Флюп-флюп-флюп.
При каждом толчке объект, казалось, извивался, а затем переворачивался еще на фут вниз по склону, и каждое движение поднимало облако пыли.
Писателю надоело это странное дерьмо, и он даже не потрудился произнести «Что это, черт возьми, такое?» или что-то похожее. «Оно» уже спустилось к подножию склона у задней стены подвала, и Чарити с Писателем оставалось только подойти и посмотреть на это.
Конечно, читатель уже знает, что эта нелепая клякса из плоти была останками некоего Майкла Линга из Калифорнии. Теперь не только без костей, но и в вывернутом наизнанку состоянии. Как он держался в таком состоянии, можно было только догадываться. Тем не менее, это была дрожащая масса вен, нервов, артерий, органов и бог знает чего еще. Виднелись два плавающих глазных яблока и, возможно, выпуклый рот, а рядом шевелился язык.
- Мне... неприятно это говорить, - начал Писатель, - но я почти уверен, что это человек.
- Без костей.
- Да.
- И... похоже, его вывернули наизнанку.
- Да.
- Это невозможно, но, конечно, мы уже видели много невозможного. - Он посмотрел на мешок с мясом. - Извини, но я не думаю, что мы можем чем-то помочь тебе.
Масса задрожала, как будто в каком-то режиме отклика, ослабла, и составные части этого опущенного рта сумели произвести некоторые звуки возражения, но воспроизводить их в виде написанных слов было бы бесполезно.
Поморщившись, писатель сказал:
- Давай двигаться дальше.
- Ты хочешь сказать, что хочешь оставить это здесь? - Чарити повысила голос. - Разве это не следует пристрелить и избавить от страданий?
Писатель протянул ей пистолет.
- Если ты так хочешь.
Черити посмотрела на него, подняла брови и сказала:
- Да хрен с ним. Пойдем.
Внутренности живой плоти дрожали, извивались и визжали. Бедный Майкл Линг!
Нашей паре путешественников достаточно было пройти еще несколько шагов по склону рядом с аббатством, прежде чем, как вы, несомненно, помните, их ждал следующий сюрприз. Они оба замерли, уставившись на мертвые тела двух очень больших, очень тучных мужчин в комбинезонах, чьи головы каким-то образом были сплющены вместе в большую плотную массу.
- О боже, - пробормотала Чарити.
- Я согласен, - сказал Писатель. - И если я не ошибаюсь, это два брата Ларкинса. Всего их четверо. Они городские крутые парни, но мне кажется, что они столкнулись с кем-то более крутым.
- На этот раз, - сказала Чарити, - я уверена, что это был Толстолоб. - Она указала на другой большой голый след, только этот был значительно меньше, чем отпечаток возле туловища.
Писатель просто продолжал смотреть, не столько на какую-то конкретную вещь, сколько на абстракцию.
- Ладно. Что у нас есть? За нелепым дореволюционным аббатством стоит сухое озеро, полное жуткого тумана. У нас есть человек без костей, который, очевидно, был вывернут наизнанку, и есть расчлененная, обезглавленная женщина с белой глиной вместо плоти, черными глазными яблоками, длинной розовой змеей вместо языка и без сосков или влагалища. У нас есть набор следов, которые, вероятно, принадлежат Толстолобу, и у нас есть еще один набор следов, которые еще больше. О, и еще у нас тут два жирных деревенщины с размозжёнными головами. - Он тупо посмотрел на Чарити. - Это как-то подводит итог?
- Нет, зато, похоже, теперь мы тут не одни, - выпалила она и указала куда-то за спину, в сторону туманного озера. Ярдах в пятидесяти от берега по колено в тумане брели две женщины в черных плащах с капюшонами. Через несколько мгновений они остановились, словно о чем-то задумались и исчезли.
««—»»
- Черт побери, Джордж! Ненавижу, когда ты так делаешь! - крикнула рейнджер Лора Истмен с чем-то очень близким к презрению в голосе.
Она сидела, расставив ноги, на скамейке, ее ботинки, трусики и рейнджерские брюки были полностью сняты, и она выполняла на пенисе своего партнера некоторую предварительную фелляцию, чтобы подготовить его к хорошему грубому сексу. Однако процесс пошел не так, как она надеялась.
Рейнджер Джордж Гемсер застенчиво стоял перед ней. Его рейнджерские штаны не были сняты, а вместо этого сбились на лодыжках, и то, что он сделал, чтобы вызвать гнев Лоры, было…
- Я думала, ты хочешь трахаться, Джордж! - рявкнула она. - Черт, твой член даже не был у меня во рту десять секунд, а потом ты вытащил его и изрыгнул это дерьмо на мою гребаную рубашку!
Джордж кончил на нее, при том весьма обильно, запачкав белыми пятнами весь перед симпатичной коричневой рубашки рейнджера Лоры. Это больше походило на несчастный случай с бутылкой клея Элмера.
- Черт, я должна вытереть эту дрянь сейчас же! Дай мне салфетку!
Джордж пожал плечами.
- У меня их нет.
- Бесполезный кусок дерьма! - и затем она потянулась назад, чтобы откинуть свои черные, блестящие, идеально прямые волосы с плеча. - Ах ты, придурок! Твой спермяк даже у меня в волосах!
Джордж усмехнулся.
- Смоешь потом. - Он схватил свой теперь уже полностью сдувшийся пенис и сжал его. - Эй, Лора! Смотри!
Возмущенная Лора смотрела, как еще одна вязкая струйка спермы сочилась из его члена, болтаясь, как кусок разваренной спагеттины.
Она поморщилась.
- Это замечательно, Джордж. Это как раз то, что я хочу увидеть. Я, вроде как, надеялась сегодня потрахаться, а получила только твою сперму на своей рубашке.
Но Лоре не удалось привлечь его внимание. Вместо этого он стоял, глядя вниз, уперев руки в бока, и, по-видимому, разминал какую-то таинственную тазовую мышцу, действие которой заставляло его вялый пенис довольно комично покачиваться вверх-вниз. Когда этот мокрый кусок «спагетти» перевернулся, Джордж улыбнулся ей.
- Довольно круто, да? Как тебе такой талант?
Лора могла только нахмуриться в ответ. Наверно, это моя карма. Мне просто придется вытащить кролика позже. Джордж бесполезен, как стеклянный молоток... Она смирилась с сегодняшним днем и его разочарованиями, затем начала натягивать брюки.
Однако в этот момент Джордж – все еще со спущенными штанами, помните? – начал говорить очень неуверенно:
- Гм, гм, гм, Лора? Тебе, э-э, будет трудно в это поверить, но... но... прямо за тобой стоит сумасшедшая женщина в черном плаще и темных очках.
Лора даже не потрудилась обернуться. Она собиралась бросить ему в ответ подобающее замечание, но вдруг застыла, ее глаза расширились, и она сказала:
- Джордж, прямо за тобой тоже стоит сумасшедшая женщина в черной накидке и темных очках! - И сумасшедшая женщина в черном позади Лоры схватила ее за гриву черных, как смоль, волос, подняла ее и – пс-с-с-с-с-с!
…что-то почти слишком быстрое для невооруженного глаза вылетело из красногубого рта женщины, коснулось шеи Лоры, а затем втянулось.
- Привет!
Даже через полсекунды после этого странного происшествия Лора не могла ответить на странное приветствие. Потому что за эти полсекунды все ее кости полностью растворились, и она превратилась в растерянный мешок плоти. Ее единственным возможным голосовым ответом было чуть больше, чем «буб-буг-буб!»
- Я обожаю заставлять их кости исчезать! - сказала женщина в черном. - Новый реагент работает намного лучше через спикулу!
Тем временем другая женщина в черном уже расправилась с беднягой Джорджем, который теперь сидел, нелепо раскинув ноги, все еще в штанах до лодыжек и с безвольно болтающимся пенисом.
- Я устала, - сказала вторая женщина в черном, - я использовала паралитик только на этом.
- Посмотри на его член!
- Я знаю! Забавный орган, правда?
- Это точно! Но что ты собираешься с ним делать?
- Кое-что повеселее. Смотри!
Теперь читатель уже все понял. Эти женщины в черном – инопланетяне, и их языки больше похожи на языки хамелеонов: длинная розовая эластичная штука (называемая баллистическим отростком гиоглосса, если вам интересно), которая стреляет изо рта со скоростью шестьдесят миль в час и захватывает добычу липкой прокладкой на конце. Однако в этом случае не было никакой липкой подушечки, а вместо этого была спикула, или острая колючка, которая вводила в жертву различные органические реагенты и катализаторы.
Полная предыстория этих женщин здесь не нужна (лучше прочтите роман Эдварда Ли «Ковен», если вам интересно, кто они такие), но я скажу, что прошло почти тридцать лет с тех пор, как они в последний раз отважились побывать на этой интересной, но нелепой планете под названием Земля. Сами женщины были органически созданы инопланетным существом, известным как Супремат, но нам не нужно вдаваться в подробности. Вот оно в кратком изложении, большую часть которого вы уже и так знаете. Инопланетяне снова приземлились возле Люнтвилля, Западной Вирджинии, с какой-то зловещей целью, еще не раскрытой.
Женщина, парализовавшая Джорджа, сейчас, можно сказать, упражнялась в творчестве. Перевернутый крест болтался у нее на шее, когда она наклонилась. Она ухмыльнулась, затем открыла рот, полный острых зубов (но не волнуйтесь, здесь нет никакой вампирской чепухи), и из этого рта появился длинный розовый язык, он же баллистический отросток гиоглосса, но не за полсекунды – на этот раз он был очень медленным, как кобра, поднимающаяся из своей корзины при звуке флейты. Язык завис, заколебался перед обмякшим лицом Джорджа, а затем кончик скользнул в рот рейнджера и начал скользить вниз по горлу.
Он погружался все ниже и ниже, а бедный Джордж Гемсер мог только сидеть из-за своего потустороннего паралича. Обе женщины в черном жадно наблюдали за происходящим. Язык, казалось, рылся во внутренностях Джорджа, причем весьма монументально...
Конец этого десятифутового инопланетного языка выскользнул прямо из ануса Джорджа, а затем закрутился в эффектном конце.
- Понимаешь, о чем я? - сказала женщина своей спутнице, а затем захихикала в соответствующем высоком трепете.
- Ого, ты права! Интересно, какие еще забавные вещи мы можем сделать с этими людьми?
***
Фабричные дымовые трубы виднелись на многие мили, выбрасывая в алое небо клубы мутно-желтого дыма. Перед этой панорамой фабрик раскинулся какой-то неисчислимый мегаполис покосившихся черно-серых зданий, унылых многоквартирных домов и спиралевидных церковных построек, не имевших ничего общего с церквями живого мира.
На одном из этих зданий красовалась вывеска: «ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ ОРДЕН ДАГОНА», а на другом – гораздо более блестящем, с серебряными стрельчатыми окнами, черепичной башней, на вершине которой покоилась монахиня, пронзенная от паха до рта, - забрызганная кровью вывеска с надписью «СОБОР РАЗВРАЩЕННОГО НАЧАЛА». Очевидно, служба только что закончилась, потому что всевозможные демоны, вурдалаки, бесы и люди (многие хирургически или гексогенно модифицированные) хлынули из огромного двупольного входа собора под взрыв какодемонической органной музыки.
Тем временем улица сразу за церковью была заполнена движением: паровые машины, управляемые вампирами, зомбированные существа, похожие на мулов, тащивших огромные кривобокие повозки с изрубленными частями тел. В одной повозке не было ничего, кроме ног, в другой – рук, в третьей – бедер, но последняя повозка была доверху заполнена отрезанными мужскими гениталиями, по меньшей мере тысячью.
Это была сцена, на которую Дон и Сноуи смотрели на обзорном экране контроллера дрона, и взгляды на их лицах проецировали выражения, которые большинство сочло бы подходящими.
- О, черт! - сказала Сноуи. - Фургон, полный пезд!
- Да, и посмотри, что сейчас идет по улице, - сказала Дон о паровом грузовике, которым управлял мужчина с вагиной вместо лица, тащившем цистерну в кузове; можно было бы ожидать, что это бензовоз, только на этой цистерне было написано: «УТИЛИЗАТОР РВОТЫ».
Затем наступил перерыв в движении (светофор сменился на зеленый, что означало «стоп»), и Дон и Сноуи увидели на углу магазин с мигающей неоновой вывеской «БЕРЕМЕННЫЕ ТОРСЫ!», а в витрине было выставлено несколько экземпляров: голые женские торсы с раздутыми животами и большими молочно-набухшими грудями – ни рук, ни ног, ни голов, только это. Надо, однако, добавить, что эти торсы были еще живы, потому что их обрубки ходили ходуном, а животы трепетали. Несколько демонических клиентов внутри были замечены сжимающими груди некоторых из торсов, как домохозяйки сжимают дыни в продуктовом магазине. Другие жуткие посетители ласкали раздутые животы.
- В аду еще хуже, чем я думала, - сказала Дон.
- Да, лучще уводи оттуда беспилотник, - сказал Сноуи, поморщившись. - Ты уверена, что идешь в правильном направлении?
- Ага. Выйдя из подвала, мы остались на той же дороге. Смотри, вон статуя японца.
И действительно, здесь стояла грязная металлическая статуя министра Тодзе, воздвигнутая 23 декабря 1948 года, через шесть минут после того, как его повесили за военные преступления. Дон повернула беспилотник вокруг него, затем последовала за рядом сопливых тыквенных деревьев, пока не стал виден знакомый железный забор, забор с гребнем, который объявлял: LE DIABLE MANIORE.
Дом Люцифера.
- Ты действительно думаешь, что там живет Дьявол? - спросила Сноуи и бесцеремонно почесала промежность.
- Кто еще может жить в гигантском особняке, построенном из десятков тысяч отрубленных человеческих голов, которые все еще живы? - Дон замедлила скорость, когда здание приблизилось. - Я просто надеюсь, что смогу вспомнить, где мы видели, как Кейс взбирался на стену.
- Я уверена, что он уже вошел.
- Да, и, может быть, его уже убили! Что это за штука там, в этом чертовом окне? - причитала Сноуи.
Дрон завис перед богато украшенным шестиугольным окном, окруженным ухмыляющимися головами, а за его стеклами виднелось что-то похожее на кусок серого мяса в форме человека шести футов высотой. Его голова была похожа на клин с плоским лицом, глаза – как резцовые щели, а рана вместо рта показывала похожие на гвозди клыки. Его руки были толстыми граблями с черными когтями длиной в фут, а кожа блестела коричневато-серой, как у слизняка.
Дон сглотнула.
- Что бы это ни было, мне кажется, что таких там полно.
- Может быть, это охранники Дьявола, - предположила Сноуи. - Гигантские куклы-гамби с клыками.
- У Кейса не будет ни единого шанса против него, даже с пистолетом. Но мы все равно должны войти и попытаться найти его. - Дон передвинула джойстик контроллера вперед и прошлась камерой взад-вперед, ища подходящее отверстие в массивной стене живых, мигающих голов, которые болтали, кричали и визжали, когда беспилотник двигался вперед. - Смотри! Там! - воскликнула она, когда показался балкон. - И французские двери открыты! Теперь нам повезло...
Дрон протиснулся в щель между занавесками, сделанными из кожи, усеянной зараженными язвами.
- Черт, - пробормотала Сноуи. - И тут тоже головы!
Теперь стало очевидно, что не только внешние стены особняка были сделаны из человеческих голов. Действительно, внутри была длинная исчезающая точка бальных залов, парадных залов, обеденных залов, галерей и т. д., все стены, потолки и полы которых были построены из живых человеческих голов.
- Дерьмо, - заметила Дон. - Здесь не десятки тысяч и даже не сотни тысяч голов. Их, должно быть, тут миллионы.
У Сноуи закружилась голова, пока она смотрела на это чудовищное скопление голов, даже на маленьком обзорном экране.
- Черт возьми, Дьявол, похоже, на всю голову пизданутый чувак!
Дон прогудела дроном через первый бальный зал в круглую галерею, расположенную в центре огромного фонтана со статуей сладострастного, большегрудого суккуба, стоящего на пьедестале посередине. Статуя стояла, уперев руки в пышные бедра и непристойно раздвинув ноги. Из отверстия между ног статуи хлестала «вода» - фонтан комковатой менструальной крови.
- Это очаровательно, - сказала Дон. - А что это за комната? - Она провела дрон в длинную, с высокими стенами гостиную, где стояла одинокая деревянная дверь с закругленным верхом. В середине её был укреплен железный шип.
Дон и Сноуи обменялись тревожными взглядами.
- Это ужасно похоже на двери, как здесь, в подвале Крафтера, включая открытую дверь, ведущую в ад, - сказала Сноуи.
- Да, черт с ним. - Дрон попятился из комнаты и направился к следующей, в которой находился предмет с очень знакомой конфигурацией.
Она прищурилась.
- Эй, это похоже на...
- ...туалет, - сказала Дон. - Но... но... но...
Он был сделан из человеческих голов.
Правильно, человеческие головы, склеенные вместе, составляли чашу; лица, естественно, все были повернуты, чтобы сформировать внутреннюю часть чаши. Еще одного ряда голов, обращенных лицом вверх, хватило для сиденья.
- Это дьявольский сральник! - воскликнула Дон.
- Мерзость! И почему одна голова сидит там свободно?
Да, отдельная голова сидела боком на приподнятом пьедестале рядом с унитазом. Как и большинство из них, это была женская голова со светлыми взъерошенными волосами и красивыми зелеными глазами. Теперь вспомните, что голова этой женщины была живой, и еще одна деталь, заслуживающая упоминания, заключалась в том, что от подбородка до лба головы тянулись коричневые пятна. Даже не столь острый, как бритва, интеллект, как у Сноуи и Дон, мог быстро понять назначение этой головы, помещенной рядом с дьявольским туалетом.
- Она его туалетная бумага! - воскликнули они в один голос.
- Бик! - произнесла отрубленная голова. На мгновение лицо стало похоже на лицо той женщины... как ее звали? Анна Николь? Но, скорее всего, это была не она. Возможно, это была просто какая-то другая женщина, похожая на нее.
Дон не стала медлить, выведя дрон из ванной. Она направила аппарат в другой коридор. Затем он пронесся в другую комнату, которая оказалась кухней, где пурпурнокожие тролли готовили то, что, очевидно, было следующей едой сатаны – не Утку по-пекински, а Человека по-пекински. Куски мяса с еще не снятой кожей опускали проволокой в печи, и там куски тщательно обжаривали, пока весь жир не таял между кожей и мясом и кожа не становилась восхитительно хрустящей.
Когда Дон пересекла камеру, чтобы посмотреть, откуда взялись куски мяса, она и Сноуи сказали в унисон:
- Срань господня...
На мясном крюке висел свежий труп, уже без рук и ног. Тролль с поросячьей мордой ловко потрошил то, что осталось от трупа, в то время как другой тролль ковылял вперед с инструментом, похожим на слишком большие садовые ножницы, и спросил:
- Обезбашиваю?
- Да, - ответил первый, отрывая печень от остальных внутренностей. - И оставь немного для нас.
Второй тролль кивнул, затем поднял свое огромное двуручное орудие, растопырив два серповидных лезвия, чтобы поместиться под шеей трупа, но, конечно, к тому времени Дон и Сноуи уже узнали лицо жертвы на крюке.
Это был Кейс.
- О боже, - простонала Дон, - несчастный ублюдок, мне немного даже жалко его.
- Мне тоже, - сказала Сноуи. - Черт! Ему не следовало туда заходить!
- По крайней мере, его душа сейчас на Небесах.
Сноуи искоса взглянул на нее.
- Ты думаешь, Рай действительно существует?
Дон нахмурилась.
- Ты что, ещё не веришь? Мы смотрим прямую трансляцию из ада, ты, тупая пизда!
Сноуи уставилась в пространство.
- О, да... точно-точно.
Дрон вышел из кухни и продолжил осмотр. Дон надеялась хоть мельком увидеть самого дьявола, но должна была признать, что, несмотря на стены из отрубленных голов, дом Люцифера был не совсем обычным местом. Несколько летучих мышей пролетели через следующий зал – летучие мыши со смутно человеческими лицами – и в следующем они прошли мимо статуи кого-то, кто, казалось, был сделан из фекалий. Очевидно, современное искусство в аду было не совсем такое же, как на Земле.
Где Джексон Поллок, когда он был нужен?
- Что это здесь, внизу? - спросила Дон. - Похоже на какую-то часовню.
- Часовню? Что за часовня у них в аду?
- Я собираюсь это проверить. Теперь, когда мы знаем, что Кейс мертв, делать здесь больше нечего.
Две колонны из зеркального черного камня образовывали вход в похожий на часовню альков, тускло освещенный каким-то неописуемым светом. Стены внутри были сделаны не из человеческих голов, а из угольно-черного вещества, которое казалось светящимся. Дон и Сноуи, даже видевшие только через экран дрона-контроллера, были очарованы его черноватым свечением.
- Опаньки, - сказала Дон. - Посмотри на это... - Она повернула камеру к правой стороне, и там, в стене, стояла черная дверь с закругленным верхом и металлическим шипом, торчащим из нее.
- Это еще одна дверь, такая же, как в этом подвале и в той гостиной дальше по коридору! - воскликнула она.
- Да, и что это за дерьмо такое? - Дон повернула камеру к другой стене, где стоял алтарь из черного камня, а на нем лежала голая безголовая женщина с широко раздвинутыми ногами, в то время как голый безголовый мужчина трахал ее пищевод.
- Мерзость! - сказала она. - Ад действительно хреновое место. Хорошо, что Поли здесь нет, он заставил бы нас снимать это для своих самых извращенных клиентов.
Дон хотела что-то добавить к этому замечанию, но вместо этого выдержала долгую паузу, а затем сказала:
- Раз уж ты упомянула Поли... ты что-нибудь слышала от него или от Оги?
- Нет.
- Я тоже, и это довольно странно, не так ли? Прошло много времени с тех пор, как эти больные ублюдки беспокоили нас. Лучше проверь наши телефоны. - Дон нажала кнопку наведения на пульте, и они обе вытащили свои телефоны.
- Черт, - выдохнула она. - Мой сдох! Должно быть, я забыла зарядить его!
Она поднесла руку ко рту и застонала:
- О нет, нет, нет, нет, нет...
- Твой телефон тоже сдох?
- Нет! Проклятая штука, должно быть, переключилась на беззвучный режим! У меня тут от них десяток голосовых сообщений! - Сноуи затряслась от ужаса. - Дон, послушай самое последнее...
Руки Сноуи дрожали от ужаса, когда она набрала номер, поднесла трубку к уху и прислушалась. Потом сглотнула и отключила трубку.
- Ну? - спросила Дон.
- Нам пиздец... Это был Оги. Он сказал, что мы чертовски облажались, игнорируя их звонки. Говорит, что когда он нас найдет, то поджарит нас газовой горелкой, потом наши киски, потом наши задницы... лица!
Две женщины смотрели друг на друга целую минуту.
- Что будем делать? - спросила Дон. - Мы никогда не сможем вернуться домой!
- По крайней мере, здесь он нас не найдет.
Дон выглядела еще более раздраженной.
- Не знаю, во всех смартфонах есть чип-локатор. Если знаешь как, то можешь активировать его и узнать, где он находится. Но эти болваны с оливковым маслом в башке ни за что не догадаются об этом.
Сноуи облегченно вздохнула.
- Да, эти придурки совсем тупые.
- Тем не менее, нам всё равно надо уничтожить телефоны на всякий случай.
Разве не любопытно, что самые сильные совпадения всегда накапливаются в произведениях художественной литературы, особенно таким образом, который полностью противоречит определенности персонажей? Потому что в тот же самый момент наверху хлопнула дверь, по ступенькам затопали шаги и, конечно…
Дон и Сноуи закричали.
… Появился Поли Винчетти.
Он выглядел неважно: волосы торчали дыбом, рубашка торчала наружу, спортивная куртка была измята, на обеих штанинах были пятна, а глаза, как всегда, сверкали безумием. Его скошенный лоб блестел от пота, а в одной руке он размахивал пистолетом.
Обе девушки съежились на коленях в углу.
- Пожалуйста, мистер Винчетти! - взмолилась Дон. - Не убивайте нас! Мы не игнорировали ваши звонки, у нас просто разрядились батарейки!
- Да, мистер Винчетти! – Заверещала Сноуи. - Пожалуйста, не поджигайте наши киски!
Но в этот момент стало ясно одно: не жажда крови была причиной маниакального взгляда Поли, а страх.
- Нет, нет, нет, забудьте обо всем этом дерьме! Девочки, вы должны мне помочь! На улице творится какое-то чертово дерьмо! - Степень огорчения Поли стала еще более очевидной: он плакал. - Оги мертв! Эти чокнутые женщины в черных плащах и темных очках что-то сделали с ним и сделали... сделали... О, черт! Они заставили его кости расплавиться! И они обе носили здоровенные перевернутые кресты. Вроде тех фанатов норвежского метала!
Дон и Сноуи обменялись взглядами, которые легко можно было бы назвать «подходящими».
Поли дрожал, он был напуган.
- Моей машине пиздос. Я умоляю вас, девочки, увезите меня отсюда. Я заплачу вам, я сделаю все что угодно. Я видел белый Шевроле в конце дороги, но в нем не было ключей. Они же у вас, верно?
Брови Дон поднялись.
- Да, конечно. - Она вытащила их и показала ему.
Поли чуть не поник от облегчения. Он прислонился к гранитному алтарю, на котором лежали гримуар и другие книги, и глубоко вздохнул.
- Благослови тебя Бог! - Потом достал носовой платок и вытер пот со лба. Только в этот промежуток времени он заметил странности, присутствующие в подвале. - Что это там за двери? И что это за мертвец? - Последним упоминанием, разумеется, было тело пастора Томми, насаженное на одну из дверей.
- Это долгая история, мистер Винчетти, - сказала Дон.
Когда Поли указал на дверь в конце коридора, которая, как мы все знаем, была широко открыта, он сделал еще одну вещь.
Он опустил пистолет.
Дон быстро подмигнула Сноуи, и та едва заметно улыбнулась.
- Ах, это? - сказала Дон, подходя к Поли. - Она просто ведет в другую часть подвала. Писатель думал, что там есть ценные книги, но там ничего не было. Давайте забудем об этой дыре и уберемся отсюда, мистер Винчетти.
- Да, хорошая идея. Какого хрена я вообще думаю об открытой двери? - спросил Поли. - Давайте разделимся, я имею в виду сейчас. Хрен знает, где могут быть эти чертовы цыпочки.
Когда Поли собрался поднять пистолет, Дон схватила его за руку одной рукой, а другой за волосы, а Сноуи схватила его за воротник, и они обе начали толкать его назад.
Поли едва успел крикнуть:
- Да что вы себе позволяете, гребаные суки! Я Полли Винчетти...
ХЛОП!
Он был отброшен назад – на другую дверь, она же «траверсионная уздечка». Железный шип в середине двери проделал отличную работу, проколов верхнюю часть тела Поли; на самом деле он, возможно, пронзил саму аорту, потому что на каменный пол хлынул целый ливень крови.
- Ух ты! Посмотри, он, похоже, опять обоссался! - радостно завопила Сноуи.
Поли дрожал на шипе, бормоча что-то вроде:
- Я заставлю своих парней обрюхатить вас обеих, а потом раскатаю вас катком...
- Единственное, что ты сделаешь, - заверила его Дон, - это будешь медленно умирать. - Кровавый ливень уже утих. Она схватила свою подругу. - Сноуи, быстро спусти с него штаны!
- Зачем?
- Просто сделай это, пока он не сдох!
Сноуи сделала, как её просили, и сдернула с мафиози прусско-серые брюки от Гуччи, театрально обнажив его сбившийся в кучу маленький член, такой маленький, что он почти терялся в лобковых волосах.
Дон, не теряя времени, заняла позицию и с мастерством кикера приблизилась к своей цели и - раз, два, три…
ХОП!
…сильно пнула Поли по яйцам своей искусственной ногой.
Поли, все еще живой, застонал, как только что оседланный бык.
- Черт, я всегда хотела это сделать! - воскликнула она. - Все время, когда этот подонок заставлял меня сосать его член, теперь я могу пинать его яйца, а затем…
ХОП!
…она пнула его снова, на этот раз так сильно, что белки глаз Поли, казалось, закровоточили в долю секунды.
- Да, больно тебе, сука? - нараспев спросила она.
- А ну-ка, подвинься!
Само собой разумеется, что это был не первый случай, когда Сноуи добровольно опускалась на колени перед мужскими гениталиями; даже сказать, что это был тысячный раз, было бы, боюсь, не совсем верно. Тем не менее, она опустилась на колени перед едва живым Поли и его скорбно втянутым пенисом. Она порылась в его мошонке, сумела выделить единственное яичко, а затем обхватила его большим и указательным пальцами, оказывая достаточное давление, пока яичко не выдвинулось вперед, плотно прижавшись к коже.
- Видела, как один из братьев Ларкинс сделал это с наркоторговцем, которого они поймали в Динз-Корнерз, - и потом Сноуи открыла рот, медленно наклонила голову вперед, затем осторожно поместила яичко между верхними и нижними передними зубами, а затем в одном большом всплеске нижнечелюстного движения…
Щелк!
Разделила это пульсирующее, жилистое яичко на почти идеальные половинки.
Теперь вспомните, что Поли уже стоял обеими ногами в могиле, но Сноуи ловко использовала свои резцы, чтобы произвести в нервной системе Поли хороший сильный удар реактивной агонии.
- Вот так тебе, пидорюга! Запомни, кто отправил тебя в ад, сучара, - радостно закричала Дон.
- О, черт, - простонала Сноуи. - Я чувствую вкус его яйца во рту.
Теперь обе девушки обнялись и начали прыгать вокруг в маниакальном и праздничном танце.
- Ты только подумай! - крикнула Дон. - Больше не буду сосать его член, не буду глотать его сперму, не буду брать его в задницу, и, и, и…
- Больше никакого некропорно! - вскрикнула Сноуи.
- Какой пиздатый день!
- Точняк!
- Кстати, а что она там говорил? Оги тоже сдох? И…
- Ага, - подскочила Сноуи, - и еще какую-то чушь про цыпочек в плащах и про то, что у Оги кости растаяли. Они, по ходу, наркотой упоролись. Что за парочка долбоёбов!
Но тема разговора вскоре иссякла для Дон. Теперь, когда Поли и Оги оба были мертвы, фитиль Дон был официально зажжен, и она задрала футболку Сноуи, и через секунду в ее руках были эти большие сиськи фермерской девушки.
- К черту все это дерьмо, - решила она. - Я хочу потрахаться!
Она схватила Сноуи чуть ниже бедер, шлепнула её задом на каменный алтарь и, не теряя ни секунды, одним идеально синхронным движением стянула джинсы Сноуи с ног, закинула колени Сноуи себе на плечи и отправилась в её промежность. Она уткнулась лицом прямо в большой кудрявый желто-белый куст своей подруги и глубоко зарылась в его особые места, выуживая языком эту чудесную солодовую плоть.
И можете поспорить на свою задницу, что Сноуи нравилось это: её задница сжималась, соски торчали, влагалище дрожало, а язык свисал, как у сенбернара. Как раз в тот момент, когда она собиралась взорваться очень громким оргазмом, мечтательность была прервана самым странным шумом: низким, скрипучим звуком. Звук был настолько отчетливым, неприятным и отвлекающим, что вся надежда на бурный оргазм сразу же рухнула.
- Что за дерьмо? - спросила она.
Дон оторвала свое лицо от зияющей промежности подруги и подошла к тому месту, где висело пронзенное тело Поли. Она точно знала, что это был за звук. Сноуи – все еще без штанов, не забывайте – последовала за ней.
- Предсмертный хрип, - сказала Дон, знакомая с этим выразительным звуком, сопровождающим последний момент жизни человека.
Поли просто висел там с безвольно висящим членом, с конца его члена капала моча.
- Не могу поверить, что этот хрен действительно мертв! - Сноуи моргнула, посмотрела на труп Поли, на труп пастора Томми, а затем на единственную открытую дверь в конце ряда. - Но подожди минутку. - Сказала Сноуи. - Что это за стук?
- Какая разница!
- Я думала, что каждый раз, когда кто-то прибивается к одной из этих дверей, она открывается...
Дон подхватила наблюдение Сноуи.
- Ты права. Так сказал Писатель. Он называл эти двери траверсионными уздечками или как-то так. Одна из них должна была открыться, когда умер Поли... - Она внимательно посмотрела на тело Поли, висевшее на двери. - Если только он еще не совсем умер.
Как только она высказала это предположение, изо рта Поли вырвалось еще несколько жутких предсмертных щелчков. Потом еще два, потом еще один, потом пауза, а потом последний щелчок и...
БАМ!
Предпоследняя траверсионная дверь с грохотом распахнулась. Послышался громкий вой, похожий на шторм снаружи, на торнадо где-то очень далеко. На мгновение воцарилась тишина, а затем в подвал ворвалось какое-то обратное давление. И у Сноуи, и у Дон волосы встали дыбом, когда они почувствовали притяжение. Штаны Сноуи, все еще валявшиеся на полу, были первыми вещами, втянутыми в открывшийся дверной проем. Потом туда засосало несколько книг и несколько пустых пивных бутылок.
Дон почувствовала, как сила притягивает ее собственное тело, набирая силу, поэтому она нырнула за каменный алтарь.
- Сноуи! - закричала она. - Хватайся за что-нибудь!
-За что, блядь? - крикнула Сноуи, перекривая рев.
Дон высунула голову из-за алтаря как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сноуи сбило с ног и с голой задницей втащило в дверной проем.
««—»»
- Ты это видела, верно? - спросил Писатель.
Чарити вздохнула.
- Ты имеешь в виду, видела ли я, как две женщины в черных плащах исчезли посреди болота? Да, думаю, что да.
Солнце теперь быстро садилось, окрашивая темнотой щели окружающего леса, и вместе с этим странность болотного тумана становилась все более очевидной: он начинал слабо светиться, словно от какого-то внутреннего зеленоватого свечения.
- Может... стоить проверить? - спросил Писатель без особого энтузиазма.
- Я готова, если ты готов, - сказала Чарити, схватила его за руку и направилась к болоту.
Конечно, Писатель вовсе не был уверен, что готов к чему-то подобному, но все же последовал за ней. Они спустились с холма, пересекли берег и направились прямо в туман. Это болото, или озеро, или что там еще, действительно было давно полностью осушено; даже к тому времени, когда Писатель и Чарити углубились в него на тридцать ярдов, не осталось ни следа воды, ни сырости – ничего. И еще: туман казался слегка теплым.
- Итак, - заметил Писатель, - мы оба видели, как эти две женщины исчезли прямо здесь, не так ли?
- Похоже, да...
- Значит... это, должно быть, была игра света или... - Он ущипнул себя за подбородок. - Или...
- Или они инопланетяне, - сказала Чарити, - как мы и предполагали.
- Согласен, - сказал Писатель с некоторой тоской, - но мне просто не так-то легко в это поверить, несмотря на все другие дикие вещи, которые мы видели. - Сказав это, он сделал шаг назад, но ему тут же помешали. Ему показалось, что он уперся спиной в стену, но когда он посмотрел... там не было стены. Там ничего не было.
- Что? - спросила Чарити.
Он поднял руку и надавил, пока ее движение не остановилось из-за какого-то невидимого препятствия. Затем он схватил руку Чарити и положил ее на то же место.
- Что это за чертовщина! - почти взвизгнула она. - Там что-то есть…
- Да, как будто стена.
- ... но она же невидимая!
Писатель сделал шаг влево, проведя рукой по невидимому твердому предмету. Он прошел всего около четырех футов, прежде чем подошел к краю объекта. Его пальцы обхватили этот край, чтобы найти еще одну невидимую плоскую поверхность, и она простиралась еще на четыре фута. В конце этой небольшой исследовательской экспедиции он обнаружил, что невидимый объект должен быть около четырех квадратных футов, но когда он поднялся так высоко, как позволял его собственный физический рост, он не смог обнаружить, как высоко поднимается этот необъяснимый объект.
Чарити тоже ощупывала его.
- Что же это может быть?
Да, размышлял Писатель. Что же это такое? Теперь казалось, что следующий шаг в разгадке этой тайны – даже если «пришельцы» и были на подходе – не может быть выведен. Но сюрпризы часто случаются в нужный момент, и тут у Писателя зазвонил сотовый.
Еще до того, как он взглянул на телефон и увидел на экране незнакомый номер, у него возникло сильное ощущение, кто звонит.
Он ответил:
- Опять ты.
- Правильно, брат, - ответил его двойник. - Еще раз повторяю, я должен помочь твоей тупой заднице двигаться в правильном направлении. Ты действительно тупее, чем ящик с камнями.
- Спасибо, - все, что Писатель смог сказать в ответ.
- Я думаю, ты действительно становишься слишком старым. Я имею в виду, насколько вообще ненаблюдательным ты можешь быть?
Теперь Писатель взревел:
- Как я, по-твоему, могу наблюдать то, что, блядь, НЕВИДИМО?
В трубке послышался хруст. Двойник ел, когда начал разговор.
- Все в порядке. Наверно, мне придется взять тебя за маленькую ручку и проводить, как всегда это делаю. Теперь ты уже почти понял, что эти женщины в черных плащах – инопланетяне, верно?
- Ну, раз ты так говоришь, значит, так оно и есть, потому что ты гораздо умнее меня.
- А. Теперь мы кое-чего достигли. И что ты сделал после того, как ты с цыпочкой с гигантской киской нашли части тела инопланетянина?
- Ее зовут Чарити! И... Что ты имеешь в виду? Да, мы нашли расчлененную женщину, руки и ноги без костей и мышц, голова раздавлена, длинный красный язык – о-о-о – и туловище с гигантским следом ступни.
- Да, да, - нетерпеливо сказал двойник. - Но что еще? Ты ведь что-то сделал, не так ли?
Писатель прищурился, напрягая память. Тем временем его двойник продолжал есть и причмокивать. Это, черт возьми, должно быть, были чипсы. Но что касается того, что Писатель якобы сделал, обнаружив части тела с Чарити, он вспомнить не мог.
Двойник вздохнул.
- Ты такой тупой; я не могу поверить, что мы оба – один и тот же человек. Позволь мне спросить тебя кое о чем. Ты, случайно, ничего не подобрал с земли?
Писатель моргнул.
- О да, точно-точно. Но это была всего лишь подвеска в виде перевернутого креста и пара солнечных очков. Ничего особенного.
- Ничего особенного? Что делает любой другой человек в мире, когда находит пару солнцезащитных очков?
Теперь Писатель начинал раздражаться.
- Откуда мне знать? Я подобрал их и положил в сумку! Я не придал этому особого значения! Я подумал, что, может быть, они пригодятся мне позже. Ну и что?
Двойник откусил еще кусочек от того, что он ел, и сказал:
- Тебе никогда не приходило в голову, может быть, примерить их? - Затем он повесил трубку.
О, черт возьми, может быть, двойник был немного прав. Может быть, это была естественная реакция, когда кто-то подбирает пару солнцезащитных очков, чтобы примерить их и посмотреть, нравятся ли они ему.
Поэтому Писатель полез в свой пластиковый пакет, достал черные солнцезащитные очки и надел их.
Он огляделся, потом посмотрел вверх. Затем он громко и протяжно пёрднул, потерял сознание и рухнул на землю.
««—»»
Теперь, если вы помните, в позапрошлом переходе в момент смерти Поли Винчетти распахнулась еще одна дверь подвала, и последовал короткий «вакуум», который засосал бедную Сноуи через дверной проем (без штанов, вы же помните), и в мгновение ока она исчезла.
Дон, все еще наблюдавшая из-за каменного алтаря, подумала: «Черт возьми!» И вскоре после этого первоначальное действие вакуума прекратилось, что позволило ей встать и подбежать к двери.
- Сноуи! - закричала она. - Черт! Вернись!
Но ответа не последовало, никаких видимых признаков Сноуи, да и вообще ничего не было видно в черном туннеле, который уходил от недавно открытой двери.
- Блядь, блядь! - произнесла Дон. - Твою мать! Сноуи только что засосало в ад!
На мгновение Дон решила последовать за ней... но этот миг сразу прошел. Ведет ли эта дверь в ту же область ада, что и первая? Я приведу дрона от первой двери и отправлю его в эту!
Это казалось хорошей идеей. (Конечно, лучше было бы послать второй беспилотник, который она купила, на полностью заряженной батарее, но, честно говоря, во всей этой суматохе эта идея не пришла ей в голову.) Она схватила контроллер для первого дрона, собираясь нажать кнопку возврата, но замерла, когда посмотрела на экран.
Там, где она видела его в последний раз, дрон все еще парил в воздухе перед шипастой черной дверью в нише. Стены этого алькова, как уже отмечалось, были угольно-черными и странно светящимися, и если уж на то пошло, то теперь это свечение казалось более ярким. Но было и еще одно, более существенное отличие.
Шипастая дверь, которая раньше была закрыта, теперь стояла открытой.
Дон поняла, что в ту минуту, когда Поли умер, дверь в этом подвале открылась, но эта дверь, должно быть, тоже открылась... Могла ли смерть Поли на самом деле открыть обе двери? «Это уже слишком», - подумала Дон. Она не знала, что делать. Сноуи в аду (без штанов), но вот эта дверь, распахнутая настежь, уже в аду. Дон испытывала слабое искушение послать этого дрона в эту дверь, но...
Нет, я должна пойти за Сноуи, поняла она. Это единственный достойный поступок.
Ах, как непостижима механика судьбы! Как раз в тот момент, когда Дон собиралась нажать кнопку, чтобы вернуть беспилотник…
ВЖИК!
… то же самое действие вакуума, которое засосало Сноуи в подвальный дверной проем, порывисто ударило один раз и засосало дрон в черный дверной проем алькова.
Невозможно было не смотреть на экран диспетчера, когда беспилотник несся по неопределенному черному коридору, раскачиваясь из стороны в сторону, и только крошечная точка зеленовато-белого света была видна в конце коридора. Этот коридор сильно отличался от другого, который вел к дороге в ад, где они нашли Дом Люцифера.
В конце концов, дрон был выброшен в какую-то комнату со стенами мерцающего бело-зеленого света. Здесь Дон приказала дрону остановиться и зависнуть. Казалось, в светящуюся центральную стену был вделан знакомый символ – перевернутый крест, но в сияющем алом цвете, который расплывался, как флуоресцентная лампа, а из середины креста торчал заостренный черный шип.
То же самое странное дерьмо, что и здесь, в подвале Крафтера, только другого цвета, с некоторым недоумением поняла Дон.
Но это место совсем не походило на адскую улицу.
Она провела дрон через один из четырех похожих на дверные проемы порталов в этой маленькой освещенной прихожей, и то, во что она вошла, оказалось совершенно прямым угольно-черным коридором. Но было что-то странное в этой черноте; возможно, это было связано с воспроизведением экрана, но до Дон дошло, что абсолютная чернота стен излучала какой-то бесцветный свет, который не мешал черноте.
Что это за чертово место? Это какая-то другая часть ада?
Коридор казался бесконечным, идеально прямым и сверкающим светом, только без света. В конце концов, она заметила, что через каждые двадцать футов слева и справа были другие квадратные черные дверные проемы, но когда она сдвинула камеру, чтобы заглянуть внутрь, ничего не было видно, только еще одна неопределимая глубина сияющей черноты.
Что бы это ни было за дерьмо, решила Дон, мне от него нет никакой пользы, так что... она снова собиралась нажать кнопку возврата, когда…
… она услышала крик.
Первым инстинктивным порывом Дон было сейчас же оттащить дрона назад, но дело было в другом.
Черт, этот голос кажется мне знакомым...
Когда она увидела, что беспилотник вошел в следующий дверной проем, она чуть не выронила контроллер.
В соседней камере лежала скрюченная бледная человеческая фигура. Вдобавок ко всему фигура принадлежала женщине, и этот факт был легко различим, потому что она была без штанов и лежала на спине с раздвинутыми ногами.
«Я узнаю эту волосатую киску где угодно!» - подумала Дон. Это была она.
Но как это могло случиться? Сноуи засосало в дверь в подвале Крафтера, но Дон загнала дрон через черную дверь в Особняке Люцифера. Обе двери, или траверсионные уздечки, вели в одно и то же место!
И я даже не знаю, что это за место, сказала себе Дон.
Но Сноуи лежала на полу без сознания. Дон могла сказать, что она не умерла, потому что большие сиськи поднимались и опускались под футболкой. На экране Дон заметила нечто странное: в руке у Сноуи были черные солнцезащитные очки. Дон никогда в жизни не видела Сноуи в темных очках, и даже если бы у нее были очки, зачем было доставать их в таком темном месте?
Я должна как-то разбудить ее, и ее следующей идеей было медленно опустить беспилотник на лицо Сноуи в надежде, что жужжание мотора и сила воздуха о подбородок окажут желаемый эффект.
Когда это не сработало, она несколько раз ударила дроном по левой груди Сноуи... но безуспешно. Но дальше...
Она маневрировала дроном над нагло выставленной промежностью Сноуи, наклонила его вперед, затем скользнула одной из лопастей пропеллера дрона прямо туда, где был клитор…
- Ох! Черт! - закричала Сноуи и пришла в себя.
Она приподнялась на руках, энергично потрясла головой и моргнула, выходя из оцепенения. Затем она растерянно посмотрела на парящего дрона.
- Это... это ты, не так ли, Дон?
Дон ответила утвердительно, двигая дрон вверх-вниз.
- А как... как ты сюда попала?
Конечно, ответить было невозможно, поэтому Дон просто парила.
- Ах да, ты меня слышишь, но я тебя не слышу, верно?
Дон подняла и опустила дрон еще раз. Да.
Она плюхнулась на пол в истерике.
- Я думала, что окажусь в аду, потому что туда вела первая дверь, но это не ад. Ты знаешь, что это?
Дон поводила дроном вправо-влево.
- Давай я тебе покажу! - Она подняла солнцезащитные очки одной рукой, а другой ухватилась за посадочные ножки дрона. Она направила дрон вверх. - Я надену солнцезащитные очки на объектив камеры, - сказала Сноуи. - Тогда ты увидишь, что это за чертово место на самом деле...
Вернувшись в подвал Крафтера, Дон едва удержалась, чтобы не упасть в обморок, глядя на экран. Как только Сноуи поднесла очки к объективу камеры, прежнее впечатление от смутно светящихся черных стен преобразилось в невозможную головокружительную перспективу светящихся линий и отсеков. Во всяком случае, линии больше напоминали трубы, а весь сценарий больше напоминал чертежи или какую-то схему водопровода. Крошечные разноцветные огоньки мигали, и пульсировали, но это были не точки, а скорее косые линии, которые менялись в длине. Что касается «труб», то те, что были ближе, казались прозрачными, и в некоторых из них – да – что-то двигалось, что-то вроде людей, ходивших взад и вперед в каком-то бесконечном напряжении. После первого шока стало ясно, что «трубы» на самом деле были проходами, которые существовали как огромная и непостижимая сеть. И «люди» в этих проходах ходили туда-сюда, боком, вверх ногами, во все стороны. Бросая вызов гравитации. Все, на что Дон смотрела на экране, казалось бесконечным.
Лицо Сноуи снова появилось в поле зрения.
- Понимаешь, что я имею в виду? Видишь, какие люди ходят по этим трубам? Они тянутся на многие мили! А в промежутках между трубами иногда можно увидеть маленькие движущиеся предметы, почти как будто они летают. Там тоже все эти огни – наверно, миллионы! И не видно, где все это кончается. Это же гребаный гигантский космический корабль!
Дон продолжала смотреть на экран контроллера, пока до нее не дошли слова Сноуи. Космический корабль. То, на что она смотрела, действительно было невозможно. Если смотреть сквозь солнцезащитные очки, то не было никаких ограничений по размерам помещения. Итак, космический корабль казался хорошим объяснением сейчас, хотя Дон не верила в космические корабли. Его необъятность была неисчислима; это было все равно что затеряться внутри авианосца или десяти авианосцев.
- И посмотри сюда! - настаивала Сноуи. Она быстро пошла по коридору, все еще держа дрона за посадочные стойки. - Когда идешь по этим чертовым черным коридорам, там есть какие-то боковые комнаты, вроде тех, что мы видели на экране в доме дьявола! С шипастыми дверями, как в подвале Крафтера! - Конечно, ее сиськи подпрыгивали, и ее очень голая задница дрожала, когда она пробежала немного дальше. Затем она остановилась и повернула направо. Она снова подняла дрон и солнечные очки. - Видишь, вот здесь...
То, что Дон увидела на экране, было лучезарно-черным альковом, похожим на тот, что был в Доме Люцифера, только здесь светящиеся черные стены, казалось, искажали то, что она могла ожидать от измерения. На задней стене тоже виднелась светящаяся линия в форме дверного проема с закругленным верхом, как у дверей в подвале Крафтера, и, да, в центре этого контура был очень острый черный шип.
И была еще одна вещь, достойная упоминания...
Красный, светящийся, перевернутый крест прямо над контуром.
«Какого хрена?» - подумала Дон
Сноуи посмотрела прямо в объектив дрона и повторила ее мысль:
- Какого хрена, а? В подвале Крафтера есть дверь, которая ведет в ад, но также есть дверь, которая ведет к этому гребаному космическому кораблю! И у этого гребаного космического корабля есть такая же дверь! И над ней висит гребаный перевернутый крест, а перевернутые кресты – это символы поклонения дьяволу! Так что, не значит ли все это, что инопланетяне – гребаные космические сатанисты?
Дон, как бы безумно она себя ни чувствовала, хотела бы ответить, потому что теперь это было очевидно. Сатанисты-пришельцы... Все это дерьмо! Но сейчас ей нужно было придумать, как вытащить Сноуи оттуда и вернуть сюда. Эти двери были похожи на телепорты в кино – только это было НЕ кино!
Может быть, если я нажму кнопку возврата, Сноуи сможет проследить за дроном обратно через дверь, которая вела к Дому Люциферу, а оттуда обратно сюда...
Сноуи отпустила дрон, как будто ей пришла в голову та же мысль. Он снова завис. Дон нажала кнопку НАЗАД.
Что, разумеется, и произошло, когда сел аккумулятор.
««—»»
Шаткое сознание Писателя вернулось к нему, как пузырь, поднимающийся на поверхность водоема. Он почувствовал, как кто-то обнял его за спину и похлопал по щеке.
- С тобой все в порядке, все в порядке? - услышал он эхо и смутно сексуальный голос.
Конечно, это была Чарити. Она была рядом со мной, когда я…
Когда я что?
Когда я надел темные очки и посмотрел вверх!
Он увидел вот что: угольно-черное монолитное сооружение высотой в тысячу – нет, тысячи – футов. Его чернота неуловимо светилась. Возможно, эффективным способом описать это было бы попросить вас представить себе Эмпайр-Стейт-Билдинг перевернутым вверх дном и стоящим на своей антенне, но полностью черным.
«Во имя Иксиона, царя Лапифов», - подумал Писатель, когда толчок воспоминания выбил весь воздух из его легких.
- Должно быть, я сошел с ума. Я не мог видеть то, что мне показалось...
- Я тоже это видела, так что ты не сошел с ума, - сказала Чарити.
Судя по тому, как Чарити склонилась над ним, одна великолепная грудь наполовину соскользнула с выреза сарафана, и Писателю ничего не оставалось, как уставиться на нее, пока он обдумывал это последнее откровение.
- Это гигантский космический корабль, не так ли? Я имею в виду невидимый гигантский космический корабль.
- Не понимаю, что еще это может быть, - сказала Чарити. - Но, по крайней мере, мы узнали один секрет. Солнцезащитные очки, которые носят эти женщины в черном, это больше, чем просто солнцезащитные очки, и я готова поспорить, что у них есть много других свойств, особенно если учесть технологию, задействованную здесь. Мы должны найти способ проникнуть внутрь.
- Нет, нет, - возмутился Писатель. - Я думаю, можно с уверенностью сказать, что мы уже вляпались по уши. Мы пришли сюда в поисках твоего брата, Толстолоба, который, кстати, настоящий монстр, и что же мы нашли вместо него? Инопланетные девушки-готы в черных плащах и невидимый космический корабль, такой высокий, что конца ему не видно.
- Я думала, ты писатель, - сказала Чарити. - Предполагается, что писатели хотят испытывать уникальные вещи и писать о них.
- Только не этот писатель, - сказал Писатель. - С этим писателем сегодня покончено. С меня хватит. Единственное, чего я сейчас хочу, это вернуться в Люнтвилль, пойти в бар и пить пиво, пока не напьюсь.
Чарити не обратила на него внимание. Она снова надела темные очки, затем полезла в пластиковый пакет Писателя, выудила черный кулон, который он нашел, и осмотрела место, где они видели, как исчезли те две женщины.
- Как я и думала, - сказала она. - Это больше, чем просто сатанинский кулон. - Она воткнула нижнюю часть перевернутого креста в воздух, повернула его, и раздался щелчок.
В тот же миг в воздухе образовалось продолговатое отверстие размером с дверь.
У Писателя отвисла челюсть.
- Значит, эти подвески на самом деле ключи...
- Не сомневаюсь, - сказала Чарити. - Но чтобы разглядеть замочные скважины, нужно надеть темные очки. Давай.
Что еще мог сделать Писатель? Он последовал за ней в невозможный дверной проем.
То, куда они вошли (как вы уже догадались), было черным коридором, который казался бесконечным, в то время как его «чернота» казалась смутно светящейся, и этот коридор абсолютно противоречил размерности, как ее понимал Писатель.
- Это невозможно, - сказал он, но это было действительно ненужное замечание – на самом деле, возможно, самая бесполезная вещь, которую он когда-либо говорил. Что НЕ было невозможным сегодня?
- Да? - спросила Чарити. Она сняла солнечные очки и протянула ему. - Надень их, а потом расскажи мне о невозможном...
Коридор, в который он только что вошел, был похож на продолговатый черный туннель, и это было все, но в очках он почти потерял сознание снова. Теперь он стоял в черном светящемся лабиринте, усеянном миллионами мигающих огоньков и бесчисленными слоями. Вверх, вниз и во все стороны простирались эти слои, пока само расстояние не заставляло их исчезать из поля зрения; куда бы он ни смотрел, эти слои (которые явно функционировали как еще больше коридоров или туннелей) представляли собой бесконечные исчезающие точки, парящие в трехмерном поле зрения.
Протянулись ли они на многие мили, прежде чем он перестал их видеть, или на сотни миль? Об этом он не мог догадаться, но было очевидно, что этот космический корабль существовал способом, противоречащим всем известным земной физике и пониманию размерности. Это место напомнило ему графическую визуализацию того фильма «Трон» (первого, А НЕ второго) с его бесконечной черной точкой конвергенции.
Писатель еще с минуту смотрел на все это, во все стороны, потом закачался на месте и сказал:
- Кажется, меня сейчас вырвет, - а потом...
Его вырвало.
- Ух ты, - сказала Чарити.
Это был крепкий рывок, и Писатель действительно издал звук, похожий на «РА-А-АЛЬФА!» Рвота шлепнулась на пол космического корабля с последовательным звуком, который влажным эхом разнесся по коридору и обратно.
- Черт, - заметил Писатель. Он вытер рот ладонью, вытер ладонь о стену, потом посмотрел вниз, на свою блевотину.
- Прости за это. Думаешь, у них здесь есть уборщик?
- Увидеть настоящую природу этого места с помощью этих очков, - сказала Чарити, - это довольно много, чтобы испытать все сразу и без предупреждения. Меня тоже чуть не вырвало. Внутри он выглядит гораздо больше, чем тот монолит, стоящий на болоте. Я имею в виду, насколько велико это место?
- Не знаю и не хочу знать, - ответил Писатель. - Так или иначе, мы вошли в космический корабль. Отлично. А теперь давай развернемся и выйдем тем же путем, каким пришли.
Чарити отмахнулась от этого предложения и продолжила свой путь.
- Давай еще немного осмотримся. В конце концов, это космический корабль.
Писатель продолжал следовать за ней, обнаружив, что его желание возразить странным образом угасло и было захвачено другой, более острой чувствительностью.
Блядство. Я снова чертовски возбужден.
Пока он шел, его взгляд сосредоточился на динамитной заднице Чарити, покачивающейся под сарафаном. Через полсекунды у него в штанах появилась эрекция, и ему пришлось стиснуть зубы, продолжая шагать.
Ради бога, сегодня у меня уже было три оргазма, и теперь я готов к четвертому. Это не должно происходить с парнями моего возраста...
Однако чуть впереди Чарити остановилась и повернула направо.
- Посмотри на это, - сказала она.
Что бы там ни было, Писатель на это не смотрел. Он смотрел на боковую сторону ее великолепной правой груди, отпечатавшейся на ее топе. Писатель сжал промежность – ничего не мог с собой поделать. «Черт возьми, я должен получить еще один!» - подумал он. Но, в конце концов, он обратил внимание на то, на что она смотрела.
- Что это такое? Шкаф или что-то в этом роде?
- Это что-то вроде алькова, - сказала она.
Да, подумал он. Сатанинского.
Прямоугольное углубление высотой в человеческий рост врезалось в черную стену на несколько футов глубиной и около шести футов шириной. На задней стене была продолговатая фигура с закругленным верхом, немного похожая на дверь в подвале Крафтера, а посередине был выбит еще один перевернутый крест.
- Ты видишь крест без очков? - спросила Чарити.
- Да. Еще одно доказательство того, что мы имеем дело с сатанинскими пришельцами. Просто больше пищи для размышлений. Почему Бог и Дьявол должны были бы существовать только для Земли, если Бог создал всю Вселенную и бесчисленные более пригодные для жизни планеты?
- Сейчас меня это не волнует, - сказала Чарити. - Эта штука имеет ту же форму, что и двери в подвале Крафтера, и я хочу знать, что за ней.
Писатель поморщился.
- Просто еще больше инопланетного дерьма! Какое нам дело? Послушай, ты хотела увидеть внутренности космического корабля; ну вот, теперь ты это увидела. Так что давай вернемся туда, откуда пришли, и уберемся отсюда!
- Я только на минутку. - Отпустив его, она подняла кулон-ключ. Она уже собиралась вставить его в замочную скважину, но не успела.
- Подожди! - крикнул Писатель и бросился к ней.
Он схватил ее, развернул, потом прижался губами к ее губам и засунул язык ей в рот. Он также лихорадочно ощупывал ее сиськи, сжимал ее задницу и мародерствовал ее промежность своей рукой.
- Что ты делаешь? - спросила она, ухмыляясь.
- Я просто... делаю отчаянный жест любви на случай, если больше никогда тебя не увижу. - Теперь обе руки выдернули ее груди и поочередно сжали. Он также позволил себе потереться пахом о ее бедро. - Как насчет того, чтобы ты снова подрочила мне на свою грудь, а я тебя трахнул?
Она с улыбкой оттолкнула его.
- Может быть, позже. И я тоже это чувствую. В атмосфере этого места есть что-то такое, что усиливает наше сексуальное влечение. Мы должны оставаться сосредоточенными.
«Охуенно сосредоточилась», - подумал он и застонал, когда она засунула грудь обратно в топ. Его эрекция в штанах пульсировала. Он вздохнул, когда она вставила нижнюю часть кулона в отверстие в дверной панели. Послышался звук – ЛЯЗГ! – дверной проем исчез, а потом...
«Это издевательство», - подумал Писатель.
Сноуи, спотыкаясь, вывалилась из проема с дикими глазами, трясущимися сиськами в рубашке, совершенно без штанов. Она налетела прямо на Писателя, вскрикнула, узнала его и снова вскрикнула.
- Боже мой, черт! Это ты! - Она обняла его так, что ее груди снова вдавились в него, мало что делая для того, чтобы помочь ему оставаться сосредоточенным.
- Сноуи! - крикнул он. - Ты должна быть с Дон в доме Крафтера, пытаясь вернуть Кейса!
- Да, только Кейс, блядь, мертв! Мы видели его тело в Доме Люцифера! Пара монстров готовилась обезглавить его труп!
- Это отвратительно, - заметила Чарити, - но... как ты сюда попала?
Именно здесь Сноуи подробно пересказала последовательность событий, приведших ее в недра этого монолитного космического корабля. И Чарити, и Писатель внимательно слушали, особенно Писатель, чей взгляд метался между грудями Сноуи в ее рубашке и ее щедрым белым лобковым пятном, которое было легко увидеть, так как, как вы знаете, она была без штанов.
Черт, подумал он. Это одно ведро горячего меда...
- Значит, ты знаешь, что это космический корабль? - спросила Чарити.
- Да, - сказала Сноуи. - Мы поняли это чертовски быстро, как только я примерила эти фанковые солнцезащитные очки. Я положила их на камеру дрона, чтобы Дон могла видеть, но потом батарея села, и я обосралась. - При этих словах она хлопнула себя по лбу.
- Итак, уздечки в подвале Крафтера похожи на телепорты, как и те, что здесь, и, по крайней мере, один в Доме Люцифера, - сопоставил Писатель, которому было наплевать на потерянного дрона.
- А это значит, что пришельцы тесно связаны с Дьяволом, верно? - спросила Сноуи.
- Очевидно, - ответил Писатель. - Мы весь день натыкались на доказательства этого, но это действительно не имеет значения, не так ли? Мы должны выбраться отсюда.
- Ты знаешь, где выход? - спросила она.
Чарити указала на черный гудящий коридор.
- Вон туда, ярдов через сто. Иди за мной...
Все трое быстро зашагали по коридору. Но, пройдя, скажем, сотню ярдов, они не обнаружили и следа того выхода, через который вошли Чарити и Писатель.
- Это пиздец, - довольно элегантно сказал Писатель.
- Он должен быть где-то здесь, - сказала Чарити, - дальше мы не ходили.
- На что это похоже? - спросила Сноуи, не обращая внимания на то, что она была обнажена ниже пояса.
- Такой же формы, как двери в подвале Крафтера, - сказал Писатель.
- Только черные, как эти стены, - добавила Чарити.
- С большим перевернутым крестом.
Она кивнула.
- То же самое, что мы с Дон видели в доме Дьявола! Который сделан из голов внутри! Живые головы, даже в ванной. Черт, даже туалет сделан из голов!
Взгляд Писателя метнулся от голого лобка Сноуи к вздымающейся груди Чарити.
- Думаю, все, что мы можем сделать, это продолжать поиски.
Сиськи Сноуи подпрыгнули, когда она запротестовала:
- Но в этом чертовом месте полно таких дверей. Если мы выберем неправильный путь, то можем оказаться в аду!
- Или на другой планете, - предположила Чарити. - Кто знает эту невероятную технологию.
Не вмешался ли в их новую запутанную дилемму звук шагов?
Да!
Глаза троих незваных гостей расширились. Чуть дальше по коридору к ним приближались четыре женщины в черных плащах с капюшонами и черных солнцезащитных очках.
- Кажется, наши хозяева уже прибыли, - сказал Писатель. В редком порыве бравады он вытащил из пластикового пакета большой пистолет Уэбли, вытянул другую руку, приказал:
- Держитесь позади меня, - а затем прицелился в четырех женщин.
- Черт! - сказала Сноуи. - Поли сказал, что эти цыпочки расплавили кости Оги!
- Мы видели кого-то снаружи без костей, - сказала Чарити. - И мы видели, как две такие женщины вошли в этот космический корабль, когда он был невидим.
Писатель даже не успел потерять веру в свой большой пистолет, когда…
Пс-с-с-с-с-с!
… что-то щелкнуло, потом сверкнуло, и двадцатифутовый язык вылетел из пасти инопланетянина и выбил пистолет из руки Писателя.
Вот вам и бравада Писателя.
- Бегите, дуры! - крикнул он.
Но эта перспектива была пресечена в зародыше, когда все они повернулись, чтобы бежать в противоположном направлении.
Светящаяся черная стена стояла позади них, загораживая проход – стена, которой не было минуту назад.
- Или не бегите, - поправил Писатель, и они все обернулись.
Теперь они оказались в ловушке. Впереди шли четыре женщины в черном, с нелепыми алыми улыбками на сияющих белых лицах. Чарити и Сноуи вцепились в Писателя, как раз когда тот приготовился пописать в штаны.
Высокий и довольно девичий голос, казалось, резонировал со стороны одетых в черное женщин:
- Привет?
- Привет!
- Не волнуйтесь! Мы не причиним вам вреда!
Эти слова, несомненно, исходили от четырех женщин, но ни одна из них не шевелила губами. Вот дерьмо, подумал Писатель. Они инопланетяне.
- Мы просто хотели осмотреться, мы не хотели вам мешать или угрожать, - глупо сказал он.
- О, все в порядке! - Сказала одна из женщин. - Наш Супремат решил, что такой глупый и слабый вид, как ваш, не может причинить нам вреда. Вот почему мы до сих пор не убили вас.
Писателя насторожился. Супремат? Это, должно быть, босс...
- Не могли бы вы, э-э, показать нам, э-э, выход?
- Простите...? О, вы, должно быть, имеете в виду экстромиттер, - сказала женщина с каким-то нелепым энтузиазмом, - мы, может быть, так и сделаем, если вы поможете нам решить нашу проблему.
Писатель, Чарити и Сноуи – все смотрели друг на друга с глупыми выражениями лиц.
- Мы будем рады помочь вам всем, чем сможем, - предложил Писатель.
Все четыре женщины завизжали от восторга, да так громко, что его чуть не стошнило. Но теперь Писатель точно знал, что эти женщины на самом деле не кричали. Вместо речи они использовали какие-то психические импульсы.
- Но сначала, - сказала одна из них, - мы должны взять одного из вас в нашу лабораторию для генетического анализа.
- А-а, это еще что за хрень? - спросила Сноуи.
У Писателя пересохло во рту.
- Это лабораторный тест для определения компонентов генетической структуры человека.
- У меня такое чувство, что им нужна именно я, - сказала Чарити.
- Ты права! - воскликнула ведущая женщина. - Ты хочешь пойти с нами добровольно или хочешь, чтобы тебя заставили? - Изо рта женщины появился длинный, тонкий, змееподобный отросток с шипом на конце.
- Я охотно пойду сама, - вздохнув, сказала Чарити.
- Отлично!
Очень быстро две женщины в плащах схватили Чарити за руки.
- Если вы не возражаете, я спрошу, - спросил Писатель, - где именно находится ваша лаборатория?
- Это прямо здесь, или где мы хотим, чтобы она была! - воскликнула ведущая женщина с хихиканьем.
С этими словами в черной стене рядом с ними открылась невидимая ранее панель. Она открыла еще один коридор, на этот раз освещенный оранжевым светом. Женщины вывели Чарити в коридор, и последняя из четверых обернулась.
- Да здравствует Верховный, который существует, чтобы служить Сатане! Ждите нас здесь. Мы не задержимся надолго. - Сказала она.
Панель закрылась, и они ушли.
- Черт! - сказала Сноуи. - Это какое-то безумное дерьмо! Космические цыпочки, которые поклоняются сатане? Этот невозможный гребаный космический корабль? А теперь они и Чарити забрали...
- Боюсь, что так, - сказал Писатель, но, несмотря на затруднительное положение, он поймал себя на том, что пристально смотрит на ее обнаженные бедра и бледно поблескивающее лобковое пятно.
- Кстати, Сноуи, я уверен, что есть гораздо более важные вопросы, которые я должен обдумать прямо сейчас, но... почему ты без штанов?
- А? О, да. Когда эта чертова вторая дверь открылась в подвале Крафтера и меня засосало внутрь, мои штаны тоже засосало. Я не знаю, куда они делись.
Вид обнаженной до пояса Сноуи только усилил его и без того неестественно возбужденное либидо. «Я бы не отказался прямо сейчас проложить какую-нибудь трубу, - подумал он в горячей вспышке. - Но я должен сосредоточиться на деле!»
- Наш следующий план действий кажется довольно ограниченным. Мы можем доверять этим ненадежным инопланетным женщинам, что они вернут Чарити и покажут нам выход, или… Или мы можем убежать и сами найти выход!
Писатель не думал, что он действительно откажется от Чарити, но когда он обернулся, чтобы посмотреть на черный коридор, простирающийся позади них, увы, он увидел, что поднялась еще одна черная стена, которая оставила их отрезанными в обоих направлениях.
- Это решает нашу проблему, - сказал Писатель.
- Черт, - выговорила Сноуи.
Теперь они оба стояли в отсеке около пяти футов в длину, пяти футов в ширину и неопределенной высоты.
- Ч-что теперь? - встревожилась Сноуи.
- Я думаю... мы подождем, пока они вернут Чарити...
Сноуи схватила его.
- А что, если они не вернут её!
Писатель моргнул.
- Тогда... мы влипли. Мы во власти враждебно настроенных инопланетян... - Он был удивлен тем, как спокойно он пришел к этому предположению.
- Черт. Они повели ее в лабораторию! Они, наверно, ставят на ней опыты! И когда они закончат, они проведут эксперименты на нас!
Писатель обдумал такую возможность. Они могут делать с нами все, что захотят, понял он. Они, наверно, играют с нами. Они, наверно, убьют нас...
Судя по выражению глаз Сноуи, она поняла то же самое. Затем она немного поерзала на месте и сказала:
- И, черт! Я возбуждена, как сука – э-э, я имею в виду, что я всегда возбуждена, как сука, но я имею в виду, черт возьми! Я вдруг стала еще более возбужденной, чем когда-либо!
- Я тоже, - признался он, чувствуя, как его эрекция агонизирует в штанах. - Чарити сказала, что чувствует то же самое. Что-то есть в этом месте, что-то в атмосфере этого корабля или чего-то еще. Это вызывает наши сексуальные реакции, вызывая чрезмерную либидозную стимуляцию.
- Да, и это заставляет нас хотеть трахаться!
- У меня сложилось впечатление, что это преднамеренный симптом этого судна. Другими словами, эти инопланетяне постоянно возбуждены...
- Ты хочешь сказать, что они хотят, чтобы мы выебали друг друга? - Спросила Сноуи.
- Подозреваю, что да.
- Но почему? Ты хочешь сказать, что они извращенцы и любят смотреть, как трахаются люди?
- Возможно, но, скорее всего, это часть их замысла – изучать репродуктивные функции других видов, - признал он, - что, должно быть, преследует какую-то дьявольскую цель.
- А почему дьявольскую?
Он смотрел прямо на нее с мертвой серьезностью.
- Потому что эти пришельцы – сатанисты.
К тому времени, как будто вы еще не догадались, эта насыщенная, пьянящая атмосфера возбуждения начала выбрасывать больше половых гормонов в их мозг, а затем и в пах. Все мониторы вежливости Писателя перестали работать. В следующее мгновение Сноуи завизжала, когда Писатель примитивно задрал её футболку.
«Сиськи! Сиськи!» Его руки были повсюду, без всякой прелюдии. Каждый горячий выпуклый шар пульсировал в его руках, как массивная пара сердец.
Именно в этот момент его психика, казалось, воспламенилась. Как алмазная пуля, выпущенная прямо в его мозг (откуда она взялась? Апокалипсис сегодня?), ему пришла в голову самая точная и острая мысль, и эта мысль была такова: сиськи были самыми великолепными вещами в мире. Что бы там ни было в них – просто мешки жира, покрытые кожей и увенчанные сосками, - что катализировало такую глубокую реакцию у мужчин... что ж, Писатель это очень одобрил.
Не прилагая сознательных усилий, он оказался прижатым прямо к Сноуи, придавив ее своим телом, в то время как его руки продолжали ласкать ее грудь. Она с широкой глуповатой улыбкой на лице, не теряя времени, потянулась к его промежности, даже когда оторвала одну из его рук от своей груди и засунула ее в это цветущее гнездо желто-белых лобковых волос. Без серьезных затрат времени его палец скользнул в горячую, промокшую канавку, чтобы покрутить его в свое удовольствие. Как и в случае с рукой на ее груди, его палец мог чувствовать ее пульс, который казался бешеным.
Затем она бесцеремонно прильнула ртом к его губам и начала сосать его язык. Одно только это ощущение (с которым он не был особенно хорошо знаком) едва не заставило его выбросить очередную порцию спермы в штаны (событие, с которым он был хорошо знаком в последнее время), и прежде чем он понял, что она расстегнула его штаны, оставив его член без выбора, кроме как пульсировать в муках у ее живота.
- Черт, Сноуи, - простонал он. - Мы должны что-то с этим сделать. Это противоречит моему здравому смыслу, но...
- Черт бы тебя побрал! - взвыла она в ответ. - Мы, наверно, умрем на этом дурацком космическом корабле, так что давай трахнемся, прежде чем это случится!
Для разнообразия автор не нашел никаких изъянов в ее точке зрения; на самом деле, это казалось постулированием чистой логики.
- Но... но ты же можешь забеременеть, - с трудом выдавил он из себя.
Она более осторожно сжала его промежность.
- Нет, я не могу залететь, потому что получаю ежеквартальный Депо из округа! Это бесплатно!
Это дало Писателю возможность поразмыслить. Депо-Провера – противозачаточное средство на основе прогестина, высокоэффективное...
Так пришел конец его «размышлениям». Она была права. Какая разница? Из всего, что могло случиться с ними в этом затруднительном положении, смерть должна была быть самой высокой статистической вероятностью.
- Ладно, - сказал он. - Ну вот...
Он спустил штаны. Конечно, ему не пришлось стягивать с нее брюки, потому что она была уже без них. Внезапно ему пришло в голову, что они стоят в гробу дыбом – точно так же, как поднимались передние и задние стенки, когда забирали Чарити.
Писатель почувствовал, как рука Сноуи исследует его недавно освободившийся член, и, словно удивившись, заметила:
- Не думала, что он такой большой!
Писатель откинулся назад, посмотрел вниз и тоже удивился. Черт возьми! Откуда взялся этот зубец? Потому что эрекция, которую сейчас демонстрировал его пах, была больше – намного больше – чем та, к которой он привык за всю свою взрослую жизнь. Чертова штука выглядит почти в фут длиной! Не то чтобы он жаловался, заметьте, но у его органического миража должна была быть причина. Ну конечно! Какой бы там ни был стимулятор либидо, я, должно быть, галлюцинирую. Это заставляет меня думать, что мой член намного больше, чем он есть на самом деле!
Да. Должно быть, так оно и было.
Но... если это так, то у Сноуи, должно быть, такая же галлюцинация, и она радостно дергает ее, как рычаг переключения передач.
- Это как инструмент, понимаешь? Большой гребаный инструмент! Его место в ящике для инструментов!
Хватит этих глупостей. Писатель протянул руку и приподнял ее чуть ниже бедер, так что отверстие ее вагинального входа (он же ее Южный рот, он же ее Мясной рукав) зависло прямо над пульсирующим кончиком его недавно увеличенного члена (он же его Колбаса на молнии, он же его Брючный Маузер).
- Сейчас, Сноуи, я тебя трахну.
И с этим утверждением он опустил руки, чтобы впустить весь свой твердый, как камень, член в ее нижнее царство, да, в этот болотистый, драгоценный, солодовый вход ее женственности...
««—»»
Может быть, я ошибаюсь, а может быть, и нет, но я подозреваю, что многие из вас слишком молоды, чтобы жить в те дни, когда антракты были обычным явлением в кинотеатрах.
Как правило, эти паузы создавались в середине чрезвычайно длинных кинофильмов (скажем, более двух часов). Я помню много таких случаев во время фильмов, в которые мои родители (упокой господь их души) водили меня в 60-е годы. Такие фильмы, как «Самый длинный день» (отличный фильм о решающем историческом событии, но – о! – это было целых три гребаных часа!) «Звуки музыки» тоже длились три часа (и вы действительно должны задаться вопросом, не трахал ли Кристофер Пламмер глупую Джули Эндрюс между дублями). Давайте не будем забывать «Доктора Живаго», как вы уже догадались, три гребаных часа длиной, о, и «Лоуренса Гребаного Аравийского», который отсчитал 222 минуты!
Теперь я буду первым, кто признает, что эти фильмы были важны, и они сделали важные части нашей истории более доступными для масс. Ах, но когда тебе шесть или восемь лет, ты не знаешь разницы между «Доктором Живаго» и «Доктором Сьюзом», и ничто не может быть более ошеломляющим, чем Лоуренс из гребаной Аравии. Я не знал, что это такое, когда мне было семь лет, и до сих пор не знаю. Какая-то унылая чушь про Османскую империю. Что они были за императоры? Османы? Вещи, на которые ты кладешь ноги в гостиной? Какая-то империя.
Во всяком случае, именно такие фильмы заставляли детей в 60-е годы БЫТЬ ОЧЕНЬ БЛАГОДАРНЫМИ за антракты в кинотеатре. Это давало молодым панкам вроде меня время оторвать наши задницы от сидений, побегать вокруг и совершить набег на концессионный стенд для Трех мушкетеров, Некко, Смешков и всего такого великолепного (и эти карамельные цилиндрики с сахарной пастой посередине!)
Был также чрезвычайно длинный фильм под названием «Битва за выпуклость», который вышел в 1965 году и провалился в прокате, как американцы провалились в Перл-Харборе. (Дуайт Эйзенхауэр даже вышел из отставки, чтобы назвать фильм смехотворно неточным.) Он был переиздан в кинотеатрах в 1968 году, и мои замечательные родители притащили меня туда. К тому времени мне исполнилось одиннадцать лет, и я начал замечать, что в моих штанах происходит что-то вроде «битвы за выпуклость», и я очень заинтересовался симпатичной девушкой-концессионером, которая продала мне Смешки. Черт возьми, я до сих пор помню эту милашку после всех этих лет! (В качестве побочного сюжета я упомяну фильм 70-х годов под названием «Мост слишком далеко» о знаменитом сражении Второй мировой войны, которое произошло в Голландии. Критики просто упивались этим названием, называя фильм слишком длинным. И мало того, что это было мучительно долго, это была битва, в которой союзники получили по своим задницам! Кто хочет видеть это дерьмо?)
Ой, простите. Я отвлекся. Я говорил об антрактах во время длинных фильмов, и причина, по которой я говорю об этом сейчас, состоит в том, чтобы служить антрактом в этом гребаном романе. Правда просто в том, что я сам нуждался в отдыхе. (Кроме того, я отказываюсь писать еще одну сексуальную сцену, поэтому я собираюсь вытащить ход копа и, да, предоставить это вашему воображению.)
Черт, где эта милая девушка-концессионер, когда она мне нужна? И где моя пачка Смешков?
««—»»
Сноуи в изнеможении прислонилась к светящейся черной стене, высунув язык и показав почти полностью белки глаз.
- Черт! Никогда еще меня так хорошо не трахали за всю мою чертову жизнь! И ты только посмотри, какой кончун ты спустил!
Член Писателя – больше, чем когда-либо – выскользнул из Сноуи, вялый, но все еще толстый, как сосиски с фермы Хиллшир. На самом деле, если уж на то пошло, его член сейчас был больше, чем тогда, когда он вонзил его в нее!
Конечно, поскольку они оба все еще стояли, его удаление вызвало очень вязкий нисходящий поток спермы, который, казалось, отражал количество, которое можно было назвать гораздо более чем обильным, даже нелепым. «Черт! - подумал Писатель. - Неужели все это исходит от меня? Этот чертов космический корабль превращает меня в Супермена...»
- Какой великолепный оргазм, - пробормотала Сноуи. Она обхватила его руками и повисла на нем, как на телефонном столбе. - Почему бы тебе снова не засунуть свой член обратно и не оттрахать меня до полусмерти?
Писатель мог стоять прямо только благодаря поддержке черной стены, которая появилась позади него.
- Потому что я СТАР, - ответил он, - и у меня случится сердечный приступ, даже если я попытаюсь. Кроме того, у нас есть более важные дела. Например, что будет, если эти женщины не вернутся с Чарити? Неужели мы навсегда останемся запертыми в этой кабине? Дерьмо. Когда выйдет моя книга, буду ли я жив? Буду ли я вообще на этой планете?
Но тут же, словно в ответ на его опасения, передняя и задняя стены «кабинки» исчезли, и Сноуи с Писателем рухнули друг на друга. Он засунул член обратно в штаны и застонал, поднимаясь на ноги. Когда он помогал Сноуи подняться, то не мог не заметить, что капли его спермы все еще вытекали из ее влагалища.
Среди них были Чарити и две женщины в черном.
- Привет!
- Привет!
- Э-э, привет, - сказал Писатель.
- Мы рады сообщить вам, что генетический анализ вашего друга прошел успешно, - сказала им одна женщина, - и он дал многообещающие результаты, подтвердив детали, имеющие решающее значение для нашей повестки дня.
Писатель, как бы близок он ни был к смерти, не мог упустить такой возможности.
- Ах да, ваша программа... Ну... мисс, если вы не возражаете, я спрошу, что именно у вас на повестке дня?
Обе женщины посмотрели друг на друга, хихикнули, а затем сказали одновременно:
- Наша программа состоит в том, чтобы уничтожить всю разумную жизнь на этой планете, загрязнив местное население множеством гибридных видов, полученных из несовершенных форм жизни других планет.
Тут Писателя закинуло за большую петлю. Какого хрена?
- А, понятно... Но разве это не займет много времени?
- Конечно! - сказала одна женщина. - Тысячи лет! Но Верховному все равно! Он бессмертен!
Писатель поднял палец.
- Тогда, поскольку вы не против ответить на несколько вопросов, мы не могли не заметить ряд явно оккультных символов в этом... этом месте. На Земле эти символы указывают на поклонение сатане. Правильно ли это? Поклоняетесь ли вы Сатане, противнику Бога?
Гудящая пауза наполнила светящийся воздух.
- Конечно, мы поклоняемся Сатане, поскольку существуем, чтобы служить Верховному, который является вассалом Сатаны!
Тогда Писатель не смог устоять.
- Значит, вы тоже верите в Бога?
- Конечно, мы верим в Бога! Отрицать существование Бога – значит отрицать существование Сатаны, а это ересь!
Писатель кивнул.
- Понимаю. Но вы можете понять, что мне, как человеку с Земли, кажется странным, что такие инопланетяне, как вы, тоже могут быть сатанистами!
На этот раз обе женщины снова посмотрели друг на друга, помолчали излишне долго (как герои фильма Дэвида Линча), а затем разразились самым громким, похожим на ведьмино кудахтанье, смехом.
- Мы не инопланетяне! Это ВЫ пришельцы!
Наверно, я должен был предвидеть это.
- Ах, да. С вашей точки зрения я могу понять, почему вы смотрите на это именно так. Итак, как бы то ни было, теперь, когда вы закончили свой генетический тест, что насчет нас? Вы сказали, что можете отпустить нас... если мы вам чем-то поможем. Теперь я могу заверить вас, что мы все очень рады помочь вам в любом случае. Что мы можем для вас сделать ещё?
Одна женщина тупо уставилась на него, потом, казалось, что-то вспомнила и сказала:
- Это! Мы вернулись сюда, чтобы изучить одно из наших испытаний гибридизации из прошлого, и наши датчики показывают, что ЭТО существо здесь, - и при этом женщина коснулась плеча Чарити, - является побочным продуктом этих экспериментов... но она представляет только половину полевого порядка, нас больше всего интересует другая половина, брат-близнец этой женщины, и наш анализ некоторых местных словесных дискурсов показал, что эта другая половина упоминается как Толстолоб.
Чарити посмотрела на Писателя.
- Я думаю, что они хотят получить Толстолоба для дальнейшего анализа. Они хотят усовершенствовать его генетику, чтобы иметь возможность воспроизводить его миллионами, чтобы выпустить на свободу на Земле. И они хотят посмотреть, что произойдет. Они хотят посмотреть, не захватят ли все эти Толстолобы планету.
Как инженеры в фильмах про инопланетян, понял Писатель.
- Если вы не возражаете, я спрошу, зачем вам это нужно?
Две женщины в черном снова захихикали,
- Сеять убийства и зверства над всеми, потому что это желание Верховного, который существует только для того, чтобы служить воле сатаны!
Ах, вот оно что, понял Писатель, долго хмурясь. Поклоняющиеся дьяволу инопланетяне, которым нечем заняться, кроме как уничтожать человечество. Из всех глупых, неоригинальных вещей они выбрали именно эту!
- Если ты поможешь нам поймать Толстолоба, - продолжала женщина, - мы отпустим тебя невредимым. Если ты этого не сделаешь, мы подвергнем каждого из вас медленной, мучительной генитальной пытке, но вам не позволят умереть.
- Отлично, - сказал Писатель. - Мы возьмем вариант номер один.
Обе женщины в черном радостно захихикали; это было похоже на трепещущий писк огромного количества канареек. Одна женщина вставила свой перевернутый крестик в замочную скважину в черной стене. СВИСТ!
Все они стояли в светящемся черном вестибюле, лицом к дверному проему, через который было видно болото и аббатство вдалеке.
- Это то же самое место, где мы вошли, - заметила Чарити.
Сноуи уставилась, задыхаясь... затем она почесала свои интимные волосы.
- Их технология, без сомнения, позволяет им пересекать огромные пространства на корабле, по прихоти и в мгновение ока, - предположил Писатель.
- Мы будем ждать вас здесь, - сказала одна из женщин, - и оставим эту точку входа открытой, пожалуйста, положите сюда Толстолоба, как только поймаете его. Он может быть мертвым или живым, как вам больше нравится.
Лицо Писателя заметно вытянулось.
- Ну, э-э, разве вы не поможете нам сдержать его, когда мы его найдем? Ну, знаете, с вашей превосходной инопланетной технологией?
- Нет! Мы уже пытались это сделать, и нескольким нашим сестрам оторвали руки, ноги и головы. Толстолоб невосприимчив к нашим спикулам, поэтому мы не можем парализовать его, не можем растворить его кости или обескровить.
- Ну, мне неприятно вам это говорить, мэм, - Писатель пошел дальше, теперь немного раздраженный. - Даже с помощью Сноуи и Чарити мы не сможем одолеть Толстолоба и привести его к вам – только не своими силами!
- О, так вы передумали? Вы предпочитаете медленные, мучительные пытки гениталий?
- Нет! - Ответили он, Чарити и Сноуи, а затем Писатель продолжил:
- Я имею в виду, мэм, что, учитывая, что Толстолоб огромен, смертоносен и обладает сверхчеловеческой силой, нам будет очень трудно привести его к вам, не убив нас.
Ослепительно сияющие губы женщины улыбнулись, и она ответила:
- И, пожалуйста, не демонстрируйте крайнюю глупость своего вида, пытаясь сбежать от нас. Мы пролетели тысячи световых лет, чтобы приземлиться именно в этой точке, мы сможем найти вас в считанные минуты, и если вы заставите нас пойти на это, ваше наказание будет даже хуже, чем вечная генитальная пытка, мы надеемся, вы понимаете.
Писатель сглотнул и кивнул.
- Понятно. Давайте, девочки. Давайте начнем. - А потом он, Сноуи и Чарити шагнули через продолговатый дверной проем в туманное болото.
- Удачи! - приказали две женщины в черном, хихикая, - мы будем прямо здесь ждать вас!
Писатель и его «команда» пробирались сквозь тошнотворный туман к берегу.
- Черт, - сказала Сноуи. - Мы в полном дерьме.
Писатель кивнул.
- Я бы сказал, это верная оценка нашей ситуации.
- Тогда все, что мы можем сделать, попытаться сбежать...
- Зачем? Эти чокнутые женщины правы. Они схватят нас через две секунды, и мы, вероятно, умрем хуже, чем любой другой человек в истории.
- Ой, мы забыли вам сказать, - крикнула им вслед одна из женщин в черном, - не стойте слишком долго в этом болотном тумане, это выхлопные газы наших энергетических систем, и они могут вызвать мутации!
- И вы только сейчас нам об этом говорите! - завопил Писатель. Троица побежала к берегу, а Писатель подумал, не случится ли у него при этом сердечный приступ.
- Так что же нам теперь делать? - жаловалась Сноуи. - Мы ни за что не поймаем этого гребаного Толстолоба!
- Я знаю, - сказал Писатель. - Но мы должны попытаться. - Он посмотрел на Чарити, которая, казалось, не была затронута этой, несомненно, мрачной ситуацией. - Ну, ты действительно выглядишь холодной, спокойной и собранной, Чарити, учитывая, что твой брат собирается превратить нас в кровавое месиво.
- Эта ситуация не так уж невозможна, как ты думаешь, - сказала Чарити, взглянув на колокольню аббатства.
Сноуи почесала ягодицу.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Да, - сказал Писатель. - Мне было бы очень интересно услышать любой тактический или стратегический анализ, который ты могла бы сформулировать.
- Пошли, - велела Чарити. - Нам нужно войти в аббатство...
Поскольку у Писателя не было реальных способностей к управлению и руководству, ему показалось логичным последовать примеру Чарити. В конце концов, она и раньше бывала в аббатстве и более двадцати лет оттачивала свои инстинкты, чтобы оставаться живой и здоровой в лесу без помощи современного мира. Все трое выбежали из туманного болота и зашагали вверх по склону к ветхому зданию.
Сумерки уже полностью опустились. Пронзительные ночные звуки сверчков и пискунов разнеслись вокруг них, и темнота между деревьями вскоре наполнилась колеблющимися зелеными огоньками бесчисленных светлячков. Они обошли аббатство, затем Чарити подошла прямо к деревянной двустворчатой двери, толкнула ее и вошла внутрь, как будто она владела этим местом.
Не будем забывать также, что Писатель все еще таскал с собой пластиковую сумку «Сейфуэй», в которой лежали револьвер Уэбли, оставшаяся бутылка пива марки Гражданской войны Коллиера и (из всех ранее неупомянутых удобств!) три фонарика, чтобы помочь им пройти через темное здание. Чарити шла впереди, покачивая лучом фонаря взад-вперед, за ней следовала Сноуи, которая держала луч на пыльном полу, опасаясь дыр, в то время как Писатель держал луч на идеальной, молочно-белой заднице Сноуи.
Через другие двери они вошли в темную часовню, увешанную гирляндами паутины; отовсюду доносился запах плесени.
- Похоже на то, - сказала Чарити.
- Похоже на что?- спросил Писатель.
Ответа не последовало, и они со Сноуи последовали за Чарити к винтовой лестнице сразу за старой ширмой хора. Сначала она, потом Сноуи, потом Писатель – все неуклюже поднимались по этой пугающе шаткой лестнице. Писателю удалось отвлечь свое внимание от их растущей высоты, направив луч фонаря на ягодицы Сноуи, в восторге от того, что ее более высокое положение на его наблюдательном пункте позволяла ему видеть нижнюю часть ее влагалища, видневшуюся сквозь мерцающий белый лобковый пучок. Какой чудесный мир образов, размышлял он.
Заскрипела петля, и внезапно лунный свет окрасил их: Чарити толкнула люк, через который они забрались в крытую колокольню, таинственность которой усилилась тем, что в ней больше не было колокола.
Писатель перегнулся через перила и посмотрел на бескрайние просторы ночного леса.
- Ну и какой у нас теперь план? Мы останемся здесь и будем высматривать Толстолоба?
- Нет, - сказала Чарити. - Пистолет все еще у тебя, верно?
Писатель кивнул и достал из сумки большой револьвер.
- Прямо здесь.
- Я уверена, что Толстолоб знает, что мы где-то поблизости, - сказала Чарити. - У нас с ним есть своего рода психическая связь от наших инопланетных генов. - Затем, совершенно неожиданно, Чарити разделась догола.
«Мама миа», - подумал Писатель, как только увидел эти большие загорелые торчащие сиськи.
- Я не жалуюсь, но… почему ты сняла одежду?
Чарити пожала плечами.
- Просто мне это показалось уместным. Этот болван – гибридный сексуальный маньяк-психопат. Увидев свою сестру-близнеца обнаженной, он только еще больше соблазнится.
Писатель предположил, что она права.
- Ну, ладно. Так чем же мы со Сноуи займемся?
- Во-первых, огонь – один выстрел в воздух. Это должно немедленно привлечь внимание Толстолоба.
- А что потом?
- Спуститесь вниз и спрячьтесь в лесу. Если мой план сработает, все будет готово, и я смогу доставить Толстолоба на космический корабль. Если мой план не сработает, то вы, вероятно, скоро увидите, как мои руки, ноги и голова слетят с крыши этой церкви. А если это случится, то бегите, спасая свои жизни. Или, возможно, лучше покончите с собой, если не хотите, чтобы эти женщины поступили с вами по-своему.
- Ты ведь понимаешь, что, даже если твой план сработает, мы будем помогать инопланетянам в их плане по уничтожению человеческой расы, верно? Мы продаем наш вид в обмен на наши собственные жизни.
Чарити пренебрежительно махнула рукой.
- Да, но это произойдет только через тысячи лет. Почему нас это должно волновать? Через тысячу лет от этой планеты ничего не останется. Войны, эпидемии, загрязнение окружающей среды, глобальное потепление. И прочее подобное дерьмо.
- Да, - добавила Сноуи. - Этим тупым инопланетянам не останется ничего, что можно было бы уничтожить, так что мы вполне можем это сделать.
Ладно, подумал Писатель и бросил последний взгляд на её восхитительный голый лобок. Затем он поднял большой пистолет Уэбли, взвел курок и выстрелил.
БАМ!
Выстрелил в воздух, как было приказано.
- Эй! - крикнул он, когда пистолет чуть не выпал у него из руки. Сотрясение было нелепым, в ушах звенело.
- Бегите! - завопила Чарити. - Прячьтесь!
Писатель и Сноуи с грохотом спустились по лестнице, выбежали из церкви и спрятались в ближайшем лесу.
С их позиции внизу Чарити была видна во всех подробностях, так как большая луна и безоблачное небо служили прекрасным фоном. Писатель пристальнее вгляделся в эту героическую женщину и почувствовал прилив восхищения.
- Она добровольно вызвалась стать приманкой против неостановимого, бесчеловечного противника...
- Да, но она никак не сможет поймать этого гребаного Толстолоба, - сказала Сноуи. - Что это за план у нее?
- Я не знаю и не могу себе представить, что бы это могло быть, - Писатель продолжал смотреть вверх на внушительный силуэт обнаженной женщины. - Раньше она упоминала что-то о секретном оружии...
- Секретное оружие?
Писатель кивнул.
- Все, что мы можем сделать, это подождать и посмотреть.
Сноуи придвинулась к нему поближе.
- И ты... Ты это сделал...
- Что я сделал?
Она хихикнула.
- Когда она сняла сарафан – черт! Я видела её киску! А ты же трахнул ее? Я имею в виду, это же отвратительно!
Ты и половины не знаешь. Писатель откашлялся.
- Э-э, да, Сноуи. Я не мог не принять это во внимание. - Конечно, он не уточнил никаких деталей. - У нее такие же генетические маркеры, как у Толстолоба, и я думаю, что просто получилось, что у них одни и те же генитальные особенности. У него гигантский пенис, у нее гигантская... вагина...
- О, я поняла, - сказала Сноуи и снова хихикнула.
- По-видимому, двадцать с лишним лет назад этот монстр изнасиловал Чарити, но она не умерла, как умерла бы любая другая женщина.
Глаза Сноуи изумленно распахнулись.
- Я думаю, что она единственная девушка на Земле, которая может взять все барахло Толстолоба и не помереть.
- Совершенно верно, - подтвердил Писатель, и говорил он с истинной эрудицией.
Сноуи улыбнулась и взяла Писателя за руку.
- Говоря о пиздах, - она крепче сжала его руку. - И мне понравилось, как ты трахнул меня...
- Мне полезно знать это, Сноуи. А теперь почему бы нам не сосредоточиться на нашей нынешней ситуации?
Она толкнула его локтем, затем провела рукой по его промежности.
- Да ладно тебе. Наполни меня снова, черт возьми, а? Моя киска должна быть избита твоим членом!
- Нет! Я слишком стар!
- О, нет. - Ее рука более настойчиво скользнула по его промежности, нащупывая язычок молнии. - Дай-ка я его вытащу и поиграю. Держу пари, что я заинтересую его…
Прежде чем он успел возразить, они оба вздрогнули от неожиданности, услышав свист Чарити. Громкие, пронзительные звуки вырвались наружу; она свистела, засунув два пальца в рот, знаете, как это делают мальчики (подвиг, который этот автор никогда не мог совершить в детстве, и, конечно, теперь я так охренел, что даже не помню существ, мальчиков!)
Раздалось еще несколько пронзительных свистов, а затем Чарити закричала во всю глотку:
- Толстолоб! Я здесь, так что приди и забери меня! Я знаю, что ты хочешь меня! Я знаю, ты не можешь смириться с тем, что я все еще жива! Так что теперь у тебя есть шанс! Приди и убей меня, брат!
Высота и громкость речи Чарити были почти как у трубы, и вслед за этим раздалось эхо, которое, должно быть, разнеслось на многие мили.
Затем наступила тишина.
Потом прошло какое-то время. Сколько? Кто знает? В какой-то момент Писатель и Сноуи уселись в зарослях ежевики за огромным дубом. Оба явно нервничали – мало кто бы не нервничал – и оба не сводили глаз с силуэта Чарити, расхаживающей взад-вперед по крыше аббатства. Писатель подумал о металлической утке в старом карнавальном тире, туда-сюда, туда-сюда.
В конце концов Сноуи прижалась к нему и заснула. Ее голые ноги лежали неподвижно и были раздвинуты, и в совершенно ненужном и откровенно сексистском наблюдении, которое не имеет законного места в романе, Писатель обнаружил, что заинтригован этим образом ее раздвинутых ног, ее лобка и бесцветного пучка лобковых волос, сияющих, как серебро, в лунном свете. Моне мог бы написать такой образ, Ван Гог тоже. Воображение их переосмыслений приводило его в трепет.
Однако, несмотря на всю серьезность ситуации (и очень похожей на неназванного главного героя в «Затаенном страхе» Лавкрафта), Писатель также обнаружил, что изо всех сил пытается не заснуть. Еще раз убедившись в том, как важно сохранять бдительность, он задремал и обнаружил, что восхитительно плывет в колыбели сна о зеленых холмах и лугах, нежном голубом небе и мириадах кроликов, прыгающих и поедающих траву. «Это просто прелестные маленькие штучки!» - думал Писатель во сне.
А теперь вот что я украду у Лавкрафта, потому что я уверен, что он не будет возражать, пока покоится с миром.
Сон о кроликах оборвался, и именно из призрачного хаоса выскочил разум Писателя, когда ночь наполнилась воплями, превосходящими все его прежние переживания и воображение, ибо в этом вопле самая глубокая душа человеческого страха и агонии безнадежно и безумно вцепилась в черные врата забвения. Он пробудился к безумию и насмешке над дьявольщиной, по мере того как все дальше и дальше в мыслимых горизонтах отступала и отражалась эта фобическая и кристаллическая тоска.
Спасибо, мистер Лавкрафт!
Наконец, придя в себя, Писатель узнал только пустое место рядом с собой, которое должно было быть занято обнаженной ниже пояса и большегрудой Сноуи. Еще более отвратительные вопли кружились вокруг его головы, как вороны вокруг мертвой добычи. Адреналин пробился сквозь его полусонное замешательство, а также высокий крик Чарити, раздававшийся с крыши:
- Просыпайся, придурок! Он убьет ее!
Именно тогда Писатель вернулся к полному, содрогающемуся бодрствованию, и он поднял глаза, чтобы увидеть, как кричащую Сноуи месят, как тесто, две нечеловечески большие руки. Сопротивляться изо всех сил оказалось на сто процентов бесполезно, когда эти гигантские руки медленно и даже дразняще расположили ее обнаженную промежность (которая обильно опорожняла мочу) над зубцом эрекции длиной в два фута, покрытой змееподобными венами и драпированной ужасающей крайней плотью.
Конечно, обе руки принадлежали Толстолобу, что сразу же подтвердило мысль Писателя. Хотя он уже видел его в некотором смысле, видя его сейчас, вот так, готового разорвать Сноуи своим чудовищным членом, это добавляло новое измерение к ситуации, измерение неисчислимого, невообразимого и совершенно беспомощного ужаса. Что-то в сознании Писателя не позволяло ему воспринять видение сразу; вместо этого разрешалось лишь мельком взглянуть на огромную уродливую голову Толстолоба, один глаз размером с бейсбольный мяч, а другой размером с мрамор, теперь полностью отросший. Восемь футов ростом, девять? Какое это имело значение? Это была масса бледной, похожей на слизняка, кожи, серовато-коричневой с болезненными темно-желтыми пятнами. Может быть, ширина плеч этого существа действительно составляла пять футов, или ужас всего этого лишь усилил и без того опустошенное воображение Писателя? Мышцы, казалось, росли поверх других мышц, и все они изгибались под полосами кожи, которая блестела, словно смазанная маслом.
- Не стой там просто так! - крикнула Чарити. - Используй свой пистолет! Целься ему в глаза!
«Да! Да! - подумал Писатель. - Я должен что-то сделать...» И в одну слепую секунду он поднял револьвер Уэбли, и еще в одну слепую секунду…
БАХ!
… Толстолоб выбил его у него из рук.
Теперь Писатель попытался встать полностью прямо, но не смог из-за почти физической силы явного зловония Толстолоба. Никакое количество или качество прилагательных не могло бы передать вам ни мощи, ни стойкости его действия, и даже самые прекрасные лавкрафтовские наречия не могли бы изменить эти прилагательные таким образом, чтобы вы действительно овладели их природой. Писателя, конечно, тошнило, как от удушья, а глаза слезились от аммиачного компонента запаха потустороннего тела чудовища.
К тому времени Сноуи потеряла сознание, и ее машинные крики прекратились, так что она повисла на руках Толстолоба, как полуголая тряпичная кукла. Было ясно, что Толстолоб знал, что Писатель наблюдает за ним; он продолжал смотреть на него сверху вниз своим огромным глазищем цвета сырых устриц, а огромный, набитый клыками рот хитро улыбался. Затем зверь сделал широкий шаг вперед, который вывел его в лунный свет и осветил сцену четким силуэтом. Конечно, чудовище готовилось изнасиловать Сноуи с нарочитой медлительностью, и все ради того, чтобы оттянуть ужас Писателя.
«Он собирается трахнуть ее своим членом, и я ничем не могу ей помочь!» - Понял он. Он слабо пошарил по земле, надеясь найти пистолет и спасти положение в последнюю секунду, но пистолет был так же потерян, как и все остальные его надежды и мечты. И точно так же, как Толстолоб воткнет свой немыслимый член во влагалище Сноуи и тем самым разгромит ее внутренности и разорвет ее органы …
Четкий, залитый лунным светом силуэт Толстолоба и его жертвы исчез, заслоненный гораздо большей тенью чего-то, стоящего позади Толстолоба.
В этот момент реальность столкнулась с фантасмагорией, и совершенно невозможно было, чтобы образовался совершенный союз. Это было похоже на движущийся линолеум или кошмарный фильм немецкого режиссера-экспрессиониста. По мере того, как эта большая тень двигалась и меняла углы, Писатель мог разобрать, что это было, и когда осознание, наконец, ударило в цель, он рухнул обратно на землю и мог только смотреть вверх на то, что происходило.
Эта внезапно увеличившаяся тень действительно имела человеческую форму, но ни один человек не мог быть двадцати футов ростом, не так ли? Тем не менее, эта фигура, эта двадцатифутовая тварь, схватила Тостолоба за горло и без особых усилий швырнула его на массивное дерево. Раздался реверберирующий звук удара. Толстолоб, во всей своей силе, ужасе и славе, издал стон, как большой зверь от боли, как бык или носорог, стон ужаса.
Его таинственный двадцатифутовый противник шагнул в лунный свет, чтобы показать себя в деталях...
«Чертовски неправдоподобно», - подумал Писатель сквозь сгустки оцепенения.
Это была обнаженная женщина.
Вот именно. Двадцатифутовая обнаженная женщина.
И я могу с еще большим удовольствием сказать вам, что она обладала полным кирпичным телом, как цыпочка в том научно-фантастическом фильме о вампирах 1985 года под названием «Жизненная сила». Черт! Помните ее? Я забыл ее имя, Матильда Какая-то. Кажется, режиссером был Тоби Хупер.
Во всяком случае, именно такое тело было у этой голой двадцатифутовой бабы. А также длинные каштановые волосы, как у Чарити, которые спускались ниже колен. Однако, когда она подошла поближе к растерянному Толстолобу, углы и положения ее движений не позволили Писателю увидеть ее лицо – по крайней мере, до тех пор, пока…
Толстолоб поднялся, чтобы встать, но сделал это неуверенно, его гигантские чудовищные руки заметно дрожали. Вполне возможно, что это печально известное существо из местной легенды впервые в своей жизни испытывало страх, и не без оснований, потому что…
БАХ!
… великанша ударила Толстолоба по лицу с такой силой, что большой глаз вылетел у него из черепа, а изо рта вылетело множество волчьих клыков.
«Черт возьми, - подумал Писатель. - Она надирает задницу этому пидорасу!»
Не то чтобы там было что пинать, без зубов и без глаза. Толстолоб взревел по-львиному, возможно, чтобы запугать нападавшую... но ничего не вышло. Гигантская женщина подбежала прямо к нему (эти массивные сиськи размером с мяч для йоги эффектно тряслись), протянула руку в три раза больше, чем у Тостолоба, и…
Вы будете удивлены, услышав это? Наверно, нет!
… вырвала член и яйца Толстолоба прямо из паха.
Толстолоб в ярости рухнул на землю и свернулся в позу эмбриона, мяукая, как больной морж. Женщина, которая, возможно, только что усмехнулась, вяло швырнула массивное и печально известное барахло Толстолоба в лес, и все это ужасающее мясо съежилось от поражения. Все вагины, которые были разорваны им, и все невинные женщины, которые погибли, теперь были отомщены.
Чарити посмотрела вниз с крыши аббатства.
- Отличная работа, дорогая. Я так горжусь тобой. А теперь, будь добра, отнеси его на болото и оставь перед этой странной штукой, похожей на дверной проем.
Неуклюжая фигура кивнула и без малейшего усилия перекинула все еще мяукающего Тостолоба через плечо и понесла его к болоту, где ждал невидимый космический корабль.
Писатель немедленно занялся Сноуи, которую уронили прямо перед дракой. Слава Богу!
Она как раз приходила в себя на земле.
- Ч-что случилось? - спросила она.
- Я тебе потом расскажу! - сказал Писатель с нескрываемым воодушевлением. - Слава Богу, с тобой все в порядке! - Он поцеловал ее в губы и ... ну да, по-старомодному по-сексистски сжал одну из ее сисек.
- Неплохой план, а? - спросила Чарити. Она все еще стояла на крыше аббатства, обнаженная, расставив ноги, уперев руки в бока, ее огромная грива волос мягко колыхалась на ночном ветру. - И самое приятное, что теперь нам не придется терпеть вечные генитальные пытки!
«Мы свободны», - подумал Писатель с глубоким вздохом.
- Смотри! – воскликнула она. Она указывала вниз, на залитые лунным светом болота и странно освещенный дверной проем, который, казалось, существовал в воздухе. - Они тащат Толстолоба в космический корабль!
Так оно и было. Пока двадцатифутовая женщина стояла в стороне, несколько чокнутых женщин в черном втащили дрожащее тело громилы в дверной проем. Одна из женщин посмотрела на Писателя и помахала рукой.
«Все кончено», - подумал он и с трудом поверил этому. Все так быстро кончилось. Финал был почти прозаический. Гигантская голая женщина одолела Толстолоба, выбила ему глазное яблоко, оторвала член и яйца, и вот он уже погружен в космический корабль. И это все? Это конец легенды о Толстолобе?
Он не мог в это поверить, но это было так.
- Ты ведь уже все понял, верно? - спросила Чарити с крыши. - Мое секретное оружие?
Сказочный ум Писателя тикнул, затем резко остановился.
- Ну, нет. Где ты нашла эту двадцатифутовую женщину?
- Конечно, она моя дочь. Я уже говорила тебе, что больше двадцати лет назад этот сукин сын изнасиловал меня...
Глаза Писателя расширились.
- И результатом этого изнасилования... стала та гигантская женщина...
- Вот именно. Этот урод оплодотворил меня много лет назад. Отец моей дочери – мой брат-близнец; это довольно неудачный инцест. Во всяком случае, ее зовут Аннабель, в честь моей тети Энни. - Чарити крикнула вниз своей двадцатифутовой дочери. - Возвращайся, Аннабель. Я познакомлю тебя со своими друзьями.
Повествования должно быть достаточно для этого следующего сегмента, потому что... ну, потому что так проще. После того как Толстолоба втащили в невидимый космический корабль и дверь корабля исчезла, обнаженная двадцатифутовая женщина – Аннабель – вновь поднялась по склону и приблизилась к Писателю и его окружению.
Нужно ли говорить, что шаги этой необыкновенной женщины на самом деле сотрясали землю так, что их вибрации могли ощущаться зрителями? «Это БОЛЬШАЯ задница», - ошеломленно подумал Писатель, разглядывая ее очертания во время подъема. Неуместные абстракции кружились в его мозгу. Грудь размером с мяч для йоги – это одно, но дальнейшие размышления заставили Писателя принять во внимание следующую часть дедуктивных рассуждений: Чарити – ее мать. А у Чарити ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ вагина. Итак, если Аннабель в четыре раза больше своей матери... разве не вполне возможно, что влагалище Аннабель в четыре раза больше, чем у ее матери?
Ах, эти бесцельные (хотя и очень интересные) предположения должны закончиться здесь и остаться без ответа.
Она подошла к ним, после чего Чарити должным образом представила ее и объяснила, как они с Аннабель жили в лесу вполне удовлетворительно последние два десятилетия. Теперь, когда сага о Толстолобе закончилась, они обе вернутся в тот самый лес.
Мгновение спустя Сноуи (которая, конечно, все еще была без штанов) настойчиво указала на болото.
- Черт! Смотрите!
Конечно, что-то затевалось. Писатель вдруг обнаружил, что смотрит на самое невероятное зрелище в своей жизни (да, даже более невероятное, чем вид двадцатифутовой обнаженной женщины)...
Космический корабль сбросил маску невидимости и теперь был виден всем. Что-то вроде смутно светящегося, угольно-черного Эмпайр-Стейт-Билдинга, стоящего вверх ногами посреди болота, только гораздо больше, по меньшей мере в милю высотой. В ушах у всех чувствовалось нарастающее давление. Туман на болоте начал ярко светиться, еще больше тумана хлынуло из выхлопных отверстий по бокам объекта. Затем раздался громкий ХЛОПОК!
И космический корабль исчез.
- Вот вам и пришельцы, - сказал Писатель.
- Да пошли они, - сказала Сноуи. - Надеюсь, они разобьются.
- И все это за один день! - Чарити усмехнулась.
- Давайте вернемся в дом и отпразднуем, - предложил Писатель.
По мере того, как они продолжали это делать, Писатель обнаружил, что у него появилась новая точка зрения на Аннабель. Раньше он действительно видел ее только как освещенный сзади силуэт, но теперь лунный свет полностью освещал ее лицо.
Нет, это было не лицо гибридизованного монстра, не жуткий продукт взбесившихся генов. Это было красивое, с высокими скулами лицо цвета сливок, которое любой сразу же считал красивым, за исключением...
За исключением ее глаз.
Один глаз был огромным, размером с футбольный мяч. Другой был крошечным (для нее), не больше сливы.
Чарити приняла к сведению замечание Писателя, кивнула и улыбнулась.
- Ага. У нее глаза отца.
ЭПИЛОГ
Аннабель, конечно, не присоединилась к группе в доме, просто потому, что она была слишком большой, чтобы войти.
Но Писатель, Чарити и Сноуи все же вошли и обнаружили, что Дон благополучно устроилась внизу, в подвале, где продолжала посылать второй беспилотник в ад и обратно, чтобы создать больше видеозаписей. Это была ее идея выложить отснятый материал на гребаном YouTube и получить несколько миллионов просмотров. ЖЕНЩИНА СНИМАЕТ ВИДЕО АДА! НЕ ПОДДЕЛКА! ЭКСПЕРТЫ СБИТЫ С ТОЛКУ! Что-то в этом роде.
Писатель, немного устав от пива, совершил набег на внушительный винный шкаф Крафтера, в котором не было ни одной бутылки менее чем столетней давности. Сегодня мы избавили город от Толстолоба и избавили мир от злобных пришельцев. Такая работа требует хорошей выпивки...
Все детали были связаны с Дон, чьи большие сиськи продолжали монументально выделяться на фоне ее армейской футболки. Она, конечно, была очарована подвигами этого дня.
И – не забудьте – труп Поли Винчетти продолжал висеть на шипастой двери, в то время как другой дверной шип оставался занятым трупом пастора Томми Игнатиуса.
- Я думаю, ты уже достаточно отсняла ад, Дон, - сказал Писатель. - Пора прекратить эту операцию. - Он сдернул оба бледных трупа с их сверхъестественных шипов, и две широко открытые двери в стене захлопнулись.
Они все отправились в гостиную наверху, чтобы напиться в дерьмо, и к этому времени Писатель выпил полбутылки Шато Лафит 1787, которую он определил как «неплохую, но я возьму хорошую восьмидолларовую бутылку Тейлор Марсала в любой день».
Как бы то ни было, на этом история, собственно, и заканчивается, и нет нужды подробно рассказывать о том, что еще могло произойти в ту ночь, ночь, которую они из-за понятной усталости проведут в доме.
Добавлю, что Сноуи осталась без штанов. И еще одна интересная вещь произошла перед тем, как они все уснули.
Когда Писатель допил вторую бутылку вина (Амонтильядо 1846 года, обладавшее интригующим «носом» и абсолютно эфирным блеском орехов и ароматических трав), Сноуи и Чарити одновременно извинились и отправились в ванную. Писатель, который к тому времени уже был довольно пьян, ничего не думал об этом, и вместо этого обнаружил, что смотрит на сиськи Дон, поскольку она уже заснула на богато покрытом ковром полу.
Что за гребаный день! Он просто становится все лучше и лучше!
Далеко за полночь, при уютном свете единственной висячей лампы эпохи Депрессии, чей замысловатый стеклянно-мозаичный абажур, казалось, изображал возвращение Блудного Сына, Сноуи и Чарити вернулись в комнату, выглядя одновременно и застенчивыми, и торжествующими.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги