Гниль и руины

39

Бенни открыл глаза и осознал, что спал… и что был один. В домике лесника стояла кромешная тьма. Он напрягся, выискивая свой меч, но пальцы нащупали лишь пустоту. Тогда он вспомнил, что оставил боккэн в уборной.

— Никс?.. — прошептал он.

Тишина.

Очень медленно он переместился на колени и поднялся на ноги, не выпрямляясь в полный рост, вслушиваясь в каждый звук. Воротник рубашки все еще был влажным от ее слез, так что он знал, что не мог проспать долго. Должно быть, около получаса?

Он вышел наружу. Никс стояла на углу ограды с крепко скрещенными на груди руками, ее волосы развевались на легком ветерке. Все небо покрылось россыпью звезд, а посередине висел серп луны, бросая отсветы на ее лицо и сияя в слезах, словно это капельки ртути бежали по щекам. Он подошел к ней, облокотился на изгородь и посмотрел в бесконечность неба. Звездный свет мерцал в куполе листвы, и казалось, что лесной океан простирается бесконечно вдаль.

— Ты что-то услышала? — прошептал он, когда они уселись на краю моста, их ноги свисали над озером тьмы.

— Нет.

— Хорошо. Думаю, здесь безопасно, — продолжил он и, запнувшись, добавил: — Я хочу сказать, наверху.

Она кивнула. На ближайшем дереве пересмешник пел свои непоследовательные трели.

Бенни сказал:

— Когда рассветет, нужно попытаться найти путь обратно в город.

Никс только отрицательно мотнула головой, и это несогласие имело так много возможных значений, что Бенни не задавал вопросов.

— Морги, — сказала она. — Он?..

— Нет, с ним все в порядке. По крайней мере, будет. Они довольно сильно ударили его по голове, но врач сказал, что он оправится.

Бенни видел, как Никс собирается с силами перед тем, как задать следующий вопрос, и был почти уверен, что именно та спросит.

— Моя мама, — начала она, и он тихо сжал пальцами край металлического пола моста. — Они говорили, что она стала… что она будет… — Никс замолчала и затрясла головой, пробуя подобрать другие слова. — Они хотели оставить Тому подарок. Так они это назвали. «Подарок».

— Все произошло не так, — успокаивал Бенни. — Мы достаточно быстро прибыли к вам домой. Твоя мама все еще была… твоей мамой. Том до последнего держал ее на руках, а она держалась за него. Все было… даже не знаю. Я никогда не видел ничего подобного. Но затем она… покинула этот мир. Не казалось, будто ей было больно, когда это произошло. Она просто уснула.

— Уснула, — тихим эхом повторила Никс. — А… после? Она… я пытаюсь сказать, они позволили ей… Боже, Бенни, не заставляй меня произносить это!

— Нет, — успокоил он. — Она не превратилась. Времени не было. Том сделал то, что было должно.

— Том?

— Да. С помощью лучины. Сделал все быстро и точно. Она не знала. И он продолжил держать ее после этого.

Никс ничего не сказала, но он мог чувствовать ее боль. Она сидела, вглядываясь в темноту своих собственных мыслей, пока сфера ночи вращалась над ними.

— Никс, почему они пришли за тобой?

Она повернулась к нему в темноте.

— Из-за той карты. Зомби-карты с девушкой на ней.

— Не понимаю.

— Зак Маттиас тоже нашел одну. Я столкнулась с ним вчера, когда тот возвращался домой из магазинчика со своими зомби-картами, и попросила на них взглянуть. Он отреагировал довольно чудаковато, но все же показал. Увидев карту Потерянной Девушки, я сказала ему, что уже встречала такую. Зак по-настоящему заинтересовался и спросил меня, где именно та мне попадалась, а я рассказала, что моя мама дружила с мистером Саккетто, художником поражения. Они с Томом несколько раз приходили к нам и разговаривали о Потерянной Девушке.

— Ты никогда не рассказывала мне об этом.

Она пожала плечами.

— С чего бы? Не было похоже, что это нас касалось. Просто беседа мамы с друзьями. Но как только я сказала об этом Заку, тот принялся расспрашивать меня. Что моя мама знала о Потерянной Девушке? Что Том и мистер Саккетто говорили ей? Знаю ли я, где она находится? — Слезы покатились по ее лицу, и Никс смахнула их. — Мне казалось, он интересуется этим только из-за картинки. Девушка такая хорошенькая, понимаешь? Почти как из книжки. Принцесса волшебного царства или кто-то в этом роде. Зак улыбался во время всего разговора… Даже не знаю… Он привлекательный, и был так мил со мной и…

— И я тебе отказал?

Никс пронзила его сверлящим взглядом, но ее лицо смягчилось, и она снова отвернулась.

— Не знаю. Может быть.

— Что ты ему рассказала?

Ей понадобилось много времени, перед тем как ответить, и дважды ее лицо морщилось от боли, когда она пыталась справиться с ней.

— Я… я рассказала ему все, что знала. Не так уж много. Я действительно не обращала особого внимания на разговоры мамы и остальных о той девушке. Только сказала Заку, что мама знает о ней больше меня. — Никс затрясла головой в замешательстве. — Не знаю, Бенни. Зак был так любезен… не помню, что наговорила.

— Все в порядке, Никс.

Она повернулась к нему.

— В порядке? Нет, все далеко не в порядке! Разве ты не понимаешь? Я сболтнула Заку, что мама знает о Потерянной Девушке, и догадываюсь, именно поэтому Чарли пришел в наш дом. Все из-за моих слов!

Ее последняя фраза заглушилась накипевшей болью и ненавистью к себе.

— В смерти мамы виновата я!

— Нет, не ты, — резко крикнул Бенни. Он приобнял ее. Она была сильная; пыталась вырваться и встать, но он удержал ее. — Послушай меня, Никс! Твоя мама мертва, потому что Чарли Маттиас псих и убийца, и… и… — Он не смог найти достаточно гнусного слова, полно описывающего такую чудовищную натуру.

Слезы хлынули по ее лицу, но зубы были сжаты и оскалены.

— Чарли знал, что у тебя есть такая же карта. В течение всего времени пребывания в доме он без устали повторял, что они должны были отобрать ее у тебя. Он был в бешенстве. Говорил, что ты дерзил ему, и если бы не появился Том, он бы научил тебя манерам. Манеры… Такое слово он использовал в нашем доме, утверждая, что мы все должны обходиться с ним подобающе.

Бенни отпустил ее руки, и Никс отклонилась назад.

— И все же, почему пришли именно за твоей мамой? Сейчас подобных карт, должно быть, напечатано несколько штук, даже таких редких карт погони, как эта. Во всех городах. Он не может убивать каждого, у кого есть такая.

— Нет… причина была не только в карте. Он сделал это, думая, что маме что-то известно об этой девушке. Что она знает, где можно ее найти. И… могу предположить, что она действительно что-то знала. Думаю, возможно, что Том рассказал ей, где, по его мнению, находилась Потерянная Девушка. — Она бросила на него пронзительный взгляд. — Том что-нибудь говорил тебе насчет моей мамы и Геймленда?

Бенни кивнул.

— Ей постоянно слились кошмары об этом месте. О битвах с зомами для заработка денег на наше выживание. Господи — все это она должна была делать только ради меня.

— Стоп, не думай так, Никс. Подобные мысли сведут тебя с ума, и вообще это не правда. Твоя мама делала то, что считала правильным. Делала, что должна была. И поступила так, потому что любила тебя. Лишь мать могла обладать такой силой воли или даже настолько заботиться о своем дитя, чтобы пожертвовать собой и решиться на подобное. Ты не можешь позволить этому сожрать тебя.

Никс вытерла с глаз набежавшие слезы и кивнула, но Бенни понимал, ей потребуются годы, чтобы разобраться со всем этим. Он лишь надеялся, что у них будет это время.

— Несколько месяцев назад мама сообщила мне, что это Чарли отстроил Геймленд заново. Полагаю, Том рассказал ей. Ночные кошмары стали намного хуже после этого, и она все время берегла меня, никогда не оставляя наедине с Чарли или Молотом. И… и… прошлой ночью Чарли пригрозил ей, что они заберут меня туда. Этот удар стал для нее сильнее, чем любые побои. Мама впала в истерику и ударила скалкой его по голове. Мне бы хотелось, чтобы она его убила, но он набросился на нее, как животное. — Никс остановилась, и Бенни не побуждал ее рассказывать дальше эту историю.

Ночные птицы продолжали свой непрерывный хор.

— Потом они ударили меня очень сильно, и, как мне кажется, я потеряла сознание, а когда очнулась, мы уже оказались снаружи, в «Руинах». Они сказали, что ведут меня в Геймленд.

— Должно быть это где-то поблизости?

— Не думаю. Я подслушала, как Молот объяснял остальным охотникам за головами, что они направляются в лагерь Чарли на вершине гор, а утром повернут на восток в Геймленд.

— Рад, что ты сбежала, Никс. Я просто с ума сходил, думая о том, что ты там с этими маньяками.

— Чарли не позволял им ранить меня слишком сильно. Говорил, что я должна быть «свежей» для зом-игр.

— Вещи, которые они творят, — сказал Бенни, — в городе прошлой ночью, снаружи, в Геймленде… Это хуже, чем то, что делают зомы.

— Знаю, — согласилась она. — Зомы движимы некой инфекцией, но в действительности у них нет разума и они бездушны. Эти мужчины имеют разум и душу и творят такие вещи. Не единожды, а снова и снова.

Вдалеке послышался звук, похожий на крик. Хотя не на человеческий. Может ли это Апачи или Вожак? Или всего лишь позыв какой-то хищной ночной птицы?

Бенни придвинулся немного ближе к Никс.

— Том говорил, что ходят слухи о похищении охотниками детей из тех мест, где их никто не будет искать. Детей для Геймленда. Кто-то из них говорил об этом?

— Да. Один мужчина докладывал, что они отловили группу детей и теперь те ждут в лагере.

— Ты знаешь, где находится лагерь?

— Нет… но он не может быть далеко.

Бенни поразмыслил над этим.

— Если Том… то есть… Возможно, Том знал, что делать. Он мог бы найти лагерь и освободить тех детей.

Никс взглянула на него.

— Боже! Я очень хочу, чтобы мы смогли сделать это.

— Мы? Вряд ли. У нас нет оружия, нужной подготовки или чего еще, а еще там бродит миллион зомби.

— Что ты сейчас говоришь? Мы не будем ничего делать? Просто позволим им отвезти тех детей в это ужасное место?

Бенни покачал головой.

— Все не так, Никс… Мы просто не можем ничего предпринять. Я хочу сказать, будь реалисткой.

— Реалисткой? Да, а ты всегда живешь в реальном мире, Бенни Имура.

— И как это понимать?

— Ты влюблен в девушку, которую увидел на зомби-карте, и просишь меня быть реалисткой. — Она замотала головой, и они погрузились в напряженное молчание.

— Я ни в кого не влюблен, Никс. Более того, я даже не знаю Лайлу. Не сходи с ума, — сказал он.

Никс только буркнула что-то.

— Бенни, — начала она спустя какое-то время. — Пару лет назад, когда мама думала, что я сплю, я слышала, как она умоляла Тома убить Чарли. Она хотела, чтобы он застал его в «Руинах» и убил… Но он не сделал этого, Бенни! Ему следовало так поступить… но он не решился.

— Знаю. Но… думаю, возможно, именно он спалил Геймленд.

— И что? Проблема не в месте, Бенни, она в людях. Том не остановил их. Я думаю, он боялся Чарли.

Бенни отрицательно мотнул головой.

— Ты не понимаешь. Том оказался не таким, каким я его видел. Я невероятно ошибался насчет него. Он не боялся…

Но Никс уже перешла в атаку и решила добить его.

— Ты никогда не любил Тома, так что не начинай сейчас его защищать. Сам ведь всегда говорил, что тот был слабым. Он представлялся таким сильным, и даже не сделал того, чего хотела мама. Не смог… и посмотри, чем все закончилось. Мама умерла. — Она ударила кулаками по металлическим перилам, и эхо отскочило от темных ночных деревьев. Бенни услышал его, тут же схватил ее за запястье.

— Нет, — предостерег он. — Не снаружи. Звук…

Она повернулась к нему.

— Ты тоже боишься? — усмехнулась она.

— Да, — ответил он. — Боюсь. Там повсюду зомы, Никс. Зомы и они. Звуки далеко разносятся.

Но ее боль и злость все еще искали мишень.

— Ты просто так же плох, как и Том. Ты, и Морги, и Чонг. Вы преклоняетесь перед Чарли и другими охотниками за головами. Считаете их крутыми. — Она вложила в эти слова так много яда, что Бенни понял — он никогда не позволит себе произнести их. Они звучали пусто, незрело и глупо.

— Уже нет, — сказал он.

— Ох, конечно. Сейчас, когда уже слишком поздно что-либо делать, ты мудр и великодушен. Пожалуйста.

Ее голос пропитался желчью и становился громче. Бенни пытался всмотреться в ее лицо в звездном свете, но все, что видел, это жесткие линии.

— И по поводу Тома… я не уверен в своих чувствах к нему. Хочу сказать, что скучаю. Очень сильно. Сильнее, чем как думал, буду скучать. — Он покачал головой. — С того самого дня, когда он впервые вывел меня в «Руины», все изменилось. Я не понимаю его. И не знаю, понимал ли вообще когда-нибудь.

Никс с силой толкнула его в грудь.

— Какая разница? Он не спас мою мать, а мог бы.

— Никс, я знаю о твоих ранах. И мне хочется излечить их, клянусь богом. Я хотел бы иметь силы все изменить, сделать то, что произошло, неправдой. Если мог… то отдал бы все на свете. Я бы умер, чтобы у тебя и твоей мамы все снова стало хорошо.

Она начала говорить что-то, но он коснулся ее руки.

— Если тебе нужно сорваться на мне, если нужно что-то сделать со мной — сказать что-то, сбросить с этой башни — если это хоть немного поможет, то давай, вперед. Я больше не волнуюсь о том, что со мной произойдет. Я получил то, что хотел.

— И что это? — потребовала она.

— Ты, — ответил Бенни. — Мне удалось спасти тебя от опасности. Уберечь от монстров.

Она уставилась на него не в состоянии вымолвить ни слова, несмотря на попытки.

Бенни вытащил из заднего кармана потертый кожаный блокнот и вложил ей в руки.

— Я нашел его на полу твоей комнаты. И сохранил. Я… никогда не открывал его, не читал. Просто держал его при себе, потому что до тех пор, пока он был со мной, я знал, что обязательно найду тебя.

Никс взяла книжечку и, в бледном свете звезд и луны, провела пальцами по обложке и вдоль переплета. Когда она снова подняла глаза и взглянула на Бенни, те наполнились новыми слезами.

— Бенни, я… — начала она, но прежде чем смогла произнесли что-нибудь еще, он наклонился вперед и поцеловал ее. Это было неподходящее время, неправильное место, плохие обстоятельства. Но не было ничего правильного в целом мире.

Кроме этого поцелуя.

40

Никс заснула, положив голову ему на колени. Бенни бодрствовал следующие пару часов, поглаживая ее волосы и всматриваясь в бесконечное поле звезд, простирающееся над ним. После первого обжигающего поцелуя они уже не были прежними. А потом было много слез, полное осознание потери ударило Никс. Хотя слезы стали тише. Они лились не от шока и отрицания. Она уже пережила этот приступ. Это были сокровенные, горестные слезы принятия.

Их жизни изменились. Мир перевернулся. Пока Бенни сидел там, поглаживая волосы Никс, он испытал странное чувство, что если он обернется кругом, ему удастся увидеть вчерашний день и день до этого, весь путь до той точки, когда им было принято решение пойти в ученики к Тому. Это произошло именно в тот момент, его шаги отклонились от обыденного и предсказуемого курса намеченной для него жизни. Он хотел бы иметь возможность позвать того Бенни десять дней назад и предупредить, чтобы он не шел этим путем. Устроиться на работу в яму, наняться к замочному мастеру немцу, работать на башне вместе с Чонгом. Что угодно, кроме этого.

Пока он думал обо всем, то почувствовал, как зараза закрадывается ему в сознание, формируя гадкие вопросы, словно опухоль.

Случилось бы это, если бы он не пошел на эту чертову работу к Тому?

И даже хуже…

Произошло бы хоть что-то из всего этого?

Глубоко внутри он понимал, что подобные вопросы были глупыми и неправильными. Чарли и Молот все равно пришли бы за Томом, и Саккетто, и мамой Никс.

Пришли бы?

Он также осознавал, что вина, которую чувствовал, ничем не отличалась от той, которую чувствовала Никс за свой рассказ Заку о маме и Потерянной Девушке. Вещи, сказанные бездумно, никогда не должны быть использованы как оружие. Вина здесь была, решил он, наконец, но она полностью лежала на Чарли.

Даже одно воспоминание об этом имени заставило загореться все его нутро.

Впервые в своей жизни он хотел, чтобы Том был здесь и помог во всем разобраться. Том. Бенни ненавидел брата большую часть жизни, и вот только тот начал ему нравиться — даже если он и не вполне понимал его, — а сейчас мертвецы расправились с ним.

До него внезапно дошло, что Том, возможно, не просто умер, но и стал зомом, и осознание этого было как резкий удар в лицо. Бенни закрыл глаза и нашел то старое-престарое воспоминание о маме в белом платье с красными рукавами, протягивающей малыша Тому и кричащей, чтобы тот бежал, и брат убежал, оставив ее там, позади. Том охотник на зомов. Том трус.

Или уже зомби. Появится ли новая зомби-карта по такому поводу? Две недели назад Бенни, возможно, нашел бы подобное забавным. Или просто закономерным.

Сейчас же ужас от этой мысли распространился дальше, чем нависающая над ними ночь. Он вспомнил их ссору, когда Том показал ему пожилого мужчину и девушку в форме официантки.

Это не одно и то же. Они зомы, парень. Они убивают людей. Они едят их.

А Том сказал:

— Они раньше были людьми.

Сейчас он был одним из них. Бенни изо всех сил старался не думать, какими были последние секунды жизни брата. Заряд из дробовика Молота настиг его; Бенни видел, как брызнула кровь. Оказался ли выстрел смертельным? Это стало бы милостью. Альтернатива выглядела куда ужаснее. Упасть вниз, в толпу монстров, полностью в крови. Белые руки жадно царапали кожу, гнилые серые зубы кусали плоть, вгрызались…

Том не заслужил такого. Бенни не мог с уверенностью сказать, трус его брат или был ли им когда-то. Он сомневался в собственных воспоминаниях о Первой ночи или, наконец, в том, что скрывали эти старые образы. Хотя, даже несмотря на их значение, все же Том не заслуживал такой гибели.

Он вздрогнул, и Никс беспокойно зашевелилась.

Бенни посмотрел на нее, и его мысли понеслись в другом направлении. Этот поцелуй. С Никс? Никс, из всех людей. Это казалось нелепым, невозможным. Они уже сталкивались с этим препятствием в городе и не смогли преодолеть его вместе. Было опасно и неправильно влюбиться в друга. Это все усложняло. Он и Чонг дали клятвы однажды, что никогда не влюбятся в знакомую девчонку. Смелое заявление для такого маленького города, как Маунтинсайд. И вот сейчас… Никс Райли спала у него на коленях, и Бенни мог поклясться, что еще мог чувствовать тепло ее губ на своих губах.

Он вытащил потрепанную и пропитавшуюся потом зомби-карту из кармана рубашки и посмотрел на Потерянную Девушку. Чувство вины пронзило его грудь. Бросив быстрый взгляд на Никс, он мог видеть, как ее глаза двигаются под закрытыми веками, ей снится сон. Тихий стон сорвался с ее полураскрытых губ, наполненный целой палитрой эмоций. Болью потери, отчаянием и страхом, а также яростью и неповиновением.

Бенни убрал прядь волос с ее щеки.

Его мутило от смятений и противоречий. Даже сейчас, после невероятного поцелуя, который они разделили, смотря на изображение Потерянной Девушки, он чувствовал почти физический толчок. Желание найти Лайлу и защитить было таким же сильным, как и в первый раз, когда он перелистывал карты на крыльце «Лафферти», но тогда это имело так же мало смысла, как и сейчас. Он не знал эту девушку. Даже Том и Саккетто по-настоящему не знали ее. И если она все еще пряталась где-то в «Руинах», то оставалась ничем и никем для него. Но тем не менее…

В то же время.

Он долго изучал карту, даже когда веки начали опускаться от усталости. Никс снова застонала в своем сонном тревожном аду. Бенни перевел взгляд с нее на Потерянную Девушку и обратно.

— Мне жаль, — пробормотал он.

Затем вытянул вторую руку, и в следующий момент разжал пальцы, позволив ветру унести карту. Та взмыла высоко в воздух, кувыркаясь снова и снова, ее картонное изображение мелькало в серебряном свете звезд и затем исчезло в темноте под ними.

Бенни наклонился и поцеловал Никс в щеку, а потом откинулся назад к стене и, уставившись в ночь, медленно уплыл в звездное море.

41

— Ну, разве это не очаровательно.

Бенни и Никс резко подскочили от звука голоса, промаргиваясь в резких лучах зари, стараясь выбраться из объятий друг друга и понять, где они вообще находятся.

На металлическом мостике, снаружи огибающем заброшенную заставу лесника, стояло двое мужчин. Они мерзко улыбались, у обоих на поясе висели пистолеты, а дробовики были перекинуты через плечо.

Скинз и Турк.

— Ничто не сравнится с юной любовью, — ухмыльнулся Турк.

— Она согревает мое усталое сердце, — согласился Скинз.

Бенни инстинктивно раскинул руки, как бы возводя преграду между охотниками за головами и Никс.

— Чарли это понравится, — продолжил Скинз. — Он был очень зол, когда улизнула эта маленькая ведьма.

— Оставь нас в покое, — прорычал Бенни.

— Конечно, — рассмеялся Турк. — Именно так мы и поступим. Потратив целую чертову ночь, прочесывая эти жуткие леса, забравшись на эту высоченную башню, просто уйдем, ведь вы попросили. Слушаюсь, господин, мы немедленно уберемся отсюда. Приносим извинения за то, что нарушили ваш сладкий сон. — Скинз хлопнул ладонями по бедрам, как будто подзывал собак. — А ну-ка… давайте быстро сюда.

Бенни с Никс медленно встали на ноги, но не сделали ни шагу к охотникам за головами. Турк вошел в домик лесника и вернулся оттуда с боккэном.

— Взгляни-ка, — усмехнулся он. — У малыша есть игрушечный меч.

Он поднял его над головой двумя руками и со всей силы опустил на металлические перила. Крепкое дерево отскочило от удара, но не сломалось. Турк выругался и, повернув меч боком, ударил плоской стороной лезвия по изгороди. Меч с резким треском раскололся пополам. Длинный конец, вертясь, полетел в кроны деревьев далеко внизу. Турк рассмеялся и отшвырнул сломанную ручку на мост.

— У них есть еще что-нибудь? — спросил Скинз.

— Не-а.

— Тогда давайте сматываться отсюда, — рявкнул Скинз на Бенни и Никс. — Вперед, дети. Чарли о многом хочет поговорить с вами двумя. И это обещает быть преинтересная беседа.

— Разговор по душам, — рассмеялся Турк.

— Глубоко содержательный, — согласился Скинз.

— Позвольте нам уйти, — просила Никс. — Вы ведь можете это сделать. Просто скажите Чарли, что не нашли нас.

Скинз выглядел по-настоящему сбитым с толку.

— С чего бы, черт возьми, нам захотеть это сделать?

Бенни шагнул вперед.

— Вы знаете, что сделал Чарли прошлой ночью?

— Это не мое дело.

— Но вы же с ним. Вы помогаете ему творить такое.

Скинз выглядел скучающим.

— Ты что, пытаешься воззвать к моей лучшей стороне, парень?

Позади него Турк лопался от смеха.

— Удачи с этим.

— Пожалуйста… — продолжал Бенни. — Мы не сделали вам ничего плохого.

— Какая разница?

— Я не дам вам забрать ее…

Внезапно Скинз наотмашь ударил Бенни по лицу тыльной стороной руки. Удар был настолько жестким и стремительным, что тот упал еще до того, как осознал, что произошло. Он врезался поясницей в изгородь и, возможно, свалился, если бы Никс не схватила его и не оттащила прочь. Бенни упал на колени и сплюнул кровь и обломок зуба на помост.

— Оставь его! — закричала она.

Ухватив Никс за волосы, охотник за головами оторвал ее от Бенни и швырнул в стену.

— Заткнись-ка, девчушка. Не нужно говорить нам, что делать.

Бенни в рывке оторвался от помоста и направил свой кулак Скину в ребра. Это была хорошая попытка, но его все еще мутило после пережитого удара, и рука просто пролетела вдоль широкого бока. Скинз повернулся вокруг своей оси и нанес сильный удар в спину Бенни, толкая того между лопатками и сбивая с ног, приложив грудью о землю.

— Выкинешь подобную штуку еще раз, малой, и порублю тебя на кусочки.

Но Бенни едва мог хотя бы дышать. Когда он упал, его грудная клетка напоролась на сломанную рукоятку боккэна, и он чувствовал себя так, словно крепкое дерево пробило дыру в легких.

— Бенни! — завопила Никс, но когда она попыталась нагнуться и помочь ему, Турк ухватил ее за рукав и отволок в сторону. Рубашка задралась вверх, обнажив живот почти до груди. Оба охотника за головами засмеявшись, присвистнули и отпустили шуточки, вульгарные и угрожающие. Никс не уступала и не сдавалась. Боролась с ними, нанося удары так сильно, как только могла, отвесила охотнику пощечину по лицу и впилась ногтями ему в руки, барабаня кулаками по груди и щекам. Подобное нападение было таким неожиданным и свирепым, что на секунду тому пришлось отступить, отпустив ее, в попытке защитить лицо обеими руками. Никс старалась ударить его в пах, но Турк развернулся боком и со всего размаха шлепнул ее по лицу, отшвырнув обратно к стене. Удар был тяжелым, и Никс медленно сползла вниз на колени.

— Мелкая поганая девка! — прорычал Турк. Его губа и правое ухо уже распухли.

Но даже тогда Никс не остановилась. Бенни мог видеть, как та вскочила с колен и бросилась к Турку, сбивая его с ног, вдавливая в перила. Она издала звук охотящейся кошки. Рык, зарождающийся глубоко в груди и поднимающийся вверх, проходящий через весь ее гнев и издевательства, и точное понимание того, что представляет собой будущее. Ее крик спугнул птиц с деревьев и эхом отразился от горного склона. Турк продолжал отступать, пораженный и сбитый с толку тем, что этот ребенок, всю прошлую ночь сжимающийся от страха, сейчас бросается на него с такой неимоверной силой и скоростью.

— Вбей немного здравого смысла в эту маленькую мегеру, — потребовал Скинз. — Расправься с ней… или дай мне это сделать.

Он перешагнул через Бенни и, потянувшись к Никс, ухватил ее за волосы, а Турк — за запястье, затем за второе. Свободной рукой охотник достал свой нож.

— С меня достаточно всего этого дерьма, девчонка. Для битв в зомби-ямах оба глаза тебе не нужны.

Этого Бенни вынести не смог. Даже несмотря на то, что едва дышал, он просунул одну руку под грудь и вцепился в сломанную рукоять боккэна, затем со всей силы вжал вторую руку в помост и поднялся на колени.

— Не трогай ее! — завопил он, и с яростью и страхом, рвущимися из него, всадил острый осколок меча в спину Скинза. Когда меч раскололся надвое, оставшийся обрубок крепкого дерева стал таким же острым, как настоящее лезвие, и Бенни всем весом навалился на него. Острый кончик вошел глубоко в мягкую плоть чуть выше поясницы, и Бенни всадил его по самую рукоять. Кровь, горячая и алая, побежала по кулаку. Скинз развернулся и сбил его с ног одним толчком. Бенни упал, поднимая вверх руки в надежде защититься от следующего удара, но Скинз стоял там, глотая воздух, как рыба, выброшенная на сушу, широко распахнув глаза от удивления и неверия.

Никс со всей силы наступила на ногу Турка и вырвалась из хватки, а затем со всей силы, на которую только была способна, толкнула его в грудь, надеясь опрокинуть через перила. Он был настолько занят разглядыванием Скинза, что совсем забыл про защиту и был откинут до лестницы, до самых перил, но не перелетел через них.

Ему удалось в последний момент удержать равновесие. А Скинз тяжело упал на колени, от чего металлический мост зазвенел, как колокол. Его глаза закатились, и он плюхнулся вперед лицом с таким звуком, как будто на пол шлепнули кусок мяса.

— Ты покойник, — Турк оскалился на Бенни. Он схватился за пистолет и резко вытащил его из кобуры, взвел курок плавным и наработанным движением. — Черт возьми, да я убью вас обоих за…

Это были его последние слова. Слова, которые он уже никогда не сможет произнести снова.

Турк уставился вниз на свою грудь, на странную штуку, неожиданно проросшую через его ребра на левом боку. Бенни и Никс были удивлены не меньше. По всей рубашке Турка разливалось красное пятно, и семь сантиметров заостренной стали торчали из груди охотника за головами. Он попытался что-то сказать, но в легких уже не осталось воздуха, а в голосе — силы.

Позади него было мелькнуло какое-то расплывчатое движение и послышалось кряхтение от прилагаемых усилий. Лезвие исчезло, сталь была втянута обратно в рану и полностью вытащена из тела Турка. Бенни увидел, как кто-то позади охотника задрал ногу, поставив ступню на спину мужчины и толкнув его вперед, так что тот приземлился лицом вниз в паре сантиметров от Скинза.

Фигура застыла на месте в резком утреннем свете солнца. Изорванные джинсы и сшитые вручную мокасины, когда-то яркая рубашка с полевыми цветами, кожаная сумка на тонком ремешке, перекинутая на бок. Волосы, белоснежные, как только что выпавший снег, вились вокруг загорелого лица, и она уставилась на них хитрыми светло-карими глазами. В загорелых руках она держала копье, изготовленное грубо из длинного обломка черной трубы шириной в полсантиметра, труба была завернута в кожу и увенчана лезвием штыка морской пехоты.

Потерянная Девушка.

42

— Ты кто такая? — спросила Никс, но в то же время Бенни выкрикнул имя.

— Лайла!

Девушка напряглась, и кровавое копье нацелилось в его направлении. Светло-карие глаза опасно прищурились.

Он поднял вверх руки.

— Нет, постой… я Бенни Имура.

Ни одного намека на узнавание.

— Брат Тома Имуры.

Девушка молчала.

— Мой брат, Том… Он знал Джорджа!

Ударь он ее по лицу, выражение ее лица изменилось бы медленнее. Подозрительность девушки полностью испарилось, ей на смену пришел шок.

— Д-Джордж?

Она произнесла это имя так, словно ее горло было покрыто пылью, и она долго не говорила, и Бенни неожиданно осознал, что так оно в действительности и могло быть. Почти тут же ее подозрительность вернулась, и кончик копья поднялся еще на пару сантиметров, оказавшись на уровне его глаз.

— Где? — потребовала она. — Джордж.

Никс бросила взгляд на Бенни, быстро сложив пазлы воедино.

— Это она? — прошептала Никс.

— Джордж! — напомнила Потерянная Девушка, тыча своим копьем. Она все еще говорила хриплым шепотом, и Бенни вспомнил ту ужасную историю, рассказанную Робом Саккетто, как Лайла начала кричать, когда один из мужчин в том маленьком коттедже был вынужден убить ее мать после превращения в зомби.

Кричала, не переставая, кричала целых пять минут. Кричала до надрыва, а после перестала разговаривать. Тот крик, должно быть, сильно повредил голосовые связки, оставив ее с голосом, похожим на загробный шепот.

Боже.

— Я… не знаю, где он, — быстро ответил Бенни. — Мой брат знал его. Он помогал Джорджу искать тебя.

— Искать? М…меня? — Очевидно, девушке сложно было строить предложения. Этот навык утратился со временем. Бенни не мог представить годы, проходящие без общения. В каком-то странном отношении, это было так же ужасно, как жизнь снаружи, в заброшенных краях зомби.

— Когда охотники за головами украли тебя и твою сестру, Джордж отправился на ваши поиски. — Рискнув, Бенни сделал маленький шаг в ее сторону, несмотря на смертельную угрозу копья. — Он никогда не останавливался, Лайла. Джордж постоянно продолжал искать тебя. И Энни.

При упоминании сестры, глаза Лайлы наполнились слезами, а губы сжались от горечи.

— Лайла, послушай меня. Мужчины, которые били тебя, которые били Энни и Джорджа…

— Бенни, — мягко произнесла Никс. — Не…

— Эти же самые люди избивали маму Никс. — Он повернул голову в сторону, чтобы представить ее. — От их ударов… она умерла.

Лайла не двигалась, сверля его глазами.

— И они убили моего брата. — Бенни облизнул губы. — Эти люди забрали всех любимых нами людей. Отняли кого-то у каждого из нас. — Озвучив все это, Бенни вдруг осознал, что действительно любил Тома. Он почувствовал боль, проникающую в самую глубь его сердца, такую же тревожную и запутанную, какими были когда-то их отношения. — Они ранили всех нас, Лайла. Понимаешь? Всех. — Он сделал упор на последнее слово и проследил, какой эффект это произвело на нее, наблюдая за выражением глаз и изгибом губ. Острие копья легко качнулось.

— Нас, — повторил он. — Тебя… Никс… меня. Нас.

Бенни подождал с секунду, его сердце колотилась в груди, и он сделал еще один шаг вперед. Кончик копья сейчас был в нескольких сантиметрах от его лица. Двигаясь очень медленно, с разведенными руками, не сводя глаз с Лайлы, он потянулся вперед и дотронулся до той части оружия, где штык морской пехоты крепился к черенку копья, отводя его в сторону, и она не сопротивлялась.

В следующий момент она отступила назад и опустила оружие.

— Нас, — повторила Лайла.

— Нас, — подтвердил Бенни.

Спустя секунду ответила и Никс:

— Нас.

Внезапно Потерянная Девушка одеревенела и бросила взгляд через перила. Бенни и Никс посмотрели туда же, но если там и было что-то, они этого не увидели. А вот Лайла увидела.

— Пошли, — бросила она. — Живо. Живо!

Не оборачиваясь, чтобы проверить, последовали ли они за ней, Потерянная Девушка повернулась кругом и начала спускаться вниз по лестнице быстро и ловко, как обезьянка. Никс пошла следом, но Бенни задержался на мгновение, глядя на мужчину, которого убил.

— Бенни! — позвала Никс.

— Подожди. Дай мне секунду, — попросил он. — Мне надо кое-что сделать.

Он забрал оружие у мертвых мужчин, снял оружейный пояс Турка и намотал его на свое узкое запястье. Револьвер был тяжелым, но этот вес приятно успокаивал. Дробовики он не взял. Те были громоздкими и неудобными, к тому же он никогда не стрелял из них. Сейчас было неподходящее время, чтобы дурачиться с незнакомым оружием. Но нож Скинза он прихватил. Тот был не так хорош, как кинжал Тома с двойным лезвием или как охотничий нож Бенни, который он потерял в поле, но толк от него мог бы быть.

На секунду Бенни опустился на колени перед трупом, с обнаженным лезвием в руке.

— Возможно, это слишком милосердно в отношении тебя, — проворчал он, — но нам может снова понадобиться здешнее место.

С этими словами он погрузил кончик лезвия в затылок мужчине, прямо у основания черепа. Усмиряя его навсегда. Он свободно вытащил лезвие, скривив губы от отвращения, и после проделал то же самое со вторым охотником. Затем обернул нож в рубашку Турка, вытирая его, сунул в ножны и начал спускаться по лестнице, чтобы догнать Никс и Лайлу. Его рассудок бурлил от того, что он только что сделал. Упокоение, что-то вроде, хотя это больше было похоже на выталкивание мусора, нежели на предоставление покоя мертвым. Так или иначе, это являлось обязательной работой.

Частью семейного бизнеса.

43

Бенни и Никс шли за Потерянной Девушкой в рощу, окружающую заставу лесника. Она провела их тридцать метров вверх по извилистой тропинке, изрезанной дождевым потоком, постоянно проверяя, что ступает только по камням или поваленным бревнам, совсем не оставляя следов. Никс первой заметила и обратила на это внимание Бенни, так что они начали повторять ее осторожный маршрут, хотя это и означило, что они двигались медленнее и гораздо более неуклюже, чем грациозная Лайла.

Она внезапно остановилась, насторожившись и прислушиваясь.

— Прячьтесь! — настоятельно прошипела она, и сразу же исчезла в зарослях диких роз. Никс потянула Бенни вниз за древние кусты вечнозеленых рододендронов. Они прижались друг к другу и пытались стать маленькими, как мышки.

— Что это? — прошептал Бенни, но Никс толкнула его в бок и указала вперед.

Перед ними открывался отличный вид на просторное место у основания башни и различные охотничьи тропы, пересекавшиеся под ним. Сначала Бенни ничего не увидел, но потом высокая трава у края поляны раздвинулась, и из укрытия очень осторожно выступил мужчина.

Чарли Маттиас.

Никс издала резкое шипение и схватила Бенни за руку с такой силой, что тот подумал, не сломает ли она кость. Ее ногти впились ему в кожу, и через это соприкосновение он ощутил ее отвращение и убийственный гнев, от чего содрогнулся. Здесь был мужчина, убивший ее мать. Другой рукой Бенни потянулся за пистолетом на бедре, но из ниоткуда появилась Лайла и коснулась его руки. Когда он посмотрел на нее, та затрясла головой и кивнула на другую сторону полянки. Еще трое мужчин вышли на свет. Молот и братья Меконг. Каждый из них держал револьвер.

Мужчины двинулись к основанию башни, бросая осторожные взгляды на окружающие деревья и проверяя землю на наличие отпечатков ног. Когда они проходили место, откуда Лайла вывела Никс и Бенни в рощу, мужчины не увидели ничего, что могло бы привлечь их внимание.

У начала лестницы Молот сложил ладони у рта и издал короткий, резкий свист, похожий на крики лесной птички. Подождав несколько секунд, он повторил свой зов, затем повернулся к Чарли и потряс головой.

— Поднимайся наверх и посмотри, что там, — прорычал Чарли Вину. Его голос гулко разнесся по чистому утреннему воздуху.

— Да, возможно я найду свою счастливую монетку, — ответил Вин, поворачиваясь к лестнице, но Чарли ухватил его за плечо и развернул к себе.

— Если тебе есть что сказать, парень, то говори мне в лицо.

Вин поднял глаза на Чарли, и на секунду Бенни решил, что этот менее крупный мужчина собирается предпринять что-то. Он держал при себе дробовик и, отступив назад, мог наставить оружие в лицо Чарли. Один рывок мужества или гордости, и дьявол был бы повержен. Никс стиснула запястье Бенни и начала сжимать его, как если бы это как-то могло побудить Вина поступить правильно.

В конечном счете, однако, тот поступил как трус. Промямлил что-то, опустив вниз глаза и пистолет.

— Тогда занимайся своим делом, — резко приказал Чарли. — Тащи свою тощую задницу наверх по лестнице и посмотри, что там делают эти два болвана.

Вин бросил быстрый взгляд на Джои Дака, но не позволил Чарли увидеть его выражение. Перекинув дробовик через спину, он начал карабкаться вверх, а оставшиеся мужчины навели дула на мостик. Вин поднимался медленно и осторожно, и как только его голова и плечи оказались немногим выше уровня платформы, тот застыл. Бенни мог слышать, как проклятия разлетаются по роще.

— Что там? — требовал ответа Чарли.

— Тебе лучше подняться сюда, босс.

Не переставая ворчать, Чарли и Молот полезли к мостику, пока Джои остался на земле охранять лестницу. Бенни пришлось отойти на несколько метров в сторону, чтобы видеть трех мужчин, изучающих тела их павших товарищей.

Именно в этот момент понимание совершенного им поступка обрушилось на него.

Я убил человека.

Не зомби… а настоящего, живого человека.

Он прислушивался к себе, обращаясь к совести и ожидая услышать ее крик о неправильности случившегося. Но все, что пробивалось сквозь внутреннюю темноту, это звук дрожащего голоса Морги на заднем крыльце дома Никс, голос Тома, когда тот держал Джесси Райли. И ужасные рыдания Никс прошлой ночью. Если его совесть и могла что-то сказать ему по этому поводу, то не посмела сделать это достаточно громко. И другая его часть желала всадить то деревянное острие в большого мужчину с бледной кожей и одним красным глазом, стоявшего там, упершего кулаки в бока, в тридцати метрах от них. Если бы только Том научил его стрелять. Но затем, задумавшись, Бенни, знающий достаточно о ручных пистолетах, понял, что тридцать метров — это слишком большое расстояние для меткого прицела. Даже истратив полный магазин, он, возможно, никого не ранит и, в свою очередь, навлечет на своих смертоносный огонь из длинных дробовиков. А у Чарли за спиной еще висела винтовка.

Бенни наклонился к Никс и Лайле, и беззвучно зашевелил ртом: «Идем или остаемся?»

Лайла опустила ладонь вниз. Остаемся.

Чарли подошел к перилам мостика и окинул взглядом горный склон и простирающийся вокруг лес. Он медленно водил глазом из одной стороны в другую, и на один жуткий момент его взгляд задержался на том мете, где притаились Бенни и девушки. Мог ли этот красный дьявольский глаз видеть их? Но потом его взгляд скользнул в сторону.

Подошел Молот и встал позади него.

— Это абсолютно пустая трата времени, Чарли. Нужно доставить им детей и тащить наши задницы через холм.

— Не хочу это так оставлять, — рявкнул Чарли. — Незаконченное дело — признак неряшливости.

— Да уж, но время — деньги, — возразил Молот. — У нас уже набралась целая дюжина для игр.

— Что, если щенок Имура вернется в город?

Эта идея рассмешила Молота.

— Чарли, между ним и городом целая армия зомов. В лучшем случае, он упадет и сломает шею перед тем, как они до него доберутся.

— А в худшем, я иду по его следам, — добавил Чарли.

— Верные слова, брат, — согласился Молот, похлопывая его по спине. — Верные слова.

— Ладно, давайте сворачиваться. Билл и Джон Хьюстон должны прибыть ночью, и с первыми лучами я хочу уже быть в пути.

Чарли повернулся, и они начали слезать вниз, бросив позади тела своих друзей, как будто они даже не стоили захоронения. Мужчины спустились на землю и нырнули обратно в высокую траву. Проследив их направление, Бенни заключил, что те возвращаются к автомагистрали или в некое место поблизости, откуда их собственные тропы ведут в лагерь.

Бенни развернулся к Никс, едва открыв рот, чтобы произнести что-то, но Лайла приложила палец к своим губам и застыла так на целую долгую минуту. Затем медленно поднялась с корточек, исследуя поляну и рощицы за собой. Наконец, ее плечи расслабились, и она повернулась к Никс и Бенни.

— Спасибо, — поблагодарил он Лайлу.

Пару секунд Потерянная Девушка выглядела сбитой с толку, словно не знала, как реагировать.

Никс обратилась к ней:

— Как ты узнала, что мы нуждаемся в помощи?

Рот Лайлы двигался, пока она пыталась решить, что ответить, проверяя и пробуя различные слова. Уже во второй раз Бенни задумался, как много времени прошло с тех пор, когда она последний раз общалась с другим человеческим созданием.

— Идти, — начала она, затем изменила слово. — Преследовать. Мужчин. Преследовать мужчин? — Она закончила вопросом, надеясь, что они все поняли.

— Ты шла следом за мужчинами? — переспросила Никс.

— Да, — ответила она. — Шла следом за мужчинами. Шла. С, эм… темного утра.

— С рассвета?

— Рассвета, — согласилась Лайла, чуть улыбнувшись. — Я преследовала мужчин с рассвета.

— Зачем ты это делала? — спросил Бенни.

Лайла задумалась.

— Вы.

— Из-за нас?

— Увидела вас. Прошлой ночью. Видела, как вы бежали от них. Зомби. Люди. Слышала выстрелы. Последовала. Слышала вас ночью. Плач. Разговоры.

Бенни бросил быстрый взгляд на Никс, которая отвела глаза. Слышала ли эта дикая девочка, как они целовались? Бенни было подумал об этом, но потом отогнал подобную мысль. Поцелуи были порывистыми, но не громкими. С другой стороны, размышлял он, она могла стоять на этом самом месте и видеть, как они целуются. Подумав об этом, Бенни понял, что Никс уже пришла к такому же заключению и теперь прятала взгляд.

— Лайла… прошлой ночью, когда ты слышала наш разговор. Ты расслышала все, что мы сказали?

Она задумалась, пожала плечами… затем кивнула.

— Ты поняла?

Легкая улыбка опять появилась у нее на губах.

— Я… понимаю. Просто не… — Она помахала рукой вперед и назад между ними.

— Ты просто не привыкла говорить, — помогла Никс. — Не привыкла к общению.

— Общение. — Лайла повторила слово медленно, наслаждаясь им.

Бенни сказал:

— Нам следует убираться отсюда. Мы должны вернуться. Ты знаешь о городе Маунтинсайд? Где мы живем?

— Знаю. Некоторое. Не много.

— Ты можешь отвести нас туда? — попросила Никс.

— Могу, — сказала Лайла. — Не буду.

Бенни нахмурился.

— Не будешь? Почему?

— Есть, — ответила Лайла, и когда ответной реакции не последовало, она стала выглядеть раздраженной и начала имитировать процесс сбора и поедания пищи. — Есть.

— Да, — отозвался Бенни, — я понимаю, что нам нужно поесть, но мы должны вернуться домой.

Как только он произнес последние слова, подлинная суть этого слова — «дом» — повисла в воздухе, наполненная ужасными образами и новым значением.

— Домой для чего? — спросила Никс, резко развернувшись к нему. — Домой к кому?

— Я… — начал он, но, очевидно, у него не было ни малейшего понятия, чем подкрепить свою мысль. Она была абсолютно права. К кому домой? Ее мама мертва. И Том тоже. У них обоих остались пустые дома в Маунтинсайде. Пустые дома и сломанные жизни.

— Поесть, — повторила Лайла. — Поесть сначала. Есть и думать.

— Есть где? Здесь?

Она замотала головой.

— Следуйте.

Не сказав больше ни слова, Лайла повернулась и направилась в лес вдоль тропы, которая уходила вверх и поворачивала подобна змее, которую положили на плечи горы. Никс пыталась заговорить с Лайлой, пока они шли, но та лишь покачала головой и двинулась дальше, держась впереди, очевидно предпочитая находиться наедине со своими мыслями, пребывая в этом диком мире.

Вскоре они услышали журчание воды, и несколько раз перед глазами мелькали потоки, бегущие вниз к Студеному ручью. Вид воды успокаивал, потому что Бенни знал, что благодаря ей они смогут найти речку, а оттуда, возможно, отыскать путь обратно в Маунтинсайд. Но едва подумав о реке, он вспомнил Тома.

Никс, должно быть, заметила выражение его лица и поинтересовалась, все ли у него в порядке?

— Думаю о Томе, — ответил Бенни.

Она кивнула.

— Понимаю. Прости за то, что наговорила о нем. Мама… он действительно ей нравился. Думаю, возможно, она даже была немного влюблена в него.

— Мне кажется, это было взаимно, Никс. — Он издал короткий, самоуничижительный смешок. — Раньше казалось, что я в меру разумный человек. Не как Чонг…

— Все такие, — с улыбкой сказала Никс.

— И не как ты.

Она промолчала.

— Но я не совсем тупой.

— Хорошо, и каково твое мнение?

— Я… никогда никому об этом не рассказывал, — начал Бенни, и затем он выложил ей все свои воспоминания о Первой ночи, и о своей матери в белом платье с красными рукавами и с раскрытым в крике ртом. О брате, хватающем его и убегающем прочь. — Это мое первое воспоминание, — подытожил он, — и именно так я воспринимал Тома раньше.

— Как… кого? — спросила Никс, хотя Бенни полагал, что она уже догадалась, к чему тот клонил, рассказывая это.

— Как труса. Думаю, он сбежал.

— Может быть, — сказала она. — А возможно, твоя мама приказала ему доставить тебя в безопасное место.

— Именно. Том говорил мне это много раз, и я ему верю, но он не вернулся за ней. Он не сделал ничего, чтобы помочь ей. Просто убежал.

Никс молчала, пока они карабкались по скалам. Лайла была почти на сотню метров выше по тропе и не подавала никаких признаков того, что собирается замедлиться и позволить догнать себя.

— Она такая, какой ты ее себе представлял? — спросила Никс, приподняв одну бровь.

— Ни капельки, — ответил Бенни. — Она не очень адекватная.

— Ей пришлось стать такой, — ответила Никс.

— Оставаясь снаружи? Каждый божий день сражаясь с зомами и прячась от мерзавцев вроде Чарли? Да уж, случись такое со мной, я бы свихнулся уже давным-давно.

Никс опустилась на дальнюю сторону скал и подождала, пока Бенни сползет вниз. И они бок о бок двинулись вверх по тропе.

— Дело в том, — начал Бенни, — что, если я ошибался по поводу Тома все это время?

— Почему ты сейчас об этом спрашиваешь?

— Из-за всего случившегося. Наблюдений, как он вел себя в «Руинах», когда впервые взял меня за пределы города. Он был умным и умелым. Многое знал и мог делать такие вещи, о которых я вообще ничего не слышал.

— Это верно для большинства людей, пока ты не начнешь узнавать их, — ответила она. — А иногда даже после того, как ты думаешь, что уже знаешь их действительно хорошо.

Он кивнул.

— А еще то, как говорят о нем люди. Они ведут себя так, словно он был очень крутым. Думаю, Молот и Чарли даже немного побаивались его на крыльце дома мистера Саккетто. Ну… возможно, Молот был испуган, а Чарли просто осторожничал, но почему? Том не был ни крупным, ни сильным, как эти два парня.

— Мама рассказывала, как видела их однажды дерущимися, но никогда не уточняла, при каких обстоятельствах это произошло.

Бенни догадался, что миссис Райли, вероятно, упоминала то время, когда Том вытаскивал ее из Геймленда.

— Да, и я видел, как он победил Вина Транка и Джои Дака, пока все эти зомы приближались к нам. Том разобрался с проблемой. Возможно, он был перенапряжен, но я продолжал наблюдать за ним, испугается ли тот, поскольку именно это и ожидал увидеть, когда наступил бы решающий момент.

— Но?..

— Но все, что он делал, это сражался. Даже умер, сражаясь.

— Есть еще кое-что, — добавила Никс, с грустью в глазах. — Чарли и Молот пришли в дом мистера Саккетто и убили его. Ворвались к нам. Но… не атаковали Тома напрямую.

Он вздохнул, устало тащась рядом с ней и на какое-то время погрузившись в тоскливое отчаяние.

— Это так паршиво, — отозвался, наконец, Бенни. — Том погиб, думая, что его брат, единственная родственная душа, оставшаяся у него на целой планете, считает его жалким трусом. — Он покачал головой. — Но я перестал так думать с тех пор, когда он впервые вывел меня из города. И отдал бы многое, чтобы все изменить между нами.

Никс взяла его руку и сжала. Этот мир был полон вещей, которые они оба желали бы суметь изменить.

44

Они следовали за Лайлой через лес древних дубов, таких пышных, что их крона погружала все внизу в сумеречную темноту. Утренний туман прилип к покрытой мхом земле, и стволы деревьев поднимались, как привидения, во влажной мгле. Буквально после нескольких шагов по этой местности из ночного кошмара ветер успокоился и затих, оставшись за пределами ужасной тишины.

Никс первая услышала стоны мертвецов.

— Стойте! — прошипела она и бросилась на землю. — Зомы!

Бенни вытащил большой охотничий нож, который забрал у мертвого охотника за головами.

Стон бессвязного голодного плача, похожий на печальный зов блуждающего духа, долетел до них сквозь столбы дубов.

— Где они? — прошептала Никс.

— Там, — указал Бенни. — Кажется, звук исходит оттуда.

Лайла наклонилась и быстро побежала в том направлении, ступая совершенно беззвучно по мшистой земле. Тело упругое, копье наготове.

— Эм… Бенни? — прошептала Никс. — Она побежала в сторону зомби.

Через пятьдесят метров выше по тропе та остановилась и помахала им.

— И приглашает следовать за ней.

— Что за чушь.

— Ну, — сказала Никс, — она твой объект обожания.

— Очень смешно.

Медленно и неуверенно они побрели туда.

Но чем ближе подходили, тем громче становился стон. Звук отличался от всех голосов зомов, которые Бенни когда-либо слышал, хотя все еще трудно было сказать, что с ним не так. Тем не менее, стон заставлял волоски на руках и затылке вставать дыбом.

Они нагнали Лайлу и вместе поползли за поворот тропинки. Зомби стоял прямо перед ними. Когда-то он был действительно мощным мужчиной, и даже высохнув после смерти, все еще имел могучую грудь и широкие плечи, а руки выглядели достаточно большими для того, чтобы сломать Бенни пополам. На нем был комбинезон механика, а через всю грудь и живот тянулась линия черных пулевых дыр.

Никс завопила от страха. Бенни закричал и поднял нож, готовый наброситься на него. Заслонил Никс в порыве пожертвовать собой ради нее.

Стон зомби сменился рычанием о нестерпимой потребности, и его сморщенные губы изогнулись, обнажив гнилые желтые зубы.

Лес вокруг них взорвался хором других голодных стенаний, словно армия мертвецов начала взывать к их плоти. Они обернулись и все увидели. Действительно, сотни зомов — мужчины и женщины, дети и взрослые — были повсюду. Лайла выбрала неправильный путь. Вместо того, чтобы привести их в безопасное место, она забрела в чудовищную ловушку.

А та стояла в паре сантиметров от гигантского мертвеца. И, обернувшись к ним… рассмеялась.

— Что?.. — не поверила Никс, заморгав так, словно ей нужно было прозреть, а не прояснить мысли.

— Ты дрянь! — прорычал Бенни. — Ты предала нас!

45

Стоны мертвецов заполнили весь лес.

Бенни и Никс стояли спина к спине. Сами того не осознавая, они уже миновали несколько десятков зомов, пока следовали за Лайлой в рощу, и, оборачиваясь назад, могли видеть их, стоящих там с устремленными к ним глазами.

Лайла положила руку на середину большой груди зома.

Потерянная Девушка все еще смеялась. Огромный монстр пытался схватить ее, стараясь укусить. Но не мог ничего сделать.

— Что?.. — тихо прошептал Бенни. Его мозг отчаянно пытался понять происходящее.

И потом он увидел.

Мертвец был привязан к дереву. Отрезки крепкой веревки были обмотаны вокруг талии, а более короткие полоски связывали руки. Так он мог двигать ими не далее, чем на несколько сантиметров.

Бенни обернулся и увидел, что зомби около ближайшего дерева был также обвязан. И следующий.

— Они все… связаны. — Пробормотала Никс, медленно поворачиваясь по кругу.

Это было правдой.

Лес оказался наполнен сотнями и сотнями зомби, каждый из которых был обездвижен у дерева. В некоторых местах к огромным стволам дубов их было привязано по трое или даже четверо.

— Я… не понимаю, — сказала Никс, но Бенни все понял. Внезапно он вспомнил, как Том что-то рассказывал ему о том, что Чарли сгоняет зомов и привязывает их к деревьям, так ему легче найти их, чтобы получить гонорар.

Он знал, где они находились.

Голодный лес.

Никс повернулась к Лайле.

— Тебе это кажется смешным?

В глазах Лайлы бегали огоньки.

— Да. Очень смешно. Ваши лица! — Она залилась смехом, и этот звук повлек за собой новую череду длинных стонов.

— Что это за место? — требовала ответа Никс.

Бенни объяснил ей. Лайла слушала и кивала, а та пришла в полный ужас. Потерянная Девушка указала на несколько деревьев, где путы были разрезаны, а зомы уведены.

— Господи… — ужасалась Никс. — Чарли собирает их, как урожай.

— Иногда, — ответила Лайла, — я прихожу сюда. Освобождаю некоторых. Позволяю им идти.

— Зачем?

— Я так делаю, когда думаю, что Чарли идет.

— Западня. Мило, — с улыбкой отозвался Бенни. — Жутко и безумно… но мило. Ох, и… прости, что назвал тебя дрянью.

Она повела плечом.

— Называли и похуже. Не волнуйся сильно.

Никс не могла отвести взгляда от полчища живых мертвецов.

— Сколько их тут?

Лайла задумалась и пожала плечами.

— Три тысячи. Больше.

— Это чудовищно.

Она снова пожала плечами и повернулась к Бенни.

— Ты думаешь, это ужасно?

— Я не уверен в своем мнении, — отозвался он.

Обратившись к Никс, Лайла сказала:

— Дважды я приходила сюда и отпускала их. Обрубая все веревки.

— Но зачем?

— Чтобы освободить. Они шли за мной к полю. До воды.

— Боже, — сказал Бенни, — это были те зомы, от которых мы бежали через Студеный ручей. Ты позволила им уйти?

Она кивнула.

— Иногда… видя их. Связанных. Заставляет меня грустить. Я развязываю и увожу их прочь.

— Ты ведешь их? Как тебе удается это делать, и при этом не быть съеденной?

Она посмотрела на него так, как если бы тот был дурачком.

— Они медленные. А я нет. — Затем она сжала кожу на своем предплечье. — Они преследуют плоть.

Бенни с трудом сглотнул, пытаясь вообразить орду монстров, еле волочащих ноги за этой прекрасной и сумасшедшей Потерянной девушкой.

Лайла взглянула вверх, сквозь маленький просвет в кроне деревьев, оценивая положение солнца.

— Время идти.

С этими словами она повернулась и пошла вглубь Голодного леса. Каждый зомби, которого она проходила, вытягивал шею и пытался укусить ее, но та, казалось, ничего не замечала. Или не беспокоилась.

Бенни и Никс помедлили пару секунд, захваченные многообразием ошибочного существования этого места. И не важно, были ли зомы привязаны к деревьям, или пойманы для наград, или отпущены бродить на свободу, ужас от всего этого был сокрушительным.

Мертвецы тянулись к ним, без умолку стеная и кусая воздух, словно страстно желали насытиться одним запахом живой плоти.

— Твоя подружка чокнутая, — сказала Никс.

— Она не моя подружка, спасибо тебе большое. И догадываюсь, Том сказал бы «тронутая рукой Божьей».

— Все верно, тронутая. Пошли, это место хуже всего на свете. Давай убираться отсюда, Бенни, — сказала Никс. — Прямо сейчас.

— В этом я с тобой согласен, — ответил он, и они заспешили по тропе, наверстывая упущенное расстояние, но Бенни продолжал оборачиваться, заставляя свой разум запомнить этот образ. Было в этом нечто такое, что давало импульс мыслям и идеям в его голове. Странным и неприятным идеям.

Никс заметила выражение его лица.

— Что такое?

— Ничего, — солгал Бенни. Мысли, мелькавшие в его голове, не были предназначены для того, чтобы ими делиться. Не сейчас.

46

Они вышли на скрытую под утесом поляну, через которую за миллион лет эрозии прорезался водопад, кормивший все потоки, бежавшие вниз к Студеному ручью. Это было странное место. Рощи заполонила лоза и виргинская сосна, земля покрылась толстым ковром из сосновых иголок. У основания утеса был пруд беспокойной воды, кристально чистой, как стекло. Однако повсюду вокруг поляны валялись мертвые животные на разной стадии разложения. Зловоние стояло просто чудовищное, и воздух кишел мухами.

Никс зажала нос, а Бенни откопал в кармане мятный гель, показывая, куда нанести его под носом, чтобы убить вонь. Сделав это, он удивился сдержанности, с которой Никс ухитрилась смириться с его запахом прошлой ночью. Он осознал, что от его одежды, вероятно, все еще исходит тошнотворный запах кадаверина.

Лайла остановилась в месте, где тропинка переходила в поляну.

— Здесь, — сказала она, указывая на водопад.

— Что, прямо туда? — переспросил Бенни.

Они кивнула, затем указала на открытое место прямо перед ним.

— Ступай прямо по моим следам.

Бенни не сразу понял, что она имела в виду, и когда она двинулась через поляну странным зигзагообразным узором, он направился прямиком к холодной воде. Лайла резко развернулась.

— Стой!

И поспешила назад, следуя тем же извилистым маршрутом.

— Глупый? — грубо спросив, она встала на колени перед ним и, погрузив пальцы под сосновое покрытие, подняла слой земли, который, как выяснилось, был очень тонким, затем разровняла покров из иголок и другого мусора, ловко перемешивая. Под этим покрывалом была яма со смертоносными кольями с остро заточенными верхушками.

— О господи! — воскликнул Бенни.

Никс обвела взглядом поляну.

— Вся поляна такая?

— Да, — ответила Лайла своим загробным шепотом. — Поэтому смотреть на мои ноги. Только куда иду я. Да?

— Точно так, — еле слышно согласился Бенни.

Единой шеренгой они следовали за Лайлой вокруг поляны к стене утеса. Ни у кого не было ни единого шанса отыскать безопасную тропу, если только он не знал заранее, куда точно ступать. Бенни был впечатлен.

Вдоль стены росла густая завеса кустовых сосен. И только когда они добрались до них, то смогли разглядеть узкую тропинку позади, ведущую в углубление за водопадом. Вода стекала по стене и бежала прочь, там находился вход в пещеру полтора метра высотой и два шириной. Вход был занавешен многослойным пластом из производственной пластмассы, который Лайла где-то подобрала. Она протиснулась через него, и они полезли следом, оказавшись в низкой, влажной камере. Через три метра висел еще один пласт, а позади него — толстый слой тяжелых занавесок. Бенни был просто поражен тем, как умно все продумано. Пластик не пропускал воду внутрь, а занавес не выпускал свет, и вместе они приглушали грохот водопада. Лайла вошла первой, потом Бенни, следом Никс, придерживающая занавес открытым, тем самым позволяя свету проникать внутрь. Но Потерянная Девушка, очевидно, не нуждалась в нем, поскольку пошла прямиком вглубь пещеры, откуда вскоре послышалось чирканье спички и запахло серой. Она зажгла керосиновую лампу, и уютное желтое свечение разгорелось, наполнив собой всю огромную внутреннюю камеру.

Бенни и Никс потеряли дар речи. Пещера была бесценной находкой. Внутри стояли удобное кресло и маленький стол, решетка с посудой, баночки, наполненные консервированной едой, старые игрушки и книги. Тысячи и тысячи книг. Технические справочники и романы, альманахи коротких рассказов и сборники поэзии, биографии великих мыслителей и юмористические издания, журналы и комиксы. Кипы книг были повсюду, нагроможденные вдоль стен. Даже в городской библиотеке Бенни никогда не видел так много книг. Никс выглядела ошеломленной, открыв рот в беззвучном «ох».

Лайла перевела взгляд с них на книги и обратно.

— Я читаю, — просто сказала она.

Затем Бенни заметил, что она коллекционировала кое-что еще. Над стопками тяжелых энциклопедий тянулись доски, образовывающие стол, который прогибался под тяжестью оружия. Пистолеты и ящики с пулями, ножи и дубинки, копья и топоры. Достаточно оружия, чтобы начать — и выиграть — целую войну. Бенни осознал, что именно это она и делает — сражается на войне. Он приблизился к столу, понимая, что Лайла наблюдает за ним, и увидел учебник практического руководства по созданию пуль перезарядки, открытый и выглядевший зачитанным. Там были жестяные кофейные банки со свинцовыми гирями и порохом, заливные формы для пуль, распределенные по различным калибрам. Несколько мужчин в городе имели такие же наборы.

— Это изумительно, — выдохнул он.

Она пожала плечами. Для нее это являлось обычными вещами, составляющими ее повседневную жизнь.

Лайла сложила несколько одеял и постелила их на пол, указав, что они могут присесть там, пока она разводит огонь в маленькой каменной яме для приготовления пищи. Бенни заметил, что дым поднимается вверх вместо того, чтобы заполонять пещеру и, наклонившись вперед, увидел отверстие в потолке. Дневной свет не проникал оттуда, поэтому он пришел к выводу, что дым не идет прямо вверх, а выходит наружу через многообразие щелей в скале. И подумал, что Том бы одобрил подобное решение.

Бенни наблюдал за Лайлой, за тем, как та занимается делами, из которых, вероятно, и состояла ее обыденность. Для нее первостепенной задачей была секретность, и она проверила занавес из штор, чтобы свет ни в коем случае не проник наружу. Даже огонек величиной с острие булавки будет виден за километры в абсолютной ночной тьме этих гор. Затем Лайла натянула две линии поперек входа. Первая была отрезком бечевки, на котором висели пустые консервные банки и металлические детали. Эта веревка заняла свое привычное место под занавесками. Если бы кто-то отодвинул полотно, металлические детали начали бы биться друг об друга, издавая резкий пронзительный звон, достаточно громкий для того, чтобы разбудить спящего. Вторая линия была отрезком серебряной проволоки, проходящим чуть ниже уровня колен. Она была практически неразличима во мраке, но если бы кто-то отодвинул шторы, он бы точно споткнулся о нее. При наличии звуковой и предупреждающей линии, кто бы ни вломился внутрь, уже не сможет незаметно подобраться к спящей девочке, а растянется на земле, пока искусный убийца наносит ему удар в темноте.

— Тебе когда-нибудь пригождалась эта сбивающая с ног проволока? — спросил Бенни. Они с Никс и друзьями выучили все о незатейливых ловушках в лагере скаутов. Подобные отлично подходили для сдерживания атак зомби.

Лайла проверила натяжение проволоки, щипнув ее, словно гитарную струну, и та загудела.

— Однажды, — ответила она. — Это сработало.

— Это был зом или человек? — поинтересовалась Никс.

Лайла пожала плечами.

— Какая разница?

Когда вход был оснащен, она расстегнула свой пояс, на котором висел пистолет, и положила его рядом с соломенным тюфяком, служившим ей кроватью. Поставила копье в старую подставку для зонтов, в которой хранились различные дубинки, бейсбольные биты, хоккейные клюшки и топор с длинной ручкой.

— Лайла, — обратилась к ней Никс. — Это место — все эти вещи — просто невероятно. Ты сама принесла сюда все это?

Та налила воду в котелок и начала бросать туда куски мяса и овощи.

— Все сама. Кто еще?

— Что из этого ты прочитала?

— Все. — Произнеся это, она улыбнулась впервые с тех пор, как они отправились в путь. Она наклонилась над котлом и начала помешивать ингредиенты. — Я… читаю, эм, лучше, чем говорю. Прости.

— Прости? — восторженно воскликнул Бенни. — Лайла, ты потрясающая! Разве она не потрясающая, Никс?

Воодушевленный происходящим, он повернулся к Никс, но выражение ее лица было в сотню раз холоднее, чем его. Трезвым решением Бенни было гигантскими шагами вернуться назад для экстренной переоценки всего, что случилось за последние несколько секунд. Лайла, освещенная мягким светом кухонного огня, изгибалась и улыбалась. Несоразмерные телу лохмотья ее рубашки не выполняли и половины своей задачи. Бенни, который, надо отдать ему должное, не обращал на все это внимания, внезапно очень заинтересовался — и заинтересовался потому, что Никс наблюдала за ними двумя. Здравый смысл щелкнул его по лбу, и Бенни взмолился о землетрясении или оперативном нашествии полчища зомов. Бенни попытался спасти ситуацию, дополнив последний вопрос:

— …из-за того, что прочитала так много книг?

И если неубедительные попытки обычно едва движутся к своей цели, эта и вовсе хромала на обе ноги.

Улыбка, которую он адресовал Никс, должна была показать всю его искренность, прилежность и полное игнорирование декольте, демонстрируемого Лайлой. Ответная улыбка оказалась настолько ледяной, что ею можно было убить тепличные растения.

А Чонг еще наезжает на Морги, считая его тугодумом, подумал Бенни, чувствуя, как уголки рта начинают опускаться.

Никс обратилась к Лайле:

— Джордж научил тебя читать?

Та, будучи достаточно неопытной в общении с людьми, чтобы правильно истолковать этот момент, кивнула и откинулась назад.

— Да. Мы должны были читать. Все время. Знание — это сила, — она продекламировала эти слова, явно стараясь изобразить голос Джорджа.

Они кивнули, и Бенни воспользовался возможностью задать ей пару вопросов.

— Лайла, все это время ты была одна? Я имею в виду… после Геймленда?

Она кивнула.

— Одна.

— Как ты выжила? — спросила Никс.

Лайла перевела на нее холодный взгляд.

— Что вижу, — ответила она, — убиваю.

— Боже, — охнула Никс.

Бенни снова спросил:

— А как же монахи на заправках? Они хоть немного помогают тебе?

— Монахи… Мы не общаемся. У них свои, эм, дела. У меня свои.

— Том говорил, что видел тебя дважды.

— Том, — сказала она и покачала головой.

— Он похож на меня. Но старше. Волосы и кожа темнее. Носил при себе меч.

Потерянная Девушка просияла и улыбнулась, и Бенни решил, что такая улыбка не просто указывает на то, что она знает Тома, но и выдает нечто большее, чем обычное узнавание.

— Мужчина с мечом, — ответила Лайла. — Очень, эээ, хорошенький. — Она взглянула на Никс в поисках одобрения. — Хорошенький?

— Красавец, — ответила Никс. — Жгучий.

Лайле явно понравилось это слово.

— Жгучий. — Она повернулась к Бенни. — Но… мертвый?

Он кивнул.

— Молот застрелил его, и он упал в толпу зомов.

Ее улыбка испарилась.

— Тогда он зомби.

Бенни не мог вынести эту мысль и сменил тему.

— Лайла, Том говорил, что ты могла бы сообщить людям, где находится новый Геймленд.

— Каким людям?

— Людям в нашем городе. В Маунтинсайде.

Она повела плечом.

— Зачем?

— Думаю, он надеялся арестовать Чарли. Ты понимаешь, что это значит? Быть арестованным?

— Читала об этом. Старое значение. Не из нашего мира.

— Нет, — с горечью произнесла Никс. Она коснулась руки Лайлы. — Все же, расскажи нам. Что происходило после того, как тебя и Энни забрали у Джорджа?

— Джордж, — повторила она тихим, печальным голосом, прозвучавшим эхом голоса того ребенка, которым она когда-то была и которым уже никогда не станет снова. Она разбиралась в борьбе эмоций и спутанных мыслей. — Они ударили Джорджа. Убили его, я думала. Но… нет?

— Нет, — ответил Бенни. — Он был ранен, но все-таки выжил. Как только он очнулся, бросился на поиски тебя и твоей сестры. А потом повстречал Тома, и они продолжили искать вместе. Им не удалось найти тебя. Я полагаю, Джордж не знал, где искать. Как далеко Геймленд отсюда?

— Далеко. Три дня быстрого шага. Две горы отсюда, — сказала Лайла. — Нужно знать, как, эм… найти. Сложно.

— Джордж так и не нашел. Все, что он слышал, это слухи о творившихся там вещах. Они терзали его.

Лайле потребовалась пара секунд, чтобы понять последнее замечание, и потом она кивнула.

— Джордж любил нас. Любили его. Он… умер?

— Думаю, да. Монах рассказал Тому, что Джордж якобы повесился.

Лайла издала резкий лающий смешок и затрясла головой.

— Нет, — решительно произнесла она.

— Том тоже не поверил.

С минуту они сидели в тишине.

— Он был убит, — сказала, наконец, Никс. — Думаешь, это Чарли?

— Или один из его подонков, — добавил Бенни. Губы Лайлы скривились, но она ничего не сказала.

— Лайла… расскажи нам про Энни.

— Энни. — Ее глаза стали жесткими, как сталь ножа, но одновременно с этим заблестели. — Они забрали нас. Очень много девочек в Геймленде. Мальчики тоже. И… заставляли нас драться. — Она произнесла последнее слово с такой дозой яда, которая способна была убить сотню человек.

— Они и тебя заставили? — спросила Никс, и Бенни содрогнулся, не желая слышать ответ.

Но Лайла отрицательно покачала головой.

— Пытались. Много раз они пытались. Наоборот дрались с ними. Кусали. Пинали. Давили на глаза. Джордж научил меня. Научил Энни. — Она так крепко сжала кулаки, что суставы пальцев заскрипели, а блеск глаз стал одновременно и опасным, и немного безумным. — Будь крепкой, говорил он. Будь жесткой и живой. Джордж всегда так повторял.

— И был прав, — согласился Бенни. — Мне бы хотелось повстречаться с ним. По описанию, он действительно крутой парень.

Лайла смерила Бенни медленным взглядом с головы до ног, возможно заново оценивая его. Или, возможно, видя его в первый раз и осознавая, кто он. Затем кивнула, хотя Бенни не мог точно сказать, был ли это знак согласия с тем, что он сказал или подтверждение неких личных невысказанных мыслей.

— Так вы боролись? — спросила Никс, возможно, немного более резко, чем это было необходимо.

Глаза Лайлы задержались на Бенни, когда она ответила:

— Да.

— Что они сделали? — продолжила Никс, и на этот раз в ее голосе было больше сопереживания.

— Они били меня. — Лайла пожала плечами, словно в этом не было ничего особенного, как будто по сравнению со всем остальным, что ей пришлось вынести, это являлось сущей мелочью. Никс побледнела, а Бенни вздрогнул. — Постоянно били. Без еды.

Никс прокляла все на свете.

Лайла снова пожала плечами.

— Сделали меня крепче. Сделали сумасшедшей. Достаточно безумной.

— А Энни?

— Она… убежала.

Они взглянули на нее и увидели слезу в уголке светло-карего глаза, покатившуюся вниз по загорелой щеке. Она сверкала, как бриллиант, в свете лампы.

— Убежала?

— Билась и сбежала. Буря ночью, очень сильный дождь. Энни бежала, ужасный мужчина гнался за ней. Молот. Он гнался. Энни упала. Поскользнулась в грязи. Упала. Неудачно. Ударилась головой о камень.

— Нет…

— Я не могла сделать… ничего. — Лайла встряхнула головой, отгоняя воспоминания. — Они бросили ее там. Как мусор, под дождем. Словно она была ничем. Я уже выбралась оттуда, сбежала за два дня до этого, но вернулась. Тайно, тихо. Забрать Энни. Но… когда нашла ее, она умерла. Уже умерла. А потом она… восстала.

— Ох, боже мой, нет…

— Пыталась укусить.

Слезы потоком хлынули из ее глаз. Это все, что Лайла смогла рассказать. Никс спрашивала, что та сделала со своей сестрой, но она только трясла головой. Бенни сопоставил это с тем, что говорил ему Том о мужчине, которого она пытается убить снова и снова. Молот Автограда. Все эти долгие, тщетные годы, она, Потерянная Девушка, убивала образ Молота в надежде, что в один день столкнется с ним без слепой ярости и отомстит за все, что тот сделал с ней и ее маленькой сестренкой.

— Мне очень жаль, — сказала Никс.

Лайла повернулась к ней, в ее глазах застыл холод, в голосе слышался лед.

— Жаль? Разве это вернет Энни назад?

— Ну, нет, но…

— Оставь слова, как «жаль». Оставь для мертвых. Живым они не нужны.

Она схватила ложку и начала яростно мешать рагу, расплескивая его в огонь. Бенни потянулся и взял Никс за руку.

— Как может мир быть таким жестоким? — тихо спросила она.

Бенни ни за что не смог бы ответить на этот вопрос, но было нечто особенное в этой теплой руке и том, что он держит ее. Это давало ему повод надеяться, что жестокость не была единственной силой, движущей мир.

Никс снова обратилась к Лайле:

— Ты вернешься с нами в город?

Она подняла глаза.

— Зачем?

— Там ты будешь в безопасности, — ответила Никс.

— Сейчас безопасно.

— В городе надежнее, — убеждала Никс, но та лишь рассмеялась.

— Чарли и Молот убили твою маму в вашем городе. — Она указала не Бенни. — Убили его брата снаружи. Нигде не безопасно. — Прежде, чем они смогли что-то ответить, она добавила: — Снаружи — убиваю я. Зомби, плохих людей. Убиваю и живу. Здесь я в безопасности.

Это утверждение положило конец их разговору, они молчали, пока не сварилось рагу. Она разложила еду, и Бенни пришлось приложить серьезные усилия, чтобы сохранить серьезное выражение лица, поскольку тем, что эта дикая девушка не умела делать, оказалась готовка. На вкус блюдо напоминало горячие помои. Он отметил, что Никс притворяется, что ей нравится, едва прикасаясь к пище.

— Лайла, — начал Бенни, — лагерь Чарли Кровавого Глаза расположен здесь вверху, так ведь? По другую сторону горы?

Она подтвердила.

— Никс, ты слышала, что он говорил, — продолжил тот. — Он держит там детей, правильно?

— Да, — ответила она с содроганием. — Они доставляют их в Геймленд. Куда собирались отправить и меня.

— Геймленд, — повторила Лайла, оскалившись, как охотящийся кот. Она продолжала сжимать вилку, пока сухожилия на руке не стали тугими, как натянутая струна. — Энни.

— Геймленд, — повторила Никс печальным и безжизненным голосом.

— Чарли и Молот разрушили наши семьи. Они отвратительнее любого зомби в «Руинах». Хуже, чем весь мир, наполненный ими. В конце концов, зомы неосознанно творят зло и вредят людям. А Чарли с Молотом все понимают. Они зло.

— Зло, — эхом отозвались девушки.

— К чему ты клонишь, Бенни? — спросила Никс.

Он отодвинул свое блюдо и уперся локтями в колени.

— Слушайте, — начал он. — Я, конечно, совсем не идеал героя, но не думаю, что хочу немедленно вернуться в город. Честно говоря, не думаю, что вообще смогу вернуться туда, осознавая, что все эти дети находятся там, наверху.

— Что ты предлагаешь? — спросила Никс. — Мы что, просто торжественно войдем в их лагерь и попросим освободить детей?

— Не знаю, но мы обязаны предпринять что-нибудь, — ответил Бенни. От возбуждения он вскочил на ноги и начал ходить взад и вперед, пока говорил. — Я просто не смогу спокойно жить дальше, зная, что они свободно расхаживают снаружи и собираются продолжать разрушать жизни и семьи других людей, а никто даже не попытается остановить это. Том рассказывал, что до Первой ночи люди не предпринимали ничего. Они позволяли целым семьям жить на улицах и голодать. Я не могу так. Не в таком мире мне хотелось бы жить.

— Но лагерь, — возразила Лайла. — Очень много людей.

— Сколько?

Она задумалась над этим.

— Может, двенадцать. Может, двадцать.

— Их слишком много, а… — начала Никс.

— А нас недостаточно, — продолжила Лайла, заканчивая мысль.

Бенни внезапно выпрямился.

— Постойте, постойте… Дайте подумать секунду. Лайла, как ты там сказала. Нас недостаточно. Ну, правильно… то-о-очно… — Он замер и уставился в каменный потолок, словно мог видеть через него и сквозь горы весь путь до самого лагеря. У него в голове назревал план. Но был безрассудным и глупым. Совершенно абсурдным и невыполнимым.

— Что такое? — спросила Никс.

— Ммм? — отстраненно произнес он.

— Почему ты улыбаешься?

Он даже не заметил, и уж точно не имел на это причин. План, который начал складываться у него в голове, не был смешным. Это было настоящее самоубийство.

— Хорошо, — произнес он, его глаза горели ярче света лампы. — У меня есть одна мысль, но она вам не понравится.

— Говори, — сказала Потерянная Девушка.

— Чтобы это сработало, — сказал Бенни, — нам надо будет произвести отвлекающий маневр и вывести оттуда детей.

— Какого рода отвлекающий маневр? Эти парни привыкли находиться снаружи. Они всегда начеку. Что бы мы ни сделали, они предвидят это.

Бенни Имура улыбнулся девушкам очень загадочной и очень мрачной улыбкой.

— Нет, — ответил тот, — могу гарантировать, они не заметят, как приближается это.

И выложил им свой план.

47

Лайла и Никс больше двух минут пялились на Бенни в абсолютной тишине. Рагу в котелке начало выкипать и подгорать; на заднем фоне слышался приглушенный рев водопада. Где-то глубоко в пещере капли отбивали постоянный ритм, как метроном. Он стоял и пережидал тишину.

— Сумасшедший, — наконец сказала Лайла.

— Вероятно, — согласился Бенни.

— Ты это серьезно? — спросила Никс.

— Абсолютно. Иначе провалиться мне на этом самом месте, — ответил Бенни.

Лайла сняла подгорающее блюдо с огня и поставила прямо на камни. Потом нагнулась к Никс.

— Он… повредился? — Она коснулась своей головы в месте, где могла находиться предполагаемая травма. Никс подняла руку и в нерешительности покачала ею из стороны в сторону.

— Мнения расходятся, — ответила она.

— Это может сработать, — настаивал Бенни.

— Мы можем погибнуть, Бенни, — возразила Никс.

— Можем, — признался тот. — Возможно, так и случится.

— А возможно, нет, — вступила в разговор Лайла, и они оба перевели взгляд на нее. Уголки ее губ начали подниматься в кривой усмешке, и казалось, та вновь обдумывала его план.

— Возможно, — повторил Бенни.

Никс запустила пальцы в копну своих рыжих волос.

— Может быть, и нет, — в итоге согласилась она, хотя и с меньшей уверенностью.

Тени делали пещеру бескрайней, как открытый космос.

— Ты ведь понимаешь, что этот план — безумие? — уточнила Никс.

— Да, — сказала Лайла, постучав по своей голове. — Полное безумие.

— Без сомнений, — кивнул Бенни. — Но это еще и правосудие.

Никс фыркнула.

— Правосудие мертво.

На лице Бенни вспыхнула еще одна кривая усмешка.

— Чертовски верно подмечено.

Лайла развернулась к нему с такой же широкой, задорной и мрачной улыбкой.

Никс потребовалось несколько секунд, а потом безрассудство ситуации проникло через трещины ее сердца, растерзанного Кровавым Глазом и Молотом Автограда. И она тоже заулыбалась.

Любой, увидев этих трех подростков с такими улыбками на лицах, в ужасе убежал бы оттуда.

Бенни делал на это ставку.

48

Идея родилась, и они энергично взялись за нее, бились над ней и придавали ей различные формы. Быстро стало ясно, что нужно двигаться стремительно и начинать незамедлительно. Оружейная сокровищница Лайлы снабдила их всем необходимым. Пока они разбирались с запасами, Лайла не сводила глаз с Бенни, и ему было неуютно от осознания этого. В то же время он понимал, что, в свою очередь, Никс не сводила глаз с Лайлы, и он гадал, пытается ли она телепатически передать некое сообщение. Если и так, то у Потерянной Девушки либо был иммунитет к радиации, исходившей от мыслей Никс, либо ей просто было все равно. Или, возможно, так долго прожив в одиночестве — притом на протяжении всего процесса полового созревания, — она не до конца понимала, что именно чувствует, какие сигналы посылает и вообще всю сложность взаимодействия в обществе. Бенни хотел, чтобы Чонг появился здесь и объяснил ему это.

Когда они закончили собирать снаряжение, Лайла вывела их из пещеры через лабиринт ловушек и отправилась прямо в лес. Она двигалась быстро, выбирая скрытые и короткие тропинки. Они старались поспевать за ней, пересекая бегущий поток воды, карабкаясь по каменистым лазейкам, продираясь через тернистые заросли, следуя вдоль охотничьих троп под ярким солнечным светом. День, похоже, оказался самым жарким за целое лето, и пот лился ручьем, но их это совершенно не волновало. Стремление к цели закалило, как металл, руки и ноги; осознание того, что им выпал шанс поквитаться с Чарли, разжигало в груди огонь, пылавший жарче, чем солнце.

Лагерь охотников за головами находился на противоположной стороне горы, и им потребовалось почти два часа, чтобы добраться туда. Лайла провела их к каменистому мысу, поросшему белым шалфеем. Лагерь выглядел на удивление открытым, с дорожками, ведущими через лесной массив к плоскогорью, ровному, как поверхность стола. Три торговых вагона, укрепленных со всех сторон металлическими листами, перегородили каждую из троп. В центр лагеря согнали стадо лошадей, каждое животное было укрыто ковровой защитой даже в полуденную жару. Не говоря ни слова, Лайла медленно указала на каждого караульного и остальных мужчин, бродящих вокруг лагеря.

Никс тихо выругалась себе под нос. Всего в лагере было двадцать три мужчины. Она взглянула на Бенни, тот сжал челюсти, так что она не увидела его страха, заставляющего сердце выпрыгивать из груди. Решимость, которая возникла в пещере — наполовину храбрость, наполовину потребность в мщении, и обе части безумные — внезапно поколебалась.

Он не ожидал, что их будет так много. А потом его блуждающий взгляд наткнулся на загон, в котором держали детей. Это был именно загон, типа таких, в которых держат свиней. Два охранника стояли и наблюдали за пленниками, и сквозь мерцающую дымку зноя Бенни предпринял пару попыток пересчитать их всех. Детей оказалась даже не дюжина. Их было девятнадцать. Остальные охотники за головами, должно быть, присоединились к лагерю в последние несколько часов, пополнив состав охранников и пленных.

Девятнадцать детей. Пять мальчиков, четырнадцать девочек. Старшая выглядела лет на двенадцать, самому маленькому было около восьми. Они сидели, связанные вместе веревками, которые крепились к металлическим кольцам кожаных ошейников, одетых на каждого из них.

Все сомнения, возникшие у Бенни, когда тот впервые посмотрел вниз на лагерь, зачахли и испарились при взгляде на этих детей, скорчившихся, как животные в стойле. Если бы Никс не сбежала, то точно так же сидела бы в этом загоне с остальными, закованная в ошейник. Он осознавал, что Лайла уже прошла через этот ад.

Он увидел Чарли Кровавого Глаза, прохаживающегося по центру лагеря, и ткнул в него пальцем, проводя им в его направлении так, словно держал ствол охотничьего ружья. Если бы желания были пулями, то Чарли уже распластался бы мертвым в грязи.

Осторожно, чтобы не издавать ни малейшего звука, они уползли назад по краю плоскогорья и съежились вместе под ивой.

— Сложнее, — сказала Лайла. — Больше, чем я думала.

— Детей тоже больше. Девятнадцать.

Бенни расчистил место на земле и, взяв коротенькую палочку, начал рисовать карту лагеря. Остальные помогали, внося дополнения и корректировки. Он попросил Лайлу отметить природные ориентиры: Студеный ручей, перекрытую автостраду, заставу лесника и другие места, играющие роль в недавних событиях. Бенни изучал карту в тишине долгое время. Откинулся на спину и отметил положение солнца. В лагере скаутов мистер Фини учил их определять время по солнцу, и Бенни приблизительно подсчитал, когда оно сядет.

— Хорошо, у нас есть около пяти часов до наступления сумерек, — прошептал он.

— Меньше, — возразила Лайла, тыкая большим пальцем через плечо. Они посмотрели, куда она указывает, и увидели линию грозовых облаков.

— Дождь? — спросила Никс. — Это поможет нам или навредит?

— Дождь — это плохо, — ответила Лайла. — Не слышишь, не видишь.

— Как и они, — вставил Бенни. — Если будет дождь, мы справимся с этим. Найдем способ сделать так, чтобы погода работала на нас.

Лайла бросила последний взгляд через край.

— Нужно идти, много… к… — Она запнулась, и Бенни мог видеть, как она обдумывает что-то, а затем произнесла очень медленно: — Я должна идти, сейчас. Нужно много сделать. — Она почти смутилась. — Я не… думаю… так, как читаю. Это… сложнее собирать мысли… в предложения.

— Ты справляешься лучше, чем могла бы я, прожив в одиночестве все это время, — подбодрила ее Никс. — И у тебя точно получается даже лучше, чем сейчас у Бенни.

— Эй! — воскликнул тот, улыбаясь при этом.

— Это странно, — сказала Лайла. — Никогда не думала, что… захочу говорить. С людьми. Я разговариваю только с Энни и Джорджем. В своем сердце.

Впервые с тех пор, как они встретили Потерянную Девушку, Бенни почувствовал, что окно к ее истинной сущности распахивается. Открылась только щелка, но ему показалось, что он успел заметить проблеск закостенелого одиночества и печали, составляющих ее внутреннюю жизнь, так же, как оружие и стремительные действия определяли ее внешний мир.

— Лайла, — обратился он к ней, — когда все это закончится…

— Да?

— Я бы хотел продолжить узнавать тебя. Хочу, чтобы мы стали друзьями. — Он бросил взгляд на Никс, которая сосредоточенно слушала. — Ты, я, Никс. И остальные наши друзья. Морги Митчелл и Лу Чонг.

— Друзья, — эхом отозвалась она, как будто никогда не встречала этого слова ни в одной книге. — Зачем?

Бенни открыл рот, пытаясь объяснить, но вместо него ответила Никс.

— Потому что после всего этого, после случившегося с нами, Лайла… Мы уже стали семьей.

Это было немного не то, что собирался сказать Бенни, но слова оказались правильными. Он кивнул. Потерянная Девушка раздумывала над этим некоторое время, затем сказала:

— Давайте обсудим завтра.

— Хорошо, — согласилась Никс. — Я бы хотела…

— Если оно наступит. — Она отвернулась и проверила свое оружие, готовясь отправляться.

— Лайла, — спросил Бенни, — ты уверена, что можешь сделать это?

Вместо улыбки или какого-либо одобряющего комментария она ответила просто:

— Должна постараться. — Затем она замолчала и посмотрела Бенни прямо в глаза. — Почему?

— Почему… что?

— Вы могли вернуться назад. В свой город. Ты и Никс. Эти люди, — она махнула рукой в направлении детей в загоне, — не ваши. Так… почему?

У Бенни не оказалось готового ответа. У него еще не было времени разобраться в собственных чувствах насчет всего, что случилось или все еще происходило. Он хотел бы выступить со смелой речью о чести и достоинстве или выпалить фразу типа тех, которые будут цитироваться будущими поколениями. Но все, что смог произнести, это:

— Если мы ничего не сделаем, чтобы остановить это, то кто?

Лайла рассматривала его, светло-карие глаза, казалось, открыли двери в его мысли. И вероятно, она увидела нечто, что ей понравилось, или, возможно, повлияла простая честность его слов, потому что она лишь угрюмо кивнула.

— Должна попытаться, — сказала она.

— Должна попытаться, — повторил Бенни, кивая. — Для Тома, для мамы Никс… для Энни.

Лайла на мгновение прикрыла глаза, беззвучно кивая сама себе. Затем без лишних слов повернулась и скользнула, как обещание будущего, в тень деревьев.

Бенни и Никс спустились вниз с плато и обнаружили темное и скрытое рядами толстых сосен место. Их участие не потребуется еще несколько часов.

Над головой одинокий хищный канюк качался на восходящем потоке воздуха.

Бенни протянул руку Никс, и та подошла, сев рядом с ним. Они попили из фляжки Бенни и поели сушеного мяса, которым их снабдила Лайла. Оно оказалось в незначительной степени менее противным, чем рагу, но они были голодны, да и еда представляла собой хоть какое-то занятие. Около часа стояла полная тишина. Бенни потратил большую часть этого времени, пересматривая план и выискивая в нем дыры. И их было найдено великое множество. По правде говоря, путей, по которым план мог бы пойти не туда, было намного больше, чем удачных вариантов.

— Жизнь странная штука, — сказал Бенни.

— Спасибо, капитан очевидность.

— Нет… просто две недели назад худшее, что меня беспокоило, это необходимость найти работу до того, как урежут мой рацион. Все лето мы провели вместе — ты, я, Чонг и Морги — просто болтались без дела, тусовались, общались и смеялись. Раньше мы много смеялись, Никс. Тогда жизнь была радостной.

Она грустно кивнула.

— Я должен поверить, — продолжал он, — что у нас получится пережить это. Не только то, что произойдет сегодня ночью, а вообще все.

— Для чего? Ничто больше не имеет значения.

— В этом-то все и дело, Никс. Нельзя позволять себе думать, что ничего не имеет смысла. Ты важна для меня. Мы. Нам обоим нужно верить, что удастся покончить со злом. Что когда-нибудь мы снова будем смеяться. Что захотим этого.

Она покачала головой.

— Не знаю. Прямо сейчас я не могу себе это представить.

Достойного ответа не было. Ее доводы были слишком убедительными, а его основывались только на представлениях и опостылевшем оптимизме.

Они сидели рядом и слушали лес.

— Бенни? — спустя какое-то время спросила Никс.

— Что?

— Прошлой ночью… когда ты поцеловал меня?..

В горле мгновенно пересохло.

— Да?

— Почему ты сделал это? Хочу сказать, случилось ли это потому, что я была очень расстроена, а ты не знал, как еще утешить меня? Или ты так поступил, потому что действительно хотел этого?

— Я…

— Можешь не отвечать, если не хочешь.

Сделав вдох, он сказал:

— Я поцеловал тебя, так как захотел этого.

Она кивнула.

— Ночью, когда ты думал, будто я сплю… Я видела, как ты разглядывал карту.

Бенни сорвал травинку и медленно перебирал ее в пальцах. На ощупь та была как прохладный шелк.

— Правда? — спросил он.

— И видела, как ты выбросил ее.

— Видела? — снова тихо переспросил он.

— Да, Бенни… видела.

Она больше ничего не сказала, долгое время не звучало ни единого слова. Никс положила голову ему на плечо, и они сидели в ожидании, когда догорят последние лучи этого дня.

49

Ближе к вечеру пелена серых дождевых туч полностью заволокла заходящее солнце. Температура упала, а влажность уплотнила воздух, сделав его похожим на горячий суп. Бенни дремал, прислонившись к стволу сосны, и в своих снах слышал звук, похожий на рев водопада в пещере Лайлы. Тихий звук возник вдалеке, и сознание Бенни интерпретировало его как грохот водопада, служивший идеальным фоном для сна, в котором он бежал через рощу, преследуемый Чарли и Молотом, превратившимися в зомов, но каким-то образом ухитрившимися сохранить свои личности. Они зазывали его издевательскими голосами, называя «малыш Бенни» и обещали сотворить ужасные вещи. В своем сне он бежал быстро, как ветер, но почему-то окружающий ландшафт менялся едва заметно, словно Бенни практически стоял на одном месте.

Ревущий звук непрерывно нарастал, и Бенни казалось, что, возможно, он все же преодолевает некоторое расстояние, приближаясь к водопаду. Но оглянувшись по сторонам, увидел лишь плоскогорье, на котором охотники за головами разбили свой лагерь. Что-то задело его и, повернувшись, он увидел Никс, бегущую рядом с ним. Та что-то кричала, но он не слышал ее голоса. Шум водопада становился все громче и громче. И теперь стал на тон ниже, больше походя на громкое гудение, чем на плеск воды.

— Бенни! — назвала Никс его имя, но оно не совпадало с движением ее губ.

Рев становился оглушительным.

— БЕННИ!

От испуга он осознал, что голос Никс исходит не от девушки, бегущей рядом с ним, и в тот же миг понял, что спит, а настоящая Никс из реального мира зовет его. Он открыл глаза. Лагерь и зомби испарились. Гул, однако, никуда не делся. Низкий и громкий. И нарастающий.

— Бенни! — закричала Никс.

— Что… что такое?

— Ты должен пойти взглянуть на это!

Она ухватила его за руку и практически подняла на ноги, а затем потянула из укрытия под деревьями. Но не к выступу, с которого открывался вид на лагерь. Наоборот, она потащила его к тропинке, ведущей назад в рощу. Она бежала, и ее хватка была такой крепкой и настойчивой, что Бенни тоже пришлось перейти на бег.

— Что это? Что за звук?

— Сейчас увидишь!

Они спешили по тропе к поляне, и там Никс остановилась и указала направление. Но ей не следовало беспокоиться, потому что Бенни и так все прекрасно видел. Его глаза широко распахнулись, челюсть отвисла, когда он уставился вверх на ревущую штуковину.

Та была серебряной и белоснежной, с огромными крыльями, поднимающими ее высоко над горами. Бенни поднял руки, словно мог дотронуться до нее. Казалось, что она двигается медленно, но это была лишь иллюзия. Просто аппарат был слишком далеко, выше, чем высочайшая из окружающих гор, он плавно скользил под самым навесом мрачных грозовых туч. В другое время бы уже не хватило света, чтобы разглядеть его. Если бы началась гроза, расслышать и увидеть машину стало бы совершено невозможно.

Но они очутились там вовремя, держась за руки и не сводя глаз с этой штуки, пока та гудела над ними, с неземным величием пересекая небо от одного конца горизонта до другого. Прибыв с запада и держа курс на восток, далеко-далеко над «Гнилью и руинами».

— Я не понимаю, — наконец промолвил он.

Никс лишь покачала головой.

— Откуда это прилетело?

— С востока.

— Нет, оно направляется на восток, — возразил Бенни, но Никс отрицательно качнула головой.

— Оно появилось с востока и развернулось. Я увидела все это и побежала за тобой.

Они наблюдали, как машина удаляется, уменьшаясь в размерах с гиганта до комара и превращаясь в нечто, уносящее грохот с собой. Когда она исчезла, как минимум минут на пять наступила полная тишина, прежде чем птицы снова начали петь. Бенни и Никс простояли на поляне еще минут десять, надеясь на возвращение странной штуковины. Желая, чтобы та вернулась назад.

Наконец, Бенни произнес:

— Никс… мы только что видели это? То есть, скажи мне, что мы действительно это видели.

Ее зеленые глаза были наполнены волшебной силой, а улыбка сияла так, что могла бы разогнать бурю.

— Правда, Бенни. Мы видели.

— Но как? В этом нет никакого смысла.

Она замотала головой, и они вперили взгляд на восток. Увиденное ими принадлежало другому веку, тем дням до Первой ночи. Они знали о таких машинах из книг по истории, но никто никогда не сталкивался с подобным. Даже не ожидали увидеть. Бенни и Никс продолжали смотреть вдаль.

Но медленная грохочущая громадина так и не вернулась.

50

Они не знали, как говорить об увиденной машине. Это было странно и изумительно, но больше походило на видение, и никак не соприкасалось с тем, что они собирались осуществить в ближайшем будущем.

— Хотел бы я рассказать Тому, — сказал Бенни.

— И я маме, — продолжила Никс, а потом добавила: — Бенни, если мы выберемся из этого…

— Когда выберемся, — поправил он.

Она ответила лишь едва заметным кивком, признавая такую возможность:

— После того, как все закончится, — согласилась она, — мы должны будем выяснить все об этом самолете.

— Конечно, то есть мы всем расскажем…

— Нет, — твердо возразила она. — Мы обязаны разузнать о нем. Лайла права. У нас больше нет дома. Мы были — не знаю, как выразиться. Оторваны? Мы не привязаны ни к чему, и уж точно не к Маунтинсайду.

— Там Морги и Чонг.

Она пожала плечами.

— Если хочешь, можем за ними вернуться. Но после я хочу последовать за тем самолетом.

— Куда? Нам известно только то, что он отправился на восток.

— Он появился с восточной стороны и, развернувшись, вернулся туда же. Почему? Исследовал местность? Или передавал послание.

— Какое еще послание?

— Следуй за мной? — предположила она. — Я теперь во многое не верю, Бенни… но верю, что это был знак.

— А если нет?

— Значит, я это выясню. Так или иначе, Бенни, моя жизнь в Маунтинсайде закончилась.

Тот задумался над этим и посмотрел вверх на восток, на затянутое тучами небо.

— Да, — согласился он после долгих размышлений. — Может быть.

— Именно так я и собираюсь поступить, Бенни. Если доживу до завтра, отправлюсь на восток.

— Мы не знаем, есть ли там что-нибудь, кроме трех сотен миллионов зомов.

— Конечно. Три сотни миллионов мертвецов и достаточно людей, чтобы починить, заправить машину и взлететь. На реактивном самолете. Это нам кое-что дает. Говорит о многом.

Грозовые облака пульсировали молниями.

— Если ты пойдешь на восток, — сказал он, — то и я тоже.

Они скрепили договоренность поцелуем.

Двумя часами позже буря бушевала и свирепствовала над ними, и Бенни знал, что та обещает быть точь-в-точь такой же неистовой, как и развернувшаяся над городом две ночи назад.

Боже, думал он, разве это происходило всего две ночи назад?

Меньше чем за два часа облака успели превратиться из белых в мрачные синевато-серые. Затем в фиолетовые кровоподтеки и, наконец, в полуночную черноту. Неистовый ветер, дувший из долины, подхватывал листву, ветки и пыль, используя их как снаряды. Дождь еще не начался, но из-за высокой влажности Бенни и Никс чувствовали себя словно под водой, пока слезали с уступа и подкрадывались к лагерю.

Лайлу нигде не было видно, и уже много часов от нее не поступало знака. Смогла ли она или Бенни отправил ее на верную смерть своим опрометчивым планом?

Ветер завывал в деревьях подобно пронзительному воплю сотен баньши. Бенни никогда не слышал ничего подобного и все же, какая-то маленькая загадочная часть его ликовала. Это не было «круто» — он бы отрезал себе ногу, прежде чем использовал опять это слово. Нет, в своей грубой красоте и первобытности зрелище явилось во всем великолепии. Природа гневно кричала, и Бенни не мог не верить, что этот крик ярости направлен не на все то, что совершалось людьми в лагере. Быть может, некоторые из этих свистящих воплей звучали в поддержку идеи, которую трое детей — прекрасная рыжеволосая девушка в солнечных веснушках, дикая убийца с глазами цвета лесного ореха и унылый, потрепанный парень, без каких-либо притязаний на геройство — старались осуществить.

Пока они ползли по листве, Бенни продолжал улыбаться. Никс взглянула на него и покачала головой. Отлично, подумал он, она уже считает меня сумасшедшим.

Чарли Маттиас откинул край своей палатки, и ветер чуть не сбил его с ног. Он наклонился под сильным порывом, хватаясь за тростинку в поисках поддержки. Вокруг летал мусор. В него полетели желуди и сосновые шишки, рядом с ним пронесся котелок для готовки. Используя одну огромную руку, чтобы заслонить глаза, он прорычал приказы своим людям, чтобы те берегли снаряжение.

Потом указал на свиной загон, где сидели съежившиеся от ужаса дети.

— Джои! Иди туда и осмотри товар!

На дальней стороне лагеря Джои Дак высунулся из палатки и, согнувшись под сильным дождем, отправился исполнять приказ. Он перелез через изгородь загона и протиснулся через детей. Все веревки их ошейников были связаны вместе в один центральный узел, который был обмотан вокруг ствола небольшого деревца, кренившегося взад и вперед от каждого порыва. Охотник за головами крепче стянул их и переместил центральную веревку ниже, чтобы закрепить на более толстом основании дерева.

Бенни и Никс наблюдали с расстояния десяти метров. Они прятались в тени позади треснувшего валуна. Бенни ткнул пальцем в палатку, из которой вылез Джои. Каждый раз, когда налетал порыв ветра, край отворачивался, и они могли видеть часть лица Вина Транга.

— Ну, все, — настойчиво зашептал Бенни. — Вот как мы будем осуществлять первую часть отвлекающего маневра. — Он быстро изложил Никс своий план.

— Как ты собираешься пробраться мимо Вина?

— Придумаю что-нибудь.

— Ладно, но нам еще нужно увести Чарли и Молота подальше от загона, — напомнила Никс, приблизив губы прямо к его уху так, чтобы тот мог слышать ее сквозь рев бури.

Он кивнул. Шторм усложнял положение дел. Полчаса назад большинство мужчин были в своих палатках, а сейчас все носились туда-сюда. Он недовольно ворчал по этому поводу, но Никс замотала головой.

— Быть может, Вин также выйдет из своей палатки.

— Да. Возможно.

— Где Лайла? Разве ей уже не следовало вернуться?

— Дай ей еще немного времени, — сказал Бенни, но на самом деле уже начинал беспокоиться. Лайла должна была вернуться двадцать минут назад. У него начало зарождаться плохое предчувствие, вернется ли та вообще.

Ветер начал ослабевать, и, посмотрев вверх, они увидели, что густой черный покров туч сменился серо-голубыми завихрениями облаков.

— О, да ладно, Господь, — в отчаянии сказал Бенни. — Ты можешь напрячься и дать нам одну жалкую поблажку? Я серьезно, правда… хоть одну?

Крупная капля дождя плюхнулась ему прямо в глаз.

Всего одна.

Бенни тихо выругался, потирая его. Они с Никс развернулись и посмотрели на лагерь. Сейчас охотники за головами смеялись, наклоняясь, поднимая свои вещички и отпуская грубые шуточки о матери-природе. Дети крепко прижались друг к другу. Бенни наклонился вперед так далеко, как мог, почти выйдя из тени, стараясь разобрать их следующее движение.

Во внешнем круге их кучки самая старшая девочка лет двенадцати стояла на коленях, обнимая за плечи самого младшего. Ее лицо было залито слезами, но она утешала остальных, не прекращая что-то уверенно говорить, успокаивая и подбадривая их. Затем она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Бенни, оставаясь на коленях. Между ней и валуном создавался особый угол обзора, недоступный остальным в лагере. Ее глаза широко распахнулись, и она открыла рот, чтобы сказать что-то остальным, но Бенни тут же приложил палец к губам и замотал головой.

Девочка молча закрыла рот. Бенни поднял палец и одними губами произнес слова: «будьте готовы!».

Он видел, как двигаются ее губы, когда та читала его слова. Она быстро кивнула, а потом эта девочка сделала то, что, вероятно, не думала когда-либо снова сделать в своей жизни: она улыбнулась.

В следующую секунду пошел дождь.

А пять секунд спустя небесный свод распахнулся и обрушил целый океан воды на гору.

— Идеально, — сказал Бенни. Он произнес слово громко, своим обычным голосом, но это не имело значения. Дождь лил так сильно, что даже Никс не услышала его и подошла ближе, встав прямо рядом с ним.

51

Бенни притянул Никс ближе и быстро заговорил на ухо.

— Мы не можем дольше ждать, — прокричал он. — Не думаю, что Лайла вернется.

— Не говори так.

— Ладно… но сейчас ее здесь нет, значит, мы сами по себе. У меня есть идея. Вот, что мне нужно, чтобы ты сделала…

Дождь был сильным и непрерывным, но небо над ними все еще оставалось не таким темным, как Бенни хотелось бы. И он понятия не имел, как долго продлится этот ливень. Если тот прекратится до прихода Лайлы, тогда очень вероятно, что это окажется самая короткая спасательная операция в истории.

— Будь осторожен! — сказала Никс.

— А ты будь еще осторожнее, — ответил он.

Они улыбнулись друг другу, и Бенни притянул ее к себе и поцеловал. У них совсем не было времени на подобное, но он использовал эти секунды. Если этому поцелую суждено было стать последним, то в этом случае он еще будет и лучшим в истории. Не было лишних слов, никакого обмена признаниями типа «я люблю тебя». Но поцелуй не был прощальным. После этого, когда Бенни отпустил Никс и они оба отошли от случившегося, он понял, как на самом деле чертовски сильно хочет жить.

А потом повернулся и ушел, не произнеся ни слова.

Он вернулся обратно в лес и обогнул лагерь, несясь очень быстро, то и дело поскальзываясь на грязи. Любой издаваемый им звук растворялся в шуме водопада. Он весь промок до нитки, одежда и оружие потяжелели, но он постоянно держал в голове один образ, пока бежал. Вид тех детей, сгрудившихся вместе, и старшей девочки с улыбкой, полной надежды. Полной веры, что кого-то в этом мире все еще волнует произошедшее с ней и остальными детьми, даже несмотря на все свидетельства противоположного. Когда Бенни падал, силой, поднимающей его на ноги, был этот образ. Когда легкие начинали гореть от изнуряющего бега по грязи, воспоминания о детях вливали сталь в ноги и огонь — в мышцы. Когда от страха сердце готово было выпрыгнуть из груди, именно они заставляли его продолжать движение, шаг за шагом, пока он дрожал от страха.

Он добежал до последней из троп, ведущих в лагерь, и скользнул в грязное укрытие под двумя высохшими деревьями. Впереди был караульный. Крупный охотник за головами в желтом дождевике с большим двуствольным ружьем, направленным в землю, так оно было защищено от попадания воды внутрь. У Бенни имелось всего два варианта, и он думал о выборе долго и напряженно все полдня, пока ожидал этого момента. Он мог попробовать незаметно прокрасться мимо мужчины и мог атаковать.

Ему больше нравился первый вариант, потому что после него, казалось, есть будущее. Но реальность была такова, что если он не тронет охранника, то он, вероятно, заметит Лайлу по возвращении. Нет, решил Бенни, это именно тот момент, когда пора прекратить вести себя как ребенок и начать действовать как подобает мужчине. Он подкрался к большему из двух деревьев. Старые ветки завалили землю, и нужно было внимательно следить, куда ступать. Если ветки достаточно старые, то треск даже одной из них разнесется, как оружейный залп. Его, возможно, не услышат в лагере, но мужчина услышит точно.

Охотник встал ближе к утесу, стараясь спрятать голову от дождя, и начал рыться в карманах. Он вытащил трубку со спичками и нагнулся к скале, чтобы подкурить, полностью отвернувшись на пару секунд. Бенни воспользовался этим моментом. Он наклонился и поднял одну из сухих ветвей — по длине сучковатое крепкое дерево было почти таким же, как его боккэн. Он держал ее, как деревянный меч, пока крался тихо, словно кошка, по грязи и уже почти подошел на расстояние удара, когда мужчина обернулся, его трубка горела и дымила из-под капюшона.

Охотник за головами увидел Бенни.

Мужчина был быстрым. Бросил трубку и подхватил ружье, смертельное оружие, легко соскользнувшее с его мокрого плеча, взметнулось в тот самый момент, когда Бенни прыгнул вперед и ударил его по лицу так сильно, как только мог. Старая ветка оказалась трухлявой и разлетелась на сотню мокрых кусков, ударившись о щеку и нос охранника.

Этот удар отшвырнул того обратно к скале, но не свалил с ног. Но удар головой об утес завершил начатое.

Треск кости о камень затерялся в громе, прогремевшем над головой, но Бенни видел мурашки, пробежавшие по всему телу мужчины. Охранник упал на колени и плюхнулся лицом прямо в грязь, в паре сантиметров от его ног.

С секунду Бенни просто молча смотрел на распластавшегося мужчину, а затем швырнул сломанный остаток палки тому в спину. Его начало тошнить от мысли, что он сейчас сделал, но пока грудь все еще вздымалась, он вытащил нож, установил кончик лезвия в нужное место у основания черепа и надавил. Когда он выпрямился, мир на мгновение показался ему слишком громким и ярким, голова закружилась, и Бенни отступил на пару шагов от трупа.

— Один повержен, — пробормотал он хриплым голосом, его сердце колотилось. — На ногах осталось всего двадцать два человека. Можем начинать вечеринку в честь победы прямо сейчас.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, он повернулся и побежал через дождь так быстро, как только мог.

Никс ползла рядом с палаткой, разбитой на самом краю лагеря. Расположившийся в ней человек выбрался наружу, когда начался дождь, и убежал в другой конец лагеря. Прислонившись к брезенту, она прислушивалась достаточно долго, чтобы удостовериться, что палатка совершенно точно пуста.

Потом достала нож.

— Давай, Бенни, — прошептала она. — Пожалуйста…

Бенни добежал до противоположной границы лагеря и проскользнул внутрь, никем не замеченный. Он мог видеть кучку охотников за головами, стоящих под тентом, натянутым между деревьями. Бенни вспомнил, что деревья могут принимать удары молнии, но не думал, что в пакет его везения войдет своевременный удар, который поджарил бы всех этих ублюдков.

Он держался в тени, присев на корточки и двигаясь с задней стороны палатки. В ней не было ни света, ни движения. Если Вин Транг все еще оставался там, то вел он себя очень тихо. Бенни пошарил по земле в поисках камня и швырнул его немного выше уровня головы так, что тот врезался в дальний край палатки.

Ничего. Ни единого шороха. Никто не высунулся наружу, чтобы выяснить причину звука.

Бенни усмехнулся и двинулся с места, продолжая держаться так, чтобы палатка оставалась между ним и остальным лагерем. Когда он дошел до входа, то бросил еще один мокрый камень внутрь.

Опять ничего.

Бенни сделал вдох и скользнул в палатку. Внутри стояла непроглядная тьма, и он потерял несколько секунд, ощупывая все вокруг в поисках нужной вещи, но натыкался лишь на носки, потрепанные книги и туалетные принадлежности. Ничего полезного.

Он должен был рискнуть и зажечь свет.

— Вот дерьмо, — прошептал он, роясь в карманах в поисках жестяной баночки со спичками. Вытащив их и поспешно вытерев мокрые руки о постель Вина, он открыл банку и достал одну из трех оставшихся спичек.

Бенни закрыл глаза и сделал глубокий вдох. А затем чиркнул спичкой о выступающий конец жестянки. Сера мгновенно вспыхнула, и свет залил всю палатку. В ней было два спальника и много валяющегося повсюду хлама. На одном из них лежали два ружья. На мгновение Бенни решил, что не найдет того, что ищет, а без этого весь план полетит к чертям. Но потом он заметил, что под тонкой подушкой лежит кожаная сумка.

И в ней оказалось то, что ему было нужно.

— Отлично… — затаив дыхание, пробормотал он.

— Эй!

Бенни услышал крик и тут же узнал голос. Джои Дак.

Палатка была закрыта, так что Джои не мог увидеть его, но она вся светилась от огня спички. Снаружи послышались крики и хлюпающие звуки ног, бегущих к палатке. Времени на раздумья не осталось. Бенни бросил горящую спичку на спальник, накинул лямку сумки на плечо и выхватил нож.

Спичка воспламенила белье, и огонь начал распространяться с пугающей скоростью. Ножом Бенни рассек заднюю стенку. Даже в такой спешке он действовал разумно — разрезал низ стенки прямо там, где ткань оборачивалась вокруг алюминиевого каркаса — затем задрал брезент наверх и выскользнул через дыру, как змея. Плотный материал улегся на место так, что палатка казалась неповрежденной.

Крики звучали почти над ним, когда он полз на животе через грязь, подбираясь к краю нагорья. Он замер и попытался слиться с ландшафтом, словно был всего лишь еще одним выступом в этой большой, мокрой, грязной скале.

Вопли становились громче, и он все же рискнул бросить взгляд назад.

Палатку охватил огонь.

Вин Транг и Джои Дак стояли рядом, уставившись на пламя. Остальные охотники за головами сбегались со всех концов лагеря, некоторые кричали, кто-то смеялся. Никто не стрелял. Никто, казалось, не вел поиски в роще и внизу по склону. Вин повернулся к Джои и очень громко завопил на него по-вьетнамски, а потом яростно толкнул того в грудь. Джои начал отступать назад, поскользнулся в грязи и упал назад, сильно ударившись. Остальные разразились громким хохотом. Вин, не удовлетворенный тем, что просто сбил Джои с ног, зарычал, как кот, и прыгнул на него сверху, начав молотить по нему кулаками, пока за их спинами продолжало бушевать пламя.

Это было даже лучше, чем Бенни мог надеяться. Вин, очевидно решил, что Джои оставил в палатке что-то горящее, и мутузил его за то, что тот лишил его всех вещей.

— Есть на свете Бог, — сказал Бенни сам себе, уползая прочь в темноту, — и, очевидно, у Него извращенное чувство юмора.

Он вошел в темноту и преодолел половину пути вокруг лагеря. Даже несмотря на сильный шум ливня сюда все еще доносились крики и смех. На него внезапно обрушился приступ паники. Никс тоже это слышала? Решила ли она, что это и был отвлекающий маневр, затеянный им? Если так, то она собирается начать уже совсем скоро.

Он прибавил ходу.

Затем его нога плохо приземлилась в лужу, которая оказалась глубже, чем была на первый взгляд, и он полетел вперед, проехавшись лицом по грязи. Руки разжались, и он в полном ужасе наблюдал за тем, как маленькая баночка со спичками выпала и скрылась из вида.

— НЕТ! — прокричал он.

То, что его никто не услышал, было маленьким подарком судьбы. Но теперь это практически не имело значения, поскольку без спичек они с Никс, вероятно, будут мертвы.

Никс разрезала боковину палатки и быстро заползла внутрь. Загон был прямо снаружи, и она встала на колени, держа нож в руках и уставившись в дождь. Двенадцатилетняя девочка собрала всех детей в кучку, и те держались настолько спокойно, насколько могли в подобных обстоятельствах. Она, должно быть, рассказала им о том, что увидела, поскольку дети уже не рыдали. Каждый из них вглядывался в бурю широко распахнутыми глазами, полными слез и надежды.

Один из караульных прошел мимо, и Никс наблюдала, как тот сделал несколько шагов вдоль центральной дороги лагеря и вытянул голову, пытаясь расслышать происходящее около палатки Вина Транга. Она надеялась, что он уйдет совсем, но охотник все же держался относительно близко к своему посту.

— Была не была, — прошептала Никс себе под нос, затем выползла из палатки и двинулась боком, припав к самой земле, пока ее плечо не уперлось в изгородь загона. Дети охнули от изумления, но она зашикала на них, протягивая руки через деревянные перекладины и дотрагиваясь до некоторых, как бы убеждая их в реальности своего существования, потом прокралась вдоль изгороди загона к заднему углу, поглядывая на охранника. Тот все еще стоял, вытянувшись, и вслушивался в происходящее через стук дождя.

Никс выпрямилась и быстро, бесшумно перелезла через забор. Она упала в грязь и втиснулась в толпу детей. В опустившемся мраке, вся измазанная грязью, она совершенно смешалась с ними. Когда мужчина бросил быстрый взгляд через плечо, все, что он увидел, это сбившиеся в кучку фигуры. Он что-то пробурчал сам себе и отвернулся, чтобы понаблюдать за весельем. Вин и Джои сцепились не на шутку, а все остальные кричали и распаляли их.

Никс показала нож старшей девочке. Ее глаза широко распахнулись, но она поняла. Никс скрипела зубами и налегала на веревки, и меньше чем за минуту все путы были перерезаны.

Она притянула старшую девочку поближе.

— Перелезай через изгородь и иди вниз по склону. Там внизу есть тропинка. Следуй по ней до самого ручья. Не сходи с тропы и не останавливайся. Ты поняла?

— Да! Но кто ты?

— Это не имеет значения, — резко возразила Никс. — Просто беги!

Девочка перемахнула через изгородь загона и протянула руки, чтобы перетащить первого ребенка.

Но затем громадная и темная фигура выступила из дождя, и все в ужасе подняли глаза.

Чарли Кровавый Глаз возвышался прямо над ними. В одной руке он держал пистолет, и его дуло было направлено прямо в лицо Никс.

52

— Так-так, быть мне одноглазым засранцем, — прокричал Чарли так громко, что Бенни услышал его даже сквозь шум дождя, а потом смех и звук от ударов кулаками. Все толпящиеся около горящей палатки замерли и обернулись к своему главарю, стоящему около свиного загона с пистолетом, наставленным на рыжеволосую девочку, сбежавшую за день до этого. Они рассмеялись так, словно открылся какой-то новый аттракцион, и вся толпа бросилась в дождь, стремясь поучаствовать в этом веселье. Вин столкнул с себя Джои и они, оба в синяках и крови, поднялись на ноги и тоже побрели за остальными.

Бенни выскочил из укрытия и, пригнувшись, быстро побежал в затененную щель между двумя вагонами. Пылал костер, защищенный от дождя толстыми высокими соснами, и он вытянул шею, чтобы видеть происходящее.

— Хоть одно движение, дорогуша, — предупредил Чарли, — и я дам себе волю и брошу тебя зомам на мясо. Не сомневайся, я это сделаю.

От этих слов сердце у Бенни в груди остановилось. Он забрался на вагон, чтобы лучше все видеть. Несмотря на дождь, его горло полностью пересохло от увиденной картины. Никс, вся в грязи, стояла внутри загона, а Чарли стоял по другую сторону, держа пистолет твердой рукой. На ее лице смешались застывший ужас и нескрываемое отвращение, превращая красоту в маску дикости, такую же, как у Лайлы, но каким-то необъяснимым образом получившуюся даже более свирепой. Быть может по той причине, что Лайла не была научена этикету, и все мысли и чувства незамедлительно и неосознанно отражались у нее на лице, тогда как Никс всегда контролировала себя, а ее поведение всегда было сознательным. Но сейчас Бенни увидел ее неприкрытые, обнаженные чувства.

Двое мужчин перемахнули через забор и приблизились к Никс с двух сторон. Было очевидно, что они не считали ее серьезной угрозой, но, тем не менее, опасались охотничьего ножа с длинным лезвием у нее в руках. Чарли указал стволом пистолета на нож, который она крепко сжимала в кулаке.

— Брось-ка этот ножичек, дорогуша.

Никс не бросила нож. Она прижала его к груди, отчаянно оглядываясь по сторонам в поисках пути к отступлению.

Чарли отвел пистолет от нее и прицелился прямо в двенадцатилетнюю девочку.

— Бросай нож, девчонка, или я проделаю дыру в этой куколке.

Девочка выпрямилась перед лицом смерти и высоко подняла голову. А затем плюнула под ноги Чарли.

Никс бросила нож. Тот воткнулся в грязь, замер и остался прямо торчать из земли, подобно мечу короля Артура. Она с сожалением посмотрела вниз. Один из мужчин положил тяжелую руку ей на плечо.

Бенни остервенело рванулся через тени, пока не увидел большой костер с другой стороны вагона. Работая быстро, он открыл сумку и вытащил оттуда некоторые вещи. Он надеялся, что проживет достаточно долго и у него еще появится шанс использовать их. А затем, подхватив сумку снизу, швырнул ее в огонь. Она угодила прямо в центр пламени и подняла вверх огромный столб искр, но когда толпившиеся мужчины обернулись посмотреть, что случилось, Бенни уже шмыгнул обратно в самое темное место, став совершенно невидимым.

— Что это было, черт возьми? — потребовал ответа Чарли.

— Ничего, босс, — ответил один из охотников. — Просто бревно в костре сдвинулось.

Никс воспользовалась моментом, сделав неожиданный выпад вперед и ухватившись за рукоятку ножа. Она двигалась так быстро, как только могла, и Бенни увидел блеск стали, а затем один из охранников слева согнулся пополам и с ужасом завопил от боли. Второй, наблюдавший за костром в этот момент, повернулся на звук, но Никс метнулась к нему, и тот начал падать, с торчащим из его груди ножом.

Чарли заревел от удивления и ярости и, наставив пистолет обратно на Никс, спустил курок.

Его выстрел прозвучал как целый шквал артиллерийского огня, поскольку в ту же самую секунду, когда он нажал на курок, все фейерверки в сумке Джои Дака взорвались. Чарли подпрыгнул от неожиданного звука и его выстрел лишь зацепил волосы Никс, миновав голову.

Ночь наполнилась тысячами резких тресков, и все начали увертываться и метаться в поисках укрытия, решив, что подверглись вооруженному нападению. Охотники за головами вертелись и палили из оружий во все стороны, наполняя воздух оглушительными выстрелами из ружей, шквальным огнем из пистолетов и тяжелым свинцом. Дюжина пуль оставила зазубренные дыры на металлических листах по бокам вагона, у которого сжался Бенни. Он наклонился и подкатился под вагон, его била дрожь, пока шквал огня продолжал врезаться в дерево и метал.

Никс вытащила нож, понеслась к забору и попыталась перепрыгнуть через него, держа лезвие вверх, чтобы вонзить его в Чарли, но крупный мужчина тяжело ударил ее и выбил из прыжка. Удар пришелся на плечо и был настолько шокирующе сильным, что Никс отлетела в сторону. Она ударилась о землю и пролетела по ней еще метров пять, выронив нож из рук.

Бенни все это видел с того места, на котором лежал, и падение Никс что-то перещелкнуло в его голове. Он выкатился из-под вагона и побежал так быстро, как мог, позади него, огибая лагерь. И, выйдя из темноты, приблизился к Чарли.

Охотники за головами все еще продолжали стрелять, и дробь угодила в бока могучего тяжело снаряженного коня породы клейдесдаль, стоявшего в загоне. Огромная тягловая лошадь отчаянно заржала и рванулась вперед, бросив всю тонну мускулов и костей на линию ограждения, которое лопнуло как хлопковая бечевка. Молотящие копыта клейдесдаля ударили другую лошадь, и вскоре все тяжеловозные животные в табуне ржали, лягались и рвались на свободу. Они носились по лагерю, напуганные болью и продолжающимися взрывами фейерверков, отбрасывая в стороны охотников за головами, ныряющих в первое попавшееся укрытие. Одного мужчину настигли в момент нерешительности, когда тот бросался из стороны в сторону добрые полдюжины раз до того, как исчерпал последний шанс. Табун сбил его с ног и втоптал в грязь. Бенни видел, как Молот попытался ухватить животных, но одна лошадь лягнулась, и тот отлетел прямиком в горящую палатку Джои Дака. Он тяжело приземлился, но тут же начал кричать и сильно извиваться, выкатившись из огня. Дождь и грязь сбили огонь, и он лежал на земле, дымящийся и угоревший.

Старшая девочка пихала детей через изгородь. Она перелезла последней, и они все вместе поспешили в темнеющий лес, но когда уже исчезали в нем, Бенни осознал, что стоит прямо на той дорожке, по которой Никс приказала им идти. Он попытался скрыться за деревом, но вся толпа тотчас же увидела его… и дети закричали.

Чарли обернулся, решив, что один из его людей оббежал по кругу, чтобы преградить убегающим путь.

Он уставился прямо в глаза Бенни Имуры и увидел, как все девятнадцать пленников исчезают во мраке за его спиной.

Лицо Чарли Кровавого Глаза потемнело от животной ярости, и он поднял пистолет.

А Бенни Имура поднял свой.

53

— Жизнь становится все более и более веселой, — зарычал Чарли Маттиас.

— БЕННИ! — закричала Никс, но Молот возник у нее за спиной и железной хваткой сжал руки у нее на горле. Остальные охотники за головами засмеялись, понимая, что тяжелая ночь внезапно близится к тому, чтобы стать более увлекательной.

— Если ты думаешь, что перестрелка — это весело, — сказал Бенни, — значит, умрешь счастливой смертью.

Чарли захохотал.

— Мальчик, может быть, твой брат и мог отпускать подобные шуточки, но они не работают, если твой голос срывается, пока ты несешь эту чушь.

Пистолет был тяжелым, но Бенни напрягал руку, пытаясь держать ее твердо. Однако Чарли не выглядел впечатленным. Моросил слабый дождь, последние из фейерверков взорвались, и затем наступила тишина. Бенни облизнул губы, почувствовав привкус грязи и холодного пота.

— Если ты собираешься нажать на курок, щенок, делай это, пока в тебе еще есть капля смелости.

— Я выстрелю, — пригрозил Бенни, сделав шаг вперед, как он надеялся, решительным движением. Но огромного мужчину это, похоже, лишь позабавило. — Но сначала я хочу кое-что узнать.

Чарли усмехнулся и обвел взглядом собравшихся мужчин. Большинство из них старались собрать лошадей, но горстка остановилась и наблюдала за заварушкой. Сейчас они так же наставили свое оружие на Бенни.

— Малой хочет непринужденно поболтать, парни. Ну разве это не мило?

— Может, хочет узнать, как вырасти из ползунков! — прокричал один из них.

— А вдруг он желает присоединиться, — предположил Вин Транг.

— Думаю, хочет поплакаться о том, что случилось с Томом, — предложил Молот, выглядевший потрепанным и почерневшим, но не измученным. Он бросал на Бенни яростные кровожадные взгляды, и тот понял, что если бы он добрался до него, то заставил бы очень дорого заплатить за случившееся.

Бенни выпал шанс выстрелить, когда Чарли отвернулся, но он продолжал надеяться, что Лайла все же появится. Еще один отвлекающий маневр — вот все, что ему нужно было для спасения Никс. Но он не слышал в роще у себя за спиной ничего, кроме затихающих плесков дождевых капель, разбивающихся о листву, и стона ветра в деревьях.

Не выказывая признаков беспокойства по поводу того, что на него наставлен пистолет, Чарли вновь повернулся к Бенни.

— Конечно, малой… У тебя есть некий наболевший вопрос, который ты хочешь задать, значит старина Чарли будет счастлив угодить тебе. Чарли каждому друг.

Охотники за головами дружно рассмеялись после этой реплики.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Бенни. — Я имею в виду, как ты уживаешься с самим собой после всего, что сделал?

Он хмыкнул.

— Пора взрослеть, парень. Ты считаешь меня абсолютным злом? Точно, ты хочешь повесить на меня подобный ярлык, потому что я использую силу, чтобы получить то, чего хочу. Но ты не имеешь понятия, по каким законам живет этот мир. Он остался таким же, каким и был до Первой ночи. Каждый, кто утверждает обратное, дурак или лжец.

Он шагнул еще ближе, и Бенни машинально отступил назад. Чарли выглядел довольным, он наклонился вперед и зловеще посмотрел Бенни в глаза.

— Ты смотришь на меня и видишь большого серого волка. Ты считаешь меня неким монстром. Ну, здесь, в «Руинах», есть кое-что намного ужаснее, чем старина Чарли, и я не говорю сейчас о зомах. Ты не имеешь ни малейшего понятия, что такое настоящее зло.

— Я смотрю на него.

— Черт, парень, я не дьявол. Я просто человек, обладающий некой властью. Я завоеватель, как все великие короли и генералы в истории. Ты хочешь назвать меня ужасным из-за Геймленда? Думаешь, это предел всех злодеяний? Парень, есть люди, которые захватывали половину мира, массово уничтожая целые народы, стирая культуры с лица земли, и знаешь, как история называет их? Героями! Короли, президенты, чемпионы, исследователи. Ты думаешь, что Америка была освоена белыми людьми, потому что индейцы пригласили нас сюда? Нет, мы отобрали эти территории, так как были сильнее, и именно в этом духе написана каждая страница человеческой истории. Такова наша природа. Мы хищный вид, вершина пищевой цепочки. Выживание наиболее приспособленных нас в крови, заложено в ДНК. Сильные захватывают, и сильные творят, а слабые лишь помогают им осуществлять задуманное. Конец истории.

— Ты не прав. — Пистолет становился невыносимо тяжелым. Рука Бенни дрожала до плеча.

— Я могу видеть это в твоих глазах, парень, тебе известно, что я прав. Ты так погряз в желании стать героем, что не можешь признать этого. — Он сделал еще один шаг, и Бенни снова отступил. Или так, или нажать на курок, а он не мог заставить себя сделать это. Еще нет. Чарли продолжил: — Я знаю, в школе они преподают вам историю для слабаков. Дают знания о старом мире, о героях, построивших эту великую нацию, бла-бла-бла. Но как ты думаешь, хоть один генерал, когда-либо существовавший в этом мире, выиграл бы войну, не следуя точь-в-точь тому, чего хотел, когда бы ни хотел? Или не позволяя своим людям получать то, что им нужно, когда бы им это ни потребовалось? Всю историю победители безудержно проносились, захватывая город или страну, и это превращалось в одну большую вечеринку — так, как тому и следует быть. Если человек собирается поставить на кон свою собственную жизнь, значит, он заслуживает некоторые привилегии. Это справедливо.

— О чем ты говоришь? Ты не какой-то генерал наступающей армии. Ты никого не освобождаешь. Ты ни за что не сражаешься!

Лицо Чарли стало мрачным.

— Оу, я ни за что не сражаюсь, так значит? Ладно, тогда узнай немного из своей собственной истории. Я был там, когда мы обнаружили Маунтинсайд. Я, Чарли Маттиас. Я помогал возводить этот отвратительный город. Я разведывал первый торговый маршрут через «Руины». Доставлял из городов первые вагоны с материалами, помогая укреплять стену. Был тем самым, кто обыскал больницу и принес назад с полтонны медицинских препаратов. Большинство из тех людей, кто защищает торговцев и городских мусорщиков, сейчас работают на меня или были мною обучены. И я доставил из «Руин» в Маунтинсайд бесчисленное количество выживших, включая пару сотен целых семей. Я спас больше людей, чем ты когда-либо встречал, мой самонадеянный мальчик. Так не говори мне, что я ни за что не сражался.

Он шагнул еще ближе, и на этот раз Бенни был слишком озадачен, чтобы отступать назад.

— Бенни! — закричала Никс. — Не слушай его. Он просто пытается сбить тебя с толку. — Она хотела сказать больше, но Молот напряг внушительные мускулы на руке, и его бицепс заглушил голос Никс. Бенни облизнул губы.

Чарли продолжил:

— Много лет тому назад я наткнулся в горах на группу скитальцев, они были наполовину присмерти и убегали от толпы зомов. Там был тощий подросток-японец и его брат-младенец… и я показал им дорогу в Маунтинсайд. Так что, парень, тебе следует посмотреть фактам в лицо, прежде чем говорить мне, будто я не сражался за правое дело. Спустя сотню лет, когда будет писаться история Первой ночи и последующих лет, мое имя будет вписано, как имя великого героя зомби войны. Мое. Чарли Маттиаса.

Бенни не хотел верить Чарли, но он знал, что этот огромный мужчина говорит правду. Или, по крайней мере, ту правду, которую он знал.

— Может быть, ты и делал все это, — ответил Бенни, теперь использую левую руку, чтобы поддерживать трясущуюся правую. — Но все же у тебя нет права творить те вещи, которыми ты занимаешься сейчас.

— Права? Быть «правильным» — значит жить согласно своду законов, а в «Руинах» закона нет. Даже такой жалкий червяк, как твой братец, говорил это тебе много раз. Порядок в местах, подобных Маунтинсайду, заканчивается на границе ворот, потому что у них всех кишка тонка, чтобы переступить через стены и установить закон снаружи. У всех, кроме меня, а поскольку я здесь вожак, то имею право чинить любые порядки, какие бы ни пожелал.

— Я не говорю о законе, — процедил Бенни сквозь стиснутые зубы. Стон ветра в лесу позади него становился громче. Собиралась ли буря снова обрушиться на них? — Я говорю о хорошем и плохом.

Чарли рассмеялся.

— Ты стоишь здесь, направив пистолет мне в лицо, готовый убить меня, и собираешься читать мне лекцию о том, что правильно, а что нет? Кто назначил тебя судьей, присяжными и палачом? Ты преодолел Неопалимую купину[3] по пути сюда и получил новые заповеди? Я думал, старые уже превратились в пыль и их унесло ветром, когда первые из трупов восстали и начали поедать людей. Назови меня сумасшедшим, но как по мне, так это был переломный момент игры. Когда даже мертвецы уже не мертвецы, тогда, по моему мнению, никакие прежние правила уже не действительны. А это означает, что сейчас я устанавливаю так называемые «правила».

— Нет, — начал Бенни, но Чарли сделал свой ход. Он вытянул левую руку в сторону, и Бенни машинально отреагировал и последовал взглядом за движением, прежде чем смог одернуть себя. С молниеносной скоростью правой рукой Чарли выбил пистолет. В один шаг он вплотную подошел к нему, и на его лице застыла маска неприкрытой ярости. Одной рукой ухватив Бенни за рубашку и поставив его на цыпочки, он отвесил ему такую тяжелую пощечину, что голова Бенни мотнулась в сторону, а потом ударил наотмашь слева так, что та мотнулась в противоположную сторону. Удар по лицу был несравним с двойной отдачей, пришедшейся на шею, и у Бенни подкосились колени.

— Бенни! — закричала Никс, но из-под груды мышц прорвался только отчаянный хрип.

Чарли Кровавый Глаз с отвращением оттолкнул его.

— Ты бесполезный кусок дерьма, парень. Много важничаешь, пока держишь пистолет, но у тебя даже не хватает смелости или ума, чтобы нажать на курок, когда выпадает шанс. Именно поэтому люди вроде тебя не управляют этим миром. А такие люди, как я, — не боящиеся делать сложный выбор и идти на жесткие меры — добиваются своего и имеют право диктовать, что да как. Власть, вот единственное, что имеет значение, малой, и плохая новость в том, что у тебя ее недостаточно.

— Поцелуй меня в зад! — огрызнулся Бенни и всем телом бросился на Чарли. Его тренировки с Томом продлились недостаточно долго, чтобы он смог перенять приемы единоборства. Ему удалось выучить всего ничего, он не проходил специальный курс для получения какого-либо пояса. Все, что у него было, это гнев. Он навалился на Чарли так мощно, что крупный мужчина действительно был вынужден отступить на два шага назад. Бенни быстро наступал снизу, врезаясь плечом в бедро противника в надеже сбить его с ног. Если ему удастся повалить его на землю, то, возможно, получится и избить, сломать лодыжку или колено. Или разбить лицо.

Но Чарли устоял. Он уперся пятками в грязь, чтобы остановить напор, и потом попытался отбросить его в сторону ударом предплечья в висок. Бенни заметил это и уклонился в достаточной степени, чтобы погасить большую часть приложенной силы, но удар все же был сильным и сбил его на одно колено. Со злобным рыком Бенни попытался пробить удар Чарли в пах, но тот успел увернуться, и кулак вошел в крупную тазовую кость мужчины, и боль разлилась по руке Бенни.

— Неплохая попытка, сопляк, — сказал Чарли. — Указывает на зачатки смелости. Большие, чем я предполагал. Хотя все еще недостаточные.

Он сгреб волосы Бенни в руку, вздернул его на ноги и нанес сокрушительный удар снизу прямо в живот, так что все тело Бенни оторвалось от земли. Внутренности, казалось, обволокли массивный кулак Чарли, а ударная волна выбила из легких весь воздух. Бенни упал с выпученными глазами и побагровевшим лицом, хватая ртом воздух, в состоянии издавать только высокий писк, пока боролся за каждый малюсенький глоток воздуха.

Он услышал, как Никс зовет его, крича и сопротивляясь хватке Молота.

Слышал свой собственный нечеловеческий скрип.

Он слышал, как Чарли произнес:

— Диггер, Стинг… Сделайте-ка мне одолжение, парни, оттащите его жалкую задницу в загон и свяжите его. И можете особо не церемониться. Молот, научи девчонку манерам и привяжи к пленникам. Остальные пусть отправляются на поиски сбежавших детей, и давайте уже приведем лагерь в порядок. Все это обернулось полным барда…

Тут что-то со свистом вылетело из темноты и вонзилось в спину мужчины, которого звали Диггером, когда тот наклонился, чтобы ухватить Бенни. Из его груди вырвался низкий булькающий крик, и он упал лицом в землю. Бенни уставился на мужчину и на нож, вошедший почти по рукоятку между лопатками. Ручка была черная и ребристая, а торчащее на пару сантиметров лезвие было таким же черным, заточенным с двух сторон.

Бенни почувствовал, как все в нем переворачивается с ног на голову. Он знал этот нож!

Крик прорезал воздух, когда некая массивная фигура прыгнула на тело мертвого мужчины и затем всей силой обрушилась на кучку охотников за головами. Эта лошадь была не одной из грузных тягловых лошадей, носящихся по лагерю.

Это был Апачи!

А верхом на этом булате восседал окровавленный мужчина, чья одежда висела лохмотьями, глаза были черными и дикими, и он рубил охотников за головами сверкающим мечом.

Том!

54

— ТОМ! — завопил Бенни, не понимая, реальна ли эта картина или он окончательно сошел с ума. Да и как такое было возможно?

Апачи взметнулся на дыбы и ударил одного из охотников за головами в грудь так, что тот отлетел назад, словно в него выпустили двойной заряд крупной дроби. Еще один мужчина кинулся к лошади сбоку и попытался вытащить Тома из седла. Меч, блеснув, опустился вниз, и тот грохнулся на землю, пронзительно визжа под копытами.

— Надо же! — заревел Чарли. — Это ж Том Имура. Убить его!

Он поднял пистолет, но Бенни подскочил из грязи и еще раз толкнул плечом огромного мужчину. В этот раз Чарли не был готов к атаке, и от удара они оба повалились на землю. Пуля оставила дыру в плече техасца Джона Макгорана. Когда выстрел опрокинул его назад, а пальцы метнулись к курку дробовика, град пуль попал прямо в лицо Дикарю-Биллу Фэйрчайлду.

У Бенни не было шансов в любого рода схватке с Чарли, но он мог, по крайней мере, не дать ему выстрелить в Тома, поэтому он налег на руку мужчины и укусил его за запястье. Тот взвыл от боли и выронил пистолет, но затем этой же рукой ударил Бенни по лицу. Он почувствовал, как треснул его нос. Но дважды ударил коленом Чарли в бедро и затем уклонился от еще одного более сильного удара, который с легкостью сломал бы ему шею.

Бенни тяжело поднялся на ноги и завертелся по сторонам в поисках Никс. Она стояла метрах в шести, и Молот прикрывался ею, когда Том наступал на него. Дождь постепенно утихал и переходил в мелкую изморось, а затем и вовсе прекратился, хотя на западе гром все еще рокотал сквозь облака, и сверкали молнии.

— Брось меч, Том, или я сверну этой девчонке ее тоненькую шейку, — пообещал Молот. Именно это он и имел в виду. Полностью обхватив рукой горло Никс, он держал так сильно, что ее ноги болтались в нескольких сантиметрах от земли.

Остальные охотники за головами оправлялись после первого потрясения от вида Тома Имуры, вернувшегося из мертвых живым, дышащим и дерущимся. Они вытащили свои пистолеты и навели на него.

Том натянул вожжи, чтобы остановить Апачи. На коне все еще висели лоскуты, оставшиеся от ковра, хотя ткань и выглядела так, словно ее терзал каждый зом на всем протяжении дороги отсюда и до границы штата.

— Ты не хочешь такого исхода, Мэрион, — сказал Том, и его голос звучал на удивление спокойно. — Опусти девочку.

— Поцелуй мою волосатую задницу, Том. Ты бросаешь меч, или ей-богу, я начисто снесу ей голову.

Том махнул запястьем, стряхнув с меча кровь. Она брызнула на лицо Джои Даку.

— Бенни, — обратился к нему брат, — ты в порядке?

Тот поднялся на ноги, его голова кружилась от удара в нос.

— Да, — ответил он, задыхаясь.

— Ты дорого заплатишь за это, — зарычал Чарли, так же поднимаясь на ноги. Его пистолет забился грязью и стал бесполезным, но он ему был и не нужен. Ведь Тома окружало почти двадцать охотников за головами.

Том медленно поднял катану, пока кончик лезвия не указал прямиком на Молота Автограда.

— Я собираюсь дать тебе последний шанс, Мэрион. Отпусти Никс.

Молот рассмеялся, а за ним и остальные мужчины.

— А то что? — с издевкой ухмыльнулся тот. — Ты в меньшинстве и без пистолета, Том. Что, черт возьми, по-твоему, ты можешь сделать?

— Я? — Тома, казалось, это слегка позабавило. — Черт, я не собираюсь ничего делать. Но ты отпустишь ее.

— Кто сказал?

— Я говорю! — из темноты вырвался рык, и по воздуху пронесся глухой свист, когда его прорезал длинный металлический кол с серебряной вспышкой, и невероятно острое лезвие штыка вошло в заднюю часть левой ноги Молота Автограда. Его ахиллесово сухожилие порвалось, и кровь брызнула во все стороны. Он закричал — высоко и пронзительно, как девчонка — и упал, буквально отшвырнув Никс прочь, и она отшатнулась к Бенни, который поспешил подхватить ее.

Все повернулись, когда бледная фигура выпрыгнула на свет огня, ее белоснежно-белые волосы вздымались в вихре, пока она приземлялась и вертелась, и снова вонзала свое копье. Воздух внезапно наполнился новым дождем, но его капли были темно-красными, практически черными. Молот схватился обеими руками за горло. Его глаза расширились и мгновенно наполнились ужасом осознания, что больше не имеет значения, кто победит в этой ночной схватке — Чарли Кровавый Глаз или Том Имура — он, Мэрион Молот, не станет частью ни победы, ни поражения. Лично он уже не будет играть никакой роли, в каком бы то ни было будущем, написанном здесь. Он попытался заговорить, хотел выдавить что-то, выразить ужас и стремление своего сердца, но мощное горло больше не могло произносить слова.

Он медленно повалился вперед, как огромное здание, наконец-то поддавшееся годам упадка и разрушения, и затем рухнул в грязь.

Потерянная Девушка возвышалась над ним, ее светло-карие глаза были такими ледяными, как вся ненависть и утрата мира, и плюнула на неподвижную спину мужчины, когда-то гнавшегося за ее сестрой под дождем и бросившего тело той в грязь, словно обычный мусор.

— Боже, — выдохнула Никс, растирая кровоподтеки на горле.

Чарли Маттиас уставился на своего поверженного друга, его рот открылся, а в выражении лица сквозило неверие. Бенни мог только представлять, что творилось в голове у этого огромного мужчины. Он слышал все истории о Чарли и Молоте. Он просидел в магазине «Лафферти» слишком много вечеров, слушая, как они повествуют о своих странствиях. И всегда это были их приключения. Постоянно вместе, парочка дьяволов, черпавшая силу друг в друге, обеспечивавшая защиту друг друга и поддержку. Правый и левый кулак насилия в великих «Гнили и руинах».

А сейчас Молот был мертв.

Через пару минут он восстанет как зом. Как один из них, один из тех существ, которых они так ненавидели, над которыми глумились и изводили тех ради веселья и наживы.

Пока Бенни наблюдал за ним, лицо Чарли изменилось. Глаза превратились из широко распахнутых от шока в узкие щелки, полные смертоносного намерения, а рот растянулся в кровожадной улыбке.

— Я порву тебя на кусочки, девчонка, — сказал он. — Мне следовало сделать это пять лет назад, и сейчас я позабочусь о том, чтобы это, наконец, случилось и вышло надлежащим образом. Клянусь богом, ты будешь кричать до самого ада!

Лайла подняла свое копье, и охотники за головами навели на нее дула пистолетов. Бенни и Никс шагнули вперед и оказались по обе стороны от подруги, все трое, готовые противостоять Чарли Кровавому Глазу.

Том встал между ними и Чарли.

— Много лет назад я дал тебе шанс, — сказал он. — Твои здешние головорезы не знают об этом, но я скрутил тебя, истекающего кровью, когда ты попытался захватить Сансет Холлоу. Твоя жизнь находилась в моих руках, Чарли, и ты умолял меня — умолял — дать тебе еще один шанс. Клялся мне, что изменишься, что все будет по-другому. Тогда я не знал, что ты стоишь за всем тем ужасом, что здесь творится. Что ты основал Геймленд, и именно благодаря тебе он продолжал существовать. В те времена я думал, что ты всего лишь наемный убийца, работающий на кого-то еще. Сейчас мне известно многое, Чарли. Теперь я знаю правду, и каждый день всей своей оставшейся жизни мне будет противно от мысли, что я позволил тебе жить, когда следовало бы просто прикончить тебя. Мне казалось, что я поступаю правильно. Думал, что веду себя милосердно. Ведь неверно убивать беспомощного врага. — Бенни видел, как лицо Тома становится все мрачнее от ненависти к самому себе. — На моих руках кровь прошедших пяти лет, Чарли. Сколько это жизней? Сколько мужчин, женщин и детей, чье будущее было разрушено? Как много людей замучено или убито?

Чарли не выглядел впечатленным.

— Да, ты обманул меня однажды и одержал верх, большое дело, черт возьми. Думаешь, это делает тебя лучше меня? Думаешь, что благодаря этому ты стал что-то из себя представлять? Что это хоть кем-то тебя сделало? Ты ничто, всего лишь унылая сноска в старой исторической книжонке, Том. Ты не полицейский и не самурай. Ты даже не искусный охотник за головами. У тебя для этого кишка тонка. Ты всего лишь глупец и жалкий трус.

Бенни кинулся вперед и отвесил Чарли пощечину. Он вложил в этот удар весь свой гнев и тяжесть почти четырнадцати лет бушевавшего в нем внутреннего конфликта. Удар пришелся прямо в челюсть, и голова Чарли мотнулась в сторону.

— Мой брат не трус! — проревел он.

Время, казалось, остановилось.

Чарли медленно вернул голову в прежнее положение и стал к ним лицом. На месте удара начала набухать багровая шишка, но если он и получил серьезное повреждение, то никак не показал этого. В его глазах бегали веселые искорки, а на губах играла злобная усмешка мясника.

— Хороший удар для такого молокососа, — сказал он. — Как рука?

Бенни ничего не ответил. По правде говоря, ему приходилось крепко сжимать зубы, поскольку он был почти уверен, что только что сломал свою руку. Каждое из тысячи нервных окончаний в кулаке пульсировало ослепительными горячими вспышками боли, и суставы распухали, как воздушный шар. Он пытался отстраниться от боли, пытался не давать своим глазам наполняться слезами, фокусируясь на ненависти к Чарли и выискивая способ спасения Никс. Снова пошел дождь, и ветер в кронах деревьев завывал громче, чем когда-либо.

Чарли ткнул в него пальцем.

— Оставлю тебя напоследок. После того, как надеру задницу твоему братцу, схвачу эту дикую девку и посмотрю, как она справится в зомби-яме вовсе без оружия. Эта же участь ждет и твою рыжеволосую подружку. Как думаешь, повеселиться удастся? И наконец, я скормлю зомам тебя по частям, по одному пальцу.

Никс бросилась на Чарли, но Том удержал ее, ухватив за плечо.

— Нет, милая, — прошептал он, — это животное мое.

Чарли двумя руками показал ему жест, говорящий «иди и возьми», затем обратился к своей банде:

— Какой гребанной наркотой ты накачался, Том? Черт возьми, да ты окружен со всех сторон, плюс моих людей в разы больше. Мы не будем выяснять это между собой. Бой неравный. Так что ты просто умрешь. Уж не знаю, как тебе удалось спастись от тех зомов на автостраде, но тебе не следовало приходить сюда. Тем более одному.

— Да, — согласился Том, — это неравная битва. И к твоему сведению… я не один.

Чарли пришел в замешательство. Некоторые из охотников за головами обменялись взглядами, и каждый медленно обернулся по сторонам. Сейчас дождь лил непрерывно, но стоны в лесу не имели ничего общего с шумом ветра.

Весь лагерь был окружен сотнями живых мертвецов.

Том Имура посмотрел на Лайлу, и они оба улыбнулись.

55

Зомы неуклюже тащились к лагерю, и вырывающиеся у них стоны звучали неумолимым воплем голода, который в этот раз обещался быть утоленным. Охотники за головами закричали и попятились прочь, врезаясь друг в друга. Все, у кого имелся пистолет, начали стрелять.

— Бенни! — закричала Никс, оттолкнув его, когда к нему качнулся зом, и нырнула под руки зомби, яростно ударяя того в колено, но пока он падал, она толкнула его в руки одному из охотников за головами. Мужчина завопил, когда покалеченный труп повалил его на землю и вонзил свои гнилые зубы ему в плечо.

Потерянная Девушка пырнула острием копья нескольких зомов в грудь, отбрасывая тех прочь с дороги и продолжая отступать.

— За мной! — позвала она, и Бенни с Никс прижались ближе к ней. Ни у кого из них не было оружия.

— Пистолет! — выпалила Лайла, но Бенни завертелся по кругу, ожидая увидеть, что кто-то целится в него. Никс, однако, ухватила посыл и потянулась к кобуре за пистолетом. Тот был автоматическим, и, опустив затвор, Никс крепко взяла оружие в обе руки, пока все трое продолжали пятиться в сторону вагонов.

Бенни увидел, как один из зомов — огромный мужчина в рваном комбинезоне механика — ухватил охотника за горло и швырнул в дерево. Путы, когда-то державшие бывшего механика в Голодном лесу, все еще свисали с его запястий. Позади них среди теней мелькали силуэты. Веревки висели на иссохших шеях и худых запястьях, а пламя костра сверкало в мертвых, черных глазах.

В Бенни перемешались чувства невероятной гордости и облегчения — план был безрассудным и потребовал больше времени, чем предполагалось, — но он сработал. Ему следовало верить, что у Лайлы все получится.

Но… Том! Ничто не объясняло того, как брат избежал очевидной смерти и пришел сюда, чтобы спасти их. Из разговора Тома и того понимающего взгляда, которым он обменялся с Лайлой становилось ясно, что тот знал о приближении зомов к лагерю. Как он узнал об этом? Просто столкнулся с Потерянной Девушкой и после всех своих стараний, в конечном итоге, поговорил с ней? Здесь, в эту штормовую ночь, залитую кровью?

Бенни обернулся, отыскивая Тома в толпе, и он был там, прямо в самой гуще. От Чарли его отделяли несколько монстров. Парочка охотников за головами бросились на него одновременно с дюжиной приближающихся мертвецов, и наступил тот момент, когда Бенни наконец-то увидел и понял, кто такой Том Имура.

Все тело брата стало смутным очертанием в отточенных движениях. Громила Джим Стар, один из самых свирепых людей Чарли, ухватил Тома за плечо и развернул кругом, но тот обернул эту силу против врага и с невероятной скоростью выбросил вперед левую руку. Громила Джим обхватил ушибленное горло и упал навзничь, но еще до того, как он коснулся земли, Том полоснул мечом вверх и в стороны, а затем влево и поперек, и два зома просто разлетелись на части. Джокер Бриллс вытащил пистолет и приготовился стрелять, но Том заметил это и отреагировал прежде, чем тот успел прицелиться. Пистолет и рука, державшая его, взлетели в воздух, а Том резко развернулся и отрубил ноги еще одному мертвецу, затем поднялся и дважды полоснул Сантьяго Палача поперек груди, оставив на нем глубокие красные крестообразные полосы во все туловище. Том кружился и рубил, снова и снова, и его жертвы — как живые, так и мертвые — падали позади него. Бенни мог видеть, как Чарли наблюдает за всем этим с противоположного края поляны. Его грубые черты застыли в выражении между шоком и благоговейным страхом.

А затем могучая рука ухватила Бенни за ногу, и тот упал. Падая, он успел обернуться назад и увидел Молота Автограда, который уставился на него черными и безжизненными глазами, пока тянул ногу к своему кровавому рту.

Бенни закричал и пнул его в лицо, еще и еще, но бывший охотник за головами больше не чувствовал боли. И тут Никс встала на его запястье и, плотно приставив дуло пистолета ко лбу зомби, нажала на курок. Голова Молота резко дернулась назад, и он обмяк, на этот раз, умирая навсегда.

— Спасибо! — выдохнул Бенни, пока Никс помогала ему подняться.

— Держи! — сказала Лайла. Она опустилась на корточки рядом с Молотом, вытащила из-за его пояса тяжелую металлическую дубинку, всегда сопровождавшую охотника, и бросила Бенни, который поймал ее опухшей рукой.

Он вскрикнул и выругался, но все же смог ухватиться за рукоять. Возможно, она просто вывихнута, утешал он самого себя. Больше у него не было времени думать об этом, так как Вин Транг бросился к нему с резаком в руке. Джои Дак схватил Никс и четверо зомов качнулись к Лайле.

— Ты и твой братец — заноза в моей… — начал Вин, но Бенни не собирался это слушать. Он ударил трубой сбоку по лезвию ножа и затем огрел Вина по лбу. Глаза охотника разбежались в стороны, и Бенни завершил начатое ударом сверху, который повалил того на землю. Он не знал или не беспокоился, мертв мужчина или нет. Ему нужно было помочь Никс и Лайле, но обернувшись, он увидел, как Никс пятится назад и стреляет на каждом шагу. Пули врезались в Джои Дака с такой силой, что тот походил на марионетку, танцующую на веревочках помешанного кукловода. Последний выстрел подбросил его вверх, и он опрокинулся назад прямо в руки трех зомов — монахини и двух мужчин в деловых костюмах. Охотник за головами валялся под ними и кричал, когда те начали свой пир.

Никс не сводила глаз с поваленного мужчины и затем опустила свой пистолет.

— Боже… — пробормотала она, ее голос звучал отдаленно, и на секунду Бенни подумал, что убийство Джои в каком-то роде сломило ее. Но затем к ней потянулся зом, и Никс спокойно и хладнокровно развернулась и выстрелила ему промеж глаз.

Еще одно тело рухнуло у Бенни за спиной. Он обернулся и увидел, что Лайла расправилась с последним из четырех напавших на нее монстров. По ее лицу текли капли дождя, и она широко улыбалась. Улыбалась.

Это и есть та зловещая девушка, подумал Бенни. После всего, через что ей пришлось пройти, она «потерялась» дальше, чем казалось на первый взгляд. Он задумался, существует ли хоть одна путеводная нить, которая вернет ее к относительно нормальной жизни. Или для этого она уже слишком глубоко затерялась в дебрях своего жизненного опыта?

— Бенни!

Голос Тома вернул его к действительности, и он увидел бегущего к нему брата. Последние оставшиеся в живых охотники за головами теперь старались держаться рядом с костром, и стена монстров надвигалась на них.

— Восточная тропа! — прокричал Том, указывая направление окровавленным мечом, и Бенни развернулся к дороге, по которой прошли дети. Только на ней не было зомов. Лайла говорила, что эта тропа оставалась единственной пригодной для их спасения, поскольку шла по возвышенности. Эта часть древней скалы обрушилась в незапамятные времена и, в отличие от всех остальных троп, напрямую не соприкасалась с лесом. Таков был их запланированный спасательный маршрут, но Бенни совершенно растерялся в творившемся хаосе.

— БЕГИ! — прогремел голос Тома, и, как только тот произнес это, из темноты на полной скорости вырвался Апачи и понесся вдоль тропы, распознав путь, ведущий в безопасность. Бенни начал пятиться назад, но продолжал смотреть на лагерь. Сейчас его окружили больше тысячи зомби, а охотников за головами осталось всего восемь. После всего, что те сделали, после всего зла, которое причинили, Бенни все же ощутил проблеск сочувствия к ним, и он понял, что то же самое, вероятно, чувствовал и Том, когда сохранил Чарли жизнь пять лет назад. Там, в Сансет Холлоу, где бы тот ни находился.

Но этих мужчин было не спасти. Лайла и Никс понимали это, поэтому бежали по тропе безо всякой тени сомнения. Том тоже это понимал, хотя когда он поравнялся с Бенни, то обернулся и посмотрел назад на пару секунд.

— Мы не можем спасти их, — сказал он.

— Нет, — прошептал Бенни, но его ответ растворился в дожде.

— Не отставай от девушек, — сказал брат. — Я останусь оборонять тропу, пока вы не уйдете подальше. Оставь Апачи со мной. Придется поспешить после того, как закончу.

Бенни сбежал вниз по дороге и свистнул, призывая лошадь. Апачи остановился, неохотно повернулся и рысью поскакал назад к нему. Бенни свободно набросил поводья на низкорослое дерево.

— Том, как ты смог… я хочу сказать… Почему ты жив?

Том улыбнулся в ответ.

— Помнишь, когда ты передал мне не закрытый кадаверин, я разлил его на себя? Думаю, ты спас мне жизнь. После падения я приземлился прямо в гущу зомов, но они не кинулись ко мне. Не сразу. Кадаверин дал мне пару секунд, и я закатился под машину. И пролежал там много часов. Я не знал, где вы… и живы ли вы вообще.

— Боже. Как тяжело ты ранен? Я видел много крови…

— Поймал несколько зарядов дроби. Будет весело доставать их наружу, но все могло обернуться хуже.

Выстрелы и крики усиливались.

— Семейные посиделки позже, малыш. Смываемся отсюда.

Бенни именно это и сделал. Он развернулся и последовал за Никс и Лайлой прочь из лагеря, оставив умирающих во власти мертвецов.

Но едва свернув на тропу, Бенни заскользил, останавливаясь. Никс и Лайла стояли по обеим сторонам дороги, а в пятидесяти метрах позади них — двенадцатилетняя девочка и остальные дети. И словно монстр из какой-то старой сказки — покрытый грязью и кровью, свирепый и ужасный — стоял Чарли Кровавый Глаз.

В вытянутых руках он держал пистолет, но оружие больше не было неподвижным. Чарли тяжело дышал, и его красный глаз сочился кровавыми слезами. На щеках виднелись глубокие порезы, а рубашка была изорвана и обнажала мускулистое тело, исполосованное шрамами.

— Будьте вы все прокляты, — глухо прошипел он. — Вы отняли все, что у меня было. Вы привели сюда этих монстров! Вы предали собственный человеческий род!

Бенни скривил губы, но Никс заговорила первой.

— Ты не нашего вида, ты выродок. Ты убил мою мать! Ты не человек.

Она наставила свой пистолет на Чарли и выстрелила, но тот предугадал ее действие и отклонился в противоположную сторону, так что пуля пролетела в десяти сантиметрах от него. Затвор встал на задержку с глухим щелчком, оповещающим, что магазин пуст. Заревев от разочарования, Никс метнула пистолет в Чарли и попала в плечо, но огромный мужчина лишь поморщился. Лайла попыталась насадить его на копье, но он двигался так быстро, что ей удалось задеть его только кончиком лезвия. Но даже это касание оставило жгучую красную линию поперек его живота, и мужчина взвыл от боли. Одним кулаком охотник за головами приложил копье вниз так, что конец потонул в грязи, а вторым нанес удар в живот Лайле. Она рухнула на колени в сорняки, и ее вырвало. Никс ухватилась за копье, но Чарли ударом наотмашь откинул ее к краю тропы, и она балансировала на границе крутого обрыва, быстро размахивая руками.

Тогда Бенни сорвался с места. Он подбежал к Никс и, ухватив ее за запястье, оттащил от края, а потом бросился на Чарли. Он все еще держал дубинку Молота в руках и со всей силы размахнулся ею, целясь в голову. Чарли даже начал улыбаться от предсказуемости такой атаки, но Бенни устал быть предсказуемым, ему надоели побои и унижения, надоело, что по большому счету его просто бросают из стороны в сторону, лишь местность меняется. Он обернул удар в отвлекающий маневр, не закончив его, и левой рукой ударил Чарли в нос. Удар не получился стишком сильным, но чтобы сломать нос много силы не надо. Голова охотника откинулась назад, нос расплющился, и кровь хлынула из ноздрей.

И тогда Бенни ударил его дубинкой.

Он ухватился за трубу обеими руками, отведя их назад, и размахнулся по кругу. Такой удар четырнадцать лет назад отправил бы бейсбольный мяч в трибуны на любом поле Высшей лиги страны. Тот вобрал в себя все, что Бенни должен был вложить: злость и ненависть, боль и страх, гнев и замешательство. В нем также была любовь и скорбь. По Никс и ее матери. По Лайле и ее сестре, Энни. По этой девочке и детям, прижимавшимся к ней. По Джорджу Голдману, скромному герою. По Тому с его разбитым сердцем из-за Джесси Райли. По всем, известным и безымянным, павшим жертвами этих людей. Этих чудовищ.

Он ударил Чарли всего раз.

И этого оказалось достаточно.

Огромный мужчина сделал шаг в сторону, этот удар выбил из него весь рассудок и самообладание. Он качнулся к Никс, которая присела возле Лайлы, придерживая ее, и завертелся по кругу, борясь за равновесие, которое больше не контролировал, а затем встал всего в пяти сантиметрах от края тропы. Под его большой ногой зиял обрыв, на сотню метров резко уходящий вниз в темноту. Чарли Маттиас бросил на Бенни один последний, мимолетный взгляд, полный отчаяния и страха.

Бенни хотел бы увидеть вину, или некое осознание в последние секунды его жизни, или признание неправоты всего того, что тот совершил. Это было бы здорово. Стало бы успокоением.

Но он увидел в глазах Чарли только ненависть.

И потом огромный мужчина упал.

Из-за дождя, из-за нескольких последних хлопков выстрелов со стороны лагеря, из-за стонов голодных мертвецов они так и не услышали, как тот приземлился. Бенни встал возле обрыва, но ничего не увидел и не услышал, как будто стоял на краю мира. Он вытянул дубинку в руке и разжал ее, позволив оружию упасть. Он знал, оружие еще понадобится, но это будет уже другое оружие. Дубинка, как и убивавший ею мужчина, были нечисты.

Бенни обернулся к остальным и упал на колени возле Никс и Лайлы. Они обе смотрели сквозь него на границу дороги широко распахнутыми глазами. Бенни положил голову на плечо Никс, и та прижала его к себе. Лайла обвила руки вокруг них двоих. Затем они почувствовали другие руки — двенадцатилетней девочки и остальных детей.

Том Имура сидел верхом на спине Апачи и всматривался в сжимающуюся массу. Услышав одиночный выстрел за спиной, он понесся так быстро, как только мог. Оценил ситуацию и тут же понял, что видит.

Он слышал, как рыдали Лайла, Никс, Бенни и все дети.

Том склонил голову и тоже заплакал.