Голубая Луна — Возвращение

ВОСЕМЬ ТО, ЧТО ВОЗВРАЩАЕТЬСЯ

Принц Кристоф, предполагаемый наследник трона Редхартов, и Малькольм Барретт, Чемпион Короля — Редхартов, бежали по коридору, ведущему ко Двору Короля Уильяма, с противоположных сторон. Они оба, спотыкаясь, остановились перед закрытыми двойными дверями, а затем тяжело оперлись друг на друга, пытаясь восстановить дыхание.

Вооружённые стражники, дежурившие у дверей, изо всех сил старались не смотреть на них, но суровыми лицами и языком тела давали понять, что им приказано никого не пропускать. Потому что им очень не хотелось говорить об этом вслух сыну Короля и Чемпиону Короля, без необходимости.

Кристоф и Малькольм не обращали на охранников никакого внимания. У них были другие заботы. Когда оба наконец почувствовали, что дыхание снова под контролем, они выпрямились, отступили назад и посмотрели друг на друга.

— Это нехорошо, — сказал Кристоф. — Более того, это запредельно плохо. Меня много раз вызывали к отцу по разным причинам, но никогда в такой поздний час, никогда в такой императивной манере… и никогда так грубо и срочно.

— Это не может быть обычным заседанием Двора, — сказал Малькольм. — Не в этот час. Не может быть даже экстренным заседанием, иначе меня бы об этом проинформировали. Вы хоть понимаете, о чём идёт речь?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Кристоф. — Что, я полагаю, само по себе является подсказкой, потому что я всегда стараюсь, чтобы среди людей Короля был кто-то свой, чтобы заранее предупредить меня о том, что происходит что-то нехорошее. Хотя бы для того, чтобы я мог подготовить свои оправдания.

Он сделал всё возможное, чтобы напряжение исчезло из его голоса и лица, и принял свой обычный томный вид. — Несомненно, дорогой отец найдёт время рассказать мне, в чём дело, в своё время.

Малкольм выдавил из себя слабую улыбку. — Но вы же не думаете, что это может быть что-то хорошее.

— Хорошие новости нет смысла скрывать, — сказал Кристоф. — Нет, Мал. Это нечто очень плохое.

— Тогда почему вы так спешили сюда?

— Потому что обычно, когда всё настолько плохо, хочется поскорее покончить с этим.

Они оба свирепо посмотрели на охранников. Ни один из охранников не встретил их взгляда. Кристоф посмотрел на Малькольма.

— Вы что-нибудь слышали о Кэтрин с тех пор, как она переехала в Лесной Замок?

— Нет, — ответил Малькольм. — Ни слова, ни намёка. Нет даже сообщения о том, что она благополучно прибыла, и беспокоиться не о чем. Что не может не беспокоить.

Кристоф посмотрел мимо всё более нервничающих стражников на закрытые двойные двери. — Возможно, именно в этом… всё дело.

Малькольм нахмурился. — Если бы всё шло должным образом, Король просто объявил бы об этом вскользь, в рамках обычных дел Двора. Подобное — закрытое заседание Двора в тёмное время суток — может означать только то, что где-то что-то пошло не так.

Они оба резко обернулись, когда по коридору к ним, пыхтя, направился Премьер-Министр Грегори Пул.

Природа не предполагала, что кому-то столь крупному, как Премьер-Министр, потребуется бегать, но он явно старался изо всех сил. Из-за одышки он с трудом передвигал ноги, а когда, запнулся и остановился перед Принцем и Чемпионом, то хрипел так, что не мог вымолвить ни слова. Его лицо приобрело тревожный багровый оттенок, а глаза буквально лезли из орбит, как у испуганной лошади. Но он на удивление быстро взял себя в руки, а затем разразился возмущённой речью, которую он, очевидно, репетировал в голове до самого Двора.

— Кровавый Король! Он убьёт меня! Призвать меня к себе ко Двору, в этот треклятый ночной час, без малейшего намёка на вежливость! Нет, пожалуйста, если срочность ситуации требует… Но нет. Нет, в мою дверь стучится солдат с письменным приказом явиться к Королю… Немедленно! Боже, моё моё сердце словно хочет выпрыгнуть из груди… Именно в такие моменты я думаю, что в Лесной Стране были правы. Конституционная Монархия, а затем Республика, как можно скорее. Проклятые Короли! Не хочу вас обидеть, Принц Кристоф.

— Уверен, ничего страшного, — пробормотал Принц. — Кровавый Король, действительно. Хотя я не могу не задаться вопросом, — тут он замолчал, чтобы бросить многозначительный взгляд в сторону стражников, — не связано ли это с той небольшой встречей, которую мы все устроили после аудиенции у Короля. Где мы обсуждали самые личные и самые секретные вопросы…

Премьер-Министр настороженно посмотрел на него. — В ваших покоях не было сказано ничего такого, что мне было бы неприятно услышать в присутствии Короля!

— Вероятно так и есть, — сказал Кристоф. — Я думаю, что все присутствующие были очень осторожны в том, что мы говорили или не говорили друг другу.

— Но мы всё же встречались, наедине, — сказал Малькольм. — А теперь нас всех вызвали сюда, ради приватной встречи с Королём.

— Генерала Стакера здесь нет, — сказал Грегори Пул.

— Нет, это не так, — сказал Кристоф.

Они снова замолчали, когда по коридору к ним поспешил Стюард Элиас Таггерт. Он не бежал, но выглядел так, словно ему бы этого хотелось, если бы его достоинство позволяло это. Будучи одним из самых молодых Стюардов, когда-либо назначавшихся на эту должность, Элиас всегда очень заботился о своём достоинстве на публике. Поэтому он бодро зашагал вперёд и остановился перед остальными. Он холодно посмотрел на охраняемые двери.

— Я был там какое-то время, — сказал он. — Только Король и я. При пустом Дворе. Это нехорошо, господа, нехорошо… Происходят события, принимаются решения, в которые я больше не посвящён… И если он не говорит об этом со мной, то с кем же он говорит? Он вызвал меня только для того, чтобы передать послание Колдуну Ван Флиту…

— Что Королю нужно от моего брата? — немедленно спросил Премьер-Министр.

— Я не знаю! — сказал Стюард. — Это было письменное сообщение, на которое мне было категорически запрещено даже смотреть! И как он мог сказать мне такое… Король всегда доверял мне! Всегда! Я его Стюард, его доверенный голос…

— Сообщение? — спросил Кристоф.

— Ван Флит прочитал его, а потом выгнал меня из своих покоев, — ответил управляющий. — Он совсем не выглядел счастливым. И вот я снова здесь, жду, когда меня вызовут и дадут новые указания, как собака у очага! Должно быть, произошло что-то новое, что-то жизненно важное… но будь я проклят, если я знаю что.

— Король… чем-то разгневан? — спросил Малькольм.

— Не знаю, — ответил Стюард. — Но он выглядел… очень серьёзным.

Кристоф обратил всё своё внимание на стражников, и некоторые из них побледнели. Когда Принц выглядел таким задумчивым, это всегда было опасно для кого-то. Это означало, что Кристоф задумал новое неприятное… наказание. — Стража, — пробормотал Кристоф. — Есть ли сейчас кто-нибудь при Дворе, вместе с Королём?

Стражники смотрели прямо перед собой, надеясь, что их не заметят. Все они вспотели. Кристоф выбрал самого старшего из стражников и уверенно шагнул вперёд, пока не оказался прямо напротив его лица.

— Я Принц Кристоф, сын Короля и наследник престола Редхарта. Сейчас не время наживать себе врагов, стражник. Король, возможно, приказал вам ничего не говорить, но вы заметили, что его сейчас здесь нет, а я есть.

— Король внутри, Ваше Высочество, — ответил стражник, глядя прямо перед собой. — С ним больше никого не было, когда он приказал закрыть двери, закрыть Двор для всех входящих.

Кристоф улыбнулся стражнику. — Видите? Это было не так уж и сложно, не так ли?

— Нет, Ваше Высочество.

— Замолкни. Кристоф отвернулся, чтобы пристально посмотреть на своих собратьев. — Мне пришло в голову, что это может быть как-то связано с моим братом — изгоем.

Все посмотрели на Стюарда, который неловко пожал плечами.

— Я не видел и не разговаривал с Принцем Кэмероном с тех пор, как меня послали поговорить с ним, — осторожно сказал Стюард.

— А как поживает дорогой Кэмерон? — спросил Кристоф. — Есть изменения к лучшему?

— Не могу сказать, Ваше Высочество, — ответил Стюард.

— Я уверен, что вы не можете, — сказал Кристоф.

И тут все оглянулись: массивные двойные двери резко распахнулись внутрь, сами по себе. Стражники смотрели то на двери, то друг на друга, и по их бледным и сильно вспотевшим лицам было ясно, что они тут ни при чём.

Кристоф протиснулся мимо них и шагнул в открывающиеся двери с высоко поднятой головой. За ними быстро последовали Малкольм, Грегори Пул и Стюард. Как только последний из них прошёл через двери, ко Двору, двери тут же начали закрываться. Попрежнему двигаясь исключительно по своей воле. Что было для всех в новинку, не имело прецедента и потому вызывало беспокойство. Когда Король устраивает нечто новое, да ещё и без предупреждения, это повод для беспокойства. Это значит, что он задумался, а это редко означает что-то хорошее для кого-либо. Стражники подождали, пока закроются двери, а затем снова заняли свои позиции, встав ближе друг к другу, для удобства.

Внутри Двор был совершенно пуст. Не было видно ни одного придворного, ни одного политика, ни одной знаменитости. Что тоже было беспрецедентно, а потому вызывало беспокойство. Древние светящиеся сферы, которые обычно освещали весь Большой Зал, теперь собрались вместе и зависли над троном, покачиваясь в воздухе и окружая его почти нестерпимо ярким светом. Оставляя остальную часть Двора во тьме и тенях. Четверо вызванных мужчин шли чуть ближе друг к другу, почти неосознанно, уверенно шагая по величественному Двору, и единственным звуком было эхо их собственных шагов. Все они старались держать спину прямо, а голову высоко поднятой. Все они знали, что перед Королём, да и друг перед другом, лучше не показывать слабости или неуверенности — это было бы не безопасно. Тем не менее, четверо мужчин держались поближе друг к другу, считая, что чем больше их, тем безопаснее. Величественная пустота Двора, казалось, окружала их со всех сторон, безмолвная и угрожающая, как будто знала что-то, чего не знали они. Как будто её холодное, неживое присутствие было более значимым, чем их.

Как будто… Король предпочитал холодную темноту их обществу. С Королём было что-то не так. Они все это чувствовали, хотя никто из них пока не мог выразить это словами. Но никто из них не замедлил шага, не позволил почтительным улыбкам даже на мгновение соскользнуть с их губ. Такие вещи могут быть опасны. Наконец, все четверо остановились перед троном и низко поклонились Королю Вильгельму. Тот, откинувшись на спинку трона, холодно улыбался им, как ворон на недавно возведенной пирамиде из камней.

— Добро пожаловать, друзья мои, — произнёс Король голосом, в котором не было ни капли дружелюбия. — Я созвал вас сюда, только вас немногих, потому что получил важное сообщение от Воина в Маске, из Лесной Страны. Я должен сообщить вам, что с момента прибытия в Лесной Замок на Принцессу Екатерину было совершено три покушения, к счастью, неудачных. Две попытки с ядом и одно открытое нападение с ножом.

На мгновение у Малкольма перехватило дыхание. Словно кто-то ударил его в сердце. Все краски исчезли с его лица, а глаза немигающе уставились на Короля.

— Кто? — резко сказал он. — Кто посмел..?

— Я понимаю ваши чувства, мой Чемпион, — сказал Король. — Если вы позволите мне продолжить…

Малькольм быстро кивнул, уловив в голосе Короля предостережение. Он понял, что сделал шаг вперёд, и теперь осторожно отступил назад, чтобы присоединиться к остальным. Его руки сжались в кулаки с побелевшими костяшками, и единственным выражением его лица была холодная и жестокая потребность… нанести врагу удар.

И, пожалуй, только Принц Кристоф заметил, что ярость, пылавшая в Чемпионе, казалось, не оставляла места ни для каких других эмоций, например, для беспокойства за состояние Принцессы Екатерины.

— Учитывая, что моя дочь находится при Лесном Дворе всего два дня, а её жизнь уже трижды подвергалась опасности, мне ясно, что Король Леса не способен обеспечить должные меры безопасности. Или, возможно, он просто недостаточно заботится о том, чтобы выполнять свою работу должным образом. Это не имеет значения. У меня нет другого выбора, кроме как объявить об отмене брачных договоров. Принцесса Екатерина должна немедленно вернуться домой, где я смогу обеспечить её безопасность. Мирное соглашение больше недействительно.

— Сир, вы не можете! — воскликнул Премьер-Министр и, подобно Чемпиону, забывшись, сделал шаг вперёд, к Королю на его троне. Но в отличие от Чемпиона, когда Грегори Пул понял свою оплошность, он не стал сразу отступать. Он стоял, глядя на Короля, и даже повысил голос. — Вы не можете просто так взять и отказаться от мира, над воплощением которого мы все так упорно трудились!

— Думаю, вы поймёте, что могу, Премьер-Министр, — холодно ответил Король. — У меня нет выбора. Честь диктует мне эти решения.

— Ваша честь, Отец? — спокойно спросил Кристоф. — Или честь Редхарта?

Король бросил на него взгляд. — В такой ситуации, как эта, это одно и то же, мальчик.

— Конечно, Отец, — сказал Принц.

Мысли Малькольма блуждали и конфликтовали. Сначала он радовался тому, что назначенный брак был расторгнут в самый последний момент, вопреки всему… и что Кэтрин вернётся домой. К нему. Он никогда не позволял себе верить, что когда-нибудь увидит её снова. Но теперь всё изменилось в одно мгновение. Лесной Двор никогда не сможет претендовать на неё, не после подобного; она даже может снова стать его невестой… Но потом он заставил себя отбросить подобные мысли. Он не имел права думать о собственном счастье, его страна вот-вот должна была вступить в масштабную и кровопролитную войну. Он подождал, пока Премьер-Министр на мгновение прервет свои разглагольствования, и быстро задал свой вопрос.

— Известно ли нам, Сир, на ком ответственность за нападения на Принцессу?

— Экстремисты, — ответил Король Уильям. Судя по всему, из обеих стран. Воин в Маске всё ещё ведёт расследование. Мы всегда знали, что с обеих сторон есть группировки, которые не хотят этого мира любой ценой и будут смертельно противиться ему. Как выяснилось, вплоть до смерти моей дочери.

— Значит, это война? — сказал Григорий Пул. Массивный человек в пёстрой одежде вдруг стал выглядеть усталым, старым и побеждённым. — Выхода нет?

Король пожал плечами, попрежнему улыбаясь своей холодной, непримиримой улыбкой. — Остаётся возможность будущих переговоров… но безопасность моей дочери не обсуждается. Я подверг её опасности, и это не может продолжаться. Она должна вернуться домой.

— Лесной Двор воспримет её отъезд и расторжение брачного договора как открытое оскорбление, — сказал Премьер-Министр.

— Пусть, — сказал Король. — Меня больше не волнуют их мотивы. Когда моя дочь снова окажется под моей защитой, тогда, возможно, мы найдём с ними общий язык. А сейчас… Ван Флит!

Как только Король властно повысил голос, рядом с троном из ниоткуда появился облачённый в мантию колдун Ван Флит. Все, кто стоял перед Королём, слегка подпрыгнули. Малькольм пристально посмотрел на неподвижного колдуна.

Ему было интересно, как долго этот человек стоял там, никем не замеченный, наблюдая и подслушивая. Премьер-Министр безучастно смотрел на своего брата, обеспокоенный тем, что его брат встал на сторону Короля, не предупредив Грегори об этой встрече заранее.

— Ты организовал связь на высшем уровне, мой Колдун? — спросил Король Вильгельм.

— Конечно, Ваше Величество, — ответил Ван Флит, низко кланяясь Королю и игнорируя всех остальных, особенно своего брата, Премьер-Министра. — Я вступил в контакт с величайшим колдуном Лесной Страны, Некромантом Рейвеном. Это весьма сильный и могущественный колдун. Странный, даже тревожный тип, но чрезвычайно талантливый для столь юного возраста. Но, учитывая его происхождение и род…

— Довольно, — сказал Король. — Свяжись с Лесным Двором. Сделай это немедленно.

— Да, Сир, — ответил Ван Флит.

Колдун быстрым жестом указал в дальний конец Двора, за спины четырёх человек, и все они повернулись, чтобы увидеть, как самая дальняя половина Двора Редхарта исчезает. Через мгновение на её месте появилась половина Лесного Двора. Это было не транслируемое видение, а самая настоящая реальность; они все это почувствовали. Как будто одна половина каждого двора соединилась с другой. Промежуточное пространство сжалось и схлопнулось совместной волей двух могущественных людей. Малкольм посмотрел на Ван Флита, и по его позвоночнику пробежал ледяной холодок. Он даже не подозревал, что этот человек способен на такое. Кристоф наклонился к нему, чтобы прошептать на ухо:

— Ты знал, что Ван Флит способен на такое?

— Нет, — тихо ответил Малькольм. — Это действительно очень впечатляет в исполнении человека, который только изучает Высшую Магию.

— Да, — сказал Кристоф. — Это заставляет задуматься, на что ещё он может быть способен…

Лесной Двор был так же пуст, как и их собственный, лишь несколько значительных фигур стояли вокруг Лесного трона. Словно были его защитниками.

Король Руфус сидел на своём троне, выпрямившись во весь рост, с высоко поднятой головой, но всё равно выглядел так, словно его только что вытащили из постели, быстро одели и в последний момент водрузили корону на его растрёпанную голову. Он явно делал всё возможное, чтобы сконцентрировать свои слабеющие силы и быть Королём, как того требовала ситуация. Но всем присутствующим было ясно, что ему это не под силу. Глаза его были ясны, но рот был слаб, а руки дрожали на коленях.

Сенешаль стоял рядом с ним по левую руку, а Принц Ричард и Принцесса Екатерина — по правую руку.

Чуть в стороне стоял Воин в Маске, огромный и внушительный, в полном парадном доспехе и безликом стальном шлеме. Напротив него стоял Первый Министр Леса Перегрин де Вудвиль, лицо его было искажено отчаянием, руки судорожно сжимались.

Но Малкольм мог сосредоточиться только на том, насколько близки были Ричард и Кэтрин. Как будто они всё ещё принадлежали друг другу. Кэтрин держалась за руку Ричарда. Почти собственнически. И она не смотрела на Малькольма. Она смотрела только на своего отца.

— Все убийцы мертвы, Уильям, — сразу же сказал Король Руфус. Не утруждая себя обычными любезностями. Его голос был достаточно твёрд. — Ваша дочь в безопасности, уверяю вас. Убийц вовремя остановили. Мои люди позаботились об этом. Мой собственный сын, Ричард, поставил свою жизнь на кон, чтобы встать между вашей дочерью и ножом убийцы.

— По-моему, он в порядке, — сказал Король Уильям. — Он совершенно не пострадал. Сияет здоровьем, я бы сказал.

— Это несправедливо, Отец! — сказала Кэтрин, но голос отца заглушил её.

— Я вынужден настаивать на том, чтобы ты немедленно вернулась домой, Кэтрин, — сказал Король. — Очевидно, что Руфус не сможет защитить тебя.

— О, я в порядке, Отец! — сказала Екатерина. — И нет, не благодаря тебе!

— Что? — тут же сказал Малькольм. — О чём ты говоришь, Кэтрин?

— Вы не видите здесь моей компаньонки, Леди Гертруды? — спросила Кэтрин, всё ещё свирепо глядя на отца. — Нет, конечно, нет. Потому что она мертва! Она была одной из убийц! Моя собственная компаньонка подсыпала яд в мой кубок, а потом пыталась заколоть меня магическим клинком!

— Боже правый, — произнёс Грегори Пул, искренне потрясённый. — Как глубоко проникли эти фанатики? Как глубоко проник этот яд?

— Воин в Маске! — воскликнул Малькольм. — Неужели это правда?

Огромная фигура медленно склонила свой стальной шлем. — Да.

— Это ничего не меняет, — сказал Король Уильям. — Возвращайся домой, Кэтрин, где ты будешь под надёжной защитой.

— Но с вами, Отец, я не буду чувствовать себя в безопасности, — сказала Кэтрин, и её лицо и голос были такими же холодными и решительными, как у него.

— Я не понимаю, — сказал Малькольм. — Почему ты не хочешь вернуться домой, Кэтрин? Я защищу тебя, ты знаешь, что защищу.

Она впервые внимательно посмотрела на него, и её лицо чуть подобрело. — Я не могу вернуться домой, Малькольм. Потому что я полюбила Ричарда, а он — меня. Признаться, никто из нас этого не ожидал, но, тем не менее, это правда. Я остаюсь здесь и выхожу замуж за Ричарда. Мне жаль, Малькольм. Правда.

— Ты не можешь так говорить! — воскликнул Малькольм. Он не понимал ничего из того, что происходило. Ему казалось, что он сходит с ума. — Послушай, Кэтрин… Ты не должна больше оставаться там. Ничто тебя там не удерживает. Ты можешь вернуться. Ко мне!

— Мне очень жаль, Малькольм, — сказала Кэтрин. — Я не хотела причинить тебе боль.

Малькольм отвернулся от неё и повернулся лицом к Королю Уильяму. — Это говорит не моя Кэтрин. Они что-то сделали с ней. Должно быть, они имеют над ней власть, заставляя её говорить такие вещи!

— Уверяю вас, это не так, — сказал Воин в Маске.

— На чьей вы стороне? — спросил Чемпион, его голос повысился и почти сорвался от бушующих в нём страстей.

— Я на стороне Принцессы, — сказал Воин в Маске. Казалось, он смотрел прямо на Короля Вильгельма. — Я многое видел и слышал в этом месте… И я больше не верю ни в правду, ни в честь Короля Вильгельма Редхартского.

— Что? — сказал Грегори Пул. — О чём он говорит, Вильгельм? Что знает Воин в Маске, чего не знаю я? Что вы наделали, Уильям?

— Спокойно, Премьер-Министр! — сказал Король Вильгельм, его голос был подобен грому. — Я — ваш Король! Вы будете обращаться ко мне как к Сиру!

— Конечно, Сир, — ответил Грегори, быстро поклонившись. Он выглядел ошеломлённым, его глаза были чуть дикими. — Просто… Это всё так…

Король Вильгельм не обратил на него внимания, уставившись прямо на свою дочь — что была на противоположном Дворе. — Немедленно возвращайся домой, дочь. Это приказ.

— Иди в Пекло, двуличный кусок дерьма, — ответила Екатерина.

Наступило долгое молчание. Слова Принцессы, казалось, повисли в воздухе.

— Это неприемлемо, — наконец сказал Король Вильгельм. — Руфус, если вы не отдадите мою дочь, мы придём к вам с оружием в руках и заберем её. Я объявляю, что с этого момента между нашими странами устанавливается состояние войны.

— Нет! Не смейте использовать меня в качестве предлога! — вспыхнула Кэтрин. Она рванулась вперёд, и Ричарду пришлось схватить её, чтобы удержать. Екатерина тут же вырвалась из его рук, но теперь стояла неподвижно, глядя на отца. — Твой мастер ассасинов, Леди Гертруда, сказала мне, что это ты стоишь за всеми нападениями на меня, Отец! Вы с самого начала хотели этой войны!

— Ребенок сошёл с ума, — сказал Король Вильгельм. — О чём ты говоришь, девочка? Леди Гертруда была милой старушкой. Мухи не обидит. Это все знают.

— Я же говорил тебе, — сказал Малькольм. — Они наложили на неё заклятие! Лесной Двор всегда был неравнодушен к внушению и порабощению душ. Мы все помним Куртан, легендарный Меч Внушения!

— Вы серьёзно полагаете, что мы будем использовать такую вещь? — сказал Перегрин де Вудвиль.

— Всем известно, что Меч Принуждения был уничтожен Принцем Демонов в конце Войны Демонов! — сказал Принц Ричард.

— Ну, да, по вашим словам, — сказал Король Уильям. — Не так ли? Он посмотрел на Воина в Маске. — Неужели ты ничего не можешь сделать, мой Воин? Неужели ты не можешь освободить мою дочь от этого неестественного контроля?

— С Принцессой всё в порядке, — ответил Воин в Маске, его голос звучал приглушенно, но твёрдо из-под стального шлема. — Она не подвластна никаким внешним силам. Она говорит то, что думает, и она говорит правду. Ты — лжец, развратитель и заговорщик, и ты не годишься для того, чтобы сидеть на троне Редхарта. Я отказываюсь от всех связей с тобой и с Редхартом, пока ты остаёшься Королём. Я предпочитаю остаться здесь, с Принцессой, и служить Королю Руфусу. Даже в старости, он всё же лучше тебя, Уильям.

Наступило долгое молчание. Никто не ожидал такого открытого отречения от знаменитого Воина в Маске. Все смотрели на Короля Вильгельма, ожидая, что он предпримет.

Он резко рассмеялся. — Значит, они добрались и до тебя.

— Вам не следовало угрожать Принцессе, Уильям, — сказал Воин в Маске. — Вы не должны были подвергать риску жизнь собственной дочери. Есть пределы даже для таких людей, как мы.

Лесной Двор исчез в мгновение ока, сменившись непроглядными тенями Двора Редхарта. Король Вильгельм с яростью повернулся к Ван Флиту.

— Верните их!

— Боюсь… Я не могу, Сир, — ответил Колдун. Его лицо было бледным и покрыто капельками пота. Выглядел он совсем неважно. — Связь была прервана на другом конце, Некромантом, и без его содействия я не могу её восстановить.

— Но Рейвена там даже не было! — сказал Король Уильям.

— О, он… присутствовал, — сказал Ван Флит. — Просто он не захотел показываться. Рейвен — удивительно искусный колдун. Я не могу надеяться преодолеть его волю. Пока нет…

— Ты хочешь сказать, что этот Некромант могущественнее тебя? — сказал Король Вильгельм тихим и угрожающим голосом.

— Его источники магии сильно отличаются от моих, Сир, — сказал Ван Флит. Что, как могли заметить все присутствующие, на самом деле не было ответом. Колдун не хотел смотреть на Короля. — Его истинные возможности ещё предстоит выяснить, Ваше Величество. Дайте мне время подготовиться как следует, и тогда… мы увидим то, что увидим.

Король Вильгельм отвернулся от Колдуна и устремил взгляд на своего Премьер-Министра Грегори Пула. Чьё крупное лицо сложилось в жесткие и опасные черты.

— О чём говорил Воин в Маске, Сир? — спросил он. — Вы действительно..?

— Конечно, нет! — прорычал Король. — Они добрались до него! Так же, как и до моей дочери! Вы все видели, вы все слышали! Похожи ли они на самих себя? Оставьте меня, все вы. Я должен подумать.

— Я никуда не уйду, Сир, — сказал Грегори Пул. — Вы не можете объявить войну Лесной Стране в одностороннем порядке! Сначала это должен обсудить Парламент!

— Пусть Парламент обсуждает сколько угодно, — ответил Король, откинувшись на спинку трона. Он снова улыбался своей холодной, непримиримой улыбкой. — Я не оставлю свою дочь в руках этих варваров. Когда страна узнает о случившемся, народ поднимется и потребует, чтобы я вступил в войну, чтобы спасти её!

— И мы наконец-то покончим с пограничной проблемой, — пробормотал Принц Кристоф.

— Идите, — сказал Король Вильгельм. — Я сказал всё, что собирался. Я уверен, что вам всем есть что сказать друг другу. Уходите. Сейчас же.

И все они поклонились и ушли, потому что было ясно, что они не могут сказать Королю ничего, что могло бы изменить его мнение, и потому что им было что сказать друг другу, а говорить перед Королём им было бы дискомфортно.

Когда огромные двери наконец закрылись за четырьмя мужчинами, при Дворе с Королём остался только колдун Ван Флит.

— Открой мне дверь, Колдун, — сказал Король. — Дверь, которая доставит меня прямо к Стоячему камню в моих декоративных садах.

— Сир, — осторожно сказал Ван Флит, — я потратил много часов, перебирая все имеющиеся у меня старые книги, свитки и манускрипты, пытаясь разгадать какое-нибудь заклинание или волшебство, которое позволило бы мне узнать, что именно находится в Камне, однако…

— Это не имеет значения, — сказал Король. — Я не могу больше ждать. Открой дверь.

Ван Флит коротко поклонился, что-то пробормотал про себя, и дверь появилась прямо перед Королём, сидящим на своём троне. Обычная, будничная дверь из старого, окрашенного дерева, стоящая сама по себе без опоры.

Король поднялся со своего трона, некоторое время разминал ноющую спину, затем спустился вниз и встал перед дверью. Он оглянулся на Ван Флита.

— Это всегда одна и та же дверь? Она всегда выглядит как одна и та же дверь…

— Это вовсе не дверь, Сир, — ответил Колдун. — Это выглядит как дверь, потому что если бы это было не так, никто в здравом уме не согласился бы войти в неё.

Король пожал плечами и шагнул вперёд. Дверь бесшумно открылась перед ним, и он прошёл внутрь. То, что выглядело как дверь, закрылось за ним и тихо, удовлетворённо заурчало.

Под полной луной обширные декоративные сады стояли безмолвные и пустынные; сине-белый лунный свет тяжеловесно падал на широкие лужайки. Король Уильям медленно огляделся вокруг.

Ночью сады казались ещё менее знакомыми и, конечно, гораздо менее дружелюбными. Он находился прямо перед Стоячим камнем — древним монолитом с почти человеческими очертаниями, который мог быть, а мог и не быть остатками скульптуры. Он был старше самого Полуночного Замка. Основные пропорции Камня наводили на мысль о человеческой форме, но не в том масштабе, который мог бы соответствовать живому человеку. В холодной тишине ночи он казался ещё более запретным. Некоторые крестьяне попрежнему называли Камень: “Бог Внутри”, и Король Уильям надеялся, что они правы. Ничто другое сейчас не могло ему помочь. Огромная каменная фигура определённо казалась чем-то большим, чем просто человеком. Более могущественным, чем любой Король. Уильям чуть улыбнулся. Он был не из тех, кто подвержен страху.

— Тот, кто внутри, кто ты? — спросил он, и его голос показался очень незначительным в пустом ночном саду. — Кто ты?

В ответ ему раздался голос. Только шёпот, как дуновение воздуха… — Кто я такой? Старше, чем твой Замок, Король Уильям. Старше, чем ваша страна. Старше, чем ваш человеческий вид. Я — рок, на котором зиждется Redhart. Я — сердце Редхарта. И я так долго ждал, когда ты придёшь ко мне.

— Некоторые говорят, что ты — древний языческий бог, — сказал Король.

— Они мне льстят, — ответил голос. Теперь он казался яснее, ближе. — Я — источник Нереального, которое когда-то питало весь Полуночный Замок, как могучий движитель. Нереальное спало много лет, но я могу пробудить его для тебя.

— И какова цена? — твёрдо спросил Король. — Что ты хочешь получить взамен? Я не дурак, я знаю, что за подобные сделки всегда приходится платить. Я не боюсь. Я сделаю всё, что должен, ради Редхарта и Королевского рода.

— Я дам тебе силу, — сказал голос. — И всё, что я попрошу взамен, это чтобы ты использовал её. Тебя это устраивает?

— Это необходимо, — сказал Король Вильгельм. — Я согласен.

— Тогда всё, что тебе нужно сделать, это вызвать меня из Камня, — сказал голос. — Меня нужно только попросить… Вы все — потомки, мои дети… Я в вашей крови. И я хочу, чтобы вы все снова обрели силу.

— Я знаю настоящую цену, — сказал Король Уильям. — И мне всё равно. Я плачу её с радостью, чтобы моё Королевство снова стало сильным и сохранило свою Линию. Выходи, старое чудовище, старый бог. Кем бы ты ни был.

Стоячий камень, казалось, накренился и задрожал, тени теней забегали по древней шершавой каменной поверхности, и Король Вильгельм, неожиданно для самого себя, отступил на несколько шагов назад. Новое или, может быть, правильнее сказать, очень древнее присутствие внезапно проявилось в эфире, что-то настолько большое, настолько подавляющее, что это было невыносимо. Королю Уильяму пришлось поднять руку, чтобы прикрыть глаза.

Стоячий камень треснул и раскололся, зазубренные куски полетели во все стороны, и оттуда вышло Нечто…

Сначала он выглядел как чудовищный красный сорняк, проросший сквозь камень, пронизавший его изнутри и раздробивший на части. Оно вздымалось внезапными рывками, непрерывно увеличиваясь в размерах, извиваясь и потрескивая, разрастаясь, представало перед Королём Вильгельмом, демонстративно покачиваясь высоко в воздухе над ним.

Король медленно опустил руку, чтобы посмотреть на то, что он вызвал. Огромный кроваво-красный нарост, распускающий малиновые цветы, которые медленно раскрывались, впитывая лунный свет. И вот, наконец, перед Королём Вильгельмом, на месте Стоячего Камня, покачиваясь, предстал огромный алый организм отдалённо напоминающий человека, высотой около двенадцати футов. И Королю Вильгельму не нужно было спрашивать, он знал его имя.

Red Heart.

Высокая, покачивающаяся фигура склонилась над Королём Уильямом, и две огромные красные руки протянулись к нему. Алые руки с длинными пальцами, усеянными шипами, раскрылись, и обе ладони опустились на плечи Короля. Шипы глубоко вонзились в его плоть, и он заскрипел зубами от внезапной острой боли. Кровь не текла ни из одной раны. Боль почти сразу же исчезла, а вместо неё Уильям почувствовал, как новая сила и мощь вливаются в него, в его плоть, в его Кровь, пробуждая старую магию, скрытую глубоко внутри него. Он почувствовал себя моложе, сильнее, бодрее и громко рассмеялся. И его смех, раздавшийся в пустых садах, был лишь отчасти человеческим.

Красное Сердце убрало свои колючие руки с плеч Короля. Ран и крови попрежнему не было. Король всё ещё смеялся, чуть задыхаясь, опьянённый своей новой силой.

— Возвращайся в свой Замок, Король Вильгельм, — произнёс Красное Сердце. — И призови спящую силу Нереального. Не уничтоженную, не изгнанную, а только спящую. Ждущую, когда её призовут на её место.

Король Вильгельм отвернулся от высокого, покачивающегося кроваво-красного существа и уверенно направился обратно через зелёные лужайки к Полуночному Замку. Он не стал искать Дверь, через которую попал сюда благодаря Колдуну Ван Флиту; ему даже не пришло в голову искать её. Древняя сила направляла его. Король прогуливался по своим садам, и хотя он не произносил ни слова и не отдавал никаких приказов, все в саду менялось вокруг него. Одного его присутствия было достаточно, чтобы преобразить мир. Там, где он шёл, трава вспыхивала ярким изумрудным сиянием, отдельные травинки — лезвия энергично трепетали и извивались. Цветы и растения внезапно разрастались, становясь огромными, великолепными и чудовищными. Из взрыхлённой земли вырывались странные новообразования, колыхаясь и завывая, принимая невиданные ранее формы. Некоторые из них взывали к Королю, называя его по имени и обещая всяческое ужасное повиновение, а он спокойно отвечал им, хотя впоследствии он не мог вспомнить ни того, что они обещали, ни того, что он говорил им в ответ.

Он уверенно шёл к массивным каменным воротам, через которые был вход в Полуночный Замок, и стражники, стоявшие на посту, увидели его приближение. Увидев выражение его лица и свет в его глазах, они развернулись и побежали, спасая свои жизни. Они не узнали своего Короля. Тысячи каменных изображений — барельефы, герои и злодеи, поэты и жрецы, вся летопись этой страны… — при приближении Короля рассыпались и опадали длинными пыльными потоками, оставляя после себя лишь чистую поверхность камня. Массивная железная решётка, всегда опущенная на ночь, сама собой поднялась, чтобы пропустить Короля.

Король Вильгельм прогуливался по своему Замку, на его губах застыла жуткая улыбка, и от него исходил страшный свет, который изменял всё чего касался. Статуи, которые долгие десятилетия стояли в углах и нишах, человеческие, а иногда и не человеческие формы… холодные и безжизненные на протяжении многих лет, теперь обрели плоть, тепло и новую жизненную силу и радостно ожили, глядя вокруг жаждущими глазами.

Древние, полузабытые боги и богини танцевали вместе, освободившись наконец от каменных объятий, и пели песни, которые никто не смел петь уже много лет. Старые картины на тёмных стенах стали живыми видениями других миров. Старые ковры вдруг снова стали новыми, все повреждения исчезли, засияв новыми красками и деталями. Потрескавшиеся стены восстановились, и всё вокруг стало выглядеть свежим и новым, не тронутым разрушительным воздействием времени.

Великая сила билась в воздухе вокруг Короля, и ничто не могло противостоять ей. Каждый его шаг отдавался толчками земли, и куда бы он ни посмотрел, Замок менялся. Люди высыпали в коридоры из своих комнат, некоторые из них были ещё в одежде для сна, они вскрикивали от удивления и потрясения, глядя на странные лица в зеркалах или на странные фигуры, проступающие сквозь стены.

Все они держались подальше от Короля, от силы, неумолимо шагающей по Замку. Повсюду раздавались голоса, задавались вопросы, на которые никто не мог ответить.

Со всех сторон сбегались гвардейцы, привлечённые всеобщим гамом, и отступали назад, беспомощные и растерянные, когда Король поворачивал в их сторону своё невыносимое лицо. Король Вильгельм шёл по своему Замку и хохотал, видя, как он оживает вокруг него. Появлялись двери, которых никто не видел десятилетиями, открывая доступ в старые комнаты, залы и галереи, давно считавшиеся утраченными. Призраки внезапно появлялись в поле зрения, как забытые воспоминания, эфемерно проплывая сквозь стены и конструкции, которых не было, когда они были ещё живы. Некоторые из них некоторое время шли рядом с Королём, шепча слова благодарности, прежде чем отправиться по своим давно отложенным делам.

В окнах странной формы вспыхивали и гасли странные огни, а в глубине земли под Замком раздавались нечеловеческие голоса. Возникали и исчезали сущности которым не было места в этом мире, многие из них считались давным-давно благополучно изгнанными. В зеркалах отражались не те люди, а окна выходили на места, которые никто никогда не захотел бы посетить.

Король ворвался в свою оружейную, одним взглядом взломав запертые двери, и все мечи, топоры, всё оружие засверкало на стенах сверхъестественно ярким светом и напомнило ему о его давних мечтах о власти и мести. Он вошёл в библиотеку своего Замка, и она вдруг стала намного больше, чем была. И куда бы он ни посмотрел, на полках появлялись новые книги, полные старых знаний и секретов, которые были забыты.

Король шёл дальше, через верхние области, его сила теперь звенела в воздухе так сильно, что каждый мог слышать её, мог чувствовать её в своих костях и в своих душах, как звон огромного железного колокола в глубинах Ада. По мере того как Король Вильгельм продвигался, перед ним открывались новые коридоры, по которым не ходили уже много веков. Он поднялся на крепостные стены, и со всех концов огромного серого черепичного моря крыш к нему сбегались горгульи, чтобы резвиться и ласково тереться о него своими массивными головами и плечами, отдавая ему дань уважения.

Король Вильгельм стоял на самом краю крепостной стены, глядя на свою землю, и глаза его были полны слез.

— Король Виктор! — воскликнул он, его голос был полон грозного торжества. — Королева Катриона! Я сделала это! Я вернул старую магию, пробудил Нереальное! Редхарт снова станет великим! Гордитесь ли вы мной теперь? Доказал ли я наконец, что являюсь достойным Королём? Ответа не последовало. Король Уильям смотрел на свои преображённые декоративные сады, полные странных форм и колышущихся фигур, освещённые яркими огнями, пылающими из каждого окна Полуночного Замка, и был доволен.

Принц Кристоф снова встретился с Чемпионом Малкольмом Барреттом, бегущим по охваченным паникой коридорам ко Двору. Повсюду толпились люди, цепляясь друг за друга в слезах и ужасе, в отчаянии выкрикивая вопросы, на которые ни Кристоф, ни Малькольм не могли ответить. Хотя они оба понимали, что это Иная Реальность, когда видели это.

Они быстро научились не смотреть в зеркала и окна и сторонились тех, кого не могли сразу узнать.

Кристофу показалось, что он узнал некоторые лица, которые раньше видел только на портретах предков, а однажды Малкольм пробежал прямо сквозь призрака. Он не остановился, чтобы извиниться. Он всё равно не нашёл бы нужных слов.

Мимо них с криком пробежала женщина, преследуемая злобно ухмыляющимся мужем, от чьих ужасных поступков, как она думала, она сбежала, когда он умер. Малькольм остановился, чтобы зарубить мужчину своим мечом. Он попрежнему был Чемпионом и попрежнему знал свой долг.

Он вспомнил её мужа. Он стряхнул кровь со своего меча и быстро догнал Кристофа.

— Что натворил мой отец? — спросил Кристоф.

— Учитывая то, что мы видим, я думаю, мы знаем, что он сделал, — сказал Малькольм. — Вопрос в том, как он это сделал?

— Можем ли мы остановить это? — спросил Кристоф. — Снова усыпить Нереальное?

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказал Малкольм.

Наконец они подошли к закрытым двустворчатым дверям Двора и увидели, что Стюард и Премьер-Министр уже там, опередили их. Охраны на этот раз не было. Элиас Таггерт и Грегори Пул стучали кулаками в закрытые двери, выкрикивая имя Короля и требуя, чтобы их впустили, но ответа не было. Кристоф и Малькольм присоединились к ним, подождали немного, чтобы отдышаться, и тоже стали колотить в двери, добавляя свои голоса. И тут они остановились, когда двери внезапно и бесшумно распахнулись перед ними. Все посмотрели друг на друга, и Принц Кристоф направился ко Двору Короля Вильгельма. Огромный пустой зал казался ещё более тёмным, чем прежде, только трон окружал огромный ореол невыносимо яркого, на грани переносимости, света. Четверо мужчин, прищурив глаза, двинулись вперёд, пока, наконец, не оказались перед троном. А на троне сидел их Король. Невыносимое присутствие исчезло, но он снова улыбался своей тревожной улыбкой.

— Отец! — сказал Кристоф. — Что ты наделал?

— Замок снова ожил, — сказал Король Уильям. — Я вернул Полуночному Замку его сердце.

— Вы наполнили его призраками и чудовищами! — воскликнул Малькольм. — Всеми нереальными угрозами, от которых так старались избавить нас ваши дедушка и бабушка!

— Я вернул Замку его могущество! — сказал Король. — Я сделал эту страну вновь сильной!

— Как вы это сделали? — спросил Грегори Пул. — С какой страшной силой вы заключили сделку, чтобы иметь возможность сделать это? Мой брат не мог… В любом случае, где он?

— Он мне не нужен, — сказал Король. — Эта сила принадлежит мне, как Королю. Старая сила, от старой Королевской линии.

— Магия крови, — сказал Принц Кристоф. — Ты говоришь о старой унаследованной Магии Крови… но её не было ни у кого из нас со времён доброго Короля Виктора.

— Она вернулась, — сказал Король, всё ещё улыбаясь. — Я вернул её. Власть над одной из стихий. Да будет огонь!

Древняя стихийная магия рода Редхарт взметнулась в воздух, подобно крыльям гигантской птицы, и вокруг трона Короля вспыхнули огромные багровые языки пламени; огненные кольца, парящие в воздухе, испускали такой сильный жар, что четырём стоящим перед троном мужчинам ничего не оставалось, как отступить. Жар пламени должен был поглотить и испепелить сидящего на троне человека, но оно даже не коснулось его, Король Вильгельм сидел невредимый, продолжая улыбаться своей тревожной улыбкой. Пламя угасло в одно мгновение, хотя ужасный жар всё ещё висел в воздухе, медленно рассеиваясь. Четверо мужчин непонимающе посмотрели на своего Короля, и он тихо рассмеялся им в лицо.

— Теперь твоя очередь, Кристоф, — весело сказал он. — В тебе есть эта кровь. Посмотрим, как ты ей распорядишься.

Он чувствовал, как внутри него происходят изменения, теперь, когда он знал, на чём сосредоточиться. Это было похоже на то, как будто он вдруг понял, как исполнить музыкальное произведение, которое знал всю свою жизнь. Он сосредоточился, и в зале начался дождь. Сильный, проливной дождь, мощная буря, возникшая из ниоткуда.

Остальные закричали и сбились в кучу, ища защиты от хлещущего дождя. Малкольм окликнул Кристофа, но тот просто стоял там, подняв лицо к падающему дождю, и смеялся.

— Кристоф, — сказал Король, — достаточно. Кристоф!

Нехотя Кристоф остановил дождь. Последние несколько тяжёлых капель упали из ниоткуда в огромную лужу воды, растекавшуюся по мраморному полу, а затем и она исчезла. Остальные невнятно ругались, пока вода, пропитавшая их одежду, также не исчезла. Кристоф медленно повёл головой из стороны в сторону. Он чувствовал присутствие воды, текущей глубоко внизу, в подземных ручьях и пещерах, далеко-далеко под Замком. Наконец он оглянулся на отца и понял, что Малькольм снова вышел вперёд, чтобы обратиться к Королю.

— Если Магия Крови вернулась в Королевский род Редхартов, — уверенно сказал Малкольм, — значит ли это, что теперь она есть у Кэтрин? Даст ли это ей защиту? Или она станет более ценным сокровищем для наших врагов?

— Тем более необходимо вернуть её домой в целости и сохранности, — ответил Король. — Прежде чем они найдут способ заставить её использовать эту силу в своих интересах. Но прежде всего… Стюард, отправляйтесь за моим сыном, Принцем Кэмероном. Верните его домой.

— Что? — сказал Кристоф. — Отец, нет! Он тебе больше не нужен! У тебя есть я и моя сила. Мы повелеваем огнём и водой!

— Чтобы выиграть войну, нужны не только огонь и вода, — сказал Король. — Нужна армия и генерал, чтобы командовать ею. Нам нужен опыт Кэмерона для победы в битвах. Ты не солдат, Кристоф.

— Я был достаточно хорош как солдат, чтобы сражаться и проливать кровь в пограничных сражениях! — сказал Кристоф.

— Да, так и было, — ответил Король. — Но это было тогда, а это сейчас. Тогда ты был отличным солдатом, мальчик. Иногда мне кажется, что я недостаточно часто говорю об этом. Но чтобы привести армию к победе, нужно нечто большее. Он посмотрел на Малькольма. — Найди Генерала Стакера, моего Чемпиона. Скажи ему, чтобы он собрал армию для моего сына Кэмерона.

— Значит, — сказал Кристоф, — он только тогда Крашер, когда он не нужен?

— Не испытывай судьбу, мальчик, — сказал Король. — Нам предстоит сделать очень многое. Мы должны вторгнуться в Лес, вернуть мою дочь в целости и сохранности и поставить всю Лесную Страну под наш контроль. Как и должно было быть всегда. Мы снова станем единым Королевством, под властью одного Короля и одной Королевской линии. Некоторое время он сидел молча, глядя на что-то, видимое только ему, и улыбался; а потом вдруг вспомнил, что остальные всё ещё здесь. Он пренебрежительно махнул им всем рукой. — Идите. Займите себя чем-нибудь. Мне нужно составить план.

В его голосе было что-то такое, с чем никому из них не хотелось спорить. Четверо мужчин поклонились, повернулись и вышли из зала. И все они почувствовали внезапный прилив облегчения, когда двери Двора захлопнулись за ними, отрезав их от Короля, которого они только думали, что знают.

Снаружи, в коридоре, Принц Кристоф первым обрёл голос и обратился к остальным. — Пойдёмте в мои комнаты. Там мы сможем поговорить… наедине. Малькольм Барретт и Грегори Пул тут же кивнули, но Стюард неохотно покачал головой. — Приказ Короля был предельно ясен. Я должен отправиться за Принцем Кэмероном и призвать его домой. Если он согласиться…

— О, дорогой Кэмерон прибежит домой к Папочке, как маленький милый щенок, — сказал Кристоф. — Он умеет держать слово, и ему всегда нравилось чувствовать себя нужным…

Стюард демонстративно уделил всё своё внимание Премьер-Министру. — Мне понадобится помощь вашего брата в этом деле. Как вы думаете, где я могу его найти?

— Раз его нет с Королём, я бы попробовал зайти в его личные покои, — ответил Грегори. — Без сомнения, он сидит там и ждёт, когда его позовут… И передайте ему от меня, Стюард, что я с ним поговорю. Скоро.

Стюард кивнул и поспешил удалиться. Кристоф повёл двух других в свои личные комнаты. По дороге никто из них не разговаривал, поскольку они проходили по коридорам, заполненным призраками и чудесами, причём чудес было больше, чем могло бы понравиться любому здравомыслящему человеку. Они держались близко друг к другу, и никому из них троих нечего было сказать толпе людей, обращавшихся к ним за помощью или советом, — потому что никто из них не знал, что сказать, чем ободрить. Когда они наконец добрались до надёжных и достаточно безопасных, покоев Принца, Кристоф распахнул дверь… и был более чем удивлён, обнаружив, что всё совсем не так, как он оставил. Даже после всех проявлений Нереальности, с которыми он столкнулся по пути, ему как-то не приходило в голову, что это может коснуться и места, где он живёт.

На месте многочисленных экзотических растений и цветов, которые он так тщательно выращивал и которые придавали его комнатам особый облик, выросли новые странные растения, которые возвышались над ним, бились своими бесформенными соцветиями под потолком, извивались и шипели на него. Некоторые из них даже хихикали, глядя на его лицо. Кристоф обратился к своим охранникам, которые наблюдали за происходящим с безопасного расстояния.

— Я хочу, чтобы в моих комнатах были вырваны все растения. Используйте мечи и топоры, яд и магию, выжгите всё до каменных стен, если это потребуется. Мне всё равно. Я хочу, чтобы мои комнаты были тщательно вычищены, чтобы нигде не было ни единого живого организма.

Стражники быстро кивнули и поспешили найти что-нибудь подходящее. Грегори Пул достал свою серебряную коробочку с кокаином и как следует нюхнул. Он протянул коробочку, но Малькольм и Кристоф вежливо отказались. Грегори лишь пожал плечами и убрал коробочку. Его уже не волновало, что думают другие люди о его маленьких, но необходимых пороках.

В итоге трое мужчин просто стояли в коридоре и тихо переговаривались, пока стражники сражались в покоях Принца. Коридор был относительно пуст, воплощения Нереального их пока не беспокоили, и у них были все шансы остаться вне их внимания.

— Неужели Король сошёл с ума? — сказал Грегори. — Неужели он пошёл тем же путём, что и Руфус, только ещё более внезапно? Мы не можем воевать! Это не та война, которую мы можем выиграть. У нас нет денег, чтобы финансировать полноценную кампанию! Вот почему мы с ним так старались, чтобы заключить этот треклятый мир!

— Что ж, теперь мы должны выиграть, не так ли? — сказал Малькольм. — А потом разграбить Лесные Земли, чтобы оплатить эту компанию.

— Я всё ещё хочу знать, почему моего брата не было при Дворе, — сказал Грегори. — Чем он занимался? Какую ужасную магию он нашёл, чтобы сделать Короля таким могущественным? Чтобы вернуть Нереальность?

— Полагаю, нам следует говорить о том, что сделал мой отец, — пробормотал Кристоф, — что он сделал, чтобы получить силу, которая была недоступна Ван Флиту? Какой источник силы, к которому мой отец нашёл доступ, мог бы вернуть и Нереальность, и Магию Крови спустя столько лет?

— А Ван Флит знает? — спросил Малкольм.

— Конечно, он знает, — ответил Грегори. — Вот почему он прячется и хандрит в своей комнате. Я вытяну это из него.

— Я бы немного подождал, — сказал Кристоф. — Король ясно дал понять, что Стюард должен первым делом привлечь к этому братца. Вернуть дорогого Кэмерона домой. Я не могу поверить, что мой отец готов призвать его обратно после того, как он приложил столько усилий, чтобы изгнать Крашера на глазах у всего Двора.

— Что бы вы ни говорили о нём, никто не сомневается, что ваш брат был величайшим воином из всех, кого когда-либо знала эта земля, — сказал Малькольм. — Он ни разу не потерпел поражения в бою, ни как солдат, ни как полководец. Он не проиграл ни одной кампании на границе. Лес стал доставлять нам неприятности только после того, как ваш отец изгнал Кэмерона.

— Война, — с горечью произнёс Грегори. — Несмотря на все наши усилия, это снова война. Кровь и резня, города и посёлки, пылающие в ночи, всеобщая деградация. Наслаждайтесь этой последней ночью цивилизации, друзья мои; мы больше не увидим подобного в наше время. А теперь я должен отправиться в Парламент и исполнить приказ моего Короля… бить в барабан войны.

— Вам трудно будет добиться поддержки планов Короля? — спросил Малькольм.

— Мне неприятно это признавать, — сказал Премьер-Министр, — но война — это то, чего большинство из них хотели всё это время. Им никогда не нравились компромиссы, на которые мы с Королём уговаривали их пойти в обмен на шанс на мир. Мне, наверное, будет трудно говорить под всеобщее ликование. Он печально покачал головой и пошёл прочь, крупный мужчина, который уже не выглядел таким внушительным, как раньше.

Кристоф и Малькольм смотрели ему вслед, а затем посмотрели друг на друга.

— Я бы пригласил тебя зайти выпить, — сказал Кристоф, — но, боюсь, у меня в комнатах сейчас небольшой беспорядок…

— Страшно подумать, как выглядят мои комнаты, — сказал Малькольм. — Хотя я сомневаюсь, что увижу их в ближайшее время. У меня есть поручение от Короля. Найти Генерала Стакера, помочь ему собрать армию и подготовить её к сражениям… Я не могу поверить, что всё это произошло так внезапно, Крис. Всё, за что мы боролись, чем так жертвовали, всё было отброшено в одно мгновение. А потом Кэтрин, сказавшая, что больше не любит меня и хочет остаться в Лесной Стране. С ним… Ты действительно думаешь, что они держат её под контролем?

— Я не знаю, — сказал Кристоф. — Это было на неё не похоже, но… кто понимает мотивы женщин?

— Ты думаешь, я потерял её, Крис? — настойчиво спросил Малкольм.

— Если она действительно имеет в виду то, что говорит, то да, Малкольм. Как бы ни закончилась война, вернётся она домой или нет, между вами всё кончено. Ты должен смириться с этим. Ты знаешь… ты не один. У тебя есть друзья. У тебя есть я…

Но Малькольм уже отворачивался, не слушая, не в силах сосредоточиться ни на чём, кроме собственного несчастья. Он сделал короткий, бессмысленный жест Кристофу и ушёл. Кристоф стоял на месте и смотрел вслед Малькольму, пока тот не скрылся из виду.

Стюард отправился искать Ван Флита в личные покои колдуна. Он стоял перед закрытой дверью, изучая мистические знаки и особые руны, вырезанные в дереве, и с безопасного расстояния выкрикивал имя колдуна. Не дождавшись ответа, Стюард нехотя шагнул вперёд и сильно стукнул в дверь кулаком, стараясь избегать наиболее опасных на вид изображений. Наконец изнутри раздался голос: “Кто там?”, по тону которого было ясно, что хозяин не ждёт гостей. Когда колдун говорит подобным тоном, у большинства людей хватает здравого смысла бежать, но у Стюарда такой возможности не было. Он гораздо больше боялся своего Короля — или того, во что превратился его Король. Поэтому он не отступил, назвал себя, как он надеялся, спокойным и даже властным тоном… и спустя тревожно долгое мгновение дверь отворилась и медленно распахнулась перед ним.

Стюард вошёл в комнату колдуна так уверенно, как только мог, и постарался не подпрыгнуть, когда дверь за ним захлопнулась.

Вид комнаты колдуна ему не понравился. Нереальность была здесь, и не в хорошем смысле. Каждый предмет алхимического оборудования, каждый хитроумный стеклянный сосуд был разбит. Осколки валялись повсюду, жидкости капали со всех поверхностей, стекая на пол. Все образцы животных были мертвы. Большинство из них, казалось, просто взорвались, оставив кровавые ошмётки внутри клеток. Другие были изменены какой-то неведомой силой, превратившись в формы, которые не могли выжить. А некоторые просто состарились… до смерти. Стюард надеялся, что это было быстро.

Ван Флит сидел, ссутулившись, на деревянном табурете посреди фрагментов, одетый в простой алхимический халат, забрызганный кровью и алхимическими пятнами. Он казался маленьким и сломленным существом, лишённым своей обычной силы и таинственности.

— Вы знаете, что происходит? — спросил Стюард, когда стало ясно, что колдуну нечего сказать.

— Конечно, знаю, — ответил Ван Флит. — Поэтому меня и не было при Дворе. Король выпустил на свободу старого бога Стоячего Камня. Красное Сердце снова пришло к нам, и через него Король пробудил Нереальность. Бедный проклятый глупец.

— Красное Сердце? — спросил Стюард. — Что это?

— Я не знаю! — сказал Ван Флит, крепко обхватывая себя руками, словно пытаясь удержать себя в руках. — Я думал, что у меня есть идея, но… это не то, что я думал. Никто этого не предполагал. Бог внутри… и теперь он вышел наружу.

— Что за сделку заключил Король с этим Красным Сердцем? — спросил Стюард.

— Этого я тоже не знаю, — ответил Ван Флит. — И не думаю, что хочу знать… Он должен был сначала посоветоваться со мной! Я мог бы сказать ему, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но, конечно, именно поэтому он со мной и не поговорил. Он не хотел, чтобы его отговаривали. Он уже решил, что будет делать, и гори всё синим пламенем…

Стюард оглядел опустошенную лабораторию. — Почему..?

Ван Флит криво усмехнулся. “Да не будет у тебя другого Бога, кроме меня…” Красное Сердце не терпит соперников. — Что ты здесь делаешь, Стюард? Чего ты хочешь от меня?

— Король послал меня, — сказал Стюард.

— Правда? Ван Флит тихонько рассмеялся. — Лучше поздно, чем никогда… И что я могу для него сделать?

— Король требует, чтобы вы предоставили мне ещё одну Дверь Измерений, — твёрдо сказал Стюард. — Чтобы перенести меня обратно в холмы, где я был раньше. Чтобы я мог вернуть Принца Кэмерона домой.

— Интересно, узнает ли Крашер свой прежний дом, ведь Король так много изменил, — сказал Ван Флит. — Но не думаю, что это важно. Он пробудет здесь недолго… прежде чем Король снова отправит его в путь. Да, да, я знаю; вам нужна дверь. Вы бы не стали, если бы знали, что это такое на самом деле.

Он сделал пасс, и перед Стюардом из ниоткуда появилась дверь. Она выглядела точно так же, как и предыдущая: простая, обычная, стоящая вертикально. Она плавно распахнулась перед Стюардом, открывая тот же вид на дальний склон холма. Только теперь была ночь.

— Не задерживайтесь, — грубовато сказал Ван Флит, — иначе вам придётся идти домой пешком.

Стюард быстро шагнул в дверь, и она бесшумно закрылась за ним.

Ночь была тёмной и сумрачной, под полной луной и глубоким тёмным небом, полным мерцающих звезд. Стюард стоял прямо у входа в пещеру. Он замешкался и быстро огляделся по сторонам. Было холодно, дул порывистый ветер. Из подлеска доносились какие-то звуки. А когда он оглянулся на закрытую дверь, стоявшую так неподвижно и так тихо… Он не мог сказать точно, но ему показалось, что дверь наблюдает за ним. И не в хорошем смысле. Стюард снова обратил внимание на вход в пещеру, главным образом для того, чтобы не смотреть на склон. Ему совсем не нравилась эта местность днём, но ещё меньше она нравилась ему ночью. Здесь было слишком много теней, слишком много тёмных мест, где могло прятаться что угодно. На периферии его зрения что-то двигалось, и света от полной луны было недостаточно. В глубине туннеля за устьем пещеры горел одинокий огонёк. Стюард изо всех сил пытался убедить себя, что это всего лишь тёплый и успокаивающий свет костра. Голос из глубины холма обратился к нему.

— Входите, Элиас Таггерт, Стюард Редхарта, и будьте желанным гостем. Я ждал вас.

Стюард всё ещё не был уверен, что внутри пещеры безопаснее, чем снаружи, но у него была своя миссия и приказ, и что бы ни случилось, он всё ещё оставался человеком Короля, поэтому он выдохнул и вошёл в устье пещеры, как будто это была его собственная идея. Он поспешил по длинному тёмному туннелю, решительно направляясь к мерцающему свету, и наконец оказался в пещере Крашера. Она выглядела так же, как и раньше, освещённая большим костром, но Стюард смотрел только на Крашера.

Принц Кэмерон стоял спиной к огню, высокий и импозантный, его огромная фигура война была закована в сверкающий доспех, под мышкой у него был шлем из полированной стали. Он расчесал и заплёл в косу свою огромную гриву тёмных волос и подстриг бороду, но всё равно выглядел как боец-варвар. Обтянутая кожей рукоять огромного палаша выглядывала из-за левого плеча Крашера. Просто стоя там, он выглядел диким и опасным, мифическая, кошмарная фигура… кровь и смерть из историй и легенд Редхарта. Человек, не проигравший ни одной битвы, потому что он был рождён, чтобы шагать по полям смерти, как если бы он был их властелином.

— Король был настолько добр, что разрешил мне взять с собой меч и доспех, когда изгонял меня, сказал Принц Кэмерон. — Я не желал их брать, не думал, что они мне ещё понадобятся, но он настоял на своём. Тогда я понял, что однажды он решит вернуть меня обратно. Когда потребность в моих талантах перевесит его… неприязнь к тому, кем я являюсь. Когда ему снова понадобиться, чтобы я убивал для него. Он коротко улыбнулся всё ещё потрясённому Стюарду.

— Король не послал бы вас поговорить со мной, если бы не принял решение.

— Извините, — сказал Стюард. — Я…

— Мой отец просит меня вернуться? — сказал Принц Кэмерон.

Стюард быстро кивнул. — Да. Мы должны идти. Сейчас. Что-то происходит. События уже развиваются с огромной скоростью…

Крашер улыбнулся, но не двинулся с места. — Итак. Значит, это будет война. На меньшее он меня не позовёт. Наконец-то война с Лесной Страной?

Стюард снова кивнул и начал было объяснять, что произошло, но Крашер взглядом заставил его замолчать.

— Причины не имеют значения, — сказал он почти ласково. — Сначала принимается решение, а повод находится позже.

— Разве вас не волнует, с кем вам предстоит сражаться? — спросил Стюард.

— Нет, — совершенно спокойно ответил Крашер. — Я убиваю людей и выигрываю сражения. Это то, что я делаю, то, что у меня получается лучше всего. Мне никогда не было дела до того, с кем я сражаюсь и почему. Мне никогда не было дела до того, сколько людей должно погибнуть, чтобы я мог победить. Отчасти поэтому меня и прозвали: “Крашер”. Одна из публичных причин, во всяком случае. Давайте выйдем, Элиас Таггерт. Чтобы я мог в последний раз взглянуть на единственное место, где я когда-либо был счастлив. Я хочу попрощаться, потому что сомневаюсь, что когда-нибудь вернусь. Так или иначе.

Стюард направился обратно по туннелю, который внезапно стал темнее, так как Крашер затушил огонь в пещере. Стюард замешкался, а затем поспешил дальше, услышав позади себя лязгающие звуки массивного доспеха. Он торопливо выскочил из устья пещеры, а затем быстро отошёл в сторону, когда Крашер вышел на освещённый луной склон холма.

Принц Кэмерон прошёл вперёд, мимо Стюарда, к краю холма и чуть улыбнулся, глядя в даль.

Под его весом с края холма посыпались мелкие камни, но Крашера интересовал только вид. Он жестом пригласил Стюарда подойти и присоединиться к нему. Стюард, шаркая, подошёл ближе, насколько осмелился.

— Посмотрите на эту луну и все эти звёзды, — тихо сказал Крашер. — Разве они не великолепны? Как могут люди творить зло перед лицом такой красоты? Мне будет не хватать всего этого, Стюард. Я никогда не хотел уезжать отсюда. Я никогда не хотел возвращаться домой. Я только хотел, чтобы меня оставили в покое… Знаете ли вы, почему меня прозвали Крашером? Истинную причину моего изгнания? Почему я никогда не смогу стать Королём, сколько бы битв я ни выиграл?

— Не совсем, — ответил Стюард. — Не обязательно…

— Я вышел из утробы матери Неполноценным, — сказал Принц Кэмерон. — Что-то во мне не так. Мне, да и всем, потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему все всегда чувствовали себя рядом со мной так неуютно. Оказалось, что я неполноценный человек. Во мне чего-то не хватает. Видите ли, я не могу испытывать удовольствия. Я не могу испытывать никакого физического, сексуального, эмоционального удовлетворения.

Он замолчал и бросил короткий взгляд на Стюарда. — Вы думали, что я гомосексуалист, не так ли? Когда они сказали, что я не могу быть Королём, потому что никогда не смогу произвести на свет наследника, вы подумали… Ну, так думает большинство людей. Но нет, я ничего не чувствую ни к женщинам, ни к мужчинам. Я никогда не испытывал ни любви, ни вожделения, ни страсти, ни удовлетворения в объятиях другого. Я вижу это, узнаю это в других, но никогда не испытывал даже малой части этого.

— Но как вы можете быть уверены? — сказал Стюард с легким отчаянием в голосе. Он не считал, что должен слышать подобные вещи, но если Принц был готов так откровенно обнажить свою душу, он чувствовал, что должен сказать… что-нибудь. — Я думал, что Король наложил защиту на всех своих детей, чтобы они не могли…

— О, это так, — сказал Принц. — Но я нашёл способ приостановить её действие. С возрастом мне захотелось убедиться, подтвердить то, что я подозревал. Что удовольствия, о которых так свободно говорили все остальные, которые управляли жизнью всех моих современников, для меня были лишь загадкой. Спустя несколько довольно неловких интимных встреч я понял правду… что всё это для меня ничего не значит. Король, конечно, узнал об этом и приказал пройти целый ряд процедур, медицинских и магических, чтобы попытаться вылечить меня… сделать настоящим мужчиной, настоящим сыном… Но ни одна из них не помогла. Я так и остался… неполноценным.

Начали распространяться слухи. Тогда знающие люди стали называть меня Выродок. Отец отправил меня воевать в пограничных стычках, чтобы я хотя бы умер почётной смертью. Только я оказался отличным солдатом, а потом ещё и генералом. Возможно, отсутствие заботы о людях делает вас лучшим убийцей. Я стал… известным, если не сказать популярным. А мой отец не мог этого допустить. И он изгнал меня. Потому что человек, который не может продолжить Королевский род, не может быть Королём.

— Вы никогда… ни о ком не беспокоились? — спросил Стюард.

— По-своему, — ответил Принц. — Есть люди, существование которых для меня важно. Я бы скучал по ним, если бы их не было рядом. Но я никогда никого не любил. Если я правильно понимаю этот термин. Мои единственные удовольствия — это удовольствия ума. Я могу наслаждаться солнечным светом по утрам и звёздами по ночам, или интересными умозаключениями в хорошей книге. Но отношения между мужчиной и женщиной для меня загадка. Есть то, что знают все остальные мужчины, то, что я никогда не знал и не узнаю. Я вижу это, но не чувствую. Мой разум полон, но сердце пусто. Я никогда никого не желал. Наверное, это и хорошо. Я бы только разочаровал их. Во мне достаточно человечности, чтобы понять, как много мне не хватает. Вот почему я не стал ничего предпринимать, чтобы противиться своему изгнанию.

— На самом деле, я должен сказать, что мне нравилось быть отшельником. Оставаться наедине со своими книгами, мыслями, взглядами… Я предпочитаю одиночество окружению людей, которые хотят от меня того, чего я не могу им дать. Я бы с радостью прожил здесь остаток своей жизни, покинутый и забытый. Но я понимаю, что такое долг, честь и ответственность. Поэтому я вернусь и снова стану вашим солдатом. В последний раз поведу армию Редхарта к победе. Потому что приятно чувствовать себя нужным; и я приму звание, похвалу и рёв толпы, если это всё, что мне доступно…

Он повернулся спиной к открывающемуся виду и отрывисто кивнул Стюарду. — Спасибо, что выслушали, Стюард. Я всегда обещал себе, что когда-нибудь расскажу кому-нибудь правду. Но, пожалуйста, поймите, Стюарт, если вы хоть раз повторите кому-нибудь хоть слово из этого, я вас убью. Я — Принц, и я должен думать о своём достоинстве.

— Да, конечно, — сказал Стюард, и сердце его засбоило в груди. — Я всё прекрасно понимаю.

Он подвёл Принца Кэмерона к двери, которая открылась перед ним, и они оба прошли через неё в Полуночный Замок. Дверь закрылась за ними, а затем исчезла, оставив склон холма и пещеру тихими и пустыми.

Дверь не привела их обратно в комнаты Ван Флита. Вместо этого Стюард и Принц вышли прямо на Королевский Двор Редхарта. Король Уильям сидел на своём троне и ждал, по правую руку от него стоял Принц Кристоф, а по левую — Чемпион Малькольм Барретт. Стюард быстро огляделся по сторонам, но остальная часть Двора была попрежнему пуста и наполнена глубокими тенями. Он выпрямил спину, поднял голову и повёл Принца Кэмерона вперёд, чтобы тот предстал перед троном. Если Принца и встревожило состояние тёмного и пустого Двора, то по его лицу этого не было видно.

Стоя перед троном в полном вооружении, он кивнул отцу, но не поклонился. Кристоф, стоявший рядом с отцом, пошевелился, но ничего не сказал.

— Отец, — сказал Принц Кэмерон, — я вернулся домой по твоей просьбе. Ты хорошо выглядишь. Война тебе к лицу.

— Добро пожаловать домой, Кэмерон, — сказал Король Уильям. В его голосе чувствовалась холодность, даже холод.

Крашер огляделся вокруг. — Вы внесли изменения в Замок, пока меня не было. Они мне не нравятся.

Кристоф вздрогнул. — Ты думал, что мир будет стоять на месте, пока тебя не было, брат?

— Кристоф… сказал Крашер. — Ты всё ещё выглядишь… самим собой. Всё такой же павлин. И такой же… цивилизованный, как всегда. Но я не имел в виду убранство Замка. Он пристально посмотрел на Короля.

— Вы вернули Нереальность, Отец. Я чувствую это. Весь Замок наполнен отголосками прошлого, взывающими ко мне. И я чувствую, как древняя Магия Крови движется во мне… Он задумчиво нахмурился, и широкий мраморный пол Двора вдруг раскололся от одного конца до другого. Весь Двор содрогнулся, когда открылась огромная расщелина, идущая от дверей Двора прямо к их ногам.

Кристофу и Малькольму пришлось ухватиться за трон, чтобы не упасть. Стюарду пришлось схватить Крашера за руку, когда пол покачнулся, и Крашер позволил ему это сделать. Король Вильгельм сидел на своём троне, не шелохнувшись, даже когда перед ним качался и грохотал его Двор.

— Прекрати это, — приказал он, и грохот прекратился. Две стороны расщелины сомкнулись, оставив лишь длинную трещину в мраморном полу. Во Дворе вновь воцарились тишина.

Кристоф и Малкольм отпустили трон, и Стюард быстро убрал свою руку с руки Крашера. Кристоф с усмешкой посмотрел на Кэмерона.

— Никто не любит выпендрёжников.

— Магия земли, — не слушая, сказал Принц Кэмерон. — Она может быть полезна в бою. И только потом он посмотрел на Кристофа. — Ты не должен волноваться, брат. Я не останусь. Я здесь только для того, чтобы вести войну. Он снова посмотрел на Короля.

— Так каков план, Отец? Полномасштабное вторжение в Лесные Земли потребует недель, а может быть, и месяцев, только чтобы организовать его. А на его осуществление, вероятно, потребуются годы, с огромными человеческими жертвами и масштабными разрушениями с обеих сторон. Я полагаю, что у вас на уме что-то более… оперативное.

— Именно, — сказал Король. — У меня есть превосходная идея. Я намерен использовать силу Нереального, чтобы открыть врата между Редхартом и Лесным Замком. Примерно как та дверь, которая привела тебя сюда, Кэмерон. Мы поведём нашу армию прямо к Лесному Замку и осадим Короля Руфуса.

Это было новостью для всех остальных членов Двора, и все они некоторое время смотрели друг на друга.

— Какую силу мы будем использовать, чтобы преодолеть всё это пространство? — спросил Чемпион. — Мы говорим не просто об очередном проходе через измерения. Ван Флит не смог бы этого сделать. Нам пришлось бы переместить войска, лошадей, оружие, припасы, осадные машины…

— Нереальность только что вернулась, Отец, — осторожно сказал Кристоф. — Вполне возможно, что оно сможет создать такую дверь, но кто знает, сколько времени потребуется, чтобы овладеть Нереальным? Сейчас оно, похоже, не поддаётся никакому контролю…

— К счастью, у нас есть тот кто нам поможет, — сказал Король. — Вы все, я уверен, помните древний Стоячий Камень в моих декоративных садах? Тот самый, который крестьяне называют “Бог Внутри”. Так вот, оказывается, они были правы. В камне спал бог, и я разбудил его и вывел на свет. Смотрите..!

Он величественным жестом указал в дальний конец зала, и все повернулись посмотреть. А там, на периферии круга света, исходящего от трона, стояла высокая, властная фигура. Ростом около десяти футов, сверхъестественно стройная, красивая и величественная. Он… перешёл от своего первоначального облика в садах в пользу чего-то более близкого к человеческому, или, по крайней мере, более приемлемому. Его кожа была кроваво-красной, как и официальная одежда, которую он носил с таким великолепием. Он был похож на бескрылого ангела, окунувшегося в свежую кровь. Он широко, почти по-человечески, улыбался.

— Я — Красное Сердце, — сказал он аристократическим и даже Королевским тоном. — Основатель этого Королевства, повелитель стихий, предок вашей Королевской семьи. Магия крови — мой давний дар вашему роду. Поэтому в каждом из вас есть частичка меня. Я был заперт, заключён в камень в прошлую эпоху, потому что ваши предки боялись меня. Но теперь я вернулся, чтобы снова сделать вас всех сильными.

— О Боже милостивый, — сказал Кристоф. — Отец… что ты наделал?

— Как мы можем надеяться контролировать… это? — сказал Малькольм.

— Вы не можете, — сказал Король Уильям. — Но я могу. Ван Флит! Я знаю, что ты слушаешь! Перестань прятаться и выйди к нам!

Все ждали, что колдун появится из ниоткуда, как он обычно делал, но вместо этого огромные двери Двора чуть приоткрылись, и в щель протиснулся Ван Флит в сопровождении двух вооружённых до зубов стражников. Колдун снова надел свою цветастую колдовскую мантию, но теперь она казалась ему слишком большой и излишне аляповатой. Он напоминал ребёнка, который попался на взрослой игре и теперь ожидает наказания. Стражники проводили его через пустой, окутанный тенями двор к тронному залу, словно желая убедиться, что он не заблудится по дороге. Они стояли за спиной колдуна, когда он с замиранием сердца склонялся перед троном. Он едва удостоил взглядом Стюарда и Принца Кэмерона. И ни разу не взглянул на Красное Сердце, даже когда проходил мимо него.

Всем было ясно, что Ван Флит больше не является надёжным союзником и преданным слугой Короля. События шли своим чередом, оставляя Ван Флита не у дел. Он огляделся в поисках своего брата, Премьер-Министра, и когда понял, что Грегори Пула здесь нет, то, казалось, ещё больше съёжился, осознав, что стоит один перед своим Королём. Он почти печально кивнул Принцу Кэмерону.

— С возвращением, Ваше Высочество. Добро пожаловать домой. Вам здесь не понравится. Я бы на вашем месте сбежал.

— Довольно, — сказал Король Уильям. Он кивнул двум стражникам и подождал, пока они покинут Двор, после чего обратил всё своё внимание на Ван Флита. — У меня есть для тебя работа, Колдун.

Ван Флит тут же поклонился Королю, как покорный пёс. — Чем я могу служить вам, Сир? Что я могу сделать для вас такого, чего не может сделать ваш новый союзник?

— Ты знаешь, чего я хочу от тебя, — ответил Король. — Ты изучал это достаточно долго.

— Есть способ, — почти неохотно ответил Ван Флит. — Не самый лучший способ, но ведь раньше это вас никогда не беспокоило, не так ли, мой Король? В общем, вам нужно собрать всех магов Редхарта в одном месте, а затем заставить их направить и сфокусировать силу Нереального, чтобы создать заклинание телепортации, способное перенести всю вашу армию прямо к Лесному Замку. Конечно, большинство мужчин и женщин, вовлечённых в столь масштабную работу, почти наверняка зачахнут, или перегорят, или просто умрут от напряжения, однако…

— Все, кто владеет магией? — спросил Чемпион, нахмурившись. — Я думал, что одной из наших главных проблем на данный момент является общая нехватка таких людей в Редхарте.

— Они просто не желали заявлять о себе, — сказал Ван Флит. — Но с Нереальным под дланью Короля, я уверен, он сможет достаточно легко их всех выявить. Собрать всех в одном месте, а затем заставить их работать сообща, подчиниться…

— Я — их Король, — сказал Уильям. — Они будут делать то, что я прикажу.

Ван Флит взглянул на Красное Сердце, которое стояло неподвижно и молча. — Да, я уверен, что теперь вы можете заставить их делать всё, что пожелаете. Сир.

— Но осуществимо ли это? — настаивал Малькольм. — Один-единственный пространственный проход, достаточно большой, чтобы переместить целую армию?

Ван Флит пожал плечами. — С технической точки зрения… Я бы сказал, что да. Никто никогда не делал этого раньше, но ведь уже давно никто не пользовался силой Нереального… Вы обсуждали это с моим братом и с Парламентом, Сир?

— Во время войны, — сказал Король Вильгельм, — я правлю, а Парламент поддерживает. Таков закон Редхарта.

Ван Флит устало кивнул, словно не ожидал ничего другого. Он посмотрел на Крашера.

— Похоже, вы всё-таки получите свою осаду.

— Прекрасно, — сказал Принц Кэмерон. — Я разрушу стены Лесного Замка и заставлю оставшихся в живых представителей Лесного Королевского рода преклонить передо мной колени. Интересно, каково это — убить Короля…