Граф Суворов, том 5

Глава 11

— Засекли старт на западе Тифлиса! — выкрикнул Николай, получивший данные с радаров. С момента схватки во дворце прошло не больше получаса, но по городу нас домчали с мигалками, а Строганов уже предупредил экипаж. Экстренные ремонтные работы были завершены, один из маршевых двигателей пришлось выключить, но пилоты обещали, что на скорости это скажется незначительно. В отличие от ресурса остальных турбин и общего напряжения на конструкцию.

— Двигатели на старт, малый ход. — комментировал Погоняйло, постепенно повышая обороты турбин.

— Шасси убрано, маневровые в общей схеме. — сказал второй пилот, щелкая тумблерами и одновременно, с помощью вспомогательного штурвала, удерживая равномерную тягу в двигателях, устраняя крен.

— Полный ход, набираем высоту до четырех, что с противником? — спросил кап-два, и я с легкой завистью смотрел как он одной рукой выводит корабль на курс, а другой делает поправки.

— Вероятный противник поднялся до шести с половиной, скорость двести, судя по радио-пятну спортивная яхта или малый скоростной катер. — тут же отозвался Николай. — Хорошо, что выбросили весь груз и лишних людей, иначе бы мы ему даже хвост не понюхали. А так – шансы есть.

— Да, наш господин молодец. — хмыкнул Погоняйло, с явным сарказмом. Идея как можно больше разгрузить судно и вправду пришла в голову именно мне. Еще и второй штурмовой отряд, который сражался со мной во дворце, было решено оставить на земле вместе с броней. Ребята оказались выжаты словно лимон, и ценности сейчас не представляли ни как воины, ни как техники-резонанса.

Выбросив без малого пять тонн груза, мы сумели вернуть посудине гордое звание перехватчика, и единственное, что меня смущало – минимальный боезапас. Чем перехватывать будем? Брать на абордаж – не вариант, на таких скоростях мне никакой резонанс не поможет догнать противника. Значит придется использовать ПСО и единственную пушку, показавшую себя в прошлом бою не слишком хорошо.

— Скорость триста пятьдесят. Двигатели в норме. — прокомментировал Николай. Надо сказать, что по несущейся далеко под нами земле, оказалось сложно понять реальную скорость. Домики даже не казались игрушечными – кварталы сливались в единое целое, а фермы определить можно было лишь по цвету полей.

— Получаю сигнал от штаба флота в Тифлисе. — проговорил Николай.

— Включай на меня, и не отвлекайтесь. — приказал я, и на панели, в которую был воткнут мой камень тут же появилось лицо мрачного, осунувшегося и разом постаревшего лет на пять княжича Багратиона. — Новости?

— Да, и не слишком приятные. — ответил Константин. — Третья черноморская эскадра только что сообщила о крупной победе, якобы они сумели обратить в бегство втрое превышающие их силы противника. Пять корсетов, два фрегата, и самое противное – малый артиллерийский крейсер.

— Дай угадаю, все это счастье движется в нашу сторону? — не весело усмехнувшись спросил я.

— По донесениям черноморцев – нет, противник отступил в сторону восточного побережья, но они уже вышли из зоны действия радаров ближнего радиуса и спрятались на малых высотах. — ответил Багратион, сделав несколько нажатий пальцами, и у меня отобразилась карта. — Я боюсь, что они могут подойти со стороны Армении, и появиться из-за гор. Учитывая их максимальные скорости, у вас полчаса максимум.

— Не волнуйся, мы догоним его раньше. — ответил я, а затем, вспомнив с чего все началось, нахмурился. — Дядя тебе нужен живым, или без разницы, главное, чтобы не ушел? В воздушном бою может быть всякое.

— Если вдруг повезет, и вы сумеете захватить его – я буду тебе благодарен. Но жалеть его не стоит, бейте всем что есть. — ответил Константин и отключился.

— Вы все слышали. Как только окажемся в зоне досягаемости пушек, стреляем. — решил я, и команда подтвердила, что поняла приказ. А всего через десять минут у нас появилась возможность проверить точность орудий.

— Объект в пределах видимости, расстояние до цели – семь километров! — отчитался Николай, и я едва рассмотрел черную точку, держащуюся в передней полусфере от нас. Скорости были запредельные, я без раздумий вливал прану в реакторы, лишь бы успеть, и это дало свои плоды.

— Расстояние три километра. Два пятьсот. Два! — отсчитывал Николай.

— Первый орудийный пост, мостику, цель захвачена. — услышал я голос Ангелины в динамиках. Что я могу сказать, моя девочка была лучшей по всем предметам, и только ей я мог доверить стрельбу. Благо ни на полигоне, ни на расчётном листе ей не было равных и баллистику она знала как никто.

— Разрешаю открыть огонь по готовности. — сказал я, готовясь к какой-нибудь подлянке от противника. Теперь, с максимальным приближением, яхта врага уже не выглядела набором черных и синих точек. Вытянутое, сигарообразное тело с четырьмя маневровыми двигателями и маршевыми установками, стоящими сверху и снизу, словно большая ракета, а не катер.

— Спортивная яхта. — поджав губы проговорил Погоняйло. — Чего так плетется, непонятно. Может нас заманивает?

— Вполне может быть. — кивнул я, лишний раз уверившись в собственных мыслях. — Орудийные расчеты, будьте готовы открыть упреждающий огонь. Не собьем, так хоть с курса заставим свернуть. Главный калибр, ждем твоей отмашки.

— Поняла. Расчётное расстояние – полтора. Поправки на ветер… возвышение. — начала перечислять Ангелина, и на одной из второстепенных панелей я видел, как меняются предустановки орудий ПСО и сто миллиметровой спаренной пушки. Расстояние до цели быстро сокращалось, приближаясь к намеченной отметке, но затем я почувствовал, что мы словно замедляемся, хотя скорость на приборах была прежней.

— Внимание, противник уходит в отрыв! Корректируйте на текущую и стреляйте. Немедля! — рявкнул я, и корабль вздрогнул. Шестиствольные тридцатимиллиметровые орудия противоснарядной обороны извергали непрекращающийся поток снарядов, скрещивающихся где-то вдалеке, перед кораблем противника.

Даже с учетом дьявольской скорострельности и сплошного ливня пуль, перекрыть судну врага путь мы не смогли, больше того, заметив трассеры он тут же вильнул, уходя вверх. Все четыре его маневровых двигателя накренились, уводя сигарообразное тело с траектории удара. Больше полутора километров, даже с высокоскоростными снарядами время подлета – почти две секунды.

Вдруг, камера, показывающая приближенное изображение, на мгновение погасла, а в следующую секунду я увидел, что из верхнего маршевого двигателя противника валит густой черный дым.

— Есть! Попался! — донесся до меня из рации довольный крик Ангелины.

— Не прекращать стрельбу. — одернул я девушку. — Заставьте его сесть.

— Расстояние до цели – полтора километра. Упреждение… — давала поправки Ангелина, я же сосредоточился на том, чтобы энергия поступала в двигатели без перебоев. Сейчас любая заминка, любой непредвиденный сбой может привести к провалу всей операции. А кораблик у нас не сказать, чтобы сильно новый…

Турбины ревели, таща судно вперед, мы были раз в пять больше чем удирающая от нас яхта, но мощность двигателей, а главное почти неограниченное количество вливаемой в них энергии давало нам возможность посоревноваться с корабликом врага. Даже когда все оставшиеся у него турбины вспыхнули синим светом – мы не отставали, а затем к одному столбу дыма добавился второй.

— Есть попадание. — отчитался Николай. — Фиксирую множественные повреждения и снижение общей маневренности цели. ПСО его задело!

— Так держать! Не снижаем темпа! — довольно усмехнулся я, с нетерпением сжимая подлокотники кресла. Победа уже почти у нас в кармане, осталось протянуть руку и взять приз.

— Фиксирую облучение! Одна, нет две станции. — нахмурившись сказал Николай. — Это не наши, частота другая. Кажется, мы попали к кому-то на радар.

— Расстояние до границы? — запоздало спросил я.

— Мы… мы где-то над ней. — ответил Погоняйло. — Сейчас нас будут брать тепленькими. Надо сворачивать, господин.

— Нет, только когда убедимся, что враг уничтожен. — сказал я, внутренне готовясь к самому худшему. — У нас еще пятьдесят километров приграничной зоны.

— Это полторы минуты. — недовольно проворчал Погоняйло, но спорить больше не стал. Кораблю противника было нехорошо, его мотало из стороны в сторону, дымило уже половина двигателей, но только после очередного попадания нижний маршевый вспыхнул ярким огненным шаром, и суденышко перевернулось, резко теряя высоту.

— Преследуем до падения. — приказал я, открывая точную карту границ княжества. Сейчас каждый километр, каждый горный хребет и задекларированный холмик был важен. Если дядя Константина приземлится на территории Османской империи… а что нам остается? Придется добить его там.

— Массированное облучение, мы в прямой видимости турецких пограничных радаров! — отчитался Николай. — Вижу два корабля… нет три. Расстояние – меньше десяти километров, они нас ждали!

— Не нас, но это не важно. — ответил я, глядя на кто как черный след заканчивается у вершины горы. — Он упал на приграничной территории. С нашей стороны, значит и добыча наша. Осталось только объяснить это встречающим.

— Вспышка! — крикнул Николай, и я на одних рефлексах сделал то, чему меня учили последние дни. Пропустил энергию чрез проводящие металлы, создав щит. Кратковременный, разом выжравший половину ресурса, расходуемого на двигатели, но сошедшие с ума микрофоны и камеры лишь подтверждали, что я все сделал правильно.

Яркая огненная вспышка на долю мгновения загасила все экраны. Но вставший перед судном конструкт выдержал и до нас не дошла даже ударная волна. Вот только после первого снаряда в нас тут же полетел и второй, и третий, и целая россыпь номенклатур и калибров.

— Маневр уклонения! Иду к земле. — крикнул кап-два, и мне пришлось удерживать желудок силой воли. Иначе он выскочил бы из горла.

— Вспышка на пять! ПСО, не спать! — вернул меня в чувство вопль Николая, они на пару с Погоняйло каким то чудом крутились, избегая ударов, то резко уходя вниз, то поднимаясь так, что противник даже прекращал стрелять, наводя орудия.

— Это Гнев Аллаха! — воскликнул Строганов, вероятно рассмотревший в камеры больше нас. — Малый артиллерийский штурмовой крейсер. У него главное орудие – не в башне, а в корпусе, фиксированное. Уходите большой амплитудой!

— Понял, будет. — прохрипел Погоняйло, так покрасневший, будто руль управление был прямо подключен к маневровым гондолам, как во времена первых самолетов, а не полностью автоматизирован и связан только электронными мозгами. Но я его прекрасно понимал.

Казалось, нагрузка на систему почти не увеличилась, я отдавал ровно столько, как и пять минут назад, но при этом на лбу уже появилась испарина. И не сказать, что это было связано только с перегрузками и тем, что корабль кидало из стороны в сторону. Я обновлял щит, как только появлялись силы, и это не раз спасало наше судно, пока противники не пошли на сближение.

— Отходим! — приказал я, видя, как внизу, на покрыто лесом вершине горы, разгорается пожар. — Враг ранен, после того что мы с ним сделал шанс на то что он выживет – минимален, а вы мне еще живыми нудны.

— Есть, отходить. — с явным облегчением проговорил Погоняйло. Корабль вильнул вниз и влево, уходя от стремительно приближавшейся огненной вспышки, а затем нас тряхнуло так, будто гигантская ладонь отвесила нашему корвету оплеуху. Судно разом просело на несколько сотен метров, а в работе движков стали явно слышны повизгивания. При этом я мог покляться, что прямого попадания не было.

— Теряем высоту! Повреждены гондолы по правому борту! —крикнул Николай, с огромным трудом перекидывая нагрузку на оставшиеся двигатели. — Высота три с половиной. Три двести…

— Дымовые, с борта. — отчеканил я, и всю правую сторону заволокло густым дымом, закрывая нас от противника. Теперь приходилось держать щит над поврежденными механизмами. Жаль, что броню мы поставить так и не успели. Конечно, с ней догнать Давида было бы почти нереально, но зато и осколочными с ПСО нас никто бы не взял… но сейчас жалеть об этом уже поздно.

— Они нас уже не отпустят. — скрипя зубами проговорил Погоняйло. — Поворот на левый борт! Щит влево!

И я, и Николай выполнили приказ беспрекословно, и уже через пару секунд стало понятно, что решение опытного капитана второго ранга – верное. Очередной взрыв прогремел совсем рядом. Отработавшие камеры показали ярко оранжевую вспышку, я поймал ее на пресс, но ударная волна все равно прошлась по обшивке корабля, сминая внешние листы прикрывающие механизмы.

На радаре, со стороны Османской империи, горело уже больше десятка приближающихся точек. Часть из них даже не стеснялась, пересекая границу России. Другая же висела прямо над ней, перекрывая возможность контратаки, если бы у нас хватило безумия, чтобы на нее решиться.

— Внимание, противник снизу! — крикнул я, увидев, как одна из точек ушла в нижнюю полусферу. Как на зло туда, где ее не могла достать наша спаренная пушка. Орудия ПСО были заняты своей главной обязанностью, за несколько секунд скоротечного боя они сумели сбить на подлете не меньше десятка снарядов, каждый из который сумел бы развалить наше судно пополам. А значит единственный шанс – сдержать атаки и с этого направления тоже.

Прана, казавшаяся бесконечной еще несколько минут назад, начала заканчиваться. Нет, ее не стало меньше, но мне приходилось тратить потоки из собственного тела на работу поврежденных двигателей, щиты для обороны от стальных болванок, а теперь еще и прессы, чтобы сбить ракеты и крупнокалиберные пули.

Ситуация, произошедшая только вчера, повторялась с жуткой точностью. Только теперь, в роли корвета, зажатого со всех сторон врагами, выступали мы. Десяток легких катеров обстреливал нас, находясь в непосредственной близости. Легкий крейсер давал залп за залпом, не жалея боеприпаса, а его корабли поддержки поддерживали артиллерийский огонь, не сходя со своих позиций за границей.

В воздушном бою у нас не было ни шанса.

— Садимся! — приказал я, ткнув пальцем в карту. — Туда, где упала яхта. Дотянем?

— Должны. — прохрипел Погоняйло.

Корабль резко пошел вниз. Чуть не снеся один из катеров собственным корпусом, я переключился на защиту верхней полусферы, и противник, словно поняв, что мы задумали, открыл заградительный огонь. Потоки снарядов и пламени отрезали нам единственный путь к спасению, но этот огненный град заставил врагов сменить направление удара, всего на несколько секунд, но стреляя не прямо в нас, а в воздух перед кораблем. И этого хватило.

Сразу несколько катеров, кружащихся возле нас, вспыхнуло от прямых попаданий орудий ПСО. Они забылись, считая себя неуязвимыми, и тут же поплатились за это. Ангелина, точным огнем спаренной артиллерийской пушки, выбила из строя вражеский фрегат, но на этом наше везение кончилось.

Сразу несколько снарядов обрушилось на многострадальный корпус Безотказного. Я удержал большую их часть, отвел в сторону другую, но пара попаданий оказалась для небронированного суденышка критичной. Нас тряхнуло, двигатели взвыли, и корабль, войдя в штопор, с жутким ревом рухнул на вершину горы.

Лишь в последнюю секунду Погоняйло сумел выправить корпус, тормозя у самой земли всеми уцелевшими двигателями. Рев турбин заглушил все вокруг, а затем раздалась какофония взрывов. Усталость металла, вместе с плохим обслуживанием и общей выработанностью ресурса все же взяла свое. Двигатели заглохли, и мы рухнули посреди лесного пожара.