Горячий шоколад

3

— Надеюсь, ты не забыла эскизы? — озабоченно поинтересовалась синьора Баренто, скользнув оценивающим взглядом по бледно-розовому брючному костюму, подчеркивавшему стройную фигуру Лауры.

— Виттория не оставила мне такого шанса, — слабо улыбнулась та в ответ. — Иначе я непременно бы им воспользовалась.

— И вернулась бы из Перуджи ни с чем? — ужаснулась синьора Орнелла. — Ну нет, такой результат нам ни к чему. Ты едешь за победой, и не смей забывать об этом.

— Теперь я понимаю, что чувствовали гладиаторы перед выходом на арену, — мрачным тоном прокомментировала Лаура свои ощущения.

— Нет, ты определенно ненормальная, — возмутилась до сих пор молчавшая Виттория. — Мы заботимся о твоем будущем, а ты выставляешь нас кровожадными злодейками, посылающими тебя на верную гибель. Если бы ты не была моей подругой, я бы сию же минуту разругалась с тобой в пух и прах.

— Ну не горячись, Виттория, — примирительно проговорила синьора Баренто. — Лаура очень волнуется, и ее можно понять… Думаю, на ее месте мы с тобой волновались бы не меньше…

Многое бы я отдала, чтобы увидеть одну из вас на моем месте, мысленно заметила Лаура. Да еще в таком дурацком костюме…

— Ну все, тебе пора. Автобус отправляется через десять минут, — объявила Виттория, вручая ей пакет, в котором лежала папка с эскизами. — До автобусной станции рукой подать, так что дойдешь одна. Не хочу, чтобы мы с тобой поссорились прямо перед отъездом, — добавила она скороговоркой.

— Как только будешь в Перудже, сразу же позвони… — взволнованно напутствовала свою подчиненную синьора Баренто. — Да, и не забудь, что эскизы ты должна отнести не куда-нибудь, а именно в офис синьора Вителли.

Но ведь конкурс объявлял вовсе не он, хотела было возразить Лаура, но, вспомнив, с какой непримиримостью были отклонены в предыдущие дни все ее доводы и возражения, молча направилась к выходу. Оставив за спиной дверь кондитерской, проводившую ее тихим звоном колокольчика, Лаура медленно направилась вверх по улице.

Кем я буду выглядеть в глазах этого Вителли, когда явлюсь к нему со своими детскими рисунками? — удрученно размышляла она, глядя себе под ноги. Не иначе как невоспитанной дурочкой, которая вот так вот вдруг, ни с того ни с сего, приехала без приглашения, чтобы напомнить ему о своих «художествах»… Или что еще хуже, примет меня за корыстную, расчетливую, пронырливую особу, решившую воспользоваться мимолетным знакомством… Господи, прямо хоть сбегай из этого города, вздохнула про себя Лаура. Ведь если я не осмелюсь представить ему свои рисунки, на глаза синьоре Орнелле мне лучше не показываться… Да и Виттории, между прочим, тоже. От упреков и словесных шпилек просто не будет прохода… Хотя вовсе не факт, что мой визит к знаменитому шоколатье будет удачным, даже если мне удастся побороть свою нерешительность… Может, он вообще не захочет меня видеть… Или его вдруг не окажется на месте…

Лаура прошла по переулку, где находилось сразу несколько тратторий и баров, и вышла на широкую площадь, окруженную со всех сторон средневековыми зданиями. Увидев автобус, пунктом назначения которого являлась Перуджа, она на несколько мгновений замерла на месте, потом сделала глубокий вдох и быстрым шагом направилась к нему. Но преодолев всего лишь несколько метров, отделявших ее от автобуса, вновь замерла, устремив изумленный взгляд на притормозивший неподалеку темно-вишневый «фиат», из которого вышел… Ренато Вителли. Расплатившись с водителем, он перекинул через плечо ту же спортивную куртку, которая была на нем в прошлый раз, и зашагал по вымощенной булыжником площади, время от времени бросая взгляд на фасады домов. Лауру он заметил, только когда приблизился к ней почти вплотную. Отступив в замешательстве на несколько шагов, Ренато окинул ее удивленным и вместе с тем радостным взглядом.

— Лаура, это вы? — словно проверяя, не ошибся ли он, проговорил Ренато.

Она утвердительно кивнула.

— Не ожидал увидеть вас прямо в первую минуту после приезда…

— А я вас в последнюю… перед отъездом, — немного придя в себя, ответила Лаура.

— Перед отъездом? — взволнованно переспросил Ренато. — Вы куда-то уезжаете?

— Теперь уже не уверена, стоит ли…

— Прошу вас, не покидайте меня прямо сейчас. Сжальтесь, ведь я приехал сюда только для того, чтобы увидеться с вами… Вернее, не только… Мне нужно обсудить с вами одно важное дело… — сбивчиво завершил он.

— Дело? Со мной? — недоверчиво поинтересовалась Лаура.

— Все, что я вам скажу, может показаться вам немного странным… Но мне очень нужна ваша помощь…

Несколько секунд, показавшихся Ренато долгими, мучительными часами, Лаура молча смотрела ему в глаза. Наконец, улыбнувшись, сделала приглашающий жест в сторону того самого переулка, из которого вышла некоторое время назад.

— Ну что ж, давайте поговорим в траттории… Здесь их много, на любой вкус…

— Не сомневаюсь. Я уже успел заметить, что в вашем городе привыкли учитывать все вкусы… В том числе и сладкоежек. Именно о них я и собирался с вами побеседовать. Кстати, хочу сделать комплимент вашему вкусу. Этот костюм вам очень идет.

— Он вам действительно нравится?

— Конечно.

— В таком случае это комплимент вовсе не моему вкусу, потому что я его терпеть не могу.

— Зачем же тогда надели? — с улыбкой поинтересовался Ренато.

— Чего не сделаешь ради заботящихся о тебе людей… — с легким вздохом ответила Лаура.

— Ну, я думаю, костюм — это не такая уж большая жертва, — рассмеялся Ренато. — Тем более что он действительно очень красивый.

— Правда? Хорошо, будем считать, что вы меня убедили.

— Надеюсь, что так же легко смогу убедить вас пойти мне навстречу в одном очень важном деле…

Устроившись за свободным столиком маленькой траттории Альфио Тровено и заказав по чашечке капучино, Лаура и Ренато некоторое время обменивались смущенными взглядами, не осмеливаясь начать разговор.

— Кажется, вы хотели обсудить со мной какой-то вопрос, касающийся сладкоежек… — наконец решилась напомнить Лаура.

— Да, верно. Хотя я и принадлежу к их числу только когда работаю над очередным проектом, все же их гастрономическое увлечение — моя профессия… — немного замявшись, проговорил Ренато.

И после короткой паузы продолжил, нервно теребя уголок красно-белой скатерти: — Понимаете, я в прошлый раз немного слукавил… Моя профессия вовсе не живопись… а шоколад… Я — шоколатье, и зовут меня Ренато Вителли, — с каждым словом он все понижал и понижал голос, и свою фамилию произнес уже едва ли не шепотом.

Лаура улыбнулась.

— Вы говорите об этом с такой осторожностью, словно открываете мне страшную тайну.

Ренато опешил.

— Как, разве вы нисколько не удивлены тем, что я…

— Я узнала, кто вы такой, буквально через несколько часов после того, как вы покинули мой дом, — по-прежнему улыбаясь, объяснила Лаура. — В нашем тихом поселении тоже читают прессу, — с мягкой иронией добавила она.

— «Парад изысков»… — понимающе качнул головой Ренато.

— Верно. Ваша фотография получилась очень удачной и произвела большое впечатление на моих коллег… Настолько большое, что они решили отправить меня покорять шоколадный Олимп, то есть ваш родной город Перуджу.

— Вообще-то Перуджа мне не совсем родной город… Много лет назад я переехал туда вместе с мамой из Сполето. Но вернемся к шоколадному Олимпу. Если я правильно понял, упомянутые вами коллеги решили вывести ваш талант по созданию шоколадных эскизов из тени этих патриархальных стен…

— Да, именно так все и было. Я пыталась отбить их ежедневные атаки, но силы были неравны… Тем более что и обстоятельства не на моей стороне. Я имею в виду объявленный мэром конкурс на лучший шоколадный эскиз…

— Да, этот конкурс произвел большой фурор в умах честолюбивых людей, — с усмешкой заметил Ренато, вспомнив беспрерывный прессинг Карло.

— Особенно тех, кто имеет хотя бы отдаленное отношение к шоколаду. И, по глубокому убеждению моих коллег, наша крохотная кондитерская непременно должна принять участие во всеобщей гонке. Правда, весьма своеобразным способом… — С этими словами Лаура достала из пакета темно-коричневую папку и пододвинула ее к Ренато. — Мне было строго приказано, чтобы я передала эти эскизы не в мэрию, а именно вам, синьор Вителли. Понимаю ваше удивление, — продолжила она, заметив его недоуменный взгляд. — Мое собственное было ничуть ни меньше… Но переубедить своих коллег я не смогла. Узнав, что в моем доме ночевал сам Ренато Вителли, они решили, что… — Лаура замялась, не решаясь высказать свою мысль до конца.

— Что в благодарность за это он поможет вам совершить восхождение на шоколадный Олимп, — завершил за нее Ренато с добродушной улыбкой. — Не смущайтесь, я уже успел привыкнуть к своему «высочайшему» статусу, из-за которого каждый стремится свести со мной знакомство.

— Простите, вам, наверное, неприятно все это слышать… Но я не смогла отказать синьоре Орнелле в ее настойчивой просьбе. В конце концов, она ведь беспокоится не о личной славе, а о процветании нашей кондитерской… — принялась скороговоркой объяснять Лаура, стараясь не смотреть Ренато в глаза.

— Надеюсь, когда вы услышите, что я приехал сюда просить вас продать мне один из этих эскизов, от вашего беспокойства не останется и следа, — поспешно оборвал ее Ренато.

Лаура умолкла, вскинув на своего собеседника ошеломленный взгляд.

— Вы… Вы приехали за моим эскизом? — переспросила она.

— Именно так. Поэтому вы напрасно волновались из-за возложенной на вас миссии. Теперь уже волноваться предстоит мне. Ведь от вашего решения зависит моя репутация…

Лаура непонимающе замотала головой.

— Постойте, я что-то никак не могу вникнуть в смысл сказанного…

— Смысл очень простой, — вновь оборвал ее Ренато. — Я хочу купить ваш эскиз и рецептуру, чтобы представить на конкурс изготовленный по ним шоколад… Разумеется, ваше имя будет объявлено на конкурсе… — Он устремил на Лауру вопросительный взгляд. — Что вы мне на это ответите?

Она растерянно пожала плечами.

— Не знаю… Просто в голову ничего не приходит… Хотя… кое-что все же пришло… Для чего вам понадобились мои глупые рисунки? Они ведь абсолютно ничего не значат. Ни для вас, ни для кого-то еще…

Ренато снисходительно улыбнулся.

— Как видно, посетившая вас мысль была не совсем удачной. Не знаю, как для кого-то, но для меня ваши рисунки значат много. Иначе бы я сейчас не сидел перед вами… И я вовсе не нахожу их глупыми. Напротив, они очень оригинальны и красивы. Думаю, все эти качества, и особенно последнее, им передалось несомненно от вас… — завершил он, задержав на мгновение взгляд на порозовевшем от смущения лице Лауры.

— Простите, но я не имею никакого отношения к производству шоколада, — возразила она. — А вы знаете о нем все, вы его создатель… Лучший из создателей. Об этом пишут все газеты и журналы, говорят все телеканалы… И вот вы просите у меня эскиз… Зачем?

— Ну я ведь уже сказал: для конкурса. А если быть точным, для победы на нем.

— Я просто не могу в это поверить, — нерешительно проговорила Лаура. — Неужели мои эскизы лучше, чем ваши?

— Несомненно, — уверенно ответил Ренато.

— В самом деле? И чем же?

Ренато немного подумал.

— Ну хотя бы тем, что они есть, — наконец сказал он. — Тем, что они существуют сейчас, в настоящее время, когда я испытываю в них острую необходимость…

— Существуют? То есть вы хотите сказать, что ваши собственные…

— Пока что пребывают только в хаотичных фантазиях, — со вздохом завершил Ренато.

— Но ведь они могут перебраться из них на бумагу.

Ренато невесело улыбнулся.

— Боюсь, их путь будет непозволительно долгим. А конкурс, как вы знаете, имеет строгие временные рамки.

Лаура обвела задумчивым взглядом зал траттории и вернулась к своему собеседнику.

— Простите за любопытство, но почему этот конкурс имеет для вас такое значение? Ведь он объявлен скорее для дилетантов, чем для профессионалов…

Тем, что в нем вознамерился одержать победу любовник моей жены, мысленно ответил Ренато. Вслух же, стараясь держаться как можно естественнее, проговорил:

— Просто я обещал его учредителю представить некое оригинальное изобретение…

— Вы имеете в виду мэра?

— Да, совершенно верно. А поскольку день проведения конкурса совпадает с днем его рождения, я просто обязан сдержать свое обещание. Разве вы со мной не согласны?

— Полностью согласна. Только… Почему вы так уверены в том, что шоколад, изготовленный по моему эскизу, непременно займет первое место на конкурсе? К тому же он вряд ли сможет понравиться виновнику торжества. Ведь чтобы вы там ни говорили, в моих рисунках нет ничего примечательного…

— Вы недооцениваете свои способности, — возразил Ренато. — И чтобы доказать вам это, мне нужно лишь ваше согласие на использование одного из этих эскизов… — Он открыл папку и, увидев первый рисунок, издал одновременно удивленный и восторженный возглас. — Глазам своим не верю! Это нельзя назвать иначе, как волей Провидения. Теперь вы просто обязаны уступить моим уговорам…

— В чем дело? — забеспокоилась Лаура. — Что вас так поразило в моих рисунках? Вы ведь уже видели их раньше…

— Да, но не все. Например, вот это великолепное солнце с лучами в виде саксофонов. Это же будет просто шоколадный гимн городу. Ведь вы же наверняка знаете, что Перуджа носит название «Город-солнце», а летом в нем проходит джазовый фестиваль. Это потрясающий эскиз! Уверяю вас, я не смог бы придумать ничего более подходящего для предстоящего конкурса.

— Вообще-то у меня есть подобного рода символы, отражающие характер других городов. Например, нашего Монтефалько. Поскольку здесь производится знаменитое вино, лучи солнца изображены на рисунке в виде виноградных гроздей.

— А говорили, что в ваших эскизах нет ничего примечательного, — заметил Ренато. — Они все великолепны, — с искренним восхищением продолжил он, разглядывая оставшиеся рисунки. — Но для конкурса я бы выбрал солнце. Если вы не против? — Он устремил на Лауру выжидающий взгляд.

— Если оно действительно поможет вам одержать победу, я буду рада, — после недолгого размышления проговорила она.

— Почему же только мне? Эта победа будет нашей с вами… — Ренато осекся, поняв, что сказал бестактность. — Вернее, она будет полностью вашей… Я только имел в виду рейтинги и прочую чепуху… — сбивчиво продолжил он.

Лаура мягко улыбнулась.

— Не беспокойтесь, я все понимаю. Вы — звезда шоколадной индустрии, и лавры победителя общественное мнение подарит конечно же вам. И должна заметить, вполне заслуженно…

— Знаете, в этой папке так много замечательных идей, что осенний фестиваль шоколада будет полностью посвящен вашему имени. Я вам это обещаю, — горячо заверил ее Ренато. — А что касается этого конкурса… Понимаете, я не могу рассказать вам об обстоятельствах, заставивших меня с такой одержимостью искать победы в нем… Но они важны для меня, поверьте… — Он умолк, не находя больше нужных слов.

— Не стоит так мучить себя воспоминаниями об этих обстоятельствах, — сочувственно проговорила Лаура, заметив, как сразу осунулось его лицо. — Я вам верю. И еще я вам очень благодарна за то, что вы позволили мне прикоснуться к вершине шоколадного Олимпа, — с улыбкой добавила она. — А кем я буду называться при этом: разработчиком технологии или собирателем плодов какао, не все ли равно?

Несколько минут они смотрели друг другу в глаза, не в силах преодолеть это внезапно сошедшее на них волшебство, волшебство искренности и понимания, волшебство проникновения в скрытые глубины души, волшебство зарождения любви.

— Кажется, у меня появилась одна идея, — осмелился первым прервать затянувшееся молчание Ренато. — Почему бы нам не отметить так удачно заключенное соглашение?

— Ну… будет ли оно удачным, это покажет время… — с трудом преодолевая нерешительность, проговорила Лаура. — А отметить… Мы вот уже отмечаем… — Она показала кивком на нетронутые чашки с кофе.

Ренато весело рассмеялся, и сковывавшая их неловкость мгновенно отступила.

— Этот остывший кофе вряд ли можно назвать праздничным напитком… Да и траттория, хотя и вполне уютна, но несколько темновата для такого прекрасного, солнечного дня! — Он сделал широкий жест в сторону окна. — Почему бы вам не продемонстрировать мне старинные уголки Монтефалько? Уверен, здесь можно увидеть много интересного. А потом пообедаем в лучшем из ресторанов, выпьем прославленного Сагрантино ди Монтефалько…

— А разве вам не нужно торопиться в Перуджу, чтобы начать подготовку к конкурсу?

— Теперь, когда у меня в руках самый лучший эскиз из всех, что будут представлены в нашем городе, эта подготовка пройдет довольно быстро. К тому же мне очень не хочется покидать Монтефалько… и вас… — тихо добавил Ренато.

Лаура отвела смущенный взгляд.

— Я бы с радостью показала вам дома и улицы Монтефалько, но этот город так мал, что у нас не получится остаться незамеченными… Буквально через несколько минут о нашей прогулке будет известно и синьоре Орнелле, и Виттории, которые вновь начнут разговор об этом пресловутом конкурсе… К тому же вокруг такой известной личности, как вы, мгновенно соберутся зеваки, и наша прогулка будет безнадежно испорчена.

— Да, вы правы. Я упустил из виду свой «шоколадный» статус, — с задумчивой усмешкой проговорил Ренато и тут же встрепенулся, будто вспомнил что-то неожиданное. — Мы можем поехать в мой родной город Сполето. Он не так миниатюрен, как Монтефалько. К тому же вас там никто не знает, а я решу проблему узнаваемости с помощью темных очков. Но даже если и под ними кто-то разглядит Ренато Вителли, не беда, я часто навещаю там родственников, поэтому мое появление на улице не вызывает большого ажиотажа.

— Я даже не знаю, удобно ли это… — засомневалась Лаура.

— А почему нет? Хороший повод, хороший попутчик, разве такие составляющие могут быть неудобными для импровизированного путешествия? К тому же я согласен передать вам плату за этот замечательный рисунок только в том случае, если вы примете мое приглашение, — шутливо добавил Ренато и, достав из внутреннего кармана куртки тугой конверт, медленно качнул им из стороны в сторону.

— А к чему мне эта плата? — так же шутливо откликнулась Лаура. — Ведь для победителей конкурса объявлено солидное вознаграждение…

Ренато на мгновение призадумался.

— Ну хорошо, поступим так: если вы согласитесь провести этот день в Сполето, я вместе с этим конвертом открою вам одну тайну, о которой еще никому не обмолвился даже словом. Ну так что? Ваш ответ… — Он подался вперед и замер в ожидании.

Лаура, подперев ладонью подбородок, принялась внимательно разглядывать своего собеседника. Затем, лукаво улыбнувшись, сказала:

— Вам удалось меня заинтриговать. Тайны — это моя слабость. Мой ответ: едемте в Сполето.

— Браво! — хлопнув в ладоши, воскликнул Ренато.

— Вы это мне? — с легким недоумением спросила Лаура.

— Себе, — с напускной гордостью ответил Ренато. — Я никогда не обладал способностью к убеждению, так что это, можно сказать, мой дебют… Только, кажется, я своими восторженными возгласами напугал владельца этого милого заведения…

Лаура проследила за направлением его взгляда и заметила возле окна хозяина траттории, на лице которого застыло настороженное выражение, явно адресованное ее собеседнику.

— Почему он на меня так странно смотрит? — шепотом поинтересовался Ренато.

— Просто он видит вас здесь впервые… К тому же в моей компании… Можете быть уверены, что весть о нашем посещении разлетится по городу за считанные секунды.

— Правда? Ну тогда я увеличу скорость ее распространения, — заговорщицки проговорил Ренато.

И не успела Лаура понять, что задумал ее спутник, как он уже оказался возле синьора Тровено. Вежливо улыбнувшись владельцу траттории, он шепнул ему на ухо несколько слов, отчего выражение лица этого господина стало прямо-таки каменным.

— Никогда не видела его таким… Вы просто сразили бедного синьора Альфио наповал, — сказала Лаура, когда Ренато вывел ее на улицу. — Можно узнать, что вы ему сказали?

— Конечно. Я сказал ему, что если он хочет стать сегодня местным героем, то ему необходимо поторопиться с сообщением сенсационной новости.

— О том, что в его траттории был сам Ренато Вителли? — уточнила Лаура.

— Нет, о том, что Ренато Вителли похитил самую красивую девушку вашего города…

— Похитил? Вы прямо так и сказали? — изумилась Лаура.

— Конечно. И еще добавил, что верну ее теперь не скоро…

Проведя целый день на средневековых улицах и площадях бывшей столицы Ломбардского герцогства, коей когда-то являлся Сполето, побывав в его церквях и налюбовавшись зелеными пейзажами с городской крепости Рокка, Лаура и Ренато медленно брели по пустынному переулку, не решаясь нарушить его тишину.

— Надеюсь, ты не пожалела о том, что провела столько долгих часов в обществе своего похитителя? — наконец приглушенным голосом поинтересовался Ренато, бросив осторожный взгляд на профиль своей спутницы.

— Нисколько, — так же тихо ответила Лаура, с интересом разглядывая тесно прижавшиеся друг к другу фасады домов. — Но, похоже, тебе уже пора вернуть меня обратно. Скоро начнет темнеть… А то в Монтефалько и вправду объявят тревогу…

Ренато разочарованно вздохнул.

— А я думал, что ты согласишься еще немного побыть моей пленницей…

— Хорошего понемножку, — с улыбкой проговорила Лаура. — Да, кстати, а где же обещанная плата в виде открытия страшной тайны…

— Точно. Чуть не забыл… — Он взглянул на наручные часы. — Боюсь только, что теперь у меня не получится предоставить доказательства существования этой самой тайны, и тебе придется поверить мне на слово…

— Согласна.

— Тогда идем со мной. — Ренато взял ее за руку и повел за собой в глубину коротких, переплетающихся друг с другом улочек.

Через несколько минут они остановились возле невысокого дома, стены которого были покрыты светло-золотистой штукатуркой.

— Это музей итальянской живописи, — объяснил Ренато. — В детстве я часто приходил сюда. Мне нравились все картины, находящиеся здесь, но одна из них — неизвестного художника — особенно привлекала мое внимание. На ней была изображена водяная лилия, плавающая на глади пруда, в которой отражались легкие отблески солнца. Казалось бы, ничего особенного в этой картине не было… Но первый изготовленный мною шоколад, с которым я завоевал победу на конкурсе, был выполнен именно в форме лилии… Сейчас музей закрыт, потому что уже поздно. Так что, как я уже говорил, тебе придется поверить мне на слово…

Лаура обвела взглядом окна, закрытые темно-зелеными ставнями. Затем внимательно посмотрела на Ренато.

— Когда рассказ правдив, в него нетрудно поверить…

— А что заставляет тебя быть уверенной в том, что он правдив? — не в силах преодолеть магическое притяжение ее зеленых глаз, светившихся в этот миг каким-то необычайно теплым, лучистым светом, спросил Ренато.

— Ты, — тихо ответила она.

И их губы стали медленно приближаться друг к другу, с каждой секундой и с каждым преодоленным сантиметром усиливая биение сердец. И когда они уже почти коснулись друг друга, в волнении затаив слетавшее с них дыхание, где-то позади вдруг послышался звук захлопнувшейся двери. Волшебство этого хрупкого мгновения было нарушено. Лаура вздрогнула и, отпрянув от Ренато, принялась беспокойно оглядываться.

— Кажется, мы слишком задержались возле этого музея… Мне пора возвращаться в Монтефалько. Уже поздно, — быстро проговорила она и, не дожидаясь ответа Ренато, направилась в сторону центральной улицы.

— Я провожу тебя, — догнав ее, решительно заявил Ренато.

— До Монтефалько? — удивилась она.

— До твоего дома, — уточнил Ренато.

— В этом нет необходимости. Я помню, где он находится, — немного резко проговорила Лаура.

— Я тоже.

— Ренато, пожалуйста, не надо. Тебе тоже пора возвращаться в Перуджу…

— И я обязательно это сделаю, но только после того, как верну тебя домой в целости и сохранности, — тоном, не терпящим возражений, перебил ее Ренато. — Иначе мое поведение и впрямь будет напоминать выходки похитителя… — с шутливым упреком добавил он.

Был уже поздний вечер, когда темно-синий автобус, проехав через старинные каменные ворота, остановился на уже знакомой Ренато площади Монтефалько.

— Простите, а в котором часу отправляется ближайший автобус на Перуджу? — поинтересовался он у водителя, прежде чем покинуть салон.

Тот смерил туриста недовольным взглядом.

— Утром, — кратко бросил в ответ и принялся складывать свои вещи в сумку на молнии.

— Что утром? — переспросил Ренато.

— То, что ты спрашивал, — прежним тоном откликнулся водитель, не прекращая своего занятия.

— То есть вы хотите сказать, что сегодня уже ни один автобус не отправится отсюда в Перуджу? — в замешательстве проговорил Ренато.

Водитель иронично хмыкнул.

— Послушай, откуда ты привезла к нам этого умника? — обратился он к Лауре.

Она сделала жест в направлении ворот.

— Издалека…

— Оно и видно, — понимающе кивнул водитель.

— На что это вы намекаете? — подозрительным тоном поинтересовался Ренато. — Вы что, считаете меня тупицей?

— Ну что ты, как можно, — с прежней иронией протянул тот. — Ты большой умник, это сразу заметно… Схватываешь все на лету… Прямо баскетбольная корзина.

— Послушайте, оставьте свой юмор при себе, — уже раздраженным тоном попросил Ренато. — Мне нужно только, чтобы вы ответили на простой вопрос: сегодня будут еще автобусы на Перуджу или нет?

Водитель аккуратно застегнул молнию и, перекинув сумку через плечо, бросил на спутника Лауры безучастный взгляд.

— Не переживай, в корзину ведь тоже не каждый мячик попадает, — философским тоном проговорил он, снисходительно похлопав Ренато по плечу. — А теперь давай-ка, выметайся на улицу, мне пора домой.

— Мне, представьте себе, тоже, — запальчиво откликнулся Ренато, не желая отдавать ему первенство в импровизированной перепалке.

— Постойте, синьор Роберто, мой друг просто не совсем понял… Да и я кстати тоже… — поспешно оборвала его Лаура. — Неужели сегодня и вправду автобусы на Перуджу больше не будут отправляться?

Водитель в ответ издал обреченный вздох.

— Боже мой, а еще говорят, что глупость не заразна, — приглушенно пробормотал он. — Ни на Перуджу, ни куда либо еще, — уже громко сказал синьор Роберто, выразительно постучав при этом по циферблату своих наручных часов. — Вы что, слепые оба? Взгляните, который час. Все нормальные люди уже сидят по домам. И вам пора. Хоть вы в данный момент на нормальных не очень похожи… — ворчливо добавил он.

Лаура и Ренато замерли в растерянности на освещенном ярким светом фонарей островке старинной площади.

— Мне не приходилось никуда ездить в такое позднее время. Я и понятия не имела, в котором часу уходит последний автобус… — извиняющимся тоном проговорила Лаура.

— Ты ни в чем не виновата. Это все из-за меня. Мы выехали из Сполето уже поздно вечером.

— Твои домашние будут волноваться, — осторожно предположила Лаура.

Ренато невесело усмехнулся.

— Вряд ли… Моих домашних и самих нет дома…

— Джанрико тоже, — тихо сказала Лаура. — Он уехал на тренировку.

Они обменялись нерешительными взглядами.

— Может быть, сегодня у тебя не будет причин избегать здешних отелей? — спросила Лаура.

Ренато ничего не ответил.

— Значит, такие причины все же есть, — вполголоса прокомментировала она его молчание. — Ну что ж, идем ко мне. Не ночевать же тебе на улице. Тем более что ты оказался в таком незавидном положении по моей вине…

Как только Лаура распахнула входную дверь, из темноты гостиной послышалось хлопанье крыльев и недовольный голос Джакопо:

— Хозяйки нет дома, хозяйки нет дома…

— Ошибаешься, хозяйка уже здесь, — сообщила Лаура, включив ночную лампу.

Джакопо живо придвинулся к прутьям решетки, словно желая убедиться, что его не обманывают. Заглянув в клетку, Лаура увидела там тарелку с оставшимися на ней кусочками яблок.

— Виттория недавно заходила, — вслух заметила она.

— Заходила, заходила, — неприязненно проскрипел Джакопо.

— За что он не любит твою подругу? — поинтересовался Ренато.

— За то, что она говорит больше него, — с улыбкой ответила Лаура.

Ренато рассмеялся.

— Да, такое превосходство не каждому по душе…

— Верно. И в этом смысле они очень схожи с Джанрико…

— Хозяина нет дома, хозяина нет дома, — сразу же забубнил попугай.

— Да, на этот раз ты прав, — задумчиво проговорила Лаура. — Его действительно здесь нет…

На несколько секунд все дружно умолкли.

— Что ж… Раз о трапезе Джакопо уже успели позаботиться, может, и мы немного перекусим, — предложила наконец Лаура. — Что ты обычно предпочитаешь на ужин?

— Сегодня это будет долгожданный сон, — с наигранной шутливостью ответил Ренато, кивнув в сторону дивана. — Признаться, я сильно устал от пеших экскурсий…

— Хорошо, я сейчас принесу белье.

Через несколько минут, которые Ренато провел возле окна, разглядывая темные фасады соседних домов, Лаура вновь появилась в гостиной, держа в руках стопку темно-вишневого постельного белья, источавшего легкий цветочный запах.

— Не беспокойся, я справлюсь с этим самостоятельно, — заверил ее Ренато, поспешно забирая белье.

— Надеюсь, тебе будет здесь удобно.

— А я знаю это наверняка, — бодро откликнулся Ренато. — Проверено на собственном опыте, — с улыбкой добавил он.

— Да, верно. Я совсем забыла, что… — Лаура умолкла.

— Что я уже не в первый раз ночую в твоем доме, — продолжил за нее Ренато. — Правда, сегодня с твоего согласия.

— Ты бы получил его и в прошлый раз. Что делать, раз в отели Монтефалько тебе путь заказан… Ну не буду тебе мешать, у тебя и в самом деле измученный вид… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — машинально откликнулся Ренато.

Только бы ее спокойствие не сменилось кошмарным рассветом, как в прошлый раз, мысленно заметил Ренато, провожая Лауру взглядом. Хотелось бы верить, что здоровье Джанрико на этот раз не подведет его… и нас с Лаурой…

Лаура лежала в постели, глядя на серый прямоугольник окна, выплывавший из ночной тьмы тихой комнаты. Она вспоминала прошедший день, неожиданную встречу с Ренато, его еще более неожиданное предложение по поводу участия в конкурсе и конечно прогулку по Сполето. Она только сейчас подумала о том, что они провели столько времени вместе, ни о чем друг друга не спрашивая, не задавая никаких вопросов о прошлой жизни, о семье, о планах на будущее, о мечтах, о любви… Но не расспрашивая обо всем этом и не зная друг о друге почти ничего, они тем не менее понимали друг друга с полуслова, словно были знакомы много лет. Им было интересно проводить время вместе. Интересно… и еще очень легко…

Или мне это только кажется? — спросила себя Лаура, продолжая вглядываться в сумеречный свет, проникавший в комнату с улицы. Может, весь этот романтический фон рисует мое не в меру разыгравшееся воображение… Рисует старательно и терпеливо… Как я — эскизы для шоколада…

Полежав несколько минут с крепко зажмуренными глазами, чтобы убедить самого себя в том, что ему прямо сейчас удастся заснуть беспробудным сном свалившегося с ног от усталости человека, Ренато наконец оставил бесполезное притворство. Осторожно дотянувшись до висевшей на спинке дивана куртки, он вытащил из ее кармана пачку сигарет, но, взглянув на дверь спальни, оставил и эту затею.

Ренато снова упал на подушку, устремив взгляд на темный потолок, где тотчас же стали появляться картины их с Лаурой прогулок по Сполето. Перед его мысленным взором возникло пустынное здание музея, их поцелуй на фоне его затаившегося посреди узкой улочки фасада… Почти поцелуй… Он даже помнил оттенок ее помады — светло-розовый.

А может, и нет… Может, он вовсе и не был светлым, мысленно опроверг свои воспоминания Ренато. Может, мне все это почудилось… И то, что мне было с ней хорошо и легко… И то, что она ждала моего поцелуя… И ее губы… Может, когда я проснусь, все уже будет по-другому. Вернется Джанрико, и они будут мирно пить утренний кофе, относясь к моему пребыванию в этой комнате точно так же, как к пребыванию в ней Джакопо…

Лаура услышала легкий звон посуды и, с трудом приоткрыв веки, увидела на прикроватной тумбе серебряный поднос, на котором стояли кофейник, фарфоровая чашка и тарелка с кирпичиками белого хлеба, намазанного джемом…

— Доброе утро, синьора Лаура, — поприветствовал ее стоявший возле тумбы Ренато. — Не знаю, положительно ли вы относитесь к такому проявлению заботы, как завтрак в постель, но я просто не знал, как потактичнее разбудить вас. Вот и решил прибегнуть к такому проверенному способу…

Лаура приподнялась на постели, кутаясь в одеяло.

— Проверенному, говорите? — переспросила она, вновь закрыв глаза и блаженно внимая аромату горячего шоколада, доносившемуся из фарфоровой чашки. — И на многих подопытных вы проверяли этот способ?

— Их число гораздо меньше, чем вы могли подумать, — сдержанно сообщил Ренато.

— Я еще ничего не успела подумать, — возразила Лаура. — Не успела по той простой причине, что еще не проснулась окончательно…

— Мне пора возвращаться домой, именно поэтому я и…

Заранее подготовленную речь Ренато прервала мелодия мобильного.

— Простите, но вам придется подождать, пока я выясню, чего от меня хотят в такую рань, — проговорила Лаура, с трудом отыскав крохотную «раскладушку» за подносом.

Ренато направился обратно в гостиную, кляня про себя некстати зазвонивший телефон.

— Господи, Виттория, и что тебе вечно не спится? — услышал он долетевший из спальни голос Лауры. — Круглые сутки от тебя покоя нет, — посетовала она. — Ах, ну конечно. И как это я сразу не догадалась? Ты решила проверить, вернул ли меня похититель… Еще как могу представить твое беспокойство, — выразительно протянула она голосом, в котором слышались смешливые нотки. — А потому спешу тебя успокоить: похититель свое обещание выполнил. Причем ценой пребывания вдали от собственного дома… Ах, о его опоздании на автобус уже знают все жители нашего города? Ну разумеется, я понимаю, что синьор Роберто рассказал об этом каждому из них совершенно случайно… Да, ты угадала, мой похититель все еще у меня… Конечно же он проводит меня до кондитерской, мне ведь нужно как-то объяснить синьоре Орнелле свой отказ от поездки в Перуджу… Вот как раз личность моего похитителя и будет этим объяснением… Потерпи немного, скоро ты все узнаешь…

Ренато уже приготовился к долгому ожиданию завершения этой беседы, когда увидел, как в дверях спальни появилась Лаура, успевшая надеть на себя длинный махровый халат.

— Обеспокоенные коллеги жаждут видеть личность моего похитителя, — шутливо-торжественным тоном объявила она.

— По-моему, это вы жаждете им ее представить, — проворчал Ренато.

— Я ведь уже говорила вам, что в нашем городе ни одно событие не может остаться незамеченным, — напомнила Лаура. — А тут — шутка ли — появление таинственного незнакомца, который без утайки сообщает о похищении его жительницы…

— Но это ведь была шутка! Разве непонятно?

Лаура немного помедлила, пристально вглядываясь в профиль своего собеседника, который стоял у окна, изучая фасады соседних зданий.

— Ну почему же, очень даже понятно, — наконец медленно проговорила она. — Да и разве можно все, что произошло вчера, оценивать иначе? Поверьте, я не настолько легкомысленна…

Ренато хотел было сказать, что она его неправильно поняла, что день, проведенный рядом с нею, он мог бы назвать скорее волшебством, чем шуткой. Что он, с таким трудом переживший предательство близкого человека, даже не осмеливался мечтать о такой девушке, как она… Но Лаура опередила его. Повернувшись к нему спиной, она бросила через плечо:

— Я не задержу вас. Мне нужно только, чтобы вы показались синьоре Орнелле… — Затем добавила: — Надеюсь, она одобрит наше шутливое соглашение по поводу эскиза.

— Шутливое? — изумился Ренато. — Неужели вы думаете, что и оно вправду было шутливым?

— Мне ни к чему думать о нем, — безапелляционным тоном возразила Лаура. — Это ведь вам нужна победа на конкурсе, вот вы и думайте… Кстати, о думах. Поразмыслите, пока я буду одеваться, над благовидным предлогом, по которому вы оказались в нашем городе. Для меня он не имеет никакого значения. А вот мои коллеги проявят к нему большой интерес… Только не забудьте, что этот предлог должен быть корректным, ведь его содержание обязательно перескажут Джанрико, — добавила Лаура.

И в эту секунду Ренато понял, что должен быть благодарен тому упущенному мгновению, которое не позволило ему высказать вслух жегшие его душу откровения.

— Боже мой! Не может быть! Я просто не верю своим глазам! — принялась восклицать Виттория, стоило только Лауре переступить порог кондитерской в сопровождении Ренато. — Вы снова здесь! Подумать только! — Она пару раз обежала вокруг спутника своей подруги и замерла, восторженно глядя ему в глаза.

Ренато поспешно отвел взгляд, делая вид, будто с интересом рассматривает содержимое одной из витрин.

— Ваш ассортимент постоянно расширяется, — одобрительно заметил он. — Если я правильно помню, в прошлый раз здесь был шоколад с другими названиями…

— О, неужели вы запомнили наименования нашей продукции?! — поразилась Виттория. — Вот что значит глаз профессионала, — со слащавой улыбкой обратилась она к Лауре.

Та в ответ лишь сдержанно кивнула.

— Так, значит, это вы являетесь тем самым пресловутым похитителем, — вновь переключилась Виттория на знаменитого изготовителя шоколада. — Мы все конечно же поняли, что это всего лишь шутка… И все же немного волновались за Лауру… Но если бы мы знали, что ее «похитил» сам Ренато Вителли… — Она сделала выразительную паузу. — Хотя в прошлый раз вы представились несколько иначе… — с шутливой укоризной добавила она, игриво погрозив ему пальчиком.

Ренато откашлялся, пытаясь найти подходящий ответ. Затем проговорил, сложив губы в учтивую улыбку:

— Наверное, я просто решил немного пошутить…

Виттория громко рассмеялась.

— Очень вас понимаю. Я тоже мастер всяких розыгрышей…

— Но синьора Вителли тебе в этом не превзойти, — вспомнив их недавний разговор, холодно заметила Лаура и, смерив их обоих непроницаемым взглядом, направилась к стойке.

Смех Виттории сразу же смолк.

— Ну что же вы стоите возле двери, синьор Вителли… — вновь засуетилась она. — Проходите, прошу вас. Лаура сейчас приготовит свой особенный чай. Знаете, он у нее получается очень…

— Синьор Вителли не пьет чая, — перебила ее Лаура.

— Правда? — растерялась Виттория. — Ну тогда кофе…

— Синьор Вителли не пьет ничего, кроме горячего шоколада, — вновь перебила подругу Лаура.

— Ну конечно! Как же я сразу не догадалась! — всплеснула руками Виттория. — Поверьте, это займет всего несколько минут… Мы сейчас же…

— Не стоит беспокоиться, синьорина Виттория, — перебил ее на этот раз Ренато. — Я обязательно выпью приготовленный вами шоколад… Но как-нибудь в другой раз. Я зашел только на минутку, потому что очень тороплюсь. Знаете, в Перудже за мое отсутствие, наверное, уже накопилось столько разных дел…

Виттория сочувственно покивала.

— Да, я читала о ваших семейных неприятностях. В разделах светской хроники только и разговоров что о вашем разводе с женой… И в журналах, и по телевизору…

Услышав это сообщение, Лаура, что-то раскладывавшая на нижней полке витрины, резко выпрямилась, устремив на Ренато одновременно изумленный и обличительный взгляд.

Так вы действительно всего лишь шутили со мной, синьор Вителли… Отвлекались от проблем с женой… А я чуть было не приняла все произошедшее между нами за чистую монету, — ясно прочитал Ренато в ее взгляде.

Понимая, что в данную минуту он просто не в силах опровергнуть чем-либо это безмолвное обвинение и придумать оправдание для своего собственного трусливого умалчивания, Ренато, опустив взгляд, тихо проговорил, обращаясь к Виттории:

— Я очень рад, что не только моя продукция, но и моя личная жизнь служат развлечением для общественности.

Поняв, что она нечаянно высказала вслух нечто такое, о чем они оба предпочли бы не слышать, Виттория, изобразив на лице непринужденную улыбку, собралась было приступить к объяснениям, но Ренато опять перебил ее.

— Сожалею, но у меня нет больше времени на выслушивание сведений из разделов светской хроники. Передайте владелице этой кондитерской, чтобы она не переживала насчет миссии синьорины Лауры. Она прекрасно с нею справилась. Один из ее эскизов будет выполнен и представлен на конкурс лично мною…

— Вы это серьезно? — ахнула Виттория, тут же позабыв обо всем. — Это просто фантастика… По рецепту нашей Лауры будет изготавливать шоколад сам Ренато Вителли…

— И это вы называете шоколадом от Вителли? — послышался вдруг в кондитерской звонкий, визгливый голос, заглушивший перезвон колокольчика.

Все присутствующие одновременно повернули головы к двери и увидели синьору Скальфи, лицо которой прямо-таки пылало от безудержного гнева.

— Я вас спрашиваю, синьорина Контарини… — Разъяренная женщина решительным шагом пересекла кондитерскую и бросила на стойку пакет, из которого высыпались шоколадные фигурки. — Это, по-вашему, последняя коллекция синьора Вителли?! — воскликнула она, тыкая в них указательным пальцем. — Вы посмеете утверждать, что вот эта бесформенная коричневая патока изготовлена по рецепту всемирно известного шоколатье?

Лаура, к которой были обращены эти вопросы, оглядела беспомощным взглядом сначала шоколадные фигурки, совершенно потерявшие изначальную форму, затем саму синьору Скальфи и наконец робко перевела взгляд на Ренато. Тот ответил ей вопросительно-недоумевающим взглядом.

— Позвольте, синьора, вы, наверное, что-то перепутали, — поспешила прояснить ситуацию Виттория. — Как вы совершенно правильно заметили, продукция такого низкого качества не может иметь никакого отношения к фамилии Вителли…

— Перепутала?! Я?! — грозно надвигаясь на нее, воскликнула прима. — И это вы говорите мне после того, как несколько дней назад лично присутствовали при бессовестном обмане, с помощью которого ваша подруга заставила меня купить эту подделку?

— Это вовсе не подделка, — не двигаясь с места и не теряя присутствия духа, продолжила объяснять Виттория.

— В таком случае ваша подруга нарочно продала мне некачественный товар под видом знаменитой марки…

— Но вы забываете, что это была вовсе не я… — осмелилась наконец вступить в перепалку Лаура. — Я никогда бы не позволила себе рекламировать товар сомнительного качества…

— То есть как это не вы? — возмутилась синьора Скальфи. — Я прекрасно помню, кто мне упаковывал шоколад и кому я платила за него деньги. Это были именно вы, синьорина Контарини.

— Да нет же, вы все перепутали…

— Попрошу вас не оскорблять меня, — с достоинством проговорила прима. — Я никогда не испытывала проблем с памятью. Иначе бы мне не доверяли главные роли в нашем театре.

— Я не говорила ничего плохого о вашей памяти. Я только…

— Вы — мошенница, — безапелляционным тоном перебила Лауру прима. — И если бы здесь был синьор Вителли, уверена, он согласился бы со мной.

Лаура бросила взгляд на Ренато.

Неизвестно, кто из нас больший шутник, синьорина Контарини. Похоже, ваши вчерашние оправдания по поводу натиска коллег, которые чуть ли не силой пытались затащить вас на вершину шоколадного Олимпа, не более чем хорошо разыгранное притворство, — прочитала она молчаливый ответ в его глазах.

— Сколько вы заплатили за этот шоколад? — спросил Ренато у синьоры Скальфи, не отрывая хмурого взгляда от Лауры.

— Простите, а кто вы такой? — недовольным тоном поинтересовалась она. — Еще один защитник этой особы? — Она кивнула в сторону Лауры.

— Я бы охарактеризовал себя несколько иначе, — сдержанно проговорил Ренато и, не интересуясь больше стоимостью шоколада, положил на стойку перед покупательницей несколько крупных купюр. — Кстати, уверен, что синьор Вителли вряд ли бы согласился приобщить синьорину Лауру к числу мошенниц.

— Неужели? — с легкой иронией откликнулась прима. — А откуда у вас такая уверенность? Вы что, хорошо с ним знакомы?

— Я его однофамилец, — спокойно ответил Ренато и, бросив напоследок хмурый взгляд в сторону Лауры, вышел из магазина.

Отреагировав на неожиданный поступок незнакомца легким пожатием плеч, синьора Скальфи продолжила обвинять Лауру в обмане и испорченном настроении виновницы вчерашнего торжества. Но Лаура, не слыша больше ни слова из ее обличительной речи, словно загипнотизированная смотрела вслед удаляющемуся вверх по улице Ренато.