Горячие и нервные

Глава 16

Джон вернулся в номер Виктории около семи утра. Стараясь не шуметь, он подошел к постели. Тори еще спала. После нескольких бурных часов любви он хотел быть во всеоружии, если она вдруг захочет продолжения. И дело было не в нем, и уж никак не в его непомерном распутстве, просто он хотел этого. Можно сказать, был обязан.

Конечно, будучи женщиной определенного типа, она стала бы настаивать на ответном действии. И, черт, это казалось превосходной идеей, но им пришлось бы ограничиться оральным сексом. Он был достаточно опытен в таких делах, но что, если она захочет другого?

И тогда ломай голову, как быть, если такое произойдет. Тори, возможно, не самая искушенная женщина, с которой он имел дело, но она, как никакая другая, волновала его, лишая покоя. Ее энтузиазм просто ошеломлял Джона.

В ней было то, что безотказно действовало на него, а именно — ее желание испробовать все. Она точно так же вела себя тогда, шесть лет назад, и, очевидно, ничего не изменилось. Она была такой неподдельно страстной во всем, что делала, что он никогда не мог пресытиться ею.

И теперь, когда они снова встретились, не это ли настойчивое постоянное желание, которое она будила в нем, было причиной его чертовского упорства? Потому что он знал: стоит ему начать, и он будет хотеть ее еще и еще…

Теперь он мог не беспокоиться. Черт, он понятия не имел, что произойдет между ними во время этой продолжительной поездки. Но — он подбросил коробку на ладони и криво усмехнулся, ловко поймав ее в воздухе, — к счастью для них, они остановились в первоклассном отеле. А в хорошем отеле всегда можно найти все, что нужно.

Когда он объяснил проблему консьержу, тот специально для него открыл киоск, который есть в холле каждой более-менее приличной гостиницы. «Теперь я во всеоружии», — улыбнулся Джон. Надеясь, что им не придется ограничивать себя одним разом, если вдруг захочется еще… и еще… и еще.

А может быть… он начал представлять их любовные утехи в более широком аспекте, нежели простой библейский способ. Но у него было предчувствие, что когда она проснется, то желание продолжить начатое ночью будет далеко не первым в списке неотложных дел. Он знал, как Тори тревожилась за брата, и готов был побиться об заклад, что, проснувшись, она начнет винить себя за то, что позволила себе на какое-то время забыть о Джареде. Но кто мог запретить ему мечтать? А-а, все равно! По крайней мере теперь он был готов на случай, если они вдруг решат продолжить.

Бросив презервативы на ночной столик, Джон быстро разделся и лег в постель рядом с Тори.

Проснувшись, Виктория сначала никак не могла понять, где она находится и что с ней, но в следующую секунду жгучее чувство вины захлестнуло ее. Покой и тепло, которые она испытывала, уютно свернувшись клубочком, исчезли, сменившись напряжением во всем теле. И тут картина прошедшей ночи предстала перед ее глазами. Как она могла прекратить поиски, уйти с этих темных холодных улиц и забыть обо всем ради удовлетворения своей похоти с Рокетом? О Господи! Что же она за сестра?

— Не надо, Тори, — мягко проговорил Джон за ее спиной.

Она вздрогнула и только тогда поняла, откуда исходит это убаюкивающее тепло. Джон лежал рядом, обнимая ее за талию и прижимаясь своим проснувшимся мужским естеством к ее ягодицам.

Она понимала, что должна отодвинуться. Она знала, что должна. Но к своему стыду, не сдвинулась ни на дюйм. Ее голос прозвучал слабо и прерывисто, когда она поинтересовалась:

— Не надо — что?

— Не казни себя за то, что позволила себе провести со мной ночь. Это никак не может отразиться на твоем брате.

Он что, читает ее мысли? И все же ее напряжение немного ослабло. Она нетерпеливо дернула плечами и, повернув голову, посмотрела на него.

— Тогда откуда у меня такое чувство, будто…

— Почему ты так беспокоишься? Не знаю, дорогая. Я не беспокоюсь. Мы закончили поиски глубокой ночью, и единственное, что позволили себе, — это немного поспать вместе.

Она повернулась лицом к нему.

— Мы ведь будем искать его сегодня?

— Конечно. Мы еще раз пройдемся по Шестнадцатой улице и проверим территорию Колледжа Аурарии, где часто собираются такие ребята. А вечером снова осмотрим улицы.

— Хорошо. Тогда пойдем. — Привстав, она отдернула простыню.

Его длинные пальцы удержали ее.

— Только когда ты позавтракаешь.

Покачав головой, она попыталась вывернуться из его рук.

— Я не голодна.

— Нет? — Он оперся головой на руку и изучал ее. — Ты должна что-то съесть.

— Джон…

— Тебе надо заправиться. Ты помнишь, какая тяжелая была ночь? — Он почувствовал ее дрожь. — А нам еще предстоит нелегкий день, вечер и несколько часов утром, прежде чем мы свяжемся с Центром защиты детей Если ты хочешь выдержать, то должна есть. Или оставайся здесь, а я один пойду на поиски.

— Нет! — воскликнула она громче, чем рассчитывала. Но мысль провести весь день в этой комнате, вместо того чтобы искать Джареда, ужаснула ее. — Я позавтракаю.

— Хорошая девочка. — Он отбросил простыню и встал с постели, не стыдясь своей абсолютной наготы.

Виктория наблюдала за ним. В его бесстыдстве было что-то естественное и завораживающее.

— Ты предпочитаешь поесть в номере или спуститься в кафе?

Она заморгала, наблюдая, как растет его возбуждение.

— Что? — Сладкое предвкушение пробежало по ее телу, когда он внезапно пересек комнату, направляясь прямо к ней.

Он приподнял ее лицо за подбородок и обжег ее взглядом.

— Ты не должна отводить глаза, дорогая, — произнес он голосом, который звучал грубо и хрипло. — Единственное, что ты должна делать, — это желать, чтобы я хорошо себя вел днем и снова захотел тебя вечером. И я требую, чтобы ты помогла мне в этом.

На ее щеках вспыхнул лихорадочный румянец.

— Прости. Ты, наверное, думаешь, что я плохая сестра?

— Ничего я не думаю.

— Тогда шлюха?

Обняв Тори за плечи, он притянул ее к себе.

— Нет, — спокойно произнес он. — Я знаю, что представляют собой шлюхи, ты никоим образом не похожа на них.

— Правда? — Мысль о женщинах, с которыми сводила его жизнь, не должна была задевать ее, но почему-то она все равно почувствовала укол ревности. — И какая же разница? Я легла с тобой в постель в ту же ночь, когда мы познакомились, совсем как они.

— Легла? — Он рассмеялся и покачал головой. — Ты понятия не имеешь, как мне пришлось потрудиться, чтобы это случилось. А я ведь не привык к этому, ты знаешь. — Он самоуверенно улыбнулся. — Мне никогда не приходилось прилагать столько усилий, чтобы соблазнить женщину.

Это побудило ее узнать, что же за усилия он прилагал, и она вызывающе задрала нос.

— Ты хочешь сказать, что раньше достаточно было того, что ты так чертовски красив и все?

— Красив? Пойми, детка, быть морским пехотинцем с большим членом — все равно что каждый день выигрывать в лотерее в тех барах, где я проводил время. Иметь смазливую физиономию маловато, чтобы добиться такого эффекта.

Она обнаружила, что сидит с открытым ртом, и так быстро закрыла его, что лязгнули зубы.

— То есть ты утверждаешь, что женщинам достаточно взглянуть на тебя, чтобы понять, что у тебя большой член?

— Если они смотрят туда, куда надо, то да.

— Мой Бог! Твое самомнение не знает пределов.

Он пожал плечами:

— Когда дело касается секса — нет. Если природа столь щедро одарила меня, грех не воспользоваться. Слухи быстро распространяются, впрочем, в этом тоже нет ничего необычного.

— То есть о тебе шла молва как о неком голтавудском жеребце? — проговорила она, чуть задыхаясь. — Это любопытно. Я, конечно, ничего не знала об этом.

— Ну да. — Он усмехнулся. — Я понимаю. И это тоже здорово возбуждало. — Она, должно быть, выглядела сердитой, потому что он поспешил добавить: — Послушай, каждая сфера обслуживания, если можно так выразиться, имеет своих клиентов. Для моих друзей и меня это были женщины определенного сорта, которые спят с морскими пехотинцами просто потому, что они морские пехотинцы. Существуют же женщины, предпочитающие только тех парней, у которых водятся деньги.

Он провел по ее рукам вверх и вниз, и только теперь она поняла, что она такая же голая, как и он. Она попыталась отодвинуться, но он удержал ее.

— Хотя, — продолжал он, — это началось с того момента, когда ты вошла в бар. Я уже тогда знал, что ты не похожа ни на одну из женщин, с которыми я встречался. И если ты думаешь, что я не старался как сумасшедший, чтобы привлечь твое внимание, ты ошибаешься. До этой ночи женщины всегда были готовы провести со мной время. Уходила одна, и на ее месте появлялась другая, но я никогда не хотел никого так сильно, как хотел тебя.

— Почему? Потому что я не обращала на тебя внимания?

— Нет! Хотя может быть… Не знаю. — Он нетерпеливо покачал головой. — Единственное, что я знаю, что ты не предпринимала никаких усилий, чтобы заинтересовать меня. Или, может быть, потому, что мне было легко говорить с тобой. Ты сводила меня с ума. Но не только это; ты заставляла меня смеяться как мальчишка и задумываться о многих вещах. Ты заставила меня… я не знаю… быть самим собой. То есть таким человеком, каким я очень редко бывал с женщинами, но я уже тогда знал, что ради тебя готов на все… если бы это могло удержать тебя рядом. Поэтому не называй себя шлюхой. Мне это не нравится. — Он отпустил ее руки и направился в другой конец комнаты. — Почему бы тебе не заказать завтрак в номер? — бросил он через плечо. — А я пока приму душ.

Она так и осталась стоять с приоткрытым ртом, когда он вышел из комнаты. Секундой позже она слышала, как щелкнул замок в ванной.

Вчера она готова была поклясться всем, чем угодно, что помнит каждую деталь своей первой встречи с Рокетом. Да, она как-то упустила тот факт, что заставила его потрудиться, чтобы завоевать ее. Она похоронила те воспоминания в самом далеком уголке своего сознания, где они и хранились до сих пор.

Он сразу понравился ей. Можно сказать, с той самой минуты, когда подошел к столу, где она сидела в обществе двух женщин, с которыми познакомилась, когда приехала в отель. Он показался ей немножко нахальным, и она решила, что он злоупотребляет своим обаянием. Поэтому она делила свое внимание между ним, ее новыми приятельницами и его приятелем, который подошел к столу вместе с ним. Как звали того парня? Рустер? Нет, не так. Хотя что-то похожее. О да, конечно, Бантам. Так его звали.

Можно подумать, что это имело значение. Этот морской пехотинец не имел никаких шансов, когда рядом был Рокет. Он подвинулся ближе, и ей сразу же передались и его тепло, и сильная взрывная энергия, можно сказать, она ощутила это кожей. Слушая ее шутки, он так искренне смеялся, словно она говорила что-то очень остроумное, и никто не мог соперничать с ней. А когда он в конце концов перестал строить из себя секс-символ и стал самим собой, то развеял последние сомнения, которые у нее были.

А остальное, как говорится, уже история.

Она потянулась к своей сумке, схватила первую вещь, которая попалась под руку, и внезапно замерла, увидев коробочку презервативов на ночном столике. Откуда они появились?

Скорее всего Рокет уходил и купил их, пока она спала. Но почему он ничего не сказал? Или… он использовал тот единственный, что у него был? И значит, не мог быть с ней снова, и понимал это.

К черту! Она сердито потерла лоб. Каждый раз, когда она думала, что наконец-то раскусила его, он обязательно делал или говорил нечто такое, что разрушало все ее представления о нем. Она уверяла себя, что их связывает просто секс. Только в таком случае она могла не принимать его всерьез, а значит, ей не грозило влюбиться в него.

Но Джон — это не просто секс.

И она влюбилась в него.

Она глубоко вздохнула. Достаточно долго она отрицала это, но больше не могла лгать самой себе. Все это началось задолго до сегодняшнего дня. Глубокие чувства к нему возникли уже тогда, шесть лет назад, и она сбежала от него на рассвете не потому, что ей стало скучно, а потому что боялась, что потом будет слишком поздно. Потому что их отношения стали чем-то большим, чем просто флирт, и она боялась, что не выдержит, когда придет время расстаться.

Медленно положив свою одежду на постель, она постаралась собраться с мыслями и продумать дальнейшие действия. Хорошо. Она была сильной женщиной. Она не прогнулась даже под чудовищным давлением со стороны отца, когда Форд, обнаружив, что она беременна, возомнил себя Господом Богом и начал указывать, что ей делать. И требовал от нее назвать имя отца ребенка… Учитывая то, что она повзрослела с тех пор и по-новому смотрела на отношения между людьми, она тем более не собирается превращаться сейчас в романтическую мечтательницу и ждать, что их отношения будут похожи на сказку. Наконец, теперь у нее есть Эсме, и с этим надо считаться. Нет, она хотела спокойно обдумать все. Очень спокойно и взвешенно.

Но сейчас… она посмотрела на стену, отделявшую ванную от спальни, и прислушалась к звуку льющейся воды. Что ж, сейчас она не у себя дома, и с ней нет ее дочери.

Она взяла телефон, набрала номер бюро обслуживания гостиницы и заказала завтрак, которого хватило бы на маленькую армию. Затем достала презерватив из коробочки на столе и решительно направилась в ванную.

Она была готова поспорить, что Джон не откажется потереть ей спину.

В понедельник утром Джаред просто умирал от голода, ему казалось, будто живот прирос к спине. И сейчас он вспоминал то время, когда он думал, что голоден, хотя на самом деле это означало, что в доме не было ничего, кроме яиц, мяса и овощей, а ему было лень готовить для себя еду.

Господи, что бы он отдал сейчас за это! И он, и Пи-Джей не ели ничего уже целые сутки, и его желудок громко протестовал от такого обращения.

Он потратил последний доллар на звонок домой, надеясь поговорить с Тори. По его расчетам, она должна была приехать из Лондона на похороны отца. Живот свело при этой мысли, и он заморгал, чтобы сдержать подступившие слезы. «Не думай об этом, не думай об этом».

Лучше думать о том, что Тори обязательно пошлет ему деньги, как только удастся связаться с ней. И тогда они накупят кучу съестного… Он ни на секунду не сомневался в этом, и образ сестры, стоявший перед его внутренним взором, согревал ему душу.

Но к сожалению, надежда быстро испарилась. Потому что все кончилось тем, что он бездарно потратил деньги: к телефону подошла Ди-Ди, и он в панике бросил трубку.

— Эй! — Пи-Джей пнула его в бок острым локтем. — Улыбнись туристам! Видишь ту леди, она прямо ест тебя глазами. — Затем ее губы дрогнули, и она указала в другом направлении. — Черт, и тот старикан тоже.

Невольно Джаред проследил за ее взглядом, но тут же отвел глаза, когда толстый пожилой джентльмен в дорогом костюме и мягкой шляпе приподнял брови и улыбнулся ему располагающей улыбкой. От мысли, что очень скоро у него не останется другого выбора, кроме как продавать себя, его охватило такое безысходное отчаяние, что, казалось, кровь застыла в жилах.

Честно говоря, он не знал, сможет ли жить дальше, если ему придется пойти на такое, пусть даже ради спасения себя и Пи-Джей.

Словно прочитав его мысли, девочка сердито сказала:

— Мы еще не готовы, приятель! — и дернула его за руку, заставляя отвернуться от назойливого господина. — Ты такой умный, Джаред, ты непременно придумаешь что-нибудь, прежде чем мы дойдем до точки.

Она потащила его за собой к трамвайной остановке, откуда они смогут доехать до улицы, где оборудована пешеходная зона. Тихонько подтолкнув его плечом, она кивнула в сторону стоявшей поодаль пожилой дамы и сжала его руку:

— Давай попробуем раскрутить эту леди. Мне кажется, она не прочь поделиться своими деньгами.

Джаред топтался на месте.

— Может, попробуем что-то другое?

Пи-Джей вопросительно взглянула на него.

— Окей, — кивнула она. — Что именно? Подцепив рюкзак большим пальцем, он зашептал ей что-то на ухо.

Озорные огоньки зажглись в ее больших золотисто-карих глазах.

— Здорово!

Он продолжал двигаться в сторону остановки, Пи-Джей шла рядом, пританцовывая на ходу. Секунду спустя Джаред остановился, а Пи-Джей, сняв с него рюкзак, стала рыться в нем. Когда она, разочарованно вздохнув, стала вынимать из него вещи, он едва заметно улыбнулся. Черт, здорово у нее получается.

— Подожди минутку, — сказала Присцилла, когда он направился прямо к женщине на трамвайной остановке. — Джаред, Господи, да остановись же ты. Его там нет.

Он повернулся, глядя на нее.

— Как это нет? Должен быть. Ты просто плохо посмотрела, вот и все.

— Нет, говорю тебе, его там нет.

Она подбежала к нему и швырнула рюкзак буквально под ноги женщины, у которой они намеревались выудить несколько долларов. Заставляя себя не смотреть в ее сторону, он стал рыться в вещах, быстро вытаскивая из рюкзака все его содержимое и бросая на землю.

— О Господи! — выдохнул Джаред с таким неподдельным отчаянием, что не поверить было просто невозможно. Однако это далось ему без особого труда, потому что он действительно был в отчаянии, зная, что если этот трюк не пройдет, то и ему, и Пи-Джей придется голодать до завтрашнего дня. — Что же нам делать, Пидж?

— Мама убьет нас, — всхлипнула Пи-Джей.

— Извините, — послышался женский голос, и они оба повернулись к своей потенциальной жертве. — У вас что-то случилось?

— Нет, мэм. Все отлично, — пожал плечами Джаред, а Присцилла тем временем заскулила:

— Не-е-ет, он все вре-е-ет…

— Вы что-то потеряли?

Джаред посмотрел в добрые глаза женщины, заметил ее стоптанные туфли и понял, что эта леди мало чем отличается от них. И уж конечно, она не из богатых туристов, а так как он знал, что все равно обманет ее, то ощутил жуткое отвращение к самому себе. Собрав содержимое рюкзака, он не спеша поднялся на ноги.

— Это не важно, мэм.

Пи-Джей набросилась на него:

— Не важно? Да, если ты забыл, что у нас теперь нет денег, чтобы доехать до дома. И мама больше никогда не отпустит нас в город одних.

Женщина вытащила кошелек, который явно видал лучшие дни, и достала три потертых доллара. Бросив украдкой взгляд на содержимое кошелька, Джаред увидел, что там осталась пара долларов, не больше.

Она протянула ему деньги.

— Может быть, это вам поможет?

Его пустой желудок вновь напомнил о себе, так как Джаред все еще стоял, не решаясь протянуть руку и взять деньги.

Пи-Джей, которой были несвойственны подобные сомнения, быстренько взяла доллары из рук женщины.

— Спасибо, мэм. Вы спасли нам жизнь!

— Пожалуйста. — Она улыбнулась им мягкой улыбкой. — Ваш брат напомнил мне моего сына.

— О, тогда я сочувствую вам, мэм. Он такой же злющий, да?

Тень пробежала по ее лицу.

— Нет, он был очень красивый, — вздохнула она.

— Был? — Оживление моментально исчезло с милого личика Пи-Джей.

— Он погиб во время военной операции в Ираке.

— О Господи, нам так жаль!

— Да. Мне тоже. — Она повернулась к трамваю, который подъезжал к остановке.

Джаред порылся в рюкзаке. Достав ручку и листок бумаги, протянул женщине.

— Пожалуйста, напишите свой адрес, — попросил он. — Мы вернем долг, как только сможем.

— Это не обязательно, молодой человек.

— Пожалуйста!

Она посмотрела ему в глаза и, взяв ручку и бумагу, написала адрес. В это время подъехал трамвай.

— Удачи вам, — сказала женщина и скрылась в дверях вагона.

Они смотрели вслед удаляющемуся трамваю. Затем Присцилла повернулась к Джареду.

— Все получилось как в сказке, хотя поначалу казалось, что это фуфло. — Ее глаза погасли, и она с унылым видом посмотрела на него. — Но почему я так отвратно себя чувствую?

— Думаю, потому же, почему и я, Пидж. — Хотя женщина и не просила их вернуть деньги, Джаред засунул листок с адресом в кармашек рюкзака. — Окей. Ты согласна, если мы попробуем не тратить все сразу?

— Да. В любом случае нужно двигаться в Скайлайн, — не очень уверенно произнесла Пи-Джей, с сомнением глядя на своего друга. — Но все-таки, Джад, может, мы почувствуем себя лучше, когда поедим? Ты не думаешь?

— Конечно, — согласился он. — Вот увидишь, мы будем чувствовать себя гораздо лучше.