Город спасения

ГЛАВА 13

ДЕКС

«МЫ ТРАХАЕМСЯ, ДЕКС. ЕСЛИ ОН ХОЧЕТ, ТО ДРОЧИТ САМ СЕБЕ». — РАЙАН, НАША КУЛЬТОВАЯ КОРОЛЕВА

— Ты не можешь злиться на меня. Я пытался предупредить тебя, чувак. Звонил три раза, — сказал Ганнер.

Я показал ему язык, сидя в одном из бархатных офисных кресел Райан.

— О, ведешь себя как взрослый, Декс.

— О, ведешь себя как взрослый, Декс, — передразнил я, наплевав на то, что вел себя как ребенок. — У меня больше нет яиц. Теперь их держит в тисках страшная низкорослая латиноамериканка, — пробубнил я, скрестив руки на груди. — Она, наверное, и ебет тебя, да? Ладно, не осуждаю, кто не любит поиграть с задницей.

Ганнер впился в меня взглядом, прислонившись к столу Райан.

Черт, все изменилось с тех пор, как мы были здесь в последний раз вместе. Если память мне не изменяет, Райан стояла там, наклонившись и свирепо глядя на нас. Теперь я сидел по эту сторону стола, один, но на меня смотрел мой братишка.

Дверь позади меня открылась, и в пространстве зазвучали голоса.

— Ты не говорила, что кто-то пытался похитить тебя, Никки, — в голосе Райан звучали жесткие нотки. Тон, который я слышал от нее раньше, но никогда от Никки. С другой стороны, когда мы вчетвером были рядом, все сводилось к выпивке и вечеринкам. Никто из нас по-настоящему не узнавал друг друга. Ну, кроме Райан и Ганнера.

Сердитые шаги приближались.

— Я не думала, что это важно, — злобно выпалила Никки, плюхаясь в изумрудное кресло рядом со мной, поджав под себя голые ноги. Вау, на ней моя футболка. Мой взгляд опустился к ее соскам, задаваясь вопросом, остались ли на ткани следы моих слюней.

— Ябеда, — прошептал я в ее сторону, когда она поймала мой пристальный взгляд. Я наслаждался тем, как ее голубые глаза скользнули по мне, вспыхивая раздражением.

— Ты уже говорил это, Декс. Около сотни раз по дороге сюда. Придумай что-нибудь новое, — она снова повернулась лицом вперед.

Когда Райан позвонила, они были всего в тридцати минутах езды от Тусона, и она приказала мне встретиться с ней в «Лотерии», чтобы немного поболтать. Она мне нравилась, но я не ее собачка на побегушках. Единственная причина, по которой я здесь, — поделиться тем, что узнал. Еще, у меня несколько вопросов к Никки.

Слова Джардани прокручивались у меня в голове. Все вот-вот полетит в тартарары, а Никки умудрилась попасть в самое пекло. Я потер грудь. Каждый раз, когда я думал о том, что с ней что-то происходит, меня пронзала боль. Но она совершенно ясно дала понять, что ей не нужна моя помощь.

Райан опустилась в кресло за столом. Темные круги обрамляли ее кофейного цвета глаза, а черные волосы были собраны в пучок на макушке. Смотрелось так, будто она перебирала их руками. По правде говоря, она выглядела чертовски измученной, что заставило меня задуматься, что же произошло за время ее пребывания в Синалоа.

— Ты дерьмово выглядишь, Райан, — за мой комментарий Ганнер наградил меня укоризненным взглядом, а она показала средний палец.

— Да, ну ты тоже, — сказала она, подняла голову, переводя взгляд с Никки на меня, указывая на нас длинным ногтем. Интересно, как она дрочит Ганнеру этими когтями.

— Мы трахаемся, Декс. Если он хочет, то дрочит сам себе, — ответила она на мой, по-видимому, не такой уж молчаливый вопрос.

Я пожал плечами в ответ на свирепый взгляд Ганнера. Он уже должен был привыкнуть к дерьму, которое исходило из моего рта. Не знаю, почему он смотрел на меня так, словно я нассал в его пиво.

— Ладно. Кто-нибудь, сука, объяснит мне, что, черт возьми, произошло сегодня вечером, — скомандовала Райан. Волосы у меня на затылке встали дыбом, но не потому, что я напуган. Я обожал спорить с авторитетами, и она опасно близка к тому, чтобы вывести меня из себя.

Краем глаза я заметил, как Никки поджала губы. Между нами четырьмя воцарилось молчание.

Неприятности в раю у лучших подружек?

Интересно. Я думал, подруги знают друг о друге все, от названия любимых блюд до расписания, когда сходили посрать. Я прочистил горло, тяжелое молчание выбивало из колеи, зная, что рано или поздно нам нужно будет разобраться в ситуации.

— Никки послала сигнал бедствия сегодня вечером, — я повернулся на стуле лицом к блонди. — Кстати… как ты узнала, что он будет в клубе Жнецов? Ты знала, что он хотел похитить тебя заранее?

Райан встала так быстро, что я подумал, что на нас напали, но она просто по-королевски разозлилась.

— Где, черт возьми, ты была? И что значит, «похитить»? — спросила она, ее взгляд остановился на мне.

Никки приподняла бровь, глядя на Райан, но ее беспокойство было очевидным, когда она высунула розовый язычок, облизывая пухлую нижнюю губу, прежде чем прикусить ее зубами.

— Прости, мам, я не знала, что мне нужно сообщать тебе о каждом своем шаге, — многозначительно сказала Никки. — И Райан не единственная, у кого есть связи, — их глаза встретились, и миллион невысказанных слов пронеслись между ними.

Да. В этом дерьме есть нечто большее, чем они показывают.

Я почувствовал себя немного лучше, когда лицо Ганнера тоже исказилось от подозрения. По крайней мере, я здесь не единственный в неведении. Я пнул по столу, игнорируя нытье Райан по поводу того, что испачкал его грязью. Я чертовски устал, сейчас раннее утро.

Хлопнув в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание, я решил окунуться в бурю дерьма, в которой мы вот-вот окажемся.

— Ладно, у меня нет на это времени. Вот что я знаю: русские очень хотят заполучить Никки…

Ее белокурый пучок съехал набок, когда она повернула голову в мою сторону. Ей не нужно говорить, по взгляду я понял, что она хочет проткнуть мои яйца чем-нибудь острым. Мне пришлось прикрыть свой смех кашлем. Ее гнев восхитителен, но если я скажу ей об этом, она найдет один из припрятанных ножей Райан и зарежет меня.

— Откуда ты знаешь? — потребовала она, складывая руки под грудью. Это движение подчеркнуло тот факт, что на ней нет лифчика, и, как у гребаного подростка, который никогда раньше не видел сисек, мой член подпрыгнул при мысли о том, что ее соски касаются моей футболки.

Я теперь никогда не смогу ее постирать. Блять, буду использовать ее как наволочку.

Я ухмыльнулся, наслаждаясь ее гневом, желая отвлечься от того дерьма, в котором мы все оказались.

— Джардани просветил меня. Жнецы хотят обменять тебя. В обмен русские помогут уничтожить «Лос-Муэртос» и нас, — Никки побледнела от этого заявления. — Хочешь поделиться, почему ты им так нужна? — спросил я с раздражением в голосе.

Никки умела хранить секреты, но если что-то в ее прошлом подвергает мой клуб опасности, мне нужно знать это дерьмо. У меня, как у охранника клуба, была обязанность защищать нас от угроз, даже если угроза исходила от блондинки ростом метр-семьдесят, которая колотила мужчин каблуками.

— О чем ты говоришь, Декс? — спросил Ганнер, положив руки на стол. Он придвинулся ближе к Райан, закрывая ее своим телом. Глаза Райан до сих пор не отрывались от Никки, но теперь они смотрели на меня сверху вниз.

— Они хотят территорию, — прошептала Райан.

Я кивнул, подтверждая ее подозрения своими собственными, заметив, что она не потребовала от Никки ответа на мой вопрос о том, зачем она могла понадобиться русским. Никки великолепна, да, но продать оружие и тела в обмен на одну блондинку? Это не просто обычное соглашение.

Никки по какой-то причине стоила для них многого.

Женщина, о которой шла речь, выглядела так, словно мысленно находилась за миллион миль отсюда. Ноготь ее большого пальца оказался у нее во рту, и она начала его грызть. По моей спине поползли мурашки раздражения. Здесь происходило что-то еще, и не похоже, что девочки собирались вводить нас в курс дела — или, по крайней мере, не меня.

Очевидно, я не был частью группы.

Что меня, блять, устраивало. Я мог вернуться в свою кровать и дрочить, пока не засну. Сегодня вечером расскажу президенту о том, что узнал, и мы решим, какие действия предпримет клуб. Я все равно не часть «Лос-Муэртоса», так что пусть делают все, что им заблагорассудится, и нихуя мне не говорят.

Не буду сидеть тут и чувствовать себя лишним.

Я заставил себя подняться со стула, игнорируя три пары устремленных на меня глаз, и повернулся, чтобы уйти.

— Ладно, было весело. Постарайся, чтобы тебя больше не похищали, Никки, и у нас сегодня вечером церковь¹⁹, Ганнер. Хоть притворись, что ты хочешь быть частью клуба.

Когда я потянулся к дверной ручке, услышал позади себя какой-то шум.

— Подожди, Декс, — позвала Райан.

Я оглянулся через плечо, моя рука зависла над дверной ручкой.

— Что еще?

Она стояла, скрестив руки на груди, с выражением раздражения на лице.

— Ты не можешь просто уйти, — сказала она.

Теперь я был взбешен. Я могу делать все, что, захочу, черт возьми. И не желаю сидеть здесь и оставаться в неведении. Я могу играть роль золотистого ретривера, но не буду чьей-то собакой. Они не заставят меня валяться у их ебучих ног и ждать обрывков информации. Знакомый укол предательства ударил меня в грудь, когда Ганнер промолчал. Тот факт, что он не требовал, чтобы они рассказали мне, причинял боль, разбередив старую рану.

Я отказывался смотреть на него.

Пусть он почувствует мое безразличие.

— И почему нет, Райан? Очевидно, вы не хотите делиться тем, что происходит. Я вижу, вы знаете больше о том, почему она им нужна, но нихуя не говорите. Я просто оказался подходящим человеком, готовым прийти на помощь. Но не собираюсь умолять вас всех, блять, ввести меня в курс дела.

— Она не знает подробностей, — встряла Никки, ее голубые глаза загорелись огнем. — Послушай, то, что они хотят меня, — это меньшая проблема, верно? Какой-то русский парень хочет получить оплату за неудачную сделку с Марио. Нужно сосредоточиться на уничтожении Жнецов, — Никки говорила уверенно, высоко подняв подбородок, когда встретилась взглядом с Райан, но в ее теле чувствовалась скованность, которая говорила о другом.

Она волновалась. Я просто не знаю, почему.

— Очевидно, что ты им очень нужна, Никс, — Райан снова переключила свое внимание на меня. — Вот почему мне нужно, чтобы ты остался. Мне нужно, чтобы ты был телохранителем Никки.

Невеселый смешок сорвался с надутых губ Никки.

— Прости? Я не принцесса Диана. Царство небесное, — я невольно усмехнулся, когда Никки перекрестилась, прежде чем продолжить. — Мне не нужен телохранитель. Мне нужен массаж и бутылка вина.

Между двумя подругами завязался еще один безмолвный разговор.

Чертово влечение, которое я испытывал к Никки, удерживало меня на месте, чтобы выслушать предложение Райан.

— Твой парень на побегушках лучше подойдет для этой роли — сказал я, скрещивая руки на груди.

Райан скорчила гримасу, взглянув на Никки, и я готов поклясться, что она напряглась, как будто готовилась к удару.

— Мне нужен тот, кто будет с Никки двадцать четыре на семь.

— Может, еще задницу мне подтирать будет? Перестань, Райан, это нелепо, — запротестовала Никки, вскидывая руки в воздух.

— Никки, Жнецы не знают, что Джардани у нас, поэтому они продолжат свой план. Они придут за тобой, — Райан пристально посмотрела на нее, не готовая терпеть возражений.

Я прикрыл лицо рукой, чтобы скрыть ухмылку, когда Никки надулась и тихо сказала:

— Ясно.

Это талант — вложить столько эмоций в одно слово, но ей удалось.

Две лучшие подруги явно переживали непростой период. На данный момент у нас с Никки было что-то общее.

Любовь и отношения? Да пошло оно все. Ситуация только подтвердила мою уверенность в том, что от этого одни неприятности. Я не осознавал, что дружбы это тоже касается.

Хотя, я никогда не дружил с девчонками, так что, не мне судить.

ГЛАВА 14

НИККИ

ЗДЕСЬ БУДЕТ НАПРЯЖЕНИЕ НЕ СЕКСУАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА, НО ОНО ПОЛЕЗНО ДЛЯ СЮЖЕТА

Я опустилась в кресло, раздраженная тем, что нахожусь здесь и веду этот разговор, а не лежу, свернувшись калачиком в постели, притворяясь, что моя жизнь — это солнышко и цветочки.

— Никки, ты можешь злиться на меня сколько угодно, но мы обе знаем, что в последнее время произошло много дерьма, — сказала Райан.

Руки Декса сжались на спинке моего кресла, его пальцы слегка коснулись моих плеч. От этого у меня по спине пробежал холодок, я пыталась подавить реакцию, но совсем чуть-чуть прижалась к нему.

— Каков план? — обычный жизнерадостный тон Декса исчез, сменившись холодной серьезностью. — Мы что, так и будем сидеть сложа руки? Парень высказался довольно ясно: жнецы хотят крови и территории. Никки — их разменная монета. Этот ублюдок даже предложил мне помощь, если мы выдадим ее. Очевидно, сначала нужно обезвредить этих ублюдков, а затем разобраться с русскими, — он хлопнул рукой по стулу, отчего я вздрогнула, и пробормотал: — Черт побери.

Мои ладони горели, я не перестала впиваться в них ногтями, все сильнее с каждым произнесенным Дексом словом.

— Декс, — прорычал Ганнер.

— Нет, не смей, блять, «Дексать» мне, Ганнер. То, что ты не воспринимаешь клуб всерьез, не значит, что я тоже, — сказал Декс, указывая на своего друга. Уголки усов Ганнера опустились, и он нахмурился.

— Это нече… — попытался запротестовать Ганнер.

Декс прервал его, голос стал громче.

— Нечестно? Слушай, спасибо, что ты вмешался тогда, но давай, блять, не будем вести себя так, будто ты хотел жить как преступник, — мускулистая рука Декса задела мое ухо, когда он указал на Райан. — Только из-за нее ты решился на это.

Напряжение в комнате возросло еще больше. Казалось, что мы были пороховой бочкой, ожидающей искры, которая отправит нас всех в огненное пламя. Я украдкой взглянула на Декса, стараясь не привлекать слишком много внимания к себе. Мой ракурс позволял видеть только его руки, но напряженные сухожилия на предплечьях и побелевшие костяшки пальцев рисовали довольно четкую картину: между этими двумя было много проблем.

Когда он заговорил снова, его голос понизился до рычания с угрожающими нотками, от которых у меня по спине пробежал холодок. Даже Райан казалась обеспокоенной, неуверенной, не перерастет ли это жаркое противостояние в полномасштабную драку.

Слова Ганнера были пронизаны угрозой.

— Будь осторожен со словами. Ты реально хочешь показать на всеобщее обозрение наше грязное белье? Может, расскажешь о своей истории с русскими? — вспышка сожаления промелькнула на лице Ганнера в ту секунду, когда слова сорвались с его губ. Он прервал зрительный контакт, стыдливо отводя взгляд. — Прости, Декс. Это был удар ниже пояса.

Тепло, исходившее от тела Декса, исчезло, и когда я обернулась, чтобы посмотреть, куда он ушел, он был уже на пути к двери.

— Да, без обид, — сказал он. Слова были полной противоположностью его тону.

— Никки, — я подпрыгнула, услышав крик Декса. — Пошли. Очевидно, теперь твоя задница на моем попечении. Райан, я пришлю тебе свои расценки. Закинешь мне на счет.

Хлопок двери прозвучал в тихой комнате как выстрел. Несколько секунд никто не двигался.

— Блять, — воскликнул Ганнер, хлопнув ладонями по столу. Я удивлена, что деревянная столешница не раскололась от удара. — Я должен пойти за ним, — сказал он, уже направляясь к двери.

Райан глубоко вздохнула, уронив голову на руки. У меня внутри все перевернулось от ее реакции. Она всегда была собранной, никому не позволяла увидеть бреши в своей броне — никому, кроме Ганнера, конечно. Даже когда мы пытались сбежать от Марио, она была сильной.

Но сейчас она выглядела… измученной.

Я облизала губы, ломая голову над тем, что сказать. Все прежние эмоции все еще бурлили у меня внутри, но, наблюдая за ее состоянием, я подавила их и сосредоточилась на ней.

Еще один признак того, что тебе нужно убираться отсюда нахуй. Ты слишком открыта. Тебя слишком много.

Игнорируя предупреждающие звоночки, я придвинулась ближе к столу, успокаивающе протягивая руку в ее сторону.

— Эй, может, нам всем сделать передышку, а? — сказала я, сжимая ее запястье.

Райан вскинула голову, и темно-карие глаза впились в мои.

— Ему не следовало этого говорить.

— Что именно? — подтолкнула я. Понятия не имею, о каком мужчине она говорит. Словесная перепалка между ними была равной, оба говорили друг другу какую-то странную чушь.

Она отстранилась, повернув голову к стеклянной стене.

— Это твой бывший преследует тебя, да? — спросила она, меняя тему.

Мое тело напряглось. Черт, я почти пожалела, что не напилась для этого разговора. Хотя пьяной я бы еще больше рассказала.

— Да. Я хотела выяснить. Оказывается, некоторые искали информацию обо мне, — сказала я, пока она изучала мое лицо. — Но когда я спросила об этом знакомую, сроки совпали с тем, когда все это дерьмо случилось с Марио. Я подумала, что это старые новости, — я пожала плечами, дергая за выбившиеся нитки на футболке Декса.

— Но? — спросила Райан, зная, что я упускаю ключевую информацию.

Я подняла глаза, встретившись взглядом с девушкой, которая стала мне близка, как сестра. Я постаралась запомнить ее черты, потому что не планировала задерживаться здесь надолго.

— Но потом кто-то появился в «Лотерии» с запиской для меня. На ней было мое имя, — при воспоминании во мне поднялась паника, отчего перехватило дыхание.

Голос Райан, с оттенком замешательства, прорвался сквозь мои страдания.

— Я не понимаю…

— Мое настоящее имя, — пробормотала я проклятие, она все еще выглядела озадаченной. Я забыла, что она не знает. — Никки — не мое имя. По крайней мере, не от рождения. Никто здесь не знает этого имени. И…

— Это написали как угрозу, — перебила она. — Он знает, что ты здесь. Но почему тогда не схватил тебя?

— Во-первых, он не идиот — он знает, что это картельный клуб. И во-вторых, он играет со мной. Он заставляет Жнецов делать за него грязную работу, чтобы напрямую не связываться, — ответила я.

— Тогда какого хрена ты споришь со мной из-за того, что я попросила Декса присматривать за тобой? — потребовала она, ее разочарование было очевидным.

В этом мы с ней отличались. Райан не знала, каково это — быть в клетке, когда за тебя принимают решения. Даже когда она была под каблуком у Марио, она в основном делала все сама. Она просто не спорила с этим самовлюбленным мудаком, пока он не начал угрожать тем, кого она любила.

Она не понимала, что это значило для меня.

— Потому что я не хочу быть чьей-то обузой, Райан, — сказала я, в моем голосе слышалось раздражение. — Я хочу сама разбираться со своим дерьмом.

Райан наклонилась ближе, ее тон был искренним.

— Никки, дело не в том, что ты обуза. Дело в том, что люди прикрывают твою спину. Это не признак слабости.

Я отвела взгляд, все еще испытывая чувство разочарования.

— Понимаю, но такое чувство, что я теряю свою независимость, свою свободу. Однажды со мной уже случилось такое дерьмо, Райан. Я не хочу обратно в клетку.

Она слегка улыбнулась, подходя и становясь перед столом.

— Никки, никто не сможет поместить тебя в клетку, девочка. Ты сильная, умная и, честно говоря, очень пугающая, когда хочешь быть такой. Мы семья, значит, заботимся друг о друге. Мне не насрать, я здесь, чтобы поддержать тебя, а не контролировать.

Жаль, что именно семья заперла меня тогда…

Но, возможно, семья не имеет никакого отношения к крови, которая течет в наших венах. Может быть, Райан права, и семья действительно заботится друг о друге.

Я кивнула, усталость брала свое. Пора закончить этот разговор.

Черт возьми, пора закончить этот день.

Может быть, она знает лучше. Может быть, впускать людей — это не слабость. Или, может быть, я совершаю огромную ошибку, оставаясь тут.

— Постараюсь запомнить, — сказала я, изобразив улыбку.

ГЛАВА 15

ДЕКС

ИЗБЕГАНИЕ ЭМОЦИЙ, КАК ОБЫЧНО

— Декс. Декс! Бля, прости, чувак, — крикнул Ганнер позади, когда я спускался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Я развернулся на пятках и ткнул пальцем ему в грудь.

— Я бы принял пулю за тебя, Ганнер. Хватит от меня все скрывать. Я думал, мы покончили с этим дерьмом, когда ты присоединился к «Скелетам».

Он посмотрел в сторону, втягивая воздух сквозь зубы, прежде чем выдохнуть и повернуться ко мне лицом.

— Это был удар ниже пояса. Прости. Я просто подумал, что ты не захочешь участвовать, поскольку в этом замешаны русские.

Я усмехнулся.

— Не каждый русский несет ответственность за…

— Но этот несет, — перебил он. Его зеленые глаза пригвоздили меня к месту, слова ударили, как под дых.

— Откуда ты знаешь? — спросил я, не в силах скрыть дрожь в голосе.

Ганнер изучал мое лицо, что-то выискивая. Это был тот же взгляд, которым он одарил меня в ту ночь, когда забрал из тюремной камеры в городе Уачука. Не отвечая, он протиснулся мимо меня, направляясь прямиком к пустому бару и, схватив два стакана, предложил один мне, когда я последовал за ним.

— Я тоже думал, что нашел его три года назад, Ганнер, и посмотри, к чему это привело нас. К чему это привело тебя, — многозначительно сказал я, наливая виски.

Жжение от алкоголя смешалось со жгучим чувством вины у меня в животе. Из-за меня Ганнер согласился стать «Капитаном Америкой» для ФБР. Конечно, из-за меня он встретил Райан, и теперь у него открылись глаза на то, как много хорошего сделали «Скелеты», но в глубине души я всегда задавался вопросом, не подвел ли я и его.

Чувство вины за то, что я убивал, не мешало мне спать по ночам. Кошмары снились из-за того, что я подвел людей, которых любил.

Твердая рука опустилась на мое плечо, возвращая меня назад из мыслей.

— Не надо, Декс. Той ночью ублюдок получил по заслугам. Так он получил больше справедливости, чем сделали бы копы, и я бы пошел за тобой снова и снова, до самой смерти. Потому что так делают братья, и ты бы сделал то же самое для меня. Черт возьми, ты, блять, вбежал в клуб, кишащий членами картеля, чтобы спасти женщину, в которую я не должен был влюбляться.

Я не знал, что со всем этим делать. Всегда неловко было показывать эмоции, и моим запасным вариантом всегда был юмор, но сейчас… я не хотел отгораживаться. Секунды шли, пока мы просто стояли и смотрели друг на друга, прежде чем я, наконец, коротко кивнул.

— Ладно, давай покончим с этим дерьмом. Меня уже тошнит от этого, — сказал я, улыбаясь, когда Ганнер расхохотался. — Итак, откуда ты знаешь, что этот мудак тот же самый?

Ганнер посерьезнел от этого вопроса, скрестил руки на груди и переключился в профессиональный режим.

— Скар просмотрела записи телефонных разговоров Марио после того, как все дерьмо пошло прахом. Райан нужно было знать, что еще он готовил и кто его потенциальные враги. Один номер выделялся, потому что это был тот же номер, что и у человека, которого Скарлетта убила в Нью-Йорке: Максим. Полагаю, он был правой рукой лидера питерской братвы.

— Сука! — заорал я, проводя руками по волосам, чтобы не швырнуть стакан. Вся агрессия, которую я сбросил в сарае, вернулась.

После того, как Ганнер вызволил меня из тюрьмы за избиение человека, он использовал свои связи, чтобы помочь мне найти ответы на некоторые вопросы, касающиеся Кэлли. Все продвигалось медленно — но мы узнали, это русские были активно вовлечены в торговлю людьми, а на вершине пирамиды находилась группировка из Санкт-Петербурга.

И теперь мы оказались среди этих придурков. Может быть, бог реален, потому что я так давно хотел отомстить главным придуркам, заправляющими наркоторговлей.

— Дальше еще хуже. Оказывается, «Кругом» руководит тот же человек…

— Ты хочешь сказать, что «Братва» и «Круг» — это одно и то же? — спросил я, пытаясь осмыслить все это дерьмо.

Ганнер налил нам обоим еще по бокалу и тут же выпил.

— И да, и нет. Главный засранец руководит обеими организациями. Приятель из ФБР оказал мне хорошую услугу, возможно, последнюю. Братва тоже когда-то была под каблуком у «Круга», — его взгляд скользит по мне. — Пока не произошла какая-то вражда.

— Черт возьми. Так вот кто охотится за Никки? — спросил я, в отчаянии потирая лоб. — Нахрена она ему нужна?

— Понятия не имею, но у таких ублюдков свой свод правил. Возможно, он просто зол из-за того, что Марио обещал ему женщин, но так и не доставил.

Или она как-то связана с ним?

Слова Джардани эхом отозвались у меня в голове.

— Откуда Никки? — спросил я.

Ганнер покачал головой, пожимая плечами.

— В душе не ебу. Я думал, что она отсюда.

Я познакомился с Никки в первый вечер, когда мы появились в «Лотерии», когда от одного вида этих девочек мы с Ганнером засунули ноги так глубоко в свои глотки, что они вылезли у нас из задниц. Никки была по-настоящему красива, с золотистыми волосами, обрамлявшими лицо в форме сердечка, и губами, которые дразнили меня каждый раз, когда она говорила. Однако мое внимание привлекли ее глаза. В этих васильковых глазах было столько уверенности, что мой член затвердел, но в ней оставалась уязвимость, которую она изо всех сил старалась скрыть, и с того момента, как она улыбнулась мне, у меня возникло странное желание пробраться к ней внутрь.

Вместо этого она оттолкнула меня.

— Почему он хочет ее, на самом деле не имеет значения. Важен тот факт, что он хочет, и нам, черт возьми, придется иметь дело со «Жнецами», — сказал Ганнер, когда я слишком долго молчал.

— Если мы нападем на них, начнется война, — сказал я, мысленно прокручивая все возможные исходы. Каждый из них был кровавым.

— Война будет в любом случае. С таким же успехом мы могли бы нанести удар первыми.

Я ударил кулаками по мраморной столешнице.

— И как, черт возьми, это решит ситуацию с русскими и Никки?

Ганнер взболтал остатки своего напитка, уставившись в него, как будто это могло дать ему ответы.

— Послушай, я думаю, мы должны решить все по очереди. Сначала разберемся со «Жнецами», похоже, русские их наняли, так что устраним эту угрозу, — его лицо повернулось ко мне. — Затем разберемся с русскими. Черт, надеюсь, они передумают и оставят обещанных им женщин и Никки в покое.

Инстинкты кричали мне, что между Никки и русскими происходит что-то большее. Я просто не знаю, что именно.

Но я выясню.

Хочет она этого или нет.

ГЛАВА 16

НИККИ

ОТЛИЖИ МНЕ И ХОРОШЕНЬКО ОТТРАХАЙ — ЭТО ВСЕ, О ЧЕМ Я ЗАБОТИЛАСЬ

— Что, черт возьми, ты сюда положила? — спросил Декс напряженным голосом, когда нес одну из моих коробок вверх по лестнице неприметного жилого комплекса.

Я закатила глаза, прижимая большой палец к отдельной кнопке на двери, в остальном все выглядело нормально.

— Не ной. Она не тяжелая, — прошло чуть больше суток с тех пор, как мне вынесли приговор в виде круглосуточной няни. У нас с Райан был грандиозный спор, закончившийся тремя раундами игры в «камень-ножницы-бумагу», чтобы определить, когда я должна буду перейти под опеку Декса.

Я выиграла.

Главным образом потому, что жульничала — Райан палилась каждый раз, когда собиралась показать «бумагу». Я купила себе несколько часов свободы. Вроде того. Райан уступила только потому, что я согласилась остаться в «Лотерии» и поспать на надувном матрасе в офисе, а потом ночью я работала как обычно. Но теперь я здесь, переезжаю в какую-то квартиру с гигантским татуированным байкером, который продолжал ворчать у меня за спиной.

Дверь распахнулась, открывая взору скудно обставленную квартиру. В прихожей был постелен линолеум, для здоровенных ног Декса здесь слишком мало пространства. Напольное покрытие переходило в ковролин до самой кухни. Я продвинулась дальше в помещение, выглядывая из-за барной стойки, которая, по крайней мере, создавала некоторое разделение, и вздохнула с облегчением, когда увидела, что на кухне лежит линолеум, потому что я серьезно беспокоилась, что там тоже ковролин. Ненавижу всякие ворсинки.

— Блять, — ругань Декса заставила меня обернуться, высматривая опасность или… что-то в этом роде. Он выглядел так, будто кто-то пнул его щенка. Стоял с опущенными плечами и, честное слово, с надутыми губами. — Эта стена слишком мала для восьмидесятидюймового телека.

Моему мозгу потребовалось мгновение, чтобы вернуться в строй. Этот взрослый мужик истерит из-за телевизора.

— Что ты там смотришь на восьмидесяти дюймах? — я пожалела о своем вопросе, как только увидела, как его хмурый вид превращается в ухмыляющийся. — Нет. Не-а. Не хочу знать ответ. Я слышала слишком много твоих странных историй о сексе. Представляю, что ты смотришь по телеку такого размера, — сказала я, скрестив руки в воздухе, надеясь, что гигантский крест защитит меня от его странных историй.

Он усмехнулся, бросив коробку на диван, упирая руки в бока.

— Какие странные истории о сексе ты слышала?

— О, ну не знаю, — сказала я, двигаясь по необычному коридору, который, как я предположила, вел к спальням и ванным. — Например, те, где кто-то притворялся птицей или что-то в этом роде?

Взрыв смеха, раздавшийся у меня за спиной, был заразителен, и я боролась с тем, чтобы не расхохотаться вместе с ним.

— Она не притворялась птицей. Она сказала мне атаковать ее киску, как сорока.

— Что, черт возьми, это вообще значит? — спросила я, подойдя к первой из трех дверей.

— Я не спрашивал. Мне было пофигу.

Я покачала головой над его логикой, но ни хрена не могла сказать против, потому что, честно говоря, я придерживалась того же подхода, когда трахалась с кем-то. Я не задерживалась для того, чтобы узнать партнера получше.

Отлижи мне и хорошенько оттрахай — это все, о чем я заботилась.

Голос Декса отражался эхом от стен скудно обставленной квартиры.

— Не тебе судить. Разве не ты трахалась с банкиром, потому что тебе нужен был счет в банке?

Я вздрогнула от обвинения. Он понятия не имел, насколько близок был к правде. Но я не открыла счет только потому, что не заинтересована в хранении своих денег ни в одном из законных мест.

Я вошла в первую дверь.

— Он не банкир, а какой-то финансовый засранец, и мне нужна была помощь с акциями, — из гостиной донесся еще один смех Декса.

— Как его зовут? Возможно, мне тоже понадобится его помощь, — поддразнил Декс.

Я щелкнула выключателем, осматривая ванную комнату. Казалось, что ее недавно ремонтировали. Туалетный столик маленький, но это не имело значения. Что меня волновало, так это огромная стеклянная душевая кабина, в которой, похоже, было две насадки для душа.

— Он был ужасен в постели, — крикнула я достаточно громко, чтобы меня было слышно за открыванием и закрыванием кухонных шкафчиков. — И Райан напугала его пистолетом, выглядела как статист из фильма ужасов.

— Не смог найти клитор?

Уголки моих губ приподнялись в ухмылке. В ту ночь мы с Райан говорили о том же.

— Не-а, даже если бы я ткнула его мордой, — сказала я, выходя оттуда в поисках спален, надеясь найти ту, что получше, пока Декс не закончил, что бы он там, черт возьми, ни делал. Мы притворялись, что все нормально. Никто из нас не упоминал о слоне в комнате. Я лишь спросила, почему мы не поехали в их байкерский комплекс. Декс ворчал, что не хочет отбиваться от стаи бешеных животных каждый раз, когда я заходила бы в комнату. В мою квартиру тоже нельзя. Скорее всего, «Жнецы» знают, где я живу, а если нет, то пытаются выяснить.

Поэтому мы здесь, в каком-то случайном убежище, принадлежащем «Лос-Муэртос».

Я знала, что вопросы последуют. Декс в конце концов устанет ждать откровений, зачем я нужна русским, и потребует ответов. Я просто не уверена, что все еще буду рядом, чтобы ответить ему.

Первая спальня была простой: единственное окно выходило на парковку, выцветшие занавески были раскрыты, пропуская естественный свет. Двуспальная кровать с аккуратно заправленными простынями стояла в центре, по бокам были дешевые прикроватные тумбочки со старыми настольными лампами. Как бы сильно я ни хотела мыться в душе, похоже, вторая ванная будет совмещена с другой спальней. Я надеялась, что там все отремонтировано, потому что тоже хотела бы съемную насадку в душе. Последняя дверь была прямо напротив, что расстраивало. Я бы хотела находиться в другом конце квартиры, подальше от нежеланного соседа по комнате, но у меня нет права голоса.

— Что за хрень?

Громкие шаги донеслись по коридору.

— Что случилось, Никки?

— Вот что, — крикнула я ему, указывая на дверь, которую только что распахнула, заметив, что он вытащил пистолет. Запах одеколона ударил в нос, когда он подошел ближе, заглядывая в открытую дверь. От него так хорошо пахло, я с трудом удержалась, чтобы не наклониться и не потереться носом о воротник его белой футболки. Может, я смогу заставить его постирать мне шмотки — мои белые вещи никогда не выглядели такими чистыми.

— Тебе не нравится гардеробная? — спросил он, явно сбитый с толку, пытаясь понять, что же могло вызвать мою вспышку гнева.

— Нет. Мне не нравится гардеробная, я думала, это вторая спальня, — сказала я, скрестив руки на груди и топнув ногой, как ребенок. Ирония не ускользнула от меня, ведь я сама недавно сказала, что Декс закатывает истерику. Но моя проблема гораздо серьезнее.

— Что… — он пересек холл и исчез в спальне. Единственной спальне. Потом выскочил и ворвался в ванную. Все это время я стояла как вкопанная.

— Здесь только одна ванная, — его крик эхом отразился от кафеля, а затем послышался приглушенный разговор по телефону. — В соседнюю квартиру нельзя? — я случайно услышала, как он это сказал.

Пожалуйста, боже, пусть он съедет в соседнюю квартиру.

Может быть, Райан забыла упомянуть, что мы будем соседями по квартире, а не по комнате. Так было бы лучше. Он был бы прямо за дверью, и я могла бы позвать на помощь, если бы что-то случилось. Черт, я бы даже разрешила поставить одну из этих камер для собак, лишь бы у меня было хоть какое-то пространство. Напряжение в шее заставило меня закрыть глаза и мотать головой из стороны в сторону. Потом я начала массировать плечи сама себе.

Нужно присесть.

Я огляделась еще раз, как будто шкаф волшебным образом превратится в спальню, потом пошла в гостиную. Возможно, мебель я и не выбирала, но диван был чертовски удобным.

Танцы были тяжелым испытанием для организма, и весь дополнительный стресс последних нескольких месяцев все усугублял. Я плохо спала, плохо ела и отчаянно нуждалась в массаже. Тихо застонала, когда задела особенно чувствительное место, но облегчение было недолгим, я услышала, как кто-то прочищает горло.

Когда открыла глаза, Декс смотрел на меня сверху вниз с выражением, которое я не могла понять, но которое быстро превратилось в нечто знакомое. Он был зол.

— Что ж, злючка, оказывается, мы делим одну спальню и одну ванную.

Я таращилась на него, когда он плюхнулся рядом. Надеялась, что он шутит.

— В какое время ты какаешь? А то возникнут проблемы, если мы будем ходить утром в туалет в одно и то же время, — сказал он.

Я ущипнула себя за переносицу. Все, кто говорил, что, подышав до десяти, станет полегче, были чертовыми лжецами, потому что мне нихрена не помогает избежать нервного срыва.

— Ты об этом беспокоишься? А не о том, где, черт возьми, мы будем спать? — я помахала рукой между нами, чтобы подчеркнуть тот факт, что здесь два человека с одной кроватью, поскольку Декс, похоже, не понял этой части.

Его лицо сморщилось в замешательстве.

— А че такого? Кровать двухспальная. Мы оба поместимся, — сказал он, откидываясь на спинку дивана и закидывая ноги на потертый кофейный столик. Можно подумать, что картель мог позволить себе иметь несколько гребаных квартир получше, но нищим выбирать не приходится, и, честно говоря, с тех пор, как я сбежала, я жила в гораздо худших условиях.

В первую ночь спала на скамейке в парке и проснулась оттого, что кто-то рылся в моем рюкзаке. К счастью, они забрали только те несколько долларов, которые у меня оставались, и не нашли поддельное удостоверение личности. Раньше мне никогда не приходилось думать о том, чтобы прятаться или присматривать за своими вещами. Мой отец был грозной фигурой в Братве. Никому и в голову не пришло бы украсть что-либо из его вещей — или вещей его дочери.

— Земля вызывает Никки. Эй, Никки, — позвал Декс, помахав рукой перед моим лицом. Я задумалась и даже не заметила, как Декс подвинулся. Он сидел лицом ко мне, его рука лежала на спинке дивана, наши тела были в нескольких дюймах от соприкосновения. — Послушай, не волнуйся насчет кровати. Я буду спать на диване, хорошо?

Мое сердце сжалось от искреннего выражения его лица.

— Ты уверен? — спросила я, разглядывая его и диван, пытаясь понять, поместится ли он.

— Да, не беспокойся, — сказал он, убирая мою руку с шеи и заменяя ее своей. — Вот, повернись в сторону. Ты не почувствуешь облегчения, массажируя сама.

Конечно, мой мозг мгновенно придал его словам сексуальный оттенок, подумав обо всех других способах, которыми он мог бы помочь мне найти облегчение. Мы уже заключили какой-то негласный договор, что не будем переходить эту черту.

Но мы можем сблизиться, верно?

Слава богу, я сидела спиной к Дексу, поэтому он не видел, как закатились мои глаза, когда он схватил меня за бедра и притянул ближе, но стон было не остановить, когда его сильные пальцы сотворили свое волшебство с болящими местами на моей шее. Я изо всех сил сопротивлялась желанию прильнуть к нему ближе.

Его мрачный смешок раздался вокруг, отдаваясь прямо между ног.

— Тебе нравится? — спросил он, его дыхание коснулось моего уха. — Скажи, чего ты хочешь, злючка. Сильнее? Глубже? Быстрее?

Он издевался, но мне было все равно, потому что ощущение его умелых рук, разминающих напряженные мышцы, посылало мурашки по спине — успокаивающие и возбуждающие. Я пыталась сохранять самообладание, но с каждым движением становилось все труднее сопротивляться тому, чтобы раствориться в его теле.

— Черт возьми, — выдохнула я, мои соски затвердели, когда он запустил руку в мои волосы. Сочетание подушечек пальцев, впивающихся в кожу головы, и легкого потягивания прядей было… оргазмическим. Я отчаянно пыталась составить в уме список всех причин, по которым запрыгивать на его член — плохая идея, но ничего не получалось.

Затем, так же внезапно, как и началось, все прекратилось.

— А теперь пойдем заберем остальное твое барахло, — сказал он, похлопав меня по ноге, прежде чем встать и выйти из квартиры. Его длинные пальцы коснулись внутренней стороны моего бедра, поскольку шорты почти ничего не прикрывали. Прикосновение было похоже на клеймо на коже.

Волосы разлетелись по лицу, когда я пыталась стряхнуть с себя возбуждение, бушующее внутри, а затем Декс разрушил все мои усилия, когда вернулся со коробками и обнаженной грудью.

— Отнести в твою комнату? — спросил он, совершенно не подозревая о том, что я была в нескольких секундах от того, чтобы взобраться на него, как коала на дерево. К счастью, коробки скрывали большую часть его мускулистого тела.

Все, что я могла сделать, это кивнуть.

Я застонала, когда он повернулся и пошел по коридору. Почему у него такая сексуальная спина? Мускулистая, покрытая татуировками. Я закрыла лицо руками, но подглядела между пальцами, заметив, как хорошо джинсы облегают его задницу. Боже, это будет мучение.

Мне нужно трахнуться с кем-нибудь, пока я не изнасиловала своего соседа по комнате.

ГЛАВА 17

ДЕКС

БЛЯ. МЫ ОБЛАЖАЛИСЬ, ДА?

— Никки, какого хрена ты так долго? — крикнул я громко, чтобы она услышала в коридоре через закрытую дверь.

Я открыл шкафчик над холодильником, надеясь найти что-то съедобное.

А что, если я сегодня набухаюсь текилой? Я невесело усмехнулся. Райан надерет мне задницу, если я напьюсь на своей новой работе, а Никки… сбежит. Решительный взгляд ее прекрасных голубых глаз сказал мне все, что нужно было знать. Эта дамочка выжидает своего часа, она не собирается сидеть взаперти. Нужно быть начеку, она либо сама уйдет, либо ее кто-нибудь похитит.

— Черт возьми, — пробормотал я, когда в шкафчиках не оказалось ничего, кроме пыли.

Даже не было времени купить продукты. После встречи у Райан в кабинете мне пришлось сообщить новости президенту. Члены клуба единогласно проголосовали за то, чтобы я был на охране, но они не беспокоились за Никки. Ну, может быть, голоса Ганнера и Торка были по этой причине, но все остальные? Нет, они хотели, чтобы кто-то из нашего клуба был поближе к Никки, поскольку она казалась желанным призом.

Мой кулак сжался при воспоминании о выражении лица Бо, когда я упомянул, что Джардани предложил партнерство, если мы отдадим ее. Чертовы колесики крутились в голове этого скользкого ублюдка. Весь смысл братства МК заключался в непоколебимом доверии, но от этого мудака у меня внутри все переворачивалось.

— Никки, — снова закричал я.

Я чувствовал себя… как взаперти, мне хотелось выбраться из этой чертовой квартиры.

Прошло несколько часов с тех пор, как мы перевезли наше барахло. К счастью, я захватил с собой немного, в основном одежду, поскольку единственным местом, где мне придется хранить свои вещи, это чулан в прихожей.

Чулан, который должен быть еще одной спальней.

Надо надрать задницу Ганнеру за эту маленькую оплошность. Как так получилось, что у картеля нет конспиративной квартиры с двумя спальнями? В их защиту можно сказать, что смысл конспиративной квартиры заключается в том, чтобы залечь на дно. Не обязательно оставаться на одном месте слишком долго, потому что, если кто-то следит, надо постоянно двигаться.

Или убивать ублюдков.

В случае Никки это стало проблемой. Мы на грани тотальной войны со «Жнецами», так что я не могу просто убрать всех этих ублюдков ради нее.

Я потер грудь, хмурясь от того факта, что у меня снова возникло желание сделать именно это, несмотря на то, что так я подставлю своих братьев. Я отбросил реакцию на желание защитить женщину, поскольку не смог спасти…

— Черт, — я хлопнул ладонями по тумбе, отчего раковина загремела. Боль помогла отвлечься от того, куда направлялись мои мысли. Я больше не думал о Кэлли.

Я не мог.

Ведь не хотел снова превратиться в того двадцатилетнего парня, который сидел пьяный до потери сознания под ледяными струями душа, надеясь, что вода утопит его. Единственной причиной, по которой я все еще здесь, — Ганнер.

Он был моей нянькой каждую минуту каждого дня в течение нескольких недель после того, как мне позвонила Кэлли. Ганнер позаботился о том, чтобы у меня не было доступа к огнестрельному оружию. Вначале все казалось просто. Ее исчезновение давило на меня, как гребаная груда кирпичей. Отвращение к себе довольно быстро превратилось в ярость и ненависть к авторитетам, как только стало ясно, что эти ублюдки и пальцем не пошевелят, чтобы попытаться спасти ее.

Когда Грейсон перешел на службу к федералам после истечения срока наших контрактов, это было похоже на пощечину. Он сказал, что хочет работать и изменить ситуацию. Чтобы другие не испытали того, что испытал я.

Я поставил ему синяк под глазом.

И сказал ему, что он, блять, бредит, ведь все они крысы. Больше мы с ним не общались. Он сбежал, желая стать белым рыцарем, а я пошел и стал тем, кого он ненавидел: преступником. Затем, однажды ночью, мне пришлось звонить ему с одноразового телефона у черта на куличках, пока надо мной нависал довольный помощник шерифа. Я попросил помощи у Грейсона, иначе сел бы за покушение на убийство. Закону насрать, что человек, которого я избил, был тем самым ублюдком, который продал Кэлли русским.

— Декс? — мягкий голос прорезал хаос, клубящийся в моей голове. Я несколько раз моргнул, посмотрел на нее, очищаясь от оставшихся воспоминаний. Светлые локоны обрамляли лицо в форме сердечка. Ее голубые глаза были устремлены на меня, и я мог поклясться, что она выглядела обеспокоенной. Еще я чертовски сильно хотел пососать ее нижнюю губу ягодного цвета.

Ее присутствие тут в безразмерной рубашке с надписью «Я опоздала, потому что не хочу здесь быть», было похоже на солнечный луч, пробивающийся сквозь тучи.

— Ты… ты в порядке? — спросила она, оглядываясь по сторонам, как будто искала, что меня беспокоит.

Я выдавил улыбку, показывая навык, которым со временем овладел.

— Да, подружка. Просто беспокоюсь, что ты опоздаешь на работу, — сказал я, оглядываясь через плечо на неоновые цифры микроволновки, которые показывали девять.

— О чем ты? — ее носик сморщился самым очаровательным образом. Это было до ужаса мило, если честно.

— Сейчас девять вечера, и у тебя рабочая смена, верно? — спросил я, не понимая, что ее смутило.

— Да, в десять, еще час есть.

Ее ответ заставил меня нахмуриться.

— И ты еще не ела. Когда ты собиралась это сделать, а? — я нахмурился, а она разразилась смехом, который становился громче каждый раз, когда она смотрела на меня. В какой-то момент она полностью согнулась, смеясь так сильно, что на глазах у нее выступили слезы.

— Извини, — сказала она, выглядя совсем не извиняющейся. — Просто ты похож на маму-наседку. Никто никогда не спрашивал меня, поела я или нет, — на последних словах ее юмор угас.

Бля. Мы оба облажались, да? Но сегодня я не готов разбираться ни с одной из наших проблем.

Я прочистил горло, меняя тему, пока она не стала слишком неловкой.

— Ну, а я умираю с голоду. Одевай свою задницу, сходим за едой, — меня выбесила мысль, что она пойдет на работу голодной, поэтому я не собирался оставлять ей выбора.

— Декс, ты думаешь, я езжу на работу с голой задницей и сиськами? Я одета. А раздеваюсь только за деньги, — сказала она, ухмыляясь.

А ей вот прям надо было упомянуть свою задницу и сиськи, да?

Теперь я неловко переминался с ноги на ногу, заставляя себя думать о бабушкиных сиськах и налогах, чтобы эрекция упала. Я ощущал себя также, когда она ехала на заднем сиденье моего байка. И вела она себя как чертов профи, прижималась ко мне и наклонялась в нужное время. Даже знала, что нужно похлопать меня по ноге, чтобы я чуть сдвинулся.

— Тогда ладно. Что ж, эм, пошли? — сказал я, потирая затылок рукой, понимая, что тупо стою и разглядываю ее.

Когда, черт возьми, у меня начались проблемы в общении с девушками? Мы постояли в неловком молчании несколько секунд, прежде чем она пошевелилась, разрушив чары.

— Пойду переобуюсь, — сказала она, шаркая в сторону своей комнаты, но потом остановилась и снова повернулась ко мне лицом.

— У тебя губа отвалится, если ты будешь продолжать ее жевать, Никки. Скажи уже, о чем ты беспокоишься, — ее вспышка раздражения и гнева вызвала улыбку на моем лице.

— Как будем объяснять, почему мы все время вместе? — спросила она.

Вопрос застал меня врасплох. Я не думал об этом.

— Я никогда раньше на работе не заморачивался по этому поводу, поэтому не беспокойся, — я пожал плечами, обходя стойку. — Сейчас важно лишь то, что тебе нужно на работу, а ты ничего не ела.

Я не смог понять, что значит ее взгляд, но через несколько секунд она кивнула и исчезла в коридоре.

ГЛАВА 18

ДЕКС

ЕСЛИ ВАШ БУРРИТО НЕ ЗАВЕРНУТ В ФОЛЬГУ, ЭТО, БЛЯТЬ, НЕ СЧИТАЕТСЯ. И ЭТО НЕ СЕКСУАЛЬНЫЙ ПОДЕКТС… НУ, ТАК БЫЛО ДО СИХ ПОР

Мы мчимся на «Харлее» сквозь теплую ночь, урчание двигателя отдается в ушах, горячий воздух пустыни проносится мимо нас. Я вцепился руками в руль, пытаясь сосредоточиться. Тело Никки было тесно прижато к моему, ее руки лежали у меня на талии, всего в нескольких дюймах от того желанного места. Городские огни сливались в разноцветную полосу, пока мы пробирались сквозь редкий поток машин по дороге в «Лотерию».

Показались белые стены здания клуба, резко выделяющиеся на фоне темной ночи. Мы добрались туда, имея в запасе пятнадцать минут. Я заглушил двигатель, и приглушенный шум толпы, ожидающей запуска через главный вход, разнесся по ночи.

Я перекинул ногу через байк, прежде чем снять Никки. Она могла слезть сама, но я использовал любую причину, чтобы потрогать ее — как делал ранее на диване. Никки сняла шлем, тусклый уличный фонарь отбрасывал мягкий свет, подчеркивая золотистые блики в ее взъерошенных светлых волосах. Выброс адреналина от поездки придал ее щекам розовый оттенок, а глаза блестели.

— Боже, как мне нравится ездить на байке.

Гордость переполняла мою грудь от этого комплимента. Кто знал, был ли это комплимент, но я воспринял именно так. Вечерний воздух разнес ее кокосовый аромат, и мне пришлось засунуть свободную руку в карман, пока мы шли к боковому входу, чтобы удержаться от нелепого желания взять ее за руку.

— БЕТО! — крикнул я, когда мы подошли ближе.

— Блять, Декс, — наманикюренная рука Никки ударила меня в грудь. — Обязательно так орать? Просто иди и найди его.

Я посмеялся над ее предложением.

— Во-первых, ауч. А во-вторых, я купил ему чертово буррито. Я в доставщики не нанимался, — восхитительный аромат буррито «El Pastor» дразнил меня. Если он в ближайшее время не придет за своей едой, я сожру всё.

— Не смей есть буррито Роберта, — прошипела она.

Я резко повернулся к ней.

— Я сказал это вслух? — если да, то ситуация вышла бы из-под контроля, потому что клянусь, что сказал это мысленно.

Левый уголок ее рта приподнялся, отчего показалась ямочка. Это зрелище заставило меня подумать о всякой ерунде, например, о том, что я хотел бы поцеловать эту милую маленькую впадинку.

— Нет, ты не сказал вслух. Я по одному твоему взгляду поняла, — она усмехнулась, уходя.

Я потянул ее за руку, притягивая к себе, не задумываясь. Она охнула, когда ее спина коснулась моей груди. Ее запах вторгся в мои чувства, и я наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Скажи, Никки, у меня было такое же выражение лица, пока я лизал твою мокрую киску? Я просто пытаюсь понять, правильно ли ты угадала, о чем я думал.

Мне так сильно хотелось провести языком по ее шее, следуя за веной, которая в данный момент стала заметнее с каждым произнесенным мной грязным словом. Но она была так неподвижна, что я остановился, подумав, что, возможно, зашел слишком далеко. Неправильно истолковал то, что нужно было сказать, отчего она почувствовала себя неловко.

Блять.

Меня всегда злили сексуальные домогательства мужчин к женщинам, и вот я здесь, делаю именно это. Ее волосы хлестнули по лицу, когда я развернул ее, желая, чтобы она увидела мое извиняющееся лицо. Я поймал взгляд ее голубых глаз, и опустил руки, не желая усугублять ситуацию.

— Прости, Никки. Я не должен был говорить тебе это дерьмо. Ты ясно дала понять, что хочешь быть просто друзьями, я перешел черту.

Нервное постукивание моих пальцев по джинсам казалось оглушительным, она смотрела так, словно у меня выросла третья голова. Из-за этого моя кожа казалась слишком натянутой, и мне хотелось заполнить пространство.

— Хочешь, я найду кого-нибудь другого, кто будет присматривать за тобой? Или, например, буду держаться всегда в десяти шагах позади тебя? — спросил я.

Тем не менее, она молчала, поджав губы. Казалось, она изо всех сил пыталась сдержать свои мысли, а я продолжал выпаливать слова в отчаянной попытке исправить ошибку. Странно, но мне сильно хотелось, чтобы она вслух сказала, что прощает меня.

— Ты хочешь дать мне пощечину? Это поможет? Насилие, как правило, помогает мне. Ладно, теперь я несу бред. Черт возьми, женщина, скажи что-нибудь, — отчаянно взывал я, расхаживая по кругу. Я бы не удивился, если бы сотрудники Райан подумали, что я под кайфом, учитывая то, как я нервничал.

Никки расхохоталась так громко, что я подпрыгнул. Слезы потекли из уголков ее глаз, и она вытерла их костяшками пальцев, потом успокоилась. Она смотрела на меня так, как никогда раньше.

Прочистила горло.

— Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь извинялся за сказанное, — она подошла ближе, отчего я сжал руки в кулаки, стараясь не прикоснуться к ней. Но потом она обхватила меня руками за талию, прижавшись щекой к моей груди, и я напрягся.

— Ты можешь обнять меня в ответ, Декс, — сказала она мне в грудь со смешком.

Я обнял ее, прижимая к себе. И не был уверен, что когда-нибудь отпущу ее.

— Я даже не помню, когда в последний раз кого-то обнимал, — признался я, наслаждаясь тем, как идеально она прижималась ко мне. Ее макушка покоилась чуть ниже моего подбородка, и меня охватило необъяснимое желание поцеловать ее в волосы. Я всегда касался девушек только в сексуальном подтексте.

Ничего нежного и невинного, как сейчас… не было со времен Кэлли.

От этой мысли у меня перехватило дыхание, горе нахлынуло с головой. Как и всегда.

Горе — эгоистичная тварь, которая заражала каждую эмоцию. Она проникала в каждый момент и в каждую память, крича, что уже ничто никогда не будет по-прежнему.

— Я тоже никогда никого не обнимала, — сказала Никки, прерывая мои мысли, но я мог лишь хмыкнуть в знак согласия, слишком погрузившись в прошлое. Она посмотрела вверх, улыбнулась, но быстро нацепила хмурое выражение, и оттолкнула меня. — Теперь это я веду себя грубо. Надо было сначала спросить, можно ли обнять тебя.

Я протянул руку, высвобождая ее нижнюю губу из-под зубов, не в силах удержаться, чтобы не провести по ней подушечкой большого пальца.

— Ты можешь обнимать меня, когда захочешь, Никки. Друзьяшки постоянно делают такую фигню, — мы смотрели друг на друга, пока я не прочистил горло, нарушая странный момент, который мы разделили. — Ладно. Давай найдем Бето и отдадим его буррито, потому что я серьезно хочу его съесть.

В животе у меня заурчало, как по команде, и Никки быстро закатила глаза, бросая игривые взгляды в мою сторону. Мы вошли через дверь сбоку здания. Она сказала, что не хочет, чтобы я проходил через гримерку танцовщиц.

Мои брови практически достигли линии роста волос, когда мы вошли в сердце операционного пространства «Лос-Муэртос».

— Черт, даже не похоже, что здесь была настоящая перестрелка, — сам того не желая, я посмотрел туда, где Райан убила Марио.

Они хорошо поработали над уборкой, но все равно остался участок бетона, который был темнее. Именно поэтому мы облицовывали наши комнаты для допросов плиткой — пористые поверхности впитывали слишком много крови, и ее невозможно вывести. Райан не знала, что я в тот день забрался на крышу одного из отсеков и целился в Марио. Был готов убить его.

Но не успел.

Она сама расправилась с этим ублюдком, в процессе получив ножевое ранение. За все годы работы с Ганнером я никогда не видел, чтобы он становился таким бледным, как в тот момент.

Я уставился на темное пятно.

— Блять! — Ганнер кричал, сползая по стене больницы. Нас не пустили в операционную, и мне пришлось удерживать друга от попыток силой проникнуть внутрь. Единственное, что заставило его успокоиться, это когда я указал на дрожь в руке хирурга.

— Ты хочешь, чтобы он зашивал твою девушку с трясущейся рукой? Потому что именно это произойдет, если ты прямо сейчас не возьмешь себя в руки, Ганнер.

Только тогда он успокоился.

— Так вот на что это похоже? — спросил он. От него исходило опустошение. Мне не нужно было спрашивать его, что он имеет в виду. Я знал.

Потерять того, кого любишь — самая жестокая форма наказания.

Я опустился перед ним на колени, положив руку на его плечо.

— Нет, брат. По-настоящему больно, когда ты закапываешь их в землю. Все приходят, чтобы выразить сожаления, и ты знаешь, что после этого они продолжают жить своей гребаной жизнью, как будто ничего не случилось. Этот момент — не что иное, как маленький пробел в их неделе. И каждый гребаный день тебя дразнят тем фактом, что ты, блять, справился, а любимый человек, — нет.

Он моргнул, глядя на меня с открытым ртом, а что, черт возьми, на это ответить?

— Но ты не будешь испытывать такого отчаяния, потому что твоя девочка справится, — уверенно сказал я, вставая, уходя и крикнув, что куплю нам немного еды.

Я не мог оставаться рядом и видеть жалость в его глазах, когда он переваривал то, что я вывалил на него.

Нежный голос Никки застал меня врасплох.

— Ты видел, как она это сделала, да? — я несколько раз моргнул, возвращаясь к реальности после краткого мысленного бегства. Даже не заметил, что она остановилась рядом со мной. Ее маленькая ручка легла на мое предплечье, и желание обнять ее с ревом вернулось. Я просто хотел ощутить ее всем телом.

— Убивать дорогих тебе людей, особенно когда они предают, это… — ее голос затих.

Никки выглядела так, словно она тоже витала в своих мыслях, уставившись в точку на стене. Хватка на моем предплечье усилилась, ее задумчивое выражение становилось все более напряженным… сердитым.

— Это тайное желание? Или… — осторожно и тихо спросил я, чтобы все парни, толпящиеся вокруг, не услышали наш разговор. Казалось, она не хотела, чтобы кто-то еще знал, о чем мы говорим. Черт, наверное, она даже и мне говорить не хочет.

Ее плечи напряглись, отчего и без того хорошая осанка стала почти идеальной. Было что-то странное в ее тоне. Моя интуиция подсказывала, что она сказала это не в теории.

Кто ее предал? Не поэтому ли она нужна русским? Она убила того, кого не должна была убивать?

— Я бы… — все, что она собиралась сказать, прервалось.

Роберт встал между нами, разрушив маленький пузырь нашей близости. Уязвимость в голубых глазах Никки исчезла, сменившись игривой улыбкой и веселым тоном — это тактику я мог распознать за милю.

Как говорится, рыбак рыбака видит издалека.

— Эй, ублюдок. Где мой буррито?

Роберт выхватил бумажный пакет у меня из рук, не теряя времени, развернул фольгу, откусил кусочек, громко застонав с набитым ртом. Вот ублюдок. Не могу винить его — я также стонал, когда чуть раньше ел буррито. Никки дразнила меня, говоря, какой я голосистый, поэтому, естественно, я сказал ей, что в постели звучу еще лучше.

Это обернулось против меня, потому что то, как она смотрела на мои губы, облизывая свои, заставило мой член пробудиться к жизни. Сегодняшний вечер будет мучительным. Я должен буду смотреть, как она танцует, потому что теперь это моя работа, а значит, синие яйца — неизбежная часть моей жизни в обозримом будущем.

Моя рука покроется мозолями.

Я обнял Роберта за плечи, надеясь отвлечь себя от мыслей о том, что мне придется увидеть тело Никки в кружевах, и пытаться действовать профессионально.

— Слушай, придурок, иди в другое место ешь, потому что я пиздец какой голодный, — проворчал я.

Никки остановилась на полуслове в разговоре, который они с Бето вели о сегодняшнем шоу.

— Ты недавно сожрал буррито и три тако. Как ты можешь быть голодным? — спросила она, бросив на меня шокированный взгляд.

— Тако не считается, — сказали мы с Робертом в унисон, стукнувшись кулаками.

— Реально, — сказал Роберт с набитым ртом. — В некоторых тако даже нет калорий. Они просто восхитительно сочные, — он ткнул меня локтем в ребра, как будто я нуждался в подсказке.

Я ухмыльнулся ему.

— Роберт, ты жрешь так, будто лижешь пизду. Хотя, если ты лижешь ее так, то странно, что у тебя вообще были девки, — сказал я, указывая на то, как он неаккуратно ел буррито. — Никакой, сука, утонченности, — за поддразнивания он показал мне средний палец.

Я чуть было не оступился и не сказал ему, что он может спросить Никки, насколько я хорошо владею языком, но вовремя очухался. Хотя, оглядываясь назад, вижу, как она замерла, потому что ей не понравились мои слова.

— Вы странные, — сказала она, вскидывая руки вверх, как актриса в одной из тех испанских мыльных опер, которые смотрел Бето, когда я отдыхал у него дома. Я понятия не имел, о чем там говорили, но, очевидно, что это было чертовски пикантно, ведь они раздавали пощечины налево и направо.

Сейчас Никки выглядела так, словно готова сделать то же самое с нами или, может быть, стукнуть нас головами.

Она ушла, крикнув через плечо.

— Иди, найди себе занятие. Увидимся позже. И не вздумай приглашать кого-то на приватный танец, Декс.

Ее тон казался откровенно пугающим, но я мог поклясться, что в нем был оттенок ревности, отчего внутри у меня все вспыхнуло. Я ненавидел, когда женщины ревновали — это означало, что они слишком привязываются. Так какого хрена я был готов позволить Никки надеть на меня гребаный поводок, если она того пожелает?

Роберт бросил на меня быстрый взгляд, дожевывая остатки буррито.

— Какого хрена, почему нельзя?

Я пожал плечами, стараясь скрыть ухмылку.

Но подумал, что, возможно, пришло время изменить мои взгляды на дружбу с девушками.

ГЛАВА 19

НИККИ

ЕСЛИ ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ КАК ТВАРЬ — Я ТОЖЕ ВЕДУ СЕБЯ КАК ТВАРЬ

Даже в гримерке чертовски много народу.

Устроившись сюда, я была просто еще одной танцовщицей, танцевала и тут, и в других местах. Большинство, кто здесь работает, убегают от какого-то дерьма. Либо от прошлого, либо от настоящего, либо от будущего. А такая особенная, как я, убегает от всего сразу.

Танцы — это все, что у меня есть.

Любимый папочка вложился в лучшее обучение, которое только можно было купить за деньги. Я была наивна, верила, что так он признает мой талант, и я стану профессиональной балериной. Я и не подозревала, что все это было для него просто способом держать меня в узде и под постоянным наблюдением.

— Черт.

Я слизнула капельку крови, которая выступила там, где я умудрилась порезаться крошечными ножницами, которыми подстригала свои накладные ресницы. Кристал издала смешок рядом со мной.

— Подруга, ты не в себе уже несколько дней. Стринги в заднице мешаются? — спросила она, разглядывая меня через зеркало. Мы были соседками по столикам уже год, и она мне всегда нравилась. Она держалась особняком и была приветлива со всеми, но никогда не задавала слишком много вопросов. Естественно, ей пришлось выбрать сегодняшний вечер из всех, чтобы нарушить эту привычку. Я подула на клей, выигрывая себе несколько секунд, чтобы придумать ответ.

— Э-э-э, — я хмыкнула, пожимая плечами. — Устала просто. Скорее, это Райан стала у меня занозой в заднице. Добавляет еще немного дерьма в тарелку, понимаешь?

Лучшая ложь — это версия правды. Дорогой папочка научил меня и этому.

«Конечно, я верю, что ты совершишь великие дела».

Он опустил одну важную часть этого предложения.

«Например, сделаешь меня очень важным человеком, когда я обменяю твою свободу на власть».

Янтарные глаза Кристал несколько секунд смотрели на меня сверху вниз, прежде чем она медленно кивнула и вернулась к нанесению макияжа.

В комнате танцовщиц было оживленно, и обычно мне это нравилось. Сегодня действовало на нервы. Кóнча так громко пела песню «16 shots», что я удивилась, как Рикки еще не ворвался сюда, крича, чтобы мы убавили звук. И две новенькие девушки ругались из-за того, кто будет выступать первой. Хотя это невыгодно. Большинство посетителей появлялись только ближе к ночи, так что я не понимала, почему они вцепились друг другу в глотки из-за этого.

— Эй, — крикнула я, разворачиваясь на стуле лицом к ним двоим, все еще занятым выяснением отношений. — Прекратите это дерьмо, — я подошла туда, где они стояли. Они уставились на меня, как два оленя в свете фар. — Если вы не можете вести себя как профессионалы, найдите новый клуб, понятно? Мои танцовщицы так себя не ведут.

В любой другой вечер я бы отвела их в сторонку по отдельности и отнеслась к этому более дипломатично. Но сегодня так хотелось сцепиться с кем-нибудь. Я втайне надеялась, что кто-нибудь шлепнет меня по заднице на сцене, чтобы я могла выцарапать ублюдку глаза, как будто сошла с ума. Тогда хотя бы смогу скинуть с себя вину, вместо того чтобы признать правду:

У меня внутри крутится водоворот эмоций, и я не в себе.

Одна из девушек усмехнулась.

— В смысле, твои танцовщицы?

Позади меня раздался вздох. Я догадалась, что он принадлежал Кристал, но не обернулась. Вместо этого подошла ближе к блондинке, которая работает около недели — Сапфир, или как там ее.

Напористая сучка. Она могла бы мне понравиться, если бы всех не раздражала.

— Что именно ты не поняла? Хочешь, я найду определение в словаре? — я склонила голову набок, стараясь говорить снисходительным тоном. Она сделала шаг вперед, и ее смелость вызвала ухмылку на моем лице. Главным образом потому, что она, наверное, думала, будто я отступлю.

— А ты че не поняла, сучка? — плевок попал мне на грудь, что было довольно неприятно, ведь я уже посыпала на себя «Пылью дьявола». И это блестки, а не наркота. Я теперь не смогу смыть ее отвратительную ДНК.

Кристал появилась рядом со мной, ее руки поднялись между нами.

— Хорошо, давайте все успокоимся. Попробуем? Обнимашки?

Сапфир, или Эмеральда, или как там, блять, ее зовут, шлепнула Кристал по руке. Это была последняя капля.

Никакой женской солидарности.

Если ты ведешь себя как тварь — я тоже веду себя как тварь.

— Послушай сюда, ты, имбицилка, — заорала я, бросаясь на нее, пытаясь ударить по ее глупой физиономии с нарисованными веснушками и ярко красными румянами, как будто она намазала их гуашью. Она взвизгнула, когда мой кулак полетел в ее сторону, я зажала большой палец, как учила меня Райан, чтобы ничего не сломать.

Но не получилось.

Стальная хватка обвила мой живот, и резко моя спина оказалась прижатой к чему-то теплому и твердому. К чему-то, что пахло кожей и кедром.

От вибрирующего глубокого голоса у меня внутри все затрепетало.

— Оу, оу, оу. Что здесь происходит? — спросил Декс, явно забавляясь, если судить по сотрясению его груди от беззвучного смеха.

— Она хотела меня избить, — всхлипнула сучка, обливая слезами все вокруг.

Ох, пожалуйста, давай без этого. Ты заслужила.

Или, может быть, она не заслуживала синяка под глазом, и я просто вышла из себя… но я никогда не утверждала, что делаю лучшие выборы в жизни.

— Злючка? — я подняла взгляд, встретившись с карими глазами Декса, заметив, что в них больше зеленого, чем коричневого. — Почему ты решила устроить реслинг?

— Это больше похоже на UFC, — пробормотала я. Саркастический ответ вызвал искренний смех с его стороны, и как бы сильно я не хотела злиться, от его смеха я улыбнулась. И в тот момент я осознала два факта.

Во-первых, мне нравилось смешить Декса.

И во-вторых, несмотря на то, что он всегда нес чушь, от которой все ржали, сам он смеялся нечасто.

Теперь я смотрела на него, напрягая мозг в поисках воспоминаний о его смехе. Мои размышления были прерваны, когда новенькая оказалась настолько глупа, что снова открыла рот.

— Ты не ничего с ней не сделаешь? — спросила она, ее глаза были дикими. — Она пыталась ударить меня. Сумасшедшая стерва.

Смех Декса резко оборвался.

— Как ты её назвала? — его тон был холодным. — Убирайся нахуй. Собирай свое барахло и найди другое место для танцев.

Девушка открыла рот, вероятно, чтобы возразить, но Декс оборвал ее прежде, чем она начала.

— Ты не слишком сообразительна? Убирайся нахуй, пока я не отпустил Никки. Я уже жалею, что спас твое лицо. Я остановил ее только потому, что не хотел, чтобы она причинила боль себе. Мне насрать, если она тебя отпиздит. Вероятно, у нее есть веская причина.

Теперь девушка дрожала как осиновый лист. Мне почти стало плохо.

— У тебя есть халат какой-нибудь? — сказал Декс мне на ухо. Он был так близко, что я чувствовала запах алкоголя и мяты в его дыхании, и у меня возникло желание повернуть голову и ощутить этот вкус у себя на языке. — Никки? — он переспросил, когда я не ответила.

— Прости. Что? — спросила я.

Декс усмехнулся и повторил свой вопрос.

— У. Тебя. Есть. Халат? — он подчеркивал каждое слово, как будто это могло помочь моему пониманию.

Я закатила глаза.

— Я тебя расслышала, придурок. Зачем мне халат?

Он отпустил руку, которой обнимал меня за талию. Моя обнаженная кожа мгновенно покрылась мурашками от потери его тепла.

Почему я даже не поняла, что он все еще обнимает меня?

— За тем, — он обошел вокруг, чтобы мы оказались лицом друг к другу, — ты не можешь выйти в стрингах и прозрачном лифчике.

Я фыркнула.

— Это моя работа, Декс.

Кристал подошла к Дексу, протягивая кусок шелковистой ткани с перьями по низу и на рукавах. Он взял его, отчего девушка покраснела, поблагодарил и подмигнул. Вот почему я не хотела, чтобы он проходил мимо гримерки. Он чертовски обаятелен.

Нет, я не ревную, когда он проявляет внимание к другим женщинам. Честно.

Потому что это означало бы, что я хотела привлечь внимание Декса.

А я, безусловно, не хотела…

Он держал халат распахнутым, выжидающе глядя на меня.

— Надень это, Никки. Ты сегодня не танцуешь.

— Черта с два, — сказала я, фыркнув. — Что? Ты заплатишь мне за сегодняшний вечер? — я мгновенно пожалела о своих словах, когда увидела блеск вызова в его глазах. Он подкрадывался ко мне — это был единственный способ описать его движения, — вызывая внутри трепет предвкушения.

Что, черт возьми, со мной не так?

Декс снова встал позади меня, помогая надеть шелковый халат. Я привыкла к тому, что мужчины помогали мне раздеться — но никогда не испытывала такой интимности, когда кто-то одевал меня. Дрожь возбуждения пробежала по мне, ткань ласкала кожу. Я была так очарована этим моментом, что даже не потрудилась сопротивляться, солгав себе, что просто сниму халат после того, как он закончит.

Жесткие волосы его бороды терлись о мою щеку, когда он наклонился ко мне. Его пальцы коснулись кожи прямо над моими бедрами, — легкое, как перышко, прикосновение, от которого у меня закружилась голова.

— Попроси меня по-хорошему, — промурлыкал он мне на ухо, берясь за две завязки халата. Тонкий материал был единственным барьером между его рукой и моим животом, и мне пришлось подавить стон от этого прикосновения.

— Что? — слово вырвалось у меня едва слышно.

Теплое дыхание я ощутила на щеке.

— Попроси меня вежливо заплатить тебе за сегодняшний вечер, злючка. Я оплачу все, что ты захочешь. Даже дам вдвое больше, — прошептал он низким и соблазнительным голосом.

Его сильные руки опустились, я чувствовала себя обнаженной, хотя теперь на мне больше одежды, чем мгновение назад. И была возбуждена, а он едва прикоснулся ко мне. Но мы были так близко, что если бы я чуть отклонилась назад, наши тела практически слились бы воедино.

Я повернулась к нему лицом, ни один из нас не отодвинулся. На каблуках я с ним на одном уровне глаз, но он все равно на несколько дюймов выше. Его взгляд был напряженным. Хотелось отвернуться, но он пригвоздил меня к месту.

— Тебе нужно снять напряжение, Никки.

Да. В постели. С секси-байкером, но… только не с тобой.

Декс продолжал говорить, не подозревая о внутренних спорах, которые я вела сама с собой о плюсах и минусах нашего секса.

— А если ты выйдешь на сцену, все закончится чертовой дракой. Так что, вместо этого, вежливо попроси меня помочь тебе расслабиться, — сказал он, ухмыляясь, когда вся комната взорвалась симфонией ободрения, а другие девушки нетерпеливо уговаривали меня.

Я моргнула, оглядываясь на них. У некоторых текли слюнки, пока они наблюдали за нами.

— Разве вам не надо готовиться, сучки? — крикнула я с притворным раздражением. Честно говоря, я забыла, что нас окружают люди. Рядом с Дексом, похоже, такое часто случалось — мы попадали в собственный маленький пузырь, и все остальное исчезало.

— Что скажешь, Никки? — спросил он.

Вся комната затихла, ожидая моего ответа. Конча даже сменила музыку на что-то романтичное. А это, блять, не так. Черт возьми, даже Декс понял мое состояние и предложил отвлечься, лишь бы мне не предъявили обвинение в нападении. То, что он предложил оплатить мое время, пока сам будет помогать выпустить пар, нет ничего унизительного…

— Хорошо, — наконец сказала я, хотя не уверена, что мои слова были слышны за одобрительными возгласами других девушек. Я добавила: — Но ты платишь за мои напитки, — ткнула его в грудь. Я не хочу, чтобы он оплачивал мое рабочее время, но более чем счастлива позволить ему оплатить счет за алкоголь.

Декс поразил меня ослепительной улыбкой, от которой по спине пробежали мурашки. Я не могла не задаться вопросом, почему мне так нравится видеть эту улыбку.

— Прости, я тебя не слышу, — насмехался он, прижимая руку к уху. — Мои уши не понимают.

Я пробормотала «чертов умник» себе под нос, шагнула еще ближе, наши груди соприкоснулись, наслаждалась тем, как дернулся его кадык.

— Декс, малыш, — сказала я приторно-сладким тоном, проводя пальцами по его жилетке. — Можешь, пожалуйста, развлечь меня? — несмотря на безбожное количество сарказма в моем голосе, глаза Декса загорелись, когда я произнесла слово «развлечь», мгновенно вызвав воспоминание о том, как я сжимала его голову, пока он стоял на коленях у меня между ног.

— Я сделаю все, что ты захочешь, злючка, — большим пальцем он провел по моей нижней губе, которую я опять неосознанно прикусывала. — Ты только попроси.

Блять.

ГЛАВА 20

НИККИ

«ПОЧЕМУ ВСЕ ПРОДОЛЖАЮТ ВЕСТИ СЕБЯ ТАК, БУДТО ЭТО СТРАННО?»

Я выгнала Декса после того, как согласилась на его маленькое предложение. Если расслабляться, то точно не в нижнем белье и халате «жены-убийцы» — это Декс придумал название, а не я. Вокруг сновали группы людей, их разговоры казались белым шумом на фоне музыки, звучащей из динамиков клуба.

Мы с Райан тщательно планировали развлечения в «Лотерии». Разные тематики и события происходили в разные вечера, и они довольно часто менялись — это был наш способ заставить людей вернуться. Если бы сегодняшний вечер был одним из таких, Декс не смог бы отвлечь меня. Но мы отказались от таких вечеринок после инцидента с Марио. Райан сказала, что не хочет перегружать меня.

Сардонический смешок, который я издала, заставил ближайшую ко мне женщину повернуть голову, и я ободряюще улыбнулась ей, дав знать, что смеюсь не над ней. Если бы только она услышала мой внутренний монолог о попытках похищения и бывших мужьях-убийцах… На самом деле, я не знаю, хочет ли Юрий убить меня или просто вернуть. Я никогда не интересовалась его мнением.

Я проталкивалась сквозь толпу, выбирая путь, который займет больше всего времени, чтобы добраться до бара. Нервы были на пределе, и я не могла понять, что вызвало такую реакцию.

С другой стороны, может быть, все вызывало такую реакцию.

Я вообще знаю, каково это — расслабляться? Конечно, я все время играла роль раскрепощенной девушки. Люди видели, как я выходила на сцену, трясла задницей на всеобщее обозрение — в буквальном смысле — но никогда не была по-настоящему расслаблена. В глубине души я всегда осознавала, что прошлое преследует меня.

Оно ждало, когда я споткнусь.

— А вот и она, — крикнул Декс с барного стула. Игривый блеск в его глазах потемнел, когда он скользнул взглядом по моему телу, останавливаясь на коротком черном платье, в которое я переоделась. Мое сердце ёкнуло в груди, когда его язык высунулся, проводя по нижней губе. Я привыкла к тому, что на меня глазеют, но… от его пристального изучения все мое тело покрылось мурашками.

Чем ближе я подходила, тем шире становилась его улыбка. Рядом с ним на стойке красовалась «Маргарита». В этой штуке даже были разноцветные соломинки и четыре зонтика. Я точно знала, что он попросил сделать это специально, потому что так напиток никогда не подавали.

Роберт сидел рядом с ним, делая дикие жесты руками Кассандре, нашей старшей барменше. Она уперла руки в бока с выражением, которое говорило, что она считает Роберта полным дерьмом. Все это зрелище вызывало у меня смешанные чувства. С одной стороны, это выглядело как компания друзей, весело проводящих вечер. Все казалось… нормальным.

Но моя жизнь не была нормальной, и я тогда говорила Райан правду. Когда никого не любишь — твое сердце остается целым. Я нарушила это правило с ней, и теперь мне приходится иметь дело с последствиями.

Я не хотела рисковать, чтобы эти чувства возникли снова. Но у моих ног был свой разум, они не понимали, что нам не следует заводить друзей, и ускорили шаг.

— Никки, — позвал Роберт, его глаза расширились, когда он повернулся ко мне лицом. — Пожалуйста, передай Кэсси, что я профи в напитках.

— Эту фигню сделал ты? — спросила я, останавливаясь рядом с Дексом. Больше встать было негде. Место, где они сидели, находилось в дальнем конце бара, в секции, которая занимала не больше метра.

Роб сидел на табурете в углу, Декс занял тот, что у стены, усевшись так, что его спина была прижата к твердой поверхности. Это было стратегически важно, поскольку давало ему обзор всех входов и выходов.

Андрей научил меня этому. А Райан довела дело до конца.

«Таша, нельзя сидеть спиной к точке входа. Нужно видеть приближение своего врага».

Неужели все в криминальном мире действуют так же?

Внезапно Роберт драматично выдохнул, хватаясь за рубашку, как будто в него только что выстрелили.

— Пендехо. Ты никогда не принимаешь мою сторону, — сказал он, когда Кассандра крикнула.

Я изо всех сил старалась сосредоточиться на чем угодно, кроме покалывающего тепла руки Декса на моей талии. Он плавно усадил меня между своих ног, чтобы я не стояла на проходе, который вел к туалетам. Прикосновение было нежным, но после того взгляда, которым он меня одарил… оно вызвало рой бабочек внизу живота.

— Просто попробуй, — сказал он, хватая стакан и повернув его так, чтобы одна из закрученных соломинок оказалась передо мной.

— Я даже не знала, что у нас есть такие, — призналась я с игривой улыбкой, обхватив губами неоново-зеленую соломинку и сделав пробный глоток.

— У нас нет, — Кассандра указала на Роберта и Декса. — Тупой и еще тупее принесли их несколько недель назад и потребовали, чтобы я добавила их в напитки, — она отошла, чтобы обслужить другого клиента, сказав, что скоро вернется с нормальным напитком для меня.

Это признание — и галлон текилы, который Роберт добавил в коктейль, — вызвали такой сильный кашель, что Декс начал похлопывать меня по спине. Гигант не осознавал собственной силы, потому что мне пришлось ухватиться за стойку, чтобы не перелететь через нее.

— Подождите, вы принесли свои соломинки? — я не знала, зачем вообще спрашивала подтверждения. Конечно, они их принесли. Сколько я знала Роберта, он всегда был сдержанным, обычно тихим и уважительным. По крайней мере, для меня. Но иногда доходили слухи о шлейфе разбитых сердец, который он оставлял за собой.

А когда он был рядом с Дексом…

Я готова поклясться, что эти двое воплощали в жизнь свои мечты о братстве. Однажды, когда мы готовились к повторному открытию, они бегали по пустому клубу с игрушечными пистолетами, устроив «войнушку». Декс сломал стол, когда пытался проскользнуть по столешнице, как будто был в гребаном боевике.

Райан сказала, что если они не прекратят это дерьмо, она присоединится к ним — с настоящим пистолетом.

Загорелая кожа Роберта каким-то образом побледнела от этой угрозы. Я никогда не видела его таким. А Декс сказал ей, что в него стреляли раньше, так что ему не страшно.

— Почему все продолжают вести себя так, будто это странно? — спросил Декс, нахмурившись, как будто он действительно сбит с толку. — Мы еще принесли свои закуски, так как Райан отказывается продавать здесь еду.

Я усмехнулась тому, как это прозвучало.

— Нелегко получить разрешения на продажу еды, — объяснила я, делая еще один глоток «пейнт-стриптизерши», подрабатывающей «маргаритой».

Декс огляделся, ища, подслушивает ли кто.

— Она, блять, заправляет оружием. Незаконно. Хочешь сказать, она не может сообразить, как достать тако? — прошептал он.

— Вот именно, — сказал Роберт в знак согласия, и оба ударили кулаками поверх моей головы.

Кассандра вернулась, прервав любой разговор о незаконной деятельности. Большинство сотрудников «Лотерии» вообще не были связаны с картелем, и мы делали все возможное, чтобы они не узнали никаких более серьезных подробностей о том, что еще происходило в той части клуба, к которой у них нет доступа.

— Дерьмо, да? — спросила она, кивая подбородком в сторону напитка, доставая четыре рюмки. — Вот, очисти вкус, — она налила прозрачную жидкость в каждую рюмку, потом выжидательно посмотрела на нас.

Восхитительный привкус мескаля прокатился по моему горлу, задержавшись на языке, прежде чем осесть в желудке. Вопреки тому, что предполагало большинство, я пила нечасто, так что выпив рюмку и фигню, которую приготовил Роберт, я уже чувствовала легкость в ногах. Это ощущение усиливало возбуждение, бурлившее у меня внутри всякий раз, когда Декс касался меня.

— Как себя чувствуешь, злючка? Потому что твои плечи наконец отвисли от шеи, — его палец прошелся по ним. — В последнее время, кажется, они всегда там, — сказал он мне на ухо, чтобы я расслышала сквозь шум, щекоча бородой мое обнаженное плечо.

У меня вырвался смешок, который я не смогла сдержать, вспомнив кое-что из прошлого.

— Катя побила бы меня, если бы увидела, — мое тело напряглось в ожидании вопроса, который, я знала, он собирался задать, но его так и не последовало, потому что Кассандра опять подошла.

— Выпьем, сучки. Я сегодня должна обслуживать девичник, и мне нужно быть навеселе, чтобы вытерпеть кучу визжащих белых женщин. Райан пригласила людей с членами, которые тоже будут танцевать сегодня, — сказала она с раздражением.

Еще один смешок вырвался у меня при виде того, как Кассандра сморщила нос. Я не знала, что вызвало такую реакцию — свадебная вечеринка или мысль о членах. Они с Кристал встречались столько, сколько я себя помню, и видя, как они смотрят друг на друга, я иногда грущу, что у меня нет такого человека.

Но я не могла впустить кого-то в свою испорченную жизнь.

Роберт потер руки.

— Черт возьми, да. Обожаю похотливых подружек невесты.

Декс расхохотался, качая головой над выходками Роберта, но я не могла избавиться от непонятной боли, когда подумала о том, что буду наблюдать за их похождениями. И почему от этой мысли стало плохо?

— Куэ фуэо, Бето. Фуэо. Вамос²⁰, — Кассандра подняла рюмку. — Па’арриба, па’абахо, па’сентро, па’дентро.

Мы все четверо выпили по рюмке.

— Я, блять, слишком стар для этого, — сказал Декс. Я посмотрела на него снизу вверх, пытаясь напомнить, что ему еще нет и тридцати, но забыла, как говорить, когда увидела, как он слизывает соль с ободка рюмки. Он подмигнул, когда поймал мой взгляд, и я почувствовала, как жар заливает мое лицо. Я отвернулась, надеясь, что это остановит все неуместные мысли, которые появились о моем друге.

О друге, с которым иногда хочется поцеловаться.

Кассандра переводила взгляд с одного на другого. Выражение ее лица заставило меня занервничать.

— Кстати, — начала она, — Почему вы так часто рядом в последнее время, Декс? — ее слова звучали небрежно, но глаза метались между нами. — Крис говорит, что ты зашел в гримерку и вытащил блонди, пока она не надрала кому-нибудь задницу… — сказала она, лукаво улыбнувшись мне.

— Хм, — Декс встретился со мной взглядом.

Я надеялась, что когда он посмотрит на мое лицо, то увидит, что я хочу сказать:

А я говорила, что нам нужно придумать отговорки для людей. Мистер-никто никогда-ни-о-чем-меня-не-спрашивает.

— О, они встречаются, — сказал Роберт как ни в чем не бывало. Наши головы повернулись влево, где Роберт плел историю так, словно он был чертовым драматургом. — Ага. Они хотели дать Бруджите и Гуэрито немного времени побыть вместе, а потом тоже начать шуры-муры. Понимаешь?

Декс издал сдавленный звук.

— Шуры-муры? Так никто не говорит.

— Ни хрена ты не понимаешь, Декс. С чего, думаешь, я это взял? — спросил Роберт, выглядя оскорбленным и совершенно невозмутимым из-за того, что он сейчас объявил, что мы с Дексом пара.

Потому что я чертовски уверена, слухи уже распространялись. Это же наш клуб.

Я видела, как Кассандра переписывалась за стойкой, пока Декс и Роберт спорили. Значит, Кристал теперь тоже знает, и все девочки тоже. У меня не было возможности сказать, что это неправда, потому что они все время видели нас вместе, так как он должен присматривать за мной, а правда была невозможна, потому что где-то все еще есть крысы.

— Значит, вы все-таки пара? — спросила Кассандра, возвращая разговор к теме, которую я не хотела поднимать. Руки Декса обвились вокруг моего живота, поднимая меня и усаживая на одно из своих раздвинутых бедер. Это положение не оставляло мне другого выбора, кроме как прижаться к нему. Одной рукой он обнимал меня, чтобы я не упала в сторону, его массивная ладонь легла мне на бедро.

Мое очень голое бедро.

— Ага. Все так неожиданно произошло, — он взъерошил мои волосы, и кажется, поцеловал в макушку, но это случилось так быстро, что я не была уверена. Следующие слова Декса были сказаны мне на ухо.

— Злючка, разреши прикоснуться к тебе. Нам придется поддерживать эту гребаную историю, которую Роберт только что начал. Слишком много вопросов будет, если мы этого не сделаем.

Я знала, что он прав. Нужно было предупредить Бето, пока он не открыл свой рот, но на самом деле… это идеальное прикрытие. Я переплела наши пальцы и два раза крепко сжала, прежде чем повернуть голову, чтобы посмотреть на него.

Он хоть и придурок, но слишком настойчивый.

Я запечатлела поцелуй на его щеке.

— Можешь прикоснуться ко мне, — прошептала я достаточно громко, чтобы он услышал.

— Вы такие милые. Всегда знала, что в конечном итоге вы будете вместе. Сломленные люди находят друг друга и заполняют трещины, понимаете, да? — сказала она, прежде чем уйти.

Роберт встал и улыбнулся.

— Ну ладно, мама и папа, давайте найдем мне секси-подружку невесты для двойного свидания.

Это ужасная идея. Мои стены не выдержат того, чтобы быть «девушкой» Декса.

ГЛАВА 21

ДЕКС

КОГДА ОНА БЕРЕТ ЗА ПЕТЕЛЬКУ ТВОИХ ДЖИНСОВ И ТАЩИТ ЗА СОБОЙ >>>

Смешно, что мои первые отношения фальшивые.

Что ж, девушка-то настоящая. Не было никаких сомнений, что прямо сейчас я прижимался к ее настоящим бедрам.

Когда «Лотерию» отремонтировали, то добавили танцевальную площадку для вип-гостей, и Никки потащила меня туда, утверждая, что не была там ни разу.

Ох. Пожалуйста, хватит.

Я не хотел, но чертовски трудно пытаться быть пай-мальчиком, когда самая сексуальная женщина в округе тебя упрашивает.

За тридцать минут до этого мне пришлось насильно поить ее водой и некоторыми закусками, которые она высмеивала за то, что мы с Робертом их притащили. Очевидно, эта дама слаба в выпивке, чего я не ожидал, поскольку она работает в клубе. Завтрашний ее день будет ужасным.

Надо приготовить ей завтрак.

Откуда, блять, взялась эта мысль?

Рывок за волосы привлек мое внимание, несмотря на пространство, которое я пытался создать между ее ягодицами и своим членом. Тонкого слоя ее платья и моих джинсов было недостаточно.

Я издал еще один стон, ругая себя за то, что подумал о ее ягодицах и своем члене в одном предложении, потому что теперь у меня в голове крутились очень недружелюбные мысли.

Она обвила руками мою шею, и мой желудок скрутило.

— Спасибо тебе, — прокричала Никки сквозь музыку, играя с кончиками моих волос.

— За что? — я наклонился, чтобы ей было легче меня слышать, но не ожидал, что она обернется. Наши лица были в нескольких дюймах друг от друга, настолько близко, что я мог разглядеть блестки у нее на губах.

— За то, что заставил меня повеселиться. Я давно не отдыхала, — она посмотрела в толпу, но на самом деле, глядя в никуда. Ее мысли унеслись далеко. Так же быстро, как это произошло, все закончилось, и ее голубые глаза снова посмотрели на меня с озорным блеском, заставив меня улыбнуться. — Хочешь сделать еще что-нибудь веселое?

Внутри все затрепетало. Это чувство было мне совершенно чуждо.

— Голышом? — спросил я, мой голос дрогнул. — Если да, то потом будет трудновато, злючка, — из-за ее хмурого взгляда я поспешил дальше объяснять. — Ты утром отрежешь мне яйца и прочитаешь лекцию о том, что мы должны быть просто друзьями, а не с привилегиями.

Складка между ее бровями разгладилась, а ком у меня в горле исчез.

— Так мило с твоей стороны. Но, разве мы теперь не пара? — спросила она. — Это тоже не обязательно должно быть в постели.

Я застонал и прижался лбом к ее лбу.

— Не говори так, Никс. Я нехороший человек. Мои ограничения против того, чтобы трахнуть тебя, чудовищно слабы.

Что-то влажное и теплое коснулось раковины моего уха, и я чуть не кончил.

— Можем прямо здесь. Или в туалете, если ты стесняешься, — поддразнила она, не понимая, как чертовски сильно я хотел наклонить ее над столом на глазах у всех.

Я запустил руку в ее волосы, потянув назад, так что она была вынуждена посмотреть на меня снизу вверх, ее глаза сверкали от возбуждения.

— Этого ты хочешь, Никки? Хочешь, чтобы я позаботился о твоей жадной киске прямо здесь? — спросил я возле ее губ, просовывая бедро между ее ног и прижимаясь к ее клитору. — У тебя трусики промокли, злючка. Я чувствую через джинсы. Ты намокла, когда терлась задницей о член своего парня?

Она кивнула головой, ее губы слегка приоткрылись, зрачки расширились.

Это зашло слишком далеко, я приближаюсь к точке невозврата. Закрыв глаза, отпускаю ее волосы.

— Никс, помоги мне, — сказал я с болезненным стоном. — Я не смогу сказать «нет». Скажи мне отвалить, злючка.

— Ты прав, — разочарование смешалось с облегчением, когда она медленно высвободилась из моей хватки, увеличивая расстояние между нами. — Я хотела спросить, не желаешь научиться танцевать на шесте?

В ее голосе было столько нетерпения и надежды, что я не смог бы ей отказать, даже если бы захотел.

Я улыбнулся, заправляя выбившийся локон ей за ухо, пальцами скользя по щеке.

— Блять, да, я хочу забраться на шест для стриптиза. Можно я разденусь? — она нахмурилась, заставив меня усмехнуться. — Нет? Тогда только верх сниму.

— Ладно, — она берет за петельку моих джинсов, потянув за собой.

Я перестроился чуть вбок, потому что был тверд, как скала, и теперь мне еще придется терпеть, наблюдая, как она танцует на шесте. Слава богу, я нормально спрятал член, иначе она бы точно увидела, что делают со мной ее прикосновения.

— Мама. Папа, — позвал Роберт, когда мы подошли к уединенной кабинке побольше, где проходил девичник. Конечно, он уже там со всеми подружился — я бы тоже так поступил при нормальных обстоятельствах. Самым странным во всей этой ситуации было то, что я знал, что лягу спать с синими яйцами. Хотя, я бы сам о себе позаботился, но как минимум непривычно, что это сделает не девушка.

— Я не гожусь на роль мамы, — Никки посмотрела на меня, когда я плюхнулся на кресло подальше от голодных стервятниц. Она с какой-то нежностью посмотрела на меня. — Он был бы хорошим отцом. Декс чертовски наблюдателен. И он добр ко мне, — сказала она как ни в чем не бывало, из-за алкоголя слишком раскрепостившись.

Ее слова были как удар под дых, и я рад, что сел, потому что, вероятно, пошатнулся бы. Роберт выгнул бровь, но я лишь пожал плечами.

Я действительно не знал, почему она так сказала.

— Она напилась, — крикнул я, изображая, что пью, на случай, если Роберт не услышит из-за женщины, прижавшейся к нему, которая либо шептала ему на ухо, либо засовывала туда язык.

Вспышка блонда заслонила мне обзор, Никки появилась в поле зрения. Она явно не обдумывала сказанные слова так, как я. Видя ее такой расслабленной, уголки моего рта поползли вверх, пока я не разглядел, что у нее в руке.

— Ого, злючка, — я вырвал напиток у нее из рук, посмеиваясь над раздраженным взглядом, который она бросила на меня, протестуя. — Где ты вообще это взяла, а? Я не покупал. Тебе нужна вода, — я постарался четко произнести последнее слово.

Дело не только в том, что ей больше не следует пить, но и в том, что за ней охотились люди. Я должен наблюдать за каждым гребаным напитком, который она пьет, и только сам их покупать. Нельзя, чтобы ее напоили чем-нибудь.

— Я думал, ты научишь меня танцевать на шесте, — сказал я, отчаянно надеясь снова заставить ее улыбнуться. Мое предположение подтвердилось, потому что ее лицо просияло, как и у других женщин, когда они увидели, как Никки тащит меня на маленькую сцену в центре круглой кабинки.

Словно по сигналу, заиграла новая песня, и Никки ухватилась за шест, сделав несколько кругов всем телом, завершив это взмахом волос и такой греховной улыбкой, что дьявол не смог бы сделать лучше.

— Ладно, Секси-Декси, твоя очередь. Повторишь? Или мне сделать это медленнее? — спросила она, загибая палец и жестом подзывая меня ближе.

Я протянул руку и дернул черную резинку, стягивающую мои волосы в пучок. Если она хочет шоу, я ей устрою. Чуть вильнул задницей, идя к шесту, и Никки засмеялась, прикрывая рот ладонью.

Прохладный металл приятно касался моих рук, которые были липкими с того момента, как Никки потащила меня с места.

Я наклонился, полный решимости выиграть вызов, брошенный Никки. Всегда любил соревноваться, чего люди обычно не ожидали. Поэтому я так хорош в получении информации. Это было похоже на игру, чтобы посмотреть, что сломается первым: мой моральный кодекс или человек, владеющий информацией. Иногда побеждал третий вариант, когда ломалась какая-нибудь кость.

— Давай поспорим? — спросил я.

Она выгнула тонкую бровь.

— Чего ты хочешь? — спросила она, и в ее тоне сквозило подозрение.

Я отогнал от себя образы ее распростертой на кровати или даже ее пухлых губ, прижатых к моим, потому что ни о чем физическом не могло быть и речи.

Не после того, что сейчас произошло, ведь это только доказало, насколько слабым был мой самоконтроль по отношению к ней.

Толпа людей была единственной причиной, по которой я остановился, но я не из стеснительных, так что в следующий раз, когда возникнет подобная ситуация, я, вероятно, не смогу себя держать в руках.

К счастью, я хочу кое-что еще.

Я поманил ее пальцем поближе, точно так же, как она делала это несколько мгновений назад. Ее шаги были неуверенными, но что-то мелькало в глазах. Их блеск в красном пространстве показывал, насколько она взволнована.

— Когда я выиграю…

— Если.

Игнорируя ее, я продолжил излагать свои условия.

— Я хочу знать что-нибудь о твоем прошлом. То, что ты скрываешь здесь, — кончик моего пальца прошелся вверх по ее торсу, остановившись над сердцем, и я дважды тыкнул. Страх сменился выражением возбуждения, и я понял, что мне нужно изобразить безразличие. — Ты не хочешь соглашаться, потому что знаешь, что я талантлив, — спровоцировал я, один раз крутанувшись вокруг шеста, стараясь выглядеть неуклюже.

— Я согласна.

Я спрятал свой торжествующий взгляд, прежде чем снова посмотреть на нее. Бедная девочка понятия не имела, на что согласилась.

— Как ты там делала? О, точно.

Пространство наполнилось криками возбужденных женщин, когда я крутанулся всем телом, откинув волосы назад так, как это делала Никки бесчисленное количество раз. Я знал, что выглядел далеко не так хорошо, как она, но наша маленькая аудитория казалась чертовски довольной. Никки, с другой стороны, уперла руки в бока и закатила глаза, когда я показал ей указательный палец.

Одно очко в пользу Декса.

— Это в буквальном смысле самое легкое движение на свете, — она подошла ближе. — Не зазнавайся из-за того, что просто покрутился.

— Я сделал взмах волосами, за это ты ответишь на два вопроса, — сказал я.

— Нет.

Она такая сексуальная, когда злится.

Мне нравились сердитые женщины, может, это какая-то травма, но мне не интересно исследовать причины. Я счастлив пожинать плоды этой причуды.

Все мысли остановились, и мой разум отключился, когда Никки прыгнула с разбега, высоко ухватившись за шест и кружилась по кругу, потом обхватила ногу и стала вращаться, держась за нее.

Еще и подмигнула, отчего у меня стояк стал тверже. Это будет сложнее — в буквальном смысле.

— Хорошо, милый. Давай повторяй, — она подошла и встала рядом со мной, на ее лице в форме сердечка было самодовольное выражение. Но оно исчезло, когда я сорвал с себя рубашку и прыгнул. Гладкий металл терся о мои мозоли, содрав часть затвердевшей кожи. Требовалось много усилий, чтобы выдержать свой тяжелый вес.

Я уверен, что это не так грациозно, как у нее, но Никки приоткрыла рот в шоке. Сцена немного задрожала, когда я спрыгнул и опустился на колени.

Она стояла неподвижно, просто моргая своими большими голубыми глазами. Возможно, у девчонки в голове замкнуло провода.

— Ты разыгрываешь меня, да? — спросила она, когда я остановился перед ней. — Это не первый раз, когда ты на шесте.

Я широко улыбаюсь, отчего даже щеки болят.

— А я и не отрицал. Лишь сказал, что хочу получить ответ за каждое свое движение. Продолжим?

Никки споткнулась, издав пьяный смешок.

— Извини, злючка. Похоже, наша маленькая игра окончена, — сказал я с улыбкой, поднимая ее и перекидывая через плечо. — Спотыкание является нарушением правил вечеринки и гарантирует поездку первым классом в «Трезво-ленд».

***

Удовлетворенность не была для меня нормальной эмоцией, но это был единственный способ описать то, что я испытал, когда дверь спальни Никки со щелчком закрылась.

Я думал, что к этой эмоции у меня больше нет доступа.

Ей бы не понравилось, если я скажу ей, что она храпит, как маленькая кошечка. Это чертовски восхитительно.

Я понес ее к запасному выходу из «Лотерии» и посадил в машину Бето. Она посмотрела на меня так, словно я сошел с ума, когда я забрался на водительское сиденье, пока Роберт брал мой «Харлей», но ничего не сказала.

По причинам, в которые я действительно не хотел вдаваться, мысль о том, что другой мужчина отвезет ее домой, меня не устраивала. Слава богу, Роберт тоже ни хрена мне за это не сказал. Он просто молча обменялся ключами и последовал за нами на байке.

Посадить ее в машину было правильным решением, потому что через две минуты езды она вырубилась на хрен. Так я и услышал, что она мурлыкает во сне.

— Тихо, придурок. Никки спит, и учитывая, как она разбавляла сегодня напитки, ей очень нужен сон, — сказал я, опускаясь на подушку рядом с Робертом и тыкая пальцем ему в грудь. — И нахуй ты сказал, что мы с ней встречаемся?

Он разразился хохотом, который я приглушил, прижав подушку к его лицу. Этот мудачело думает, что пиздец как смешно — сводить вместе двух людей, не склонных к отношениям.

— Воу, — он смахнул с лица подушку. — Вы бы видели свои лица, — раздался еще один взрыв смеха, когда я ему втащил. — Послушай, уже ходили слухи о том, что ты вошел туда и спас девку, которой Никки хотела надрать задницу, а потом, ты, как настоящий романтик, одел ее и предложил сходить развлечься. Я просто помог вам справиться с проблемой, пытаясь объяснить, почему вы в последнее время везде вместе.

Я не собирался так легко отпускать его с крючка.

— Да, но сказать, что она моя девушка? — мне хотелось что-нибудь взять в руки и отвлечься от мыслей, типа: «Никки тоже подумала в тот момент, что я романтик?»

Он пожал плечами, явно не так беспокоясь обо всей этой ситуации, как я. Черт, какой будет реакция Никки завтра? Тогда она согласилась, но кто знает, на сколько она была пьяна.

— Послушай, я вижу, как ты на нее смотришь. Она чертовски сексуальна, в твоем вкусе.

Мой кулак сжался от его легкомысленного ответа, вспыхнул гнев от того, как он описал ее, что было странной реакцией, потому что в его словах не было ничего оскорбительного. Черт возьми, большинство женщин даже сочли бы это комплиментом, но мне показалось, что этого было… недостаточно.

Никки была не только сексуальной.

Я не стал Бето ничего отвечать, и заставил свое тело расслабиться.

Роберт продолжил, не обращая внимания на мою внутреннюю борьбу.

— К тому же, вы хорошо знакомы и, похоже, вам нравится находиться рядом друг с другом. Вы можете провернуть эту ложь.

— А как же вся эта интимность, как у парочек, а? Что мы будем делать? — напряженно спросил я.

Взгляд Роберта, брошенный на меня, говорил: «Ты идиот».

— О, я уверен, что это будет для тебя настоящим испытанием. Ты же такой святой, держишь обет безбрачия, — насмехался он, уворачиваясь от подушки, которую я бросил в него.

— Пошел ты, — сказал я, показывая ему средний палец и устраиваясь на диване, изо всех сил стараясь сосредоточиться на нашем разговоре, а не на женщине, спящей в соседней комнате.

ГЛАВА 22

НИККИ

Я ЛУЧШЕ ВЫЛИЖУ ЗАДНИЦУ САТАНЕ, ЧЕМ ЕЩЕ РАЗ ВЫПЬЮ ТЕКИЛУ

Тишину нарушил стон.

Он был таким громким, словно стонавший умирал.

— Бля-я-ять, — закричала я, когда попыталась открыть глаза. Свет, льющийся через окно, ослепил меня, вызвав самую страшную головную боль в жизни. На этот раз, когда раздался звук, я поняла, кто стонет.

Тошнота накатила с такой силой, что мне пришлось зажать рот рукой и вскочить с кровати, чтобы не блевануть на одеяло. К счастью, все закончилось в тот момент, когда я встала.

Одежда привлекла внимание, потому что на мне была черная футболка Декса, которую он дал мне в ту ночь, когда произошло все то дерьмо с Джардани. С меня сняли обувь и носки, и было такое чувство, будто меня переехал поезд, а затем засунули в коробку, прежде чем столкнуть с лестницы. Два раза.

Как, черт возьми, я добралась домой?

Прошедшая ночь промелькнула в голове, но все было похоже на неразбериху. Мои щеки вспыхнули, когда я дошла до воспоминаний о том, как обвила руками шею Декса сзади, прижимаясь к нему так, словно пыталась трахнуть его на танцполе.

Они разгорелись еще больше, когда я вспомнила, как дразнила его, и как он дергал меня за волосы, шепча что-то о моей влажной киске. Я плюхнулась на кровать, обхватив голову руками. Боже, как мне в глаза ему смотреть?

Никки, его голова была у тебя между ног.

По какой-то причине это было не так неловко, как-то, что произошло прошлой ночью. И я точно знала причину: я не хотела понравиться ему в первый раз. Тогда мы совсем не знали друг друга, и он был очередным парнем на одну ночь, как и остальные.

Его мнение для меня ничего не значило, потому что я надеялась его больше не увидеть. Все, чего я хотела, — это получить оргазм, а потом мы должны были разъехаться в разные стороны навстречу закату.

Но сейчас казалось важным, что он думает, и что чувствует ко мне.

Еще одна волна тошноты нахлынула на меня, на этот раз совсем по другой причине.

Я потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, который час — черт возьми, какой день, — но остановилась как вкопанная. На тумбочке стояли три бутылки «Gatorade», обезболивающее, конверт и записка. Мои пальцы немного дрожали, когда я брала все это.

На бумаге было нацарапано жирным, уверенным почерком с кривым сердечком.

Доброе утро, злючка,

Несмотря на то, что я вливал воду тебе в глотку и вырывал напитки из рук, предполагаю, что ты чувствуешь себя так, словно предпочла бы вылизать задницу сатане, чем снова пить текилу.

Смех, вырвавшийся у меня из-за этой реплики, вызвал еще одну острую боль в глазницах. К черту его за то, что он такой смешной, и к черту текилу.

Не знаю, какой вкус тебе нравится, поэтому взял три варианта. Прими две таблетки «Тайленола», когда проснешься. Меня от «Gatorade» уже тошнит, особенно от красного. Не я устанавливаю правила, таковы факты. Мне пришлось уйти, но я скоро вернусь. Так что, если проснешься, а меня здесь не будет, не расстраивайся. О, и извини, что я одел тебя в свою футболку. Я пытался надеть на тебя шорты, но ты была в жестком отрубе.

P.S. Дай знать, если нужно добавить.

Эмоция, которой я отказывалась давать название, подкатила к горлу из самого сердца, когда я вытащила пачку банкнот из конверта с надписью «Сладенький папик». Из ниоткуда появились слезы, и я смахнула их, ругая себя за то, как нелепо плакать из-за чего-то такого незначительного.

Но в этом-то и был весь смысл.

Я никогда ни от кого не получала даже самых маленьких жестов.

— Боже, ты дура, Никки, — прошептала я, следуя инструкциям Декса. Я бы никогда не призналась в этом вслух, но выбрала красную бутылку после долгих секунд раздумий. Возможно, красный был любимым у Декса, раз его уже тошнит от него.

Дверь со скрипом чуть отворилась, и в проем донесся запах яичницы с беконом, отчего мой желудок заурчал так, словно я не ела несколько недель. Не знаю, почему думала, что у меня извергнется все содержимое желудка, ведь сейчас я умирала с голоду.

Не только божественный аромат еды заставил меня направиться на кухню. Хотелось пойти и накричать на поющего человека, — очень громко, — и сказать, что я ни при каких обстоятельствах не приму эти деньги. Я пошутила, когда сказала Дексу, чтобы он заплатил мне за потраченное время.

Завернула за угол и остановилась как вкопанная. Все благие намерения испарились.

На смену им пришли похотливые мысли о полуголом мужчине.

Декс, весь в татуировках, стоял ко мне спиной, с полотенцем, перекинутым через плечо, наклонившись, чтобы проверить что-то в духовке. У меня не было сомнений, что слюни уже стекают к ногам. Вид его мускулистого татуированного тела, да еще и в серых трениках, низко сидящих на бедрах, уже был смертельным сочетанием. И он занимается чем-то таким домашним, типа приготовлением пищи…

Слюни были не единственным скоплением жидкости.

— Может, еще ремонт затеешь? — слова вырвались прежде, чем я успела их обдумать. Мужчина даже не вздрогнул. Вместо этого он оглянулся через плечо и прокричал следующую строчку песни, запрокидывая голову назад, отчего волосы разлетелись во все стороны.

— Наконец-то ты проснулась. Так трудно не слушать эту песню на полную катушку, — он нажал на кнопку своего телефона, и комната наполнилась музыкой. — Знакомлю тебя с одной из лучших групп, «The Story», — кричал он, барабаня в воздухе как чертов профи. Я не могла не улыбнуться тому, как страстно он выкрикивал каждое слово.

Он умеет играть на барабанах?

Какого хрена я вообще хотела что-то о нем знать? Сначала вкус напитка. Теперь появился вопрос, он подражает барабанщику или это тщательно отработанный навык.

Я забыла, как дышать, когда он повернулся ко мне лицом. Слава богу, он так увлечен своим концертом, что не заметил, как я окинула его взглядом с головы до ног.

Я ничем не лучше похотливых мужиков.

Спереди у него было так же много тату, а пирсинг в сосках заставил меня поерзать, прислонившись к барной стойке. Нужно как можно скорее сменить нижнее белье. Декс откинул назад влажные волосы своей массивной рукой, и улыбка, которую он послал в мою сторону, чуть не вызвала остановку сердца.

Музыка понизилась до уровня, который позволял нам не кричать друг на друга. Мне немного хотелось, чтобы он продолжал. Я просто наслаждалась счастьем, которое он излучал, когда подпрыгивал, будто на настоящем концерте.

— Прости. Музыка помогает мне пережить все дерьмо. Без нее я бы, наверное, лежал где-нибудь в могиле, — сказал он со смехом, но я распознала боль в его словах.

— Только если на одну ночь²¹, — слова вырвались прежде, чем я смогла их остановить, и мгновенно кровь застучала у меня в ушах.

Его брови нахмурились.

— Чего? — спросил он в замешательстве.

Я прошла на кухню, запрыгнула на столешницу из искусственного гранита и уставилась на свои кутикулы, как будто они были должны мне денег или что-то в этом роде.

— Это песня, которую я включаю на полную мощность, сидя на полу в душе и гадая, можно ли утонуть под струями воды, — сказала я и замолчала, не понимая, зачем это сделала.

Это первая личная вещь, которой я поделилась с кем-либо за многие годы.

Последний раз, когда я пыталась открыться Андрею, и все закончилось ужасно. Кто, черт возьми, знал, почему я делаю это снова. Но казалось, что, начав, я уже не остановлюсь.

— А потом заиграла бы «Shake It Out», напомнив, что, возможно, тонуть не обязательно, — прошептала я.

Тепло разлилось по телу, когда он подошел ближе, приподнимая пальцем мой подбородок, пока я не встретилась взглядом с его глазами. Сегодня они были скорее карими, чем зелеными.

— Еще и в кромешной тьме? — спросил он.

От его вопроса у меня перехватило дыхание. По правде говоря, это было скорее утверждение, но откуда он узнал? Слова не шли у меня с языка, и все, что я смогла ему ответить, — это легкий кивок головой.

— Алекса, включи «What the Water Gave Me», Florence and the Machine, — сказал он, не прерывая контакта ни взглядом, ни телом. Мелодичные звуки наполнили кухню, и мои глаза закрылись.

Я почувствовала себя проводом под напряжением.

Слишком чувствительная ко всему, что меня окружало.

— Можешь потанцевать, если хочешь, — его горячее дыхание коснулось моего лица. Как валун в бушующей реке, его присутствие поддерживало меня, все эмоции, которые я держала взаперти, вырвались на свободу.

Ноги понесли в гостиную, будто мной управлял кто-то другой — что-то другое. Навязчиво красивые слова текли сквозь меня, тело рисовало картину моего горя, моего безумия, моей радости, моих мечтаний.

Проявление моей души.

Я танцевала босиком в квартире, которая мне не принадлежала, с мужчиной, который не знал моего настоящего имени, но видел меня лучше, чем кто-либо.

Я не знала, где он сейчас, но чувствовала тепло его внимания на себе, когда двигалась. Единственное, что могло бы улучшить ситуацию, это если бы у меня были пуанты и брус.

Время тянулось вечно, и в то же время казалось, что оно пролетело в мгновение ока. Когда я, наконец, перестала двигаться, моя грудь вздымалась, с меня лил пот, а мышцы ныли восхитительным образом, который был знакомым, но забытым.

— Это было самое прекрасное, что я когда-либо видел, — глубокий голос Декса поразил меня, и легкая усмешка заиграла на его губах, когда я посмотрела на него через плечо. — Ты забыла, что я здесь, — сказал он довольным тоном, возможно потому, что я чувствовала себя комфортно, раз начала танцевать.

— Я думала, алкоголь рушит барьеры, а не похмелье, — пробормотала я, обхватив себя руками в попытке не чувствовать себя такой беззащитной. Мне нужно восстановить стены. Этим танцем я поделилась чем-то сокровенным.

Райан и девочки предположили, что я хорошо танцую благодаря своему таланту. Никто из них не был свидетелем того, что я сейчас сделала для Декса, и не знал, что у меня классическая подготовка. Конечно, Катя назвала бы то, что я исполнила, извращением балета.

Эта мысль заставила меня рассмеяться, борясь с горем женщины, которой я так и не смогла стать.

Во второй раз за утро появились слезы — сейчас я была недостаточно быстра, чтобы их скрыть. В два шага Декс сократил расстояние между нами, заключив меня в свои объятия.

Когда он заговорил, я ощутила вибрацию в его теле.

— Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, верно? — он отодвинул меня, чтобы наши глаза встретились, но при этом держал близко.

То, как он изучал мое лицо, нервировало, как будто он пытался заглянуть за камуфляж, которым я окружила свое прошлое.

— Мы оба знаем, что я умею хранить секреты. Я не рассказывал никому из своих братьев, что Ганнер работает в ФБР. А эти ребята — моя семья.

У меня все еще было много вопросов, связанных со всей этой ситуацией, но я знала — если начну спрашивать, то и самой придется отвечать. Поэтому сделала то, что и всегда.

Пошла на попятную.