Грат

Глава 9 Снова в путь

С наступлением темноты город утонул в густой чернильной мгле, и, пробираясь узкими переулками, мы в любой миг ожидали нападения. Но его все-таки не последовало. Выбравшись за окраину, образованную ветхими полуразвалившимися хижинами, мы отыскали заброшенный овин, в котором решили переждать до утра — дальше двигаться наугад в кромешной тьме было бы слишком рискованно. Условившись следить за окрестностями по очереди, мои спутники отправились на покой, а я вызвался дежурить первым — сон все равно не шел, события минувшего дня все еще бурлили в крови, не давая покоя.

Из скрытой во тьме глубины сарая послышался сухой прерывистый кашель, который долго не стихал. Кажется, это Эльдмар. Неужто старик простыл от этой сырости? Спустя без малого час кашель прекратился, а затем меня сменил на посту Холт и я отправился спать.

За несколько часов до рассвета Бамбур выскользнул за дверь и спустя короткое время вернулся, ведя в поводу лошадей. Я вышел ему навстречу, подставив лицо прохладному утреннему ветру.

— Лошадей всего четыре, — удивленно сказал я.

— Верно, — согласился смуглолицый, — знаешь, почему?

— Больше не нашлось? Не хватило денег?

— Не угадал, — покачал головой человек. — Мозги у тебя работают, Грат, а вот все остальное пока еще не очень. Тернана ты, конечно, одолел, но проткнуть шпагой увальня с мясницким ножом — сомнительная победа. Что будешь делать, если попадется противник, обладающий более высоким мастерством?

— Сражаться!

— И проиграешь. Скажи-ка, что главное для фехтовальщика, Грат?

— Ловкость?

— Ноги! На них ложится основная нагрузка. А у вас троих они пока еще слабоваты. Поэтому четверо поедут верхом, а один из вашей троицы побежит рядом. Потом поменяетесь.

Выехали, как и планировали, с рассветом. Слежки мы не заприметили, и на пустой проезжий тракт выбрались без приключений.

Потянулись бесконечные холмистые луга, перемежающиеся перелесками. Впрочем, любоваться пейзажами мне было некогда, я то бежал, то трясся в жестком неудобном седле. К вечеру мы преодолели порядка двадцати вёрст: больше нельзя, лошади устали. Их следовало расседлать, выходить, напоить, стреножить, обтереть сухой травой и оставить пастись. Да мы и сами изрядно притомились, потому решили стать лагерем на очередном лугу, поблизости от леса, отступив немного от дороги. В зарослях мы собрали хворост, под сенью деревьев отыскался чистый ручей, позволивший пополнить запасы воды. Вскоре сухой валежник затрещал веселым костром, а в котелке над ним весело забулькала каша.

— Не привыкла ездить верхом, — пожаловалась Отра, — теперь попа болит.

— Интересно, как может болеть то, чего нет? — невинно поинтересовался я.

— Ах ты… — зашипела девчонка и попыталась вцепиться мне в ухо, но тут в нашу возвышенную беседу встрял Холт:

— Да ладно, чего ты, Грат? Нормальная же задница…

— Ах ты… — снова зашипела Отра и чуть не вцепилась в ухо теперь уже моему другу. Тому пришлось спешно спасаться бегством.

Вот и пойми этих женщин. И так — не так, и эдак — не эдак. Странные они существа!

Покончив с ужином (Холт, как обычно, слопал две порции), я растянулся на траве, надеясь, что натруженные за день ноги перестанут ныть. Но не тут-то было.

— Подъем! — скомандовал Бамбур. — Разбираем рапиры, разминаемся и приступаем к занятиям.

— Я устал! — возмущенно взвыл Холт. — И только что поужинал! Дайте хоть дух перевести.

— Иди-ка сюда, дружок, — ласково позвал его смуглолицый, протягивая Холту рапиру эфесом вперед. — Сядь в стойку. Готов?

Дзынь! — и оружие вылетело из руки моего друга, а затем, описав дугу, воткнулось в землю, закачавшись, точно маятник.

— Подбери-ка и давай попробуем снова. Готов?

Все повторилось точь-в-точь как в прошлый раз: я не успел и глазом моргнуть, как Холт оказался обезоружен, а его рапира очутилась в траве в нескольких шагах от незадачливого бойца.

— Хочешь научиться так же? — приобнял Холта за плечо Бамбур и вкрадчиво произнес:

— Тогда я открою тебе великую тайну нашего искусства. Это страшный секрет, который мастера клинка передают из поколения в поколение и хранят его, будто великое сокровище. Слушай и запоминай! Как только ты усвоишь эту истину, тебе покорятся сокровенные глубины этого древнего мастерства.

Холт с горящими глазами весь обратился в слух.

— Чтобы хорошо фехтовать… — громко зашептал ему на ухо Бамбур, так, что я отчетливо слышал каждое его слово, — Нужно больше фехтовать!

Наступила тишина, нарушаемая лишь стрекотом кузнечиков в высокой траве.

— Всё! — развел руками смуглолицый. — Поэтому бери рапиру, толстопузый, и готовься к поединку. Грат!

Я поднялся на ноги.

— Ты защищаешься, Холт атакует. Отвечать нельзя, только оборона. Пропускаешь укол — десять отжиманий! Все ясно?

Ха! Да проще простого. Холт хорош в защите, а вот в атаках он не слишком силен. Отобьюсь — раз плюнуть.

— Да, забыл уточнить, — на лице Бамбура зазмеилась ехидная улыбка. — Грат, мальчик мой, сядь в противоположную стоечку и возьми шпагу в левую руку. Сегодня ты левша!

— Но…

— К бою! — рявкнул смуглолицый. — Готовы? Начали!

Когда на небо вскарабкалась полная луна, а луг клочковатым одеялом укутал туман, костер почти догорел. Бамбур подкинул туда немного хвороста, и на лице сидящего рядом Эльдмара заплясали алые всполохи. Холт беззастенчиво храпел, Отра тоже сопела где-то поблизости, да и я лежал в полудреме, укутавшись в одеяло и положив под голову дорожную сумку. К ноющим ногам присоединились руки: отжиманий пришлось сделать очень много.

— Почему сам не хочешь их обучать? — вполголоса спросил эльфа смуглолицый, но я все-таки расслышал. Эльф тяжело вздохнул.

— Силы уже не те. Устал я от всего этого, смертельно устал. Закончу начатое — и на покой.

Я повернулся на другой бок и закрыл глаза.

Позавтракав, мы снова тронулись в путь. На сей раз Бамбур немного сжалился над нами, и одна из лошадок везла сразу двух седоков, тех, что полегче — Отру и Эльдмара. Старик держался в седле не слишком уверенно, видимо, не выспался на влажной земле, и мне подумалось, что Отра в случае чего придержит старого эльфа, не позволив тому упасть.

Луга сменились смешанным лесом, подступившим к самым обочинам дороги. Плотная стена деревьев не давала разгуляться ветру, зато откуда-то появился летающий гнус, преследовавший нас попятам и заставлявший отчаянно отмахиваться сорванными ветками.

— Помыться бы… — мечтательно произнес я, скребя ногтями очередное место укуса.

— Моются ленивые орки, которым чесаться лень, — хмыкнул ехавший рядом Бамбур.

— Кто бы говорил, — отозвался я. — Знаешь, как орки называют твоих соплеменников?

— Ну-ка? — поднял бровь смуглолицый.

— Вонючки. Нет, серьезно, люди очень сильно пахнут, особенно, когда потеют. А обоняние у орков развито намного лучше человеческого, мы способны различить больше запахов и на большем расстоянии. Иногда обостренное обоняние полезно, но чаще доставляет дискомфорт.

— И что, я тоже… пахну?

Я улыбнулся и не стал отвечать. Пусть помучается, не всё ему одному подкалывать нас и ехидничать.

К вечеру мы выбрали еще одну небольшую полянку, густо заросшую кустарником и подлеском — видимо, несколько лет назад деревья здесь уничтожил лесной пожар. Мы расчистили небольшую площадку для ночлега, позаботились о лошадях, а из подрубленных ветвей соорудили некое подобие шалаша. Припасенной с собой еды почти не осталось, потому ужинать пришлось краюхой черствого хлеба, двумя пшеничными лепешками и несколькими кусками завернутого в тряпицу деревенского сыра. Впрочем, после целого дня в пути и это скромное угощение показалось мне королевской трапезой.

Затем Бамбур снова заставил нас тренироваться: на сей раз по двое против одного. Сначала я отбивался от Холта с Отрой, причем последняя почему-то пыталась достать меня с особым энтузиазмом, потом мы вдвоем с ней атаковали Холта, спустя десяток минут по сигналу смуглолицего Холт и Отра поменялись местами, и так по кругу. Закончили мы, когда алый диск солнца скрылся за вершинами деревьев, а с востока наползли сине-черные косматые тучи.

Ночью пошел дождь и изрядно похолодало: шалаш не спасал от льющихся с небес потоков воды, я продрог и промок до нитки. Рассвет мы встретили совершенно невыспавшимися, а бедняга Эльдмар снова начал кашлять. Вскипятив остатки воды, мы бросили в нее немного собранного в окрестностях болотного мха, и только благодаря этому пахнущему хвоей и прелым сеном вареву немного согрелись.

— К вечеру доберемся до Хорзана, — подбодрил нас Бамбур, — это приграничный городок. За ним начинаются гномьи земли, там деревни расположены ближе друг к другу, будет где остановиться на ночлег.

Близость к границе здесь ощущалась прежде всего тем, что на тракте стали появляться караваны повозок, везущих на продажу упакованный в тюки из рогожи разномастный товар. Один раз, отлучившись в лес по малой нужде, я обнаружил выкрашенный ярко-красной краской и грубо отесанный с четырех сторон межевой столб. Ни заборов, ни оврагов — можно было запросто обойти столб и очутиться на территории сопредельного государства, только вот смысла в этом не было никакого: сразу за межой начинались такие густые заросли, что преодолеть этот бурелом на своих двоих казалось совершенно невозможной задачей.

Хорзан показался из-за поворота дороги неожиданно. Лес расступился, и взгляду открылась крепость из темного камня, громоздившаяся на вершине холма. По его склонам пестрела беспорядочная россыпь домов, меж которыми с трудом угадывались узкие улочки. Обращенный к пограничью склон холма был срыт, образуя обрыв, плавно переходящий в крепостную стену с двумя высокими сторожевыми башнями.

Гномов в городке обитало, похоже, ничуть не меньше, чем орков: всю западную часть города, расположенную прямо под обрывом, отвели под огромный рынок, где шла многоголосая и бойкая торговля. Складывалось ощущение, что весь остальной город сплошь состоит из одних лавок, гостиниц и трактиров. Отыскав недорогой постоялый двор с двумя свободными комнатами, Бамбур заявил, что путешествие по чужим землям таит в себе немало опасностей, а потому для нас пришло время обзавестись нормальным оружием. Меня вполне устраивала моя короткая шпага из вороненой стали, поэтому смуглолицый отправился на рынок, чтобы купить что-нибудь для моих спутников. Отре досталась тонкая и легкая шпага с изящной корзинчатой гардой, Холту — более широкая с чашеобразной. Кроме того, смуглолицый привел в поводу тощего серого ослика, на выпирающий хребет которого навьючил мешки с провиантом. Казалось, несчастное животное вот-вот упадет на землю под этим тяжким грузом и отдаст концы.

— Благородные скакуны распроданы, — с деланым сожалением заявил Бамбур, — а за тех, что есть, просят непомерную плату. Потому прямо сейчас вы отправляетесь на задний двор и немного разомнетесь перед ужином. Фехтует каждый с каждым по три раза на пятнадцать уколов. Кто продует по очкам, дальше едет на осле. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда — за дело!

Тяжело вздохнув, я подхватил шпагу и отправился вслед за Отрой и Холтом на задний двор.