Город-храм Колхиды

ЦЕНТРАЛЬНАЯ ТЕРРАСА

Комплекс городских ворот расположен у подножия центральной террасы древнего города, и при раскопках 1966 г. в верхних слоях, перекрывающих остатки сооружений, весьма часто попадались архитектурные детали: профилированные мраморные фрагменты, части карниза, кессонные плиты, высеченный из белого известняка декоративный сосуд типа гидрии. Однако в процессе раскопок стало совершенно очевидно, что они не имели отношения к архитектуре городских ворот, поскольку встречались в слое, который образовался после их разрушения. Следовательно, эти архитектурные детали упали или были сброшены сверху во время разрушений тех зданий, которые стояли на центральной террасе. Очередность напластований красноречиво показывала, что во время нашествия в I в. до н. э. враг сначала атаковал городские ворота и разрушил сооружения на нижней террасе, а потом настала очередь центральной террасы. Поэтому и остатки некогда роскошных зданий на центральной террасе «легли» над развалинами городских ворот. Центральная терраса, таким образом, представлялась нам одной из важнейших частей древнего города, а ее изучение — первоочередной задачей экспедиции. Но опять на нашем пути встали уже знакомые трудности: новые строения, виноградники, фруктовые сады, огороды. Тем не менее мы не думали отступать. По договоренности с одним из Ахвледианов мы заложили пробный раскоп на единственном незастроенном участке — на дороге, ведущей к его двору, где, кстати сказать, и поныне стоит дивный двухэтажный, типично имеретинский, деревянный домик с двумя каминами, построенный еще в XIX в. Его нижний этаж и парадная лестница сложены из «наших» античных камней. Величественный дуб вырос на краю обрыва на развалинах древних стен, и его могучие корни бережно охватывали квадры и черепицу.

В разведочном раскопе, сделанном нами на дороге, были открыты мощная крепостная стена, толщиной до 3 м, сложенная из крупных каменных, хорошо отесанных блоков, и остатки оборонительных сооружений III–I вв. до н. э.

Львиная голова — часть водосточной симы (III–II вв. до н. э.)

Было решено также исследовать восточный склон центральной террасы. Цель разведочного раскопа — установить хронологическую последовательность слоев; вместе с тем мы надеялись на находки тех архитектурных деталей, которые не «успели» скатиться вниз. Нужно было снять почвенно-дерновый слой толщиной до 40–50 см на площади длиной до 70 м. Это была довольно трудоемкая работа, но нам помогли руководители местных органов власти, объявившие 19 июля 1967 г. субботник. Как только наши добровольные помощники сняли дерн, мы увидели две массивные львиные головы, высеченные из известняка, оплетенные тонкими корнями дикого портулака. Вскоре обнаружилась и третья львиная голова. Две из них, с открытой пастью, оказались частью симы с водостоком. Одна сохранилась полностью с конструктивной частью, по которой осуществлялось крепление с карнизом. Подобное декоративное оформление водостоков характерно для греческой архитектуры классического и эллинистического периодов. Без сомнения, эти головы — часть карниза монументального сооружения храмового типа.

Все три львиные головы высечены из белого местного известняка и когда-то были одинаковых размеров: длина — 70 см, высота — 45 см и ширина — 36 см. Следовательно, здание, которое украшали эти львиные головы, было весьма внушительным. К сожалению, нам пока еще нс удалось его найти, хотя, несомненно, оно стояло где-то на центральной террасе.

С художественно-стилистической точки зрения ванские львиные головы представляют исключительный интерес. Довольно очевидны следы греко-эллинистического влияния. Оно выражается в постановке глаз, орнаментальном расположении прядей, столь характерном для «классической» симы, в трагической гримасе. Вместе с тем совершенно отчетливо выступают черты, характерные для древневосточной скульптуры: округленные и вертикально посаженные на голове уши, поперечные морщины в нижней части носа и в целом человекоподобный облик, характерный для позднехеттских изображений львиных голов. Следует добавить, что изображение антропоморфизированных львиных масок было распространено также и в древней ближневосточной и среднеазиатской коропластике. Таким образом, стиль исполнения львиных голов из Вани совмещает элементы греко-эллинистического и древневосточного (позднехсттского) искусства. Этот факт важен для характеристики этнокультурного мира, в котором создавались эти и другие памятники. Значение таких находок определяется еще и тем, что они представляют древнейшие пока образцы местной монументальной скульптуры.

О том, что центральная терраса является одной из важнейших частей древнего города, говорят результаты разведочных раскопов на се склонах. Толщина культурных слоев здесь достигает 4–5 м и содержит весьма разнообразный материал, который дает обильную информацию об истории этого города, совершенно не освещенного письменными источниками. В разрезах раскопов были видны обломки разнообразной керамики, мощные прослойки угля и обгоревшие сырцовые кирпичи — следы сильного пожара, остатки каменных зданий и стен. Центральная терраса настойчиво требовала широкомасштабных планомерных раскопок, о чем мы доложили Археологической комиссии республики, и решением Президиума Академии наук Грузии для этого были выделены специальные средства.

Развалины круглого храма (III в. до н. э.)

В 1968 г. раскопки привели к открытию остатков одного из самых интересных сооружений древнего Вани — круглого храма. Установлено, что на этом месте первоначально стояло прямоугольное здание, возможно аналогичное привратному святилищу. От него сохранились западная и северная стены, сложенные из великолепно отесанных прямоугольных, плотно пригнанных насухо плит, а также высеченные в скалистом грунте гнезда для квадров фундамента, по которым удалось восстановить размеры прямоугольного здания: его длина равнялась 11,4 м, а ширина — 10,4 м, толщина же стен достигала 3 м. Пол был выложен каменными плитами. В конце III или в начале II в. до н. э. на прямоугольном фундаменте было построено круглое, видимо в форме башни, здание, внутренний диаметр которого достигал 10 м. Неподалеку был найден жертвенный камень, указывающий на то, что здание предназначалось для религиозных целей.

При раскопках было найдено свыше десятка каменных плит трапециевидной формы с выбранными четвертями. Средний размер плит — 90x20 см при толщине 12 см. Это детали потолка круглого здания. Кессонный принцип оформления плафона был замечательным достижением греческой инженерной мысли и известен в целом ряде памятников IV в. до н. э., таких, как Фимела в Эпидавре, Филиппейон в Олимпии и т. д. В эпоху эллинизма круглые в плане культовые здания под влиянием греческой архитектуры широко распространяются на Востоке: «круглый храм» в парфянской Нисе, абсидальный храм в Таксиле (Индия)…

Трудно сказать, в честь какого божества был воздвигнут круглый храм в древнем Вани. На ближнем Востоке и Средиземноморье такие храмы были посвящены богам подземного мира, в частности Кабирам, божествам — покровителям металлургов, о распространении культа которых в Колхиде свидетельствуют греко-римские авторы и этнографические данные.

Все эти здания относятся к III–I вв. до н. э. Но, продолжая раскопки ниже уровня их фундаментов, мы открыли Колхиду еще более древнюю, Колхиду — современницу великих цивилизаций ахеменидского Ирана и классической Греции.

В 1968 г. мы раскопали одно довольно большое здание длиной 17 м (III–II вв. до н. э.), и оказалось, что его фундамент воздвигнут на более раннем культурном слое. Так как раскопочный сезон подходил к концу, изучение этого слоя, уже давшего нам керамику V в. до н. э., отложили на следующий год. В тот день, в конце сентября, мы не могли знать, что всего 50 см отделяет нас от весьма интересной находки, которая станет одной из «вершин» памятной всем участникам экспедиции 1969 г.