Горный хребет

Глава 20 Изменения и контроль

На протяжении долгой истории Вестероса восьмикилограмовый младенец не мог родиться живым. В Цитадели были записи о детях, которые весили немного меньше выживших, но они ослабляли, калечили или убивали своих матерей, когда выходили из утробы. Большинство женщин в современных Семи королевствах все равно не выжили бы, родив такого большого ребенка, как Рикард Клиган.

Как она уже неоднократно доказывала, Дейси Мормонт не была «большинством женщин». Рождение сына сильно утомило ее, но не сделало ее беспомощной, коматозной или на грани смерти. Наоборот, она выздоравливала пугающе быстро. К полудню она почти восстановила свои силы.

Письма Грегора сказали правду. Всего через несколько часов после того, как Рикард появился на свет, Дейси попыталась встать и начать двигаться. Как и ожидалось, Вера и мейстер Кенник яростно протестовали.

Этого было недостаточно, чтобы поколебать Дэйси. Затем, к ее ужасу, Грегор встал на их сторону. У нее не было возможности проигнорировать или пренебречь его советом.

Муж умолял (или «просил», как он это называл) ее немного отдохнуть. Она утверждала, что последние четыре месяца уже была совершенно неактивна и больше не собиралась «бездельничать».

Каким бы упрямым ни был Дейси, Грегор в конечном итоге выиграл спор. Она согласилась остаться в постели до конца дня, чтобы мейстер Кенник мог сделать несколько анализов, чтобы убедиться, что у нее и Рикарда все хорошо. После этого она могла делать все, что ей заблагорассудится. Грегор заверил ее, что, как только наступит следующий рассвет, он даже не будет возражать, если она захочет покататься верхом.

Хотя Дейси согласилась на это соглашение, ее несколько раздражало то, что муж приковал ее к постели, даже если это было лишь временно.

Ну что ж. Она должен считать, что ей повезло, что Грегор может прислушаться к её мнению.

Дейси никогда не озвучивала эту мысль, а если бы и сказала, то мало кто с ней согласился бы. С точки зрения большинства других, Дейси была неразумной. Тем не менее, в конце концов, она оказалась не более глухой к здравому смыслу, чем ее муж.

Остаток дня Дейси провела, ухаживая за Рикардом.

Когда он проголодался, Вера предложила найти ему кормилицу. Дейси решительно отказалась. Она настояла на том, чтобы кормить сына собственной грудью. Когда Вера упомянула, что для знатных дам крайне неприлично кормить своих детей таким образом, Дейси бесстыдно сообщила акушерке, что так поступила ее собственная мать. Действительно, леди Мейдж кормила Дейси и всех ее сестер.

Вера согласилась с этой логикой. Впоследствии она показала Дейси правильную «методику» ухода за Рикардом. Это оказалось неловко и неудобно.

Изучить правильную технику владения клинком было почти проще.

Как бы то ни было, Дейси обнаружила, что грудное вскармливание гораздо более расслабляет, чем игра на мечах. Это также был замечательный опыт связи между ней и ее сыном. Она отметила, что у Рикарда был большой аппетит, чтобы соответствовать его размеру, но у нее было более чем достаточно молока, чтобы утолить его голод при каждом приеме пищи.

В тот день Грегор полдюжины раз останавливался в родильном зале, чтобы проверить их двоих. Дважды он заходил, пока Дейси ухаживала за Рикардом. Она не возражала; ничего из того, что он еще не видел, не было разоблачено. Грегор действительно казался несколько заинтригованным процессом ухода. Дейси подозревала, что это произошло из-за того, что ее грудь увеличилась вдвое за время беременности. Учитывая, как часто его взгляд скользил по ее груди, она верила, что это действительно так.

На следующее утро с первыми лучами солнца мейстер Кенник освободил Дейси из-под его опеки. Грегор был там, когда она вышла из родильного зала с их сыном.

Каким бы большим ни был Рикард, она смогла убаюкать его одной рукой, так что другая ее рука осталась свободной. Это было удачно; Грегор принес ей меч. Он собирался вернуть его ей прямо здесь, как и обещал. Дейси очень понравился этот жест, и она с радостью взяла меч в свободную руку.

Менее чем через час Рикард Клиган был публично представлен жителям Рва Кейлин. Простолюдины, слуги и солдаты приветствовали первое появление наследника своего господина. Дейси позаботилась о том, чтобы презентация была краткой, так как она не хотела выставлять своего сына напоказ. Вскоре после этого она вновь приняла на себя обязанности Леди Рва Кейлин и старшего офицера Легиона без знамен.

Позже в тот же день Дейси посетила тренировочную площадку. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз размахивала оружием, но она быстро наверстала упущенное. Сир Родрик Кассель, принц Оберин Мартелл и некоторые другие опытные фехтовальщики смогли помочь ей вернуться в форму. После четырех дней энергичных упражнений никто бы и подумать не мог, что Дейси не было на тренировочной площадке последние четыре месяца.

По иронии судьбы, когда Дейси вернулась к оптимальному состоянию, в котором она была непосредственно перед беременностью, страна тоже.

Так случилось, что рождение Рикарда Клигана совпало со сменой времен года. Через три дня после того, как он появился на свет, метели прекратились везде, в том числе и на севере. Через четыре дня из Цитадели прилетел белый ворон. Это означало конец зимы и начало весны.

Некоторые жители Рва Кейлин предположили, что одновременное прибытие наследника лорда Грегора и весны было признаком грядущих хороших событий. Дейси была готова принять такую идею. Хотя она была не из тех, кто верит в суеверия, она знала, что Рикард непременно принесет много хорошего ей и Грегору. В первую очередь гарантия того, что линия их дома продолжится, а также их счастье.

В течение следующих двух недель снега Вестероса почти полностью растаяли. На севере оставалось несколько дюймов, но по сравнению с интенсивным белым туманом прошлого года эти дюймы казались не более чем росой бодрого утра.

Жители рва Кейлин очень приветствовали другой климат. Многие из простых людей решили поселиться в башнях рва, но теперь они могли вернуться в свои дома в деревнях. Кроме того, никому больше не приходилось бороться, чтобы согреться.

Тем не менее, Грегор и Дейси были довольны тем, что продолжали делать то, что делали, чтобы согреться.

Первые три недели после рождения Рикарда Дейси все еще слишком болела, чтобы заниматься сексом. К счастью, у них с Грегором были способы удовлетворять… потребности друг друга.

Например, всякий раз, когда они сближались, Грегор часто целовал Дейси в губы. Обе пары губ. Он склонен уделять больше внимания нижней паре. Не то чтобы Дейси могла жаловаться. Ей нравилась традиционная форма поцелуев не меньше, чем любой другой женщине, но каждый раз, когда ее муж вставлял свой язык в ее киску, он всегда доставлял ей волны ошеломляющего удовольствия. Даже когда она вышла на свободу, Грегор не отступил. Вместо этого он решил вылизать ее дочиста.

Дейси задумалась над сценарием и заметила кое-что забавное. Рикард много раз в день питался ее молоком. Но ночью именно Грегор отведал ее «мёда».

Вдобавок к этому она никогда не поделится ни с кем, кроме своего сына и мужа соответственно.

«Лучше бы я никогда не путала эти два понятия», — подумала она в шутку. Затем она задумалась над этой шуткой и поняла, насколько развратной была концепция, стоящая за ней.

О боги; разве ЭТО не будет отвратительно? Даже Таргариены были бы потрясены.

Грегор позаботился о сооружении детской в комнате сразу под его спальней и спальней Дейси. Однако первые пару месяцев Рикард спал с ними. Большую часть ночей они надежно укладывали его между собой и спали на расстоянии нескольких футов друг от друга, чтобы не было риска раздавить его. Ночью, когда они вступали в интимную связь, они клали его в колыбель и ждали, пока он крепко заснет, прежде чем вступать в какие-либо половые акты.

Их сын оказался с очень крепким сном. Как только его уложили на ночь, ничто не могло его разбудить. Кроме себя, конечно.

Половину времени Рикард не просыпался до тех пор, пока не просыпались один или оба его родителя. У другой половины его график сна сильно отличался от их графика. Иногда Рикард просыпался среди ночи по разным причинам, все из которых были традиционными младенческими потребностями. Даже если он не спал между родителями или в пяти футах от них, его вопли были достаточно громкими, чтобы разбудить всех в Башне Лорда.

К счастью, его родители, напротив, спали очень чутко. Всякий раз, когда он начинал плакать, они почти сразу вставали с постели.

Вскоре Дейси и Грегор разработали систему, в которой они по очереди ухаживали за своим маленьким мальчиком. Обычно она занималась кормлением, а он занимался всем остальным. Грегор утверждал, что, поскольку Дейси проделала большую часть работы по рождению Рикарда, он должен сделать больше работы, которую нужно было сделать позже. Дейси не возражала против этого. В конце концов, это означало больше отдыха для нее.

Иногда Грегор пел Рикарду, чтобы он уснул. К удивлению (и радости) Дейси, у ее мужа был довольно приятный певческий голос. Его вокальный диапазон был очень широк; он мог петь высоким, средним или низким тоном, в зависимости от настроения песни. Однако некоторые песни, которые пел Грегор… Дейси никогда раньше не слышала ни их, ни им подобных. Они ей нравились, но ей было любопытно, откуда они взялись. Она могла бы попросить Грегора, но по разным причинам решила этого не делать. В конце концов она пришла к выводу, что либо он сам написал песни, либо услышал их где-то за пределами Севера.

В течение дня Грегор и Дейси обычно были заняты своими обязанностями лорда и леди Рва Кейлин, а также своими высокопоставленными должностями в Легионе без знамен. Так что большую часть солнечных часов Рикард оставался на попечении Веры и некоторых слуг рва. Ночью его родители вновь взяли на себя полную ответственность за него. Независимо от времени суток, Дейси настаивала на том, чтобы быть единственной, кто кормил ее сына. Обычно, когда он был голоден, она прекращала все, что делала, и заботилась о нем. Даже если она тренировалась на тренировочной площадке или обсуждала стратегии с другими офицерами Легиона, ее главным приоритетом было благополучие Рикарда.

Дейси и Грегор подозревали, что стать родителями будет непросто. В этом они были правы; это была, вероятно, самая большая проблема из всех, с которыми они сталкивались до сих пор. Это включало их опыт общения с горными кланами Долины и зимы на Севере.

Тем не менее, вызов стоил того. Это был опыт, изменивший жизнь и Дейси, и Грегора. Это научило их большему терпению, состраданию, сочувствию и, самое главное, любви. Оба они уже были очень способны любить; они очень любили свои семьи, друзей, союзников и соседей, но ни один из них никогда никого не любил так, как Рикарда. Казалось, он выявлял в них самые лучшие стороны. В каком-то смысле он сделал обоих своих родителей еще лучше, чем они были раньше. Более того, до того, как он появился на свет, Клиганы на Севере были всего лишь супружеской парой. Теперь, с появлением Рикарда, дом Клиганов из Рва Кейлин стал полноценной семьей. Это осознание привело Грегора и Дейси в состояние блаженства.

Это состояние блаженства длилось пару месяцев. Затем Ров Кейлин получил ворона с Медвежьего острова. В нем было письмо, адресованное Дейси. Мейстер Кенник принес его ей, и она взяла его у него. Казалось, она немного неохотно приняла это. Почему-то она не могла не думать, что ворон принес ей печальные новости. Обычно ее семья писала только тогда, когда у них были подобные новости.

Как говорится: темные крылья, темные слова.

И это были темные слова.

Леди Блинда Мормонт умерла ранее на той неделе. Причиной смерти назвали болезнь. В этом не было ничего удивительного; Блинда Гловер всегда была болезненной женщиной. Тем не менее, ее недуги никогда раньше не были смертельными.

В любом случае, Дейси была опечалена, узнав, что жена ее двоюродного брата погибла.

Лорд Джорах Мормонт овдовел. Бездетный вдовец, к тому же. Пока он оплакивал свою жену, он должен был найти другую. В идеале ему нужен был кто-то молодой, способный дать ему наследников. Поскольку он был уже взрослым мужчиной и главой своего дома, задача поиска новой невесты легла исключительно на его плечи.

Дейси пожалела, что не смогла хоть как-то утешить своего кузена. Но она не знала, что сказать, чтобы улучшить его поведение. Грегор заметил беспокойство жены и заверил ее, что Джорах преодолеет эту трагедию. Он казался странно уверенным, что Джорах сможет двигаться дальше и найти другую жену достаточно скоро. Он утверждал, что им действительно нужно беспокоиться о том, что случилось после того, как он нашел ее. Дейси не знала, как ее муж мог быть в этом так уверен, но она предпочла довериться его предсказанию.

Тем временем Грегор сосредоточился на другом брачном контракте; тот, в котором участвовал член его собственной семьи.

Вскоре после появления белого ворона Грегор написал письмо в Крепость Клигана. Он сообщил своим родителям, что ему и Оберину Мартеллу пришла в голову идея устроить помолвку между Сандором и старшей дочерью Красной Змеи. По правде говоря, идея больше принадлежала Оберину, но Грегор согласился с ней, и у него было влияние, чтобы воплотить ее в жизнь.

Грегор обязательно упомянул, что Обара больше не бастард. Это была критическая часть, так как его родители не могли знать, что она была узаконена королем. Если бы он пропустил это, его мать сожгла бы письмо сразу же после его прочтения.

Отправив ворона, Грегор и Оберин подошли к Обаре и рассказали ей о своих планах. Красный Змей заверил свою дочь, что они не будут заставлять ее участвовать в пакте. У нее была возможность согласиться или отказаться. Как и прежде, без ее согласия для нее ничего не будет предопределено.

Обара на самом деле казалась вполне готовой к заключению брачного контракта с Сандором Клиганом. За исключением легионеров, она утверждала, что никогда не видела мужчину, который уважал бы ее как равную. Сандор относился к ней как к таковой как на тренировочном дворе, так и за его пределами. Она не любила его и была уверена, что он не любит ее. Но она верила, что со временем они смогут полюбить друг друга.

Кроме того, Обара знала, что, поскольку теперь она носила фамилию отца, у нее были все связанные с этим привилегии. Она также должна была взять на себя все обязанности. Это включало в себя обязательство расширить охват своей семьи через брак. Она размышляла о том, что она могла бы сделать это с кем-то, кто ей нравился. Это была точка зрения, которую Грегор, Дейси и Оберин могли понять и иметь отношение.

Несколько недель спустя пришло письмо из Крепости Клигана. Это было продолжением того, что Грегор послал своим родителям.

Сир Тарренс и леди Далия какое-то время серьезно обдумывали брачный контракт. Поскольку Обара теперь был истиннорожденной, они были вполне открыты для матча; на самом деле они нашли его довольно привлекательным. Они обсуждали этот вопрос и со своим младшим сыном. В конце концов, они обсуждали его будущее. Как назло, Сандор был так же открыт для матча, как и они. Он приводил во многом те же аргументы, что и Обара, только он был немного менее сосредоточен на долге и больше вдохновлен привязанностью.

Дейси прочитала последующее письмо с Грегором, и их обоих позабавило описание причин, по которым Сандор предпочел этот матч.

Кто бы мог подумать, что мой зять немного романтик? Я полагаю, что он похож на своего брата не только ростом.

Важно было то, что брачный контракт между Обарой Мартелл и Сандором Клиганом был определенно возможен. В этот момент Обара и Сандор были готовы согласиться на этот брак. Оберин Мартелл, Тарренс и Далия Клиган также не возражали против помолвки.

Однако, хотя Оберин и Далия познакомились с Сандором и Обарой соответственно на свадьбе Грегора и Дейси, Тарренс на этом мероприятии не присутствовал. Так что он и Обара никогда не были в одном и том же месте.

Ближе к концу послания сир Тарренс выразил желание встретиться с Обарой, прежде чем он согласится женить на ней своего наследника. Эта просьба была разумной, поскольку каждый отец имел право знать свою будущую невестку до того, как она станет таковой. Тем не менее, чтобы удовлетворить эту просьбу, один из них должен был отправиться туда, где был другой.

Тарренс по-прежнему не хотел идти на север, к Рву Кейлин. После прошедшей зимы ему хотелось долго отдохнуть от холодов. Кроме того, как у хозяина Крепости Клигана, у него были другие дела, помимо поиска невесты для своего сына. В конце концов, дорога до рва Кейлин и обратно занимала примерно два месяца, а отсутствие даже на неделю в крепости усложнило бы его дела.

Три года назад он мог позволить себе такой поход. Теперь, когда Дом Клиганов из Крепости Клиганов так сильно вырос в статусе, сир Тарренс стал более занятым человеком. Он постоянно неустанно работал, чтобы поддерживать и способствовать росту своего дома.

В любом случае, для Обары более практичным было бы отправиться в Крепость Клигана. Нигде в письме Тарренса Клигана об этом прямо не говорилось, но это явно подразумевалось, и Дейси, Грегор и Оберин сами пришли к такому выводу.

Сразу после того, как они закончили читать письмо, все трое разыскали Обару. Они сообщили ей обо всем, что обсуждалось в письме, включая тонкое предложение посетить Крепость Клигана.

Обара казалась лишь слегка ошеломленной этим предложением. По правде говоря, она ожидала, что сир Тарренс захочет познакомиться с ней до того, как они с Сандором решат дать какие-либо клятвы.

К счастью, какое-то время у нее не было проблем с переездом в Западные земли. Во всяком случае, она чувствовала, что ей понравится смена обстановки. Даже если указанный пейзаж находился во владениях лорда Тайвина Ланнистера. Кроме того, она увидит холопов, чьей дамой она когда-нибудь может стать. Это было так же важно для Обары, как встреча с ней была для сира Тарренса. Она не думала, что ее ужаснет застежка или что-то в этом роде; она просто хотела увидеть его, прежде чем она связала себя с ним.

Ради эффективности и спешки было решено, что Обара должна встретиться с Тарренсом как можно скорее. Поэтому сразу же после того, как она согласилась на встречу, были сделаны приготовления к ее транспортировке в Крепость Клигана.

Чтобы его дочь благополучно прошла через Западные земли, Оберин поручил полудюжине легионеров — все дорнийцы — сопровождать Обару в Крепость Клигана. Все шестеро были давними друзьями и доверенными союзниками принца. Они поклялись ему, что будут защищать и охранять Обару ценой своей жизни.

Дейси была там, когда Обара ушла из рва. Она решила проводить бывшую Песчаную Змейку. Обара была очень признательна за это. Она нежно обняла Дейси и сказала ей, что с нетерпением ждет, когда она станет ее невесткой. Дейси утверждала то же самое.

У нас обоих уже есть много сестер. Но нет ничего плохого в том, чтобы иметь еще одину.

Обара также разделила нежный момент с Нимерией, Оберином и Элларией у южных ворот Рва Кейлин. Они пожелали ей удачи (не то чтобы она нуждалась в ней), и она пообещала им, что будет осторожна и подождет, пока они не смогут пожениться.

После прощания Обара и шесть ее дорнийских спутников вышли из Рва Кейлин через южные ворота. Они торжественно двинулись по Козуэй, двигаясь в тишине. Дейси была уверена, что Обара готова; она не оглянулась ни разу.

Сразу после того, как она ушла, Грегор отправил еще одного ворона в Крепость Клигана, уведомив своих родителей, что они могут ожидать прибытия Обары Мартелл в течение лунного хода.

Что бы ни случилось дальше, это осталось в руках богов.

В течение следующих нескольких месяцев у Дейси выработался распорядок дня.

Рано утром она проснулась, приготовилась и накормила Рикарда. Доверив сына слугам, она прервала пост с мужем и его советом в Банкетной башне. Затем она провела час, спаррингуясь на тренировочном дворе. Иногда она помогала сиру Родрику Касселю набирать новых рекрутов или проверять более опытных бойцов в Легионе.

Поздним утром и ранним днем она исполняла свою роль Леди Рва Кейлин. Вместе с Эрриком Руттигером и Сайласом Викари она курировала дела рва. Она снова кормила Рикарда, а потом пошла есть сама. Пообедав с высшими членами Легиона без знамен, она и Грегор просмотрели все имеющиеся у них материалы, относящиеся к Легиону. Большинство этих материалов представляли собой обновления статуса Легиона и распространение его влияния или послания со всей страны с просьбой об услугах Легиона. Всякий раз, когда всплывало последнее, она, Грегор и другие офицеры поручали тщательно подобранной команде легионеров найти проблему и решить ее. Цель состояла в том, чтобы урегулировать конфликт мирным путем и с минимальным кровопролитием. Почти всегда так все и получалось.

Ближе к вечеру и ранним вечером Дейси еще раз покормила Рикарда. Затем ей и Грегору потребовалось некоторое время, чтобы пообщаться со своими коллегами и вассалами. Это было единственное время дня, когда она действительно могла расслабиться и пообщаться со сверстниками. После ужина они с Грегором в последний раз ненадолго обошли ров, чтобы убедиться, что все в порядке. Затем они удалились в свои покои на вершине Башни Лорда и остановились у комнаты своего сына.

Поздним вечером Дейси покормила Рикарда в последний раз. После этого они с Грегором обычно проводили с ним еще как минимум час, прежде чем ложиться спать.

Хотя Рикарда теперь перевели в детскую под спальней его родителей, Дейси и Грегор дали слугам четкие инструкции прийти к ним, если их сын проснется посреди ночи. Поскольку они были так заняты днем, они чувствовали, что могут хотя бы позаботиться о его потребностях ночью.

Так что обычно это была повседневная повестка дня Дейси Клиган. В целом, это было очень продуктивно и полезно.

Иногда в нем были некоторые несоответствия.

Через четыре месяца после того, как Обара уехала в Крепость Клигана, Эллария родила второго ребенка (и шестого Оберина). У них была еще одна девушка; этого они назвали Обелла. Поскольку дорнийка присутствовала при рождении Рикарда, Дейси была с Элларией, когда та родила вторую дочь. Эллария была очень благодарна жительнице Медвежьих островов за заботу.

Дейси подружилась с Элларией как своего рода близкую дружбу; очень похоже на дружбу, которая расцвела между ее мужем и любовником дорнийки. Кое-кто шептался, что, возможно, их четверых связывает нечто большее, чем просто дружба. Сначала она была возмущена, но Эллария и Оберин убедили ее, что она не должна позволять слухам беспокоить ее. Поэтому она согласилась просто игнорировать эту форму сплетен.

Иногда Легион получал задание, которое Грегор назвал «первоочередным». Каждый раз, когда это случалось, Горе приходилось выходить и самому решать дилемму. Дейси хотела бы пойти с ним (так же, как он хотел бы, чтобы она пошла с ним), но было бы безответственно лишать Ров Кейлин и его господина, и госпожу в мирное время. Поэтому всякий раз, когда Грегор был нужен в другом месте, Дейси оставалась ответственной за Ров Кейлин.

Грегор никогда не уезжал больше, чем на несколько дней, и Дейси хорошо управляла рвом в его отсутствие, но она скучала по нему и все равно жаждала его возвращения. К счастью, Рикард всегда был рядом, чтобы составить ей компанию. Она утешалась отсутствием компании мужа, проводя больше времени с сыном. Именно этот драгоценный опыт удержал Дейси от мыслей о том, что ее муж может не вернуться с одного из своих «первоочередных» заданий. Ее сын был сильным; его отец был самым сильным человеком, которого она знала.

Такую силу нелегко победить.

На седьмом месяце того же года в поведении Грегора произошли незначительные изменения. Изменение было незначительным, но не настолько незначительным, чтобы Дейси его не заметила.

Изменения заключались в том, как Грегор вел себя с легионерами с Железных островов. Он продолжал относиться к ним с той же вежливостью и уважением, что и ко всем другим легионерам. Но теперь он смотрел на Железнорождённых пытливым взглядом, как будто внимательно изучая их или пристально интересуясь их мыслями.

Дейси предположила, что ее муж, вероятно, начал подозревать легионеров Железных Людей в планировании какого-то злого дела. Если это так, то она не может винить его за то, что он так считает. Несмотря на то, что она прослужила с ними почти два года, она все еще относилась к железнорожденным с некоторым недоверием.

Медвежий остров часто был местом грабежей железнорожденных. Дому Мормонт обычно удавалось отражать набеги, когда они приходили, но за победу, как правило, приходилось платить. Железная цена, так они это называли.

Насколько Дейси было известно, на Медвежий остров за всю ее жизнь ни разу не совершали набегов. В те дни, когда лорд Квеллон Грейджой правил Железными островами, Железнорожденные честно пытались наладить отношения с остальной частью Вестероса. Под руководством лорда Квеллона захват рабов был объявлен вне закона, мейстеры были представлены на островах, а грабежи были почти запрещены. Некоторое время казалось, что Железные острова будут полностью включены в Семь Королевств.

Многие сомневались, что такое может произойти. Одной из этих неверующих была леди-мать Дейси, Мейдж Мормонт.

Леди Мейдж живо помнила дни до прихода к власти лорда Квеллона. В то время все западное побережье страны жило в страхе перед нападением железнорожденных. Медвежий остров был одним из их любимых мест для сбора урожая.

Мейдж была моложе Дейси, когда впервые помогла своей семье отбиться от захватчиков-железнорожденных. Однажды она рассказала Дейси о случае, когда один из рейдеров попытался взять ее в жены из соли. В ответ она отрезала его мужское достоинство и скормила остальную часть медведю, который жил на острове. Она даже утверждала, что тот самый медведь стал отцом Дейси.

Дейси так и не узнала, шутила ли ее мать насчет последней части. На Медвежьем острове существовал миф о том, что иногда женщины ложатся с медведями, чтобы родить верных детей. Дейси никогда по-настоящему не знала своего отца, но решила, что лучше не знать, кем (или чем) он был.

Лорду Квеллону Грейджою удалось инициировать прекращение огня между Железнорожденными и остальной частью Вестероса. После того, как он погиб в битве при Мандере, ближе к концу восстания Роберта, его сын Бейлон стал лордом Железных островов.

С тех пор контактов с Пайком практически не было. На самом деле, за исключением Железнорожденных, присоединившихся к Легиону без Знамени, народы Железных островов практически отрезали себя от остального мира. Хотя в их время плавание по морям было значительно безопаснее, никто не осмеливался чувствовать себя в полной безопасности. Последнее, что им было нужно, это быть застигнутыми врасплох пиратами, особенно пиратами с Железных островов.

Железнорожденные ничего не выиграют, живя отшельниками на этих скалах. Может быть, они действительно что-то планируют.

Десять дней спустя Дейси обнаружила, что это так. Рано утром Грегор собрал тайный совет. Он собирал их осторожно, как всегда. Но на этот раз он был еще более осторожен, чем обычно. Казалось, у него сложилось впечатление, что если он сделает малейшую ошибку, кто-нибудь тут же поймет, чем занимается тайный совет. Никто этого не хотел; это разрушило бы все их секретные операции.

Дейси и остальные пришли на встречу, не подозревая, о чем она будет. Они собирались несколько раз с момента рождения Рикарда. Большинство этих встреч были просто обсуждениями. Они больше не организовывали заговоров с целью убить кого-либо еще, но Грегор упомянул имена нескольких человек, за которыми им следует внимательно следить. Главными среди них были Русе Болтон и Уолдер Фрей. Было рассмотрено еще много потенциальных брачных контрактов между Великими семьями и их главными вассалами, но контракт между Роббом Старком и Маргери Тирелл все еще был единственным, который в настоящее время находился в стадии оформления.

На этом заседании совета они не говорили о людях, которых следует контролировать или устранять. Они также не обсуждали никаких помолвок. Вместо этого тема была гораздо более мрачной и тревожной: надвигающаяся угроза войны.

— Извините, пожалуйста, простите меня, — с тревогой сказал Аллард Сиворт, слегка качая головой. К этому моменту встреча уже шла полным ходом. Штурмовик посмотрел на самого крупного человека в комнате и спросил:

— «Что вы только что сказали, милорд?»

— «Ты меня слышал, Аллард, — сказал Грегор Клиган молодому человеку, — меньше чем через год Железные острова будут в состоянии войны с остальной частью Вестероса».

Аллард и все остальные, кто думал, что ослышались Гору, теперь были убеждены, что это не так. Тем не менее, эта проверка не сделала его слова легче впитывать или проглатывать.

Виктарион Грейджой не пытался избежать зрительного контакта с остальными, но и не торопился смотреть им в глаза.

— Как вы можете быть так уверены, милорд? — спросил Лин Корбрей.

— «Кроме тех из них, что здесь, мы почти не видели никаких следов Железнорожденных за пять лет», — заметил Гарт Хайтауэр.

— «Поскольку они выжидали, — заявил Грегор, — они не собираются оставаться на островах бесконечно. Чтобы доказать это, я прошу вас подумать, насколько продуктивно они работали последние пять лет».

— «продуктивно в какой манере?» — спросил Осмунд Кеттлбак.

— «Они значительно увеличили свои запасы кораблей и оружия, — уточнил Грегор, — вдобавок к этому они обучали двенадцатилетних детей сражаться и плавать. Теперь у них больше солдат, чем когда-либо с тех пор за несколько дней до того, как воцарился лорд Квеллон Грейджой. Большинство этих солдат столь же способны, как и рейдеры. Так что сложите все это воедино».

Десять других легионеров с минуту думали над этим. После этого малый Джон Амбер спросил:

— «Какой результат вы из этого извлекаете, милорд?»

— «Должно быть очевидно, — сообщил Грегор, — Железнорожденные потратили последние пять лет на подготовку сил вторжения».

По комнате прокатилась волна тишины. Очень напряженная, неловкая тишина.

Виктарион Грейджой вздохнул. Он произнес:

— «Возможно, вы правы, лорд Грегор. Я не ступал на Пайк больше года, но пока я был там, Бейлон постоянно был на работе. Каждый день он строил новые корабли, выковывал больше оружия и тренировал больше солдат. Нет причин думать, что с тех пор он прекратил свои операции. Но даже со всем этим… Я никогда не подозревал, что он планирует вторжение».

— Вы хотите сказать, что никогда не спрашивали его о его намерениях? — предположил Оберин Мартелл с явным скептицизмом.

— «Я не вправе подвергать сомнению действия моего брата, — твердо возразил Виктарион, — я просто предположил, что он стремился сделать Острова сильнее».

— Был, — возразил Грегор, — и остается. Нас должно беспокоить то, как он хочет сделать их сильнее.

Большинство остальных все еще пытались понять концепцию предстоящего вторжения Железнорожденных, но Дейси, малый Джон и Бринден Талли начали признавать вероятность ее правдоподобности.

— Чего надеется добиться Бейлон Грейджой, милорд? — спросил Бринден Талли.

— «Он планирует поднять восстание, похожее на восстание короля Роберта, — пояснил Грегор. — Он начнет с того, что сожжет флот в Ланниспорте. Затем он будет продвигаться вдоль западных берегов Севера, Речных земель, Западных земель и Предела, пожиная и насилуя, как ему заблагорассудится. Он планирует совершить набег на большое количество прибрежных крепостей, прежде чем мы сможем даже начать контратаку».

— «Должно быть, он сошёл с ума, если считает, что может в одиночку бросить вызов Семи Королевствам», — рассуждал Аллард Сиворт.

— «Мой брат никогда не был самым здравомыслящим из людей, — заявил Виктарион.

— В то время как наш отец стремился установить богатые и прочные связи с теми, кто живет на материковой части Вестероса, Бейлон считает себя выше идеи заключения союза с жителями зеленых земель».

— А люди говорят, что моя семья слишком горда, — горячо пробормотал Герион Ланнистер, — кем он себя возомнил?

— Он считает себя королем, — заявил Грегор.

Дейси Мормонт подняла бровь и прокомментировала:

— «Правда?»

Грегор кивнул жене и заявил:

— «Это его истинная цель. Как только Бейлон Грейджой начнет свое восстание, он коронует себя королем Железных островов».

— Откуда вы могли это знать, милорд? — спросил Осмунд Кеттлбэк.

— «И не только это, — вмешался Аллард Сиворт, — откуда вы узнали о каких-либо целях лорда Бейлона?»

— «У меня есть ресурсы», — только и сказал Грегор.

Обычно такой реакции было бы достаточно. Увы, в этот раз не было.

— Лорд Грегор, после окончания восстания Роберта с Железными островами почти не было связи, — заметила Лин Корбрей, — кроме воронов, которых вы послали, когда основали Легион без знамен, не было ни вестей, ни сообщений из Пайка».

— «Сир Лин прав, — поправил Гарт Хайтауэр, — даже птицы Повелителя шептунов не летают так далеко. Единственный способ, которым кто-либо в Семи Королевствах мог получить эту информацию, — это услышать ее от самих Железнорожденных».

— «И единственные Железнорождённые, с которыми мы недавно столкнулись, — это те из них, кто служит в Легионе», — добавил Оберин Мартелл.

— «Я и мои люди не знаем ни о каком восстании, обещаю вам, — настаивал Виктарион Грейджой, — если бы мой брат планировал восстание, я бы знал об этом. Мне хотелось бы думать, что он попытался бы остановить меня от прихода сюда».

— «Может, ему было все равно, — с ухмылкой предположил Осмунд Кеттлбэк, — может, он подумал, что ты размяк».

Виктарион нахмурился и раздраженно пробормотал:

— «Потанцуй со мной пальцами, Кеттлбэк, и тогда мы увидим, стал ли я мягким».

Дейси быстро жестом попросила тишины, а когда она повернулась к мужу и сказала ему:

— «Я думаю, они хотят сказать, милорд, что вы, кажется, очень хорошо осведомлены о деле, которое никто здесь не должен обсуждать. хорошо осведомлены».

— «Леди Дейси говорит правду, — признал Бринден Талли, глядя на Гору, — обычно я прислушиваюсь к вашему совету, не задаваясь вопросом, откуда он исходит, но в этом случае я должен сделать исключение».

— «Я тоже должен, — заметил Оберин Мартелл, — одно дело утверждать, что второстепенный лорд сговорится захватить власть в своих корыстных целях. Но сейчас мы говорим о возможном развязывании войны. Мы не можем воздействовать на него, не будучи абсолютно уверенным».

— Что ж, я абсолютно уверен, — признал Грегор.

— Но мы не такие, — возразил малый Джон Амбер, — я хотел бы знать, как вы можете быть, милорд. Что вы нам не говорите?

Три минуты Грегор Клиган не отвечал на этот вопрос. Он просто сидел в своем кресле, оглядывая комнату на остальных десять человек. Он казался почти безмолвным.

Дейси знала, что ее муж был очень спокойным и организованным человеком. Каким бы отчаянным ни был сценарий, он никогда не терял самообладания. Теперь… он действительно казался напуганным, как будто его враги загнали его в угол. Но даже его истинные враги никогда не вызывали у него такой реакции. Вместо этого это сделали его ближайшие союзники.

В конце концов, Грегор глубоко вздохнул, постепенно выдохнул и объявил:

— «У меня есть… источник».

— «Какой источник?» — спросила Дейси.

— «Я не могу сказать, — заявил Грегор, — все, что вам нужно знать, это то, что этот источник дает мне возможность произвести положительные изменения в Вестеросе. Я использую его еще до того, как основал Легион без знамен. Этот источник был что позволило мне спасти принцессу Элию Мартелл от сира Амори Лорха. Это также то, как я узнал, что лорд Петир Бейлиш будет использовать леди Лизу Аррен для собственной выгоды. Теперь, благодаря исключительно источнику, я узнал об амбициозных планах лорда Бейлона Грейджоя чтобы его люди приняли Старый Путь».

Теперь настала очередь Дейси и остальных девяти мужчин лишиться дара речи. Никто из них не знал, чего ожидать в качестве объяснения Грегора того, как он знал, что Железнорожденные восстанут, но никто из них не мог предвидеть это объяснение. Тем не менее, это казалось странно правдоподобным.

— Почему вы не можете поделиться с нами этим источником, милорд? — спросил Аллард Сиворт.

— «Если я назову свой источник, это может поставить под угрозу всю деятельность Легиона».

провозгласил Грегор:

— «Попав в чужие руки, источник может быть использован и для осуществления негативных изменений. Но пока он остается исключительно в моем владении, он будет использоваться только с чистыми намерениями».

— «Похоже, это огромная сила для одного человека», — заметил малый Джон Амбер.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Джон, — заявил Грегор, — но правильный человек может использовать эту силу ответственно.

— Вы воображаете себя подходящим человеком, милорд? — риторически спросил Оберин Мартелл.

— Да, — торжественно заявил Грегор. — Если бы я мог, я бы поделился этим с остальными. Но я не могу. Я не считаю вас недостойным или что-то в этом роде. Я просто утаиваю источник для вашей собственной защиты».

— Нашей защиты? — в недоумении повторил Герион Ланнистер.

— «Правильно, — подтвердил Гора, — этот источник опасен. Мне потребовались годы, чтобы взять его под свой контроль. Даже если бы я захотел, я не мог бы поделиться им с вами. знаю и умоляю вас довериться мне и уверовать в меня, как вы это делали».

Лин Корбрэй, Виктарион Грейджой, Гарт Хайтауэр, Осмунд Кеттлбэк, Герион Ланнистер, Оберин Мартелл, Дейси Мормонт, Аллард Сиворт, Бринден Талли и Смоллджон Амбер смотрели друг на друга, словно разговаривая глазами. Не обменялись ни одним словом; только взгляды. Они пытались решить для себя, было ли расплывчатое, но драматическое сообщение Грегора достаточной информацией, или же оно все еще не удовлетворяло их любопытство.

В конце концов, каждый из них сдался и принял доводы Грегора. По крайней мере, на данный момент Дейси и остальные девять мужчин будут продолжать верить в Гору.

— «Вы завели нас так далеко, милорд, — заявил Бринден Талли, — мы можем быть уверены, что вы не вводите нас в заблуждение и не обманываете. Но я надеюсь когда-нибудь узнать больше об этом вашем «источнике».

— Я тоже, — вставил Аллард Сиворт. По комнате разнесся сильный ропот согласия.

— «Возможно, я так и сделаю, — возразил Грегор, — но до тех пор я прошу вас никому не упоминать об источнике. Как и все, что мы обсуждали за этим столом, мой источник существует только в этой комнате».

— Мы понимаем, Грегор, — заверила мужа Дейси. Остальные девять человек тоже дали слово.

Остаток встречи был посвящен обсуждению будущего восстания Железнорожденных.

Грегор сообщил, что до начала восстания пройдет не менее пяти месяцев, но не более семи. У них было так много времени, чтобы подготовиться к этому.

Герион Ланнистер предложил уведомить трон о готовящемся мятеже. Грегор быстро отклонил это предложение. Он утверждал, что обращение с этим вопросом к королю не принесет им пользы. Даже если бы он раскрыл свой источник, у него не было бы конкретных доказательств в поддержку своего заявления. Казалось бы, это не более чем тщательно продуманный слух. По сути, он будет выдвигать обвинение без доказательств. Такое действие было крайне нежелательно, особенно для человека в положении Грегора. Все, что Грегор должен был поддержать его, — это его слово, и даже его слово имело ограничения для Малого Совета.

Так что рассказать о короне не могло быть и речи. Тем не менее, они могли многое сделать, чтобы подготовить Семь Королевств к набегам Бейлона.

Было решено, что они напишут срочное послание в каждый оплот, расположенный на берегу Вестероса (на всякий случай и западное, и восточное побережье). Они предупредят жителей этих крепостей о том, что Легион узнал о большой вероятности надвигающегося вторжения Железнорожденных. Они знали, что большинству лордов этих крепостей не будет любопытно, как Легиону стало известно об этой информации. Они просто решили проверить эту информацию и укрепить свою защиту от всего, что может появиться из моря.

Осмунд Кеттлбэк, Лин Корбрей и Бринден Талли несколько скептически относились к тому, что Виктарион Грейджой и другие легионеры Железнорожденных предпримут, когда начнется восстание. Лин даже предположила, что, возможно, вступление в Легион не было идеей Виктариона. Возможно, Бейлон послал его шпионить за настоящими членами.

Виктарион быстро ответил на это обвинение. Он категорически утверждал, что ни у кого не был мальчиком на побегушках, даже у своего брата. Вступить в Легион было его и только его решением. Кроме того, он по-прежнему гораздо больше верил в идеалы своего отца о том, что лучше для Железных островов, чем в идеалы Бейлона.

Железный капитан поклялся, что если между его народом и остальной частью Вестероса разразится война, он и его люди встанут на сторону Горы. Он утверждал, что не позволит своему брату отменить все, что их лорд-отец сделал для обеспечения процветания Железнорожденных.

К счастью, Виктарион уважал своего отца и восхищался им так же сильно, как и он сам. В противном случае он почти наверняка выбрал бы сторону Бейлона.

Когда Грегор спросил его, может ли он говорить за всех легионеров с Железных островов, Виктарион признал, что не может. Грегор велел ему позже обойти ров и спросить каждого из их железнорожденных, кто его или ее на первом месте — Железные острова или Легион. Он хотел, чтобы его проинформировали, кто из них выбрал первое, а кто второе. Виктарион согласился сделать именно это.

Несмотря на то, насколько Виктарион казался лояльным к Легиону, он был очень ясен в одном: если и когда восстание произойдет, он будет готов сражаться и убивать других Железнорожденных, но он не будет вступать в бой со своим братом или любым другим членом своей семьи. Он твердо заявил, что никогда не станет родоубийцей, ни для Грегора, ни для кого-либо.

Грегор нашел это справедливым. Он заверил Виктариона (и всех остальных там), что никогда не попросит никого из них убить члена их собственной семьи. Если понадобится, он заставит их предать их правосудию, но никогда не прикажет им совершить самое ужасное преступление — убийство родственников.

К полудню собрание заканчилось. Но Дейси и десять мужчин некоторое время после этого оставались вместе. Они всей группой отправились на лежбище и, как только туда попали, принялись писать письма. Это были вышеупомянутые предупреждения, предназначенные для приморских крепостей и фортов Вестероса. Оказалось, что вдоль берегов страны проживало больше родовитых семей, чем предполагалось изначально.

Около половины всех вестеросских домов были найдены в пределах десяти миль от моря или реки, впадающей в море. Не желая рисковать, каждому из них было отправлено уведомление. Уведомление было кратким, но недвусмысленным; в нем упоминалась весьма вероятная вероятность морского вторжения в ближайшем будущем, и получатель был предупрежден о необходимости подготовиться к этой угрозе.

Поскольку предупреждение исходило от Легиона без Знамени, почти все, кто его получил, решили прислушаться к его совету. Единственные, кто этого не сделал, были те, кто был уверен, что Железнорождённые не осмелятся напасть на них или даже посмеют напасть на кого-либо вообще. Это были такие люди, как Станнис Баратеон из Драконьего Камня и Уолдер Фрей из Близнецов.

После той встречи, на которой ее муж впервые упомянул о своем «источнике», Дейси возобновила свою обычную повседневную рутину. Ее распорядок дня более или менее оставался прежним в течение следующих шести месяцев. Она заботилась о Рикарде, оттачивала свои навыки на тренировочном дворе, исполняла роль Леди Рва Кейлин, служила офицером Легиона без знамен и проводила большую часть свободного времени с друзьями и мужем. Это была основная часть ее повседневного расписания на вторую половину того года. Кому-то через некоторое время это может показаться однообразным, но Дейси — нет. Для нее это был очень приятный образ жизни; ей не на что было жаловаться. И она бы ничего не изменила в этом.

Затем наступил новый год. С ним пришли перемены.

Однажды ночью в первую неделю 289-го года после Завоевания Эйгона Дейси была в постели с Грегором. Они только что закончили особенно энергичный сеанс занятий любовью и собирались уснуть. Но не успели они уснуть, как в дверь их спальни постучали.

Грегор приподнялся и нетерпеливо рявкнул:

— «Что?!»

— «Прошу прощения, что побеспокоил вас, милорд», — крикнул Эррик Руттигер. Он звучал огорченно. — Но из Королевской Гавани только что прилетел ворон. Он отмечен королевской печатью.

Грегор быстро вскочил с постели, натянул шерстяные бриджи и бросился к двери. Дейси хватило времени только на то, чтобы схватить халат, накинуть его на голое тело и завязать спереди. Не прошло и двух секунд после того, как она завязала узел, как ее муж открыл дверь и показался кастелян рва.

Эррик Руттигер вошел внутрь с куском пергамента в руке, который тут же протянул Грегору. Гора взяла его, открыл и стал читать. Дейси с тревогой посмотрела на него. Она заметила, как изменилось его лицо, когда он читал. Когда он начал, он был любопытен и нервничал. К концу он выглядел очень обеспокоенным.

Что-то не так, без вопросов.

Когда Грегор, наконец, оторвался от бумаги, Дейси спросила:

— «Что такое, любовь моя?»

— «Железный флот отплыл, — объявил Грегор. — Они только что напали на Ланниспорт».

Он сделал паузу на мгновение, чтобы это знание усвоилось. Эррик Руттигер был единственным, кто был искренне потрясен этой новостью. Дейси и Грегор ожидали, что рано или поздно получат его. Однако это не облегчило им получение новостей.

— Что-нибудь еще, милорд? — спросил Эррик Руттигер.

Грегор кивнул и произнес:

— «Король Роберт полон решимости не оставить это без ответа. Он зовет знамёна».

— «Так случилось, что у нас их нет», — заметил Эррик.

— Неважно, — торжественно сказал Грегор, — Вестеросу угрожают. Мы ответим таким образом.

— Значит, мы ответим на призыв короля, милорд? — риторически спросил Эррик.

— Да, — подтвердил Грегор, — собери лучших легионеров во дворе, Эррик. Скажи им… мы на войне.

Кастелян поклонился и вышел из спальни, снова оставив Грегора и Дейси. Гора и жительница Медвежьих островов просто молча смотрели друг на друга. Они все еще пытались смириться с этим последним событием, касающимся баланса Вестероса. Но они оба знали, что они собираются сделать, чтобы помочь исправить это.

Война. Я даже не был достаточно взрослым, чтобы сражаться в прошлой войне. И если Грегор думает, что я пересижу это, он ошибается. Я покажу этим отморозкам из Железнорожденных, что у этого медведя есть когти.

Так она бы и сделала.