Государство и анархисты

Государство, привычка и теологія

Допустимъ, что у соціалъ-демократовъ нѣтъ и тѣни своекорыстныхъ мотивовъ, которыми можно бы было объяснить ихъ стремленіе къ сохраненію государства. Почему же они стоятъ за этотъ общественный строй?

Всѣ доводы, которые приводятся въ защиту государства вообще и соціалъ-демократическаго государства, въ частности, на столько слабы, что серьезные и искренніе люди не считаются съ ними.

Для болѣе серьезныхъ государствовѣдовъ послѣдняго времени отнюдь не тайна, что государственная машина, выгодная для одной части населенія, признается другою частью только "по привычкѣ". Рабами этой привычѣ являются и соціалъ-демократы, но такъ какъ эта привычка вредная, то отъ нея надо отдѣлаться.

Съ другой стороны, въ извѣстной части человѣчества сильны еще рабовладѣльческіе инстинкты, сильна еще та, по наслѣдству передаваемая, мало замѣтная для ненаблюдательнаго человѣка, но очень опасная манія величія, благодаря которой нѣкоторые люди считаютъ себя способными управлять человѣчествомъ. Распространеніе идеи равенства, распространеніе научнаго знанія явятся сильными средствами въ борьбѣ съ этими инстинктами, въ борьбѣ съ этой маніей.

Если соціалъ-демократы думаютъ, что государственная дѣятельность можетъ когда нибудь явиться факторомъ общественнаго прогресса, то только потому, что не могутъ еще отдѣлаться отъ теологическихъ пережитковъ. Стараясь объяснить закономѣрность явленій природы, люди приписывали велѣніямъ-приказамъ выдуманныхъ боговъ ту гармонію, которая наблюдалась въ природѣ. Пугаясь предполагаемаго хаоса безгосударственной общественной жизни, не понимая, что послѣдняя естественно сложится въ гармоническое цѣлое, соціалъ-демократы думаютъ, что для достиженія такой гармоніи необходима дѣятельность начальства, въ томъ числѣ законодателей, этихъ маленькихъ, приказывающихъ и дающихъ свои законы-заповѣди божковъ.

Для безпристрастнаго наблюдателя ясно, что общество людей не нуждается въ законодателяхъ для того, чтобы жить и развиваться. Для него ясно, что только теологическій консервативный пережитокъ заставляетъ выдвигать новаго бога законодателя — государство въ качествѣ регулятора общественно-экономической жизни.

Общественная жизнь течетъ, не нуждаясь въ государственномъ управленіи. Но государство тормозило ея теченіе всякій разъ, когда это было выгодно правителямъ. Не поспѣвая за сложной, развивающейся жизнью, государство старательно ставитъ заставы на ея многочисленныхъ путяхъ.

Можно тормозить законами жизнь, но ее нельзя развивать законодательнымъ путемъ. Въ лучшемъ случай какой нибудь новый законъ можетъ отмѣнить какой нибудь старый законъ-тормазъ, но еще лучше было бы сжечь всѣ законы, — эти лежащія на общежитіи цѣпи. Законъ имѣетъ только силу разрушенія, силу помѣхи. Онъ лишенъ творческой силы. Закономъ о смертной казни можно убить живого человѣка, но никакимъ закономъ нельзя воскресить убитаго.

На верхахъ многихъ соціалистическихъ партій исповѣдуется обычный буржуазный реформизмъ, а иногда и ново-государственный капитализмъ.

На низахъ массы мечтаютъ о рабочемъ соціализмѣ, но, подъ вліяніемъ верховъ, это великое ученіе перепутывается съ нѣкоторыми важными положеніями господскаго соціализма.

Благодаря этому, создалось очень опасное положеніе. Подъ общимъ знаменемъ соціализма, верхи, при особо благопріятныхъ для нихъ условіяхъ, могутъ привести рабочихъ въ желанный для верховъ строй господскаго соціализма. Масса энергіи израсходуется на это, какъ расходывалась на политическіе перевороты. И, попавъ въ цѣпкую паутину ново-государственнаго капитализма, рабочіе съ большимъ еще трудомъ, чѣмъ теперь, смогутъ реорганизоваться на началахъ соціализма рабочаго.