Как известно, в музыке прелюдия - это, как правило, произведение, не имеющее строгой формы, в ряде случаев предшествующее более длинному, сложному и строго оформленному произведению; впрочем, прелюдия может быть и самостоятельным произведением. И еще одна ремарка: прелюдии по стилю в целом схожи с импровизацией. Именно такой является и наша прелюдия: отчасти введением, отчасти самостоятельным очерком, не имеющей строгой формы и включающей элементы своего рода «импровизаций» - размышлений на темы великих достижений и «провалов» классического марксизма, достижений и белых пятен марксизма современного.
Начиная с 2000-х годов в России даже в центральных академических изданиях («Вопросы философии», «Вопросы экономики» и т.п.) стали регулярно публиковаться статьи по проблемам марксизма. Систематически они появляются и на страницах журнала «Свободная мысль». Школа критического марксизма представлена статьями, публикующимися едва ли не в каждом номере журнала «Альтернативы» вот уже 20 лет.
Гайдар Е., Мау В. Марксизм: между научной теорией и «светской религией» (либеральная апология) // Вопросы экономики. 2004. №№ 5-6; Кудров В. К современной научной оценке экономической теории Маркса-Энгельса-Лени-на // Вопросы экономики. 2004. № 12; Нуреев Р. Исторические судьбы учения Карла Маркса // Вопросы экономики. 2007. № 9. Заметим, что если В. Кудров однозначно негативно относится к марксизму как апологии советского тоталитаризма, то Р. Нуреев стремится занять более взвешенную позицию.
См., например: Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия на перепутье. Авторитаризм или демократия: варианты развития. М. 1998; Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М.: Институт социологии РАН, 2003; МедведевВ.А Перед вызовами постиндустриализма. М.: Альпина Паблишер, 2003; Плетников Ю.К. Материалистическое понимание истории и проблемы теории социализма. М.: Альфа-М, 2008; Цаголов Г. Модель для России. М.: Международные отношения, 2010.
См.: Гринберг Р. Возвращение политической экономии (о книге А. Бузга-лина и А. Колганова «Пределы капитала: методология и онтология») // Вопросы экономики. 20I0. № II.
Обсуждение книги Т.И. Ойзермана «Марксизм и утопизм» // Вопросы философии. 2004. № 2. С. 43-112.
См.: ГребневЛ. «Мавр» возвращается? А он и не приходил... (к дискуссии о значимости научного наследия К. Маркса) // Вопросы экономики. 2004. № 9; Ананьин О. Карл Маркс и его «Капитал»: из девятнадцатого в двадцать первый век // Вопросы экономики. 2007. № 9; Сорокин А.В. Экономическая структура общества. М., 2004.
См.: Пензин А. Катастрофы «реального капитализма» // Художественный
журнал. 2011. № 81/82; Постсоветская «сингулярность»: несколько тезисов
и историй вокруг одной проблемы // Личность. Культура. Общество. 2012.
Т. XIV. Вып. 2.
См.: Межуев В.М. Маркс против марксизма. М., 2007.
См.: Кантор К. М. Двойная спираль истории. Историософия проектизма.
М., 2002.
См.: Шубин А. Социализм: золотой век теории. М., 2007.
См., например: КагарлицкийБ.Ю. Восстание среднего класса. М.: Ультра. Культура, 2003; Кагарлицкий Б.Ю. Политология революции. М.: Алгоритм, 2007; Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя: циклы русской истории. М.: Эксмо, 2009; и др.
См.: Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм: не рекомендовано для обучения. М.: Алгоритм, ЭКСМО, 2005.
См., например: Волконский В.А Драма духовной истории: внеэкономические основания экономического кризиса. М.: Наука, 2002; Московский АИ. Институционализм: теория, основа принятия решений, метод критики // Вопросы экономики. 2009. № 3; СорокинАВ. Теория общественного богатства. Основания микро- и макроэкономики. Учебник. М.: Экономика, 2009; Гловели Г.Д. Геополитическая экономия в России: от дискуссий о самобытности к глобальным моделям. Самара: Алетейя, 2009.
См., в частности: БаллаевА. Читая Маркса. М., 2004; Дмитриев А.Н. Марксизм без пролетариата: Георг Лукач и ранняя Франкфуртская школа 1920-1930-е гг. ^
Haug W.F. High-Tech-Kapitalismus. Analysen zu Produktionsweise, Arbeit, Sexualitat, Krieg und Hegemonie, 2003; Haug W.F. Hightech-Kapitalismus in der grofien Krise, 2012.
Бенсаид Д. Маркс [Инструкция по применению], М.: Институт общегуманитарных исследований, 2012.
Работы ряда из них обобщены в монографии «Критический марксизм. Поколение next» (М., 2014).
В последующих разделах книги мы многократно будем обращаться к проблематике генезиса постиндустриального общества. В данном случае, предваряя содержательный анализ, подчеркнем: для нас термин «постиндустриализм» означает не преимущественное развитие сферы услуг (трактовка Д. Белла и его коллег), в которой, в свою очередь, главенствующую роль играют финансовые спекуляции, посредничество и производство иных симу-лякров, а такой прогресс производительных сил, который приводит к потенциальной возможности и необходимости распространения массовой творческой деятельности (образования, науки и инженерного творчества, ^
Такого рода подходы достаточно концентрированно выражены, например,
в статье: Кудров В. К современной научной оценке экономической теории
Маркса-Энгельса-Ленина // Вопросы экономики. 2004. № 12.
Актуальность марксизма для понимания современного капитализма показана в статье: Стоун Р. Почему марксизм жив? Потому что жив капитализм // Альтернативы. 1998. № 3.
Д. Харви - один из наиболее известных и авторитетных западных ученых, придерживающихся марксистского метода, пишет об удивлении студентов,
О периоде абсолютного сокращения зарплаты в США см.: KotzD. M. Contemporary Capitalism and its Crises: Social Structure of Accumulation Theory for the Twenty-FirstCentury, edited volume with Terrence McDonough and Michael Reich, Cambridge and New York: Cambridge University Press, 2010. О факторах, противодействующих ухудшению положения пролетариата, см.: Курс политической экономии. В 2-х т. Т. I. Под ред. Н. А. Цаголова. Изд. 3-е, пере-раб. и доп. М.: Экономика, 1973. С. 277 280, 308-311.
Борьба работников за достойные условия труда и его оплаты неоднократно отмечается К. Марксом как фактор, противодействующий ухудшению положения работников. См.: Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 23. С. 292-293, 568-569, 655.
Во втором томе книги мы еще вернемся к обстоятельному анализу этого феномена, а сейчас ограничимся лишь сноской на уже упоминавшуюся выше статью Д. Харви (см.: Харви Д. Мне хотелось бы разобраться в том, что происходит сегодня, ведь мир изменился // Альтернативы. 2013. № 4).
См. следующие работы К. Маркса: Письмо в редакцию «Отечественных записок»; Письмо В.И. Засулич; Наброски ответа на письмо В.И. Засулич ^
Отнюдь не идеализируя т. н. «скандинавскую модель» (которую мы критиковали и критикуем за то, что она остановилась на полпути в процессе социализации и потому в стратегическом смысле стагнирует), отметим, что развивающиеся в ее русле экономики имеют высокие достижения в сфере не только социальной справедливости, но и экономической эффективности. Так, Финляндия занимает 4-е место в мире по значению глобального инвестиционного индекса, 6-е место - по уровню развитости институциональной среды, 1-е место - по благоприятности политической среды (по степени свободы слова - 1-е место, по политической стабильности и по эффективности работы государственных органов - 2-е место). По степени верховенства закона Финляндия также является первой в мире, по качеству работы бюрократического аппарата находится на 3-м месте в мире. По уровню развития человеческого потенциала Финляндия занимает 3-е место в мире (по уровню сдачи теста PISA и по количеству человек, поступивших в высшие учебные заведения, находится на 3-м месте, по количеству исследователей на миллион населения и по величине расходов на НИОКР в % от ВВП - на 2-м месте в мире). Финляндия занимает высокие позиции и по эффективности креативной деятельности - 17-е место, и по использованию имеющихся ресурсов в сфере накопления знаний и технологий - 4-е место (i-е место по состоянию развития кластеров и по уровню экспорта в сфере компьютерных технологий и коммуникаций).
Ниже мы специально посвятим один из подразделов книги анализу этого феномена.
Ниже мы лишь тезисно обрисуем спектр проблем, к которым авторы вернутся для более подробного исследования в завершающих разделах этого
тома.
См., например: Нуреев Р. М. Курс микроэкономики. М., 2002.
А всемирный экономический кризис, начавшийся в 2008 г., показал, что
родовая сущность капитализма при всех ее модификациях еще отнюдь не
ушла в прошлое.
Этот методологический тезис был развит в рамках т. н. «цаголовской» школы политэкономии экономического факультета МГУ в 1960-1970-е годы (см.: Курс политической экономии. В 2-х т. Под ред. Н. А. Цаголова. Изд. 3-е, перераб. и доп. М.: Экономика, 1973). Эти положения относительно недавно стали доступны и для англоязычного читателя благодаря блестящему тексту С. С. Дзарасова (см.: Dzarasov S. Critical realism and Russian economics // Cambridge Journal of Economics. 2010. № 6).
В последние десятилетия развитие информационной революции, рост многообразия экономической жизни, развитие творческого содержания труда (человеческого и социального «капитала») и феномены «ограниченно-рационального» поведения, теоретико-методологическая критика микроэкономических оснований неоклассической теории и ряд других причин побудили экономистов, принадлежавших к mainstream^, постепенно начать искать выходы за пределы прежней аксиоматики, что само по себе знаменательно. Разбор результатов этих поисков не входит в задачу данного текста, смысл которого, в частности, показать, что ответ «Капитала» на вопрос о теоретикоисторических границах товарных отношений не устарел.
См.: LuxemburgR. Einfuhrungin die Nationakokonomie. Berlin, 1925. P. 275277. (Русское издание: Люксембург Р. Введение в политическую экономию. М., i960).
См.: MandelE. Late Capitalism. London - New York: Verso. 1987. P. 150-153.
Многочисленные иллюстрации, характеризующие ситуацию последних лет нового века, можно найти в ежегоднике Globalization of Resistance, выходящем на нескольких языках мира.
О ходе этой дискуссии см., например: Robinson J. History versus Equilibrium. L.: 1974; Rowthorn R. E. Neo-Classicism, Neo-Ricardianism and Marxism // New Left Review. 1974. № 86. P. 63-87; Hahn F. H. Revival of Political Economy: The Wrong Issues and the Wrong Argument // Economic Record 51. 1975. P. 103-117. Детальный анализ этой дискуссии в русской экономической литературе содержится в: Теория капитала и экономического роста / Под ред. С. С. Дзарасова. М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 69-128.
См., например: Harcourt J. Some Cambridge Controversies in the Theory of Capital. Cambridge, 1972; Robinson J. Keynes and Ricardo // Collected Economic Papers. L.: 1979. Vol. 5; Eichner A Toward a New Econimics. Essays in Post-^
«.Я называю стоимостное строение капитала, - поскольку оно определяется его техническим строением и отражает в себе изменения технического строения, - органическим строением капитала» (Маркс К. Капитал. Т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 23. С. 626).
Основы теории самоотрицания капитализма на нисходящей стадии его
эволюции содержатся прежде всего в работах по империализму В.И. Ульянова-
Ленина. Мы ниже специально вернемся к этой теме.
См., например, классическое определение революционной ситуации в работе: Ленин В.И. Крах II Интернационала // Ленин В.И. Полн. собр. соч. (5-е изд.). Т. 26. С. 218.
Существует традиционный взгляд на эту проблему, согласно которому готовность индустриального капитализма к социалистической революции является само собой разумеющейся (см., например: Семенов В.С. Социализм и революции XXI века: Россия и мир. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
С. 17-20). В то же время уже давно известна критика этой позиции (Wright Mills Ch. The Marxists. New York: Dell, 1962. P. 116).
Наиболее развернуто Маркс высказался по этому поводу в известной «Критике Готской программы» (см.: Маркс К. Замечания к программе германской рабочей партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 19. С. 18-19).
Идея переходных отношений, развивающихся в рамках капитализма («неполная планомерность»), была высказана и развита представителями университетской («цаголовской») школы политэкономии еще в 1960-1970-х годах. Подробнее об этом - в следующем разделе книги.
Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 385.
Наиболее детально этот вопрос рассмотрен К. Марксом в экономической рукописи 1861-1863 годов, в главе 5 (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 48. С 3-33).
Ленин в свое время наметил такую постановку вопроса: «Чем более отсталой является страна, которой пришлось, в силу зигзагов истории, начать социалистическую революцию, тем труднее для нее переход от старых капиталистических отношений к социалистическим. <...> Для каждого, кто вдумывался в экономические предпосылки социалистической революции в Европе, не могло не быть ясно, что в Европе неизмеримо труднее начать, а у нас неизмеримо легче начать, но будет труднее продолжать, чем там, революцию» (ЛенинВ.И. Седьмой экстренный съезд РКП(б) 6-8 марта 1918 г. Политический отчет Центрального комитета 7 марта // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 5-6, 10).
Этот факт отражен, в частности, в книге: Иноземцев В.Л. Очерки истории
экономической общественной формации. М.: Таурус Альфа, 1996.
См.: Альтерглобализм: Теория и практика «антиглобалистского» движения / Под ред. А. В. Бузгалина М.: УРСС, 2003; Кто сегодня творит историю: альтерглобализм и Россия / Под ред. А. Бузгалина, Л. Ожогиной. М.: Культурная революция, 2010 (второе издание, переработанное и дополненное - 2012); Агитон К. Альтернативный глобализм. Новые мировые движения протеста. М.: Гилея, 2004. Подробнее эта тематика будет раскрыта в в следующем томе.
О проблемах отчуждения и его снятия и в этом контексте - о проблеме перехода к «царству свободы» немало писалось и отечественными, и зарубежными исследователями, особенно в середине ХХ века. Во II томе нашей книге мы еще вернемся к этому вопросу. Сейчас же отметим круг работ, в которых прямо или косвенно рассматривается названная нами выше проблема: Бойков В., Тощенко Ж. Отчуждение: экономическое сознание в социологическом измерении // Диалог. 1990. № 13. С. 51-57; Грецкий М.Н. Марксисты Запада и развитие общества // Социальная философия в конце XX века. М., 1991. С. 169-171; Огурцов А.П. Отчуждение и человек: историко-философский очерк // Человек, творчество, наука. Философские проблемы. М., 1967. С. 41-82; Ойзерман Т.И. Проблемы отчуждения и буржуазная легенда
о марксизме. М., 1965; Проблема отчуждения в современной теории культуры, этике и эстетике. Свердловск: Изд-во УрГУ, 1990. С. 25-41; Oilman B. Alienation: Marx’s Conception of Man in Capitalist Society. Cambridge U.P., 1976; Meszaros I. Marx’s Theory of Alienation. London: Merlin Press, 1970; Marcuse H. «The Realm of Freedom and the Realm of Necessity: A Reconsideration» and «Revolutionary Subject and Self-Government» with a discussion by Ernst Bloch // Praxis: a Philosophical Journal (Zagreb). № 5. 1969. P. 20-25, 326-329; Klagge J.C. Marx’s Realms of «Freedom» and «Necessity» // Canadian Journal of Philosophy. № 16. December 1986. P. 769.
См. подробнее: Грамши А. Избранные произведения: ТТ. 1-3. М., 1957-1959; Грецкий М.Н. Антонио Грамши - политик и философ. М., 1991; Илларионов О.В. Грамши и проблема историцизма // Философские науки. 1991. № 1. С. 96-105; Коломиец В.К. Грамши: Актуальное наследие // Полис. 1997. № 4. С. 185-188; Матвеев П.А. А. Грамши о «философии эпохи». По страницам «Тюремных тетрадей» // Философские науки. 1987. № 5. С. 57-66; Пантин И.К. Проблема политического в концепции Антонио Грамши // Философия и этика: Сб. науч. трудов к 70-летию академика A. A. Гусейнова. М.: Альфа, 2009. С. 312-325.
См.: Лукач Д. История и классовое сознание. Исследования по марксистской диалектике. М.: Логос-Альтера, 2003; Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М.: Прогресс, 1991.
См.: Oilman B. Alienation: Marx’s Conception of Man in Capitalist Society. Cambridge U.P., 1976; Meszaros I. Marx’s Theory of Alienation. London: Merlin Press, 1970.
См.: БатищевГ.С. Противоречие как категория диалектической логики. М., 1963; Он же. Деятельностная сущность человека как философский принцип // Проблема человека в современной философии. М., 1969; Он же. Введение в диалектику творчества (Серия «Философы России XX века»). СПб., 1997.
Даже у Юргена Хабермаса, который отнюдь не чурается проблемы социального освобождения человека, перевод межличностных взаимодействий на жаргон «коммуникативного действия» лишь затуманивает содержание человеческих отношений, на которых может базироваться освобождение. См., например: Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // Вопросы философии. 1989. № 2; Он же. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. под ред. Д.В. Скляднева, послесл. Б.В. Маркова. СПб.: Наука, 2000; Он же. Демократия. Разум. Нравственность. М.: Наука, 1992; Он же. Философский дискурс о модерне / Пер. с нем. М.М. Беляева и др. М.: Весь мир, 2003; Он же. Проблема легитимации позднего капитализма. М.: Прак-сис, 2010.
См.: Маркузе Г. Одномерный человек. М.: «Refl-book», 1994; Он же. Эрос и цивилизация. Киев, 1995; Он же. Разум и революция. СПб.: «Владимир Даль», 2000; Он же. Критическая теория общества.М.: «АСТ», «Астрель», 2011; Он же. Конец Утопии // Логос. 2004. № 6; Он же. 33 тезиса // Альтернативы. 2007. № 2; Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990; Он же. Революция надежды. Санкт-Петербург АСТ, АСТ Москва, 2006.
См.: Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М., 1992. С. 113, 119-120, 123. Критика этих взглядов дана, в частности, в работе: Бузгалин А.В. «Анти-Поппер» (Социальное освобождение и его друзья). М., 2003.
Это типично, в частности, для большинства исследователей генезиса постиндустриальной (информационной, знаниеинтенсивной и т. п.) экономики, начиная с Д. Белла, если не раньше.
Можно отметить, по крайней мере, что К. Маркс писал о переходе от предыстории человечества к его подлинной истории (Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 13. ^
См.: Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества (Серия «Философы России XX века»). СПб., 1997; СэвЛ. Марксизм и теория личности / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1972.
Отдавая дань политико-экономической специализации авторов, заметим, что, например, методология неоклассической экономической теории, восходя к философии позитивизма (а уж тем более постмодернизм) вообще отрицает прогресс, а реальная экономическая политика, основанная на неоклассических постулатах, в качестве критерия прогресса рассматривает меру приближения экономических систем к идеалу свободно-конкурентного рынка, основанного на частной собственности. Особенно явно это проявляется в неоклассических трактовках трансформаций в России, где «переход к рынку» есть самоцель, которая, по мнению авторов «шока без терапии», оправдывает любые средства (в том числе грандиозный регресс «человеческих качеств») без всяких дальнейших оговорок, в точном соответствии с буквой и духом Макиавелли-Сталина.
См. также: БузгалинА.В., Колганов А.И. Теория социально-экономических трансформаций. М., 2003.
Неслучайно даже ортодоксальные либералы, исследуя фундаментальные вопросы трансформаций, оказались вынуждены обращаться к некоторым аспектам марксистской методологии - проблемам исторических и логических границ экономических систем, диалектике производительных сил и производственных отношений, исследованию отношений собственности и т.п. Так, содержащая ряд вполне разумных аргументов теза неолибералов о том, что реальный социализм погиб, т. к. не смог справиться с новой волной технологических изменений, в точности (и даже несколько вульгарно) воспроизводит ортодоксальный марксистский тезис о том, что старая система производственных отношений сменяется качественно новой тогда, когда она становится тормозом развития переросших ее производительных сил.
См. подробнее об этом тезисе Грамши: Грецкий М. Антонио Грамши // Альтернативы. i995. № 3; Славин Б. «Философия практики» и революция глазами А. Грамши // Альтернативы. 20i0. № 3; СССР. Незавершенный проект / Под ред. А. В. Бузгалина. М.: УРСС, 2012. С. 498-505.
См.: Либерализм и социализм: Запад и Россия. К 200-летию со дня рождения А. И. Герцена / Под ред. М. И. Воейкова. М.: УРСС, 2013.
Возможность такого реверсивного движения предвидел Л. Д. Троцкий: «Если, наоборот, правящую советскую касту низвергла бы буржуазная партия, она нашла бы немало готовых слуг среди нынешних бюрократов, администраторов, техников, директоров, партийных секретарей, вообще привилегированных верхов. Чистка государственного аппарата понадобилась бы, конечно, и в этом случае; но буржуазной реставрации пришлось бы, пожалуй, вычистить меньше народу, чем революционной партии. <...> Никак нельзя рассчитывать и на то, что бюрократия мирно и добровольно откажется от самой себя в пользу революционного равенства. .На дальнейшей стадии она должна будет неминуемо искать для себя опоры в имущественных отношениях» (Троцкий Л. Преданная революция. М.: НИИ культуры, 1991. С. 209-210). В противоположность Троцкому, М.И. Воейков полагает, что капиталистическая система в СССР вообще не была преодолена: «.После революции в России получился буржуазный способ производства, и ^
См., например: Arthur Ch. The Dialectics of Labour. Oxford: Blackwell. 1986; Anderson K. Lenin, Hegel and Western Marxism: a Critical Study. U. of Illinois, Urbana, 1995; Anderson P. Considerations on Western Marxism. London: NLB, 1976; Bell J.R. Capitalism and the Dialectic. The Uno-Sekine Approach to Marxian Political Economy. London: Pluto Press, 2009; Dunayevskaya R. The power of negativity: selected writings on the dialectic in Hegel and Marx Lexington Books, 2002; HarveyD. The Limits to Capital, Oxford, 1982; Lenin reloaded, N.Y., 2010; Limnatis N. The dimensions of Hegel’s dialectic Continuum International Publishing Group, 2010; Meszaros I. Philosophy, Ideology & Social Science. Brighton: Wheatsheaf, 1986; Sayers S. Reality and reason: dialectic and the theory of knowledge. Oxford: Blackwell, i985.
Среди многочисленных работ представителей творческого советского марксизма нам, несколько субъективно, хотелось бы обратить внимание на прежде всего работы Э. Ильенкова (см.: Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М.,1984; Ильенков Э.В. Философия и культура. М.,1991), прологом к которым стали тексты М. Розенталя (см.: РозентальМ.М. Марксистский ^
Существует довольно распространенное мнение, что постмодернизм - это
левое, оппозиционное интеллектуальное течение. В последующих текстах
этой части книги мы покажем, что для этого есть некоторые основания: ^
Ленин сформулировал свою позицию так: «Империализм вырос как развитие и продолжение основных свойств капитализма вообще. Но капитализм стал капиталистическим империализмом лишь на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу» (Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 385).
Идея переходных производственных отношений, развивающихся в рамках капитализма («неполная планомерность») была высказана в «Курсе политической экономии» под ред. Н.А. Цаголова (Т. I. М.: Экономика, 1973. C. 2627, 699, 738-740). Она разрабатывалась также в работах В. В. Куликова (см.: Куликов В.В. О переходных формах в условиях капитализма // Вестник МГУ, Сер. Экономика. 1972. № i; Он же. Становление социалистических производственных отношений: Очерки теории и методологии. М., i978; Он же. Становление социализма и «обобществление производства на деле» (Препр. докл.) М.: ИЭ АН СССР, 1984) и С. Е. Янченко (Янченко С.Е. Переходные формы производственных отношений. Минск, i974). Наша точка зрения была высказана в книге: Бузгалин А., Колганов А., Шухтин А Становление планомерной организации социалистического производства. Томск, 1985. Ч. 1, а также в книге «Ленин online: 13 профессоров о В.И. Ульянове-Ленине / Под общ. ред. А.В. Бузгалина, Л.А. Булавки, П. Линке. М.: ЛЕНАНД, 20ii.
См.: БузгалинА.В.,Колганов А.И. Теория социально-экономических трансформаций. М., 2003.
См.: Postone M. Time, Labor, and Social Domination. Cambridge: Cambridge University Press, 1993; Postone M. Rethinking Marx in a Postmarxist World // Charles Camic (ed.), Reclaiming the Sociological Classics. Cambridge, Mass.: Blackwell Publishers, 1998.
Кстати, здесь мы можем и должны отдать должное постмодернизму. Для многих представителей его левого крыла характерно не полное отрицание каких-либо закономерностей эволюции, но «всего лишь» акцент на наличии многочисленных, более того, бесконечно открытых, не ограниченных и потому до конца (или вообще) не познаваемых вариантов развития. Этот акцент в свете всего сказанного выше, очевидно, неслучаен. Более того, на наш взгляд, именно этот аспект постмодернизма объективно обусловлен тем, что на нынешней стадии «заката» капиталистической системы становится скорее правилом, чем исключением упомянутая выше объективная мультивариантность (мультисценарность) процессов «заката» и рождения систем, их взаимоперехода. Этот объективный процесс и находит свое несколько мистифицированное и абсолютизированное отражение в постмодернизме.
Так, например, Карл Поппер сводит социальную революцию исключительно к политическому перевороту: «Социальная революция есть попытка хорошо сплоченного пролетариата завоевать полную политическую власть при твердом намерении не избегать насилия, если оно потребуется для достижения этой цели, и пресекать все попытки своих противников восстановить свое политическое влияние» (Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М., 1992. С. 175).
Сошлемся в качестве примера на многочисленные работы Ю.М. Осипова, в которых подробно раскрывается эта позиция (см., например: Осипов Ю.М. Империя Россия, М. - Ростов-н-Д, 2005). Имперские мотивы постоянно звучат и в работах известного идеолога консервативно-популистского направления А.Г. Дугина (см., например: Дугин А.Г. Основы геополитики. Часть 4. Геополитическое будущее России. Глава 3. Россия немыслима без Империи. М.: Арктогея, 2000).
О проблемах общества знаний см., например: Общество знаний: проблемы генезиса в условиях экономического кризиса. Материалы научных ^
Хорошо известны работы таких западных авторов как Д. Белл, М. Кастельс, Э. Тоффлер и др. (см.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 2000; Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. М., 1990; Тоффлер Э. Футурошок. М., 2004). В России за последние 10-15 лет также вышло немало работ на эту тему (см.: Социум XXI века / Под ред. А. И. Колганова. М., 1998; хорошо известны работы таких авторов, как В. Иноземцев, Ю. Яковец и др.). Авторская позиция по этому вопросу изложена в работе: Бузгалин А.В. По ту сторону «царства необходимости» (эскизы к концепции). М., 1998 и в уже упоминавшихся более поздних работах.
См. например: Бузгалин А.В. Постиндустриальное общество - тупиковая ветвь социального развития? // Вопросы философии. 2003. № 2; Булавка Л.А., Бузгалин А.В. Бахтин: диалектика диалога versus метафизика постмодернизма // Вопросы философии. 2000. № i.
Заметим: «классическая» диалектическая логика требует своего развития не только в этом направлении. Выше авторы отметили возможные дополнения и модификации, необходимые для развития диалектики «заката» и генезиса систем, их взаимоперехода. Кроме того, следует помнить и о том, что диалектический метод вообще нельзя использовать как догму: он требует творческого развития и модификации в соответствии с природой исследуемого объекта в каждом конкретном случае его применения.
Понятия диалога, со-творчества, субъект-субъектных отношений раскрыты в работах М. Бахтина, Г. Батищева, В. Библера и др. (Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1962; Батищев Г. Введение в диалектику творчества (Серия «ФилософыРоссии XX века»). СПб., 1997; БиблерВ.С. Мышление как творчество. М., 1975).
В определенной мере отношения со-творчества - это уже сегодняшняя реальность: «человеческая революция» и генезис «общества знаний», а также бурный рост различных форм социального творчества - от местного самоуправления до новых социальных движений (работы, характеризующие практику этих движений и обобщающие их опыт, мы уже называли ранее) -оказывается полем различных видов со-творчества. В этой мере оказываются актуальны и названные выше интенции поиска нового метода. В той мере, в какой мы остаемся в мире отчуждения, «старая» диалектическая логика во всей ее современной актуальности остается важнейшим рабочим инструментом любого социального исследования.
Предуведомим читателя: без проникновения в творческую мастерскую марксизма 1960-х годов сказанное ниже будет малопонятно и малоинтересно.
Речь идет о токарных станках ДиП, которые были созданы в СССР и получили свое название от популярного в годы первых пятилеток лозунга «Догнать и Перегнать».
Понимание культуры как процесса, результата и исходного пункта творческой деятельности общественного Человека развито в работах Н. Злобина, В. Межуева и др. Этот смысл вкладывают в понятие «культура» и авторы, однако, чтобы избежать многозначности понятия «культура», авторы чаще используют категорию «креатосфера» - мир (сфера) культуры, со-творчества.
Эти положения весьма ярко раскрыты, в частности, в уже упомянутой выше работе С. Жижека, развивающего идеи Ж. Бодрийяра. Весьма содержательно об этом пишет также В. Кутырев, о работах которого будет сказано ниже.
«Тень» - пьеса-сказка Евгения Шварца, написанная в 1938-1940 гг. Главный герой сказки - ученый Христиан, который умеет распоряжаться своей тенью таким образом, что она, отделяясь от него, начинает действовать самостоятельно. Однако тень использует эту возможность, чтобы взять верх над своим прежним хозяином. И лишь заклинание - «Тень, знай свое место!» -может заставить ее вновь подчиниться (см.: ШварцЕ. Тень. Сказка в трех действиях. М.: 200i).
Начавшись с работ Огюста Конта и Дж. С. Милля, позитивизм прошел длинный путь развития к логическому позитивизму Карнапа, аналитической философии и неопозитивизму. И хотя идеи абсолютизации принципа вери-фицируемости были подвергнуты критике даже внутри этого направления еще в прошлом веке, последний остается, по сути дела, ключевым пунктом критики любых диалектических построений в общественных науках как не отвечающих критериям четкого фактологического обоснования с последующим «строгим» выведением следствий при помощи едва ли не исключительно математического, формально-логического аппарата.
В общественных науках, особенно в близкой авторам экономической теории, позитивизм оказался вытеснен близким к нему прагматизмом (известным прежде всего по работам Пирса), который поставил во главу угла возможность практической реализации результатов исследовательской деятельности, используя методологию инструментализма Дж. Дьюи. Весьма показательна в этой связи приводимая в одной из самых удачных русскоязычных философских энциклопедий цитата Ч. Пирса: «.Если бы я стал входить в практические дела, то преимущества прагматизма при рассмотрении важных практических вопросов стали бы еще более очевидными. Но здесь прагматизм ^
Алле М. Основные направления моей работы // Мировая экономическая
мысль. Сквозь призму веков. Т. V. Книга i. М.: Мысль, 2004. С. 605.
Обратим в этой связи внимание на работы А. Зиновьева, красиво, хотя и несколько гротесково, показавшего в многократно издававшейся книге «Homo Soveticus» основные черты «человека советского» (см.: Зиновьев А. Гомо советикус / Зиновьев А. Собр. соч. в 5 томах. Том 5. М.: Центрполиграф, 2000).
Марксов метод восхождения от абстрактного к конкретному, наиболее полно отображенный и развитый в работах Э. Ильенкова (о его работах, последователях и оппонентах - ниже), лежал и в основе методологии политической экономии школы Н.А. Цаголова. Как показал С.С. Дзарасов (см.: Dzarasov S. Critical realism and Russian economics // Cambridge Journal of Economics. 2010. № 6), этот метод во многом сходен с идеями «критического реализма» - метода, развиваемого представителями английского Кембриджа.
В типичном определении предмета экономической теории (его можно найти в любом учебнике т. н. economics) говорится, что это наука об эффективном использовании ограниченных ресурсов рациональным индивидом. При этом реально в этом учебнике дается всего лишь неоклассическая интерпретация некоторых функциональных связей, характерных для экономики развитой капиталистической страны (на примере США). Но текстуально же провозглашается исследование. экономики. Какой именно? вообще? рыночной? капиталистической? - так вопрос даже не ставится.
Понятия бесконечности, предела, производных и мн. др. сугубо диалектичны. В самом деле, почему бы не описать предел как одновременную истинность двух прямо противоположных утверждений: некая функцияf(x) и равна, и не равна нулю.
См.: Диалектическое противоречие. М., 1979.
Не удержимся от того, чтобы привести очень точный, на наш взгляд, отрывок из В. И. Ленина: «Развитие есть борьба противоположностей. Две основные (или две возможные, или две в истории наблюдающиеся) концепции развития (эволюции) суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположностей. <...> Первая концепция мертва, бледна, суха. Вторая - жизненна. Только вторая дает ключ к «самодвижению» всего сущего; только она дает ключ к «скачкам», к «перерыву постепенности», к «превращению в противоположность», к ^
Доля бартера в продажах в России выросла с 1992 по 1998 год с 6 % до 51 % (см.: АукционекС. Бартер в российской промышленности // Вопросы экономики. 1998. № 2. С. 51-52; Russian Economic Barometer. 1999. Vol. 8. № 2. P. 76).
Диалектика развития «клеточки» в систему была точно и красиво раскрыта нашим учителем, профессором Н.В. Хессиным еще в начале 60-х гг. (см.: Хессин Н.В. Вопросы теории товара и стоимости в «Капитале» К. Маркса. М., 1964; Он же. Понятие «клеточка» и его методологическое значение // Вопросы экономики. 1964. № 7). «Экономическая клеточка, - пишет Н.В. Хессин, - это простейшая экономическая форма, содержащая в зародыше все основные черты и противоречия данного способа производства. Из нее развивается вся многообразная система производственных отношений. Она играет роль: 1) исходного пункта в развитии данного способа производства, 2) основы, из которой развиваются и на которой покоятся все остальные, более сложные виды отношений, 3) постоянно воспроизводимого результата, следствия данной системы отношений, 4) всеобщей формы отношений между людьми в данном обществе» (Хессин Н.В. Вопросы теории товара и стоимости в «Капитале» К. Маркса. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. С. 12).
Подробнее об этом см.: Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М., 1984; НауменкоЛ.К. Монизм как принцип диалектической логики. Алма-Ата, 1969.
См.: Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 23.
С. 59-69, 130-134, 223-232; Маркс К. Капитал. Т. III. // Маркс К., Энгельс Ф.
Сочинения. 2-е изд. Т. 25, ч. I. С. 48-79.
«Способ восхождения от абстрактного к конкретному - это и есть способ научно-теоретической переработки данных созерцания и представления в понятия, способ движения мысли от одного фактически фиксируемого явления (в его строго абстрактном, определенном выражении) к другому фактически данному явлению (опять же в его строго абстрактном, определенном выражении).
Это ни в коем случае не чисто формальная процедура, совершаемая над готовыми «абстракциями», не «классификация», не «систематизация» и не «дедуктивное выведение» их. Это осмысление эмпирических данных фактов, явлений, совершающееся последовательно и методически. Ибо понять, т.е. отразить в понятии ту или иную сферу явлений, - значит поставить эти явления в надлежащую связь, проследить объективно необходимые взаимоотношения, взаимозависимости между ними» (Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991. C. 290-291. Курсив наш. - А.Б., А.К.).
Поскольку, как уже было сказано, в данном тесте мы ограничиваемся лишь
авторской трактовкой, укажем на одну из наших работ: Бузгалин А.В. «Анти-
Поппер» (Социальное освобождение и его друзья). М., 2003.
Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991. С. 301-302.
«Поскольку сразу и непосредственно невозможно научно отразить предмет в качестве конкретного целого (системы), единства многообразного, доказательство осуществляется путем последовательного прохождения через внутренне необходимые ступени, соответствующие объективным связям между экономическими отношениями и процессами в пределах единого и исторически уже созревшего капиталистического способа производства. <...> Для доказательства в теоретической системе не требуется и обращения к историческим предпосылкам возникновения данного способа производства, поскольку они есть продукты разложения предшествующей исторической формации и как таковые не воспроизводятся в условиях нового способа производства» (Шкредов В.П. Экономика и право. 2-е изд. М.: Экономика, 1990. Гл. 6, § 1. Доступ к электронной версии по ссылке: http://www.situation.ru/app/j_art_711.htm).
Arthur Ch. The New Dialectic and Marx’s Capital. Leiden-Boston: Brill, 2002.
P. 27-37.
Выступая в Китае, один из авторов этой книги (А. В. Бузгалин) специально подчеркивал эту мысль. В Поднебесной любят повторять слова Дэн Сяопина: не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей (неважно, социалистический или нет по своей природе тот или иной экономический механизм, важно, чтобы он был эффективен). Так они оправдывают все более широкое развитие рынка. Опираясь на диалектику развития товарных отношений, я предупреждал китайских коллег: рынок - не кошка. Это скорее тигр, который съест своего хозяина, если тот выпустит его из клетки. Если Китай даст свободу развертыванию товарных отношений, то они, в силу внутренней логики своего развития, породят капитализм, а этот «тигр» неизбежно будет стремиться «съесть» интенции социалистического развития, провозглашаемые руководством этой страны.
Посвященные различным аспектам этой проблемы тексты наших статей и выступлений конца 1980-х - 1991 годов были позднее опубликованы в книге «Трагедия социализма» (М., 1993).
Укажем в этой связи на еще одну книгу Э. Ильенкова: «Об идолах и идеалах». К счастью, эта уже давно ставшая библиографической редкостью работа недавно была переиздана (Киев, 2006).
«.Обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос» (Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 3. С. 1-2.).
Понятие конкретно-всеобщего в марксизме точно и полно раскрыто Э.В. Ильенковым в его критике как позитивистского акцента на выделении внеш не общих, «одинаковых» признаков объектов, так и гегелевского подхода, относившего всеобщее в сферу идеального. В отличие от Л. Альтюссера (см.: Альтюссер Л. За Маркса. М., 2006. С. 261-276), Э.В. Ильенков показал всеобщее как реальную, материальную, конкретную связь, единство элементов системы, создаваемую их отношениями, вырастающими из единого генетического основания. Для пояснения этой, ныне мало кому известной, мысли приведем несколько ключевых положений Ильенкова:
«.. .Между тем это и есть пункт, в котором обозначаются две несовместимые позиции в логике, в том числе и в понимании „общего“ («всеобщего»), -позиция диалектики и законченно-формальное понимание проблемы ^
На наш взгляд, наиболее точно эта проблема раскрыта в уже упоминавшейся книге Д. Лукача «К онтологии общественного бытия. Пролегомены» (М., 1991).
Это, в частности, отмечается в его не раз издававшейся в последние 15 лет на русском языке книге «Преданная революция» (одно из последних изданий: ТроцкийЛ.Д. Преданная революция: Что такое СССР и куда он идет? М., 2011).
Авторская аргументация данного тезиса дана в упомянутой выше книге
А.В. Бузгалина «Анти-Поппер» (Социальное освобождение и его друзья)»
(М., 2003).
Эту, уже упоминавшуюся нами в предыдущих текстах книги, связку, кстати, можно найти даже в «умных» советских учебниках, например, в уже упоминавшемся «Курсе политической экономии», написанном коллективом ученых кафедры политической экономии экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова под руководством Н.А. Цаголова еще в первой половине 1960-х годов и затем неоднократно дорабатывавшемся. В этой связи остается только удивляться тому упорству, с каким иные из нынешних критиков марксизма вновь и вновь ломятся в открытую дверь, пытаясь доказать, что марксизм устарел на основании того, что в середине ХХ века росло благосостояние наемных работников развитых стран. Этот плоский прагматизм, некритическое воспроизведение некоторых односторонне выделенных фактов -довольно типичный пример тех угроз, которые могут подстерегать иссле-дователя-позитивиста. В отечественной литературе такую «критику» марксизма несколько лет назад вновь воспроизвел В. Кудров, продолжая не лучшие традиции пропагандистов-антимарксистов 90-х годов и наиболее примитивных советологов 60-70-х (см.: Кудров В. К современной научной оценке экономической теории Маркса-Энгельса-Ленина (десять пунктов для размышления) // Вопросы экономики. 2004. № 12). А.В. Бузгалин специально показал ограниченность подхода профессора Кудрова в своей статье «Еще раз к критике ортодоксального антимарксизма в социально-экономической теории» (Альтернативы. 2005. № 4. С. 30-41).
Хорошая критика этой позиции дана С. Жижеком (см.: Жижек С. 13 опытов
о Ленине. М.: «Ад Маргинем», 2003. С. 23 и др.).
«Диалектика вредна конформистам» - так назвал А.В. Бузгалин один из
разделов своей книги «Ренессанс социализма» (М., 2003).
Проблеме превращенных (авторы предпочитают иной перевод на русский язык слова verwandelte - превратных) форм в философии, в том числе советской, уделялось мало внимания. Ее затрагивали ученики лидера Алма-Атинской школы Ж.М. Абдильдина. В настоящее время среди работ на эту тему сколько-нибудь известны только тексты Мераба Мамардашвили - весьма противоречивого ученого, начинавшего работать в СССР и ставшего «гуру» диссидентствующей позднесоветской и постсоветской гуманитарной интеллигенции. В тексте «Превращенные формы. О необходимости иррациональных выражений» он весьма многословно и несколько неопределенно, но в целом в марксистском духе обозначает некоторые параметры феномена «превращенная форма» следующим образом: «Сам термин «превращенная форма» (verwandelte Form) был в свое время введен еще Марксом в научный и философский оборот. Он прилагался к некоторым характеристикам строения и способа функционирования сложных систем связей (или того, что Маркс называл «органическими» или «диалектически-расчленен-ными целостностями») и позволял исследовать видимые зависимости и парадоксальные эффекты, выступающие на поверхности целого в качестве того, что тем не менее является «...формой его действительности, или, точнее, формой его действительного существования» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 26, ч. III. С. 507).
.Подобная форма существования, - продолжает М. Мамардашвили, - есть продукт превращения внутренних отношений сложной системы, происходящего на определенном ее уровне и скрывающего их фактический характер и прямую взаимосвязь косвенными выражениями. Эти последние, являясь ^
Здесь следует сразу сделать оговорку: даже в мире отчуждения далеко не все эмпирически данные феномены могут трактоваться как формы и не все формы являются превратными. Так, восхождение от абстрактного к конкретному вначале фиксирует в качестве предельной абстракции бытие системы, имеющее как свое наличное бытие (то, что непосредственно дано в практике), так и внутреннюю противоположность в-себе-бытия и бытия-для иного. Поэтому, строго говоря, товар - этот факт практики рыночной системы - есть не форма, а наличное бытие этой системы. Другое дело -товарный фетишизм. Это уже феномен превращения товара (наличного бытия системы) в социальный фетиш - превратную форму общественной жизни. Почему эта превратная форма нашла свое место в I томе «Капитала» -весьма интересный вопрос. Но это уже тонкости, которые интересны едва ли не исключительно для узкого круга специалистов по логике «Капитала». Почему, когда и как содержание обретает именно превратные формы, мы рассмотрим чуть ниже.
Гегель Г.В.Ф. Наука логики. СПб.: Наука, 2005.
В данном случае - А.В. Бузгалин.
См.: Хардт М., Негри А Империя. М., 2004; Они же. Множество. М., 2006. Критический анализ этих работ можно найти, в частности, в дискуссии, опубликованной в журнале «Альтернативы» (2005, № 4), где представлена и авторская позиция по основным вопросам, поднимаемым Хардтом и Негри.
Приводимые ниже тезисы будут подробнее раскрыты во втором томе данной
книги.
Этот глобальный рынок с его видимостным «плюрализмом» и действительным всеобщим утилитаризмом (= культурной унификацией), скрываясь за маской «мультикультурализма», создает мощные онтологические предпосылки постмодернистского безразличия. С. Жижек прав, когда замечает: «Мультикультурализм в общепринятом смысле этого слова полностью соответствует логике глобального рынка» (Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003. С. 23).
«Нужно ли напоминать еще и об интернациональных войнах, гражданских интернациональных войнах, об экономических войнах, о национальных войнах, о войнах национальных меньшинств, о разгуле расизма и ксенофобии, об этнических столкновениях, культурных и религиозных конфликтах, раздирающих сегодня так называемую демократическую Европу и мир? Возвратились целые полки призраков, армии всех эпох, скрытые под архаическими симптомами постмодерной парамилитаризации и сверхвооружения (информатика, спутниковая разведка, ядерная угроза и т.д.)» (Деррида Ж. Призраки Маркса. М.: 2006. С. 120).
Ж. Деррида в этой связи отмечает: «.трудно не заметить, что три места, три формы и три способности культуры, которые мы только что обозначили ^
См.: Sim S. The Routledge Companion to Postmodernism. London, NY, 2004. P. 6.
Ж. Деррида неслучайно пишет именно о «всевозможных формах наваждения, которое. организует те формы, которые господствуют в сегодняшнем дискурсе». И чуть ниже: «Гегемония всегда организует репрессии, а значит, подтверждает наличие наваждений» (Деррида Ж. Призраки Маркса. М., 2006. С. 56).
«Мы теперь живем не реальностью, а гиперреальностью: обозначаемое заменено знаками» (ХартК. Постмодернизм. М.: «Гранд-Фаир», 2006. С. 45).
«.отношения между предметом и его символом-образом переворачиваются: не образ репрезентирует продукт, а скорее продукт репрезентирует образ» (Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003. С. 157).
В результате, перефразируя работы С. Жижека и упоминаемого им Дж. Риф-кина, мы можем сказать, что в современном мире человек покупает не ^
Точнее, Маркса следовало бы перевести иначе - превратных форм; В.А. Ку-тырев использует остроумное написание для этого термина - преврат(щен) ные формы.
«Здесь нет больше ни времени, ни места» (ДерридаЖ. Эссе об имени. СПб.: Алетейя, 1998. С. 48). Для Ж. Деррида детерминация раскрывается при помощи взятого у Платона имени «Хора» (см. там же, с. 143).
См.: Деррида Ж. Указ. соч. С. 155-156. Вот небольшой типичный отрывок, посвященный этой «щели»: «Все выглядит так, как если бы - и это «как если бы» очень здесь для нас важно - разлом данной пропасти заявлял о себе глухо и подпольно, заранее подготавливая и распространяя свои симулякры и бесконечно умножающиеся вглубь образы: серию мифических вымыслов, вложенных одни в другие» (Там же. С. 167). В. Арсланов цитирует еще один типичный отрывок: «дойдя до середины цикла, речь о хоре кажется все еще открытой, между чувственным и умопостигаемым, не принадлежащей ни тому, ни другому, а, следовательно, ни космосу как чувственному богу, ни умопостигаемому богу, - пространству с виду пустому, несмотря на то, что оно конечно же не пустота. Но разве она уже не названа зияющей дырой, пропастью или щелью? И разве не начиная с этой щели «в» ней, может состояться и иметь место расслоение между чувственным и умопостигаемым или даже между телом и душой? Не будем слишком близко приближать эту щель, называемую хорой, к такому хаосу, который к тому же открывает зияние пропасти. Не станем подгонять под нее антропоморфическую форму и пафос ужаса. Но не для того, чтобы установить на ее месте безопасную опору.» (ДерридаЖ. Хора // Социологос постмодернизма. М., 1996. С. 139).
См.: Арсланов В.Г. Постмодернизм и русский «третий путь». М., 2007.
с. 563-579.
Последнее превращение остроумно и точно характеризует В. Кутырев (см.: Кутырев В.А Философия постмодернизма. Н. Новгород, 2006. С. 32), пишущий вслед за своими зарубежными коллегами, что университеты в этих условиях превращаются в супер (мини-, мега-) маркеты по продаже даже не знаний, а их симулякров. И в этом смысле методология децентрации оказывается вполне прагматична.
Характерна следующая теза Ж.-Ф. Лиотара, апеллирующего к Хабермасу: «Старый принцип, по которому получение знания неотделимо от формирования (Bildung) разума и даже от самой личности, устаревает и будет выходить из употребления. Такое отношение поставщиков и пользователей знания к самому знанию стремится и будет стремиться перенять форму отношения, которое производители и потребители товаров имеют с этими последними, т.е. стоимостную форму (forme valeur). Знание производится и будет производиться для того, чтобы быть проданным, оно потребляется и будет потребляться, чтобы обрести стоимость в новом продукте, и в обоих этих ^
В этой связи весьма примечательна даваемая Аленом Бадью характеристика метода Делеза: «Подлинный философский метод должен полностью воспрещать себе всякий раздел смысла Бытия с помощью категориальных распределений, любое приближение к его движению с помощью предварительных формальных расчленений, сколь бы тонки они ни были. Следует мыслить однозначность Бытия и неоднозначность сущностей «вместе» (поскольку вторая является лишь имманентным продуктом первой) без посредничества пород или видов, типов или ярлыков: словом, без категорий, без отвлеченностей. Метод Делеза, стало быть, - это метод, отказывающийся от посредничеств. Поэтому-то он существенно антидиалектичен» (Бадью А Делез. Шум бытия. М.: Logosaltere. 1998. С. 47).
«Лиотар совершенно прав, когда говорит, что его нельзя сравнивать с традиционным представлением о прошлом, настоящем и будущем, которое всецело является порождением «современной», то есть модернистской мысли, привыкшей все культурные и исторические феномены ставить в историческую перспективу» (Постмодерн как ситуация философствования. СПб.: Але-тейя, 2003. С. 60).
Весьма симптоматична в этой связи позиция М. Фуко, который не только стремится к десубъективированию философии и культуры, к отказу от ^
Бодрийар Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург, 2000.
Рухнула ли она окончательно - это большой вопрос. Она действительно потеряла большую часть своих сторонников, но в то же время освободилась от огромного дискредитировавшего ее балласта и получила новые импульсы развития. «Большой нарратив» марксизма в новом столетии продолжает ^
Деррида Ж. Золы угасший прах. СПб., 2002.
См.: Деррида Ж. О грамматологии / Пер. с фр. М.: Ad Margenem, 2000; Деррида Ж. Письмо и различие / Пер. с фр. СПб.: Академический проект, 2000. Вот что говорит о грамматологии и деконструкции сам Ж. Деррида: «Грамматология должна деконструировать все то, что связывает концепты и нормы научности с онтотеологией, с логоцентризмом, с фонологизмом. Это работа громадная и нескончаемая. Деконструировать оппозицию -значит сначала в определенный момент перевернуть иерархию. .Как это видно в названных текстах и в «Белой мифологии» всякому пожелавшему ее прочесть, наиболее общим заглавием для всей проблемы было бы: кастрация и мимесис. Я могу здесь только отослать к этим анализам и к их последовательности. Концепт кастрации по существу неотделим в этом анализе от концепта рассеивания. .Мне тогда хотелось бы у вас спросить, каково вводимое вами соотношение между рассеиванием и влечением к смерти. - Соотношение самое необходимое» (ДерридаЖ. Позиции. М.: Академический Проект. 2007. С. 43, 50, 99, 107).
Кутырев В.А. Философия постмодернизма. Н.-Н., 2006. С. 22.
Такая постановка проблемы еще двадцать лет назад выглядела едва ли не банальностью и ее можно было найти в любом серьезном учебнике философии или даже в предисловии, посвященном методу обществен ных наук, к любому серьезному учебнику по социальным наукам (в качестве примера отошлем читателя к одному из лучших советских учебников по политической экономии. См.: Курс политической экономии. Под ред. Н.А. Цаголова. Т. I. М., 1973). Ныне такая постановка превратилась в малознакомую молодому поколению методологов гипотезу. Отсюда и необходимость некоторого повторения азов «старой» советской школы творческого марксизма.
Заметим, что для подавляющего большинства постмодернистов эта ориентация на мир симулякров заканчивается, как только встает вопрос об их гонорарах: здесь уже никто из них не захочет оказаться в постмодернистской реальности, где за вашу работу вам может быть заплатят может быть деньги, а может быть деконструируют смысл вашего текста и превратят его в не-текст, за который вы (не?) получите некий симулякр денег.
Эта тема интересно развита в книге С. Жижека с едва ли не эпатирующим современного серьезного ученого названием «13 опытов о Ленине» (М., 2003).
Неслучайно величайший диалектик XIX века Г.В.Ф. Гегель свою «Науку логики» начинает именно с качества (это первый раздел первого тома его трехтомного труда).
Авторы эту тему подробнее развивают в книге «Сталин и распад СССР»
(М., 2003).
В данном случае авторы используют термин протоимперия в смысле зарождения (процесс еще не завершен) именно имперских порядков с их будущей метрополией (на эту роль претендует сверхгосударство США, сращенное с большей частью глобальных игроков - от транснациональных корпораций до МВФ, ВТО и НАТО) и реколонизируемыми странами периферии. Этот взгляд принципиально отличен от особенно модного в настоящее время среди части заигрывающих с постмодернизмом левых Запада подхода М. Хардта и А. Негри и других левых теоретиков, более или менее близких постмодернизму, но при этом ищущих альтернативы [прото]империи. Впрочем, те же Хардт и Негри по сути дела сводят империю к некой аморфной массе глобализованных сетей, снимая проблему борьбы против вполне осязаемых и очень активных конкретных институтов капитала. Критический анализ этих работ можно найти, в частности, в упоминавшейся выше публикации в журнале «Альтернативы» (2005, № 4).
«Переключаться в дневное время с канала на канал - значит встречаться с ангелами и вампирами, пришельцами и киборгами, убеждающими в скором конце света проповедниками и, казалось бы, с образованными гостями ток-шоу, со всей серьезностью обсуждающими предсказания Нострадамуса. Постмодерн можно определить как то, что явилось миру, когда мы перестали верить в модерн, когда порядок и здравый смысл, моральное совершенство и просвещенность перестали быть общими для всех нас высшими ценностями. Мы осознали, что модерн, возможно, снабжал нас иллюзиями по поводу того, чего может достичь человек, однако он же оберегал от многих религиозных и политических кошмаров. что эпоха постмодерна может предложить нам все, что предлагал модерн, но без его абстракций, несбыточных общественных идеалов и морализаторства» (Харт К. Постмодернизм. М., 2006. С. 34-35).
Бузгалин А.В. Постмодернизм устарел // Вопросы философии. 2004. № 2.
Интересно в этой связи, что заигрывающий с постмодернизмом С. Жижек все же ставит как ключевую проблему поиска природы свободы и других фундаментальных понятий, адресуясь при этом к В.И. Ленину и В. Беньямину как первоисточникам: «.куда более важно то, каким образом сегодня, быть может впервые в истории человечества, наш повседневный опыт (биогенетика, экология, киберпространство и виртуальный мир) вынуждает всех нас столкнуться с основными философскими вопросами о природе свободы, человеческой идентичности и т.д. Возвращаясь к Ленину, его «Государство и революция» в точности соответствует этому разрушительному опыту 1914 года.» (Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003. С. 8); «Сегодня как никогда более актуальны слова Вальтера Беньямина о том, что недостаточно просто задать вопрос о том, что та или иная теория (или искусство) говорит о своем отношении к социальной борьбе, - нужно также задать вопрос о том, какую роль она на самом деле играет в этой борьбе» (Там же. С. 19). Любопытно, что и ищущий в постмодернизме рациональное зерно В. Арсланов в самом конце своей книги все же обращает внимание и на проблему активного отношения к действительности: «Если опыт «активного отношения к действительности», приведшего к поражениям, что выше иных побед, будет усвоен, то можно смело ввязываться в бой, воссоздавая глубокий сократовский смысл формулы: дело наше правое.» (Арсланов В. Г. Цит. соч. С. 632).
См., в частности, уже упоминавшиеся книги «Глобальный капитал» и «Ренессанс социализма».
«В нашем мире ничегонеделанье не является пустым, оно уже обладает
значением - это значит говорить „да“ существующим властным отношениям»
(Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003. С. 57).
Хардт М., Негри А. Империя / Пер. с англ. под ред. Г.В. Каменской, М.С.
Фетисова. М.: Праксис, 2004; Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху империи / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Культурная революция, 2006.
На русском языке см., например: Альтерглобализм: теория и практика
«антиглобалистского» движения / Под ред. А. В. Бузгалина. М.: УРСС, 2003;
Кто творит историю - 2. М.: ЛЕНАНД, 2012.
Весьма символичным в этом плане является издание журнала с говорящим названием «Исторический материализм», о значимости которого говорит хотя бы факт его включения в международную рейтинговую систему Web of Science.
См. работу, специально рассматривающую эту проблему: Духовное производство / Под ред. В.И. Толстых. М., 1984.
Что отражено в русской классической литературе в самых разных проявлениях. Иногда - прямых и заостренных, как в знаменитом некрасовском «Кому на Руси жить хорошо?» (Некрасов Н.А. Кому на Руси жить хорошо / Некрасов Н.А. Полн. собр. соч. и писем в 15 томах. Том. 5. М.: Наука, 1982), иногда - обращенных в прошлое (Пушкин А.С. Капитанская дочка / Собр. соч. в 6 томах. Том 4. М., 1969) иногда - в настоящее, современное писателю ('Тургенев И. Муму. М.: Гослитиздат, 1961).
Как мы отметили в Прелюдии к книге, авторы это фундаментальное деление положили в основу своей научной работы еще в студенческие годы (начало 1970-х). В 1990-е годы его сделал предметом своего анализа В.Л. Иноземцев См.: Иноземцев В.Л. К теории постэкономической общественной формации. М., 1995; Он же. За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире. М., 1998; Он же. Расколотая цивилизация. Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции. М., 1999 и др.).
Выделение т. н. «исходного» и «основного» производственных отношений является одной из наиболее известных разработок школы политэкономов ^
Соловей В.Д. Кровь и почва русской истории. М.: Русскш миръ, 2008; Критика этой позиции дана в статье: Бузгалин А.В. «Русский вопрос»: марксистский анализ // Альтернативы. 2013. № 2.
В этом ряду встречаются, однако, и существенно иные работы. В них история культуры становится столь точным и богатым источником для понимания жизни общества в целом, что они дают представление и о социально-экономической системе того или иного добуржуазного общества гораздо более точное и цельное, нежели иные работы историков-экономистов. Одна из таких замечательных работ, показывающих конкретно-всеобщую специфику феодальной Европы и - во многом - вообще социального пространства-времени добуржуазного мира - монография А.Я. Гуревича «Категории средневековой культуры» (М., 1984). В ней автор, в частности, весьма доказательно показал специфику фрагментированного и локализованного социального пространства и кругового социального времени, составляющих одну из базовых differentia specifica воспроизводства добуржуазных социальноэкономических систем.
См.: ЛенинВ.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // ЛенинВ.И.
Полн. собр. соч. Т. 27; Ленин В.И. Тетради по империализму // Ленин В.И.
Полн. собр. соч. Т. 28; Люксембург Р. Накопление капитала. Т. I и II. М.-Л.:
Государственное социально-экономическое издательство, 1934; Люксембург Р.
Введение в политическую экономию. М.: Соцэкгиз, i960.
Осипов Ю.М. Империя Россия, М. - Ростов-н-Д, 2005; Дугин А.Г. Основы евразийства. М., 2002; Он же. Проект «Евразия». М., 2004 и др.
Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1999; Madden Th. Empires of trust: how Rome built and America is building a New world. Plume, 2009.
Следует оговориться, что целый ряд левых теоретиков и практиков, работающих над проблемами диалога культур как альтернативы «столкновению цивилизаций», как правило, далеки в своей методологии и от марксизма, и от той или иной версии цивилизационного подхода. Они работают в поле скорее социологическом и антропологическом, нежели философском. Но и для них характерно тяготение к добуржуазным формам общественной организации и бытия индивида. Правда (и это важно!) они ищут в прошлом неотчужденные, противостоявшие господствующим социальные формы - как правило, те или иные институты локального коллективизма и подлинной культуры (подробнее об этом, в частности, в работах Л. Габриэля (см., например, работы Leo Gabriel: «Central America: the rebellion of cultures» (1985), «Alternatives to Neoliberalism in Latin America» (1991), «The Global Incorporation
Наш обзор западной литературы по проблемам отчуждения и оригинальная авторская трактовка этого понятия, во многом разделяемая авторами, содержится в названных выше статьях М. Мусто (Мусто М. Отчуждение: критический пересмотр концепции // Альтернативы. 2013. № 3) и Ш. Сейерса (Сейерс Ш. Отчуждение как критическая концепция // Альтернативы. 2014. № 3). Подчеркнем, что в основных моментах мы разделяем их позиции.
Подробнее см.: Мусто М. Указ. соч.
См.: AlthusserL. For Marx. London: Allen Lane, 1969; Fromm E. Marx’s Concept of Man. New York: Frederick Ungar, 1963; Lukacs G. The Young Hegel. London: Merlin Press, 1975; Plamenatz J. Karl Marx’s Philosophy of Man. Oxford: Clarendon Press, 1975; Tucker R.C. Philosophy and Myth in Karl Marx. Cambridge: Cambridge University, 1961. Подробнее см.: СейерсШ. Указ. соч.
См.: СэвЛ. Марксизм и теория личности. М.: Прогресс, 1972.
См.: Текеи Ф. К теории общественных формаций. Проблемы анализа общественных форм в теоретическом наследии К. Маркса. М., 1975.
Debord G. The Society of the Spectacle, Canberra: Hobgoblin 2002 (русский перевод: Дебор Г. Общество спектакля / Пер. с фр. C. Офертаса и М. Якубович. М.: Логос, 1999). См. также: Мусто М. Указ. соч., с. 17.
См.: Baudrillard J. For a Critique of the Political Economy of the Sign. Telos Press Publishing, 1981 (русский перевод: Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Академический проект, 2007); Baudrillard J. The Consumer Society. London: Sage, 1998 (русский перевод: Бодрийяр Ж. Общество потребления. М.: Республика, 2006).
Подробнее см.: Кузьминов Я.И., Набиуллина Э.С., Радаев В.В., Субботина Т.П. Отчуждение труда: история и современность. М.: Экономика, 1989. С. 88, 89; Шубин А.В. Социализм. «Золотой век» теории. М.: Новое литературное обозрение, 2007. С. 121; Нарский И.С. Проблема противоречия в диалектической логике. М.: Издательство Московского университета, 1969. С. 31.
Батищев Г.С. Деятельная сущность человека как философский принцип // Проблемы человека в современной философии. М.: Наука, 1969. С. 120.
«Проанализировав употребление Гегелем и Марксом этих терминов, Э.В. Ильенков приходит к выводу, что именно Entfremdung является термином, который у Маркса означает особое социальное отношение, по выражению Ильенкова, «превращение продукта труда в растущее тело капитала», в которое перерастает простая потеря чего-либо (тоже «отчуждение», но в обыденном смысле слова)» (см. Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991. С. 141-146); «Крупнейший знаток логики „Капитала", Э.В. Ильенков утверждал, что «категория “отчуждения” - в ее четко дифференцированной форме
- как “Entausserung”, “Entfremdung”, “Verausserung” и т.д. - входит в арсенал понятий. выражающих теоретические позиции зрелого, “позднего” Маркса
- Маркса как автора “Капитала”, и эти позиции без нее поняты правильно быть не могут». Но приведенные им цитаты из «Капитала» не содержат слова Ent-fremdung в смысле общественного отношения между работником и внешними силами» (см.: Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991. С. 145-147).
См. подробнее: Шачин С.В. Марксова идея отчуждения и ее восприятие в традиции западного марксизма // Критический марксизм: поколение next. Новый взгляд на отчуждение, глобализацию и Россию. М., 2014
Этот же вывод делает на основе обзора зарубежных дискуссий Ш. Сейерс (см. Сейерс Ш. Отчуждение как критическая концепция // Альтернативы. 2014. № 3).
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25, Ч. II. С. 383-384, 391, 397; Т. 26. Ч. III. С. 507, 513, 519, 529; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. I. С. 101.
В своей работе «Советский марксизм», посвященной исследованию по преимуществу совестких учебников, Г. Маркузе «не заметил» работ иных авторов, чьи идеи были весьма близки западному неомарксизму; «забывает» упомянуть о наличии этих работ и Б. Кагарлицкий, описывающий работу Г. Маркузе (Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм: не рекомендовано для обучения. М.: Алгоритм, Эксмо, 2005. С. 77-78), которому это гораздо менее простительно, чем его западному собрату, для которого, возможно, технически были недоступны эти книги, на наличие и важность которых мы не раз указывали Б.Ю. Кагарлицкому.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 33.
«Отчуждение [Entausserung] рабочего в его продукте имеет не только то значение, что его труд становится предметом, приобретает внешнее существование, но еще и то значение, что его труд существует вне его, независимо от него, как нечто чужое для него, и что этот труд становится противостоящей ему самостоятельной силой; что жизнь, сообщенная им предмету, выступает против него как враждебная и чуждая» (Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года; Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 42. С. 88-89; См. также: Oilman B. Alienation. New York: Cambridge University Press, 1971, С. 136-152).
В этой диалектике - ключ к критике теорий открытого общества, особенно -идей К. Поппера, по сути родоначальника и одного из наиболее сильных представителей этого течения, ополчающегося прежде всего на историцизм гуманистов вообще и марксистов в частности (см.: Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М., 1992).
Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991. С. 38.
Укажем в этой связи на развитие и сопряжение с политическими выводами
В.И. Лениным закона основательности исторического действия. Этот закон был открыт еще Марксом, но у Ульянова-Ленина он оказался частью его систематического подхода к процессу творения истории. Вот как звучит полностью текст, в рамках которого сформулирован этот закон: «По мере расширения и углубления исторического творчества людей должен воз рас-тать размер той массы населения, которая является сознательным исто ри-ческим деятелем. Народник же всегда рассуждал о населении вообще и о трудящемся населении в частности как об объекте тех или других более или менее разумных мероприятий, как о материале, подлежащем направлению на тот или иной путь, и никогда не смотрел на различные классы населения как на самостоятельных исторических деятелей при данном пути, никогда не ставил вопроса о тех условиях данного пути, которые могут развивать (или, наоборот, парализовать) самостоятельную и сознательную деятельность этих творцов истории» (Ленин В.И. От какого наследства мы отказываемся? / Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 539-540).
Мотивы социально-творческого потенциала человека, но в преимущественно религиозно-идеалистическом «дискурсе», можно найти, в частности, в работах: Бердяев Н. Судьба России. М.: Наука, 1990; Булгаков С. От марксизма к идеализму: сб. статей (1896-1903). СПб., 1904; Франк С. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992.
Свободное гармоничное развитие личности как высший критерий прогресса рассматривает долгая теоретико-идейная традиция, идущая от гуманистов Ренессанса (Дж. Пико делла Мирандола) и европейского Просвещения к марксизму («свободное развитие каждого как условие свободного развития всех»), и далее гуманизму Э. Фромма, Ж.-П. Сартра, и далее к работам Н. Чом-ски начала XXI века.
Напомним в этой связи об исходном пункте марксистского выделения основных крупных исторических этапов человеческого развития, исходя из социально-экономического качества человека: личная зависимость (до-буржуазные системы и типичный для них лично зависимый индивид - раб частного лица или государственной деспотии, крепостной, вассал, подданный.), вещная зависимость (человек как функция рынка, товарного и денежного фетишизма), свободная индивидуальность.
Тойнби выделяет 21 цивилизацию: египетская, андская, древнекитайская, минойская, шумерская, майянская, сирийская, индская, хеттская, эллинская, западная, дальневосточная (в Корее и Японии), православная христианская (основная) (в Византии и на Балканах), православная христианская, дальневосточная (основная), иранская, арабская, индуистская, мексиканская, юкатанская, вавилонская; Шпенглер выделяет в мировой истории восемь культур, достигших зрелости: египетская, индийская, вавилонская, китайская, «магическая» (арабо-византийская), «аполлоновская» (греко-римская), «фаустовская» (западноевропейская) культура и культура майи; Данилевский насчитывает 10 культурно-исторических типов: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, новосемитический (или аравийский) и германо-романский (или европейский). Согласно Данилевскому, Россия со славянством в скором времени должны были образовать новый культурно-исторический тип.
Напомним, что конкретное в рамках диалектической логики понимается не как совокупность фактов, а как противоречивое единство многообразного,
Подробнее об этом феномене в авторских разделах книги «Дорога к свободе:
Критический марксизм о теории и практике социального освобождения»
(М., 2013).
Этот феномен очень точно описан в рассказе А.Н. Толстого «Гадюка». Главная героиня, вышедшая из семьи купца второй гильдии, волей революционных обстоятельств становится бойцом красноармейского кавалерийского эскадрона, а после окончания Гражданской войны - служащей в одном из учреждений, где и развивается ее конфликт с советским мещанством. Трагедия этого конфликта - смертная тоска героя Октябрьской революции и Гражданской войны Ольги Зотовой - в условиях реверсивного возрождения мещанства в условиях нэпа. (см.: Толстой А.Н. Гадюка // Толстой А.Н. Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. Повести и рассказы. М., i958. С. i80-22i).
См.: СССР. «Застой». Материалы конференции 5-6 ноября 2008 г. / Под ред. Р. Крумма и Л. Булавки. М.: Культурная революция, 2009; «Застой». Дисконтенты СССР / Под ред. Л. Булавки и Р. Крумма. М.: ТЕИС, Культурная революция, 20i0; «Застой». Потенциал СССР накануне распада / Под общей ред. Л. Булавки и Р. Крумма. М.: Культурная революция, 20ii.
Блестящая иллюстрация этой связи - ставший для нескольких поколений хрестоматийным роман Аркадия и Бориса Стругацких «Трудно быть богом», написанный на излете «оттепели» и впервые опубликованный в 1964 году.
Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение (конец 1843 -
январь 1844 г.) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 1. С. 415.
Ленин В.И. Социализм и религия / Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 12, С. 147.
Позиция самого В.Ж. Келле была изложена существенно раньше. См.: Цивилизация. Культура. Личность / Под ред. В. Ж. Келле. М., 1999. Гл. 2 и 3.
Упомянем лишь наиболее известные работы: Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991; Тойнби А.Дж. Постижение истории / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1991; Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск: Наука,1993; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003. Оригинальный обзор основных подходов к данной проблеме дан, в частности, в книге: Ионов И.Н., Хачатурян В.М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. СПб.: Алетейя, 2002.
Заметим: как правило, неопределяемые и не имеющие устоявшегося социо-философского содержания термины «матрица», «код», «генотип» (см.: Драгунский Д.В., Цымбурский В.Л. Генотип европейской цивилизации // Полис. 1991. № i) весьма типичны для сторонников цивилизационного подхода; в работах российских сторонников этого подхода часто присутствуют также апелляции к трансцендентальным, религиозным феноменам. В частности, применительно к российской цивилизации очень часто цитируются знаменитые строки Ф.И. Тютчева: «Умом Россию не понять, / Аршином общим не измерить, / У ней особенная стать, / В Россию можно только верить.»
См.: Политика самостоятельности. Мультикультурные автономии в Латинской Америке и в других регионах мира. М., 2008; а также: СтепанянцМ.Т. Политкультурность: глобальный и российский аспекты / Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты. М., 2005; Толстых В.И. Будущее цивилизации в диалоге культур // Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты. М., 2005.
Осипов Ю.М. Постижение России. М., 2005; Кара-Мурза С.Г. Что происходит с Россией? Куда нас ведут? Куда нас приведут? Вопросы и ответы. М.: «Былина», 1993; Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории. М.: Международные отношения, 2003.
См.: Шевченко В.Н., Соколова Р.И., Спиридонова В.И. Российское государство: опыт философского прочтения. М.: Прогресс-Традиция, 2012; Шевченко В.Н. Вектор развития российской цивилизации и политические стратегии власти / Политические стратегии российского государства как философская проблема. М.: ИФ РАН, 2011; Спиридонова В.И. Эволюция идеи государства в западной и российской социально-философской мысли. М.: ИФ РАН, 2008 и др.
Маяковский В.В. Левый марш (Матросам) // Маяковский В.В. Собр. соч.
в 12 томах. Т. 1. М.: Правда, 1978. С. 185.
Об этой категории марксизма подробнее см. в книге «Духовное производство» (под ред. В.И. Толстых. М., 1984).
См.: Бузгалин А.В. Ренессанс социализма. М.: Едиториал УРСС, 2003; Колганов А.И. Что такое социализм? Марксистская версия. М.: Либроком, 2012.
См., например: Цымбурский В.Л. Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. 1993-2006. М.: РОССПЭН, 2007. Он же. Россия - Земля за Великим Лимитрофом: цивилизация и ее геополитика. М.: УРСС, 1999.
См., например: НарочницкаяН.А. Россия и русские в мировой истории. М.: Международные отношения, 2003; Осипов Ю.М. Империя Россия, М. - Ростов-н-Д, 2005; Он же. Постижение России. М., 2005.
См.: Токарев С.А. Религия в истории народов мира. М., 1976; ЯблоковИ.Н. Социология религии. М., 1979; Угринович Д.М. Введение в религиоведение. М., 1985; Угринович Д.М. Психология религии. М., 1986; Попова М.А Критика психологической апологии религии. М., 1972; Тажуризина З.А. Творческая сущность атеизма. М., 1981.
Наш подход к решению данной проблемы представлен в заключительном
разделе этого тома (см. также: Культура: поиски будущего. Навигация -
Маяковский / Под ред. Л.А. Булавки-Бузгалиной. М.: КомКнига, 2014).
См.: Амин С. Вирус либерализма. Перманентная война и американизация мира / Пер. Ш. Нагиб, С.М. Кастальский. М.: Европа, 2007; Утар Ф. Социализм для XXI века. Синтетический взгляд как основа для размышлений // Альтернативы. № 2. 2007; Онже. Альтернативы неолиберальной модели // Альтерглобализм: теория и практика «антиглобалистского» движения / Под ред. А.В. Бузгалина. М., 2003; Хомский Н. Прибыль важнее людей: неолиберализм и мировой порядок / Пер с англ. Б.М. Скуратова. М.: Праксис, 2002 и др.
Названную выше особенность трактовки цивилизационного подхода в работе В.Ж. Келле можно было бы только приветствовать, если бы не одно «но»: в этом случае большое удивление вызывает утверждение В.Ж. Келле, что марксизм якобы считает несущественными политико-правовые механизмы обеспечения демократии, прав человека и т.п. Последнее можно было бы считать странностью крупного ученого, если бы не широкое распространение среди его коллег именно такой интерпретации марксизма.
Здесь требуются уточнения. Прежде всего в акцентировке вопроса, что значит «существенными»? В каком смысле? В смысле сущности, определяющей природу общества? Тогда Келле прав. Но, похоже, он говорит об ином - о значимости этих институтов для социального прогресса, ибо в качестве подтверждения своей тезы он отсылает читателя к. опыту СССР. Неужели, уважаемый коллега, вы и вправду считаете, что в СССР была воплощена в жизнь марксистская теория отмирающего государства и развивающейся в народное самоуправление базисной демократии? И как ваши высказывания о якобы характерном для марксизма акценте на несущественности ^
См.: Библия. Книга Исход 20:2-17 (синодальный перевод).
См.: Бузгалин А.В., Колганов А.И. 10 мифов об СССР. М., 2010.
Зиновьев А. Гомо советикус / Зиновьев А. Собр. соч. в 5 томах. Том 5. М.:
Центрполиграф, 2000.
См.: Паршев А П. Почему Россия не Америка. Книга для тех, кто остается здесь. М.: Крымский мост-9Д, Форум, 2001. Критику концепции А. Паршева см.: Кудров В., Фаминский В. Pulp Fiction, или Книга для обывателей, а не для профессионалов (о книге А. Паршева «Почему Россия не Америка») // Вопросы экономики. 2001. № 6.
См.: Булавка Л.А. Феномен советской культуры. М., 2008; Она же. Социалистический реализм: превратности метода. Философский дискурс. М., 2007; Она же. Советская культура как идеальное коммунизма // Критический марксизм: продолжение дискуссий. Изд. 2-е, дополн. и испр. / Под ред. А.В. Бузгалина, А.И. Колганова. М.: Слово, 2002.
«Война 1914-1918 годов была с обеих сторон империалистской (т.е. захватной, грабительской, разбойнической), войной из-за дележа мира, из-за раздела и передела колоний, «сфер влияния» финансового капитала и т.д. <.> К многочисленным «старым» мотивам колониальной политики финансовый капитал прибавил борьбу за источники сырья, за вывоз капитала, за «сферы влияния» - т.е. сферы выгодных сделок, концессий, монополистических прибылей и пр. - наконец за хозяйственную территорию вообще. <.> Монополии, олигархия, стремления к господству вместо стремлений к свободе, эксплуатация все большего числа маленьких или слабых наций небольшой горсткой богатейших или сильнейших наций - все это породило те отличительные черты империализма, которые заставляют характеризовать его как паразитический или загнивающий капитализм» (Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 6, 124). ^
На это противоречие впервые указала Л. Булавка: «Сегодня, несмотря на бурные пятилетки храмостроения, все острее заявляет себя противоречие, когда индивид и хочет, да не может верить в бога из позитивных интенций. А если и верит, то разве только из негативных - из чувства тотального страха перед настоящим и будущим» (Булавка Л.А. Постсоветская реальность: императив симулятивного бытия // Альтернативы. 2012. № 2. С. 99).
Заметим в этой связи: едва ли не общепринятое утверждение, что «Моральный кодекс строителя коммунизма» списан с библейских заповедей, при сколько-нибудь внимательном сравнении не выдерживает никакой критики. Большая часть библейских заповедей (те четыре из десяти, где говорится о человеке как рабе бога, заповеди, утверждающие неприкосновенность частной собственности и т.п.) в документе КПСС отсутствует, причем по принципиальным соображениям. В то же время в Кодексе строителя коммунизма есть нравственные нормы, которых, по опять же принципиальным соображениям, нет и не могло быть в Библии (солидарность, това-рищес кая взаимопомощь, равноправие наций и народов, мужчины и женщины). Все это делает документ КПСС в гораздо большей степени наследником антирелигиозных традиций Ренессанса и Просвещения, нежели Библии (или Корана). Общность этих нравственных кодексов сводится всего лишь к нескольким очень общим императивам человеческого бытия.
Этот проект авторы разрабатывают в диалоге с нашими коллегами уже не первый год. Разные аспекты этой стратегии были представлены в серии наших публикаций в журналах «Свободная мысль», «Политический класс» и «Альтернативы». Наиболее полная версия представлена в написанных нами частях коллективной монографии «Стратегия опережающего развития - III» (Т. 2, М.: УРСС, 2011) и нашей книги «Мы пойдем другим путем. От «капитализма юрского периода» к России будущего» (М.: Яуза, 2009).
Заметим: подавляющее большинство учебников economics не акцентирует того, что экономика - это совокупность локализованных во времени и ^
Авторы высказали свое мнение по этому поводу в ряде публикаций, в частности, в журнале «Вопросы экономики» (см.: Бузгалин А. Мутантный капитализм как продукт полураспада мутантного социализма // Вопросы экономики. 2000. № 6), а также в книге «Политэкономия провала: природа и последствия рыночных «реформ» в России» (Под ред. А.И. Колганова. М., 2013).
С учетом социопространственных вариаций следовало бы сказать - систем.
Едва ли не общеизвестно, что право-либеральные авторы реформ (в России - прежде всего Егор Гайдар; из западных советников особенно известны Джеффри Сакс, Эндрю Уорнер, Андерс Аслунд, Джонатан Хэй и др.) настаивали на необходимости проведения именно либерализации, приватизации и стабилизации (см.: Сакс Дж. Рыночная экономика и Россия. М.: Экономика, 1994. С. 25-27; Aslund A. How Russia Became a Market Economy. Brookings, 1995). Андерс Аслунд до сих призывает к либерализации экономик России и Восточной Европы, несмотря на очевидное банкротство применявшихся рецептов.
Мы пока оставим в стороне анализ институтов.
См.: Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М.: Прогресс, 1969.
Гэлбрейт Дж. Экономические теории и цели общества. М.: Прогресс, 1976.
Coase R. The Nature of the Firm // Economica, 1937, November, P. 386-405;
Коуз Р. Фирма, рынок и право / Пер. с англ. Б. Пинскера. М.: Дело ЛТД,
1993.
Понятие социально-экономического пространства-времени раскрыто нами в упомянутой работе «Введение в компаративистику» (М., 1997) (см. также дополненное издание: БузгалинА.В., КолгановАИ. Экономическая компаративистика: Сравнительный анализ экономических систем. М.: ИНФРА-М, 2005).
Эта гипотеза была впервые представлена авторами в форме докладов на ряде конференций в МГУ (1995-1996 гг.) и позже - в учебном пособии «Введение в компаративистику» (М., 1997).
Ее более сложный вид построен для переходных экономик в названной
выше нашей работе «Введение в компаративистику».
Эти проблемы мы кратко прокомментировали в первой части этого тома, где указали и на соответствующие работы наших российских и зарубежных коллег.
Курсивом выделены теоретически прогнозируемые на основе продолжения логики развития экономических систем и их технологических основ «чистые» модели возможных в будущем экономических (точнее уже в данном случае - постэкономических) систем.
Здесь требуется существенная оговорка: экономические системы мы рассматриваем как подсистемы экономической общественной формации, которая в своем историческом развитии существенно усложняется, прогрессируя от первоначального синкретичного единства (сращенности) различных экономических отношений в относительно простом механизме экономической жизни общины и вплоть до многосложной структуры современной глобальной экономики. Вспомним, что мы говорили об n-мерном социальноэкономическом пространстве, можно показать, что число n (многообразие параметров, измерений экономической жизни) растет по мере прогресса общественной экономической формации.
Подчеркнем: аналогия с периодическим законом Д.И. Менделеева здесь далеко не полная, и прежде всего потому, что экономика - это совокупность исторически развивающихся систем, а не «рядоположенных» видов элементов; отсюда иной принцип объединения элементов в системы (не «похожесть» свойств, а реальное содержательное историческое единство, «избирательное сродство» элементов) и иной вариант периодичности.
Под мутантным социализмом нами понимается тупиковый в историческом
Кстати, именно такой подход, включающий учет всего многообразия факторов, вызывающих отклонения от абстрактной модели способа производства под влиянием в том числе надэкономических факторов, всегда был характерен для «умного» марксизма, изложенного в любой грамотной книге ученых этого направления.
Авторы отнюдь не настаивают именно на этих обозначениях; возможно,
читатели, признавшие правомерность нашего подхода в основном, предложат
более совершенную модель.
Реальное многообразие видов систем, их мутаций и переходных состояний
столь же велико, сколь велик ряд реальных конкретных экономик.
Авторы, к сожалению, не могут здесь детально обосновать предлагаемую ниже структуру. Укажем лишь на то, что история экономической жизни и экономической мысли в конечном счете акцентирует именно эти параметры. Не секрет, что в основу этой структуры положена структура классического вида наиболее развитой и изученной системы - индустриальной рыночной буржуазной в ее классически-марксистском отображении.
Мы уже не раз упоминали нашу книгу «Введение в компаративистику»; обновленная версия основных параметров переходной экономики отображена в текстах авторов в книге «Политэкономия провала: природа и последствия рыночных «реформ» в России» (под ред. А.И. Колганова. М., 2013).
Некоторые из них, особенно для раннеклассовых систем, должны остаться пустыми, ибо для этих эпох было характерно синкретичное единство, сра-щенность многих параметров, которые дивергировали, породив сложные структуры, лишь в рамках буржуазных систем.
Напомним сказанное выше: эти координаты могут задаваться количественно, если, скажем, измерением является экономический рост (в этом случае можно, например, сказать, что перед нами система с 5%-ным спадом или с 7%-ным ростом валового продукта). Эти координаты могут задаваться качественно, если речь идет, например, о таком измерении, как отношения собственности.
О понятии «конкретно-всеобщее» мы уже упоминали выше со ссылками на
работы Э.В. Ильенкова.
Заметим: в СССР основные положения неоклассики серьезно изучались на экономических факультетах (например, в МГУ им. М.В.Ломоносова - на протяжении четырех семестров с четырьмя экзаменами). Многие будущие преподаватели (в том числе - аспиранты и докторанты) побывали на длительных стажировках в Европе и США, учебник Самуэльсона, работы Кейнса и др. были переведены на русский язык, изданы большими тиражами и находились во всех научных и основных вузовских библиотеках. Так что проблем с освоением этой теории у преподавателей, ученых, студентов в СССР не было. Другое дело, что тогда неоклассика казалась абсолютному большинству столь же бесполезной наукой, сколь сейчас марксистская политэкономия.
Заметим также, что в постсоветской России последнюю преподают гораздо в меньших масштабах, нежели неоклассику в СССР.
Сайт журнала: http://www.paecon.net/PAEReview/
Об этой акции можно подробнее прочесть в статье А.И. Московского, приводящего систему важных аргументов, доказывающих недостаточность «основного направления» экономической теории (см.: Московский А.И. Почему экономисты Гарварда выступают против лекций Грегори Мэнкью? // Экономист. 2012. № 1).
Для отечественных исследований характерны немалые различия в классификации основных направлений экономической науки. Мы воспользовались одной из наиболее распространенных и близких к западным «образцам» (см.: Худокормов А.Г. Экономическая теория. Новейшие течения Запада. М.: Инфра-М, 2010; Нуреев Р. Основы экономической теории. М., 1996).
Большинства, но не всех. Для «продвинутого» меньшинства ученых России, как и для большинства их западных коллег, этот термин обозначает поле экономико-политических взаимодействий, экономической политики, общественного выбора и т.п. - подробнее об этой «политической экономии» (или, точнее, «политической экономике») см. ниже.
Подробный анализ работ на эту тему и ее авторскую интерпретацию, указывающие и на некоторые «перекрестья» с классическим политэкономичес-ким подходом, см. в: Антипина О.Н. Информационная экономика: современные технологии и ценообразование. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2009.
Подчеркнем в этой связи, что здесь имеются весьма опасные тенденции: во-первых, стремление считать значимыми только легко измеряемые параметры - параметры же, которые трудно выразить количественно, даже если они очевидно важны для исследования реальных экономических проблем, игнорируются; во-вторых, действует как бы общепринятое правило - чем сложнее инструментарий, тем проще и уже реальное проблемное поле, моделируемое при помощи этого математического аппарата (см.: Аккерман Ф., Ананьин О., Вайскопф Т., Гудвин Н. Экономика в контексте (вопросы преподавания экономической теории) // Вопросы экономики. 1997. № 2. C. 139).
«Приспособление к неизвестному - ключевой момент для всей эволюции, - и полной картины событий, к которым постоянно приспосабливается современный рыночный порядок, в действительности не видит никто. Инфор ма-ция, используемая индивидами или организациями для при спо собления к неизвестному, может быть только частичной и передается сигналами (т.е. ценами) по длинным цепочкам от индивида к индивиду, причем каждый передает комбинацию потоков абстрактных рыночных сигналов в несколько измененном виде. Тем не менее с помощью этих частичных и фрагментарных сигналов к условиям, которых ни один отдельный человек не в состоянии предвидеть или знать, приспосабливается структура деятельности в целом (пусть даже такое приспособление не бывает вполне совершенным). Вот почему выживает эта структура, а те, кто ее использует, еще и процветают. Сознательно спланированной замены такому самоупорядочивающему-ся процессу приспособления к неизвестному быть не может <.> Подобный порядок, пусть и весьма далекий от совершенства и подчас неэффективный, может распространяться шире, нежели какой бы то ни было порядок, который люди могли бы создать, преднамеренно помещая бесчисленные элементы на отводимые им «подходящие» места. Большинство дефектов и проявлений неэффективности таких спонтанных порядков происходит из-за попыток вмешаться в их функционирование, либо прямо препятствуя работе присущих им механизмов, либо стараясь так или иначе улучшить их результаты» ^
См. также: Радаев В. Обновление экономической теории: пути и проблемы. Вопросы экономики. 1992. № 10. Для этого ученого, как и для многих экс-советских политэкономов начала 1990-х годов, было характерно стремление решить проблему в ключе именно третьего варианта.
Подробнее эта гипотеза будет развернута и аргументирована в тексте этой книги, посвященном проблемам трудовой теории стоимости.
Проблему отчуждения авторы этих строк не раз комментировали и подробнее еще раз вернутся к ней во II томе книги. Кратко мы можем определить отчуждение как такую систему общественных отношений, при которой сущностные силы человека (труд, управление, продукт труда, межличностные отношения и т.п.) не принадлежат человеку, не подконтрольны ему, чужды и присвоены внеличностными феноменами - вещами и т.п. Подробнее этот вопрос рассмотрен нами в первом издании книги «Глобальный капитал» (М., 2004) с отсылками к работам: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. М., 1977; Маркс К. Экономико-философские рукописи 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 42; Маркс К. Экономические рукописи 1857-59 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1 и 2. См. также: Marcuse H. One-Dimensional Man. Boston, 1968; OilmanB. Alienation; Meszaros I. Marx’s Theory of Alienation. L., 1970; Нарский И. Отчуждение и труд. М., 1983; Кузьминов Я., Набиуллина Э., Радаев В., Субботина Т. Отчуждение труда: история и современность. М., 1989.
Влияние крайне правых экономистов-теоретиков, идущее от Хайека, на «основное течение» экономической теории точно и адекватно раскрыто в упоминавшейся выше статье А.И. Московского.
Повторим здесь еще раз весьма важную ссылку: в марксизме периодизация основных крупных исторических этапов человеческого развития прямо связывается с социально-экономическим качеством человека в различных общественных системах. На этой основе Маркс, напомним, выделяет следующие периоды: личная зависимость (добуржуазные системы и типичный для них лично зависимый индивид - раб частного лица или государственной деспотии, крепостной, вассал, подданный.), вещная зависимость (человек как функция рынка, товарного и денежного фетишизма), свободная индивидуальность.
Следует подчеркнуть, что Г.В. Плеханов и вслед за ним многие марксисты XX в. видели в человеке не столько автора драмы по имени «Всемирная история», сколько актера, чьими стараниями эта драма становится реальностью. Г.В. Плеханов неслучайно замечает, что человек «.не только служит орудием необходимости и не только не может не служить, но и страстно хочет и не может не хотеть служить. Это - сторона свободы, и притом свободы, выросшей из необходимости, т. е. вернее сказать, это - свобода, отождествившаяся с необходимостью, это - необходимость, преобразившаяся в свободу» (Плеханов Г.В. Избранные философские произведения: в 5 тт. Т. 2. М., i956. С. 307). Подробнее см.: Русский марксизм: Г.В. Плеханов, В.И. Ульянов (Ленин) / Под ред. А.В. Бузгалина, Б.И. Пружинина. М., 20i3.
Мы уже указывали на известные работы Г.В. Плеханова. Подробнее о его вкладе в решение этой проблемы (и не только) см.: Русский марксизм: Георгий Валентинович Плеханов, Владимир Ильич Ульянов (Ленин) / Под ред. А.В. Бузгалина, Б.И. Пружинина. М.: Росспэн, 20i3.
Подчеркнем и еще один важный пункт: как и все остальные теории, выросшие из неоклассики, новый институционализм рассматривает человека не его конкретно-исторической и социально-классовой обусловленности.
Даже если ученый-обществовед, в соответствии с заветом своего естественнонаучного собрата, скажет, что его теория адресована всем, кому дорога истина, он никуда не сможет деться от того, что «истины» одних будут использовать консерваторы, других - социал-демократы, третьих -. И настоящий ученый должен отвечать на вопрос, почему его теорию использует та или иная общественная сила. И вы знаете, каким, скорее всего, будет ответ: потому, что только эта сила заинтересована в честном отображении действительного положения дел и политически неангажирована. Так, например, «экономические империалисты» в своем большинстве уверены, что такой общественной силой является бизнес, доверяющие ему граждане и представляющие их интересы партии, а все, кто им так или иначе противостоит - идеологически ангажированы (в отличие от «идеологически нейтральных» сторонников «основного течения»).
Mulgan G.J. Communication and Control: Networks and the New Economics of Communication. Oxford: Polity, i99i. P. i74; Crawford R. In the Era of Human Capital. N.Y., i99i. P. ii.
Woodward К. (ed.) The Myth of Information. Nadison, i980.
Печчеи А. Человеческие качества. М., i985; Фромм Э. Иметь или быть. М., i990; EtzioniA.,Lawrence P.L. (eds.) Socio-Economics: Toward a New Synthesis. Armonk. N.Y., i99i.
Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. N.Y., i976; Naisbitt J. Megatrends. The New Directions, Transforming Our Lives. N.Y., i984; Sakaya T. The Knowledge-Value Revolution or a History of the Future. N.Y., Tokyo, London, i99i.
Toffler A. The Adaptive Corporation. Aldershot, i985; Drucker P. Post-Capitalist Society. N.Y., i993.
См., например: Антипина О.Н. Экономика и счастье: парадоксальная взаимосвязь // Научные труды Вольного экономического общества России. 2014. Т. 181, № 2; Она же. Экономическая теория счастья как направление научных исследований // Вопросы экономики. 20,2. № 2.
Анализу природы такой системы координации будет посвящен один из
разделов II тома данной книги.
Economics даже обычную фирму рассматривает как «черный ящик», что явно противоречит требованиям изучения многообразных реальных экономических отношений. Кстати, даже советская политическая экономия социализма рассматривала как свой предмет и отношения в рамках хозяйственного звена.
Подробнее об этом во II томе нашей книги.
См.: Бузгалин А (ред.) Переходная экономика: курс лекций по политической экономии. М.: Таурус, 1994; Бузгалин А., Колганов А. Теория социально-экономических трансформаций. М., 2003; Бузгалин А (ред.) Трансформационная экономика России. М., 2006; Колганов А. (ред.) Политэкономия провала: природа и последствия рыночных «реформ» в России (М., 2013).
Акцент на этом слове-понятии «страньше» мы позаимствовали из блестящего выступления Д.Г. Плахотной на методологическом семинаре кафедры политической экономии экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, запомнившегося нам еще со студенческой скамьи.
Отчасти это показано в последнем томе «Всемирной истории экономической мысли» (под. ред. В. Черковца и В. Радаева. М., 1997), в дискуссии о российской школе экономической мысли, проходившей на страницах журнала «Вопросы экономики», а также в монографии А.С. Шухова и М.П. Фрейдлина
о советской экономико-математической школе (см.: Шухов А.С., Фрейд-лин М.П. Математическая экономия в России (1885-1995). М.: Наука, 1996) и коллективной монографии о «зернах и плевелах» политической экономии социализма (см.: Политическая экономия социализма в экономической теории XXI века. М.: ТЕИС, 2003).
Существуют, однако, и исключения. Кроме уже упомянутого марксизма и других социалистических течений признают наличие нерыночных отношений (и не только в виде провалов рынка - это-то как раз классический пример «рыночноцентризма», о чем мы скажем ниже, а как самостоятельных феноменов) такие направления экономической мысли, как историческая школа, классический институционализм (чего стоит хотя бы выделение плановой подсистемы капитализма Гэлбрейтом), некоторые работы по новому институционализму, компаративистике и экономике развития (большинство из них все же «пляшет» от рыночной экономики, рассматривая ^
А это подчинение существует в той мере, в какой предприниматель ведет бизнес, ориентируясь на максимизацию прибыли и не задумываясь, на чем он делает деньги; в какой наемный работник выбирает сферу занятости, ориентируясь на максимизацию зарплаты, а не на реализацию своих душевных интенций.
У такого подхода, впрочем, есть свои резоны: «Капитал» К. Маркса тоже отражает прежде всего развитое состояние капиталистической экономики. Так что анализ прежде всего наиболее развитого вида определенной экономической системы теоретически вполне правомерен, если. если он не выдается за характеристику экономики вообще, как это происходит в случае с economics и не происходит в случае с «Капиталом».
Отчасти такой анализ проделан в статье: Бузгалин А. Эвристический потенциал политической экономии социализма в XXI веке // Вопросы экономики. 2003. № 3.
См. об этом в: Lester J. Modern tsars and princes: the struggle for hegemony in Russia. L.: Verso, 1995; Стратегии России: общество знаний или новое средневековье? Материалы конференции 3-4 апреля 2008 года / Под ред. А.В. Бузгалина и А.И. Колганова. М.: ЛЕНАНД, 2008.
Подробнее см.: Политическая экономия социализма в экономической теории XXI века. М.: ТЕИС, 2003.
В рамках цаголовской школы политической экономии этот тезис был, в частности, развит А.А. Пороховским (см.: Пороховский А.А. Вектор экономического развития. М.: ТЕИС, 2002).
См.: Brabham D. Crowdsourcing as a model for problem solving: leveraging the collective intelligence of online communities for public good: PhD Thesis. Salt Late City: University of Utah, 2010; Perspectives on Free and Open Source Software / edit. Feller J., Fitzgerald B., Hissam S., Lakhani K. Cambridge, Massachusetts, London, England: The MIT Press, 2007; Tapscott D., Williams A. Wikinomics: How Mass Collaboration Changes Everything. New York: Penguin, 2007.
См.: Miller E. Solidarity Economics. Strategies for Building New Economies from the Bottom-Up and the Inside-Out // GEO News-letters, February, 2004; Morrison R. We Build the Road as We Travel. Philadelphia: New Society Publishers, 1991; Simmons J. and M., William J. Working Together: Employee Participation in Action. N.Y.: New York University Press, 1985; Whyte W.F., Whyte K.K.
О различии содержания планомерного способа связи производителей и потребителей и бюрократических превратных форм последнего см.: Бузгалин А.В. Противоречия самоуправления, централизма и самостоятельности в плановом хозяйстве. М.: Издательство МГУ, 1988.
См.: БузгалинА.В.,Колганов А.И. Теория социально-экономических трансформаций. Прошлое, настоящее и будущее экономик «реального социализма» в глобальном постиндустриальном мире. М.: ТЕИС, 2003.
Укажем на примечательный факт: в Западной Европе за символическую цену (вплоть до 1 евро) продается немало. старинных замков. И желающих их купить очень немного, т.к. вместе с этим имуществом новый собственник приобретает обязательство реставрации и последующего предоставления в общественное пользование (экскурсии для туристов по части замка, имеющей историко-культурное значение и т.п.) этого объекта. Точно так же, приобретая лес, вы приобретаете обязательство его охраны и воспроизводства при запрете вырубки (за исключением санитарной), приобретая пахотные угодья, вы приобретаете обязательство использовать их для сельскохозяйственного производства и т.п.
Выделим в качестве важного источника по этой проблеме работу Б.Файна, в которой дается не только подробный анализ источников, но и авторский критический взгляд на категорию «социальный капитал» (см.: Fine B. Theories of Social Capital. Researchers Behaving Badly / Edited by Ben Fine and Dimitris Milonakis. Pluto Press, London, 2010).
Заметим: непосредственным импульсом для написания этого текста стала подготовка авторами одного из пленарных докладов для международной научной конференции «Политическая экономия: исследуя капитализм», проведенной в Сорбонне рядом международных политэкономических ассоциаций 5-7 июля 2012 г. и собравшей более 700 участников из десятков стран мира.
Это касается и тех авторов, которые стараются (как, например, В.С. Автономов или О.И. Ананьин) занять позицию объективного, стоящего «над схваткой» аналитика. Так, первый из этих известных авторов предлагает всего лишь создавать новую, основанную на предпосылке несовершенства информации микроэкономику (см.: Автономов В.С. От «экономического империализма» к стремлению к взаимообогащению // Общественные науки и современность. 2010. № 3. С. 173-176), второй - унять эмоции, принять во внимание фактор конкуренции на научном рынке и вести взаимообогаща-ющий диалог, оставаясь преимущественно в рамках прежнего методологотеоретического пространства и принципов (см.: Ананьин О.И. За «экономический империализм» без амбиций, или О формах междисциплинарных взаимодействий // Общественные науки и современность. 2009. № 6. С. 130-139).
Полтерович В.М. Становление общего социального анализа // Общественные науки и современность. 2011. № 2. С. 109.
Анализируя рост числа изданий по экономике, Е.В. Балацкий приходит к любопытному выводу: единственный способ дальнейшей работы - писать короткие статьи на преимущественно математизированном языке. Вдумчивое штудирование «Капитала» представляется сегодня просто нереальным -заключает он (см.: Балацкий Е.В. За пределами «экономического империализма»: продолжение сложности // Общественные науки и современность. 2012. № 4. С. 147). Этот вывод предельно откровенен: сколько-нибудь целостное концептуальное произведение слишком сложно для современного представителя mainstream^. Он не способен его осилить. Неужели это вся «тайна» столь популярных на протяжении последних десятилетий критики-замалчивания «Капитала»? Слава богу, пока все еще остаются ученые, у которых (о чудо!) когда-то нашлось время для вдумчивого ознакомления со Смитом и Марксом. Эти ученые действительно имеют право на критику классической политэкономии, но не те, кто просто не может ее «вдумчиво проштудировать». Впрочем, авторы с оптимизмом смотрят в будущее: растет новое поколение, способное читать и критически осмысливать большие и сложные книги: и в России (в частности, в МГУ им. М.В. Ломоносова), и в западных университетах, и в Китае, где сохраняется, а где и возрождается, традиция изучения «Капитала», и не только.
Как мы уже отметили выше (в разделе 3.2), в США существуют ассоциации радикальной политической экономии и гетеродоксальной экономической теории, ряд других научных сообществ, нацеленных на развитие плюрализма
Характерны в этом контексте апелляции Е.В. Балацкого (см.: Балацкий Е.В. За пределами «экономического империализма»: продолжение сложности // Общественные науки и современность. 20i2. № 4. С. i39) к «достижениям» экономического империализма. Этот автор указывает на то, что благодаря этому методу стали исследоваться экономические основания и параметры психологии человека, социальных отношений, исторических процессов (в последнем случае он ссылается на труды Норта). При чтении этих строк у нас возникло ощущение дежа вю: мы где-то это не только читали, но и учили. Довольно быстро вспомнилось, где именно: в стандартном учебнике политэкономии или исторического материализма советской поры, где писалось о прямых и обратных связях в детерминации экономикой социальных явлений и поведения человека. Сказанное, конечно же, не есть основания для принижения великих заслуг Норта, но и Е.В. Балацкому следовало бы подумать
о том, стоит ли эти ставшие в позапрошлом веке банальностями положения выдавать за достижение «экономического империализма» неоклассики.
Это отождествление довольно типично для экономического империализма. Мы об этом размышляли выше, в разделе о «рыночноцентризме» современной экономической теории.
Подробнее см.: ПарентиМ. Демократия для немногих. М.: Прогресс, i990.
Анализ этого феномена и его авторская трактовка даны в нашей статье: Бузгалин А., Колганов А. Социальный капитал: клей, обеспечивающий устойчивость позднего капитализма или гексоген в его основании? // Общественные науки и современность. 2011. № 3. Мы еще вернемся к этому вопросу во II томе книги.
Ряд из них мы упомянули выше.
Подробнее об этом см.: Бузгалин А.В., Колганов А.И. Пределы капитала: методология и онтология. Реактуализация классической философии и политической экономии (избранное). М.: Культурная революция, 2009, а также во II томе книги.
См.: Бузгалин А.В., Колганов А.И. Рынок симулякров: взгляд сквозь призму классической политической экономии // Альтернативы. 20i2. № 2; эта проблема также станет предметов одного из разделов II тома книги.
Эту внутреннюю конкуренцию homo economicus c самим собой в полной мере отражают теоретики «экономического империализма»: «Между сегодняшней и будущей личностью имеет место серьезный конфликт интересов. «сегодняшнее я» хорошо понимает: «будущее я» станет принимать решения, противоречащие сегодняшним интересам» (Гуриев С.М. Три источника - три составные части экономического империализма // Общественные науки и современность. 2008. № 3. С. 139).
См.: Бузгалин А.В., Колганов А.И. Пределы капитала: методология и онтология. Реактуализация классической философии и политической экономии (избранное). М.: Культурная революция, 2009, а также соответствующий раздел II тома книги.
Как уже было сказано в первом разделе этого тома, авторы, начиная с 1980-х годов, многократно говорили и писали о поднятой К. Марксом и Ф. Энгельсом проблеме скачка общества «по ту сторону собственно материального производства». Основные выводы этих размышлений были представлены нами в серии уже не раз упоминавшихся работ. Эту тему подробно, но в ином - объективистском и некритическом (по отношению к позднекапиталистической форме постиндустриальных тенденций) ключе - развивает и В.Л. Иноземцев в своей работе «За пределами экономического общества» (М., 1998).
См.: Павлов М.Ю. Политическая экономия и экономикс: где есть подлинная наука, а где ее симулякр? // Критический марксизм: поколение next. Новый взгляд на отчуждение, глобализацию и Россию. М., 2014.
Характерна в этой связи отсылка Е.В. Балацкого к феномену засекречивания наиболее важных новых экономических разработок, среди которых технологии корпоративных форсайтов, алгоритмы, «зашитые» в программы для биржевой игры и оценки кредитоспособности клиентов банка и т.п. (см. Балацкий Е.В. За пределами «экономического империализма»: продолжение сложности // Общественные науки и современность. 2012. № 4. С.142). Впрочем, наиболее успешные биржевые игроки потому и успешны, что как раз этим рекомендациям и не следуют.
До настоящего времени авторам в рамках mainstream^ приходилось все больше сталкиваться с мнением, едва ли не афористично высказанным В.Л. Тамбовцевым: «... “пафос” этого принципа (принципа методологического империализма. - Авт.) - в стремлении исключить из научного рассуждения такие надындивидуальные феномены как “коллектив”, “класс”, “организация”, “общество” или “регион”, не в качестве эмпирически фиксируемых объектов, а в виде самостоятельных акторов, действующих в том же смысле, в каком действуют конкретные индивиды» (Тамбовцев В.Л. Перспективы «экономического империализма» // Общественные науки и современность. 2008. № 5. C. 133). Ну разумеется, класс не «действует в том же смысле, в каком действуют конкретные индивиды». Но не стоит под прикрытием этой банальности изгонять из науки факт реальной общественной связи людей в классы, каковая связь существенным образом детерминирует их поведение, заставляя конкретных людей в значимом смысле выступать как общность, целостность.
Авторы уже отмечали, что в настоящее время и в мире, и в России идет широкая критика «экономического империализма». О российских авторах мы уже писали выше. Что касается зарубежных, то и там одни исследователи остаются на весьма умеренных позициях, сетуя лишь на то, что сторонники данного течения страдают чрезмерно аррогантным и догматичным подходом, и призывают к большей самокритичности (Maki U. Economic Imperialism: Concept and Constraints // Philosophy of the Social Sciences. Vol. 39. No. 3). Едва ли не наиболее жестко безудержный энтузиазм «экономи-стов-империалистов» высмеян в остроумной пародии А. Блайндера «Экономическая теория чистки зубов» (THESIS. 1994. Вып. 6).
Самокритично заметим: хотя в данном тексте мы все больше пишем о российских дискуссиях, в целом они все же вторичны по отношению к полемике на Западе.
Нечто похожее о человеческих ценностях встречается у А. Сена (см.: Худо-кормов А.Г. Экономическая теория: Новейшие течения Запада. М., 2013).
Об этом говорят даже названия основных работ А. Смита. Известно, что появлению трактата «О природе и причинах богатства народов» предшествовала книга, которая только при жизни автора переиздавалась шесть раз, была переведена на французский и немецкий языки и называлась «Теория нравственных чувств» (Smith A. The Theory of Moral Sentiments. 1759; Смит А. Теория нравственных чувств или опыт исследования о законах, управляющих суждениями, естественно составляемыми нами, сначала о поступках прочих людей, а затем и о своих собственных, с письмами М. Кон-дорсе к Кабанису о симпатии. СПб., 1868. Современное издание: Смит А. Теория нравственных чувств. М.: Республика, 1997).
Данный текст написан А.В. Бузгалиным на основе работ конца ^90-х -начала 2000-х годов. А.И. Колганов участвовал в его финальной редакции.
См.: Бузгалин А.В.,Колганов А.И. Пределы капитала: методология и онтология. Реактуализация классической философии и политической экономии
(избранное). М.: Культурная революция, 2009.
Авторы пока оставляют за скобками вопрос о свободе как исключительно духовном феномене, когда освобождение достигается прежде всего путем ухода из общества (ухода в мир религии, «искусства для искусства», «чистой» науки, «естественной» природной жизни и т.п.). К этой проблеме мы вернемся несколько позже.
Не можем не обратить внимание читателя, что борьба против нарушения прав человека в СССР во многом отразила это двойственное отношение к свободе. Два крыла диссидентства - либерально-буржуазное и демокра-тически-социалистическое, будучи едины в понимании необходимости борьбы за негативную свободу, принципиально расходились в вопросе о необходимости ее последующего дополнения позитивным освобождением человека. Обратим в этой связи внимание читателя на выходивший в СССР, а позднее в эмиграции, журнал «Поиски», отразивший эти дискуссии, и ^
Сразу же приведем простейший пример: один ученый, познающий необходимость, доказывает, что всякое тело тяжелее воздуха неминуемо должно упасть на землю; другой разрабатывает модель самолета и так изменяет жизнь, что ныне, не отменяя, но попирая законы земного тяготения, каждый может летать и летает.
Среди левых Запада позитивное понимание свободы часто сводится к системе реальных социальных прав - свободы трудиться, иметь жилье, образование и т.п. Это действительные слагаемые позитивного освобождения, но, на наш взгляд, относящиеся скорее к абсолютно необходимым материальным социальным предпосылкам освобождения, чем к свободе как таковой.
Неслучаен в этой связи известный факт: когда гражданам США через 200 лет после принятия Декларации независимости предложили подписаться под этим текстом, большинство из них сочло документ красной пропагандой.
Системная критика аргументов Поппера дана в книге: Бузгалин А.В. «Анти-
Поппер» (Социальное освобождение и его друзья). М., 2003.
Для Гегеля свобода есть разрешение противоречия между необходимостью и случайностью через субъективизацию (но не просто познание) субстанциональности (см.: ГегельГ.В.Ф. Наукалогики. Т. 2, М.: Мысль, 1971. С. 225;ср.:Ленин
В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 148; Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. С. 624).
Впрочем, как известно, сам Ф. Фукуяма с сожалением говорил о наступлении «конца истории», надеясь, что хотя бы свойственная этому периоду скука приведет к его взрыву.
См.: Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991.
С. 207-211.
Так, деньги, капитал по определению есть объект частной собственности. Общенациональный капитал есть «самокритика» капитализма, даже концентрация капитала, ведущая к появлению монополий, есть враг этой системы. Точно так же всеобщая (общенациональная, а тем паче всемирная) бюрократическая пирамида насилия неизбежно порождает тенденцию к стагнации и загниванию; мы же, напротив, ищем субъект прогрессивных исторических изменений.
Деньги вне рынка - всего лишь бумага, малопригодная даже для туалета; власть бюрократической системы (например, советской номенклатуры) существует только до той поры, пока жива сама система (вспомним: мощнейшая система насилия, возглавляемая КПСС, в августе 1991 года рассыпалась как карточный домик).
Понятие «практика» является одним из ключевых в творческом (антисталинском) марксизме. Весьма интересная полемика по этому поводу велась (но как бы подспудно) в отечественных работах по философии истории ^
Напомним, что, например, общественное разделение труда (в первую очередь - отделение управления и других творческих функций от исполнительского репродуктивного труда) лишает человеческую деятельность ее родовой сущности (творческого, сознательного воздействия на природу); рынок овеществляет человеческие отношения, превращая личность в функцию вещи (товара) и тем самым лишает человека его сущностной определенности - субъекта общественных отношений. Примеры такого «отрыва» (отчуждения) человеческих качеств в мире экономической необходимости легко продолжить.
Отметим, что даже в рамках либеральной парадигмы, отрицающей наличие эксплуатации (теория трех факторов производства, предельной производительности капитала и т.п.), признается наличие в условиях классического капитализма (о современности - ниже) классов и их противоречия.
Но опять же не только: и разделение труда, и овещнение человеческих отношений, и денежный фетишизм, и сохраняющиеся добуржуазные формы подчинения человека - все это продолжает вносить свою лепту в выработку энергии социального протеста.
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 76.
На наш взгляд, Лукач здесь (см. Лукач Д. Цит. соч. С. 203-205) не совсем прав: теория классовой борьбы марксизма и, в особенности, теория социальной ^
В этой связи заметим, что попытки подменить деятельность по пробуждению самосознания потенциального субъекта социального творчества иным (чем капиталистическое), но тоже манипулятивным воздействием со стороны левых (например, пропагандой и политтехнологиями, копирующими капиталистические, только с противоположным знаком) есть наихудший способ самодискредитации левых и подрыва потенциала самоорганизации трудящихся.
Отсюда вызов для социально-политических сил освобождения - соединение с новыми социальными движениями, направленными на решение глобальных проблем, вызов, который большинство из левых давно осознали ^
Критерии выделения этих социальных сил, их соотношение с «вертикальной» социально-классовой структурой современного общества раскрыты авторами во второй части данного тома.
Подробнее об этом см. в нашем тексте о постмодернизме в упомянутой выше книге «Пределы капитала».
Представляется весьма интересной и важной задача «перевести» названные выше абстрактно-теоретические характеристики на язык прикладной политологии, показав возможные конкретно-исторические формы такой организации такого субъекта, которые обеспечивали достойный ответ на данный «вызов». Первые шаги в этом направлении один из авторов сделал в ряде публикаций в журнале «Альтернативы», в частности в i-м и 4-м номерах за 200i год, где он размышляет о «постпартийной» форме организации левых сил и альтерглобалистском движении (см.: Бузгалин А.В. Контргегемония и контрглобализация. К проблеме выработки стратегии противодействия глобальной гегемонии капитала: взгляд из России (тезисы к дискуссии) // Альтернативы. 200i. №i; Он же. Глобализация, антиглобалистское движение и Россия // Альтернативы. 200i. № 4). Позднее эти идеи были развиты в ряде текстов, вошедших в написанные совместно с А.И. Колгановым книги «Глобальный капитал» (М., 2004) и «Пределы капитала» (М., 2009).
Подробнее об этом в книге «Кто творит историю - II: альтерглобалистские практики социальных движений и НПО» (под ред. И. Абрамсона, А. Буз-галина, П. Линке, Л. Ожогиной. М., 20ii).
А. Грамши вообще считал, что левая партия должна выполнять роль пролетарской интеллигенции. Как показал исторический опыт, это решение может быть чрезмерно простым, ведущим к вырождению социалистических тенденций. На наш взгляд, для преодоления этих тенденций к мутированию как минимум необходим спектр открытых свободных ассоциаций (общественных организаций, движений, союзов), по отношению к которым демократические левые могут играть роль «всего лишь» советчика и «прогрессора», подпитывающего их знаниями и энергией.
Эта работа отражена в многочисленных публикациях авторов. См., например: Бузгалин А. Противоречия самоуправления, централизма и самостоятельности в плановом хозяйстве. М., 1988; Колганов А. Коллективная собственность и коллективное предпринимательство. М., 1993; Бузгалин А (отв. ред.) На пути к экономической демократии (в 2-х томах) М., 1994.
Маяковский В.В. Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка //
Маяковский В.В. Собрание соч. в 12 томах. Т. 6. М.: Правда, 1978. С. 119.
См.: Межуев В. М. Социализм - пространство культуры // Социализм-2!. i4 текстов постсоветской школы критического марксизма. М.: Культурная революция, 2009. (Библиотека журнала «Альтернативы»).
Эта категория, как мы писали во второй части этого тома, раскрыта в работах Л.А. Булавки.
См.: ЯсенскийБ. Заговор равнодушных // Ясенский Б. Главный виновник;
Заговор равнодушных; Я жгу Париж. М.: Правда, 1986. ^
Нам многие могут возразить: кто вам дал право судить о том, что есть прогресс, а что регресс и в чем логика, «красная нить» истории. На это возражение мы в данном тексте отвечать не будем, сделав ссылку к, на наш взгляд, доказанному в традиции Ренессанса, Просвещения, марксизма, уже названному выше положению: мерой прогресса является мера снятия бремени социального отчуждения и свободного всестороннего гармоничного развития Личности, или, несколько упрощая и огрубляя, но делая более современным и прагматичным - «человеческих качеств».
Отдавая дань политико-экономической специализации авторов, заметим, что, например, методология неоклассической экономической теории, восходя к философии позитивизма (а уж тем более постмодернизм) вообще отрицает прогресс, а реальная экономическая политика, основанная на неоклассических постулатах, в качестве критерия прогресса рассматривает меру приближения экономических систем к идеалу свободно-конкурентного рынка, основанного на частной собственности. Особенно явно это проявляется в неоклассических трактовках трансформаций в России, где «переход к рынку» есть самоцель, которая, по мнению авторов «шока без терапии», оправдывает любые средства (в том числе грандиозный регресс «человеческих качеств») без всяких дальнейших оговорок, в точном соответствии с буквой и духом Макиавелли-Сталина.
Из последних примеров такой идеологии см.: Madden Th. Empires of Trust. How Rome Built - and America is Building - a New World. New York, London: Penguin Press, 2009. Как хорошо показал В. Л. Иноземцев, в основе такой идеологии, кроме сознания превосходства силы, лежат только глупость и самодовольство (см.: ИноземцевВ.Л. i2 книг о геополитике: Грустная история // Ведомости. 20i0. 29 января. № i5).
Подробнее об этом см. во II томе.
Для одного из авторов - А.В. Бузгалина - роман И. Ефремова «Час быка», впервые прочитанный еще восьмиклассником, в i969 году, стал одной из самых значительных и важных работ, сформировавших мировоззрение. Позднее, уже в студенческие годы, автор много обсуждал идеи этого произведения со своей мамой, Н.И. Бузгалиной. Мы даже писали письмо И.А. Ефремову, но так и не получили ответа (возможно, мы писали по неверному адресу.).
О значении творчества И.А. Ефремова для понимания противоречий мира отчуждения и закономерностей генезиса нового общества см. подробнее в работах В.Е. Xазанова (см., например: Хазанов В.Е. Основы социального оптимизма: Миры Ивана Ефремова и пути человечества в будущее. М.: ЛИБРОКОМ, 20i3. (Серия «Размышляя о марксизме»).
Оговоримся: в периоды социального «застоя» типичным становится экстенсивный рост превратных форм культурного творчества, таких как теологические споры позднего Средневековья, «теория развитого социализма» эпохи брежневского застоя, массовая культура и постмодернизм периода глобальной гегемонии капитала и т.п.
Количественное выражение этой меры (даже абстрагированное от качественного различия разных видов и форм отчуждения) представляет немалую трудность для авторов и, насколько нам известно, эта мера еще не определена в науке. Можно предположить, что эта мера должна корреспондировать с мерой конформизма общества, которая часто достаточно точно выражается на языке искусства.
В этой связи не можем не напомнить здесь еще раз, что перепроизводство массовой культуры в эпоху mass media и телекоммуникаций выполняет роль мощного «глушителя», стоящего на пути от креатосферы к человеку.
Ее косвенным количественным («теряющим» качественный социальный скачок) отражением может быть соотношение свободного (используемого для гармоничного свободного развития индивида [в ассоциации]) и необходимого времени, которым обладает общество (эта идея, как мы отметили в Интродукции к I тому, раскрыта в ряде работ П. Кузнецова; см., напр.: Кузнецов П. По ту сторону отчуждения. М., 1990. С. 227-251).
Эти противоречия раскрыты в серии статей Л. Булавки (см.: Булавка Л.А. Культура и революция: диалектика генезиса (часть 1) // Альтернативы. 2007. № i; Она же. Культура и революция: диалектика генезиса (часть 2) // Альтернативы. 2007. № 4; Она же. Творчество масс: опережение реальности (ленинская альтернатива) // Ленин online. 13 профессоров о В.И. Ленине / Под общей редакцией А. Бузгалина, Л. Булавка, П. Линке. М., 20ii; Она же. Советская культура как идеальное коммунизма // Критический марксизм. Продолжение дискуссий. Изд. 2-е, дополн. и испр. / Под ред. А. Бузгалина, А. Колганова. М., 2002).
Как пишет Д. Лукач, в подлинной трагедии (от Антигоны Софокла через шекспировского Гамлета и дальше к Рембрандту, Бетховену и Толстому) нераздельное единство действий, являющихся правильными и высоко достойными в соответствии с родовой сущностью человека, и необходимой личной гибели так действующего человека, получает поэтически точную формулировку (см.: Лукач Д. Онтология общественного бытия. Пролегомены. М., i99i. С. 272).
См. Лукач Д. Цит. соч. С. 273.
Причины этого (в частности, необходимость освоения культуры субъектом социального творчества) мы раскрыли выше.
Л. Булавка справедливо указывает в своей книге «Феномен советской культуры» (М., 2008) на ростки такой культуры и такого социального творчества в СССР 1920-х - начала 1930-х гг.: «Именно процесс становления индивида как субъекта - это то главное, что объединяет Ренессанс и Советскую эпоху. В обеих этих эпохах индивид осознает себя субъектом, только в первом случае субстанцией этой субъектности выступала в первую очередь Культура, во втором - История. .„Неслучайно искусство этих двух разных эпох, востребовало общий для них героический и даже титанический, жизнеутверждающий образ Человека, явившийся нам в художественных образах, только в одном случае представленных в творениях Микеланджело, а в другом - скульптора В. Мухиной. Идея субъектности - это центральная идея также и социального творчества как одной из сторон (наряду с авторитаризмом и т.п.) советской реальности. Не из буквы «Интернационала» исходил субъект социального творчества 20-х гг., а сама внутренняя логика его творчески-преобразующей деятельности объективно воспроизводила этот принцип субъектности как основу его качественно нового общественного бытия. Более того, именно эта преобразующая практика являлась для него едва ли не главной формой осмысления себя уже как творца нового мира». (См.: ^
Замечательный анализ марксистского наследия по этой проблеме дан в одной из ранних работ Г. Водолазова («Диалектика и революция», М., 1975), позднее перешедшего на реформистские позиции. В последнее время вышла серия очень интересных работ по диалектике новейших революционных процессов О. Смолина, где он, в частности, рассматривает и природу революции как праздника угнетенных (см.: Смолин О.Н. Новейшая революция в России и перспективы социализма XXI века // Свободная мысль. 2007. № 10-11; Он же. Радикальная трансформация общества в СССР и России: к проблеме периодизации // Вопросы истории. 2005. №12; Он же. Революция: опыт политико-ситуационного анализа // Альтернативы. 2005. № 1; Он же. Революция как катастрофа: (1990-1996 гг.) // Свътъ Отечества. Просветительский альманах. 1999; а также кн.: Смолин О.Н. Излом: иное было дано? Проблемы революции, демократии и образовательной политики в социальнополитическом процессе 90-х годов. М., 2001 (раздел 2 «Нет у революции конца? Радикальная трансформация российского общества как революционный процесс», раздел 6 «Прогнозы, которым лучше бы не сбыться: проблема политического прогнозирования в условиях социальных бифуркаций», раздел 7 «Негативная конвергенция или маленький термидор? Противоречия и перспективы постельцинского этапа российской истории»). Мы также хотели бы обратить внимание на то, что ряд пассажей о революции, ^
Мы в данном случае в основном суммируем хорошо известные положения Маркса, Энгельса, Ленина, Грамши, Троцкого и других революционеров-марксистов.
Так (используем наиболее очевидный пример), слом фашистской модели капитализма и обеспечение победы социал-демократии потребовали массовых человеческих жертв и привели к колоссальному разрушению материальной и духовной культуры (вплоть до массированных бомбардировок городов Германии английской авиацией и уничтожения в ядерном пожаре сотен тысяч жителей Xиросимы и Нагасаки американской «демократией»); какие из этих жертв были необходимы, а какие нет для того, чтобы остановить развертывание на Земле фашистской системы - сложнейший вопрос. Так же стоит вопрос и в других случаях: буржуазные революции предотвращали дальнейшее варварское угнетение человека, культуры и производства реакционными феодальными системами. Социалистическая революция в России стала (вкупе с революциями в Германии и др.) условием прекращения Первой мировой войны и предотвращения образования в России диктаторской модели все того же «военно-феодального империализма». Есть, однако, и другие примеры псевдореволюций, в которых мера разрушения превышала меру созидания, рождая реакционные социальные системы, выступавшие под революционными знаменами.
Кому-то, быть может, захочется добавить: «которые они же и вызвали к жизни». Что ж, это законная постановка проблемы. Известно, что революция, оборачиваясь термидором, часто пожирает своих творцов. К анализу этого феномена мы еще вернемся, а сейчас заметим, что его принципиальное объяснение уже было дано: характеризуя мутантный социализм, мы отметили, что в условиях недостаточных предпосылок социальное творчество может рождать и, как правило, рождает мутантные социумы, в которых происходит частичное разрушение прогрессивного потенциала революций.
Весьма интересны в этой связи заметки М.И. Воейкова о социально-политических воззрениях В. Розанова и И. Бунина (см.: Воейков М.И. О марксизме, большевизме, национализме и гуманизме (Заметки на полях прочитанных книг) // Альтернативы. 2001. № 2. С. 227-230).
Напомним, что «победное шествие» капитализма началось, например, в
Англии, когда адекватным для него индустриальным трудом была занята
едва ли не меньшая часть жителей этой страны, а в мире - так и вообще
несколько процентов населения.
Другое дело, что ближайшей задачей будущего станет ускоренное развитие таких ключевых для креатосферы и к тому же общедоступных видов деятельности, как образование, воспитание, здравоохранение, социальная реабилитация и т.д.
Напомним, что выше мы вывели эти понятия как, соответственно, теоретическое, эстетическое и этическое измерения разотчуждения, или, иными
словами, как снятие отчуждения методами науки, искусства и морали.
Составлена О.В. Барашковой под руководством А.В. Бузгалина и А.И. Колганова.
Курсивом в указателе обозначены страницы, на которых упоминание об авторе встречается в подстрочных сносках, а не в основном тексте.