Главный противник

Их не устраивала система!

Победа Р. Рейгана на выборах и его приход в Белый дом в начале 1981 года открыли новую страницу в советско-американских отношениях – страницу ненависти. И прежние руководители США рассматривали СССР как своего главного противника в упорной борьбе за мировое господство. Однако никто из них не помышлял о немедленном уничтожении враждебной сверхдержавы – этот желанный миг виделся в более или менее далекой перспективе. Рейган же фанатично ненавидел Советский Союз. Наша страна представлялась ему исключительно как «империя зла», которую необходимо немедленно уничтожить или, по крайней мере, приложить все силы к тому, чтобы это состоялось как можно скорее. Именно при Рейгане была заложена та сверхагрессивная политика США по отношению к Советскому Союзу, которая во многом способствовала разрушению СССР, хотя ее творец уже не занимал президентского кресла в Белом доме.

Исследовательский центр «Фонд наследия» поспешил разработать для нового президента стратегический план «Доктрина освобождения». Этот план был изложен в целом ряде секретных документов под общим названием «Мандат на руководство». (Сам Рейган как-то назвал «Мандат» своей настольной книгой.) СССР виделся американским экспертам как империя, образованная «по расходящимся от центра к периферии четырем концентрическим кругам». В первый, самый близкий к Кремлю, круг входили территории, аннексированные большевиками сразу после революции – Армения, Грузия и Украина. Ко второму кругу были отнесены те республики, которые достались СССР в 1939 году в результате заключения союза с Гитлером – Молдавия и Прибалтика. В третий круг вошли государства, попавшие под руку Москвы после окончания Второй мировой войны и в результате кубинской революции – государства Восточной Европы, «захваченные у Японии Курильские острова» и Куба. Четвертый круг представлял «границу советской империи» и включал, в себя Южный Йемен, Вьетнам, Мозамбик, Анголу, Лаос, Камбоджу, Эфиопию, Никарагуа и Афганистан. Аналитики подчеркивали: «Средства реализации «Доктрины» и ее ближайшие цели в каждом из концентрических кругов советской империи различны, и США для каждого круга должны выработать соответствующую политику».[217] Так, например, рекомендовалось предоставить помощь антисоветским повстанцам в «третьем мире» и борцам за политические свободы в Восточной Европе и СССР (как будто бы ее не предоставляли и без рекомендаций). Итоговой целью «Доктрина освобождения» объявляла окончательный демонтаж советской империи, после чего – внимание! – колоссальные природные богатства Советского Союза должны были стать потенциальным источником жизнеобеспечения США на XXI век. Расчлененной и «демократизированной» России план отводил роль «исключительно ресурсовывозящей страны».[218] До чего же все-таки прав был Ретт Батлер, циничный герой бессмертного бестселлера «Унесенные ветром»: «Войны ведутся из-за денег!» А «освобождение народов» и «права человека» представляют собой лишь фиговый листочек. Конечно же, все знают, что под ним – но в приличном обществе говорить об этом не принято.

Проштудировав «Доктрину», Рейган начал активно воплощать ее в жизнь. Решено было сперва измотать СССР в «третьем мире», причем особое внимание в «четвертом поясе» придавалось Никарагуа, по причине ее близости к США, и Афганистану, который окружение нового президента мечтало превратить в советский Вьетнам. Была резко активизирована военно-техническая помощь афганским повстанцам – в среднем в то время им стало поступать оружия на 100 миллионов долларов ежегодно. Наряду с передачей самого современного оружия (так, например, зенитные ракеты «Стингер» моджахеды получили гораздо раньше, чем многие союзники США по НАТО), ЦРУ щедро делилось с «духами» данными спутниковой и иных видов разведки, координировало их действия, подсказывало наиболее оптимальную тактику, обучало в тренировочных лагерях, прозванных «университетами ЦРУ», и т.д. «Пустить Советам кровь», заставить СССР дорого заплатить за оккупацию Афганистана – такие настроения преобладали как среди руководства США, так и среди непосредственных исполнителей этой программы. Объем помощи, направляемой афганским антиправительственным силам, все время нарастал: так, если в 1983 году моджахеды получили от США 10 тысяч тонн вооружения и боеприпасов, то в 1985 году – уже 50 тысяч тонн. В результате, по отзывам самих же американских экспертов, Афганистан стал самой крупной тайной войной ЦРУ, стремившегося, кроме прочего, добиться того, чтобы Советская Армия в. этом регионе понесла максимальные потери.

Не довольствуясь атакой на «внешний круг советской империи», Вашингтон решил начать наступление на ее центр и мобилизовать для этого своих союзников. Выступая с речью в английском парламенте 8 июня 1982 года, Рейган объявил ни много ни мало крестовый поход против коммунизма и призвал всех партнеров США присоединиться к этому «маршу свободы и демократии, который приведет к тому, что марксизм-ленинизм останется на пепелище истории». Поход, по замыслу его инициатора, должен был быть «тотальным», поскольку он предусматривал резкую конфронтацию с «империей зла» во всех областях – военной, экономической, политической и идеологической. Сокровенные желания Рейгана изобличает его шутка, сделанная во время пробы микрофона 11 августа 1984 года: «Дорогие американцы! Я рад сообщить вам, что только что подписал закон, навсегда объявляющий Россию вне закона. Бомбежка начнется через пять минут!»[219] Нет сомнения, что, будь у президента США возможность, он пошел бы к своей заветной цели именно этим путем. Но мечты мечтами, а советская ядерная мощь вынуждала Рейгана продвигаться гораздо более длинным и извилистым маршрутом.

В марте 1982 года он подписал директиву СНБ-32, ставящую тактической целью США «нейтрализацию усилий Советского Союза, предпринимаемых с целью сохранения власти в Восточной Европе». Документ провозглашал курс на:

1) тайную поддержку подпольной деятельности, направленной на свержение власти коммунистов в регионе;

2) интенсификацию психологической войны, прежде всего с помощью радиостанций «Голос Америки» и «Свободная Европа»;

3) поиск дипломатических и торговых, способов ослабления зависимости польского правительства от Москвы.

«В результате мы сочли Ялтинскую конференцию недействительной» – так охарактеризовал атмосферу этого совещания Э. Миз, один из тогдашних членов Совета национальной безопасности. Таким образом, консультативный орган заокеанского государства, которому победа во Второй мировой войне досталась даром, с легкостью перечеркнул все послевоенное устройство в Европе, оплаченное миллионами жизней жителей многострадального континента. Высшее руководство США принялось проводить эту линию в качестве своей официальной политики.

Не случайно в директиве СНБ-32 из всех стран Восточной Европы поименно была упомянута одна только Польша. Это государство было самым слабым звеном в «третьем круге советской империи», и Вашингтон стремился сделать все от него зависящее, чтобы Польша стала такой же болевой точкой для Москвы, как и Афганистан. Для этого имелось достаточно объективных условий. В этой стране были традиционно сильны антирусские настроения, в ней, единственной из государств социалистического лагеря, имелось массовое антикоммунистическое движение, объединяющее в своих рядах представителей интеллигенции и рабочих. А благодаря тому, что Польша находилась в самом центре Организации Варшавского Договора, свержение там коммунистического режима и выход страны из блока мог иметь самые роковые последствия для всего соцлагеря.

Ставка стратегами США была сделана на возглавляемую Лехом Валенсой «Солидарность», с которой ЦРУ при помощи католической церкви, израильской разведки и американских профсоюзов оперативно установило контакт.

Каждый год американская разведка платила этому «независимому» профсоюзу в среднем по 8 миллионов долларов и поставляла необходимую технику. Швейцер отмечает: «В 1985 году Польша, находившаяся в сердце советской империи, стала местом битвы между двумя сверхдержавами. Москва поддерживала правительство Ярузельского, оказывая ему экономическую помощь, в то же время охватывая щупальцами советской государственной, разведывательной и военной власти. А Вашингтон продолжал тайную акцию финансовой и материальной помощи подполью, пересылая «Солидарности» также необходимую и существенную информацию разведки».[220]

Не довольствуясь вторжением в советскую сферу влияния, в «третьем мире» и в Восточной Европе, Рейган решил ударить и по самому Советскому Союзу. Местом удара он безошибочно выбрал ту область, где СССР был особенно уязвим, а американцы особенно сильны. Министр обороны К. Уайнбергер так охарактеризовал идею своего президента: «Замысел заключался в том, чтобы делать ставку на нашу силу и их слабость. А это значило – делать ставку на экономику и технологию».[221] ЦРУ, уже во главе с новым руководством, проделало детальнейший анализ советской экономики на предмет выявления ее наиболее уязвимых мест, и уже в мае 1982 года Рейган подписал восьмистраничную директиву, определяющую стратегию Вашингтона по использованию слабых сторон экономики СССР. В ней ставилась цель ее подрыва путем «насильственного вовлечения Москвы в технологические гонки».

Творческая мысль Вашингтона на этом не остановилась, и в ноябре 1982 года на свет появилась директива СНБ-66, открыто провозгласившая целью США подрыв всей экономики СССР путем атаки, на ее «стратегическую триаду» – базовые средства, являющиеся основой советского народного хозяйства. Венцом же всего планирования стала принятая в январе 1983 года директива СНБ-75, в которой целью Вашингтона объявлялись «фундаментальные изменения в советской системе». Один из авторов этого документа советолог Р. Пайпс так оценивал сущность своего творения: «Директива СНБ-75 означала разрыв с прошлым. Это первый документ, утверждавший, что дело не только в поведении Советского Союза, но и в самой советской системе. Директива четко формулировала, что нашей следующей целью является уже не сосуществование с СССР, а изменение советской системы. В основе директивы лежала убежденность, что изменение советской системы с помощью внешнего нажима вполне в наших силах».[222] Как видим, сами американцы признаются в том, что за всеми криками о «советской угрозе» и о стремлении Кремля навязать свою систему всему миру лежала не обеспокоенность судьбами мира, а всего лишь категорическое нежелание США следовать принципу мирного сосуществования, в приверженности которому они официально расписались чуть ранее. Цель тоже была ясна: навязать всему миру, и в первую очередь Советскому Союзу, угодную себе систему правления. (Ну и о ресурсах, конечно, нельзя забывать…) Директива СНБ-75 дипломатично формулировала следующие «рабочие принципы»:

1) США не одобряют существующей сферы влияния СССР за пределами государства и будут стараться уменьшить ее;

2) США не будут участвовать в улучшении состояния советской экономики и в то же время сделают все, чтобы ограничить пути, ведущие к этой цели (директива указывала в первую очередь на технологии, кредиты и твердую валюту, зарабатываемую на экспорте энергоносителей);

3) США будут искать все возможности, позволяющие уменьшить уровень советского влияния за границей.[223]

Это лишь преамбула данной директивы, полный текст которой остается засекреченным до сих пор.

Как они ковали поражение СССР

Не ограничиваясь различными формами экономической войны и заметным усилением давления на наиболее уязвимые звенья зоны влияния СССР, побуждавшее Кремль тратить максимум усилий на поддержание своего контроля над Польшей и Афганистаном, Рейган решил резко взвинтить ставки (в первую очередь финансовые) в гонке вооружений. Упор делался не на количественное, а на качественное наращивание вооружений, в чем, по мнению американских экспертов, СССР было особенно трудно конкурировать с США. Помимо дальнейшего наращивания и модификации ракетно-ядерного вооружения, президент США решил одним махом взломать существующее глобальное равновесие между двумя сверхдержавами и, в нарушение подписанного США договора по ПРО, распространить гонку вооружений на космос.

Сущность американского подхода к использованию околоземного пространства задолго до Рейгана великолепно сформулировал его предшественник в Белом доме Джонсон: «Британцы господствовали на море и руководили миром. Мы господствовали в воздухе и были руководителями свободного мира с тех пор, как установили это господство. Теперь это положение займет тот, кто будет господствовать в космосе».[224] Подхватив его идеи, Рейган в своем обращении к народу 23 марта 1983 года объявил о начале новой программы, получившей название «Стратегической оборонной инициативы» (СОИ). Речь шла о создании в космосе на основе новейших компьютерных, лазерных и прочих ультрасовременных технологий общенациональной противоракетной обороны. Предлог для столь широкомасштабной (и безумно дорогой) программы был уныло традиционный – защита США от советской ракетной угрозы, что и был призван сделать космический «зонтик». Понятно, что если одна из двух сверхдержав становилась защищенной от ракетно-ядерного удара другой, то это давало ей колоссальное преимущество над противником и в корне меняло стратегический баланс сил. Естественно, подобная перспектива мало радовала Советский Союз.

Втягивая СССР в изматывающую и дорогостоящую гонку вооружений в космосе, США принялись ежегодно тратить на военно-космические программы более 7 миллиардов долларов. А всего на СОИ планировалось ассигновать 26 миллиардов долларов. Однако – и этот нюанс предпочитали не рекламировать – объективное несовершенство технологий неизбежно вело к тому, что СОИ, пусть даже и в полностью развернутом виде, неспособна была выполнить ту задачу, для которой она предназначалась согласно официальным заявлениям Вашингтона – защитить США, хоть в сколько-нибудь значительных масштабах, от первого советского ядерного удара. По оценкам как отечественных, так и западных экспертов, предлагаемая Рейганом СОИ имела смысл только в одном-единственном случае: если США нанесут первый ядерный удар по СССР. Тогда 10-20% уцелевших советских ракет – «космический зонтик» действительно станет эффективной преградой. Ущерб же от отдельных советских ракет, все-таки прорвавшихся через лазерную систему ПРО, будет ликвидирован силами гражданской обороны. В результате Америка уничтожит противника и выйдет победителем из третьей мировой войны, избежав «неприемлемого ущерба». Так что инициативу СОИ можно было назвать «оборонной» только в том общеизвестном смысле, что лучший способ обороны – это нападение.

Точно оценить эффективность СОИ можно было только в процессе использования – то есть в случае войны. Но к этому, похоже, не стремился даже Рейган, прекрасно понимая, что даже одна прорвавшаяся на американскую территорию советская ракета все равно положит конец его президентству. СОИ была нужна ему для другого – загнать с ее помощью СССР в финансово-политическую западню. Чтобы нейтрализовать эту новую для себя угрозу, Москва должна была выложить огромные суммы из своего ограниченного бюджета. Кроме того, спешно перевооружившись, США могли возобновить переговоры о разоружении с позиции силы. Американский эксперт С. Тэлбот так оценивал стратегию нового президента по этому вопросу: «Соединенные Штаты должны настаивать на резких сокращениях в наиболее современных и мощных видах советских вооружений. Не допускать сравнимых сокращений в существующих американских силах. Результатом соглашений о контроле над вооружениями должна стать по меньшей мере перекройка с головы до ног советских арсеналов и обеспечение таких изменений в ядерном балансе, которых Соединенные Штаты не смогли добиться усилиями своей собственной военной программы. […] С тех пор как у власти стала администрация Рейгана, главная цель контроля над вооружениями свелась к тому, чтобы навязывать СССР совсем новую структуру арсеналов, которая отвечала бы больше американскому вкусу и которая потребовала бы того, чтобы Советы пустили на металлолом свое новейшее, дорогостоящее, мощное и наиболее ценное оружие».[225]

Впрочем, тогда еще не было растиражировано столь популярное позднее высказывание одного из американских экспертов – о том, что самым выгодным для СССР было бы взорвать все свои ракеты на своей территории. В этом случае русским была бы обеспечена быстрая и легкая смерть в то время, как остальной мир (не исключая Америки) был обречен на медленное умирание от радиоактивного заражения. Ядерное оружие еще считалось способом ведения войны, а не бомбой в чемоданчике смертника-террориста. Самая главная непригодность программы СОИ была в том, что СССР и США находятся на одной планете.

Кроме военного шантажа, одним из наиболее излюбленных средств внешней политики США был шантаж экономический. Они издавна набили себе в этом руку. Так, например, призывая именно этим способом свергнуть, ненавистный Вашингтону режим Альенде, американский посол в Сантьяго Э. Корри писал своему руководству: «При режиме Альенде не будет разрешено послать в Чили ни один болт, ни одну гайку… Мы сделаем все возможное, чтобы обречь чилийцев на предельные лишения и нищету».[226] Теперь администрация Рейгана решила использовать этот метод не только против стран «третьего мира», но и против сверхдержавы.

Новый суперагрессивный курс по отношению к СССР в военной, политической и экономической сферах органически сочетался у администрации Белого дома со всесторонней и детально разработанной психологической войной. Теперь она была направлена не только против рядового населения, но и против руководства страны, чтобы посеять в Кремле страх и неуверенность. Для нажима в этой области годилась и угроза СОИ, и старательно создаваемый образ Рейгана как невменяемого сумасшедшего, и ряд других тайных мер. Следует сказать, что тут Вашингтону еще и чрезвычайно повезло. После смерти Брежнева должность генсека ЦК КПСС поочередно, менее чем на год, занимали старые и больные Ю. Андропов и К. Черненко, которые явно не были равноценными соперниками американского лидера. Потом американцам повезло еще больше – после них к власти пришел М. Горбачев, по поводу которого существуют более чем обоснованные подозрения, что он являлся американским агентом влияния. Именно при нем произошел столь желанный для всех врагов России окончательный «демонтаж советской империи». Сначала советские войска ушли из Афганистана, затем «Солидарности» и стоящим за ее спиной американцам была сдана Польша, после чего последовал распад Варшавского Договора при одновременном сохранении и даже расширении (за счет ГДР) НАТО и под конец, под аккомпанемент воинствующего национализма и русофобии, в 1991 году произошел развал Советского Союза. Уничтожение великой сверхдержавы велось за дымовой завесой разговоров о «демократизации» и советско-американском разоружении, сопровождавшихся (только с советской стороны) активным разрушением якобы выдуманного «образа врага». Впрочем, в этой области не без плюсов: теперь «образа» врага создавать не надо – на его месте существует враг вполне реальный.

Но, как бы ни велика была роль личности в истории, сама американская пресса при анализе причин победы США в «холодной войне» на первое место ставила все же методы войны экономической. Так, газета «Крисчен сайенс монитор» 15 августа 1989 года писала: «Великое долларовое наступление на Советский Союз успешно развивается. 30 тысяч ядерных боеголовок и оснащенная по последнему слову техники самая большая армия в мире оказалась не в состоянии прикрыть территорию своей страны от всепроникающего доллара, который уже наполовину уничтожил русскую промышленность, добил коммунистическую идеологию и разъел советское общество. СССР уже не в состоянии сопротивляться, и его крушение специалисты предсказывают в течение ближайших двух-трех лет… Нам же следует отдать должное тому великому плану, который вчерне разработал еще президент Тафт, отшлифовал президент Рузвельт и последовательно выполняли все последующие американские президенты».[227]

И снова шпионаж

Одну из главных ролей в реализации своей антисоветской стратегии Рейган отводил, разумеется, ЦРУ. Поскольку именно это ведомство должно было вести тайную, ничем не сдерживаемую войну против «империи зла» по всему миру, именно при этом президенте происходит «реабилитация» Лэнгли, сотрудников которого начинают превозносить как «героев тайной войны». В 1983 году Рейган особо отметил, что «интересы США наилучшим образом обеспечиваются проведением тайной деятельности» и что Америка «имеет право на такую деятельность».[228]

Во главе ЦРУ Рейган поставил ветерана УСС Уильяма Кейси. По сравнению со своими предшественниками в ЦРУ, Кейси добился небывало высокого статуса в американской иерархии власти. Во-первых, он получил ранг члена кабинета и возможность официально участвовать в формировании внешней политики Белого дома. В самом Белом доме он имел не только личный кабинет, но и возможность неограниченных контактов как с президентом, так и с остальными членами СНБ. «Он был, – особо подчеркивает П. Швейцер, – самым могущественным директором ЦРУ в истории Америки и имел круглосуточный доступ к президенту».[229]

Во время Второй мировой войны Кейси был консультантом Управления по вопросам экономической войны (ставшей с тех пор его излюбленным коньком) и к исходу войны создал агентурную сеть на территории Германии, где американцы прежде не могли похвастаться особыми успехами. Именно тогда и сформировались те методы работы шефа ЦРУ, которые он многие годы спустя использует в борьбе против СССР. Хорошо знавшие его сотрудники отмечали: «Замысел ведения Америкой экономической войны против Советского Союза родился в голове у Кейси практически во время Второй мировой войны. Так что никого не должно удивлять то, что он надеялся разорить Советы».[230] С этой целью Кейси, как бы ни был он загружен, обязательно каждый день выкраивал по одному часу для чтения рапортов агентов по советской экономике. Советский Союз новый глава Лэнгли ненавидел всеми силами души. Любимым предметом его размышлений было – где больнее всего ударить по Советам, как им навредить, пустить им кровь, причинить максимально возможный ущерб. Того же он требовал и от своих подчиненных.

Для ведения объявленного крестового похода против коммунизма были мобилизованы все имеющиеся силы. Помимо ЦРУ в первую очередь под его знамена было поставлено все остальное американское разведывательное сообщество, численность которого на 1983 год превышала 150 тысяч человек, а бюджет – 6 миллиардов долларов. Компетентные советские авторы отмечают: «Новым элементом в деятельности иностранных спецслужб, проявившимся в 80-е годы, стало подключение к подготовке и проведению агентурных операций на территории нашей страны легальных военных резидентур РУМО. Ранее это категорически запрещалось. Но наступательная доктрина Рейгана, видимо, потребовала мобилизации всех наличных разведывательных сил».[231] Однако этих сил, по-видимому, оказалось маловато, и Вашингтон подключил к наступлению на «невидимом фронте» не только разведслужбы всех своих официальных союзников по НАТО, но и спецслужбы всех стран, на которые он имел хоть какое-то влияние. Наличию там таких американских сателлитов, как Япония, Израиль или Пакистан, естественно, удивляться не приходится, однако наряду с ними были задействованы разведки таких формально нейтральных государств, как Австрия и Ватикан, а также малозначительных в глобальной игре стран «третьего мира» типа Судана, Марокко и Сенегала. Весь потенциал «свободного» мира в области «тайной войны» был собран в один американский кулак и обрушен на СССР.

И все-таки, несмотря на агрессивность и напористость, американской разведке все равно особенно гордиться было нечем. Вплоть до расцвета горбачевской перестройки КГБ довольно эффективно нейтрализовывал давление ЦРУ на советской территории. Но, по сравнению с прежними временами, успехи все же были. Наши контрразведчики так оценивают результаты усилий своих заокеанских противников в этот период: «Надо полагать, что в восьмидесятые годы ЦРУ за счет целенаправленных усилий по вербовке советских граждан как в самом СССР, так и за рубежом, удалось создать агентурную сеть в наших важных ведомствах и учреждениях, в частности, в Министерстве иностранных дел, Министерстве обороны., на некоторых объектах оборонной промышленности, в нескольких научно-исследовательских институтах. К сожалению, не составили исключения внешняя и военная разведка и даже контрразведка».[232] Чрезвычайно важную роль по связи с агентами играла группа американских разведчиков под дипломатической «крышей»: «Посольская резидентура в Москве задумывалась как основной исполнитель разведывательно-подрывной деятельности американских спецслужб на территории Советского Союза. В ее функциональные задачи должно было входить: проведение операций по вербовке и связи с агентами из числа советских граждан, а также проведение акций технической разведки».[233] Хорошо осведомленный по этому поводу Колби, один из бывших директоров ЦРУ, как-то сказал, что «вся сила Центрального разведывательного управления исходит от его заграничных резидентур».

Пытаясь, в отличие от предшественников, делать упор на агентуру, практичный Кейси не забывал все же и о техническом шпионаже. Помимо продолжавших динамично развиваться космических средств разведки, Лэнгли предприняло в этой сфере ряд крупных операций. Одной из них стала сверхсекретная акция «Бильярдный шар», проведенная силами посольской резидентуры в 1980-1985 годах ЦРУ стало известно, что в подмосковном городе Троицке находится оборонное предприятие, занятое разработкой лазеров. Поскольку этот важный объект находился в закрытой зоне, попасть туда американцам было практически невозможно. Слежка из космоса также поначалу ничего не давала – до тех пор пока на одном из снимков разведчики не увидели, что на трассе Москва – Троицк началось рытье траншей для прокладки телефонного кабеля. Основываясь на снимках из космоса, аналитики ЦРУ спланировали операцию по подключению к телефонному кабелю сложного подслушивающе-записывающего устройства. Действуя согласно инструкциям, исполнитель без особого труда нашел в небольшой чаще колодец, залез туда и установил на кабеле шпионскую аппаратуру. Информация записывалась на кассеты, которые американские разведчики заменяли на новые в среднем два раза в год. Естественно, обслуживанием супержучка занималась посольская резидентура. В числе исполнителей этой акции советская печать упоминает следующих сотрудников ЦРУ: Л. Томаса, Д. Койла и Д. Макмэхена. Несмотря на соблюдавшуюся всеми участниками полную секретность, операция «Бильярдный шар» была пресечена КГБ через пять лет.

Другая крупная американская акция в сфере технической разведки окончилась трагически и повлекла за собой массовую гибель людей. Речь идет о печально известном «Боинге-747». В ночь с З1августа на 1 сентября 1983 года этот пассажирский южнокорейский лайнер Вторгся в советское воздушное пространство в районе Дальнего Востока. Не отвечая на запросы советских служб слежения, «Боинг» все дальше и дальше углублялся в воздушное пространство СССР, пока не был сбит советским истребителем. Экипаж и все пассажиры погибли.

Причастность ЦРУ к этой трагедии несомненна. Во-первых, пассажирский лайнер сопровождал американский разведывательный самолет «PC-135». Причем, как стало известно впоследствии, он был не один: «Полет «Боинга-747» был строго синхронизирован с полетом разведспутника «Феррет-Д». Космический шпион появился над Чукоткой в ночь на 1 сентября, в 18 часов 45 минут, и в течение примерно 12 минут летел восточнее Камчатки и Курильских островов, прослушивая советские радиоэлектронные средства, работающие в обычном режиме. На следующем витке «Феррет-Д» появился над Камчаткой как раз в момент Вторжения самолета-нарушителя, фиксируя деятельность советских радиотехнических средств, изменивших интенсивность работы. Наконец, было установлено, что третий виток с абсолютной точностью совпал с последующим, третьим, этапом полета «Боинга-747» над Сахалином».[234] Американцы сверхцинично спланировали эту разведывательную акцию, прикрывшись более чем сотней жизней ни в чем не повинных людей. Они надеялись, что СССР не станет атаковать пассажирский самолет, который спокойно сможет окончить свою шпионскую миссию. Когда же их расчеты не оправдались и нарушитель был сбит, именно американцы первыми подняли истеричную кампанию, обвиняя Советский Союз в жестокости и бесчеловечности и представляя его в образе кровожадного монстра. Что же касается невинно погибших пассажиров «Боинга», то руководители Вашингтона с легкостью их списали, приплюсовав к тому миллиону человек, которые, согласно подсчетам бывшего сотрудника ЦРУ Д. Стокуэлла, погибли в результате «тайных операций» этого ведомства. Как верно подчеркнул Рейган, интересы США лучше всего обеспечиваются именно такими способами.

Третья крупная операция технической разведки, получившая в Лэнгли кодовое наименование «Абсорб», также началась на Дальнем Востоке в конце 1985 года. Одна японская гражданская компания решила отправить в Гамбург контейнер с декоративными цветочными горшками. Отправляясь из Японии в ФРГ, груз должен был проследовать транзитом через СССР и проехать по железным дорогам практически через всю советскую территорию, от Находки до Ленинграда. Однако, когда советские таможенники вскрыли контейнер, они обнаружили в нем, помимо горшков, еще и уникальную электронную лабораторию: «Она способна обнаруживать источники радиоактивности, регистрировать и накапливать информацию об интенсивности, спектральном составе и суммарной дозе нейтронного и гамма-излучений, фиксировать пройденное расстояние, атмосферное давление, температуру, определять с большой точностью географические координаты, а также производить панорамную фотосъемку по маршруту движения контейнера. Отсюда и наиболее вероятное назначение комплекса – разведка районов с повышенной радиоактивностью, связанной с производством, хранением, транспортировкой ядерных материалов, в том числе ядерного оружия, и военных объектов, оснащенных ядерным оружием».[235] Однако и эта крупная акция ЦРУ, потребовавшая немалых денежных затрат, окончилась провалом на начальной фазе.

Гораздо лучше у шпионского ведомства шли дела за пределами СССР. Превратив Афганистан в самую болевую точку советской империи, вашингтонская администрация, постоянно наращивающая военную помощь моджахедам, ставила теперь своей целью не просто изматывание там Советской Армии, а достижение над ней военной победы. Лэнгли занималось не только переправкой оружия и новейших средств связи афганским моджахедам, не только их обучением, но и предоставляло им чрезвычайно ценную разведывательную информацию. Для этого спутник-шпион «КН-11» был так скорректирован на орбите, чтобы собирать больше информации об Афганистане. Полученные снимки с выводами о маневрах и операциях Советской Армии еженедельно передавались пакистанской разведке, помогавшей афганским антиправительственным силам определять цели своих атак. Благодаря этому стали возможны сложные операции, требовавшие точности и слаженности действий. Не отставало от ЦРУ и АНБ, которое сконцентрировала свои подслушивающие устройства на Афганистане и Советской Средней Азии. С помощью электронной разведки американцы прослушивали все переговоры советской авиации в этом регионе и оперативно передавали полученные сведения моджахедам.

Однако Кейси, рвавшийся в крестовый поход на Советский Союз не меньше Рейгана, не хотел останавливаться на достигнутом. Не желая ограничиваться Афганистаном, он мечтал перенести войну в граничащую с ним Среднюю Азию, которую не без оснований считал ахиллесовой пятой СССР. Во время одного из своих регулярных визитов в Пакистан директор ЦРУ заявил местным коллегам: «Опасностью для Советского Союза является этническая напряженность. Это последняя многоэтническая империя, и в конце концов народы бросят свой вызов. Северный Афганистан – это трамплин для советской Средней Азии. И это как раз мягкое подбрюшье Советов. Мы должны переправлять туда литературу, дабы посеять раздор. А потом мы должны послать туда оружие, чтобы подтолкнуть локальные восстания».[236] По сути дела, это был замысел прямой вооруженной агрессии США против СССР, напоминающий операцию по высадке солдат на Кубе. Нападение и на этот раз предполагалось осуществить чужими силами, но планированием, финансированием и руководством операции занимались американцы.

Перед военной интервенцией надо было провести идеологическую обработку местного населения, и эксперты ЦРУ по психологической войне, решив сыграть на религиозных чувствах советских мусульман, выбрали Коран и книги о зверствах Красной Армии в этом регионе во время Гражданской войны. Нечего и говорить, что Лэнгли немедленно оплатило печать многотысячного тиража и пересылку его в Пешавар. Тем временем пакистанские спецслужбы тщательно отбирали кандидатуры на роль разведчика-раздатчика пропагандистской литературы на соседней с Афганистаном советской территории. В результате был выбран этнический узбек под псевдонимом Вали Бек. В 1984 году он переправился через пограничную Амударью и успешно выполнил возложенную на него миссию. Советские мусульмане с готовностью брали пропагандистскую литературу и изъявляли желание помогать исламистам. Сразу после удачной вылазки разведчика на советскую Среднюю Азию ЦРУ закупило несколько сот резиновых лодок для перевозки через Амударью литературы и афганских моджахедов, призванных составить костяк местных антисоветских групп.

Когда почва была идеологически взрыхлена, настала пора активных действий. С 1986 года начинаются рейды афганских моджахедов на советскую территорию. Атакам подвергались военные и промышленные объекты, устраивались диверсии, гибли люди, а некоторые из советских мусульман перебегали к своим афганским братьям по вере. Однако, в отличие от Афганистана, осторожные американцы не предоставляли моджахедам спутниковые снимки для террористических операций в советской Средней Азии. Слишком точные нападения на расположенные вдали от границы объекты могли бы вызвать подозрения о причастности к ним ЦРУ, а этого в Вашингтоне пока не хотели. Но на дипломатическом уровне Белый дом прозрачно намекал Кремлю, что если русские не уйдут из Афганистана, то война может распространиться и на советскую Среднюю Азию. Памятуя о том, что в начале XX века именно военные поражения приводили к революциям в России, элита США стремилась любой ценой устроить СССР поражение в Афганистане.

Новоявленные «крестоносцы» усиливали свои удары и по, другим слабым звеньям советской империи. Наряду со все возрастающей финансовой помощью польской «Солидарности», ЦРУ с 1986 года начало финансирование чешской оппозиции, представленной подпольными группами «Хартия-77» и «Светские католики». Поскольку они объединяли лишь немногих интеллектуалов и до польской массовости им было далеко, то и гонорары были гораздо скромнее – по нескольку тысяч долларов в год. Все же подпитываемая из-за океана оппозиция в Восточной Европе достаточно быстро росла. Надо думать, не без подсказки аналитиков из США она объединилась, и в конце 1986 года 122 диссидента из Польши, ЧССР, ГДР и Венгрии подписали совместный призыв к народам своих стран свергнуть советское иго. Поскольку совместное письмо было составлено в точном соответствии с рейгановской директивой СНБ-32, на подписантов немедленно пролился щедрый долларовый дождь. Текст письма оперативно был выдан в эфир контролируемыми ЦРУ радиостанциями «Свобода» и «Свободная Европа». Пользуясь капитулянтской политикой Горбачева, Вашингтон наращивал финансовую подпитку оппозиции до тех пор, пока она оказалась не в состоянии свергнуть в своих странах коммунистические режимы и, выйдя из советской сферы влияния, передать Восточную Европу под американский контроль.

Толкачев и другие

Рассмотрим несколько фрагментов агентурной сети, созданной ЦРУ в СССР ценой больших усилий и больших затрат. Мы уже писали об агенте Сфера, предложившем свои услуги американцам в 1978 году и вскоре ставшем для них агентом № 1 на советской территории. Своим заокеанским хозяевам Толкачев продавал всю информацию, какую только мог узнать в своем НИИ – в первую очередь секреты электронного оборудования советской авиации и других систем, применяемых в Вооруженных Силах СССР. Работал он настолько серьезно и успешно, что о его существовании узнали не благодаря оплошности связника из резидентуры, как обычно, а потому, что в КГБ стали поступать сигналы об утечке информации о советских ВВС. Адольф Георгиевич Толкачев был не просто «инициативником», но, можно сказать, инициативником в превосходной степени. Решив работать на американцев, он с редкой настойчивостью бомбардировал посольство письмами с предложениями о сотрудничестве до тех пор, пока ему не ответили. Для этого ему пришлось написать четыре (!) письма. Причина была проста и до невозможного прозаична – деньги. Он откровенно торговал оборонными секретами, и не просчитался. При аресте в квартире Толкачева было обнаружено 600 тысяч рублей (до перестройки это была совершенно фантастическая сумма), и еще 200 тысяч он, почуяв опасность, сжег у себя на даче. Сумма гонораров тоже косвенно говорит об эффективности агента Сфера и важности поставляемой им информации. Что же касается главной цели… то Адольф Георгиевич оказался в положении бухгалтера Корейко – так же как и знаменитый «подпольный миллионер», он, имея уйму денег, не имел возможности их тратить. Получилось, что, идя на сотрудничество с ЦРУ ради денег, он сотрудничал с американцами «за идею». Какая насмешка судьбы!

Сначала он выносил секретные документы из своего НИИ «Фазотрон» во время обеденного перерыва по изготовленному для него в ЦРУ поддельному пропуску и фотографировал их дома, а затем, получив от американцев вмонтированный в брелок для ключей мини-фотоаппарат, начал снимать их в туалете института. Толкачев по роду работы имел доступ к секретам ВВС и ПВО. На допросе он признавался: «За указанный период я передал американской разведке большое количество различной информации на 236 фотокассетах и 5 мини-аппаратах с заснятыми мной 54 секретными и совершенно секретными научно-исследовательскими работами и документами… общим объемом 8094 листа. Помимо фотопленок, я передал американским спецорганам ряд письменных сообщений с совершенно секретной информацией по ряду вопросов военного характера».[237]

Лэнгли щедро платило изменнику, но эти затраты с лихвой окупались: по оценке американских экспертов, в случае войны у ВВС США благодаря полученной от Толкачева информации об электронной технологии советской авиации было бы бесспорное превосходство в воздухе. Суперценный источник всячески холили и лелеяли. В одном из писем хозяева так оценивают его вклад в усиление оборонной мощи США: «Вы должны твердо усвоить, что передаваемая вами инфомация, попросту говоря, считается бесценной. Ее значимость была доведена до внимания высших уровней нашего правительства… потеря такой информации явилась бы тяжелым ударом для нашего правительства и серьезно отразилась бы на нашем государственном положении как сейчас, так и многие годы спустя…».[238]

Связь Толкачева с посольской резидентурой была продумана до мелочей. Она включала в себя и безличные контакты с помощью тайников, и односторонние передачи европейского радиоцентра, и личные встречи по специально разработанному графику с условными звонками по телефону, зажженным светом в квартире, открытой форточкой, книгой с белой обложкой в левой руке и прочей шпионской атрибутикой. На протяжении нескольких лет с агентом Сфера встречались пять оперативников посольской резидентуры. Шестому, П. Стомбау, занимавшему пост второго секретаря посольства США в Москве, не повезло: он был арестован прямо на месте встречи в 1985 году и выслан из СССР.

Потребовалась долгая и сложная работа, чтобы найти агента Сферу. Допрашивал Толкачева Председатель КГБ Чебриков в следственном изоляторе Лефортово. Толкачев признался в шпионской связи с американской разведкой под воздействием предъявленных ему неоспоримых улик.

По халатности самих американцев был почти сразу арестован их агент в КГБ – также упоминавшийся в нашей книге агент по кличке Весы. Оказавшись в 1985 году прикомандированным к советскому посольству в Нигерии, Полещук поспешил восстановить свою связь с ЦРУ. Выслушав все, что он мог рассказать на момент встречи, американцы приготовились использовать агента Весы в Управлении внешней контрразведки КГБ, куда он должен был вернуться после командировки в Африку, и вручили ему средства для тайнописи. Зная жадность Полещука, ему для начала решили выделить 20 тысяч рублей, которые он должен был забрать уже на месте, в Москве, из тайника, замаскированного под булыжник. Закладку посылки поручили разведчику «глубокого прикрытия» П. Залаки, работавшему в административно-хозяйственном отделе посольства. Как и было приказано, тот заложил тайник на указанном месте, но за ним следили. Таким образом был раскрыт агент Весы.

Третий агент исправно снабжал, пока мог, ЦРУ информацией об Институте США и Канады АН СССР. Это был В. Поташев, старший научный сотрудник по военно-политическим вопросам этого института, добровольно предложивший свои услуги американцам в 1981 году. Пройдя ускоренный курс обучения, агент Медиан начинает продавать ЦРУ информацию о своем институте, его сотрудниках, проблемах и научных разработках, которыми они занимаются, а .также и другие известные ему сведения. Однако чрезмерная активность «американиста», явно выходящая за круг его служебных обязанностей, относительно быстро привела к тому, что им заинтересовался КГБ.

И все же, несмотря на успехи, шпионскую дуэль КГБ – ЦРУ в 80-е годы, точнее, в первую их половину, американцы явно проиграли. Тогда Второе главное управление КГБ пресекло около 30 шпионских операций американских спецслужб, в результате чего первоочередная цель Кейси – вербовка агентов за «железным занавесом» – так и не была достигнута. В конкретных цифрах итог шпионской схватки выглядел следующим образом: «Вот печальный для Центрального разведывательного управления и его посольской резидентуры в Москве итог восьмидесятых годов: семеро сотрудников захвачены с поличным советской контрразведкой при проведении разведывательных акций и выдворены из Советского Союза; четверо оперативников высланы из нашей страны в порядке ответных мер и более тридцати раскрыты в средствах массовой информации как участники конкретных шпионских операций. Далее разоблачены и обезврежены двадцать два агента из числа советских граждан; прекращены две крупные технические операции; перехвачены более десяти «инициативников», которые могли бы стать активными американскими агентами».[239] Но, хотя разгром посольской резидентуры в Москве и оказался трагичен почти для всех ее рядовых агентов, он совершенно не затронул «агентов влияния» – предусмотрительные американцы строго-настрого запретили посольской резидентуре выходить с ними на контакт, а связь их с ЦРУ осуществлялась лишь за пределами СССР.

Нефтяной заговор

Однако все эти и многие другие удары при всей их важности, масштабности и болезненности для СССР были все же Второстепенными в схватке сверхдержав. Основной удар Лэнгли и Белый дом направили против советской экономики. Как свидетельствуют хорошо знавшие его люди, весь первый год своего пребывания в кресле директора ЦРУ Кейси старательна изучал состояние советской экономики и к весне 1982 года почувствовал, что держит руку на ее пульсе. Как-то раз в беседе он так выразил свое видение положения дел у Советов: «Это мафиозная экономика. Они крадут у нас технологии, необходимые для их выживания. Единственный путь, которым они могут добыть твердую валюту, – это экспорт нефти по высоким ценам. Это все так запутано, что если мы хорошо разыграем нашу карту, то колосс рухнет».[240]

Для нанесения решающего удара в экономической войне нужен был точный анализ ситуации, а для составления последнего требовалась разносторонняя информация. Эту жизненно необходимую ему информацию директор ЦРУ черпал не только из подчиненного ему ведомства, но, в значительной степени, от американских бизнесменов, имевших экономические контакты с СССР. (Сотрудничество бизнеса и разведки, как мы помним, было традиционным.) Хорошо ориентируясь на месте, фирмачи охотно шли на сотрудничество с ЦРУ и по возвращении из Советского Союза писали для шпионского ведомства рапорты об увиденном. Представители компаний не только предоставляли разведывательную информацию о состоянии советской экономики, но нередко прямо указывали Лэнгли на советских граждан, перспективных в плане вербовки. В своем стремлении услужить разведке они не ограничивались ролью информаторов и наводчиков. «Почти 200 крупнейших американских предприятий, – пишет хорошо информированный П. Швейцер, – не только делились информацией с Управлением, но и служили прикрытием для агентов ЦРУ».[241]

Основной целью стратегии американской элиты стало резкое сокращение притока в СССР твердой валюты. Согласно секретным выкладкам ЦРУ, 80% валюты советская экономика получала от продажи за рубеж энергии и энергоносителей, в первую очередь нефти и газа. Ключевым звеном во всем этом бизнесе была цена на нефть, поскольку, во-первых, мировые цены на природный газ ориентировались на уровень цен на нефть, а во-вторых, основными платежеспособными покупателями советского оружия были мусульманские нефтедобывающие страны. Резкий рост этих цен в 70-х годах принес Советскому Союзу огромную прибыль, и можно было предположить, что ее резкое падение принесет СССР не менее огромные убытки. Американские аналитики подсчитали, что от каждого повышения цены за баррель нефти на 1 доллар СССР получает дополнительной прибыли около 1 миллиарда долларов в год, и наоборот. Цена нефти на мировых рынках, подчеркивали эксперты Лэнгли, является существенным фактором, от которого зависит состояние советской экономики. Как только У. Кейси прочел этот доклад, он в экстазе воскликнул: «Мы можем их уложить!»

Основным производителем нефти в мире являлась Саудовская Аравия, сильно зависимая от Вашингтона и с охотой поддерживавшая его в антисоветских операциях в Афганистане и Средней Азии. США использовали все свое официальное и неофициальное влияние на эту страну, в результате чего с августа 1985 года Аравия начала выбрасывать на мировой рынок огромные партии нефти. Цена одного барреля немедленно скатилась с 30 до 12 долларов. Эта крупнейшая акция экономической войны, которую так обожал новый шеф ЦРУ, нанесла СССР колоссальный ущерб. Только за счет падения цен на нефть советская экономика стала в среднем терять около 13 миллиардов долларов в год. Параллельно с этим упали и цены на газ, что также обошлось советской казне в новые миллиарды. К этому же моменту Вашингтон приурочил девальвацию доллара, что в среднем стоило СССР еще 2 миллиарда долларов ежегодно. Падение цен на нефть немедленно заставило исламские страны снизить закупки советского оружия, и уже в 1986 году продажа вооружений уменьшилась на 20%, и СССР потерял еще 2 миллиарда долларов. Ущерб был огромен. Весь баланс советской торговли был нарушен. В секретном докладе ЦРУ отмечалось, что, если в первом квартале 1984 года сальдо СССР от торговли с Западом было положительным и составляло 700 миллионов долларов, то уже в первом квартале 1985 года оно было отрицательным, и дефицит измерялся 1,4 миллиарда долларов.

Хотя цены на газ автоматически ориентировались на цены на нефть, США не упустили возможности еще больше навредить СССР и в этой области. Речь идет о противодействии проекту «Уренгой-6» по транспортировке газа из Сибири в Западную Европу. Советское руководство планировало построить две линии газопровода, ежегодный доход от которых предварительно оценивался в 15-20 миллиардов долларов (все доходы СССР оценивались в 32 миллиарда долларов). ЦРУ и Белый дом были чрезвычайно встревожены этим проектом, расценивая его как дойную корову для Москвы, способную стабильно приносить валюту, и решили любой ценой помешать его реализации.

Препоны советскому газовому проекту США ставили на двух уровнях. На официальном уровне Рейган оказал беспрецедентное давление на своих западноевропейских союзников, чтобы они отказались от закупок русского газа. Однако экономическая заинтересованность европейцев в этом проекте была столь велика, президент США наткнулся на такое упорное сопротивление своих партнеров по НАТО, что зашаталось единство самого блока. (И опять все тот же американский эгоцентризм: в маниакальном стремлении досадить Советам ЦРУ даже не соизволило просчитать потенциальные последствия своих планов для союзников.) Тем не менее выкручивание рук принесло определенные плоды, и Западная Европа вдвое ограничила закупки советского газа.

На неофициальном уровне ЦРУ, учитывая технологическую слабость нефтегазовой промышленности СССР, делало все возможное для срыва поставок производимого на Западе оборудования для газопровода и осуществляло технологическую дезинформацию в том случае, если советские представители пытались добыть необходимые сведения нелегальным путем. Так, например, подобным образом агентам КГБ был передан состав комплектующих газовой турбины. Но, когда собранные по этим чертежам турбины были установлены на газопроводе, выяснилось, что из-за внутренних дефектов они в принципе не могут работать. Естественно, что пуск газопровода был задержан.

В результате этих усилий крупномасштабный проект был реализован лишь в половинном объеме: от второй линии пришлось вообще отказаться, а первая линия газопровода была введена в строй на два года позже, на чем СССР потерял от 15 до 20 миллиардов.

Технологическая война

Следующим из первоочередных объектов пристального внимания ЦРУ и Белого дома стал советский импорт западных технологий. Решено было любой ценой перекрыть этот канал, тем самым существенно затруднив СССР модернизацию промышленности и заставив пойти на новые большие траты. Как и в предыдущем случае, США начали действовать на двух уровнях. Сначала аналитики разведки определили, в каких технологиях больше всего нуждается Советский Союз.

Собственно, ЦРУ пыталось это сделать с конца 70-х, но так и не смогло справиться с этой задачей. Однако Кейси помог случай. Сотрудник КГБ, В. Ветров, работавший в отделе науки и техники Первого главного управления, начал сотрудничать с французской разведкой, передавая ей все доступные ему материалы, касающиеся советского промышленного шпионажа. Получив их, можно было легко определить основные интересы Москвы в этой области. Благодаря налаженному Кейси сотрудничеству западных спецслужб в деле общего наступления на СССР, эти материалы были переданы ЦРУ. Предатель информировал Францию до конца 1982 года.

В 1983 году Кейси добился создания секретного Комитета разведки по делам передачи технологий, 22 отдела этого комитета неустанно следили за закупками технологий. Благодаря этому Кейси впервые узнал экономические Потребности Советского Союза и какие новейшие западные военные и гражданские технологии он стремится заполучить.

После того как ЦРУ провело аналитическую работу, в дело вступил Белый дом. США не только резко ужесточили собственные экспортные правила, но и потребовали того же от своих союзников. Всесторонне была расширена деятельность КОКОМа (Координационного комитета по контролю за экспортом стратегических товаров в социалистические страны). Всеохватывающие запреты на экспорт были наложены не только на военные, но и на гражданские технологии. Причем следовать правилам КОКОМ принудили не только страны НАТО, но и не входящие в него нейтральные государства.

Практически лишившись возможности легально получать новейшие западные технологии, Советский Союз активизировал свои усилия по их нелегальной добыче. По западным оценкам, к 1986 году число агентов КГБ и ГРУ, занятых промышленным шпионажем, резко возросло. Однако аналитики Лэнгли предвидели подобный оборот дела, и с начала 1984 года ЦРУ и РУМО начали совместно осуществлять сверхсекретную программу дезинформации, призванную нанести еще больший ущерб экономике СССР. Участвовавшие в ней специалисты вспоминают, что к этой идее они пришли в результате анализа проведения спецоперации за советский газопровод. Один из них так характеризует ее суть: «В принципе речь шла о доставке Советам фальшивых или частично фальшивых данных и информации, что заставляло их принимать неверные технологические решения. Короче говоря, мы вносили сплошной хаос и беспорядок».[242] Труд по реализации этой программы американские спецслужбы поделили между собой: военные занимались фабрикацией подложных оборонных технологий, а ЦРУ – гражданских, в первую очередь касающихся нефти и газа. Эксперты из Лэнгли самым скрупулезным образом проанализировали советские пятилетние планы на предмет определения тех отраслей экономики, которые больше всего нуждались в получении новейших западных технологий. После этого составлялась соответствующая подложная документация, в которую включали какой-нибудь неустранимый дефект, который было чрезвычайно трудно сразу обнаружить. Затем документы подбрасывались посредникам для перепродажи советской разведке. Сколько времени и миллиардов долларов потерял. СССР в результате этой акции – точно сказать трудно. Но не подлежит сомнению, что в результате этой тщательно проведенной операции технологической дезинформации возможности Советского Союза пользоваться плодами промышленного шпионажа резко сузились.

Даже перестройка не намного облегчила жизнь шпионскому ведомству. Пользуясь политикой Горбачева и все усиливающимся сепаратизмом, Лэнгли постаралось оправиться от удара середины 80-х годов и восстановить шпионскую сеть на территории СССР. Несмотря на все усилия и сверхблагоприятный климат, быстро, эту задачу все равно решить не удалось. Новый директор ЦРУ в 1987-1991 годах У. Уэбстер так оценивает положение дел в своем ведомстве: «Информация из Советского Союза была отрывочной ЦРУ не смогло предсказать краха Советского Союза».[243] В целом согласен с ним и его преемник Р. Гейтс, занимавший кресло директора в Лэнгли с 1991 по 1993 год: «Кто бы мог подумать ещё пять лет назад, где мы окажемся сегодня! Информация об СССР была слабой, так как агентурная сеть нашей разведки как раз в это время была свернута».[244] Однако, несмотря на всю свою слабость, ЦРУ постаралось внести посильный вклад в дело «демократизации» Советского Союза. Вот пример: когда националисты Литвы взяли курс на отделение, там оказался гражданин США литовского происхождения Эйве Андрюс, профессиональный военный разведчик, в прошлом – инструктор афганских моджахедов. В январе 1990 года он становится консультантом департамента охраны края по вопросам обучения партизанской войне и проведению террористических актов. Занятия не ограничивались голой теорией. Под непосредственным руководством американского шпиона литовские сепаратисты устраивают серию взрывов в местах проживания советских военных и провоцируют столкновения с армией. За свои деяния Эйве был всего лишь выслан из СССР, но, незадолго до кровопролития в Вильнюсе, он опять возвращается в Литву. Когда в январе там пролилась кровь, американский разведчик был военным советником литовского парламента и постоянно находился в здании Верховного Совета, координируя оттуда действия боевиков.

Как видим, на протяжении всей своей истории американское «разведывательное сообщество» не ограничивалось сбором информации о Советской России, но всегда активно вмешивалось во внутренние дела нашей страны, пытаясь, по мере возможности, спровоцировать и максимально усилить неблагоприятные для русского народа тенденции. Хоть не ЦРУ было главным виновником развала СССР, оно сделало все, что от него зависело, чтобы этот крах наступил. Правда, ни Рейган, ни Кейси не дождались, пребывая на своих постах, распада Советского Союза, на который они потратили так много сил.