Граница смерти

6

Эрл Брэндстеттер плыл по лишенным света волнам киберпространства и раздумывал о проблеме, которую поставил перед ним его департамент. Наконец он выбрал траекторию, зная, что где-то в телесном мире его пальцы ввели информацию в рабочий терминал, и двинулся дальше.

Канареечно-желтая матрица проектировщиков Нагамучи жила собственной жизнью. Ее тяготение протянулось к нему и коснулось его бесформенного тела несуществующими пальцами. Не вводя пароля доступа, он, подобно взломщику, повернул к матрице и нырнул вглубь за информацией, содержащейся в ней, оседлал одну из внезапно появившихся голубых, как лед, энергетических линий, проходящих через сетку киберпространства.

Он чувствовал, как его пальцы играют на клавиатуре Тендрая, добавляя все больше мощи и разнообразия в разработанную им программу взлома. Это не было таким уж серьезным испытанием, потому что он знал, каких комбинаций избегать, а какие позволят ему войти. Рядовой хэкер, работающий с матрицей, сделал бы несколько пробных маневров и привлек бы к себе внимание, но Брэндстеттер не относился к числу рядовых программистов.

Он прорвал первую линию защиты и принялся крушить все подряд. Матрица раскалилась до температуры сверхновой звезды. Поскольку восемьдесят процентов хэкеров рассматривают киберпространство как визуальное, он запрограммировал функцию зрения в качестве видимых маяков. Брэндстеттер также запрограммировал клаксоны, которые будут подавать сигналы тем, кто ориентируется по звуку; зыбучий песок для пользующихся тактильными ощущениями; трупный запах для прибегающих к органам обоняния и вкус уксуса для гурманов. Каждая программа была шедевром уже сама по себе.

Теперь Брэндстеттер руководствовался только интеллектом. Ни логическая структура, ни подчиненный ему искусственный интеллект не смогли бы действовать с такой же быстротой, как он, мчащийся вперед, подобно получившему мяч нападающему, который увидел перед собой дюжину защитников.

И тут матрица захватила его, сжала, выбросила из себя и сокрушила бы, не воспользуйся он вовремя кодами дружественного пользователя. И все-таки импульс скорости отбросил Брэндстеттера назад, вынудив его затеряться в киберпространстве.

Он замер, мысленно перевел дыхание, снова нашел себя и восстановил связь с терминалом. Брэндстеттер действовал молниеносно. Рядовой хакер, захваченный паутиной сеток, погиб бы в такой ситуации.

Впрочем, рядовой хакер и не смог бы продвинуться так далеко.

Существовали и другие, не смертельные преграды против хакеров, стремящихся проникнуть в глубь закрытых для них компьютерных программ, но не обладающих достаточными способностями. Корпорация Нагамучи приберегала самые опасные ловушки для наиболее ловких, самых опытных взломщиков программ.

Брэндстеттер потянулся вперед, поймал линию сетки и почувствовал наслаждение от ощущения мощи, охватившей его. Развернутые паруса захватили и удержали ветер киберпространства, и он без малейших усилий заскользил по базовым сеткам.

Он на мгновение коснулся банка данных Нью-Йорка, затем повернул к Орландо, остановившись на короткое время, чтобы насладиться новой мультипликацией центра «Дата Браш» в Монтане. Брэндстеттер легко проскочил сквозь сеть безопасности компании Монтаны. В ней Нагамучи принадлежал крупный пакет акций, v коды, имеющиеся в распоряжении Брэндстеттера, пропускали его почти повсюду. Корпорация Нагамучи не предавала гласности свои капиталовложения, создавая у американцев иллюзию, что в их стране все еще господствовал американский образ жизни. На деле все обстояло иначе – всюду правил бизнес. Богатые становились все богаче, а бедные платили все более высокие цены за мечты, которые никогда не осуществлялись на практике.

Брэндстеттер внедрился в матрицу и внезапно оказался внутри логической конструкции, состоящей из лесов и болот. Он посмотрел вниз, на себя. Зеленая чешуя, кажущаяся темной в лунном свете, покрывала его. Как всегда в картинах компании «Дата Браш», ночь не казалась совсем уж черной, а скорее выглядела комбинацией разнообразных пурпурных красок. В руках Брэндстеттер держал лук.

Он подошел к серой жиже болота, наклонился над его поверхностью и улыбнулся своему усатому отражению. На нем была треугольная шляпа с белым пером. Через плечо перекинут колчан со стрелами.

Неожиданно гладкая поверхность болота словно взорвалась. Вверх взвилась змеиная голова, увенчанная рогами, с пастью, полной клыков. Она была настолько велика, что заслонила полную серебряную луну.

– Кто ты? – прорычал огромный морской дракон. Болотная вода стекала между клыками, потому что перед Брэндстеттером разворачивался фильм, создаваемый компанией «Дата Браш» Монтаны, а не фирмой «Слэшер Дата».

Он засмеялся от наслаждения, вызванного невидимой дорожкой в пленке фильма, целью которой было пробуждать детское начало у зрителей.

Морской дракон поднял над болотной водой перепончатую лапу и озадаченно почесал себя под подбородком.

– Меня зовут Питер, – представился Брэндстеттер, складывая руки у рта наподобие рупора, – и я не хочу становиться взрослым.

– Извините меня, – произнес дракон, опустил лапу в болото и достал переплетенную в железо книгу с надписью «Сценарий». Одной лапой он держал толстенный том, другой водил по печатным строчкам.

Брэндстеттер знал, что перед ним визуальное изображение первого варианта отснятой части фильма, создаваемого компьютером с искусственным интеллектом, старающимся ассимилировать новую информацию, одновременно сохраняя целостность программы.

– Ты уверен, что не ошибся адресом? – спросил дракон, перелистывая растрепанные страницы сценария.

Еще до того, как Брэндстеттер успел ответить, из болота поднялась другая фигура – Камилла Эстеван, окутанная цепями черных ракушек и водорослей, закрывающих эротические части ее тела. Она вышла на вязкий берег. Несмотря на то что Камилла ступала по илу, ее ноги оставались белоснежными, а лицо окружал ореол из водорослей, создавая впечатление, словно они выросли на голове.

– А вот и паршивый Эрл, – произнесла псевдо-Камилла, указывая на него пальцем с красным ногтем. Ее губы раздвинулись, обнажив зубы, готовые впиться в его плоть. – Все знают скользкого, отвратительного Эрла. Тебя все еще не возбуждает вид настоящей женщины, Эрл? – Ее голос звучал так же утонченно, как пулеметная очередь гангстеров, как звук сыплющихся на асфальт стреляных гильз.

Хотя Брэндстеттер знал, что образ Камиллы появился здесь лишь потому, что программа «Дата Браш» функционировала на подсознательном уровне и предназначалась для получения максимального объема информации от рассказчика, так как огромные аудитории ждали еженедельного продолжения сериала, он не смог удержаться. Он достал стрелу из колчана, натянул тетиву, прижал ее к щеке и зажмурил левый глаз, быстро заглянув внутрь основной редактирующей программы, чтобы освоить необходимое искусство стрельбы из лука. Пусть сейчас Камилла всего лишь плод его воображения. Он не допустит, чтобы она снова насмехалась над ним.

Стрела попала точно в цель – пронзила левый глаз женщины и опрокинула ее в чистую болотную воду. Поскольку программа была составлена компанией «Дата Браш», кровь из раны не хлынула.

Морской дракон взревел от негодования.

– Это ошибка, ошибка! – вопил он, поспешно перелистывая страницы сценария.

– Меня зовут Эррол, – заметил Брэндстеттер, прикладывая к тетиве вторую стрелу. Она пронзила горло дракона. Книга упала в болото, а змеиная шея изогнулась в предсмертных судорогах.

Выйдя из программы «Дата Браш», Брэндстеттер оседлал линию сетки и помчался прочь, сжигая скоростью свою ярость. Он направлялся к матрице Нагамучи, бегло просматривая данные и вводя опознавательные коды дружественного пользования.

Как раз в тот момент, когда он вышел на орбиту вокруг своей матрицы, его внимание привлекла яркая, твердая как алмаз синяя линия. Узнав характерные признаки незаконного проникновения хэкера, он устремился вперед.

Хэкер оказался необычайно ловким, Брэндстеттеру пришлось признать это. И смелым, поскольку уже отважился преодолеть первые смертельные барьеры безопасности. Думая о цене, которую заплатили хэкеру за то, что он – или она – посмел пойти на риск, связанный с проникновением в систему программного обеспечения, охраняемую подобно программам Нагамучи, Брэндстеттер создал логическую конструкцию, предназначенную для того, чтобы изловить нарушителя прежде, чем станет возможным еще более глубокое проникновение. По правилам корпорации ему следовало предоставить это службе безопасности корпорации, которая жестоко наказала бы дерзкого взломщика, однако гнев, вызванный появлением призрака Камиллы Эстеван, все еще бушевал в нем.

Чувствуя, как его материальное тело вводит необходимые данные в терминал Тендрая в офисе, Брэндстеттер разработал программу и запустил ее.

Беззвучный взрыв перенес его в белую кубическую комнату без окон и дверей, где он увидел худощавого парня вдвое моложе себя.

– Кто ты такой, черт побери?! – воскликнул нарушитель. Он убрал с лица темно-синий шарф. Свет отражался от застежек-молний на куртке и брюках, от серег в ушах и двух колец в левой ноздре.

– Я – тот самый, кто создал систему безопасности, которую ты пытаешься нарушить, – сообщил Брэндстеттер. – А ты кто?

– Послушай, приятель, я знаю законы. Ты не имеешь права удерживать меня здесь.

– Как раз наоборот. В данной ситуации я могу поступить с тобой как пожелаю. Ты пренебрег всеми предупреждениями, предусмотренными Конвенцией и запрещающими вторгаться в эту зону, защищенную авторским правом. Любой суд признает, что ты получил по заслугам.

Юноша нервно облизнул губы.

Брэндстеттеру показалось, что он видит, как телесные руки хэкера застыли над клавиатурой компьютера.

– Послушай, давай решим дело мирно, а? У меня есть программы, которые могут тебя заинтересовать.

Наслаждаясь ощущением абсолютной власти над пленником, Брэндстеттер спросил:

– Почему ты считаешь, что у тебя есть что-то, представляющее для меня интерес? Ведь тебе даже не удалось прорваться через созданные мной защитные барьеры.

Хэкер начал расхаживать на своей половине куба, не сводя взгляда с человека, захватившего его.

– Послушай, приятель, у меня кое-что припрятано – немного наркотиков, кое-какие документы. Может быть, мы все-таки договоримся, а? Если ты передашь меня полицейским, они сожгут мне мозг и я больше не смогу работать с терминалом. Ты ведь тоже живешь здесь – как бы тебе понравилось, если бы у тебя забрали ключ?

– На кого ты работаешь?

– Сам на себя.

Брэндстеттер сузил половину куба, где находился нарушитель, превратил ее в подобие гроба и сжал хэкера в узком пространстве.

– Ну хорошо, хорошо, ради Бога! Я получил задание и некоторые коды от парня из «Мегатренда», да и обещали-то мне крохи, поверь.

Брэндстеттер расширил стены куба, на мгновение перенес свое физическое тело в материальный мир, закодировав полученную информацию в чипах терминала. Он почувствовал в киберсебе мощный поток энергии, хлынувший из терминала. Брэндстеттер улыбнулся, вытянул указательный палец и поднял большой, изобразив нечто вроде пистолета, и произнес:

– Бах!

Рубиновый луч вырвался из кончика указательного пальца и отбросил молодого хэкера сквозь стену куба. Где-то в материальном мире парень проснется с ужасающей головной болью, а узлы его рабочего терминала будут полностью сожжены.

Стены куба, окружающие Брэндстеттера, исчезли, и он помчался по линии сетки прямо к личной матрице, соединенной с матрицей Нагамучи, собираясь отпраздновать успех перед тем, как вернуться в материальный мир.