Горизонты техники для детей, 1973 №11

Инки

Дикие и неприступные горы подступали со всех сторон. Голые скалы уступами уходили в небо, каменные глыбы нависали над пропастью. Шапки вечных снегов покоились на вершинах Анд. Эти суровые места не знали растительности. Даже мох не покрывал каменистые склоны.

Казалось, здесь никогда не ступала нога человека. Тем временем, по горным склонам вилась дорога. Не узенькая и опасная горная тропа, а мощеная дорога восьмиметровой ширины, отгороженная от пропасти невысокой каменной кладкой. Рядом в желобке» высеченном в скале рукой человека, журчала питьевая вода. На крутом подъеме дорога шла вверх ступенями, все той же восьмиметровой ширины.

Дорога верховных инков никогда не пустовала. И сейчас, несмотря на ранний час, в обоих направлениях двигались пешеходы, в одиночку и группами, тянулись стада навьюченных товарами лам, на носилках, обитых золотыми пластинками, восседал сановник, облаченный в одежды с богатым шитьем. В государстве инков не знали колесниц и упряжки.

Смотритель дорог Ауси шел вместе с сыном на запад. Вчера на рассвете они покинули столицу государства, город Куско. Ночь они провели в одном из постоялых дворов, расположенных вдоль дороги на расстоянии тридцати километров.

Четырнадцатилетний Учу впервые совершал с отцом такое путешествие. Он знал, что должность отца позднее перейдет к нему и поэтому старался все подмечать.

Ауси шел не спеша. Он внимательно осматривал каменную кладку с наружной стороны, время от времени с опаской смотрел на нависшие горные уступы.

— Видишь, сынок, здесь надо поставить подпоры, а эти уступы придется сбить, иначе камни могут обрушиться на прохожих.

— Ты прикажешь это сделать, отец? — спросил мальчик.

— Да, как только мы остановимся на ночлег, я дам приказ старосте селения Яуи, который будет поджидать меня. Жители Яуи отвечают за этот участок дороги.

— Селения? Разве в этих пустынных местах есть селения?

— Ты впервые совершаешь такое путешествие, поэтому-то и удивляешься. Здесь в долинах повсюду живут люди. Одни возделывают фасоль, картофель, табак, другие пасут лам. Вся наша гористая страна пересечена каналами, в некоторые селения вода доставляется по акведукам. Ведь жизнь есть только там, где есть вода.

Некоторое время они шли молча.

— Дорога верховных инков очень длинная, правда? — спросил мальчик.

— Да, очень длинная. Если бы ты пошел по ней с севера, где она берет свое начало у берегов Анкасмайо, и шел на юг, к реке Маула, то тебе пришлось бы сто восемьдесят раз ночевать в придорожных постоялых дворах.

— А прибрежная дорога тоже длинная?

— Прибрежная дорога немного короче дороги верховных инков, она идет параллельно и соединена с ней поперечными трактами. В нашем государстве нет ничего важнее дорог и каналов, мой сын.

Если где-нибудь вспыхнет бунт, наши воины по дорогам быстро доберутся до любого места. Только благодаря дорогам мы держим в повиновении племена, покоренные на нашими великими правителями.

Отец замолчал. Дорога поднималась все выше. Недалеко уже был перевал. На этой высоте давала о себе знать высокогорная болезнь «пуна»; путникам не хватало воздуха, сердце бешено колотилось в груди, из носа сочилась кровь, усталость валила с ног. После короткой передышки отец с сыном снова тронулись в путь. Горы здесь как бы расступались. Дорога, отгороженная с обеих сторон невысокой кладкой и раскидистыми агавами, шла теперь по каменистой долине.

— Почему и здесь вдоль дороги идет ограда? — спросил сын. — Ведь же пропасти нет?

— Да, но здесь дуют сильные западные ветры, которые могут замести дорогу. Впрочем, этот барьер и агавы не дают пешеходам сбиться с пути.

Узенький ручеек бежал вдоль дороги. Ауси опустился на камень, вынул из котомки золотую кружку, зачерпнул воды и протянул сыну, а потом напился сам.

— Вода в дороге лучше утоляет жажду, чем ячменное пиво, — сказал он. Давай отдохнем здесь немного, я хочу кое-что записать для памяти. Ведь мне придется давать отчет верховному смотрителю дорог.

Ауси вынул из котомки что-то напоминавшее связку постромков, встряхнул ее и разложил. Это был толстый шнур, с которого на определенном расстоянии свисали более тоненькие шнурочки. На каждом из них были завязаны многочисленные узелки, один около другого. Ауси некоторое время сосредоточенно разглядывал их, потом привязал новый шнурок и начал старательно завязывать на нем узелки. Учу внимательно следил за движением отцовских рук. В этих действиях не было для него ничего таинственного. Он уже окончил школу для детей знати, научился отлично владеть луком, пращой, копьем и палицей, участвовал вместе со взрослыми в охоте. Вскоре он удостоится великой чести: верховный инка вручит ему золотые серьги — символ зрелости. Знакомо ему было, конечно, и искусство узелкового письма «кипу».

Отец все завязывал узелки, а мальчик следил за происходившим на дороге. Мимо прошел отряд воинов, вооруженных бронзовыми топорами. На груди командира красовался золотой щит с изображением бога Солнца. Вот прошествовали два жреца в зеленых одеяниях. Мужчина провел навьюченную ламу. У всех мужчин были гладкие лица, лишенные волосяного покрова.

Внезапно где-то вдали прозвучал сигнал рожка. Все путники, не исключая воинов, сразу же сошли на обочину дороги. Звук рожка становился все ближе. Это мчался королевский гонец. Он бежал так легко и быстро, словно только что начал свой путь, а ведь ему пришлось уже преодолеть немалое расстояние, и он был уже почти у цели. Неподалеку, около дороги, виднелись каменные постройки почтовой станции. Из одного дома выбежал навстречу гонцу сменщик. Он подбежал к посланцу, на ходу принял от него рожок, свернутые в клубок шнурки и выслушал его короткий рассказ. Вот уже гонцы поравнялись со зданием почты, первый, обессиленный, опустился на скамью, а второй побежал дальше. Звук рожка постепенно смолк вдали.

— Я еще никогда не видел смены гонцов, — сказал Учу. — В Куско они всегда или подбегают ко дворцу верховного правителя или выбегают из него.

— Да, почта работает быстро, — рассеянно заметил Ауси, пряча свои шнурки. — Вставай, сынок, пора идти дальше.

Огромная долина кончилась. Горы снова подступили со всех сторон. Дорога по-прежнему бежала среди них, все такая же широкая, отгороженная от пропасти. Все так же журчала водя в желобке, вырытом заботливой рукой. Мальчику становилось все тяжелее дышать.

— Скажи, отец, как же люди могли пробивать здесь дорогу, выравнивать скалы, ведь я задыхаюсь просто от ходьбы?

— Это не делали инки, мой сын. Инки только чертили планы, намечали направление, следили за работой, прокладывали дорогу пленники из покоренных племен.

Учу замолчал, но мысль о том, что кто-то в поту и крови пробивал этот путь, не давала ему покоя.

— Камень, плакавший кровью… — пробормотал он.

— Что ты сказал, мой сын? — пере спросил отец.

— Ничего, просто так, — поспешно ответил мальчик. Ему вспомнились слова из няниной сказки, которую он слышал в детстве. Инки воздвигали великолепные крепости, дворцы и храмы из отесанных каменных глыб, которые надо было доставлять с гор. Однажды тысячи рабов волокли огромный каменный блок, который, перевернувшись на горной дороге, придавил всех. Из-под камня текла кровь. Камень плакал кровавыми слезами.

На ночлег отец с сыном снова остановились на постоялом дворе. Утром отец сказал:

— Ну, собирайся, мой сын. Сегодня ты увидишь мост на реке Апуримак.

Дорога снова бежала вверх, прижимаясь к отвесной скале. Где-то внизу ревела река. По другой стороне ущелья тянулись горы, закрывавшие половину неба. Они обрывались внезапно, заканчиваясь двумя каменными столбами, от которых на другую сторону был перекинут мост, провисавший над пропастью. Мост был сделан из четырех канатов, каждый с человеческое туловище толщиной. На двух нижних канатах, переплетенных более тонкими веревками, были уложены доски, покрытые матами. Два верхних каната соединялись с прохожей частью моста. Они тоже поддерживали все это сооружение, служа одновременно чем-то вроде ограды. 90-метровый мост раскачивался над пропастью, на дне которой ревела река.

— Поторопись, сынок, — сказал Ауси. По мосту можно переходить только в первой половине дня, потом начинает дуть такой порывистый западный ветер, что это становится опасным для жизни.

Они спустились по ступенькам к мосту, вошли на него вместе с другими путниками. Навстречу им попадались немногочисленные странники. Ауси шел медленно, то и дело останавливаясь, чтобы осмотреть канаты.

— Пока еще выдерживают, но на будущий год надо их сменить. Каждые два года приходится менять канаты.

— А откуда их берут? — спросил мальчик.

— Канаты плетут женщины из волокон растения кабуйя. Жители близлежащего селения обязаны следить за мостом.

Дорога входила в темный туннель. Он был метров сто в длину. Слабый свет дня проникал в него с другой стороны. И снова дорога зигзагами шла ввepx, к перевалу.

Здесь наши путники ненадолго задержались. Где-то внизу виднелись огромные здания города Ианако, в лучах солнца сверкали золотые крыши храмов. Белые дома и дворцы утопали в зелени садов.

— Прекрасно государство инков, сын мой, всемогущ его верховный правитель Атауальпа. Он покорил все племена, победил всех врагов. Нет равных ему на земле, как нет равных Солнцу, сияющему на небе, ибо он — сын бога Солнца, Инти.

Но вот вдали раздался звук почтового рожка. Гонец бежал из Ианако в столицу. Отец с сыном уступили ему дорогу. Почтовая станция была видна, как на ладони. Учу снова мог следить за сменой гонцов.

Люди, шедшие по дороге стали останавливаться около гонца, отдыхавшего на скамье. Толпа вокруг росла на глазах.

— Наверное, он принес какие-то интересные вести, — сказал Ауси. — Пойдем-ка и мы послушаем.

Гонец сидел на скамье и громко что-то рассказывал. Ауси никак не мог понять, о чем идет речь, и обратился к одному из стоявших неподалеку путников, грудь которого украшал золотой полумесяц, усыпанный изумрудами.

— О чем говорит этот человек? — спросил Ауси.

Тот, к кому был обращен вопрос, недоуменно пожал плачами. Он тоже ничего не понимал. Но гонец, услышав вопрос Ауса, снова начал рассказ:

— Градоначальник Бумбес посылает великому правителю такое сообщение: «На нашу землю прибыли с моря странные существа. У них белая кожа, лицо покрыто волосами, некоторые из них приросли к большим ламам и скачут, как ветер. У них есть длинные трубы, пышущие смертоносным огнем. Они жаждут золота».

— Зачем им золото? — удивился старик с полумесяцем — Из него ведь не сделаешь ни копья, ни топора. Оно слишком мягкое и годится только на украшения. Можно сделать из него столики и кресла, можно выложить бассейн в саду. Но где же их сады?

— Золота у нас много, — равнодушно заметил Ауси. — Но ведь бронза лучше. Она тверже. Из нее можно сделать топор. Но золото?… Что за странные создания…

… Был 1532 год, год нашествия испанских конквистадоров, уничтоживших вскоре древнюю культуру инков.

ГАННА КОРАБ