Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3

Глава 4

Чёрный… или зелёный?

Дебаты ведутся уже не первый век, даже не думая смолкать. Тема острая, решение не видно даже на самом отдалённом горизонте, и до сих пор непонятно, какая из сторон настроена более радикально в разрешении конфликта.

Что до меня…

Я побарабанил пальцами по подлокотнику дивана.

В вопросе выбора чая я всегда держал нейтралитет.

Чёрный — чтобы взбодриться. Например, перед боем, или за полчаса до важной встречи. Зелёный — чтобы успокоить нервишки после стресса или тяжелого рабочего дня. Вот и всё решение одного из важнейших споров бытия.

Ложечка несколько раз мелодично звякнула о стенки чашки. Дымящийся горячий напиток издавал манящий запах, и на сей раз это был запах спокойствия и неги. Зелёный, конечно же. Я никуда не спешу, я только прибыл и с удобством устроился на диване.

Хех. Я не сумел удержать усмешку. Нет, конечно, ещё существует анархическая точка зрения касаемо чёрно-зелёного бленда. Но меня такие идеи перестали привлекать ещё в подростковом возрасте.

Я постучал ложкой по краю чашки, стряхивая капли. А ложка хорошая, бабушкина, старинная. Интересно, что сказала бы старушка, узнав, как нынче стали популярны пакетированные чаи? Во времена её дремучей молодости — сколько тысяч лет назад это было? Семь? Восемь? — приготовление чая было целой церемонией, а теперь — пять минут, и горячее зелье гото…

Лёгкий, но ощутимый толчок заставил меня вздрогнуть, вылетая из кокона собственных мыслей, ушедших в слишком далёкие дебри, а чашку в моих руках — подскочить. Ложка стукнула о край; чай слегка выплеснулся, и несколько горячих капель приземлились мне на штаны.

Они что, уже начали?!

Быстро отставив чашку в сторону, я подался вперёд, потянувшись через диван, стоящий в моей эвакуационной капсуле, и уставился на вогнутый иллюминатор.

Ну, так и есть. Начали.

Дурачок, разодетый в светлые доспехи, уже принялся мутузиться с дурачком в доспехах чёрных, где-то там, внизу. Драка шла так яростно и напористо, что магические волны от ударов мечей доходили аж досюда, до моего корабля, зависшего на орбите.

Полюбопытствуем. Я замер у окна; затем вспомнил про чай и потянулся за оставленной чашкой, стараясь не отрывать взгляд от происходящего внизу действа.

…честно говоря, я не так уж и часто наблюдал за подобным действом — хотя, если задуматься, в Галактике оно было весьма популярным. Настолько популярным, что у него даже имелось своё название.

Призовые стачки. По аналогии со скачками, конечно же — только смотреть куда интереснее, чем на скачки. Суть предельно проста и понятна интуитивно: когда ты представитель технически развитой цивилизации, обладающий собственным космолётом, то грех не следить за тем, что происходит у братьев по разуму рангом поменьше. Тем более, что происходит там зачастую очень много интересного — мировые войны, героические восстания и революции, неумелые попытки в технический прогресс. Или, например, как сейчас — эпическая битва добра со злом.

В общем, менее развитые ребятки вовсю развлекали галактических аристократов, сами о том не подозревая. Нужно ли говорить, как популярно было такое развлечение? О турнирных таблицах и серьёзных ставках я вообще молчу — само название уже говорит всё за себя.

Так вот. Я не так уж и часто наблюдал за призовыми стачками. Но когда всё-таки делал это — то, во-первых, выбирал самые занятные поводы. А во-вторых, всегда делал это из эвакуационной капсулы.

Так уж как-то вышло, что именно здесь на моём корабле стоял самый удобный диван. А что? Имитировать собственную смерть или экстренно покидать поле боя я предпочитал с комфортом. К тому же, я всегда считал, что трансляция на цифровой дисплей никогда не сравнится с просмотром действа воочию, через родной и ламповый иллюминатор, снабжённый старой доброй оптической линзой, увеличивающей происходящее внизу во много раз. Это как сидеть на стадионе во время финала какого-нибудь чемпионата.

Кстати, о чемпионате. Я отхлебнул чая и вгляделся в разворачивающийся бой.

А, ну, я почти ничего не пропустил. Судя по всему, магический всплеск, пошатнувший мой корабль, также разметал противников в стороны, и они только-только начали сходиться во второй раз.

Итак, вот и наши звёзды, прошу любить и жаловать. В правом углу ринга — дурачок в светлых доспехах, обладатель доброго, одухотворённого лица и меча размером с пол-него ростом. В левом же его кровожадный оппонент — местный владыка тьмы, иерарх зла, повелитель демонов и всё такое.

Просто удивительно, до чего жизнь на некоторых планетах напоминает фентези-романчики в мягких обложках. Впрочем, не просто же так говорят, что Вселенная бесконечна?.. Где-то должно происходить и это.

Если вкратце, то владыка демонов объявился на этой планете лет пять назад — и тут же начал строить свою империю, не гнушаясь никакими средствами. Разумеется, тут же в отдалённом краю нашёлся и будущий светлый герой, которому предстояло пройти долгий путь.

Ну, что ж. Путь пройден, испытания преодолены, превозмогания превозмогнуты. Герой наконец-то смог пробиться в Тёмную Цитадель (в широком дворе которой и происходило всё действо) и бросить вызов своему заклятому врагу. Хм. Вернусь — нужно будет пересмотреть запись предыдущих серий, восстановить в голове хронологию.

Впрочем, сюда меня привёл не только интерес. На этот бой у меня были свои планы; я хотел поднять немного денег, а потому поставил приличную сумму на победу тёмного козла. Он казался мне более сильным соперником, вопреки всем законам жанра. Даже сейчас можно было наблюдать, как «светлый герой» машет своей рельсой с грацией бегемота, тогда как у «тёмного злодея» наблюдаются зачатки правильного боя. А чего ещё хотеть от двух дурачков?

Почему я называю их дурачками? Всё просто. Представления о добре и зле на подобных планетах настолько примитивны, что всерьёз воспринимать их как эпохальные битвы во имя всего хорошего против всего плохого язык не поворачивался — ни у меня, ни у кого-то ещё из галактических наблюдателей.

Со стороны всё чинно-благородно, но это только если не приглядываться. На деле же… в подобных обществах всё идёт по кругу, и потому существует большая вероятность (около 70–80 процентов), что следующим Злым Владыкой станет предыдущий Светлый Герой, и так далее, вперёд по циклу стагнаций и безвкусных штампов. Поэтому и относиться к ним стоит, как к конным скачкам. Какая разница, сколь драматична судьба у лошади, что пришла второй? Главное, что первая её обогнала.

Бой внизу разворачивался в полную силу, так, что я даже засмотрелся, забыв про чай. Ложечка застыла в моей руке на полпути к столику. Рыцари внизу сходились и расходились, светлые прихвостни и тёмные соратники прятались по углам, стараясь не попасть под раздачу. Может быть, суть конфликта и была тупой, но сам бой выглядел красиво и даже эстетично.

Почему галактическое сообщество лишь наблюдало за подобным, не вмешиваясь? Да, в сущности, по тем же причинам. Это было не то чтобы запрещено; скорее просто было лютым моветоном. Считалось — вполне справедливо — что эти планеты должны жить и развиваться сами по себе. Да и кому оно нужно, нагружать себя лишними хлопотами? Богом быть трудно, как ни крути.

Тем временем, напор битвы усилился. Тёмный властелин теснил светлого героя к стене; казалось, на данный момент перевес на стороне условного зла, но ещё ничего не было решено окончательно

Я отпил ещё чая. Надеюсь, они не закончат слишком быстро…

…чашка вылетела из моей руки так резко, что я лишь распахнул глаза. Вот это мощь! Впрочем, сейчас было не до удара; я метнулся вслед за чашкой, пытаясь её поймать. Зараза! Она летела прямо в сторону кнопки сброса капсулы!

Удар — и куча осколков на полу покосившегося дроп-пода. Мимо.

Пронесло. Чуть левее, и…

— До сброса эвакационной капсулы осталось пять… четыре…

Я расширил глаза ещё сильнее.

Точно. Была же ещё ложечка.

Та, что врезалась ровно в кнопку сброса.

— Три… два…

Бл*ть.

— Один.

* * *

Когда тебе нужно куда-то эвакуироваться с собственного корабля, предполагается, что счёт идёт на секунды. По этой причине для запуска дроп-пода достаточно одного нажатия. Ни подтверждения, ни защиты.

Возможно, система нуждается в доработке?..

Пошатываясь, я поднялся на ноги. Цел, разумеется; капсула бережно хранила всё то, что находилось внутри.

А как насчёт того, что снаружи?

Иллюминаторы отражали окружающую реальность в реальном размере, вот только окружающая реальность в основном представляла собой клубы чёрного дыма. Ещё кусками можно было разглядеть битые кирпичи, взрытый дёрн, какое-то говнище…

— Свет победил!

— Ликуйте! Тьма повержена!

Голоса доносились снаружи, чуть приглушённые, но совершенно явственные.

Блин. Кажется, ставочка прогорела. Злой как чёрт, я направился к двери и, разблокировав её, вдобавок пнул ногой от переизбытка эмоций; кажется, пнул даже слишком сильно. Дверь вылетела, как пробка из бутылки, с грохотом упав на и без того покорёженную землю.

Голоса притихли.

Ну, да. Как я и предполагал, в месте падения дроп-пода — полный трындец. Все говорящие (назвать их «толпой» язык не поворачивался) прятались по углам на некотором отдалении, со страхом и подозрением глядя на меня.

Я перевёл взгляд вбок.

Ну, да. Куча крови — и рука с тёмным мечом, зажатым в ней. Если бы в тот момент я знал о существовании «Волшебника Изумрудного Города», наверняка бы пошутил что-нибудь, а так оставалось только с досадой сплюнуть.

И стоны боли. Где-то рядом, если прислушаться.

Точно. Был же ещё второй. Вот только где?.. Справа никого, похожего на светлого дурачка, не было, слева тоже…

Ах, да. Внизу.

А вот и герой. Вернее, его половина. Вторая половина намертво припечатана дверью, которую я так неудачно вышиб с ноги.

Я смотрел на героя.

Герой смотрел на меня.

Наши взгляды встретились.

— Эээ… — я почесал затылок, не зная, что сказать. — Здрасьте?..

Герой попытался приподняться, но лишь застонал ещё сильнее; опершись о локоть, он уставился на меня с глубокомысленным выражением лица.

— О, несчастный…

— Да, не повезло, — согласился я.

— Ты несчастный! — припечатал меня герой. — Это должна была быть моя судьба. Взять на себя проклятие тёмного меча, справляться с ним всю оставшуюся жизнь… Но теперь тебе придётся взять эту ношу…

Он закашлялся; в уголке рта показалась струйка крови. Ещё бы — столько болтать, когда тебе пол-тела придавило металлической плитой.

Меч. Что ещё за меч? Точно не его светлая рельса — от этой валяются одни осколки. Значит…

Наклонившись, я вынул клинок из руки «тёмного властелина».

— Ты про этот меч, что ли? — уточнил я, поигрывая им.

А неплохая игрушка. Ничего сверхъестественного — под стать планете — но с неплохим потенциалом. Я буквально мог почувствовать энергию, текущую через клинок.

Будет сувенир.

— Несчастный… — повторил светлый герой, уже слабее; он смотрел не на меня, а куда-то вверх. — Меч проклят. Жажда крови и насилия обуяет всякого, кто им владеет, но лишь самые… стойкие… способны…

Голос замолчал. Кажется, герой всё. Неудобно вышло, что и говорить. Так что там с мечом и его проклятием?..

О, да. Я и правда ощущал это. Энергия меча вливалась в меня всё сильнее и сильнее, а вместе с ней во мне просыпалось и то, о чём говорил этот тип.

Жажда крови и насилия. Действительно, мне хотелось резать… кромсать… убивать…

Покачивая мечом, я глянул на испуганных людей, стоящих поодаль.

Хмммм.

Я нехорошо ухмыльнулся.

* * *

— Прошу, господин Никс.

Толстячок-ювелир подал мне мой товар с любезной ухмылкой. Взяв коробочку из его рук, я с любопытством приоткрыл её.

А неплохо вышло.

Из коробочки на меня смотрел набор столовых приборов. Ножи, вилки, ложки.

Как я уже говорил, у долбаных дикарей, проживающих в фентези-мирах, весьма и весьма странные представления о морали. Как же они пересрали, когда я поднял меч! Кровь, насилие, резня?

Ха. Угораздило меня как-то встречаться с веганкой-активисткой. Длилось это недолго, по счастью, но кое-что из её лозунгов накрепко врезалось в память.

Что есть насилие, как не поедание мяса? Того самого мяса, которое готовится на скотобойне (если верить той девушке, буквально храме насилия и резни).

Гарантии, что это сработает, у меня не было — но попробовать-то стоило. Как ни крути, идея неплоха. И… меч оказался вполне доволен тем, что можно просто поедать стейки и рёбрышки. Жажда крови? Ну, когда ешь что-то этими приборами, на которые я переплавил клинок, чувствуешь небывалый аппетит. А что до тамошнего тёмного властелина, то, видимо, он и без меча был поехавшим маньяком, если ему не пришло в голову такое простое решение.

Постепенно, со временем, обнаружился и интересный побочный эффект. Даже разделённый на множество предметов, меч оставался единым целым, а потому я мог в любой момент, используя одну его часть, призвать все остальные.

Что ж, полезная фишка. Поразмыслив немного, я решил, что стоит сунуть по одной ложечке или вилочке каждому из своих клонов, заготовленных на разных планетах. Пригодится.

А что до того, что он умеет… ну, даже уроженцы фентези-мира должны были понимать: каждый проклятый меч, кроме, собственно, проклятия, даёт и что-то крутое.

* * *

Стоя на сцене, я резко вознёс ложку вверх — так, словно это по-прежнему был меч.

И поглядел в зал.

Полная тишина; все шепотки стихли, на только я поднялся наверх. Видимо, всем — как бы они ни относились к тёмным — было попросту интересно, что же я выкину. Кто-то ждал громкого позора, кто-то — демонстрации физической силы (в сущности, это было одно и то же). Но вот ложечка… что и говорить, этот маленький предмет подвесил интригу что надо.

Взгляды были направлены на меня — теперь действительно все, без исключений. Странный и немного задумчивый взгляд Воронцовой. Полуприщур старухи Рюдзин, в котором невозможно было прочитать её настоящие эмоции. Изумлённые Орлов и Аннабель. Виктор Медведев, у которого, кажется, слегка дёргалось веко — похоже, его самолюбие было задето тем, что Воронцова отдала мне ложечку, а не просто проигнорировала, как его самого.

Что ж. Если б он тоже вместо глупых поклонов попросил у неё ложечку, может, она бы и на него глядела сейчас с тем же выражением лица.

Ладно, пора.

Держа ложку ровно вверх (разницы никакой, но так куда зрелищнее), я сконцентрировался.

Призыв!

Первой из ниоткуда выпала массивная вилка.

Звон металла заставил толпу вздрогнуть. Он был слишком уж… неожиданным. Я видел, как люди в растерянности шарят глазами, пытаясь понять, что издало этот звук, а затем…

Ещё звон. И ещё. И ещё. Ложки, вилки, ножи — предметы падали один за другим, осыпая меня серебристым дождём. Мимо меня пролетела двузубая вилочка для рыбы, вонзившись в пол под кривым углом; затем я увидел столовую ложку, которая приземлилась прямо на погнутый кинжал Воронцовой, издав громкий звук…

Мимо пролетели вилка для устриц, чайные щипцы для сахара, крошечная ложечка для соли. Последнюю я успел поймать прямо в воздухе — и, изящно прокрутив, сунул её в задний карман брюк.

Град из столовых приборов прекратился; мелодичный камертоновый звон медленно стихал.

Наступила гробовая тишина.

…кажется, я знал, о чём думал сейчас весь набитый зал. Они ведь ничего не ждали от меня. Думали, скорее всего, что я покажу нечто похожее на навыки каратиста — грозы нефритовых изделий. Но вот вихрь из столовых приборов…

Большинство прикованных ко мне взглядов отлично передавали всю эту гамму эмоций. Люди были заинтригованы, растеряны, сбиты с толку. Никто не понимал, чему они только что стали свидетелями.

А когда ты не понимаешь, что именно видишь перед собой, то, по большому счёту, перед тобой есть лишь два варианта — умный и не очень. Умный вариант предполагает, что ты промолчишь и понаблюдаешь за развитием событий, чтобы не делать неверных преждевременных выводов. Не очень… что ты сделаешь неверные преждевременные выводы. В качестве попытки заработать пару баллов за смелость.

Так и вышло. Где-то в середине толпы я заметил шевеление, и чей-то молодой насмешливый голос огласил притихший зал:

— Похоже, среди нас затесался… По-овар?

О. Да это же тот рыжий паренёк, который нетерпеливо сжимал и разжимал кулаки, спеша поскорее выйти на сцену и показать, что он может. Теперь он недовольно кривил рот и комично растягивал последнее слово.

Впрочем, ожидаемая реакция. Я лишь улыбнулся.

— Ну, если ты такой крутой кулинар, — продолжал изгаляться молодчик, — может, приготовишь нам что-нибудь?

Я уже хотел было открыть рот и дать весьма скептическую оценку сомнительному чувству юмора этого типа, когда неожиданно ощутил и кое-что ещё. Полузабытое, но всё-таки ясно различимое ощущение.

Чайная ложечка в моей руке слабо вибрировала.

Чёрт. Похоже, у столового набора проснулась жажда крови. Кажется, проклятый меч слишком долго… не готовил.

Пока это было лишь слабым чувством; комариком, тонко пиликающим над ухом и требующим крови. Но я отлично знал, как это бывает. Если не утолить кровавую жажду меча, зуд перерастает в оглушительный рёв; тяга к насилию становится неудержимой…

Это, конечно, здорово. Но ведь не могу же я изрезать его прямо здесь, на глазах у всей почтеннейшей публики.

— Как насчёт рагу, а, по-овар? — рыжеволосый уже ржал в голос, распалённый моим молчанием. Кажется, он не замечал, что молчу не только я, и что его крики раздаются в полной тишине; что на него все косятся. — Приготовь мне рагу!

Я спокойно наклонился — и поднял с пола несколько ложек. Повертел в руках самую массивную.

— Рагу, говоришь? — хмыкнул я. Наши с рыжиком взгляды встретились на пару секунд, а затем я оглядел зал.

Кажется, все присутствующие разделились на две части. Те, кто наблюдал за мной с интересом — и те, кто глядел с ухмылкой.

— Прости, — заключил я. — Рагу сегодня нет в меню. Есть только отбивная.

Бросок.

Смех придурка оборвался в ту же секунду, как массивная столовая ложка на полной скорости врезалась ему в лоб. Ощущение, пожалуй, неприятное даже в том случае, когда ложка — самая обычная. Ну, а если это часть проклятого меча…

В общем, рыжика снесло — начисто и быстро. Сдавленный звук, похожий на кряканье; несколько задетых по касательной людей; впрочем, толпа быстро оценила происходящее и отхлынула в две стороны, давая место как ему, так и мне, медленно спускавшемуся со сцены.

Парень растерянно сучил руками по полу, пытаясь встать.

Не говоря ни слова, я занёс вторую ложку.

— …да ну нахер, — выдохнул кто-то сбоку и чуть позади меня. — У него же B-Ранг.

— И Щит, помнишь? У него есть Щит…

Действительно. Кое-как поднявшийся рыжик уже шевелил руками, создавая перед собой полупрозрачную конструкцию, чуть подсвечивающую зелёным.

Второй удар. Оглушительный треск; осколки Щита брызнули во все стороны зелёным урановым стеклом — и медленно растворились в воздухе, пока парень с неверящим видом тряс отбитой рукой.

Я подходил всё ближе. Третья ложка — чайная, та самая, которую я взял у Воронцовой — радостно вибрировала в моей руке.

Толпа недоверчиво перешёптывалась; в какой-то момент я выхватил две фигуры, сидящие в стороне — госпожу Рюдзин и японца средник лет с блокнотом в руках. Они о чём-то тихо переговаривались, не отводя от меня пронзительных взглядов.

— Как это вообще возможно? — шептали в стороне. — Сломать щит… Но у него ведь ещё есть козырь в рукаве?

— Если я правильно помню, — отозвался другой голос, — у него ещё было что-то вроде режима берсерка. Ну там, отключение боли, сила, и всё такое.

Противник и правда уже собрался с силами и, прекратив как ржать, так и трясти рукой, шагнул мне навстречу. Поруганная честь явно требовала отмщения…

Третий удар я нанёс точно под коленку; рыжик взвыл, падая вниз. Его недонесённый до меня удар мазанул по полу, оставляя лёгкую вмятину.

Я оглянулся. Воронцова стояла чуть в метре от меня, удивлённо глядя на происходящее.

— Ваша ложка, — я с улыбкой протянул ей чайную ложечку. — Благодарю, госпожа Воронцова. Она очень выручила меня.

— Пха… — рыжик попытался вдохнул воздуха. — Ты идиот…

Я приподнял бровь.

— У тебя их было три… — он медленно вставал на ноги. — Две ты бросил… одну отдал, и…

Я пожал плечами.

— Три? Кто сказал, что три?

Тихий металлический звон — и сразу десяток приборов из столового комплекта веером вылетели у меня из-за спины.

* * *

…когда всё было кончено, парень и правда напоминал отбивную. Добротную такую, хорошо обработанную отбивную с кровью — разве что обычные отбивные не шевелятся и не стонут.

Что ж. Будь он обычным человеком, уже был бы мёртв. Но парень и правда имел какую-никакую Силу, а потом отделался лишь гематомой по всему телу.

Я замер на одном месте, глядя, как металлическая солонка из набора зависла над ним, педантично посыпая раны солью. Да уж. Проклятый столовый прибор знал толк в насилии.

— Bon appetit, ублюдок, — заметил я — и, повернувшись, кивнул оторопевшей охране, — Так и будете стоять, или заберёте его?

За реакцией толпы я наблюдал с определённым удовольствием. Те, кто до этого наблюдал за мной с интересом, теперь перешёптывались; в их взглядах читались уважение, а кое-где и одобрение. Те же, кто прежде стоял с ухмылками, теперь словно языки проглотили, и лишь хлопали глазами, всё пытаясь осмыслить увиденное.

Однако, в зале была и ещё одна реакция на произошедшее.

Госпожа Рюдзин.

За время драки (или, вернее, избиения) она успела вернуться на прежнее место. Интерес в её глазах был сдержанным, зато в них явно читалось недовольство. Ей определённо не нравился ещё один инцидент, который я устроил на её открытии.

Да уж. Шоу, конечно, вышло эффектным. Но старуха, похоже, из тех людей, что чертовски любят, когда всё идёт по плану. А сейчас она смотрела на меня так, словно всё пошло совсем не по плану и границы ключ оказался не переломлен пополам.

Как бы она не захотела после такого выставить меня отсюда — в назидание всем прочим.

И что же мне сделать, чтобы этого не произошло?..

Продолжать держать марку.

Я медленно, церемонно поклонился собравшимся, отсалютовав им одной из ложек.

— Больше спасибо, — заметил я, распрямившись, — госпоже Рюдзин и её щедрому предложению продемонстрировать свои таланты. Именно это я только что и сделал. Благодарю!

Быстро сунув ложку в карман, я захлопал, обаятельно глядя на старуху, и часть собравшихся несмело присоединилась ко мне. Впрочем, хлопал я недолго.

— Сегодня, — продолжал я, обводя людей взглядом, — я представлял тёмных. И не нужно делать такие лица, господа.

Что ж. Люди любят истории про аутсайдеров, пробившихся наверх.

— Знаю, — кивнул я, пока все перешёптывались друг с другом. — До недавнего времени у моего клана была… не лучшая репутация. Чего скрывать — нас считали никчемным мусором, с которым можно не считаться. Но теперь советую вам привыкнуть к тому, что всё будет иначе. Видите ли — у тёмных сменилось руководство.

Часть взглядов быстро метнулись в сторону Орлова, но по большей части люди всё же смотрели на меня. Похоже, новость о том, кто именно возглавил тёмных в новой эре, ещё не распространилась по залу.

— Теперь наш лидер — не какой-то доходяга, унизительно оббивающий все пороги, — продолжал я. — Теперь наш лидер — мудрейший, талантливейший, обладающий потрясающей скромностью и умопомрачительным чувством стиля…

Я вытянул руку вперёд…

— Великий Мастер Константин Орлов! Поприветствуйте того, кто скрывал свою силу десять тысяч лет, чтобы явить её миру именно сейчас!

Теперь на Орлова обернулись абсолютно все, и вид у многих был ещё более пришибленный. Похоже, многие знали его лично.

— Кстати, — я чуть понизил голос, вставляя добивающий аккорд, — у него есть отличный ресторан. Мы будем рады видеть всех вас в «Океазии»!

* * *

Казалось, будто на секунду мир замер.

Это ещё что за шоковая терапия?

— Великий Мастер, — сарказм в голосе Аннабель почти не читался; не знать, что он там есть, так и не заметишь. — Вас можно поздравить с успешным выходом в свет?

Орлов никак не отреагировал на реплику девушки.

Взгляды всего зала были уставлены на него. Ну, разумеется. Половина этих людей знала его, не лично, так заочно. И знала она его… совсем в другом качестве.

— Орлов? Он же…

— Это тот сирота-гик?

Мысленно стиснув зубы, Орлов поднял руку и помахал всему миру с уверенной улыбочкой на лице. Йошида прав, имидж — всё.

Кстати, о Йошиде. Что он там поделывает, пока все смотрят — в кои-то веки — не на него? Орлов скосил взгляд и увидел, как тот о чём-то переговаривается с Воронцовой. Госпожа Рюдзин, кажется, решила не подходить к ним. Хоть что-то радует.

— Как ему может быть десять тысяч лет? Я знал его родителей!

— Бред какой-то. Подготовленное шоу.

— Может, реклама ресторана? Если да, то это лучшая реклама года.

— Реклама, реклама… — пробормотал какой-то очкастый тип, негромко, но вполне различимо; он быстро попятился в сторону выхода. — «Океазия», да? Был я в «Океазии» сегодня. Орлова не видел, зато знаете, что видел? Этого качка, который прятал в туалете труп. Труп, мать его!

Вот чёрт.

— Труп? В ресторане? — Аннабель удивлённо поглядела на него.

— Давай хотя бы ты не будешь сейчас наседать на меня, — еле слышно отозвался Константин, немыслимым усилием воли продолжая сидеть с уверенным видом.

— Погодите. Труп в ресторане? Я слышал, что пару часов назад за городом нашли брошенную фуру с каким-то телом…

— И что?

— …а в бардачке осталась визитка этой самой «Океазии»!

— Ну, мало ли откуда она там взялась… это не значит что Орлов тёмный…

— Да? А вы читали слоган этого ресторана?

Орлов тихо прикрыл глаза. Только не слоган, Господи. Как он мог забыть?..

— «Так вкусно, что у вас потемнеет в глазах». Потемнеет!

Все эти разговоры происходили на грани слышимости, и, кажется, повторялись в похожих вариациях то тут, то там.

— Труп? Это не просто труп! — зашептали где-то позади. — Мой племянник работает в полиции; они послали запрос и уже получили результат. Труп опознали.

— И кто это?

— Помните Николо Бончелли, главу итальянской мафии, который неожиданно пропал без вести?

— Не-а. Впервые слышу.

— Вот именно. Потому что он пропал шестьдесят три года назад! А труп — практически свежий, лишь немного окоченел, и даже одежда тех лет…

Может быть, ему тоже выйти вперёд, на сцену или к Йошиде? Внимание со всех сторон раздражало, но теперь от него никуда не деться; делать вид, будто он не слишит всех этих перепалок, надоедало; определённо, все ждали от него какого-то действия, и…

— Господин Орлов. Вижу, вы звезда сегодняшнего вечера.

Рядом с Орловым опустилась грузная фигура, чья улыбка была уж слишком радушной.

— Господин… Медведев, — Константин учтиво кивнул собеседнику, моментально совладав с удивлением. — А я и не заметил, как вы подошли.

Последнее было чистой правдой. Леонид Медведев возник рядом с ним как-то очень внезапно.

— А я не заметил, как вы неожиданно оказались в роли главы «Тёмной Спирали», — резонно парировал Медведев, продолжая благосклонно улыбаться. — Но, должен сказать… вы куда лучше подходите на эту роль, чем откровенный псих Голицын или та бабёнка, как её. Им не хватало твёрдой руки, это точно.

Аннабель еле слышно хмыкнула; кажется, при всей нелюбви к матери, высказывание о ней в таком духе задело её. Медведев, впрочем, расценил звук по своему, пройдясь по Аннабель взглядом.

— Эээ… Благодарю? — Орлов приподнял бровь.

Ох, чёрт. Нужно быть осторожным. Медведев — это уже проблема рангом повыше школьных однокашников. Он ведь определённо не просто так сыплет здесь улыбочками и комплиментами. Вот только чего он хочет?

— Тем не менее, — улыбка погасла, и Медведев максимально понизил голос, — я вынужден спросить: что за цирк устроил здесь ваш, как я понял, ученик? Возможно, вы и сменили Голицына, однако все наши договорённости в силе. Он ведь сообщил вам о договорённостях, так?

А вот и настоящая причина разговора. Договорённости. Что ещё за договорённости? Среди аристо устные договорённости ставились наравне с письменным договором; нарушить такую — испортить отношения с кланом и поставить себя под удар. Учитывая, что Медведевы с тёмными и так… не на равных, мягко говоря.

Главное — не дать Леониду сообразить, что он и понятия не имеет, о чём речь, иначе проблем не оберёшься. Поэтому…

— Разумеется, — улыбнулся Константин. — Всё в силе, господин Медведев. Как и договаривались.

Как бы вытянуть из здоровяка, в чём суть этих договорённостей?

— Тогда, — Медведев недовольно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, — может быть, вы мне поясните, господин Орлов, чем именно занят ваш ученик? Занят вместо того, чтобы — согласно уговору — создавать повод моему племяннику сойтись с Воронцовой?

Ага, вот в чём дело. Похоже, Медведев и сам заподозрил, что Голицын «передал договорённость» неверно или не до конца, вот и изложил всё вслух.

Впрочем, легче не стало. Похоже, Йошида всерьёз ломает медведевские планы, и если всё так и продолжится, итог может быть куда печальней, чем просто изгнание с мероприятия за устроенную драку.

Нужно прикрыть Йошиду.

Орлов взглянул в сторону. Часть людей всё ещё глядела на него, часть снова смотрела на Йошиду. Тот так и стоял, беседуя с Воронцовой. Люди обступили их, но не вплотную, опасаясь… кого из них? Похоже, что обоих. А вон стоит Виктор; в стороне, явно недовольный происходящим.

— Всё… верно, — медленно протянул Орлов, ободряюще кивая собеседнику. — Он занят именно этим.

Думай, думай, думай. Как, по плану Медведевых, тёмный ученик может свести Виктора и Воронцову? Только выступив в роли «плохого парня», мелкой и назойливой неприятности.

— Он хотел придать веса будущим действиям Виктора, — уже куда уверенней, заключил Орлов, глядя Медведеву в глаза честным взглядом. — Согласитесь, господин Медведев. Будет куда эффектнее, если ваш племянник справится не с малахольным слабаком, а с человеком, который показал себя опасным противником.

Словесное лавирование напоминало танцы на минном поле. Чёрт, да будь на месте Медведева кто другой, возможно, он бы просто ответил решительным «Нет, все старые договорённости разорваны», и дело с концом. Но, во-первых, Медведев — не из тех, кому можно в лицо заявить нечто подобное…

А во вторых — и это куда важнее — отказ может нарушить какие-нибудь планы Йошиды.

Ладно, выкрутимся.

На лицо Медведева медленно вернулась всё та же бодрая улыбка; он снова покосился на Аннабель — и вернулся взглядом к Орлову.

— То есть, вы подтверждаете, что план в силе, и скоро будет реализован?

Орлов кивнул.

— Разумеется.

— Что ж, — Медведев поднялся с места, так же грузно, как и опустился. — С вами приятно иметь дело, господин Орлов. До новых встреч.

Едва он отошёл на два шага, Константин быстро переглянулся с Аннабель. Похоже, они оба подумали об одном и том же. Предупредить Йошиду о новом факторе, добраться до него как можно скорее, пока не произошло ещё что-нибудь…

Медведев, не оборачиваясь на них, махнул рукой племяннику, уныло стоящему у стены. Махнул явно и не особо пряча жест. И лицо паренька просветлело, и он тут же отлип от стены, преисполнившись энергии.

— Что, так быстро?.. — потрясённо выдохнула Аннабель с тихим присвистом.

Угу. Именно так быстро. Они ведь даже встать не успели.

Дальнейшие события происходили как в каком-то тумане. Орлов только-только встал с места, как Виктор уже подлетел к Йошиде и Воронцовой; Орлов ещё не прошёл и трёх шагов, как тот начал что-то агрессивно говорить Йошиде, тыча парнем ему в грудь.

Задумчивый взгляд Йошиды.

Хруст сломанного пальца.

Багровеющее лицо Медведева-старшего.

Бл*дь.