Глаза Чужого мира (Сборник)

1

Пронзительный звон вывел из гипнотического сна двести пассажиров. Джо Смит открыл глаза. Сначала возникло ощущение, будто он лежит в коконе. Стало страшно. Он напрег мускулы, рванулся — безуспешно.

Он попытался сосредоточиться, но после трех недель беспамятства это оказалось непросто. «Где я? На Балленкарче? Нет, рано. Балленкарч на краю звездного скопления, до него еще лететь и лететь. Должно быть, это Кайрил, планета друидов.»

Послышалось тихое жужжание. Кокон, вернее, спальный мешок распахнулся по магнитному шву. Джо ступил на палубу и, с трудом переставляя ватные ноги, добрался до перил, медленно спустился по пандусу к выходу из трюма.

Там стоял стол, за ним сидел серьезный темнокожий юноша в замшевой куртке и брюках из голубого плиофильма. Подняв на Джо огромные глаза, он попросил:

— Представьтесь, пожалуйста.

— Джо Смит.

Юноша сделал пометку в списке и кивнул в сторону коридора, ведущего вниз.

— В первую дверь на процедуры.

Шагнув через порог, Джо оказался в небольшой комнате, наполненной запахом антисептика.

— Разденьтесь! — металлическим голосом приказала ему тощая как жердь женщина в облегающих брючках. По ее коричневой коже текли ручейки пота. Она нетерпеливо сдернула с него простыню, выданную корабельным кладовщиком, обернулась и нажала кнопку. — Закрыть глаза! — велела она.

По телу хлестнули струи моющей жидкости. Температура и напор струй постепенно менялись, пробуждая мускулы. Приняв душ, Джо шагнул в поток теплого воздуха, а когда обсох, женщина небрежным шлепком направила его в соседнюю комнату. Там он сбрил щетину, причесался и облачился в костюм и сандалии, оказавшиеся в камере доставки.

У выхода его остановил санитар, вонзил в бедро иглу и ввел под кожу целый набор вакцин, антитоксинов и стимуляторов мышечной деятельности. После этого ему позволили покинуть корабль и сойти по трапу на поверхность планеты Кайрил.

Он набрал полные легкие свежего воздуха и осмотрелся. Космопорт стоял в окружении полей и крошечных сельских домиков. Над головой синело усыпанное жемчугом облаков небо. Вдали, на горизонте, высилось дерево, похожее на огромный столб дыма. Верхушка скрывалась в облаках, но Джо не мог ошибиться. Перед ним стояло знаменитое Древо Жизни.

Целый час он прождал в небольшом здании со стеклянными стенами, пока таможенники проверяли его паспорт и множество удостоверений. Наконец его отпустили, и он направился к проходной в дальнем конце поля — белокаменному строению в стиле рококо, украшенному резным орнаментом и замысловатой лепниной.

Возле турникета стоял друид, безучастно наблюдавший за высадкой пассажиров. Он был высок, худощав, с красивым, надменным лицом цвета слоновой кости, черными как смоль волосами и колючими темными глазами. На нем были блестящая кираса из покрытого эмалью металла и роскошная черная сутана, отороченная понизу золотым позументом; на голове сиял морион из тщательно подогнанных пластинок разных металлов.

Джо протянул визу сидевшему за турникетом чиновнику.

— Ваше имя? — спросил тот.

— Оно есть в визе.

Чиновник поморщился.

— Цель визита?

— Проездом, — коротко ответил Джо. Ему уже устраивали форменный допрос в здании со стеклянными стенами, пытаясь выяснить, с какой целью и по чьему поручению он прибыл на Кайрил.

Друид смерил его презрительным взглядом.

— Шпион мэнгов, не иначе, — с присвистом произнес он и отвернулся. Видимо, Джо чем-то заинтересовал его, и он повернулся снова. — Эй, ты!

Джо оглянулся.

— Да?

— Кто твой хозяин? На кого работаешь?

— Ни на кого. Я здесь по своим делам.

— Не юли! Все чужеземцы — шпионы. И ты не исключение. Не гневи меня, отвечай, кто тебя послал?

— Вынужден вас разочаровать, но я не шпион, — вежливо возразил Джо. Единственная роскошь, которую может себе позволить бродяга — это чувство собственного достоинства.

Тонкие губы друида растянулись в брезгливой улыбке.

— Что еще могло привести тебя на Кайрил?

— Личные дела.

— Ты похож на тюбанца. Как называется твоя родина?

— Земля.

Друид искоса взглянул на него, недоверчиво покачал головой и спросил, прищурившись:

— Дерзишь? Думаешь, я верю в сказку про рай для дураков?

Джо пожал плечами.

— Вы спросили, я ответил.

— Да, ответил — дерзко, с оскорбительной неучтивостью к моему сану.

В эту минуту к ним петушиной походкой приблизился низенький, толстый человек с лимонно-желтой кожей, большими простодушными глазами и хорошо развитыми челюстями. На нем был просторный плащ из плотного голубого бархата.

— Землянин — на Кайриле? — Он уставился на Джо. — Это вы, сударь?

— Вы угадали.

— Выходит, Земля все-таки существует?

— Существует.

Желтокожий человек повернулся к друиду.

— Ваша милость, это уже второй землянин, которого я встречаю. Очевидно...

— Второй? — перебил его Джо. — А кто первый?

Желтокожий возвел очи горе.

— Я забыл имя. Парри... Ларри... Барри...

— Гарри? Гарри Крис?

— Правильно. Он самый. Года два назад мне довелось с ним побеседовать здесь же, в порту. Весьма симпатичный молодой человек.

Друид круто повернулся и отошел. Проводив его равнодушным взглядом, толстяк обратился к Джо:

— Очевидно, вы здесь недавно?

— Только что прилетел.

— Позвольте дать вам совет: остерегайтесь друидов. Это несдержанный, недалекий и капризный народ. Они жуткие провинциалы и абсолютно уверены в том, что Кайрил занимает центральное положение во времени и пространстве. В присутствии друидов не следует распускать язык. Можно полюбопытствовать, каким ветром вас занесло?

— Дальнейший полет оказался мне не по карману.

— И что вы намерены предпринять?

Джо пожал плечами.

— Попытаюсь заработать денег.

Толстяк задумался на минуту, затем спросил:

— Какими способностями и навыками вы располагаете?

— Я неплохой механик, электрик, пилот. Могу вести научные исследования. Считайте меня инженером.

Желтокожий человек кивнул и задумчиво произнес:

— У друидов нет недостатка в дешевой рабочей силе. На планете много рабов-мирян.

Джо обвел взглядом стену, ограждающую порт.

— Глядя на это строение, не скажешь, что они знакомы с логарифмической линейкой.

На губах собеседника мелькнула улыбка.

— Между прочим, друиды — великие ксенофобы, в каждом госте им мерещится шпион.

Джо улыбнулся.

— Это я заметил. Первый встречный друид накинулся на меня с обвинениями. Назвал меня шпионом мэнгов, хотя доселе я о них и слыхом не слыхивал.

— Один из них перед вами, — Толстячок поклонился.

— Мэнг? Или шпион?

— И то, и другое. Особого секрета здесь нет, это в порядке вещей. Каждый мэнг на Кайриле — шпион, как, впрочем, и каждый друид на Мэнгтсе. Наши миры соперничают друг с другом, в данный момент — в области экономики, и неприязнь между нами весьма велика. — Он потер подбородок. — Вам, значит, нужна хорошо оплачиваемая работа?

— Да. Но не шпионаж. Я не вмешиваюсь в политику. Жизнь и так коротка.

Мэнг сделал успокаивающий жест.

— Конечно, конечно. Как я сказал, друиды — неуравновешенные люди. И нечестные. Возможно, из этих слабостей мы сумеем извлечь выгоду. Предлагаю лететь со мной. Мне предстоит несколько дней погостить в Храме, и если мимоходом я похвастаюсь протоиерею своим новым механиком... — Он оборвал фразу и взял Джо за локоть. — Пойдемте.

Они прошли по. сводчатой галерее к стоянке, и Джо увидел ряд аэромобилей. «Древний хлам», — первое, что пришло ему в голову.

Мэнг усадил его в самую большую машину и приказал пилоту:

— В Храм.

Машина взмыла и помчалась над серо-зеленой равниной. Сельский ландшафт производил отталкивающее впечатление, хотя земли здесь, похоже, были плодородны. Улицы и аллеи пестрели лужами, крошечные деревеньки жались друг к дружке, на полях виднелись группы крестьян по десять-двенадцать человек, тянущие за собой плуги. Картина не из веселых.

— Пять миллиардов крестьян, — произнес мэнг. — Два миллиона друидов. И одно Древо.

Джо хмыкнул в ответ. Мэнг погрузился в молчание. Внизу проплывали поля — прямоугольники, окрашенные в коричневые и зеленые тона. По краям полей — мириады конических хижин, а впереди, прямо по курсу — Древо. Оно выглядело темнее, выше, массивней, чем было па самом деле. Среди чудовищных голых корней перед ними вырос гигантский дворец. Машина пошла вниз, мелькнули причудливо переплетавшиеся друг с другом балконы и галереи, стены, облицованные ценными породами камня, замысловато украшенные колонны и водосточные трубы, роскошный парадный подъезд.

Машина опустилась на площадку перед зданием, смутно напомнившем Джо Версальский дворец. С фасада открывался вид на ухоженные парки с мозаичными дорожками, фонтанами и статуями. А за Храмом закрывало листвой полнеба Древо.

— Советую снять боковую панель и сделать вид, будто вы устраняете какую-нибудь неисправность, — сказал мэнг, выбираясь из машины. — А я тем временем попытаюсь устроить Вас на приличную работу.

— Похоже, вы всерьез решили заняться моей судьбой, хотя мы едва знакомы, — сказал Джо. — Вы филантроп?

— Вовсе нет. Понимаю, со стороны я кажусь чудаком, но поверьте: мои поступки совсем не бескорыстны. Попытаюсь объяснить на примере. Когда вам, механику, предстоит непривычная работа, вы берете как можно больше разных инструментов — на всякий случай. Так и я, выполняя порученное мне дело, стараюсь обзавестись знакомствами. У многих людей есть знания и навыки, которые могут мне пригодиться.

— Это окупается? — с улыбкой спросил Джо.

— Да. И кроме того, — напыщенно добавил толстячок, — благодарность — сама по себе награда. Принося людям пользу, всегда получаешь огромное удовольствие. Но прошу вас, не думайте, что моя помощь вас к чему-то обяжет.

«Учту», — подумал Джо, но промолчал.

Толстяк направился к массивной парадной двери из узорной бронзы. Джо постоял возле машины, неспеша потянул панель. Она отошла, но ненамного — изнутри ее удерживали провода. Джо отсоединил их и снял панель.

Его глазам предстал удивительный механизм — детали притянуты шурупами к деревянным платам, те, в свою очередь, крепятся кусками проволоки к деревянному каркасу. Из дерева была и рама, в которой находился двигатель. Среди проводов — ни одного покрытого изоляцией.

Вспомнив, что на этой развалюхе он летел от самого космопорта, Джо покрылся холодным потом. Пожалуй, совет желтокожего мэнга — покопаться в моторе — не был лишен смысла. Джо распутал провода, идущие от аккумулятора к двигателю, поменял полярность, подтянул ослабевшие крепления.

На противоположном краю площадки опустился аэромобиль, из него выбралась девушка лет восемнадцати-девятнадцати, с узким, подвижным лицом. Глаза их встретились, но она быстро отвернулась и направилась к Храму.

Джо постоял, провожая взглядом стройную фигурку, спохватился и вернулся к работе. «Какая милашка!» — с восхищением подумал он и нахмурился, вспомнив о Маргарет. Маргарет — необычная девушка. Изящная блондинка с летящей походкой. Но — себе на уме. Кто знает, что творится в ее душе, куда ему ни разу не удавалось заглянуть.

«Ты опоздал родиться на свет», — смеясь, сказала она, когда Джо поведал ей о своем замысле. С тех пор прошло два года, и неизвестно, ждет ли его Маргарет. Он рассчитывал улететь месяца на три, не более, но судьба распорядилась иначе, понесла его все дальше и дальше, с планеты на планету, в созвездие Единорога.

В сумрачной тундре Джемивьетты ему пришлось выращивать мох, чтобы заработать на билет третьего класса до Кайрила. «Маргарет, — подумал Джо, — надеюсь, ты заслуживаешь такого путешествия.» Он оглянулся. Девушка-друид вбегала в парадную дверь Храма.

— Как ты смеешь! — закричал кто-то над ухом. — Кто тебе позволил потрошить машину?! Да за это тебя убить мало!

Это был пилот аэромобиля, на котором прилетела девушка, здоровяк с физиономией, похожей на свиное рыло. Джо был тертый калач и знал — с такими типами лучше не связываться. Промолчав, он вновь погрузился в изучение внутренностей летательного аппарата. Было чему удивляться: три конденсатора, соединенных в цепь, вывалились из гнезд и свободно покачивались на проводах. Джо вставил в гнездо средний конденсатор, затем оба крайних.

— Эй, ты! — возмутился пилот. — Не смей совать корявые лапы в тонкий механизм.

Это было уже слишком. Джо поднял голову.

— Тонкий механизм?! Не понимаю, как этот мусорный ящик вообще летает.

Свиное рыло исказила гримаса бешенства. Пилот сделал шаг вперед, но остановился, заметив, что к ним приближается друид — рослый, краснолицый, с густыми бровями. Его нос походил на маленький ястребиный клюв, а рот — на тире, заключенное в скобки. Одет он был в просторную сутану цвета киновари с капюшоном, отороченным пышным черным мехом. Такая же оторочка шла по низу сутаны. На голове поверх капюшона сверкал морион из черных и зеленых пластин, с шишаком, покрытым красной и черной эмалью.

— Борандино!

Пилот подобострастно согнулся.

— Да, ваша милость!

— Поставь кельт под навес.

Друид остановился перед Джо, посмотрел на груду выброшенного из машины хлама, и его лицо налилось кровью.

— Что ты сделал с моей лучшей машиной?

— Выкинул лишнее барахло.

— Этот аппарат обслуживает самый опытный на Кайриле механик!

— Я бы не назвал его опытным. Впрочем, могу запихать мусор обратно. Машина не моя.

— Ты хочешь сказать, что теперь, когда в машине почти не осталось деталей, она будет летать?

— И лучше, чем прежде.

Друид оглядел его с головы до ног. Джо уже догадался, что имеет дело с самим протоиереем. На лице друида появилось вороватое выражение, и он бросил взгляд на Храм.

— Ты на службе у Хаблъята, верно?

— У мэнга? Да, пожалуй.

— Ты не мэнг. Кто ты?

Джо вспомнил инцидент с друидом в порту.

— Я тюбанец.

— А! И сколько тебе платит Хаблъят?

Джо пожалел, что ничего не знает о местном денежном курсе.

— Ну, сколько? Тридцать колоколен в неделю? Сорок?

— Пятьдесят.

— Я дам восемьдесят. Будешь у меня главным механиком.

Джо кивнул.

— Годится.

— К обязанностям приступаешь с этой минуты. Хаблъяту я сообщу. Ты не должен больше разговаривать с этим террористом. Ты теперь слуга протоиерея.

— Слушаюсь, ваша милость, — поклонился Джо.

2

Прозвенел звонок.

— Гараж! — отозвался Джо, бросая ключ на верстак. Из динамика над его головой зазвучал голос девушки, властной и своевольной жрицы Ильфейн, младшей дочери протоиерея. Она явно нервничала, чего прежде Джо за ней не замечал.

— Пилот, слушай внимательно и в точности исполни мою волю.

— Да, ваша милость.

— Возьми черный кельт и подведи к моим апартаментам на третьем этаже. Будешь осторожен — получишь награду. Понял?

— Да, ваша милость, — ответил Джо бесстрастным голосом.

— Поторопись.

«К чему такая спешка и скрытность? — думал Джо, натягивая ливрею. — Кража? Или любовная интрижка? Ильфейн слишком молода... Впрочем, не слишком.» Ему уже приходилось выполнять подобные поручения ее сестер, Изейн и Федран. Джо пожал плечами. Оставалось надеяться, что ему и впрямь перепадет сотня колоколен, а то и больше.

Он грустно улыбался, выводя черный кельт из-под навеса. Брать чаевые у восемнадцатилетней девчонки, да еще и радоваться этому! Когда-нибудь, вернувшись на Землю к Маргарет, можно будет вспомнить о гордости и достоинстве. А сейчас эти чувства только мешают.

Деньги есть деньги. Без них он не смог бы пересечь целую галактику. Без них Балленкарч не оказался бы, наконец, совсем рядом. По ночам, когда гасли прожекторы на крыше Храма, он видел солнце Баллен — яркую звезду в созвездии, которое друиды называли Порфирит. Последний перелет в трюме под гипнозом обошелся Джо в две тысячи колоколен.

Из получаемых раз в неделю восьмидесяти колоколен он мог откладывать семьдесят пять. Три недели прошли, до отлета на Балленкарч их осталось двадцать четыре. Слишком большой срок для Маргарет, светловолосой легкомысленной красотки, которая ждет его на Земле.

Кельт круто взмыл вверх и пронесся вдоль ствола Древа к третьему этажу Храма. А Джо казалось, будто он и вовсе не отрывался от земли — таким высоким было Древо. С того дня, как Джо поселился в его тени, его не покидали страх и благоговение.

Ствол Древа — могучая, каждой клеткой дышащая колонна — достигал в диаметре пяти миль. Корни — «кормильцы» на языке друидов — уходили на двенадцать миль в глубь планеты. Каждый сук был толщиной с Храм. Крона подпирала небеса и нависала над стволом, как соломенная крыша над стогом сена. Ярко-желтые на макушке, трехфутовые листья книзу сменялись зелеными, розовыми, алыми и черными с синеватым отливом. Древо было властелином горизонта, оно раздвигало плечами облака и носило в уборе громы и молнии, словно елочную гирлянду. Это была душа планеты, царица планеты, все попирающая и подавляющая неколебимость, и Джо хорошо понимал, почему первопоселенцы Кайрила обожествили Древо.

Вот и третий этаж. Теперь вниз, к площадке перед апартаментами жрицы Ильфейн. Джо посадил машину, выпрыгнул и пошел по плиткам, инкрустированным золотом и слоновой костью.

Из-за двери выскользнула Ильфейн, нежное создание со смуглым, узким как у птицы лицом. Она была босиком, в простеньком белом платье. Джо посмотрел на девушку с интересом — раньше он видел ее только в дорогих нарядах.

— Входи, — приказала Ильфейн. — Быстрее.

Она отодвинула дверь, и Джо вошел в богато обставленную комнату с высоким потолком. Две стены украшала мозаика из белых мраморных и темно-синих дюмортьеритовых плит, окаймленных полосками меди с орнаментом в виде экзотических птиц. На третьей стене висел гобелен с изображением девушек, сбегающих по травянистому склону. У этой стены стоял длинный диван с подушками, а на нем сидел человек в голубой с красно-серым позументом рясе эклисиарха. Рядом на диване лежал морион с золотыми листьями, а на поясе висел жезл, вырезанный из священного дерева. На Кайриле такие жезлы носили только священнослужители. Эклисиарх был сухощав, но широкоплеч, с резкими чертами лица. Джо впервые видел такое лицо — длинное, с непропорционально широкими скулами и узким подбородком. Высокий лоб, длинный, прямой нос, впалые щеки, плоские, темные кружочки глаз в глубине узких впадин, густые брови, черные завитки волос. Лицо умного, жестокого, пресыщенного и хитрого существа. Иными словами, дикого зверя, случайно принявшего человеческий облик.

Некоторое время Джо напряженно, с растущей неприязнью вглядывался в это лицо, затем опустил глаза к ногам священника. На полу лежал труп — скорченный, окостеневший, страшный — и малиновое покрывало на нем было перепачкано желтой кровью.

— Это труп посла с Мэнгтса, — объяснила ему Ильфейн. — Вернее — шпиона, скрывавшегося под маской посла. Кто-то его здесь прикончил или притащил сюда уже мертвого. Я знаю, ты надежный слуга. Никому не рассказывай, что видел. Мы заключили с правительством мэнгов несколько деликатных соглашений, и подобный инцидент может привести к несчастью. Ты меня понимаешь?

— Я исполню любое ваше желание, ваша милость. С разрешения протоиерея.

— Протоиерей слишком занят, незачем его беспокоить, — раздраженно возразила Ильфейн. — Эклисиарх Манаоло поможет тебе перенести труп в кельт. Потом мы отвезем его и сбросим в океан.

— Я подгоню машину поближе, — произнес Джо бесцветным тоном.

Манаоло встал и направился вслед за ним к выходу. Джо услышал его шепот:

— Нам будет тесно в маленькой кабине.

— Это единственная машина, которой я умею управлять, — сердито ответила Ильфейн.

Подводя кельт к двери, Джо задумался над ее словами. Единственная машина, которой она умеет управлять... Он бросил взгляд на стену соседнего крыла Храма. Футах в пятидесяти, точно на такой же площадке, стоял, заложив руки за спину и улыбаясь, человек в голубом плаще.

Джо вернулся в комнату.

— На противоположном балконе мэнг.

— Хаблъят! — вскричал Манаоло. Друид бросился к двери и осторожно выглянул наружу. — Он не мог ничего заметить!

— Хаблъят замечает все, — мрачно произнесла Ильфейн. — Порой мне кажется, что у него глаза на затылке.

Джо опустился на колени возле трупа. Из открытого рта мертвеца высовывался кончик оранжевого языка. На боку висел тугой кошелек. Джо развязал стягивающий его шнурок.

— Ну что ж, пусть он возьмет свое, — с презрением бросила Ильфейн.

Брезгливое снисхождение в голосе девушки заставило его покраснеть до корней волос. Но деньги, как говорится, не пахнут. С какой стати он должен от них отказываться? Запустив руку в кошелек, он извлек толстую пачку банкнот. Ого! По меньшей мере сотня купюр по десять колоколен. Кроме денег, в кошельке оказалось маленькое оружие. Прежде Джо такого оружия не видел и как оно действует, не знал, но на всякий случай сунул за пазуху, потом закутал мертвеца в малиновое покрывало и, поднявшись, взял его за запястья. Манаоло ухватился за лодыжки. Ильфейн выглянула за дверь.

— Он ушел! Быстрее!

Через пять секунд труп лежал на заднем сиденье кельта.

— Пойдем со мной, — сказала Ильфейн.

Джо не хотел показывать Манаоло спину, но все же повернулся и последовал за жрицей. Она привела его в комнату, где находился гардероб, и указала на два саквояжа.

— Возьми, отнеси в кельт.

Дорожный багаж, подумал Джо. Краем глаза он заметил, что Хаблъят снова показался на балконе. Уложив саквояж в кабину, Джо возвратился в комнату.

Ильфейн уже переоделась в наряд простолюдинки — темно-синее платье, подчеркивающее ее фигурку эльфини, и сандалии. Джо опустил глаза. Пожалуй, Маргарет вела бы себя в обществе покойника не столь непринужденно.

— Кельт готов, ваша милость, — доложил он.

— Поведешь ты, — сказала Ильфейн. — Подними нас до пятого этажа и сворачивай на юг, к заливу.

Джо покачал головой.

— Я механик, а не пилот. И везти вас не собираюсь.

Казалось, его слова провалились в пустоту. Затем Ильфейн и Манаоло разом повернули к нему головы. Ильфейн была удивлена, но недоумение тотчас уступило место решительности.

— Выходи. Поведешь ты, — повторила она резким тоном, каким повторяют приказ непонятливому слуге.

Джо медленно сунул руку за пазуху, где покоилось маленькое оружие посла. Лицо Манаоло осталось неподвижным, лишь дрогнули ресницы. Но Джо не сомневался, что друид встревожен.

— Я вас не повезу, — повторил Джо. — Вы и без моей помощи легко избавитесь от трупа. Не знаю, куда и зачем вы собрались, но мне с вами не по пути.

— Я приказываю! — крикнула Ильфейн. Это было безумно, фантастично — ей осмелились перечить.

Джо покачал головой, внимательно следя за каждым движением девушки и друида.

— Мне очень жаль.

— Тогда убей его! — обратилась жрица к Манаоло. — Уж его-то труп не вызовет никаких осложнений!

Манаоло грустно улыбнулся.

— Боюсь, это не так просто. У него пистолет. Он не желает умирать и будет сопротивляться.

Ильфейн фыркнула.

— Это просто смешно!

Джо вытащил пистолет. Девушка испуганно отшатнулась.

— Очень хорошо, — глухо произнесла она. — Я готова заплатить за молчание. Это тебя устраивает?

— Вполне. — Джо криво улыбнулся, подумав, что сейчас не время строить из себя благородного. Одного благородства не хватило, чтобы осчастливить Маргарет... Совершенно ясно — жрица решила удрать со своим надменным и грозным Манаоло. Да и кто захочет женщину, к которой прикоснулся этот человек?

— Сколько? — равнодушно спросил Манаоло.

Джо быстро прикинул в уме. В его комнате лежало двести колоколен, еще тысячу он взял из кошелька убитого посла. Нечего скромничать, решил он, пусть будет побольше.

— Пять тысяч, и я забуду все, что видел и слышал сегодня.

Похоже, цифра не показалась им чрезмерной. Манаоло извлек бумажник, вынул пачку банкнот и бросил на пол.

— На, забирай.

Не оглядываясь, Ильфейн выбежала на площадку и забралась в аэромобиль. Манаоло последовал за ней.

Кельт умчался в безоблачное небо Кайрила. Джо остался один в комнате с высоким потолком.

Он поднял с пола деньги. Пять тысяч колоколен! Подойдя к окну, Джо проводил машину взглядом, пока та не превратилась в черную точку. К горлу подкатил комок. Все-таки, Ильфейн — чудесное создание. На Земле он бы в нее влюбился, если бы, конечно, не Маргарет. Но здесь, на Кайриле, Землю считали вымыслом. А Маргарет — нежная, стройная, светлая как поле с нарциссами — ждала его возвращения. По крайней мере, знала, что он в это верит. «Слово Маргарет, — с горечью подумал Джо, — не всегда подтверждается делом. Проклятый Гарри Крис!»

Он спохватился: в любую минуту в комнату может войти кто-нибудь из обитателей Храма. И тогда поди объясни, что его сюда привело.

Он решил вернуться в гараж, шагнул к двери... и застыл на месте. Дверь медленно отодвигалась. У него бешено забилось сердце, на лбу выступил пот. Джо поспешил спрятаться за гобеленом.

Дверь с визгом отъехала в сторону. В комнату вошел невысокий, полный человек в голубом бархатном плаще. Хаблъят.

3

Окинув комнату взглядом, Хаблъят печально покачал головой.

— Плохо дело! Слишком большой риск.

Джо, затаивший дыхание возле стены, не мог с ним не согласиться. Хаблъят сделал еще два шага вперед, всматриваясь себе под ноги.

— Неаккуратно. Осталось много крови. — Он поднял глаза, словно чутьем угадав местонахождение Джо. — Но вам надо держать себя в руках. Да-да. Держать себя в руках, — повторил он. Еще секунда — и он увидел Джо. — Судя по всему, вам заткнули рот деньгами. Просто чудо, что вы живы.

— Меня вызвала жрица Ильфейн, — сухо сказал Джо. — Хотела, чтобы я вел кельт. Но я отказался. К тому, что тут произошло, я не имею никакого отношения.

Хаблъят с задумчивым видом покачал головой.

— Если друиды застанут вас здесь, то допросят под пытками, а потом убьют, чтобы избавиться от свидетеля.

Джо облизал губы.

— Думаете... они попытаются скрыть убийство посла?

Хаблъят кивнул.

— Несомненно. Я представляю здесь власть и богатство Мэнгтса, так называемую фракцию Голубой Воды. Импоинг принадлежал к Красной Ветви. Сторонники этой фракции придерживаются иных философских концепций, нежели мы.

Джо пришла в голову страшная мысль, и он никак не мог от нее избавиться. От Хаблъята не укрылись его подозрения. Рот мэнга — короткая красная трещина между желтыми скулами — скривился в улыбке.

— Совершенно верно. Его убил я. Поверьте, это было необходимо. Иначе он зарезал бы Манаоло, которому поручена очень важная миссия. А это было бы трагедией.

Мысли метались в мозгу Джо, словно косяк рыбы, угодивший в сети. Как будто Хаблъят разложил перед ним на прилавке множество броских товаров и теперь ждал, какой он сделает выбор.

— Для чего вы мне это рассказываете? — осторожно спросил Джо.

Хаблъят пожал пухлыми плечами.

— Кем бы вы ни были, вы не просто механик.

— Ошибаетесь.

— Кто вы и что вы, еще не установлено. Времена нынче сложные, многие правительства и люди ставят перед собой противоречивые цели, и потому происхождение и намерения каждого человека следует узнавать как можно подробнее. Мне удалось проследить ваш путь от девятой планеты Тюбана, где вы читали лекции по машиностроению в Технологическом институте. Оттуда вы отправились на Ардемизию, затем на Панаполь, затем на Розалинду, затем на Джемивьетту, и наконец на Кайрил. На каждой планете вы задерживались только для того, чтобы заработать на оплату следующего перелета. Это стало стереотипом, а где стереотип, там и план. Где план, там и цель, а если есть цель, есть и тот, кому она выгодна. Это значит, кто-то окажется в проигрыше. Вам, похоже, немного не по себе? Опасаетесь разоблачения? Я угадал?

— Мне не хочется стать покойником.

— Давайте перейдем в мои апартаменты. Это рядом. Там можно спокойно побеседовать. Я всегда ухожу из этой комнаты, испытывая благодарность судьбе за то, что...

Его речь оборвал стук. Мэнг бросился к окну, посмотрел вверх, вниз. От окна перебежал к двери, прислушался.

— Отойдите, — приказал он.

Стук повторился — тяжелые удары кулака в дверь. Хабльят глубоко, с присвистом, вздохнул. Послышался скрип. Дверь отъехала в сторону.

В комнату ворвался высокий человек с широким лицом и маленьким, похожим на клюв носом. Он был одет в долгополую белую сутану, поверх капюшона поблескивал зелено-черно-золотистый морион. Хаблъят вдруг оказался у него за спиной, применил сложный прием — захват предплечья, подсечка, выкручивание запястья — и друид ничком полетел на пол.

У Джо перехватило дыхание.

— Это же сам протоиерей! Нас освежуют...

— Идем, — произнес Хаблъят все тем же буднично-добродушным тоном. Они быстро прошли по коридору, и Хаблъят отворил дверь в свои апартаменты. — Сюда.

Покои Хаблъята оказались просторней, чем келья жрицы Ильфейн. В гостиной возвышался прямоугольный длинный стол, вырезанный из цельного куска темного дерева, с узором из медных листьев на полированной поверхности. Возле двери неподвижно сидели на полу двое солдат-мэнгов, невысоких, коренастых, с грубыми чертами лица. Хаблъят прошел мимо, не обратив на них внимания. Заметив удивление Джо, он оглянулся на них и пояснил:

— Гипноз. Когда я в комнате, и когда комната пуста, они не двигаются.

Сознавая, что здесь его присутствие может вызвать не меньше подозрений, чем в келье жрицы, Джо неохотно последовал за ним. Хаблъят с кряхтеньем уселся в кресло и указал на другое. Джо уже сомневался, что ему удастся выбраться из лабиринта интриг, но подчинился. Растопырив на столе пухлые пальцы, Хаблъят устремил на гостя невинный взгляд.

— Похоже, вы впутались в неприятную историю, мистер Смит.

— Отчего же? — произнес Джо, тщетно пытаясь собраться с духом. — Я могу пойти к протоиерею, рассказать все как было, и дело с концом.

У Хаблъята задергались щеки — он пытался сдержать смех. Мэнг раскрыл беличий рот:

— А после?

Джо не ответил. Хаблъят постучал ладошкой по столу.

— Мой юный друг, вы еще мало знакомы с психологией друидов. Для них убийство — это выход из почти любой ситуации. Как только вы расскажете им свою историю, вас убьют. Хотя бы потому, что не найдут убедительных причин не убивать. — Хаблъят рассеянно приглаживал усики желтым ногтем и говорил так, словно размышлял вслух. — Иногда самые нелепые общественные структуры оказываются вполне целесообразными. Управление планетой Кайрил замечательно своей простотой. Единственное предназначение пяти миллиардов мирян — холить и лелеять два миллиона друидов и одно Древо. И система функционирует, она обеспечивает воспроизводство населения, что доказывает ее жизнеспособность. Кайрил — уродливое олицетворение религиозного фанатизма. Миряне, друиды, Древо. Миряне трудятся, друиды вершат обряды, Древо незыблемо и свято. Удивительно — из одной и той же протоплазмы природа лепит и олухов-мирян, и спесивых друидов.

Джо беспокойно пошевелился в кресле.

— А причем тут я?

— Я всего лишь хочу подчеркнуть, — мягко произнес Хаблъят, — что там, где каждый плюет на всех, кроме себя самого, ваша жизнь не стоит ломаного гроша. Что для друида жизнь человеческая? На изготовление вот этого стола ушел век десяти тружеников. Мраморные плиты на стенах подогнаны вручную. Цена? Друидам на нее наплевать. Труд не оплачивается, с интересами работников никто не считается. Откуда поступает в Храм электроэнергия, как вы думаете? Из подвалов, где установлены генераторы с ручным приводом. Вся жизнь мирян отдана Древу — за смирение и усердие в труде Древо приютит их бедные души. Так друиды оправдывают свой государственный строй перед другими планетами и собственной совестью. Мирянам дано немногое. Унция муки в день, унция рыбы, миска овощей — только чтобы с голоду не умирали. Они не знают ни брачных церемоний, ни семейных отношений, ни традиций. У них даже фольклора нет. Это просто рабочая скотина. И размножаются они без любви и страсти.

Общество друидов монолитно. Их лозунг прост: уничтожь все партии, и не будет никакой политической борьбы. Вот и маячит над планетой Древо Жизни, самая великая надежда на вечное существование, какую только знала история Галактики.

Джо оглянулся на неподвижных солдат, затем его взгляд скользнул влево, по большому оранжевому ковру, за окно. Хаблъят наблюдал за ним, насмешливо поджав губы.

— Зачем вы меня здесь держите? — спросил Джо. — Что вам надо?

Хаблъят укоризненно покачал головой.

— У меня нет намерения вас удерживать. Вы вольны уйти в любую минуту.

— Для чего же вы привели меня сюда?

Хаблъят пожал плечами.

— Из чистого альтруизма, пожалуй. Если вернетесь к себе, вас наверняка убьют.

Джо откинулся на спинку кресла.

— Ну, это вовсе не обязательно.

Хаблъят отрицательно покачал головой.

— Боюсь, это так. Сами подумайте: уже известно, или скоро станет известно, что вы подняли на третий этаж кельт, на котором улетели Манаоло и жрица Ильфейн. Войдя в покои дочери, случайно или по чьему-то наущению, протоиерей подвергся нападению. А вскоре после этого пилот возвратился в свою комнату.

Он замолчал, многозначительно подняв пухлую ладошку.

— Ладно, — сказал Джо. — Что у вас на уме?

Хаблъят постучал ногтем по столу.

— Сейчас сложные времена. Сложные. Видите ли, — добавил он доверительно. — На Кайриле развелось слишком много друидов.

— Много? — удивился Джо. — Их всего два миллиона.

Хаблъят усмехнулся.

— Но пяти миллиардов рабов уже недостаточно, чтобы обеспечить им безбедное существование. Вы должны понимать — эти бедняги, миряне, не заинтересованы в производстве. Они заинтересованы лишь в одном: побыстрее пройти по жизни и стать листом на ветви Древа. Перед друидами неожиданно встала дилемма. Чтобы увеличить выпуск промышленных товаров, они должны усовершенствовать технологию и повысить уровень образования, а следовательно, позволить мирянам открыть, что в жизни немало приятного, к чему стоит стремиться. Либо искать другой выход. Как раз с этой целью они подключились к торговым операциям промышленного банка на Балленкарче. Само собой, и мы, мэнги, не можем остаться в стороне, поскольку планы друидов угрожают нашему благополучию.

— А почему я не могу остаться в стороне? — устало спросил Джо.

— Будучи эмиссаром высокого ранга, я обязан отстаивать интересы своего мира, — сказал Хаблъят. — Я постоянно нуждаюсь в информации. Мне известен ваш путь от одной из планет далекого солнца Тюбан. Но откуда вы родом — мы не знаем, хотя заинтересовались вами еще за месяц до того, как вы здесь появились.

Джо раздраженно возразил:

— Вы знаете, откуда я родом. Я еще в порту сказал. С планеты Земля. И вы говорили, что встречались с другим землянином, Гарри Крисом.

— Совершенно верно, — кивнул Хаблъят. — Название «Земля» очень удобно для сохранения инкогнито. Как вашего, так и Гйрри Криса. — Он лукаво посмотрел на Джо.

Джо тяжело вздохнул.

— Вы знаете о Гарри Крисе гораздо больше, чем говорите.

— Разумеется. Мне необходимо знать очень многое. Но разве Земля, которую вы называете своей родиной, — не выдумка?

— Смею вас заверить, — с мрачной иронией ответил Джо. — Ваш народ нашел себе такое далекое звездное облачко, что забыл о существовании целой Вселенной.

Хаблъят кивал, барабаня пальцами по столу.

— Интересно, интересно. Ваши слова придают совершенно новое звучание нашей беседе.

— Меня не интересует звучание, — раздраженно бросил Джо, — ни старое, ни новое. Мои дела, чего бы они ни касались — это мои личные дела. Ваши аферы меня не интересуют. Не желаю участвовать в том, что здесь происходит.

Раздался громкий стук в дверь. Хаблъят вскочил, на его лице появилась довольная ухмылка. «Ждал», — догадался Джо.

— Повторяю, — сказал Хаблъят, — у вас нет выбора. Хотите жить?

— Разумеется, хочу!

Стук повторился, и Джо привстал.

— Тогда соглашайтесь со всем, что я скажу, как бы нелепо это ни звучало. Понятно?

— Да, — покорился Джо.

Хаблъят резко выкрикнул какое-то слово. Словно заводные человечки, солдаты вскочили на ноги.

— Открыть дверь!

Дверь ушла в стену. В проеме стоял разъяренный протоиерей. Из-за его спины в комнату заглядывали друиды. Их было не меньше полудюжины, в сутанах разных цветов — дьяки, ризничие, иеромонахи.

С Хаблъятом произошла разительная перемена. В движениях появилась решительность, в то же время благодушие на лице сменилось чуть ли не подобострастием. Он кинулся навстречу протоиерею с таким видом, будто визит высокопоставленного лица привел его в неописуемый восторг.

Протоиерей возвышался в дверях как гора. Его взгляд скользнул по двум солдатам и остановился на Джо. Друид указал на него пальцем и напыщенно произнес:

— Вот этот человек! Убийца и мерзавец! Хватайте его! Не пройдет и часа, как мы насладимся его смертными муками!

Друиды разом шагнули вперед. Джо схватился за пистолет, но воины Хаблъята молниеносно загородили жрецам дорогу.

Одетый в коричнево-зеленую рясу друид с горящими глазами столкнулся с солдатами и попытался их раздвинуть. Голубая вспышка, треск, сдавленный крик — и друид отскочил.

— Они бьют током! — крикнул он, дрожа.

Хаблъят само недоумение шагнул вперед.

— Ваша милость, в чем дело?

Выражение лица протоиерея было до крайности презрительным.

— В сторону, мэнг! Убери своих электрических угрей! Мне нужен этот человек!

— Но, ваша милость! — вскричал Хаблъят. — Ваша милость, вы пугаете меня! Возможно ли, чтобы мои служащие совершали преступления?

— Твои служащие?

— Ваша милость, разумеется, в курсе, что в целях проведения реалистичной политики мое правительство нанимает на дружественных планетах некоторое количество неофициальных наблюдателей.

— Шпиков-головорезов! — взревел протоиерей.

Хаблъят помял пальцами подбородок.

— Ваша милость, я не питаю иллюзий, что на Мэнгтсе самоликвидируются агенты друидов. Так что натворил мой слуга?

Протоиерей по-бычьи наклонил голову.

— Я скажу тебе, что он натворил. Прикончил одного из ваших же людей! Мэнга! В келье моей дочери весь пол перепачкан желтой кровью. А где кровь, там и смерть!

— Ваша милость! — воскликнул Хаблъят. — Это очень важное известие! Так кто же погиб?

— Откуда мне знать? Достаточно того, что произошло убийство, а этот...

— Но, ваша милость! Этот человек весь день провел на моих глазах! Ваша новость очень тревожна. Она означает, что совершено покушение на представителя моего правительства. Боюсь, в Латбоне начнется переполох. Где вы обнаружили кровь? В келье дочери, жрицы? А где она сама? Возможно, она сможет пролить свет...

— Я не знаю, где она. — Протоиерей повернулся, ткнул пальцем в грудь одного из друидов. — Аламайна, разыщи Ильфейн. Я желаю с ней поговорить. — Затем — Хаблъяту: — Следует ли понимать это так, что вы берете негодяя под свою защиту?

Хаблъят вежливо произнес:

— Офицеры Департамента охраны будут рады гарантировать неприкосновенность представителей вашей милости на Мэнгтсе.

Протоиерей повернулся на каблуках и удалился вместе со своей свитой.

— Выходит, я теперь шпион мэнгов? — спросил Джо.

— Почему вы так решили?

Джо устало опустился в кресло.

— По ряду причин у меня возникло подозрение, что вы решили зачислить меня в свой штат, — язвительно ответил он.

Хаблъят протестующе помахал рукой:

— Ну что вы!

Джо несколько секунд разглядывал его, затем произнес:

— Вы прикончили своего соотечественника, сбили протоиерея с ног в келье его дочери — и вдруг оказывается, что ко всему этому я имею самое прямое отношение. Разве не налицо заранее подготовленный план?

— Ну-ну... — пробормотал мэнг.

— Могу ли я и далее рассчитывать на вашу порядочность? — вежливо спросил Джо.

— Безусловно. Во всех отношениях. — Хаблъят был крайне любезен.

Тогда Джо нагло и без всякой надежды на успех потребовал:

— Отвезите меня в космопорт. Помогите сесть на пакетбот, улетающий сегодня на Балленкарч.

Хаблъят кивнул, задумчиво наморщив лоб.

— Весьма резонная просьба, и сделана в такой форме, что я не могу отказать. Вы готовы лететь?

— Да, — сказал Джо. — Готов.

— И располагаете необходимой суммой?

— Жрица Ильфейн и Манаоло дали мне пять тысяч колоколен.

— Ха! Похоже, они не на шутку испугались.

— Это было заметно.

Хаблъят скользнул по нему цепким взглядом.

— Я чувствую в вашем голосе неприязнь.

— Да, друид Манаоло вызывает у меня отвращение.

— Ха! — Мэнг подмигнул ему. — А жрица Ильфейн, надо полагать, сумела внушить вам совсем иные чувства? Ах, молодость! Если бы я смог вернуть юность, как бы я наслаждался!

— В мои планы на будущее не входят ни Манаоло, ни Ильфейн, — отчетливо произнес Джо.

— Нельзя загадывать наперед, — наставительно сказал Хаблъят. — Ну, а сейчас — в порт.

4

Джо не заметил, чтобы Хаблъят, безмолвно сидевший в кресле, подал какой-нибудь сигнал. Но не прошло и трех минут, как за дверью опустился тяжелый бронированный аэромобиль. Заинтересованный, Джо подошел к выходу. Солнце уже садилось, и косые лучи, падая на каменные стены, создавали путаницу теней, в которой мог прятаться кто угодно.

Внизу находились гараж и его комната. Ничего ценного в ней не оставалось, если не считать двухсот колоколен, сбереженных из жалованья. А впереди стояло Древо, — невероятное, чудовищное, его очертания расплывались, хотя до него было не больше мили. Над Храмом нависали, медленно покачиваясь на ветру, несколько покрытых листвой ветвей.

Хаблъят подошел и встал рядом.

— Все растет и растет. Когда-нибудь ствол или корни не выдержат. Древо рухнет на землю, и от удара содрогнется вся планета. Гибель Древа будет означать гибель друидов. — Он внимательно осмотрел стены Храма. — А теперь поспешим. Только в машине можно не бояться снайперов.

Джо еще раз пристально вгляделся в тени и вышел на балкон. Никто не попался ему на глаза, но на пути к машине он казался себе голым и беззащитным, по коже бегали мурашки. Наконец он влез в аэромобиль, и тот слегка опустился под его тяжестью. За спиной усаживался Хаблъят.

— Джулиам, мы улетаем, — обратился Хаблъят к пилоту, старому мэнгу с печальными глазами, морщинистым лицом и когда-то каштановыми, а ныне пегими волосами. — Вези нас в порт. Если не ошибаюсь, «Бельзаурон», летящий на Балленкарч через Перекресток, стартует с четвертой площадки.

Джулиам выжал педаль взлета. Машина рванулась вверх и в сторону. Храм остался внизу, а Древо позади. Вскоре они вылетели из-под серых от пыли нижних ветвей.

Обычно небо Кайрила было затянуто дымкой, но сегодня Джо совершенно отчетливо видел низко висящее солнце. Некоторое время они летели над беспорядочным нагромождением дворцов, контор, приземистых складов Священного Града, затем перед ними открылся сельский пейзаж — убегающие вдаль поля и пятнышки ферм.

Все дороги на планете вели к Древу; по ним брели мужчины и женщины в лохмотьях — миряне, паломники. Раза два Джо случалось видеть, как поломники входят в Священное Дупло — трещину между двумя изогнутыми корнями. Крохотные как муравьи, они боязливо топтались на месте, пытаясь различить что-то в сером мраке, и исчезали в Дупле. Каждый день со всех концов Кайрила приходили тысячи старых и малых пилигримов — изнуренных темноглазых людей, свято верящих в Древо, которое подарит им покой.

Машина летела над ровной площадкой с множеством миниатюрных черных капсул. В углу площадки толпились полуголые люди. Они прыгали, приседали и размахивали руками — занимались гимнастикой.

— Под нами военный космический флот друидов, — пояснил Хаблъят. Джо почудился сарказм в его голосе. Он оглянулся, но лицо мэнга оставалось бесстрастным. — Эти машины вполне пригодны для обороны Кайрила, а точнее, Древа. Каждый пилот мечтает сразиться с врагами друидов, которым вздумалось бы уничтожить Древо, святыню туземцев. Для этого вражеской флотилии необходимо подойти к планете на сто тысяч миль, иначе бомбардировка бессмысленна. Друиды могут управлять капсулами на дистанции несколько миллионов миль. Они примитивны, эти кораблики, но очень быстры и увертливы. На каждом установлена боеголовка, а в кабине сидит пилот-смертник.

Выслушав его, Джо спросил:

— А строят эти капсулы здесь? На Кайриле?

— Они очень просты, — с плохо скрываемым презрением ответил Хаблъят. — Корпус, двигатель, резервуар с кислородом. Летчики-миряне привыкли обходиться без особых удобств. Зато этих крохотных капсул великое множество. Не удивляйтесь. Труд здесь не оплачивается, понятия «стоимость» не существует. Думаю, аппаратуру управления, как и боевое оснащение, друиды импортируют с Двуземелья. Но корпуса изготовляются здесь, на Кайриле, вручную.

Поле с боевыми корабликами осталось позади, а впереди возникла тридцатифутовая стена, ограждающая порт. Изнутри к одной из сторон прямоугольного периметра примыкало длинное стеклянное здание вокзала. Вдоль другой стены выстроился ряд роскошных особняков — консульств иных планет.

Посреди поля, на четвертой из пяти взлетно-посадочных площадок, стоял средних размеров транспортно-пассажирский корабль, и видно было, что он готов к отлету: грузовой люк задраен, отъезжают порожние вагонетки, и лишь трап соединяет корабль с землей.

Джулиам посадил аэромобиль рядом со станцией, на специально отведенную площадку. На плечо Джо успокаивающе легла рука Хаблъята.

— Пожалуй, будет безопаснее, если я сам оформлю ваш вылет. Возможно, протоиерей задумал какую-нибудь пакость. Одному Богу известно, на что способны эти друиды. — Мэнг выбрался из машины. — Будьте любезны, подождите меня здесь. Я вернусь через несколько минут.

— Но деньги за билет...

— Пустое, пустое, — отмахнулся Хаблъят. — Правительство платит мне больше, чем я могу истратить. Позвольте мне пожертвовать пару тысяч колоколен в фонд легендарной матери Земли.

Джо откинулся на спинку сиденья. Его мучили сомнения. Две тысячи колоколен — это две тысячи колоколен, и они очень пригодятся для возвращения на Землю. Но Хаблъят глубоко заблуждается, если считает, что Джо будет чувствовать себя обязанным. Скорей бы оказаться подальше отсюда, пока голова цела. Да, но в таких случаях никогда не обходится без qui pro quo[2], порой довольно неприятной. Он открыл дверцу и поймал внимательный взгляд Джулиама. Старик покачал головой.

— Нет-нет, господин. Хаблъят сейчас вернется. До его прихода вы должны находиться в укрытии.

— Хаблъят обождет! — раздраженно бросил Джо и выскочил из машины. Не обращая внимания на протесты Джулиама, он поднялся по лестнице на сводчатую галерею и направился к зданию вокзала.

По пути раздражение улеглось и ему пришло в голову, что в своей черно-бело-зеленой ливрее он должен всем бросаться в глаза. Хаблъят обладал отвратительной привычкой всегда оказываться правым.

Он прочитал вывеску на стене: «КОСТЮМЫ ВСЕХ МИРОВ». Ниже: «Переодевшись у нас, вы сможете прибыть к месту назначения в подходящем наряде.»

Джо вошел в лавку. Если Хаблъят покинет здание вокзала и направится к машине, его будет видно через стекло витрины.

Навстречу вышел хозяин магазина — высокий, костлявый человек с широким восковым лицом и большими, бесхитростными бледно-голубыми глазами.

— Что вам угодно, сударь? — почтительно спросил он, словно не замечая ливрею слуги, которую стаскивал с себя Джо.

— Помогите снять эту гадость. Я лечу на Балленкарч, мне нужно что-нибудь поприличнее.

Хозяин лавки поклонился, окинул изучающим взглядом фигуру Джо, отошел к вешалке и вскоре вернулся с комплектом одежды, при виде которой у клиента полезли на лоб глаза: красные панталоны, голубой жилет, белая блуза.

— Знаете, это не совсем то, чего я хотел, — с сомнением произнес Джо. — По-моему, недостает строгости.

— Сударь, это типичный балленкарчский костюм. Типичный для наиболее культурных кланов. Дикари рядятся в шкуры и мешковину. — Хозяин показал ему костюм со всех сторон. — Сам по себе наряд не указывает на ранг владельца. Вассалы слева носят мечи, вельможи двора принца Вайл-Аланского повязывают еще черный пояс. Наряды Балленкарча, сударь, отличаются поистине варварской пышностью.

— Дайте мне серый дорожный костюм. По прибытии я сменю его на балленкарчский.

— Как угодно, сударь.

В дорожном костюме было куда привычнее. Джо с несказанным облегчением застегнул молнии, поправил сборки на запястьях и лодыжках, затянул пояс.

— Как насчет модного мориона?

Джо поморщился. Морионы — атрибут кайрильской знати. Солдаты, слуги и крестьяне не имеют права носить эти красивые, сверкающие головные уборы. Джо указал на приплюснутую раковину из серого металла с перламутровым отливом на краях.

— Вот этот, пожалуй, подойдет.

Лавочник изогнулся всем телом и стал похож на опрокинутую латинскую U.

— Да, ваша милость.

Помрачнев, Джо еще раз взглянул на выбранный морион. Точно такой же он видел на голове эклисиарха Манаоло. Пожав плечами, он нахлобучил морион и достал из карманов ливреи пистолет, деньги и бумажник с документами.

— Сколько я вам должен?

— Двести колоколен, ваша милость.

Джо протянул хозяину магазина две сотенные и вышел из лавки. Смена ливреи на серый костюм и помпезный морион сразу сказалась на настроении — он почувствовал себя увереннее, шаг стал тверже.

Джо увидел впереди Хаблъята, идущего рука об руку с мэнгом в зелено-желто-синей униформе. Они очень серьезно и темпераментно разговаривали друг с другом. Джо пожалел, что не умеет читать по губам. Мэнги остановились у лестницы, ведущей вниз на стоянку. Кивком простившись с Хаблъятом, офицер повернулся и пошел по галерее назад. Хаблъят вприпрыжку побежал по лестнице.

Джо пришло в голову, что неплохо бы услышать разговор Хаблъята и Джулиама в его отсутствие. Если добежать до конца галереи, спрыгнуть на землю и обогнать стоянку, возможно, удастся незамеченным подкрасться к машине...

Не успев додумать эту мысль, он повернулся и пустился бежать, не обращая внимания на изумленные взгляды прохожих. Спрыгнув на зелено-голубой газон, он двинулся вдоль стены, стараясь, чтобы между ним и беззаботно шагающим Хаблъятом было как можно больше машин. Добежав до аэромобиля, в котором сидел Джулиам, Джо упал на колени. Старый пилот не заметил его — он смотрел на приближающегося Хаблъята.

Джулиам распахнул дверцу. Хаблъят благодушно произнес:

— Ну, а теперь, мой друг... — Он запнулся. Затем — резко: — Где он? Куда подевался?

— Ушел, — уныло ответил Джулиам. — Почти сразу после вас.

— Будь проклята человеческая непредсказуемость! — с досадой воскликнул Хаблъят. — Упрямый осел! Я ясно дал ему понять, чтобы он носа не высовывал из машины!

— Я напомнил ему о ваших указаниях, — сказал Джулиам, — но он меня не послушал.

— С умственно ограниченными людьми очень трудно иметь дело, — проворчал Хаблъят. Я бы тысячу раз предпочел столкнуться с гением. По крайней мере, замысел гения можно разгадать... Если он попадется на глаза Ирру Каметину, рухнут все мои планы! О! — застонал он. — Упрямый осел!

Джулиам сопел, но держал язык за зубами.

— Пойди, поищи его у аркады, — сердито велел старику Хаблъят. — Я подожду здесь. Если встретишь, скажи, пусть бежит сюда со всех ног. Потом позвони Ирру Каметину в консульство, назовись Агломом Четырнадцатым. Если начнет расспрашивать, скажи, что был агентом покойника Импоинга и что у тебя важные сведения. Он захочет тебя видеть. Откажись — дескать, опасаешься козней друидов. Еще скажи так: «Курьер окончательно установлен. Летит на «Бельзауроне». Дай краткое описание нашего приятеля и возвращайся.

— Слушаюсь, хозяин.

Джо услыхал удаляющееся шарканье. Он метнулся назад, прополз под днищем длинного голубого аэромобиля и встал. Джулиам уходил. Сделав круг, Джо вернулся к машине и уселся на место.

У Хаблъята горели глаза, но голос оставался беззаботным:

— Ага, вот и вы, молодой человек! Где вы пропадали? А, вижу, новый костюм. Очень, очень разумно, хотя, конечно, вы очень рисковали, когда шли по галерее. — Он полез в кошелек и достал конверт. — Вот ваш билет. Рейс на Балленкарч через Перекресток.

— Перекресток? Что это?

Хаблъят преувеличенно любезно объяснил:

— Вам, вероятно, известно, что планеты Кайрил, Мэнгтс и Балленкарч лежат в вершинах почти равностороннего треугольника. Перекресток — искусственная станция в его центре. Кроме того, он расположен в точке пересечения линии Мэнгтс-Сомбол-Двуземелье и перпендикулярной к ней трассы Фрумс-Внешние миры. Перекресток — удивительное сооружение. Он создавался с применением нетривиальных конструкторских решений. На нем необычайно высок уровень обслуживания пассажиров. Там можно увидеть представителей самых разных рас. А что касается его знаменитых Садов... Надеюсь, вам там понравится.

— Я тоже надеюсь, — сказал Джо.

— Во время полета на борту будут находиться шпики — они здесь просто кишмя кишат. Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на соглядатая. Советую остерегаться — в инструкциях, данных им насчет вас, возможно, предусмотрено насилие. Всегда надо быть начеку: как известно, убийца-профессионал ни за что не упустит удобного случая.

— У меня пистолет, — с мрачной иронией произнес Джо.

— Хорошо. — Хаблъят не сводил с него невинных глаз. — Однако, до отлета корабля осталось меньше минуты. Пора. Не могу вас сопровождать, но верю, что вам будет сопутствовать удача.

Джо спрыгнул на землю и, повернувшись, холодно поблагодарил мэнга:

— Спасибо за все.

Хаблъят протестующе поднял руку:

— Ну что вы! Пустяки. Всегда рад помочь хорошему человеку. К тому же, вы можете оказать мне ответную услугу. Я обещал моему другу, балленкарчскому принцу, росток лучшего кайрильского вереска. Не могли бы вы передать ему вот этот горшочек и мой сердечный привет? — Хаблъят достал откуда-то горшочек с растением. — Я положу его вот сюда, в сумку. Прошу вас, будьте с ним поосторожнее. Если не трудно, поливайте раз в неделю.

Джо взял горшочек. Над полем заревела корабельная сирена.

— Поторопитесь, — сказал Хаблъят. — Быть может, мы еще встретимся.

— Всего доброго, — попрощался Джо. Он повернулся и двинулся к кораблю, готовому к старту.

От здания вокзала к «Бельзаурону» шли последние пассажиры. Джо застыл как вкопанный. Какие-то пятьдесят футов отделяли его от знакомой пары: высокого, широкоплечего молодого человека с лицом злобного сатира и стройной темноволосой девушки.

5

В сумрачном небе черной паутиной высился скелет грузовой станции. По расшатанным ступенькам Джо поднялся на верхнюю площадку. Никто не шел за ним следом. Проходя мимо антенны локатора, он избавился от горшка с растением, поставив его в укромное место. Qui pro quo могла слишком дорого ему обойтись.

Джо кисло улыбнулся. «Упрямый осел», «умственно ограниченный человек» — древние фразы, иногда их произносят специально для тех, кто подслушивает Возможно, так было и на этот раз.

«Меня втянули в грязную историю, — заключил он. — Ну и черт с ним. Скорей бы добраться до Балленкарча...».

Твердой, энергичной поступью, свойственной друидам, Манаоло и Ильфейн пересекли площадку, поднялись по трапу и исчезли в отверстии воздушного шлюза.

Джо проклял в душе Хаблъята. «Неужели он всерьез считает, что я увлекся Ильфейн и готов бросить вызов Манаоло? — Он фыркнул. — Старый, толстый ханжа! Надо же такое вообразить — будто Ильфейн способна увидеть во мне потенциального любовника! А я? Неужели я могу влюбиться в женщину, побывавшую в руках Манаоло?»

«У тебя своих забот полон рот, — сказал он себе. — Не хватало лезть в чужие интриги. Да и Маргарет...»

На верхней площадке трапа стоял стюард в красной облегающей униформе. Из его уха торчал крошечный радиоприемник, а к гортани был прикреплен микрофон. У стюарда были широкие плечи, светлые волосы, изумрудно-зеленые глаза. Джо еще не встречал людей этой расы.

Он начинал волноваться. Возможно, протоиерей уже осведомлен о побеге и его не пустят на корабль.

Стюард с почтительным поклоном взял у него билет и, вернув, предложил пройти. Джо пересек площадку трапа и вошел в темную нишу воздушного шлюза. Там за переносным столом сидел контролер, такой же светловолосый, как и стюард, в таком же ярко-красном костюме, облегающем тело как вторая кожа. Еще на нем были красный колпак и эполеты. Он протянул Джо регистрационный журнал.

— Будьте любезны, поставьте подпись и отпечаток пальца. Исключительно на тот случай, если в полете вас постигнет несчастье.

Пока контролер проверял билет, Джо расписался и ткнул пальцем в квадратик.

— Первый класс, четырнадцатая каюта. Багаж, ваша милость?

— Я без багажа, — ответил Джо. — Надеюсь, на корабле есть лавка, где можно обзавестись бельем?

— Разумеется, ваша милость. А сейчас, будьте любезны, пройдите в каюту. Стюард вас проводит.

Джо опустил глаза на журнал. Как раз над его фамилией крупным, угловатым почерком было выведено: «друид Манаоло киа Белондьет». Еще выше — округлыми буквами: «Элнието Белондьет». «Записалась под именем жены», — отметил Джо, стиснув зубы.

Друиду предоставили двенадцатую каюту, Ильфейн — тринадцатую. Ничего странного — «Бельзаурон» был транспортно-пассажирским кораблем и, в отличие от комфортабельных лайнеров, особых удобств для пассажиров на нем не предусматривалось. Так называемые «каютами» на деле были клетушками с койками, выдвижными ящиками и крошечными ванными с откидным оборудованием.

— Прошу вас, господин Смит, — обратился к нему другой стюард, тоже в облегающей униформе, только синей с люминесцентным свечением.

«Чтобы тебя начали уважать, достаточно надеть на голову жестяную шляпу», — с горечью подумал Джо.

Шагая вслед за стюардом, он миновал трюм, где уже лежали в спальных мешках пассажиры третьего класса, и вышел в просторное помещение, служившее и салоном для отдыха пассажиров, и столовой. В стене напротив было два ряда дверей, верхние открывались на широкий балкон. Четырнадцатая каюта оказалась крайней справа в верхнем ряду.

Когда они проходили мимо тринадцатой каюты, дверь распахнулась и на балкон выскочил Манаоло. Он был бледен, глаза широко раскрыты. «Взбешен», — понял Джо. Отпихнув его плечом, друид скрылся в двенадцатой каюте.

Не схватись Джо за перила, он бы не устоял на ногах. Он медленно выпрямился. На миг его покинули все чувства и мысли, осталось только безграничное отвращение. Ничего подобного он не испытывал даже к Гарри Крису.

В дверях своей каюты стояла Ильфейн, уже сменившая синее платье на легкую белую тунику. Ее лицо было искажено гневом. Секунду Ильфейн и Джо глядели друг другу в глаза.

Отвращение в его сердце сменилось волнением, воодушевлением, восторгом. У девушки поползли вверх брови. Она приоткрыла рот, собираясь что-то сказать. «Узнала!» — встревожился Джо. — Не должна бы. Вряд ли она могла запомнить какого-то слугу, тем более, что на мне другая одежда...»

Она повернулась, шагнула в каюту и затворила дверь. Джо вошел в четырнадцатую каюту, и стюард помог ему застегнуть спальный мешок.

Открыв глаза, Джо произнес:

— Здесь нет того, что вы ищете. Хаблъят навел вас на ложный след.

Возившийся в углу каюты человек вздрогнул и застыл.

— Не оборачиваться! — велел Джо. — Вы на мушке.

Он попытался вылезти из мешка, но это оказалось непросто. Услышав за спиной шум, незванный гость воровато оглянулся, как призрак метнулся к двери и выскользнул из каюты.

— Эй! — громко крикнул Джо, но ответа не последовало. Выбравшись из мешка, он подбежал к двери и выглянул в коридор. Никого.

Джо затворил дверь. Спросонья он не сумел толком разглядеть гостя. Запомнились только фигура — приземистая, угловатая — и цвет кожи. Желтый. Словно под ней текла ярко-желтая кровь. Мэнг.

«Начинается, — вздохнул Джо. — Чертов Хаблъят, отвел мне роль заслонной лошади. Надо бы сообщить капитану — вряд ли он обрадуется, узнав, что на его корабле творится беззаконие.» Поразмыслив, Джо решил ничего не предпринимать. Собственно, не из-за чего устраивать шум — подумаешь, какой-то воришка забрался в его каюту. Вряд ли из-за такого пустяка капитан подвергнет пассажиров психодознанию.

Джо зевнул и потер лицо. Вот он и снова в космосе, и вскоре, возможно, полетит обратно. Если, конечно, Гарри не отправился еще дальше.

Он поднял щиток иллюминатора. Звезды плыли, кружились в хороводах, мерцали как пылинки в луче света. Знакомая картина. Джо опустил щиток. Надо принять ванну, одеться, поесть...

Он поглядел в зеркало. В глаза бросилась отросшая щетина. Бритвенный прибор лежал на стеклянной полке над откидной раковиной. А когда Джо впервые осматривал каюту, прибор висел на крюке, привинченном к переборке.

Джо отпрянул от умывальника. У него задрожали колени. Разумеется, гость приходил не для того, чтобы побриться. Джо увидел под ногами подстилку из медных колец. От нее к водопроводной трубе шел едва заметный медный проводок.

Он осторожно столкнул бритву в подставленный ботинок и отнес на койку. Рукоятка бритвы заканчивалась набалдашником, прихваченным металлической лентой. Это была деталь аккумулятора, накапливающего энергию, которую улавливал буферный экран корабля.

«Ну, спасибо, Хаблъят, — мрачно подумал Джо, — еще не раз придется вспомнить твою доброту.»

На его вызов пришла молодая женщина, светловолосая, как и другие члены экипажа. Короткое оранжевое с голубым платье было похоже на слой краски. Джо завернул бритву в наволочку и попросил:

— Отнестите, пожалуйста, эту штуку к электрику, пусть он ее разрядит. Она очень опасна, поэтому не прикасайтесь к ней сами и другим не давайте. И еще. Вы бы не могли принести мне другую бритву?

— Да, господин. — Женщина вышла.

Приняв все-таки ванну, Джо побрился, оделся в лучшее из своего скудного гардероба и вышел на балкон.

Внизу, ведя непринужденную беседу, сидели в креслах пятеро пассажиров.

Некоторое время Джо стоял, наблюдая за ними. «Существа космического века, — думал он. — Странные, неестественные создания, столь велеречивые и жеманные, что общение друг с другом для них не более чем способ оттачивать манеры. Насквозь фальшивых, их изумляют чужая искренность и непосредственность.»

Трое из них были мэнги — двое мужчин и женщина. На мужчинах — пожилом и молодом — безупречно сидела роскошная форма, говорящая об их принадлежности к Красной Ветви. Их соотечественница — грубоватая, но по-своему привлекательная женщина, — видимо, приходилась молодому офицеру женой. Откуда родом остальные двое, Джо не знал. Субтильные, большеглазые и тонкокожие, в ярких, просторных одеждах, они напомнили ему персонажи волшебных сказок.

Джо спустился по ступенькам в салон. В ту же минуту появился офицер экипажа. Указывая сидящим на Джо, он произнес:

— Позвольте представить вам господина Джо Смита с планеты... с планеты Земля. — Начав с пожилого офицера, он представил мэнгов: — Ирру Каметин, Ирру Экс Амма и Ирриту Тсай Амма с Мэнгтса. — Он повернулся к сказочным существам: — Пратер Лулай Хасассимасса и его супруга госпожа Гермина с Силлла.

Джо вежливо поклонился и сел в конце длинного ряда кресел. Молодой мэнг Ирру Экс Амма с интересом спросил:

— Правильно ли я расслышал: ваша родина — Земля?

— Да, — почти агрессивно ответил Джо. — Я родился на континенте Северная Америка, там был построен самый первый корабль, полетевший в космос.

— Странно, — пробормотал Мэнг, недоверчиво разглядывая его. — Я всегда считал легенды о Земле одним из суеверий космических путешественников, вроде Райских Лун или Звезды Дракона.

— Смею вас заверить, Земля — не легенда, — сказал Джо. — Когда-то, во времена внешних миграций, войн и широкомасштабных пропагандистских кампаний, случилось так, что сам факт ее существования подвергся сомнению. Кроме того, мы, земляне, очень редко посещаем ваш отдаленный виток галактики.

Тонким, очень подходящим к ее облику голосом женщина из сказки произнесла:

— И вы будете утверждать, что мэнги, силлиты, двуземельцы, ведущие корабль, друиды, фрумситы — все мы — произошли от землян?

— Да.

— Сие не есть истина, — раздался металлический голос. — Друиды — плоды Древа Жизни. Эта доктрина единственно верна, все прочие утверждения — голословны.

— Вы имеете право на личную точку зрения, — осторожно сказал Джо.

— Эклисиарх Манаоло киа Белондьет с Кайрила, — доложил офицер.

После паузы Манаоло произнес:

— Я не только имею право на личную точку зрения, но и обязан препятствовать распространению ереси.

— Это также ваше право, — сказал Джо. — Препятствуйте, если хотите.

Он встретился с мертвыми глазами Манаоло. Появилось ощущение, будто в его отношениях с друидом в принципе не может быть взаимопонимания. Только взаимное отвращение и борьба.

В салон спустилась жрица Ильфейн. Она тоже была представлена и молча уселась рядом с Герминой. Атмосфера немедленно изменилась: хотя Ильфейн ни на кого не обращала внимания, лишь обменивалась любезностями с Герминой, с ее появлением пассажиры оживились.

Джо сосчитал пассажиров: вместе с ним — восемь. Четырнадцать кают. Неизвестных остается шестеро. Один из тринадцати — мэнг — пытался его убить.

Вскоре он узнал имена двух друидов, вышедших из второй и третьей кают, — престарелых святош с бараньими лицами, летящих с миссией на Балленкарч. С собой они везли складной алтарь, который немедленно установили в углу салона и принялись в молчании вершить Малый Обряд Древа. Манаоло минуту или две равнодушно смотрел на них, потом отвернулся.

Оставалось четверо неизвестных.

Стюард объявил обед — и вовремя, у Джо весь день маковой росинки во рту не было. Из своих кают вышли двое мэнгов в штатском — свободных платьях из разноцветного шелка, светлых накидках и корсетах с бриллиантами. Они церемонно поклонились остальным пассажирам и, как только стюард установил раскладной стол, заняли свои места. Их имена не были названы.

Пятеро мэнгов, подумал Джо. Двое гражданских, двое военных, женщина. В двух каютах оставались неизвестные пассажиры.

Открылась дверь десятой каюты, и на балкон ступила тощая старуха с лысой как яйцо и приплюснутой на макушке головой, выпученными глазами и крупным костистым носом. На ней, как на вешалке, болталась черная пелерина, на пальцах сверкали драгоценные камни.

Хозяин шестой каюты обедать не вышел.

Меню оказалось удивительно разнообразным, учитывало вкусы многих рас. За время скитаний Джо научился есть практически все, не обращать внимания на цвет, вкус и запах. Порой удавалось найти яствам подходящие и привычные названия — папоротники, фрукты, грибы, корни, рептилии, насекомые, рыбы, моллюски, слизни, спорангии, млекопитающие, птицы, — но далеко не всегда. Часто лишь на примере окружающих он узнавал, что предложенная ему пища съедобна.

Ему досталось место напротив Манаоло и Ильфейн. Друид и девушка не разговаривали друг с другом. Несколько раз Джо ловил на себе ее взгляд — озадаченный, оценивающий, осторожный.

«Она уверена, что видела меня раньше, — догадался Джо, — но не может вспомнить, где.»

После завтрака пассажиры разделились. Манаоло уединился в гимнастическом зале, примыкающем к салону. Кто-то из мэнгов достал разноцветные дощечки, и они впятером уселись за игру. Силлиты отправились на прогулку в направлении кормы. Тощая старуха осталась неподвижно сидеть в кресле, уставясь в одну точку.

Джо тянуло в спортзал, размять мускулы — но мысль о Манаоло удерживала его. В конце концов ему надоело в салоне, он прошел в корабельную библиотеку, выбрал книгофильм и направился в каюту...

— Господин Смит, не могли бы вы уделить мне минуту, — прошептала ему на балконе жрица Ильфейн.

— Ну, конечно.

— Может быть, пройдем ко мне?

Джо бросил взгляд через плечо.

— А ваш супруг не будет в претензии?

— Супруг? — на ее лице отразились гнев и презрение. — Наши отношения сугубо формальны. — Она замолчала, глядя в сторону, явно жалея о своих словах, и холодно произнесла: — хочу с вами поговорить.

Повернувшись, она направилась в свою каюту.

Джо усмехнулся: дамочка явно в придуманном мире, не подозревая, что намерения окружающих могут расходиться с ее собственными. Сейчас она забавна, но какой станет, когда повзрослеет? Мелькнула мысль: неплохо бы оказаться с нею вдвоем на необитаемом острове и заняться воспитанием...

Он не спеша последовал за ней. В каюте жрица села на койку, он — на откидное сиденье.

— Итак?

— Вы говорили, что родились на мифической Земле?

— Говорил.

— А где она находится, ваша Земля?

— Ближе к центру галактики, приблизительно в тысяче световых лет отсюда.

— А какая она? — Ильфейн наклонилась вперед, уперев локти в колени и положив на ладони подбородок, и с любопытством посмотрела на него.

Джо пожал плечами.

— На ваш вопрос нельзя ответить одной фразой. Земля — очень старый мир. Повсюду памятники, древние сооружения, старинные обряды и традиции. В Египте стоят огромные пирамиды, возведенные в эпоху первой цивилизации человечества. В Англии — круг из тесаных каменных глыб, Стоунхендж, отголосок почти столь же далеких времен. В пещерах Франции и Испании, глубоко под землей, остались рисунки художников, ненамного обогнавших в развитии зверей, на которых они охотились.

Ильфейн глубоко вздохнула.

— Ваша цивилизация, города... не такие, как наши?

— Естественно. В космосе нет двух одинаковых планет. Культура Земли — старая, устоявшаяся и гуманистичная. На моей планете давно перемешались все расы. Здесь, на задворках Галактики, народы живут обособленно и потому кое-где сохранились в первозданном виде. Вы, друиды, физически очень близкие к нам, — потомки древней кавказской расы Средиземноморья.

— Разве у вас нет великого божества — Древа Жизни?

— Сейчас на Земле нет сколько-нибудь организованной религии — ответил Джо. — Мы совершенно свободны и живем как нам хочется. Некоторые из нас поклоняются космическому творцу, другие чтут лишь физические законы вселенной. Уже давно никто не молится фетишам, антропоидам, животным или растениям вроде вашего Древа.

— Что?! — Ильфейн вскочила, возмущенная. — Вы смеетесь над нашим священным учением?

— Извините.

Ильфейн быстро успокоилась и села.

— Вы разожгли во мне любопытство, — задумчиво произнесла она. Знаете, мне почему-то кажется, будто мы с вами встречались.

— Я служил у вашего папы, — с каким-то садистским удовольствием признался Джо. — Не далее как вчера вы с мужем хотели меня прикончить.

Она замерла с открытым ртом. Затем ее плечи поникли.

И тут Джо заметил за ее спиной знакомый предмет. На полке стоял оставленный им на Кайриле горшок с растением. Или точная копия.

Жрица поняла, куда он смотрит. Тяжело вздохнула и прошептала:

— Вы знаете?! Прошу вас, убейте меня! Я устала от жизни!

Она встала, бессильно уронив руки. Джо поднялся и шагнул к ней. Происходящее казалось сном: логика, здравый смысл исчезли невесть куда. Он положил ладони на плечи девушки. Тонкая и теплая, она вздрагивала как птица.

Ильфейн отшатнулась и опустилась на койку.

— Я не понимаю, — хрипло произнесла она. — Ничего не понимаю!

— Скажите, — тоже хрипло спросил Джо, — что у вас с Манаоло? Он что, ваш любовник?

Она слабо покачала головой.

— Нет, он мне никто. Манаоло летит с миссией на Балленкарч. А мне захотелось отдохнуть от бесконечных обрядов. Потянуло на приключения, о последствиях я не задумывалась. Но теперь я его боюсь. Вчера он приходил и напугал меня.

У Джо гора свалилась с плеч. Но тут он вспомнил Маргарет и виновато вздохнул. На лице юной жрицы снова появилось надменное выражение.

— Кто вы, Смит? — спросила она. — Шпион?

— Нет, не шпион.

— Тогда зачем вы летите на Балленкарч? Туда летают только мэнги, друиды и их наемные агенты.

— У меня там личное дело. — Он внимательно следил за ее лицом. Подумать только — еще вчера эта пылкая жрица собиралась его убить!

Она сделала капризную гримаску и опустила голову, ни дать ни взять — юная кокетка, знающая себе цену.

Джо засмеялся — и осекся. За стеной что-то брякнуло. Они разом оглянулись.

— Это у меня! — воскликнул Джо. Он вскочил, выбежал на балкон и распахнул дверь в свою каюту. Там с невеселой улыбкой, поблескивая желтыми зубами, стоял молодой офицер Ирру Экс Амма. В руке он держал пистолет. Отверстие ствола уставилось Джо в переносицу.

— Назад! — приказал мэнг. — Назад!

Джо медленно отступил к балюстраде и оглянулся. Четверо мэнгов по-прежнему сидели за игрой. Один из штатских поднял глаза, что-то пробормотал партнерам, и они разом повернули головы в сторону Джо. Он успел заметить глянец на четырех лимонных лицах. Секундой позже мэнги вернулись к игре.

— В каюту женщины-друида! — велел Экс Амма. — Быстро!

Он махнул пистолетом и двинулся вперед, улыбаясь во весь рот. Как лисица, скалящая клыки.

Под дулом пистолета Джо медленно отступил в каюту Ильфейн. При появлении мэнга жрица вскрикнула и схватилась за горло.

— Аххх! — вздохнул мэнг, увидев горшок с торчащим из него стебельком, и повернулся к Джо. — Спиной к стене! — Он выпрямил руку с пистолетом. На желтом лице появилось предвкушение.

Джо понял: пришла смерть.

За спиной мэнга тихо приоткрылась дверь. Раздался хлопок. Офицер мотнул головой, выпрямился, выгнулся назад, его челюсти окостенели в беззвучном крике. Затем он рухнул на пол.

В дверях с цветущей улыбкой на физиономии стоял Хаблъят.

— Весьма огорчен, что вам причинили беспокойство, — радостно объявил он.

6

Взгляд Хаблъята замер на горшке с растением. Он покачал головой, облизывая губы и виновато взглянул на Джо.

— Мой дорогой друг, вы послужили орудием для срыва тщательно подготовленной операции.

— Если бы вы раньше меня спросили, охота ли мне рисковать жизнью ради ваших интриг, вас бы теперь не мучила совесть, — проворчал Джо.

Хаблъят ответил блеющим смехом.

— Вы просто душка. Я рад, что вы остались живы. Но сейчас, боюсь, произойдет скандал.

По балкону уже шествовали с воинственным видом мэнги — пожилой офицер Ирру Каметин и двое штатских. Щетинясь как рассерженная дворняжка, Ирру Каметин отдал честь.

— Господин Хаблъят, это вопиющее безобразие! Вы вмешались в действия офицера контрразведки, находящегося при исполнении служебных обязанностей!

— Какое там вмешался! — ухмыльнулся Хаблъят. — Я его убил. А что касается «обязанностей», то с каких это пор член Ампиану-Женераль обязан оправдываться перед беспутным голодранцем из Красной Ветви?

— Мы выполняем распоряжения самого Магнерру Ипполито. У вас нет никаких оснований...

— Магнерру Ипполито, смею вам напомнить, — вкрадчиво произнес Хаблъят, — подчиняется Латбону. Его власть не распространяется на Голубую Воду.

— Шайка белокровных трусов! — вскричал офицер. — Вы и прочие толстосумы из Голубой Воды!

Женщина-мэнг, стоявшая, задрав голову, внизу, вдруг закричала. Затем раздался металлический голос Манаоло:

— Грязные, ничтожные псы!

Сильный, гибкий, страшный в ярости, он выскочил из каюты на балкон. Легко расшвырял штатских, схватил Ирру Каметина и перебросил через перила. Тот медленно — гравитация на корабле была вдвое меньше нормальной — упал и с хрипом растянулся на палубе. Манаоло повернулся к Хаблъяту. Толстяк протестующе поднял руку.

— Минутку, эклисиарх! Избавьте от подобной участи мою несчастную тушу!

Вместо ответа друид выгнулся всем телом как пантера. На свирепом лице не было ничего, кроме злобы.

Глубоко вздохнув, Джо шагнул вперед, сделал отвлекающий выпад левой, нанес сильный удар правой, и Манаоло упал. Лежа, он уставился на Джо злыми черными глазами.

— Мне очень жаль, — сказал Джо, — но Хаблъят только что спас меня и жрицу от смерти. Дайте ему высказаться.

Вскочив на ноги, Манаоло без слов бросился в каюту жрицы и заперся изнутри. Хаблъят повернулся и насмешливо взглянул на Джо.

— Вот мы и квиты.

— Мне хочется знать, что происходит, — сказал Джо. — А еще больше мне хочется, чтобы меня оставили в покое. У меня своих дел хватает.

Хаблъят с восхищением покачал головой.

— Вы бросаетесь в водоворот событий, стремясь к одной лишь вам ведомой цели. Кстати, почему бы вам не заглянуть ко мне в каюту? Там найдется чудесный напиток, который поможет снять напряжение.

— Яд? — поинтересовался Джо.

— Ну что вы! Отличный бренди, только и всего.

Капитан собрал всех пассажиров в салоне. Это был брюнет с белым плоским лицом и тонким ртом, рослый, полный, в облегающей темно-зеленой форме с эполетами и алыми полосками вокруг локтей.

Пассажиры рассаживались в глубокие кресла: двое мэнгов в штатском, Ирру Каметин, безмятежно-уютный в халате из тусклой материи Хаблъят, рядом с ним Джо, затем тощая женщина в черном платье — от нее исходил приторный до тошноты не то растительный, не то животный запах, силлиты, двое невозмутимых друидов, Ильфейн и, наконец, Манаоло в просторной рясе из зеленого сатина с золотым позументом; легкий морион весело блестел поверх черных кудрей.

Капитан заговорил — очень серьезно, взвешивая каждое слово:

— Для меня не секрет, что отношения между Кайрилом и Мэнгтсом весьма натянуты. Но корабль, на котором вы, господа, летите — собственность Двуземелья, соблюдающего нейтралитет. Сегодня утром произошло убийство. Расследование дало следующую картину. Обыскивая каюту господина Смита, Ирру Экс Амма был застигнут с поличным. Тогда он, угрожая оружием, заставил господина Смита перейти в каюту жрицы Элнието (под этим именем, вспомнил Джо, Ильфейн зарегистрировалась в списке пассажиров), где намеревался убить их обоих.

В похвальном стремлении предотвратить международный конфликт господин Хаблъят вмешался и умертвил своего соотечественника Ирру Экс Амма. Выражая господину Хаблъяту протест, остальные мэнги подверглись нападению эклисиарха Манаоло, который попытался также напасть на господина Хаблъята. Опасаясь, что Манаоло, игнорируя истинную подоплеку происшедшего, причинит господину Хаблъяту увечье, господин Смит нанес ему удар кулаком. Я не сомневаюсь, что все было именно так.

Капитан сделал паузу. Все молчали. Хаблъят сидел, беззаботно играя пальцами; его нижняя губа расслабленно отвисла. Ильфейн явно нервничала. Джо чувствовал, как по его лицу, плечам, груди медленно ползет взгляд Манаоло.

Капитан продолжал:

— Должен признаться, я вполне удовлетворен тем, что главный виновник, Ирру Экс Амма, получил по заслугам. Остальные повинны разве что в излишней горячности. Но в дальнейшем я не намерен допускать подобные эксцессы. Еще один такой случай, и нарушители порядка проведут остаток путешествия в койках под гипнозом. В соответствии с международным правом, от которого мы не намерены отступать, корабли Двуземелья — нейтральная территория. Все личные и межпланетные скандалы прошу отложить до тех пор, когда вы выйдете из-под моей опеки. — Он церемонно поклонился. — Благодарю за внимание, господа.

Мэнги немедленно поднялись. Женщина ушла в каюту — выплакаться. Трое мужчин вернулись к игре в разноцветные плитки. Хаблъят отправился на прогулку. Тощая старуха осталась сидеть, глядя туда, где минуту назад стоял капитан. Силлиты отправились в библиотеку. Друиды-миссионеры подошли к Манаоло. Ильфейн встала, потянулась, бросила взгляд на Джо и тут же — на широкую спину Манаоло. Затем решительно приблизилась к Джо и села в соседнее кресло.

— Скажите, господин Смит, о чем вы говорили с Хаблъятом у него в каюте?

Джо отрицательно покачал головой.

— Простите, мне нет охоты стучать друидам на мэнгов и наоборот. Впрочем, я скажу вам: ни о чем важном мы не говорили. Хаблъят расспрашивал меня о Земле. Ему хотелось побольше узнать о моей легендарной родине. Я рассказал ему о нескольких мирах, которые посетил в пути. Еще мы выпили уйму бренди. Вот и все.

— Не могу понять, почему Хаблъят защитил нас... Какая ему выгода? Он ничем не лучше других мэнгов и скорей умрет, чем допустит друидов к контролю над Балленкарчем.

— А вам с Манаоло нужен контроль над Балленкарчем? Интересно, зачем?

В ее глазах появилось недоумение. Она нервно забарабанила пальцами по колену. Джо усмехнулся. Предложи кому другому неограниченную власть — он еще разозлится. А Ильфейн воспримет это как должное.

— Почему вы смеетесь? — подозрительно спросила она.

— Вы похожи на котенка, очень довольного тем, что его нарядили в платье куклы.

Ильфейн вспыхнула:

— Вы смеетесь надо мной?!

Пристально посмотрев ей в глаза, Джо произнес:

— А вы когда-нибудь смеялись над собой?

— Еще чего!

— Попробуйте как-нибудь на досуге. — Он встал и направился в гимнастический зал.

7

Джо до пота размялся на бегущей дорожке и присел на скамейку отдышаться. Тихо войдя в зал, Манаоло обвел глазами потолок и медленно повернулся к нему. Джо насторожился.

Друид оглянулся через плечо и, сделав три широких шага, оказался перед ним. В его лице не было ничего человеческого. Он походил на фантастический призрак из преисподней.

— Ты посмел коснуться меня своими грязными руками?! — произнес он, глядя сверху на Джо.

— Коснуться? Да я врезал тебе по физиономии!

Чувственный как у женщины и вместе с тем жесткий, рот Манаоло изогнулся. Друид сжался и вдруг бросился вперед. Согнувшись в немом крике, Джо схватился за низ живота; Манаоло откинулся и двинул его коленом в подбородок.

Джо медленно рухнул на пол. В ладони склонившегося над ним друида блеснул металл. Пытаясь защититься, Джо поднял руку, но Манаоло легко отбил ее в сторону. Затем прижал к носу поверженного недруга металлический предмет. Послышался щелчок, три тонких шипа пронзили хрящик, едкий порошок прижег ранки.

Манаоло отступил, уголки его рта опустились. Повернувшись на каблуках, он легкой походкой вышел из зала.

— Ничего страшного, — заключил корабельный врач. — Пятнышки от уколов останутся на всю жизнь, но их почти не будет видно.

Джо рассматривал в зеркало свое лицо. Синяк на подбородке, пластырь на носу — да, он легко отделался!

— Выходит, я остался с носом, — пошутил он.

— Вы остались с носом, — без улыбки подтвердил врач. — Хорошо, что сразу ко мне обратились. К счастью, мне знаком этот порошок. Это не что иное как гормон, ускоряющий рост кожи. Если его не удалить, клетки будут делиться непрерывно. У вас на лице вскоре появились бы три безобразных выроста.

— Видите ли, доктор, — сказал Джо, — это был несчастный случай. Мне бы не хотелось понапрасну беспокоить капитана. Надеюсь, вы не станете ему докладывать.

Врач пожал плечами, отвернулся и стал собирать инструменты.

— Странный несчастный случай, — проворчал он.

Джо вернулся в салон. Там силлиты учились играть в разноцветные дощечки, оживленно болтая с мэнгами. Склонившись голова к голове над алтарем, друиды-миссионеры вершили сложный обряд. Удобно развалясь в кресле, Хаблъят любовался собственными ногтями. Из каюты Ильфейн вышел Манаоло. Бросив на Джо равнодушный взгляд, он стал неторопливо ходить по салону.

Джо присел рядом с Хаблъятом и сказал, нежно поглаживая нос:

— Похоже, обошлось.

Мэнг успокаивающе похлопал его по плечу:

— Через неделю будете выглядеть не хуже прежнего. Врачи Двуземелья — настоящие чудотворцы. На Кайриле докторов нет, и миряне пытаются ставить примочки из какой-то дряни, но все без толку. Там можно встретить немало рабов с тремя отростками на носу. Убивать их — любимое развлечение друидов. Но вы, похоже, не так уж огорчены?

— Мне было довольно неприятно, — признался Джо.

— В психологии друидов есть одна любопытная черта — это крайняя форма эгоцентризма. Видите ли, Манаоло считает, что инциндент исчерпан. То есть, расправа над вами была заключительным аккордом ссоры. Понятие «ответственность» друидам незнакомо. Какие бы мерзости они ни творили, все делается во имя Древа. Они живут верой в собственную непогрешимость, а потому Манаоло будет весьма удивлен и возмущен, если вы захотите отомстить.

Хаблъят внимательно следил за лицом Джо, ожидая, что он скажет. Джо пожал плечами.

— Вы молчите? — с недоумением произнес Хаблъят. — Ни гнева, ни угроз?

Джо улыбнулся.

— Пока я успел только удивиться. Дайте мне время.

— А, понял. Вы сбиты с толку.

— Совершенно верно.

Хаблъят кивнул; складки жира на подбородке дрогнули.

— Давайте сменим тему. Поговорим, например, о ваших друидах дохристианской эпохи. Очень интересно.

— Скажите, что это за горшок, вокруг которого вся суматоха? — спросил Джо. — Сигнал? Или какое-то секретное оружие?

Хаблъят поднял брови.

— Сигнал? Секретное оружие? Помилуйте, мой друг. Клянусь честью, горшок — самый настоящий горшок, а растение — самое настоящее растение.

— Но почему такой ажиотаж? И зачем вы пытались мне его навязать?

— Иногда интересы государства не позволяют считаться с интересами личности, — задумчиво произнес Хаблъят. — Зато в конечном счете выигрывают многие. Я дал вам растение, чтобы сделать вас приманкой для моих соотечественников, любителей бряцать оружием, и отвлечь их от друидов.

— Не понимаю, — сказал Джо. — Разве вы не одному правительству служите?

— В том-то и дело, — вздохнул Хаблъят. — Цель у нас одна — слава и процветание нашей любимой родины. Но в государственной политике мэнгов возникла странная трещина, разделившая военные круги Красной Ветви и коммерческие — Голубой Воды. В той и в другой фракции — патриоты Мэнгтса. Но у каждой свое представление о патриотизме. Фактически обе фракции подконтрольны лишь Латбону и Ампиану— Женераль, что на ступень ниже. И там и там заседают представители обоих течений. Два разных подхода к одной проблеме часто дают неплохие результаты — судя по вашему рассказу, правительство Земли тоже это практикует.

Люди из Красной Ветви энергичны, прямолинейны и, не задумываясь, применяют силу. По их мнению, лучший способ решить проблему друидов — захватить Кайрил. Мы, члены Голубой Воды, с этим не согласны. Вторжение может привести к неисчислимым жертвам и разрушениям; пытаясь покорить орды религиозных фанатиков-мирян, мы погубим на Кайриле все, что там есть ценного. Видите ли, — добавил Хаблъят, — кроме сельскохозяйственной продукции, мы получаем от друидов промышленное сырье, а также изделия кустарных промыслов. У нас с ними взаимовыгодный торговый союз, но их внешняя политика — отрицательный фактор. Индустриальный Балленкарч, управляемый друидами, для нас крайне нежелателен. Вот почему мы хотим стимулировать развитие экономики Кайрила, а для этого необходимо отвлечь туземцев от Древа.

— И каким путем вы хотите этого добиться?

— Строго между нами, дорогой друг. Мы оставим друидов в покое. Пусть себе плетут интриги.

Джо поморщился, машинально потрогал нос.

— Объясните, при чем тут горшок с растением?

— Горшок — самая важная деталь плана недалеких, наивных друидов. Вот почему я буду содействовать тому, чтобы горшок попал на Балленкарч, даже если для этого придется убить еще два десятка моих дорогих земляков.

— Если вы говорите правду, в чем я сомневаюсь...

— Друг мой, какой мне резон лгать?

— Кажется, я начинаю кое-что понимать в этом сумасшедшем доме.

Перекресток — многогранник диаметром в милю, слегка светился в космической мгле. К нему как пиявки присосались десяток кораблей. Окружающая Перекресток тьма густо усыпана блестками. Многие смельчаки, стремясь как можно острее ощутить величие открытого пространства, рискуют в одних скафандрах удаляться от Перекрестка на десять, двадцать, а то и тридцать миль.

Высадка проходила без волокиты, чем Джо был приятно удивлен. За время скитаний он привык ко всяким ухищрениям бюрократов: индексам, карантинам, паспортам, визам, досмотрам, осмотрам, декларациям и резолюциям. Когда «Бельзаурон» ткнулся носом в свободную причальную нишу и застыл, притянутый к поверхности станции мощным мезонным полем, пассажиры в трюме так и остались лежать в гипнотическом сне, а пассажиры первого класса собрались в салоне.

— Мы прибыли на Перекресток, — сообщил им капитан, — и пробудем здесь тридцать два часа, пока не закончим прием почты и других грузов. Некоторые из вас уже бывали здесь. Думаю, ни к чему напоминать им о необходимости соблюдать осторожность. Тех из вас, кто посещает Перекресток впервые, ставлю в известность: на станцию не распространяется юрисдикция какой-либо планеты, здесь один закон — воля владельца и управляющего, а их главная цель — с помощью развлечений и азартных игр выудить побольше денег из ваших карманов. Поэтому предупреждаю: будьте осторожны. Обращаюсь к дамам: в одиночку не ходите в Парк Ароматов. В случае необходимости обратитесь к нам — мы предоставим вам платный эскорт. Посещавшие третий ярус согласятся, что там и дорого, и опасно. Нередко там случаются убийства. Мужчину, увлеченного девицей легкого поведения, очень просто пырнуть ножом. Кроме того, предающихся сомнительным забавам людей там снимают на видеопленку в целях шантажа. Наконец не рекомендую настаивать, чтобы вас проводили в Цирк — неровен час, вас вытолкнут на арену и заставят сражаться с борцом-профессионалом. Уже в тот момент, когда вы платите за вход, может оказаться, что на вас пал выбор победителя. Поразительно, как много случайных посетителей — неважно, наркотики тому виной, алкоголь, азарт или бравада, — попали на арену. Некоторые из них погибли, другие были изувечены. — Капитан перевел дыхание. — Думаю, предупреждений достаточно. Не хочу вас запугивать. Тем более, что здесь много развлечений, не противоречащих закону. Здешние Девятнадцать Садов знамениты во всей вселенной. В Целестиуме любой из вас может заказать блюда своей планеты, послушать родную музыку. В киосках вдоль Эспланады вы купите все, что пожелаете, за разумную цену. Хорошего вам отдыха, господа. Прошу не забывать: до вылета на Балленкарч тридцать два часа.

Он вышел. Манаоло проводил Ильфейн до ее каюты. Друиды-миссионеры вернулись к алтарю, видимо, не собираясь отлучаться с корабля. По-военному печатая шаг, ушел офицер Ирру Каметин и с ним молодая вдова. Вслед за ними удалились мэнги в штатском. Тощая лысая старуха как сидела в кресле, уставясь в дальний угол, так и осталась сидеть, не сдвинувшись ни на дюйм. Силлиты умчались, тонко смеясь и высоко подбрасывая колени. Хаблъят встал рядом с Джо, заложив руки за спину.

— А вы, мой друг, не желаете прогуляться?

— Охотно. Погляжу, что будут делать жрица и Манаоло.

Хаблъят качнулся на каблуках.

— Будьте поосторожнее с этим парнем, мой вам совет. Манаоло — воплощение эгоцентризма и мании величия. Нам с вами даже не представить, какого он о себе мнения. Он священный и неприкосновенный. Он не делит свои поступки на хорошие и плохие. Это хорошо для Манаоло, а это плохо для Манаоло — вот как он смотрит на вещи.

Отворилась дверь тринадцатой каюты, на балкон вышли Ильфейн и Манаоло.

Друид шагал впереди и нес небольшой сверток. На нем была долгополая зеленая ряса, расшитая желтыми листьями, а поверх нее — охотничья кираса из золота и какого-то блестящего металла. Не глядя по сторонам, он спустился по ступенькам и покинул салон.

Проходя по салону, Ильфейн остановилась и поглядев вслед друиду, покачала головой — красноречивый жест несогласия. Затем она решительно повернулась и направилась к Джо и Хаблъяту.

Ответив на почтительный поклон мэнга ледяным взглядом, она обратилась к Джо:

— Я хочу, чтобы вы меня сопровождали.

— Это приглашение или приказ?

— Это значит, что я хочу, чтобы вы меня сопровождали, — насмешливо ответила Ильфейн.

— Прекрасно, — ответил Джо. — Буду рад.

Хаблъят вздохнул:

— Эх, будь я моложе и стройнее...

— Стройнее? — усмехнулся Джо.

— Очаровательным женщинам не приходилось бы просить меня дважды.

Ильфейн сдержанно произнесла:

— Буду с вами откровенной: Манаоло обещал убить вас, если увидит рядом со мной.

Наступила тишина. Когда Джо заговорил, собственный голос показался ему незнакомым:

— И поэтому вы просите составить вам компанию?

— Боитесь?

— Я не герой.

Она резко повернулась и направилась к выходу. Хаблъят укоризненно покачал головой:

— Зачем вы так?

Джо разозлился не на шутку.

— Она интриганка. Откуда такая уверенность, что ради удовольствия с ней гулять я полезу под пулю сумасшедшего друида? — Он смотрел ей вслед, пока темно-синее платье не скрылось из виду. — И ведь она права. Я и впрямь из породы идиотов.

Он бросился за жрицей. Сцепив пальцы на животе и грустно улыбнувшись, Хаблъят проводил его взглядом. Затем, запахнув халат, уселся в кресло и стал с сонным видом наблюдать за друидами, колдовавшими над алтарем.

8

Они шли по коридору вдоль ряда киосков.

— Послушайте, — спросил Джо, — кто вы такая? Жрица, которой ничего не стоит убить человека, или просто милое взрослое дитя?

Ильфейн вскинула подбородок, пытаясь принять значительный и светский вид.

— Я очень важная персона, придет день, когда меня назначат Просителем за весь округ Кельминстер. Это, правда, маленький округ, но я буду указывать путь к Древу трем миллионам душ.

Джо не сумел сдержать улыбку.

— А без вас им не дойти?

Она рассмеялась, снова превратившись в молоденькую симпатичную девушку.

— Отчего же! Но я буду следить, чтобы они соблюдали приличия.

— Беда в том, что вы и сами скоро начнете верить в эту ерунду.

Она промолчала, затем ехидно спросила:

— Куда вы так пристально смотрите? Неужели вас так заинтересовали киоски?

— Смотрю, не прячется ли где-нибудь Манаоло, — признался Джо. — Не удивлюсь, если этот дьявол выскочит из темной щели и прирежет меня.

Ильфейн отрицательно покачала головой:

— Манаоло отправился на третий ярус. Пока мы летели, он каждую ночь пытался мной овладеть, но я не давалась. Сегодня он пригрозил, что будет развратничать на третьем ярусе до тех пор, пока я не уступлю. «Сделай одолжение, — ответила я, — может, хоть после этого не будешь демонстрировать передо мной свое мужское начало.» Он ушел вне себя от ярости.

— Мне кажется, он всегда чем-то недоволен, — заметил Джо.

— Он очень вспыльчив, — сказала Ильфейн и добавила: — Давайте пройдем сюда...

Джо схватил ее за руку, резко развернул и процедил сквозь зубы, глядя в испуганные глаза:

— Вот что, сударыня. Не сочтите, что я демонстрирую перед вами мужское начало, но ходить туда-сюда по вашей указке и таскать за вами сумки, как шофер, я не намерен!

— Шофер? Ха! В таком случае...

— Если вас не устраивает мое общество, то мне самое время уйти.

Помолчав несколько секунд, она спросила:

— Как вас зовут, господин Смит?

— Зовите меня Джо.

— Джо, вы замечательный мужчина. И очень странный. Вы меня совсем запутали, Джо.

— Если хотите, чтобы я — шофер, механик, инженер, специалист по выращиванию мха, инструктор по теннису, портовый грузчик и Бог знает кто еще — и дальше вас сопровождал, давайте отправимся в Девятнадцать Садов и узнаем, подают ли там земное пиво.

Они нашли свободный столик. К удивлению Джо, перед ними без разговоров поставили пиво в запотевших квартовых кружках.

— Угощайтесь, — предложил он.

— Как прикажет ваша милость, — кротко сказала Ильфейн.

Джо смущенно улыбнулся.

— Ни к чему заходить так далеко. Наверное, это характерная черта всех друидов — впадать в крайности. Что вам заказать?

— Ничего. — Она развернулась в кресле, оглядывая зал. И в этот миг Джо понял: волей-неволей, к добру или к худу, он влюбился по уши. Маргарет? Он вздохнул. Маргарет слишком далеко, до нее тысяча световых лет.

Он бросил взгляд в коридор, огибающий изнутри все Девятнадцать Садов. Каждый Сад представлял флору одной из девятнадцати планет с ее характерными окрасками: черной, серой и белой — Келса, оранжевой, желтой и зеленой — Заржуса, пастельными зелеными, голубыми и желтыми тонами — планеты-невелички Джонатан, сотнями всевозможных оттенков зеленого, красного, синего — остальных миров.

Внезапно Джо вскочил со стула и замер.

— В чем дело? — удивилась Ильфейн.

— Вон в том Саду... Или там земные растения, или я — бесхвостая мартышка. — Он подбежал к ограде. Ильфейн подошла и встала рядом. — Герань, жимолость, петуньи, циннии, розы, итальянский кипарис, тополь, плакучие ивы... и гибискус. — Он прочитал табличку: «Планета Гея. Местонахождение неизвестно.»

Они вернулись к столику.

— Похоже, вы больны ностальгией, — заметила Ильфейн.

Джо улыбнулся.

— Увы. Но это пустяки. Лучше расскажите о Балленкарче.

Она пригубила пиво, поморщилась и с удивлением посмотрела на Джо.

— Пиво поначалу никому не нравится, — пояснил он.

— Я почти ничего не знаю о Балленкарче. Еще несколько лет назад это была абсолютно первобытная планета. На нее ни один корабль не садился, потому что автохтоны баловались людоедством. Но потом там появился некий принц и объединил враждующие острова в единое государство. Буквально в одночасье. Было пролито много крови, но с тех пор в той стране понапрасну никого не убивают, и корабли садятся без опаски. Принц решил сделать Балленкарч индустриальным и заказал на Двуземелье, Грабо и Мэнгтсе большое количество машин. Мало-помалу, побеждая одни племена, заключая союз с другими, он стал прибирать к рукам самый большой континент. Вы, наверное, слыхали, что на Балленкарче нет никакой религии, и мы, друиды, расчитываем установить с новой властью тесный контакт. Если это удастся, мы станем независимы и от Мэнгтса. Естественно, мэнгам эта идея не по душе, и они... — ее глаза округлились, она испуганно схватила его за руку. — Манаоло! О, проклятье! Надеюсь, он нас не заметил!

Пелена страха, окутывавшая мозг, вдруг исчезла. Нельзя праздновать труса, когда возлюбленная боится за тебя. Джо откинулся на спинку стула и с презрением посмотрел на Манаоло. Похожий на демона из средневековой сказки, друид гордо шествовал через зал. Следом, вцепившись в его руку, семенила бежевокожая женщина в оранжевых панталонах и синей блузке. В другой руке Манаоло держал сверток. Стрельнув мертвыми глазами в сторону Ильфейн и Джо, он не спеша направился к ним, вытаскивая из-за пояса стилет.

— Ну вот, — пробормотал Джо, поднимаясь. — Ну вот...

При виде грозного друида публика с визгом бросилась врассыпную. Манаоло остановился в ярде от Джо, на лице мелькнула призрачная улыбка. Он положил сверток на стол, затем пружинисто шагнул вперед и сделал выпад.

Он был очень наивен, полагая, что Джо спокойно даст себя зарезать. Джо плеснул ему в глаза пивом, ударил бокалом по руке, и стилет полетел па пол.

— А теперь, дружище, — процедил сквозь зубы Джо, — я вышибу из тебя дух...

Тяжело дыша, Джо сидел на поверженном друиде. Красовавшийся на его носу пластырь был сорван, по лицу струилась кровь. Рука Манаоло нашарила стилет. Захрипев от натуги, он вывернулся и попытался ударить, но Джо перехватил его запястье и направил острие в плечо друида.

Манаоло снова закряхтел, занося трехгранный клинок. Джо вырвал стилет из его руки, проткнул ухо соперника и несколько раз ударил по рукояти кулаком, вбивая острие в деревянный пол. После чего поднялся на ноги и посмотрел вниз.

С минуту Манаоло бился об пол, как выброшенная на берег рыба, потом затих. Равнодушные люди из ресторанной обслуги выдернули стилет, положили друида на носилки и понесли к двери. Бежевокожая женщина трусцой бежала рядом. Манаоло приподнялся на локтях и сказал ей несколько слов. Она бегом вернулась к столу, где лежал сверток, схватила его, догнала носилки и положила сверток друиду на грудь.

Рухнув в кресло, Джо схватил кружку жрицы и осушил одним духом.

— Джо, — взволнованно спросила девушка, — вы не ранены?

— Я зол и не удовлетворен, — сказал Джо. — Ваш Манаоло — отвратительный тип. Не будь вас рядом, я бы разорвал его в клочья. — Он скривил в улыбке окровавленные губы. — Но не могу же я терзать соперника на ваших глазах.

— Соперника? — изумленно переспросила Ильфейн. — Соперника?

— В отношении вас.

— О! — тихо произнесла она.

— И не говорите мне: «Я царственная, всемогущая жрица, а ты...»

С ее лица не сходило удивленное выражение.

— Я и не думала. Мне кажется, Манаоло никогда не был... вашим соперником.

— Мне нужно умыться и переодеться, — сказал Джо. — Хотите, чтобы я вас еще куда-нибудь проводил или...

— Нет, — тихим, бесстрастным голосом ответила Ильфейн. — Я посижу здесь. Хочу собраться с мыслями.

До отлета «Бельзаурона» оставался час. Пассажиры спешили на корабль. Контролер ставил галочки в журнале.

Осталось полчаса.

— Где Манаоло? — спросила у контролера Ильфейн. — Он вернулся?

— Нет, ваша милость.

Джо проводил ее к ближайшему телефону Перекрестка.

— Больница? — спросила она. — Скажите, как себя чувствует Манаоло, доставленный к вам вчера? Его уже выписали? Хорошо, я подожду, но и вы поторопимтесь. Его корабль вот-вот отчалит. — Жрица повернулась к Джо и объяснила: — Они пошли в его палату.

Через некоторое время она снова поднесла к уху трубку.

— Что? Нет! Не может быть!

— Что случилось?

— Он мертв! Его убили!

Капитан согласился отложить старт до возвращения Ильфейн из больницы. Она помчалась к лифту. Джо не отставал от нее ни на шаг. В приемном покое их встретила медсестра двуземельской расы, молодая женщина со светлыми волосами, стянутыми в несколько узлов.

— Вы его жена? — спросила она. — Если да, убедительно прошу отдать распоряжения насчет тела.

— Я ему не жена. Меня не интересует, как вы поступите с трупом. Скажите, где сверток, который при нем был?

— В его палате нет никакого свертка. Я припоминаю, вместе с раненым приносили сверток, но он исчез.

— Кто навещал раненого? — спросил Джо.

Последними к Манаоло приходили трое мэнгов, оставившие в регистрационном журнале незнакомые имена. Коридорный припомнил, что один из них, пожилой мужчина с армейской выправкой, вышел из палаты со свертком.

Ильфейн с рыданиями приникла к плечу Джо.

— Это был горшочек с растением! — объяснила она сквозь слезы. — Теперь им завладели мэнги!

Джо обнял ее, провел ладонью по темным волосам.

— Боюсь показаться слишком любопытным, но что в нем такого важного, в этом горшке?

Она подняла заплаканные глаза.

— Важного? Это единственный побег Древа Жизни!

Возвращаясь на корабль по коридору, выложенному голубыми плитками, Джо сказал:

— Я не только любопытен, но и бестолков. Зачем вы пытались переправить побег Древа на Балленкарч? Очевидно, для того...

Она кивнула.

— Я уже говорила, мы хотим заключить с Балленкарчем союз. Религиозный союз. А побег, Сын Древа, был бы его священным символом.

— И тогда, — подхватил Джо, — друиды обскакали бы мэнгов, а Балленкарч превратился бы во второй Кайрил. Пять миллиардов убогих сервов, два миллиона пресыщенных друидов, одно Древо. — Он пытливо посмотрел на нее. — Скажите, на Кайриле есть кто-нибудь, кто не считает такой государственный строй идеальным?

— Вы неисправимый материалист! — негодующе воскликнула девушка. — На Кайриле материализм вне закона. Наказание — вплоть до смертной казни.

— Еще бы, — усмехнулся Джо. — Ведь материализм для вас чреват перераспределением прибылей, а то и мятежом.

— Вы не правы, — возразила Ильфейн. — Дело не в этом. Жизнь — это путь к блаженству, попытка найти себе место на Древе. Души смиренных труженников селятся наверху, в Вечном Сиянии, Лентяи, словно черви, должны ютиться во мгле корней.

— Если материализм — грех, в чем вы абсолютно уверены, то почему вы живете в такой вызывающей роскоши? Почему друиды жрут сколько влезет, а миряне мрут с голоду?

— Кто вы такой, чтобы нас критиковать?! — в гневе вскричала она. — Такой же варвар, как дикари Балленкарча! Будь мы на Кайриле, вам бы давно вырвали язык!

— Чтобы он не подмочил авторитет вашего идола, да? — насмешливо спросил Джо.

Ильфейн с оскорбленным видом отвернулась и пошла по коридору. Улыбнувшись, Джо поспешил за ней.

Возле открытого корабельного люка Ильфейн задержалась.

— Сын Древа украден. Видимо, его уничтожили. — Она хмуро взглянула на Джо. — Мне незачем лететь на Балленкарч. Я должна вернуться домой и поставить в известность Собор Архиереев.

Джо приуныл — он надеялся совсем на другое. А может, она просто обиделась? Надо было что-то сказать, и он сказал первое, что пришло в голову:

— Но ведь вы говорили, что вам наскучило в Храме — потому, дескать и улетели вместе с Манаоло. Учтите, через своих шпионов архиереи выяснят все подробности его гибели.

Она испытующе взглянула ему в глаза.

— Предлагаете лететь с вами?

— Да.

— Зачем?

— Боюсь, вы произвели на меня слишком сильное впечатление, — ответил Джо. И добавил; судорожно сглотнув: — К тому же, меня очень тревожит ваше ошибочное мировоззрение.

— Хороший ответ, — кивнула Ильфейн. — Так и быть, полечу с вами. Возможно, я уговорю балленкарчцев признать Древо Жизни божеством.

Джо задержал дыхание, чтобы не рассмеяться и не рассердить ее снова.

— Я вижу, вы находите меня смешной? — обиженно спросила жрица.

Джо не ответил. Они прошли на корабль. У стола контролера их ожидал Хаблъят.

— Ага, возвращаетесь! А убийцы сбежали с Сыном Древа?

Ильфейн опешила:

— Откуда вы знаете?

— Дорогая жрица, круги от маленьких камешков, брошенных в море, достигают дальнего берега. Кажется, я гораздо лучше вас понимаю происходящее.

— Что вы имеете в виду?

Лязгнул люк. Контролер вежливо произнес:

— Господа, через десять минут мы отлетаем. Не могли бы вы на время старта и разгона разойтись по каютам?

9

Джо очнулся от транса. Вспомнив свое предыдущее пробуждение, он быстро высунул голову из спального мешка и окинул взглядом каюту. Но все было в порядке, дверь оставалась заперта — прежде чем проглотить таблетку, улечься в койку и уставиться на экран, где мелькали гипнотизирующие картинки, он не поленился наглухо задраить ее.

Джо выбрался из спальника, принял ванну, побрился и надел синий габардиновый костюм, купленный на Перекрестке. Затем вышел на балкон. В салоне было темно. Видимо, остальные пассажиры еще спали.

Он остановился у двери в тринадцатую каюту и представил спящую Ильфейн — теплую, безвольную, с рассыпавшимися по подушке темными волосами.

Он прижал к двери ладонь. Подмывало открыть. Лишь усилием воли он заставил себя отойти. Повернувшись, он замер: в глубине салона кто-то сидел. Джо постоял у перил, вглядываясь в сумрак. Хаблъят.

Джо спустился по ступенькам. Мэнг указал на соседнее кресло и радушно предложил:

— Присаживайтесь, дружище, составьте мне компанию.

Джо опустился в кресло.

— Вы рано проснулись, — заметил он.

— Напротив, никак не могу уснуть. Шестой час сижу здесь, и вы — первый, кого я вижу.

— А кого ожидали увидеть?

Хаблъят принял глубокомысленный вид.

— Ожидал, но не кого-нибудь конкретно. На Перекрестке я навел справки и лишний раз убедился, что нельзя доверять внешнему облику людей. Признаться, некоторые из наших попутчиков меня удивили.

— Вообще-то, меня это не касается, — сказал Джо, вздохнув.

Хаблъят погрозил толстым пальцем:

— Э, дружище. Не скромничайте. Не лицемерьте. Я уверен: к прелестной Ильфейн вы неравнодушны.

— Оставим это. Мне наплевать, довезут друиды до Балленкарча свое растение или нет. Но скажите, вы-то почему из кожи вон лезете, помогая им? — Он пытливо посмотрел на Хаблъята. — На их месте я бы с вас глаз не спускал.

— О, мой дорогой друг! — проблеял Хаблъят. — Вы мне льстите. Признаться, я и сам толком не знаю, стоит ли им помогать. Я иду, так сказать, на ощупь, стараясь на всякий случай побольше узнавать о тех, с кем меня сталкивает судьба. Многое о наших спутниках мне пока не известно, но некоторыми сведениями готов поделиться. Обещаю: вы будете удивлены.

— Надо думать, — кивнул Джо.

— Взять хотя бы лысую старуху в черном, ту, что сидит и глядит в пустоту, будто уже окоченела. Какого вы о ней мнения?

— Старая ящерица, неприятная на вид, но безвредная.

— Ей четыреста двадцать лет. Говорят, когда ей было четырнадцать, ее муж создал эликсир жизни. Она убила его, и лишь двадцать лет назад утратила свежесть юности. А до той поры ее любовники всех возрастов, полов, рас, цветов и кровей исчислялись тысячами. Последние сто лет в ее меню входило только одно блюдо: человеческая кровь.

Джо откинулся в кресле, зевнул и потер глаза.

— Продолжайте.

— Я узнал, что ранг и авторитет одного из моих соотечественников значительно выше, чем я полагал, а значит, я должен действовать осторожнее. Я узнал, что вместе с нами летит агент принца Балленкарчского.

— Дальше.

— И еще — кажется, о такой возможности я упоминал — подтвердилась моя догадка, что потеря горшка с растением не столь уж горька для друидов.

— Почему? — удивился Джо.

Задумчиво глядя на балкон, Хаблъят произнес:

— Вам не кажется странным поступок друидов, доверивших Манаоло столь важную миссию?

— Наверное, сыграл роль его высокий ранг? — предположил Джо. — Он ведь эклисиарх, всего на одну ступень ниже протоиерея.

— Напрасно вы считаете друидов спесивыми дураками, — возразил Хаблъят. — Вот уже почти тысячелетие они ухитряются править пятью миллиардами людей, не имея за душой ничего, кроме огромного дерева. Нет, они не кретины. Вне всяких сомнений, никто в Соборе Архиереев не переоценивал способностей Манаоло. Архиереям отлично известны его чванливость и глупость. Потому-то они и выбрали его подставной фигурой. Я же, недооценив их, решил, что Манаоло сам нуждается в прикрытии, и с этой целью подсадил на «Бельзаурон» вас. Но друиды сумели предугадать трудности, возникшие в ходе операции, и заранее предприняли необходимые шаги. Они отправили Манаоло с самым обычным саженцем, создав вокруг него атмосферу тайны. Настоящий Сын Древа переправляется другим способом.

— Каким именно? — поинтересовался Джо.

Хаблъят пожал плечами.

— Могу только догадываться. Возможно, его ловко прячет у себя жрица. А может быть, побег находится в багажном отделении, хотя вряд ли друиды стали бы так рисковать. Думаю, саженец у кого-нибудь из послов Кайрила, летящих вместе с нами... а может, на другом корабле.

— Ну и что?

— А то, что я сижу здесь и смотрю, кто из моих подозрительных спутников проснется первым. И вижу вас.

— И какие выводы? — спросил Джо с натянутой улыбкой.

— Никаких.

Появилась изящная светловолосая стюардесса в облегающем костюме. В костюме? Джо пригляделся — и чуть не ахнул от изумления.

— Господа будут завтракать? — спросила женщина.

Хаблъят кивнул:

— Я буду.

— А мне принесите каких-нибудь фруктов, — попросил Джо. И добавил, вспомнив Целестиум: — Не смею даже мечтать, что у вас найдется кофе.

— Думаю, найдется, господин Смит.

Когда она ушла, Джо повернулся к Хаблъяту:

— На них почти нет одежды! Это краска!

— Разумеется, — удивленно подтвердил Хаблъят. — Разве вы не знали, что на двуземельцах всегда больше краски, чем одежды?

— Нет, — ответил Джо. — Мне казалось само собой разумеющимся...

— Это серьезная ошибка, — наставительно произнес Хаблъят. — В незнакомой обстановке ни о чем не судите с первого взгляда. Будучи помоложе, я посетил страну Ксенчой на планете Ким и там по неосторожности затеял флирт с очаровательной юной туземкой. Помнится, она уступила с готовностью, но без энтузиазма. И вот, когда я лежал почти без сил, она попыталась зарезать меня длинным ножом. Мой протест привел ее в изумление. Впоследствии я выяснил, что в Ксеичое лишь тот имеет право обладать девушкой, минуя брачные узы, кто решил уйти из жизни. Надо заметить, там никто не колеблется в выборе: покончить с собой или проститься с жизнью в минуту восторга.

— А мораль?

— Она ясна. Вещи не всегда таковы, какими кажутся на первый взгляд.

Откинувшись на спинку кресла, Джо размышлял. Хаблъят насвистывал фугу из четырех нот, аккомпанируя себе на шести пластинках, ожерельем висевших на шее. Каждая пластинка, если щелкнуть по ней ногтем, звучала в определенной тональности.

«Вероятно, он что-то знает или подозревает, — размышлял Джо. — Или считает, что видит меня насквозь. Как-то раз он назвал меня умственно ограниченным. Возможно, он прав. Он не скупится на прозрачные намеки, которых я не понимаю. И все-таки, кто здесь фигура номер один? Ильфейн? Сам Хаблъят? Нет, он говорил о Сыне Древа. Какая суматоха вокруг растения! Хаблъят уверен, что оно на борту, это ясно. У меня его нет. У него его тоже нет, иначе мэнг вел бы себя осторожнее. Кто же курьер? Ильфейн? Силлиты? Жуткая старуха? Мэнги? Друиды-миссионеры?»

Хаблъят смотрел на него в упор. Когда Джо вздрогнул, он улыбнулся.

— Ну, теперь вы поняли?

— Может быть, — ответил Джо.

Все пассажиры собрались в салоне, но атмосфера была не та, что прежде. В любом путешествии невозможно обойтись без трений, но здесь личные недостатки людей, их взаимная неприязнь, раньше незаметные в присутствии Манаоло, разом вышли на передний план.

Ирру Каметин, двое мэнгов в штатском (эмиссары Политического комитета Красной Ветви, по словам Хаблъята) и молодая вдова уже добрый час сидели за столом, играя в дощечки и упорно не глядя на Хаблъята. Миссионеры сгорбились в углу над алтарем, бормоча непостижимые заклинания. Силлиты бродили по салону. Женщина в черном сидела как мертвая, лишь изредка ее взгляд смещался на одну восьмую дюйма, да иногда ее прозрачная рука касалась лысой головы.

«Подумать только — размышлял Джо. — До Балленкарча считанные дни, даже часы, а дело, за которое я взялся, кажется, потеряло всякий смысл.» Словно магнит, Ильфейн притянула к себе почти все его чувства, мысли и мечты.

Джо вспоминал Кайрил, Древо, храмы Священного Града у основания гигантского ствола, бесчисленные убогие фермы и деревни, сутулых изможденных паломников с пустыми глазами, взгляды, которые они бросали назад, прежде чем исчезнуть в дупле.

Он размышлял о страхе смерти — цементе, державшем кирпичики государственного строя друидов. Хотя, казалось бы, чего-чего, а смерти миряне и друиды Кайрила не должны бояться. Она для них привычна, как дыханье.

Насилие как образ жизни, насилие как выход из любого затруднительного положения. Жителям Кайрила знакомы лишь крайняя степень нищеты и крайняя степень роскоши, золотой середины не дано.

Он постарался вспомнить все, что знал о Мэнгтсе — маленькой планете озер, планете людей, склонных к сложным интригам и архитектурным причудам, планете удивительных мостов над петляющими реками и каналами, планете уютных аллей, планете, озаренной лучами старого желтого карлика. Джо представил фабрики Мэнгтса, какими их описывал Хаблъят — безотходными, высокопроизводительными, построенными на специально отведенных для промышленности островах. Поступки и мысли владельцев фабрик непредсказуемы и непостижимы, как их архитектура. Среди мэигов есть такие, как словоохотливо-загадочный Хаблъят, и другие — сторонники Красной Ветви, империалисты.

А Балленкарч? О нем Джо знал еще меньше. Только то, что этой варварской планетой правит принц, которому взбрело в голову создать на ней индустриальный комплекс. И где-то там, среди дикарей юга или варваров севера, живет Гарри Крис.

Гарри улетел, вскружив голову юной Маргарет. Ее душе не будет покоя, пока он не вернется. Два года назад Джо едва не застал Гарри на Марсе — тот опередил его на считанные часы. На Тюбане Джо попал на три месяца в больницу, получив от пьяного туземца мотыгой по голове, и потерял след. Затем — месяцы лихорадочных поисков, надежд, разочарований, и наконец выясняется: Гарри отправился на далекий Балленкарч. Немалый срок ушел на полет через всю галактику. Теперь до Балленкарча рукой подать, но...

«Черт с ним, с Гарри», — подумал вдруг Джо. Маргарет больше не владела его сердцем — оно перешло к озорной и взбалмошной жрице. Джо мечтательно представил, как. они с Ильфейн бредут по древним улицам Парижа, Вены, Сан-Франциско, любуются памятниками Кашмира, путешествуют по Сахаре.

Он спросил у себя: «А понравится ли ей на Земле? Ведь там нет фанатичных труженников, которых можно убивать или ласкать, как зверушек. Наверное, прав Хаблъят — вещи не всегда таковы, какими выглядят. Очень может быть, я просто выдумал себе Ильфейн по привычному земному образцу. Может быть, я просто не представляю себе истинных масштабов эгоизма друидов.»

Он встал. Участливо глядя на него, Хаблъят посоветовал:

— На вашем месте я бы подождал, мой друг. Едва ли она успела как следует почувствовать одиночество. Не стоит являться к ней с мрачным лицом — это может вызвать неприязнь. Дайте ей денек побыть наедине с собой, а потом пригласите на прогулку или в спортзал — я заметил, она ежедневно проводит там по часу.

— Хаблъят, вы непостижимы, — сказал Джо, усаживаясь.

— Но искренен, — печально произнес мэнг.

— Сначала вы меня спасаете от смерти, затем подставляете под удар.

— Виной тому жестокая необходимость.

— Порой вы мне кажетесь симпатичным, дружелюбным...

— Я именно таков, уверяю вас!

— …как сейчас, когда, прочитав мои мысли, дали мне отеческий совет. Но я не знаю, какую роль вы мне отвели. На Земле в ходу поговорка: гусь на праздничном столе не может оценить щедрость хозяина. Вещи не всегда таковы, какими выглядят. — Он усмехнулся. — Вы, конечно, не сознаетесь, для какого праздника меня припасли.

Хаблъят протестующе помахал ладонью.

— Вы обо мне слишком нелестного мнения. Я всегда считал, что честность — лучшая маскировка. Искренне признаюсь: вы мне очень симпатичны, но это не остановит меня, если придется вами пожертвовать. И никакого противоречия тут нет. Работа есть работа, на нее не должны влиять личные симпатии и антипатии.

— А как определить, когда вы на работе, а когда нет?

Хаблъят развел руками.

На этот вопрос я не в силах ответить.

Джо поудобнее устроился в кресле, а Хаблъят запахнул на толстом животе халат.

— Жизнь порой так сложна, — назидательно произнес мэнг, — так обильна неожиданностями и столько требует от тебя...

— Почему бы вам не побывать на Земле? — спросил Джо.

— Обязательно воспользуюсь вашим предложением, если в Ампиану Красная Ветвь одолеет Голубую Воду, — с улыбкой ответил Хаблъят.

10

Прошло четверо суток с той минуты, как «Бельзаурон» отчалил от Перекрестка, и еще трое суток оставалось до прибытия на Балленкарч. Опершись о перила на верхней палубе, Джо прислушивался к шагам за спиной. Шаги приближались. Он оглянулся и увидел Ильфейн — бледную, озабоченную, с запавшими глазами. Казалось она готова пройти мимо, если Джо не заметит ее или допустит какую-нибудь бестактность.

— Привет, — сказал Джо и снова поднял глаза к звездам.

По стихшим шагам он понял, что Ильфейн остановилась за спиной.

— Как раз тогда, когда мне необходимо с кем-нибудь поговорить, вы меня избегаете, — упрекнула она.

— Ильфейн, вы были когда-нибудь влюблены? — спросил Джо ни с того ни с сего и обернулся.

В ее глазах мелькнуло недоумение.

— Не понимаю?

Джо хмыкнул.

— Любовь — земная абстракция. С кем вы спите на Кайриле?

— С кем сплю? С тем, кто мне интересен, с кем я могу почувствовать свое тело.

Джо отвернулся.

— Суть любви несколько глубже.

— Я вас очень хорошо понимаю, Джо, — тихо и серьезно произнесла жрица.

Джо улыбнулся и обнял ее. Губы девушки были алы как вишни, в глазах угадывалось ожидание. Целуя ее, он казался себе скитальцем, нашедшим источник в пустыне.

— Ильфейн...

— Что?

— С Балленкарча... мы полетим на Землю. Хватит с нас интриг, тревог и смертей. Мир так прекрасен... Если бы ты знала, сколько у нас на Земле замечательных мест...

Она пошевелилась в его объятьях.

— Джо, у меня есть родина. И нравственный долг перед ней.

— Ерунда! — с жаром воскликнул Джо. — На Земле ты поймешь, что друиды ничем не лучше своих жалких рабов.

— Рабов? Миряне не рабы, они служат Древу Жизни. Все мы так или иначе служим Древу Жизни.

— Древу Смерти!

Ильфейн осторожно высвободилась.

— Джо, я не могу тебе этого объяснить. Мы связаны с Древом. Мы его дети. Существует лишь одна Вселенная, и пуп ее — Древо. А миряне и друиды служат ему верой и правдой посреди языческого космоса. Когда-нибудь все переменится. Все люди уверуют в наше божество. Кайрил станет святыней Галактики, а мы проведем жизнь в трудах и молитвах и в конце концов станем листьями в Вечном Сиянии, каждый на своем месте.

— Это растение, — огромное, но все же растение — в ваших умах занимает больше места, чем все человечество. На Земле его давным-давно срубили бы на дрова. Впрочем, зачем рубить? Мы окружили бы его спиральной лестницей и водили бы экскурсии. А на верхушке продавали бы горячие сосиски и содовую. Нашего брата землянина никаким Древом не охмуришь.

Ильфейн его не слушала.

— Джо, ты станешь моим любовником. Мы с тобой будем жить на Кайриле, служить Древу и убивать его врагов... — Ильфейн умолкла, увидев, что он помрачнел.

— Нет, не годится. Видать, у каждого из нас свой путь. Я вернусь на Землю. А ты останешься здесь и найдешь себе другого любовника, чтобы по твоей подсказке он убивал врагов.

Она отвернулась и, опершись о перила, стала смотреть на звезды. И вдруг спросила:

— До меня ты любил кого-нибудь?

— Ничего серьезного, — солгал Джо. И тут же спросил: — А ты? У тебя были мужчины?

— Ничего серьезного...

Джо бросил на жрицу мрачный взгляд. На ее лице не было и тени насмешки. Он вздохнул. Земля — не Кайрил.

— Что ты будешь делать на Балленкарче? — спросила она.

— Еще не думал. Но знаю: с мэнгами и друидами я дела иметь не намерен. Хватит с меня деревьев и интриг. У самого забот полон рот... — Он опустил голову и умолк.

Он как бы со стороны увидел свою погоню за Гарри Крисом. Подумать только: за два года побывать на Юпитере, Плутоне, Альтаире, Веге, Гианзаре, Поларисе, Тюбане, Джемивьетте и Кайриле — и ради чего? Как странно: до сих пор, живя мечтой о Маргарет, он не видел в своей затее ничего донкихотского, ничего смешного.

Но сейчас образ Маргарет в памяти стал призрачным, размытым. Иногда, правда, Джо словно наяву слышал ее звонкий смех. Он покраснел при мысли, что многому в его рассказе она не поверит, а многое найдет нелепым. Может быть, даже разочаруется в нем.

Ильфейн с любопытством наблюдала за его лицом. До чего же она реальна, в противоположность тем, о ком Джо только что вспоминал. Жрице не покажется глупым и смешным, если кто-то ради любви к ней отправится на край света. Совсем напротив — Ильфейн возмутится, попробуй он отказаться.

— А зачем ты летишь на Балленкарч? — спросила она.

— Хочу повидать Гарри Криса.

— А где ты его рассчитываешь найти?

— Не знаю. Начну поиски с цивилизованного континента.

— На Балленкарче еще нет цивилизации, — возразила Ильфейн.

— Значит, на варварском континенте, — поправился Джо. — Насколько я знаю характер Гарри, он обязательно в гуще событий.

— А если он умер?

— Тогда я со спокойной совестью отправлюсь домой.

«Гарри умер? — переспросит Маргарет. И возмущенно вскинет округлый подбородок. — Ну что ж, будем считать, ему не повезло. Возьми меня, возлюбленный рыцарь, и умчи на белой ракете!»

Он украдкой бросил взгляд на Ильфейн и впервые заметил в ее руке ладанку, источающую терпкий цветочный аромат. Ильфейн до сих пор его удивляла. Она очень серьезно относилась к жизни. Конечно, Маргарет была совсем другой — легкомысленная, жизнерадостная. И не стремилась уничтожать врагов своей религии. Джо рассмеялся: наверное, она даже слова такого не знала.

— Над чем ты смеешься? — подозрительно спросила Ильфейн.

— Вспомнил старого друга, — ответил Джо.

* * *

Балленкарч! Планета свирепых пыльных бурь и палящего солнца. Миф фиолетовых гор и подпирающих небо каменных частоколов, пламенных закатов, высоких, сумрачных лесов, саванн с зеленой-презеленой травой по лодыжку и медленно текущих рек.

В Южных широтах земля сплошь покрыта джунглями — там царит первобытная жизнь. А по горным перевалам, лесам и равнинам умеренных широт караванами ярко раскрашенных кибиток кочуют туземные племена. Местные жители — рослые, зычноголосые люди в доспехах из кожи и железа — не привыкли жалеть крови в поединках и родовых распрях. Они живут в эпической атмосфере набегов, грабежей и сражений с двуногими зверьми джунглей. Их оружие — мечи, пики и небольшие баллисты, стреляющие камнями с кулак величиной. За тысячелетие, прошедшее после отрыва балленкарчцев от галактической цивилизации, их язык неузнаваемо изменился, а пиктография постепенно вытеснила письменность.

«Бельзаурон» опустился на залитую солнцем зеленую равнину. В стороне висели тучи и шел дождь, а над стеной высоких сине-зеленых деревьев изогнулась радуга.

Неподалеку от корабля стоял наспех построенный из бревен и покрытый рифленой жестью павильон, служивший, по-видимому, и вокзалом и складом. Когда дюзы «Бельзаурона» смолкли, к кораблю подкатила повозка на восьми скрипящих колесах.

— А где город? — спросил Джо у Хаблъята.

— Принц запретил посадку кораблей вблизи крупных поселений. Он опасается работорговцев: на Фрумсе и Перкине велик спрос на сильных телохранителей из горцев Балленкарча.

Космопорт был открыт всем ветрам, и в распахнутый люк корабля затекал свежий воздух, напоенный ароматами трав. В салоне появился стюард и объявил:

— Желающие могут высадиться. Просим не удаляться от корабля до прибытия аэромобиля, который доставит вас в Вайл-Алан.

Джо отыскал глазами Ильфейн. Она о чем-то горячо спорила с друидами-миссионерами, внимавшими с тупым упрямством на лицах. В конце концов Ильфейн резко повернулась и, бледная от бешенства, пошла к выходу. Друиды направились следом, вполголоса переговариваясь.

Подойдя к восьмиколесной повозке, Ильфейн сказала кучеру:

— Я хочу в Вайл-Алан.

Кучер равнодушно посмотрел на нее и отвернулся. Хаблъят взял девушку под локоть.

— Жрица, на аэромобиле мы доберемся гораздо быстрее, чем на повозке.

Она высвободилась и быстро отошла в сторону. Хаблъят вплотную приблизился к кучеру, и тот прошептал ему на ухо несколько фраз. Лицо мэнга едва заметно изменилось — дрогнул мускул, напряглись челюсти. Заметив, что Джо за ним наблюдает, он сразу принял серьезный и равнодушный вид и отошел от повозки.

— Какие новости? — с ехидцей спросил Джо.

— Очень плохие, — ответил Хаблъят. — Хуже некуда.

— Что так?

Хаблъят помедлил, а когда заговорил, голос его звучал искренне и взволнованно:

— Мои противники в Латбоне оказались значительно сильней, чем я полагал. В Вайл-Алан прибыл сам Магнерру Ипполито. Наверное, он уже побывал у Принца и раскрыл ему глаза на интриги друидов. Сейчас мне сообщили, что планы кафедрального собора и монастыря рухнули, а протоиерей Занбрион под домашним арестом.

— Разве не этого вы добивались? — удивился Джо. — Уж друиды, надо думать, не посоветуют Принцу сотрудничать с мэнгами.

Хаблъят печально покачал головой.

— Мой друг, вас так же легко ввести в заблуждение, как моих воинственных соотечественников.

— Не думаю.

— Вы не замечаете очевидного.

— О чем вы?

— Друиды надеются прибрать к рукам Балленкарч. Мои противники на Мэнгтсе готовы драться с ними когтями и зубами. Они не видят дальше собственного носа, не умеют мыслить логически. Если друиды что-то затеяли, надо им помешать, считают наши вояки. Причем не стесняясь в средствах, что может нанести Мэнгтсу серьезный ущерб.

— Я догадываюсь, к чему вы клоните, — сказал Джо, — но не совсем понимаю, как рассчитываете добиться своего.

— Дорогой друг, человеческое суеверие вовсе не безгранично. Миряне Кайрила считают свое Древо абсолютом. Как вы думаете, что случится, если они узнают о существовании еще одного священного Древа?

— Их почтение к своему уменьшится вдвое, — ухмыльнулся Джо.

— Разумеется, нельзя предугадать, насколько уменьшится их почтение, но вы мыслите правильно. В сердцах мирян поселятся сомнение и ересь, и в один прекрасный день друиды обнаружат, что миряне — не такая уж безответная и безразличная ко всему на свете скотина. Сейчас миряне всецело принадлежат Древу. Оно — их властелин, причем уникальный, единственный во вселенной. И вдруг оказывается, что на Балленкарче друиды выращивают еще одно Древо, причем из политических соображений. — Хаблъят многозначительно поднял брови.

— Но друиды смогут обскакать вас, контролируя промышленность Балленкарча.

Хаблъят покачал головой.

— Мой друг, из трех планет Мэнгтс — самая слабая, наши резервы очень невелики. И в этом наша беда. На Кайриле избыток людских ресурсов, на Балленкарче есть сельское хозяйство, минеральное сырье и агрессивное население с воинственными традициями. Образно говоря, с кем бы из нас Балленкарч ни вступил в брак, он неизбежно превратится в людоеда, пожирающего собственную супругу. Возьмем друидов — эпикурейцев, развращенных роскошью, властелинов пяти миллиардов рабов. Представим, что они прибрали к рукам Балленкарч. Об этом смешно и думать: не пройдет и полвека, туземцы в шею вытолкают попов из храмов и спалят Древо в победном костре. Рассмотрим альтернативный вариант: Балленкарч вступает в брак с Мэнгтсом. Неизбежно наступят тяжелые времена, никто не останется в выигрыше. Поэтому лучше, если затея друидов все-таки удастся. Принц Вайл-Аланский решил развивать на своей планете промышленность, значит, и друидам придется строить на Кайриле фабрики и школы для мирян. Старое минует безвозвратно. Может быть, жрецы сумеют удержать власть — неважно, Кайрил все равно превратится в индустриальный мир и послужит естественным рынком для продукции мэнгов. Без внешних рынков, какими могут стать Кайрил и Балленкарч, наша экономика неизбежно захиреет. Мы могли бы их завоевать, но поверьте, это не выход.

— Понимаю, — медленно произнес Джо. — Так чего вы добиваетесь?

— Балленкарч способен обеспечить себя всем необходимым, но ни Кайрил, ни Мэнгтс не могут развиваться в изоляции. Как видите, нынешний приток богатств не удовлетворяет друидов. Они хотят большего и надеются добиться этого, контролируя промышленность Балленкарча. Я не желаю этого. Не по душе мне и сотрудничество между Кайрилом и Мэнгтсом — на данном этапе оно противоестественно. Я мечтаю о новом правительстве Кайрила, которое построит на планете современную промышленность, повысит уровень жизни мирян и заключит с нами взаимовыгодный союз.

— Жаль, что три планеты не в силах создать единый совет.

— Неплохая идея, — вздохнул Хаблъят, — но она неосуществима по трем причинам. Во-первых, на это не пойдут друиды. Во-вторых — Красная Ветвь, имеющая большое влияние на Мэнгтсе. В третьих — с этим могут расходиться намерения принца. Как только ситуация изменится, я первым проголосую за такой совет. Почему бы и нет? — последние слова Хаблъят пробормотал себе под нос. На миг вежливая маска исчезла, и Джо увидел лицо очень утомленного человека.

— Какие у вас планы? — поинтересовался он.

Хаблъят печально вздохнул.

— Если я потеряю репутацию, мне, естественно, придется покончить с собой. Не глядите недоверчиво. Таков обычай мэнгов, способ выразить протест. Боюсь, недолго мне осталось жить на свете.

— А почему бы вам не пересмотреть свои политические взгляды?

— А вот такого обычая у нас нет, — ответил мэнг с грустной улыбкой. — Можете улыбаться, но не забывайте: нормальное существование общества зависит от соблюдения строгих правил.

— К нам летит аэромобиль, — сказал Джо. — На вашем месте я бы не думал о самоубийстве, а попытался найти общий язык с принцем. Похоже, он — ключевая фигура в происходящем. Друиды и мэнги — на втором плане.

Хаблъят покачал головой.

— Вы ошибаетесь. Принц — сомнительная личность. Не то бандит, не то шут, не то авантюрист. Для него обновление Балленкарча — не более чем игра, спортивный рекорд.

Возле павильона опустился аэромобиль — большебрюхатая машина, давно нуждающаяся в покраске. Из нее вышли двое рослых мужчин в красных штанах до колен, синих безрукавках, белых блузах и черных кепи. Держались они с высокомерием, присущим военной элите.

— Его высочество приветствует вас на своей земле, — сообщил один из них офицеру экипажа. Ему угодно самому принять гостей, поскольку среди них наверняка есть шпионы.

— Хорошо, — кивнул офицер.

На этом их разговор и закончился. Первыми в машину забрались Ильфейн и Хаблъят, затем миссионеры впихнули в нее переносной алтарь и залезли сами, потом уселись мэнги, не сводившие с Хаблъята злых глаз, и наконец Джо. Силлиты и старуха в черном не покинули корабля — вместе с эпипажем им предстояло лететь дальше, кому на Сил, кому на Кастлгран, кому на Двуземелье.

Джо прошел в конец салона и уселся рядом с Ильфейн. Жрица взглянула ему в глаза. У нее было усталое лицо взрослой женщины.

— Что вам нужно?

— Ничего. За что вы на меня сердитесь? — спросил Джо.

— Вы шпион мэнгов.

Джо через силу рассмеялся.

— Это потому, что я часто разговариваю с Хаблъятом?

— Зачем он вас послал? Что вы должны мне передать?

Вопрос уложил его на лопатки. Неужели Хаблъят через него передавал Ильфейн, а значит, и друидам свои соображения?

Джо покачал головой.

— Не знаю, хотел он вам что-нибудь передать или нет. Он рассказал, почему взялся вам помочь с доставкой Сына Древа. И я ему поверил.

— Вы забыли, у нас нет больше Сына Древа, — язвительно заметила она. — Его украли на Перекрестке. — Внезапно зрачки жрицы расширились, и она с подозрением взглянула на Джо. — А при чем здесь вы? Может быть, вы тоже...

— Определенно, вы решили думать обо мне только плохое, — вздохнул Джо. — Ну что ж. Не будь вы такой красавицей, я бы о вас думал еще хуже. Вы рассчитываете обвести принца вокруг пальца, явившись к нему с двумя мордастыми друидами. Возможно, дельце и выгорит. Вы ни перед чем не остановитесь, я знаю. Вас действительно интересует, о чем мы говорили с Хаблъятом? — Джо посмотрел на жрицу в ожидании ответа, но она отвернулась к окну. — Он так думает: если затея с Сыном Древа удастся, то вам, друидам, со временем придется плясать под дудку наглых горцев. Если нет, то мэнги, конечно, изрядно попортят вам кровь, но рано или поздно вы их обскачете.

— Уходите, — сдавленным голосом произнесла Ильфейн. — Мне больно вас слушать. Оставьте меня.

— Ильфейн! Брось ты эту кровавую кашу из друидов, мэнгов й Древа Жизни. Я возьму тебя с собой, если сумею выбраться отсюда живым.

Жрица упрямо смотрела в окно.

Загудели двигатели, машина задрожала и оторвалась от земли. Вскоре павильон исчез из виду, впереди выросли горы с вершинами, покрытыми сверкающим снегом. Внизу проносились луга с необычайно зеленой травой. Пролетев над горной грядой, машина пошла на посадку в сторону озера.

У берега раскинулось большое поселение. Судя по обилию недостроенных домов, его основали совсем недавно. В центре возвышались три огромных ангара и несколько высоких прямоугольных зданий со стеклянными стенами и крышами из блестящей жести. В миле от города, на оконечности длинного мыса, находилась посадочная площадка.

Машина опустилась на площадку. Отворилась дверца.

— Выходите, — буркнул солдат.

Джо выбрался из машины следом за Ильфейн и увидел впереди низкое, длинное здание со стеклянным фасадом, обращенным к озеру.

— В резиденцию, — тоном приказа произнес балленкарчский капрал.

Джо усмехнулся: вряд ли из этих вояк получатся мирные труженики. Он пошел к зданию, с каждым шагом волнуясь все больше. Едва ли прием можно было назвать дружественным. Он заметил, что беспокойство охватило всех его спутников.

Впереди на негнущихся ногах шагала Ильфейн. На оскаленных зубах Ирру Каметина играл желтый глянец. Джо покосился на Хаблъята — толстяк что-то настойчиво втолковывал друидам. Те неохотно слушали. Хаблъят повысил голос, и Джо разобрал слова:

— Какая вам разница, чего я добиваюсь? Делайте, что говорю. Другого шанса не будет.

В конце концов друиды, похоже, согласились. Хаблъят обогнал стражников, повернулся и громко заявил:

— Стойте! Это возмутительно! Я требую прекратить издевательство!

Стражники в изумлении уставились на него. Глаза Хаблъята были злыми.

— Сейчас же приведите хозяина! Мы не позволим себя оскорблять!

Балленкарчцы растерянно моргали и не двигались.

— Что за чушь вы несете, Хаблъят? — ощетинился Ирру Каметин. — Хотите скомпрометировать нас в глазах принца?

— Пусть он намотает на ус, что у мэнгов есть чувство достоинства, — решительно ответил Хаблъят. — До тех пор, пока он не удосужится встретить нас подобающим образом, мы не тронемся с места.

— Ну так оставайтесь! — Ирру Каметин презрительно рассмеялся, запахнул алый плащ и направился к резиденции. Балленкарчцы посоветовались друг с другом, и один из них пошел следом за мэнгами. Второй проворчал, бросив на Хаблъята свирепый взгляд:

— Жди теперь, когда принцу доложат!

Как только мэнги из Красной Ветви и солдат-горец исчезли за углом резиденции, Хаблъят неторопливо вытащил из-под полы короткую трубку и разрядил ее в сторону оставшегося стражника. Глаза горца затянулись белой пеленой, и он рухнул на землю.

— Ничего страшного, он только парализован, — объяснил Хаблъят возмущенному Джо. — Быстрее! — поторопил он друидов.

Задрав рясы, друиды побежали к ближайшему берегу мыса. Один выковырял жезлом ямку в сырой глине, другой открыл алтарь и достал горшок с миниатюрным Древом.

— Эй, вы!.. — услышал Джо сдавленный возглас Ильфейн.

— Молчать! — рявкнул Хаблъят. — Придержите язык, если не хотите его лишиться. Они — архиереи!

Саженец опустили в ямку. Присыпали глиной корешки. Утрамбовали вокруг почву. Архиереи отряхнули руки, сложили алтарь и снова превратились в монахов с постными физиономиями. А Сын Древа, купаясь в теплых лучах желтого солнца, уже стоял на земле Балленкарча. Если не приглядываться, его можно было принять за обычный росток.

— А теперь можно и в резиденцию, — безмятежным тоном произнес Хаблъят.

Ильфейн смотрела то на него, то на друидов, в ее глазах были стыд и гнев.

— Все это время вы смеялись надо мной?!

— Нет-нет, жрица! — воскликнул Хаблъят. — Поверьте, вы сослужили отечеству хорошую службу. А теперь умоляю вас, успокойтесь! Сейчас нас отведут к принцу, и нам понадобится вся наша выдержка.

Ильфейн резко повернулась и направилась в сторону озера, но Джо удержал ее. Несколько секунд она напряженно смотрела ему в глаза, затем расслабилась.

— Ладно, я пойду с вами.

На полпути они встретили шестерых солдат, посланных за ними. Никто из горцев не заметил неподвижно лежащего в траве стражника.

У входа в резиденцию их обыскали, быстро, но столь тщательно, что вызвали гневный протест друидов и возмущенный визг Ильфейн. Изъятый арсенал выглядел внушительно. У друидов отобрали карманные бластеры, у Хаблъята — парализатор и пружинный нож, у Джо — пистолет, а у Ильфейн — блестящую трубку неизвестного назначения, которую она прятала в рукаве.

Вскоре появился капрал и сообщил:

— Вам дозволено пройти в резиденцию. Смотрите, ведите себя как подобает!

Миновав вестибюль со стенами, разрисованными жуткими, почти демоническими фигурами животных, они вошли в большой зал. Потолок был из толстых тесаных бревен, а стены занавешены циновками. Вдоль стен стояли кадки с красными и зелеными растениями, мягкий ковер из древесного волокна устилал пол. Напротив входа возвышался помост с перилами из дерева цвета ржавчины; на нем — похожее на трон кресло из того же дерева.

У стен выстроились двадцать или тридцать мужчин — рослых, загорелых, бородатых. Каждый был одет в красные панталоны, но на этом сходство их нарядов кончалось. Одни щеголяли в блузах ярких расцветок, другие носили короткие бурки из пышного черного меха. У каждого висела на поясе короткая, тяжелая сабля. Все они недружелюбно разглядывали гостей.

В стороне от помоста кучкой стояли мэнги из Красной Ветви. Ирру Каметин резким стаккато выговаривал молодой вдове, двое функционеров молча слушали.

В зал вошел церемонимейстер и сыграл сигнал на длинной медной фанфаре. Губы Джо тронула улыбка. Ни дать ни взять оперетта; воины в красочных мундирах, музыка, помпезность...

И снова фанфара: тан-тара-тантиви! Звонко, волнующе.

— Принц Вайл-Аланский! Правитель-владетель всего Балленкарча!

В зале появился светловолосый мужчина. Он быстро взошел на помост и уселся на трон. У него было округлое веселое лицо с резкими складками возле рта и длинные, нервные пальцы. В зале сразу возникла атмосфера жизнерадостности и безрассудства. Его появление стража встретила не то благоговейным вздохом, не то приветственным возгласом: «Аааааах!»

Джо медленно покачал головой. Он ничуть не удивился. Да и могло ли быть иначе?

Взгляд Гарри Криса обежал зал и задержался на Джо. Несколько секунд Гарри изумленно разглядывал старого знакомого, потом воскликнул:

— Джо Смит?! О небо, как ты сюда попал?

Ради этого момента Джо пролетел тысячу световых лет. Но теперь язык словно присох к небу. Запинаясь, он проговорил слова, которые твердил про себя в дни томительного ожидания, тяжелого труда и смертельных опасностей.

— Я прилетел за тобой!

Чтобы произнести их, потребовалось собрать всю волю.

— За мной? В такую даль?

— Да.

— Зачем я тебе понадобился? — Гарри откинулся на спинку трона, рот растянулся в ухмылке.

— На Земле ты не довел до конца одно дело.

— Не знаю, дружище, не знаю. Боюсь, я стал тяжел на подъем. — Он повернулся к долговязому стражнику, стоявшему рядом с каменным лицом: — У этих людей отобрали оружие?

— Да, принц.

Гарри снова повернулся к Джо и шутливо развел руками:

— Слишком многих интересует моя скромная персона. Не могу не учитывать очевидного риска. Но все-таки, Джо, скажи: зачем тебе нужно, чтобы я вернулся?

«Зачем? — мысленно спросил себе Джо. — Да затем, что Маргарет внушила себе, будто влюблена в тебя, а я считал — она влюблена в мечту. И тогда я решил: если Маргарет проживет с тобой месяц, а не два дня, она поймет: любовь — не череда взлетов и падений, как на американских горках, а супружеская жизнь состоит не только из веселых проделок... И когда Маргарет выбросит из своей прелестной головки романтическую чепуху, в ее сердце найдется местечко для меня. Казалось, все просто, нужно лишь слетать за тобой на Марс. Но с Марса ты отправился на Юпитер, с Юпитера — на Плутон...»

Джо покраснел, почувствовав спиной пристальный взгляд Ильфейн. Он открыл было рот, но слова застряли в горле. Все, кто были в зале, смотрели на него. Удивленные, равнодушные, заинтересованные, враждебные, изучающие глаза. Участливый взгляд Хаблъята, испытующий — Ильфейн, насмешливый — Гарри Криса. Постепенно в затуманенном мозгу обрела четкую форму мысль: «Не было еще во Вселенной такого осла, как я!»

— Это Маргарет тебя послала? — беспощадно спросил Гарри.

Джо представил, как Маргарет сидит у экрана и насмешливо следит за ними обоими. Он перевел взгляд на Ильфейн — капризную, упрямую, бестактную, эгоистичную и категоричную в суждениях. Но чистосердечную и славную.

— Маргарет? — Джо засмеялся. — Нет, она здесь ни при чем. Вообще-то, я передумал. Держись-как ты, брат, от Земли подальше.

Гарри слегка расслабился.

— Если все-таки дело в Маргарет, ты порядком опоздал. — Он почесал шею и спросил: — Где она, черт возьми? Маргарет!

— Маргарет?.. — пробормотал Джо.

Она взошла на помост и облокотилась на спинку трона. И поздоровалась — таким тоном, будто они расстались вчера после ужина:

— Привет, Джо. Какой приятный сюрприз!

Маргарет и Гарри засмеялись. Джо тоже улыбнулся — мрачно. «Очень хорошо, — подумал он, — я проглочу эту пилюлю.» Поймав взгляд светловолосой красавицы, он буркнул:

— Поздравляю.

И в этот миг он понял: Маргарет получила то, о чем мечтала. Волнующую, полную интриг и приключений жизнь. И возвращаться к прежней жизни, похоже, не собиралась.

11

Словно сквозь дрему Джо слушал голос Гарри:

— Видишь ли, старина, мы здесь делаем очень хорошее дело. И вообще, Балленкарч — замечательная планета. С неисчерпаемыми запасами высококачественных руд, леса, органического топлива, большими людскими ресурсами. Я решил превратить ее в Утопию. На моей стороне — компания отличных парней. Они мне во всем помогают. Мальчики немного грубоваты, зато поверили в меня, дали мне шанс. Конечно, я этого добился не сразу, даже пришлось кое-кому снять голову, зато теперь ребята знают, кто у них босс, и мы не ссоримся. — Гарри бросил нежный взгляд на приближенных — любой из них мог задушить его одной рукой. — Лет через двадцать, — продолжал он, — ты глазам своим не поверишь, если прилетишь к нам. Уверяю тебя, Джо: Балленкарч превратился в рай. А теперь извини, друг, тебе придется немного подождать. Государственные дела. — Он поудобнее уселся на троне, посмотрел на мэнгов, затем на друидов, и сказал: — Сейчас мы обо всем потолкуем. Пока вы не забыли, зачем прилетели. А, старина Хаблъят! — Он подмигнул Джо. — Братец Лис! Что вас ко мне привело?

Хаблъят шагнул вперед.

— Ваше высочество, я в затруднительном положении. В полете я не мог связаться с правительством моей родины и не знаю, насколько широки мои полномочия.

— Разыщи Магнерру, — велел Гарри стражнику. И — Хаблъяту: — Только что с Мэнгтса прибыл Магнерру Ипполито. Говорит, он послан от Ампиану-Женераль.

Через сводчатый проем в стене вошел коренастый и желтый как лимон мэнг с яркими оранжевыми губами и черными глазами. На нем были алая мантия, отороченная лентой из фиолетовых и зеленых квадратов, и черная кубическая шляпа.

— Магнерру, — обратился к нему Гарри, — Хаблъят хочет знать, в каких рамках он может делать политику.

— Ни в каких, — скрипучим голосом ответил Ипполито. И повторил: — Ни в каких. Голубая Вода в Ампиану дискредитирована, в Латбоне взяла верх Красная Ветвь. Хаблъят говорит только от своего имени и скоро умолкнет.

Гарри кивнул.

— Все же есть смысл дать ему последнее слово.

Лицо Хаблъята хранило веселую маску, но взгляд был ледяным.

— Ваше высочество, я буду краток, — сказал он. — Мне бы хотелось, чтобы вы выслушали не только Магнерру Ипполито, но и двух архиереев, находящихся среди нас. Имею честь представить высоких послов Кайрила — Опорето Импланта и Гамеанзу. Им есть что сказать.

— Сколько знаменитостей в моей скромной резиденции! — насмешливо произнес Гарри.

Провожаемый жгучим взглядом Магнерру, Гамеанза подошел к помосту.

— Принц Гарри, мне кажется, создавшаяся атмосфера не подходит для международных переговоров. Но смею заверить: когда бы вы ни пожелали выслушать меня в более деловой обстановке, я с радостью изложу вам основные направления политики друидов в соответствии с моими взглядами на политическую и этическую ситуацию.

— Язык без костей! — буркнул Магнерру. — Выслушайте его, принц. Узнайте, что придумали друиды, чтобы превратить вас в рабов. А потом посадите его на корабль для скота и отправьте обратно, на вонючую серую планету.

Щеки Гамеанзы налились кровью. Казалось, его кожа вот-вот пойдет трещинами. Наконец он справился с собой и произнес, обращаясь к Гарри:

— Я к вашим услугам.

Гарри встал.

— Ладно, удалимся на полчаса и обсудим ваши предложения. С вами я тоже поговорю, не волнуйтесь, — пообещал он Магнерру. Потолкуйте пока с Хаблъятом, вспомните былые времена. Ведь он когда-то был на вашей стороне.

Гарри спрыгнул с помоста и вышел из зала, вслед за ним архиереи. «Увидимся позже!» — сказала Маргарет, обращаясь к Джо. Она помахала ладошкой и вышла в другую дверь.

Джо уселся на скамью в углу. Перед ним, как натурщики перед художником, стояли мэнги, Ильфейн — сама свежесть и красота, Хаблъят, внезапно ставший понурым и беспомощным, балленкарчцы в броских нарядах. Не привыкшие к словесным перепалкам, горцы были сбиты с толку и встревоженны; хмуро озирая гостей, они о чем-то переговаривались между собой.

Ильфейн повернулась и окинула взглядом зал. Увидев Джо, помедлила, затем подошла и села рядом.

— Все-таки, ты издеваешься надо мной! — надменно произнесла она.

— С чего ты взяла?

— Ты нашел человека, которого искал. Так почему ты сидишь сложа руки?

Джо пожал плечами.

— Я передумал.

— Потому что здесь оказалась желтоволосая женщина?

— Отчасти.

— При мне ты ни разу о ней не упоминал.

— Не думал, что тебе интересно.

Ильфейн не сводила глаз с противоположной стены зала.

— Сказать честно, почему я передумал? — просил Джо.

Она покачала головой.

— Не надо.

— Из-за тебя.

— Так ты здесь из-за желтоволосой?! — вскричала Ильфейн.

— Каждый мужчина может раз в жизни выставить себя на посмешище, — рассудительно произнес Джо. — Минимум раз...

Это ее не успокоило.

— Значит, если я попрошу привести ко мне кого-нибудь, ты на этот раз откажешься? Желтоволосая для тебя значит больше, чем я?

— О Господи! — застонал Джо. — Начнем с того, что мне никогда в голову не приходило... О дьявол!

— Я тебе предлагала стать моим любовником.

Джо метнул на девушку раздраженный взгляд.

— Мне бы хотелось... — он умолк, вспомнив, что Кайрил — не Земля, а Ильфейн — не студентка колледжа.

Ильфейн засмеялась.

— Джо, я очень хорошо тебя понимаю. Но не забывай: я еще не услышала признания в любви.

— Боюсь, ты права, — проворчал Джо.

— Так попытайся.

Джо попытался — и с радостью убедился, что девушка — девушка и есть, будь то жрица или студентка.

Тем временем Гарри и архиерей Гамеанза вернулись в зал, на бледном лице друида — целая гамма чувств. Гарри обратился к Магнерру:

— Надеюсь, теперь вы окажете мне любезность и ответите на несколько вопросов?

С трудом сдерживая гнев, Магнерру встал, одернул мантию и вслед за Гарри прошел в кабинет. Видимо, беседы с глазу на глаз были ему не по вкусу.

Хаблъят сел рядом с Джо. Ильфейн неподвижно смотрела в сторону. Хаблъят выглядел измученным: с подбородка безвольно свисают желтые складки, веки опущены. Джо похлопал его по плечу:

— Встряхнитесь, Хаблъят. Рано умирать.

Мэнг покачал головой.

— Рухнули планы всей моей жизни.

Джо бросил на него подозрительный взгляд. На самом ли деле толстяк опечален, не притворны ли тяжкие вздохи?

— Вы еще не изложили мне свое жизненное кредо, — заметил Джо.

Хаблъят пожал плечами.

— Я патриот, хочу видеть родину богатой и процветающей. Я с детства впитал культуру своего мира. Для меня не существует лучшего образа жизни, и я добиваюсь, чтобы он распространялся на другие планеты, вбирая в себя все хорошее, подавляя плохое.

— То есть, вы такой же ярый империалист, как ваши земляки из Красной Ветви, — заключил Джо.

— Пожалуй, что так, — вздохнул Хаблъят. — Но мне кажется, эпоха военного империализма в прошлом, сейчас возможен лишь империализм культурный. Одному миру не так-то просто завоевать другой. Можно опустошить планету, превратить ее в кучу хлама, но в конечном счете победитель окажется в проигрыше. Боюсь, военные авантюры истощат ресурсы Мэнгтса, погубят зарождающуюся на Балленкарче цивилизацию и откроют дорогу религиозному империализму друидов.

— А чем он хуже вашего культурного? — сердито спросила Ильфейн.

Мэнг покачал головой.

— Очаровательная жрица, мне не найти аргументов, которые вас убедят. Скажу лишь одно: при всех своих огромных возможностях друиды почти ничего не производят, и это потому, что пьют кровь нищего народа. Поэтому я всем сердцем надеюсь, что ваш образ жизни не выйдет за пределы Кайрила и я не стану одним из мирян.

— Я тоже надеюсь, — присоединился к нему Джо.

— Вы мне противны! Оба! — Ильфейн вскочила.

Удивляясь своей решительности, Джо схватил ее за руку. Несколько секунд Ильфейн молча вырывалась, потом смирилась и села на место.

— Первый урок земной культуры, — ласково объяснил ей Джо. — Спорить о религии — дурной тон.

В этот миг в зал вбежал солдат. Он задыхался, глаза — круглые от страха.

— Там... в конце дороги... страшилище! Где принц? Скорей зовите принца! На берегу чудовищное растение!

Хаблъят вскочил, его лицо мгновенно ожило. Он бросился к выходу.

— Я тоже пойду, — сказал Джо, поднимаясь.

Ильфейн молча последовала за ними.

Джо не верил своим глазам: в окружении испуганной толпы балленкарчцев перед ним стояло нечто невиданное. Нечто уродливое, корчащееся и вздрагивающее.

— Сын Древа! — благоговейно прошептал он.

Сын Древа рос и становился все уродливей. Он уже не был похож на Древо Жизни. Он приспосабливался к новым условиям, вырабатывал новые функции — гибкость, быстроту роста, способность защищаться.

Теперь он походил на огромный одуванчик: в двадцати футах над землей на тонком сгибающемся стебле висит пушистый шар, внизу конус плоских зеленых лепестков окружает стебель, в основании каждого лепестка — зеленый в черных крапинках усик, свернутый спиралью. Эти усики могли с силой выпрямляться, выбрасывая вперед острый кончик, и на трех из них уже висели безжизненные тела горцев.

— Это дьявол! — пронзительно закричал Хаблъят. Он лихорадочно рылся в сумке, забыв, что оружие отобрали при обыске.

Внезапно офицер с бледным, искаженным яростью лицом выхватил из ножен саблю и бросился на Сына. Пушистый шар кочнулся в его сторону, усики поджались как ножки насекомого. Затем они ударили — одновременно и с разных сторон — и, раздирая плоть, потащили офицера к стволу. Он страшно закричал, но вскоре затих и обмяк. Усики налились кровью, запульсировали, и Сын заметно подрос.

Четверо, затем еще шестеро солдат бросились на чудовище, стараясь действовать сообща. Усики кололи, уворачивались, хлестали, — и вот уже десять обескровленных тел лежат на земле, а Сын увеличился, будто на него навели огромную лупу.

Джо услышал неуверенный голос Гарри:

— Осторожнее! Эй, вы, в сторону!

Принц Вайл-Аланский стоял и смотрел на растение. На его глазах чудовище расправлялось со следующим десятком смельчаков.

Сын сражался с коварством полуразумного животного. Внезапно усики выпрямились на всю длину и потащили к стволу дюжину кричащих людей. Обезумевшая от ярости и страха толпа качнулась вперед-назад и с ревом бросилась в рукопашную. Сабли взлетали, сверкали, рубили. Над ними без устали раскачивался пушистый шар. Это было невероятно: Сын видел и чувствовал, растительный ум продумывал молниеносные, жестокие и безошибочные удары. Усики били, уворачивались, пронзали, высасывали кровь и снова били. А Сын Древа рос, разбухал.

Наконец уцелевшие солдаты попятились, беспомощно глядя на усеянную трупами землю. Гарри подозвал одного из телохранителей.

— Привези тепловую пушку.

К нему с воплями бросились архиереи:

— Нет! Пощадите! Это священный побег, Сын Древа!

Гарри лишь отмахнулся от них. Гамеанза в ужасе заломил руки.

— Отзовите солдат! — закричал он. — Кормите его преступниками и рабами! Через десять лет он станет огромным, величественным Древом!

Гарри оттолкнул друидов и крикнул стражникам:

— Уберите этих маньяков!

Со стороны резиденции подкатила телега с большим излучателем и развернулась в пятидесяти футах от растения. Гарри кивнул. Широкий белый луч ударил в основание ствола, высветив пятно. «Ааах!» — почти сладострастно вздохнула толпа. Восторг тут же угас: Сын впитывал энергию, как солнечный свет, блаженствовал и рос. Пушистый белый шар поднялся еще на десять футов.

— Цельтесь в верхушку! — озабоченно приказал Гарри.

Луч скользнул по стволу и уперся в шар. Тот вздрогнул и отстранился.

— Ага, не нравится! — обрадованно закричал Гарри. — Жарь!

Архиереи мычали, мотая головами, словно не Сын Древа, а они сами стояли под лучом.

Белый шар замер и вдруг послал ответный пучок энергии. Излучатель взорвался, во все стороны полетели руки, ноги и головы солдат.

Наступила гробовая тишина. Затем — дикий многоголосый вопль: усики метнулись на поиски пищи.

Джо едва успел оттолкнуть Ильфейн: острие усика пронзило воздух в футе от нее.

— Но ведь я — жрица! — изумленно пролепетала девушка. — Как же так? Древо покровительствует друидам! Оно питается только мирянами, пилигримами...

— Пилигримами? — переспросил Джо. В который раз он словно наяву увидел этих бедняг — усталых, грязных, больных, со стертыми в кровь ногами. Вспомнил, как они входили в Священное Дупло, задерживаясь на миг, чтобы напоследок окинуть взглядом пыльную равнину и ветви над головой. Каждый день Древо поглощало их тысячами, молодых и старых, мужчин и женщин...

Джо задрал голову и посмотрел на верхушку Сына. Белый шар вертелся, оглядывая свои новые владения.

— Из всех тварей, которых я повидал на тридцати двух планетах, эту меньше всего хочется боготворить.

Прихрамывая, к нему подошел Гарри. Его лицо напоминало восковую маску.

— Это всего лишь саженец, а на Кайриле я видел взрослое Древо. Оно пожирает людей тысячами.

— Здешние жители мне верят, — пробормотал Гарри. — Они меня самого считают кем-то вроде бога. В основном, потому, что я сведущ в инженерном деле. Нет, я просто обязан прикончить это страшилище...

— Разве ты не будешь выращивать его вместе с друидами?

— Что за чушь ты несешь, старина? Не собираюсь я его ни с кем выращивать. Проклятые друиды! Чума на их головы! Будут сидеть взаперти, пока я не выкорчую эту тварь! У меня, конечно, проблем хватает, но решать их с помощью такого монстра — уволь. Кто его притащил, черт побери?

Джо промолчал. Ответила Ильфейн:

— Сын доставлен с Кайрила по велению Древа.

Гарри вытаращил глаза.

— Так Древо еще и говорить умеет?

Ильфейн замялась.

— Собор Архиереев прочел его волю по множеству знамений, — наконец произнесла она.

— Гм, — хмыкнул Гарри. — Вот, значит, что вы для нас припасли — симпатичную тиранийку в экзотической упаковке. Ладно, как бы там ни было, эту гадину надо убить. — И добавил вполголоса: — Хорошо бы и старшую зверюгу — на всякий случай.

Джо расслышал его слова и посмотрел на Ильфейн. Но она молча глядела на Сына.

— Похоже, он поглощает энергию, — рассуждал Гарри, — значит, тепловой луч отпадает. Взорвать? Можно попробовать. Я пошлю в арсенал за взрывчаткой.

Гамеанза вырвался из рук стражников и бросился к нему, наступая на полы рясы.

— Ваше высочество! Мы решительно протестуем! Это агрессия против священного Древа!

— Сожалею, но ничем не могу помочь, — ответил Гарри, недобро улыбаясь. — Для меня это не святыня, а взбесившаяся тварь.

— Его присутствие — символ дружбы между Кайрилом и Балленкарчем! — упорствовал Гамеанза.

— Хватит! Выбросьте из головы дурацкую метафизику! Ваш Сын Древа — убийца, людоед. Он мне не нужен. Жаль, что вы у себя завели такое чудище, хотя и не пристало мне вас жалеть. — Он оглядел Гамеанзу с головы до ног. — Да, своим Древом вы неплохо попользовались. Уже тысячу лет оно служит вам кормушкой. Но на Балленкарче этот номер не пройдет. Через десять минут от вашего подарка только щепки останутся.

Повернувшись, друид отошел и зашептал что-то на ухо Опорето Импланту. Тем временем солдаты подбросили к стволу десять фунтов взрывчатки, упакованные вместе с детонатором. Гарри взял в руки тепловое ружье и прицелился в детонатор.

— Погоди-ка! — спохватился Джо. — Подумай: щепки разлетятся на целый акр. Что, если каждая пустит корни?

Гарри опустил излучатель.

— Разумная мысль, — согласился он.

Джо показал на сельские коттеджи, стоящие в отдалении.

— Твои фермы выглядят ухоженными и современными.

— Построены по новейшим земным образцам, — похвастал Гарри. — А что?

— Скажи, ведь твоим молодцам не приходится полоть грядки руками?

— Нет, конечно. У нас полно разных пестицидов. Гормоны, например... — Он запнулся, затем хлопнул Джо по плечу и воскликнул: Верно, Джо! Портфель министра сельского хозяйства — твой!

— Сначала поглядим, как химикаты подействуют на Древо. Если это растение, ему конец.

От пестицидов Сын Древа словно обезумел. Его усики извивались, скручивались, били наугад. Белая пушистая «голова» метала во все стороны пучки энергии. Двухсотфутовые лепестки в агонии вытянулись к небу и распластались по земле.

Подъехала еще одна телега с тепловой пушкой. На этот раз Сын почти не сопротивлялся. Ствол обуглился, лепестки съежились, потемнели.

В конце концов от Сына Древа остался жалкий, зловонно чадящий огарок.

Принц Гарри восседал на троне. Перед ним стояли мертвенно-бледные архиереи Гамеанза и Опорето Имплант. Вдоль одной из стен строго по ранжиру выстроились мэнги: Магнерру Ипполито в красной мантии и гравированной кирасе, Ирру Каметин и двое функционеров в штатском.

В зале звучал чистый, звонкий голос Гарри:

— Итак, господа, мне вас нечем обрадовать. Не зная, какой путь предпочтет Балленкарч — Кайрила или Мэнгтса — вы прибыли сюда, надеясь повлиять на наш выбор. Так вот, — он поерзал на троне, но руки, лежавшие на подлокотниках, оставались неподвижны, — к сведению как мэнгов, так и друидов, эта проблема решена раз и навсегда. Мы будем жить по-своему. Наше общество пойдет по пути прогресса, и я верю: мы построим прекрасный мир. И поскольку Сына Древа больше нет, я хочу поставить на этом точку. Я не виню вас, друиды. Вы — рабы веры, как и ваши миряне. Далее. Поскольку мы решили ни с кем из вас не вступать в тесный союз, нам остается только одно: засучить рукава и работать. И мы работаем. Пока мастерим простые инструменты: молотки, пилы, лопаты, сварочные агрегаты. Через год начнем выпуск электрического оборудования. Через пять лет здесь, на берегу озера Алан, будет стоять космодром. Через десять лет мы сможем отправить наши товары к любой из звезд, которые вы увидите на ночном небе. А может быть, и дальше. Так что, Магнерру, можете возвращаться на Мэнгтс и передать мои слова Ампиану и Латбону. Что касается вас, друиды, то я сомневаюсь, захотите ли вы вернуться.

— Это почему? — зло спросил Грамеанза.

— К тому времени, когда вы доберетесь до Кайрила, там может начаться переполох.

— Ну, это всего лишь предположение. — Рот Хаблъята растянулся в ухмылке.

Гладь озера Алан пылала отблесками заката. Джо удобно расположился на веранде резиденции. Рядом сидела Ильфейн в легком белом платье.

Гарри был возбужден: вскакивал, садился, жестикулировал. Хвастал. Новые плавильные установки Палинса, сотня школ, двигатели для сельскохозяйственных машин, ружья в армии...

— Конечно, они были и остались варварами, — говорил Гарри о своих подданных. — Любят подраться, обожают дикую жизнь, весенние праздники, ночные пляски вокруг костра. Это у них в крови, и я не в силах их изменить. — Он подмигнул Джо. — Самых горячих я послал на другой континент против кланов Вайл-Макромби. Так сказать, убиваю одним камнем двух зайцев. В схватках с людоедами Макромби они выпустят воинственный пар, а заодно завоюют континент. К молодым у нас отношение другое. Им мы внушаем, что почета и славы скорее достоин инженер, нежели солдат. Придет время, и это даст плоды. Покуда отцы будут очищать материк от людоедов, дети вырастут совсем другими людьми.

— Неплохо придумано, — кивнул Джо. Между прочим, куда девался Хаблъят? Его с утра не видать.

— Хаблъят улетел.

— Улетел? Куда?

— Ну... не знаю. Тем более, что здесь жрица.

— Я больше не жрица! — запротестовала Ильфейн. — Я выкинула все это из головы. Теперь я... — она обернулась к Джо. — Кто я теперь?

— Эмигрантка, — сказал Джо. — Гражданка Вселенной. — Он повернулся к Гарри. — Говори смело.

— А вдруг? Где гарантия?

Джо пожал плечами.

— Ну и ладно, не хочешь, не говори.

— Хорошо, — уступил Гарри. — Скажу. Ты в курсе, что Хаблъят сейчас в опале? Мэнги очень хитры и скрытны, но в их жизни огромную роль играет престиж. А Магнерру Ипполито, побывав на Балленкарче, свой престиж, считай, утратил. Чтобы добиться уважения соотечественников, Хаблъяту надо совершить какой-нибудь подвиг. А мы, сам понимаешь, кровно заинтересованы в том, чтобы на Мэнгтсе у власти оказалась Голубая Вода.

— И что же?

— В общем, я отдал Хаблъяту все пестициды, что лежали у нас на складе. Тонн пять. Мы погрузили их на корабль, который я ему любезно предоставил, и он улетел. — Гарри шутливо развел руками. — А куда улетел — понятия не имею.

Ильфейн с тяжким вздохом отвернулась к озеру Алан. Над ним полыхал розово-золотисто-пурпурный закат.

— Древо... — прошептала девушка.

— Пора ужинать. — Гарри встал. — А что касается Хаблъята... если братец Лис взялся за дело, его никто на свете не остановит.