Глаз скорпиона

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Остров хорошо был виден с высокого гористого берега, на который Ровена и ее эскорт вышли на третий день пути. Темный конусообразный силуэт четко выделялся на фоне бледно-голубой полосы неба, которое выше становилось таким синим, что резало глаза. Над поверхностью озера Мору носился свежий ветер, и оно казалось темным от мелких волн. Ровена вдохнула полной грудью и снова обвела взглядом огромное озеро в котловине между горами, пронзительно синее небо и темный конус острова, будто прощалась со свободой.

Спустившись по пологому откосу к кромке воды, она увидела большую галеру, посланную, видимо, чтобы встретить их. Посадка заняла немного времени, и вскоре полотняные паруса наполнились свежим ветром, и судно полетело, как птица, к острову, который, стремительно вырастая, навис над ними огромной темно-серой горой, на которой не видно было ни деревца, ни травинки. Небольшая бухточка приняла судно. От берега отошла лодка с четырьмя гребцами. Когда она приблизилась к кораблю, стало видно, что кроме гребцов в ней находился еще один человек. Ровена догадалась, что сам Ниттон-Тан выехал ей навстречу, сердце девушки забилось от волнения. Она отошла от борта к мачте, когда великий маг подойдет к ней.

Это был высокий худощавый человек неопределенного возраста. Черная повязка, закрывавшая левый глаз, придавала ему зловещий вид. Правый — карий, небольшой и блестящий — смотрел пристально, изучающе. Что-то в этом взгляде Ровене показалось знакомым. Манеры мага оказались самыми изысканными. Он поприветствовал Ровену, сказал, что очень рад ее прибытию, и предложил спуститься в лодку, чтобы, не дожидаясь остальных, отправиться в замок. Кинне ничего другого не оставалось, как согласиться.

Замок мага ее поразил, хотя она сама выросла в огромном и роскошном дворце. Он не только стоял на горе, но был ее частью. Постройки из темно-серого гранита словно вырастали из таких же мрачных скал. Ворота тяжелой громадой нависали над водой, ко входу в замок прямо от озера вели выдолбленные в скале ступени, а от верхней площадки лестницы начинался длинный мрачный коридор.

Ровена рассматривала гладко отшлифованные стены, украшенные сложным орнаментом, который широкой полосой тянулся по обе стороны, и поражалась искусству камнерезов, что сумели создать из камня необычайно сложное переплетение всевозможных линий, как будто у них в руках был не твердый гранит, а мягкая глина. Коридор, освещаемый факелами в каменных кольцах, вел все время вверх и постоянно поворачивал в одну и ту же сторону. Они, видимо, шли внутри горы по спирали, поднимаясь на ее вершину. Наконец, когда кинне уже казалось, что коридор никогда не кончится, они вошли в огромный круглый зал. Своды поддерживались колоннами из кремового Мрамора, которые стояли двумя разорванными полукругами. В проемах между колоннами находились два больших окна, залитых синевой неба. Ниттон-Тан, взяв Ровену за руку, подвел ее к одному из них, и она замерла в изумлении, зачарованная открывшимся перед ее глазами видом: впереди и внизу простиралось огромное безбрежное озеро, ограниченное только ломаной линией горизонта.

Ровена взглянула на хозяина замка.

— Как красиво, — прошептала она. — Я первый раз вижу такое большое озеро…

Ниттон-Тан кивнул:

— Я разделяю твой восторг. Это зрелище завораживает. Озеро никогда не бывает одинаковым, оно постоянно меняет краски. Но небо еще прекраснее, особенно ночное. Идем. — Он показал рукой в сторону коридора, продолжавшего тот, по которому они пришли в зал.

Снова пошли витки спирали, только более крутые, коридор заметно сузился. Девушка устала, ноги отяжелели, стало трудно дышать.

— Уже пришли, — сказал Ниттон-Тан. — Мы на вершине горы.

Кинна сделала еще несколько шагов и оказалась на небольшой круглой площадке, огороженной каменной балюстрадой, которая доходила до пояса. Как только Ровена ступила на нее, ветер разметал ее волосы и подхватил подол платья, так что пришлось прижать его руками к бедрам. Она действительно стояла на вершине горы. Яркие лучи сияющего в вышине солнца слепили глаза, и трудно было смотреть не щурясь на раскинувшуюся внизу водную гладь. Повернувшись к магу спиной, кинна разглядела неровную темно-синюю полосу гористого берега, с которого она утром увидела остров. Ей вдруг захотелось, чтобы у нее выросли крылья. «Как было бы хорошо улететь отсюда, — подумала она, — Как я хочу домой!»

— Ты скоро привыкнешь, Ровена, — сказал Ниттон-Тан, словно прочел ее мысли. — Тебя окружат здесь роскошью и удобствами. Все твои желания будут исполняться по первому слову…

— Кроме одного, — едва слышно прошептала Ровена.

Маг быстро взглянул на девушку. Кинна не заметила, как переменилось его лицо. Он подошел к балюстраде и повернулся к Ровене:

— Здесь по ночам я наблюдаю звезды. Сегодня ясный день, и, полагаю, ночь будет звездная. Если хочешь, я покажу тебе созвездие, которое определяет твою судьбу.

— Я знаю, что родилась под созвездием Лука. Наш придворный звездочет не раз показывал мне его, — ответила Ровена, пожав плечами.

— Он предсказывал тебе судьбу?

— Да, но теперь я не верю его предсказаниям.

— А ты не хочешь услышать мое предсказание? Поверь, я знаю толк в астрологии.

— Не сомневаюсь.

— В таком случае сегодня ночью я открою тебе, кинна, что говорят звезды о твоей судьбе.

Ровена шла по анфиладе роскошных залов. Ни один из них не походил на другой: зал, украшенный драпировками из золотистой парчи; зал, вдоль стен которого стояли вычурные статуи из белого мрамора; зал, расписанный яркими растительными узорами; зал, где все детали убранства были из самоцветов, переливающихся всеми цветами радуги. «Волшебство, волшебство», — шептала Ровена, торопливо пересекая очередной зал. Наконец эта нарочитая роскошь стала ей надоедать. Задумав вернуться, она пошла назад, но, пройдя несколько залов, убедилась, что еще не была в них. Проплутав еще немного, кинна поняла, что заблудилась. Стараясь не поддаваться панике, она решила идти в одном направлении, справедливо рассудив, что куда-нибудь да выйдет. Ей казалось, что она попала в потусторонний мир. Никого не было: ни слуг, ни стражи. Она уже потеряла надежду выбраться из этого заколдованного царства, как вдруг неожиданно вышла в зал с окнами между полукругами колонн. «Я здесь уже была, — обрадовалась Ровена. — Здесь где-то должен быть выход в коридор, ведущий на вершину горы».

Она нашла этот выход и стала подниматься на площадку, предчувствуя, что встретит там мага.

Ниттон-Тан стоял к ней боком и, казалось, не замечал ее. Ровена немного подождала, а затем, собравшись с духом, шагнула к нему. Маг резко обернулся. Сверкнул слепящий зеленый луч. Кинна замерла, не в силах сделать следующий шаг, но не от страха. Какая-то невидимая сила сковала ее — она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Сильный луч яркого света исходил от лица мага, и, приглядевшись, Ровена поняла, что его испускает левый глаз Ниттон-Тана, закрытый раньше повязкой.

— Я не ожидал тебя увидеть. — Маг надвинул повязку. — Теперь ты можешь двигаться.

Он подошел к Ровене и предложил ей руку. Кинна оперлась на нее, боясь, что упадет, и осторожно шагнула.

— Ты, вероятно, заблудилась? — спросил Ниттон-Тан.

— Да. — Девушка окончательно пришла в себя. — Я случайно попала сюда.

— Хорошо, что ты пришла. Я уже хотел послать за тобой. — Он подвел ее к балюстраде.

Над ними сияло небо, усеянное множеством звезд. Озера почти не было видно, лишь справа на воде серебрилась трепещущая дорожка лунного света да снизу слышался равномерный плеск волн.

— Каждую ночь я прихожу сюда, чтобы узнать, что делается в мире. Мне не нужно никуда ехать или слать гонцов. Я могу заглянуть в любой уголок любой страны. Мне помогает мой глаз, вернее, Глаз Скорпиона, который дает мне магическую силу и власть над обитателями Вечной Тьмы.

Ровена испуганно взглянула на Ниттон-Тана.

— Позволь мне рассказать историю моей жизни. Тебе надо знать ее, потому что ты станешь моей женой. Между нами не должно быть секретов.

Я родился в Фарсуне в богатой знатной семье и юность провел, как все отпрыски фарсунской знати — в забавах и праздности при дворе. Но, взрослея, я почувствовал тоску и неудовлетворенность и понял, что такая жизнь меня не устраивает. Я жаждал какой-то деятельности, мне хотелось проявить себя, испытать, на что я способен. Вскоре представился удобный случай. Я получил наследство, сколотил на эти деньги довольно большой отряд, снарядил его и отправился на восточную границу, где часто происходили стычки с кочевниками. Не буду вдаваться в подробности этого похода. Однажды, преследуя отряд кочевников, мы прижали их к горной гряде, которая разделяет Фарсун и Туранию, и, уничтожив его, решили вернуться домой, перевалив через горы. Там мой отряд натолкнулся на странное сооружение. Разыскивая место для ночлега, мы вошли в пещеру, оказавшуюся очень большой и глубокой. Я взял с собой двух человек, и мы пошли вглубь нее. Вскоре проход, по которому мы пробирались, вывел нас в большой круглый зал с низкими сводами, в середине которого лежала простая каменная плита. Я подошел к ней, поднес факел и увидел, что это чье-то надгробие. Оно было украшено изображением скорпиона, сделанного из цельного куска черного агата величиной в локоть. Лишь потом я узнал, что натолкнулся на могилу некогда могущественного колдуна Рам-Ту. А тогда я смотрел на черного скорпиона и боролся с желанием украсть его глаз, хотя прекрасно сознавал, что это святотатство. Дело в том, что в свете факела глаз агатового жука сверкал ярко-зеленым светом, и я подумал, что он сделан из огромного изумруда. Я долго колебался, но все-таки вынул его из глазницы. Он был размером с человеческий глаз, но оказался не изумрудным. Я приставил его к своему глазу, чтобы рассмотреть, из чего он сделан, и вдруг случилось такое, чего я, конечно, не мог ожидать. Глаз Скорпиона, опалив мне ресницы, впился в мой глаз, выжег его и занял его место. От страшной боли я чуть не сошел с ума, но она вскоре утихла, и я понял, что получил всевидящее око, с помощью которого могу все знать и все видеть. Оно оказалось и оружием, которым я мог лишить любое существо способности двигаться. Мгновенно ко мне пришло знание, что часть магической силы Рам-Ту перешла ко мне. Сам того не желая, я стал его преемником.

Ниттон-Тан замолчал.

— А второй Глаз Скорпиона? — спросила Ровена, замирая от страха, который охватил ее, — Неужели у него был только один глаз?

— Один. Думаю, я оказался не первым, кто посетил пещеру. Вероятно, второй глаз находится у того, кто побывал там до меня. Уверен, будь у меня оба глаза, я имел бы полную и всеобъемлющую власть над силами Вечной Тьмы. Я бы стал бы повелителем всех демонов и джиннов. Я стал бы властелином этого мира. — Ниттон-Тан повернулся к Ровене. — И пусть сейчас я не обладаю этой властью в полной мере, ты все же понимаешь, чьей женой тебе предстоит стать?

— А ты понимаешь, что я вовсе не хочу этого? Только страх перед твоим могуществом и невозможность защититься заставили моего отца согласиться на этот брак. Я выполню волю отца, хоть он и не спрашивал моего мнения.

— Ты исполняешь не только волю отца, но и то, что тебе предначертано звездами. А от судьбы не уйдешь. — Ниттон-Тан пристально посмотрел на кинну. — Я не открою тебе мистические тайны, которые позволяют читать прошедшее, понимать настоящее и предвидеть будущее. Я их знаю, но тебе это ни к чему. Для того чтобы постигнуть свою судьбу, вовсе не обязательно обладать сверхъестественной силой. Достаточно взглянуть на ночное ясное небо, на россыпь звезд. Многие мудрецы черпали свои знания в этом бесконечном множестве небесных светил, от которых зависит человеческая жизнь. Наши судьбы начертаны на небесах. Небесные тела побуждают нас поступать так, а не иначе, но не принуждают. Если бы люди могли знать, как звезды влияют на их поступки, то убедились бы, что повинуются им слепо, с рабской покорностью и не всегда благоразумно. Лишь очень немногие, кто умеет читать в звездном небе, как на восковых табличках, могут действовать сознательно.

Ровена смотрела на россыпь звезд, которые то ли оттого, что она смотрела на них с вершины горы, то ли оттого, что ночь была необычайно ясной, казались ближе, ярче, искристее. Она закинула голову, и ей показалось, что она плывет в черном пространстве. Ниттон-Тан тоже запрокинул голову и протянул руку:

— Вот смотри — там твое созвездие. Сначала я скажу, какие черты твоего характера оно определяет. Люди, родившиеся под ним, от природы великодушны, бодры и обладают очень живым темпераментом. Они честолюбивы, стремятся к власти над людьми, но милостивы к угнетенным и скорбящим. Главная особенность их ума — быстрые решения, характера — хладнокровие. Эти люди, как правило, красивы, всегда веселы, оживленны, доброжелательны и свободны в обращении с людьми. Ну как, ты узнаешь себя, Ровена?

Кинна пожала плечами:

— Чтобы сказать все это, необязательно смотреть на звезды. Достаточно хорошо разбираться в людях и иметь жизненный опыт.

— Я мог бы сказать то же самое, не видя тебя. Впрочем, это еще не все. Люди, родившиеся под созвездием Лука, живут и действуют под знаком Огня. Замечу, что весь окружающий нас мир делится на четыре элемента: Огонь, Землю, Воздух и Воду. Те, кто родился под знаком Огня, имеют натуру горячую, деятельную. Они великодушны, доброжелательны, честолюбивы и веселы. Однако они не способны вникнуть в суть вещей и понять скрытый ход событий. Они одарены большим здравым смыслом и умеют управлять другими людьми. И в то же время они легко подчиняются какому-либо могучему и сильному уму.

Ниттон-Тан остановился. Затем, после недолгого молчания, заговорил снова:

— Ровена, ты предназначена мне в жены самими звездами. Я вознесу тебя высоко над остальными людьми. Я дарую тебе премудрость жизни и власть над смертью.

— Я уже слышала это недавно. Ах, да! Старуха сигани предсказывала мне судьбу. — Девушка пристально посмотрела на Ниттон-Тана. — Сигани — это ты!

Темно-карий глаз мага сверкнул в лунном свете.

— Да, я принял образ старухи и предсказал тебе судьбу, потому что хотел, чтобы ты ехала сюда с легким сердцем. Кроме того, мне нужно было быть рядом с тобой. Тебе угрожала опасность.

— Какая?

— Румелия хотела тебя убить.

— Этого не может быть. Я не верю!

Ниттон-Тан усмехнулся:

— Придется поверить, Ровена. Я тебе только что объяснил, что обладаю всевидящим оком. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я удалю Румелию из твоего окружения ради твоей же безопасности.

Ровена растерянно молчала. Она впервые встретилась с коварством и обманом. Вместо благодарности к магу за то, что он открыл ей глаза, она почувствовала страх и отчаяние. Зачем она приехала сюда? Зачем послушала Румелию и по своей воле заточила себя в этом ужасном замке?

Тяжело вздохнув, кинна отвернулась и посмотрела в сторону не видимого в темноте далекого берега.

Румелия шла по длинным путаным коридорам замка. Когда она вошла в зал и увидела высокого худощавого человека с суровым лицом и жестким взглядом единственного глаза, ей стало не по себе. Она знала, что эта встреча неизбежна, страшилась ее и в то же время желала, понимая, что ее дальнейшая судьба зависит от воли Ниттон-Тана.

Маг сидел в большом кресле эбенового дерева. Когда Румелия приблизилась, он встал.

— Я рад нашей встрече, Румелия, — сказал он. — Полагаю, ты не будешь держать на меня зла после того, что я тебе предложу.

Румелия стояла потупив глаза. Он вплотную подошел к ней и отвел прядь волос у нее со лба.

— Странно, что все твои помыслы направлены на то, чтобы мстить. Месть стала смыслом твоей жизни. Ты красивая женщина, Румелия. Неужели смерть Тибора тебя не удовлетворила? Ведь он единственный виновник твоих несчастий.

— Я тоже спрошу тебя. Разве мои страдания кончились? Разве я обрела то, чего меня лишили: родной дом, родителей, положение в обществе? Теперь я вынуждена всю жизнь скитаться.

Ниттон-Тан задумчиво посмотрел на нее:

— У тебя неженский характер и удивительная сила духа. Я обещаю тебе свое покровительство, если ты выполнишь мою просьбу. — Затем тоном, не терпящим возражений, продолжил: — Прежде всего ты должна оставить Ровену в покое. Она будет моей женой, и я не допущу, чтобы ей угрожала хоть малейшая опасность. Впрочем, я полагаю, ты скоро покинешь нас и отправишься в Илурат.

Румелия встрепенулась:

— В Илурат?

— Да. Для тебя там есть дело. Ты убьешь кинара Роба да.

Румелия растерянно смотрела на мага:

— Я ничего не понимаю.

Ниттон-Тан усмехнулся:

— Ничего удивительного. Ведь ты считала, впрочем, так же как и все, что Робад либо погиб, либо исчез и уж во всяком случае он не появится в Илурате. Но он сейчас там, стал кинаром, служители Сигурона признали его Верховным жрецом.

— Как такое могло случиться?

— Илурат обрел законного правителя благодаря атланту Куллу. Он выкупил его из рабства, сопровождал в Илурат, наконец, он убедил Марга, что юноша по имени Ахсур и есть сын кинара Тибора.

— Он действительно сын Тибора? — взволнованно спросила Румелия.

— Да. И это меня совсем не устраивает. Если Ровена узнает, что Робад вернулся домой, она откажется выйти за меня замуж, и кинар ее, конечно, поддержит. Недаром Кулл уже в дороге. Он едет сюда, чтобы сообщить Ровене о брате и забрать ее с собой. Но этому не бывать! — Маг зло прищурил единственный глаз. — Атлант будет иметь дело со мной. А ты, Румелия, устранишь Робада так же, как устранила Тибора. За эту услугу я обещаю тебе свое покровительство и любые блага. Какие пожелаешь.

Румелия удивилась:

— Почему ты сам не можешь с ним расправиться? Ведь тебе это совсем не сложно.

Ниттон-Тан усмехнулся:

— Ошибаешься, дорогуша. К сожалению, я вынужден воспользоваться твоими услугами по двум причинам. Во-первых, Робад — жрец Сигурона и, как только он приступил к служению этому грозному богу, сразу же обрел его защиту и покровительство. Во-вторых, его смерть должна быть естественной, иначе Ровена заподозрит, что я приложил к этому руку. Она возненавидит меня и не выйдет за меня замуж. А мне этот брак нужен. С его помощью я легко приберу Илурат к рукам. Но для этого нужно, чтобы новоиспеченный кинар как можно быстрее встретился со своим отцом.

Румелия злорадно усмехнулась: такой поворот событий ее вполне устраивал. Она не собиралась всю жизнь проводить в служанках у Ровены.

— Я убью Робада, — твердо сказала она.

После разговора с Ниттон-Таном Ровена пребывала в страшном волнении. Она ходила взад-вперед по своей спальне, мучительно раздумывая, как быть. Мысль о том, что ей всю жизнь придется прожить на острове, видя вокруг только небо и воду, в этих холодных, пустынных каменных залах, ее ужасала. Мага она боялась, хоть он был предупредителен и любезен, ибо чувствовала в нем железную волю и сверхъестественную силу. Несмотря на его заверения, что он не хочет подчинять ее себе, Ровена не сомневалась, что это его единственная цель. Она не хотела становиться игрушкой в его руках! Но что делать, что делать? Маг ясно дал ей понять, что не выпустит ее из дворца.

Кинна тяжело вздохнула и присела на край кровати, застланной прекрасным шелковым покрывалом. Здесь, в этом замке, все было красиво. Но Ровену не радовала эта волшебная красота: в ней не было того тепла, которое даруют вещам, создавая их, руки людей. Ей казалось, что, проснувшись, она может вдруг оказаться на груде серых камней, покрывало превратится в пыльную паутину, а маг станет отвратительным существом под стать демонам Тьмы, властью над которыми он обладает.

Проведя рукой по лицу, девушка обессиленно опустилась на кровать и утомленно прикрыла веки. Она лежала так очень долго, не засыпая, но и не бодрствуя. Какие-то смутные образы посещали ее, мысли, которые она не успевала додумать, возникали в воспаленном мозгу и исчезали под напором неясных воспоминаний и неосуществимых желаний. Но вот все покрылось мраком, и она погрузилась в клубящуюся тишину. Ровена всматривалась в густой туман, чувствуя, что там, за ним, ее спасение. Неожиданно пелена рассеялась, и кинна увидела так хорошо знакомый ей зал приемов во дворце Илурата. На троне, который изо дня в день, вплоть до своей болезни, занимал кинар Тибор, сидел юноша с удивительно знакомым лицом. Где она видела эти серые глаза и темные брови, сросшиеся на переносице? Нежный овал лица, обрамленный светлыми волосами? Красивый и в то же время властный изгиб ярких свежих губ? Неужели это она сидит на троне? Но почему в мужской одежде?

Видение исчезло, и Ровена резко села, дрожа от мысли, которая неожиданно осенила ее, как только образ юноши исчез.

— Это Робад, — прошептала она, в то же мгновение обретая уверенность, что брат нашелся, что он правит Илуратом и что он ее спасет. С этой мыслью к ней пришли уверенность в себе и хладнокровие. Она не будет сидеть сложа руки и попробует вырваться отсюда. Она должна бежать из замка!

Кинна встала и направилась к выходу из спальни. Прежде всего нужно найти мага и сказать ему, что она уезжает. Если он будет возражать и чинить ей препятствия, она попробует действовать хитростью и постарается его уговорить. Если же и это не поможет, придется искать способ для побега. Как убежать от всевидящего мага? В эту минуту она не знала ответа, но отчаиваться нельзя. Нужно приложить все силы, чтобы выбраться отсюда.

Ровена шла по бесконечному коридору, не зная, куда он ее приведет. Кругом не было ни души. Может быть, из-за того, что сейчас ночь? Где стража? Где придворные? Чувствуя, что страх снова овладевает ею, она ускорила шаг и почти побежала. Краем глаза девушка заметила слабо освещенный боковой проход, завернула туда и, пройдя еще немного, услышала голоса. Вдруг одно слово, произнесенное довольно громко, заставило ее остановиться. Илурат! Кто мог здесь, в этом мрачном замке, говорить об Илурате? Стараясь не шуметь, она сделала несколько осторожных шагов вперед. Проход заканчивался, видимо, каким-то большим помещением, откуда и доносились голоса. Услышав ясно прозвучавшую фразу, произнесенную знакомым голосом, Ровена встала как вкопанная.

— Считайте, что теперь Илурат наш.

Она затаила дыхание и, сделав еще шаг, выглянула из-за угла. В середине большого зала со стенами, задрапированными красными бархатными занавесями, стоял круглый стол, за которым находилось человек десять. Как раз напротив нее сидел маг Ниттон-Тан. Черная повязка закрывала, как и прежде, его левый глаз, а правым он обводил гостей, сидевших к ней спиной или вполоборота. Все они были совершенно лысыми, круглые блестящие головы на толстых шеях казались сделанными из слоновой кости.

— Валузия находится за грядой Моруанских гор, которые для нас не помеха, — словно змея, прошипел один из них. — Она будет следующей.

— Стоит нам ее захватить, с остальными справиться будет нетрудно, — сказал маг. — Скоро все Семь Империй окажутся у наших ног.

— Люди станут нашими слугами, — раздался еще один шипящий голос.

Говоривший повернул голову к соседу, и Ровена чуть не вскрикнула от ужаса. Она увидела тупую змеиную морду с мелькавшим раздвоенным языком. Холод пробежал у девушки по спине, волосы зашевелились, ноги задрожали. Она схватилась за стену, чтобы не упасть. Так вот кем повелевает Ниттон-Тан! Монстрами, которые мечтают захватить мир и властвовать над людьми. А она нужна ему, чтобы подчинить Илурат! Моруол уже в его власти. Следующей станет Валузия, а затем и другие страны.

Ровена стряхнула с себя оцепенение и начала тихо отступать, чтобы не потревожить сборище чудовищ. Ниттон-Тан не должен знать, что она разгадала его замыслы. Ей во что бы то ни стало нужно вырваться из замка. Необходимо предупредить правителей о страшной опасности, которая подстерегает их страны и народы.