Работа выполнена в рамках научно-исследовательского проекта Университета г. Трир (Германия) при поддержке DFG Russischsprachige Lyrik in Transition: Poetische Formen des Umgangs mit Grenzen der Gattung, Sprache, Kultur und Gesellschaft zwischen Europa, Asien und Amerika (FOR 2603) и при поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Грамматика в современной поэзии» РГНФ № 08-04-00214а (2008–2010 гг.).
В книге анализируются поэтические тексты начиная со 2‐й половины ХХ века.
«Морфологический строй языка характеризуется минимальной восприимчивостью к внешним явлениям и чрезвычайно медленной изменяемостью» (Панов 1968: 9).
Узус – обычное, массовое употребление языковых единиц, не всегда соответсвующее норме.
Не только фразеологизированные формы прилагательных в сочетаниях типа средь бела дня, на босу ногу были первичными по отношению к формам типа белого, босую, но и все прочие прилагательные, не вошедшие в устойчивые сочетания. Ни атрибутивная или предикативная функция, ни перенос ударения с основы на окончание (крáсна – краснá) не имеют решающего значения для отнесения прилагательных к разным категориям, так как сказуемыми вполне могут быть и полные, и краткие прилагательные: она умная и она умнá), а ударение в сказуемом далеко не всегда отличается от ударения в определении (она безумна, приятна, приветлива, заметна); нулевое окончание форм мужского рода вообще не может быть ударным (добр, весел и т. п.). Характеристика форм типа сладк, умн, верн как очевидно искусственных, вторичных по отношению к полным прилагательным (см.: Винокур 1959: 348) тоже не убедительна: в этих случаях язык осуществляет одну из возможностей, связанных с историей редуцированных гласных. И даже если формы типа сладк, умн, верн появились в поэзии через шесть-семь веков после утраты и прояснения редуцированных, язык сохранил возможность фонетического варьирования при формообразовании.
«По существу, списки поэтических вольностей – это петиция от поэта к Аполлону с перечислением индивидуальных провинностей, которые поэт просит не ставить ему в вину» (Живов 1996: 226).
«В русском языке краткие (нечленные) формы прилагательных встречаются в атрибутивной функции только в немногих идиоматических сочетаниях типа средь бела дня» (Исаченко 2003: 190). Как правило, компоненты таких словосочетаний грамматически неизменны (в норме невозможно *бел день, *белу дню, *боса нога, *на босе ноге). Словосочетания склонны к лексикализации, наиболее отчетлива она в интонационном единстве и, соответственно, дефисном написании единиц типа сыр-бор.
Шубинский 1991: 61.
Горбаневская 1996: 21.
Буковская 1991: 23.
Одна из статей о неофициальной поэзии Ленинграда была названа «Котельны юноши» (Бобышев 1991).
Кривулин 2017: 56–57.
Степанова 2001-а: 51. В атрибуции текстов здесь и далее косая черта отделяет название стихотворения от названия цикла, в который оно входит.
Соснора 2006: 570.
Кушнер 1991: 58.
Кенжеев 1993: 66.
Скорее, терминологическое, фразеологически связанное, способное субстантивироваться прилагательное среднего рода: членистоногое насекомое → членистоногое.
Строчков 2006: 190.
Левин 2001: 132–133.
Кривулин 2017: 106–107.
Литвак 2020: 57.
Бобышев 1997: 104.
Иконников-Галицкий 1998: 13.
Волохонский 2012: 220.
Волохонский 2012: 164.
Волохонский 2012: 99.
Паташинский 2008-а: 231. Ср.: Мне мало надо! / Краюшку хлеба / И каплю молока. / Да это небо, / Да эти облака! (Велимир Хлебников. «Мне мало надо!..»)
Кривулин 2001-а: 28.
Паташинский 2019-а.
Крепс 1992: 20.
Боярских 2009: 65.
Строчков 1994: 156.
Левин 2001: 42.
Делаланд 2009: 182.
Ватутина 2016: 258.
Зингер 2013: 84.
Литвак 2020: 132.
Бирюков 1997: 4.
Чейгин 2007-а: 85.
Паташинский 2013: 29.
Гандельсман 2015: 108.
Другие примеры, в частности, из поэзии Иосифа Бродского, Анатолия Наймана, Виктора Кривулина см: Зубова 2000: 251–253.
Петров 2008-б: 379.
Бродский 1992-б: 127.
Левин 2001: 75.
Степанова 2017: 400.
Голь 1994: 10.
Ахмадулина 2012: 474.
Паташинский 2008-б: 45.
Сапгир 2008: 280.
Паташинский 2008-а: 344.
Вольф 2001: 20.
Яснов 2017: 288.
Юрьев 2004: 160.
Дидусенко 2006: 16.
Юрьев 2004: 183.
Паташинский 2008-а: 54.
Бобрецов 2013: 95.
Горалик 2019: 37.
Паташинский 2008-а: 262.
Паташинский 2008-а: 37.
Ахмадулина 2012: 346.
Булатовский 2013-а: 127.
Петров 2008-б: 394.
Рябинов 1994: 295.
Булатовский 2019: 162.
Некрасов 2012: 517.
Строчков 2018: 420.
Булатовский 2009: 86.
Шварц 1998: 10.
Матвеева 2019: 38.
Янышев 2010: 187.
Пригов 1997-в: 63.
Левин 2001: 64.
Невструев 1997: 52.
Мориц 2000: 99–100.
Левин 1995: 75.
Волохонский 2012: 88.
Воркунов 1995: 52.
Строчков 2006: 198.
Климов 1994: 13.
Горалик 2019: 34.
Гандельсман 2015: 217.
Боярских 2009: 103.
Делаланд 2009: 13.
Машинская 2013: 68.
Витухновская 2019.
Арефьева 2014: 128.
Вулф 2010: 109.
Булатовский 2013-а: 177.
Осокина 2010: 13.
Еременко 1999: 20.
Делаланд 2005: 95.
Машинская 2013: 71.
Азарова 2019: 120.
Пригов 1997-а: 97.
Степанова 2017: 232–233.
Бунимович 1989: 37.
Суховей 2009: 26. Анализ текста см.: Бабенко 2019: 157.
Делаланд 2009: 94. Анализ текста см.: Бабенко 2019: 157–158.
Хорват 2019.
Примеры существительных в сравнительной степени из статьи Е. О. Борзенко: центрее, звездее, ведьмее, жизнее, травее, змеее, докторее, углее, рыбее, ветрее, сахарее, пчелее, метрее, соснее, гуглее, дылдее, журналистее, водее, небее, мымрее, землее, кремлее, орлее, гитлерее, сухарее, принцессее, швабрее, брежневее, побочее, хлебее, мерседесее, пылесосее, сентябрее, лунее, портнее, лесее, кэгэбее, морее, озерее, сталинее, мавзолее, арбатее, декабрее, мясее, яндексее, ноябрее, солее, чаее (Борзенко 2012: 13).
Некоторые примеры Е. О. Борзенко: Я хотее всех хочу!; около нуля, и чем точнее … тем околее нуля; увы – ещё увее!!! (Борзенко 2018: 16).
Клюев 2008: 68.
Азарова 2011: 209.
Булатовский 2013: 87.
Степанова 2001-а: 53.
Шварц 2002-а: 312.
Хорват 2005: 165.
Хорват 2005: 113.
Булатовский 2016: 22.
Зингер 2013: 140.
Гандельсман 2008: 7.
Вспомним ранее процитированное высказывание А. А. Потебни о большей признаковости существительных в древности. В таком случае применительно к современному употреблению можно говорить о реставрации признакового значения существительных на новом этапе развития языка.
Подробнее о генетической общности таких сочетаний, восходящих к индоевропейскому синкретизму имени и признака, см.: Зубова 2000: 364–368.
Соснора 2018: 887–888.
Соснора 2006: 677.
Стратановский 2019: 100.
Каменкович 2008: 60.
Залогина 1997: 7.
Кутик 1993: 11.
Зондберг 1997: 19.
Круглов 2008: 192–193.
Подобие сочетаний тюрьмым-тюрьма и ветрым-ветро относительно: структурно аналогичны только их первые компоненты, а вторые являются разными частями речи – существительным и безличным предикативом.
Сатуновский 1994: 164.
Некрасов 2012: 221.
Кальпиди 1991: 196.
Бобрецов 2013: 47.
Паташинский 2008: 177.
Строчков 1994: 354.
Клюев 2014: 35.
Ермакова 2014: 11.
Гедымин 2012: 43.
Букша 2018: 31.
Риц 2020: 60–61.
Степанова 2017: 224.
Термин Е. Н. Ремчуковой: «грамматические ряды – „накапливание“ в высказывании однородных (стандартных и нестандартных) грамматических компонентов как средство создания экспрессии и гиперэкспресии» (Ремчукова 2005: 33).
И причастия, и порядковые числительные могут быть отнесены к классу прилагательных (см.: Щерба 1974: 85). Академическая Русская грамматика регулярно использует термин «порядковые прилагательные» (Русская грамматика 1980: 301, 319, 456, 538, 539, 541 и др.).
Яснов 1995: 38.
Азарова 2011: 216.
Сапгир 1999-б: 110.
Шварц 2002-б: 77.
Туркин 2002: 46.
Ермакова 2014: 46.
Булатовский 2019: 52.
Строчков 2018: 412.
Чейгин 2007-а: 76.
Соколов 1990: 174.
Новиков 1999: 47.
Делаланд 2005: 118.
Ермакова 2014: 74.
Цветков 2001: 69.
Жданов 1997: 24.
Из текстов Оскара Уайльда: «Я правил свое стихотворение полдня и вычеркнул одну запятую. Вечером я поставил ее опять» (Уайльд 2014: 7).
Клюев 2008: 229.
Кривулин 2005.
Кривулин 2005.
Цветков 2001: 82.
Пригов 1997-а: 21.
Кенжеев 1992: 8.
Шварц 2002-а: 282.
Сухотин 2001: 107.
Ермакова 2014: 38.
Лосев 2012: 99. Это реакция на строку Бродского О как из существительных глаголет! из поэмы «Горбунов и Горчаков» (Бродский 1992-б: 127).
Гандельсман 2005: 245.
Бобышев 2003: 121.
Чейгин 2007-а: 28.
Чейгин 2007-а: 37.
Юрьев 2004: 97.
Миронов 1993: 21.
Чейгин 2007-б: 13.
Кедров-Челищев 2014: 275.
Воденников 2018: 211.
Гандельсман 2015: 414–415.
Гандельсман 2015: 245–246.
Кудрявцев 2004: 70.
Паташинский 2006: 44.
Бауэр 2000: 15.
Делаланд 2005: 82.
Степанова 2003: 12.
Круглов 2010: 111.
Дидусенко 2006: 143.
Охапкин 1989: 149.
Волохонский 2012: 497.
Волохонский 2012: 136.
Волохонский, Хвостенко 2016. Без паг.
Бешенковская 1996: 59.
Левин 1995: 58.
Правда, без контекста или знания ситуации непонятно, у кого дома это происходит.
«Перевод популярной фронтовой немецкой песни Der gute Kamerad („Хороший товарищ“) […] Сейчас на эстраде ее исполняет группа „Любэ“ в составе трех куплетов – именно в таком виде она точно соответствует немецкому первоисточнику:
Служили два товарища, ага…
Служили два товарища, ага…
Служили два товарища в одном и том полке.
Служили два товарища в одном и том полке <…>»
В Антологии военной песни, составленной В. Калугиным, эти формы изменены на нормативные: Служили два товарища в одном и том полку (Калугин 2006: 528).
Строчков 2003.
Степанова 2017: 220–221.
См. большое количество примеров: Еськова 2008: 616.
Ср. языковую метафору голова гудит. На болезненное ощущение указывает и такой фрагмент текста: я держусь за голову, / У неё не ладятся дела с воротником, / И мигает левый глаз поворот-ни-ком.
Салимон 1996: 20.
Иртеньев 1998: 8.
Кривулин 1990: 101.
Вишневский 1992: 208.
Вероятно, самое известное употребление формы в крае – в стихотворении М. Ю. Лермонтова «На севере диком»: В том крае, где солнца восход.
Сергеев 1997: 395.