Главные слова

ГЛАВА 2

Ее улыбка покорила Эдварда Беркли ничуть не меньше, чем сласти, которыми она потчевала собравшихся. Обольстительный изгиб ее губ то и дело притягивал его взгляд. От переливов ее грудного смеха в нем вспыхивали искорки желания.

Столь мгновенная физическая реакция стала для Эдварда полной неожиданностью. Ничего подобного он прежде не испытывал. Женщина, способная завлечь его озорной улыбкой, заливистым смехом и сиянием голубых глаз, разжигала его любопытство. В последние годы Эдвард устал от поползновений дам, строивших хитроумные планы получить его фамилию. Эта незнакомка представлялась ему иной. Она казалась дуновением свежего весеннего ветра.

Эдвард залпом выпил бокал сухого вина, надеясь потушить пожар вожделения, охвативший его тело. Его слух улавливал обрывки деловых разговоров, но мысли Эдварда витали в иных сферах, а глаза пристально следили за миловидной молодой женщиной, дружелюбно общавшейся с посетителями. В черной юбке и в лимонного цвета блузке она грациозно передвигалась за накрытым накрахмаленной скатертью столом, ломившимся от изысканных десертов, и проворно обслуживала гостей. Эдвард принял ее за официантку, приглашенную для обслуживания традиционного приема, устраиваемого мэром города для бизнесменов. Под ее незамысловатым нарядом угадывалось роскошное тело с высокой полной грудью, крутыми бедрами и длинными стройными ногами. В уютных объятиях такой женщины мужчина мог забыться на долгие часы, дни и даже годы.

Эта женщина, которую Эдвард мысленно назвал Шоколадницей, казалась ему воплощением природной красоты и безыскусности, столь редко встречаемой среди представительниц слабого пола в тех кругах, где он вращался, что делало ее еще привлекательнее в его глазах.

Протянув одному из страждущих кусочек торта, щедро сдобренный взбитыми сливками, Шоколадница на минуту подняла глаза, и их взгляды встретились. Пристальное внимание Эдварда привело ее в замешательство. Она как будто испугалась, и приветливая улыбка на ее губах дрогнула. Она даже украдкой огляделась по сторонам, как бы желая удостовериться, что именно она является предметом его интереса. Убедившись в этом, Шоколадница неуверенно улыбнулась.

В этот момент ее отвлек очередной гость, и сеанс обмена взглядами оборвался столь же внезапно, как и начался. Эдвард выждал, пока очередь у столика с десертами рассеется и Шоколадница останется одна, и направился к ней, чтобы отведать что-нибудь из ее сладких угощений.

Воспользовавшись минутной передышкой, Шоколадница меняла опустевшие подносы на полные, отвернувшись к холодильнику у стены, и поэтому его приближения не заметила. Эдвард невольно залюбовался великолепной роскошью ее женственных форм. Ее крутые бедра, соблазнительно обтянутые черной юбкой, возбуждали невероятные эротические фантазии.

Эдвард помотал головой, чтобы избавиться от наваждения. Господи, он чувствовал себя похотливым подростком. Ему всегда нравились женщины с формами. Они привлекали его больше, чем высушенные мощи бесконечно сидящих на диете дам, с которыми ему приходилось встречаться. Их малокровные тела выглядели не менее фальшиво, чем проявляемый к нему интерес. Большинство женщин видели в Эдварде Беркли пропуск в богатую жизнь, и его последняя пассия не была исключением. Сказав, что идет «попудрить носик», она куда-то запропастилась. Эдвард пожалел, что привел Салли на прием, еще до того как положил глаз на роскошную Шоколадницу. Теперь же его неприязнь к Салли обострилась до предела.

В последние несколько лет Эдвард жил, с головой окунувшись в ресторанный бизнес, и только один процент времени посвящал личной жизни. В результате он встречался с женщинами, которые не могли задеть его романтические чувства и не представляли угрозу его свободе. Однако теперь, когда работа его ресторана была отлажена, как часовой механизм, и Эдвард подумывал об открытии второго заведения, он начал осознавать, что все эти годы обкрадывал себя. И он пришел к выводу, что настала пора завести долговременную связь.

Эдвард хотел познакомиться с понравившейся ему Шоколадницей до возвращения Салли. В любом случае он принял решение, что сегодня вечером объявит Салли, что намерен прекратить их дальнейшие отношения.

Шоколадница повернулась к нему лицом. В руках она держала большое блюдо с изысканными пирожными. Увидев Эдварда, она превратилась в соляной столб. Ее голубые глаза расширились от удивления. Эдвард с трудом поборол желание провести рукой по ее гладкой щеке, чтобы проверить, на самом ли деле кожа Шоколадницы такая нежная, какой кажется. Уголки его губ дрогнули в ленивой улыбке.

— Вы меня искушаете, — произнес он хрипло.

Господи, что я сказал! — ужаснулся Эдвард.

Шоколадница почему-то насторожилась и поставила блюдо на стол. Блузка на ее тугой груди соблазнительно натянулась.

— Что, простите?

— Вы меня искушаете… своим десертом. — Эдвард обвел жестом стол, уставленный лакомствами. — Мне отказывает сила воли, когда я вижу такое сладкое изобилие.

— Понятно. — Шоколадница наклонила голову, как будто не верила, что он с ней флиртует. Однако легкий румянец, проступивший на ее скулах, свидетельствовал об обратном. — Что вам предложить?

Уверенный, что искренний ответ ее шокирует, Эдвард решил вести себя благообразно.

— Все выглядит просто фантастично. Что вы мне порекомендуете?

В ее глазах вспыхнули лукавые огоньки. Провокационный вопрос напрашивался на соответствующий ответ.

— Все зависит от вашего настроения.

— Отрываться — так по полной. Дайте мне что-нибудь нежное и соблазнительное.

Она подняла на него удивленный взгляд.

— Вы, похоже, знаете толк в сластях.

— Да, от десерта я редко отказываюсь, — сообщил Эдвард, подмигнув.

— Мы с вами родственные души, — произнесла она со вздохом, и на ее губах заиграла лукавая улыбка. Эдвард понял, что выбрал верный тон. — Я придерживаюсь девиза: «Жизнь слишком коротка. Ешь десерт на первое».

— Я должен взять его на вооружение! — Эдвард весело рассмеялся и окинул взглядом карточки с названиями кондитерских изделий. Их разнообразие его поразило, и он растерялся. — Трудная задача. Пожалуй, я попробую для начала шоколадную слойку с кремом.

Она одобрительно кивнула, и ее светло-каштановые кудряшки забавно задрожали. А Эдвард живо представил, как ее распущенные волосы шелковистой волной прокатятся по его обнаженной груди, по животу, бедрам…

— Отличный выбор, — прервал его эротическую фантазию голос Шоколадницы.

Она протянула ему пирожное на бумажном блюдечке.

— Ммм, божественно, — промычал Эдвард, откусив кусочек.

— Одно из моих любимых, — заметила Шоколадница, явно польщенная его оценкой. — По правде говоря, мне нравится почти все, — добавила она скромно.

В ней удивительным образом сочеталась уверенность с робостью, и она интриговала Эдварда с каждой минутой все больше и больше. Эта женщина казалась невероятно безыскусной, что особенно подогревало его интерес к ней.

— Если у вас все такое вкусное, то я понимаю, почему вы затрудняетесь отдать предпочтение чему-то одному. — Эдвард переместился на другой конец стола, где стояли бутылочки с соусами. — Что это? — полюбопытствовал он, указывая на одну из них.

— Это для тех, кто предпочитает натуральный продукт, — ответила Шоколадница осторожно, указав на блюда с фруктами: кусочками ананасов, персиков, бананов, яблок, ягодами клубники. — Можно обогатить вкус фруктов, макая их в соус. Но это только для смелых и любознательных.

— Я смелый и любознательный. Хочу поэкспериментировать, — сказал он многозначительно.

— В таком случае, — у нее загорелись глаза, — к вашим услугам карамельная подлива, шоколадный ром и «Золотая цапля».

— «Золотая цапля»? — повторил Эдвард недоверчиво. — Сомневаюсь, что хочу знать, из чего это приготовлено.

Шоколадница рассмеялась. Переливы ее смеха прозвучали для него небесной музыкой.

— Уверяю вас, соус очень хорош. Он состоит из фруктового сиропа, смешанного с шоколадом и молоком.

— Боюсь, что прослыву трусом, если откажусь снять пробу с деликатеса с таким изысканным названием.

— Не волнуйтесь, это вам не грозит. — Она наклонилась над столом и непринужденно коснулась его локтя. Дружеское прикосновение даже сквозь ткань пиджака обожгло Эдварда огнем. — Вы, даже если захотите, за труса не сойдете, — произнесла Шоколадница низким голосом, окрашенным игривыми нотками.

У Эдварда едва не выпрыгнуло сердце, когда он совсем близко увидел ее отливающие перламутром губы. Он мог бы проверить, на самом ли деле они такие сладкие, какими кажутся. У Эдварда свело мышцы живота и спины, и он усилием воли подавил желание поддаться искушению. Оторвав взгляд от соблазнительного рта Шоколадницы, Эдвард порывисто выдохнул скопившийся в груди воздух. Он был готов проглотить не только содержимое своей тарелки, но и ту, чьи руки ее наполнили, однако сомневался, что атака через стол, заставленный десертом, уместна.

— Вы, похоже, хорошо знаете весь ассортимент вашей сладкой продукции, — продолжил он, прожевав очередной кусочек слойки.

— Конечно, ведь я сама ее готовлю. У меня своя кондитерская.

— «Райская услада», — догадался Эдвард. Шоколадница удивленно вскинула голову.

— Вы там бывали?

— Не приходилось. — Он широко улыбнулся. — Я прочитал название на визитке, приколотой к вашей блузке. А вас зовут Трейси. — Даже ее имя звучало соблазнительно!

— Ах да. Я совсем о ней забыла. Трейси закатила глаза и покачала головой, словно не могла поверить, что страдает забывчивостью. Потом она взяла чистую тарелку, положила на нее несколько ломтиков киви и полила сверху шоколадным ромом. В ту же тарелку Трейси добавила клубнику и сбрызнула «Золотой цаплей».

— Не хотите ли раскрыть свое инкогнито? — спросила она.

— Эдвард Беркли.

Вопреки его ожиданиям, Трейси на услышанное имя не отреагировала. По-видимому, ассоциаций с названием его пятизвездочного ресторана оно у нее не вызывало.

— Рад с вами познакомиться. — Эдвард протянул Трейси руку, лишая ее права выбора.

Она подала ему свою теплую ладошку, и его пальцы нежно сомкнулись вокруг ее узкой руки.

— Я тоже рада с вами познакомиться, — отозвалась Трейси дрогнувшим голосом.

У Эдварда застучало в висках, и, словно почувствовав это, она облизнула кончиком языка нижнюю губу. Ее голубые глаза подернулись томной поволокой. Между ними словно проскочила искра, и Эдвард с радостью осознал, что его интерес не оставил прелестную Шоколадницу безучастной. Он чуть дольше, чем требовали приличия, задержал ее руку в своей, нежно водя большим пальцем по гладкой коже ее запястья. Он сожалел, что в эту минуту они были не одни, а в банкетном зале, наполненном двумя сотнями людей.

— Мисс? — раздался мужской голос, отвлекший внимание Трейси. На другом конце стола пожилой господин указывал на сливочные полоски. — Что это?

Трейси взглянула на Эдварда, и он разжал пальцы, выпуская ее руку.

— Простите, мне нужно помочь гостю, — сказала она, и в ее голосе прозвучало нескрываемое нежелание покидать нового знакомого. — Вот, попробуйте эти фрукты, — предложила она и заменила опустевшую тарелку Эдварда на другую, с фруктами. — Уверена, вам понравится.

Намереваясь продолжить знакомство, Эдвард остался у стола, пробуя фрукты с различными соусами. Тем временем Трейси терпеливо просвещала джентльмена относительно сливочных полосок, в заключение предложив снять пробу.

Макая клубничину в соус, Эдвард рассеянно блуждал взглядом по подносам со сладкими деликатесами. Попробовав лишь некоторые из них, он уже находился под впечатлением. Разнообразие изделий потрясало воображение и могло удовлетворить самый взыскательный вкус. Но больше всего Эдварда поразило то, что все эти лакомства приготовлены руками Трейси.

Он сунул в рот ломтик киви и прожевал. Во рту разлился насыщенный вкус кремовой заправки, смешанный со сладко-кислым ароматом фрукта. Невольно Эдвард вспомнил о десертах, подаваемых в его ресторане. Они и близко не могли сравниться с теми, что предлагала «Райская услада». У него и его шеф-повара ушли годы на то, чтобы добиться неподражаемости первых блюд и закусок. Надо сказать, что их труды не пропали даром. Именно благодаря фирменным блюдам ресторан получил высшую категорию и блистательные отзывы прессы. Но только сейчас Эдвард осознал, что до сих пор не придавал должного значения десерту, который оставался неизменным со дня открытия его ресторана «Беркли-холл».

Знакомство с Трейси и ее кондитерскими изделиями заставило его, наконец, задуматься и о том, что настало время уделить внимание меню третьих блюд. Подаваемые в «Беркли-холл» закуски, салаты, мясо и рыба отличались непревзойденным совершенством, чего нельзя было сказать о десерте. Но он ведь тоже должен соответствовать высокой категории его пятизвездного заведения!

— Как вам «Цапля»? — Эдвард не заметил, что Трейси вернулась и с нетерпением ждет его ответа.

— Невероятно! — сказал он с неподдельным восторгом и слизнул с пальца каплю соуса. — Все заслуживает самой высочайшей похвалы, «Золотая цапля» особенно.

— Выходит, вы настоящий знаток! — радостно констатировала она, и ее взгляд застыл на уровне его губ. — У вас на подбородке след от сиропа.

Эдвард провел по подбородку ладонью.

— Все? Или еще есть?

— Дозвольте…

Трейси осторожно вытерла пальцем липкую каплю с его кожи, и Эдвард снова пожалел, что они не одни. Иначе он поймал бы ее запястье, вылизал ее палец, а потом медленно проследовал бы губами вверх по внутренней стороне ее руки.

— Видите? — Трейси показала ему сладкую улику. В ее глазах плясали веселые искорки, а на губах играла обольстительная улыбка. — Вот почему «Золотая цапля» предназначена для смелых и любознательных. Она вечно оставляет компрометирующие следы.

— Вероятно, в другой раз во избежание этой неприятности мне придется попросить вас покормить меня с ложечки. — Восхитительный румянец опять окрасил ее щеки, и Эдвард рассмеялся. — Скажите, вы готовите ваши изделия из натуральных продуктов или пользуетесь полуфабрикатами?

Трейси вытерла палец салфеткой.

— Никаких полуфабрикатов. Я все делаю сама и использую для производства только все самое лучшее и свежее.

То, что он уже попробовал, не позволяло усомниться в правдивости ее слов. Интерес Эдварда к новой знакомой усиливался с каждой минутой.

— А где находится ваша кондитерская?

Услышав ответ, Эдвард удовлетворенно кивнул: заведение Трейси находилось в центре города. Эдвард покончил с фруктами и протянул Трейси пустую тарелку, которую она отправила в пластиковый бак для мусора.

— А вы слышали когда-нибудь о «Беркли-холл»?

— Конечно. Этот ресторан известен каждому жителю Галвестона. Правда, я ни разу там не была, но слышала, что тамошняя кухня и обслуживание — на высшем уровне.

— Мне говорили об этом неоднократно, — небрежно сообщил Эдвард.

— О Господи! — воскликнула Трейси и уставилась на него в изумлении. — Как же я сразу не догадалась, что вы хозяин «Беркли-холл»? — пробормотала она, только сейчас сопоставив фамилию нового знакомого с названием ресторана.

— Вы не ошиблись. Попробовав всего несколько ваших изделий, я понял, что ваша фантазия выходит за рамки рядовых эклеров и пончиков. В связи с этим я пришел к выводу, что и мне пора бы обновить десертное меню ресторана. Сделать его экзотичнее и разнообразнее. Сколько можно кормить клиентов все тем же набором сладких блюд, что подают и в других ресторанах?

— Обновление — хорошая вещь, — согласилась Трейси. — Тем более что дает возможность предложить посетителям уникальные фирменные блюда, которых не отведать в других местах.

— Верно, — подтвердил Эдвард, довольный тем, что Трейси мыслит в одном с ним направлении. — Вы принимаете заказы? Меня, в частности, интересует разработка рецептов оригинальных десертов, которые подавались бы только в «Беркли-холл».

У Трейси расширились глаза, руки в непроизвольном жесте взлетели к груди.

— Как? Вы хотите, чтобы я придумала для вас новые десерты?

У нее было такое испуганное выражение лица, что Эдвард едва не рассмеялся.

— Да, почему бы и нет?

— Невероятно! — пробормотала она с изумлением. — До сих пор эксклюзивных заказов у меня не было, но вам я, естественно, не откажу.

— Вот и отлично. — Хотя иного ответа Эдвард и не ожидал, он, тем не менее, испытал огромный душевный подъем. Проблема с третьими блюдами, похоже, будет решена в ближайшем будущем. Знакомство с Трейси представлялось ему особенно полезным еще и потому, что в следующем году Эдвард планировал открыть в другой части города второй ресторан. За это время он познакомится с ней поближе. — У вас есть с собой визитная карточка?

— Конечно. — Трейси вынула из кармана юбки карточку и протянула Эдварду. — Они у меня всегда с собой, куда бы я ни ходила.

Их пальцы соприкоснулись, и от этого прикосновения по телу каждого прошла приятная дрожь. В потемневших глазах Трейси Эдвард уловил отблеск огня желания и почувствовал, что отныне его связывают с этой женщиной узы взаимного влечения, сулившие им обоим бездну наслаждения. Более того, он был готов предаться этому влечению с не меньшим энтузиазмом, чем поглощал изготовленные Трейси сласти.

— Здорово, просто здорово, Трейси Грей. — Он сунул ее карточку во внутренний карман пиджака, чтобы не потерять. — Я непременно дам вам о себе знать.

Их глаза встретились и задержались друг на друге на несколько долгих мгновений. Ее губы сложились в чувственную улыбку, от которой в крови Эдварда занялся пожар.

— Буду с нетерпением ждать, — произнесла Трейси низким грудным голосом.

— Эд, милый, куда ты запропастился?

При звуке пронзительного голоса с театральными нотками нетерпимости у Эдварда напряглись мышцы спины. Его пассия появилась совершенно не вовремя и прервала его короткую интерлюдию с прелестной Шоколадницей. Возвращение в реальность оказалось более чем грубым, и Эдвард нехотя обернулся. Салли плыла к нему, жеманно покачиваясь на высоких тонких каблуках. Приблизившись, она смерила Трейси неприязненным взглядом и, хищно вцепившись в руку Эдварда, демонстративно прижалась к нему тощим телом.

Эдвард заметил, как сползла с лица Трейси улыбка надежды, уступив место нескрываемому разочарованию, и его сердце болезненно сжалось. Он без труда понял, что Трейси приняла Салли за его подружку, а ростки их взаимного расположения — за вульгарный, ни к чему не обязывающий флирт. Вероятно, Трейси сочла его за бездушного хлыща и неисправимого бабника, хотя это не соответствовало действительности. Увы, в данный момент Эдвард не имел возможности объяснить Трейси ситуацию.

— Я ищу тебя повсюду уже минут пятнадцать, — посетовала Салли, капризно надувая губы.

Она отчитывала Эдварда на людях, как маленького мальчика, что вызывало у него раздражение, как, впрочем, и само ее присутствие.

— Пока ты пудрила носик, я подумал, что было бы неплохо побаловать себя сладким, — ответил Эдвард со спартанским спокойствием.

Салли наморщила нос и обвела глазами выставленное на столе изобилие кондитерских изделий, затем неожиданно для Эдварда запустила ему руку за пазуху и провела ладонью по его груди, демонстрируя близость их отношений.

— Дорогой, я единственное сладкое, которым ты можешь себя баловать, — заявила Салли безапелляционно.

Эдвард попытался высвободиться из душивших его объятий, но Салли впилась в него крепко, как пиявка, и выпускать свою добычу не собиралась.

— Фрукты с соусом — это что-то умопомрачительное. Рекомендую попробовать, — предложил он.

— Я воздержусь. — Салли оглядела Трейси с головы до ног оценивающим взглядом. — Я стараюсь поддерживать фигуру в форме, а это означает, что я должна тщательно следить за тем, что ем.

Только идиот не догадался бы, что свои слова Салли адресовала Трейси, которая в ее глазах была толстой коровой. По тому, как вспыхнула Трейси, Эдвард понял, что пущенная Салли ядовитая стрела угодила в цель.

— Кроме того, — продолжала Салли, оставив в покое свою жертву, — ты знаешь, Эд, милый, я не употребляю ничего, содержащего углеводы. Наверняка этот соус кишмя кишит углеводами.

Разумеется, ничего этого Эдвард не знал. Попытки Салли вести себя с ним фамильярно в присутствии понравившейся ему женщины его бесили. Вероятно, Салли видела, как он любезничал с Трейси, и теперь изо всех сил старалась показать потенциальной сопернице, что Эдвард безраздельно принадлежит ей.

Хотя не имеет на то никаких оснований! — подумал Эдвард с раздражением.

Трех свиданий с Салли, включая сегодняшний вечер, ему оказалось достаточно, чтобы сделать вывод, что пора с ней расстаться, пока она не вцепилась в него руками и ногами. С каждой встречей Салли делалась все более навязчивой и требовательной, а сейчас и вовсе утратила всякое понятие о чувстве меры. Ее вызывающее поведение свидетельствовало об одном: Салли, как и всеми ее предшественницами, владело одно и то же желание: обладать правом называться миссис Эдвард Беркли.

Этому не бывать. Салли и близко не соответствовала его идеалу жены. Придя к такому заключению, Эдвард взглянул на Трейси с новым интересом.

Контраст между двумя женщинами был разительный. Салли, чья фигура благодаря жесточайшей диете напоминала мощи, тем не менее, была красива и даже могла претендовать на некоторую изысканность, но ее внешности не хватало теплоты и искренности. Иное дело Трейси. И дело даже не в том, что в отличие от Салли она не будет лет через десять напоминать маленькую больную собачку. Трейси была живой, настоящей. С недавних пор эти качества в женщине стали для Эдварда наиболее значимыми. Он чувствовал в себе силы и желание начать новую жизнь. С подходящей женщиной.

К столу подошла молодая пара. Трейси, бросив на Эдварда грустный взгляд, принялась их обслуживать.

Эдварду вдруг стало неловко. За себя, за Салли.

Он хотел отозвать Трейси в сторонку и попросить прощения за выходку своей подруги. Ему хотелось сказать ей, что он испытывает к ней неподдельный интерес. Но пока подобный разговор представлялся преждевременным… во всяком случае, до тех пор, пока он не порвет с Салли.

Этого момента Эдвард ждал с нетерпением.