Гость из астрала

Глава 30

Лихоманов не отдавал отчет своим поступкам. Он сам не понимал, зачем хотел выпить сваренную Бесом отраву, почему, едва услышав о находящейся в гараже связанной женщине, сразу же отказался от этой затеи, отчего забыл обо всех предосторожностях и развязал Ольгу.

В душе Станислава Михайловича боролись две противоположности. Одна подсказывала ему, что надо проявить благородство, отправить Сергея Бекетова в больницу, а Ольгу выпустить на свободу. А другая, с более трезвым взглядом на будущее, спрашивала: «А что будет после этого с ними и с тобой?»

Чтобы решиться на что-либо, Лихоманов должен был взвесить все возможные поступки и их последствия. Для этого он хотел побыть один, но чтобы подняться на второй этаж, надо было перешагнуть через лежащего на полу со сломанной ногой Бекетова.

– Ты уверен, что у тебя перелом? – спросил он Беса.

– Уверен, иначе я бы уже танцевал чечетку, а не валялся бы здесь, – ответил Бес.

– У меня был в детстве перелом руки, так я от боли чуть на стенку не лез, а по тебе что-то не очень заметно.

– Да?! Так переступайте через меня и идите спокойно наверх, обдумывайте, как вам дальше свои грязные следы заметать, не снимая белых перчаток! Вы же у нас интеллигент! Только вот без меня у вас ничего не получится...

– Не хами, – резко оборвал его Лихоманов, но, признавая, что Сергей Бекетов попал своими словами не в бровь, а в глаз, смягчился. – Да ты ведь сам виноват... Какого черта ты все это затеял! Раз уж ты хотел завязать, то надо было сидеть и не высовываться... Я ведь тоже решил, что пришла пора отойти от этих дел. Сережа, ты понимаешь, что это не просто?

Бес вскинул на Станислава Михайловича удивленные глаза и медленно произнес:

– Понимаю.

Никогда прежде Лихоманов не обращался к нему так дружелюбно: «Сережа». Обычно он избегал обращений или называл Бесом и другими нарицательно-пренебрежительными словами. Но Бекетов знал свое место и пропускал эти обращения мимо ушей.

– Заказчики просто за горло берут... Но я сумел договориться. Надо пригнать напоследок сразу три машины: джип, лимузин и кабриолет, но последний обязательно «Мерседес». Сам понимаешь, что в Москве угонять опасно, милиция уже начеку, а провинции нелегко лимузин раздобыть... Поэтому работать пришлось бы в Санкт-Петербурге... А что теперь? – говорил Станислав Михайлович, пряча глаза от Сергея.

Бекетов молчал, анализируя создавшуюся ситуацию. Лихоманов уселся на табуретку и закурил.

– Черт! При такой вони даже сигареты не идут, задыхаюсь. Вот не напился бы ты этой гадости, не затуманились бы твои мозги и не свалился бы ты с лестницы...

– Я не пил ничего, – ответил Бес на слова Лихоманова. – Но похоже, что и запах действует сильно, я в транс от него начал входить. Боюсь, что и на вас может подействовать.

– Что?! – вскрикнул Станислав Михайлович и вскочил с табуретки, как ошпаренный. – Только этого мне не хватало!

Он подошел к окну и шире раскрыл форточку. На улице уже стало темнеть. Лихоманов хотел включить свет, потому что не любил полумрака, но передумал.

– А эта девушка – Ольга? Зачем она здесь? Что ты с ней собирался делать?

– Она очень опасна и очень непредсказуема. Я надел на нее колпак, но она продолжала мешать мне... нам.

– Ничего не пойму. Если на ней колпак, то как она нам мешает? Что, какие-то способности экстрасенса у нее все-таки остались?

– Мне вам трудно объяснить это. Скажу только, что зря вы ее развязали. Она в любой момент может выкинуть какой-нибудь фортель.

– Да, она все про какую-то Дашу спрашивает. Кто это? – наконец-то поинтересовался Лихоманов.

– Это ее подружка. Она думает, что Даша здесь, – Бес замолчал, представляя образ своей возлюбленной, но тот возник в его представлении не один, а рядом с Данилевским. – Пусть продолжает считать, что Даша в наших руках, мы можем сыграть на этом.

– А что ты хотел сделать со связанной Ольгой? Убить? – спросил Лихоманов, как на настоящем допросе. – Ты понимаешь, придурок, что – угоны – это одна статья, а похищение людей и убийства – это уже другие. За это и пожизненное получить можно. Признавайся, может быть, ты все-таки и Дашу похитил и уже убил!

Выдержка опять покинула Лихоманова. Он сорвался на крик и мог бы, наверное, ударить Бекетова, если бы тот не лежал, беспомощный, на полу. Бес почувствовал это и стал оправдываться:

– Нет, Даша жива и здорова. Я никогда не сделал бы ей ничего плохого. Я только машиной ее воспользовался, чтобы увезти эту сучку. Но и эту я убивать не собирался. У меня были другие планы...

Бес замолчал, раздумывая, рассказывать или нет Лихоманову о сути эксперимента, который он хотел произвести над Ольгой, но вдруг его осенило:

– Я придумал! Мы можем ее использовать. Пусть она угонит те машины, которые необходимы заказчикам.

– Ты хочешь сказать, что тот, кто нам мешает, может нам и помочь? – спросил Станислав Михайлович, оживившись от того, кто какой-то выход из создавшейся ситуации все-таки существует.

– Вот именно. Я и мое средство, мы сможем превратить ее в зомби. И она будет выполнять все наши указания. Только меня вы должны отправить в больницу, и как можно быстрее. Скоро кончится действие мантры скорой помощи, и боль вернется ко мне, поэтому медлить нельзя.

– А ты сможешь сделать это? – неуверенно спросил Лихоманов и покосился на дверь, ведущую в гараж.

– Если бы она была привязана, то осуществить это было бы проще. Силком дали бы ей несколько глотков сваренного средства, и она уже в трансе... И делать тогда с ней можно все, что угодно: зомбировать, программировать...

Станислав Михайлович брезгливо поморщился. Бес таинственно посмотрел на него снизу вверх и сказал:

– По-моему, есть одно обстоятельство, которое нам должно помочь...

– Какое? – теряясь в догадках, спросил Лихоманов.

Внезапно Станислав Михайлович почувствовал, что у него начинает кружится голова, но он повторил свой вопрос:

– Какое обстоятельство?

– Эта красотка влюбилась в вас. Мне достаточно слегка направить ее подсознание, и она сделает все, что вы ей скажете.

Эти слова звучали для Лихоманова уже откуда-то издалека. Находясь здесь, в эпицентре распространения магического зловония, он наконец получил дозу, способную повлиять на его сознание, и стал впадать в гипнотический сон. До сих пор это состояние было неведомо Станиславу Михайловичу, он считал себя защищенным раз и навсегда от всяких сверхъестественных посягательств. Шатающейся походкой он дошел до входной двери, распахнул ее и вышел, как пьяный, на крыльцо. Подобно Бесу, он потерял координацию движений и свалился вниз.

Удар о землю отрезвил его. Лихоманов поднялся, подвигал руками и ногами, проверяя, целы ли конечности. Эта лестница была короче, чем внутри дома, а земля мягче, чем деревянный пол. Станислав Михайлович, в отличие от Бекетова, физически не пострадал.

– Добрый вечер! Помощь нужна? – незнакомый голос заставил Лихоманова вздрогнуть. Он повернул свою еще тяжелую голову направо и увидел за забором соседа. Станислав Михайлович кивнул ему головой и поспешил скрыться от чужих любопытных глаз.

– Что это за вонь? Краска – не краска, бензин – не бензин?.. – спросил дотошный сосед.

– Растворитель, – односложно ответил только что упавший с крыльца Лихоманов и вернулся обратно в дом.

Дверь за собой он не закрыл, поскольку запах уже распространился по окрестностям, а помещение надо было проветрить.

– Со всех сторон обложили, – сказал он себе под нос, а потом обратился к Бесу:

– Хорошо, я согласен на твой вариант. Я отправлю тебя в больницу, только не в Москву, а в Можайск. Это недалеко отсюда, и там тебя искать не будут. У меня в Можайской больнице главврач – хороший знакомый. И лучше бы на соседской «Газели» туда поехать, а не на джипе, что в гараже... А от него надо избавляться. Он ведь в угоне?

– Пока, может, и не числится в угоне, но утром, скорее всего, обнаружится его пропажа, – размышлял вслух Бекетов.

– Тогда ночью бросим его где-нибудь в лесу, подальше отсюда, чтобы сразу не обнаружили. Нам надо выиграть время, – говорил Станислав Михайлович, планируя дальнейший ход событий.

Слушая Лихоманова, Бекетов оживился. У него появился шанс на спасение. До этого перелома Бес считал, что достиг таких высот в магии, что может выпутаться из любой наисложнейшей ситуации. Теперь, впервые за последние пять-шесть лет, он спустился, а точнее, упал с заоблачных высот на землю и ощутил себя смертным человеком, страдающим физическим недугом. На какое-то время боль он смог заблокировать, но вот срастить кость, чтобы встать на ноги, было ему не под силу.

Сергею нужна была помощь. Только Станислав Михайлович мог сейчас наложить на его сломанную ногу шину и отвезти в больницу. Бекетов считал, что провести месяц-другой на больничной койке, это для него не страшно. Он уже представлял, что будет выходить в астрал и отправляться к Даше. О приговоре, который вынес ему Хохотун, Бес не имел ни малейшего понятия, поскольку мысли Лихоманова читать не мог, а об уголовнике из Твери ничего не слышал.

Бес достал из кармана брюк Дашино кольцо с бриллиантами, с нежностью посмотрел на него и хотел было убрать в карман рубашки, ближе к сердцу, но выронил эту драгоценность.

– Станислав Михайлович, кольцо... достаньте мне кольцо, оно закатилось туда, – жалобно попросил Бекетов, показывая рукой в левый угол кухни.

Лихоманов посмотрел в ту сторону, но, не найдя глазами никакого кольца, не захотел утруждать себя поисками.

– Какое еще кольцо? И так проблем хватает!

Послышался легкий стук. Станислав Михайлович оглянулся на входную дверь, потом перевел свой взгляд на гаражную. Он понял, что стучала Ольга. Лихоманов оценил, что другая женщина на ее месте могла бы уже давно кричать во весь голос, звать на помощь, стучать в гаражные ворота, но Ольга вела себя благоразумно. «А ведь она мне тоже понравилась», – признался себе Станислав Михайлович.