Господин Никто

Эпилог

— Давно не виделись, мама. — произнес я, единственное на что хватило моральных сил. Что на самом деле и не удивительно. В последний раз я видел её тысячи лет назад, еще до создания человечества. — Ты не капельки не изменилась.

Реакцией на мои слова, была тихо сдерживаемая грусть. Несмотря на то, что у меня были крайне важные дела, я понимал что любые оправдания на предстоящее заявление будут неверны…

— И кто виноват в столь, несправедливом, минимум ко мне, факте? — на последнем слове Рея отстранилась от меня, разомкнув кольцо рук вокруг моей груди.

Смотря в чистые глаза титаниды я понимал, что похоже слишком сильно ушел в совершенствование и управление своим царством. Стал человечным, забывая кем являюсь. Многие свои божественные возможности использую не полноценно. Ту же самую вездесущность, я есть всё чем повелеваю, я повсюду и я везде. Так почему же эту возможность я не использую нигде, кроме своего царства и пригляда за Церцеей? В самом начале я же благодаря ей чаще был с Гекатой, из-за чего перестал? Не знаю. Почему бы заглянуть бы на мгновение на тот же Олимп, возможно и удалось бы избежать той ссоры с братом, с последующей битвой. Или Загрей, я могу следить за каждой душой, что одарил силой. Может в смертном мире есть мои дети о которых сам не знаю. Я МОГ знать, о многом, что могло бы угрожать моим детям и любимой.

Но одно я начал понимать с невероятной силой.

Такого больше никогда не повторится. Клянусь Стиксом, не повторится.

— Я виноват, мама. Только я и виноват. Спасибо, что напомнила… — грустно вздыхаю, благодаря мать за напоминание. После чего заметил. — Как бы сильно не хотелось остаться с тобой в этом мгновении, но похоже твоё появление на собрании стало неожиданностью не только для меня, но и для остальных богов.

Рея на это лишь задорно и тепло улыбнулась, мгновенно обернувшись к незаметно греющим свои уши, богам и богиням.

— О, сынок, я и им имею, что сказать. Поверь мне не только ты имеешь привычку забывать родных. — во всеуслышание заявила матушка, после чего резко развернулась и направилась к тронам богов. — Для начала, Гера, доченька, преемница моя.

Ласковый тон титаниды материнства и семьи никого не смог обмануть, сейчас будет больно многим, и ничья гордость не сможет выжить в том бою. Все понимали, кто в это мгновение стал самым опасным бессмертным существом. И отнюдь не из-за личной силы…

— … выбросить собственное дитя со скалы! Как ты могла такое сотворить? Даже я прежде чем скормить каждого из вас Хроносу, закутывала вас в пеленки, чтобы вы не замерзли или не сломали себе чего нибудь. Так ты еще и ни разу не навещала свою собственную мать, ладно Аид, он всегда был себе на уме и практически не понимал значения слова «вежливость», вспомнить хотя бы его знакомство с Гекатой. — Рея непонятно зачем упоминула мою жену, стоя перед безмерно могущественными и одновременно беспомощными богами, более молодые в первые мгновения возможно и попытались бы, что-то сказать, но выражение лица первого из богов и холод моей силы остановил глупцов. — Она, кстати, вместе с Гестией не раз составляли мне компанию в моих путешествиях, в отличие от большинства из вас, дети мои. Даже Афродита вспоминает обо мне чаще чем кто-либо из вас. Сыночек, обидишь Гекату, и навсегда можешь забыть о своей старой матери.

— Никогда такого не случится. — тут же ответил Рее.

— Любовь так нежно цветет рядом с детьми, поэтому не могла забыть я вас. — очаровательно пропела богиня любви, после чего мазнула взглядом по моей фигуре. — И я внимательно слежу за счастьем нашего мрачного друга. Никому среди здесь присутствующих, не нужен грустный, злой и обезумевший Повелитель Мертвых. Особенно когда он чудом отыскал ещё один лучик света в своем царстве.

— Спасибо… — одновременно с матерью произнесли мы.

Афродита никогда не была дурой, и новость о её осведомленности о моей жизни, тайной для меня не было.

— … Посейдон, мой мальчик, не таким я тебя хотела видеть. Хоть и признаю, всегда понимала, что больше всех присутствующих подвержен спонтанным порывам. Такой же как и море, которым повелеваешь. — на смуглом лице моего младшего брата начали проступать довольные черты, которые тут же испарились, стоило прозвучать последующим словам. — Вот только объясни своей глупой матери. Разве ты не мог оставить в покое Медузу? Одну из Горгон? Но нет, пошел на поводу своей похоти надругался в храме Афины! И бросил, когда эта трусливая дрянь выместила гнев не на тебе, а на бедной девушке. — к удивлению всех присутствующих, дрянью матушка назвала не менее удивленную Афину. — Так и затем вместо того, чтобы исправить свои деяния, просто выкинул из головы.

Несколько мгновений Рея всматривалась в становящееся всё более раздраженным лицо брата. Но тот вместо того, чтобы хотя бы для Реи признать свою вину, злился из-за самого факта, что его отчитывают.

— Всё ясно. — грустно вздохнула титанида. — Только после, твоего деяния. Сестры Медузы, которые в отличие от своей сестры, были далеко не смертны, устроили настоящую охоту на твоих последователей, детей и их потомков. Надеюсь хоть это дойдет до твоего порочного разума.

— Ты пришла на Олимп, чтобы высказать нам всем, в чем ты разочарована? — внезапно вскочил оскорбленный бог со своего морского трона, и тяжело ступая направился к Рее. — Так говори свои слова не только мне, но и остальным кто заслужил. Афина — трусливая дрянь. Афродита — злопамятная шлюха. Деметра, что не может и дня прожить не высказав своих тупых мыслей, что даже Зевс потерял к той интерес, будучи способным трахнуть возбудиться от вида дерева. Аполлон — наш солнечный мальчик, не видящий никого кроме себя. Артемида, что ненавидит всех у кого между ног что-то большее чем пустота. Арес — недавно к нам вернувшийся, любитель крови, бойни и предательства. Аид — бог которого не найти, когда он так нужен, самый бесполезный из нас, тот кто никогда не действует своими руками, только руками своей обожаемой безумной суки…

Посейдон ходил по кругу, вдоль восседающих на своих тронах, верховных богов. Половина из которых была в ярости на самого повелителя морей, другая половина на слишком многое о себе возомнившей титаниде.

— … руками своего крылатого мальчика на побегушках, этого слабака чьё слово стало буквально твоим. Руками своего смертного чемпиона — Гора. Чемпиона в чьем отношении ты забыл собственные же принципы, смертные не должны жить вечно. — после того как он буквально выплюнул последние слова, Посейдон повернулся к Зевсу. — Точно также как наш обожаемый правитель. Ио. Или ты забыл? Сколько эта смертная девка уже живет? Два? Три века? Ах да! Ровно столько, сколько тебе будет приятно совать в нее свой член. Скотоёб ты бессмертный! Аид практически собрал под своим покровительством треть всех богов, а вы лишь немного подрались и ты успокоился!

Прогремевший отовсюду гром не стал чем-то удивительным, но Зевс к удивлению всех молчал. В то время, как я думал лишь об одном. Какую смерть Посейдон посчитает самой унизительной? К тому же мой брат бессмертен и вскоре возродится, значит можно попробовать не одну смерть. По проверенным на племяннике брате данным, боги прошедшие возрождение становятся на удивление разумными.

— Да, ты говорил мне об этом. — громко и чётко произнес Зевс, смотря потемневшими глазами на Посейдона, что видимо начал осознавать в какой ситуации находится. — Ты, правда очень многое тогда говорил, я помню как твои слова принесли на Олимп раздор и смуту. Как обвинил родного брата в предательстве, точно также, как сейчас делаешь ты. Я ПОМНЮ КАК УБИЛ ЕГО! И КАК УМЕР САМ! ДАЖЕ БУДУЧИ НА ОЛИМПЕ Я ПРОИГРАЛ ТОГДА!

Зевс кричал! Зевс злился!

— Переродившись я осознал одну вещь, брат. Мы поклялись рекой Стикс, что никогда не пойдем друг на друга войной. Я, ты и Царство Мертвых, заметь ни бог мертвых, а царство. Аид не принимал имени. Но его клятва прочнее, все боги присягнувшие ему берут эту клятву и на себя. А я не чувствовал, чтобы она хоть как-то была тогда нарушена.

Грохот грома и Зевс стоит напротив Посейдона. Лишь тонкая телесная оболочка с трудом сдерживала всю божественную мощь верховного олимпийца. И она впечатляла. Теперь уже, в случае битвы между нами на Олимпе, я бы стопроцентно проиграл. Мы стали равны, вот что человеческая вера делает…

— В отличие от этого момента! — каждое слово звучало как приговор, чем они и являлись.

Легкое движение руки и бог морей лежит на мраморе зала, будучи придавленным всей тяжестью небес. Шокированные боги не вмешивались, по-моему они с самого начала только и делают, что наслаждаются происходящей драмой. Бросив взгляд на незаметно отошедшую в сторону Рею, я осознал, что же так скребло мое сознание, с момента начала её речи.

«Рея» встретилась со мной взглядом и очень знакомая сила сгустилась вокруг её ложного духа, но было уже поздно. Тени были быстрее, особенно её собственная схватившая богиню сзади и бросившая её рядом с моим братом. К числу удивленных прибавился Зевс. Я же не спеша шел к центру круга из тронов, произнося слова, в отличие от брата, тихо но четко:

— Она никогда не называла меня Аидом в значении мрачный, лишь Аидом в значении милосердный. Одно и то же слово, но суть передавалась одна. — страх и непонимание в глазах подделки веселили меня очень даже сильно. — Мало кто осознает эту разницу. Скажу лишь, что слово Аид, появилось лишь из-за меня, и поэтому имеет влияние на меня, хоть и крайне ничтожное. Но ты этого не знала, Эрида… Не так ли?

Примечание:

В дальнейшем я планирую продолжать свою старую работу «Ученик чародея», что является фанфиком на одноименный фильм, и не только на него.

https://author.today/work/137757

И возможно это кого-то успокоит или огорчит, но продолжение «Господина Никто», так же планируется, но не знаю когда.

Всем искренне благодарен, что читаете меня.