Граф Суворов. Том 15 Финал

Глава 18

— Ваше высочество, вы уверены, что к немцам можно поворачиваться спиной? — спросил Петр. — Не окажется что они нам ударят в борта?

— Если попробуют ударить, мы им ответим. На несколько щитов сил у меня хватит. Но есть надежда что после спасения их жизней они ответят нам взаимностью. — ответил я. — Свяжитесь с канцлером, пока не подошел флот противника нужно выяснить, что им здесь нужно.

— Мы подключились к их каналам связи и дешифровали передачу. — подняв голову сказал связист. — Вывести на общее прослушивание?

— На канал переводчику, нам выжимку. — приказал я, не желая отвлекать остальных офицеров. — Боевые посты — перезарядка. Волки — контроль флангов. Таран, как у вас дела?

— Большое сопротивление искаженных, много безликих и гуманоидных тварей со способностями, но мы справляемся. — ответил Таран. — Такое чувство что дворец просто кишит ими.

— Ничего удивительного, там было полно одаренных, а твари ударили диссонансом и вызвали спонтанные мутации. — проговорил я. — Ваши жизни в приоритете, так что, если ситуация обострится — уходите.

— Слушаюсь. — ответил бурят, позволяя мне сосредоточится на подоспевших союзных войсках. Хотя, кому они были союзными — ещё большой вопрос.

Объединенный флот лиги наций, возглавляемый броненосной эскадрой с крестами и золотой короной на бортах, встал в десяти километрах от нас, беря в окружение. На поддержку и помощь в уничтожении искаженных это совсем не походило. К счастью, с такой оценкой был согласен и гранитный канцлер.

— Немцы просят немедленно вступить союзные суда в борьбу с искаженными. — прокомментировал переговоры радист. — Британцы отвечают общими фразами о взаимовыручке, настаивают на том, что союз с нами, русскими, не был заключен, и наше присутствие здесь лишнее.

— Лицемерные идиоты. — проговорил Петр, добавив пару ёмких, и куда менее цензурных эпитетов. — Лучше бы о людях подумали.

— Канцлер настаивает на том, что наше присутствие или отсутствие никак не обговаривалось, а вот поддержка союза была подтверждена в том числе и письменным договором. — продолжал переводчик. — Британцы ответили, что это само собой разумеющиеся вещи, не требующие дополнительного согласования.

— Внимание, один из полосатых наводит главное орудие на корвет «Глазастый»! Его броня и щиты не выдержат прямого попадания такого калибра! — предупредил один из офицеров, и мельком посмотрев на воздушную карту я увидел, что указанный корвет стоит на самом краю левого фланга. До туда даже я щитом не дотянусь.

— Всем судам, сосредоточится вокруг Гнева империи. — подумав решил я. — Медленно и печально, не провоцируя на агрессию и не поворачивая орудия в их сторону.

— Британцы забили тревогу! Стягивают ударные части к центру флота! — почти сразу заметил Жеглов. — У них десятикратное преимущество.

— От флагмана немцев поступила просьба отойти от них на дистанцию маневра. — обратившись ко мне сказал радист.

— Делаем как они сказали. — приказал я. — Не провоцируем, копим ударный кулак, не больше километра радиусом.

— Прошу разрешения остаться на передовой, прикрыть наземную группу. — почти сразу услышал я голос Вяземской.

— Нет, держимся вместе. Вся группировка будет над дворцом. — успокоил я жену Тарана. — Предупредите канцлера, что прорыв не остановлен, если мы продолжим просто так висеть, все успехи по зачистке пойдут прахом.

— Крейсера британцев берут все наши корабли на прицел! Зафиксировано лазерное и радио облучение! — обеспокоенно сказал Жеглов.

— Никому не стрелять, я удержу первый залп независимо от его мощности. — успокоил я офицеров. — Это провокация. Они хотят, чтобы мы ударили первыми, чтобы оправдаться перед немцами и союзом. Официально между нами нет не только войны, но и конфликта. Нельзя его развязывать.

— Флот лиги начинает обходить нас с флангов. — предупредил Петр. — Через три минуты они будут у нас в тылу. Прошу разрешения взять их на прицел, так же как они нас. Ваше высочество, мы должны ответить!

— Стоять! — рявкнул я. — Ответить хочешь? При соотношении десять к одному? При том что у нас единственный крейсер?

— Но… что нам ещё делать? — раздосадовано проговорил Жеглов. — Они же нас окружат, и даже если один залп мы выдержим…

— Второй они нанести не смогут. — сказал я, заставив товарища удивленно посмотреть на меня. — Наша задача изменилась, теперь мы прикрываем группу Тарана и ждем прибытия основных сил. Они уже над Балтикой. Передовые крейсера будут здесь через три часа. Петр Великий — через шесть.

— Мы столько не протянем. — проговорил, качая головой Петр.

— Не писимизди. — возразил я, заставив парня усмехнуться. — Всем кораблям, пушки в землю. Висим, не дергаемся, ручки от гашеток убрали и положили на коленки. Кому особенно тяжело и чешется, можете под задницу ладони засунуть. Пока держитесь в радиусе километра от Гнева, я вас прикрою.

С трудом, но мне удалось успокоить своих офицеров, что, судя по перехваченным переговорам, жутко бесило бриташек, рассчитывающих на обострения конфликта и быстрое его разрешение в свою пользу. Пока шла перебранки и переговоры между каменно-спокойным канцлером и весьма агрессивным адмиралом британской эскадры, я занялся неочевидным вопросом — а смогу ли я исказить амулеты на таком расстоянии?

Первый ответ был — нет, никак. Ведь я их даже не видел, а толщина брони крейсеров позволяла им справляться не только с пассивным, но и с направленным диссонансом, который мог подействовать на реакторы. В то же время шанс всё ещё был, как и возможность действовать другими путями.

Самый простой — ударить тараном, как я недавно делал с искаженными судами. Создать ледяной щит, блокировать первые залпы, а дальше заставить наши войска рассеяться и бить уже выборочно, разбивая вражеские суда в прямом столкновении. Способ проверенный, действенный, но в это время большую часть мелких судов мы скорее всего потеряем при перекрестном обстреле.

Второй — держаться единым кулаком, в случае необходимости прикрывая суда с одного фланга и атакуя всеми силами с другого. Для этого мы держались на расстоянии маневра, пять километров, от флагмана немцев. Не станут же союзники стрелять по римскому линкору? Хотя даже это не факт.

— Залп с тыла! — прерывал мои рассуждения офицер, но прежде, чем он успел договорить фразу вокруг нас появилось полупрозрачное ледяное поле, за которым начали расцветать огненные цветы взрывов. Эфир тут же захлебнулся десятками разноголосых криков, приказов и вопросов на разных языках.

— Не стрелять! — рявкнул я, держа щит, а всего через несколько секунд немецкий линкор пошел на таран, быстро сокращая дистанцию. Мне потребовалось три глубоких вдоха, чтобы успокоиться, а что творилось в головах у людей, я даже представить себе не мог. Последние союзники решились на атаку, хотя переводчики никакого согласования в общении союзников не заметили.

— Приготовить орудия. Бронебойными. Все башни ПСО — полная боевая готовность. Залп по моей команде. — смирившись с неизбежным сказал я, ожидая пока линкор не вмажется в мою защиту, проламывая в ней щель.

— Они уже совсем близко! — выкрикнул Петр, схватившись за приборную панель двумя руками. — Ваше высочество, пора! Отдайте приказ!

— Не стрелять! Только по моей команде! — повторил я, наблюдая за приближением линкора. Если уж они решились на такое, значит нужно ударить разом по всем, а для этого, чем они будут ближе, тем лучше. Пока же я латал трещины на резонансном щите, восстанавливая их до того, как конструкт распадется осколками льда из параллельного мира.

Три тысячи метров. Две. Полторы… Я создал несколько сосулек, пока не выделяющихся на фоне щита, так чтобы в момент его крушения ударить разом по всем крейсерам, и если не уничтожить, то хоть снизить их маневренность. Тысяча двести… тысяча… триста?

— Что они делают? — не понимая проговорил Петр, когда корабли немцев вместо того, чтобы атаковать нас, начали вставать почти вплотную к щиту, бортами.

— Не стрелять. — с облегчением повторил я приказ. — Они прикрывают нас своими телами. Свяжитесь с командующим немецкой эскадры.

— Эфир забит. Связь нестабильна. — тут же отчитался офицер, выведя на аудио разноголосый шум.

— Судя по интонациям там десяток командиров, которые не подчиняются друг другу. — усмехнулся я, послушав отменную брань на нескольких языках. — Кто первый начал по нам стрелять?

— Корабли с фланга. — ответил Жеглов. — Сейчас эти суда… суда уничтожены!

— Какого черта? — нахмурившись проговорил я, не забывая поддерживать окрепшие щиты. Не пришлось даже напоминать, на экран тут же вывели изображение с тыловых кораблей, висящих почти вплотную к моему щиту, и я не сразу понял, что за проблемы с изображением — слишком много было черных пятен. Пока одно из них не начало шевелить щупальцами.

— Вещание в широком диапазоне. — приказал я, мгновенно восстановив картину в голове. — Внимание всем кораблям союзников! Искаженные атаковали ваши суда! Это они, а не мы уже уничтожили часть кораблей и продвинулись до прежних позиций. Тот огонь что был принят за наш идет с земли. Если вы немедленно не прекратите обстрел наших сил, и не переключитесь на искаженных, через полчаса у них будет самый большой в Европе воздушный флот!

— Что за бред? О чем вы говорите? — пробился через общий гвалт незнакомый голос с ощутимым французским акцентом. — Искаженные которые стреляют по судам? Это просто невозможно!

— Прямой канал установлен! — тут же доложил связист.

— Повторяю, искаженные научились не только атаковать воздушные цели, но и заражать технику, используя её не хуже нас с вами. — повторил я. — Если вы не верите нам, спросите у немцев. А если у вас есть время болтать — лучше посмотрите вниз.

Крики в эфире не стихали, но стреляли по нам в разы меньше. Видно, сочли опасным близость немецких кораблей. А может наконец заметили происходящее на земле. За считанные минуты, пока мы висели, противостоя друг другу, неживое море наверстало почти все потерянное, заняв все пригороды.

Щупальца, размером с небоскреб, поднимались из колышущейся субстанции, выкидывая целые снопы искаженных снарядов-самоубийц. Катапульты из плоти и костей тут же лопались, не выдерживая напряжения, разлетались на куски, но на месте старых щупалец из их останков тут же возникали новые.

Обстрел не останавливался, ни на секунду поднимая в небо целые облака из тварей, и попавшие под них корабли не справлялись с потоками противников. Орудия ПСО строчили, захлебываясь огнем, но лишь немного отклоняли траекторию прикрытых диссонансными щитами снарядов. Те же что попадали по судам, мгновенно пробивали считавшимися надежными плоскостные конструкты и заползали через пробоины.

— Внимание всем судам лиги наций! Противник ломает щиты, проникает внутрь в виде искаженных амеб и захватывает системы управления. — предупредил я, но британцы и без подсказок поняли, что нужно держаться как можно дальше от этой погани.

Вот только, если мы с немцами начали подниматься выше, уходя от вражеского огня, островитяне предпочли ретироваться, отступая вглубь города, но держась на расстоянии артиллерийского выстрела. Похоже помогать нам в сражении они не собирались, как и французы.

— Хороша лига наций, ничего не скажешь. Альянс, который всегда выручит союзника. — усмехнулся я, не прекращая эфира. — Запросите у канцлера закрытый канал.

— Немцы на связи. — почти сразу проинформировал меня радист. — Переводить?

— Отходим на высоту пять тысяч. — сказал я. — Диссонансные щиты тварей можно остановить только стихийными конструктами камня или льда. Огонь их не сжигает достаточно быстро… снаряды не берут.

— Наши выводы полностью совпадают с вашими наблюдениями. — ответил переговорщик от немцев. — Но без поддержки мы не справимся, снаряды на исходе, как и бомбы. Напалм и белый фосфор полностью использованы.

— Если мы продержимся до подхода основных сил, тварей точно откинем. — заверил я. — Через полтора часа здесь будет весь российский северный флот.

— Верно ли мы расслышали — вы ожидаете прибытия преобладающих сил? — через секунду переспросил мужчина.

— Верно. Наши основные силы уже на подходе. Сейчас главное не дать тварям погрузиться дальше, тогда мы победим. — ответил я, и активность в радиопереговорах снова заметно выросла. Похоже канал был не так уж хорошо и зашифрован, или немцы специально сливали информацию.

— Несмотря на подрывную деятельность России в африке и северной америке альянс лиги наций согласен выступить общим фронтом против искаженных. — услышал я уже знакомый голос француза. — Это не снимает с России ответственности за открытие Польской зоны и гибель миллионов жителей европы.

— Россия непричастна к открытию Варшавского прорыва. Хотите найти виноватых, посмотрите в зеркало, а ещё лучше спросите у своих правителей. — жестко ответил я, и по кивку переводчик повторил мою фразу на английском, французском и немецком, передавая по открытому каналу так чтобы услышал любой, кто был в эфире.

— Судя по спорам они не очень-то с этой формулировкой согласны. — усмехнулся Жеглов, и тут я с ним был совершенно согласен. Но чем дольше они спорили, тем ближе становилось неживое море. Выигранная гигантскими усилиями фора сокращалась с каждой секундой, и я уже придумывал, как обстреливать тварей конструктами, когда флот альянса наконец открыл огонь.

Загрохотали курсовые мортиры, трехсотого калибра, и снаряды, в поперечине больше человеческого роста, обрушились на море скаженной плоти, накрывая его гигантскими огненными лужами и взрывая, да так что расходящиеся от падения снарядов волны превращались в небольшие цунами.

— Хорошо работают черти. — с невольным восхищением проговорил Жеглов.

— Они к этому явно готовились, только нас тут не ожидали увидеть. — усмехнувшись ответил я. — Не отстаем. Волки на прикрытие земли. Держим расстояние, гнев — спускаемся до полутора тысяч. Теперь главное, чтобы они по нам не попали.

— Поможем его высочеству! — приказал Жеглов, и я был благодарен товарищу, когда в резонаторную сеть потекла энергия. Щиты отнимали не меньше сил чем постоянный обстрел, и я полностью истратил начавшие было восстанавливаться запасы. Но в пылу битвы это никого не волновало.

Заметив, как лопается от бомбы одно из щупалец, пытавшихся метнуть очередную охапку самоубийц, я решил прикончить двух зайцев разом и обстреливать только участки немертвого моря с образующимися щупальцами. Благо поднимались и закручивались они довольно неспешно, хватало нескольких секунд. А уничтожая катапульты из костей и плоти, я нейтрализовал обстрел, что позволяло уменьшить количество щитов.

Такой смелый маневр, в купе с приближением войск римской империи германской нации, заставил остальных участников лиги перенести огонь дальше, к переднему краю, и через несколько минут ситуацию удалось переломить. Казавшийся бесконечным поток тварей начал иссекать, сужаться, а затем и вовсе откатился к внешней берлинской стене.

Сколько десятков тысяч снарядов было выпущено за этот час, я затруднялся даже посчитать. Орудия лупили почти без перерывов, лишь давая стволам остыть между залпами. Башни ПСО дергались словно в припадке эпилепсии, старясь сбить как можно больше вражеских тварей, и это дало свой эффект.

Если после нашей первой зачистки остался только пепел и выжженная, сплавленная земля, бетон и асфальт, то после обстрела крейсерами лиги земля оказалась усеяна воронками от снарядов, в которых с легкостью мог бы уместится двухэтажный дом. А пейзаж больше напоминал лунный, с обилием кратеров.

— Новая группа судов на подходе. Идут с севера! — обрадовал меня офицер ДРЛО, выводя на вспомогательный экран радарную сетку с точками отметин. — Расстояние пятьдесят тысяч, контакт через три минуты.

— Наши? — на всякий случай уточнил я.

— Передовые отряды северного флота, тяжелые артиллерийские фрегаты и легкие крейсера в количестве тридцати штук. — обрадовал меня офицер.

— Отлично. — я даже позволил себе улыбнуться. — Теперь британцам точно придется заткнуться и принять нас как равных…

— Боюсь им это не понравится, ваше высочество. — покачал головой радист.

— А кого это уже волнует? — усмехнулся Жеглов. — Если ещё и Петр Николаевич прилетит, то они и вовсе языки в задницу втянут.

— Морозов в Зимнем. — возразил я. — Но, надеюсь, его помощь нам и не понадобится. Канцлера на вызов.

— Учитывая, что ситуация под контролем, мы просим вас отвести войска от столицы. — перевел офицер связи, когда на экране появился каменно-спокойный немец, прикрывший нас корпусом своего корабля всего несколько минут назад.

— Увы, пока мы не выполним требование принцессы Терезы, мы не можем этого сделать. Мы должны в первую очередь позаботиться об императорской семье. — ответил я. — Прошу нас понять, мы просто выполняем свои обязательства.

— У нас нет данных о местонахождении императорской семьи. Вероятно, они находятся в бункере под дворцом. — ответил канцлер. — Ваши оперативники уже спустились туда, и мы просим ограничиться этими силами для нахождения нашего монарха. Прямо сейчас организуется многонациональная спасательная операция, ваша поддержка больше не требуется.

— Мы отведем войска к северному пригороду Берлина, но будем продолжать участие в спасательной операции. — подумав несколько секунд, решил пойти я на уступки. — Я лично возглавлю российскую группу. На это вы согласны?

— Да, ваше высочество. До встречи на земле. — ответил канцлер, и передав управление Жеглову я спустился на лифте в ангар. Можно было идти рывками, но мне нужно было время, чтобы восстановиться, хоть пару минут. Тем более что из ангара я смело шагнул вниз, не пользуясь ботиком.

— Всё же вы позер. — не сдержал комментария Жеглов. — Ангел на сияющих огненных крыльях опускается на врага…

— Не отвлекайся, у тебя своих дел полно. — усмехнулся я, направляясь ко дворцу. Хотя он, конечно, был прав. Я даже крыльями шевелил, хоть это и не требовалось. Но взгляды, которыми меня встречали штурмовые отряды немцев и британцев того стоили. На мрачных вытянутых лицах без проблем читались страх, недоверие и опаска.

— Таран, дай пеленг. — приказал я, и на миникарте появилась отметка.

— Мы во внутренних помещениях первого этажа. — услышал я пробивающийся через треск в рации голос бурята, перекрывающийся пулеметными очередями и взрывами. — Твари тут всё заполонили!

— Скоро буду. — крикнул я, рванув с места. Оценив третьим глазом толщину перекрытий в открывшихся коридорах, я понял, что сегодня резать пол — не самый рациональный вариант. На два с половиной метра с проводящим металлом и бронебетоном даже я не рассчитывал. Пришлось несколько раз свернуть, пока я не нашел лестницу. Но отряд немцев оказался тут первым.

— За мной. — услышал я в наушнике голос канцлера, переведенный пауком, и быстро нашел взглядом угловатый широкоплечий резонансный доспех. Он хоть и был немного меньше моего архангела, но из-за своих неестественных форм казался тяжелее и объёмнее, словно каменный голем, с непропорционально большими руками и утопающей в теле головой. Ну и скоростью он не отличался.

— Мои люди на нижних этажах, сражаются с монстрами. Скажите куда идти, и я дождусь вас на месте. — сказал я, но канцлер был непреклонен. — Таран?

К сожалению, ответом мне стало потрескивание и шум в рации, и никакое усиление сигнала это не исправляло. Оставалось только спускаться пролет за пролетом, зачищая попадавшихся на пути монстров.

Твари, лишь издали напоминавшие чем-то людей, часто тащили на себе куски порванной парадной одежды, кителей и платьев. Но с уверенностью сказать кем именно они были вряд ли кто-то бы осмелился. А уж опознать личности — точно не смогли. Правда пока мы спускались, насмотреться пришлось на всякое.

Не до конца превратившийся в лужу неживой плоти гвардеец, торчавший из слизи на половину туловища, при этом профессию можно было угадать по обрывкам кителя, почти сохранившимся рукавам, из которых торчали щупальца, и шлеме с кокардой, погрузившемся в размягчившийся череп на несколько сантиметров.

Или выскочившая на нас девушка, судя по развевающемуся белому платью, у которой было три куриных лапы, заканчивающихся острыми когтями, и раскрывающееся словно бутон цветка лицо, превратившееся в сплетенную из множества кусков зубастую пасть. Таких я сжигал без сожаления и спроса, едва они выскакивали на лестницу.

Но, чем ниже мы спускались, тем хуже становилась ситуация. Искаженными оказались не только люди и комнатные растения, тянущиеся искаженными колючими ветвями к проходящим мимо бойцам, но и покрытые слизью стены, и даже провода с лампами, мигающими словно удочка рыбы-дьявола.

— Показывайте дорогу и ничего не бойтесь. — сказал я, держась рядом с гранитным канцлером. — Какие бы твари тут не обитали, они не причинят вам вреда.

— О, если бы это было так. Впрочем, от искаженных это никак не зависит. — ответил Кофф. — К слову, я всегда спокоен, и могу себя защитить.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. — ответил я, а всего через минуту мне лично удалось убедится в правдивости его слов. Выскочивший из бокового коридора монстр, больше всего похожий на увеличенную в тысячу раз мокрицу, был сплющен внезапно ожившими стенами, когда канцлер свел ладони вместе.

— За мной. — повторил довольный произведенным эффектом, а вскоре мы услышали выстрелы и частые пулеметные очереди, поспешив на звуки битвы.

— Внимание, свои! — крикнул я, выходя из-за угла и прикрываясь щитом. Остаток очереди лизнул по мне, и в ту же секунду я оценил работу отряда. Вся первая рота распределилась по нескольким коридорам, защищая гражданских от постоянных нападок тварей, непрерывно лезущих по потолку и стенам.

Окинув их третьим глазом, я сжал зубы, чтобы не выругаться. Десяток из сгрудившихся в центре комнаты были высшей аристократией римской империи. Возможно даже членами королевской семьи. А вот остальные две трети — искаженными. Безликими тварями, принявшими внешний вид их слуг и родственников.

— Ваши высочества, где император Вильгельм? — перевел паук вопрос канцлера, и сразу несколько человек ткнули дальше по коридору, в темноту из которой исходил сигнал бурята.

— Таран, возвращайся к основной группе, немедленно. — приказал я. — Первая рота, сомкнуть ряды. Спина к спине.

— В чем дело? — заподозрив неладное спросил канцлер.

— Твари повсюду. — ответил я, готовясь нанести удар. — Мне понадобится ваша помощь в обороне. Можете на несколько секунд заткнуть проходы, по которым мы уже прошли?

— Зачем? Мы должны эвакуировать членов королевской семьи, немедленно. — возразил один из спустившихся с нами рыцарей Британии, с золотым львом на кирасе. — Пока дорога чиста и нам ничего не угрожает.

— Таран, ответь! — рявкнул я, сдерживая ругательство, и чувствуя, как меня начинает пронизывать холодная ярость. Люди и монстры стояли в одной толпе, слишком близко друг к другу, чтобы можно было их разделить. Мне предстояло невозможное — создать одновременно несколько сложных стихийных конструктов, да ещё и произвольной формы. Иначе ничего не выйдет. И в этот момент мне как воздух нужно было прикрытие.

— Я здесь, командир. — наконец ответил бурят, выныривая из бокового пролета и выталкивая перед собой нескольких гражданских, включая зажимающего рану мужчину, которого я с трудом узнал, хотя портреты немецкого императора видел регулярно. — Уходим?

— Опасно. Активируй третий, и прикрой меня. Всем ученикам и воинам, активировать третий! — приказал я, и сборная спасательная команда засуетилась, не понимая, чего от нас можно ожидать. Зато, по раздавшейся ругани, я понял, что бойцы наконец поняли в чем дело.

— На счет три, прикрываешь. — сказал я, создавая незаметные обычному взгляду резонансные щиты. — Три!

Ледяные щиты материализовались прямо в толпе между заложниками и тварями, раскидывая их в стороны, сжимая и не позволяя двинуться.

— Нападение на императора! — крикнул растерявшийся канцлер, а в следующую секунду в помещении погас свет и разверзся настоящий ад.