Грайлок - мир грехов

Часть 1. Грехи прошлого

Луна катилась над городом, круглая и плоская, будто новенький серебряный алер, только что вышедший из-под инструмента имперского чеканщика. В безоблачном черном небе она сияла особенно ярко, и тусклым отражением под ней светился кристалл на башне золотого мага. Башня тонула в темноте, будто растворилась в ночной темени - чудовищно огромная, выше храмовых шпилей, выше башен замка, она была так высока, что кристалл на ее вершине казался принадлежащим скорей небесам, чем тверди. Так оно и было, разумеется. Отчасти.

Похожая на алер луна щедро одаривала город серебром, но, в отличие от серебряной монеты, лунный свет не стоил ровным счетом ничего - быть может, потому луна и была столь щедра. Серебряный свет заливал островерхие крыши, играл на истоптанных камнях мостовой. Одинокий прохожий избегал лунного серебра, предпочитая красться в широкой полосе тени под стенами. Он опасался не грабителей - благодаря стараниям красных жрецов столица империи была избавлена от ночного разбоя. Но человек старательно держался тени, он не хотел попасться на глаза патрулю. Сказать по правде, он предпочел бы повстречаться с разбойниками, но не с охотниками на грех, облаченными в красное. У перекрестка он задержался, прислушиваясь, не раздастся ли в ночи звонкий стук подкованных сапог по камням мостовой. Но улица была тиха, лишь из окна постоялого двора доносилось негромкое пение и струнный перебор. Окошко светились красным - единственное цветное пятно на черно-серебряной улице.

Выждав немного, прохожий торопливо пересек залитый лунным светом перекресток и остановился у двери постоялого двора. Еще раз огляделся и постучал. Дверь тут же беззвучно распахнулась, петли были хорошо смазаны, а ночного гостя ждали. На мостовую легла полоса света, потом она сделалась ярче - то, кто распахнул дверь, отступил, освобождая проход. Пришелец шагнул через порог и медленным движением отбросил капюшон. Он был молод, завтра ему сравняется двадцать один. Пятеро, ожидавшие его прихода, были намного старше. Тот, кто ответил на стук, громадный мужчина в потертом кожаном камзоле, отступил, сунул в ножны кинжал и согнулся в поклоне:

- Ваше величество…

Переливы арфы смолкли. Все, находившиеся в небольшом ярко освещенном зале, встали и поклонились.

- Лорд Аганей, - кивнул гость. Потом обернулся к остальным, - лорды…

Как гласит поговорка, императорский престол Джагайи покоится на пяти опорах. Нынче здесь собрались все пятеро глав великих родов империи, потомки тех, кто был побежден Ирго Ужасающим, и потом под его знаменем завоевал для молодой империи сорок королевств - те самые, что теперь норовят ускользнуть из когтей одряхлевшего джагайского льва.

Император, сопровождаемый великаном Аганеем, прошел к столу и занял место во главе. Лорд Хокси отложил арфу, прекрасный инструмент, черное дерево, инкрустированное серебром. Его предки играли на арфах, изготовленных из костей убитых врагов. Те времена давно миновали, лорды променяли сталь на золото, и разве что Аганей - один из пятерых - отдаленно напоминает великих предков, от топота коней которых сотрясался весь Грайлок.

- Итак, ваше величество, - начал лорд Гройз. По праву старейшего он мог заговорить первым, - завтра состоится торжественная церемония.

Император кивнул, и витые черные локоны качнулись по сторонам бледного лица. Завтра он, совершеннолетний, достигший двадцати одного года, обратится с речью к толпе, обещая править милостиво и справедливо, потом будет торжественное шествие по улицам, в сопровождении длинной вереницы красных жрецов, молебен в храме… и потом наконец на голову императора Вентайна возложат корону и назовут подобным Солнцу. Корону жрецы отдадут, но Отец-Солнце по-прежнему будет храниться у них, в подземном святилище у подножия Текейской скалы. Выше святилища, на склоне, находится древняя часть дворца, а на вершине Текеи возведена башня, увенчанная кристаллом.

- Завтра ваше величество начнет править, - продолжал старый Гройз, и реденькая седая борода тряслась на сморщенном подбородке, будто заранее боялась того, что собирается сказать лорд. - Но истинная власть по-прежнему будет принадлежать красным?

- Нет.

- Вы так кратко говорите, ваше величество, - мелодичным голосом произнес Хокси.

Изящный, как юноша, в свои сорок с лишним лет, тонкий, гибкий, он напоминал молодому императору змею, а хорошо поставленный голос казался шипением гадюки.

- Я выражусь яснее. Мой предок, Ирго Ужасающий покорил половину мира благодаря клинкам своих лордов. Нынче святоши оттеснили воинов от престола, а Джагайская империя вот-вот рухнет. Я намерен взять то, что принадлежит мне по праву. Готовы ли вы служить мне, как ваши предки служили Ирго? Мы восстановим былую славу Джагайи, и Грайлок снова содрогнется перед нашими знаменами. Вы со мной? Тогда все решится завтра.

- После церемонии? - уточнил лорд Уолдор, вечно рассудительный и неторопливый.

- Во время нее. Мне понадобятся ваши клинки, чтобы взять Отца-Солнце.

- Реликвию стерегут красные, но у вашего величества, конечно, есть план, - буркнул Джед.

Самый младший их пятерых. Если Аганей напоминал императору медведя, а Хокси змею, то Джед более всего похож на поросенка - рыхлый с виду толстяк, он, тем не менее, был себе на уме, ловко владел мечом и мог оказаться как самым опасным, так и самым полезным.

- Красные оставят нижний храм на время торжественного шествия, там будет лишь обычная охрана и никаких свидетелей, - пояснил Вентайн. - Вам предстоит сопровождать меня во время этого шатания по улицам Джагайи…

- В самом хвосте, позади толпы красных, - сердито вставил Аганей, - как будто они имеют право вышагивать впереди благороднейших людей Грайлока.

- В хвосте, - кивнул император, - и это очень удобно. Если кто-то все же известит археона, что на храм напали, и он пошлет к нижнему храму воинов, вы задержите их, чтобы я успел завладеть Отцом-Солнцем. Я смогу войти в храм, и впущу ваших людей - всех, кого вы сочтете нужным отрядить. Их не должно быть много, но им придется сражаться, поскольку стража красных не захочет впустить меня в подвал.

- Но ваше величество будет шагать во главе красных? - напомнил Хокси.

- Да, мне придется быть одновременно в двух местах. Доверьтесь мне, лорды. Сколько людей вы предоставите в мое распоряжение?

- Я дам троих, - буркнул Аганей, - но это будут крепкие парни.

Можно не сомневаться, что все трое окажутся здоровенными громилами, лорд-медведь окружал собственную особу слугами себе под стать.

- Я пришлю шестерых, - тут же подхватил Хокси.

- Я выберу из своих кого помоложе, - прошамкал, тряся бородкой, Гройз.

- Пожалуй, у меня найдется парочка подходящих, - тихо вставил Уолдор.

Можно не сомневаться, что его слуги окажутся в кафтанах без гербов и в лицо никому не знакомы. Если заговор раскроется, лорд никогда не признает, что они принадлежали его дому.

- Лучше бы мне самому отправиться с вашим величеством, - буркнул Джед. Поросенок оказался отважней прочих… или недоверчивей? - Но если меня не окажется в свите, это будет подозрительно. Что ж, получите троих бойцов.

- В таком случае, после того, как я закончу говорить с толпой и покину балкон, начнется потеха. К тому времени бойцы должны быть у нижнего храма. Когда процессия отдалится от Текеи и увязнет в тесноте старого города, мы начнем. Я встречу ваших людей и объясню им, что делать.

Больше говорить было не о чем - детали заговора они успели давно обсудить, обмениваясь письмами через доверенных посланников, сейчас следовало лишь лично подтвердить условия и назначить время выступления. Напоследок Вентайн окинул взглядом лордов, ни один не отвел глаз. На самом-то деле встреча и требовалась, чтоб прямо посмотреть друг на друга. Для этих шестерых обмен взглядами значил куда больше, чем кипы грамот, усыпанных красивыми печатями. Пергаменту лгать куда легче, чем взгляду.

- Итак, лорды… - Вентайн положил ладони на стол, будто собирался опереться, поднимаясь. Если кто-то желает что-либо добавить, сейчас у него есть возможность.

- Мой император, вы уверены, что красные не следят за вами? - Уолдор, вечно неуверенный и сомневающийся.

- Следят, разумеется. Возможно, даже именно сейчас, в этот самый миг, кто-то из их братии пялится на меня.

Его величество не отказал себе в удовольствии попугать трусоватого лорда. Тот и впрямь вздрогнул. Потом покосился на соучастников - как поведут себя они? Вентайтн решил не заводить шутку слишком далеко, не тот момент. Когда он избавится от докучливой опеки красных жрецов - вот тогда и придет время веселых шуток.

- Я сейчас сижу в собственных покоях и прилежно заучиваю завтрашнее обращение к народу Джагайи. А красные следят за мной, - пояснил император. - Вам нечего опасаться. Итак, мои лорды…

Теперь, пожалуй, все сказано, и Вентайн встал. Заговорщики поднялись вслед за ним и склонили головы. Император кивнул и направился к двери, когда он обернулся, черный плащ взлетел, будто крылья, которые хищная птица, замершая на ветке, расправляет для пробы перед тем как ринуться на добычу.

Лорды провожали его взглядами. Они молчали, пока дверь не хлопнула позади императора. Лишь тогда осторожный Уолдор рискнул тихо промолвить:

- Его самонадеянность меня пугает.

- А меня, напротив, вдохновляет, - отрезал поросенок Джед. - Не хотелось бы заполучить проницательного императора, подозрительного, как вы, мой лорд. Уж лучше самонадеянный мальчишка…

- Хватит болтовни! - буркнул Аганей. - Каков бы он ни был, лучше служить императору, чем святошам! Чтоб мне сгнить во льду, если я еще хоть раз позволю красным помыкать мной!

- Поберегите свой пыл до завтра, - посоветовал Хокси. - Красные не сдадутся без боя. Сейчас император без нас ничто. Он бессилен без наших людей, давайте позаботимся о том, чтобы так оставалось и впредь.

- Но Отец-Солнце будет у него, - напомнил Уолдор. - Сможем ли мы управлять им после того, как он завладеет реликвией?

- Это ваши проблемы, друзья, - вздохнул Гройз. - Я старик и скоро покину теплый край, а вам придется есть пирог, который мы завтра испечем. Надеюсь, наследники не проклянут меня за это. Но теперь пора разойтись. Вы как желаете, но я устал и хочу отдохнуть, завтра трудный день

Вентайн не стал подслушивать у двери. Такая мысль посетила императора, но он прогнал ее - зачем? Какая разница, о чем станут толковать между собой лорды? Вентайну нужны не их слова, а их мечи, а когда он завладеет Отцом-Солнцем, их слова станут весить еще меньше.

Налетел прохладный ветерок, и юный император плотней закутался в плащ. Красные жрецы учат, что холод - наказание за грехи, днем в столице никто не осмеливается гневить Солнце, а ночью грешат помаленьку - вот причина ночной прохлады… Улицы были тихи и темны, шагалось легко… потом впереди раздалось протяжное пение красных жрецов:

- Спите в тепле, добрые люди!.. Бойтесь греха…

- Ночью спит Солнце, спите и вы…

Император остановился и прижался к стене. Камни были шершавыми и еще хранили дневное тепло. Вентайн ждал. Вот голоса зазвучали явственней - патруль приближался. На гладких, отполированных тысячами прикосновений булыжниках показались рыжие отсветы факельного огня. Пришлось ждать, пока красные протопают мимо. Когда заунывные призывы к праведности стали стихать, Вентайн продолжил путь. Не дойдя до площади, он свернул в проулок. Площадь пустынна, там одинокий путник неизменно привлечет внимание, но, хвала Солнцу, Вентайн знал иной путь к дворцу. Он остановился перед неприметным домишкой, узким, будто сжатым соседними строениями. Место под застройку здесь стоит дорого, как-никак - центр столицы империи. Не всякий может позволить себе даже небольшой домик в центре. На содержание этого дома Вентайн сам передавал деньги нынешнему владельцу. Император постучал и приготовился ждать и стучать снова и снова, пока старик проснется, пока сообразит, что нужно сделать. К сожалению, у Вентайна не осталось верных слуг, приходится полагаться на таких вот никчемных… Но долго ждать не пришлось, в окне мелькнул приглушенный свет масляной лампы, из-за двери донеслись шаркающие шаги.

- Это я, открывай, старик.

Дверь тихонько приоткрылась, и Вентайн шмыгнул внутрь. У старикашки даже хватило ума прикрыть лампу, отпирая гостю. Вряд ли соседи маются бессонницей, но нельзя, чтобы свет заметили. Завтра император будет совершеннолетним и вступит в права, завтра он избавится от опеки вельмож и красных жрецов - завтра все будет можно. И тогда ему не понадобится помощь дряхлого старичка, а сегодня - последний раз.

- Ваше императорское величество, - дребезжащим голосом завел старик.

Он был из старых слуг, состоявших еще при дедушке Вентайна, и церемонное обращение в него вбили крепко. Теперь, когда молодого императора окружали новые люди, старый слуга сделался не нужен и неугоден. Очень удачно вышло, что юный Вентайн проявил внимание к дряхлому слуге, теперь старик - один из немногих, на кого можно положиться. Переписка с лордами также велась через него, хотя дед вряд ли догадывался о содержании писем, проходящих через его руки.

- Оставь свои "величества", - велел император, - веди скорей. Спать хочется.

В домике было тепло, и Вентайна сразу одолела зевота.

- Слушаю, повелитель.

Старик убрал морщинистую ладонь, которой прикрывал лампу, и зашаркал по коридору. Свернул за угол, кряхтя, нагнулся… Вентайн бы помог ему, но этого не полагалось - его величеству не следует утруждать себя, для этого имеются слуги. Верней, единственный слуга, и очень дряхлый. Но старикашке было бы обидно отступление от приличий, он бы даже обиделся, приди император ему на помощь. Так что Вентайну пришлось, зевая, ждать, пока немощный провожатый откинет крышку люка и первым спустился по трухлявым ступеням. Вентайн захлопнул люк и поспешил за дрожащим огоньком. Сперва они шли по коридору, настолько тесному, что император то и дело касался стены плечом. Справа и слева тянулась каменная кладка, сухая, без следов влаги, потом галерея сделалась шире, пол заметно опускался. Здесь было сыро, вода выступала между плотно пригнанных камней, под ногами чавкала грязь. Подземный ход миновал замковый ров - дальше он снова уводил вверх. Старик, хотя и казался дряхлым, шагал и шагал вполне бодро, Вентайн привычно следовал за ним. Теперь они находились под дворцом, частично вырубленном в Текейской скале, кладка сменилась монолитом, все еще хранящим следы инструмента. Проложили коридор в незапамятные времена, и далеко не все обитатели императорского дворца знали о его существовании. А из тех, кто знал, что подземный ход существует, вряд ли хоть один имел представление, как в него попасть.

Ход начал петлять, от него отделялись боковые каналы, иногда более широкие, чем тот, которым двигался старик. Внутри скалы существовал сложный лабиринт древних коридоров, и одному Солнцу ведомо, кто, когда и с какой целью создал эти галереи. Вентайна загадки прошлого не интересовали - подобно всякому юноше его возраста, он больше думал о будущем. Как всегда во время подобных путешествий он заволновался: а что, если старик сейчас помрет? Он же старенький! Вот свалится, только косточки загремят по камням - и что тогда? На стенах были вырублены древние знаки, их дополняли более свежие, нанесенные краской, и провожатый умел распознать приметы, а вот Вентайн, хотя и ходил здесь десятки раз, дороги не помнил. Но старичок шагал и шагал, и свет лампы дрожал в его руке. Вентайну оставалось следовать за светом.

Наконец коридор сделался извилистым и узким, а монолитная стена справа сменилась каменной кладкой - они шли вдоль внутренних покоев императорского дворца. Стало теплее - можно подумать, здесь меньше грешат, и Солнце оделяет теплом придворных щедрей, чем горожан внизу, под Текейской скалой. Хотя скорей это ощущается жар, исходящий от кухонного дымохода. Должно быть, подземный ход огибает вырубленную в скале трубу.

Старик остановился и, посторонившись, чтобы Вентайн смог протиснуться мимо него в узком коридоре, поклонился, хрустнули суставы.

- Ваше величество…

Император кивнул. Здесь он уже помнил, как найти проход. Пошарил растопыренной ладонью по сухим теплым камням, нащупал выступ и вдавил - участок стены с тихим скрежетом повернулся на шарнире, открывая темный проход. Старик ждал со своей лампой, чтобы Вентайну было легче отыскать выход из этого коридорчика - там недалеко, восемь шагов, Вентайн считал. По какой-то дурной стариковской прихоти проводник считал, что не имеет права входить на территорию дворца, частью каковой он считал этот коридорчик. Император, придерживаясь рукой за стену, прошел злополучные восемь шагов и поискал рычаг. Тихий срежет - и в коридоре стало светлее. Сквозь драпировку, которой была завешана тайная дверь в спальне Вентайна, проникал свет нескольких свечей.

Убедившись, что юный император благополучно открыл проход в спальню, старик пустил в ход поворотное устройство и запер коридор со своей стороны. Теперь он побредет восвояси, и обратный путь займет у него вдвое больше времени, старик будет сопеть, откашливаться, жаловаться камням стен на ревматизм и одышку, теперь ему не придется изображать бодрость, чтоб не задерживался высокий спутник - но Вентайн об этом не думал, ему не было дела до старческой немощи. Он привык к мысли, что императору служат, не считаясь с собственными бедами и нуждами.

Вентайн осторожно отогнул край гобелена и глянул в комнату. Его шут, поджидавший господина в спальне, разумеется, слышал скрежет каменной двери, но не стал подниматься из-за стола. Ограничился тем, что, так и не обернувшись, махнул рукой:

- Входи-входи, братец, ты мне вовсе не помешал.

Выходки шута иногда раздражали Вентайна, иногда веселили. Сейчас ему попросту было не до того, чтобы забавляться либо сердиться.

- Что здесь было? Красные появлялись?

- Четырежды.

- И я?

- Ты сидел за столом, вот как я сижу теперь, и читал завтрашнюю речь. Она довольна длинная, и заучить ее - немалый труд! А знаешь, тебе в самом деле пришлось попотеть над некоторыми оборотами. Например, вот это место: "Мой возлюбленный народ…"

- Мне плевать на народ.

- Именно это я и имел в виду. А ведь завтра тебе предстоит признаться в любви к этому самому народу. Хотя о чем я? Народ - не девушка, его и обмануть не грех. Впрочем, если подумать, с девушками то же самое.

Вентайн прошел мимо разглагольствующего шута, скинул плащ и принялся расстегивать камзол. Каково настоящее имя этого парня, Вентайн не знал, он называл его Тенью, и тому были причины. Большинство придворных обращались к Тени: "Эй, шут!" или "Эй, дурак!", на что Тень обычно напоминал им, что они ошибаются, перед ними вовсе не зеркало. Сам он величал себя "близкий родственник его императорского величества". Кое-кто считал, что отцом Тени и Вентайна являлся один и тот же человек. Когда императрица была на седьмом месяце, тогдашний император подыскал замену жене, временно не способной исполнять супружеские обязанности. Этой заменой оказалась дворцовая служанка, так что Тень родился семью месяцами позже наследника престола. В это свято верил старик, который провел императора подземельями, он приходился Тени прадедом. К словам одряхлевшего лакея никто прислушиваться не стал бы, но у этой версии было и гораздо более веское подтверждение. Настолько веское, что его следовало скрывать.

- Или вот это место, - не унимался шут, - "избегать тропы гибельного греховного холода и держаться путей теплых и честных". Братец, ты собираешься избегать тропы греха? Или преступишь клятву, данную перед всем населением Джагайи? Это ведь тоже грех, нарушение клятвы-то.

- Император не грешит, - Вентайн зевнул. Он устал и хотел спать, сейчас болтовня Тени его не забавляла. - Тропа, которой следует подобный Солнцу - и есть теплая тропа праведности, все остальные греховны. Гаси свечи.

- Да, в этом есть смысл, - признал Тень, задувая огоньки, - Если император нарушает клятвы, так поступать следует всем, ибо он для подданных и есть Солнце. Кто станет исполнять обещанное такому императору - тот и окажется первым грешником. Стало быть, изменять императору-изменнику - это и есть теплая тропа. Надо будет подкинуть такую мысль красным жрецам, пусть сложат новую заповедь. Ручаюсь, им понравится!

Закончил свою тираду шут в темноте. Засыпая, Вентайн слышал, как Тень шуршит одеждой и ворочается на тюфяке, устраиваясь у входа в спальню. Спать на пороге было одной из его многочисленных обязанностей. Если кому-то вздумается прикончить Вентайна во сне, сперва ему придется убить Тень. Впрочем, тот и не надеялся надолго пережить господина - какие бы склоки и интриги ни случались между придворными, они сходились в одном, Тень все ненавидели одинаково.

Перед церемонией императору надлежало поститься, поэтому завтрак не подавали. Вентайн облачился в желтый, шитый золотом камзол, Тень напялил одну из своих масок - на этот раз он выбрал клыкастую личину Лунного Демона. Шут сбегал на кухню, напугал поварят страшной маской и возвратился с миской снеди. Вентайн подкрепился и объявил, что готов. Из покоев они вышли вдвоем - подобный Солнцу император в золотом и Лунный Демон в сером и черном.

Императора встречали члены Совета - те, кто правил Джагайей, покуда он достигнет совершеннолетия. Пожилые царедворцы, сановники покойного отца, серьезные, крайне осторожные люди, они казались Вентайну бестолковыми мямлями. Пестрые одеяния высших чиновников империи сверкали золотым шитьем в солнечных лучах, наискось пронзающих зал. В дальнем конце длинного помещения находился древний престол императоров Джагайи, Золотой Трон, увенчанный ликом Отца-Солнца, увеличенной копией истинного лика, хранящегося в подземельях под нижним храмом. Когда Вентайн воссядет на престол предков, золотой диск окажется над его макушкой, мастера уже подогнали высоту под рост нового правителя.

Возглавлял Совет глава красного жречества - археон Веолодий, огромный, жирный, напоминающий в своей алой мантии докрасна раскаленную заготовку булавы, которую оружейник клещами вынимает из печи. Вентайн охотно взял бы клещами археона за жирный бок. Вот уж кому хватало и решительности, и нахальства. Прочие члены Совета боялись жреца и ни разу на памяти Вентайна не решились сказать Веолодию хоть слово против. Империей правил археон - вплоть до сегодняшнего дня. Вот и сейчас толстяк заговорил первым.

- Ваше императорское величество, мне докладывали, с какой похвальной тщательностью вы учили свою речь. Сердце мое полно благой радости!

- Да, ваш секретарь славно потрудился над речью, - кивнул подобный солнцу император, и при этом движении проникающий в окно свет заиграл на золотом шитье желтого камзола. - Я с истинным наслаждением перечитывал эти строки снова и снова. Они так и дышат праведностью, как будто речь предназначена не для императора, а для красного жреца, больше озабоченного собственной душой, чем величием империи.

Пожилые сановники за спиной археона переглянулись - слова его величества звучали несколько двусмысленно. Веолодий остался непоколебим.

- Истинно так, - склонил он массивную голову, увенчанную алой тиарой, - величие империи есть награда, ниспосылаемая Солнцем праведному императору, точно так же, как достаток - награда праведному простолюдину. Солнца взирает на всех с высоты, наделяя теплом каждого по заслугам.

- Ваши слова осветили мне грядущее, и я теперь особенно отчетливо вижу, как мне надлежит править, - согласился император. - Тень!

Шут в маске Лунного Демона, до сих пор нахально пялившийся на археона, обернулся к императору.

- Тень, ты выглядишь слишком порочно в этой маске. Я не хочу видеть тебя на сегодняшней церемонии. Удались-ка.

Советники стали переглядываться и шушукаться за широкой спиной Веолодия. Вентайн удивил - до сих пор он не расставался с Тенью. Шут с поклонами попятился и скрылся в дверях. А император уставился на археона.

- Итак, праведный Веолодий, я отринул грех и вручаю себя вашей святости. Ведите меня верной стезей! Что нам теперь предстоит?

Толстый жрец погладил бороду и заговорил:

- Сперва соберется Совет. В последний раз вашему величеству придется выслушать своих верных слуг в качестве подопечного. Это не продлится долго, дань традиции, не более. Затем с балкона вы обратитесь к народу Джагайи, произнесете речь, которая вам так понравилась.

- Потом шествие?

- Именно так, ваше величество проследует в верхний храм, где Отец-Солнце был дарован Ирго Ужасающему, и откуда начался его славный победоносный путь…

- Вообще-то, его славный путь начался несколько раньше, когда он грабил купцов и, к слову сказать, уже тогда одержал немало побед, - заметил Вентайн.

Придворные снова зашушукались позади археона. Юный император очень уж легкомысленно заговорил о судьбе предка.

- Его судьба - урок нам, - несколько недовольным тоном подхватил Веолодий. - С обретением Отца-Солнца налетчик Ирго вступил на стезю праведности, которая привела его к престолу великой империи.

- Жаль, что я не начал с грабежей, как Ирго… Но оставим это, что будет после молебна в верхнем храме?

- Из храма ваше величество выйдет коронованным императором. Видимо, затем вам будет угодно отметить это событие славным пиром?

- А, так вы для этого заставили меня поститься нынче утром! - улыбнулся Вентайн. - Чтобы я оголодал и после длинной церемонии накинулся на еду! Ну, конечно, я напьюсь и объемся, так что не смогу приступить к управлению Джагайей немедленно! Тогда у моих опекунов будет еще один день… Что? Чего вы все на меня так смотрите? Я отослал Тень и обязан принять на себя его дурацкие обязанности. Не беспокойтесь, во время ритуала я буду серьезен.

- Отрадно слышать, - заметил археон.

- Но завтра я созываю Совет. На сей раз - в качестве коронованного императора. Сегодняшний день придется отдать пиру, но уж завтра я приступлю к правлению.

- Отрадно слышать, - повторил Веолодий. - Итак… прошу ваше величество следовать за мной.

Часом позже Вентайн появился у калитки, ведущей из дворцового сада за ограду. На нем был простой серый камзол, плотная ткань топорщилась на плечах и груди - под камзол император надел тонкую кольчугу. Сад был пуст, садовники, как и большинство челяди, сейчас на площади, глядят на балкон, с которого император обратится с торжественной речью к народу столицы. Калитку, как обычно охраняли стражники и красные жрецы - по двое тех и других. За время регентства Совета красные мало-помалу вытеснили мирян с важнейших постов при дворе. Даже охрану они несли теперь наравне с гвардейцами.

- Ваше величество, - неуверенно произнес, кланяясь, старший гвардеец.

Жрецы переглянулись. Все были удивлены, и даже более того - поражены внезапным появлением Вентайна здесь. Сейчас молодой император должен появиться на балконе - там, на площади, и вот вдруг пожаловал сюда…

- Чего уставились? Отворяйте, живей, - велел Вентайн. - Или вы хотите, чтобы я опоздал на собственную коронацию?

Жрецы косились друг на друга и не решались задать мучащий их вопрос, стражники, хотя и испытывали те же сомнения, действовали по привычке. Один потянул засов, другой распахнул калитку:

- Ваше величество, извольте.

Вентайн широкими шагами прошел мимо пораженных охранников. Оказавшись на улице, бросил через плечо:

- Запирайте и оставайтесь на месте. Я вернусь другим путем.

Когда засов с лязганьем встал на место, старший из красных объявил:

- Доложу его святости.

- Император велел нам оставаться на месте, - робко возразил стражник в желтом и белом.

- Вот и оставайся, - отрезал жрец.

Красные повсюду вели себя как хозяева, и солдаты охраны не решались им перечить. Гвардеец отступил с дороги, а жрец широкими шагами устремился через сад.

Вентайн быстро двинулся вдоль дворцовой стены к нижнему храму. Ему вспомнилась наглая рожа жреца и то, как красные переглядывались, когда он велел отворить калитку. Проклятье. Еще император вспомнил робость в глазах солдата, который отпирал перед ним дверь. Трижды проклятье. Его, Вентайна, жизнь в руках красных! Солдат робел перед ними, но в глазах парня, как будто промелькнула надежда, когда он кланялся императору. Пора избавить Джагайю от этой своры в красном! Пора стать господином - и случится это сегодня. Сейчас. Немедленно.

Из-за церемонии на площади улицы опустели, и толпа присланных лордами бойцов смотрелась странно. Вентайн мысленно обругал себя. У храма всегда бывало людно, и он не учел, что сейчас весь народ соберется на площади. Нужно было назначить другое место встречи… но теперь уже поздно что-либо менять.

Их было около двух десятков - людей, присланных лордами. Кто стоял посреди улицы, подставив лицо солнечным лучам, кто присел в тени. Жрецы в храме, разумеется, давно заметили эту странно выглядящую группу вооруженных чужаков, бойцы совсем не походили на горожан. В группе выделялись три здоровяка, присланных медведем Аганеем, верзилы с тупыми рожами. Вполне возможно, они окажутся полезней других - когда нужно схватиться с красными жрецами, воины трусят, кто из опасений совершить грех, кто из обычного страха, ведь храмовые стражи - опасный противник. Отца-Солнце стерегут лучшие воины, это уж точно. А глуповатые громилы просто не догадаются, что следует бояться. Вентайн направился к группе бойцов, и те, кто сидел, под стеной, поднялись навстречу.

- Ваше величество, - пробасил один из агенеевских великанов.

Остальные ограничились поклонами. Император оглядел парней.

- Ваши господа объяснили, чем предстоит заняться? Вы готовы?

- Да, ваше величество, - ответил за всех плечистый парень с гербом Джеда на груди.

Трое людей поросенка были в цветах лорда, остальные нарядились как воины, но хозяйских гербов на них не было. Пустая предосторожность - если предприятие закончится поражением, красные узнают, к чьим домам принадлежали мертвецы. Джед единственный, кто пренебрег глупой уловкой и не стал переодевать своих воинов. Это свидетельствовало в его пользу куда больше, чем, например, щедрость Хокси, предоставившего шестерых вояк.

- Тогда за мной! - велел император.

Он двинулся сквозь толпу, люди лордов расступились перед ним, затем снова сошлись и пошли следом. Где-то в отдалении тысячами голосов взревела толпа, в крике был восторг.

- Чего это они? - проворчал один из "медведей".

- Это я вышел на балкон, народ ликует, - пояснил Вентайн.

В друге время и при других обстоятельствах император не стал бы унижаться до объяснений, но сейчас он очень волновался. Сердце вдруг забилось груди, как пойманный птенец. Давно… как давно он ждал нынешнего дня - и даже временами не надеялся дожить. Скучные рожи членов Совета, цветущая физиономия археона… как бы они хотели, чтобы их подопечный никогда не становился совершеннолетним, так чтобы и впредь править от его имени. Хватит! Сегодня власти красных придет конец.

Нижний храм - самое древнее святилище в Джагайе, не в империи, разумеется, а в городе Джагайе - столице. В незапамятные времена здешние жители поклонялись духам горы, их восхищала и удивляла Текейская скала, одиноко высящаяся над плоской пустошью. Древние жители равнин полагали, что скала - обиталище духов, а когда у дикого народа появились вожди, они поселились на скале. Но храм остался внизу - в том месте, где варвары минувших эпох молились духам. Простодушные дикари не рисковали подниматься на Текею, чтобы не потревожить покой высших существ. С тех пор храмы всех богов, которым поклонялись в этом краю, неизменно возводились здесь, на месте капища давным-давно забытых духов. Нынешние красные жрецы не стали исключением, построили святилище в этом древнем месте. Построенный позже верхний храм просторней и красивей - там удобней провести коронацию, зато под нижним храмом сохранились катакомбы. В седой древности варвары, поклоняющиеся темным духам Текеи, приносили там в жертву пленников, а сейчас хранится величайшая из реликвий - Отец-Солнце.

Двери храма были закрыты, но не заперты - ведь теперь день, а днем Солнце дарит тепло всем, так же и двери его храма для всех распахнуты. Вентайн взялся за бронзовую ручку, отполированную тысячами прикосновений, и потянул - с легким скрипом дверь распахнулась, изнутри пахнуло душным теплом негасимого очага.

- В храме светлого Солнца всегда темно, - сказал сам себе Вентайн и шагнул через порог.

В храме и впрямь царил красноватый сумрак. Древнее строение не имело окон, и дюжина факелов, горящих вдоль стен, не могла рассеять темноту. В глубине зала дышал жаром очаг негасимого огня. Вентайн остановился, чтобы глаза привыкли к полутьме. Бойцы лордов по одному проникали за ним и выстраивались позади императора. Темная фигура заслонила красный свет негасимого огня, навстречу пришельцам шагал пожилой жрец, и огонь факелов играл красными отсветами на его лысине.

- Кто посетил сей дом Солнца? - спросил старик.

- Должно быть, солнечный свет не проникает под эти своды, если ты не узнал собственного повелителя, - бросил Вентайн.

- Ваше величество? Но… как же?

- Я пришел взять то, что принадлежит мне по праву, - Вентайн шагнул вперед, и оттолкнул красного, за императором, гремя оружием, двинулись воины.

Отброшенный рукой Вентайна жрец споткнулся и упал, подняться ему не дали. Несколько глухо прозвучавших ударов, лязг кинжала, извлекаемого из ножен, хруст и короткий стон.

- Двое от Хокси останутся здесь, - велел Вентайн, - уберите тело, спрячьте где-нибудь. И ни один красный не должен покинуть храм, пока мы не закончим.

Отдав приказ, император устремился к очагу. Вход в катакомбы замаскирован, но старик, прадед Тени, знал секрет старого храма и объяснил, как отыскать вход. Вентайн ощупал стену справа от очага на уровне собственного плеча, вскоре нашелся замаскированный рычаг, приводящий в действие механизм каменной двери. С тяжелым грохотом открылся уводящий в темноту проход. Верзила из дома Аганея прихватил факел со стены, и император повел свой отряд вниз. Перед ним вырубленный в мягком камне проход, стертые ступени лестницы лоснились, они оказались покатыми и скользкими, шагать по ним было неудобно, Вентайн опасался поскользнуться.

Спуск оказался не таким уж долгим - в древности варвары строили не так изощренно, как те, кто возводил замок на склоне Тереи. И хваленые катакомбы на самом деле - коротенькие тесные переходы. Только тот зал, где хранится Отец-Солнце, укреплен по-настоящему, его обновили и расширили.

Лестница привела в залу шагов пятнадцать длиной. Когда все спустились, сразу сделалось душно. Вентайн ткнул пальцем в грудь первого из здоровяков Аганея:

- Ты. Оставайся здесь и охраняй зал. Отдашь факел и тихо сиди в темноте, слушай. Остальные за мной.

Из зала вели два коридора, Вентайн выбрал левый. Несколько десятков шагов - и впереди показался свет. Проем, из которого исходило свечение, пока что не был виден, все коридоры здесь кривые. Император вытащил из ножен кинжал и спрятал руку с оружием под плащом. Еще мягко скругленный проход - и открылся широкий проем. Здесь грубо рубленый известняк сменился ровно отесанными блоками, новая кладка. Работа красных жрецов, не иначе. О том, что скрывают древние катакомбы, мало кто в городе знал, а кто знал - предпочитал не обсуждать. Вентайну было известно немногим больше, жрецы берегли свои тайны.

За широким входом оказался зал, освещенный полудюжиной ярких светильников. Пламя факела, который нес один из воинов, начало колебаться еще раньше, чем Вентайн достиг зала - там имелась вентиляция. Император прошел внутрь и огляделся. Теперь спешить некуда, все закончится очень скоро - либо победой, либо… в прочем, если задуманное не удастся, беспокоиться о последствиях придется уже не Вентайну, он будет мертв.

Из зала уводила единственная дверь - как раз напротив проема, в который вошел император. Стерегли ее восемь красных, все в кольчугах, при оружии. Вентайн направился к самому рослому, бритоголовому детине, вооруженному топором. Жрец удивленно поглядел на императора - вот уж кому никак не следовало здесь появляться.

- Ваше величество?

- Ты знаешь, что сегодня моя коронация? Я пришел за Отцом-Солнцем, без него церемония не будет завершенной. Отопри дверь, тебе приказывает император.

- Я не могу этого сде…

Вентайн был готов именно к такому ответу, поэтому не дал здоровяку закончить и взмахнул полой плаща, кинжал пробил вышитую ткань и горло бритоголового - точно над обрезом кольчуги. Хлынула кровь, черная под огнями светильников. Вентайн разжал руку, выпустив скользкую рукоять, и подхватил секиру, падающую из рук умирающего жреца. Движение плавно перешло в удар, но стоявший рядом храмовый воин оказался проворен - лезвие секиры столкнулось с клинком. Воины, предоставленные лордами, только этого и ждали - когда Вентайн ударил жреца, они молча бросились на красных, завязалась схватка. Многочисленные тени, кружились под ногами сражающихся, метались, сжимались и расползались в ширину, когда воин падал - казалось, это тень захватила его липкими руками и тянет на пол, к себе.

Император, уложив рослого жреца, отступил - он считал, что уже внес достаточный вклад в исход побоища, и что два десятка воинов лордов окажутся намного сильней семерых жрецов, к тому же красные не готовы, а люди лордов пришли убивать. Но охрана подземелья состояла из отборных бойцов. Пришельцы падали один за другим, красные дрались молча, сосредоточенно и очень эффективно. Численный перевес не сыграл никакой роли, жрецы бились, стоя спиной к каменной стене. Пришлось и Вентайну схватиться с ними. Раскрутив секиру убитого, он бросился в бой. Жрец - тот самый, что отразил его удар в самом начале - как раз прикончил одного из спутников императора и выпрямлялся, поднимая меч, момент оказался удачным.

Вентайн рубанул сверху, лезвие секиры скользнуло по гладкой, лишенной украшений каске красного и ударило в плечо. Мягко спружинила кольчуга жреца, лезвие не рассекло стальных колец, однако удар был настолько силен, что красный отшатнулся. Вентайн ударил снова, перешагивая умирающего солдата, потом парировал удар древком и ударил снова. Жрец был отличным рубакой, и Вентайну пришлось нелегко, хотя противник уже не мог действовать левой рукой.

Вот сейчас императору пригодились долгие часы упражнений, когда они с Тенью фехтовали попеременно всевозможным оружием, меняли копья, секиры, кинжалы и мечи разного размера. Тень обожал грязные приемы, это злило Вентайна, но зато он научился противостоять такому бойцу, который в схватке не брезгует подножками и всевозможными подлостями. Он теснил уставшего жреца, наносил удары то справа, то слева, меч красного двигался все медленней… Улучив момент, император занес секиру над правым плечом, жрец отшатнулся. Вентайн быстро развернул оружие, будто готовится рубить слева и, когда жрец вскинул клинок для защиты, ударил противника древком в лицо. Мягко хрустнули кости и хрящи, жрец залился кровью, слепо взмахнул мечом… еще один удар секиры завершил дело.

Вентайн бросился на помощь солдатам, которые рубились с оставшимися жрецами. Трое красных еще стояли на ногах, но бойцы лордов сумели отогнать их в стороны, защитники подземелья не могли помочь умирающим товарищам, и, после того, как в дело вступил Вентайн, бой продлился недолго. Наконец все красные были перебиты. Император, тяжело дыша, остановился перед прочной дубовой дверью, окованной стальными полосами, и оперся на окровавленную секиру. Тот жрец, которого он сразил первым, не соврал - охранники в самом деле не могли бы отпереть императору дверь, ключей у них не было.

Из тех, кто пришел в подземелье с Вентайном, на ногах держались трое, все были ранены, кто серьезней, кто легче. Из тех, кто стонал на полу, шансы выжить имелись, пожалуй, еще у двоих.

Вентайн пообещал, что участники этой схватки будут награждены с императорской щедростью - независимо от того, чем солдат наделят приславшие их господа. Обрадованные обещанием бойцы обыскали мертвых стражей, но ключей не нашлось. Вентайн и не надеялся на это. Он отступил на шаг, примерился, поднял секиру и всадил лезвие в твердую древесину. Вслед за его оружием на дверь обрушились новые удары - солдатам не терпелось покончить с делом и выбраться на свет.

Жрец, охранявший выход из дворцового сада, так и не успел доложить археону о том, что Вентайн покинул дворец, его не пропустили к Веолодию. Охранник сумел отыскать одного из старших жрецов, промямлил, что его величество удалился через садовую калитку. Старший едва выслушал, махнул рукой: "Ладно, ладно, возвращайся на пост!" - и поспешил возвратиться к исполнению многочисленных обязанностей. Он был очень занят и едва ли понял, о чем бубнит охранник. Ну а к тому времени, как процессия с императором во главе отправилась в город, старший жрец и вовсе забыл о странном происшествии.

Когда коронация завершилась, страже в белом и желтом пришлось прокладывать путь среди густой толпы, обступившей верхний храм. Археон послал на помощь страже своих красных, но горожане напирали. Всякому было охота поглазеть на Вентайна в древней короне, а при случае и коснуться края императорского плаща - на удачу. Живя в столице нет-нет, да и увидишь его величество, но корону теперь вряд ли скоро вынесут на свет. Она будет храниться в дворцовой сокровищнице, а Вентайн если и покажется, то в легком венце.

Таскать корону, принадлежавшую Ирго Ужасающему, тяжелый труд, весит она немало. Как гласит легенда, первый император Джагайи покорил сорок королевств, и корону ему отлили из венцов сорока побежденных монархов. Вон как клонит голову его величество под этакой здоровенной золотой штуковиной. Корона представляла собой высоченную тиару, с многочисленными рядами зубцов, украшенных драгоценными камнями, как пирамида из маленьких корон. Их, этих рядов, было вовсе не сорок, а только девять, но выглядели они нарядно и внушительно.

Денек выдался жаркий, и Вентайн в парадных одеяниях обливался потом, а корона Ирго давила невыносимой тяжестью. Он обратился к сопровождавшим его лордам и царедворцам:

- Как славно, что Ирго покорил только сорок королевств и захватил только сорок корон. Сорок первая сломала бы мне шею.

- Ваше величество необычайно остроумны сегодня, - пропыхтел жирный толстяк Веолодий.

- Я радуюсь, ведь нынче величайший день в моей жизни, ваша святость. Хотя и очень жаркий.

- Всеблагое Солнце осеняет ваше величество своими лучами. Это добрый знак.

- Еще бы ему не осенять в разгар лета! Интересно, что бы вы сказали, случись коронация осенью! Что всеблагое Солнце осеняет меня благодатью через влажный платочек?

Лорд Аганей, оказавшийся рядом, хмыкнул.

- Золотые маги обеспечили бы нам солнечную погоду и осенью, ваше величество, - желчно заметил Хокси. - Ручаюсь, что его святость приписал бы эту заслугу себе.

- И справедливо! Ведь именно он заставил бы магов сделать это, стало быть, заслуга его, - император кивнул, и высокая тиара Ирго Ужасающего опасно покачнулась на его голове. - Держать золотых магов в страхе - великое дело! Тут есть, чем гордиться.

- Стерегитесь, - заметил археон, - из-за ваших шуток корона шатается на голове.

- Нет, ее качает на исходящих от вас волнах святости, - парировал Вентайн. - Боюсь, не начался бы шторм. Немедленно согрешите, археон! Не то нас унесет потоком.

Аганей не сдержался и гоготнул. Первосвященник злобно уставился на лорда, но тут страже наконец удалось освободить путь, и опасный разговор прервался.

Торжественная процессия потянулась через забитую горожанами площадь. Стражники с трудом удерживали толпу, им помогали красные жрецы. Вентайн вертелся в седле, улыбался и махал жителям Джагайи, ему то и дело приходилось поправлять тиару. Толпа ревела.

Наконец всадники выбрались с площади, на улицах стражникам было полегче - здесь на них напирали не так сильно, и проще было удерживать джагаев в проулках.

- Кстати, археон, - император повысил голос, чтобы перекрыть восторженный вой горожан, - с моей короной отлично смотрелся бы Отец-Солнце, эти реликвии чудно подходят одна к другой!

- Отец-Солнце доверен красным жрецам вашим прадедом! Вступая в должность археона, я поклялся беречь ее!

- То есть вы будете беречь ее и от меня?

- Такова моя клятва и мой долг! Хранить верней, чем собственную жизнь! - Веолодию тоже приходилось кричать, чтобы император его услышал. - Потеря Отца-Солнца для меня все равно, что потеря жизни!

- Да будет так! - Вентайн кивнул, и корона покачнулась на нем в очередной раз. - Но вы сильно рискуете!

Больше он не произнес ни слова, пока кавалькада пробиралась по улицам, грохотала копытами по настилу подвесного моста, пока, достигнув замкового двора, всадники спешивались и пока торопливые лакеи распахивали двери перед императором и свитой.

Затем сверкающая золотом и самоцветами толпа направилась в тронный зал, там уже ждали накрытые столы. В зале ожидали придворные поменьше рангом - те, что не участвовали в торжественном выезде. Когда лакеи распахнули двери, эти люди согнулись в поклоне. Среди пестрых плащей и камзолов бросилась в глаза группа мужчин, державшихся особняком.

Их было восемь человек, в том числе пятеро ранены, на только что наложенных повязках проступила кровь, двое увечных не могли встать, чтобы приветствовать императора поклоном, и глядели виновато. Те, кто держался на ногах, гнулись куда ниже придворных - все они ощущали себя не на своем месте.

- Кто там в углу?! - загремел Веолодий. - Кто пустил оборванцев в тронный зал? Эй, ты, отвечай!

Археон ухватил за руку некстати подвернувшегося лакея. Восьмеро воинов, на которых указывал толстый палец священника, потупились и те, что стояли на ногах, склонились еще ниже, чем перед Вентайном.

- Его величество привел их сюда, - пролепетал лакей, - собственной персоной. И велел, чтобы эти люди дождались его возвращения.

Лакей покосился на ухмыляющегося императора, потом несмело добавил:

- Только тогда на его величестве был другой камзол, темный.

- И уж точно не было короны, - подхватил Вентайн. - Должно быть, это случилось прежде, чем меня наградили наследством Ирго Ужасающего.

Вентайн снял корону и тяжело вздохнул.

- Ваша святость, не перечьте повелениям императора, - заявил он. - Если я привел этих людей сюда, значит, у меня была на то веская причина. Пойду-ка переоденусь, прежде чем садиться за стол, заодно поищу своего дурака. Что-то я не вижу Тень среди собравшихся. Вы долго ждали, потерпите еще немного.

Когда Вентайн удалился, лорды стали переглядываться - они узнали своих людей. Хокси привстал на цыпочки и перехватил взгляд вассала, тот едва заметно кивнул.

- Дело сделано, господа, - тихо объявил Хокси. - Лед меня возьми, если я знаю, как его величество сумел управиться, но Отец-Солнце у него.

Лорды так и не решились протолкаться сквозь пеструю толпу, чтобы расспросить своих людей, остались ждать возвращения императора. Вентайн появился очень быстро, он в самом деле сменил камзол. И Тень следовал за ним. На этот раз шут не стал одевать маску, он раскрасил лицо. От корней волос до подбородка намазался черным, как эйбон с Крайнего Юга, а посередине намалевал белый круг, белила покрывали щеки, нос, губы. Контраст черного и белого бросался в глаза куда сильней, чем черты лица, Тень стал неузнаваем… впрочем, его и до сих пор придворные видели в маске, либо с разрисованной физиономией. Однако на шута никто не смотрел, все взгляды скрестились на Вентайне, верней, на камзоле императора. Грудь его величества украшал небольшой, в пол-ладони, металлический диск с грубо отчеканенным изображением лица. Вещица выглядела не изящно, простота ее могла говорить как о неумелом чеканщике, так и о древности изделия. Хотя, если верить легендам, умения мастеров по металлу здесь были ни при чем - ибо диск изготовлен не человеческими руками. Отец-Солнце, так именовалась реликвия, явился Ирго Ужасающему с небес. Это было послание удачливому завоевателю, знак свыше.

В старые времена Отец-Солнце неизменно находился при императорах и хранил их. Считалось, что амулет способен защитить того, на ком надет, от любой опасности, благодаря ему наследники Ирго были неуязвимы и победоносны. Отправляясь в поход, император надевал Отца-Солнце, и в самом деле - ни один правитель Джагайи не был побежден, пока с ним оставался амулет.

Прадед Вентайна, человек слабый духом, но крепкий в вере, передал реликвию на хранение красным жрецам, этот акт знаменовал окончание завоеваний и начало восхождения ордена красных. С тех пор императоры Джагайи не совершили ни одного похода. То, что Вентайн отнял Отца-Солнца у красных жрецов, могло означать очень многое - потому и молчали все, кто собрался в тронном зале. Появление Отца-Солнца было куда более значительным событием, чем коронация.

- Какая тишина! - громко провозгласил Тень. - Солнце услыхало мои молитвы! Я так часто просил его, чтобы в этом дворце шумели не так сильно, но нет - только и слышно было: ваше величество да ваше величество… Ладно бы, орали в мою честь, это я бы как-то сумел пережить.

- Ваше величество… - заговорил Веолодий.

Тень скривился:

- Ну вот, опять! Опять: ваше величество! Нет бы обратиться ко мне…

- Ваше величество! - археон повысил голос. - Не обманывает ли меня зрение? Я вижу Отца-Солнце…

- Я тоже вижу его! - заорал Тень. - Это истинное чудо! Наконец-то мы с археоном сошлись во взглядах!

- Да, - кивнул Вентайн, - реликвия вернулась к тому, кто должен владеть ею по праву.

- Чудесным образом, - вставил шут. - Братец, ты должен был сказать: вернулась чудесным образом. Так обычно говорят все, кто добыл богатство разбоем. Оглядись - тебя окружают люди, достигшие власти и благоденствия чудесным образом!

По толпе придворных пробежал шепот. Веолодий раскрыл рот, но не сумел найти нужных слов.

Лорд Джед протолкался к императору встал рядом с ним. Остальные последовали его примеру и выстроились позади Вентайна.

- Итак, Джагайя вступает в новую эпоху, - объявил император. - Для начала я повелеваю страже красных жрецов разоружиться. Завтра я созову Совет, состав которого будет обновлен. Хочу, чтобы меня отныне окружали лорды, а не жрецы.

- Вашему величеству следует идти тропой безгрешной, теплой, - нашел в себе силы возразить Веолодий, - и советы людей, посвятивших себя святому служению…

- Как только мне потребуется такой совет, я немедленно обращусь к вам, - перебил археона Вентайн, - или к тому, кто займет ваше место во главе красной братии.

Шепот в зале стих. Последние слова Вентайна звучали как угроза.

- По-моему, пора выпить, - заметил Тень. - Вот совет, который тебе никто не догадался дать, а он хорош!

Веолодий двинулся к выходу. Для этого ему пришлось обойти Вентайна, окруженного лордами, император проводил его улыбкой, потом подозвал начальника дворцовой стражи.

- Ваше величество?

- Капитан, отныне красным жрецам запрещено носить оружие, пусть святость служит им мечом и броней. Проследите, чтобы этот приказ исполнялся неукоснительно. Если необходимо подкрепление, обратитесь к лордам, они предоставят вам вооруженных людей. Ну а теперь к столу, господа! Эй, вы там, под стеной! Те, кто был со мной в нижнем храме! Вы тоже к столу! Сопровождайте меня как нынче утром!

Тень первым бросился занимать место. Стул с высокой спинкой по правую руку от императора предназначался археону, но, поскольку тот удалился, это место досталось шуту. Рядом с ним расположились лорды. Ниже их - бойцы, участвовавшие в схватке под нижним храмом. Дальше заняли места придворные - раззолоченные бездельники, наводнившие дворец при прежних императорах. Когда Вентайн воссел во главе длинного стола, Тень уже уплетал за обе щеки.

- Теперь ты будешь наставлять меня в делах праведности? - осведомился император.

- В делах греха, скорее, - пробурчал с набитым ртом шут. - Наконец-то мне не придется пробовать твои блюда, прежде чем ты к ним приступишь. У нас, видишь ли, разные пристрастия в еде, и теперь я стану набивать брюхо тем, что по вкусу мне, а не тебе.

Снимать пробу входило в обязанности Тени, таким образом, императора можно было уберечь хотя бы от быстро действующих ядов. Шут не был обжорой, и эта повинность его всегда тяготила, он быстро наедался, но приходилось пробовать блюдо за блюдом. К тому же, им с Вентайном в самом деле нравились разные блюда. Император любил рыбу, а шут ее терпеть не мог.

Лорд Аганей предложил тост за долгое славное царствование, все зашумели.

Вентайн погладил древнюю реликвию на груди и спросил:

- Ты веришь, что Отец-Солнце убережет меня от отравы?

- Нет, просто до нынешнего дня у археона не было причин желать тебе смерти, ибо Джгайей правил он. Вот завтра - опасайся! А эти блюда приготовлены до того, как ты обрел реликвию.

- Обрел?

- Ну да. Чудесным образом.

Вентайн криво ухмыльнулся и прикоснулся двумя пальцами к царапине на скуле, оставленной клинком жреца в подземелье нижнего храма. Счастье, что никто не обратил внимания на эту отметину - ведь во время коронации и торжественного шествия по улицам Джагайи лицо Вентайна оставалось чистым.

Придворные, поглядывая на его величество, тоже приступили к еде. Многие, кто прежде угождал Веолодию и заискивал перед ним, теперь опасались за свое место у трона, однако аппетита этим людям сомнения не испортили. А за стенами дворца шумела столица. Сегодняшний день был объявлен праздничным, и люди радовались… они радовались, хотя особого повода к тому не имели. Толковали о грядущих переменах, но какие именно перемены принесет коронация, никто толком не знал, приходилось строить догадки. Немного ясней стало, когда ближе к вечеру в городские ворота стали входить колонны воинов в доспехах и при оружии. По приказу Вентайна лорды вооружили своих вассалов и привели отряды кавалерии в Джагайю. Празднично наряженная толпа пятилась и освобождала всадникам дорогу. Более легкомысленные приветствовали воинов в запыленной броне веселыми возгласами, более осторожные - расходились по домам. А когда день закончился, и солнце опустилось, на улицы столицы не вышли красные жрецы. Этой ночью никто не призывал горожан к спокойствию и благочестию…

Совет собрался утром. Из прежнего, правившего от имени несовершеннолетнего Вентайна, недосчитались доброй половины - не пришел археон, не пришли его собратья в красном. Кое у кого из явившихся был такой кислый вид, будто они предпочли бы оказаться как можно дальше отсюда, но пренебречь императорским предложением не рискнули. Явились и лорды.

Тень нынче оделся старой нищенкой. Он шел, сгорбившись и опираясь на кривую клюку, при этом весьма натурально приволакивал ногу. Лицо шута скрывал грим - он приклеил крючковатый нос и намазал щеки какой-то дрянью, которая, высохнув, собрала кожу старческими морщинами.

Вентайн был бледен и сосредоточен, он то и дело ощупывал Отца-Солнце, будто надеялся почерпнуть уверенности в прикосновении к древней реликвии. Когда он вошел в малый зал, члены Совета уже собрались - таков порядок, император приходит последним и никого не ждет. При его появлении все встали и оставались на ногах, пока Вентайн не занял место во главе стола. Тени стула не приготовили. Он проковылял вслед за императором, сварливо жалуясь, что никто не уважит старую женщину и не уступит ей места. Потом уселся на угол стола по правую руку от Вентайна.

Император оглядел собравшихся. Пять лордов - эти ждут наград и выгод за ту службу, что сослужили вчера их люди. Никто, кроме Джеда, не желал разделить с солдатами и Вентайном опасности, но на добычу претендовал каждый. Кроме лордов, за столом еще пятеро - мелкие незначительные людишки из хороших семей, смирные, робкие, занявшие важные посты благодаря Веолодию. Такие люди, от кого археон не ждал подвоха. Они не годятся, их следует сместить и заменить более деятельными.

- Итак, с чего бы начать… - произнес Вентайн.

Он в самом деле не знал, с чего начать. С тех пор, как его прадед допустил красных к управлению страной, с каждым поколением жрецы набирали все большую силу, а при отце Вентайна огромной империей безраздельно правил археон. Верней, тем, что осталось от империи - ибо провинции держались все более нагло и разве что не заявили открыто об отпадении от Джагайи. Но и этого можно ждать в любой миг. Единственное, что держит империю - это взаимное недоверие подчиненных королей. Стоит изменить одному - остальные объединятся, чтобы растерзать его под началом императора.

- У вашего величества нет армии, - пробасил Аганей. Он хотел стать маршалом.

- Казна пуста, - не выговорил, а мелодично пропел Хокси. Он хотел стать имперским казначеем.

- Вассалы вашего величества вот-вот откажутся признать власть империи, - печально посетовал Гройз. Его любимый внук вел роскошную жизнь на западе - в столице Элерии, где кипела настоящая жизнь, не то, что в сонной Джагайе, переполненной красными святошами. Гройз мечтал, чтобы внук сделался имперским наместником в Элерии. Денег и чести это не принесет, но должность высокая, и у мальчика будет роскошный титул.

- Вот итоги правления жрецов, - злобно прохрипел Джед.

Осторожный Уолдор, как всегда, промолчал.

Пожилые сановники пожимали плечами и ерзали на своих стульях, но от них Вентайн не ждал ничего путного.

- Война возвысила Джагайю, а мир ее губит, - подвел итог император. - Нам следует начать с основ. Мы еще поговорим о том, какие должности получат мои верные соратники, какие награды и почести. Мы обсудим меры, какие надлежит принять завтра, послезавтра, через месяц… это повседневный труд правителя, и он никуда от меня не уйдет. Но сейчас я хочу сказать главное: что будет отличать мое правление от отцовского и дедовского. Я скажу вам, как я собираюсь вернуть Джагайе величие. Победоносный поход, новое завоевание - вот что необходимо. Добыча наполнит казну, военная служба станет выгодной и почетной, а вассалы вспомнят о своем долге.

Тень присвистнул. Такого он не слышал от "близкого родственника", хотя и считал себя самым доверенным лицом в империи. Лорды переглянулись, старики-царедворцы тревожно засопели. Никто не был доволен, разве что Джед. Даже Аганей не выказывал воодушевления. На войне могут и убить, а он собирался пробыть маршалом очень и очень долго.

- Братец, послушай старую женщину, - проскрипел со своего насеста Тень, - тебе придется выбрать противника по силам. Потому что, как верно заметили лорды, у тебя нет ни войска, ни денег, чтобы набрать солдат. Это сложная задача, найти супостата, которого может одолеть империя. Я предлагаю напасть на свинарник хромого Эфгаса, что за Восточными воротами. Свиньи не окажут большого сопротивления, зато добыча обогатит наш стол.

- Мы можем начать с того, что вразумим кого-нибудь из неверных вассалов, - заметил Гройз, - ту же Элерию, к примеру. Тамошний король ведет себя вызывающе.

- Нет, не можем, - возразил Тень-старуха. - Нам, пожилым людям, следует быть осмотрительней, мой лорд! Стоит тронуть одного из вассалов, остальные почуют опасность и сговорятся между собой. Лишь взаимная вражда удерживает их от бунта.

- Поход за пределы империи? - задумчиво протянул Аганей. Он, мня себя великим воином, говорил смелее прочих. - Запад? Юг? Восток?

- Не выйдет, мой лорд, - проскрипел Тень. - Всем, что можно было прибрать к рукам, уже завладели имперские вассалы, а у любого из них войско посильней нашего. Я имею в виду наше войско, которого нет, но которое все еще можно собрать. Ну а что не под силу подчиненным королям да герцогам, то и нам недоступно.

- Но если соединить наши силы с армией того вассала, который владеет приграничными землями, - вставил Гройз, - то можно рассчитывать на победу. Тот же король Элерии! У него постоянный конфликт с дарвийцами. Объединившись с элерийским войском, мы можем привести к покорности Дарвию.

- Ну да, оттяпаем кусок королевства у короля Дарвийского, и к кому отойдет завоеванная земля? К Элерии или к Джагайе? Элериец, усилившись за счет добычи, первым делом отложится от империи, вот и все.

- Тень, оставь нас, - велел император.

- Ты гонишь меня прочь, братец? - шут, наряженный старухой, спрыгнул со стола, проявив далеко не старческую прыть. - Ты гонишь меня, внучек?

- Тень, знай свое место! - Вентайн хлопнул ладонью по столу. - Займись чем-нибудь, пока я держу совет с лордами.

- Ты гонишь собственную тень, - прокаркал шут. - Что же, и то верно, ты теперь император, подобный солнцу, а солнце не отбрасывает тени. Пойду, наточу свой меч, ведь скоро в поход! В поход, в поход…

Тень не успел выйти из малой залы, а за спиной уже вовсю шла перепалка. Лорды всерьез обсуждали слова Вентайна, которые Тени казались безумием. Ему многое было непонятно в решениях "близкого родственника". Красная стража исчезла с улиц, но ни один жрец не был арестован. Куда подевался археон, Тень не знал - и вряд ли об этом знал Вентайн. Дворцом, казной, стражей и прочим - до сих пор распоряжались те, кто получил свои должности с одобрения Веолодия… да мало ли дел, которые были куда важней, чем мечты о завоеваниях? Тень не понимал.

Перемены начались в тот же день. По замку разнеслась весть: все высшие сановники, получившие посты в прежнее царствование, смещены. Это никого не удивило. На освободившиеся должности император назначил лордов - это тоже как-то можно было понять, его величество юн и наивно доверяет наиболее родовитым господам. Удивляло не это, а спокойствие, с которым совершился переворот. Разжалованных не наказывали, красных жрецов не преследовали, Вентайн не приказал разыскать исчезнувшего археона, хотя тот мог оказаться опасным. Странно! Если всех этих людей лишили прав и должностей за преступления, их следует наказать и лишить возможности отомстить…

Кто-то слыхал, как император обмолвился: он не боится мести. Отец-Солнце хранит его, как хранил древних императоров. Вины на старых вельможах нет: им велели - они исполняли приказы. Просто теперь все пойдет по-новому, потому прежние сановники лишились постов. Прежнюю стражу удалили из дворца, их сменили привезенные лордами вассалы. Кого-то удивило, что Вентайн, если уж так склонен доверять людям из провинции, не созвал своих собственных ленников. Но Вентайн их не знал, и не представлял, кто достоин доверия, а лорды выставили проверенных людей. У лордов же нет причин вредить императору, который с ними заодно.

Тень прошлялся день невесть где и заявился в спальню под вечер. У императорских покоев стояли на страже латники в тускло блестящих кольчугах - эти были из людей Джеда. В этот раз Тень явился наряженным как служанка, с накрашенными губами и подведенными глазами. Стражники отказались его впустить, но домогались хорошенькой служаночки так рьяно, и зазывали провести с ними ночь так страстно, что на шум вышел Вентайн. Шут подмигнул ему и с удвоенным старанием стал вертеть задом перед солдатами. Против обыкновения шутка императору не понравилась.

- Так, так… - хмуро заявил он. - Солдаты лорда Джеда предпочитают мальчиков. Возможно, у вас имеются и иные скрытые пороки.

- От них веет холодом греха, - заявил Тень, стаскивая парик. - Даже мороз пробирает! Но за девами ухаживать они не умеют. Был бы я благонамеренной красоткой, уж точно сбежал бы от таких ухажеров. Интересно, а те клинки, что у них в ножнах, сверкают столь же ярко, как и те, что в штанах? Что скажешь, братец?

- Я-то надеялся, что могу положиться на солдат Джеда, - печально заметил император, - а теперь вижу, что переоденься убийца женщиной - и они подпустят его к моей особе. - Тень, зайди.

Шут размазал краску рукавом по щекам и твердой мужской походкой прошел в покои за Вентайном. Солдаты переглянулись - теперь служба во дворце не представлялась им такой уж славной штукой. Его величество сердит, как бы не пожаловался завтра лорду.

- Ну ты, брат, и дурак, - буркнул старший латник, обращаясь к напарнику. - За мужиком ухлестывал!

- А ты обещал на нем жениться, - парировал тот, что помоложе. - Знаешь, что? Я думаю, лучше об этом не трепаться.

- Тут я согласен, - вздохнул латник, в душе сожалея, что Тень оказался мужчиной. Девка-то была хоть куда.

В спальне оказалось темно, единственная свеча горела на столе, вокруг нее разбросаны исписанные листки. Император сочинял послания.

- Ну, братец, чем завершился Совет? - сбрасывая юбку, поинтересовался Тень. Под юбкой были бриджи, заправленные в мягкие сапоги. - Кто оказался мишенью твоего гнева? Я имею в виду, против кого поднимет знамена Джагайя?

- Тебе в самом деле интересно? - пробормотал Вентайн, снова усаживаясь за стол.

- Ну, разумеется, ведь я же твоя тень! Это мне тащиться по камням и рытвинам под копытами твоего коня, с тенью всегда так бывает. Скажи, куда ты направишь войска, и я заранее постелю соломы на ведущей туда дороге, чтобы тени было мягче.

- Тебе повезло, потому что мы поплывем морем. В волнах не бывает камней и рытвин. А теперь ступай, мне нужно закончить еще два письма.

Тень умолк, обдумывая услышанное. Прежде Вентайн делился с ним своими планами, даже если речь шла о делах государственной важности. Разве не через Тень и его дряхлого прадеда велась переписка с лордами? А теперь его гонят прочь… Постепенно шут осознал, что он больше не нужен Вентайну, теперь императора охраняют люди лордов, ему прислуживают, перед ним заискивают, ему подчиняются. Прошли трудные, но веселые денечки, когда Тень был, по чести говоря, единственным подданным несовершеннолетнего владыки. Единственным, кто беспрекословно выполнял волю Вентайна.

- То есть мне больше не придется ночевать у двери? И пробовать твои блюда? И таскать твои тайные послания?

Император не ответил, он писал. Шут подождал немного, потом продолжил:

- Ну да, конечно! Тебя хранит эта древняя медяшка. Да и письма твои более не нуждаются в том, чтобы их передавали тайно. Что ж, наконец-то я займусь своими делами. Какую бы маску выбрать? Возьму-ка нынче вот эту, красную. Спокойной ночи, братец, и счастливого царствования!

Шут развернулся к двери. Вентайн окрикнул его:

- Тень, постой!

- Что угодно, повелитель?

Тень надеялся, что сейчас Вентайн вернет его, и все пойдет как прежде. Но когда он обернулся, император продолжал писать. Не отрывая взгляда от пергамента, Вентайн сказал:

- Тень, ты мне понадобишься утром.

Наутро Вентайн проснулся, когда солнечные лучи проникли в стрельчатое окно спальни, их яркий свет и разбудил императора.

- Тень! - не раскрывая глаз, позвал он.

Вентайн хотел, чтобы шут поправил шторы. Никто не откликнулся. Тут он наконец проснулся окончательно и вспомнил, что отослал Тень вечером. Значит, никто не займется шторами, не распорядится насчет завтрака, не принесет воды для умывания, не поможет одеться и так далее. Впрочем, в лед шута, теперь Вентайн император, сейчас явятся слуги и, притащат тазы с кувшинами… Ну ничего, вот-вот явятся слуги.

Отыскав брюки там, куда швырнул их вчера, император сообразил: лакеев не пришлют. Распоряжавшийся ими вельможа вчера на Совете получил отставку, а без распоряжения никто не станет менять заведенный во дворце порядок. Он оделся самостоятельно и, прихватив составленные вчера письма, вышел из спальни. Латники Джеда торопливо вытянулись, завидев его величество.

- Тень не возвращался? - спросил Вентайн. Потом, прочтя на лицах солдат удивление, пояснил, - тот парень, что вчера вечером явился переодетым девкой?

- Нет, ваше величество. Он как вышел из этой двери, так и пропал. На нем была маска, такая красная.

- И ничего не сказал, уходя?

- Сказал, ваше величество. Он сказал вот что: "Нет, парни, не глядите на меня так. У меня нет сестры, не то я бы непременно вас с ней познакомил".

- Больше ничего?

- Ничего, ваше ве…

Вентайн не дослушал, махнул солдату рукой и отправился на поиски лакеев. Этажом ниже было людно и шумно. К покоям императора никто не осмелился приближаться, но дворец жил привычной жизнью. Придворные бездельники уже собирались в тронном зале, как было заведено издавна. Они обменивались сплетнями в ожидании приглашения к завтраку. Стоило появиться Вентайну, разговоры смолкли, и взгляды всех присутствующих скрестились на нем.

Вентайн сделал несколько шагов, ухватил за рукав подвернувшегося лакея и сказал:

- Никто не пришел ко мне утром, чтобы прислуживать. Когда во дворце появится распорядитель, напомнишь ему об этом.

Несчастный лакей вообразил, что его сделают виноватым в этой неувязке, поэтому был счастлив, когда Вентайн выпустил его рукав. Бедняга попятился, кланяясь с каждым шагом и бормоча:

- Непременно, ваше величество, как только… я сразу, ваше величество, сразу…

Император обнаружил, что слуги трепещут перед ним, и это оказалось довольно приятно. Что ж, совсем неплохо, если у него будет слава строго и непреклонного владыки, карающего за всякую провинность. Он уже собрался закрепить эту репутацию, посулив лакею, что ему снесут голову, если ослушается, но не успел. Низенький придворный в расшитом камзоле подступил с другой стороны и склонился в поклоне:

- Ваше величество, подобный Солнцу император, взываю к вашему суду!

Вентайн оставил злополучного слугу и обернулся к просителю.

- Ваше величество, - затарахтел коротышка, - прошу суда! Этот несносный шут, этот Тень, как его изволит звать ваше величество, он прокрался в спальню моей дочери, моей несчастной невинной Селии… Он обесчестил ее, покрыл позором. И эти солдаты, эти… эти… они видели, люди лорда Хокси, они стояли на страже, они видели!.. Я пришел… А он выскочил из спальни, они видели и смеялись!

- Вы хорошо его разглядели? Это точно был мой Тень? Ведь дело происходило ночью.

- О, ваше величество, я узнал его, конечно! Прохвост нацепил маску, как это всегда было в его дурацком обычае… да вон он, полюбуйтесь! Вон он стоит с таким видом, будто имеет право находиться среди честных людей!

- Значит, в маске… Эй, Тень, подойди!

Человек в маске не шелохнулся.

- Тень, тебя зовет император!

Пожилая дама, оказавшаяся рядом с мужчиной в красной маске дракона, подергали его за рукав, тот обернулся.

- Тень, ты оглох?

Человек медленно стянул маску, Вентайн насторожился… потом облегченно вздохнул - это был вовсе не Тень. Какой-то бородач. Обнаружив, что все на него глядят, мужчина неловко поклонился.

- Кто ты такой?

- С позволения ваших милостей, конюх я, Имрис, конюх. Этот парень, которого Тенью или дураком кличут, он мне дал монету, чтобы я пришел сюда с этой штуковиной на голове. Он сказал, что все посмеются…

Вентайн тяжело вздохнул.

- Пошел вон, Имрис.

- Что, братец, разве не славная шутка? - раздался за спиной Вентайна знакомый голос.

Позади императора стоял Тень - без маски, но его лицо покрывал замысловатый узор, составленный из синих, зеленых и желтых треугольников. В пестрой мешанине трудно было разобрать, где нос, а где глаза.

- Ах, вот ты где! Ну-ка, иди за мной!

Император увлек Тень в угол, подальше от толпы.

- Знаешь, братец, - тарахтел тот, - эта девица, Селия, или как там ее… ну да, я был там, можно сказать, так, что ее покрыла тень… да только вовсе она не невинна. Пробираясь к ней в спальню, я шагал по торной дороге, можно сказать, по накатанным колеям, и эта дорога оказалась довольно ухабистой, признаюсь…

- Тень, заткнись и слушай. Я собирался наградить тебя, посвятить в рыцари, наделить землей и титулом.

- Я заслужил! Клянусь чем хочешь, подобный Солнцу, я заслужил все это и даже больше!

Вентайн сделал глубокий вдох. Все, теперь он уже спокоен.

- Да, Тень, ты заслужил куда больше. Но сегодняшней выходкой ты все испортил. Вот тебе записка, снесешь лорду Хокси, он теперь имперский казначей и выдаст тебе серебра.

- И только-то? Серебра? Мои заслуги можно покрыть серебром разве что если я приеду с тремя телегами! А ты сказал: снесешь записку. Снесешь - это значит пешком, а не на трех телегах…

- Заткнись наконец. Это не тебе. Купишь деду… или он тебе прадед? Купишь старикану новый дом, а старый пусть запрут, заколотят, заложат дверь камнями… никто не должен входить в него, ясно?

Император оставил Тень и направился к пестрой толпе.

- Ясно, - тихо пробормотал Тень. - Мы с дедом верно служили тебе, а ты выгоняешь его из дома… братец.

Подготовка к походу продолжалась два месяца - ничтожно мало, если учесть все обстоятельства: не было денег в казне, не было чиновников, которые могли бы разослать гонцов к вассалом с призывами, недостаточно было и самих гонцов… у Вентайна вовсе ничего не было для предстоящего похода. Но через два месяца поход начался.

Войско, которое на исходе лета повел на север Вентайн, не шло ни в какое сравнение с тысячами кольчужных всадников, сопровождавших на войне Ирго Ужасающего. Во всяком случае, легенды и летописи говорили о тысячах. Вентайну удалось собрать куда меньше. Его собственных вассалов собралось лишь несколько десятков, каждое утро императору приходилось являться в лагерь под стенами Джагайи, принимать присягну у вновь прибывших, глядеть на их постные физиономии, слушать кислые голоса, которыми они бубнили формулу вассальной клятвы… Прежде эти землевладельцы не удосуживались принести оммаж. Для того, чтобы пробудить их верность, потребовалось разогнать красных жрецов.

Другую, куда более многочисленную часть армии Вентайна составили отряды лордов - у любого из них под знаменами оказалось побольше вассалов, чем у подобного Солнцу. Пехоту прислали провинции.

Вассальные монархи не слишком удивились, получив из Джагайи письма с повелением прислать отряды. Конечно, подобного не случалось уже восемьдесят с лишком лет, империя давно не вела войн и не требовала "налога крови" с провинций. Но подчиненные короли с пониманием улыбались, читая украшенные многими печатями имперские послания: молодой император желает поиграть в войну? Что же, это не удивительно. Подобный Солнцу повоюет, перебесится, да и возвратится в столицу на мягкие подушки… и все пойдет, как прежде, и снова можно начинать строить планы о том, как бы отделиться от одряхлевшей Джагайи, целостность которой давным-давно бережет не армия, а традиция. Просто всем удобно называться вассалами подобного Солнцу. К тому же войска его величество требовал совсем немного, отправить несколько сот наемников и забыть о них - куда проще, чем открыто объявить о неповиновении. Особенно сейчас, когда прочие подчиненные монархи пришлют императору солдат.

Между столицами окраинных королевств засновали послы - началось осторожное выяснение, против кого будет поход. Вскоре стало очевидно, что Вентайн потребовал воинов у всех великих вассалов, стало быть, ни один из них не подвергается опасности. Это означает - война за пределами Джагайской империи. Любой из вассальных королей втайне надеялся, что подобный Солнцу нападет на его собственного соседа. На победу рассчитывать не приходится, но если бьют сопредельное королевство, это всегда к лучшему. Быть может, со временем удастся воспользоваться плодами заведомо неудачного похода. Словом, все вассалы, как один, повиновались с похвальным рвением, достойным их дедов, которые служили джагайскому трону из страха перед грозными императорами.

Уже через три недели в столицу Вентайна начали прибывать отряды наемников. Им было уплачено за полгода вперед. Разумеется, среди наемников были и шпионы, но Вентайна это не беспокоило.

Через два месяца сборы завершились, без малого три тысячи наемных стрелков и копейщиков присоединились к дворянскому ополчению Джагайи, и Вентайн выехал на рассвете из дворцовых ворот, чтобы возглавить это войско. Его сопровождал Тень. Из пяти лордов в походе участвовали трое: Аганей, который не мог отказаться, поскольку являлся маршалом империи; Джед, который искренне желал подраться, и Уолдор, который не рискнул отказаться от участия в походе, поскольку был трусоват, и гнева императора страшился больше, чем врага. Гройз был слишком стар, чтобы надевать доспехи, его дом представлял старший сын - тихий робкий человек, в свои без малого сорок лет не менее похожий на старичка, чем дряхлый отец.

Хокси остался в столице - править в отсутствие его величества. Вентайн не доверял змее, но кто-то должен был остаться, чтобы привести в порядок дела, а работа предстояла и впрямь немалая. Управление Джагайей вплоть до коронации Вентайна находилось в руках красных жрецов, а теперь ставленники археона были в бегах, и надлежало восстановить контроль, расставить на места верных людей, проверить поступление налогов, и поддерживать работу сложной государственной машины. Уже то, что лакеи по утрам являлись в покои Вентайна с водой для умывания, и что у дверей его спальни стояли нарядные гвардейцы, а не деревенщина, присланная лордами - и то было великим достижением! Вентайн понимал, что не может доверять лакеям и полагаться на верность набранных Хокси солдат, но дело двигалось в верном направлении. К тому же именно Хокси предоставил сумму, достаточную, чтобы расплатиться с корабельщиками, которые перевезут войско.

Вентайн полагал, что возвратится еще до конца года, и, если деятельность Хокси ему не понравится, лорда можно будет сместить, а заодно сменить охрану и прислугу. Если начистоту, императору очень хотелось, чтобы лорд дал повод для недовольства, Хокси ему не нравился.

Солнце едва поднялось над горизонтом, на улицах пока что лежала густая тень, в тесноту городских кварталов свет приходит позже, чем на равнину, но кристалл на башне, венчающей Текейскую скалу, исправно сиял, разливая тепло над столицей. Как всегда в рассветные часы, вдоль улицы дул ветерок, так что солнечное знамя Джагайи, которое нес Тень, плескалось и трепетало. Шут был в доспехах и шлеме с опущенным забралом. Пока скакали вдвоем через просыпающийся город, он, вопреки обыкновению, не проронил ни слова.

Дворец остался позади, копыта прогрохотали по настилу моста через спокойную Джагу, потянулись ограды постоялых дворов… вот и ворота. Стража засуетилась, едва завидев императорский стяг, солдаты навалились на тяжелые створки… Уже отсюда можно было расслышать лязг стали и конское ржание - там, за воротами, сворачивали воинский лагерь.

Когда ворота распахнулись, в лицо Вентайну ударил солнечный свет - широкая равнина лежала перед ним, и долгая, полная событий и побед, жизнь.

В Байвенне, северном порту Джагайи, были собраны десятки судов: пять громадных галеонов, принадлежащих Купеческом Братству Вольных Городов Юга, сорок тяжелых неуклюжих парусников, способных взять на борт по несколько десятков всадников с лошадьми и оружием, двадцать три барки, а также шесть боевых галер, чтобы охранять флотилию во время перехода.

Жители приморского города дивились обилию судов, пестрому разнообразию значков над имперским войском и, конечно, молодому императору. Вентайн в надраенных латах выглядел именно так, какими изображают императоров на картинах и барельефах. Статный, рослый, с волнистыми черными волосами и упрямым подбородком, он походил на статую Ирго, установленную над рыночной площадью Байвенны, примыкающей к порту. Считалось, что статуя похожа на оригинал, но вряд ли суровый вояка, основавший Джагайскую империю, выглядел так утонченно, каким изобразил его скульптор. Скорей всего, мастер взял за образец одного из отдаленных потомков Ужасающего.

Тень сказал об этом Вентайну, когда они во главе громыхающей колонны рыцарей проезжали под простертой рукой каменного предка, но император лишь пожал плечами. Если он и думал о статуях, то скорей о будущих - которые установят в его, Вентайна, честь. Не получив ответа, Тень умолк. Они очень мало разговаривали в походе, Тень вез знамя во главе походного строя, а подобный Солнцу обычно ехал позади, окруженный лордами и знатными вассалами. Лишь раз они поговорили достаточно долго - когда свет, испускаемый кристаллом Текейской скалы, уже померк позади, а тепло, исходящее от кристалла на башне Байвенны еще не проявилось в полной мере. Как и везде между границами областей, обогретых кристаллами, здесь было ветрено и прохладно.

- Это рубеж, - неожиданно сказал Вентайн. - Еще один. Первый был преодолен, когда я принял решение связаться с лордами. Второй, когда я отнял Отца-Солнце у красных жрецов, третий - когда решился оставить Хокси в Джагайе, где он, конечно, ткет свою паутину, надеясь поймать императора, словно муху. Еще будет рубеж, когда я взойду на корабль, потом - когда ступлю на чужой берег, и еще, и еще, и еще…

"И с каждым пройденным рубежом ты все дальше от меня и от себя - прежнего", - хотел сказать Тень. Но вместо этого спросил:

- И что ж за рубеж здесь? Так, полоса греха между обогретыми городами, таких немало в твоей империи.

- Отсюда я мог бы повернуть вспять, - задумчиво произнес Вентайн, - но…

Тут в лицо пахнуло теплом, и над горизонтом зажегся крошечный огонек - свет кристалла над Байвенной. Император придержал коня, и Тень унес знамя вперед, а подобного Солнцу снова окружили лорды и рыцари, которые по какой-то причине отстали от его величества в холодной полосе. Больше Тени не пришлось перекинуться с императором словом до самого города.

Свой флаг Вентайн велел поднять над галеоном "Счастливый Энгус" из Калхалы. Тень сразу же направился туда, а император, окруженный лордами и капитанами, остался на причале, чтобы распоряжаться погрузкой.

Капитан "Счастливого Энгуса", загорелый плотный коротышка с длинными вислыми усами, поджидал у сходней. Он ворчливо приветствовал Тень словами:

- Кто командует этим сбродом? Он ничего не смыслит в морском деле! Начинается осень, а с ней приходят шторма. Привыкли там, под своими башнями, в свете кристаллов! Привыкли к теплу и хорошей погоде!

- Эй, не ругайся ты так, - Тень спрыгнул с седла и подхватил повод. Конь уже догадывался, что сейчас его поведут по шаткому настилу на непривычно пахнущий корабль и волновался заранее. - Тебе выпала честь везти через Долгое море ни много, ни мало - величайшего завоевателя Грайлока. Он не разбирается в судоходстве, зато отлично знает, с какой стороны на бутерброд мажут масло. Сейчас начинается осень, мы заполучим в качестве добычи созревший урожай. А больше на севере взять-то и нечего.

- Врешь, парень, величайшие завоеватели давно померли и лежат в земле.

Тень поглядел на коротышку капитана сверху вниз.

- Сам ты врешь, я только что видел еще одного, и он вовсе не лежит. Ростом он вчетверо больше меня, то есть впятеро больше тебя, звать его Ирго Ужасающий, и он сделан из камня.

- Так что ж, я повезу каменную статую?

Тень уже повел храпящего жеребца по сходням, и последний вопрос капитана застал его на тряском настиле. Он бросил через плечо:

- Нет, еще хуже. Ты повезешь оригинал.

Но капитан не расслышал. На причале стали выстраиваться всадники с красивыми гербами, коротышка даже привстал на носки, чтобы лучше разглядеть великолепных пассажиров, а Тень в простой кольчуге стал ему неинтересен.

Тень пристроил жеребца в трюме, отдал знамя матросам и велел поднять на мачте. Когда он подошел к борту, чтобы полюбоваться погрузкой, Вентайн как раз приближался к трапу. Капитан, по-прежнему торчавший на причале у сходней, уставился на всадника в позолоте. Потом бросил взгляд на каменного Ирго, возвышающегося над плюмажами рыцарей, снова осмотрел императора. Сходство было несомненным. Коротышка сорвал шапку, искусно скрученную из сорока разноцветных шелковых лент, и поклонился, так что на Вентайна уставилась бритая макушка. Тень, перегнувшись через леер, помахал с высокого борта, но император не видел его, он улыбался, разглядывая склонившегося перед ним капитана. Это была искренняя улыбка.

Отплывала флотилия следующим утром. Солнце заливало причал ярким светом, и волны тепла уже потекли над городом от кристалла, вознесенного на башне. На причале собралась изрядная толпа, многие орали и размахивали шапками вслед кораблям, отважные герои тоже кричали и махали в ответ с палуб. Настроение у воинов было отличное, но уже после полудня оно испортилось вместе с погодой. Капитан оказался прав насчет осенних штормов - стоило судам удалиться от кристалла Байвенны, небо заволокло тучами, потом пошел дождь. Ветер налетал порывами, он нес соленую водяную пыль, в трюмах волновались растревоженные качкой лошади, где-то перекатывались плохо закрепленные бочонки. Флотилия расползлась по серой всхолмленной волнами поверхности Долгого моря, поход превратился в мучение.

Тень не вышел на палубу, когда отчаливали, праздничное настроение толпы на берегу и воинов на кораблях было ему не по душе. Зато мрачная погода в открытом море подходила как нельзя лучше. Он оставил в каюте шлем с забралом, который, не снимая, таскал во время перехода по суше, и выкрасил лицо синими и зелеными полосами. Когда кто-то из свиты лорда Аганея поинтересовался, что означают эти разводы, Тень объяснил, что он теперь - Демон Моря и изобразил на собственной физиономии волны. Авось, другие демоны примут его за брата и пощадят "Счастливого Энгуса". Других-то братьев у него все равно нет, так что за них сойдут демоны. Вентайн тоже находился на палубе и слышал эти слова. Император не сказал ничего.

Осенние ветры, предвестники зимних бурь, затруднили продвижение флотилии. Суда шли с разной скоростью, некоторые сбивались с курса, и галеры конвоя отправлялись на поиски пропавших. Две барки затонули, и лишь с одной удалось снять экипаж и пассажиров, оружие, лошади и припасы погибли. Немалое число джагайских воинов страдали от качки, Тень, то и дело подмечал, что у спутников лица почти такого же зеленого цвета, как краски на его собственной физиономии. Но воины держались, никто не роптал - было известно, что плавание продлится недолго. Цель похода - город Лайвен, расположенный на северном побережье Долгого моря, немногим западнее Байвенны.

Лайвен был основан около двухсот лет назад выходцами из империи. Беглецы, разыскиваемые преступники, неверные вассалы и просто недовольные жизнью джагаи переправлялись через Долгое море и оседали в суровом северном краю. Там обитали малочисленные общины, занимавшиеся охотой и рыбной ловлей, места хватало на всех - всех, кто не боялся дыхания Зимы, владычицы северного берега. Купцы Вольных Городов Юга вывозили оттуда древесину, меха, кожи и мед. Взамен поселенцы приобретали изделия из металла, вино, фрукты, ткани. Время от времени галерные рабы и провинившиеся матросы с южных судов сбегали на берег, северяне принимали всех.

Перемены пришли за двести лет до коронации Вентайна, когда в Лайвене - тогда еще не городе, а небольшом поселении - была построена башня, и золотые маги водрузили на верхушке кристалл. Излучаемое им тепло заставило Зиму отступить, а жители побережья стали переселяться поближе к башне. Лайвен рос, община стала многочисленной, теперь на север потянулись не только беглецы и искатели приключений. В Лайвене возникли ремесленные цеха, вокруг города распахали поля и расчистили пастбища. Свет кристалла сгладил суровость северного края, и, несмотря на близость Зимы с ее ужасами и чудовищами, город расцвел.

О том, что Лайвен основан выходцами из империи, никто не вспоминал, пока подобный Солнцу Вентайн не надумал переправиться через море, чтобы вернуть Джагайе потомков ее подданных.

Во время плавания император общался в основном с Джедом. Лорд-поросенок, как выяснилось, тоже мечтал о возрождении Джагайи, да и вообще - у него с Вентайном нашлось немало общего. Тень держался поблизости, но в беседы не лез и помалкивал. Он слушал и размышлял. Почему Вентайн решил обрушиться на мирный Лайвен? Чем больше Тень слушал, тем ясней понимал: его величество мыслит здраво и умно. После того, как Вентайн изложил свои соображения Джеду, и Тень в душе признал, что выбор очевиден. У города не было войска, потому что в северном краю не имелось сеньоров и рыцарей. Лайвен, как рассказывали путешественники окружен стенами, но это не настоящая крепость, ограда вокруг города может служить защитой от зверей Зимы, да и то не от всех. У города нет союзников, а купцы, торгующие с ним, вряд ли захотят вмешиваться. В любом случае, осенью никто не собирает армию и не отправляется в поход, к тому же Лайвен падет быстро. Несчастный городишко на северном побережье Узкого моря - единственный противник, одолеть которого по силам Вентайну, но там есть башня с кристаллом, туда ходят корабли, и слухи о победе Джагайи разойдутся по всему Грайлоку. Неплохо для начала. Ну а потом… потом Вентайн возвратится с добычей, его будут сопровождать воины, совершившие под его началом легкую победоносную кампанию, захваченного добра наверняка хватит, чтобы содержать в течение короткой южной зимы наемников, присланных королями-вассалами. Словом, весной у Вентайна уже будет армия, и тогда он сделает следующий ход.

Итак, Вентайн делился с Джедом планами, Тень слушал и помалкивал, рыцари и солдаты страдали от морской болезни. На других кораблях большой флотилии наверняка происходило нечто похожее… наконец на горизонте из серых волн поднялась череда поросших лесом холмов, северный берег Долгого моря, южная граница Зимы. Коротышка капитан предупредил, что высадка займет два или три дня. Город расположен не на берегу, здесь только пристань, склады и рыбацкие хижины. Причалы имеются, так что даже галеону место найдется, и не нужно пересаживаться на барки, которые имеют низкую посадку и могут подойти к берегу. Господам не придется мочить ноги в холодном море, но флотилия велика и разгружаться суда будут по очереди.

- Тогда "Счастливый Энгус" пришвартуется первым, - решил Вентайн.

Берег приближался, господа и солдаты толпились на баке, вглядываясь в очертания берега. Над прибрежным поселком повисла сырая дымка, в ней все казалось серым, и домишки на склонах холмов, и длинные бревенчатые стены складов, и песок пляжа, и кривые сосны на склонах. Даже храм, которому полагалось быть красным, казался буровато-коричневым в этом тумане. Вид храма напомнил о красных жрецах.

- Наверняка часть храмовых воинов скрывается здесь, - буркнул Джед. - Небось, настраивают местных против нас.

- Это не сделает ситуацию хуже, - ответил император. - Молитвы и проповеди не превратят местных мужланов в войско, а Отец-Солнце при мне. Кроме этой реликвии и злобы у красных жрецов не было ничего существенного.

Вентайн оглянулся - позади серое сморщенное море было покрыто парусами. Одного взгляда на убогие домишки в дюнах достаточно, чтобы понять: на здешнем берегу нет никого, кто способен остановить войско, прибывшее морем.

Убрали паруса, "Счастливый Энгус" лег в дрейф, капитан приказал спустить шлюпки. Со скрипом заработали лебедки, матросы полезли по веревкам, спущенным с борта, чтобы занять места на посудинах. Они рассаживались по банками и вставляли весла в уключины. Когда гребцы приготовились, им швырнули буксирные канаты, тем временем барки уже подходили к берегу, наемники, подняв оружие над головой, чтобы не замочить, прыгали в пену прибоя, бежали к дюнам, на ходу расчехляя луки и поправляя ножны.

Шлюпки увлекли "Счастливого Энгуса" к причалу. Рыцари покинули палубу, чтобы вооружиться. Когда Тень вслед за Вентайном сошел на пристань, подбежал, гремя кольчугой, наемник:

- Ваше величество, поселок покинут, здесь ни души.

- Они знали о нашем появлении, - пробормотал Вентайн.

- Еще бы, ведь беглые красные жрецы наверняка укрываются здесь, - злобно прокаркал Джед. - Конечно, их предупредили собратья из Байвенны. Нужно было не распустить, а схватить красную свору. Теперь они собирают войско в Лайвене, можете быть уверены!

Лорд терпеть не мог красных. Сейчас он выразился сдержанно: "схватить", а прежде требовал для красных суда и казни.

- Прибытие такого количества кораблей не могло остаться незамеченным, - возразил Тень. - Рыбаки ходили на лов, заметили паруса. Для торговцев нас многовато, вот они и ушли в лес, чтобы оттуда высмотреть, кто пожаловал.

Наемник подтвердил догадку Тени:

- Они ушли совсем недавно и второпях. Кое-где перед развалюхами рыбаков сушатся сети, а в домах полно брошенной рухляди.

Вентайн приказал:

- Обойдите дюны, если там прячутся местные - схватить. Но живыми! Я хочу допросить их. Остальным высаживаться и строиться на берегу. Тень, возьми десяток человек и пройди по этой дороге. Погляди, что там дальше к северу.

Барки подходили к берегу, высаживали пехоту, "Счастливый Энгус" отвалил от причала, чтобы освободит место другому галеону, с галер спускали шлюпки, чтобы перевезти на берег припасы из трюмов. Разгрузившиеся корабли вставали на якорь. Предполагалось, что кампания продлится недолго, не больше двух недель, после этого большая часть войска отплывет обратно в Байвенну.

Вентайну подвели коня, император вскочил в седло и отправился вдоль берега, чтоб поглядеть, как проходит высадка. Следом за ним скакал солдат, которому Тень передал знамя. Вентайн с удовольствием вдыхал тяжелый сырой воздух, пропитанный солью, и глядел, как покачиваются в сером море корабли под серым небом, и мечтал. Его первый поход! Первый! За этим последует второй, третий и так далее. При нем Джагайская империя снова станет ужасом Грайлока.

Корабли разгружались весь день, потом стемнело, и на берегу вспыхнули десятки факелов, последние суда высаживали десант ночью. Воины прыгали в прибой, брели к берегу, отряхивались. На пляже разводили костры, тащили охапки хвороста, домов в поселке не хватило, чтобы устроить всех. Вентайну пришлось разбирать ссоры рыцарей, которые передрались из-за права ночевать на постоялом дворе. Разведчики, посланные в дюны, возвратились с докладом: никого поймать не удалось, но за высадкой местные наблюдали. Наемники отыскали лежки в кустарнике на гребне песчаного холма, однако рыбаки дали деру, прежде чем солдаты приблизились.

Утром вернулся Тень.

- Мы проехали по дороге едва ли не до самого Лайвена, - доложил он, опустив нижнюю часть забрала. - Видели брошенные деревни, а дорога изрыта отпечатками копыт, местные угнали скотину.

- А что город?

- Там бьют в колокола.

Над Лайвеном плыл звон колоколов. Звонили на караульной башенке у ворот, звонили во всех четырех городских храмах, выкрашенных красным суриком, звонили на доме городского Совета. Звон плыл над городом, висел в воздухе, как густой кисель, вползал в окна, плескался на чердаках и вливался в подвалы.

На улицах толпились беженцы, ревели коровы, блеяли овцы, кудахтали куры в клетках на возах. Повсюду рыдали и смеялись дети. Малыши, напуганные суматохой, заходились плачем на руках матерей, ребятня постарше носилась по улицам между повозок, хлюпали по лужам, разбрызгивали черную, перемешанную с навозом грязь. Многие мальчишки, размахивая палками, разыгрывали сражения, они были уверены, что сейчас их отцы вооружатся и выступят навстречу страшном императору из Джагайи, побьют его солдат и сбросят в море. Отцы всегда побеждали! А как же иначе? Взрослые не разделяли уверенности детворы. В их голосах, в жестах, в их неуверенности сквозила тревога. Они-то знали, что императорское войско - рыцари, закованные в сталь и беспощадные наемники - это опасный противник, не чета вражцам из-за границы снегов, чьи набеги всегда удавалось легко отразить.

Одна только башня золотого мага, увенчанная кристаллом, безразличная ко всему, что творится у ее подножия, высилась над суетой. Казалось, колокольный звон не достигает ее вершины, плещется волнами у необъятного подножия, взлетает брызгами вдоль округлых боков и осыпается, не долетев до увенчанного кристаллом купола. Золотые маги не участвуют в войне, их не тревожит происходящее за стенами башен, у них единственная забота - чтобы кристалл сеял солнечный свет для тех, кто живет, не греша.

Праведным - тепло великого Солнца, таковы условия договора золотых магов с императором. И с тех пор, как золотые заключили этот договор, ни разу ни один маг не вмешался в мирские дела. Никто и никогда.

Башня высилась в центре Лайвена. Ох, как гордились горожане тем, что у них имеется собственный золотой маг! Их предки, оставив дела, забросив хозяйства и промыслы, трудились на протяжении двадцати лет, чтобы возвести громадину, достойную возносить к небесам кристалл. Такое условие поставили золотые маги - если маленький, затерянный на самой границе Зимы Лайвен хочет иметь собственного золотого мага, община должна выстроить башню не ниже установленного размера. Правила едины для всего Грайлока - и для великих столиц, и для маленьких приграничных городков. И город воздвиг башню! Двадцать лет неустанного труда, груды мехов, уплаченных архитекторам и опытным каменщикам из-за моря, целые горы сточенного о твердый камень инструмента… и кладбище, заполненное теми, кто умер во время строительства. Такова цена башни, и Лайвен уплатил эту цену сполна. С появлением золотого мага жизнь изменилась, границы Зимы отодвинулись на север, климат сделался мягче, земля зацвела. Счастливый город Лайвен! И вот теперь явился с юга безжалостный император, потомок Ирго Ужасающего, чтобы отнять свободу у мирного славного города.

Толпа собралась на площади перед зданием Совета. Громко, чтобы перекричать колокольный звон, жители города и беженцы из округи обменивались своими тревогами - что-то надумает Совет? Какое решение примет? Биться с железными рыцарями из-за моря? Или покориться, добровольно подставить шею под петлю и топор?

После побоища в нижнем храме Джагайи на север сбежало немало красных жрецов - тут лорд Джед не ошибся. Да и чего ж дивиться? Лайвен - город, построенный беглецами, он всегда давал приют гонимым. Разумеется, красные, рассеявшиеся по всему Грайлоку, в большом числе направились и сюда. Теперь они сеяли тревожные слухи, многократно преувеличивая жестокость Вентайна, сулили лайвенским горожанам расправы и грабежи. И местные верили, как не верить…

Распахнулись двери, и потные раскрасневшиеся члены Совета показались на пороге. С ними был человек, с ног до головы укутанный в темную накидку с капюшоном. Лицо он скрывал, но видно было, что это мужчина, плечистый и кряжистый. Несколько городских стражников стали распихивать толпу:

- Дорогу! Дорогу!

Люди подчинялись с неохотой, но все же пятились. Многие заглядывали в сосредоточенные лица старшин и выкрикивали вопросы: что будет? Что решил Совет? Старшины не отвечали, они, сосредоточенно сопя, шагали за стражниками, а те направлялись к башне золотого мага. Недалеко идти - всего-то пересечь площадь, но сейчас на пути оказалось несколько сот человек, и дорога оказалась долгой. Наконец дошли. Глава Совета Лайвена, пожилой мужчина, с серебряной цепью поверх потертого бархатного камзола, забарабанил кулаком в ворота. Башню окружала каменная ограда в два человеческих роста высотой. Она отделяла мага и его учеников от всего мирского. Толпа на площади затаила дыхание.

- Совсем дело плохо, видать, если к магу пошли, - сказал кто-то в толпе. Говорил мужчина тихо, но стояла такая тишина, что его услыхали.

Ворота со скрипом распахнулись, старшины по одному прошли внутрь, стража осталась у ворот снаружи. Когда последний член Совета скрылся во дворе, ученик мага, встретивший их, высунул голову, оглядел толпу и захлопнул ворота. Лязгнул засов. В толпе снова заговорили. Золотые маги распоряжаются громадной силой - мощь самого Солнца проходит сквозь кристалл под их руками, и, если старик пожелает помочь, город будет спасен. Но согласится ли золотой маг? Осмелится ли нарушить древний договор? Ведь магам запрещено всякое участие в мирских делах.

На подворье золотого мага лайвенские старшины огляделись. Всем им уже приходилось бывать здесь, однако не так уж и часто. Пространство между подножием башни и каменной оградой вымощено плитами, куда ни глянь - серые тесаные булыжники: и впереди, и сзади, и под ногами. Если поднять голову - взгляд невольно скользит вдоль стены, вверх и вверх. Кристалла отсюда не разглядеть, и во дворе прохладней, чем снаружи. Здесь тень, а волны тепла, расходящиеся от кристалла по всей округе, не попадают к подножию громадины.

- Кайл, нам нужно поговорить с магом, - обратился к ученику старший из членов Совета.

Этот ученик, парнишка лет шестнадцати, тощий, сутулый, с длинным унылым лицом, был здешний, из Лайвена, и в городе его хорошо знали. Вообще-то, золотые предпочитают, чтобы в учениках не было местных уроженцев, и посылают учеников в башни, находящиеся далеко от родного дома, но здесь, на краю света маг принимал в обучение и лайвенских ребят, потому что других взять неоткуда, а ученики нужны.

- Что за нужда у вас, зачем к магу? Он не любит с людьми говорить. Как мне доложить?

- Кайл, - проникновенно заговорил старшина, - нам обязательно нужно побеседовать со стариком, городу угрожает большая беда. Ты уж постарайся ради общины, ты ж не чужой здесь, а? Умасли мага, пусть покажется. Постарайся ради общины, сделай доброе дело, а уж Солнце тебя вознаградит, теплом одарит.

- И мы не забудем, - добавил горожанин помоложе.

Кайл вздохнул.

- Не полагается нам благодарности принимать от людей, суетное это.

- Как знаешь, а без помощи мага нам погибель, - снова заговорил старик с серебряной цепью.

- Да не будет он помогать…

- А ты попроси его к нам сойти. Может, все-таки уговорим? Кайл, ты ж нашенский, родня твоя здесь живет, уж выручай своих-то!

- Ладно, я попробую. Ждите здесь, ворот не отпирайте, никого не впускайте, я схожу наверх.

Посланцы терпеливо ждали, а что еще им оставалось? Позади запертых ворот шумела толпа, в голубом небе, разделенном надвое тяжелой громадой башни, проплывали облака. Наконец загремел засов, дверь распахнулась. Золотой маг, дряхлый костлявый старикан с узкой седой бородой до пояса, вышел на крыльцо. Он опирался на посох, увенчанный прозрачным кристаллом, крошечной копией того, что на башне. На плечах мага тускло светился золотой плащ. Старик возвышался над группой горожан, потому что крыльцо было поднято над плитами двора, к нему вели пять массивных ступеней.

Лайвенский старшина, брякнув серебряной цепью, отвесил низкий поклон, все, кто стоял позади него, тоже согнули спины.

- Мне не нужны ваши поклоны, - прокаркал старик. - Я должен наделять вас теплом Солнца настолько щедро, насколько верно вы следуете заветам, и ничего не брать взамен.

Старейшина разогнулся и поглядел в глаза мага - серые, холодные, словно кусочки весеннего льда. Даже странно, что у человека, наделяющего теплом, такой холодный взгляд. Глядя в эти глаза, старейшина вдруг отчетливо понял: не получить ему здесь помощи. Если бы не враг у ворот, почтенный мастер не стал бы отбивать поклоны и унижаться перед золотым… но весь город был сейчас за спиной своего старшины, дети, старики, новорожденные младенцы. "Ради них, - подумал мастер, - не для себя". И бухнулся на колени.

- Спаси нас, ты можешь, сила Солнца с тобой, спаси, защити город!

Шорох и стук коленей о камни за спиной - и нестройный хор:

- Спаси! Помоги, умоляем, убереги от смерти…

Голоса позади заглушили голос седого старшины. Опустив голову, он уставился в гладкие серые плиты и бубнил:

- Спаси, ты можешь, больше некому, спаси, спаси, спаси…

Потом нестройный хор смолк, мастер поднял голову - и снова столкнулся с взглядом двух кусочков льда из-под седых бровей. Золотой маг не изменился в лице, он молча смотрел перед собой.

Плечистый человек, пришедший со старшинами, откинул капюшон и сбросил плащ. Под плащом оказался красный жреческий балахон.

- Они придут сюда, - объявил жрец, - придут и убьют всех. Ты, старик, не нужен императору, он сам маг. Он и тебя прикончит, он убивает всех! Когда его короновали в верхнем храме Джайаги, он объявился в нижнем, перебил охрану и похитил Отца-Солнце. Он всех убивает, он умеет быть сразу в двух местах, он не человек, а демон! Если его и можно остановить, то именно сейчас, и…

- Меня это не касается, - отрезал золотой маг. - Ступайте, люди. Будьте праведны, и Солнце обогреет вас.

Произнеся свою короткую отповедь, золотой маг развернулся и канул в темноту за дверью башни, только слышно было, как цокает по каменным плитам окованный медью наконечник его посоха - все дальше и тише.

Старшина тяжело поднялся с колен и уставился на парнишку, ученика золотого. Позади шуршали одеждами, вставая, спутники.

- Кайл, - протянул старшина с цепью, - как же так, Кайл? Ведь дети, женщины… этот демон явится сюда, Кайл.

Парнишка растерянно хлопал глазами.

- Идемте, - громко позвал красный жрец, - скажем людям правду! Вооружайте народ, расставляйте по стенам, я буду сражаться вместе с вами. Эти маги, хоть и норовят занять место между Солнцем и людьми, сами слуги холода. Может, они только врут, что рассылают из своего кристалла тепло в мир? А сами, наоборот, препятствуют теплу? Да, так и есть! Солнце не любит посредником между собою и своими детьми, и посредники эти не любят Солнце! Не будем доверять магам, пусть сталь, стены и молитва оградят нас.

Он широкими шагами направился за ворота, мастера потянулись за ним. Ученик золотого мага пошел за ними, чтобы запереть вход.

- Кайл, как же так? - повторил седой старшина. Он вошел первым, а теперь плелся в хвосте. - Стены… О чем толкует красный жрец? Наши стены не защитят от солдат, они и вражцов-то едва удержат, а если император впрямь демон, то как его остановить?

Он бормотал на ходу, будто обращаясь к Кайлу, на самом деле просто произносил вслух все, что давно вертелось в голове.

- А если и не демон, то рыцари с ним и солдаты… Он войдет сюда, уничтожит город, истребит всех…

Колени предательски дрогнули, и седой старшина взялся рукой за створку ворот, он уже добрался к выходу со двора. Кайл, который шел следом, прикоснулся к плечу мастера:

- Я знаю, как помочь. Но…

Старшина сдержал шаг и обернулся к парню:

- Правда? Ты сможешь его уговорить? Кайл, скажи мне это снова, повтори?

Тот потупился.

- Я знаю, да. Уговорю.

Потом поднял глаза и быстро заговорил:

- Их войско должно оставаться на месте, и чтобы я знал точно, где именно.

- Они придут, Кайл, обступят стены. Мы будем обороняться, и они встанут у города!

- Нет, не здесь! - в голосе парнишки появился страх. - Не в городе, не рядом! Задержите их по дороге, где угодно, но не у стен!

Старшина немного подумал.

- Мы встретим их в Дериковом Раздоле. Мы выйдем навстречу демону, я соберу всех. Там холмы, какое-то время мы простоим против рыцарей на холмах. Умрем, но задержим! А ты в самом деле уговоришь старика?

- Я буду стараться изо всех сил. Сделаю, что могу.

- А у тебя есть выбор, горожанин? Сделай так, как говорит юноша, и будь что будет! Мы с братьями встанем в первом ряду. Я не верю золотым магам, но если выпал случай сразиться с императором и его псами, я пойду. И другие пойдут тоже.

Мастер оглянулся. Красный жрец стоял снаружи у самых ворот, за его спиной шумела забитая народом площадь. Красный слышал весь разговор.

- Я сделаю, я уговорю мага, - голос Кайла стал уверенней. - Но армия императора должна долго оставаться на месте, чтобы колдовство успело подействовать.

- Обогрей тебя Солнце, Кайл, если ты… если впрямь сумеешь…

- Я смогу, - решительно заявил парень. - Теперь ступай. Собирай людей. И скажи им: когда начнется, пусть бегут со всех ног к Лайвену. Как только почувствуют, пусть спешат от Дерикового Раздола прочь.

- Что начнется?

- Вы поймете.

Два дня продолжалась высадка имперского войска, третий день Вентайн дал солдатам на подготовку к переходу. Он бы хотел двинуться на Лайвен поскорей, но лошади после многодневного путешествия в трюмах были не готовы к маршу, а многим сеньорам требовалось время, чтобы оправиться от морской болезни. Тень, глядя на их позеленевшие изнуренные лица, заявил:

- Смотри-ка, братец, а я, кажется, ввел в империи новую моду, они же в моем гриме! Ни дать, ни взять, морские демоны! Вон какие зеленые!

Вентайн потому и отправлял его на разведку, чтобы шут не раздражал благородных рыцарей, пострадавших от качки. И сейчас император поморщился. Шутки Тени, до коронации доставлявшие злорадное удовольствие, перестали веселить Вентайна.

Итак, на четвертый день войско снялось с лагеря. Суда отвели от берега и поставили на якорь. Скалистый мыс, глубоко вонзающийся в море, давал некоторую защиту от ветра, и капитаны получили приказ: ждать в Лайвенском заливе. Война вряд ли продлится долго, город будет взят, и вся армия, за исключением небольшого гарнизона, отправится на юг.

Плана кампании не стали составлять, все было ясно без обсуждений. Городские укрепления слабы, а выйти в поле горожане не решатся. Если же у них достанет на это наглости - пусть пеняют на себя… но сеньоры были уверены, что лайвенское мужичье не высунет нос за пределы городских валов. Тень сказал, что стен вокруг города нет, только валы с двойным частоколом и земляной насыпью между ними. Даже осадной техники не потребуется, город падет при первом же приступе. Явиться к Лайвену, сколотить лестницы - и на штурм, вот и весь план. Тень снова отправили на разведку, Вентайн хотел по возможности держать шута подальше от благородных воинов, чтобы шут не раздражал сеньоров своими остротами.

Растянувшаяся на марше колонна всадников неторопливо тащилась по лесной дороге, когда к Вентайну прискакал Тень. Головной дозор остановился, доложил он. За лесом дорога проходит между холмами, там путь преградило войско. Насколько многочисленное войско и как вооружен враг, Тень не разглядывал.

- Так или иначе, придется драться, - заявил он. - А позиция у них, по-моему, достаточно сильная. Дорога проходит в узкой теснине, справа и слева холмы. Впрочем, их несложно обойти.

Тень тут же осыпали насмешками - дескать, эта его шутка, насчет обходного маневра, особенно удачна. Благородным господам, потомкам дружинников Ирго Ужасающего, не пристало делать крюк из-за того, что какая-то толпа встала на дороге.

- Вперед, господа, - заявил Вентайн окружавшим его всадникам. - Не будем мешкать. Если у этих наглецов хватило глупости встретить нас не на стенах, а в поле, тем лучше. Пройдем сквозь их строй и вступим в город без помех.

В исходе схватки император не сомневался, у него на груди древний амулет, он неуязвим и непобедим. У отважных рыцарей, сопровождавших подобного Солнцу, не было Отца-Солнца, но и они не сомневались в собственном превосходстве над местными. Ведь каждый из этих гордых джагайских сеньоров наследовал двум, а то и трем десяткам поколений отважных воинов, свирепых завоевателей. Перед предками содрогался весь Грайлок, и Вентайн обещал возвращение этих славных времен. Господа разразились смехом и веселыми воплями, они пришпорили боевых коней, чтобы скорей увидеть ничтожных простолюдинов, которые осмелились бросить им вызов.

Ополчение Лайвена расположилось на холмах, между которыми изгибалась дорога. Город отправил в бой всех мужчин, способных держать оружие, от стариков до юношей, их провожали со слезами и надеждой. Всему Лайвену было очевидно то же, что и пришельцам с юга: против армии императора не устоять. Но надежда, подаренная городу Кайлом, учеником золотого мага, зажгла сердца. Храбрые надеялись победить при помощи магии Солнца, трусы утешались мыслью, что им не придется долго держаться против имперской армии, нужно только дать время золотому магу, чтобы привел в действие сверхъестественные силы.

Кроме того, в городе оказалось не меньше сотни беглых красных жрецов. Они то и дело мелькали на улицах, но никто не замечал, как их много. Только когда стали собирать войско, выяснилось, что их здесь столько. Эти были готовы подраться и предложили городским старшинам, превратившимся в полководцев, поставить их отряд в самом опасном месте.

Когда Вентайн окинул взглядом поле предстоящей схватки, первое, что бросилось в глаза - красные плащи. Отряд жреческих солдат занял лощину между холмами, перегородил дорогу. Красные были в кольчугах и шлемах, они построились в четыре шеренги и выставили длинные пики с широкими листовидными наконечниками. Справа и слева от них густой толпой встали горожане, верхушки холмов заняли деревенские ополченцы, многие были вооружены луками. В этом диком краю леса принадлежали не сеньорам, а общинам, охотиться никто не запрещал, так что и стрелки среди них нашлись.

Вид красных плащей привел лорда Джеда в ярость.

- Я же заговорил, - прорычал коротышка сквозь забрало, - я говорил, что красные сбежали сюда, вот они, грозят нам копьями! Предатели! Ваше величество, позвольте мне растоптать их! Это не займет много времени, ручаюсь!

- Вас встретят копьями, - меланхолично возразил Аганей, - остановят в теснине, а потом засыплют стрелами с холмов. Именно таков их план.

- Что ж, не будем обманывать их ожиданий, - решил император. - Лорд Джед, вы атакуете жрецов, но не сразу, погодите, сдержите свой благородный пыл.

Тень снова нес знамя, он был в шлеме с глухим забралом и держался позади Вентайна. Сейчас у него на языке вертелось с десяток желчных замечаний в адрес лордов, но он сдерживался - когда эти господа выходят с оружием на бранное поле, они перестают понимать шутки. Неподходящий момент для колкостей.

Пока Тень обдумывал свои мертворожденные остроты, Вентайн раздавал распоряжения. Отряды кавалерии под командованием Аганея и Гройза-младшего он оправил в обход справа и слева - там склоны холмов не так круты, и можно подняться верхом. Пехота, присланная вассальными монархами, атакует холмы с фронта, ну а когда начнется схватка на флангах, лорд Джед получит свою возможность растоптать жрецов в центре. Тень рассуждал иначе, он бы просто обошел занятые лайвенцами холмы и направился с войском к городу. Ополченцам волей-неволей пришлось бы оставить крепкую позицию, смешать строй… ха, строй! Да они, небось, три дня строились, чтобы хоть издали походить на настоящую армию. Бедные, бедные людишки. Тени было их скорей жалко.

- Братец, - предложил он, - может, ты позволишь мне съездить сперва к ним, поговорить?

- Зачем это, Тень?

- Предложу признать власть империи добровольно, избежать кровопролития. Мы же сильней, даже такие олухи, как эти северяне, не могут не понимать столь очевидных вещей!

- Нет, Тень, мне нужна схватка и победа, - отрезал подобный Солнцу.

- Тогда держи!

Тень сунул императору знамя, тот машинально сомкнул пальцы на древке, а Тень уже скакал через пустошь к ополченцам красным жрецам, замершим между холмами.

- Тень, куда?! Стой! - рявкнул Вентайн, но было поздно, шут уже был далеко.

Ополченцы разглядывали одинокого всадника, скачущего к ним через поле. Тень осадил коня в десятке шагов от частокола копейных жал.

- Эй, вы! - выкрикнул он. - Не хотите закончить дело без крови?

- Убирайся со своей ложью! - заорали из отряда жрецов. - Мы будем сражаться! Пусть твой император придет сам, нам не о чем говорить с его псами!

Тень думал потолковать с городскими, но красные жрецы подняли такой вой, что на холмах не услыхали бы его слов. Тень выждал, пока вопли немного стихнут, и попробовал снова:

- Сами вы псы, вон как лаете! Так что, никто не желает выслушать меня?

- А что ты нам скажешь? - крикнул со склона седой мужчина с серебряной цепью поверх кольчуги. - Чтоб мы подчинились?

- Ну хоть сделайте вид, что подчиняетесь, - Тень пожал плечами, доспехи на нем лязгнули. - Император не будет торчать в вашем захолустье вечно. У него другие планы, уж я-то знаю! Изъявите покорность, и он уберется за море со своими рыцарями. А вы тут как-нибудь…

- Нет, - снова подняли крик жрецы, - мы будем драться! Проваливай, пес!

Тень привстал в стременах, разглядывая, что происходит позади шеренг красных. Там было немало интересного.

- Ладно, как знаете, - шут ощутил раздражение. Он собирался дать им добрый совет, но если эти олухи не желают слушать - пусть пеняют на себя. - Что ж, сражайтесь, сделайте Вентайну такой подарок. Драка - это именно то, что ему нужно.

Шут развернул коня и поскакал к строю имперской кавалерии. Вентайн встретил его сердитым взглядом:

- Тень, ты забыл свое место? Что ты себе позволяешь?

- А что такого? Подумаешь, потолковал маленько с местными… пока еще есть, с кем толковать. Зато я теперь знаю, что за холмами у них спрятано еще столько же народу, сколько можно разглядеть отсюда. Они только и ждут, чтобы вы поперли, сломя голову, в эту теснину.

Вентайн смерил его холодным взглядом, потом протянул знамя:

- Возьми и держись позади. Господа, мы внесем в наш план некоторые изменения. Если за холмами тоже стоит их пехота…

Тень не стал слушать, он со знаменем отъехал назад и занял место за спиной первой линии. "Если две толпы дуралеев собрались вздуть друг дружку, - ворчал он себе под нос, - самое глупое, что можно сделать - это затесаться между ними. Ну что ж, пусть развлекутся, как умеют. По крайней мере, я буду на той стороне, что возьмет верх. Утешусь хотя бы этим…"

Пока Тень предавался унылым размышлениям, лорд Джед выстроил свою кавалерию для атаки, а Вентайн указывал унылому лорду Уолдору, где тот должен разместить вассалов:

- Возьмите правей, лорд. Когда лайвенцы побегут, вы обогнете холмы и погонитесь за ними. Топчите всех, кто попадется, не давайте им уйти к городу. Мы должны войти в ворота вместе с отступающим врагом.

- Да, подобный Солнцу, - качнул шлемом вечно печальный лорд, - мы войдем туда раньше их.

Над полем протрубил одинокий рожок, и кавалерия Джеда устремилась в атаку. Тяжелое бряцание брони, стук копыт… потом рыцари и латники подняли крик, они орали собственные девизы, выкликали имя своего лорда и еще ревели: "Империя! Джагайя!" Поле было ровным, лошади набирали разгон, за полсотни шагов до лощины они уже неслись галопом. Всадники склонили копья, и ореол удлиненных огоньков, сиявший над рядами кавалерии, разом потух. Проорав напоследок девизы, всадники врезались в строй жрецов, взметнулись обломки копий, заорали первые раненные. Отряд красных держался стойко, но несущаяся галопом конница смела и раздавила центр их построения, люди Джеда пробились сквозь лощину, потом справа и слева на них, сломавших копья и потерявших разгон, бросились горожане, поджидавшие за холмами. Сверху на всадников обрушились стрелы, но не так уж густо, потому что ополченцев, занявших гребни холмов, атаковали наемники. Наступать по склону снизу было тяжело, солдаты не могли преодолеть расстояние, отделявшее от врага, бегом, однако шагали они храбро и бойко. Стрелки развернулись против них, но наемники, неся потери, прошли по склонам, наверху началась рукопашная.

Вслед за наемниками на холмы поднялась конница Аганея и младшего Гройза, закипела общая свалка. Рыцари в броне врезались в строй плохо вооруженной пехоты и продвигались в этой густой толпе, оставляя позади кровавые борозды. Вслед за ними ломились латники и наемники. Вентайн послал отряд кавалерии на помощь лорду Джеду, увязшему в распадке, там всадникам противостояли лучшие бойцы Лайвена, и Джед, при всем его яростном задоре, никак не мог продвинуться.

- Ага! - крикнул Вентайн. - Они сломлены!

Против Джеда горожане еще держались, но с холмов их уже теснили.

- Я знал это заранее, - буркнул Тень. - Можно подумать, у лайвенских бедолаг был хотя бы крошечный шанс…

На фланге пришла в движение конница Уолдора, до сих пор лорд оставался далеко справа и позади, теперь он повел вассалов в обход холма, чтобы перехватить бегущих лайвенцев. Те пока что держались, пятились под тяжелым напором, но сохраняли подобие строя… однако уже стало ясно, что вот-вот ополчение обратится в бегство. Непривычные к бою простолюдины не продержатся долго.

- Тень, держись со знаменем поближе! - рявкнул император. - Люди, за мной! Джагайя!

Он рванул из ножен старинный клинок, описал острием круг над плюмажем шлема и пришпорил коня. Тень поскакал следом, смутно ощущая, что вокруг него происходит нечто непонятное. Кроме него никто не испытывал сомнений, вассалы Вентайна орали и потрясали оружием, спеша присоединится к свалке и урвать свою долю чести и развлечений. Куда как весело будет топтать дерзкую чернь, вообразившую себя воинами…

А Тень скакал за Вентайном и не мог понять, почему знамя стало таким тяжелым, и почему клинок в руке Вентайна больше не сверкает. Небеса над бранным полем быстро темнели, поднялся холодный ветер, он развевал имперское знамя и рвал древко из рук. Расшитое гербами полотно над головой Тени хлопало и трещало, порывы упругого холода налетали один за другим, как морские волны, но занятые убийством люди были слишком увлечены, чтобы заметить перемены в небе.

Вентайн мчался, подняв над головой древний клинок. Рот его был раскрыт, но собственного крика император не слышал - гремели доспехи, тяжело ударяли в землю копыта, грохотала сталь доспехов, рядом с ним и позади него кричали рыцари и оруженосцы, а впереди шла битва. Взлетали окровавленные клинки, палицы с треском обрушивались на окованные сталью щиты, дико вопили раненные, и ржали кони. В прорезях забрала Вентайн видел скачущую вверх и вниз картину побоища, и ему казалось, что разом все предки - разбойники, завоеватели и покорители - ожили в нем и жаждали новой крови и новых побед.

На флангах северяне уже побежали, но в центре продолжалась схватка. Император влетел в месиво из человеческих и конских тел, разглядел пятящегося горожанина, тот закрывался большим неудобным щитом и тыкал перед собой сломанным копьем. Вентайн, злобно хохоча, развернул коня, сбил лайвенского олуха с ног, ударил следующего. Ополченец неловко заслонился секирой на длинной рукояти, под остро отточенным лезвием меча древко секиры разлетелось на куски, и тут же горожанина пронзил копьем латник, скакавший следом за Вентайном. Подобный Солнцу ощутил раздражение - он сам хотел зарубить пешего мерзавца, но, подняв голову, увидел плотную колышущуюся массу человеческих тел. Среди темных плащей мелькали красные пятна - жрецы! Императору захотелось зарубить красного жреца, и он устремился туда, где заметил их накидки. Люди и куски оружия разлетались с пути Вентайна, он рубил, его конь сбивал грудью горожан с ног. Кого-то Вентайн огрел по макушке щитом, его меч уже покраснел от чужой крови. По спине струился пот… а потом в лицо пахнуло ледяным холодом. Струйки морозного дыхания, как кинжалы пронзили прорези забрала, и конь под императоров тоскливо взвыл. Иначе, как воем, нельзя было назвать этот печальный стон. Конь раньше всадника почуял холод греха, окутывающий поле битвы.

- Бежать! Бежать! - на разные голоса закричали справа и слева. Вентайн разглядел сквозь забрало седого горожанина с серебряной цепью поверх кольчуги, тот ослеп от крови, заливающей глаза - это ему досталось умбоном императорского щита по башке. Седой метался, бестолково размахивал руками - оружие он потерял - и вопил:

- Начинается! Кайл сказал: бежать к Лайвену! Вот оно!

Холод начал проникать под доспехи, Вентайну показалось, что пот на спине превращается в лед, его собственное дыхание вырывалось изо рта паром, с темного неба просеялся легкий снежок.

Горожане побежали. Вентайн натянул поводья и опустил дымящийся красный меч. Еще крепче повеяло морозом, император увидел, как разбегающиеся лайвенцы спотыкаются, падают, пытаются ползти прочь… и застывают, будто обращенные в камень. Вокруг на припорошенную снегом землю опускались рыцари и латники, Тень выронил знамя и обеими руками обхватил шлем… из-под забрала раздавался тоскливый стон.

Конь императора тяжело опустился на колени, стал заваливаться набок… император задергал ногой, чтобы освободиться от стремени, не успел, он и конь вместе повалились, ногу придавила неподъемная тяжесть, и Вентайн ощутил невероятную, смертельную усталость. Глаза закрывались сами собой, в мозгу билась единственная мысль: "Я устал, мне нужно отдохнуть, немного поспать, немного, немного, немного…"

На груди под доспехами зашевелился теплый ком, волна жара прокатилась по телу, Вентайн вскинулся и ощутил, что Отец-Солнце дрожит на цепи, сон стал отступать, потом императора приподняли, рванули, с него содрали нагрудник… Перед глазами закачалось лицо, сквозь пар, летящий изо рта, и снег, мерно сыплющийся с неба Вентайн не мог различить черты… К тому же при падении шлем сместился, забрало оказалось правей, чем полагается. Лицо казалось знакомым, очень знакомым…

Он зашарил рукой вокруг себя, но дедовского меча не было - отлетел, когда Вентайн рухнул вместе с конем. Император приподнялся, чтобы вытянуть кинжал - его толкнули на землю, в прорезях перед глазами он наконец-то разглядел лицо - но это был не человек. Сам Отец-Солнце, металлический диск с грубо отчеканенными чертами глядел на поверженного Вентайна. Кровь разбойников и императоров вскипела в замерзающих венах, Вентайн заорал, раздирая остывшие легкие, и ударил кинжалом в солнечный лик, ставший вдруг ненавистным… Острие поразило Отца-Солнце в левый глаз.

Колокола над Лайвеном давно стихли. Некому было звонить, да и незачем. Городское ополчение ушло к Дерикову Раздолу, ушли мужчины, а женщины остались ждать, надеяться и молиться. Им уже было известно, что император оставил лагерь на побережье и движется к городу. У него большое войско, закованные в сталь рыцари и беспощадные наемники с юга. Мужчинам Лайвена нечего противопоставить такому врагу. Спасет лишь помощь свыше, а поэтому то и дело какая-нибудь из женщин, стоящих на городском валу, оглядывалась на башню золотого мага. Громада из серого камня возносилась к небу, как прежде, холодная и безгласная. И кристалл на верхушке сиял, как обычно, вбирая праведное тепло Солнца и разливая благодать по окрестным землям.

Сегодня от золотого мага ждали куда больше. Почему поверили мальчишке Кайлу? Почему понадеялись на помощь мага, безучастного к делам земли, которую он обогревает? Просто потому, что больше не на что было надеяться, и больше некому было верить. Женщины, дети, дряхлые старики - все теперь толпились на южной окраине Лайвена и с тревогой спрашивали женщин, взошедших на вал, не видать ли чего на дороге? Ожидание тянулось, оно казалось невыносимым.

Солнце давно перевалило за полдень, тепло лилось с вершины башни от сверкающего кристалла, этот день казался похожим на любой другой день. Ранняя осень. Если бы не маг на башне, сейчас бы уже вовсю лили холодные дожди, северный край неприветлив, и лето здесь заканчивается быстро. Благодаря башне с кристаллом и золотому магу в Лайвене тепло.

- Смотрите! - звонко закричала женщина на валу. - Смотрите, там, небо!

- Что-то там? Что? - заволновались внизу, там, откуда не было видно уходящей к морю дороги.

И тут же на валу заговорили все разом - небо на юге стало темнеть, но темнота надвигалась не широким фронтом, как гонимые ветром тучи, нет. Небо набухало свинцом лишь над дорогой.

- Это же Дериков Раздол, верно? - спросил детский голос.

Девочка произнесла вслух то, что хотели и боялись сказать взрослые. Над Дериковым Раздолом, где должна была состояться битва, вставала тьма. Потом от четко очерченного темного пятна, нависшего над Дериковым Раздолом, к земле потянулись серые струи. Что там творится? Что за волшебство призвал золотой маг?

И снова потянулось бесконечное ожидание… Тень, вставшая над полем битвы, не была неподвижной, между небом и землей дрожали призрачные струи, что-то вращалось и билось в воздухе, но так далеко, что с лайвенского вала разглядеть было невозможно. И еще одна странность: тень не нарушала границ. Как бы ни метались темные волны, как бы ни бились о невидимые границы, а нарушить их не могли. Волнение достигло крайнего предела, женщины уже были готовы открыть ворота, чтобы бежать к Дерикову Раздолу и своими глазами увидеть, что там творится… но тут на дороге показались темные точки. Все притихли, ожидая. Точки росли и приближались, вот уже самые зоркие различали бредущих к городу мужчин.

- Это наши! - с надеждой закричали на валу. - Рыцари императора были бы верхом, а эти пешие. Наши возвращаются!

И в самом деле, это шли ополченцы. Они совсем не походили на победителей - растерянные, ошеломленные, они не могли толком объяснить, что случилось. Жена главы городского Совета, некрасивая толстуха, стояла в воротах, хватала проходящих за одежду, заглядывала в лица:

- Как там мой? Не идет следом? Не видал ты моего, братец? Мужа моего не видел?

И точно так же встречали входящих другие женщины - расспрашивали, заглядывали в пустые глаза, теребили… Толстухе повезло, один из беглецов выдавил из себя:

- Ранили его, но был жив, когда мы побежали. Он и сказал: бегите, пора.

Больше этот мужчина ничего не смог вымолвить - даже когда его отыскала в толпе жена, и две девчушки, шести и восьми лет, вцепились в ноги, потому что боялись потеряться в этой сутолоке. Младшая сказала:

- Папка, ты мокрый и холодный.

- Это снег, - тихим голосом объяснил выживший.

Ополченцы шли и шли по дороге, теперь среди них попадались раненные, некоторые брели по двое, поддерживая друг друга. Одежда на многих была промокшая, холодная вода медленно стекала по бородам, волосы влажными прядями липли ко лбам. Они толком не могли рассказать, как закончилась битва, только и твердили:

- Снег!.. Снег…

Но ясно было, что они выстояли, армия императора не придет следом за ними от Дерикова Раздола, который после битвы станут называть Полем Греха.

До вечера ополченцы возвращались домой. Их уцелело очень мало, и толстуха не дождалась мужа - главу Совета. И не выжил ни один из красных жрецов. Эти оказались верны слову, первыми встретили натиск кавалерии, и все полегли на Поле Греха. Едва ли каждый четвертый из ушедших возвратился в Лайвен, в победе не было радости, не было чести, не было торжества.

Ночью многие из женщин, так и не дождавшихся родных, запалили факелы и отправились по дороге к Дерикову Раздолу. Они не дошли. За несколько сот шагов до того места, где дорога ныряет в распадок, навстречу им подул холодный ветер, женщины сгрудились и остановились, поднимая факелы повыше. Рыжее пламя рвалось и трещало под ледяными порывами. С ветром долетали хлопья снега, шипели, попадая в огонь, и грозили затушить факелы. Грешный и страшный холод испугал женщин, в летящих навстречу снежных зарядах им чудились призрачные фигуры воинов. Они побежали, бросая факелы в мокрую траву.

Наутро большая толпа, несколько сот человек, преимущественно женщин, отправилась к башне. Что бы ни сотворил золотой маг, но город был спасен благодаря ему. Ну и немного - мальчишке Кайлу, который обещал уговорить мага вмешаться и, выходит, сдержал слово. Нужно поблагодарить.

Люди стали у ограды и долго никто не решался постучать. Наконец вперед вышел один из мужчин. Оглянулся на земляков, тяжело вздохнул и негромко стукнул костяшками пальцев. Толпа затаила дыхание. Мужчина постучал громче, и створка дрогнула под его кулаком. Ворота были не заперты. Мужчина толкнул - и створка, тихо скрипнув, отворилась. Горожане неуверенно вошли во двор… передние, которых подталкивали в спину, поднялись на крыльцо. Дверь в башню тоже не заперта. Люди неуверенно заглянули - передний вскрикнул, он увидел мертвеца. Один из старших учеников мага был убит ударом в спину, рана оказалась совсем небольшой, но крови натекло много, большая лужа.

Люди двинулись вверх по лестнице, несколько человек решились осмотреть помещения первого этажа. Там почти сразу нашли еще мертвецов. Учеников мага убили узким клинком, скорей всего кинжалом. Других покойников обнаружили наверху, кто лежал на ступенях, кто в комнатах. Старый маг был убит на верхнем этаже, у литой медной стойки, поддерживающей кристалл. Золотой плащ, знак принадлежности к ордену, был обильно запятнан кровью. Старику перерезали горло. Кристалл, пронизанный солнечными лучами, светился холодным светом, отполированные грани бросали отсветы на стены и залитый кровью пол. Снизу на нем отчетливо выделялись бурые отпечатки - две ладони. Убийца, прежде, чем сбежать, управлял солнечной силой кристалла. Кровь старика засохла на холодном прозрачном камне.

Кристалл больше не дышал теплом, как будто он умер вместе с магом, который управлял им.

В башне выжило шестеро - мальчишки, младшие ученики. Их заперли в подземелье башни. Они сказали, что это сделал Кайл.