Говорящий чугун

«Каслинская республика»

Старый мастер был прав. Секреты литья были и они ревниво хранились в поколениях мастеров.

Это засекречивание ремесла характерно для Урала. Златоустовские литейщики булата, каслинские чугунно-литейщики, екатеринбургские гранильщики, уральские резчики по камню — все они не пускали «посторонних» в тайны своего ремесла.

Но в Каслях эта замкнутость приняла особенно уродливые формы. Не старообрядцы ли, «ревнители старинного благочестия», виною этому? Неистовые раскольники выжигают то место на лавке, где сидел никонианин, уничтожают, как опоганенную, ту посуду, из которой он пил или ел. Не переросла ли их религиозная нетерпимость в нетерпимость производственную?

Каслинский завод, даже первые годы после революции, представлял собою своеобразную, со своим особым укладом каслинскую республику. Чужих, не каслинцев, например, работать на завод не пускали. Когда на заводе поставили свисток, каслинцы зашумели недовольно. Как это: более сотни лет жили без свистка, а теперь вдруг свйсток понадобился. Не желаем! Пусть по-прежнему «будильщик» на работу созывает! Рационализацию каслинцы встретили в штыки. Их в ужас привела эта техническая ломка.

Так бережное хранение тайн ремесла, вековое накопление производственного опыта выродилось в замкнутость, косность, нездоровое секретничество, с которыми пришлось бороться долго, упорно и беспощадно.