Город спасения

ГЛАВА 25

НИККИ

ВЗБЕСИТЬ СУЧКУ: ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ТЕРМИН НА ЗАПАДНОМ ПОБЕРЕЖЬЕ, ОЗНАЧАЮЩИЙ РАЗВЕРНУТЬ ЧЕРТОВУ МАШИНУ

От его пристального взгляда я чувствовала себя уязвленной. Эти карие глаза рушили каждый кирпичик, который я заложила в свои стены, обнажив испуганную и поврежденную душу, которую они окружали… защищали. Я хотела впустить его, довериться ему.

Его слова эхом отдавались в моей голове.

Он имеет в виду тебя.

Я хотела посмеяться над своими мыслями, выдавая желаемое за действительное. Он никак не мог иметь в виду меня… и когда это я перешла от рассказа о Райан к раскрытию чувств к Дексу?

Грудь болела так, словно из легких украли весь кислород, и единственный способ вдохнуть, — это впустить Декса, поделиться частичкой себя, как сделал он. Удушье не так пугало. А вот впустить его — гарантия душевной боли.

Он уже внутри.

Когда это случилось? Когда я позволила этому мужчине переступить мои границы? Он проскользнул внутрь, заполнив трещины и сделав меня цельной — но я ничего ему об этом не сказала.

У меня так и не появилось шанса.

Шквал пуль ударил в водительскую часть внедорожника, отчего вырвался у меня изо рта.

— Блять, — завопил Декс, обхватывая меня руками и прижимая наши тела вниз. Прогремел еще один выстрел, отскочив от стекла, но не пробив его. — Малышка, оставайся здесь, хорошо? — сказал он, проводя руками по моим волосам, изучая мое лицо.

— Ага, — я спрятала первоначальный шок, отбросив любой страх. Ему нужно, чтобы я была сильной, а не гребаной плаксой. К счастью для нас обоих, я не в первый раз оказываюсь в подобном дерьме.

— Есть пистолет? — спросила я.

Он отодвинулся, с удивительной легкостью маневрируя на водительском сиденье.

— Злючка, тебе не нужен пистолет. У тебя есть я, — сказал он, заводя машину.

— Это чертовски мило, но мне удалось прожить двадцать семь лет без тебя, Декс. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока в нас стреляют.

Он усмехнулся, но улыбка быстро исчезла.

— Блять, — прошипел он.

Нахлынул ужас от тона его голоса.

— Садись на свое место, Никки. Сейчас же. И пристегнись, мать твою, — машина сделала резкий поворот, из-за которого я ударилась головой о дверь. Я поднялась с пола и пристегнулась, достав телефон и отправив сообщение. На улице уже стемнело, и фары машины, следовавшей за нами, были такими яркими, что я даже не могла различить марку или модель.

— Что за… — у меня не было возможности закончить вопрос.

Заднее стекло разбилось вдребезги, осколки разлетелись во все стороны.

— Черт возьми, у них пробивные пули, — крикнул Декс, дергая руль в сторону и направляя нас между валунами, мы продвигались дальше в пустыню. Не раздумывая ни секунды, я начала рыться в бардачке.

— Блять, я знаю, что у Роберта должен быть пистолет, — моя рука сжала знакомую рукоять. — Бинго, — сказала я, отстегивая ремень безопасности и забираясь на заднее сиденье.

Рука Декса схватила меня за лодыжку, он оторвал взгляд от дороги, посмотрев мне в глаза.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — спросил он, его голос был хриплым от беспокойства.

— Ты будешь закатывать истерику или позволишь мне помочь?

Он покачал головой, но ослабил хватку, и я полностью переместилась к разбитому заднему лобовому стеклу. Оно все еще было на месте, но в нем зияла гигантская дыра, и все было расколото, напоминая паутину.

— Ну, это не сработает, — пробормотала я, упираясь ногой в поврежденное стекло и пиная окно.

— Никки, какого хуя ты творишь, — заорал Декс.

— Слушай, я хорошо прицеливаюсь, но не настолько. Мне нужна дыра побольше.

Какие бы ругательства он ни выкрикивал в мой адрес, их унесло ветром пустыни. Я прижалась спиной к боковой двери. Мы ехали все быстрее, но наш преследователь не отставал. Пустынный участок не помог — не было места, где можно затеряться, ни закоулков, ни машин.

Раздался еще один шквал пуль, и я прикрылась руками. Как только наступила пауза, я выскочила, выпустив несколько пуль. Они отскочили от лобового стекла автомобиля.

— Пуленепробиваемый, — крикнула я, пригибаясь обратно.

— Черт. Нам нужно подкрепление.

Я вернулась на позицию, на этот раз целясь в передние шины, которые не могут быть пуленепробиваемым, но прицелиться было невозможно.

— Уже, — крикнула я, выругавшись себе под нос, когда один из моих выстрелов почти попал в цель. — Отправила Райан сигнал SOS и местоположение.

— Я, блять, тебя зацелую, Никки, — заорал Декс, дергая руль в сторону. — Иди сюда.

— Чего?

Я осторожно перебралась обратно на пассажирское сиденье.

Он не смотрел на меня, слишком сосредоточенный на попытке оторваться от преследовавшей машины.

— Забирайся ко мне на колени, малышка. Нам нужен ракурс получше. Если ты взбесишь эту сучку…

— Ты хочешь, чтобы я перевернула машину? — мой голос стал громче. Я знала, что он сумасшедший, но разве можно пулями перевернуть машину?

Я слышала смех в его голосе.

— Нет, это значит «развернуться». Сделай так, чтобы они оказались с этой стороны. Я попробую прострелить им шины.

Несколько мгновений я молчала, пытаясь переварить эту дерьмовую идею, но затем между нами просвистела пуля, и я приняла решение.

Я забралась к нему на колени, положив руки на руль.

— Вряд ли это была хорошая идея, заставить нас быть вместе. Ты такая же безрассудная, как и я, — сказал он. Адреналин пульсировал в моих венах, и я не могла сказать, было это реальностью или последним желанием, когда почувствовала губы Декса на своем затылке. Он опустил окно. — Бля, держись, малышка.

Он крутанул руль, от резкого движения мы на мгновение подскочили на двух шинах, потом снова опустились.

— Ладно, держись крепче. И если я скажу пригнуться, черт возьми, пригнись, — завопил он.

Я не думала, просто действовала, вцепившись в руль и не отпуская, вдавливая педаль газа в пол. Декс высунулся из окна и выпустил несколько пуль. Он был чертовски отличным стрелком, попав в мужика, который вылазил из окна. Когда они все укрылись за стеклами, Декс прицелился в шину. Его выстрел попал в цель.

— Черт возьми, да. Вот она, моя девочка, — крикнул Декс, когда мы пронеслись мимо.

Теперь нам нужно было вернуться на дорогу целыми и невредимыми и надеяться, что Райан и подкрепление рядом, потому что пуля в шине — это не так драматично, как в кино. Они все еще преследовали нас, но я надеялась, что простреленная шина дала нам преимущество.

— Там, — крикнула я, указывая на фары вдалеке.

— Ты уверена, что это наши? — спросил он с явной долей беспокойства. Его рука обвилась вокруг моей талии, действуя как ремень безопасности, поскольку я не пристегнута. Как будто он понял то же самое, он взял ремень, пристегивая нас обоих.

— Возможно. Не узнаем, пока не подъедем.

Я кивнула в знак согласия, выдохнув с облегчением, когда наши фары осветили разъяренную главу картеля.

— Ура, — сказал Декс.

Мы пролетели мимо них, и Декс нажал на тормоза, как только мы миновали линию внедорожников и мотоциклов, расположившись под углом, как и остальные.

Он подхватил меня, вытащил нас обоих из машины и побежал, пригибаясь, к одному из Рейнджроверов, припаркованных дальше всех.

Крики и еще больше выстрелов раздались оттуда, где наши преследователи, наконец, добрались до людей «Лос-Муэртос» и «Скелетов». Декс провел руками по моему лицу и телу, проверяя, нет ли у меня травм, кивая головой, удостоверившись, что со мной все в порядке. Я оттолкнула его руку.

— Я знал, что «злючка» тебе подходит, — сказал он, его рот растянулся в кривой усмешке. — Рад, что с тобой все в порядке. Просто проверял.

Я не могла спокойно смотреть на выражение его лица, поэтому попыталась прийти в себя. Нельзя долго раздумывать о его беспокойстве. А еще хуже, что я сама сильно беспокоилась о нем.

— На следующем уроке научишь меня параллельной парковке?

ГЛАВА 26

ДЕКС

КРЕПКОЕ ПОЖАТИЕ, ИЛИ МОЖЕТ БЫТЬ, ЛЕГКОЕ ПОСАСЫВАНИЕ

Избавиться от тела было бы намного проще, если бы мы занимались похоронным бизнесом.

— Я куплю крематорий, — объявил я, вытирая капли пота. Глаза жутко щипало от песка.

Я поморщился при мысли о том, чтобы залезть на байк в таком состоянии, но если только душ случайно не появится посреди чертовой пустоши, байку придется терпеть мою вонючую задницу. Без сомнения, нужно будет сжечь эту одежду. Жаль, что я не захватил с собой запасную — мог бы сжечь эту сразу.

Возвращаться домой в моем «праздничном» наряде нельзя. То есть, голым. По опыту я знал, что моему члену не нравится быть неприкрытым. Ему больше по нраву, когда его гладили и ласкали.

Может быть, время от времени крепко сжимали… немного посасывали.

— Ты единственный ублюдок в моем окружении, который просто так начинает вслух говорить о своем причиндале, как будто это другой человек. У него, наверное, и тупое название есть, типа, Голиаф? — крикнул Торк, когда я посмотрел на него в замешательстве.

Черт, я устал и не понял, что сказал все это вслух.

Я отправил Никки домой с Райан после нападения. Эта женщина постоянно удивляла меня. Я видел страх в ее глазах, когда в нас стреляли, но она спрятала его и приняла меры. Хотелось заставить ее ослабить бдительность, чтобы впустить меня. Мы добились некоторого прогресса, она позволила мне заглянуть в свое прошлое, но по-прежнему охраняла себя, как Форт-Нокс²².

Нуждаясь отвлечься от мыслей о своей «соседке по комнате», я вернулся мыслями к тому, о чем спрашивал Торк. Он прав, у моего члена есть имя. Придумал я его, когда очень хотел спать во время снайперской подготовки.

— Биг Поппа, или Бигги Боллс, — сказал я.

В тот момент, когда слова были произнесены, хриплое дыхание Мерфи эхом разнеслось по тихой пустыне.

— Это ты так ржешь или че? — поддразнил я, мои щеки болели от того, насколько широкой была улыбка. Ублюдок смеется так, будто у него сейчас случиться инфаркт или что-то в этом роде. Торк вообще катался по земле, шлепая по ней.

Напавшие на нас придурки оказались Жнецами, что не было неожиданностью — я знал, что они продолжат поиски Никки. Нам повезло, что была только одна машина. Могло быть намного хуже, например, когда в тот раз нас с Райан и Ганнером и напал целый грузовик ублюдков.

Чутье подсказывало, что скоро начнется заварушка.

Подошел Бо, его пухлое лицо скривилось в хмурой гримасе при виде нас.

— Я закончил собирать остатки в кучу. Давай быстрее, пока дым не привлек слишком много внимания, — сказал он.

Я чувствовал на себе его взгляд, но проигнорировал. Мы с Бо не очень ладили, но в этом нет ничего нового. Он думал, что я идиот, и я думал о нем так же.

Торк, стоявший рядом со мной, издал рвотный звук.

— Как ты можешь это сделать без… блевотного позыва? — спросил он, имея в виду мою задачу по удалению улик и других потенциально идентифицирующих частей тела. Один труп уже горел.

Изо рта мертвого засранца вырвался хлюпающий звук, когда я вытащил последний коренной зуб.

— Легко. Я просто напоминаю себе, что ни за что не оставлю это дерьмо здесь и не рискну получить обвинение в убийстве, — сказал я, пожимая плечами, снимая латексные перчатки и бросая их в пакет вместе с фалангами пальцев и зубами.

Я умолчал, что это была одна из наименее дерьмовых вещей, которые я когда-либо делал.

Все это для предосторожности. Я не хотел, чтобы клубу или моим братьям предъявили какие-либо обвинения. Ведь уже использовал свой единственный шанс освободиться из тюрьмы. Ганнер теперь стал полноправным преступником, так что на этот раз некому спасать наши задницы.

Позади меня послышались тяжелые шаги.

— Убирать улики — это меньшее, что Декс может сделать. Он и так уже достаточно навел шумихи в клубе, — все притихли от замечания Бо.

Нас с Бо посвятили в одно время. Он не был в восторге от того, что за меня проголосовали как за силовика, а это означало, что я советчик президента, а он — нет. У пацана был настоящий комплекс из-за желания быть главным. По правде говоря, я всегда думал, что этот ублюдок мечтает о президентской нашивке.

— Ты не согласен, малыш Декси? — спросил он, склонив голову набок, вопрос был пронизан едким сарказмом. — Что это ты уже второй раз облажался из-за телки?

Почему я раньше не вышел на ринг в ночь боя и не разбил ему рожу?

Торк встал между нами, загораживая мне обзор. Его мускулистые руки раскинулись, как будто он предотвращал спор на школьном дворе. Меня всегда смешило, каким дипломатичным был Торк. Наверное, легко соблюдать приличия, когда ты можешь надрать задницу кому угодно — кроме Райан. Я всегда припоминал, что его задушила латиноамериканка ростом метр-шестьдесят.

Женщина реально была ужасающей.

— Ладно, давайте остынем, закончим дело и уберемся отсюда, — взгляд Торка метался между нами.

Я пожал плечами, скрестив руки на груди, чтобы скрыть побелевшие костяшки.

— Все в порядке, Торк. У Бо, похоже, есть какие-то претензии, которые он хочет высказать вне церкви, — холодно ответил я, обходя Торка, чтобы подойти ближе. Последняя часть была явным намеком.

Подобное дерьмо предназначалось для церкви. У тебя с кем-то проблемы? Обсуди это со всеми присутствующими.

А эта сука решилась сделать подобное посреди пустыни.

— Скажи, брат, что у тебя на уме? — спросил я ледяным тоном. Бо неловко заерзал под тяжестью моего взгляда.

— Декс… — позвал Торк, почувствовав перемену в моем поведении.

Я поднял ладони в воздух, надеясь, что это успокаивающее движение унимет беспокойство Торка.

— Не волнуйся, я просто спрашиваю, чтобы стать лучше, Торк. Продолжай, Бо, — подбодрил я коротким кивком. Может быть, я наконец узнаю, в чем проблема этого ублюдка.

— Как ты вообще можешь выполнять работу со своими проблемами с гневом? Ты получил от этого человека информацию, прежде чем убил? — он носком ботинка подтолкнул тело прямо туда, где было пулевое отверстие в груди. — Мы ввязываемся в эту гребаную войну из-за тебя, — его тон был самодовольным, и он выпятил свою жилистую грудь, пытаясь казаться больше. — Сначала избил человека из-за сучки, а потом им пришлось прислать твоего друга Грейсона, ой, извини, Ганнера, чтобы держать твою задницу в узде. Как гребаная псина с дрессировщиком. А теперь другая сучка создает проблемы клубу.

Лед наполнил мои вены, когда кусочки головоломки сложились воедино. Торк тоже это заметил и снова встал между нами, не сводя с меня глаз, словно я был диким зверем, готовым напасть. Это не так уж далеко от истины.

— Эй, Бо. Давай забудем, ладно? Ничего из этого дерьма не касается Декса, Жнецы уже давно создают проблемы. Мы обсуждали это на голосовании, Никки тут ни при чем.

Он высмеял слова Торка. Тупица принял мое молчание за признание и продолжал пиздеть.

— Твоя хозяйка была рядом? — поддразнил он, подходя к ногам мертвого Жнеца. — Что эти двое сказали тебе, Декс? А? Они дали какую-нибудь информацию, или ты убил их прежде, чем они успели ответить? — он продолжил, его тон граничил почти с отчаянием.

Гребаный тупица даже не знал, что эти двое погибли сразу в машине.

Жгучая ярость бурлила у меня внутри, угрожая выплеснуться наружу, но внешне я был собран… расчетлив.

Я прочистил горло, пряча свой гнев подальше. Бо ни черта не знал о моем гневе и способности его контролировать.

— Ты прав, Бо. Вероятно, я не подхожу для этой работы. Когда вернемся, я дам председателю знать, что у тебя свои мысли на этот счет.

Он вздрогнул, когда я одарил его улыбкой.

Я знал, как выглядел — расстроенным. Я так же смотрел на своих испытуемых, когда связывал их в зеркальной комнате.

— А теперь, давайте отправим этого ублюдка в огонь? — спросил я, наклоняясь, чтобы схватить верхнюю часть туловища.

От вопросительного взгляда Торка у меня зачесалась кожа, но я не обратил на него внимания. Мерф был умным ублюдком и поспешил уйти к байкам.

— На счет три, — сказал Бо, с опаской глядя на меня. Явно настороженный тем, как легко я отмахнулся от оскорблений.

Окоченевший труп пролетел по воздуху в конце счета, и в тот момент, когда он выскользнул из моих рук, я бросился вперед, пиная Бо по ногам сзади. Его колени врезались в песок. Крик боли эхом разнесся в ночи, когда я заломил ему руки за спину, схватив за волосы у основания черепа. Свет пламени отразился от его лица, когда я приблизил его к огню.

Жар лизал кожу, как ласка любовника, приглашая глубже погрузиться в хаос, но я сдержал порыв добавить тело Бо к этой куче. Убийство брата было запрещено, если клуб не проголосовал. Черт, у этого тоже есть последствия, но я бы принял гребаное наказание.

Мои губы коснулись его уха, наслаждаясь неровным биением пульса в его горле и страдальческими криками.

— Бо, может, тебе стоит сначала подумать, прежде чем начать пиздеть на того, кто в двое больше тебя, — поддразнил я, когда он забился в моей хватке, призывая на помощь двух других.

Ни один из них не двинулся.

— Та сучка, из-за которой я разбил тому ублюдку голову, была моей сестрой. Та, которую он продал русским. Так что ты чертовски прав, я не собираюсь отдавать им другую женщину, — рычание, сорвавшееся с моих губ, прозвучало как у монстра. Он замолчал, услышав это признание, его крики превратились в всхлипы. — И если ты еще когда-нибудь назовешь Никки сукой, брат ты мне или нет, я размозжу твою башку битой. Понятно? А теперь признай, что ты кусок дерьма, который слишком много пиздит.

Он заколебался, пытаясь еще раз высвободиться из моей хватки. Меня это разозлило еще больше, и я вырвал несколько его жирных прядей. Приблизил его лицо к огню, и через несколько секунд он разрыдался, как ребенок.

— Я кусок дерьма, который слишком много пиздит. Прости, я не знал.

Я ему не поверил.

Весь гребаный клуб знал, почему я это сделал — он тоже. Но я устал от всей этой игры и хотел проведать Никки до встречи в клубе.

— Тебе повезло, что я сегодня не в настроении, Бо, иначе тебе бы понадобилась пересадка кожи, — мои слова были пронизаны злобой, когда я оттащил его, бросив у своих ног. Левая сторона его лица была ярко-красной, под кожей пузырились волдыри. Будет чертовски больно, когда подует ветер.

В воздухе повеяло палеными волосами и плотью, отчего у меня скрутило живот. Неважно, сколько раз я вдыхал этот запах, легче мне никогда не становилось.

— Тебе нужна еще одна демонстрация, хорош ли я в своей работе, брат?

Он покачал головой, слезы катились по его щекам, оставляя за собой полосы грязи.

Я развернулся и зашагал прочь.

— Хорошо, теперь сиди здесь, пока тело не сгорит. Позвони, когда понадобится подвезти.

Торк побежал за мной.

— У него здесь байк, Декс. Его не нужно будет подвозить.

Щелчок выкидного ножа вызвал улыбку на моем лице.

— Теперь нужно, — сказал я, вонзая лезвие в шину его мотоцикла. Низкий шипящий звук был музыкой для моих ушей.

Бровь Мерфи взлетела вверх, но он был достаточно умен, чтобы промолчать. Портить байк брата было так же плохо, как трахать его леди.

Кощунство.

Черт возьми, мне нужен отпуск. Или хотя бы на какое-то время убежать от всего этого дерьма.

— Поехали, мне нужно проведать свою женщину.

Бля. Почему я назвал ее своей?

ГЛАВА 27

ДЕКС

ПОМНИТЕ: ДРУЗЬЯ НЕ СОСУТСЯ

— Где, черт возьми, ты была? — крикнул я в тот момент, когда Никки вошла в квартиру. У меня, наверное, пар шел из ушей. Я думал, она будет дома, когда вернусь.

— А? — спросила она, снимая потрепанные кроссовки.

— Где. Ты. Была? — выпалил я, ущипнув себя за переносицу и считая от двадцати. Она не должна шататься бог знает где после гребаной перестрелки.

Когда она ответила, в ее тоне сквозило высокомерие.

— Я была с Райан, Декс. Помнишь, ты отослал меня после погони, сказав, что я должна быть в безопасном месте?

Точно.

Я открыл глаза и придвинулся ближе, обхватив ее руками.

— За твою маленькую дерзкую задницу назначена ебучая награда. Нельзя было держать тебя на виду, — прорычал я. У соплячки хватило наглости рассмеяться. — Хотя бы веди себя так, будто сожалеешь, что у меня появились гребаные седые волосы, когда я вернулся, а тебя здесь не оказалось, — я обхватил ладонями ее лицо, желая почувствовать ее нежную кожу.

Я чертовски перепугался, когда вернулся в пустую квартиру. Хорошо, что через несколько секунд она пришла. Я бы перевернул этот гребаный город, чтобы найти ее.

— Ты беспокоился обо мне, Декси? — спросила она, бросая мне вызов. Ее голос казался более хриплым, чем обычно.

Ее щечка была мягкой и теплой под моим большим пальцем, и я не смог удержаться, чтобы не погладить ее. У нее перехватило дыхание, привлекая мое внимание к ее блестящим губам. Боже, мне так хотелось почувствовать их вкус.

Я не целовал женщину в губы бог знает сколько времени. Никогда не хотел. Это слишком интимно и давало им ложную надежду, что мы могли бы стать чем-то большим. Но сейчас, глядя на ее надутые губки, я задавался вопросом, будет ли она мягкой и нежной, или же бороться за доминирование.

— Нам, наверное, нужно потренироваться перед сегодняшним вечером, — прошептала она, ее грудь поднималась и опускалась немного быстрее, чем раньше. Ее язык высунулся, проводя по нижней губе. Моему мозгу потребовалось мгновение осознать, что она имела в виду, и я сразу же прижался к ее губам.

Моя свободная рука поднялась и запуталась в ее волосах, удерживая ее на месте, когда наши губы соприкоснулись.

Черт, она восхитительна.

Я прижал ее к двери, пока мой язык исследовал ее. Пальцами она вцепилась в мою футболку, притягивая, но близости все равно не хватало, хотелось оказаться внутри нее. При этой мысли у меня вырвался стон. Член был очень твердым.

И все из-за одного поцелуя.

Отстранившись, я прижался лбом к ее лбу, мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, потому что я скажу какой-нибудь бред, или «давай трахнемся». Мы вообще не должны целоваться, но все функции мозга отключились в тот момент, когда я прикоснулся к ней.

— Хорошо, что мы потренировались, потому что ты дерьмово целуешься, — слова Никки прозвучали с придыханием. Боже, а как она звучит после того, как ее трахнули?

Не в силах удержаться, я уткнулся носом в ее шею, покусывая нежную кожу, пока говорил.

— О, да? Может, еще немного попрактикуемся, — предложил я, обхватив руками ее бедра, прижимая к двери.

— Наверное, это хорошая идея, — простонала она, хватая мое лицо и возвращая к своим губам.

Теперь я знал, почему люди целуются. Было чертовски приятно ощущать как чужой язык скользит по твоему. Я чуть не кончил, когда Никки пососала кончик моего.

Схватил ее за задницу, приподнимая и не оставляя ей другого выбора, кроме как обхватить ногами мою талию. Ее хихиканье было таким забавным, и когда она схватила меня за волосы, я был готов встать перед ней на колени. Подведя ее к кухонному столу, я посадил ее рядом с раковиной, ни один из нас не хотел отпускать друг друга.

— Теперь я понимаю, почему у людей есть друзья противоположного пола, — сказала она между поцелуями, и я расхохотался.

— Не думаю, что другие друзья занимаются подобным, — сказал я, все еще прижимаясь к ее губам.

Она отстранилась.

— Тогда какой смысл заводить друга? — спросила она, искренне смущенная.

Я пожал плечом, наблюдая, как она вздрогнула, когда я потер вверх и вниз ее обнаженный бок, наслаждаясь тем, какой мягкой и гладкой была ее кожа.

— Откуда мне знать? У меня нет подруг.

Возникло что-то вроде чувства вины или недовольства. Я никогда не стыдился того, что спал с кем попало, и Никки тоже была не из тех женщин, которые задирают нос от этого. И все же хотелось дать знать, что я не думал ни о ком другом, когда был рядом с ней, независимо от подлинности наших отношений.

Бля, если честно, она в моих мыслях уже несколько месяцев. Никто другой не смог разрушить ту власть, которую она имела надо мной.

— Ты единственная, знаешь это? И сегодня ночью ты моя, поняла? — я практически прорычал ей команду, схватив ее за затылок, наслаждаясь тем, как она втянула воздух. Золотистые локоны скользнули между моими пальцами, когда я сжал их в кулак, оттягивая ее голову назад. Мне очень нравилось смотреть ей в глаза. Они практически сияли, щеки порозовели, она смотрела на меня снизу вверх.

— Да, понимаю, — ее пальцы запутались в моей футболке, притягивая ближе. — И ты мой, — рычание в ее голосе едва не вызвало у меня остановку сердца.

Боже, она понятия не имела, что выпустила на волю, сказав это.

— Осторожно, — предупредил я, мой голос был хрипловатым. — Будешь так говорить, и я забуду, что мы должны быть друзьями.

Она резко вдохнула, проводя языком по нижней губе.

Нужно сменить тему.

— Ты когда-нибудь была на вечеринке «Одного процента²³»? — спросил я, чтобы подготовить ее.

Никки покачала головой, насколько могла в моей хватке. Ее руки опустились к моим плечам, и она провела пальцем по белой футболке. Наверное, делала это неосознанно.

— Я танцевала для байкеров в клубах, — мой кулак сжался в ее волосах, заметив, как слегка выгнулась ее спина. — Но никогда не была ни на одной из их вечеринок. Прошлой ночью с тобой я впервые оказалась в мото-клубе, — сказала она.

Я подавил приступ ревности.

Проигнорировал эту эмоцию вместе с другими, пытающимися вырваться из моего списка запретных зон.

Это был чертовски длинный список.

— Ну, они все кучка придурков, которые трахают кого угодно с сиськами. Некоторым из них даже сиськи не нужны. А ты… — я притянул ее еще ближе, но не учел, что ее ноги все еще были вокруг моей талии. Тепло ее киски было прямо там же, где и мой стояк. Потребовалась вся выдержка, чтобы продолжить говорить, и это все равно прозвучало напряженно и сдавленно.

— …сегодня ночью ты моя. Будешь рядом, каждую секунду, поняла? — спросил я, подавляя похоть, чтобы донести свою точку зрения. Потому что, если она не поймет, то окажется на коленях у другого брата, а я сегодня не хочу никому набивать морду.

— Хорошо. Притворимся, что мы вместе, потому что друзья не сосутся, — ответила Никки, отдавая честь рукой.

— Умница моя, — сказал я, снова потянув за волосы и повернув ее лицо к себе.

Ее рот был слегка приоткрыт, словно умоляя меня плюнуть в него. Блять. Вместо этого я снова уткнулся носом в изгиб ее шеи. Запах кокоса и ее самой был таким же соблазнительным. Мне нужно оттолкнуть ее, но мысль об этом была почти болезненной.

Вы просто тренируетесь привыкать к прикосновениям друг друга на сегодняшний вечер. Ради правдоподобности. Посмотри, ты преуспеваешь.

Даже в своей голове я был гребаным лжецом.

Мы балансировали на канате, играя с огнем, и нужно побеспокоиться о степени ожога.

Хотя… я бы сгорел вместе с ней.

— Я серьезно, Никки. У меня никогда не было девушки. Всех тех, кого я трахал, мои братья тоже трахали. А это, — я отодвинулся, все еще вдыхая ее запах, чтобы указать пальцем между нами, — все это чертовски ново, и их похотливые задницы будут пытаться залезть к тебе в трусики. Не заставляй меня драться с собственными братьями, злючка. Потому что ни один из них не дотронется до тебя, — сказал я низким и свирепым тоном.

Откуда опять взялось это гребаное рычание?

Теперь я понял, почему Ганнер в тот раз одел Райан в свою кофту. Я тогда посмеялся над ним и предложил ему поссать на нее, обозначив свою территорию. Блять, ладно, я задолжал этому засранцу пиво и извинения.

Я опустил голову, когда заговорил, мои губы коснулись ее губ.

— Скажи, что ты поняла.

Ее ноги крепче обхватили мою талию, дыхание участилось. Мы оба могли кончить только от напряжения. Когда она облизала свои губы, наша близость привела к тому, что ее язык коснулся меня, и я застонал, высунув свой, чтобы тоже провести по ее губам.

Я вытворял всякое дерьмо со всевозможными женщинами, но ничто никогда не было интимнее этого момента. Мы стояли на кухне, я между ее ног, ее голова откинута назад, моя рука запуталась в ее волосах.

Это гребаное совершенство — а мы полностью одеты.

— Попроси по-хорошему, — сказала она с ухмылкой, вспоминая, как я говорил ей то же самое.

Мой мозг дал сбой.

Черт возьми.

Мне нравятся женщины, следующие указаниям, но еще больше нравятся те, которые заставляют добиваться ее послушания. Итак, я сделал то, что сделал бы любой мужчина, когда женщина становится настолько опьяняющей и соблазнительной, что он хочет оставить ее себе.…

Я обрызгал ее из шланга, установленного на кране в раковине.

Она вскрикнула, подняв руки, чтобы защититься от натиска воды.

— Декс. Что за хуйня?

В панике она высвободила ноги, и я разжал хватку на ее волосах. Стоял в нескольких метрах от нее, указывая на нее пальцем.

— Прекрати пытаться соблазнить меня, когда мы не на публике.

Ее глаза сузились.

— Ты обрызгал меня, потому что я соблазняла тебя? — недоверчиво спросила она.

Нет. Я обрызгал тебя, потому что ты растопила постоянное оцепенение, которое течет по моим венам, сдерживая эмоции.

— Ага-а, — я протянул последнюю гласную, пожимая плечами. — Разве люди не опрыскивают кошек, когда те плохо себя ведут?

Никки сильно ткнула пальцем мне в грудь.

— Я не гребаная кошка, Декс. Это ты пытался соблазнить меня гребаным рычанием и вел себя со мной как пещерный человек, — ее ноздри раздулись. — Теперь я точно буду флиртовать с твоими братьями по клубу, — сказала она, удаляясь в свою комнату.

Наверное, кому-то стоит изучить, как работает мой мозг, потому что почему я улыбаюсь от уха до уха?

Я стоял неподвижно. Находиться рядом с ней и на горизонтальных поверхностях небезопасно — так легче найти способ проникнуть в ее киску лицом, или пальцами, или членом. Желательно по очереди.

Нам нужно пространство, чтобы дать страсти утихнуть, и вспомнить, что мы просто друзья.

А не друзья, которые сосутся.

ГЛАВА 28

ДЕКС

МОШЕННИЧЕСТВО С КРЕДИТНЫМИ КАРТАМИ ДОПУСТИМО, ЕСЛИ ПАРЕНЬ, У КОТОРОГО ВЫ ВОРУЕТЕ, — ОСЕЛ (ЭТО НЕ ЮРИДИЧЕСКАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ).

Кто отвечает за стандарты длины женских шорт? Потому что я не знал, хочу ли поцеловать их или надрать им задницы.

— Твои ягодицы прилипли к сиденью моего байка? Ты слезешь с этой штуки? — спросил я, сдерживая смех, когда Никки бросила уничтожающий взгляд в мою сторону, спрыгивая с мотоцикла. Ее задница буквально дразнила меня, пока я тащился за ней.

— Твои братья оценят, — она перекинула волосы через плечо, показав мне при этом средний палец.

Я не обратил внимание, когда она сказала подобное в квартире, потому что обрызгал ее водой из-под крана, но теперь, въехав на территорию комплекса, я точно этому не позволю случится. Смех и рев двигателей напоминали о том, сколько мужчин, знакомых и незнакомых, будут здесь сегодня вечером.

Мой палец зацепился за заднюю петлю шорт, потянув ее назад, пока ее спина не уперлась мне в грудь. Мне понравилось, как участился ее пульс под моей ладонью, которой я обхватил ее горло.

— Мне наплевать, если они посмотрят, Никки. Ты заслуживаешь их внимания. Ты великолепна, но они, черт возьми, не должны прикасаться к тебе, — прошептал я на ухо, слегка сжимая ее горло, потому что не мог удержаться. — Это мое любимое место для руки, злючка. Может, я прохожу так всю ночь.

Она застонала, и я не знал, было ли это из-за того, что я втянул ее мочку в рот, или из-за того, что обхватил ее рукой. Когда она перенесла вес с одной ноги на другую, чертова задница потерлась о мой член. Я застонал. Она усмехнулась, явно делая это нарочно.

— Это ты имел в виду, говоря о соблазне на публике, Декс? — она сжала мою промежность, поглаживая ладонью растущий стояк. — Потому что все скоро узнают, насколько я хороша, — в ее тоне слышалась язвительность, но у меня не было возможности выяснить, чем это вызвано.

— Декс, тащи сюда свою задницу, — заорал Прес, изображая разъяренного папашу. Моя хватка ослабла, но я продолжал держать палец в петле на случай, если она решит сбежать. — У нас церковь, придурок, — добавил он, прежде чем повернуться и ворваться в здание клуба.

Блять.

Я подтолкнул ее вперед, пытаясь придумать, что с ней делать. Спрятать в своей комнате смогу, только если вырублю ее, потому что она ни за что добровольно не позволит мне снова запереть ее там.

Я и забыл, что сегодняшний вечер должен начаться с церкви. Несмотря на мои намерения, придется оставить ее с чертовыми волками. Все участники на церкви, здесь нет никого, кроме тусовщиков и клубных шлюшек. Черт, теперь я жалел, что не уделял больше внимания потенциальным участникам, потому что не мог приставить к ней никого.

Ни одному из них я не доверял.

— Иди, — сказала она, когда мы переступили порог, просунув руку мне под жилетку и похлопав по груди. — Со мной все будет в порядке. Поверь, это место не такое пугающее, как те, где я была, — ее глаза бегали по комнате, кажется, она отслеживала все выходы.

Было что-то в Никки, что я заметил с самого начала. По какой-то причине никто не замечал, как она следит за своим окружением. К их чести, она проделала чертовски хорошую работу, создавав образ наивной девочки.

Но я это видел.

Прямо в ее голубых глазах.

Она была волком в овечьей шкуре. Может, в ее руке и не было оружия, но я не сомневался, что она знала, как нанести смертельный удар — даже если чужими руками.

Почему я так сильно хотел быть у нее на побегушках?

Когда ее внимание вернулось ко мне, она одарила меня улыбкой, которая растопила мое холодное сердце.

Даже сам бог не смог бы удержать меня от поцелуя. Я хотел, чтобы ее чертовы трусики промокли. Наши языки боролись за господство, переплетаясь. Моя рука опустилась к ее заднице, массируя ягодицу, потом я отстранился с влажным причмокиванием, из-за чего она чуть взвизгнула.

— Черт возьми, Декс. Тащи сюда свою возбужденную задницу, — ворчание Преса прорвалось сквозь хныканье Никки.

Я не возбужден, президент. Очарован.

Ладно, еще возбужден.

Мои губы снова прижались к ее губам. Этот поцелуй был мягким, сладким и каким-то образом заставил мою кровь забурлить еще сильнее.

— Если кто-нибудь будет нарываться, скажи, что я отрежу им часть тела за каждое их слово, — сказал я, обхватив ладонями ее лицо.

Ее хихиканье смолкло, когда она поняла, что я не смеюсь вместе с ней.

— Подожди, ты серьезно?

— Серьезен, как сердечный приступ, злючка, — я поцеловал ее в кончик носа, а затем подбежал к Пресу, который сердито смотрел на меня.

— Пиздец. Сначала Ганнер, теперь ты? Неужели я потеряю всех своих лучших людей из-за девок? — пробормотал он, закрывая за собой дверь.

***

После собрания мне хотелось выпить целый бочонок пива.

Мы готовились воевать со Жнецами. На самом деле это планировалось долго, но нападение на нас с Никки изменило все. Знали «Жнецы» о том, что в машине был член «Скелетов», или нет, для президента эта деталь не имела значения.

Нападение было явной первой агрессией против нас, целенаправленной или нет. Весь клуб проголосовал за ответную атаку. Все, кроме одного участника, который все еще голосовал за то, чтобы выдать Никки. Голоса были анонимными, но у меня не было никаких сомнений, кто этот ублюдок.

Бо.

Эта тряпка также сочинил целую слезливую историю о том, как я напал на него. Я уже смирился с любым наказанием, за которое проголосовал клуб — оно того стоило, и я, черт возьми, сделаю это снова. Но затем появился Торк, придав дополнительный контекст тому, как все происходило.

Бо опустил деталь о том, что он решил подразнить меня из-за сестры. У Преса дернулся глаз, что было его единственным признаком, когда он злился.

Что ж, Бо, играешь в дурацкие игры, тогда получай дурацкие призы.

По взгляду, который Прес бросил на меня, я понял, что он недоволен моим молчанием, но я не против наказания.

Вечеринка была в самом разгаре, когда я вышел с собрания. Мое сердце забилось быстрее, когда я не заметил Никки. Не ожидал, конечно, что она подбежит ко мне, как нетерпеливый щенок, но думал, что она, по крайней мере, будет сидеть в баре.

Грудь сдавило. А если с ней что-то случилось? Или кто-то привлек ее внимание? Я сморщил нос при этой мысли. Раньше меня подобное не беспокоило, но в случае с Никки…

— Плати, сука.

Я развернулся на пятках от знакомого злобного тона. Много раз его слышал.

— Как ты меня назвала? — сказал кто-то еще.

Никки стояла у одного из бильярдных столов, держа в одной руке кий, а другую протягивая какому-то чуваку с бритой головой. Он стоял ко мне спиной, так что я не мог сказать, знаю его или нет. Скорее всего, нет, потому что никогда не утруждал себя знакомством с тусовщиками. Они были кучкой придурков, которые хотели выглядеть как члены МК, но у них не хватало смелости попасть туда. Такие обычно вызывают копов вместо того, чтобы уладить все по-настоящему — с помощью драки.

Никки убрала руку, положив ее себе на бедро. Теперь он разозлился, потому что она смотрела на него своим: «Я не такая, как другие», взглядом.

— Я сказала «плати», ты проиграл, сука, — сказала она, выговаривая каждое слово, как будто он был идиотом. Но мне не понравилось, как этот мудак сжал кулак, будто собирался замахнуться на нее. Он даже не сможет шевельнуться, потому что я не позволю.

Бесшумно ступая, я придвинулся ближе.

— Пошла нахуй. Ты мухлевала, шлюха, — он практически выплюнул последнее слово, и у меня перед глазами все стало красным. Но прежде, чем я успел подойти, Никки оказалась у него перед носом.

Она была чертовски храброй.

— Называй меня как хочешь. Мне похуй. Но ты должен мне денег. Я не виновата, что ты дерьмово играешь и ставишь много бабла.

Она знала, где я.

Я встал у нее за спиной. Мой желудок сделал сальто, когда ее плечи совсем чуть-чуть опустились. Никто другой не заметил бы. Она знала, что в безопасности, когда я рядом, и, блять… я словно вырос в два раза.

— Ты, наверное, новенькая, потому что телки здесь — лишь дырки, в которые мы засовываем члены. А знаешь… — он начал расстегивать молнию на джинсах.

— На твоем месте я бы не стала этого делать, — сказала Никки, разглядывая свои ногти, как будто говорила о погоде. Если бы не ее развлечения, я бы пристрелил ублюдка за тридцать секунд. Больной части моего мозга нравилось, что она играет с жертвой, и у меня возник ее краткий образ в комнате для допросов.

Какое бы оружие ей подобрать…

Я отогнал эти мысли, сосредоточившись на ней.

Мудак был не слишком сообразителен и снова открыл рот, хотя она его предупреждала.

— И че ты сделаешь, шлюха? Я тебя выебу, хочешь ты этого или нет, — выплюнул он.

Меня захлестнула ярость, какой я никогда не испытывал, и в следующее мгновение его лицо ударилось о бильярдный стол — несколько раз. Протестующие вопли были настолько жалкими, что лишь подогрели мой гнев.

Я хотел гребаной драки, хотел насладиться адреналином от размахивания кулаками и принятия ударов. Единственное, что могло умерить жажду крови, которая взяла верх, — это либо убить его, либо трахнуть Никки.

Под тем местом, куда ударилось его лицо, появилась лужа крови, просачиваясь на войлок и превращая зеленый цвет в темно-красный. Где-то в тумане ярости я вспомнил, что Никки стояла рядом, и вспышка злости сменилась тем, чего я не чувствовал со дня смерти Кэлли.

Страхом.

Страхом, что ее не будет рядом после того, как она увидит мою потерю самообладания.

Я не стыдился своей жестокой натуры. Принимай это или вали, но, черт возьми, как же я не хотел, чтобы она меня бросала.

Мои веки закрылись, и я перекрыл все звуки, кроме своего дыхания.

Вдох на четыре, выдох на четыре.

Никогда бы за миллион лет я не догадался, что увижу, когда снова открою глаза. Я был уверен, что Никки уже давно ушла, позвонила Райан, чтобы та забрала ее отсюда к чертовой матери и передала под опеку кому-нибудь здравомыслящему.

Тому, кто мог бы лучше позаботиться о ней.

Вместо этого Никки сидела на корточках на бильярдном столе прямо рядом с тем местом, где я держал этого засранца лицом в луже крови.

— Раз, два, три. Ну вот и все, — она провела рукой по своему телу, как судья. — Пиздец, сегодня тебе дважды надрали задницу. Надо было просто заплатить, Чед, — сказала она приходящему в сознание мужчине, снисходительно поглаживая его по голове. — Мой парень сказал, что отрежет части тела людей, которые прикоснутся ко мне. Радуйся, что отделался сотрясением мозга и разбитым лицом, — сунув руку в карман его брюк, она вытащила бумажник, достала карточки и положила их в карман вместе с наличными.

Я отпустил ублюдка, раскинув руки для объятий. В тот момент, когда мои ладони обняли ее за талию, я понял, что больше не хочу ее отпускать.

Теперь я буду носить ее на руках всю гребаную ночь, обретая некий покой.

— Обхвати ногами мою талию, малышка, — прошептал я ей на ухо, добавив чутка рычания, чтобы она не спорила.

Она повиновалась без колебаний, и я осыпал поцелуями ее шею, пока шел к бару.

— Я буду держать тебя в своих объятиях остаток ночи, поняла? — я прикусил чувствительный участок кожи между шеей и плечом.

— Тебе что-нибудь заказать? — спросила она, совершенно не смущенная моей потребностью ощущать ее как можно ближе. Она — мой личный наркотик, и мне нужна доза, чтобы снять напряжение.

Я отвел голову, сбитый с толку ее вопросом.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Она рассмеялась, показывая три карточки.

— А зачем я брала его бумажник? Я потрачу деньги этого мудака, — сказала она, пожав плечами, как будто это очевидно. — Может, я и не в состоянии надрать чью-то задницу в такой же сексуальной манере, как ты, но я вершу правосудие по-своему.

Смех, который я издал, заставил людей повернуть головы.

Она все больше удивляет.

ГЛАВА 29

НИККИ

ПОСЛЕДНЯЯ СТРОЧКА В ЭТОЙ ГЛАВЕ ПРИВОДИТ МЕНЯ В БЕШЕНСТВО

Кто-то должен направить меня к ближайшему участку травы, чтобы я повалялась в ней, потому что я никак не могла быть в порядке.

Я буквально мысленно сказала «вау», когда Декс ударил того человека лицом о бильярдный стол. Где-то должно быть правило о том, что насилие нельзя считать милым… Так почему же я думала, что этот мужчина только что совершил для меня грандиозный романтический жест?

Бить лица мудакам так же хорошо, как если бы он сказал, что любит меня.

Я замерла от слова на букву «Л».

Мужчина, о котором шла речь, выхватил одну из карточек у меня из пальцев и усадил нас обоих на барный стул рядом с Торком, подстраивая мое тело так, чтобы я сидела боком на его мускулистых бедрах.

— Ты не в первый раз берешь чей-то бумажник? — спросил он, и в его вопросе сквозила нотка юмора.

Это резко контрастировало с тем, как он звучал минуту назад, угрожая тому засранцу. Было восхитительно страшно от того, как он спокойно ударил его головой о стол. Звук удара черепа о дерево, смешанный с криками, я не забуду.

Меня это не беспокоило. На самом деле, наоборот. Мне нравилась мысль о том, что те, кто причинил мне зло, испытают на себе последствия, даже если не я сама даю сдачи.

— Черт возьми, нет, — ответила я, заставляя себя вернуться к разговору. — Все мое нижнее белье дарили мужики.

Декс напрягся подо мной, и совсем не сексуально. Я ухмыльнулась, наслаждаясь его ревностью. Для женщины, которая не хотела привязываться к мужчинам, я вела себя иначе.

— Они не знали, что делают мне подарок, пока в их заявлении не появились обвинения в мошенничестве, — закончила я с широкой улыбкой, заметив, как он расслабился.

Торк покачал головой, опрокидывая в себя порцию жидкости янтарного цвета.

— Вы двое — одна сатана. Нам всем нужно быть настороже, — сказал он.

Декс, усмехаясь, жестом попросил пива.

— Да ладно тебе. Мы с Никки — добропорядочные граждане, — бросил он в ответ.

Взгляд, который кинул на него Торк, говорил о многом. Эти двое хорошо ладили. Они вместе немного напоминали…

— Эй, — осматривая здание клуба, я искала конкретного человека. — Где Ганнер? Разве он не должен быть здесь?

Ответил Торк:

— Президент сказал ему пойти поговорить с Райан о том, за что мы проголосовали.

— Торк, — сказал Декс с предупреждением в голосе.

— Она узнает, Декс, — от взгляда Торка, меня прошибло холодом, да еще и мучительно медленно, так что мне пришлось терпеть боль от беспокойства. — Нужно, чтобы «Лос-Муэртос» стали нашими партнерами в войне со «Жнецами».

— Война? Вы собираетесь атаковать? — слова были едва громче шепота, так как я не знала, можно ли другим это слышать.

— Мы мстим, злючка. За то, что они сделали с нами в машине. Они, блять, стреляли в тебя, — Декс хлопнул ладонью по барной стойке. Грохот эхом разнесся по бару и перекрыл шум. Его грудь вздымалась, и я положила на нее руку.

Он понизил голос, крепче обнимая меня.

— Мы позаботимся об этом, хорошо? Скоро ты будешь в безопасности, — его зрачки поглотили радужную оболочку, не оставляя ничего, кроме черных ям, в которых клубилась ярость. Он балансировал на грани, и следующий, кто сделает неверный шаг, может оказаться мертвым.

Ему нужно разрядиться.

Боль разлилась по моей губе, когда я сильно прикусила ее. Медный привкус наполнил рот.

— Ай, — я потрогала ранку пальцем, заметив кровь. Рука Декса обхватила мое запястье, его хватка была похожа на чертовы тиски.

— Я говорил тебе не кусать губу, — сказал он, медленно поднес мой палец ко рту, слизывая кровь с кончика. Его теплый язык кружил вокруг, и он втянул щеки, с хлопком вытаскивая палец.

— Бля, Декс, у меня сегодня бой. Теперь придется идти дрочить, либо думать о мертвой бабульке, — проворчал Торк рядом с нами.

Игнорируя его, я сосредоточила все свое внимание на Дексе.

— Тебе нужно высвободить сдерживаемую энергию, — сказала я, облизывая губы.

Он приподнял бровь.

— Почему ты так думаешь?

Потому что, несмотря на все мои усилия не сближаться, я знаю тебя, Декс.

Я не стала делиться этим вслух.

— Догадалась. Что ты обычно делаешь в таких случаях? — спросила я, гладя вверх и вниз по его телу свободной рукой, поскольку он все еще держал мою другую у своего рта.

Повисло молчание, пока он изучал мое лицо, как будто не был уверен, что сказать. Декс прочистил горло, и я ожидала, что он прервет зрительный контакт, но нет.

— Либо трахаюсь, либо дерусь, либо пытаю кого-то, — честно ответил он, наблюдая.

Внутри нечто подсказывало, что ему важна моя реакция.

Я наклонилась так близко, как только могла, не разрывая зрительного контакта.

— И что же ты хочешь, малыш? Сегодня вечером будут бои, но у тебя также есть девушка, готовая помочь.

Невозможно было не почувствовать, как твердеет его член, и я ничего так не хотела, как потереться о него, снова пробуя на вкус его восхитительные губы. Но все это было чертовски опасной территорией, потому что, начав заниматься сексом с Дексом, я открою дверь во что-то неизведанное.

Зачем я вообще предложила ему разрядиться сексом? Может, я могу помочь ему по-другому?

Я и так каждый день занималась подобным дерьмом на работе. От этой мысли у меня во рту остался кислый привкус. Почему я хотела подарить Дексу нечто другое?

— Эй, что такое? — спросил он, обхватив рукой мою шею сзади и притянув так, что наши лбы соприкоснулись.

Ему нравилось сближать наши лица, и каждый раз мне хотелось растаять, потому что я чувствовала себя сокровищем. Такой маленький жест значит для меня так много.

— Не нужно ничего для меня делать, хорошо? — сказал он, вероятно, приняв мое молчание за сомнение.

Наши лица были всего в нескольких дюймах друг от друга, разговор не предназначен ни для чьих ушей. Для мужчины, у которого никогда не было девушки, он вел себя слишком мило. Я слегка кивнула.

Момент стал невыносимым. Я не знала, как реагировать на притяжение Декса ко мне. Я больше не могла сказать, логично ли оттолкнуть его или притянуть ближе. Переключение произошло внезапно, в один момент я горела. В следующий…

Задыхалась.

Как будто эмоции разом подступили к горлу, перекрывая дыхательные пути. Соскочив с его колен, я практически побежала в туалет, который нашла ранее, крикнув через плечо, что мне нужно пописать.

Вдох на четыре, выдох на четыре.

Я слышала, как Декс несколько раз бормотал эту мантру, когда был подавлен, и, похоже, ему помогало. Дверь ударилась о кафельную стену, и я протиснулась мимо группы женщин, заработав несколько сердитых взглядов и слов «дура».

Я присела на унитаз, холодный фарфор немного привел меня в чувства. Занавес из волос добавил еще один слой маскировки, когда я опустила голову на руки, отключая разум.

Нельзя привязываться. А если из-за тебя ему причинят боль… убьют?

Голос, который я не слышала больше года, эхом отдавался в моей голове, воскрешая воспоминания, которые я изо всех сил старалась похоронить.

«Таша, ты ребенок, неспособный управлять эмоциями, как нормальная взрослая женщина».

Слова Андрея задели за живое, потому что теперь я увидела правду. У меня нет времени на вечеринку жалости к себе, потому что нужно натянуть улыбку, выйти и притвориться, что я не разваливаюсь на части.

Я промаршировала обратно из туалета, как будто ничего не случилось, но меня резко остановили, схватив за бицепс.

— Что такая красотка делает с таким идиотом, как Декс?

Его голос мгновенно вызвал у меня тревогу. У этого человека нашивка «Скелетов общества» и имя, и это делало все еще хуже, ведь он говорил о своем брате.

Я давно поняла, что мужчины говорят больше дерьма, если прикидываться дурочкой — да, это ужасно, но я использовала тактику.

— Прости, я не понимаю, что ты имеешь в виду… Бо, — сказала я, хлопая ресницами, пытаясь скрыть панику от того, что его пальцы глубже впивались в мою кожу.

Мы стояли у проема, который вел из главного зала в маленький коридор, поэтому я прислонилась к косяку, вцепившись свободной рукой в стену на случай, если придурок решит утащить меня куда-нибудь с собой. Это, по крайней мере, даст фору закричать, чтобы Декс услышал.

Надеюсь.

— Декс. Парень, от которого ты сбежала? — он сверкнул, как думал, очаровательной улыбкой, но она выглядела хищной, особенно учитывая, что половину его лица закрывала большая повязка.

Будучи танцовщицей, развивается шестое чувство к мужчинам, за милю распознавая тех, кто обожал переступать границы.

Бо был одним из таких мужчин.

— Пойдем со мной. Я покажу, как хорошо провести время, — он бросил гневный взгляд туда, где сидел Декс. — Кому-то нужно убрать его.

Последнюю часть он прошептал, вероятно, не рассчитывая, что я услышу.

Или, может быть, ему вообще насрать.

Я напряглась. Страх, который испытывала несколько мгновений назад, перерос в гнев. Из-за того, что этот человек сказал подобное о своем брате.

Его глаза-бусинки снова уставились на меня.

— Давай я куплю тебе выпить.

Конечно, у моего умного рта не было выключенного фильтра или режима самосохранения.

— Разве для вас напитки не бесплатные? Ты здесь не авторитет?

Моя рука болела в том месте, где он сжимал ее.

— Это было стервозно с твоей стороны, Никки.

Теперь в моей голове звенели колокола. Мой план держаться за стену провалился, потому что он завернул за угол в главный зал, таща за собой, как непослушного ребенка.

Глаза Декса встретились с моими, и он начал подниматься, потом сел, как только я слегка покачала головой. Я не хотела создавать проблемы между этими двумя, а лишь получить больше информации о том, почему один из братьев Декса точил на него зуб.

Я позволю этому придурку принести мне выпить, а затем вежливо скажу отвалить.

Выражение обиды, промелькнувшее на сурово красивом лице Декса, меня задело. Но он не сделал больше ни единого движения, чтобы вмешаться.

— Она будет «Лонг-Айленд», — приказал Бо, снова привлекая мое внимание к себе.

— Нет, я буду пиво. В банке и закрытое, пожалуйста.

Кулаки Бо сжались на стойке бара.

— О, да ладно. Ты должна выпить со мной. Не будь такой, — сказал он, проводя пальцем по моей руке.

«Не будь такой». Еще больше бесящая фраза, это: «Больше улыбайся».

Мне потребовалось все свое мужество, чтобы не наброситься на него. Или не врезать ему по горлу. Единственная причина, по которой я воздержалась, заключалась в том, что я на его территории, а он — зарегистрированный участник.

А я лишь фальшивая девушка Декса.

Честно говоря, я не слишком беспокоилась о том, что со мной случится. Насколько хуже может стать моя жизнь? У меня уже есть сумасшедший русский бывший муж, который, возможно, назначил награду за мою голову. Я не избила Бо, потому что не хочу устраивать проблем Дексу.

— Пойдешь со мной сегодня вечером, а? Хватит сидеть там, где Декс тебя прячет, — сказал он, не обращая внимания на мой злобный взгляд.

Я изобразила милую улыбку, желая вернуться к Дексу и спросить, как много его братья знали о нас.

— Что значит «прячет»? — спросила я, хихикнув, чтобы разыграть дурочку.

Его рот несколько раз открылся и закрылся, прежде чем он, наконец, ответил:

— О, ну, я не видел тебя поблизости, вот и все. И это точно не потому, что ты хочешь быть рядом с этим идиотом, — он рассмеялся. — Кто захочет быть с ним? Он считает себя великим во всем, но на самом деле он просто мудак с агрессией, — он наклонился ближе, его прогорклое дыхание ударило в нос. — Такая хорошая девочка, как ты, не хочет быть с ним, верно?

Хорошая девочка. Декс был прав. Я ненавижу, когда меня так называют.

Мне нужно что-нибудь покрепче пива.

— Эй, текилу, пожалуйста, — крикнула я парню за стойкой. На нем была кожаная куртка, но никаких знаков, только нашивка с надписью «стажер».

— Она будет виски, — поправил Бо, подмигнув мне, как будто это мило — демонстративно игнорировать то, что я заказала.

— Нет. Я буду текилу. И, вообще-то, двойную порцию, — бедный стажер не знал, что делать. Вероятно, он должен выполнять приказы участника клуба. — Скажи ему, Бо. Если хочешь заказать для меня, окей, но я буду пить то, что захочу, — потребовала я, скрещивая руки, стараясь опустить грудь, а не приподнять ее.

Мне не хотелось, чтобы его жуткие глаза разглядывали меня еще больше.

Казалось, что он накричит на меня, но единственным свидетельством пылающего внутри гнева были раздувающиеся ноздри и прищуренные глаза. Он смотрел на меня так, как обычно смотрел мой отец, когда мы были на публике — взглядом, который говорил, что, когда мы вернемся домой, я буду страдать от последствий своей дерзости.

Он никогда не бил меня.

Мужчина научился манипулировать с помощью своей любви. Играл со мной, размахивая обещаниями своей привязанности и гордости, — и я велась на это, вплоть до алтаря. Даже когда я стояла там перед Юрием, я думала, что, может быть, папа возразит против союза и признает, что был неправ, продавая меня, как скотину.

Острая боль кольнула сердце.

Отец, блять, выдал меня замуж без согласия, а я еще думаю о нем. И задаюсь вопросом, переживал ли он. Как будто это было ошибкой, и если бы я не убила его в тот день, он бы искал меня.

К черту его.

— Отлично. Принеси ей двойную порцию текилы, — Бо практически выплюнул эти слова, напомнив, что я все еще сижу рядом с ним.

Передо мной появился стакан, и я схватила его прежде, чем Бо успел к нему прикоснуться. Он был чертовски подозрителен, и я не хотела, чтобы он притрагивался ко всему, что я пью.

Улыбка, которую он снова изобразил, исчезла, но он быстро вернул ее на место, подняв свой бокал в мою сторону.

— Твое здоровье, — усмехнулся он, выпивая.

Его ждет разочарование.

— Спасибо за выпивку, которую ты мне даже не купил, — сказала я, соскальзывая со стула и уходя, направляясь к Дексу так быстро, как только могла, игнорируя крики Бо.

Хмурый взгляд Декса сменился озабоченным, когда я направилась к нему.

— Ты в порядке? — спросил он, глядя через мое плечо в ту сторону, откуда я пришла.

Я вскарабкалась к нему на колени, оседлав его. Слава богу, работа научила меня делать всевозможные вещи, держа в руках напитки. Нервы успокоились в тот момент, когда мое тело коснулось его. Его руки будто согрели меня.

— Твой брат, — я произнесла слово так, словно это было ругательство, — чертовски подозрителен.

Лицо Декса помрачнело, и от угрозы в его тоне у меня по спине пробежал холодок.

— Что, блять, он сделал? — если бы его хватка стала еще крепче, у меня остались бы синяки. Почему мне хотелось быть отмеченной им?

Друзья, дура. Вы двое друзья…

— Расскажу позже. Сейчас я покажу ему кое-что, — сказала я.

Его брови нахмурились в замешательстве, когда я приподнялась, чтобы смотреть на него сверху вниз. Обхватила его сильную челюсть. Его борода царапала ладони, и я отчаянно хотела почувствовать ее на своих бедрах.

Он так красив, с пухлыми губами и слегка вздернутым носом. А еще и этот пирсинг… Большим пальцем я потянула его за нижнюю губу, и он подчинился.

Наклонившись, прошептала ему в губы, наслаждаясь, как они приподнимаются в уголках:

— Хороший мальчик.

Возбуждение, сияющее в его глазах, когда он запрокинул голову, приоткрыв рот, так завело меня, что трусики промокли насквозь. Я выпила текилу, наслаждаясь жжением, когда проглотила немного, потом наклонилась и выплюнула вторую половину в рот Декса.

Его терпение лопнуло, потому что я почувствовала боль в затылке, там, где он схватил волосы, прижимая наши губы друг к другу.

Рука, которая была на моем бедре, переместилась на задницу, и я вскрикнула, когда он шлепнул по ней. Он воспользовался моей реакцией. Его язык вторгся в мой рот.

— Еще, — простонал он между поцелуями.

Чертовы штаны загораживали путь к его члену — в буквальном смысле.

Я смутно осознавала тот факт, что мы на публике, но это не помешало мне прижаться к нему.

— Черт возьми, Декс. Ты такой вкусный, — сказала я между поцелуями.

Теперь я была так пьяна от вожделения, что высказывала мысли вслух.

Кто-то прочистил горло, оторвав нас друг от друга. Я все еще была прижата к Дексу спереди, обхватив руками за плечи, а он терся членом о мою промежность.

Щеки Торка раскраснелись, и я не знала, слюни или пиво стекало по его подбородку.

— Вы придете на бои или пойдете трахаться? — спросил он, указывая большим пальцем в сторону того места, где, видимо, они проводили соревнования.

— Бои, — сказала я. В то же время Декс ответил по-другому. Я посмеялась над тем, как он обиженно надулся. — Не наглей, — сказала я, пытаясь рассеять то количество эмоций, которые бурлили внутри.

Он просто наклонился, проводя кончиком языка по раковине моего уха.

— Сегодня вечером я тебя трахну, Никс, — сказал он, толкаясь. У меня перехватило дыхание от того, насколько твердым он был. — Я чувствую, какая у тебя влажная киска, даже через одежду. Я наполню твою жадную пизду своими пальцами, языком и членом. Сегодня, — уверенно сказал он.

Какие же грязные слова говорит этот мужчина… Но я кайфовала.

— Друзья не трахаются, Декс, — прошептала я в ответ, мой голос больше походил на стон.

Он отстранился, глядя мне прямо в глаза.

— Никакой я тебе не друг, Никки.

ГЛАВА 30

ДЕКС

ПОШЛЯК

Наши «фальшивые» отношения длились всего две гребаные секунды.

Почему я думал, что смогу притвориться, а затем снова играть в друзей? Сначала я ей отлизал, а потом она записала меня в друзьяшки, и это было ужасно мучительно. Я ни за что не проделаю это дерьмо дважды.

Проблема в том, что мне нужно было убедить Никки, что кипящий вулкан между нами нужно исследовать.

— Пока, Торк. Удачи, — сказал я, вставая, крепко сжимая ягодицы Никки.

Кто знает, что он сказал в ответ, я был слишком занят, слушая ее восторженный визг. Мне хотелось сделать с ней что-нибудь очень плохое. Дорогу до квартиры я не переживу, и слава всем богам за то, что у меня есть комната в клубе.

Никки облизывала и покусывала мою шею вверх и вниз. Я застонал, когда она вцепилась в меня, посасывая нежную кожу.

— Ты ставишь мне засос? — спросил я, прижимая ее к стене коридора, также целуя ее.

Все ушли на бои, и этот угол здания был свободен от людей.

— Слишком много девушек смотрели на тебя, — сказала она.

Говорила медленно, как будто ей было трудно сосредоточиться на словах, пока я крутил ее сосок между большим и указательным пальцами.

И тут я осознал, что не видел ни одной женщины, когда она была рядом. Если кто-то и пытался привлечь мое внимание, это осталось совершенно незамеченным, потому что я смотрел лишь на нее.

Как чертов мотылек, летящий на пламя.

— Да, Никс? Тебе не нравится, когда другие смотрят на меня? Я же твой друг. Ты не хочешь, чтобы твой друг трахался с другими? — поддразнил я, наклоняясь вперед и посасывая ее сосок через майку. Ее стон эхом отразился от стен, когда я перешел к следующему, уделяя равное внимание.

Ее зрачки расширились, прикрылись веки. Я больше не мог сопротивляться желанию оказаться внутри нее. Она взвизгнула, когда я снова схватил ее за задницу и со всех ног помчался в свою комнату. Ее смех был как бальзам на мою разбитую душу — я хотел слушать это каждый день, пока не умру.

Блять. Когда это случилось?

Когда она успела зарыться в мою душу, вцепившись так крепко, что если уйдет, то мое сердце разорвется на куски?

Член дернулся при звуке закрывающейся за нами двери, и я опустил ее на ноги.

Носок моего ботинка задел ее туфли.

— Раздвинь, малышка, — скомандовал я, улыбнувшись, когда она без колебаний подчинилась. Рукой взял за подбородок, наклоняя ее голову так, чтобы она смотрела на меня, пока я возвышался над ней. — Посмотри, какая послушная.

Голубые глаза загорелись от похвалы, и я вознаградил ее, проведя пальцами по ее клитору, потирая джинсовые шорты, с которыми у меня сложились отношения «от ненависти до любви».

Хорошей девочкой Никки не была, но любила, когда ей говорили, как хорошо она справляется. Держу пари, она обожают, когда ее называют маленькой шлюшкой. Я хотел записать все ее стоны и поставить себе на рингтон.

— Пока никакого секса, Никки, — она захныкала в знак протеста. Этот звук заставил меня улыбнуться, зная, что она хотела мой член так же сильно, как я ее киску. — Не буду торопиться. Но посмотри, как ты меня завела, — я взял ее руку и прижал к своей промежности, показывая, какой сильный эффект она оказывает на мое тело.

— В прошлый раз, когда мы оказались в таком затруднительном положении, я лизал твою прелестную киску, а ты убежала от меня, — я погладил ее пальцами по щеке, прежде чем засунуть их ей в рот. — Покажи, как хорошо ты умеешь работать ротиком, злючка, — сказал я, двигая пальцами туда-сюда.

Стон, который она издала, отозвался прямо в моем члене.

Ее горячий язычок скользнул между двумя пальцами, обхватывая один и втягивая щеки, сильно посасывая. Потом она опустила голову и заглотила еще глубже, пока слюна стекала по уголкам рта.

Блять.

Лисица точно знает, что делает, смотря на меня сквозь свои густые ресницы. Она — сирена, заманивающая на верную смерть.

— Ты заставишь меня кончить, даже не взяв в рот, — сказал я, вытаскивая пальцы и проводя ими по всей длине ее торса, скользя под пояс шорт. Она резко вдохнула, когда я закружил вокруг ее клитора поверх кружева стрингов.

— Пора заняться настоящим делом, Никки, — ухмыльнулся я. Она облизнула губы, как будто собиралась отведать свое любимое блюдо, и, блять, я надеялся, что так оно и будет. — Я заполню твое горло спермой. Проглотишь, малышка? — спросил я, проводя пальцами по ее скользкой киске.

Она прикусила губу, кивая головой.

— Каждую каплю, Декс. Не нужно недооценивать меня, — насмехалась она, прикусывая мою губу, прокусывая кожу, посасывая ранку.

Я застонал так громко, что люди, наверное, услышали. Нечасто встретишь женщину с таким грязным ротиком, и я хотел знать, на что еще она способна.

Без предупреждения я погрузил в нее пальцы, она уронила голову мне на грудь, тяжело дыша. Она была чертовски готова, у меня даже в груди заурчало от гордости.

— Посмотри, какая ты влажная для меня.

Я умирал от желания снова ощутить ее вкус на своем языке, но не хотел торопиться, поэтому пошел на компромисс.

— Смотри на меня, Никки, — сказал я, ухмыляясь ее протестам, вытаскивая пальцы.

Она наблюдала за мной с восторженным восхищением, прикусывая губу и потирая бедра друг о друга в попытке найти хоть какое-то облегчение, пока я облизывал пальцы.

— Тебе не достанется все веселье, Декс, — сказала она, опускаясь на пол и расстегивая мою ширинку. — Я хорошо выгляжу, стоя на коленях.

Мой член вырвался на свободу, и я застонал так громко, что разбудил бы мертвого, когда она томно дрочила мне, слизывая каплю преякулята.

Я отбросил ее руку, заменив своей.

— Ты всегда хорошо выглядишь, Никки, — выдохнул я. — Но когда стоишь на коленях с моим членом во рту… от этого, блять, захватывает дух.

Я провел членом по изгибу ее губ, она высунула язык навстречу моей головке, но я отодвинулся подальше, наслаждаясь ее хныканьем.

Никки зашипела, когда я схватил ее за подбородок, ее желание было очевидным. Щеки раскраснелись, глаза остекленели, губы припухли от наших поцелуев… Этот образ останется со мной навсегда.

— Попроси по-хорошему.

Никки недоверчиво моргнула, потом ее открытый рот изогнулся в улыбке, и она наклонилась вперед на четвереньках. Одарила мои бедра поцелуями и укусами, смотря на меня сквозь ресницы, потом провела языком по внутренней стороне моего бедра.

Проклятье.

— Декс, — сказала она хриплым голосом. — Милый, пожалуйста, трахни мой рот по самые яйца.

Я застонал, откинув голову назад, смотря в потолок, прося бога спасти мою гребаную душу, потому что сейчас совершу несколько очень греховных поступков.

Моему члену было насрать, что ее слова сочились сарказмом.

Именно это я хотел услышать.

Без предупреждения я вонзился в ее теплый рот, и перед глазами все побелело. Это было похоже на гребаный религиозный опыт, а я еще даже не был внутри ее киски.

Она замурлыкала вокруг моего члена, влажные сосущие звуки заполнили комнату.

— Вот так, злючка, — простонал я, рукой зарываясь в волосы, направляя ее. — Посмотри, как ахуенно сосешь. Принимаешь каждый дюйм, слюни стекают по шее, — я толкнулся, задев заднюю стенку ее горла, застонав, когда она подавилась. Ощущение было божественным, и ее взгляд дал понять, что она тоже в восторге.

Ее рука скользнула вниз по торсу, исчезая из поля моего зрения, но я точно знал, зачем, когда ее веки затрепетали и закрылись. Я чертовски сильно хотел прикоснуться к ней.

Искушение было слишком велико, и я вытащил член, застонав, наблюдая за тянущейся слюной.

— Мне понравилось, — сказала она, изогнув бровь. Рука Никки все еще ласкала клитор, и рычание, вырвавшееся у меня, было скорее животным, чем человеческим.

Мои пальцы сжали ее запястье, останавливая.

— Твои оргазмы принадлежат мне. Будешь кончать на мой член. А теперь иди и встань у кровати.

Она сверкнула глазами, в которых плясал вызов, но сделала, как ей было велено. От ее послушания мой член дернулся.

— Раздевайся, наклонись над кроватью и раздвинь ножки. Дай посмотреть, как твоя киска течет по мне.

— Клянусь, я ненавижу тебя, Декс, — выдохнула Никки, снимая шорты, нижнее белье и сбрасывая майку, занимая позицию.

Черт.

— Не правда.

Я смотрел, как она склонилась над кроватью, выставив напоказ свою сочащуюся киску. Картинка была идеальной, ее длинные волосы каскадом ниспадали между лопаток, ложась на сексуальный изгиб спины.

Бесшумно ступая, я двинулся к ней. Шлепнул по попке, и она взвизгнула от боли, потом застонала, когда я погладил.

— Ты была мокрой всю ночь, злючка? — еще шлепнул по ее покрасневшей заднице.

— Да.

Ее ответ прозвучал как нечто среднее между стоном и хныканьем.

От этого звука мой член дернулся в руке, когда я расположился позади нее, восхищаясь идеальной позой.

— Никки, ты принимаешь противозачаточные? — спросил я, водя костяшками пальцев вверх и вниз по ее влажной щелке, потом погружая один палец. Кивнуть — это все, что она смогла сделать. — Хорошо, потому что я наполню тебя своей спермой, и мы с тобой оба не святоши, чтобы пугаться подобного.

Смех, который она издала, перешел в стон, когда я схватил двумя руками ее задницу, вгоняя в киску свой член. Я сразу же потерялся, когда она туго сжалась вокруг меня.

У нее останутся синяки от того, как сильно я сжимал ее бедра и трахал, но эта мысль только подпитывала меня двигаться быстрее.

— Блять… Декс! — закричала она, ее рука запуталась в простынях.

— Тебе приятно, малышка? — прохрипел я. — Потому что я в гребаном раю.

При каждом толчке мой пресс соприкасался с упругой попкой Никки, и я не мог удержаться, чтобы не шлепнуть ее.

Это нереально. Такого удовольствия я никогда раньше не испытывал.

Я мечтал о том, чтобы каждая частичка ее тела была в моем распоряжении. Но каждая фантазия не соответствовала реальности того, как ее киска растягивалась вокруг меня, пока она принимала мои толчки.

Я просто, черт возьми, стоял там в благоговейном страхе, пока она скакала на моем члене.

— Трахай меня, — прошипел я, запуская руки в волосы.

— Да, — дерзко ответила она, оглядываясь на меня через плечо и прикусывая губу. Она, блять, насадилась на мой член до самого конца.

— Ты издеваешься надо мной, — я стоял, загипнотизированный ее задницей. — Повернись, — прорычал я, когда почувствовал, что приближаюсь.

Я едва успел высунуть свой член, а она уже повернулась, и я снова вошел.

— Обхвати меня ногами, малышка.

Затем я глубоко вошел в нее, ударяя тазом по клитору. Она царапала мою спину, расширив глаза, произнося мое имя как мольбу.

— Продолжай. Кончи для меня, малышка, — выдохнул я. Ее вагина начала пульсировать, я протянул руку и ущипнул ее за клитор. И знал, что в ту секунду, когда она кончит, то заберет меня с собой.

— Декс, блять. Вот так. Трахай вот так, — закричала она, ее пятки впивались в мою задницу, она прижимала меня к себе, покрывая своей влагой, терлась клитором.

Мой разум опустел, не зная ничего, кроме гребаной утопии, когда ее стенки сократились вокруг члена, и я извергся в собственном оргазме, наполняя ее своей спермой.

Я как одержимый толкался, продолжая трахать ее до потери сознания, пока мы взлетали и падали вместе.

— Моя. Ты моя, черт побери.

Я ни за что не смогу уйти от нее. Она покорила мое сердце, а я лишь надеялся, что она доверит мне свое.