Горячее сердце

Глава 15

Грей разыскивал Летти в замке. Он искал ее в саду. К тому времени как он вспомнил о Гомере и понял, что она могла отправиться в конюшню, чтобы навестить своего косматого приятеля, прошел почти час.

– Ты не видел миссис Мосс? – спросил он у Дики, который тщательно подметал земляной пол в одном из денников.

– Видел, милорд. Миссис некоторое время назад взяла Тьюлип.

– Одна?

Он кивнул.

– Я пытался уговорить ее взять с собой меня, но она не позволила. Даже Гомера не захотела взять.

Грей еле сдержался, чтобы не выругаться. Дики в этом не виноват. Во всем виноват он. Ему следовало знать, что она будет расстроена после этого злосчастного обеда в компании его бывшей любовницы. Он просто не мог предположить, что она захочет уехать совсем одна.

– В каком направлении она поехала?

– В том же, в каком вчера вы ездили вместе. Я предупредил ее о том, что надвигается буря. А она сказала, что через пару часов вернется.

Грей взглянул на темные тучи, собравшиеся на горизонте.

– Седлай Раджу. Я за ней, – сказал он. – И сверну ее хорошенькую шейку за то, что подвергает себя опасности.

Экая упрямица!

Он вспомнил о своем предложении сделать ее своей любовницей. Летти была оскорблена, хотя это было бы весьма разумным решением ее проблем. Слишком гордая, чтобы это пошло ей на пользу. И слишком наивная.

Дики привел жеребца и передал ему поводья. Грей взглянул на небо.

– Если она вернется, скажи, что я уехал искать ее и хочу поговорить с ней, когда вернусь.

Дики приподнял рыжеватую бровь.

– Да, милорд.

Почему все побаиваются его, кроме Летти Мосс?

Грей отправился в сторону коттеджа Кардиганов, надеясь, что встретит ее, когда она будет возвращаться домой.

Но прошел час, потом другой.

Начал завывать ветер, поднимая в воздух прошлогоднюю листву, упали первые капли дождя. Он ненадолго заехал к Кардиганам и, узнав, что новорожденная чувствует себя хорошо, а Летти к ним не заезжала, продолжил поиски.

Если она ехала по главной тропе, то, возможно, не заметила поворот к коттеджу. И тогда дорога привела ее к старому охотничьему домику, который был построен всего через несколько лет после того, как закончилось строительство замка.

Он посмотрел в этом направлении, подумав, что, возможно, просто не заметил ее, и она уже благополучно вернулась домой. Однако шестое чувство подсказывало Грею, что это не так. Здесь было легко заблудиться, особенно во время бури. Ландшафт выглядел по-другому, ветер клонил к земле ветви деревьев, а травы, словно прилизанные порывами ветра, скрывали дорогу.

Дождь припустил не на шутку. Ветер клонил деревья, рвал из волос стягивающую их ленточку. Тяжелые черные пряди упали на лицо, словно подражая разбушевавшейся стихии, и его беспокойство усилилось еще больше.

Летти была неплохой наездницей. Но что, если она упала с лошади? Что, если упала Тьюлип? А вдруг Летти ранена и лежит где-нибудь под дождем?

Сердце у него учащенно забилось, от тревоги перехватило дыхание. Он громко кричал, звал ее, но ветер относил звуки в сторону.

Он жалел, что не захватил с собой Гомера. Пес любил Летти и, возможно, смог бы найти ее.

Впереди среди деревьев шевельнулось что-то темное. Это была Тьюлип. Когда Грей увидел ее, у него сжалось сердце. Всадницы на кобыле не было и не было седла, а поводья волочились по земле. Тьюлип целеустремленно шла по направлению к замку. Она знала путь домой, но, Боже милосердный, что случилось с Летти?

Подъехав к гнедой кобыле, он схватил поводья. Кобыла, кажется, не была ранена. Непохоже, что она упала, но куда подевалось седло?

– Где она? – спросил Грей, потрепав по спине лошадь. – Где наша девочка?

Кобыла заржала, будто хотела ему что-то сказать. Ведя за собой Тьюлип, Грей поехал в том направлении, откуда она пришла, посматривая по сторонам, чтобы не пропустить Летти. Впереди возле главной тропинки виднелась низкая каменная стена. Кобыла насторожила уши и снова заржала. Грей, послав Раджу галопом, направился к стене.

У него сердце сжалось от страха, когда он заметил бледную как смерть Летти, лежащую по другую сторону стены. Быстро спешившись, он подбежал к ней.

«Боже милосердный, пусть только с ней все будет в порядке! Прошу тебя, пусть с ней все будет в порядке».

Ему вспомнился день гибели Джиллиан, и его охватил страх. Опустившись на колени в мокрую траву, он взял Летти за бледную руку. Рука была холодной.

– Летти… ты слышишь меня? – На мгновение ему показалось, что она умерла. Трясущейся рукой он нащупал ее пульс. Пульс был ровный, хорошего наполнения, и у него отлегло от сердца.

Он произвел проверку на предмет сломанных костей и убедился, что переломов нет. Когда он закончил, ее ресницы затрепетали.

– Летти! Летти, это я, Грей!

– Грей…

Он схватил ее за руку.

– Я с тобой, милая. Ты не ранена? Скажи мне, где болит.

Она глотнула воздух и попыталась приподнять голову.

– Осторожно. Лучше скажи мне, где больно.

Вдали небо прорезала молния, будто предупреждая о том, что приближается буря, за этим последовал раскат грома.

– Поднялся сильный ветер, – сказала она. – Мы неслись галопом, и я чувствовала себя такой свободной. Впереди была стена, и я подумала, что мы сможем через нее перепрыгнуть. Если бы не оборвалась подпруга…

– Ради Бога, Летти, скажи, где больно!

Взгляд ее зеленых глаз остановился на его лице.

– У меня немного болит голова. А в остальном я, кажется, в полном порядке.

Он ждал ответа затаив дыхание и теперь с облегчением выдохнул:

– Это хорошо.

Небо снова прочертила молния, и громыхнул гром. Гроза была совсем близко, надо было найти какое-то укрытие.

Он взглянул на горизонт и при свете молнии увидел вдали силуэт охотничьего домика.

– Надо нам укрыться от грозы. Я возьму тебя на руки. Останови меня, если тебе будет больно. – Наклонившись, он взял ее на руки. – Все в порядке?

Она кивнула и положила голову ему на грудь. Он пристроил ее на седло, а сам сел позади нее.

– Обопрись на меня. Я знаю место, где мы сможем переждать грозу.

Она не возражала, когда он направил Раджу к охотничьему домику. Тьюлип бежала следом. Вскоре они добрались до древнего строения. Грей спешился, осторожно взял на руки Летти и пошел к домику, в котором не раз прятался, когда был мальчиком, да и сейчас иногда бывал.

Тяжелая деревянная дверь домика никогда не запиралась. Он распахнул ее ногой и внес Летти внутрь.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Думаю, я ничего себе не сломала.

Он чуть с ума не сошел от тревоги, но тут же рассердился на нее за беспечность.

– Удивительно, что ты еще не сломала себе шею. Мне следовало бы задать тебе хорошую трепку. Ты так напугала меня!

Она слегка покраснела, но ничего не сказала в ответ.

Грей осторожно усадил ее на кожаный диван, стоявший перед камином.

– Пойду посмотрю, как там лошади, и принесу дров, чтобы развести огонь.

Летти по-прежнему молчала, и он не понял, была ли она благодарна ему за то, что нашел ее, или же предпочла бы, чтобы он ее не находил.

Он поставил лошадей под навесом возле домика, дал им овса, который на всякий случай хранил здесь, потом вернулся в дом с охапкой дров. Вскоре разгорелся огонь, и его жар вытеснил из помещения холод и сырость.

Домик был небольшой – всего одна комната с низким потолком и крышей из тяжелых бревен. Здесь же была кухня с чугунной плитой и старым дубовым столом. Возле большого камина стоял диван с мягкими креслами, а в углу – кровать под балдахином.

Он разжег огонь, чтобы было теплее, и поставил кипятиться воду для чая. Затем вернулся к промокшей и испачканной Летти, которая отдыхала на диване.

– Нам надо снять с себя мокрую одежду.

Она дрожала, но отрицательно помотала головой:

– Не могу. Мне больше нечего надеть.

Подойдя к комоду, он вынул оттуда пару шерстяных одеял.

– Придется обойтись этим. – Он бросил одно из одеял на диван рядом с ней.

Подойдя ближе к огню, он принялся стаскивать с себя фрак, жилет и сорочку. Летти старалась не смотреть на него.

– Мне и так хорошо, – сказала она. – Моя одежда постепенно и так высохнет.

– Но к тому времени ты схватишь дьявольскую лихорадку.

Она вскинула голову.

– А если я сниму одежду, то мне придется иметь дело с самим дьяволом.

У него дрогнули губы. Незачем было даже спрашивать, кого она имеет в виду.

Однако ее здоровье было важнее, чем скромность.

– Извини, малышка, я даже слушать не хочу твои возражения. Или я помогу тебе снять одежду, или я сниму ее с тебя сам. Что выбираешь?

Она сердито взглянула на него.

Почему это Летти иногда казалась двумя разными женщинами: одна была милой и послушной, а другая полной огня?

Она что-то пробормотала. Но конечно же, не ругательство.

– Вы и впрямь настоящий дьявол, – сказала она.

Она смотрела в сторону, пока он закончил раздеваться, взял одно из одеял, обмотал вокруг пояса и закрепил так, чтобы не упало.

– Твоя очередь, – сказал он.

Летти осторожно поднялась на ноги с его помощью.

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?

– Со мной было все в порядке, пока вы не потребовали, чтобы я разделась.

Он сдержал улыбку. С тех пор как умерла Джиллиан, он улыбался редко, но Летти удавалось все чаще и чаще вызывать у него улыбку.

– Стой спокойно, и я все сделаю сам, – сказал он и потянулся к пуговицам на лифе темно-зеленого костюма для верховой езды, но она шлепнула его по рукам.

– Я сама это сделаю.

Он отступил на шаг, позволяя ей сохранить чувство собственного достоинства и ожидая, пока она дрожащими пальцами расстегнет пуговицы. Он помог ей снять лиф и повесил его на крючок поближе к огню.

Оставшись в сорочке, она развязала тесемки и, едва удерживая равновесие, попыталась перешагнуть через соскользнувшую на пол юбку.

– Осторожно, – сказал Грей и, протянув руку, поддержал ее.

Она не возражала, но по ее напряженной спине было видно, что предпочла бы, чтобы он не распускал руки.

Следом были сняты нижние юбки. Полностью промокшие, они упали у ее ног, словно куча мокрых тряпок. Он помог ей перешагнуть через них, и она осталась в мокром, облепившем тело почти прозрачном нижнем белье.

Он изо всех сил старался вести себя хорошо – как-никак леди только что упала с лошади и ушиблась, но тут ожили мужские инстинкты и его мужское естество. Сорочка едва прикрывала ее соблазнительную попку, и в паху немедленно ощутилась реакция.

Откашлявшись, он развязал шнурки корсета и отступил на шаг. Он думал, что может доверять себе. Она все-таки была травмирована, пусть даже не очень сильно. Но заметив женственный изгиб ее бедра, он начал сомневаться в силе своей воли. Господи, как мучительно он хотел ее! Его возбуждение нарастало с каждым ударом сердца.

Комната озарилась светом молнии, и ветер загромыхал ставнями.

– Передайте мне, пожалуйста, одеяло, – попросила она.

– Что?

– Мне нужно одеяло. Передайте его, пожалуйста, мне.

– Прошу прощения, – сказал он и, развернув второе одеяло, держал его перед собой. – Надо снять и все остальное. Обещаю не подглядывать.

– Я вам не верю.

– Я и сам себе не верю, но я постараюсь.

Ему показалось, что она засмеялась.

– Я хочу взять с вас слово джентльмена, – сказала она.

– Ладно. Даю вам слово джентльмена.

Он поднял одеяло. Летти стояла спиной к нему, и он слышал шуршание ее одежды. Чуть опустив верхний край одеяла, он с нарастающим вожделением наблюдал, как она сняла корсет и отбросила его в сторону, потом полуголая остановилась перед огнем. Когда она шевельнулась, ему на мгновение стали видны ее голые груди, которые были так восхитительны – полненькие, с розовыми сосками, напоминающими цвет свежих сливок. Воспоминание о том, каковы они на вкус, еще больше усилило приток крови в пах.

За этим последовали ее панталончики. Он заметил, что они не были поношенными и заштопанными, как все остальное, а были сшиты из тончайшего батиста и отделаны дорогим кружевом. Если она так высоко ценит этот предмет одежды, он купит ей целую дюжину, хотя, как только она будет принадлежать ему, он запретит ей носить вообще что-либо под юбками. Далее последовали розовые атласные подвязки, затем она наклонилась, чтобы снять чулки.

При виде ее соблазнительной попки в таком великолепном ракурсе его рот наполнился слюной, а желание стало нестерпимым. Он всегда гордился своим умением держать себя в руках, но когда речь шла о Летти, самоконтроль куда-то исчезал. Потом она повернулась, и он уже не смог оторвать взгляда от рыжевато-каштановых кудряшек между ее бедрами.

Летти возмущенно вскрикнула:

– Вы дали мне слово!

Он приподнял одеяло, с большой неохотой лишив себя великолепного зрелища.

– Я дал вам слово джентльмена, но я им никогда не был. Вам следовало заставить меня дать слово солдата. Нарушить это слово мне не позволило бы чувство чести.

– Вы… – от возмущения она не могла найти подходящих слов, – вы…

Он подошел к ней, плотно закутал в одеяло и крепко обнял.

– А вы самая желанная женщина из всех, кого я знал. Такая красивая, такая нежная. Господи, я никого никогда так не хотел.

И он поцеловал ее. Завернутая в одеяло, она старалась высвободиться, но он лишь продолжал ее целовать. Нежные, шаловливые поцелуи становились горячими, страстными, нетерпеливыми и еще более усиливали его желание. Как только она перестала сопротивляться, поцелуи Грея снова стали нежными, и она стала на них отвечать.

Он чуть ослабил свою хватку, и ее руки обвили его шею. Он чувствовал, как ее пальцы зарываются в его мокрые волосы.

– Летти…

Он не лгал ей. Он никогда не был джентльменом и никогда им не будет. Он брал то, что хотел, а хотел он Летти Мосс. В ответ он позаботится о ней так, как она того заслуживает. Это будет идеальная договоренность для них обоих.

Грей немного опустил край одеяла и принялся прокладывать поцелуями путь к ее полным грудкам, имея твердое намерение достичь цели, которую себе поставил. Как только он ее соблазнит, она перестанет сопротивляться и будет принадлежать ему.

Он даже думать не хотел о том, почему это было для него так важно. Он знал лишь, что намерен доставить ей наслаждение, которое обещал, и заставить ее так же страстно желать его, как он желает ее.

Грей полностью сосредоточился на выполнении этой задачи.

Одеяло соскользнуло до ее талии, и Корри таяла в обнимавших ее теплых руках. Его нежные губы и теплое большое тело изгнали остатки озноба. Голова уже не болела, и она замерла в предвкушении дальнейшего развития событий.

Она понимала, что это плохо, знала, что должна была остановить его. Но она еще никогда не была так уверена, что все идет хорошо и правильно. Он поцеловал ее в шею, и она отклонила назад голову, чтобы обеспечить ему более удобный доступ, и его густые черные волосы, освободившись от стягивавшей их ленточки, дразнили ее кожу. Она вспомнила, как он выглядел, когда она лежала там, под дождем: ноги широко расставлены, пряди волос рассыпались по плечам. Он был похож на разбойника с большой дороги. Именно таким она всегда его себе и представляла.

Грей поцеловал ее еще крепче, и его грудные мышцы надавили на ее грудь. У нее сразу же затвердели соски. Где-то между ногами ощущалась болезненная пульсация. Волна желания прокатилась по ее телу, маня, словно змей-искуситель, сделать следующий шаг.

Ей почти двадцать два года. Среди мужчин, которые за ней ухаживали, не было ни одного, похожего на Грея. Их поцелуи никогда не возбуждали ее. Никому из них не удавалось в такой степени затронуть ее чувства.

Она подумала о том, каким он был человеком, вспомнила собаку и то, как он помог ей позаботиться о ней, а также мальчишку, которого он спас в деревне от побоев. Она подумала о том, как он принимал новорожденную, какую заботу проявил о матери и ее ребенке. Она вспомнила, сколько боли ему пришлось пережить и сколько потерь выпало на его долю.

Одеяло сползло вниз еще на несколько дюймов, и она почувствовала его губы на своей груди и ощутила волну наслаждения. Распутное создание, скрывавшееся внутри ее, подало признаки жизни, заставляя ее взять то, что она хочет, и испробовать то, чего ей не смог бы дать никакой другой мужчина.

Она поняла, что так оно и есть. Если она откажет себе сейчас, то может никогда не узнать, какого рода наслаждение предлагал Грей. Она не собиралась выходить замуж по крайней мере еще несколько лет – слишком уж много всего ей хотелось успеть сделать. К тому же даже после замужества она может не почувствовать такой страсти к супругу, какую вызывал у нее Грей.

Его руки скользнули в ее мокрые волосы и принялись вынимать шпильки. Затем он пропустил сквозь пальцы тяжелые пряди и распределил их по плечам.

– Я люблю твои волосы, – прошептал он, прижавшись губами к ее уху. – Я люблю каждый изгиб твоего великолепного тела.

Его слова искушали, как и его руки. Они прикасались к ее обнаженному телу, ласкали и поддразнивали ее, и ее кожа радостно отзывалась на каждое прикосновение. Он поцеловал ее страстным поцелуем, и его язык, включившись в игру, заставлял ее отвечать на поцелуи.

Она выгнулась, запрокинув голову назад, увеличив тем самым контакт своего тела с его телом, и вдруг почувствовала, что оба одеяла соскользнули на пол. Теперь они оба были полностью обнажены. Она ощущала твердый мужской орган, который так сильно заинтриговал ее, и чуточку отклонилась назад, чтобы посмотреть наконец, как он выглядит.

Глаза ее удивленно округлились, когда она увидела его большой член, нацеленный в ее сторону. Ей вспомнилось изображение Меркурия, которое она видела в эротической книге.

– Силы небесные!

Губы его дрогнули в улыбке.

– Не бойся. Мы не будем торопиться.

Сейчас или никогда. Если она не остановит его сию минуту, будет поздно. Она заглянула в его глаза и увидела лишь страстное желание обладать ею. Она была загипнотизирована, покорена и уже не могла сопротивляться.

– Ты нужна мне, Летти, – прошептал он, снова прижимая ее к себе и целуя. – Ты мне безумно нужна.

В его голосе чувствовались желание и одиночество. И она вдруг отчетливо поняла, что это было за чувство, которое охватило ее и существование которого она прежде отрицала.

Боже милосердный, да ведь она его любит!

Не просто немножко влюблена, как она опасалась, а любит – отчаянно, безумно.

Было слишком поздно защищать свое сердце и спасать себя. У нее оставался единственный выбор – спасать его.

Она взглянула на него влажными от слез глазами:

– Ты мне тоже нужен, Грей.

Грей взглянул на нее таким напряженным взглядом, какого она прежде никогда у него не замечала. Он поцеловал ее горячо и крепко. Он уже не соблазнял. Это был поцелуй мужчины, который выбрал себе пару и метит ее своим клеймом, и Корри с готовностью ответила ему столь же страстным порывом.

От чувственных поцелуев у нее кружилась голова. Его горячие страстные ласки обжигали ее. Его пальцы раздвинули кудряшки на стыке ее ног, и безумное желание охватило ее. Вот что ей было нужно, вот чего она ждала!

– Займись со мной любовью, Грей.

Она услышала его стон с явными нотками мужского удовлетворения.

Потом он поднял ее на руки и отнес на кровать, стоявшую в углу. Грей опустился на мягкую перину следом за ней. Его поцелуи стали еще более страстными, чем прежде. Корри сгорала от страсти. Ей хотелось как можно скорее испробовать все наслаждения, которые обещало его мощное тело.

Однако она уже не была той наивной девушкой, какой была в Лондоне.

– Я боюсь, Грей. А что, если будет ребенок?

– Есть разные способы предотвратить это. Я не допущу, чтобы такое случилось. Но если случится, я о тебе позабочусь.

И она ему верила. Может, она и впрямь дурочка?

Что бы ни случилось, это больше не имело значения. Она любила его и очень его хотела. Корри поцеловала его со всей нежностью, на какую была способна, и позволила ему творить свое чудо.

Грей пытался вспомнить все приемы, которым научился в Индии, дюжину навыков, которые способны доставить женщине наслаждение, но он плохо соображал, потому что его потребность в Летти заслонила собой все остальное. Он слишком долго ждал и слишком сильно хотел ее. Он крепко поцеловал ее и стал поглаживать, пока она не заерзала под ним, умоляя взять ее. Раскрыв ее ноги коленом, он нашел вход и начал медленно продвигаться к вожделенной цели.

Проход был на удивление тесным. Но она ведь уже два года не была со своим мужем. Грей поцеловал ее медленно, не спеша, а она поцеловала его в ответ, сунув ему в рот маленький язычок, отчего он чуть не лишился разума. Он гордился своим умением контролировать себя и своим мастерством в любви, но сейчас мог думать только о Летти и о том, как ему хочется поскорее вторгнуться в ее тело. Он чувствовал, как тесно ее лоно, и желание заслоняло все прочие мысли. Мало-помалу самоконтроль Грея исчез окончательно. Единым сильным рывком он прорвался к цели, полностью заполнив собой проход в ее нежное маленькое тело. Когда Летти вскрикнула, до его отупевшего от желания мозга не сразу дошло, что он причинил ей боль и что тонкий барьер, который он сейчас преодолел и на который не обратил внимания, был символом ее девственности.

Миссис Летти Мосс была девственницей!

– Какого черта? – в гневе воскликнул Грей. Он чуть приподнялся над ней, чтобы заглянуть в глаза, и увидел слезы. – Ты не замужняя женщина! Кто ты такая, Летти? Возможно, тебя даже зовут по-другому?

Она судорожно глотнула воздух и дрожащей рукой прикоснулась к его лицу. Казалось, она хотела что-то сказать, но вздрогнула и покачала головой:

– Мы… никогда не занимались любовью. Сайрус был слишком стар. Мне следовало сказать тебе об этом.

Грей протянул руку и утер ее слезы. То, что она говорила, было понятно. Он с самого начала почуял ее невинность. И вдруг страшно обрадовался, что его кузен оказался таким старым дурнем.

– Если бы я знал, то был бы более осторожным, – сказал он, нежно ее целуя. – Извини, что я причинил тебе боль.

Она нежно улыбнулась:

– Все в порядке. Мне уже не больно. Просто я чувствую, что… полна тобой.

– Ты самая удивительная женщина, Летти, – сказал он.

Она принадлежит ему. Досталась ему девственницей. Идеальная любовница. Грей нежно поцеловал ее, решив снова возбудить ее. Он хотел доставить ей наслаждение и полное удовлетворение.

– Прошу тебя, Грей, – прошептала она, выгибаясь навстречу ему, словно умоляя дать ей то, что нужно, и как только она произнесла эти слова, он начал двигаться.

Единственного глубокого рывка было достаточно, чтобы Летти содрогнулась от острого наслаждения. Ему даже с трудом верилось, что это так. Он почувствовал торжество победителя, потому что именно ему, а не кому-то другому удалось доставить ей полное удовлетворение, но он не остановился, а продолжил рывки, пока она не достигла кульминации еще раз, вонзив ногти в его плечи, в результате чего он потерял последние крохи самоконтроля.

Глубокие, мощные рывки воспламенили его кровь, и он последним усилием воли вышел из ее гостеприимного жара, прежде чем извергнуть семя. Он обещал защитить ее и хотел сдержать слово.

Грей улыбнулся, устраиваясь на постели рядом с Летти, и придвинул ее поближе к себе. Он уж и не помнил, когда чувствовал себя таким расслабившимся, таким довольным. Его беспокойства как не бывало, по крайней мере на некоторое время.

Он поцеловал ее в висок.

– Все будет хорошо, милая. Я тебе обещаю.

Грей закрыл глаза, наслаждаясь ни с чем не сравнимым ощущением женщины в своих объятиях. За стенами домика уже стемнело, но гроза все еще бушевала. Летти сморил сон, и хотя ему хотелось снова возбудить ее и заняться с ней любовью, он, подумав о ее невинности, не стал ее тревожить.

Он тоже заснул. А проснувшись, был страшно удивлен, что беспробудно проспал до зари.

Впервые после смерти Джиллиан он спокойно проспал всю ночь.