Глава 7 Сила речи

У Башни Радости собралась большая компания. Однако никто в ней надолго не задерживался.

Было решено, что по одному из Королевских гвардейцев отправятся в путь вместе с Рейнис, Эйгоном и Джоном. Помимо своего врожденного обязательства защищать наследников Рейгара, сир Освелл, сир Артур и сир Герольд были непреклонны в своем отказе преклонить колено перед Робертом. Так что троим тоже придется скрываться.

Лорд Эддард Старк заявил, что, когда он вернется в Королевскую Гавань, он расскажет Роберту, что в Башне Радости произошла стычка, и все трое Королевских гвардейцев были убиты. Тогда не будет вопросов об их местонахождении.

Сир Артур Дейн, сир Освелл Уэнт и сир Герольд Хайтауэр были братьями нынешним лордам Звездопада, Харренхолла и Староместа соответственно. Их семьи были из Дорна, Речных земель и Предела.

Сир Артур был единственным, у кого была возможность остаться на родине. Кроме того, даже если он не был известен своим фехтованием, дорнийцев было довольно легко узнать в других регионах Вестероса. Так что Артур останется в Солнечном Копье с Эйгоном.

Сир Осуэлл и сир Герольд отправятся на север. Леди Миниза Талли — мать новой жены лорда Эддарда Кейтилин — была вентом по происхождению. Таким образом, если бы кто-то достаточно внимательно посмотрел на сира Освелла и леди Кейтилин, то в конце концов заметил бы ряд сходств.

В результате было сочтено более безопасным, если сир Освелл сопровождал Рейнис в Грейуотер Дозор. Оставалось сэру Герольду отправиться в Винтерфелл с Джоном.

Естественно, Белый Бык и Меч Утра должны были принять новую личность там, куда они направлялись. Им придется изменить свои имена и гербы, но об этом они побеспокоятся позже. У них были проблемы поважнее, чем их внешний вид.

Эддард знал, что было бы нелепо заявлять, что три рыцаря пали, не взяв с собой кого-нибудь из своего отряда. Имея это в виду, несколько товарищей Неда должны были исчезнуть вместе с Королевской гвардией. На какое-то время, во всяком случае.

Очевидно, среди выживших должны быть Эддард Старк и Хауленд Рид, иначе планы по защите Джона и Рейнис потерпят неудачу. Кроме того, ни у одного из мужчин не было никакого желания симулировать свою смерть, и Север и Перешеек сильно полагались на них обоих. Таким образом, жертвы должны были быть выбраны из числа остальных пяти северян.

Мартин Кассель не хотел оставлять своего сына Джори без отца, а Уиллам Дастин был последним из его дома. Таким образом, они были опущены как потенциальные жертвы.

У Марка Рисвелла, Итана Гловера и Тео Вулла не было собственных детей, и все они происходили из относительно многодетных семей. По этим причинам — наряду с некоторыми другими — они втроем согласились сыграть жертву. Лорд Хауленд тоже предоставит им убежище в Грейуотер-Уотч.

Грегор был впечатлен тем, как много эти люди были готовы принести в жертву. Они бросали все в своей жизни ради трех маленьких детей, которых едва знали. Потом он вспомнил; главной характеристикой Севера — той, что отличала его от остального Вестероса, — было то, что почти каждый дом был бесспорно верен своему сюзерену, пока он был Старком. Должно быть, они делали это больше для Эддарда, чем для Джона и его сводных братьев и сестер. В любом случае их действия были благородны.

Через два дня Лианна поправилась достаточно, чтобы отправиться в путь. Именно тогда компания в Башне Радости разделилась на три меньшие группы и приготовилась к отъезду.

Элия со слезами на глазах попрощалась с Рейнис. Маленькая девочка плакала, но пообещала матери, что с ней все будет хорошо и что она останется сильной. Она нашла некоторое утешение в своем котенке Балерионе и была вне себя от радости, когда ей сказали, что Лианна пойдет с ней.

Лианна заверила Элию, что воспитает Рейнис так, как если бы она была ее собственным ребенком. Это, казалось, успокоило женщину, которая обняла девушку-волчицу, как сестру.

Грегор знал, что Лианна получила хорошее обещание. Тем не менее, это могло быть истолковано в хорошем или плохом свете, учитывая, что Лианна даже не привела с собой собственного ребенка. Вместо этого она поручила кому-то другому заботиться о своем сыне, как и Элия.

Лианна, возможно, казалась равнодушной к идее расставания с Джоном, когда эта идея была впервые выдвинута. Но теперь, когда она была на грани того, чтобы пройти через это, ее материнские инстинкты полностью вырвались на поверхность. Когда Уилла спросила Джона, его мать прижала новорожденного к себе, как будто никогда не отпустит его. Грегор нашел ее защитную реакцию чем-то напоминающую Лизу Аррен. Только не такой собственнический, гораздо менее непостоянный и не невосприимчивый к разуму.

Нежелание Лианны отказываться от опеки над сыном было настолько сильным, что оно грозило разрушить все их планы прямо сейчас. К счастью, вмешался Эддард Старк и напомнил сестре, что это не последний раз, когда она увидит своего сына. Когда-нибудь, когда это будет сочтено безопасным, они воссоединятся. До тех пор Эддард поклялся, что будет поступать правильно со своим племянником.

Лианна не забыла, как королевство уже истекло кровью из-за ее беспечности. У нее не было никакого желания быть причиной новых проблем в мире так скоро после этого. Кроме того, она знала, что может доверять своему брату. Он всегда был ответственным. Он также был одним из немногих по-настоящему хороших людей в Вестеросе. Поэтому она заставила себя отдать Джона Уилле. Однако незадолго до их расставания Лианна подошла к Эддарду и прошептала ему на ухо:

— «Обещай мне, Нед. Обещай мне…»

Грегор был единственным, кто был достаточно близко, чтобы услышать ее. Он почти чувствовал иронию.

Как и во франшизе, это были последние слова, которыми Лианна поделилась со своим братом в Башне Радости. Разница была в том, что в этой вселенной это были не последние слова, которыми она когда-либо говорила с ним.

После того, как Нед дал своей сестре клятву защищать Джона, три группы разделились.

Принц Доран Мартелл, принц Оберин Мартелл, принцесса Элия Мартелл, принц Эйгон Таргариен, Арео Хота, мейстер Калеотт и вся процессия Дорана шли с востока на юго-восток. Они поскакали обратно в Солнечное Копье через бескрайние пустыни Дорна.

Принцесса Лианна Старк, сир Освелл Уэнт, принцесса Рейнис Таргариен, лорд Хауленд Рид, Тео Вулл, Итан Гловер, сир Марк Рисвелл и сир Артур Дейн отправились на юг через юго-запад. Они направились к Звездопаду. Когда они прибыли, сир Артур разыскал свою сестру.

Ашара Дейн была фрейлиной Элии Мартелл и ее ближайшей подругой. По слухам, она действительно была связана с Брэндоном Старком во время турнира в Харренхолле. Возможно, сначала он хотел, чтобы их роман был не более чем интрижкой, но впоследствии Брэндон тайно поддерживал связь с Ашарой. Он умер до того, как она успела сообщить ему, что вынашивает его ублюдка. Потом сама бастардка умерла при родах.

В последующие недели Ашара была крайне подавлена потерей как своего бывшего любовника, так и их нерожденной дочери. Были даже некоторые опасения, что ее жизнь может оборваться из-за ее собственной руки. В тот день, когда ее брат вернулся домой, он вернул ей волю к жизни.

Ашара на удивление стремилась согласиться с планом Грегора Клигана. Она была готова отстаивать утверждение, что она и Брэндон были родителями Джона. Фактически, она зашла так далеко, что предложила сопровождать отряд лорда Хауленда на север. Когда ее спросили о ее мотивах, она просто сказала, что помощь сестре Брэндона и дочери Элии даст ей новое чувство цели.

Лианна с радостью приняла предложение дорнийской красавицы о помощи. В Харренхолле она очень сблизилась с Ашарой. Во многом это было связано с их отношениями с Брэндоном и Элией.

Чтобы объяснить исчезновение Ашары, можно сказать, что она бросилась со скалы. У нее не было достойной судьбы, но важно то, что она была правдоподобной. Учитывая, сколько трагедий Ашара недавно пережила, включая предполагаемую потерю брата в Башне Радости, нельзя винить ее за то, что она наконец сломалась и покончила с собой. В своей первой жизни Грегор классифицировал бы это как случай посттравматического стресса.

Сир Артур Дейн вел себя очень хорошо, пока был в Звездопаде. Ему удалось заказать корабль, чтобы доставить свою сестру и остальных на север. Увидев, как корабль уплывает за горизонт, он быстро сел на лошадь и поскакал к Солнечному Копью.

Лорд Эддард Старк, сир Грегор Клиган, принц Джон Таргариен, Уилла, сир Герольд Хайтауэр, лорд Уиллам Дастин, Мартин Кассель и воины Грегора направились прямо на северо-восток. Они направлялись в Королевскую Гавань.

В то время как все воины Грегора знали, что Эйгон и Рейнис все еще живы, никто из них еще даже не знал о существовании Джона. Ради безопасности Джона, а также их безопасности, и Грегор, и Эддард надеялись на какое-то время отсрочить их выяснение. Так что Виллу и сира Герольда вели впереди колонны, а латники шли сзади. Таким образом, Джон всегда был скрыт.

Марш к Королевской Гавани занял около трех недель.

На начальном этапе их путешествия Грегор заметил, что Эддард был очень угрюм. Грегору нетрудно было догадаться почему. Его отец, его брат и многие из его друзей умерли в прошлом году. Это само по себе было чем-то, с чем он мог справиться. Но обнаружить, что все эти смерти на самом деле были результатом недоразумения относительно его сестры… это было для него непостижимо.

Грегор не мог винить Эддарда в том, что он затаил обиду на свою сестру. Если Сандор погибнет из-за безрассудного поступка Эллин, он, вероятно, тоже рассердится на нее. Но любить ее он будет не меньше.

Лично Грегор считал, что Лианна приняла правильное решение пойти с Рейгаром. Учитывая то, что должно было произойти к северу от Стены примерно через двадцать лет, его вера в апокалипсис могла быть не совсем иррациональной.

Тем не менее, Эддард никак не мог этого знать. Таким образом, он был внутренне возмущен действиями своей сестры. Эддарда было не так легко спровоцировать, как его покойного вспыльчивого брата, но он был в равной степени способен прийти в ярость. Грегор решил что-то с этим сделать. Он чувствовал, что у волчьего лорда достаточно забот, чтобы не затаить длительной обиды на свою сестру.

Через пять дней после их ухода из Башни Радости Грегор предпринял торжественную попытку открыть разум лорда Эддарда.

Он дождался наступления темноты, когда группа разбила лагерь. Полливер и Чизвик охраняли лошадей, а Уилла присматривала за Джоном в своей палатке. Эддард сидел один перед лагерным костром. Почти все остальные улеглись на ночлег.

Грегор подошел к огню и сел напротив волчьего лорда. Эддард пристально смотрел в пламя, как если бы он был красным жрецом. Грегор мог сказать, что на самом деле он не пытался заглянуть в будущее; он просто задумался.

Гора тоже смотрел на сияющие угли, и двое мужчин сидели почти в полной тишине. Наконец Грегор мягко заметил:

— «Я прошу вас не торопиться судить вашу сестру, лорд Эддард».

Эддард не поднимал глаз, но Грегор не сомневался, что тот слушает. Он спросил:

— «Почему это?»

Грегор откинулся назад, скрестил руки на груди и твердо заявил:

— «Насколько нам известно, в этом пророчестве вполне может быть какая-то правда».

Это заставило Неда перевести взгляд вверх. У него было выражение лица ошеломленного.

— Я не считал вас суеверным типом, сир Грегор.

— «Потому что это не так», — заявил Грегор. Подкладывая бревно к огню, он пробормотал:

— «Какой девиз в вашем доме? «Зима близко?»

— Да, — подтвердил Нед.

— Вы когда-нибудь задумывались над их значением?

спросил Грегор:

— «Или почему это твои слова?»

— «Конечно, — признался Эддард, — я верю, что они служат напоминанием. Напоминанием о том, что какой бы процветающей и прекрасной ни была жизнь, в этом мире всегда будут страдания и лишения. Встречайте наши собственные испытания и невзгоды вовремя. Попытки избежать их были бы тщетными. Правильный курс — встречать их, когда они приходят».

— У вас мудрое и внимательное толкование, милорд, — признал Грегор. — Но это может означать нечто большее. Возможно, это предчувствие.

— Предчувствие чего? — спросил Эддард, внезапно еще больше заинтересовавшись разговором.

Грегор трижды подул на пламя, чтобы наполнить его воздухом. После этого он прямо сказал:

— «Я полагаю, вы знакомы с Длинной ночью?»

— «Да, — ответил Нед. — Это случилось давным-давно, в эпоху Первых Людей. Это привело к кажущейся бесконечной зиме, которая, в свою очередь, угрожала исчезновением солнечного света и концом всей жизни. Не было никакой надежды на это продолжалось до тех пор, пока Ночной Дозор не решил объединиться с детьми леса. Вместе они отразили Иных и победили Короля Ночи».

Грегор не мог вспомнить, соответствовала ли версия Эддарда о том, как закончилась Долгая ночь, широко распространенной версии ее развязывания, но это было не то, что было действительно важно. Что действительно имело значение, так это то, что Эддард был готов поговорить об этом.

— Значит, ты не думаешь, что Долгая ночь — это миф? — предположил Грегор.

— «Нет, — возразил Эддард, — тогда мир был молод. В те дни и великие чудеса, и невыразимые ужасы были обычным явлением».

Тот факт, что Эддард не отрицал Долгую ночь как историческое событие, значительно помог Грегору. Он бросил несколько сухих листьев на дно костровой ямы и прокомментировал:

— «Согласно пророчеству Рейгара, когда наступит апокалипсис, он принесет с собой холод, тьму и смерть. О чем это вам напоминает?»

Эддард быстро понял, что имел в виду Грегор. На мгновение он казался ошеломленным. Затем он опустился и пренебрежительно сказал:

— «Долгая ночь закончилась, сир Грегор».

— «Кто сказал, что это не может повториться?»

возразил Грегор:

— «Король Ночи не был уничтожен, его просто изгнали за Стену. Восемь тысяч лет дадут ему достаточно времени, чтобы восстановить свои силы и нарастить их. Подумайте обо всех стражах и одичалых, которые погибли в тех временных рамках. Их должны быть миллионы, и каждый из них может воскреснуть».

К этому времени Эддард был полностью сосредоточен. Он сел прямо и вопросительно пробормотал:

— «Вот почему вы готовы принять во внимание справедливость этого пророчества? Вы верите, что «приближается зима» на самом деле является предупреждением о том, что Долгая ночь вернется?»

— «Ваш предок Брандон Строитель возвел Стену, — ответил Грегор для выразительности, — если бы он построил ее исключительно для защиты от одичалых, он мог бы остановиться на семидесяти футах. Он остановился на семистах. то, что они хотят скрыть, — это абсолютное чудовище. Поэтому я говорю, что он знал, что Долгая ночь на самом деле никогда не заканчивалась. Она просто была в перерыве».

Нед постепенно возвращал взгляд к огню. Он с тоской смотрел на них, как будто они стали последним лучом надежды мира. Он пробормотал леденяще-спокойным голосом:

— «Если это правда, то война, которую мы только что вели, не имеет ничего общего с тем, что грядет».

— Не теряйте веры, милорд, — поманил его Грегор. Во время разговора огонь становился больше, теплее и ярче. Гора использовал свой меч, чтобы потыкать ветки вокруг и пополнить растопку. Затем он произнес:

— «Вестерос однажды пережил Долгую ночь. Он может сделать это еще раз».

— Да, может, — признал Эддард. Он оперся подбородком на руки и пробормотал:

— «Но предположим, что оно вернется еще при нашей жизни. Будем ли мы готовы, когда наконец придет зима?»

— Это полностью зависит от нас, — был краткий, но прямой ответ Грегора.

Мы и троица летающих по воздуху огнедышащих рептилий. По крайней мере, в этом Рейгар был прав.

Грегор был уверен, что на следующее утро Эддард сочтет вторую Долгую ночь не более чем вероятным происшествием. В течение месяца он, скорее всего, затолкает свое вновь обретенное беспокойство по этому поводу на задний план. На данный момент Грегор был доволен этим.

Он был просто доволен тем, что уменьшил чувство обиды и ярости Неда по отношению к его сестре, и что ему удалось открыть глаза Неда на самую большую угрозу, с которой Вестерос неизбежно столкнется. Теперь он знал, что обладает способностью завоевать доверие Неда. Это было необходимо, так как в ближайшие дни ему понадобятся такие люди, как Эддард Старк.

Чуть более двух недель спустя Эддард Старк, Грегор Клиган и остальная часть их группы достигли столицы Вестероса. На окраинах города было гораздо меньше людей, чем в момент их отъезда. Очевидно, большая часть лордов западных земель и их войска ушли домой.

Лагерь дома Клиганов все еще стоял вдоль юго-восточного берега Королевской Гавани. Грегор послал своих воинов, чтобы сообщить солдатам и слугам, что они тоже скоро отправятся в Западные земли. Пока он не смог переодеться, сиру Герольду Хайтауэру было приказано оставаться с латниками Грегора. Только лорд Эддард, сир Грегор, Джон, Уилла, Уиллам Дастин и Мартин Кассель вошли в город.

Эддарда и Грегора немедленно вызвали в Королевский солярий. Им сообщили, что Роберт желает иметь с ними частную аудиенцию.

К счастью, это действительно была частная аудиенция. Когда они добрались до солярия, они обнаружили двух рыцарей Баратеонов, стоящих на страже снаружи, но их сюзерен был единственным человеком внутри. Он сидел за своим столом; кубок вина в одной руке, стопка бумаг в другой. Казалось, он предпочитал одно другому.

Король-олень поманил волчьего лорда и Гору занять места перед его столом. Как только они оба сели, Роберт задал им единственный вопрос:

«Как все прошло?»

Это был его способ потребовать отчета о том, как они выполнили поставленные перед ними задачи. В случае с Грегором это сопровождало принцессу Элию в Солнечное Копье. В случае Эддарда это было снятие осады Штормового Предела и спасение Лианны.

По тону голоса Роберта Грегор понял, что он не терял надежды на то, что Лианна вернется к нему. Гора не надеялся сломить дух Роберта. Ему тоже было не очень удобно лгать ему так чудовищно. Несмотря на это, он знал, что это должно быть сделано. Он должен был убедить Роберта, что Лианна мертва. Мало того, Грегор также должен был излечить его от страстного увлечения ею.

Прямо перед тем, как они добрались до солярия, Грегор попросил Эддарда позволить ему объяснить, что произошло в Башне Радости. Эддард дал свое согласие на эту договоренность, хотя и с подозрением относился к тому, что собирался сказать массивный рыцарь.

После краткого обсуждения освобождения Штормового Предела и возвращения Элии в Дорн (с некоторыми деталями, удаленными из последнего рассказа), Грегор рассказал Роберту сильно измененную версию того, что произошло в Башне Радости.

Он утверждал, что он и его люди прибыли на место происшествия в самый разгар боя между Королевской гвардией Рейегара и ротой Неда. Сир Осуэлл Уэнт уже пал, как и Тео Вулл и Итан Гловер. Сир Джерольд Хайтауэр убил бы Мартина Касселя, но Грегор смог присоединиться к драке и остановить лорда-командующего до того, как Джори Кассель потерял отца. Сам Грегор устранил сира Герольда, но сир Артур Дейн убил сира Марка Рисуэлла всего через несколько секунд. После этого с Сиром Артуром сражались лорды Эддард Старк, Хауленд Рид и Уиллам Дастин. Лорд Уиллам был ранен, но Грегору удалось спасти его. Мартину удалось отвлечь Артура на время, достаточное для того, чтобы лорд Хауленд ранил его, а лорд Эддард нанес смертельный удар.

Пока лорд Хауленд заботился о Мартине и Уилламе, Эддард ворвался в Башню. Сир Грегор сопровождал его в качестве поддержки.

Войдя в Башню, они обнаружили Лианну в постели. Она была на последней стадии лихорадки. Нед встал на колени рядом с ней и умолял ее держаться за него. Она изо всех сил пыталась повиноваться желанию своего брата, но была слишком слаба, чтобы долго цепляться за жизнь. Однако лихорадка не довела ее до бреда. Она могла связно мыслить и говорить вплоть до момента своей смерти. Она не потратила впустую свои последние минуты на Земле; она использовала их, чтобы поделиться своими личными мыслями с двумя присутствующими мужчинами.

Нед был слишком поглощен своим горем, чтобы вспомнить точные слова сестры. Однако Грегор запомнил все, что она сказала.

К этому моменту объяснения Роберт заметно обезумел из-за потери возлюбленной. Он несколько раз подносил кубок с вином ко рту. Однако, когда Грегор заявил, что прекрасно помнит последние слова Лианны, любопытство короля возросло.

Он наклонился ближе и ожидаемо спросил:

— Ее последние слова… обо мне?

Сделав лицо своего лучшего лицедея, Грегор кивнул и провозгласил:

— «Я никогда не забуду их, ваша светлость». Она сказала: «Когда вы вернетесь к Роберту, передайте ему, что я сожалею. муж. Мне жаль, что я так и не стала его женой. Больше всего мне жаль, что я никогда не увижу его на троне. Я знаю, что он будет великим королем. Я также знаю, что он будет скучать по мне ужасно. Но скажи ему, чтобы он не оплакивал меня вечно. Я не могу быть причиной его горя. Его горе может погубить его. Если это произойдет, он может разрушить королевство. Королевство достаточно заплатило из-за меня. он и его королевство могут процветать, если он найдет счастье в другом месте. Наша помолвка заканчивается моей смертью. Теперь он волен любить другую женщину. Я хочу, чтобы он любил другую женщину. После всего, что он сделал, он заслуживает королеву, которая сделает его счастливым. Я знаю, что он найдет кого-то подобного. Он хороший человек. Но если он сможет полюбить другую, он сможет стать лучше. Я хочу, чтобы он был лучшим человеком, каким он может быть. Обещай мне, что ты скажешь ему это. скажи ему, что я могу умереть спокойно, зная, что он и королевство будут в надежных руках».

Грегор провел последние двадцать дней, сочиняя и репетируя этот монолог. Он должен был быть изложен таким образом, чтобы Лианна действительно произнесла каждое из этих предложений, и все это было то, что можно было сказать, даже находясь на грани смерти. У него не было с собой пишущих средств, так что делать заметки было невозможно. Ему приходилось полностью полагаться на собственную память.

Он также внимательно следил за тем, как произносил этот монолог. Он говорил грустным тоном, часто делал паузы для выразительности и время от времени сорвал голос. Он даже заставил себя произвести несколько слез. Удивительно, но лорд Эддард сам пролил слезу, хотя прекрасно осознавал, что весь монолог был фальшивым. Вот насколько убедительным был Грегор.

Когда Грегор закончил, он сделал паузу, чтобы Роберт мог переварить слова. Король выглядел так, словно собирался утонуть в собственных слезах. Грегору не нравились страдания короля. Глава его искренне чувствовала вину за то, что обманул Роберта, но ради блага всех жителей Вестероса он должен был продолжать этот фарс.

Примерно через две минуты неловкой тишины Роберт перевел взгляд на кубок в правой руке. Он медленно поставил его на стол и оттолкнул от себя. Затем он оглядел двух мужчин по другую сторону своего стола и провозгласил:

— «Если предсмертное желание Лианны заключалось в том, чтобы я обрел счастье и стремился стать лучше… тогда я постараюсь исполнить ее желание».

Эддард был ошеломлен этим зрелищем. Это был первый раз, когда он видел, как его лучший друг отталкивает непустой винный кубок. Если бы он однажды смог предпочесть трезвость пьянству, то наверняка смог бы превратить это в рутину. Это означало, что он мог действительно иметь в виду то, что сказал, и что он мог измениться.

Грегор краем глаза посмотрел на Эддарда. Волчий лорд смотрел на него. Выражение его лица выражало благоговение. Грегор только улыбнулся ему.

Слова Нед, слова.

В каноне Джон Аррен, Станнис Баратеон и Эддард Старк не смогли изменить Роберта с помощью речи. Это потому, что они никогда не играли на его самой большой слабости: Лианне. Грегор видел и уже видел многообещающую способность Роберта меняться. По крайней мере, он позаботился о том, чтобы Роберт не был пьян на свадьбе с Серсеей Ланнистер. Из-за этого Роберт не произносил неправильное имя во время сна.

Конечно, еще не было никакой гарантии, что брак Роберта и Серсеи будет счастливым. Но, по крайней мере, инцидент, который разлучил их, будет предотвращен. Теперь Роберт не даст Серсее повода искать утешения в объятиях другого мужчины. Особенно ее брата.

Загрузка...