Гомо акватикус

Подводные «небоскребы»

В пятидесяти милях к западу от Корсики в Средиземном море отдал якорь и стал на стоянку плавучий остров. По очертаниям он напоминал собой исполинскую башню высотой… с двадцатиэтажный дом.

Стальной остров раскинулся в стороне от оживленных пассажирских и грузовых линий. Но все капитаны уже давно прослышали о нем. Гудками и сигналами сирен приветствуют новых Робинзонов с кораблей, изредка появляющихся в этом районе.

Журналисты назвали стальной «небоскреб», поднимающийся из морских пучин, «Таинственным островом». Он почти весь скрыт под водой. Из двухъярусной рубки, возвышающейся над поверхностью моря, шлет свои позывные радиостанция «Таинственного острова». Здесь же разместились небольшая кают-компания, несколько уютных комнаток для экипажа, камбуз. На плоской крыше рубки — прогулочная терраса, она же аэродром для вертолетов. Рядом стоит радиомачта.

«Таинственный остров» — еще одна океанографическая лаборатория капитана Кусто. День и ночь, наблюдая за приборами и всматриваясь в иллюминаторы, несут вахту «отшельники» подводного «небоскреба».

Вертикальный корпус острова-башни — массивная стальная труба. Ее диаметр таков, что по ней, как по туннелю, мог бы проехать небольшой автомобиль, а не только лифт, имеющийся в распоряжении экипажа. В стенах корпуса на разных глубинах под водой прорезано двадцать иллюминаторов, смотрящих во все стороны горизонта. Здесь разместились лаборатории и посты для океанографических исследований.

Как бы ни бесновалось море, отклонение по оси не превышает одного градуса. Снаружи у основания буя — два ряда балластных цистерн. Там же баллоны со сжатым воздухом и пресной водой, резервуары с жидким топливом для электрогенераторов и контейнеры с провизией.

Запасов хватит на четыре месяца, а когда они подходят к концу, вертолет или связной корабль привозит пополнение. Так что лаборатория-буй практически может работать круглый год. В этом одно из ее достоинств по сравнению с обычным подводным домом.

В постоянный экипаж обсерватории вошли пятеро: Кристиан Перьен, Леон Галенари, Жан-Луи Лафэ и Пьер Репан, капитаном этой маленькой команды стал Габриэль Мариани. Жак-Ив Кусто, занятый хлопотами по предстоящей экспедиции «Преконтинент-три», мог лишь изредка навещать своих коллег.

— Вот уже два года, как я работаю с Кусто, — рассказывал Габриэль Мариани. — Я не исследователь и не ученый. Но просто я не представляю себе свою жизнь, чтобы не создавать чего-нибудь нового и полезного. Наша лаборатория некоторым казалась сомнительной и странной затеей, и не все одобряли наше желание — поселиться в открытом море. Но я верил в нее и продолжаю верить все больше.

Мы по очереди стоим на вахте. Она длится довольно долго. Вместе с нами на «острове» живут два или три исследователя. Обычно они работают по пятнадцать дней. Надо видеть, с каким усердием и серьезностью отдаются они своим занятиям. Если бы нашего буя не существовало, его следовало бы выдумать.

У каждого из нас есть определенные обязанности. Но, конечно, мы всегда помогаем друг другу. Мы должны уметь все: стряпать, ремонтировать электроприборы и механизмы, регулировать погружение буя, вести навигационную службу. Иногда мы все вместе занимаемся уборкой нашего хозяйства.

В противоположность тому, что думают о нас люди, мы абсолютно не страдаем от одиночества. Скучать нам некогда, мы всегда чем-нибудь заняты. В свободное от вахты время много читаем, целыми часами купаемся в море, плаваем с аквалангами и ловим рыбу.

Все обитатели буя придерживаются уговора не вести бесед на «запретные» темы. Запретными во избежание слишком горячих споров объявлены разговоры… о женщинах и о политике. Экипаж решительно отказался от телевидения, хотя здесь можно было бы принимать передачи из Монте-Карло, Франции и Италии. Не одобряется и чтение детективных романов.

— Ведь этот сорт произведений создан для того, чтобы убивать время, — убежденно говорит Мариани. — Если мы будем испытывать необходимость в подобном чтиве, это следует расценивать, как то, что мы начали скучать, а это означало бы, что нам уже не место на «острове».

Регулярно навещало обсерваторию Мариани и его товарищей лишь французское судно «Винарет». Гости не часто появлялись на «острове». Корабль причаливал через каждые две недели. Он доставлял свежую провизию и почту.

Иногда по соседству появлялось туристское судно «Алискаф» с пассажирами, прибывшими полюбоваться подводным «небоскребом». К туристам обитатели буя относились снисходительно. И все же появление «Алискафа» доставляло им явное удовольствие.

Однажды на этом корабле в гости к Мариани и его товарищам прибыл уже знакомый нам Жан Рабат, корреспондент «Юманите» — центральной газеты французских коммунистов.

«Алискаф», или, как его еще называют, «Летающая рыба», устремляясь вперед на большой скорости, поднимается на метр в воздух, касаясь воды лишь концами своих подводных крыльев. Так он летит со скоростью семидесяти километров в час, оставляя за собой след из пены. Когда «Летающая рыба» подплыла к бую, вокруг поднялись крутые волны, писал Жан Рабат, но плавучий остров даже не шелохнулся, лишь завихрилась, затанцевала и пошла крýгом вода.

— Увидев выходящую из воды алюминиевую лестницу, я быстро ухватился за влажные поручни и вскарабкался в самое сердце обсерватории, надводную рубку, — рассказывал корреспондент.

Однажды к обитателям буя заявилась сразу целая толпа гостей. Была организована телевизионная передача. На борт обсерватории поднялись репортеры и операторы. Репортаж о жизни на «Таинственном острове» могли увидеть не только во Франции, но и в некоторых соседних странах.

Труженики моря не теряли зря времени. Отчеты о наблюдениях с плавучего острова заняли несколько объемистых томов.

Изо дня в день, из месяца в месяц ложились строчки сообщений в бортовом журнале. Мариани и его команда выполнили работу, которая сделала бы честь целому научному институту.

Летом 1965 года канадский океанограф Алан Риффман, плавая на корабле в заливе Гудзон, бросил в море четыре запечатанных бутылки с письмом. А через одиннадцать месяцев в дом ученого постучал почтальон. Он принес долгожданную телеграмму. С ликованием перечитывал ее Алан Риффман. Его возлюбленная, Линда Кристиансен, живущая в Нью-Йорке, соглашалась стать женой Алана. Она получила предложение, которое влюбленный океанолог отправил ей в бутылке почти год назад…

Обширную «бутылочную почту» доверили морю и обитатели буя. Ежедневно за борт опускались целые пригоршни маленьких пластмассовых конвертов. Содержание всех отправляемых писем было одинаковым: ученые просили людей, подобравших эти послания, сообщить, где и когда те их нашли, адресуя свои ответы в центральное гидрографическое бюро Франции. Скоро начали поступать первые отклики, присланные добровольными помощниками исследователей. Писали моряки и туристы, рыбаки и школьники, жители побережья и портовые рабочие.

Через каждые три часа обсерватория сообщала метеосводку. Она передавалась находящимся в море кораблям и на материк. За «боеготовность» метеорологической службы отвечал лично Габриэль Мариани.

В январе 1965 года «небоскреб» в открытом море праздновал свою первую годовщину. Радостно отметили это событие Кусто и его сподвижники. Плавучая база океанографов сыграла большую роль в исследованиях и последующих приготовлениях капитана Кусто. А между тем отважных исследователей подстерегала беда.

В пятницу вечером 19 февраля с плавучей лаборатории неожиданно перестали поступать сигналы. Последний сеанс связи был в 18 часов 35 минут. Когда подошло время очередной передачи информации с буя, радиостанция его молчала. Вскоре по тревоге к бую направились пять находящихся поблизости судов. В воздух поднялись самолеты. Когда они достигли плавучего острова, стало ясно: здесь хозяйничал огонь. Надводная часть «небоскреба» была обуглена и наполовину разрушена. Но никого из экипажа на месте не оказалось. Поиски потерпевших бедствие ученых велись всю ночь и весь день 20-го числа, но о судьбе их по-прежнему не было известно…

А случилось вот что. Пожар возник внезапно по неизвестной причине. Дул сильный ветер, и огонь быстро распространился по всей надводной части буя. Люди стали задыхаться от дыма, они даже не успели радировать сигнал «SOS». Чтобы спастись от неминуемой гибели, пришлось спустить на воду надувную лодку. Все перебрались в нее, надеясь переждать, пока не кончится пожар. Но тут их подстерегала новая беда. Начался шторм, и канат, которым лодка крепилась у трапа, не выдержал и порвался. Утлое суденышко понесло по бушующим волнам под леденящим февральским ветром.

Кусто во время катастрофы находился на «Калипсо». Узнав о бедствии, он устремился на помощь своим товарищам, но безрезультатно…

Вынужденный дрейф продолжался тридцать шесть часов. В воскресенье утром 21 февраля лодка, наконец, была обнаружена, и в 7 часов 35 минут продрогшие до костей, смертельно усталые погорельцы были подняты на борт нашедшего их танкера «Ализ».

Выступая на пресс-конференции, организованной в Океанографическом музее в Монако, Кусто отметил, что это печальное происшествие не может его остановить. Однако пожар нанес солидный материальный ущерб. Огонь уничтожил всю аппаратуру, находящуюся в рубке. Потери составили примерно сорок миллионов старых французских франков. Это почти одна треть стоимости океанографического «небоскреба». К счастью, подводная часть его совершенно не пострадала.

Потерпевшую бедствие обсерваторию вскоре отбуксировали в приморский город Вильфранш-сюр-Мер. Прошло около полугода, прежде чем она была восстановлена и вновь заступила на вахту. После ремонта плавучий остров поставили на якорь в бухте Вальера, неподалеку от побережья Приморских Альп, и океанографы продолжили прерванные работы.

По стопам «Таинственного острова» Кусто отправились в море еще несколько подводных «небоскребов».

На острове «Флип» не сыскать и клочка земли, нет ни трав, ни деревьев, не слышно щебетанья птиц и звона ручьев. Этот остров не обозначен ни на одной географической карте мира.

Остров «Флип», как и «Таинственный остров» Кусто, создан руками человека. Это владение Океанографического института Скриппса.

«Флип» — еще более основательное сооружение, чем буй Кусто. «Таинственный остров» намного ниже его ростом и наполовину тоньше в «талии». Однако подводные этажи «Флипа» затоплены. Его балластные отсеки «впитывают» полторы тысячи тонн воды — содержимое целого эшелона железнодорожных цистерн.

Пристанище для ученых и наблюдателей — четырехэтажная рубка. Здесь каюты, лаборатории, радиостанция, камбуз и все остальное. Как нос вставшего на дыбы корабля, возвышается она над морем. Пик рубки — скуластый форштевень. Поэтому у этого «небоскреба» нет ни аэродрома, ни верхней прогулочной площадки. Нет у него и якоря. Зато «Флип» в десять раз мобильнее и поворотливее своего французского собрата. При переходах обсерватория ложится на киль, к ней подходит буксир и быстро перевозит ее.

И вот «Флип», передвигаясь подобно обычным судам, уже на новом месте.

Вновь распахнуты кингстоны, корма с железобетонными стабилизаторами скрывается под водой, и «Флип» выпрямляется. Служба в океане продолжается.

Еще одну обсерваторию в океане под названием «Стоп» спроектировала фирма «Дженерал Дайнэмикс». Это самый грандиозный из всех подводных «небоскребов». Его высоте — сто двадцать пять метров — могут позавидовать иные телевизионные башни. Но, как и у «Флипа», почти все нижние этажи подводного «небоскреба» затоплены. Лишь на одну десятую часть своего роста возвышается «Стоп» над волнами.

Надводная рубка — величиной с четырехэтажный особняк. Плоская крыша его по площади равна примерно двум баскетбольным площадкам. Такого простора и не снилось Мариани с его командой.

«Стоп», как и «Флип», переезжает с места на место, ложась на киль. Это очень удобно.

Большому кораблю — большое плаванье. «Стоп» путешествует в южных широтах Атлантики, Тихого и Индийского океанов. Он следит за полетами искусственных спутников Земли и космических ракет. Как известно, большая часть нашей планеты скрыта под водой. Космические трассы над океанами длиннее, чем над сушей, а ведь с каждым годом в межпланетные странствия отправляется все больше и больше посланцев Земли. Однако помощь береговым наблюдателям — главная, но не единственная обязанность экипажа, населяющего «Стоп». Отсюда ведут метеорологические наблюдения, изучают морские глубины. Словом, «Стоп» — пример удивительной связи: Космос — Океан — «Гидрокосмос».

Оригинальные плавающие станции, похожие на «Таинственный остров» Кусто и по внешнему виду и по конструкции, начали возводить в Северной Атлантике. Это искусственные острова-трансляторы. Их задача — держать постоянную радиосвязь между реактивными лайнерами, находящимися в полете на дальнее расстояние, и наземными станциями. Целый архипелаг из таких островков предполагает создать Британское министерство авиации. На это уже ассигнована крупная сумма в сто восемьдесят тысяч долларов. Все буи связаны между собой подводными кабелями. Объединенный кабель направится к суше.

Не обойдены океанологи и метеорологи. Нашлось место и для них. Тем более что английские станции, как и остров «Стоп», значительно просторнее своего флагмана — буя Кусто.

Несколько оригинальных морских станций построено в Японии. Верхняя часть японских обсерваторий — в виде овальной трехъярусной палубы — возвышается над водой и по форме напоминает гриб с большой шляпкой. Чтобы попасть в царство Нептуна, надо сесть в лифт и по вертикальной шахте спуститься в подводный холл. Этот оригинальный акваскоп — «глаз в океан», подобно мезоскафу «Огюст Пиккар», курсировавшему в глубинах Женевского озера, обслуживает туристов. Обсерватория стоит на якорях и легко буксируется с одного места на другое. Такой «грибок», несомненно, сослужил бы добрую службу и океанографам.

Во время Великой Отечественной войны у берегов Йоканьги в Баренцевом море нес дозор отряд боевых кораблей. Однажды судовые шумопеленгаторы отчетливо услышали подводный взрыв. Долго не отрывали капитаны глаз от биноклей, но так ничего и не обнаружили. Горизонт был чист. Лишь потом стало известно, что звуки донеслись… из Кольского залива: небольшой взрыв, зарегистрированный корабельными гидроакустиками, произошел в трехстах пятидесяти километрах к востоку от Йоканьги.

Уже после войны свидетелем подобного сверхдальнего распространения звука стал советский ученый Л. Д. Розенберг.

В чем же причина удивительных «похождений» звука?

Разгадка этого явления, возможно, помогла бы наладить дальнюю связь между подводными кораблями, ведь обычные радиоволны не проникают под воду. Над этим вопросом думали океанологи и физики, инженеры по радиоэлектронике и военные специалисты. Но до сих пор он считается загадкой.

А вот другое странное явление, открытое гидроакустиками.

Однажды сигналы эхолокаторов натолкнулись на дно, в то время как на самом деле — и это было хорошо известно — дно находилось… на несколько километров глубже. Еще и еще раз «закидывали» акустический лот. Показания приборов не изменялись. Проверка показала, что аппаратура в полной исправности.

Позднее таинственное «второе дно» обнаружили во многих районах Мирового океана, кроме вод Арктики и Антарктики. Как призрак, появлялось оно то тут, то там и снова исчезало. Особенно часто его находили в тропиках. По ночам это «дно» обнаруживалось под килем на глубине всего нескольких десятков метров. С наступлением дня оно отдалялось на глубину до семисот метров.

Кочующее «второе дно» ученые назвали глубинным звукорассеивающим слоем. Иногда он простирается на многие сотни километров.

Что же представляет собой это явление?

Пока еще не найдено окончательного решения и этой загадки, Большинство ученых считает, что звукорассеивающий слой есть не что иное, как гигантское скопление мелких рачков и креветок. Некоторые рачки достигают пяти сантиметров в длину и обладают твердым панцирем, который хорошо отражает звуковые волны. По мнению других ученых, звукорассеивающий слой — это гигантские подводные кочевья крупных морских животных — кальмаров и осьминогов…

Оригинальная морская обсерватория для всестороннего изучения приема, передачи и распространения звука в океане построена на верфях Джексонвиля в США. Эта обсерватория — из семьи подводных «небоскребов»: ее название — «Спар».

«Спар» несет акустический дозор в глубинах Атлантики.

Внешне он напоминает «Флип». Совпадают и основные размеры: длина корпуса сто восемь и диаметр пять метров. Однако на нем нет ни кают для экипажа, ни капитанской рубки. Ведь «Спар» — необитаемый «остров». Здесь хозяйничают автоматы. Каковы же преимущества «Спара» перед обычным кораблем-лабораторией? Дело в том, что звук в воде ведет себя очень капризно. Различные течения, малейшие изменения плотности, солености и температуры воды — все это накладывает отпечаток на скорость и «пластику» акустических волн. Работа морских акустиков усложняется еще и потому, что даже при небольшом волнении на море аппаратура раскачивается вместе с кораблем. Поэтому, несмотря на все ухищрения ученых, многие измерения часто страдают погрешностями. Чтобы избежать ошибок в расчетах, и понадобилась стационарная акустическая лаборатория «Спар».

Этому великану в буквальном смысле море по колено. При заполнении балластных цистерн корма корабля погружается под воду на девяносто метров! Остальные этажи океанографического «небоскреба», как маяк, возвышаются над поверхностью моря.

В спокойную погоду станция неподвижна, как гвоздь, вбитый в доску. Но даже при сильном волнении моря, когда на корпус обрушиваются огромные водяные валы, прыжки «небоскреба» вверх-вниз очень незначительны.

«Спар» оборудован гидролокаторами, шумопеленгаторами и звукозаписывающей аппаратурой. Как виноградная лоза, украшенная спелыми ягодами, унизан «небоскреб» гидрофонами. Их гигантские гроздья, втрое превышающие рост человека, свисают с подводных этажей «Спара».

Океан полон звуков слышимых и неслышимых. Разгадав их, люди многое узнали бы о тайнах подводного царства.

Океанавты — пионеры грядущей подводной цивилизации — мечтают о гидроакустических «очках», которые бы излечили их от слепоты во мраке больших глубин, — миниатюрном электронном приемо-передатчике, действующем почти так же безупречно и рефлекторно, как, например, эхолокаторы летучей мыши. Над созданием этого «шестого чувства» уже сейчас работают ученые.

Покорители морских глубин давно уже мечтают о стационарных подводных городах и поселениях.

В последнее время все чаще начинают обращать свои взоры к морским просторам и архитекторы и строители. Видимо, рано или поздно страны с ограниченной территорией расширят свои владения за счет океана.

Проект одного такого города будущего на воде — спутника Токио предложен японским инженером Кионори Кикутаки.

Токио ныне настолько разросся, что уже поглотил Йокогаму и все дороги, ведущие к этому порту, хотя еще несколько лет назад он лежал в тридцати километрах от Токио. В столице Японии обитают одиннадцать миллионов человек. Это процентов на тридцать больше, чем все население Швеции. Предполагают, что через двадцатилетие население Токио удвоится. Нетрудно себе представить, какие лишения подстерегают город из-за невероятной перенаселенности…

Что же делать?

Где найти землю, подходящую для новых кварталов? Ведь небоскребов таких, как в Нью-Йорке, здесь не построишь: они рассыплются под ударами землетрясений.

— Построим дома на воде! — решили токийцы.

И вот городской совет Токио объявляет конкурс на проект жилых кварталов на плаву.

Такой квартал обязан по условиям конкурса отвечать следующим основным требованиям: быть долговечным, совершенно надежным, безопасным и, конечно, комфортабельным. Каждый такой квартал должен стать пристанищем по крайней мере для пяти тысяч жителей. Предусматриваются гаражи, стоянки для сотен автомобилей, различные культурные и административные учреждения, рестораны, магазины и т. д. Расходы по сооружению острова-квартала не должны превышать тридцати миллионов долларов.

Конкурс вызвал огромный интерес как в самой Японии, так и за рубежом. В разработке этих необычных проектов, помимо архитекторов, приняли участие представители самых различных профессий: океанологи, геологи, вулканологи, сейсмологи, специалисты по железобетонным сооружениям, математики… Лишь при таком содружестве ученых и специалистов мог родиться реальный проект города на воде. Одним из победителей конкурса стал 36-летний Кионори Кикутаки. По его проекту плавающий квартал состоит из нескольких овальных железобетонных платформ — понтонов, соединенных между собой арками и переходами. На палубе этих гигантских поплавков и возводят высотные дома-башни. В каждом таком квартале смогут поселиться пять тысяч человек; предусмотрены и стоянки для нескольких тысяч автомашин. Стоимость города на воде шесть миллионов долларов.

Однако интересно вспомнить, что едва ли не первым автором идеи плавающих городов был Жюль Верн. Известны два его романа — «Плавучий город» и «Плавающий остров». Однако сейчас, как мы видим, это тоже перестало быть областью фантастики.

Другой оригинальный проект недавно разработал французский инженер Поль Мэймон. Мэймон предлагает строить дома с плавающим фундаментом — кессоном диаметром двадцать и высотой сто пятьдесят метров. Эти исполинские бочки не только поддерживают дома на воде. В их внутренних помещениях устраиваются склады, мастерские, автомобильные гаражи. Дно кессонов «выткано» из амортизационных ячеек, заполненных воздухом. Их назначение — гасить сейсмические толчки.

Но еще задолго до Кионори Кикутаки и Поля Мэймона, в тридцатых годах, стало известно о поселении на воде Франка Ллойда Райта. Американский архитектор мечтал построить вблизи Нью-Йорка, на побережье Атлантики, город на стальных и бетонных эстакадах, в котором могли бы жить двадцать пять тысяч человек.

Постройка такого города обошлась бы в сто миллионов долларов. Однако тогда план Райта признали утопичным.

Город на сваях впервые был сооружен не в Америке, а в нашей стране, Читатель, наверное, догадался, что речь идет о поселении азербайджанских нефтяников на Каспии. Этот известный всему миру чудо-город скоро отпразднует двадцатилетие своего существования.

Сейчас в США думают поместить в океане атомный ускоритель протонов на двести миллиардов электрон-вольт.

Искусственный остров превзойдет по своим размерам любое, когда-либо созданное руками человека плавучее сооружение. Кольцо магнита диаметром триста метров будет опираться на платформу, покоящуюся на четырех «китах» — исполинских понтонах, каждый из которых по размерам равен танкеру водоизмещением сто тысяч тонн. Магнитное кольцо скроется под водой на глубину пяти с половиной метров. Вода будет служить естественной защитой от радиации.

Создание плавучего ускорителя даст возможность сократить срок сооружения подобной установки с восьми до шести лет. Ускоритель будет работать в ночное время, пока город спит и не нуждается в большом количестве электроэнергии. Включение такого ускорителя в дневное время способно внести разлад в электрохозяйство даже очень крупного города.

От французов, американцев, японцев не отстают и английские инженеры. Они решили построить, правда не в океане, а в центре Лондона, посреди Темзы, аэродром на плаву. По внешнему виду он будет напоминать собой гигантский двухпалубный лайнер. На верхней палубе аэродрома — взлетно-посадочная полоса, а также зал ожидания, административные и служебные помещения и ресторан. Нижняя палуба соединена с берегом мостками-эстакадами, по которым движутся автомашины и пешеходы.

Плавучие города и поселения — дело недалекого будущего. А вот первая пассажирская дорога на дне моря уже построена. Она сооружена близ Марселя, неподалеку от тех мест, где когда-то обосновался «Диоген».

Подводная магистраль проходит на глубине десяти метров. На трассе курсируют двадцать небольших вагончиков из прозрачного, как стекло, пластика. В каждом таком вагончике — по два пассажира. Это туристы, гости царства Нептуна. Подводный поезд движется не по рельсам, а по канатам.

Протяженность первой механической дороги на дне моря — полкилометра.

А вскоре строители начнут сооружение грандиозного подводного тоннеля через Ла-Манш. Он соединит между собой берега Франции и Англии.