Господин Никто

Глава 27

Своеобразная вербовка Ареса прошла вполне успешно. Если не считать высокую громкость скрипа его зубов, конечно. Когда-то в битве с ним, во времена его молодости и будем честны слабости, я завязал его божественность в сердце. Сейчас когда он стал более о опытным и вернув сердце, поднабрался сил от тех же верующих, Арес сможет исправить моё маленькое вмешательство. Да и повторения моего небольшого вмешательства может больше не опасаться.

Арес получил своё сердце, Пока снова стал богом, Арес может вернуться на Олимп… Ах да не может, ха-ха. Теперь его проблема в том, что Арес не перестал быть Алкидом, он не перестал быть Гераклом. А для Геракла путь на Олимп откроется лишь после того, как он приведёт Цербера к Эфрисфею.

Внимание вопросЫ. Где находится Цербер? Где находится Эфрисфей?

Внимание ответ. В Аиде.

Иронично вышло если честно. Бог не способен попасть во владения другого бога, без его на то дозволения. Это относится ко всем богам, даже ко мне, чего уж там, если бы в солнцестояние Олимп не был бы открыт для всех, то я бы туда и не попал. А сейчас как я чувствую мне туда персонально путь закрыт. Вот только смертным и полубогам разрешено посещать любые владения богов по умолчанию так сказать. И ирония Ареса в том, что пока он был смертными он имел возможность вернуться на Олимп и стать богом, но став богом в обход условия, он лишился возможности вернуться на Олимп.

Без моей помощи конечно. Которую я и собираюсь ему оказать, не просто так конечно же.

— И как я мог согласиться на это? — рычал, а иначе и не скажешь, Арес. — Думал здесь будет более…

— Мрачно? Уныло? Или может быть, пусто? — накидывал я ему варианты, заметив затруднение в выборе определения.

— Все сразу, наверное.

— С первым определением ничего сделать не могу. Не столько из невозможности, сколько из-за того, что она мне нравится. — прояснил между делом. — Так что прости племяш. Ха-ха. Племяш…

— И над чем же ты смеёшься? — Арес гневно сверкнул своими глазами, точнее вернувшимися после возвышения углями заигравшись ему те самые глаза.

— Ты не в теме, так что не поймёшь. — пробормотал себе под нос. Но посмотрев на требовательное лицо непутёвого родственника, продолжил более чётко. — Это касается пространства, времени и конечно философии. Ты никогда не думал, что окружающий тебя мир существует лишь тогда когда ты находишься в чистом сознании и стоит тебе заснуть, как реальность рушится, до момента пока ты конечно же не проснёшься. Или исходя из обратного. Что если, все мы боги не существуем?

— Это невозможно! — сразу же возразил мне бог войны. — Я то знаю, что существую. Вот он я! Перед тобой…

— Я не закончил. — спокойно взглянул себе через плечо, прерывая взгляды Ареса. — Так вот. Что если богов нет, а все что мы видим, ощущаем и мыслим — это на самом деле сон самой обычной человеческой девочки, в мире где не было и не будет богов. Все мы лишь фантазия!

— Почему девочка?

— Тебя только этот момент беспокоит? — в удивлении поднял я бровь. — Ничего больше? Пусть будет мальчик, мужчина, мужик, да хоть розовая пони любящая сладкое. Так вот, что ты будешь делать, если весь твой мир это лишь иллюзия?

— Ничего наверное. — Арес лишь продал плечами. — Ведь если мир иллюзия то все теряет смысл. Разве не так?

— Хах. — я лишь усмехнулся на это и развёл в сторону свои руки. — Ты не прав, на самом деле. И доказательство перед тобой. Оглянись, что ты видишь?

— Умерших. Тех у кого больше ничего нет, даже жизни.

— А вот сейчас ты прав. У них ничего нет, как и ничего не было у меня. Я создал этот мир, дал мёртвым приют. А они построили здесь несколько городов, кто-то занимается музыкой, искусством, умершие воины соревнуются друг с другом. Имеются театры с величайшими актёрами, и многое другое. Худшие из людей также нашли последнее пристанище, в объятьях Немезиды, но это не важно. Он свободный Арес, никто больше не боится ни смерти, ни голода, у них нет ни семьи… И они этому рады.

— Почему?

— Потому что, лишь утратив всё мы получаем истинную свободу, друг мой. Лишь утратив всё, они способны шагнуть в новую жизнь. А на счёт мрачности, так мы в царстве мёртвых. Чего ты ожидал?

И его вопросы меня не удивляли. Мы шли по мрачным улицам Аида, одного из городов моего царства. Города, что во многом превосходит города смертных.

— И зачем же тебе я? Если в вашей власти целый мир? — ехидно усмехнулся мне Арес. — И куда мы идём? А то эта неопределённость слегка раздражает.

— На самом деле ты мне не особо и нужен. — продал плечами, чем видимо удивил его. — Вот только, напряжение между мной и Зевсом весьма настораживает. Вот и решил я бросить ему, то чего он так желает. Ручного бога войны. Афина не настолько тупая и молча выполнять приказы отца не очень то любит. А идём мы к твоему «брату». Ты ведь не забыл что должен ему Цербера?

— Мы идём вручать Эфрисфею Цербера, не имея этого самого Цербера? — на меня посмотрели как на идиота. — Тебе не кажется, что в нашей компании чего-то не хватает? Хм? Огромного трехглавого пса, например!!???!!!

Теперь уже я посмотрел на Ареса, как на откровенного дебила.

— В отличии от тебя, у него есть мозг, чтобы прийти в условленное место в нужное для этого время…

Знакомство Цербера с бывшими людским царём прошло весьма быстро. Все остались довольны, лишь небольшая печать на лице Эфрисфея говорила о небольшом разочаровании. Видимо он в глубине души надеялся, что его ненавистный брат так и останется обвиненым в детоубийства. Не то чтобы, это приносило Аресу какие-то проблемы, но видимо это грело сердце и душу смертного.

После этого Арес отправился на поклон Зевсу, а я… Нет не домой, а в край лесной носящий имя — Феспии. Где по моим ощущениям, скоро может произойти весьма странная смерть.

Феспии встретили меня солнечным днём, плеском чистых вод ручья и шелестом зелёной листвы. Где-то в далеке бегали звери, преследуемые хищниками или охотниками. Что было мне не интересно, на самом деле. Относительно небольшое поселение виднелось вдали, между стволами деревьев. Туда я и отправился, ведомый старым и добрым предчувствием.

Недолго я брел на самом деле. В какой-то момент встретил двух охотников. Первый был практически самым обычным человеком, а вот во втором чувствовалась божественная кровь, что-то морское и немного природного. Сын нимфы какой-то или одного из младших богов, но все это и не важно. Один из них объяснялся другому в любви, смертный признавался полукровке в своих искренних чувствах. Не удивлюсь если его поразила стрела Амура, сына Афродиты, любит он стрелять в практически незнакомых друг другу людей. А судя по всему эти парни впервые встретились.

Вот тот самый момент!

— Если ты так меня любишь, Аминий, то возьми и убей себя ради меня. — высокомерно и… мерзко ухмыльнулся на все слова Аминия. После чего срывает с пояса бронзовый кинжал и бросает парню. — Или все твои слова лишь пустой звук?

— Нет, мои слова не пустой звук, Нарцисс. — тихо сказал Аминий.

После чего охотник схватил отданный кинжал и вскрыл себе глотку. Нарцисс на это лишь презрительно скривился и направился прочь, бросив охотника одного умирать истекая кровью.

— Не знаю, что толкает меня на такие глупые поступки, но пойти мимо я не могу… — говорил я, выйду из тени. В затухающих глазах Аминия на мгновение вспыхнуло удивление. — Не хочется чтобы ты помер, вижу же что хороший человек. Да и ко мне всегда успеешь попасть.

Мои руки взметнулись в сторону парня и с них потек чёрный туман впитываясь в охотника.

— Сделаю тебя мышкой, крылатой. — бормотал себе под нос. — Передние лапы превратим в драконьи крылья. Хвост тебе не понадобится. Да и жить тебе будет лучше ночью, а то днём заметят и сожрут. Глаза оставим такими, а вот уши улучшим.

Передо мной остался маленький пушистый зверёк лакащий, на данный момент, свою же кровь.

— Господин… — за спиной раздался знакомый безэмоциональный голос. — Вы решили изменить судьбу этого смертного?

— Да, Танатос, не сделает ему сегодня умирать. — повернулся лицом к своему другу. — Тебе следует отдохнуть, ты стал немного рассеянным. Чем порадуешь?

— Как скажете, господин. — всё тот же сухой голос. — Переговоры со многими богами не задались. Артемида, Аполлон и Деметра резко против вашего присутствия на Олимпе. Гера, Афродита, Афина и Гефест высказались положительно. Остальные сохраняют нейтралитет.

— Были сложности? — искренне интересуюсь.

— Ничего серьёзного, Владыка. — как-то поспешно ответил Танатос. — Госпожа Афродита пожелала плату за свою помощь, но я решил этот вопрос.

— Понятно. — насмешливо улыбаюсь на метания друга. — Видимо чувства к Зое теплятся до сих пор? Афродита весьма падка на такие… Нюансы личной жизни.

— Я… Не хотел бы говорить об этом, господин. — и после секундной заминки добавил. — Если позволите.

— Твоё право, только твоё.

Да, Зоя. Вскружила голову Богу, и отвергла его чувства. Душевные раны глубоки у этой девушки, не очень положительно относиться она к мужчинам, особенно в романтическом смысле. А Танатос стал для неё хорошим другом, что она и сказала прямо в лицо, а тот и отпустил её, хоть и приглядывает постоянно. Ф — Френдзона, так кажется писали в этом из интернете? В том сне, где паралюди с губителями бились. Да вроде как именно так. Сама Зоя сейчас бегает по лесам, охотиться и природой наслаждается. Не ровен час, как той может и Артемида заинтересоваться.

— Ну, не буду тебя задерживать, мой друг. — сказал, резко хлопнул в ладоши. — Не буду тебя задерживать, да и мне уже пора.

— Как скажете господин.

Сразу после своих последних слов, Танатос взмахнул крыльями и пропал, улетев… Куда-то.

Сам же я, перед тем как исчезнуть в тени, оглядел лесную чашу и прошептал:

— Чувствую, что я ещё сюда вернусь…

Через несколько месяцев предчувствие себя оправдало.

На этот раз я стоял возле белого ядовитого цветка и осознавал, как же нельзя недооценивать непредсказуемость тупизны.

В чём дело?

В том что это цветок — это охотник Нарцисс. Который вот уже месяц не отходил от своего отражения в водной глади ручья. Он не ел, не пил, не двигался и на протяжении чуть больше месяца говорил со своим отражением и слушал ответы Эхо, нимфы отвергнутой им же. Какая мстительная девушка ему попалась, и каким же тупым был сам Нарцисс. Поразительно…

— Одно хорошо. Теперь твоё тело соответствует твоему уровню интеллекта.

В тот раз я исчез в тенях без всяких предчувствий.