Горячие и нервные

Глава 28

— Ты говоришь об этом? — спросила Виктория. Оглянувшись через плечо, она кивнула на коробку на полке. Затем ее взгляд вернулся к Ди-Ди, а вернее — к ножу в ее руке, который действовал на нее точно так же, как если бы это была ядовитая змея. Заставляя себя не смотреть на лезвие, она впилась глазами в лицо Ди-Ди. — Что ты имела в виду, когда сказала, что слишком много сделала для этого?

Нет, лучше бы она не спрашивала, потому что до нее вдруг дошел смысл слов вдовы Форда. И она очень боялась, что знает ответ. Как последняя дура, она не удержалась и выпалила:

— Господи, так это ты убила отца, да?

Ее голос прозвучал невнятно, не голос, а какой-то хриплый шепот, но Ди-Ди услышала. Она пожала плечами, похлопала лезвием по ладони свободной руки и сказала:

— Ты моя самая большая головная боль, ты знаешь это? Я совершила удивительное преступление, если можно так сказать, хотя именно так поют в «Чикаго»: «Он сам нарвался». Но ты не можешь отрицать, что я вела себя замечательно, и тебе оставалось потерпеть недельку или около того, и я бы уехала отсюда и избавила тебя от своего общества. Но нет. О нет! Тебе неймется, и вот ты рыщешь по всему дому и находишь этот секретный шкаф. Так ведь? Какого черта тебе это понадобилось?

Виктория собрала волю в кулак и приготовилась к объяснению, которое она хотела снабдить множеством деталей, а главное — сделать так, чтобы оно длилось как можно дольше.

— Это трудно объяснить, ничего конкретного… Просто каждый раз, когда я бывала в этой комнате, меня не покидало ощущение, что тут что-то не так. Что именно, я не знала, и это раздражало меня еще больше. Я все время думала, что она должна быть длиннее или выше, или… то есть нарушены пропорции…

— Можешь не продолжать, — прервала ее Ди-Ди. — Мне все равно. Единственная вещь, которая имеет значение: тебе удалось испортить все. И разве в этом есть моя вина? — Она покачала головой, ее светлые локоны качнулись из стороны в сторону, и в голосе появилась горечь. — Ты знаешь, когда твой отец женился на мне, я была на седьмом небе. Наконец-то у меня были деньги, возможность появляться в свете, и я даже не обратила особого внимания на контракт, который он заставил меня подписать. По крайней мере сначала.

Воспоминания, судя по ее виду, были не из веселых, глаза Ди-Ди потемнели, и рот скривился. С решительным видом она сделала два шага к Виктории.

— Но тогда ты должна была продолжать жить с ним, — поторопилась возразить Тори. «Заставь ее говорить. Просто заставь говорить, пока не придумаешь, как выбраться из этой ситуации». — Это непросто, должно быть, потому что он был трудный человек. — О Господи, где Джон? Сейчас, когда он так нужен ей?

К счастью для нее, Ди-Ди, очевидно, была небезразлична к чужому мнению. Более того, она явно хотела, чтобы кто-то узнал и оценил, насколько она умна.

— Ты права, — согласилась она. — И я продолжала жить с этим мерзавцем. Но видишь ли, я могла смириться со всеми его выходками, не обращать внимания на плохой характер, но я не учла, что мне придется каждую ночь спать с человеком, который годится мне в отцы. — Она передернула плечами. — Должна тебе сказать, что это просто убивало меня.

Виктория хотела, чтобы она никогда не употребляла это слово. Оно повисло в воздухе и, казалось, укрепило решимость Ди-Ди. Вдова ее отца — «Нет, нельзя смотреть на нее, Тори, это не вдова, а убийца», — расправила плечи и приблизилась к ней еще на шаг.

Виктория невольно отступила, вытянув вперед обе руки.

— Ты не сделаешь это, Ди-Ди.

К ее удивлению, Ди-Ди остановилась снова.

— Нет, — кивнула она, всем своим видом давая понять, что ситуация ей самой не доставляет радости. — Я могла убить тебя еще до того, как ты заметила, что я вошла в комнату. Ты такая паинька, что меня тошнит, но ты позволила мне остаться в доме после смерти Форда, когда могла запросто вышвырнуть меня на улицу. Конечно, это давало мне возможность исчезнуть с чеками, не вызвав подозрений. — Это опять навеяло какие-то воспоминания, но она отогнала их. — Тебе не следовало быть такой порядочной со мной.

— Тогда почему ты просто не взяла эти чеки и не уехала отсюда? Зачем тебе понадобилось убивать отца?

— Ты шутишь? Ты же знала его лучше, чем кто-то другой. Мне просто повезло, что однажды ночью я случайно увидела, как он открыл этот шкаф… И должна тебе сказать, когда я позже вернулась туда и обнаружила, что он прячет, я поняла, что напала на золотую жилу. Но чем больше я размышляла над этим, тем яснее понимала, что ничто в мире на заставит Форда расстаться со своим сокровищем. И уж конечно, он не смолчит, если я возьму эти чеки. Он не смог бы сделать это законным путем, но разве существовало что-то, что могло бы остановить его? Форд не из тех, кто отдает то, что ему принадлежит. Стоило мне сказать: «Положи это на мой счет», я бы и глазом не успела моргнуть, как он разорвал бы контракт. — Новая мысль посетила ее. — Дело осложнялось тем, что у него были связи по всему свету, поэтому все бы тут же узнали, что я обокрала его. И даже если бы я безбедно жила на эти деньги долгие годы, то оказалась бы в полной изоляции. Поэтому я отказалась от этой идеи. — Ее лицо приобрело жесткое выражение. — В тот вечер Форд объявил мне, что разводится со мной. Он, видите ли, надеялся, что я стану маленькой хозяйкой на его идиотских вечеринках, но я не оправдала его ожиданий. Он уже начал подыскивать новое место для проживания, потому что он, видите ли, устал от меня. — Постукивая гладким лезвием ножа по ладони, она подняла глаза на Викторию. — Он устал от меня, — повторила она. — Поэтому, пойми, я не планировала то, что случилось. Но когда я нашла его лежащим на полу, после того как твой братец толкнул его и сбежал, а он очнулся и потребовал, чтобы я помогла ему подняться, словно я прислуга… И протянул руку… Да, в тот момент я поняла, что это мой последний шанс…

Слушая Ди-Ди, Виктория верила, что совершенное ею убийство не было продуманным и хладнокровным, и это вселило в нее искру надежды.

— Тогда забирай чеки и уезжай, Ди-Ди. Я никому не скажу.

Ди-Ди криво усмехнулась:

— Держишь меня за дурочку?

— Нет, конечно, нет. Но ты хочешь денег, а я хочу жить. И…

— Через десять секунд после того, как я выйду за дверь, ты кинешься к своему итальянскому жеребцу.

Виктория горько рассмеялась:

— Да! Если бы ему это было нужно.

— Рассказывай! — Ди-Ди окинула ее скептическим взглядом. — Я знаю, между вами что-то серьезное.

— Я тоже так думала. Но Джон как раз сегодня дал мне понять, что, оказывается, для него это был мимолетный роман, который закончен. — Не дожидаясь реакции Ди-Ди, она поторопилась спросить: — Зачем ты раззвонила о нашей помолвке? Ты же знала, что это фикция, и мы пошли на это только для того, чтобы Джон мог завести нужные знакомства и найти Джареда. С твоей стороны логичнее было бы желать, чтобы он поскорее уехал отсюда.

— Да. Это была ошибка. Меня задело, что такой молодой и горячий парень предпочел мне тебя. Я с первого взгляда поняла, что между вами что-то есть. Поэтому я подтолкнула вас друг к другу и сама упивалась своей маленькой шуткой. Слишком упивалась, как выяснилось. Мне казалось, я такая умная, что могу одурачить кого угодно, особенно твоего дорогого детектива. Но кажется, я просчиталась. Я-то вообразила, что мне надо опасаться только его, а как выяснилось, и тебя тоже. Тут я допустила явный промах…

Виктория быстрым взглядом окинула офис, ища что-нибудь, что можно было бы использовать для защиты.

— Если так, то, как мне представляется, ты должна была бы ускорить свой отъезд. Это было бы умно.

Видимо, ей не следовало говорить этого, потому что выражение глаз Ди-Ди неожиданно сделалось жестким.

— Да. Черт побери, я неплохо контролировала ситуацию, пока ты не вмешалась и не испортила все. Поэтому давай быстренько покончим с этим. Мы обе знаем, что я могу уйти отсюда с чеками только в том случае, если ты не поднимешь шум. Этот потайной шкафчик поджидает тебя, сделай одолжение и зайди в него.

— Конечно. — Виктория подняла руки, как бы говоря: «Я не спорю с тобой». — Как скажешь. — Лучше провести время в душном шкафу, твердо зная, что кто-то придет на помощь, чем быть зарезанной.

Стараясь изобразить покорный вид, она сделала маленький шажок назад.

Ее мысли, должно быть, как-то отразились на ее лице, потому что губы Ди-Ди растянулись в странной улыбке. Виктория остановилась.

— Что?

— Разве я не упоминала, что он звуконепроницаемый? — проговорила Ди-Ди, продолжая улыбаться.

Виктория почувствовала, что холодный пот выступил у нее на лбу при одной лишь мысли, как она будет задыхаться в шкафу, но ей удалось найти в себе силы посмотреть на Ди-Ди и расслабиться.

— Зачем тебе это? Я думала, ты не хочешь меня убивать…

— А если я изменила свое мнение? Чем больше я думаю, тем явственнее вижу, что ты испортила все, чего мне удалось добиться. Так что не стоит рассчитывать на мое милосердие.

— Но кто-нибудь все равно найдет меня.

— Ты так думаешь? Разве не ты сказала, что вы с Джоном переживаете не лучшие времена? Поэтому скорее всего — нет, дорогая. А потом я расскажу ему, что тебе срочно потребовалось уехать в Лондон. Он почему-то сходит с ума по твоей девчонке. Что ж, у меня есть шанс продемонстрировать свое великодушие, я скажу ему, что ты просила, чтобы он последил за ней в твое отсутствие.

С каждым новым словом Ди-Ди гнев и решимость Виктории возрастали. Как ни крути, похоже, эта женщина хочет ее смерти. Как именно это произойдет и обойдется ли без пролития крови, для нее, видимо, не имело значения. Что ж, она всегда подозревала, что Ди-Ди не так проста, как кажется. И происходящее только подтверждает ее слова. Виктория надеялась на шанс с потайным шкафом, где сможет дождаться избавления, пока Ди-Ди не дала ей понять, что ее интересует смертельный исход.

— Или, может быть, я оставлю девчонку с Хелен, — продолжала Ди-Ди, явно наслаждаясь своим преимуществом. — Потому что, милая, я вижу этого мужчину насквозь. И если ты уйдешь со сцены, а он не будет связан… то… — Она медленно провела рукой по изгибу бедра. — Хм… Возможно, я покажу ему, что такое настоящая женщина.

Прекрасно. Тори вздернула подбородок. Раз так, она идет ва-банк!