Глазурь на торте

Глава 8

Сэм взмахнул топором и тот расколол бревно с приносящим удовлетворение треском. Да, в колке дров было что-то успокаивающее. Особенно когда ты может делать это, не боясь при этом потерять пальцы. Никакой необходимости рубить дрова у него не было, но это обеспечивало ему занятость. Что, безусловно, было единственным положительным моментом в его жизни в данную пору. Его исправления были хуже первоначального варианта, а план по ухаживанию за Сидни оказался еще никудышнее, чем его поправки.

Все дело было в ее загадочном мужчине.

Закончив колоть дрова, он оставил топор в сарае и вошел в дом. Сидни лежала на диване, уткнувшись носом в книгу по туризму. Он желал, чтобы она хоть раз читала что-нибудь другое. Возможно, что-нибудь, что написал он. И эта женщина заявляет, что хочет научиться готовить. Разве слишком сложно хоть изредка заглядывать в кулинарные журналы?

Сидни подняла глаза, когда он с шумом подошел к ней и уставился на нее. Она в ответ холодно посмотрела на него.

— Готов для нашего урока? — спросила она, ее голос был таким же холодным, как и взгляд.

— Не могу дождаться, но позволь мне вначале принять душ.

— Да, пожалуйста.

Он хлопал всеми дверями, какие только попались на его пути в ванну. Прошла неделя после их урока по обжиманию на диване. На утро после которого Сидни проснулась в мрачном настроении, которое было под стать его собственному. Он всю ночь пролежал, не смыкая глаз и интересуясь, кем же, черт возьми, был этот ее мужчина. Сидни была знакома не с одним мужчиной. Может это был какой-нибудь финансовый воротила из Нью-Йорка, который планирует забрать Сидни в «Большое яблоко»? Мысль о Сидни Кинкейд, вырванной из привычного окружения, раздражала. Мысль о ком-то другом, кроме него, выдергивающим ее, просто бесила. Если кто-то и будет что-то делать с Сидни, то именно он.

Сэм понятия не имел, почему она так разозлилась. Может, она так отреагировала, потому что он оказался таким тупицей. Он не знал. Почти не волновался… Черт бы ее побрал, именно она заставляла его чувствовать себя невероятно жалким, а не наоборот. Она прекрасно знала, что его не связывают никакие узы. Он никогда не получал ни писем, ни звонков ни от кого, кроме своего агента. Не могла же она, в самом деле, вообразить, что он заинтересован в Маджори.

Он принял душ, потратив почти всю горячую воду в баке. Потом отправился в свою комнату, где насупившись пробыл около получаса.

Любовь изматывала.

Наконец, он вошел в гостиную. Сидни спала. Сэм без всякого предупреждения рывком поставил ее на ноги. В целях самозащиты она обвила свои руки вокруг него, так что он поднял ее на руки и отнес на кухню.

— Поваренная книга, — рявкнул он.

Она протерла глаза, прежде чем дотянуться до книги и передала ее ему.

— Сосредоточься, — проворчал он.

— Прекрати быть таким придурком, — проворчала она в ответ, сон пропал из ее глаз, сменившись гневом.

— Я? — он вскинул руки. — Женщины! Попробуй пойми их.

Он схватил со столика свои ключи и выскочил в переднюю дверь. Вполне можно съездить и проверить почтовый ящик, пока он будет отсутствовать, ведя себя как незрелый подросток. Приехав в город, он обнаружил, что в ящике ничего нет. Расстроенный, он отправился в «Галантерею Смита», чтобы выпить холодного корневого пива [15]. Он подумал было закурить, но потом отверг эту идею. Бессмысленно растрачивать понапрасну годы своей жизни, поскольку об этом уже прекрасно позаботилась Сидни.

Он прислонился к прилавку и, потягивая корневое пиво, спросил:

— Джо, Сидни часто ходит на свидания?

— Думаю, нет, — ответил Джо, полируя и так сияющую блесну.

— А в прошлом?

— Однажды, — сказал Джо. — С Фрэнком Слейтером.

Сэм стиснул зубы. Фрэнк Слейтер. Это все объясняло.

— Хотя… только один раз, — непринужденно добавил Джо. — Ее па не так уж сильно хотел видеть ее замужем.

— Всего один раз? Вы должно быть шутите?

— Я никогда не шучу.

У Сэма не было причин не верить ему.

— Но она говорит, что влюблена в кого-то. В какого-то охотника-сасквоча.

— Думаю, она лжет, — заявил Джо, невозмутимо.

— Тогда в кого она может быть влюблена? В какого-то городского парня?

Джо посмотрел на него.

— А это мысль.

Сэм нахмурился.

— Вы знаете, кого она водила по окрестностям этим летом? Имена? Номера телефонов?

Джо поднес блесну к свету и еще чуток отполировал ее.

— Будь я на твоем месте, я поискал бы поблизости от дома, Сэм.

— Тогда мне нужна карта Флаэрти и имена, а также сведения кто где живет. И возраст мужчин, если у вас есть эти данные.

Джо раздраженно фыркнул.

— Тебе не нужна карта, мальчик. Просто отправляйся домой, и посмотри, сможешь ли ты все выяснить оттуда.

Вернуться домой? Что ж, Сэм предположил, что ему не потребуется много времени, чтобы прочесать телефонную книгу Сидни.

Как вдруг, как говорят в пословицах, его осенило.

Домой?

— Вы шутите, верно? — проговорил он с недоверием.

Джо взглянул на него и поджал губы.

Сэм поднял руки.

— Я знаю, знаю. Вы не шутите.

Джо забрал у Сэма бутылку корневого пива.

— Езжай домой, Сэм. И не вздумай ее обижать. Кстати, ты ведь планируешь остаться во Флаэрти? Навсегда?

Сэм в течение примерно десяти секунд думал об этом, потом до него дошло, что думать фактически не о чем. Ему не обязательно жить в Нью-Йорке, чтобы писать. А для проведения исследований, он мог бы время от времени на несколько недель брать Сидни с собой в Сиэтл или Сан-Франциско. Не существовало совершенно никаких причин для отъезда. Его мать, его сестры и его трастовый фонд прекрасно проживут и без него.

— Ага, — кивнул Сэм. — Планирую.

— Тогда отправляйся домой, парень. И посмотри к чему придешь, если пристально посмотришь.

Сэм воспользовался советом Джо и направился домой. Он был не готов принять тот факт, что именно он был тем человеком, который интересовал Сидни, но больше никого другого и не было в ее глуши. Он отправится домой и взглянет на все непредвзято. Кто знает, что он, в конечном счете, обнаружит?

Сэм неслышно вошел в дом и сразу же почувствовал, что Сидни на кухне. Он проследовал на звук ее ругательств и оказался на пороге… чтобы обнаружить ее в середине самого большого беспорядка, когда-либо виденного им. Грязной была каждая чашка в доме. Мука была рассыпана по полу, кухонному столу и по повару. Сам повар был в ярости.

— Что…, — спросил он сдавленным голос, — …ты делаешь?

— Стряпаю, — отрезала она. — А на что это похоже?

Это было похоже на то, что она разводила грязь, но он мудро решил не сообщать ей об этом. Сэм пересек комнату и взял пальцами ее за подбородок, поднимая ее лицо. Потом аккуратно смахнул с ее щек муку.

— Что готовишь?

— Торт. Но у меня не слишком хорошо получается.

— Нужна помощь?

— Да.

— Тогда давай сначала приберемся. Будет намного легче, если ты начнешь на чистой кухне.

От Сидни было столько же толка в уборке, как и в приготовлении пищи, но ее энтузиазм привел его в восхищение. Отобрав необходимые чашки, остальные он сложил в посудомоечную машину. Потом открыл поваренную книгу, выложил все необходимые ингредиенты и начал объяснять ей, что делать.

— Здесь говориться «взбить сухие ингредиенты». Что это значит? — потребовала она.

— В данном случае воспользуемся миксером, — сказал он, вставая позади нее. — В правую руку бери лопатку, а в левую — чашку с мукой. Которую всыпаем помаленьку за раз, предоставляя остальное сделать миксеру.

— Но это смешивание, а не взбивание.

— Это одно и то же.

— Тогда почему бы им не упомянуть, что это то же самое?

— Я не знаю, — он действительно не знал. Все, что он осознавал — это Сидни, стоящую в кольце его рук и сконцентрировавшую свою внимание на чем-то другом, тем самым позволяя ему свободно сосредоточиться на ней. Аромат ее волос взметнулся вверх и заставил его закрыть глаза. Сэм сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом.

— Что мне делать теперь? Сэм, ты что засыпаешь?

— Нет.

— Смесь для торта взбита. Что мне делать теперь?

— Предварительно разогрей духовку и смажь маслом формы для выпекания.

Прислонившись спиной к столу, он слушал ее мурлыканье себе под нос, когда она наливала масло в две формы, а затем ставила их в духовку. Она установила таймер, после чего развернулась к нему и улыбнулась.

— Теперь что?

— Теперь иди сюда и выслушай мои извинения за то, что несколько последних дней я был таким идиотом.

Ее улыбка угасла.

— Тебе не стоит этого делать, Сэм. Я не самый легкий человек, чтобы с этим можно было мириться.

Он вытянул руку, взял ее ладонь и заставил ее подойти к нему.

— Сейчас мы попрактикуемся в подлизывании, Сид. Важной частью любых отношений. Я скажу «Я сожалею». Ты выслушаешь, простишь и обнимешь. Усекла?

Она кивнула.

— Я сожалею.

— Прощаю.

— Теперь обними меня.

— Но…

— Эй, мне тоже нужна практика. Для мисс Сасквоч. Это также легко, как и обжимание, только ты можешь практиковаться в этом в любом месте.

Она придвинулась поближе к нему, медленно. Когда она оказалась достаточно близко, Сэм вытянул руки и прижал ее к себе. Закрыл глаза и вздохнул. Да, он вернулся домой.

— Где ты был, Сэм? — тихо спросила она.

— Пропустил бутылочку корневого пива у Джо.

— Я беспокоилась о тебе.

Сэм улыбнулся в ее волосы.

— Сожалею, Сидни. Обещаю, что больше так не поступлю, — он погладил ее спину. — Я останусь здесь так долго, как ты этого захочешь.

— Мисс Сасквоч не рассердится? — спросила Сидни, ее голос был приглушен его рубашкой.

— Почему-то я так не думаю.

— Тогда ты можешь подержать меня еще несколько минут?

— Конечно.

Он обнимал ее в течение сорока пяти минут, если быть точным. И выругался, когда таймер выключился и оторвал от него Сидни. Ее зубочистка оказалась чистой, и она с радостной улыбкой извлекла из духовки два совершенных испеченных коржа. Сэм показал ей, как положить торт на охладительную решетку, после чего она занялась глазурью. Они выждали пока торт не охладиться, потом Сэм, прислонившись к столу, наблюдал, как она покрывает глазурью свой первый шоколадный торт. От вида полной сосредоточенности на ее лице он не мог не улыбнуться.

Потом она отошла и с восхищением посмотрела на творение своих рук.

— Он прекрасен, — благоговейно произнесла она.

— Нет, — возразил он, беря ее за руку и притягивая к себе, — это ты прекрасна.

— Сэм…

Он приложил палец к ее губам.

— Тебе необходимо попрактиковаться в принятии комплиментов. Этот навык, я уверен, пригодиться в будущем.

— Ты так думаешь?

Он кивнул.

— Да, — он одной рукой обнял ее за плечо и притянул ее еще ближе, затем погладил ее по волосам. И постарался найти слова, чтобы сказать ей, насколько она на самом деле красива, что мужчины во Флаэрти оказались самыми настоящими дураками, раз не увидели этого. Как они смогли проглядеть эти западающие в память глаза на изысканном лице? Ее волосы были мягкими и роскошными, это были волосы, в которые мужчина мог зарыться лицом и без особых проблем утонуть. Он встретился с ней глазами и увидел там нерешительность.

Или это было желание? Сэм честно не мог сказать, что это было, но был надежный способ выяснить. Он наклонил свою голову, пока его рот не оказался всего лишь в дюйме от ее.

— Могу я тебя поцеловать? — прошептал он.

— Еще уроки?

— Разумеется.

— Ну, если ты считаешь, что это пригодится мне в будущем.

В ответ он просто закрыл ее рот своим. Он притянул ее как можно ближе к себе, не прекращая исследовать ее губы. К тому моменту, когда он закончил, Сидни дрожала, словно лист. Тут ему пришло в голову, одновременно с самым неандертальским всплеском удовольствия, которое он когда-либо испытывал, что ее возможно никогда до этого не целовали.

— Мы закончили?

Сэм открыл глаза. Зубы Сидни стучали.

— Ты хочешь закончить?

Она покачала головой.

— Ты боишься?

— Я? — хриплым голосом проговорила она. Потом откашлялась. — Я встречалась лицом к лицу с гризли намного больше тебя и не дрогнула.

— Что ж, — с улыбкой сказал он, — этим все сказано, не так ли?

Она потерла свои руки.

— Кажется, я замерзла.

— Я разведу огонь. Как ты знаешь, это у меня очень хорошо получается, — он взял ее за руку и провел в гостиную. Там Сэм быстро разжег огонь, потом снял туфли и разложил перед камином одеяло. После чего взглянул на Сидни.

— Присоединишься?

— Разве я не должна начинать готовить ужин?

— Чуть позже мы сделаем сэндвичи. Сегодня вечером мы практикуем объятия.

— Объятия?

— Это совершенно другая техника, чем обжимания, — с кивком подтвердил он. — Так что устраивайся поудобнее. Мы пробудем здесь о-о-чень долго.

Эта мысль была на редкость привлекательна.