Горечь пепла

Глава 7

Мне необходимо как можно скорей от него избавиться. От Кейна Коулмена и его «грязного» рта.

Боже, он чуть ли не поцеловал меня. А что я? И этот магнетический взгляд. На меня так не смотрели уже. Да никогда, никогда не смотрели так, как смотрел на меня Кейн. И меньше всего мне сейчас нужна с ним интрижка.

Выполняю последний шов и затягиваю узел. Оборачиваюсь, чтобы подобрать самый широкий бинт. Под рукой, словно нарочно, лежит узкий. Встаю и обхожу кушетку, на которой распластался этот недоумок. Осматривая полки с медицинскими инструментами, я быстро нахожу в нижнем отделении то, что ищу.

– Малышка, если ты чуток наклонишься ниже, боюсь, не смогу удержать его в своих штанах, – шипит Кейн.

Я молчу. Мне бы послать его, но этика не позволяет. Как мне хочется о ней забыть и вышвырнуть придурка отсюда.

– Мистер Коулмен, последнее предупреждение, или я позову охрану, – отчеканиваю каждое слово.

– Ой, мы что, опять на «вы»? – приглушенно интересуется он.

Отрезаю усик от бинта, вытаскиваю блокнот и пишу ему назначение. Естественно, без уколов.

– Повторять не стану. Вот. Можешь наносить антибактериальную мазь, – протягиваю лист. – Удачи вам, мистер Коулмен.

Не успеваю я открыть дверь, как Кейн врезается в меня своим мощным телом.

– Мистер Коулмен, да? – его руки обхватывают мои, заламывая за спину. – Ди, я сейчас вспыхну и трахну тебя прямо у этой двери, – чувствую, как трется своим твердым членом о мою поясницу.

– Мистер… – но он не дает мне закончить.

Кейн разворачивает меня лицом к себе, все также крепко прижимая. Он наклоняет голову, заглядывая прямо в мои глаза. Пальцем здоровой руки проводит по моим губам. Я застываю. В ожидании? Или от шока?

– Да и черт с ним, – бормочет он и губами впивается в мои, терзая мой рот, прикусывая нижнюю губу и с рыком оттягивая ее назад. – Боже, – стонет он, притягивая меня к себе еще ближе.

Член Кейна упирается в мой живот, и я могу смело заявить, он у него не маленький. Но в один момент все очарование испаряется. Внезапно я отталкиваюсь, ударяя по его щеке. Он пялится на меня с приоткрытым ртом и затуманенным взглядом.

– Благодаря тебе теперь мне придется сдавать анализы на герпес, – вытираю брезгливо свои губы. – Меня не интересует любитель женских кисок, Кейн.

Одним рывком открываю дверь и бегу по коридору. Сердце барабанит в груди, словно отбойный молоток. Пульс бешено скачет.

В какие чертовы игры он задумал сыграть?!

Без извинений толкаю плечом какую-то девушку и влетаю в кладовую.

Обхватывая свою голову руками, чувствую, как кровь пульсирует в висках. Чтобы немного прийти в себя, провожу ладонью по волосам, а затем по лицу. Но тут я слышу какой-то шорох за спиной. Медленно оборачиваюсь и вижу, как Майкл с полуголой девицей-интерном старается натянуть на свою задницу штаны.

– Да вы, бл*дь, шутите! – ору на них. – Совсем охренели?! Это не притон, а больница.

Толкаю на них полку с анализами мочи.

Не успевая отскочить, Майкл падает и задевает стенд, который стоит позади него. Все анализы выливаются прямо на перепуганного анестезиолога.

– Что за херня, Дилан?! – орет он в ответ.

– Скажи спасибо, что я вовремя спасла тебя от триппера. Не так ли? – смотрю на растрепанную девку. Майкл ошарашенно молчит. – Иногда здесь медперсоналу охота прилечь на диван и отдохнуть, а не потрахаться. И шептаться надо было потише.

Открываю дверь и срываюсь на улицу.

Мне просто необходим глоток свежего воздуха.

Почти подхожу к выходу из больницы и вижу, как Келли озадаченно ходит из стороны в сторону.

– Джон, серьезно? Ты же говорила, вы друзья? – толкает меня плечом и следует за мной во двор.

– Мы и есть друзья, – по крайней мере, я так думаю.

Вспоминаю, как проснулась утром в своей постели. На мне было то самое платье, которое я надевала на ужин. Только туфли бережно стояли в углу. Джон даже заботливо укрыл меня пледом.

– Девочки из группы распускают слухи, что ты соблазняешь обоих братьев Коулменов, – Келли шепчет мне на ухо.

– С ума сошла? Ни один из них мне не нужен, – сажусь на скамейку, скрестив руки на груди. – Интернам нечем заняться, вот и сплетничают.

– Я думала, возможно, вы… – Келли нервно щелкает костяшками пальцев.

– Не делай так, а то заработаешь артрит, – своей ладонью накрываю ее руку. – Ничего не было. Мои родители решили свести нас с Джоном. Пригласили его на ужин к себе в гости. Потом мы поехали в бар, где я напилась. На этом все.

– Значит, родители… Ну, знаешь, может, они и правы. Джон неплохой человек. Спокойный, – вздыхает она.

– Он тебе нравится. Не понимаю, почему ты сидишь сложа руки и не действуешь? – в наших карманах начинает пикать пейджер. – Что еще такого могло произойти? – смотрю на остальных врачей и интернов.

Все они моментально срываются и бегут ко главному входу в больницу. Мы следуем за ними и в спешке подходим к собравшейся группе.

– В чем дело? – спрашиваю нашего кардиохирурга Ким Лэдженд.

– Перестрелка в спальном районе. Много жертв, в том числе несколько полицейских, – спокойно отвечает она.

В толпе начинают шушукаться.

– Соберитесь, тряпки. Мы не на рок-фестивале. Закрыли рты и сосредоточились, – потирает руки. – Хороший день, чтобы спасти чью-то жизнь.

Нас оглушают сирены машин, и, судя по звуку, их несколько. Они подъезжают одна за другой, и начинается расстановка.

Миссис Лэдженд, выставляя свою руку вперед, удерживает нас, внимательно слушая, где именно в этом хаосе находится ее пациент.

– Гарри Мур, сорок пять лет, с огнестрельным ранением в груди. Пульс нитевидный. Была остановка сердца. Потеряно очень много крови. Пуля прошла навылет, – говорит ординатор скорой.

– Барлоу и Брук – за мной. – Она быстро подлетает к машине скорой помощи с находящимся в ней полицейским. – Предупреждаю, никаких слез и соплей в моей операционной. Брук, ты поняла меня?

– Да, миссис Лэдженд, – тихо произносит Келли, при этом ее взгляд устремлен на истекающего кровью полицейского.

Доставляем его в операционную. Руки тщательно натираем антибактериальным мылом и трем их щеточкой. Ищу в халате свою шапочку для операционной.

– Твоя шапочка реально вся в единорогах, – шепчет Келли. – Где ты ее нашла?

– Папа подарил, – отвечаю я и вздрагиваю, когда крепкая рука миссис Лэдженд сжимает мое плечо.

– Разговоры о подарках оставьте на потом. Для начала спасем жизнь. И я надеюсь, это цветное дерьмо, что ты нацепила на голову, действительно волшебное.

Она натягивает свою темно-синюю шапочку и с закрытыми глазами начинает что-то шептать, будто читает молитву. Она делает так каждый раз, когда ситуация действительно критическая.

– Барлоу, сегодня ты ассистируешь.

Твою мать, вот это повезло.

В операционной уже сидит Майкл, погружая пациента в сон под общим наркозом. Проверяет параметры. На его лице ни единой эмоции. Никогда не могла понять, как у него это получается.

Иду следом за кардиохиругом и становлюсь справа от операционного стола.

– Барлоу, проверь свои перчатки на наличие разрывов. Заражение крови нам ни к чему. Что же, приступим.

После того как Майкл одобрительно кивает ей головой, Ким сосредотачивается на истекающем кровью человеке. Ловко делает надрез в грудной клетке примерно на двадцать сантиметров. Хирургической пилой частично рассекает грудную кость.

– Повезло, что пуля прошла навылет, – громко заявляет она. – Дилан, для чего нужно выполнять распил?

– Чтобы облегчить доступ к сердцу и найти причину кровопотери, – мгновенно отвечаю я.

В это время медсестры тряпками удаляют остатки крови пациента и устанавливают системы с донорской кровью.

– И каковы дальнейшие наши действия? – хмурится Ким, ковыряясь своими пальцами в хлюпающем кровавом теле.

– Мы должны подключить пациента к аппарату искусственного кровообращения для того, чтобы отвести кровь от сердца. Также нам необходимо найти здоровую артерию и создать новый путь в обход испорченной артерии, – четко произношу я.

В это время за моей спиной воспроизводят все то, о чем я только что говорила.

– Умница, Барлоу. Кардиология плачет по тебе, – на ее лице появляется счастливая улыбка. – Нашла. Зажим.

Я подаю необходимые инструменты. На самом деле это ужасное зрелище: грудная клетка человека раскрыта специальным держателем, похожим на домкрат. Я вижу, как сердце полицейского захлебывается в своей же крови, пока не наступает отток. Теперь мне отчетливо видна дыра в артерии.

Не отвлекаясь на лишнюю болтовню, Ким ловко делает свою работу. Убирает держатель и скрепляет грудную клетку проволокой.

– Дилан, зашей первоначальный разрез, – протягивает мне нить с иглой.

Старательно зашиваю полицейского. Он выжил, и это главное.

В его груди остались две трубки для вывода жидкости из области сердца. Жутковато.

– Поздравляю всех с успешной операцией. Брук, отвезешь пациента в интенсивную терапию, – устало опускает плечи миссис Лэдженд, по пути стягивая со своих рук перчатки.

– Это было круто, Дилан. Может, действительно кардио? – с волнением произносит Келли.

– Еще не решила. Встретимся на улице.

Медленно направляюсь к двери, проверяя перчатки. Слава богу, мои ногти подстрижены так коротко, что разрывов никогда не бывает.

Стягиваю шапочку и рассматриваю красивых единорогов. Возможно, они и правда волшебные.

В настоящий момент в больнице царит полный хаос. Все кабинеты забиты под завязку. Где-то слышны детский плач, причитание и даже рыдания. В такие дни каждый из докторов надеется, что смерть пройдет мимо него. Но, увы, все мы недолговечны. И как бы мы ни старались, людям свойственно умирать изо дня в день.

Выхожу за раздвижные двери больницы и устало плюхаюсь на скамейку. Мои руки трясутся после каждой операции. Это связано с притоком адреналина. Ничего не остается, как подставить свое лицо солнечным лучам.

– Слышал, операция прошла успешно, – Джон присаживается рядом.

– Да, мы очень старались. Ты с ним знаком? – поворачиваю голову в его сторону.

– Он мой напарник. Я был практически в секунде от того, чтобы схватить пулю в лоб, – качает головой. – Поверить не могу, что он заслонил меня собой. И я чертовски рад, что этот сукин сын остался жив.

– Ох, а я как рада. Его сердце было прямо перед моим носом в течение двух часов, – улыбаюсь я. – Спасибо, что снял с меня туфли и захлопнул дверь.

Джон внимательно следит за моими эмоциями.

– Спасибо за то, что тебя не стошнило в салоне моего автомобиля, – смеется он. – Мы останавливались каждые десять минут, и ты обещала, что наблюешь.

Мои щеки заливает краска стыда.

– В общем, было здорово, – протягиваю для рукопожатий свою кисть.

– Взаимно.

Он нежно сжимает огромной ладонью мою руку и дергает на себя. Затем хватает меня за плечи и, смеясь, лохматит мои волосы, пока я пытаюсь вырваться из его медвежьих объятий.

– Эй, прекрати, – хмурясь, толкаю его в грудь. – Я уже не маленькая.

– Еще какая маленькая. На твоем фоне я выгляжу стариком, – отпускает меня. – Покажи, где я могу найти своего напарника, повидать хотя бы его через стеклянные двери.

И когда он делает вид, что собирается защекотать меня, я резко вскакиваю на ноги.

Неужели оба брата такие придурки?

– Ведите себя прилично, мистер Коулмен-старший, – строго указываю на него и угрожаю пальчиком.