14

Его разбудило чувство: что-то не в порядке. В большом непорядке. Речь не шла о проникающем холоде, который проник в дом, и заставил его кутаться в одеяло, в надежде сохранить немного тепла. Натан потряс головой и с трудом открыл глаза. Он мигнул.

Кошмара.

Кошка сидела на ручке дивана и внимательно всматривалась в человека с почти человеческой пытливостью. Неожиданно она открыла рот и облизала острые зубы. Натан вдруг понял, что животное всматривается в его шею.

— Что происходит, Кошмара? — прохрипел писатель, поднимаясь на локте. — Я проспал что-то?

Он протянул руку, чтобы погладить кошку по спине. Кошмара съежилась, напряглась и ударила мужчину по руке. Натан крикнул, соскочил с дивана и махнул рукой. Кошмара спрыгнула с дивана и в несколько прыжков оказалась на каминной полке. Она по-прежнему не спускала с человека зеленых глаз.

Натаниэль поднялся, массируя царапину, которая сильно болела. Он и кошка не часто взаимодействовали — он ее кормил, иногда гладил, когда она садилась рядом, случалось, разговаривал с ней, занимаясь обыденными делами. Но это и все. Жили под одной крышей, но каждый сам по себе, не обращая много внимания на соседа. Никогда не переходили дороги друг другу. До сегодня.

— Что с тобой, чертов комок шерсти? — прошипел Натан. — Кошачий ПМС?

Он осмотрелся. Кроны елей и сосен клонились под напором ветра, но ветер уже был не таким сильным, да и дождь кончился. Натан не почувствовал облегчения. Через широкие окна в салон вползала склизкая влажная серость. Натан не выспавшийся, озябший, уставший после ночных приключений и утреннего инцидента, чувствовал себя хуже, чем накануне.

— Твою мать, — пробормотал он. Не ясно о чем это было: о погоде, кошке, или всей вселенной.

Писатель потряс головой, реконструируя события прошлой ночи, потом встал и пошел к выключателю. С облегчением обнаружил, что электричество уже дали. Он поспешно поставил воду для кофе, взял несколько поленьев с веранды, разжег камин. Когда грел руки над первым, несмелым еще пламенем, увидел, что Кошмара, сидящая неподалеку, не спускает с него глаз. А может, не с него, а с его шеи. Мужчина поспешно встал.

— Может, схожу с ума, — прошептал он, уставившись мстительным взглядом на кошку. — Может. Не исключено. В конце концов, это Нонстед. Но мне кажется, что кто-то из нас проведет ночь не дома.

Не ясно, поняла ли кошка смысл угрозы, но в течение часа она внимательно следила за человеком. Она устроилась на кухонном шкафу, и наблюдала как писатель допил кофе, а затем в клубах пара принимал душ. Когда Натан вышел, обернутый полотенцем, кошка сидела на пороге. Она всматривалась в человека. Сердце Натана стало биться сильнее, хотя он не понимал, почему.

— Чего ты хочешь? — прорычал он. Кошмара даже не вздрогнула.

— Убирайся! — рявкнул он, снимая полотенце. И бросил его в кошку. Та в последнюю секунду отпрыгнула в сторону, прижалась к полу и зашипела. Натан уже вышел из себя. Он распахнул двери настежь, и старался достать беглянку полотенцем, перегоняя с места на место. В конце концов, он пинком выкинул Кошмару на мокрые ступеньки веранды.

Натан захлопнул дверь. Он услышал долгое душераздирающее мяуканье. И звук двигателя подъезжающего автомобиля.

Он выглянул в окно, Перед домом остановился большой черный вэн. Из него вышли двое мужчин в костюмах, и бросились к дверям. Через несколько секунд раздался сильный стук в дверь.

Натан натянул джинсы и футболку, совсем забыв о белье.

— Мистер Маккарниш! — закричал один из мужчин. Натану голос показался знакомым. — Мистер Маккарниш, откройте!

— Кто там? — Натан застегнул штаны.

— Агенты Соул и Джексон, ФБР! — ответил тот же голос. Натану показалось, что он когда-то уже слышал эти фамилии. — Хотели бы задать несколько вопросов о Джеймсе Дартсуорте.

— Что случилось? — удивился Натан. Он широко распахнул дверь, впуская в дом агентов и порыв ледяного ветра. Уголком глаза он заметил, что вместе с федеральными агентами в дом пробралась Кошмара. Кошка тут же скрылась среди мебели.

— Что случилось с Дартсуортом?

— Сегодня утром его жестоко избили и изнасиловали в отеле в Моррисоне, — сказал один из агентов. Белывй с усталым лицом. После этого он спрятал удостоверение во внутренний карман пиджака. — Когда его привезли в больницу, он был в сознании. Он нам и сообщил ваше имя и адрес.

— Как вы связаны с Джеймсом Дартсуортом? — У второго агента, плечистого и темнокожего, был неожиданно мягкий голос. Он тоже показался писателю знакомым.

— Он мой агент, — буркнул Натан, стараясь собраться с мыслями. То, что он сказал, звучало идиотски. — Литературный агент. Я писатель.

— Вы знаете о каких-то проблемах мистера Дарнсуорта? — спросил белый. — Может что-то в его поведении показывало, что у него есть враги? Что кто-то его преследует?

— О, Боже. Не знаю, — прошептал Натан. Он немного успокоился и был в состоянии мыслить логически. Сейчас он припомнил, откуда знает обоих агентов. Они опрашивали его о смерти Тревора в “Прэттс Хат”.

Осмелев, писатель спросил:

— Изнасилование было эээ… спонтанным? Джимми вел подвижный образ жизни. Мне не хочется верить, что кто-то гнался за ним через все Штаты, чтобы изнасиловать в Моррисоне.

— Мистер Маккарниш, здесь вопросы задаем мы! — рявкнул белый агент, Соул. Но его партнер, Джексон, примирительно поднял руку.

— В этом случае все иначе, — сказал он вежливо. — По показаниям санитара, Дартсуорт повторял все время одно и тоже.

Он медленно достал из пиджака записную книжку. Натан сглотнул слюну.

— И что же?

— Настиг меня, — захохотал темнокожий агент.

— Вот же… — прошептал Натан. В голове путались мысли. Он не обратил внимания на то, что дверь кухни медленно открывается. Оба агента терпеливо ждали. Они были неподвижны, как статуи.

— Извините, — прошептал Натан. Достал сигарету из пачки “Лаки страйк” и закурил. На него нахлынули воспоминания. Джимми в супермаркете. Джимми в момент телефонного разговора. Джимми в сообщениях электронной почты. Джимми в его доме. Вот, черт.

— Дартсуорт отыскал меня в Нонстеде несколько дней назад. Наверное, в понедельник, — сказал он тихо. — Я здесь за календарем не слежу, — добавил он извиняющимся тоном. Джексон, который делал заметки, понимающе кивнул головой. Соул просто смотрел на его сигарету. — Он был обычным. Абсолютно, как всегда. Острым на язык, дерзким, пробивным агентом, готовым приставить автору ствол к виску, лишь бы тот написал бестселлер. Это я образно. Джимми никогда ничего не заставлял делать из-под палки. По крайней мере, я о таком не слышал. Это метафора. Так мы лишь шутили…

— Я понял, что это стилистическое выражение, — мягко заверил агент Джексон. — Продолжайте.

Взгляд Соула был так красноречив, что Натан протянул ему пачку сигарет и зажигалку.

— Спасибо, — сухо сказал агент. — Пробую бросить.

— Я бросил на прошлой неделе, — сказал Натан. — Здесь, на этом диване, бросил. Еле потом нашел.

Оба агента не искренне засмеялись. Натан закрыл глаза, почувствовав себя идиотом. А когда открыл, то увидел Кошмару на пороге кухни. Кошка стола над миской и смотрела на него. Он не мог припомнить, чтобы давал ей есть.

— Вы говорили о встрече с Дарнсуортом, — терпеливо напомнил агент Джексон.

— Да. — Натан прикусил губу. — Затем мы разговаривали по телефону, и он был совсем другим. Нервный, испуганный, говорил тихо, будто бы боялся привлечь чье-то внимание.

— Откуда он звонил?

— Из отеля в Моррисоне. Не знаю, или из того самого, но думаю, что да. Вчера здесь была буря, и он остался ночевать у меня. Дерево упало на дорогу или… — Натан колебался. Кошмара рассматривала его, и писатель делал все, чтобы не смотреть на кошку. В нем нарастало бешенство.

— Или?

— Или боялся. Он закрыл двери на ключ, закрыл окна, не хотел говорить о делах. Ночью меня вызвали по одному делу. Когда я вернулся, его уже не было.

— Вы не видели кого-то подозрительного? — спросил Соул. — Может, кто-то крутился возле дома? Может останавливалась машина?

— Не знаю. — Натан покачал головой и посмотрел на кошку. Кошмара лакала из миски. — Может. Я не уверен. Могло мне только показаться.

— Мы не можем исключить, что Дартсуорта кто-то преследовал, — сказал Джексон Соулу. Тот кивнул и достал визитку.

— Если вы что-то припомните, мистер Маккарниш, дайте нам знать.

— Конечно.

Писатель проводил агентов и медленно закрыл за ними двери. Затем глубоко вздохнул и обернулся. Кошмара подняла мордочку. Ее пасть была вымазана в крови.

* * *

Он хлопнул дверями автомобиля сильнее, чем было нужно.

— Чертова кошка, — пробормотал он и вставил ключ в замок зажигания, но не повернул. Сердце билось очень быстро. Слишком быстро. Писатель тяжело вздохнул и посмотрел на дом, выбравшись из которого, почувствовал облегчение. Кошмара неоднократно сама управлялась в кухне, но в этот раз… Сбросила банку с кетчупом так, что большинство содержимого оказалось в ее миске.

— Если бы сам не видел, ни за что не поверил бы, — сказал мужчина сам себе. — Что за стечение обстоятельств…

“Если это стечение обстоятельств, то почему ты так поспешно ушел из дома?” — спросил он сам себя. — “Может потому, что миска пушистика удивительным образом оказалась на пороге, а не там, где ты ее поставил? А может потому, что кот не тронул ничего, кроме кетчупа?”

Кошмара грациозно выскочила на балюстраду веранды, красиво обвила тело хвостиком, повернула голову и с укором посмотрела на человека, будто знала ответы на его вопросы. В ее поведении было что-то демонстративное, насмешливое. Натан положил руки на руль. Он думал — может, стоит вернуться и преподать кошке урок.

— Нет, — решил писатель. — Это бы означало, что принял вызов кошки. Это бы означало, что схожу с ума.

“Ну а сейчас мне бы пригодилось правдоподобное объяснение, почему я убежал из собственного дома”, - подумал он. Затем Натан достал телефон и набрал номер Анны.

— Алло, — ответила она среди шумов и завываний.

— Привет, это Натан, — сказал Натан, и тут же замялся. — О, Боже, ты же, наверное, в школе. Извиняюсь, если я не вовремя…

— Нет, — она рассмеялась, но без особой веселости. — Не мешаешь. Сегодня нет уроков. Мэр отменил занятия в школах в связи с бурей и устранением ее последствий. Ты не слушаешь радио?

— Не, не слушаю, — буркнул он. — У вас все в порядке?

— Мы с Ванессой присоединились к добровольцам. А у тебя? — спросила она более серьезным тоном.

— Да тоже, вроде, ничего, — ответил с фальшивой беззаботностью.

— Вроде? Слушай, если у тебя есть время, приезжай в город. Пригодишься, здесь очень много работы.

— Времени у меня много. — Усмехнулся он. — Я еду. До свидания.

Двигатель взвыл на высоких оборотах. Джип развернулся и выехал на дорогу. Посреди шума и треска диджей Алекс распинался о гении Дженис Джоплин. Тучи темнели. Скоро вновь пойдет дождь.

* * *

Нонстед напоминал город после ковровой бомбардировки. Натан медленно маневрировал по улицам, осматривая разрушения со смешанным чувством ужаса и сочувствия. На Мэйн-стрит группа добровольцев собирала мусор в урны и пластиковые пакеты. Несколько мужчин распиливали поваленные деревья. Поленья забрасывали в старенький пикап. Несколько человек осторожно вынимали разбитые стекла из окон кафе “Сохо”. Остатки розария добили опоры крана, который поднимал упавший столб ЛЭП.

Основатель города горделиво высился над убирающими, хотя его лицо скрыл черный пакет, принесенный ветром.

Натан почувствовал облегчение. Теперь он может не думать о Кошмаре. Писатель стиснул зубы и припарковал джип между пикапом с поленьями и перевернутым ветром почтовым ящиком.

Мимо пробежала группа учеников местного колледжа в противодождевых куртках. Они смеялась и уже забыли, зачем полицейский им раздал мешки.

— Можно и мне такой мешок? — спросил Натан.

— Вы тот англичанин, который пишет об оборотнях? — Полицейский дал ему мешок и перчатки.

Писатель хотел ответить: “Нет, я сам оборотень”, но вовремя прикусил язык. Буркнул что-то необязательное, поблагодарил, закрыл машину и пошел в боковую улочку, машинально подбирая бумаги с земли. В нескольких метрах от скобяной лавки наткнулся на Анну.

— Выглядишь очаровательно. — Не колеблясь, заявил он.

Анна слегка подняла брови.

— Интересно, это из-за этого. — Она указала на полный мусором мешок. — Или из-за стильных рабочих перчаток? Будь серьезнее. Буря чуть не уничтожила наш город, а ты в комплименты играешь.

— Да, плохо дело. — Кивнул головой Натан. — Не знал, что все настолько плохо, хотя должен был догадаться. Ночью я был со Скиннером и Оуэном у дома Керри.

Вернулись воспоминания и мир помрачнел.

— Слышала. — Анна тоже помрачнела. — Слышала, что Скиннер попал под арест за…

— За то, что застрелил пса, — окончил Натан. — Принял овчарку Керри за своего черного пса. Керри едва не убил Оуэна. Тот разбил окно, которого Керри так боялся.

— Жуткая ночь.

— Это не все, — Натан непроизвольно понизил голос. По улице проехал большой пожарный автомобиль. Им управлял мужчина с бледным уставшим лицом. — Моего агента ночью избили и изнасиловали в Моррисоне. Все указывает на то, что у него был свой собственный кошмар. Он никому ничего не говорил, но я догадался по его поведению.

— Может, мы по-прежнему находимся в отправной точке, — тяжело вздохнула Анна. — Что еще хуже, проклятие Нонстеда становится все опаснее. Часто кого-то отправляют в больницу. Только и жди, когда до тебя доберутся.

— Обо мне не беспокойся. — Натан отвел взгляд. — Эта несчастная авторская встреча, на которой пытался склонить людей к признаниям, доказывает только одно. Это проклятие появилось здесь. В Нонстеде. Джимми Дартсуорт, мой агент, был обычным до нашей встречи здесь. После приезда в город, с ним что-то случилось.

— Это нам почти ничего не дает.

— Кое-что дает. — Оживился Натан. — Могу попробовать узнать, что делал Дартсуорт в Нонстеде. Может, это наведет на след?

— Может, — улыбнулась Анна. — Но пока что займемся более важными делами. — И указала на его мешок. — Надо помочь привести город в порядок.

* * *

Писатель и учительница собирали мусор до полудня. Потом поели в импровизированной полевой кухне, расположившейся на Мэйн-стрит. Потом Натан взялся помочь развозить еду для отрядов добровольцев, работавших на окраинах. Это заняло остаток дня. Когда он возвращал пустую посуду уставшему повару, начинало темнеть. На улицах зажглись фонари. В некоторых витринах светились неоновые вывески. Казалось, жители городка любой ценой, даже вопреки здравому рассудку, старались забыть о вчерашнем кризисе.

Натан это едва заметил. Он ехал домой, очень устав за день. Но был доволен, ведь на что-то сгодился. Сейчас в мыслях не было места развлечениям или страхам.

Страхи вернулись, когда фары “ранглера” осветили его дом. Одинокий, мрачный, напоминающий жертвенный алтарь из древнейших времен, он высился среди деревьев, раскачивающихся как вакханки. Стоял и ждал. Звал.

Натан сглотнул слюну. Медленно выключил двигатель, но фар не потушил. Он открыл двери и осторожно вышел из автомобиля. И тогда увидел, что к нему что-то приближается. Кошмара.

Неслась прямо на него. Расширенные зеленые глаза, голова склоненная к земле, качающийся хвост. Кошка неслась как бешеная, с яростью, которую редко увидишь у животных. Время замедлилось.

В последнюю секунду Натан успел укрыться за дверями джипа. Затем толкнул дверь вперед, надеясь ударить обезумевшее животное, или отбросить его. Кошмара мелькнула как черная молния и понеслась дальше. Ошеломленный писатель обернулся, но кота уже и след простыл. Только качающиеся ветви показывали, куда она прыгнула.

Натан глубоко вздохнул, пробуя успокоить стремительно бьющееся сердце. Затем выключил фары и закрыл двери.

— Глупая кошка, — прохрипел он. Он пытался посмеяться над ситуацией. Но ничего не получилось. Сердце колотилось как бешеное, а страх облепил его как липкая паутина.

Расстояние от машины до дверей он преодолел демонстративно медленным шагом. Задержался на ступенях веранды, порылся в карманах в поисках ключей. Ежедневный ритуал жестов, который должен был отогнать испуг. Но он перестал работать, как только Натан включил освещение у дома. Потому что двери дома были открыты.

Писатель стоял онемевший, лихорадочно пытаясь вспомнить, закрыл ли он двери, когда уходил, или забыл.

— Мог забыть, — пробормотал мужчина. — Я ведь спешил. Глупая кошка. Глупая… Да, наверное, забыл.

Он резко рванул дверь и стукнул рукой по выключателю.

— Есть там кто? — завопил он дрожащим голосом. — Есть там кто?

Ответом была тишина.

— Тут кто-то есть? — повторил Натан неуверенно, входя в дом. Заглянул в кухню, прошел в спальню, даже заглянул в кладовку со швабрами, ведрами и средствами для уборки. Ничего. Он сел на диван и еще раз осмотрелся.

— Паранойя, чертова паранойя, — сказал он себе уверенным тоном.

Несмотря на усталость, Натан крутился по дому дольше обычного. Разжег огонь в камине, помыл посуду, стер пыль с полок, искупался и побрился, взял книгу и прочитал несколько страниц, не особо вникая в происходящее.

Долгий ритуал простых обыденных дел, прозаичность которых была лучшим противоядием от лопнувшей реальности. Натан не смотрел в окно, не включал компьютер, отгонял докучливые мысли. Безрезультатно.

Перед тем как заснуть, припомнилась ему несущаяся Кошмара. Именно тогда он понял, что кошке не было до него никакого дела. Она убегала.

Писатель уснул через час. Ему снилось, что кто-то склонился над его ложем.

* * *

Бурнаут написал:

Я тоже начал читать твою историю. И вот что тебе скажу. Перестань рыдать, файрвол. У тебя драма и ладно. Борись с этим как мужчина. Пробейся через преграды и забудь. Было и нет. Станешь сильнее, чем раньше.

Бывает, что кошмар возвращается. Ты думаешь, что все кончилось, стараешься жить с чистого листа, а тебе снова между глаз. Возвращается. И снова оказываешься во тьме. Никому этого не пожелаю. А я знаю, о чем говорю. Ко мне кошмар вращается уже давно. Когда-то я тебе о нем расскажу, файрвол.

Загрузка...