Городок на бугре

МЕРИ КОВКА И ПИТЕР УШКА

— Смотрите, смотрите, к нам идут какие-то иноземцы! Все посмотрели туда, куда указывала Кукурузинка.

По улице, взявшись за руки, медленно вышагивали странные существа. Они шли сутулясь, раскачиваясь из стороны в сторону, ни на кого не глядя.

Оба были одеты необыкновенно. Но не это поразило горожан. У незнакомцев были ярко-зелёные волосы до плеч. Красные брови и синие ресницы. А у одного в придачу кустилась на подбородке голубая борода.

Десять ты умножь на три, тридцать раз глаза протри. Всё равно не будешь знать, кто они и как их звать. — И Репь Репьёвич стукнул по счётам колючим кулаком.

Позвольте, — Одуванчик поправил на носу очки и устремил взгляд на незнакомцев, бормоча: — Интересные создания. Таких я ещё не видел. Что за диковинные существа? Странно… Странно…

Давайте у них опросим, — предложила Кукурузинка и шагнула навстречу пришельцам.

Постой! — опередил её Перчик. — Я их узнал. Это же Морковка с Петрушкой. Ишь как они вырядились, как накрасились!

Перчик поправил красный колпак с кисточкой, застегнул куртку и двинулся навстречу Морковке с Петрушкой.

Когда до них осталось всего два шага, Перчик помахал в воздухе колпаком и звонко крикнул:

Привет, Петрушка! Здравствуй, Морковка! Мы рады видеть вас…

Салют! — перебил его Петрушка. Он сунул руки в карманы узеньких, в цветную клетку брюк. Отставил ногу. — Только вы ошиблись. Я — Питер Ушка. Понимаете? А эта дама… О, она… Мери Ковка!

Перчик подмигнул товарищам и, изобразив на лице почтение, вежливо спросил:

А вы надолго к нам? Работать или отдыхать?

О да! То есть — о нет! Мы не такие, как все. Мы очень не любим работать. Это нам вредно. Но мы любим отдыхать. Вы за нас работайте, а мы за вас будем честно отдыхать. Договорились?

В нашем городе все должны работать, — сказала Кукурузинка.

— Хороший отдых — это тоже работа, — подала голос Мери Ковка и сладко потянулась. — Попробуйте-ка поспать двадцать часовподряд.

Никто не ответил. Да и что было отвечать. Разве мыслимо проспать подряд двадцать часов! Наконец Пахтачок, не скрывая изумления, спросил незнакомцев:

И вы больше ничего не делаете?

О нет! — сонным голосам протянула Мери Ковка. — Не надо так плохо думать о нас. Мы не только спим. Мы гуляем, едим, отдыхаем, развлекаемся. И всё это надо успеть сделать за каких-нибудь четыре часа. Ах, я еле стою на ногах. Питер, пора подумать об отдыхе.

Что же делать, что делать? — устало забормотал Питер Ушка. — Придётся пойти в этот дом — вздремнуть. Она так устала, так устала! Бедняжка! И я сам еле держусь на ногах. До вечера. Пока!

Только их нам и не хватало, — разочарованно протянула Кукурузника.

М-да, — вымолвил Репь Репьёвич и так грохнул колючим кулаком по счётам, что они застрекотали, как тысяча сорок.

Вечером Питер Ушка и Мери Ковка появились на улице. Подошли к строящемуся дому. Постояли, скучающим взглядом посмотрели на рабочих. А потом Питер Ушка взял кирпич и спросил:

Это что?

Кирпич, — насмешливо откликнулся Перчик.

Его не едят? — опросила Мери.

Нет, — засмеялся Перчик. — Из него дома строят.

А я люблю только то, что съедобно, — капризно проговорила Мери.

Осмелюсь потревожить вас вопросом: как же вы будете жить? — поинтересовался Пахтачок.

Очень просто. Как все.

Но ведь все работают, — вступила в разговор Кукурузинка, — а вы как будто и не думаете трудиться. Ну хоть что-нибудь вы умеете делать?

Конечно, — решительно воскликнул Питер Ушка. — Мы можем… э… петь и… э…

Танцевать, — подсказала Мери.

Танцевать, — повторил Питер, — и еще э… ах да! Чуть не забыл главного. Мы умеем бить баклуши.

— Это что такое? — спросил Перчик и поглядел на своих друзей. Те только плечами пожали.

Ах, какие вы смешные! Это же все знают! — улыбнулась Мери Ковка. — Неужели вы не знаете? Ну как бы вам попонятнее растолковать. Бить баклуши — это… это… не знаю, как и объяснить… Лучше мы с Питером покажем вам, как это делается. Покажем, Питер?

Ну что ж, — лениво промолвил Питер Ушка, — если они не знают, давай покажем.

Он, не спеша, скинул куртку, расстелил её на земле. Оба рядышком уселись на куртке. Мери раскрыла над головой большой зонт, и они стали о чём-то вполголоса переговариваться. Прошло полчаса, а они всё что-то бормотали. Потом Мери громко оказала:

Надоело, — и зевнула.

Тогда споём нашу любимую. — Питер потянулся, и они медленно, глухими сонными голосами запели:

Мери зевнула. Питер потянулся. Они легли и тут же уснули.

— Раз, два, три, четыре, пять—ничего нельзя понять, — затарахтел счётами Репь Репьёвич. — Полчаса они сидели, полчаса нам песню пели. Ну а как баклуши бить, разрешите их спросить?

Чего их спрашивать, они спят как убитые, — сказала Кукуру-зинка.

Попробуй разгадать эту арабскую загадку. Что такое баклуши? И почему их надо бить? Чем бить и зачем? — Пахтачок недоумённо развёл руками.

Подождём — увидим, — успокоил его Старший Травинка, разгладив зелёные усы.

Мери и Питер проснулись не скоро. А когда проснулись, долго тёрли глаза, потягивались. Наконец они поднялись, и Питер сказал:

Ну, на сегодня хватит. Нам пора ужинать и бай-бай.

Разрешите узнать, а когда же вы начнете бить эти самые, как их… баклуши? — подскочил к ним Пахтачок.

Мы их не переставали бить. Пока! До завтра. — И, взяв Мери Ковку под руку, Питер Ушка двинулся к дому.

Я понял, что такое бить баклуши. — Перчик свистнул. — Это значит ничего не делать! Бездельничать. Они обыкновенные лентяи!