Глазастик и ключ-невидимка

Глава 13. РЫЖИЙ НОС СНОВА ВИДИТ МЫШЬ В ЗОЛОТОЙ КОРОНЕ. И ГЛАВНОЕ: ЗОЛОТОЙ ЛОКОН

Ниточка сидела на куче соломы, обхватив колени руками. Ниточка скинула грубые башмаки, они натирали её маленькие ноги. Внутри деревянных башмаков, казалось, клубком свернулась темнота.

В медном подсвечнике догорала свеча. Наконец свеча догорела и погасла, захлебнувшись в лужице растаявшего воска.

Теперь светили только волосы Ниточки. Стоило ей повернуть голову, как ломкий летучий свет перебегал со стены на стену.

Ниточку томило странное беспокойство. Ей всё время чудилось, что на неё кто-то неотрывно смотрит, чьи-то глаза следят за ней. Не то из угла, не то в щель между камнями, не поймёшь откуда.

Ниточка встала, босиком обошла всё подземелье, ведя пальцем по сырым каменным стенам.

«Да что это я, право, — подумала она. — Никого нет. А тихо как!..»

Стоило ей только это подумать, как глухой полувздох-полустон нарушил тишину. В нём было столько отчаяния, столько тоски, что Ниточке стало страшно.

И опять ей померещился чей-то взгляд.

— Ай! — вскрикнула Ниточка.

Потому что вдруг темнота в одном из башмаков зашевелилась, сверкнули круглые глаза-бусинки, и из башмака не спеша вылезла мышка с удивительно гладкой жемчужной шкуркой. Между ушей у неё сверкала золотая корона, такая крошечная, что Ниточка могла бы надеть её как кольцо на мизинец.

Мышка надменно оглядела Ниточку.

— Только и всего? — небрежно проговорила она. — А я-то думала… Стоило ли беспокоиться из-за неё. Конечно, золотые волосы, но и только.

— Ты умеешь разговаривать? — ахнула Ниточка.

— С таким же успехом я могла спросить тебя то же самое, — строго одёрнула её мышка. — К тому же изволь, обращаясь ко мне, говорить «ваше величество».

Опять послышался стон, безнадёжный и заунывный, как ненастный ветер тёмным осенним вечером.

— Что это? — не выдержала Ниточка. — Ты не знаешь, кто так ужасно стонет?

— Ваше величество, — подсказала мышка.

— Стонет, ваше величество! — послушно повторила Ниточка. — Сердце рвётся на части. Вы слышите? Вот опять!

— Ах, мне-то что за дело! — равнодушно сказала королева мышей. — Это стонет кто-то в самом глубоком подземелье. Там внизу так темно, что не видно ни меня, ни моей короны, ни благородного выражения моего лица. Этот человек твердит всё время одно и то же: «В этом мраке гаснут её волосы… Я забываю её лицо, её кроткие глаза… Малая искорка света, и я открыл бы этот проклятый замок…» И опять всё снова в таком же духе.

— Это Трот! — задохнулась Ниточка.

Она упала на колени, опустила голову так низко, что упёрлась подбородком в пол, заглянула мышке в глаза.

— Мышка, милая, — с мольбой проговорила она.

— А где «ваше величество»? — Мышка недовольно сморщила мордочку.

— Милое ваше величество, — дрожащим голосом сказала Ниточка. — Это Трот, мой жених. Умоляю вас, пожалуйста, отнесите ему вот это.

Ниточка проворно вскочила на ноги, схватила ножницы, всегда висевшие на шнурке у её пояса. Ножницы лязгнули, и золотой светящийся локон упал на пол. Он лежал на полу, как свернувшийся кольцом язычок пламени.

Ниточка приложила ладонь к каменным плитам пола. Теперь, когда она знала, что там под ними томится Трот, ей показалось, что сами камни стали теплее.

— Если бы не этот удивительный, обаятельный кот… — словно про себя прошептала королева мышей. — Я это сделаю только для него!

Королева мышей схватила золотой локон и исчезла в незаметной норке между камнями. Мгновение золотой локон, дрожа, светил где-то в тёмной глубине, затем превратился в золотую искру и погас.

Королева мышей без труда пробиралась извилистой норкой. Ничего удивительного. Ведь она знала во дворце все ходы и выходы. Норка круто вела вниз. Иногда светящийся волосок, отделившийся от локона, падал на пол, и, оглянувшись, королева мышей видела позади себя разбросанные обрывки золотой паутины.

Потянуло холодом и сыростью, и королева мышей очутилась в тёмной и мрачной камере.

В углу, зябко завернувшись в потёртый плащ, сидел юноша. Спутанные волосы падали ему на лоб. Ясный свет золотого локона отразился в его широко открытых, неподвижных, немигающих глазах.

— Что это?.. — Голос его дрогнул.

Юноша взял в ладони светящийся локон так бережно, так благоговейно, как будто боялся погасить его свет своим дыханием.

— Не в моём характере говорить о пустяках! — с раздражением пропищала мышка. — Гораздо важнее заметить, что я не кто-нибудь, а королева мышей. Всего-навсего прядь золотых волос, а сколько глупой суеты! Впрочем, всё это я делаю только ради него, ради кота Васьки. Он такой обаятельный!

— Я думал, что ослеп в этом мраке, но нет — я вижу! — воскликнул Трот. — Но то, что я вижу, так странно, так необычно. Этот светящийся локон, мышь в золотой короне… Может ли это быть? Уж не сплю ли я?.. Нет, нет! Вот медное колечко на моём пальце! Его подарила мне Ниточка. Вот знакомая заплатка на колене. Это не сон. Спасибо тебе, милая мышка!

— Королева, — надменно поправила его мышка.

— Маленькая прядь волос, ты вернула мне жизнь! — Трот прижал золотой локон к щеке, словно греясь его теплом. — Это волосы Ниточки! Дорогая королева, вы её видели? Где? Когда?

— Если бы ты мог пролезть в эту норку, ты бы её тоже увидел, — недовольно проворчала королева. — Только не возьму в толк, к чему столько волнений.

— Её держат в подземелье! — Трот вскочил на ноги. — Ниточку, такую тихую и хрупкую. Но теперь я могу выйти отсюда.

Трот шагнул к двери. Держа на ладони золотой локон, осветил им замочную скважину.

— Запереть меня таким замком! Не смешно ли?

Одного движения руки было достаточно, замок послушно, даже как-то радостно щёлкнул — дверь приоткрылась.

— В щель под дверью я видела тень стражника, значит, и сам стражник там же, — предупредила Трота королева мышей.

Неожиданно из тёмного угла мягким шариком выкатилось нечто серое. Шарик развернулся и превратился в крошечную мышку.

— Там за дверью стражник Рыжий Нос! Такой сердитый и страшный, просто И! — тонким сверлящим голоском пропищала она. Видимо, это была та самая мышка, которая запомнила букву «И».

— Сама погляжу, — решила королева.

Через минуту королева мышей вернулась, с недоумением передёрнула узкими плечиками:

— Не в моём характере чему-либо удивляться, но скажу вам, странное дело! Рыжий Нос увидел меня и вдруг зажмурился. Потом принялся бормотать невесть что: «Мышь в золотой короне. Мышь в золотой короне… Для того чтобы достоверно узнать, вижу я мышь в золотой короне или мышь в золотой короне мне только мерещится…» Попробуем незаметно скрыться, пока у него не прошла охота стоять зажмурившись и молоть всякую чепуху.

Королева мышей и Трот успели уже завернуть за угол, когда позади них раздался вздох, полный разочарования.

— Нет, уж теперь я достоверно знаю: на этот раз мышь в золотой короне мне только померещилась…

Трот и королева мышей поднялись по узкой лестнице.

Королева с трудом карабкалась со ступени на ступень, и Трот вынужден был каждый раз подставлять ей свою ладонь.

Открыть дверь Ниточки для Трота не составило никакого труда.

Ниточка бросилась к нему и вдруг остановилась.

— Какой ты… — с состраданием проговорила она.

Трот провёл рукой по её волосам:

— Ты не улетела, какое счастье! Только ты стала совсем прозрачная, словно светишься насквозь. Или меня ослепляют твои волосы. Но ты не улетела!

— Потому что я… я надеялась! — Ниточка прямо и ясно посмотрела ему в глаза. Вдруг слёзы потекли по её щекам, и каждая была, как капля жидкого золота. — Улыбнуться… Сейчас я так хотела бы, мне так надо улыбнуться. Сердце не в силах выдержать. Но я не могу…

Трот улыбнулся ей в ответ, но улыбка его была полна скорби и печали.

— Ты улыбаешься? — Ниточка, словно не веря, пальцем обвела его губы. — Да, улыбка! Настоящая. Но как же сборщики улыбок не отобрали её у тебя?

— Я попался на крючок своей же выдумки, — с горечью сказал Трот. — Я изобрёл замок, пожалуй, самый удивительный на свете. Замок, который открывался улыбкой. И тогда король решил, чтоб я сам стал ключом к этой двери. Поэтому мне оставили улыбку. Человек-ключ — вот кем я стал! Они заперли меня в темноте. Простой расчёт: в темноте невозможно разглядеть, как устроен замок. Они знали, что я смогу открыть его. И если бы эта мышка не принесла мне твой золотой светящийся локон…

— Не мышка, а королева! — послышался возмущённый тонкий голосок. — Не в моих привычках повторять одно и то же, но скажу вам: остаётся только удивляться на глупость людей: столько переживаний из-за пустяков! Замки, улыбки — кого это может интересовать? И не отдавите мне лапку! Вы топчетесь без толку на этой соломе и такую подняли пыль!

Мышь тоненько чихнула, будто звякнула маленькая ложечка в чашке.

Ниточка наклонилась, из золотого облачка пыли подняла мышку, посадила к себе на ладонь.

— Ваше величество, чем мы можем вас отблагодарить? — почтительно сказал Трот.

— Держи ладонь лодочкой, чтоб мне было удобно! — капризно пропищала королева и добавила, высокомерно оглядев Ниточку и Трота: — Отблагодарить меня? Кто? Вы? Впрочем, вы можете подарить мне вот это! — Узкой лапкой она указала на золотой локон. — Мне, возможно, надо будет принарядиться. Из этих волос можно сплести премилый наряд. Дело в том, что я ожидаю некоторых перемен в своей жизни.

— О, конечно! — воскликнула Ниточка. — Но скажи мне, милая мышь… Ой, ой, простите! Соблаговолите сказать мне, ваше величество, откуда вы узнали обо мне? Кто вам сказал?

— Мне сказал о тебе самый обаятельный, самый прекрасный кот на свете. К тому же, он умеет летать! — с нежностью сказала королева мышей. — Не помню, кажется, там была ещё какая-то девчонка. Вернее, два чересчур больших глаза, и больше ничего.

— Это Глазастик! — ахнула Ниточка.

— Вроде бы с ней была ещё девчонка потолще, — небрежно добавила королева мышей. — Впрочем, не в моих привычках обращать внимание на девчонок и прочие пустяки.

Мышка соскользнула на пол, повелительно пискнула.

Тотчас из всех углов выбежало сразу с десяток мышей. Они подхватили золотой локон и разом исчезли, словно провалились сквозь каменные плиты.

— Надо найти Глазастика! — Ниточка схватила Трота за руку. — Мне страшно! Зачем она пришла сюда? В любой миг может прилететь королева Ветреница, и Глазастик…

Ниточка не договорила и, побледнев, умолкла.

— В этом замке есть потайной ход, — задумчиво сказал Трот. — Это узкая винтовая лестница, надёжно скрытая в каменной кладке стен. Она поднимается снизу до самого верха и соединяет все залы дворца. Может быть, нам повезёт…

Трот обошёл подземелье, пристально вглядываясь в каждую щель между камнями.

— Вот она, тайная дверь! — Трот обрадованно оглянулся на Ниточку. — Смотри! Да как ловко упрятана.

По камню бежала еле приметная трещина. Маленькая замочная скважина смотрелась чёрным сердечком.

— И ты сможешь открыть этот замок? — с надеждой спросила Ниточка.

— Этот замок открыть не просто, но секрет его мне известен. Не удивляйся, моя дорогая. Этот замок открывается… взглядом.

— Открывается взглядом? — недоверчиво и изумлённо повторила Ниточка.

— Да, я сам придумал этот удивительный замок. Но сейчас, Ниточка, не отвлекай меня, погоди.

Ниточка замерла на месте. Трот пристально посмотрел на замочную скважину. Казалось, он все силы сосредоточил в этом взгляде. Взгляд его становился всё острей, напряжённей. Ниточке даже показалось, что камень сейчас сдвинется с места. И действительно, в замке что-то негромко щёлкнуло.

В стене приоткрылась незаметная дверца. За ней виднелись тёмные ступени.

— Трот, милый!.. — шепнула Ниточка и скользнула в дверь.

Они поднимались по узкой винтовой лестнице, задевая за стены плечами.

Ниточка шла первой. Она шла босиком, неся в руках свои деревянные башмаки. Волосы она перекинула за спину, чтобы они освещали ступени Троту.

Иногда узкий луч проникал сквозь маленькое овальное отверстие. Это была тайная замочная скважина, и Ниточка, наклонившись, могла сквозь неё увидеть зал и придворных.

Вдруг Ниточка отшатнулась, чуть не уронила башмаки.

— Король!.. — прошептала она.

Ниточка заглядывала по очереди во все замочные скважины. Один зал сменял другой, мелькали придворные. Пробежал сероглазый паж с пустым подносом в руках. У него были длинные волосы, как у девочки, и тесная нарядная куртка, которая жала ему под мышками.

Юная придворная дама, поставив ножку на стул, поправляла розу-пряжку на туфле.

Но нигде, нигде не было Глазастика.

Ниточка в отчаянии села на ступеньку. Она закрыла лицо руками, волосы её потускнели, словно потеряли свой волшебный дар сиять.