Голоса ночи

Глава 3

Чарлз наблюдал за девушкой, сидевшей напротив него. Она не воспользовалась платком и не надела шляпу, полумрак кареты почти полностью скрывал ее до подбородка. Видно было только ее бледное лицо, на котором выделялись, темные, настороженные глаза. Она явно не доверяла ему.

Может быть, его выбор оказался ошибочным? Сумеет ли такое создание забыть свои норовистые, необузданные манеры, получится ли сделать из нее убедительную копию леди? Когда эта девушка стояла на сцене, ему казалось, она способна на все, но сейчас, в карете Чарлз подумал, что вряд ли она сможет скрыть свою раздражительность хотя бы на пару минут и проявить мягкость и такт, присущие женщинам, окружавшим его сестру. И почему существенные отличия этой девушки от светских дам делают ее еще более интересной для него? Он привык наслаждаться обществом утонченных, умудренных опытом женщин, а не вульгарных и невоспитанных.

Его удручал ее неподвижный, немигающий взгляд, и он отвернулся – уж лучше он будет смотреть в окно на обшарпанные ветхие дома, мимо которых они проезжали, чем на нее. Близилось время чая: солнце уже клонилось к вечеру, хотя до того, как зажгут фонари в этом районе, оставалось еще несколько часов. Улицы были заполнены приходящими домашними работницами и поденщиками, которые, с трудом передвигая ноги, тащились домой после работы, преследуемые уличными торговцами, которые предлагали: кто горячие обеды, кто дешевые безделушки в небольших мешках. Здесь улицы имели ширину, позволяющую проехать только одной карете, и колеса катились по обеим сторонам проложенной в середине сточной канавы, переполненной вонючими отходами, запах которых Чарлз ощущал даже через плотно закрытые окна.

Карета остановилась перед небольшим магазином, который выглядел не более и не менее обшарпанным, чем его блеклые соседи. К окну была прикреплена грязная картонка с надписью: «Поношенная одежда от Меррика» – это название Мэгги указала, когда сообщала адрес своей квартиры. Чарлз взглянул на девушку. Она не отвела взгляда и продолжила смотреть на него настороженно и с интересом.

– Я пойду с тобой, – решительно сказал Чарлз, не доверяя ей.

Она могла ускользнуть в один из домов или магазинчиков и, выйдя с противоположной стороны, исчезнуть в лабиринте садов и переулков, тем самым положив конец их сотрудничеству еще до его начала. По какой-то необъяснимой причине для Чарлза было важно использовать в своих планах именно эту девушку и никакую другую.

Хотя Чарлз едва знал ее, он был уверен, что она представляет собой редкий экземпляр и, может быть, поэтому весьма ценный. Он чувствовал, что все более и более интересуется этой незнакомой девушкой, и его внутреннее убеждение, будто бы им движет только праздный интерес, звучало уже не так убедительно.

– Вам не стоит следовать за мной, – резко сказала Мэгги и потянулась к дверце кареты.

Чарлз схватил ее маленькую, тонкую руку, и Мэгги вздрогнула от его прикосновения, но руку не отдернула. Эджингтон открыл дверцу и ногой выдвинул кованые железные ступеньки, продолжая держать Мэгги за руку. Потом сошел на землю и слегка потянул Мэгги наружу, так что у нее не было иного выбора, кроме как подчиниться или оказать энергичное сопротивление.

Она последовала за ним, и Чарлз почувствовал ее легкую дрожь.

– Я пойду с тобой, – сказал он просто, положив конец пререканиям с самого начала.

Девушка смотрела на него, словно пытаясь прочитать его мысли, потом пожала плечами и решительно высвободила руку из захвата.

– Я не собираюсь убегать. – Она снова перешла на благозвучное лондонское произношение. По крайней мере этому ее учить не потребуется.

Она двинулась к главному входу в магазин, и Чарлз пошел за ней. Вскоре вокруг кареты, которая черной пробкой торчала посередине улицы, начали скапливаться люди. Некоторые протискивались вперед, но многие останавливались и, огрызаясь на тех, кто напирал сзади в растущей толпе, наблюдали за Чарлзом и Мэгги, словно это были Панч и Джуди – герои ярмарочного балагана.

– Мэгги подцепила джентльмена, – услышал Чарлз голос одной из женщин.

– Та еще шишка, – согласилась другая. Эти и подобные им другие реплики звучали там и тут в собравшейся толпе, а из окон домов по обеим сторонам улицы торчали лица зевак.

Чарлз чувствовал себя незваным гостем, выставленным напоказ в мире, которому он не принадлежал, и это не нравилось ему. Ничего подобного он не испытывал прежде, поскольку обычно посещал те места, где люди не ущемляли его достоинства.

– Вашему кучеру следует убрать отсюда карету, – тихо произнесла девушка – Мэгги, как он теперь выяснил. Затем, повернувшись к зевакам, она сказала неожиданно резким голосом: – А ну отвалите! У меня с ним дело! – К удивлению Чарлза, толпа начала послушно расходиться, и среди недовольного ропота послышались даже глухие извинения.

Кто же эта девица?

Однако вопросы следовало оставить на потом, поскольку в этот момент Мэгги открыла замок маленьким ключом, который тут же исчез в складках ее юбки, после чего распахнула дверь. Чарлз дал указание своему кучеру Стивенсу отъехать и ждать его поблизости, пока он снова не выйдет, затем вошел вслед за девушкой внутрь помещения.

Они оказались в крошечной закоптелой прихожей, где сбоку находилась дверь в магазин поношенной одежды, а впереди – лестница, ведущая куда-то в полумрак. Тусклый свет уходящего дня, проникавший через узкую фрамугу над дверью, придавал ступенькам вид чередующихся бледных и темных полос. Послышался резкий скрежет, когда девушка снова заперла входную дверь. Не сказав ни слова и не глядя на Чарлза, она проскользнула мимо. Здесь было так тесно, что ее юбки коснулись его ног. Он уловил резкий запах щелочного мыла, исходящий от ее волос, и внезапно у него возникло желание схватить ее за руку и притянуть к себе. Интересно, какова была бы ее реакция? Его удивило возникшее побуждение, поскольку в ее манерах не было ничего от искушенной, изнеженной женщины и меньше всего она походила на невинных девиц из высшего общества, которые часто встречались на его пути.

Прежде чем он успел прийти к какому-либо выводу, Мэгги прошла мимо и начала подниматься по лестнице впереди него. Чарлз следовал за ней, осторожно наступая на скрипучие ступеньки.

Они поднялись на следующий этаж. Здесь коридор был немного шире, что давало доступ ко второму пролету лестницы, нависавшему над первым. Чарлз обратил внимание на пару скудных кружевных штор в конце коридора, ширины которых едва хватало, чтобы прикрыть окно. Мэгги повела его к следующей лестничной площадке, и их ноги поднимали пыль на рваной ковровой дорожке. Стены здесь были оклеены отвратительными зелеными обоями, а на единственной двери висела в грубой рамке картина, изображавшая не то музу, не то нимфу. Чарлз с трудом распознал в ней одну из гравюр, которые предлагали уличные торговцы. К его изумлению, он обнаружил стол, который притаился под лестницей. Сделанный из сосновых досок, он был выкрашен в темный цвет, имитирующий красное дерево, и выглядел довольно обшарпанным.

На нем стояла хрустальная ваза для визитных карточек, а на обратной стороне одной из ступенек лестницы висело небольшое прямоугольное зеркало. Оно располагалось на таком уровне, что даже самый низкорослый человек мог видеть свое отражение только до плеч.

– Кто здесь живет? – спросил озадаченный Чарлз, в то время как Мэгги начала подниматься по второму пролету лестницы.

– Старая вдова Меррик, – ответила она не оборачиваясь. – Наша Молл прислуживает ей. Миссис Меррик воображает себя леди, которую постигла несчастная судьба после неудачного замужества.

Чарлз на мгновение остановился, услышав в этих произнесенных холодным тоном словах скрытую насмешку. Между тем Мэгги достигла второго этажа, он поспешил за ней, шагая сразу через две ступеньки. Очередной лестничный пролет располагался в конце узкого коридора.

– Эта лестница ведет к помещениям на чердаке, – кратко пояснила Мэгги, когда увидела, что Чарлз смотрит туда. Она остановилась в коридоре у одной из дверей и сунула руку в складки своей юбки. Этот коридор был обшит досками, покрытыми штукатуркой, а под лестницей стояла ручная тележка, на которую Мэгги бросила хмурый взгляд, когда отпирала дверь.

У Чарлза не было времени размышлять над ее реакцией, так как дверь распахнулась и навстречу ему устремился поток света вместе с криком:

– Мэгги!

Девушка шагнула через порог, и Чарлз осторожно последовал за ней, все еще моргая после полумрака; дверь сама захлопнулась за ними.

Когда глаза его привыкли к свету, первым впечатлением был царящий в помещении беспорядок. Чарлз и девушка стояли посередине кухни без окон, закопченные стены которой были нелепо украшены различными наклейками и рекламами, видимо, считавшимися красивыми. Чарлз обнаружил, что его рассматривают около дюжины пар черных глаз, подобных тем, какие принадлежат детям, резвящимся в мыльной пене на рекламе патентованного мыла, и элегантным леди, превозносящим достоинства чернения Блейкадля любых скобяных изделий. Небольшая кухонная плита у противоположной стены безжалостно излучала тепло. Помимо нее обстановка включала маленький стол, окруженный плохо сочетающимися стульями, длинный кухонный шкаф и детскую кроватку. В этом помещении было чрезвычайно тесно даже без пяти не слишком чистых тел, заполнявших ее. Чарлз никогда прежде не бывал в подобной бедной комнате, где царила атмосфера нищеты. Здесь пахло застарелым потом, остатками еды и влажным бельем. Чарлз с большим усилием удержался от того, чтобы не поморщиться. Вместо этого он скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку с равнодушным выражением лица, которое уже было хорошо знакомо Мэгги.

– Кто это? – спросил рыжеволосый юноша. Он вскочил на ноги, когда Чарлз вошел, и теперь пристально смотрел на барона прищуренным взглядом, сунув при этом руку в карман куртки, где, несомненно, находился нож.

Сердце Чарлза усиленно забилось, и он напрягся, испытывая прилив адреналина в крови. Неужели таким постыдным будет конец последнего барона из рода Эджингтонов? Все это выглядело крайне нелепо. С этой мыслью он широко улыбнулся своей аристократической улыбкой и почувствовал удовлетворение, увидев, что парень заколебался еще до того, как заговорила Мэгги.

– Оставь его, Фрэнки, – сказала она.

Кем бы ни был этот парень, он не являлся ее любовником, судя по тону с которым она говорила с ним. Это почему-то доставило удовольствие Чарлзу.

Мэгги нахмурилась и оглядела комнату в свете лампы, стоявшей на столе. Повернувшись, она бросила взгляд на Чарлза и слегка пожала плечами, словно он был одним из тех, кем она сейчас распоряжалась.

– Где Нэн? – спросила она троих обитателей, собравшихся за столом. – Тележка до сих пор в доме, и суп еще на плите. – Она протиснулась между спинкой стула и кухонным шкафом и заглянула в бак. – Вымыта только половина мисок! – Мэгги повернулась лицом к сидевшим за столом, но они продолжали неотрывно смотреть на Чарлза. Фрэнки тоже пристально смотрел на него, однако теперь менее уверенно. Мальчик с темными волосами наблюдал за ним с интересом, а на лице девочки отражалось недоверие.

– Я помыла, что смогла. – Этот слабый голосок донесся от детской кроватки, где маленькая девочка стояла прислонившись к решетке, которая доходила ей только до груди, в то время как рядом с ней младенец неопределенного пола сосал палец.

– О, Молл! – сказала Мэгги, и выражение ее лица сразу смягчилось. – Ты не должна выполнять работу сестры.

Малышка кивнула, однако по-прежнему выглядела подавленной.

– Нэн в спальне. Спит, – сказал мальчик с темными волосами. Эджингтона поразило его чистое произношение. На мальчике был дешевый, но опрятный костюм, а волосы смазаны специальным маслом и модно уложены, как у бедного клерка.

– Она пьяная, – добавила девушка с рубцеватым лицом, стоявшая позади Чарлза и не отрывавшая от него настороженного взгляда.

– Разбуди ее, – приказала Мэгги. Девушка начала подниматься со своего места, но Мэгги остановила ее жестом. – Впрочем, не стоит беспокоить Нэн. От нее не будет толку, если она нализалась. В таком случае я хочу поговорить с тобой, – сказала она, обращаясь к рыжеволосому парню.

– Лучше не надо, – насмешливо сказал Фрэнки, и его рука снова полезла в карман.

– Фрэнки, – сдержанно повторила Мэгги. Она подвинула свободный стул и села, настороженно глядя на Чарлза. – Этот господин – лорд Эджингтон. Он хочет выиграть пари и потому предложил мне… свое покровительство в обмен на мое участие в небольшом, вполне законном деле.

– Мэгги… – предупреждающе прервала ее девушка с рубцеватым лицом, принявшим напряженное выражение.

– Не беспокойся, – сказала Мэгги низким тоном. – Я не возьмусь за сомнительное дело. И даже близкое к этому, дорогая, – добавила она и заметила, что тревога девушки немного улеглась.

– Ну если ты так уверена, Мэгги… – сказала та.

– Да, уверена, – кратко ответила Мэгги. Фрэнки посмотрел на Чарлза с явной злостью. Казалось, он был расстроен.

– Думаю, я здесь больше не нужен. Сегодня я добыл шесть пенсов, хотя теперь ты в них не нуждаешься с этим франтом, который может дать тебе денег, сколько пожелаешь. Я ухожу от вас. – С этими словами веснушчатый парень сунул монету в руку Мэгги и, бросив на Чарлза сердитый взгляд, вышел из комнаты. Мэгги некоторое время смотрела ему вслед, слегка нахмурившись, потом быстро повернулась к Чарлзу.

– Теперь мне надо собраться, – сказала она и напряженно улыбнулась – впервые за все время его общения с ней. – Не беспокойтесь, сэр. Это не долго. Салли, иди со мной.

Девушка с рубцеватым лицом и Мэгги пошли в смежную комнату, прихватив лампу и оставив кухню только со светом, проникавшим через открытую дверь. Немного погодя в соседней комнате раздался громкий крик, и через минуту на кухне появилась хорошенькая девушка – та самая нерадивая Нэн, – которая, моргая спросонья и убирая с лица густые темные волосы, принялась мыть миски, безжалостно ими грохоча.

Из другой комнаты доносилось негромкое оживленное обсуждение, звучащее такой быстрой скороговоркой, что Чарлз ничего не мог разобрать. Гарри, мальчик, похожий на клерка, встал и смущенно откашлялся.

– Я спущу тележку вниз, – сказал он, не обращаясь к кому-либо определенно, потом робко проскользнул мимо Чарлза к двери и вышел в коридор, пробормотав: – Прошу прощения, милорд.

Мэгги и невзрачная девушка снова появились на кухне, принеся с собой лампу. Мэгги слегка раскраснелась по непонятной для Чарлза причине. Она держала в руках плотный узел. Чарлз невольно вспомнил о коробках и сундуках, которые всегда сопровождали его сестру, даже если та отправлялась в короткое путешествие. В сравнении с ними жалкий узелок Мэгги представлял собой разительный контраст.

Должно быть, Мэгги прочитала по выражению лица его мысли, потому что гордо вскинула подбородок.

– Я готова, сэр, – сказала она и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.

Чарлз двинулся вслед за ней.

Мэгги остановилась у входа. В это время черная карета лорда Эджингтона осторожно обогнула угол дома и, разбрызгав грязь, угодила колесами в сточную канаву. Гарри уже вывез тележку на улицу и, прихрамывая, подвинул ее ближе к следующему дверному проему, чтобы карета могла проехать.

Карета остановилась как раз в тот момент, когда барон вышел наружу. Мэгги скользнула назад мимо него, чтобы запереть дверь, и он резко остановился, встревоженный и готовый схватить ее за руку.

– Прошу прощения, – пробормотала Мэгги, пряча ключ в карман. Она лучше кого бы то ни было знала, насколько бессмысленным было запирать двери, однако вдова Меррик чувствовала себя в большей безопасности за своими дешевыми замками.

Лорд Эджингтон нахмурился:

– Надеюсь, в будущем ты будешь проявлять большее уважение.

Мэгги была явно озадачена.

– Что вы имеете в виду, сэр?

Он пристально посмотрел на нее:

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. – Чарлз издал звук, представлявший собой нечто среднее между недоверчивым фырканьем и отрывистым хохотом, после чего плавно шагнул вперед и открыл дверцу кареты.

Мэгги стояла в ожидании.

– Ну? – сказал он, кивнув на дверцу кареты. Мэгги, не веря своим глазам, захлопала ресницами.

Он пропускал ее вперед, словно она была леди. Она искоса взглянула на него, удивленно приподняв брови, потом шагнула внутрь и сразу опустилась на подушки, чтобы он мог войти вслед за ней.

– Ты можешь прямо сейчас начинать вживаться в свою роль, – сказал Чарлз, на некоторое время заслонив свет широкими плечами. – К дому в Челси, Стивене, – добавил он, обращаясь к кучеру, прежде чем закрыть дверцу.

Мэгги впервые ехала в карете, не имея целью воровство или намерение одурачить кого-нибудь. Обычно она садилась в экипажи, пахнущие либо плесенью, либо отвратительной дешевой краской. Странно и неестественно было находиться среди роскошного бархата и сознавать, что при этом у нее нет никаких неблаговидных намерений. Карета тронулась, когда барон сел, и Мэгги обнаружила, что его присутствие тревожит ее почти так же, как во время предыдущего путешествия. Может быть, даже больше, потому что теперь он уже имел мнение о ней и знал о ее желании начать новую жизнь. Она на полдюйма отодвинула штору на окошке, чтобы можно было видеть фасады магазинов, оставаясь незамеченной… и чтобы не смотреть на барона.

– Надеюсь, я не причинил тебе существенного беспокойства?

Мэгги повернулась на голос лорда Эджингтона. Он произнес эти слова безразличным тоном, однако смотрел на нее пронзительным взглядом. Было ли сказанное попыткой установить дружеские отношения?

– Никакого беспокойства, – сказала она, надеясь, что так оно и есть. Пройдет немало часов, прежде чем Дэнни узнает о ее исчезновении… и что он сделает тогда? Мэгги ускользнула от него, переместившись в другой мир, где он не имел власти.

Она вспомнила, как барон стоял в тесной кухне, почти целиком заполняя ее, и внезапно ее охватил непривычный стыд. Она гордилась тем, что позади остались притоны и ночлежки. В настоящее время у нее есть целая квартира с собственной обстановкой… Однако она понимала, что эти достижения, такие огромные для нее, ничего не значат для барона. Она испытывала стыд за нелепое зеркало вдовы Меррик в коридоре, за бедность и грязь в ее квартире, за грубость Фрэнки, за потрепанные манжеты Гарри и за Нэн. Бедняжка Нэн.

– Знаете, она не всегда такая, как сейчас, – неожиданно резко сказала Мэгги.

– Кто? – Лорд Эджингтон посмотрел на нее с выражением вежливой любознательности на лице.

– Нэн. Она не такая на самом деле. – Мэгги плотнее прижала свой узелок к груди. – И это вовсе не ее вина. С ней произошло такое, чего никому не пожелаешь, – добавила она.

– Я полагаю, это не мое дело, – сказал барон, хотя его вид свидетельствовал о том, что он испытывал некоторое любопытство.

– Я заметила, как вы смотрели на нее, – возразила Мэгги, раздраженная его нарочитым безразличием. Конечно, Нэн не могла интересовать его так же, как и остальные ребята. Они вообще никого не интересовали, кроме нее. – Вы смотрели на нее так, словно она мусор, который мусорщик забыл убрать. А она не такая. Она в основном хорошая девушка. Она любит свою сестру и своего маленького мальчика и делает все возможное для них. Но в некоторые дни мир становится безобразным, полным ужасных воспоминаний, а в пивнушках всегда светло и весело… – Мэгги замолчала, уставившись на свои пальцы, которыми теребила небольшой узел. Она говорила все это джентльмену, который никогда не поймет, что она имела в виду. Он жил в ином, блестящем мире, где не было дешевых зеркал или цветных стекляшек, но присутствовали настоящие драгоценности и хрусталь. Там наслаждались дорогим вином, а не старались затуманить мозги мерзкой выпивкой.

– Ты говоришь как сведущий человек, – заметил барон.

Мэгги снова взглянула на него. Сейчас он уже не смотрел на нее как на любопытный объект или забавную игрушку. Казалось, он впервые воспринимал ее как одушевленную, мыслящую личность. Она решила, что он заслуживает искреннего признания.

– Возможно, я не являюсь образцом трезвенности, как Гарри, однако не люблю прикладываться к бутылке. Я видела слишком много людей, которых погубило пьянство.

– Я имел в виду то, что пришлось пережить тебе, – сказал Чарлз, и на мгновение невозмутимое спокойствие на его лице сменилось крайним любопытством.

– О! – сказала Мэгги, охваченная часто возвращающимися воспоминаниями о всех тех побоях, болезнях и смертях, свидетельницей которых она была, а также о той смерти, причиной которой явилась сама.

– Я прав? – Невозмутимость снова вернулась к нему, и, казалось, лорд Эджингтон уже не выглядел самим собой, а являлся портретом, который барон желал бы передать своим потомкам.

– Жизненный опыт Нэн не является моим жизненным опытом, – сказала Мэгги, покачав головой.

– Твой лучше? – продолжал любопытствовать Чарлз.

– Он другой, – поправила Мэгги, желая покончить с этими вопросами. – Я не Нэн, поэтому наш жизненный опыт нельзя сравнивать.

– Ну конечно, ты не Нэн, – согласился барон.

Был ли намек на юмор в его глазах? И что означал его взгляд, задержавшийся на ней на некоторое время после того, как выражение его лица снова стало непроницаемым? И почему ее пульс участился и в прохладной карете вдруг стало жарко и душно?

Тем временем карета остановилась, и лорд Эджингтон отодвинул шторы.

– О, вот мы и прибыли, – заметил он.

Барон открыл дверцу кареты и, легко спрыгнув на землю, подал Мэгги руку. Она снова была поражена тем, как молодо и свежо он выглядел. Ее удивляло также, почему моложавая внешность не делает его менее пугающим для нее. Она приняла его руку, почувствовав гладкость и плотность материала рукава сквозь тонкую перчатку. При этом внутри у нее все сжалось. Она поспешно ступила на землю и взглянула на дом. По ее мнению, он относился к разряду домов среднего уровня: не слишком большой и даже подозрительно ординарный в ряду соседних зданий, отличающихся только отделкой фасадов и перилами балконов. И все же ее охватило нечто вроде благоговения при мысли, что это жилище будет принадлежать ей по крайней мере несколько месяцев… И кроме того, если быть честной перед самой собой, она испытывала смятение, понимая, что ей необходимо оправдать ожидания барона, чтобы заслужить пребывание здесь.

«За такой дом и два фунта в неделю он мог бы пять раз купить меня, – подумала Мэгги. – Я никогда не уклонялась от самых дерзких проделок, так почему должна артачиться в данном случае, будучи на мели и готовая зарабатывать на хлеб и чай любым способом?» Однако эти размышления не избавили ее от внутреннего трепета.

Ни слова не говоря, лорд Эджингтон повел ее по ступенькам крыльца. При этом их обувь оставляла грязные следы на тщательно вычищенной поверхности. Медное дверное кольцо было опущено вниз, что говорило об отсутствии хозяина или хозяйки в доме, но барон решительно постучал в дверь.

В ответ достаточно долго сохранялась тишина, затем послышался звук приближающихся шагов и донеслось звяканье снимаемой цепочки. Дверь открылась, и на пороге появилась стройная привлекательная женщина средних лет в белом фартуке служанки, по всей видимости, занимавшаяся уборкой в течение дня.

– Милорд! – воскликнула она с удивленным выражением лица. Трудно сказать, было ли это приветствием или мягким укором. – Я не ожидала увидеть вас так скоро… – Она взглянула на Мэгги и осеклась. – О, понимаю. Прошу прощения, милорд, дом еще не готов для… гостей. – Она снова умолкла.

– Маргарет Кинг, это миссис Першинг, экономка, – сказал лорд Эджингтон холодным тоном. – Она много лет является надежным и преданным помощником нашей семьи. Вы можете полностью доверять ей. Миссис Першинг, мисс Кинг будет жить здесь и играть определенную роль в моем глупом пари с мисс Кроссхем.

Экономка отошла в сторону, в большей степени обеспокоенная прибытием барона, чем появлением Мэгги.

– Я думала, вы как-то известите меня о своем приезде, милорд. Дом еще не готов для проживания: мебель накрыта чехлами, и я не успела проветрить комнаты и поменять постельное белье. Хочу напомнить также, что в моем распоряжении нет ни служанки, ни повара.

– Для начала достаточно будет приготовить спальню для мисс Кинг, – небрежно сказал лорд Эджингтон. Он вошел в холл и, сняв пальто, протянул его экономке. – И закажите ужин с доставкой на дом. Что касается потребности в различных вещах – это вы можете обсудить с мисс Кинг завтра утром; все необходимое будет доставлено, конечно. Кроме того, закажите у мадам Рошель полный гардероб для мисс Кинг и скажите, что она должна выглядеть милой, элегантной, наивной девушкой. При этом не стоит руководствоваться вкусами нашей подопечной.

– Хорошо, милорд, – сказала миссис Першинг, удивленная этими распоряжениями барона не менее, чем его неожиданным появлением.

Она взяла его пальто и шляпу и удостоила Мэгги лишь поверхностным взглядом, когда принимала ее узел и перчатки, после чего удалилась.

Ее равнодушие укрепило подозрение Мэгги: видимо, в этом доме не раз принимали женщин с сомнительным прошлым, и она была лишь очередной содержанкой. Что ж, пусть будет так. Ничего не поделаешь. Она согласна с условиями, предложенными лордом Эджингтоном.

– Завтра утром миссис Першинг ознакомит тебя со всем, что расположено на нижнем этаже, – сказал барон, кивнув на дверь под лестницей, которая предположительно вела на кухню. – А я покажу остальной дом, пока она готовит спальню.

– Хорошо, сэр, – ответила Мэгги, хотя сказанное бароном прозвучало не в форме вопроса.

Лорд Эджингтон открыл дверь в холле и жестом пригласил Мэгги войти в темную комнату. Она нерешительно шагнула внутрь. Барон двинулся вслед за ней, и Мэгги инстинктивно шарахнулась в сторону.

Послышалось кратковременное шипение, и вслед за этим зажегся газовый канделябр около двери, осветив накрытый белым чехлом круглый стол в центре комнаты с изящными соразмерными зачехленными стульями.

– Это утренняя гостиная, – лаконично пояснил лорд Эджингтон.

Мэгги охватило странное чувство: что-то вроде скептического изумления в сочетании с восторгом. Эта комната, предназначенная только для утренних мероприятий, будет принадлежать ей хотя бы на время; здесь место для завтрака, раннего чаепития и прочих домашних дел. Она чрезвычайно просторная: больше, чем ее трехкомнатная квартира в Сент-Джайлсе.

Мэгги медленно прошлась по комнате, трогая мебель через чехлы и едва осмеливаясь верить, что все это реальность. Ее пугала роскошь этого дома, и она боялась, что не сможет достаточно отплатить за предоставленные ей условия.

Присутствие лорда Эджингтона около двери, его строгий темный костюм, его золотистые в газовом свете волосы и глаза – все это внезапно показалось ей гнетущим.

– Ты можешь снять чехлы, если хочешь, – сказал он с невероятным равнодушием.

Мэгги посмотрела на свою руку, которой опиралась на поверхность стола, и молча сжала пальцы. Прихватив материю, она осторожно сняла чехол. Тот с шуршанием заскользил по гладкому дереву и упал на зеленый ковер. В тусклом свете единственного газового рожка темным блеском обнажилось красное дерево. Мэгги охватило чувство нереальности окружающей обстановки. Она повернулась и начала стягивать чехлы с остальной мебели, двигаясь с нарастающей скоростью по мере того, как возрастало ее изумление. В один момент все чехлы оказались на полу. Обстановка выглядела роскошной и поражала ее, хотя Мэгги догадывалась, что все эти вещи, видимо, были недостаточно хороши для основного жилища барона.

Темный дверной проем вел в следующую комнату, и Мэгги направилась туда, прежде вопросительно взглянув на барона. Тот одобрительно кивнул головой, и девушка вошла внутрь, ощупывая стену в поисках источника света. Позади нее появился темный силуэт барона, и через мгновение комната наполнилась светом – Чарлз включил газ у канделябров, расположенных по бокам камина.

Это была обеденная комната. Не дожидаясь разрешения, Мэгги начала стягивать чехлы с длинного овального стола в середине и с рабочего стола у стены, потом остановилась, едва дыша и все еще до конца не веря в происходящее. Она подняла глаза и обнаружила, что лорд Эджингтон смотрит на нее и на его высокомерном лице чуть заметно обозначилось насмешливое выражение.

– И все это мое? – сказала она, хотя значение этих слов пока не укладывалось у нее в голове. – По крайней мере на некоторое время?

Выражение лица барона не изменилось, только взгляд стал более напряженным, отчего у Мэгги пересохло во рту.

– Есть еще гостиная на первом этаже, – сообщил он. Эти слова никак не вязались с тем, что выражал его холодный взгляд.

Внутренне содрогнувшись, Мэгги вышла через другую дверь в холл. Ее шаги по цветным плитам пола были бесшумными, и она вдруг осознала, что подсознательно вернулась к воровским привычкам, потому что еще не могла до конца свыкнуться с тем, что имеет право находиться в таком роскошном доме.

Мэгги двинулась вверх по лестнице, заставляя себя ступать твердо и шумно на каждой ступеньке. Она чувствовала присутствие лорда Эджингтона позади себя, отчего в затылке ощущалось легкое покалывание. На первом этаже располагалась гостиная, на втором – спальня, и когда они поднялись туда, Мэгги поняла, что может последовать дальше. Она свернула за угол на лестничной площадке, где на стене горел газовый рожок. Неосвещенный верхний коридор был погружен во тьму, но темнота была ее давней союзницей, и Мэгги без колебаний двинулась вперед, когда ее глаза привыкли к мраку. На этом этаже была только одна дверь. Мэгги открыла ее и вошла в комнату.

Только слабое мерцание света с лестничной площадки проникало сюда. Мэгги сделала три шага и остановилась, вглядываясь в глубину комнаты в поисках камина, по бокам которого должны находиться газовые светильники.

Она услышала, как барон неуверенно вошел в комнату позади нее, и, повернувшись, увидела его темный силуэт. Эджингтон остановился в полутемном дверном проеме. Он сделал еще один шаг прямо к Мэгги. Действительно ли он не видит ее? Лорд Эджингтон казался таким всесильным, что даже такое ограничение его возможностей вызвало у нее некоторое облегчение. Мэгги оставалась на месте, с любопытством думая, наткнется ли он на нее, прежде чем обнаружит ее присутствие. Барон снова двинулся вперед и, должно быть, увидел ее в последнее мгновение, так как резко остановился и схватил Мэгги за плечи, чтобы избежать столкновения.

– Я не видел тебя, – сказал он. Ни извинения, ни вопросов о ее состоянии – только голая констатация факта.

Он стоял так близко, что Мэгги ощущала его ноги сквозь свою узкую юбку, жар его тела, находящегося в нескольких дюймах от нее, и руки, тисками сжимающие ее плечи. Это должно произойти сейчас, прямо здесь. Она чувствовала это. Ее сердце бешено колотилось и кровь шумела в ушах. Она сглотнула слюну, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.

– Я знаю, – сказала Мэгги слегка охрипшим голосом. – Я ждала, наткнетесь ли вы на меня, прежде чем остановитесь.

Его захват смягчился и немного переместился, но Эджингтон не отпустил ее.

– Значит, ты хотела, чтобы я наткнулся на тебя? – Снова в его словах чувствовалась дисгармония между их смыслом и холодным тоном, которым они были произнесены. Ясно, что в данный момент его мало интересовал ее ответ.

У Мэгги защемило в груди.

– Нет. Иначе это причинило бы боль, – сказала она. Что делать дальше? Чего он ожидал от нее?

– Осмелюсь предположить, ты имела в виду, что это может причинить вред мне? – Он снова стиснул ее плечи, но не слишком сильно, и притянул Мэгги к себе.

Она попыталась освободиться, но внезапно ощутила прилив тепла внизу живота. Мэгги прижалась к его поразительно крепкому, большому и теплому телу. Ее охватила легкая дрожь, когда жар в животе усилился, и она распознала то чувство, которого всегда избегала прежде. Однако сегодня нет смысла прятаться. Ее последний шанс на спасение от этого чувства, каким бы невероятным он ни казался в данный момент, был в объятиях этого мужчины.

– Мэгги, – произнес лорд Эджингтон, словно проверяя, как звучит ее имя в его устах. – Я подумал… Я подумал, как ты отнесешься к тому, что я сейчас сделаю. – С этими словами он прильнул губами к ее губам.