Гоблин поневоле или Изменчивый Мир

ГЛАВА 7 Новый учитель, или кто такой Отшельник

Очередной Дикий Кот оскалился и бросился в мою сторону. И нет, это не был милый пушистик, которого можно гладить и чесать за ушком. Попробуй протяни к нему руку — оторвёт вместе с плечом. В холке тварь была мне по макушку, а её клыкам позавидовал бы даже саблезубый тигр. Да уж, захотел переночевать в лесу — так будь готов к последствиям. Моим последствием оказалась стая Диких Котов, что прочёсывали окрестности в поисках пищи и, как назло, напоролись на меня. Для них на зло, разумеется.

Но Хвостик, не дав монстру даже приблизиться, размозжил его одним точным ударом исполинской ноги. Ах да, Хвостик — это мой светящийся элементаль, что теперь выполняет обязанности… кхем… телохранителя? Да, пожалуй, так. Ну, не могу я без имён: с ними как-то уютнее, нет ощущения того, что этот гигант в какой-то момент взбесится и уничтожит своего хозяина. А так, глядя, как он следует за мной повсюду, пускай и по моему приказу, я и дал ему имя, совсем не подходящее матёрому несколько метровому каменному существу. Но элементаль на него отзывался и, похоже, не возражал, так что на одно странное имя в моей команде стало больше.

Хвостик молниеносно для своих-то габаритов прыгнул в сторону к высунувшимся из-за ближайшего дерева Котам и размашистыми ударами отправил их в вечный нокаут. Приказ охранять меня элементаль выполнял отлично, и пока что ни одна саблезубая тварь не смогла подобраться к островку, на котором я так удобно расположился, ближе, чем на десяток метров. Но смерть сородичей, от количества трупов коих даже увеличился уровень болотной жижи, похоже, не смущала остальных Котов, которых в нашем полку прибыло: они что, прямо тут, на месте, как кролики плодятся?

Юла возбуждённо следила за беготнёй Хвостика вокруг моей персоны, виляя хвостом и высунув язык, словно собачка, видящая, как гоняет мяч другая псина и тоже желающая принять участие в игре. Но это была вовсе не игра, так что шикнул на неё — не хватало ещё Ула потерять — и, дождавшись, пока моя девочка, жалобно заскулив, вновь уляжется рядом в обиженной позе, продолжил заниматься созданием амулетов.

Учтя ошибки прошлого, в частности стычку с Лар-ин-Лином, в результате которой выяснилось, что я был, по сути, абсолютно беспомощен, решил обзавестись несколькими средненькими по силе амулетами, множеством слабых и хотя бы парочкой сильных. Так что теперь я был похож на новогоднюю ёлку, украшенный висящими на крепких верёвках тут и там деревяшками с начертанными на них рунами. Но все эти неудобства можно было потерпеть: они с полна окупят себя, когда не будет рядом ни Хвостика, ни Юлы, ни времени (последнее, как выяснилось, самое ненадёжное), и вот тогда амулеты могут спасти мне жизнь.

Взяв следующий заготовленный заранее кусок дерева, поднёс его к кипящему котлу, и начал «втягивать» в него насытившегося огненного духа. Молнии, которыми поливал меня Лар-ин-Лин, засели в памяти как нечто впечатляющее, так что я тоже решил обзавестись несколькими. Огненный дух начал медленно тянуться к заготовке, и через минуту монотонного перемещения его сущности в амулет, на деревяшке загорелась ярко-красная руна, и я, удовлетворённо кивнув, продел через неё верёвку и нацепил амулет на шею. Ладно, пора закругляться.

Поднявшись, привычными, доведёнными до автоматизма движениями вылил зелье прямо в болотную жижу, и повесил котелок на пояс. Вскочив на тут же встрепенувшуюся Юлу, огляделся, не обращая внимание на продолжающего крушить настырных Котов Хвостика. Итак, Син-аль-Ланг чуть ли не прямым текстом посоветовало искать что-то, что находится на границе Южных и Западных болот. И при этом уточнила, что желательно делать это ночью, ибо днём это если и возможно, то крайне тяжело. Но ни что или кто это, не уточнила. Ненавижу загадки, но, похоже, без этого было не обойтись: как говорится, и у стен есть уши, так что старуха вела себя мудро, с этим я не могу не согласиться.

Что ж, граница не такая уж и большая, будем искать.

Когда я подъехал к Хвостику, он уже стоял неподвижным истуканом, а у его ног красовались круги из тел Котов. Но больше никого на горизонте из их племени видно не было: видимо, до тварей наконец дошло, что их численным превосходством только подтереться. Так что я отдал приказ элементалю следовать за собой, и двинул по тёмному ночному болоту. Хвостик отлично заменял фонарик: от его зелёного свечения было отлично видно всё в радиусе нескольких метров. Кстати, тайна его перевоплощения, а также её последствия так и остались для меня тайной, поэтому я смирился с его видоизменениями, но лишь на время. Потом нужно будет это обязательно обмозговать.

За время моего прочёсывания местности мы успели нарваться на парочку одиночных тварей, с которыми легко расправился Хвостик, и с несколькими большими стаями, от которых мы просто удрали, не желая тратить время и ресурсы. Но никакого намёка на какое-то жилище, шалаш, или хоть что-то, где могло бы быть нечто, меня интересующее, не нашли. Только деревья, только болотная муть, трава, грибы и монстры. Сказка, а не прогулка!

Но вдруг вдали что-то засветилось и погасло. Мимолётно, почти незаметно, и всё же мой взгляд это уловил, и я направил Юлу в ту сторону, сощурившись и, по мере того, как мы приближались к цели, стараясь определить, что же заметили мои глаза. Снова свет. Во тьме болот он был слишком заметен, чтобы его пропустить. И наконец мы выехали к довольно обширному участку земли, окружённому привычной в болотной местности водой, на котором стоял… дуб. Причём дуб этот был воистину поразительных размеров. Особенно в сравнение с остальными прямыми, как колья, соснами. И потому сразу выделялся на фоне остальной растительности. Его широкие, тяжёлые, но раскидистые ветви расходились так широко, что, казалось, имитируют жгуты мышц, что обхватывают близлежащие деревья, создавая тем самым непонятное извращённое подобие изуродованного болотного монстра. У самых его корней, который торчали из земли так сильно, что оставалось загадкой как это исполинское «существо» вообще держалось и не рухнуло ещё давным-давно, ибо на вид дуб был довольно стар, располагались раскиданные то тут, то там камни, слишком правильной формы для того, чтобы поверить, что их создала природа. И я слишком часто получал по башке, чтобы повестись.

Здесь кто-то живёт — это точно, по крайней мере свет, мерцающий в прожилках дуба, выдаёт его обитателя с головой. А замаскированные под камни элементали земли выдавали в обитателе сильного шамана: постоянно поддерживать их жизненную форму, тем более в режиме маскировки, довольно затратно в плане энергии: уж я прочувствовал это на себе в полной мере — даже поспать нормально нельзя, приходится постоянно контролировать приток энергии в Хвостика.

Спрыгнув с Юлы, прошёлся по выступающим из воды камушкам, стараясь удерживать равновесие, ибо после моих многочисленных плаваний в болотной жиже успели конкретно попортиться как одежда, так и книга с записями, и окончательно добивать их мне было не резон — вряд ли в ближайшее время я окажусь на территории какого-либо клана, чтобы сменить наряд, или обзавестись какими-либо вещами. Посему вещи, которые я имею сейчас, представляют особую ценность.

Оказавшись на пресловутом островке, удерживающем на себе дуб, я ещё раз оглядел его и, не обнаружив ни входа, ни чего-либо что его могло бы заменить, решил, что провокация на действия хоть как-то проявит неведомое обитающее здесь существо. Даёшь драку!

Сделав шаг вперёд, я заметил, как камни дрогнули. Ага, значит, тут есть невидимая черта, которая, если я перейду, подействует как сигнализация, в следствие срабатывания которой охранники-элементали начнут разбираться с нарушителем. Но тут уж я не волновался: ни один адекватный гоблин не попрётся в болота ночью, он скорее переждёт её у себя дома, в тёплой постели, а не на сырых болотах, под угрозой прощания с жизнью. Так что скорее всего эти стражники настроены на отпугивание различных тварей — не более. Встречи с «аль» они не ожидают. Так что я, безо всякого страха, сделал следующий шаг.

Три булыжника абсолютно незаметно для взгляда обратились в трёх каменных стражей, с горящими огнём глазами и самыми что ни на есть явными намерениями. Ну, да, щас — разбежались! Ре-тай ага-лак…

Одноразовый амулет с заточённой в нём молнией вспыхнул ярким синим пламенем и рассыпался, а вызволенная из него сила направилась в Пха, чтобы через мгновение вырваться из загоревшихся ярким светом глазниц черепов и, двигаясь неровными зигзагами, врезаться в тут же застывшего на месте великана. Тот пошатнулся, но устоял. Какого?! Исполин, секунду буравя меня взглядом, вновь двинул в мою сторону. М-да, элементаль то даже не третьего ранга — третьеранговый бы от такой молнии развалился на камушки. А остальные два что, тоже, что ли?! Да кто на обычных стражей столько сил тратит?! Ох, зря я побольше амулетов не наделал…

Следующим рассыпался амулет с огненным шаром, но и тот лишь оставил обугленный след на груди рассвирепевшего монстра. Да ладно?! Да не… Да не может быть!

Следом за ним уничтожились, выпустив сильнейших духовных сущностей, ещё три амулета — эффект тот же, я его лишь разозлил. Хвостик, спасай!

Услышав мысленную команду, мой элементаль сделал два исполинских шага, которые для меня были скорее прыжками, и встал между мной и наступающим всё ближе и ближе великаном. А затем…

А затем произошло нечто невероятное.

Хвостик, разведя руки в стороны, словно собирался показать всем присутствующим свои мышцы, закинул голову назад и, неожиданно подавшись вперёд, заорал. Причём заорал так, что мои бедные барабанные перепонки чуть не лопнули, Юла заскулила и прижалась к земле, а вся живность в округе, наверное, подохла от страха. Элементаль понял мой приказ о спасении по-своему и, на странность, у него получилось.

Три стража, одновременно застыв по стойке смирно, как будто этот рёв на некоторое время лишил их движения, дружно, словно одно целое, грузно опустились на колени и преклонили головы. Хвостик, явно довольный тем, что происходит, обернулся и посмотрел на меня, и, клянусь, я увидел на его абсолютно безэмоциональном лице тень торжества победы. Я ничего не понял, но вдруг на меня навалилась такая тяжесть и усталость, что я пошатнулся и только лишь благодаря вовремя оказавшейся сзади Юле не упал, а облокотился о её услужливо подставленную морду. Да что за хрень?!

— Эй! — Сбил меня с начавших было зарождаться мыслей по поводу произошедшего хриплый приглушённо-усталый голос. Доносился он со стороны дуба, что не могло не порадовать: похоже, мы всё-таки заставили явить себя местного жителя. — Что там происходит, а?! Нарушитель?!

В том месте, где из щели дуба пробивался свет, его кора вдруг превратилась в две прямоугольные корявые ставни, которые разошлись в стороны и явили лицо гоблина, выглядывающего из эдакого «окна». Он был стар. Настолько стар, что, видимо, уже давно не думал о своём внешнем виде, о чём свидетельствовали растрёпанные седые волосы, длинная борода, волосы которой смотрели, казалось, во все стороны света, а также грязный, давно не стиранный балахон на теле. Старец медленно оглядел поле так и не состоявшегося боя и задумчиво задвигал челюстями, как будто что-то жевал, при этом бегая глазами, переводя взгляд то на преклонивших колени элементалей, то на Хвостика, то на меня. Наконец, он закончил думать и, остановив взгляд на мне, коротко бросил:

— Заходи, — и скрылся за вновь захлопнувшимися ставнями.

Не успел я крикнуть в след, а куда мне, собственно, заходить, как у основания дуба корни зашевелились и расползлись, открывая вид на довольно непримечательную дыру. В темноте сложно увидеть другую темноту, но почему-то эта дыра была абсолютно точно видна, как будто взгляд специально привязывался к ней. Очередная магия? Не удивлюсь, если так.

Приказав Хвостику стоять на месте и следить за Юлой в купе с так и оставшимися в коленопреклонённой позе истуканами, я поплёлся ко входу в этот во всех отношениях странный дом. При этом опирался на Пха отнюдь не из-за эстетических соображений, мол, смотрите какой я крутой шаман — у меня даже посох есть! Сейчас мне действительно нужна была опора при ходьбе: в голове всё ещё по непонятной мне пока причине шумело, а тело по ощущениям напоминало кисель.

Войдя в темноту прохода, я почти сразу услышал шорох смыкающихся за спиной корней. М-да, что-то я совсем забыл о подстраховке и вообще об осторожности. Пускай, похоже, это место и было тем самым, о котором пыталась намекнуть мне старуха, но не стоит забывать о том, кто такие гоблины. Я уже успел прочувствовать на себе всю их «любовь к ближнему своему», и наступать на те же грабли — нет уж, увольте. Так что рука невольно дёрнулась к амулетам, на ощупь их пересчитав. Пять штук. Несколько огненных и парочка земляных. Что ж, если что, мне будет чем ответить.

Сделав несколько шагов вперёд, я почти сразу сощурился от неожиданно сменившего тьму и ударившего прямо в глаза света. Быстро-быстро заморгал, стараясь привести зрение в норму. И когда картинка наконец сфокусировалась, моему взору предстала довольно большая круглая комната, стены которой были выделаны корой, пол вообще представлял из себя какое-то месиво из земли и корней, а в дальнем её углу располагалась узкая витиеватая лестница, ведущая наверх. Странно… Мне казалось, что снаружи дуб был меньше… Или это всё ночная видимость?

Свет испускали несколько ярких шаров непонятно чего, расставленные по всему периметру комнаты. Хотя, почему это «непонятно чего»? Приглядевшись, я еле сдержался, чтобы не ахнуть: это были духи!!! Духи, использованные для… освещения?! Да кто такой этот гоблин, что может себе позволить подобное?! Это ж какое транжирство энергии?!

— Ну, и?! — раздался язвительный голосок откуда-то сверху. — Ты подниматься собираешься, или так и будешь там внизу стоять, как статуя?!

О, вспомнишь лучик…

Поднявшись, по лестнице, я оказался на одном из, судя по всему, многих этажей, потому как дальше виднелась ещё одна лестница наверх. Но именно здесь меня и ждал шаман — а в том, что это не рядовой воин, или любитель природы и одиночества, я не сомневался.

Помещение выглядело страшным сном перфикциониста и любителя чистоты одновременно: куча прибитых кое-как параллельно полу досок, выполнявших функции полок, на которых лежали в хаосном порядке свитки, пергаменты, просто кипы листов и… книги! Всё-таки не я первый в этом мире, кто поместил кучку листиков между двумя плотными пластинами и связал всё это воедино. В центре комнаты располагалось что-то вроде круглой перегородки высотой не больше полуметра, в которой, искрясь, освещая и согревая комнату, ютился не выпущенный на волю и так и оставшийся в преобразовательной форме огненный дух. Это что, камин? Ну точно! Пускай по-шамански странный, но всё-таки камин! А рядом с ним стояло два плетёных кресла-качалки, в одном из которых и устроился мирно покачивающийся гоблин, взгляд которого, на странность, был устремлён не на меня, а на витающего в камине огненного духа.

— Садись, чего встал, — всё также не отрывая от него взора, указал он мне на свободное кресло рядом с собой.

Мне оставалось только пожать плечами и принять предложение — тем более что кресло оказалось очень мягким, а покачивания довольно успокаивающими. Не хватало только…

— Будешь? — Протянул мне старик трубку с сочащимся из неё желтоватым дымом. — Путничья трава. Нервы успокаивает.

— С неё у меня всё началось, — поднял я раскрытые ладони, отказываясь от «угощения». — Так что воздержусь.

— Ну… хотя бы напиток? А то некрасиво как-то — у меня гость, а я ему ничего и предложить не могу.

— Напиток можно, — усмехнулся я, не став говорить о том, что на «гостя» совсем недавно напали стражники хозяина дома, который сейчас строит из себя дружелюбного старичка. Ага, старичка, поддерживающего одновременно нескольких элементалей и кучу духов. При этом, смотрите-ка, Путничьей травой затягивается, гобливнюк!

Старик махнул рукой, как будто отбиваясь от назойливой мухи, и тут же стена напротив нас затрещала, часть коры начала деформироваться, отделяясь от общей массы, и спустя несколько секунд превращения перед нами стоял, упёршись головой в потолок, элементаль. Я даже не знал, что сказать… А где котёл?! А где ингредиенты?! Где шаманизм, в конце концов?! Куда я попал?!

— Принеси нам горячих напитков, — кивнул существу гоблин, и тот, потрескивая своим не самым, надо сказать, надёжным телом, направился на верхний этаж — туда, где, судя по всему, располагалась кухня или нечто на неё похожее: с этим шаманом ничего нельзя было сказать наверняка.

Я открыл было рот, чтобы вылить на старика реки вопросов, которые успели сформироваться в голове, но гоблин меня опередил: выудив трубку изо рта, он выдохнул дым через ноздри и повернулся ко мне:

— Дай догадаюсь: ты чувствуешь некую… усталость? Как будто неожиданно сами небеса свалились тебе на плечи.

Вздрогнув от неожиданного вопроса, я неуверенно кивнул. Тогда зеленокожий ехидно усмехнулся, вновь затягиваясь из трубки:

— Всё понятно и одновременно непонятно ничего, — хрипло засмеялся он. — Похоже, твой элементаль каким-то образом подчинил себе моих стражей. Не спрашивай, как — не знаю. Но знаю точно одно: я их потерял, и теперь груз их поддержания в этом мире перепал на тебя. Очень интересно… чтобы кто-то подчинил чужого элементаля — я пока о таком не слышал. Собственно, это была одна из причин, по которой я тебя пустил. Но была и вторая… Может, сам догадаешься?

Старик посмотрел на меня таким многозначительным взглядом, что я понял: он действительно ждёт от меня предположений. Ох, и любят же старики поговорить! Причём, видимо, во всех мирах и мирозданиях! Я вздохнул, разве что глаза не закатил, и решил начхать на дружелюбие, место гостя в чужом доме, и вообще на всё, к чему меня подталкивали в детстве, как воспитанного мальчика. Да плевать! Я устал, у меня голова кругом от всего происходящего, да ещё и планы на будущее такие, что невольно опускаются руки от предстоящих трудностей. А этот ехидный гобливнюк ещё и загадками кидается! Р-р-р!

— Послушайте, — придал я голосу тот спокойный холодный тон учителя младших классов, который заставляет ёжиться вышедших к доске карапузов. — Эта ночь была длинной, я половину местной фауны истребил, чтобы до вас добраться. Син-аль-Ланг сказала, что вы сможете мне помочь, и вот я здесь. У меня нет времени на загадки.

Гоблин изумлённо приподнял брови, даже перестал затягиваться — а то я уж начал было думать, что его от этой трубки не оторвать — а затем хрипло, по-стариковски рассмеялся. Вытерев начавшие выступать из глаз слёзы, он улыбнулся, чуть сощурившись, и протянул:

— Суро-о-ов. — По голосу старика было понятно, что моя разовая акция бездушной машины его ничуть не проняла. Похлеще старик на своём веку храбрецов видал. — Син-аль-Ланг, значит. Помню-помню. Я её знал, когда она ещё даже учеником не была…

Я еле сдержал начавшую выползать на лицо маску изумления. Учеником не была?! Это ж сколько ему лет?!

— Но ты меня перебил, шаман, — тут же принял серьёзный вид гоблин. — О чём это я… ах, вторая причина! Да-да. Вторая причина в том, что в тебе энергии — взводу шаманов хватит. Такие уникумы на дороге не валяются. И просто так к Отшельнику не заходят.

Мысленно я невольно проматерился. Ну что за подстава! Очередной скрытень своего имени! С Учителем мне уже не повезло, а теперь, вот, Отшельник нарисовался. Хотя, а что если… Я внимательнее всмотрелся в место на лбу старика, которое скрывали небрежно свисающие локоны волос. Или не небрежно, и это лишь кажется? Да и это странное чувство…

— Я бы хотел попросить вас об одной услуге, уважаемый Отшельник, — неожиданно для самого себя перешёл я на уважительный тон.

Похоже, гоблин также это приметил, и потому немного напрягся, пускай и не показывал этого. Но всё-таки медленно кивнул:

— Проси.

— Уберите со лба волосы.

— ?!

Старик явно растерялся, но только на мгновение. Его взгляд быстро вернул осмысленность, а на лицо вновь наползла улыбка:

— Почувствовал, значит… Ну, что ж, не даром ты носишь свой Пха.

Он вздохнул, пожав плечами, и отвёл волосы в сторону. Взглянув на его лоб, я вздрогнул. На нём, пыша тёмными узлами энергий, была выжжена метка «Нон»… Всё ясно. У него просто нет имени. Вот и решил взять себе это абсолютно подходящее по статусу прозвище. Но узрев эту метку я не попытался убежать, или убить его. Не из-за страха, что не выиграю бой — хотя это было очевидно. Я просто не собирался этого делать.

— Ух ты, я всё ещё жив? — Словно прочитав мои мысли, вновь захохотал старик.

— Син-аль-Ланг… моя мать, сказала, что я найду здесь то, что мне нужно. У меня нет повода ей не доверять. Если она говорит, что вы мне поможете — почему меня должна смущать эта метка?

— Помочь? — В который раз на лице старика отобразилось удивление. Он даже поморщился — похоже, для него было непривычно так часто удивляться. — В чём старый Отшельник может тебе помочь?

— Узнать. Изменить. И окончить. — Выдавил я из себя эти, казалось бы, абсолютно не обременённые смысловой нагрузкой слова. Но почему-то я знал, что гоблин меня понял. И его последующие слова это подтвердили:

— Что ж, коротко, с делом и по существу. Значит, хочешь у меня учиться… — Он откинулся на спинку кресла, вновь закурив и не сводя с меня взгляда. — Учиться у Нона… Ты очень странный шаман — тебе кто-нибудь говорил?

— Пожалуй, даже слишком часто, — усмехнулся я, невольно обернувшись на шум шагов. Элементаль старика спустился с небольшим подносом, на котором стояло две небольших кружки с тёмной жидкостью, от которой к самому потолку тянулся ароматный пар.

— Долго ты, — пробурчал старик, беря с подноса одну из кружек и прикрыл глаза, пробуя напиток. Я также принял угощение, и попробовал сделать глоток. На вкус напиток напоминал что-то среднее между чаем с малиной и яблочным соком. Экзотика, конечно, но мне нравится! — Делаю эту настойку из корней, растущих у дуба, и лесных ягод, — начал расхваливать своё творение гоблин. — Очень бодрит, да и усталость как рукой снимает. Правда, в плане Водяных стихий я не силён, так что как основу болотную жижу и использую. Ну как тебе?

Последний вопрос был задан, когда я уже отплёвывался, согнувшись в три погибели и выплеснув напиток на пол. Болотная жижа?! А сразу сказать нельзя было?!

Но затем вдруг пришло понимание. Я поднял с пола выроненную из рук кружку, посмотрев на неё так, словно видел впервые в жизни. По сути, пока я не знал, что лежит в основе напитка, он мне нравился? Даже очень. Да и усталость действительно как рукой сняло. И с чего вдруг такие переживания? Ведь, если подумать, старик просто нашёл идеальную консистенцию местных корней, ягод и болотной жижи. Получив бесподобный вкусный напиток, да ещё и с такими классными особенностями! Так чего строить из себя неженку, отплёвываясь лишь только из-за наличия в нём какой-то там гадости? Глупость.

— Ну, ты там как, насмотрелся? — Немного недовольно прокряхтел Отшельник, выдернув меня из раздумий. — Весь пол мне тут испачкал. Ладно, пойдём, что ли… хех, ученик. — Похоже, гоблина явно веселил факт того, что у него появился подопытный, причём уровня «аль» — подобное шаманы чувствуют на внутривенном уровне. Я вот, например, чувствовал, что уровень старика, что сейчас, посвистывая песенку, неуклюже топал к лестнице на верхние этаже, намного-намного выше этого самого «аль», где-то на небесах. Да уж, вот и суди после этого книгу по обложке.

Поднявшись с пола, я направился за Отшельником, про себя думая о том, каким же это образом старику метка досталась? Внутренний голос подсказывает: несмотря на внешнюю нелепость и простоту, этот шаман скрывает множество тайн. Да только в первые минуты нашего знакомства он завалил меня ими в таком количестве, что просто ах! Но я доверюсь ему. Ибо он — в этом больше не осталось сомнений — может дать мне Силу. Только сейчас пришло осознание: его способность творить духов безо всяких ингредиентов и есть та Сила, о возможности получения которой я намекал старухе во время нашего последнего разговора. Об этом сохранилось так мало сведений и их так трудно было достать, что сначала я посчитал это не более чем легендой, мифом, пытающимся объяснить чудеса прошлого этого мира. Но вот он, этот миф, идёт передо мной, осознающий, что я не ударю его в спину, не только потому что не хочу, но и потому что не смогу. Он только фыркнет, попытайся я использовать хоть все амулеты разом, и прихлопнет меня как муху. Ибо обладает Силой. Настоящей, неподдельной, напрямую связанной с миром духов. Но я понятия не имел, как этой Силы достичь, а Отшельник сможет меня этому научить. И, именем духов, как же она мне необходима! Без Силы все мои дальнейшие планы накроются медным тазом!

Мы прошли два этажа. Все, как один, повторяли друг друга: всюду беспорядочно разбросаны вещи, словно старика минуту назад ограбили, не церемонясь и переворачивая всё вверх-дном. Но если присмотреться, то можно было понять, что во всём этом беспорядке всё-таки кроется некая система: вон там куча из книг, там наваленные друг на друга котелки, какие-то мешочки на столе с пергаментами, пентаграммы и кости, лежащие в них. Уверен: захоти Отшельник что-нибудь найти в этой жести, нашёл бы моментально! Творческий беспорядок, ёлки-палки…

Наконец, мы оказались в нужной комнате. Похоже, она располагалась на самой вершине дуба, дальше не шло ни лестниц, ни подъёмов, и была наиболее маленькой — периодически мне даже приходилось нагибаться из-за крохотной высоты потолка. Здесь как раз было более-менее чисто — фактически, пусто, видимо, старик не часто сюда захаживал. Я огляделся: ни кровати, ни пуфика, ни вообще чего-то где можно спать. Это что мне, на полу спать, что ли?! Свои мысли я выдал Отшельнику, на что тот многозначительно хмыкнул и махнул рукой. В то же мгновение деревянный потолок затрясся, и образовал небольшую дыру, через которую залетела в комнату болотная сырость и прохлада.

— Создай, — бросил мне старик, покинув моё новое жилище.

Что ж — мне оставалось только пожать плечами — намёк (Намёчище!) понят: дыра для покидания помещения дыма, а, значит, пора шаманить.

Вздохнув, я сел и снял с пояса котелок…

Гоблин закричал так пронзительно, что, будь рядом хоть какая-то живность, то точно бы сбежалась на неожиданно появившуюся невесть откуда пищу. Но рядом с Зубастыми Горами живности не водится…

Лар-ин-Лин, хрипя от боли во лбу, поднял взгляд на возвышающуюся над всем миром чёрную, словно копоть, горную гряду. И сердце его сжалось. Великие, да будут они прокляты во веки веков, отправили его на самый край Пяты, далеко от его родного дома, к самым Горам, название которых было дано им не просто так. Они действительно были похожи на гигантские зубы, клыки какого-то исполинского монстра, который вот-вот готов захлопнуть свою пасть и поживиться непонятно зачем забредшим в эти мёртвые земли маленьким зелёным существом.

Гоблин поднялся, пошатываясь от боли во всём теле. Он выжил, выжил, несмотря на попытки проклятого уродца из другого мира его этой жизни лишить. Но всё равно ему недолго осталось. Он не дойдёт ни до одного поселения с такими ранами, да и даже если вдруг доберётся — кто поможет Нону? Никто… Гоблин ещё раз схватился за лоб и сморщился. Метка болела, постоянно напоминая о том, кем он теперь стал.

Шаман оглядел горную гряду. От неё так и разило ужасом, исходящим от тварей, что живут в раскиданных по всему её протяжению пещерах. Многие века лучшие умы гоблинских и огрских кланов думали о том, почему вся та тьма, что таится в пещерах Зубастых Гор, не покинет своих убежищ и не нападёт на земли Пяты. Ведь для этого у них есть все возможности: и ужас, что наводит одно упоминание о них в разговоре, и сила, и количество… Но всё-таки они не нападают. Почему? Все учёные умы пришли к одной версии: тьма, что таят в себе Зубастые Горы — единственное место, где вольготно тамошним монстрам.

Но бывший ученик шамана не думал об этом. Его не пугали здешние чудовища. А зачем ему, без пяти минут трупу, их бояться? Разве будет бояться умирающий старец опасности, которая влечёт за собой сигарета? Он плюнет на всё и затянется.

Гоблин прислушивался к голосу. Голосу, который доносился сначала как будто бы откуда-то издалека, но затем начав звучать всё твёрже и чётче и, наконец, Нон понял: этот голос звучит у него в голове.

«Приди ко мне. Получи что хочешь. Отомсти…»

Голос был настолько сладостным, и обещал настолько желаемое гоблину, что тот, забыв о боли, поплёлся за голосом, словно прекрасно знал дорогу. И дорога его лежала в сторону Зубастых Гор.

Чем ближе он приближался к горам, тем сильнее становился голос в его голове. Он звучал всё глубже в его мозгу, говорил всё убедительнее, он овладел Ноном. Гоблин и сам не заметил, как перед ним оказалась огромная пещера, как он, не чувствуя ни капли страха, прошёл по её тоннелю и вышел в каком-то зале, позабыв обо всём. Его вёл голос…

Только лишь наступив на попавшую под ногу кость, он пришёл в себя. И в ужасе обернулся, пытаясь понять, куда попал. Огромное пространство пещеры было настолько светлым, что можно было рассмотреть каждую деталь: даже гору из костей, больше похожую на небольшой зиггурат. Но, присмотревшись, сквозь ужас, заполонивший его разум, гоблин догадался, что все эти скелеты были всего лишь беспорядочно разложены вокруг одного определённого скелета, имевшего руки и ноги, но по размерам превосходившего остальные в несколько раз. Именем духов, да даже огры не так огромны!

Нон попятился. Вернулась боль от глубоких ран, вернулся страх, вернулась дрожь во всём теле. Он в логове ужаса, почему он здесь?! Его тут быть не должно!

«Приди ко мне» — вновь возник в голове голос.

И снова все чувства ушли на второй план, и вновь, не помня себя, гоблин пошёл вперёд, к свету, исходившему из центра импровизированного зиггурата. Карлик начал взбираться наверх, цепляясь за выступающие из кучи кости. И наконец добрался до вершины, разглядывая большой идеально круглый камень, помещённый в череп странного гигантского скелета.

«Возьми…»

Словно сквозь сон, не понимая, что делает, Нон протянул трясущиеся руки и вырвал из тут же рассыпавшегося прахом черепа желанный камень. Затем, поднеся его к лицу, начал разглядывать с таким видом, словно это было самое главное сокровище в его жизни. Внутри него разрасталось тёплое чувство к камню, чьи-то чужие, неясные, но такие лилейные мысли врывались в подсознание, твердя: «Возьми…возьми…возьми…». И, повинуясь порыву, порождённому то ли его собственным рассудком, то ли тем, который предложил ему камень, гоблин раскрыл пасть и проглотил своё неожиданное сокровище, со вкусом причмокнув и осознав, что в жизни не пробовал ничего вкуснее.

Но вместе с исчезнувшим в желудке камнем исчез и свет, и в ту же самую секунду стены пещеры сотрясли рёв, гомон и топот. Нон почувствовал испуг. Только сейчас до него окончательно дошло где он и что с ним. Но не успел он окончательно впасть в панику, как раны неожиданной болью врезались в тело, и гоблин, согнувшись в три погибели, отчаянно закричал, раздираемый волной болезненных ощущений. Камень спасал своего носителя…

Горные гоблины — маленькие мерзкие твари с серой кожей и густой шерстью в районе конечностей, некогда, в древности, бывшие процветающим гоблинским племенем, но ныне, давно изгнанные со свободных земель и вынужденные жить в пещерах, растерявшие все свои былые возможности и традиции, и превратившиеся в одетых в обноски дикарей — словно тараканы повылазили из всех щелей пещеры, вторя друг другу: «Реликвия! Зал! Кто-то потревожил священный зал! Убить! Съесть! Убить!»

Они заполнили священный зал быстрее, чем потоп заполняет города, окружив алтарь, на котором больше не было камня, дарившего желанный свет подземным тварям, коему они поклонялись долгие столетия. Один из горных гоблинов неуверенно, подгоняемый злобой и непониманием, взобрался на вершину алтаря. Чтобы тут же с диким рёвом быть отброшенным обратно в толпу охнувших коротышек, которые, все, как один, сделали шаг назад, сощурившись от вновь озарившего пещеру и разогнавшего стыдливо спрятавшуюся в самых дальних уголках тьму, света. Но свет шёл не от камня…

Он шёл от гоблина, стоявшего на вершине алтаря. И в этом гоблине больше не было испуга. Была лишь ярость. И сила, которую даровал ему камень. Ужасные раны, некогда кровоточившие на его теле, сменились на ярко светящиеся во тьме наросты, теперь напоминавшие присосавшихся к телу паразитов, то раздувающихся до размеров личинки, то вновь сужающихся в узкую полосу, словно дыша. Кожа чужака будто потрескалась, окрасив себя множеством переплетающихся друг с другом трещин, расширяющихся по мере того как приближались к «личинкам». А его взгляд надменно скользил по толпе окруживших его тварей, и сила этого взгляда была столь велика, что гоблины не выдержали и, потупив взоры, опустились на колени, подняв руки вверх, отдавая почести своей новой реликвии.

А стоявшая на алтаре реликвия улыбнулась.

Всё только начинается…