Главное убежище

Глава 8 Красный Диаметр

Метромост — странное, искалеченное сооружение из стали, бетона и оплавленного пластика осталось позади. Все, что запомнил Веник, это назойливый треск счетчиков радиации, вольный ветер, страшное серое небо и, конечно же, свинцовая вода. Она была видна в каждой трещине, которыми изобиловал мост, по которому они перебирались через реку, названия которой уже мало кто помнил. Изредка их маленький отряд останавливался и проводник показывал какие-то разрушенные сооружения на обоих берегах реки, что-то говорил, но Веник из этого мало что понял. Он вообще старался не смотреть по сторонам, поскольку отсутствие стен и непривычное белесое небо вызывали сильное головокружение. Подобным образом чувствовали себя и остальные, старясь как можно быстрее миновать это странное и пугающее их место.

Лишь снова оказавшись в тоннеле, когда над головой и по сторонам снова выросли привычные бетонные стены и стих треск счетчика радиации, путники немного перевели дух. Пройдя немного по левому тоннелю с вертикальными стенами и плоским потолком, они устроили небольшой привал, во время которого присели на рельсы, не скрывая своего облегчения и радости.

Андрюха же наоборот, посерьезнел. Он вытащил из своего рюкзака красную повязку с двумя белыми буквами ПК и повязал ее на левую руку, повыше локтя.

— ПК, это название станции «Парк Культуры». Там я прописан, — объяснил он. — Все жители Красного Диаметра носят такие.

Проводник вкратце рассказал, что Красный Диаметр представляет собой союз множества станций, который зародился вскоре после Катастрофы. Вначале это было всего несколько станций, объединенных общим руководством, но постепенно союз разросся и поглотил всю линию, которая на оставшихся с древних времен картах всегда изображалась красным цветом. Из-за этого многие называли это образование Красной линией, но сами они называли себя Красный Диаметр.

Название это появилось из-за того, что на схеме Метро, красная косая линяя, пересекающая круг кольцевой, была похожа на технический знак диаметра — круг, перечеркнутый косой линией. Разумеется, это образование не ограничивалось только Красной линией. В состав Диаметра входили почти все смежные с ним станции. Одни присоединялись к союзу добровольно, другие же, принуждались к этому силой, чему способствовала более высокая боевая организованность союза. Однако конечной целью руководства этого конгломерата станций стало желание перестать быть всего лишь красной линией, пересекающей кольцевую линию. Они планировали захватить все кольцо и уже много лет назад начали готовиться к этой войне. Однако время шло, а война все не начиналась. Руководство старело, а смелые воины, закаленные в боях, сидели без дела. На многих станциях расцвела коррупция и злоупотребления…

Продолжив путь, Веник и его товарищи почувствовали, что тоннель, который стал уже круглым, вроде бы как спускается под небольшим наклоном под землю и явно забирает в левую сторону. Сам путь шел под наклоном и идти было весьма легко.

Остановившись перед очередным путевым знаком, Андрюха посмотрел на часы и тихо ругнулся:

— Не успели! — с досадой сказал он. — Смена на заслоне уже другая.

Он постоял немного, о чем-то думая.

— Ладно, — наконец решил он. — Идем. Не сидеть же тут сутки!

Он обернулся к компании:

— Сейчас будет пост. Мы там только кивайте и молчите. А говорить я буду.

Они направились дальше по тоннелю, который начал заметный изгиб в правую сторону. В правой стене показалось темное ответвление тоннеля, уходящее в ту же сторону, откуда они шли. Рельсы, выходящие из темного тоннеля соединялись с их рельсами. Сразу за стрелкой, где два тоннеля объединялись в один, и находилась самая южная точка Красного Диаметра — застава станции «Спортивной».

Тоннель перегораживала стена. Не доходя до нее почти десятка метров, Андрюха несколько раз свистнул.

Почти сразу же, на баррикаде вспыхнул яркий прожектор, заставив всех в тоннеле опустить головы от слепящего света.

— Спокойно, — сказал проводник, прикрыв глаза ладонью.

Прожектор убавил яркость и они смогли уже идти, не прикрывая глаза от яркого света.

Когда до баррикады осталось несколько метров, оттуда их окликнули:

— Андрюха? Ты?

— Он самый! — откликнулся их проводник.

Подойдя ближе, Веник наконец рассмотрел оборонительное сооружение. Тоннель перекрывала мощная стена из прямоугольных бетонных блоков. Она закрывала не менее двух третей тоннеля и на оставшемся пространстве сверху виднелись люди. Там же, наверху, Веник увидел, торчащие черные трубки. Присмотревшись внимательнее, он понял, что это стволы нескольких больших пулеметов, нацеленных в их сторону. В нижней части стены, парень заметил узкие амбразуры, через которые на него смотрели чьи-то глаза.

Веник, да и остальные почувствовали себя очень неуютно. Если бы люди с баррикады захотели, они бы легкостью перестреляли пришедшую компанию.

Наверху послышался шорох. Легко сдвинулся один деревянный ящик у края стены и оттуда к ним в тоннель спустились два человека в пятнистой форме. Веник удивился, как их одежда была похожа на форму охранников Люкса. Единственное отличие — у этих двоих на рукава надеты красные повязки с белыми буквами СП.

«Станция „Спортивная“». — догадался Веник.

Спустившиеся с баррикады, мужики молча пожали руку Андрюхе и уставились на его спутников.

— Это кто? — неприятным тоном, поинтересовался один из охранников. По его тону и по тому, как тот держался, Веник понял, что это, возможно, командующий баррикадой. Веник заметил у того на груди эмблему — красный круг, перечеркнутый косой линией — знак Красного Диаметра.

Андрюха спокойно начал что-то очень тихо говорить этому командиру. Тот отрицательно качал головой и, глядя на Веника и остальных, несколько раз повторил слово «Нет!»

— Подожди, Семен, — сказал проводник. — Пройдемся.

Они вместе отошли немного дальше в тоннель, и Андрюха снова что-то говорил, но командир опять в ответ отрицательно мотал головой.

Оставшийся рядом охранник безразлично осматривал Веника и его спутников.

Закончился разговор тем, что командир, не дослушав, резко повернулся и быстрыми шагами пошел назад к баррикаде. На полпути он остановился и обернулся к Андрюхе:

— Бурый! Я в твои дела не лезу, но о договоренности знаю. Она ведь какая — туда сколько хочешь води, а оттуда ни-ни!

«О чем это он?» — подумал Веник.

Командир тем временем продолжал:

— Я их не впущу. Ты заходи, а они…

Он развернулся и подошел к стене, намереваясь лезть назад, на баррикаду.

— Слушай, ты! — резко сказал проводник и добавил ругательство, настолько крепкое, что Веник опешил.

«Сейчас этот командир, убьет его, а потом они разделаются и с нами», — беспомощно подумал парень.

Командир обернулся, грозно посмотрев на Андрюху, который, вовсе не оробев, продолжал:

— Ты что же, думаешь, если тебя тут поставили бригадиром, то тебе теперь можно все? Так? А? Забыл, как ты у Серго просил и что обещал? Забыл?

Эта, непонятная, с точки зрения Веника фраза здорово подействовала на командира. Он уже не смотрел с превосходством, а теперь словно свалился с ходуль и будто бы даже ростом стал ниже.

— Погоди, Андрюха, — совсем другим тоном начал он. — Я разве против тебя. Я что? Ты ведь знаешь, что у нас тут сейчас…

— Так что? — перебил его проводник. — Можно им заходить?

— Ну да, пусть идут, но ты ведь знаешь, мне ведь позвонить надо, сообщить…

— Звони.

Проводник нарочито медленно, даже задев командира плечом, подошел к краю тоннеля.

— Залезайте, — кивнул он своим товарищам.

Первым наверх полез Фил, за ним Дед. Когда подошла его очередь, Веник достаточно легко, используя ниши в стене тоннеля и баррикады, поднялся наверх. Там обнаружилась хорошо подготовленная площадка, где стоял прожектор, освещающий пространство перед баррикадой. Здесь находилось несколько бойцов. После площадки Веник с товарищами слезли со стены внутрь этой крепости в тоннеле, где он увидел еще несколько человек.

— Здорово мужики! — сказал Дед.

Солдаты, охраняющие баррикаду, довольно дружелюбно приветствовали их, но руки никто не подал. Венику стало немного неловко, что все эти люди стали невольными свидетелями неприятной сцены, что разыгралась между командиром и их проводником. Парень стоял, рассматривая внутренности этого защитного сооружения. У стен стояло несколько двухъярусных кроватей. Столы из ящиков. В бочке горело пламя, освещавшее пост. Рядом виднелись ящики и еще какие-то закутки. На веревке сушилось белье. Всего Веник насчитал десяток разновозрастных человек. В основном пожилые мужчины. Все с красными повязками, где виднелись белые буквы — СП.

— Андрюха, я это…, - говорил командир, когда они проходил мимо коек и нескольких столов, освещенных тусклыми лампочками. — Так я позвоню, скажу, чтобы вас там встретили.

— Звони, — бросил ему Андрюха, даже не обернувшись. Он кивнул им, и Веник с друзьями пошли за ним. Миновав проход в небольшой стене, они оказались в тоннеле. По краям стояли какие-то ящики и бочки. Прямо перед ними тоннель раздваивался — в правую сторону уходил еще один тоннель, видимо, соединяясь с параллельной линией.

Когда заслон остался позади, Дед спросил задумчивого Андрюху:

— Кто нас там встретит?

— Да никто. Не берите в голову….

Дальше они шли молча. Послышались звуки гомона. Впереди явно большое помещение с народом, напрягшись, подумал Веник. Тоннель резко свернул в правую сторону, и им открылась новая, весьма ярко освещенная станция. Потянуло запахами жилого места. Проводник коротко их проинструктировал:

— Сейчас остановимся у моего кореша. Я вас сразу оформлю, как новичков, но вы на станции особо не светитесь. Тут много новичков, которые не носят повязки, так что на вас не обратят внимания. Вы, самое главное, никого ни о чем не спрашивайте. Если будут вопросы, то ко мне или к другану моему обращайтесь. Его Ящик зовут.

В месте, где кончался тоннель, на небольшой узкой служебной платформе, сидели, свесив ноги, двое мужиков. Разглядев их, Андрюха повеселел:

— Вот, наконец-то нормальные люди.

Эти охранники тепло приветствовали Андрюху и пожали руки всем остальным. Они заинтересованно посмотрели на его спутников, но ничего не спросили.

Только увидев хорошо освещенную станцию, Веник понял, насколько она красива. Парень отметил, что «Спортивная» сильно похожа на станцию «Университет». Стена за рельсами выложена внизу черной, а наверху желтой кафельной плиткой. Белый свод состоял из квадратно-ромбовых плит. Вдоль стены, как и на «Университете» стояли скамьи из белого камня. А сами стены с проходами сложены тоже из светлого камня.

Поднявшись на платформу, путники вошли на станцию.

В отличие от темного, пустого и безлюдного «Университета», на «Спортивной» проживало много народу. Это Веник сразу понял. В воздухе висел многоголосый гул. Люди разговаривали, слышались приказы, кто-то смеялся. Пахло масляной смазкой, какой-то едой и человеческим потом. Где-то совсем рядом жужжал точильный станок. Пройдя через проход-арку, они оказались в центральном зале станции. Веник заметил, что здесь и правда встречается много людей без красных повязок.

Вообще, парень не видел раньше столько народу в одном месте. В Тамбуре и то народу, возможно, не так много будет как здесь, думал он.

Знакомый Андрюхи занимал комнату, организованную в одной из арок, ведущих из центрального зала на левый перрон. По краям проход был перегорожен легкими брезентовыми перегородками, в одной из которых находилась дверь, ведущая в центральный зал. Как потом узнал Веник, по местным меркам, это было ну очень шикарное помещение. Многие жители ютились в многочисленных подсобных помещениях станции. Причем были даже такие, что спали на подстилках прямо на перроне.

Здесь же, внутри комнатки стояла настоящая металлическая кровать, тумбочка и даже деревянный шкаф. Хозяин этих хором, некто Ящик, оказался хмурым темнолицым крепышом неопределенного возраста. Он молча выслушал приветствие Андрюхи, пожал им всем руки и разместил их у себя, не задав ни единого вопроса.

— Ну ладно, вы тут устраивайтесь, а я пока в администрацию метнусь. Жратву Ящик принесет. А вы можете даже побродить тут, но помните, что я вам говорил, — проводник кивнул в сторону зала и Веник вспомнил его предостережения.

Когда проводник ушел, Ящик вытащил из-под кроватей четыре матраса и сказал:

— Все мы тут не уместимся. Несколько из вас в зале лягут, на полу.

После этого они вышли в зал. Здесь, рядом со входом в жилище стояла белая каменная скамья. Вероятно, ее перетащили сюда с перрона. Друг Андрюхи и остальные присели на нее. Венику места не хватило, и он пристроился на корточках рядом, заметив при этом, что пол станции покрыт черно-белыми квадратными плитами, словно доска для шахмат, в которые он играл в детстве.

Так они сидели, а рядом бурлила жизнь станции. Ходили озабоченные люди. Видно, что все были заняты делом. Веник был доволен, что сейчас он может отдыхать и просто сидеть, в то время как остальным приходилось работать.

«Хорошо, что я все-таки пошел с Дедом, — думал он. — А то бы сейчас толкал тачку на свалку».

Понемногу они разговорились с хозяином. Тот совершенно не интересовался кто они и откуда, но зато с удовольствием отвечал на вопросы пришельцев, рассказывая про станцию.

Именно от него, Веник узнал много технических подробностей о метро. В частности он узнал, что широкие и мощные колонны на станциях подобного типа называются «пилоны». Рассказал им Ящик и о местных жителях. По его словам они делились на три категории. Первые — это местные. Полноценные жители, которые носили красную повязку с буквами СП, которые могли считать эту станцию своим домом. Вторая категория, это люди без прописки. Они были пришлыми на Красной линии. Здесь, тяжким трудом они зарабатывали себе возможность влиться в ряды полноценных жителей и получить красную повязку. Для этого следовало приложить много усилий и поэтому их часто использовали на самых тяжелых работах. Такие люди существовали на всех станциях Красного Диаметра, но на Спортивной их проживало особенно много. Сюда они отправлялись со всей Красной линии. После того, как они доказывали свою нужность и полезность, многие из них покидали «Спортивную» и обосновывались на других станциях, там, куда направляла их партийная организация Диаметра.

Кроме этих двух социальных групп, существовала и третья, самая малочисленная. Они носили синие повязки с белыми буквами, и это значило, что этим людям до получения заветных красных повязок осталось совсем ничего. Называли их «кандидаты».

Так, неспешно разговаривая, беглые мусорщики сидели на лавочке, а совсем рядом с ними, протекала жизнь станции. Взад-вперед сновали люди. Таскали какие-то трубы и ящики. Как-то раз, мимо прошел человек, у которого на повязке Веник прочитал буквы ФР.

Обратив на это внимание хозяина, Веник узнал, что «ФР» — это значит «Фрунзенская» — название следующей за «Спортивной» станции.

Усмехаясь, Ящик поведал, что у жителей каждой станции есть свои, неформальные клички. Так жителей «Спортивной» называют спортсменами. Фрунзенцев — физкультурниками и тоже спортсменами или же, презрительно — ферзями. И так на всех станциях. Были на Красной линии «кроты», «охотники», «комсомольцы», «соколы», «преображенцы» и другие, чьи клички Веник не запомнил.

«Да, это не наш Тамбур — уважительно думал Веник, тараща глаза на местных жителей. — Большое Метро — это серьезная штука. Это целый мир…»

Вечером наступило время ужина. Они ушли в комнату, и Ящик принес им их порции. Странную и вкусную кашу с непонятной приправой. Уплетая ее, Веник подумал, что тут, в Диаметре, вряд ли балуются человечиной, слишком уж достойно выглядят все эти серьезные люди.

После ужина, Веник снова вышел из комнаты и увидел, что все жители станции стягиваются в центр зала, рассаживаясь прямо на полу.

— Политинформация, — пояснил ему Ящик. — Не ходить нельзя, поэтому идем.

Друзья смешались с тихо гудящей толпой. Веник занял место, присев между двумя рабочими, от кожаных курток которых шел острый запах смазки.

Откуда-то выкатили небольшой деревянный помост, украшенный красным полотнищем, и поставили его перед толпой. На него сразу же забралось пятеро человек. Зал замолчал. Веник понял, что на помосте, по-видимому, собралось руководство станции. Вперед выдвинулся мужчина в красной рубашке и в светлых и очень чистых штанах.

— Товарищи, — сказал он ровным и безразличным голосом. — Открываем вечернюю политинформацию. Слово предоставляется председателю станисполкома, товарищу Разумовскому.

Его место занял мужчина в темном костюме, который был совсем не похож на большинство обитателей станции.

— Товарищи! Политическое положение нашей станции и всей линии таково…, - начал он своей доклад, читая по бумажке.

Веник, слушал докладчика, раскрыв рот. Из слов этого мужика вырисовывалась очень безрадостная картина окружающего мира. Все Метро — многие десятки станций находились в ужасном состоянии и балансировали на краю неминуемой гибели. Какие-то станции вымирали, какие-то жестоко сражались между собой, но только один Красный Диаметр, стоял незыблемо, словно скала в бурном море и заботился о спасении остатков человечества, ютившихся в этих подземельях.

От произносимых названий станций и великих свершений, захватывало дух. Говорилось о труде, выдержке и силе, с которой все станции Красного Диаметра, вопреки усилиям врагов, шли к построению социалистического общества всеобщего равенства и братства. Услышав о подвиге монтера Петрова со станции «Чистые пруды», который ценой своей жизни предотвратил затопление целой станции, Веник потрясенно посмотрел на соседей и опешил.

Только сейчас он заметил, что во всем зале едва ли не он один слушает оратора. Все прочие сидели, тихо переговаривались и занимались своими делами. Многие дремали. Даже Борода о чем-то шептался с Дедом.

«Ничего себе!» — потрясенно подумал Веник. «- Тут о таких делах рассказывают, а они не слушают!»

Рассказчик между тем закончил свою речь.

Снова вышел мужчина в светлых штанах. Вторым пунктом политинформации шло обсуждение недостойного поведения механика Верещагина. На сцену вышел невзрачный мужичок — как догадался Веник — это и был тот самый Верещагин.

Зал оживился. Почти все с особым вниманием слушали обвинения и, посмеиваясь, поглядывали на обвиняемого. Дело было пустяковое. Данный механик по долгу службы часто бывал на других станциях, где, несмотря на сильный дефицит женщин, умудрился завести несколько разных семей.

Веника сильно удивило, что такое дурацкое дело вызывает всеобщее внимание, а о том, что будет в будущем со всеми ними, если они не сплотятся, никто и слушать не хотел.

Чудеса, да и только. И ведь народ не изнеженный, а серьезный. Привыкший проводить время в работе.

Политинформация между тем закончилась. Верещагина приговорили к «выговору без занесения». Что это значило, Веник не знал, да и не интересовался. Подумаешь, какой-то там герой-любовник. Что этот болван значит в масштабе борьбы, которую ведет Красный Диаметр!!! Ничто! Мелкая щепка…

Народ начал расходиться по своим делам. Друзья вернулись на свою лавку и Ящик куда-то ушел. Веник пытался обсудить полученную информацию с Дедом, но тот только рукой махнул:

— Я, Веня, этого дерьма еще при старой жизни нахлебался. Они тебе наговорят! Больше слушай…

Парень задумался.

«Как странно, — размышлял он. — Все думают только о себе. Взять хотя бы нас…»

Развить мысль ему не дал вернувшийся Андрюха. Он завел всех в комнату.

— Все в порядке! — таинственным тоном сообщил он. — Завтра выдвинемся на «Парк Культуры», а там уже решим с дальнейшим маршрутом. Но сперва, надо вам документы выправить, без них на этой линии трудно будет.

Он достал обрывок бумаги и, слюнявя огрызок карандаша, записал их полные имена. При этом Веник впервые узнал, что Борода — это Борис Иванович Першин, Фил — Николай Геннадьевич Филимонов, а Дед — Алексей Михайлович Круглов.

«Странно, — думал он. — У всех у нас такие длинные имена, а для жизни хватает простого, короткого прозвища».

Перед сном, они еще немного посидели на скамейке у входа в комнату. Станция готовилась ко сну. Уже никто не сновал по залу. Народу стало сильно меньше — люди расходились по своим закоулкам. Многие достали откуда-то подстилки и устраивались спать прямо на полу в зале.

Веник решил «прогуляться» — обойти кругом несколько пилонов, между которыми располагалась их комната. Выйдя на перрон, он увидел, что, несмотря на постоянный сквозняк, здесь также устраивались на ночлег люди, стеля свои матрасы на каменные лавки и даже на пол. В месте, где вышел на перрон Веник, лавки не было. Здесь, прямо на полу, расположился на ночлег уже пожилой мужчина. По отсутствию на рукаве повязки Веник понял, что это один из новичков. Рядом на стене висела одна из немногих лампочек, освещавших перрон и в ее свете, местный обитатель копался в каком-то приборе, состоящем из большого циферблата и нескольких странных лопастей над ним.

От нечего делать, парень остановился, чтобы посмотреть.

Заметив интерес, мужчина жестом предложил Венику присесть рядом.

— Что это за штука? — спросил парень, присаживаясь на корточки.

— Анемометр.

Веник увидел, что незнакомец уже далеко не молод. Серые волосы, глубокие морщины на лице. Сколько ему лет? Пятьдесят? Шестьдесят? А может ему и намного меньше, но суровая жизнь изменила его лицо.

— И что это штука делает? — спросил Веник.

— Скорость ветра меряет.

Веник уже открыл рот, чтобы спросить, зачем понадобилось мерить скорость ветра в тоннелях, но тут же вспомнил об Андрюхином предостережении ничего не спрашивать на станции. Поэтому он промолчал.

Незнакомец вправил пружину, приладил циферблат и вставил на свое место закрывающее его стекло. Закончив работу с прибором, он бережно замотал его в кусок ткани и убрал. После этого он взглянул на Веника.

— Новенький? — спросил он с улыбкой.

— Да. Сегодня прибыл.

«А может, не надо было говорить, что я только сегодня на станцию пришел?» — подумал он.

Мужчина протянул руку:

— Григорий.

— Веник, — пожал сильную руку парень. — Вернее, Вениамин.

— Откуда ты, Вениамин? — спросил Григорий, копаясь в своем мешке.

— Да, как сказать… — пробормотал Веник, думая, как бы выпутаться из этой ситуации и быстрее уйти, не вызывая подозрений. Он уже жалел, что остановился, разглядывая этот анемометр.

Парень оглянуться не успел, как Григорий вытащил из мешка небольшой кусок вяленого мяса, разрезал его ножом на две части и протянул одну половину Венику. Сделал он это так быстро и естественно, что парень машинально взял кусок в руки и только тогда уже понял, что отказываться неудобно.

Они начали есть.

— Ну и как тебе здесь? — жуя, спросил Григорий.

— Да нормально. Вы-то здесь давно уже?

— Не очень, чуть меньше года.

Веник до того удивился, что даже есть перестал.

— Так вы что, здесь кандидатом уже почти год?

— Я еще не кандидат. В будущем месяце только в кандидаты примут и повязку дадут.

Веник понял, что тот говорит о синей повязке.

— А ты-то? Ожидаешь, что тебя раньше здесь пропишут? — насмешливо спросил новый знакомый.

— Да нет. Я… Вернее вы… Вы здесь значит приборы ремонтируете? — нашел способ направить разговор в другое русло Веник.

— Нет, приборы это так… Это я посильно помогаю. Сам научился. А здесь я рабочий. На среднем горизонте работаю. Несколько раз помощником мастера уже назначался.

— Ну и как? — спросил Веник, посмотрев на руки рабочего. — Трудно?

Руки у того были сильные и темные от несмываемой грязи. Видно было, что это руки не неженки, типа охранников, а руки рабочего человека, на труде которых и держится эта станция.

— Да не то чтобы… Бывало и труднее. — Григорий усмехнулся. — А вообще ничего работа. В самый раз для меня. Сейчас почти все на средних горизонтах заняты, а там приходится поработать.

Веник молчал, не зная, что сказать.

— Тебя уже куда-то назначили? — спросил Григорий.

— Да нет еще. Сказали, завтра скажут, куда меня, — врал из последних сил Веник.

— К нам, наверное, — сказал рабочий. — Для начала поставят стенки конопатить. Это сейчас как раз надо. У нас там сейчас плывун, вернее супесь. Откачиваем эту дрянь. Ты знаешь, что такое супесь? Нет? Ну, ничего, узнаешь. По началу трудновато будет весь день, по колено в воде, но ничего, привыкнешь.

Парень подумал, что тут рабочий сильно заблуждается, и он-то, Веник, вряд ли узнает, что такое плывун и что такое супесь. Если все пойдет, как говорит Андрюха, завтра на станции их уже не будет.

Надо было уходить, но мешала, неизвестно откуда взявшаяся неловкость.

— Значит, вы через месяц уже кандидатом будете? — зачем-то спросить Веник.

— Ну да.

— А потом вы где работать будете?

— Как где, в шахте, где же еще? — удивился рабочий.

— Понятно, — сказал Веник. — Ну ладно, мне пора!

Он резко встал.

Григорий протянул руку на прощание. Пожимая, ее он неожиданно для Веника, сказал:

— Хороший ты парень, Вениамин. Когда будут тебя определять, просись к нам, на средний горизонт, в бригаду к Левашову. Это в ней я. Запомни, бригада Левашова.

Веник кивнул. Пожимая Григорию на прощание руку и глядя в его честные глаза, на трудовое, волевое лицо, Веник почувствовал необъяснимый стыд.

Идя по проходу в зал, он думал:

«Вот тут как. Да у них тут куда труднее работа, чем у нас в Тамбуре. И как-то странно это. Люди делом заняты. Пусть трудным, но полезным для общества, а я тут, словно бездельник путешествую».

Он вспомнил, как совсем недавно радовался тому, что не работает, и ему стало еще более неловко. Стыдно перед самим собой.

Веник вошел в главный зал. Там уже пригасили освещение. Стало темновато. Разве что в дальних концах зала светили лампы, возле которых сидели небольшие группы людей. Подойдя ко входу в комнату Ящика, Веник увидел Бороду и Фила, которые стелили матрасы на полу зала.

— Ложись в комнате, — сказал ему Фил. — Хватит бродить.

Парень опять почувствовал неловкость. Снова товарищи уступают ему теплое место внутри, а сами будут ютиться в холодном зале.

Войдя в комнату, он чуть не наступил на уже спящего Деда. Ложась на свой матрас Веник крайне удивился, что хозяин комнаты — Ящик, лег также на матрасе, оставив, по всей видимости, кровать для Андрюхи.

«Ну и дела. Не простой человек этот Андрюха», — думал парень засыпая.

Утром, после завтрака, их проводник принес им четыре книжечки в темно-красной обложке, на которой было написано «Удостоверение».

Веник раскрыл свою книжечку дрожащими руками. Никогда еще у него не было своих документов. Внутри были прописано его полное имя. В графе дата рождения стоял прочерк. Из текста книжечки явствовало, что он уже более двух лет состоит гражданином станции «Спортивная» и по должности является снабженцем. Все остальные также являлись снабженцами.

Андрюха также выдал всем важный атрибут их нового статуса — красные повязки с буквами СП.

— Спрячьте их. Не нужно, чтобы тут вас видели в них. Потом оденете.

— А что значит снабженец? — спросил Веник.

— В общих чертах, это тот, кто ходит всюду и разыскивает разные вещи для своей станции, — пояснил Андрюха. — Но ты не парься. На Красной линии каждый дурак знает, что это такое. Тут почти все мечтают в снабженцы устроится, — усмехаясь, добавил он.

Также он рассказал, что документы, кроме снабженцев, в Диаметре имеет только начальство станций и другие важные лица. Большинству же обитателей Диаметра никаких документов не положено.

Веник сразу же вспомнил про Григория. Вот уж кто явно не стремится в снабженцы. И опять, как и вчера, парень почувствовал странный дурацкий стыд. Радость от обладания ценным документом сменилась необъяснимым унынием.

«Когда еще Григорий получит такую книжечку?» — грустно подумал Веник, вертя в руках свое удостоверение.

— Ну, отлично, — сказал Дед, пряча свои документы. — А что дальше?

Андрюха показал лист белой бумаги с небольшим количеством текста.

— Это направление вам на «Парк Культуры». С этим, до «Парка» нам никакие проверки не страшны.

Проводник посмотрел на часы.

— Где-то через час мой кореш приедет, с ним и отправимся. А пока ждите тут и в зале поменьше светитесь.

Он ушел.

Веник присел на пол у стены. Дед, Фил и Борода завели беседу с Ящиком, выспрашивая у того разные подробности про жизнь в Метро. Раньше Веник тоже с удовольствием присоединился бы к интересному разговору, но сейчас он чувствовал апатию. В голову полезли разные мысли. С одной стороны ему было радостно, что так все хорошо складывается, но с другой стороны он подумал о множестве людей, терпящих лишения и занимающихся черной работой на станции. Ведь сам Веник тоже был из подобного народа.

«Да чего я парюсь? — наконец отмахнулся он. — Пошли они все к черту! И Григорий этот».

Веник отогнал тоскливые мысли и прислушался к разговору Ящика.

— …станции ведь разные есть, — рассказывал тот. — Есть те, что глубоко находятся, а есть что близко к поверхности. Там, понятное дело, народу побольше. Хотя и не везде, конечно. Вот у нас, глубокая станция, а народу вон сколько. А есть такие — что совсем рядом к поверхности, а там никого. Это потому, что там или дрянь какая рядом или пораженцы.

— А что за пораженцы такие? — спросил Фил.

— Дык это люди сверху. Ну что все время там жили. Они там все больные, но тоже разные бывают. Есть мутанты, а есть по виду на первый взгляд ничего так, но тоже с отклонениями. Они нас всех, кто в тоннелях живет, ненавидят люто.

— Странно, — сказал Фил. — У нас про таких и не слышали. Есть люди, что в теплотрассах живут. Но они почти нормальные.

— Ну так у вас там, за рекой, может и нету. А тут, особенно в середине линии, их хватает.

— А ты сам видел мутантов? — спросил хозяина Борода.

— Я нет, но так люди рассказывают.

— А почему на глубоких станциях мало народу? — поинтересовался Дед. — Ведь там должно быть безопаснее.

— Это по-разному. Иногда пораженцы и в тоннели спускаются, но редко. К тому же у нас тут почему народу много? Потому как есть, что есть. Жратва, она ведь откуда? С поверхности почти вся. Там основные фермы. А на глубоких станциях, что вы есть будете? У нас-то, в Диаметре, на все станции жрачку доставляют, а вот на других линиях, там с этим делом не так весело.

Ящик замолчал, и разговор почему-то замер. Некоторое время они сидели, лениво перебрасываясь короткими фразами, но потом Веник решил выйти наружу. Он встал и прошел к двери.

— Ты куда? — подозрительно спросил Дед.

— Сейчас… Я тут, рядом.

— Далеко не уходи.

Сам не зная почему, Веник пошел на перрон, в место, где он вчера разговаривал с рабочим. Конечно же, рабочий день уже начался, и Григория с его вещами на этом месте уже не было.

Веник некоторое время стоял там, тупо глядя в пространство. Мимо него, по платформе проходили рабочие станции.

«Зря я сюда, пришел», — наконец подумал парень.

Он уже повернулся, чтобы идти назад в комнату, как услышал странный треск и гул. Повертев головой, Веник увидел, что из тоннеля со стороны «Фрунзенской» на станцию по рельсам заезжает странный механизм. Большая тележка с будкой и застекленной кабиной на уровне платформы станции.

Веник наблюдал за этим с широко открытыми глазами. Он и не думал, что рельсы в тоннелях все еще используются по своему прямому назначению. Оказываются, по этим рельсам могут ездить не только метропоезда, но и такие вот штуки.

Гудящая машина, заехав на станцию, остановилась неподалеку от Веника. Сразу же вокруг приятно запахло отработанным топливом.

Из будки вышли несколько человек и стали сгружать оттуда на платформу какие-то металлические ящики.

— О, мотовоз, приехал, — сказал один из проходивших рядом с Веником мужчин.

Двигатель мотовоза затих, и на платформе наступила тишина. Из кабины со стеклами вышел рослый парень, одетый в синий комбинезон и в черных сапогах. Выглядел этот машинист очень даже лихо. Черноволосый красавец с небольшой щетиной бодро пошел по перрону, насмешливо взглянув на Веника.

Тот заметил, на рукаве у машиниста повязку с буквами ПК.

«Парк Культуры» — догадался парень.

Один из пожилых людей на платформе приветствовал машиниста.

— Привет пожарным! — громко сказал он улыбаясь.

— Привет спортсменам! — откликнулся красавец и прошел в центральный зал.

Веник, посмотрев немного на машину, пошел назад в комнату.

— Чего это там гремело? — с интересом спросил его Фил.

Веник рассказал про мотовоз, который заинтересовал его товарищей.

— Пойдем, посмотрим что ли? — сказал Борода.

В это время, в комнату заглянул Андрюха.

— На выход, с вещами! — объявил он.

Выйдя в зал, они увидели, что рядом с Андрюхой стоит давешний красавец с мотовоза.

— Знакомьтесь, — представил его проводник. — Это Митяй. Он нас до «Парка Культуры» добросит.

Пожав руку новому знакомому и идя к мотовозу, Веник удивлялся возможностям Андрюхи. Оказывается, вместо того, чтобы тащится пешком по тоннелю, они поедут на этой странной машине.

Выйдя на перрон и идя по платформе к мотовозу, они встретили небольшую группу рабочих, которые шли к ним навстречу. Веник вздрогнул, когда встретился глазами с одним из них. Это был Григорий, который несколько удивленно смотрел на него.

Веник кивнул ему и опустил глаза. Стало вдруг чертовски неловко и который уже раз стыдно. Стыдно за все. За то, что Григорий непосильным трудом изо дня в день работает в шахте и через год трудов готовится получить синюю повязку кандидата, а он, Веник, ничего полезного не сделав, сразу же получил и прописку и сытую должность снабженца.

Лишь только вспомнив, что документ у него не настоящий, парень немного успокоился.

Когда они разместились на лавках в будке, Андрюха с машинистом зашли в кабинку управления. Мотовоз затарахтел и поехал. Платформа станции уплыла назад. Веник видел из будки, что они въехали в тоннель, медленно проследовали мимо небольшого поста у выхода со станции, и, набирая скорость, поехали дальше по темному тоннелю.

Глядя на лица своих товарищей, Веник понял, что они испытывают нечто близкое к восторгу. Никто и подумать не мог, что до «Парка Культуры» они не пойдут пешком, а поедут с таким комфортом. Тем более, на такой крутой машине.

Мотовоз замедлил ход. Веник подумал, что это уже «Фрунзенская». Однако они просто остановились. Впереди, в их тоннель входил еще один рельсовый путь уходящий в левую сторону. На развилке светила лампочка в свете которой можно было различить несколько людей. Один из них подошел к мотовозу и что-то стал говорить Митяю. После разговора тот заглушил двигатель и повернулся к парням:

— Ничего страшного. Подождем немного. Сейчас дрезина пройдет.

— Можете пока надеть повязки, — тихо сказал Андрюха.

Веник вытащил из кармана свою красную повязку. Помогая друг другу, они надели их. Именно сейчас Веник почувствовал гордость. Пожалуй, первый раз в жизни, он чувствовал себя не тупым мусорщиком, а полноценным членом общества. Гражданином станции «Спортивная».

— Ну что, скажешь? — спросил Андрюха Митяя, показывая на новоиспеченных снабженцев.

— Липа, — усмехаясь, сказал машинист.

— А?

— Ну, ты посмотри…

— Ах да.

— О чем это вы? — подозрительно спросил Дед.

— Снимайте повязки, — велел Андрюха. Они ведь у вас совсем новые.

— И что?

— Согласитесь, что странно, что четверо с одной станции и с новенькими повязками.

— Так что же?

— Старить их будете.

Под руководством Андрюхи они мяли и терли о стены будки свои новенькие повязки, которые скоро уже потеряли свой блеск и стали выглядеть, будто их уже давно носили на руке.

Занимаясь этим делом, Веник мельком увидел, что впереди, из тоннеля, навстречу им, к стрелке подъехала маленькая тележка, на которой стояли несколько людей. Эта штуковина прошла через стрелку, затем остановилась. Стрелку перевели и тележка поехала назад, в другой тоннель. Стрелочник опять стал дергать за рычаги, меняя положение рельсов.

Их мотовоз снова затарахтел и поехал дальше по тоннелю.

Приведя в порядок повязки, лже-снабженцы, также по наущению Андрюхи, занялись своими книжечками. Потерев их красные обложки, немного потрепав листки и даже использовав пыль с пола мотовоза, они придали документам нужный потрепанный вид.

— Ну вот, — удовлетворенно говорил Андрюха. — Теперь полный порядок. Все как надо. Ни один черт не прицепится.

Впереди показалось светлое пятно станции.

«Фрунзенская» — понял Веник.

Выехав из тоннеля на станцию, Митяй ругнулся. Веник заметил причину недовольства машиниста. На их пути, возле платформы стоял другой мотовоз. Он закрывал путь вперед.

Подъехав почти вплотную к нему, Митяй остановился.

Этот другой мотовоз выглядел крупнее и мощнее. У него была еще более здоровая кабина для машиниста.

Пока они останавливались, оттуда вышел машинист. Большой, пузатый мужик с наглой рожей и здоровой челюстью. Веник заметил у того на рукаве повязку с буквами КВ.

Митяй вышел на платформу.

— Ну и куда ты приперся? — начал говорить пузатый идущему к нему Митяю. — Куда?

Непонятна была его агрессивность.

— У нас литера! А ты куда приперся? — надрывался он.

— Тут же, у станции как раз соединительная. Сдал бы ты назад немного, — миролюбиво сказал ему Митяй.

Однако мужик знал себе цену. Он согнул локоть, показывая Митяю неприличный жест.

— Вот тебе назад! Я же тебе говорю, литера у нас! — заорал он на весь перрон. — Давай двигай назад до «Спортивной». Все равно, пока мы там не разгрузимся, дальше ты не поедешь.

Несколько стоящих на платформе мужиков с интересном смотрели в их сторону. Митяй, не вступая в спор, развернулся и вернулся на свой мотовоз. Они с Андрюхой обменялись многозначительными взглядами, после чего, не сказав ни слова, проводник шагнул на перрон и куда-то пошел.

Здоровый машинист разгуливал по перрону с видом победителя.

— Чего это он? — спросил Веник машиниста.

— Обыкновенный дебил, — спокойным тоном сказал Митяй. Казалась, эта безобразная сцена его совершенно не тронула, и он уже смирился с перспективой еще раз возвращаться на предыдущую станцию.

— Кстати, а почему вас, на «Спортивной» пожарником назвали? — спросил машиниста Веник.

Тот усмехнулся:

— Так всех с «Парка Культуры» называют. ПК — это ведь также как «пожарный кран» расшифровывается.

— Понятно, — сказал Веник.

Пожарные краны были и в Тамбуре, используясь исключительно как источник питьевой воды.

Митяй отвернулся, явно не склонный продолжать разговор, и Веник стал рассматриваться станцию. «Фрунзенская» ему показалась сильно похожей на «Спортивную». Тоже желтая кафельная плитка на стене за путями. Те же мощные пилоны. Только арки между ними немного другой, более округлой формы, чем на «Спортивной», да и сами пилоны внизу отделаны красивым красным камнем.

Вернулся Андрюха. С ним вместе шел очкастый мужчина в длинной кожаной куртке с большими карманами. Проводник залез в мотовоз и кивнул Митяю — заводи.

Веник из своей будки видел, как мужик в кожанке, подошел грубияну машинисту и что-то коротко сказал ему. Тот было взялся возражать, но кожаный тип коротко оборвал его, развернулся и ушел.

Здоровяк залез в свою машину и завел ее. Два мотовоза поехали вдоль платформы. Ехали они в сторону «Парка Культуры». По лицам своих товарищей, Веник понял, что они все думают одно и то же. Какие же связи и возможности были у их проводника? Оставалось только порадоваться, что он встретился им по пути. Без него они бы только до баррикады «Спортивной» и добрались бы.

«Подумать только, — думал Веник. — А ведь если бы не мы, такой человек как Андрюха, возможно сейчас сидел бы в клетке на „Университете“. Странно, что человек с такими возможностями решил все бросить и уходить из Метро».

Выехав в тоннель с круглыми стенами, они проехали метров сто, а затем подождали, пока мотовоз впереди не заедет на ответвление в левой стене, пропуская их.

Дальше Венику показалось, что тоннель, сильно забирающий в левую сторону, стал более освещенным. Встречались люди, идущие по рельсам, которые при их появлении прижимались к стене тоннеля. Мотор мотовоза гудел более надрывно, будто путь шел в гору.

— Скоро станция, — говорил Андрюха. — Тут мы, возможно, пару дней перекантуемся, пока я все разузнаю о дальнейшем пути. Поскольку вы теперь граждане Красного Диаметра, то ведите себя более уверенно, но и на рожон не лезьте. Главное никого не расспрашивайте. Диаметр готовится к войне и сейчас тут все шпионов ищут.

— А если тут кто будет со «Спортивной»? — спросил Фил.

— Постарайтесь с ними не болтать. Если что, говорите, что недавно туда перевелись. Начальник отдела снабжения там Попов. Говорите, что с ним работаете. А если начнут расспрашивать, то говорите: «А вы, с какой целью интересуетесь?» Сразу отстанут.

— Да, и кстати, — сказал проводник. — На «Парке» еда не бесплатная, вот, держите.

Он вытащил из кармана горсть овальных жетонов с непонятными буквами и цифрами.

— Этим тут платят за еду и прочее. На всякий случай, чтобы были у вас. А то снабженцы и без жетонов — это подозрительно.

Андрюха распределил жетоны между друзьями. Венику досталось четыре овальные железки.

Через некоторое время мотовоз, снизив скорость, миновал небольшой пост. Справа стена тоннеля превратилась в цепочку длинных колонн. Там светили огни, виднелись станки и целых два пути, на которых стояли метропоезда, в которых тоже светили огоньки. Андрюха пояснил, что там мастерские и жилые помещения. После стрелки через которую с их линией соединялись пути, где стояли жилые метропоезда, слева появилась стена, вдоль которой тянулась узкая дорожка-перрон. И в ней куча дверей. Далее же показалась сама станция. Митяй остановил мотовоз, не выезжая из тоннеля, так что путники, вслед за Андрюхой покинули мотовоз, шагнув на узкую техническую платформу. Кивнув на прощание Митяю, Веник вместе с остальными двинулся на станцию.

«Парк Культуры» оказался не похож на «Фрунзенскую» и «Спортивную». По виду, эта станция напоминала самую первую станцию Метро, которую посетил Веник — «Проспект Вернадского». Она не состояла из трех длинных залов. Здесь, на серой платформе стояли два ряда крепких золотых колонн, поддерживающих плоский закопченный потолок. За рельсами — плоские стены, выложенные белой плиткой. Единственное, что удивляло — несколько пешеходных мостиков, пересекающих станцию, на которые вели широкие ступени почти во всю ширину средней платформы. Проводник объяснил, что один, ближний, переход ведет в служебные помещения, а другой на одноименную станцию, находящуюся на кольцевой линии.

— Красиво тут, — сказал Фил, оглядывая окрестности.

— Это что, — презрительно сказал Андрюха. — Ты еще «Нижний Парк» не видел. Вот где красота. Да и та, если признаться тоже не самая лучшая на кольцевой.

Под руководством Андрюхи, быстро зарегистрировались в общежитии, которое состояло из нескольких больших палаток, стоящих на станции прямо в центральном зале. Оружие, временно сдали в специальную комнату, чтобы его можно было забрать при уходе со станции.

По дороге Веника удивило отношение людей к Андрюхе. Его явно знали здесь, но с ним мало кто здоровался. Некоторые люди, в особенности женщины, которых было много на станции, как-то странно отводили взгляд или смотрели себе под ноги, когда он проходил мимо.

Поначалу Веник подумал, что возможно Андрюха имеет тут успех у женщин, но когда от него отвела взгляд достаточно уродливая и старая особа, то парень не знал уже что и думать. Особенно странно было, что даже некоторые мужчины, смотрели на их проводника с чувством тревоги.

«Хотя, — подумал парень. — Возможно, это просто зависть к успешному человеку. Вон у него какие возможности. Не многие с ним тут потягаться могут. Оттого и зависть».

Разместив их в палатке, проводник показал место, где выдавали еду. В одном месте на платформе стояли несколько столов, над которыми висела табличка «Кафетерий». Как раз подходило время обеда. Чтобы получить еду нужно было отстоять немаленькую очередь.

Как рассказал им проводник, они оказались на станции, которая на старых схемах называлась «Парк Культуры», но местные называли ее «Верхний парк». Это из-за того, что ниже ее, находилась еще одна станция с таким же названием, но стоящая на кольцевой линии и называемая здесь «Нижним парком». Она также входила в союз Красного Диаметра.

Ранее Красная Линия делила все Метро на две половины, мало кого пропуская через свою территорию. Но сейчас, когда предстояла война за кольцевую линию, вожди Диаметра старались показать всем свою открытость и миролюбивость. Поэтому многие станции стали открыты для чужаков. Особенно это касалось транзитных станций, типа «Нижнего парка» Сейчас на подобных станциях болталось много чужого народу. Некоторые чужаки даже жили там, ведя торговлю и другие дела с Красным Диаметром.

Хотя на «Верхний парк» можно было входить беспрепятственно, Веник, стоя в очереди за едой, наблюдал интересную картину. Несколько людей без красных повязок пришли с верхнего подземного перехода в зал. Не успели они спустится с лестницы на перрон, как к ним быстро направились несколько хмурых мужчин в штатском, которые обступили пришельцев и начали тех о чем-то тихо спрашивать. Эту сцену он наблюдал несколько раз. Если для нескольких чужаков дело разрешилось простой беседой, то одного чернявого горбатого мужика, эти хмурые ребята увели куда-то в дальнюю часть перрона.

— Не так тут все просто, — подумал Веник. — Свобода и открытость, это, конечно, хорошо. Однако, никто не застрахован от таких хмурых мужиков. Придут, арестуют, вот и весь сказ.

После обеда друзья, по совету Андрюхи, отлеживались в палатке. Лежа в полутьме, рядом с друзьями, Веник подумал, что эта станция «Парк культуры», в общем-то, спокойная. Люди не суетились и здесь присутствовали даже дети.

Разве что в другом конце платформы велись какие-то работы — там громко тарахтела какая-та машинка, стоящая на платформе на двух колесах. Подумав про работу, Веник снова вспомнил Григория. Неизвестно почему, но ему запал в душу этот открытый рабочий человек, всегда готовый поделиться последним куском еды.

«Он где-то там, в шахте, по колено в воде, трудится, выполняет нужную людям работу, а я тут сытой лежу, маюсь от безделья, да в потолок поплевываю», — думал Веник.

Парень повернул голову и увидел, что Дед рядом не спит, а также, задумавшись, смотрит в потолок.

— Дед, — сказал Веник.

— Чего?

— Что мы делать будем, когда твое убежище найдем?

— Не волнуйся, работы хватит, — туманно ответил старик.

Парень снова призадумался.

После ужина, они, опять же, по совету Андрюхи, вышли на перрон, где в нескольких местах, кучками собирались отдыхающие после трудового дня мужчины. Проводник куда-то ушел.

Четверо же липовых снабженцев присели возле одной из компаний и достаточно быстро влились в общий разговор. Веник даже познакомился с одним из парней, немного поболтав с ним о разных пустяках. Как он понял, его новый знакомый по имени Анатолий — служил в охране, патрулируя станцию в ночное время.

Дед тоже, несмотря на рекомендацию проводника не вступать в разговоры, спросил:

— Слушайте, парни, — обратился он к своим новым шапочным знакомым. — А чего, у вас тут вечером политинформации нет?

Сидящий рядом старик со шрамом на щеке усмехнулся:

— Уже третий день нет. Руководство все в Центре.

— Говорят, что они уже не вернутся и их в полном составе, того… — сказал мужик в красном свитере.

— Тсс, — зашипел кто-то.

— А чего? — сказал еще один потрепанный мужичок. — И, правда, чего-то они там задерживаются.

— Некому нами заниматься…

— Тсс…

Разговаривали ни о чем. Рассказывали всякие истории. Борода и тут не выдержал и процитировал свое дурацкое стихотворение.

Веник думал, что после такого выступления, его толстого друга запишут в идиоты, но как ни странно, этот стих имел успех. Особенно его последняя часть, где говорилось про очистку поля жатвы от сорняков.

Невесть откуда взявшийся хмурый человек, один из людей в штатском, глубокомысленно пожал толстяку руку.

Когда этот тип отошел, то один усатый мужик, задумчиво произнес:

— Верно. Давно пора с сорняками в Метро разобраться.

— А я что говорил. Будет война! — сказал другой.

— Тсс…

— А может, в Центре как раз и идет совещания, по поводу ее начала…

— Тсс….

Разговор принимал опасный оборот и «снабженцы» сидели держа рот на замке. Однако болтовня от войны перешла на более безопасные житейские темы.

Немного погодя, на станции пригасили свет и люди начали расходиться. Отправились в свою палатку и друзья.

По дороге к ним присоединился проводник.

— Завтра утром не спешите подниматься, — говорил Андрюха. — Нужный чувак только завтра после обеда появится, так что отдыхайте пока, набирайтесь сил.

— Так по какому пути двинемся? — насел на него с расспросами Дед.

— Завтра, к вечеру все будет известно, а пока рано говорить — уклончиво ответил проводник.

Они еще о чем-то говорили, но Веник не стал слушать и пошел спать. Под гул и тихий гомон засыпающей станции, он уснул, как только добрался до своего места в палатке.