Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени

23. Белый Лотос

Я забежала в свой домик, понимая, что сильно опаздываю. Они уже там. Сидят за столом. Смотрят подозрительно. Отсвет от пламени свечей бросает на их лица мрачные тени.

На моем лице, что написано, что я только что занималась чем-то противозаконным? Я мельком бросила взгляд в зеркало, оценивая свой внешний вид. Волосы взъерошены, шапку я забыла у Тан Ке Ши, лицо пунцовое, глаза лихорадочно горят. Не говоря уже о дрожащих пальцах. Мне было нелегко, хотя я и не показывала вида, сдержать Тан Ке Ши. После того, как я притворялась перед ним снисходительным евнухом, который ничего не боится и смеется над его приставаниями, я чувствовала себя на взводе.

— Опоздала чуток, — небрежно сказала я, проходя к столу.

Баян выпятил нижнюю губу, смотря на меня сквозь прикрытые веки. Тал Тал чуть склонил голову и сузил глаза. Значит, оценивает, обдумывает, анализирует меня.

— Ты была с Тан Ке Ши? — спросил он.

Я мысленно выругалась, а его не обманешь. Но я только что укротила зверя пострашнее, чем благородные вояки напротив. Я справилась с Маркизом Де Садом монгольского разлива.

— Нет, — равнодушно ответила я, присаживаясь, решив поразить их своей наглостью, даже не дождавшись разрешения на это.

Но их двоих такими приемчиками не пронять. Баян слишком прямолинеен и воинственен, ему нипочем несоблюдение приличий. А Тал Тал слишком философ, чтобы его таким оскорбить.

— Да, я была с Тан Ке Ши, — сдалась я, — но он меня задержал, я не могла отказаться.

— Ну и как мило пообщались? — Баян чуть наклонился ко мне через стол, угрожающе улыбнувшись.

— Да бросьте, — в свою очередь разозлилась я, — если вы намекаете, что я сдаю Тан Ке Ши наши тайны, то это не так. Я умею различать, где заканчивается жалость и начинается война, ясно? Я знаю на какой я стороне, и не говорю с ним на эти темы! Я не двойной агент.

Тал Тал усмехнулся.

— Я вовсе не намекаю на это. Зачем? По тебе видно, что ты не способна на предательство. Поэтому я уверен, что ты на нашей стороне.

— У меня это на лице написано? — спросила я.

— Да.

— Много вы во мне понимаете.

— Достаточно, чтобы оценить.

— Да вы знать ничего не знаете!

— По тебе видно, когда ты лжешь, ты всегда краснеешь.

— Неправда, — краснея, заявила я.

Они хоть представляют, сколько мне приходится врать вообще.

— Довольно, — вмешался Баян, — я хоть и не умею как Тал Тал читать по лицам. Но вижу какое у кого нутро. Так вот, у тебя, Мату. добрая и наивная душа. И я тоже вижу, что ты не предатель по натуре.

Ну вот, теперь они объединились, чтобы доказать мне, что я простая как лапоть. Какие же замечательные у меня друзья. Я насупилась. Наступило неловкое молчание.

— У меня появились новые сведения насчет Белого Лотоса. Мы знаем, где они собираются, и если ты готова можем отправиться сегодня ночью, — нарушил тишину Тал Тал, внимательно взирая на меня своим томным взглядом.

— Правда! — отбросила я тут же ненужные обиды, — я готова на все сто! Выкладывайте, что там у вас.

Тал Тал и Баян переглянулись со снисходительными улыбками. Я поняла, что они только что спровоцировали меня, чтобы доказать свою теорию о моем тупом простодушии. Ну ничего, ребята, я вам еще покажу Кузькину мать. Знаю же, что вы так беситесь из-за моей дружбы с Тан Ке Ши.

Я прикусила губу, наблюдая, как они давятся смехом, опустив головы.

— Итак, — наконец скроил серьезную физиономию Тал Тал, — моим шпионам удалось вычислить двух сектантов. Их зовут Июнь Ху и Чан Джей Си. После допроса и пыток они все выдали. Сегодня ночью члены секты собираются в лесу Белой Метели в заброшенном даосском храме Лао Чжи. В час хе.

— Надо спешить, а как мы туда попадем? — спросила я.

— Сектанты приходят вот в этом, дабы сохранять анонимность.

Тал Тал встал и развернул сверток с одеждой. Грязно-белый хлопковый плащ с глубоким капюшоном и полумаска на лицо.

— Вот эти монеты они используют в качестве пароля, — Баян протянул ладонь, на которой покоились две продырявленные монеты с печатью императора.

— Как символично, — ответила я, — так что поспешим. Надеюсь, мы будем уходить не через потайной ход? Я туда больше не ногой.

— А ты попроси своего дружка Тан Ке Ши пропустить нас, так по дружбе, — тут же откликнулся Баян.

— Какое остроумие, генерал Баян.

Баян смерил меня грозным взглядом и покачал головой.

— Малявка.

Пока мы так переговаривались, оказалось, что у Тал Тала уже готов план к наступлению. Меня попросту переодели в форму личной охраны генерала Баяна и поставили в середину строя. Таким образом, мы беспрепятственно покинули дворец. Самого Тан Ке Ши на посту не было, полагаю, что он до сих пор в отключке валяется на нашей грешной постели. И поэтому некому было обратить особое внимание на меня.

За городом мы расстались с Баяном. На разведку решено было отправиться только нам двоим. Дело это было не просто рискованным, а смертельно опасным. Если нас разоблачат, то убьют на месте. И мы не могли пожертвовать нашей самой важной фигурой, на которую сделали все ставки в этой шахматной партии — то есть, на Баяна. В таком деле в ход пошли мы, ферзь — Тал Тал и я — пешка, а может, и темная лошадка. Мне больше нравилось последнее.

Поначалу я ожидала, что Тал Тал будет сопротивляться и отговаривать меня ехать. Но ничего подобного. Более того, казалось, что он в какой-то степени рад моему присутствию. Неужели наконец оценил мой дар приключенщика.

До леса Белой метели мы домчались, пустив лошадей галопом, давая весеннему ночному ветру свободно развевать волосы и свистеть в ушах. Скача галопом, нужно привставать в стременах, а корпус пригнуть параллельно лошади. Руками приходится крепко держаться за узды, но и натягивать нельзя, чтобы не сбить лошадь с панталыку. В таком случае мне нравилось казачье седло, которое кстати и было позаимствовано у монгольских всадников. Оно имеет луку впереди, за которую удобно держаться, а также лука помогла мне забираться на лошадь, учитывая мою не лучшую физическую подготовку и маленький рост. Это гораздо удобнее европейского седла для меня.

У опушки мы остановились, нашли хорошую поляну и привязали лошадей. Условлено было, что если мы к утру не вернемся, то Баян отправится нас искать. Время было позднее — два часа ночи. И до рассвета оставалось часа три-четыре. Мы облачились в плащи. Я взяла одежду Июня Ху, так как он был меньше ростом. Тал Тал отдал мне монету для пароля, и как две белые тени мы двинулись по лесу к храму Лао Чжи, что в своих недрах прятал заговорщиков Белого Лотоса.

Как раз во время, отовсюду скользили белые тени словно призраки, явившиеся из-под земли. Они стекались к каменному храму, где когда-то прятались адепты запрещенного учения Дао. На ступенях застыла долговязая фигура привратника, которому все входящие отдавали продырявленные монеты. Я поступила также и беспрепятственно прошла внутрь. Тал Тал зашел следом, и пытаясь не расставаться, но и не разговаривать, мы заняли свои места в зале храма, где уже восседали остальные члены секты.

В глубине зала находилось возвышение, похожее на амвон в христианской церкви. Там стояло двое человек, в плащах таких же как и у всех. Но из их местоположения стало ясно, что они здесь главные.

Как раз один из них звучным голосом по-китайски возвестил о начале собрания. На середину храма на деревянном постаменте выкатили каменную статую Мейтрайи. Зазвучали молитвы и мантры. Потом все присутствующие возложили свои подношения Белому Будде. Главари на амвоне прочитали несколько пламенных речей, призывающих бороться с взяточничеством и коррупцией монгольского правительственного аппарата.

Я подобно остальным сектантам одобрительно загудела. Тал Тал мужественно сдержался.

— А теперь, — сказал капюшон на сцене, — наш брат Июнь Ху расскажет, что ему удалось узнать, когда он был в Дайду. И Мейтрайя укажет нам кто из монгол будет нашей следующей целью!

Братья оживились. Я огляделась. Но Июнь Ху не хотел подниматься на сцену.

— Июнь, выходи же и расскажи нам все! — подначивал главарь Белого Лотоса.

Я занервничала. Тал Тал взглянул на меня глазами, полными отчаянья.

— Июнь Ху — это ты, — прошептал он.

— Знаю.

— Я сам пойду, — он встал.

Я секунду металась в мыслях как загнанный зверь, а потом решительно схватила Тал Тала за руку, посадила на место и направилась к сцене. Возможно, он бы попытался меня удержать, если бы не окружающие нас братья.

Не о чем не думая, полагаясь на импровизацию, я поднялась на амвон, поклонилась двум главарям и встала посреди сцены. Им нужна революция, они ее получат. Я сцепила руки в замок.

— Говори, брат, ты так долго готовился, — подбодрил меня один из капюшонов.

Я кивнула.

— Кто мы? Мы ханьцы! Чего мы хотим? Свободы! — начала я дрожащим тоном, наблюдая за тревожным взглядом Тал Тала, — а кто нам мешает ее получить? Проклятые монголы. Вот уже много столетий они держат нас в железном кулаке, не давая Мейтрайи спуститься с Небес и установить Эру Белого Лотоса.

Тал Тал одобрительно кивнул.

— Я, Июнь Ху, пропагандирую свободную любовь!

Глаза Тал Тала удивленно округлились. Пожалуй, это пропагандирует Тан Ке Ши, ему бы понравилось. Зайдем лучше с другой стороны.

— Мы не можем свободно ходить по своей земле, собирать урожай, торговать и даже жениться. А между тем Мейтрайя не делает различий между крестьянами и чиновниками, между монахами и воинами, между мужчинами и женщинами. Для него все люди равны, кроме монголов! Вот они-то пришли на нашу родину и пытаются утопить ее в крови! Но, братья, я был в столице и проник в сам дворец императора Поднебесной, и что я там увидел. Что не император правит страной, что не он придумывает бесчеловечные законы, мешающие нам свободно жить. Сам император Тогон-Тэмур находится в плену жадных рук канцлера. Да! Именно канцлер Эль-Тимур установил военную диктатуру, подкупил чиновников, не разрешает китайцам занимать правительственные должности, запретил наше учение, согнал тысячи рабов на строительство дамбы. А кроме того он сговорился с ильханитами, установившими монополию на торговлю в стране, так что наши крестьяне не имеют права торговать и получать даже тех жалких грошей, что им положены. Непосильное бремя налогов лежит на наших душах и телах, а виною всему он, Эль-Тимур, я видел собственными глазами, что печать императорского дома у него в руках. Под страхом смерти он держит императора и всю его семью. Канцлеру удалось убить уже несколько предшествующих ханов, и это не сойдет ему с рук, так как небо взывает к отмщению. Есть грехи, несмываемые ничем, кроме крови и, конечно, денег. И я взываю к вам, как ко всем нам и взывает Мейтрайя, ожидающий, когда мы освободим ему путь для пришествия, отомстим же канцлеру, свергнем его проклятую власть! И будем взывать все вместе, о, Мейтрайя, приди и освети своим светом вселенную и помоги нам избавиться от канцлера! — я подняла вверх руки и указала на статую

Зрители дружно загудели, также взывая к Будде. Оба главаря подошли ко мне.

— Итак, мы определили нашу цель, благодаря Июню Ху, и это канцлер! Мы собираемся в следующий раз через три дня, в тот же час, и Июнь подготовит для нас план нападения на товарный караван Эль-Тимура. Мы заберем все его деньги и товары, но не заберем себе ничего, ибо мы все дали обет бедности. Мы отдадим это нуждающимся, а теперь помолимся, братья!

Я спустилась со сцены и присоединилась к общей молитве. Тал Тал все еще беспокоился, но мне казалось, что все прошло хорошо. Народ подтягивался к выходу, мы плелись в конце.

— Стой, — Тал Тал вдруг схватил меня за руку и увлек с собой за колонну.

Несмотря на близящийся рассвет в храме царила полутьма, особенно после того, как все факелы потушили.

— Что такое? — прошипела я.

— Посмотри, когда они выходят, они предъявляют привратнику другую монету.

— Как же так? — я выглянула из-за колоны, так и есть. Сектанты отдавали привратнику что-то.

— Что это? У нас больше нет монет.

— Думаю, это пароль для выхода. Июнь Ху специально нам ничего об этом не сказал, чтобы нас поймали на выходе.

— Что же делать? — испуганно спросила я, — как мы выйдем?

— Никак, лучше остаться здесь, тут около ста человек, полагаю, они не заметят отсутствия двух.

Тал Тал повел меня, прячась в тени колонн за сцену. Там мы нашли незапертой дверь в малюсенькую комнату. Она напоминала собой лифт, высокий и узкий. Вверху не было крыши или же там была дыра, так что можно было увидеть сереющее небо.

Вдруг рядом раздался ужасный грохот и голоса.

— Давай, давай, запихнем его туда!

Наша дверь раскрылась. Я вжалась в одну стену, а Тал Тал в другую. Но на нас никто и не смотрел. В комнате медленно, но верно стала появляться статуя Мейтрайи.

Наконец ее впихнули полностью. И мы услышали удаляющиеся голоса сектантов.

— Ты запер статую?

— Да, запер.

— Тогда запри и все входные двери.

— Хорошо, Лю Футунь.

И тишина. Я досчитала до тридцати. Меня слегка прижало статуей к стене, но в общем двигаться я могла.

— Господин Тал Тал, вы в порядке? — прошептала я.

— Да…нет…не совсем, — услышала я сдавленный голос Тал Тала.

Он находился у стены напротив и мне совсем не было видно, что там, статуя занимала собой почти всю комнату. Мне просто повезло, что я была такая маленькая, поэтому я проскользнула, вытерев плащом живот Мейтрайи. С большим трудом я протиснулась к Тал Талу. В его грудь упирался локоть статуи, не давая ему двинуться с места.

— Господин Тал Тал, вы дышать можете? — с тревогой спросила я.

Начинающийся рассвет наполнял помещение прозрачным розовым светом, едва достигающим наших лиц, тонущих пока что в серой липкой мгле.

— Да, но с трудом… — ответил он, скосив на меня взгляд.

— Попытаемся его отодвинуть, — предложила я.

— Не получится. Пожалуйста, Мату… — тяжело дыша, сказал он, — подойди поближе и достань у меня из-под плаща меч.

— Меч? — удивилась я, — вы притащили с собой меч?

— Да, на крайний случай.

— Мы же молились, какой такой крайний случай?

— Который происходит прямо сейчас… — Тал Тал выдохнул, я увидела, как по его лицу пробежали струйки пота.

— Аа, сейчас, достану, а что будем делать, если сделать вам харакири, то не просите об этом.

— Харакири…ха, — Тал Тал вдруг нервно рассмеялся, — Мату, откуда ты про это знаешь.

— Я ученый муж, забыли.

— Ученая дева.

— Экхм, — откашлялась я.

Чтобы встать напротив Тал Тала мне пришлось немного согнуться. В общем-то я как раз доходила ему ростом до груди, поэтому мне нужно было устроиться под локтем Мейтрайи, но беда в том, что места было очень мало, поэтому пришлось прижаться к Тал Талу. Для удобства я все же встала на колени.

— Ну что там? — раздался голос Тал Тала откуда-то сверху.

— Сейчас…

Мне надо было залезть руками под просторный плащ, нащупать пояс и отцепить от него саблю. Всего и делов. Почему я чувствую, что делаю что-то странное? Хорошо, хоть Тал Тал не видит моего лица, а то бы узнал, что я краснею не только, когда вру.

Нерешительно я забралась руками под хлопковый плащ и нащупала ноги Тал Тала. Мне стало смешно и я тихонечко захихикала.

— Что ты там делаешь? — хрипло и настороженно спросил Тал Тал.

— Ищу меч.

— Он на поясе…

— Да.

Я подняла руки вверх, нащупав коленки. В голову пришла глупая идея, и я немного их пощекотала. Тал Тал дернулся так, что чуть не заехал мне этим самым коленом в челюсть.

— Что ты делаешь? — спросил он чуть тише.

— Я ищу меч, — хихикнула я, призывая себя не нервничать.

— Оставь эти игры.

— Ой, больно надо, — я смогла нащупать пояс, разыскивая меч, он был сбоку.

Тал Тал напряженно молчал. Я чувствовала, как его мышцы окаменели под моими руками, и старалась не прикасаться к его телу, но это было невозможно.

— Меч не отцепляется, — пропыхтела я.

— Давай быстрее.

— Я же говорю, он не отцепляется.

— Не может быть.

— Там что-то застряло, сейчас попробую зубами откусить…

— Не надо!

Тал Тал дернулся, и я от неожиданности прилипла к нему, руками обхватив его…ягодицы, а лицом угодив ему в одно место.

— Божечки! — заверещала я одновременно с Тал Талом.

В ужасе я вскочила, отпустив его тело, но при этом, позабыв о локте статуи наверху, я со всего размаху ударилась головой о камень.

— Ааа, — я упала на пол, потирая стремительно образующуюся шишку. Из глаз брызнули слезы.

— Что такое? Ты в порядке? Мату, ты жива? — доносился до меня голос Тал Тала, но мне не хотелось отвечать.

Нет, я не жива после того, как ощупала все его причинные места, да еще и лицом… Стыдобища, как я вообще умудрилась. Что он обо мне думает.

— Мату, я слышу, как ты дышишь…

— Ага, — я выползла на четвереньках из-под статуи и встала сбоку от Тал Тала.

Теперь стало так светло, что даже в нашем каменном мешке можно было различить лица друг друга. Тал Тал развернул ко мне голову, его лицо также покраснело, но скорее всего из-за того, что ему локоть Мейтраи упирался в грудь, а не мой нос в… ну вы поняли. И почему он не одел доспехи, так бы такого не произошло.

— Теперь возьми меч и отруби руку статуи, — велел Тал Тал.

— Что? — в ужасе спросила я, — отрубить руку будде? Мессии? Мейтрайи? Это кощунство!

— Ты же не буддистка.

— Но я религиозно терпима. Я уважаю чувства верующих.

— Мату!

— Простите, но дело не только в этом. А вы уверены, что это хорошая идея, получится ли? И я боюсь вам навредить.

— У тебя получится.

— Я очень неловкая.

— Я знаю.

Наши глаза встретились и тут же я отвела их, поняв, что он имеет в виду то, что только что произошло.

— Вот позор, — пробормотала я.

— Но не позорнее того случая, когда ты э-э…помочилась на мой плащ.

— Что?! Как вы можете это вспоминать! Я же просила забыть. Ну вы и человек!

— Разве такое забудешь.

— Как так можно, припоминать мне мои промахи! Вы ведь еще назвали меня толстой.

— Да…

— И некрасивой!

— Возможно…

— И глупой!

— Такое было…

— И предсказуемой!

— Что есть то есть…

— Ах так!

Я подняла меч и со всего размаху ударила им по руке Будды. Раздался грохот. По руке побежала трещина, а потом она медленно обвалилась, подняв кучу белого дыма, но в следующую минуту статуя опасно накренилась и стала рушиться и заваливаться на меня. Я как заторможенная смотрела на летящее на меня толстощекое лицо Мейтрайи.

И в последний миг Тал Тал возник из белого дыма, закрыл меня собой и вместе мы повалились на пол. Прошло несколько минут. И дым рассеялся. Я откашлялась, чувствуя тяжесть тела Тал Тала, безжизненно лежавшего на меня. Мое лицо уткнулось ему в грудь.

— Эй! — прохрипела я, пошевелила руками, кажется, они двигались и их даже можно было согнуть, но если поднять их вверх, то они упирались в какой-то острый осколок. Он нависал над самой спиной Тал Тала, так что ему просто невозможно было встать с меня.

— Господин Тал Тал, вы живы?

Я похлопала его руками по плечам, нащупала его волосы и дернула их.

— Ааа, — простонал он.

— Господин Тал Тал, спасибо, что живой.

— Мату…

Он явно очнулся и немного сполз вниз, так что наши лица оказались на одном уровне. Затем он хотел встать.

— Стойте! — я обхватила его талию руками, прижав к себе, — не двигайтесь, точнее не поднимайтесь, там над вами висит острый камень. Так просто не встанешь.

— А, — зрачки Тал Тала сильно расширились и он потерянно посмотрел на меня. Его лицо было измазано в пыли.

Он предпринял еще несколько телодвижений, пытаясь принять позицию поудобнее и проверяя нет ли возможности встать с меня, но это привело только к тому, что он стукнулся спиной об острый угол.

— Прекратите скакать на мне, — наконец сказала я.

— Да, прости, — выдавил Тал Тал, он приподнялся на локтях, чтобы не лежать полностью на мне, но как долго он так протянет.

Мне было неловко. Что я скажу, глядя на его отчаянные и идиотские попытки сохранить приличия и благородство в такой ситуации. Одним словом, благородный муж. Интересно у него есть подходящая цитата на такой случай, что-то типа благородный муж не возлежит на девице, даже если его камнем придавило.

— Может, господин Баян придет на помощь, — сказала я.

В этот момент волосы из хвоста Тал Тала упали мне на глаза. Я стала потихоньку продвигать руки вверх вдоль тела, чтобы убрать их, но Тал Тал решил действовать сам, и в результате наших общих усилий он упал на меня окончательно.

— Ох, — выдавила я, грудь немного сдавило.

— Прости, — Тал Тал попытался еще раз приподняться, — было бы лучше, если бы ты была сверху, — наконец сказал он.

Я посмотрела на него, прикусив щеку изнутри. Он тоже прикусил губу. Я рассмеялась. Он сдержанно закрыл веки, поняв, что сморозил.

— Вы заразились от меня говорить нелепые вещи, — успокоила я его, — почувствуйте, каково это. Хотя кстати вряд ли бы вы обрадовались, если бы я лежала на вас, потому что я толстая.

— Мату, я только сейчас хотел сказать, что не считаю тебя толстой.

— Пытаетесь меня успокоить.

— Нет, ты не толстая, правда.

— Вы же сказали, что я копия Мейтраи, а у него огромное пузо и щеки на плечах висят.

— Я когда сказал, что ты похожа на Мейтраю, другое имел в виду.

— Что же?

Тал Тал как-то странно посмотрел на меня. То самое чувство, когда на тебя как-то странно смотрит Тал Тал своими карими глазами буквально в нескольких сантиметрах от твоего лица. Я краснею.

— Мейтрайя переводится как добрый, веселый или смеющийся Будда. Я это имел в виду, когда сказал, что ты похожа на мессию.

— Ааа… Значит, вы считаете меня веселой, кажется, имя Сараана означает тоже самое, — я повела глазами в разные стороны, — ох, вы тяжелый. Мужчины вообще тяжелые…

Знаете, когда стесняешься, то пытаешься скрыть неловкость любым разговором и начинаешь морозить глупости. Вот меня и понесло.

— Какие мужчины? — с подозрением спросил Тал Тал.

— Ну за один день на мне и вы полежали и Тан Ке Ши.

— Что?

— Ой, это не то, что вы подумали. У нас ничего не было.

Тело Тал Тала напряглось, и он беспокойно всматривался в мое лицо. Но вместо нормальных оправданий я продолжала нести чепуху.

— Он просто домогался меня.

— Тан Ке Ши домогался тебя? Так он все знает о тебе?

— Нет, он домогался меня как мужчина мужчину.

— Как мужчина мужчину? — потрясенно повторил Тал Тал.

— Да.

— Как это? — севшим голосом спросил Тал Тал.

— Смешно по большей части.

— Тебе смешно?

— Вы сейчас… ладно…

Я замолчала, чувствуя, что не стоит продолжать эту тему. Почему все считают, что мне не должно быть смешно, когда на мне возлежит какой-то мужик и ведет пространные разговоры.

— Вы его ненавидите? — спросила я, пытаясь наконец узнать причину этой неприязни.

— Да.

— И потому не хотите, чтобы я дружила с ним?

— Нет, не поэтому. Пожалуйста, держись от него подальше, хоть я и знаю, что тебя привлекает эта опасность рядом с ним, — с горечью проговорил Тал Тал.

— Меня он не привлекает, — быстро оправдалась я, лицо Тал Тала сделалось грустными без причины.

— Я знаю, зачем ты общаешься с ним, — сказал он, — хоть от этого и не легче. Но тебя привлекают опасности. Ты всегда идешь туда, где тебя ждет вызов, словно спокойная жизнь не по тебе. Ты хочешь испытать себя на прочность, ты хочешь доказать себе, что справишься. И я видел сколько раз ты справлялась в таких ситуациях, как например сегодня. Даже не подозревая, что в эти минуты, что выглядишь как настоящая воительница. Поэтому я и сказал, что ты похожа на Мейтраю. Но я никогда не говорил, что ты некрасива.

— Ну это утешает, — промямлила я, — что хоть иногда я выгляжу прилично.

— Ты всегда хорошо выглядишь.

— Даже сейчас?

— Твоя скромность тебя украшает.

— Вот знаете, — решила я от смущения как можно скорее сменить тему, — вы говорите, что я общаюсь с Тан Ке Ши из-за того, что это опасно.

— Да, и потому что он является твоим отражением.

— Я не тайный садист.

— Нет, но он несдержанный, эмоциональный. Он ничего не может скрыть, а всегда свободно выражает свои чувства и не стесняется этого, он делает то, что хочет. И ты мечтаешь о таком же. Как я и сказал ты очень скромна, даже скорее зажата в тисках своих страхов. Ты боишься показать свои истинные чувства. Глядя на тебя многие могут подумать, будто ты бесчувственна иди холодна как лед. Но если взглянуть получше, а точнее пообщаться с тобой подольше, то можно узнать, что это не так, что внутри тебя горит пламя. Только ты его сдерживаешь. Из-за этого тебе и нравится общаться с людьми, которые не сдерживают своего пламени.

Я взглянула на его лицо и вздохнула. Неплохая характеристика. Мы некоторое время смотрели друг на друга и я знала, что он ищет в моих глазах ответ прав он или нет. Хотя нет, не так. Он знал, что он прав. Да я и сама это знала.

— Тогда, — с трудом выдохнула я, — я тоже кое-что скажу про вас, господин Тал Тал, вы любите господина Баяна, потому что он ваше отражение. Он порывистый, бешеный, дикий нрав. Он взбалмошный и любит шутить. Он человек действия, а вы мыслитель. Вы выглядите как ледяная глыба и кажется, что у вас нет чувств. Вы боитесь совершить ошибку и выглядеть глупо. Поэтому он и дорог вам, а не только потому что он ваш родственник. Вам не хватает этого всего в себе, поэтому вы и находитесь всегда рядом. Он выражает то, что внутри вас, ваши чувства, ваше сердце.

— Тогда, — вздохнул он, — если мы тянемся к противоположным людям, то почему мы общаемся друг с другом?

— Потому что мы похожи, разве вы не заметили?

— Заметил.

Я склонила голову набок, пыль забилась в легкие и захотелось пить. Но конечно не так сильно, как в лабиринте. Но как долго мы пролежим в подобной ситуации.

— Что мы будем делать? — спросила я.

— Есть у меня одна идея, и она возникла уже очень давно, но если я сейчас ее озвучу, ты подумаешь, что я давлю на тебя.

— Но вы и так давите на меня.

— Я это и имел в виду. Ты воспримешь это как домогательство в такой ситуации.

— О чем вы вообще говорите? — недоуменно я повернулась к Тал Талу.

Он с волнением облизал пересохшие губы, и его сердце гулко забилось в груди, отражаясь о мои ребра.

— А ты о чем? — его глаза забегали.

— О том, как мы будем выбираться отсюда.

— Ааа, конечно, я тоже об этом.

— И что за идея у вас?

— Какая идея?

— Которая возникла уже очень давно, но я в данной ситуации могу воспринять как сексуальное давление.

— У меня нет таких идей, что ты.

— Угу.

— Я сейчас подумаю над тем, как выбраться.

— Я только об этом и думаю.

— Нам нужно как-то поменять положения тел, чтобы выяснить, есть ли какой-то выход.

— И как мы это сделаем.

— Сейчас…

Мы оба замолчали, понимая, что просто впустую говорим, пытаясь скрыть неловкость.

— Если исхитриться, — снова начала разговор я, — то мне кажется, что я вижу свет где-то позади вас.

Тал Тал что-то прикинул в свое мозгу.

— То есть, — с блеском в глазах сказал он, — если ты сможешь туда пробраться, то попытаешься нас высунуть.

— Да, в общем.

— Тогда я приподымусь насколько это возможно, а ты проползешь подо мной в сторону наших ног и выберешься.

— Я буду ползти под вами?

— Да.

— Звучит обнадеживающе. Вы же не упадете, когда я буду на середине.

— Нет.

Я видела, что он сдерживает улыбку, вспоминая, как я уже уткнулась ему лицом куда не надо.

— Итак, насчет три.

— Три!

— Нет, раз, два, три.

— Окей.

— Это значит хорошо?

— Да, это как хоросо на корейском.

— Ты говоришь на корейском?

— Нет. Несколько фраз и те из песен.

— Споешь как-нибудь?

Я прикинула как исполняю перед монгольским обществом Fantastic baby или Pied Piper.

— Да, спою, — заверила я, предвкушая свой дебют айдола, — так я готова ползти у вас между ног.

— Не стоит там ползти.

— Точно, но вы поняли о чем это я.

— Раз, два, три! — Тал Тал поднял тело на руках.

Его лоб болезненно сморщился. Я опасалась, что он перестарается и позволит острому куску статуи поранить его спину. Поэтому я решила поспешить. Задача состояла в том, что лежа на спине, я должна была проползти под его телом до самого низа, чтобы вылезти там через небольшую дыру, из которой сочился свет.

Пол был весь в каменной крошке, и я старалась как могла. Наши расчеты оказались верными, и как только моя голова оказалась под животом Тал Тала, я почувствовала, что мои ноги не во что не упираются, и значит, там свободное пространство.

— Не задерживайся на этом месте, — услышала я голос Тал Тала.

— Сдалось вам это место, я за ним не охочусь, — просопела я и поползла дальше.

Вскоре я оказалась за Тал Талом полностью. Пришлось попотеть, перелезая через его ноги, но зато он наконец смог лечь на пол. Я разобрала осколки статуи, и вскоре Тал Тал очутился возле меня.

— Вы не ранены? — спросила я.

— Нет.

— Тогда как мы выберемся, если дверь в другой стороне?

— Через верх.

Мы одновременно подняли головы, где небо уже стало лазурным. Затем я опустила глаза и посмотрела на Тал Тала, на его запыленную физиономию и растрепанные волосы.

— Я подниму тебя, — произнес он.

Я медленно кивнула. Тал Тал приблизился, а потом присел на пол, чтобы обхватить мои колени, а потом встать. Это помогло мне подняться как можно выше. Я ухватилась за стену, стоило приложить несколько усилий, чтобы я смогла подняться на крышу. Кто бы мог подумать, что дыра в крыше спасет нам жизнь. Я опустила голову вниз, разглядывая фигуру Тал Тала.

— Вы сможете подняться сам?

— Да.

— Еще бы! Вы ведь мастер кунг-фу.

— Банди Зо.

— Но и кунг-фу тоже.

— Да.

Тал Тал состроил из статуи себе помост и с помощью этого взобрался на стену, подтянулся и вот он уже рядом.

Солнце ласково касалось моей кожи. Я легла на крышу, свесив ноги в дыру. Тал Тал тяжело повалился рядом. Мы оба сильно устали, но почувствовали это только сейчас. Я устремила взгляд в небо, а оно смотрело на меня в ответ своим всевидящим оком.

— Сейчас чувствую себя так, словно могу загадать желание, — сказала я.

— Я тоже, — тихо ответил Тал Тал.

Вдруг я почувствовала, что его рука коснулась моих пальцев. Едва заметное прикосновение. Но наши руки были рядом.

— А какое у тебя желание? — спросил Тал Тал.

— А вы мне скажите свое?

Он задумался.

— Да, скажу.

— Тогда я хочу никогда не возвращаться, — прошептала я, провожая взглядом легкие уплывающие облака.

— Во дворец?

— Нет, не во дворец.

— А куда?

— Не спрашивайте об этом.

— Хорошо.

— Тогда ваше желание.

Тал Тал молчал.

— Ну же?

Но он ничего не ответил. Я приподнялась и посмотрела вопросительно на него. Тал Тал смотрел вверх, игнорируя мой взгляд.

— Что молчите?

— Я потом скажу. Когда придет подходящий момент.

— Что? Как? Вы же обещали.

— Я обещал, что расскажу, но не сказал, что сейчас.

Мне почему-то стало весело. Я вновь легла на крышу, позволив солнцу и ветру унести все мои невзгоды.