Головёшки

Глава 2. Кто есть кто

– Когда-то возле замка, не возле нынешних развалин, а возле настоящего замка, был замечательный парк с деревянными садовыми скульптурами, изображающими людей и зверей. Вырезал их местный мастер самоучка по приказу хозяина замка. И было тогда в парке светло и радостно. Впрочем, и сам замок вполне соответствовал парку – он тоже тогда был светлым и радостным, не то, что сейчас. Но было это очень давно. А потом…

Потом замок сожгли и разрушили иноземные завоеватели. Я не знаю точно, кто это был – рыцари или дикари какие. Досталось, конечно, и парку с его деревянными скульптурами, стали они никому не нужны. Часть скульптур, преимущественно зверюшек, на память растащили по домам уцелевшие жители городка. Остальные почему-то попытались сжечь. Видимо хотели убрать из памяти всё, что связано с разыгравшейся трагедией. Но фигуры, побросанные в костёр, не горели, словно были кем-то заколдованы, а лишь обуглились и закоптились. После нескольких попыток горожане прекратили попытки сжигания скульптур, а глава города распорядился свалить их все в кучу в центре разрушенного замка, подальше от греха и от лишних взоров. Он рассуждал так:

– Брехня – не брехня, а если это колдовство, то с ним лучше не связываться. И в замок у нас мало кто ходит.

Что касается хозяина замка, то про него дошли такие, очень противоречивые, сведения. Якобы он действительно был злым колдуном. Но ведь каждый рассказчик прибавлял к своему рассказу что-то своё, неправдоподобное. Так что, наверно, поэтому сегодня личность бывшего хозяина замка рисуется какой-то зловещей и страшной.

На самом же деле, если верить рассказам моего деда, он был совсем не страшным. Его можно было бы называть даже добрым волшебником, если бы он сам этому не противился. Ведь тогда его вообще никто б не боялся и, возможно, на замок напали и разрушили его гораздо раньше. Поэтому и предпочёл хозяин замка, чтобы считали его злым и коварным колдуном. Да и фамилию себе он, скорее всего, придумал сам – Фантомани. Это, если я не ошибаюсь, что-то с призраками, с привидениями связано. Как-то так переводится с иностранного языка. А ведь он был простым русским человеком с простой русской фамилией – Тришкин.

– Интересно, – прервал рассказ деда Жорка, – если он был простым человеком, откуда же он взял деньги на строительство такого большого и замечательного замка?

– О-о! Это отдельная история.

Дедок заметно оживился, сел поудобнее и продолжил рассказ.

– Фантомани этот очень много ездил по земле со своими колдовскими проделками, показывал их, чтобы на жизнь себе заработать. Вот однажды и занесло его в гости к одной знатной даме. Где-то там, – дедок неопределённо махнул рукой в сторону, – за границей.

И была эта дама красоты необычайной и богатая очень. Наш Фантомани конечно же в неё влюбился. Но ведь и он был весьма недурён собой. В общем, полюбила и дама нашего колдуна. Вскоре они поженились, и остался Фантомани жить у этой дамы, в её имении за границей. Дома, на родине-то у него ничего, кроме старой халупы, не было.

Прожили они мирно и счастливо какое-то время, но случилась беда: во время родов первенца дама умерла, оставив безутешно горюющему Фантомани всё своё имущество и крошку сына. Колдун не захотел оставаться в стенах, где испытал так много счастья и так много горя. Он всё продал, превратил в золото и бриллианты, и с сыном вернулся на родину. Вот уже здесь, на месте своей халупы он и построил замок, подобный тому, в котором жил на чужбине, и прожил в нём до конца дней своих.

– Прямо как граф Монте Кристо, – мечтательно проговорила Наташка.

– Ага, точно, как Мотя Кристя. Я про него тоже когда-то книжку читал. Во многом их судьбы чем-то похожи… Особенно, что касается богатства.

– Ну, а сын? Сын-то как? – не удержалась Наташка.

– А что сын? Про него никто ничего не знает. Может быть, погиб он во время пожара, а может, бродят где-нибудь по земле его потомки. Вот я, например. Или вы.

Дедок звонко рассмеялся.

– А как же проявлялось колдовство Фантомани? – поинтересовался Жорка.

– Да очень просто, – усмехнулся дед. – Он порой собирал в замке всех желающих, взрослых и детей, и совершал какие-то деяния, больше похожие на фокусы. Я помню, как во время первой Мировой войны видел такие в стольном граде. Водили нас однажды в огромный цирк, и там такие фокусы показывали.

У хозяина же замка, говорят, то вода в бокале в вино превращалась, то из металлической кружки исчезали положенные туда монеты, то люди пропадали из заколоченных ящиков. Правда и люди, и монеты впоследствии появлялись снова, уже в совсем других местах. Но было это потом, а пока всем эти фокусы – а я думаю, что это были именно фокусы, – казались страшными и непонятными. Непонятное же всегда вызывает страх.

Была у Фантомани и действительно колдовская вещь, неизвестно, как и откуда к нему попавшая – это порошок, оживляющий неживые вещи. Ему, например, ничего не стоило оживить стоящие у порога сапоги, и они убегали в неизвестном направлении, никогда не возвращаясь обратно. И это не сказки!

Однажды оставленный на столе порошок частично раздуло сквозняком по его кабинету. Через пять минут в кабинете не осталось ни-че-го. Даже старый неуклюжий, но оживший под воздействием порошка стол и тот сбежал от хозяина, кое-как протиснувшись в двери. Двери, кстати, тоже соскочили с петель и словно ковёр-самолёт улетели куда-то. Говорят, Фантомани очень рассердился на порошок и в тот же день спрятал его в укромном месте под самой крышей замка. Кто его знает, может он и сейчас там где-то лежит. И ничто его не тревожит: ни время, ни пожар, ни дождь со снегом…

Дедок остановил свой рассказ и загадочно глянул на ребят, слушавших его с полуоткрытыми ртами.

– Ну, не утомил я вас своими россказнями?

– Нет-нет, дедушка, рассказывайте ещё…

– Так, а что рассказывать-то? Я, почитай, всё уж рассказал, что знал. Если дальше буду говорить, то это уж выдумка начнётся. А до этого я вам чистую правду рассказывал. Вот вам крест святой.

Дедок трижды перекрестился.

– Интересно, – задумчиво проговорил Жорка, – если Фантомани был очень богат, то куда же его богатства потом делись? Неужели их завоеватели с собой забрали?

– Да нет, это маловероятно. Здесь они где-то. Хотя многие пытались их отыскать – всё впустую. А вы что, уж не хотите ли кладоискательством заняться? Всё выспрашиваете и выспрашиваете. Не советую. Опасно это. И вообще… Давайте-ка, следопыты, шагайте по домам. Поздно уже…

Ребятам ничего не оставалось, как поблагодарить деда за интересный рассказ и отправиться домой. Не один день после этой встречи Жорка и Наташка обсуждали услышанное и пытались отделить правду от вымысла. Очень странным им показался рассказ об оживляющем порошке. Современным детям вообще трудно верить в сказки. А тут… Но дальнейшие события показали, что в этой жизни возможно всё…

После разговора с дедом прошло несколько месяцев. В самом начале лета сказочный оживляющий порошок вдруг совсем неожиданно снова проявил свою колдовскую силу.

Бездомный кот Котяра долго бродил по развалинам замка в поисках чего-нибудь съестного. Ему были абсолютно безразличны все эти привидения. Просто очень хотелось есть. Но ничего не попадалось его зоркому взгляду. Тогда Котяра забрался на полуобрушившуюся крышу замка, в надежде хоть здесь поймать какого-нибудь зазевавшегося воробышка. И вскоре такой случай представился.

Совсем рядом с ним на качающуюся, словно качели, доску сел худенький воробей. Котяра глянул на него.

«Тощий-то какой… Хотя, когда ничего нет, так и этот сойдёт».

Подумав так, Котяра, изловчившись, прыгнул в сторону воробья. Но промазал, немного не допрыгнул. Что ни говори, а всё-таки обессилел он с голодухи-то. Испуганная птичка вспорхнула вверх, а кот полетел вниз, увлекая за собой и доску, на которой только что сидел воробей, и доску, на которой лежала эта доска, и ещё много-много различного полуистлевшего хлама, из которого когда-то была построена крыша замка.

«Мя-яу!!! Ничего себе пообедал, – думал Котяра, падая вниз. – И сдался мне этот воробей!.. Чтоб ему неладно было! Там и жевать-то нечего…»

Упав на развалины, Котяра глянул вверх. Оттуда на него опускалось облако какой-то пыли.

«Ну вот, теперь ещё и чихать буду», – подумал он и предусмотрительно прикрыл глаза, чтобы их не запорошило пылью.

Когда же он открыл глаза, от испуга и удивления шерсть на его спине встала дыбом. Рядом с ним шевелилась… гора мусора. Котяра вскочил и с шипением бросился наутёк.

«Здорово, видать, вдарился, аж видения начались», – подумал он на бегу.

Но это были не видения. Это колдовской порошок Фантомани, пролежавший в укромном месте под крышей не одну сотню лет, и просыпавшийся при падении Котяры, вдруг проявил свои колдовские способности и оживил останки сваленных в кучу обгоревших и подгнивших деревянных садовых скульптур. Зрелище было, как говорится, не для слабонервных. Не случайно Котяра так поспешно ретировался из замка.

Первым из кучи вылез лежащий с самого края человечек, чем-то очень отдалённо напоминающий маленького мальчика. Был он изрядно обгорелым и закопченным. Человечек встал, подёргал на удивление сохранившимися руками и ногами, покрутил головой. Ничего толком не поняв, он присел в сторонке на кучу поломанного кирпича.

Следом за мальчишкой из кучи мусора вылезли ещё три персонажа. Эти выглядели словно три брата, и больше походили на гномов. Точнее сказать, на останки гномов – настолько все они были обгоревшими и обезображенными. У одного из них не было правой руки, у второго – левой ноги, а третий смотрел на мир всего одним глазом. Однако у всех у них можно было на лице угадать остатки некогда пышных бород.

Гномы-головёшки тоже недоумённо оглядывались кругом. Было видно, что всё это внезапное оживление для них пока непонятно. Они не знали, что им делать и как себя вести дальше. Их переглядывания прервало появление ещё одного персонажа.

На этот раз из мусора вылезло существо, чем-то напоминающее Кощея Бессмертного из старинных сказок. Был «Кощей» крупнее других, но очень худ и страшен. Трудно было сказать, что это была за скульптура в прежние времена, но сейчас, сильно обгоревшая и сгнившая, она представлялась именно такой – Кощеем Бессмертным. Как и все остальные, был он весь чёрный, словно головня, только на остатках его деревянной головы зло горели его глаза. Кстати, и у всех остальных персонажей, вылезших из кучи мусора, глаза блестели точно так же – злыми огоньками. Только у того, у кого был один глаз, огонёк казался в два раза ярче.

Между тем «Кощей» выбрался из кучи совсем и неуверенной походкой подошёл к «гномам».

– Привет, ребята! – прохрипел он, выплёвывая изо рта мелкий мусор. – Кхе, кхе… Рад вас видеть снова, к тому же ожившими. Вас что, только трое?

– Не-ет, – нерешительно заговорил однорукий. Говорить ему, также как и двигаться, было в новинку. – Вон там… ещё один сидит. Задумчивый какой-то… Мы к нему не подходили… Эй ты, мыслитель, иди сюда, к нам!

«Мальчишка» встал и неспешно подошёл к странной компании.

– Во!!! – громко прохрипел «Кощей». – Так нас целых пять… этих… Ну, как нас называют-то?..

– Да мы и сами не знаем, кто мы такие, – грустно заговорил одноногий. – Так, полусгнившие головёшки какие-то…

– Точно!.. – захрипел «Кощей». – Мы и есть головёшки. Только не простые, а целая банда оживших головёшек! Мы будем мстить этим людишкам за то, что они так жестоко и равнодушно поступили с нами!

«Кощей» неуклюже прохаживался перед своей новоиспечённой бандой и усиленно жестикулировал руками. Порой казалось, что эти подобия рук вот-вот оторвутся и улетят куда-нибудь в сторону. Но этого не происходило. Видно хороший скульптор в своё время вырезал эту фигуру. А «Кощей» продолжал:

– Не знаю, как вы, а я ведь хорошо помню, какими красавчиками стояли мы все на вот этих парковых аллеях. – Он кивнул в сторону заброшенного парка. – Вот вы трое были добрыми гномами с улыбками на лицах. И одеты вы были в яркие разноцветные одежды. Возле вас очень любили играть дети. Видно очень вы походили на сказочных героев.

«Гномы» слушали «Кощея», недоверчиво переглядываясь меж собой. Мало им в нынешнем положении верилось, что когда-то они были совсем иными.

– А ты, молчун, – продолжал «Кощей», – был мальчиком с собачкой. Кстати, а где же она, твоя собачка-то?

– Не знаю… Тут зверей вообще никаких нет…

– Ну, ладно. Потом разберёмся… Так вот, к твоей собачке, хоть она и была деревянной, сбегались в гости собаки со всей округи. Хозяин замка, а он был добрейшей души человек, заметил это и приказал всегда выкладывать для собак какую-нибудь еду.

«Кощей» задумчиво помолчал.

– А я в той жизни был огромной скульптурой путешественника. Видно хозяин приказал сделать меня таким, так как сам очень много путешествовал по свету. Одет я был в шикарный кафтан, на голове моей красовалась большая шляпа. До того большая, что в ней свили себе гнездо вороны. Ох, и надоедали же они мне своим карканьем!.. Да, ладно… В одной руке у меня был огромный посох, а в другой – подзорная труба. Не настоящая, конечно, тоже из дерева сделанная…

Устав так много говорить, «Кощей» замолчал. Но ненадолго. Прокашлявшись, он заговорил снова:

– Ну а вы, хоть что-то помните?

Четверо переглянулись. Ответил одноногий.

– Да ничего мы толком не помним. Очень уж давно всё это было. За это время нам столько перетерпеть пришлось: и холод, и сырость, и огонь…

– Но ведь я-то помню?! – сердито прохрипел «Кощей».

– Ха! Ты помнишь потому, что стоял всё время под крышей. Хоть и на улице, но под самой крышей этого замка…

– Вот! А говоришь – ничего не помнишь!..

– Так это, пожалуй, единственное воспоминание. Очень уж завидно мне было, что ты такой шикарный и в таких условиях стоишь, защищённый от непогоды. Так завидно, что по сей день запомнилось. Я, правда, не знаю, другие может что-то ещё помнят…

– Не-ет, – наперебой заговорили остальные. – Мы и этого-то не помним.

Воцарилась тишина. Только слышно было, как воробьи чирикают где-то в укромном месте. Наверное, мама-воробьиха отчитывала своего неосторожного сынишку, недавно едва не попавшего в лапы страшного кота.

– Ну, ладно! С вами всё ясно. Раз уж вы ничего не помните, тогда я назначаю главарём нашей банды самого себя. Возражения есть?

Возражений, конечно же, не было. Кому было охота руководить целой бандой неизвестно кого, занимающейся пока неизвестно чем, да ещё собирающейся неизвестно зачем мстить людям за дела их далёких-далёких предков?

А «Кощей» продолжал:

– Теперь, чтобы не путаться, надо всем нам придумать имена. Меня предлагаю называть Головня Бескомпромиссный.

– А почему это… без коромысла? – поинтересовался одноглазый.

– Не «без коромысла», а Бескомпромиссный…

– Во-во… и почему так? И что это за слово такое?

– Ну… не знаю. Просто красиво.

– Да ну-у… Длинно очень и непонятно, – не унимался одноглазый. – Предлагаю называть тебя просто – Головня. Коротко и ясно. К тому же Головня очень походит на Голова.

«Кощей» немного подумал и одобрительно кивнул головой.

– Хорошо, я согласен. Тут ты возможно прав – коротко и ясно. Ну, а с вами что будем делать? Давайте, предлагайте имена для себя.

И предлагали. Долго, глупо и безрезультатно. До тех пор, пока голос не подал «мальчик».

– Раз ты у нас Головня, значит мы у тебя кто?

– Кто? – не понял Головня.

– Значит мы – головёшки.

– Это идея!.. Только вас ведь четверо… Всё равно вас надо как-то различать. Не буду же я вас называть «головёшка раз» или «головёшка два», и так далее. Нет… Надо что-то другое придумать. Оригинальное.

И снова начались бурные споры. Только «мальчик», отойдя в сторону, что-то бубнил себе под обгоревший нос:

– Головёшки… Мошки… Крошки…

– Эй, задумчивый, ты, что там бубнишь? – окликнул его Головня.

– Да вот, решение уже совсем почти нашёл, только высказать его пока никак не могу.

– Ты уж давай, постарайся…

– Слушайте, а как люди в таких случаях друг друга называют?

– Ну, я вот слышал, – заговорил однорукий, – как мальчишки друг друга Алёшками, Серёжками обзывали, ещё как-то. Я не знаю, что это такое, но, возможно, это их имена.

– Вот! Замечательно! Это как раз то, что нам нужно! – воскликнул «мальчик». – Давай, вспомни, как они ещё обзывались?

– Ну, я же говорю: Алёшка, потом Серёжка, потом… Антошка…

Однорукий замолчал, пытаясь вспомнить другие имена.

– Ну, давай, вспоминай ещё.

– Да не помню я больше… Хотя, одного, кажется, звали Семён.

– Прекрасно! Теперь с именами у нас будет всё нормально.

«Мальчик» встал и подошёл к Головне и «гномам».

– Предлагаю так. Тебя, однорукий, будем звать Головёшка-Антошка. Тебя, одноногий – Головёшка-Серёжка. Тебя, одноглазый – Головёшка-Алёшка. Ну, а я буду Головёшка-Семён. Как, Головня, такие имена тебя устраивают?

– Вполне! Теперь у нас путаницы точно не будет. Только вы сами запомните хорошо свои новые имена.