Грайлок - мир грехов

Часть 4. Грехи моря

Галеон пришвартовался у единственного причала, уходящего достаточно далеко в море, чтобы им могли пользоваться корабли с такой глубокой осадкой. Вдоль берега чернели просмоленные лодки местных рыбаков, смола еще не успела утратить цвет, потому что нанесли ее совсем недавно - здешние жители готовились спускать лодки на воду после зимнего перерыва. Собственно говоря, лов еще не начался, в море было полно льдин, опасных для рыбаков, но слишком маленьких для огромного галеона. "Гнев Ирго" имел крепкий корпус, нарочно усиленный для плавания в северных водах.

Четверо пассажиров долго шли по причалу, и каждый шаг отдавался гулким отзвуком, раскатывался над водной гладью, такая тишина стояла в порту. Да, теперь здесь был настоящий порт, и правей причала, по которому шли путники, уже начали сооружать новый - из камня. Когда Морт оглянулся на просыпающийся поселок, он не смог вспомнить, видел ли он его прежде. Но виной тому была вовсе не магия, заморозившая Поле Греха. Шестьдесят лет назад это место выглядело совсем иначе.

Лайвенскому Порту не хватало совсем немного для того, чтобы назваться городом, разве что собственных укреплений и башни золотого мага. Ни то, ни другое не позволяла лайвенская община из опасения потерять контроль над пристанями - иными словами, лишиться существенной части доходов, потому что пристани - это доходы.

Разумеется, упрекать в этом лайвенский Совет нельзя, поскольку доходы от торговли направлялись на благие цели, в частности, выкуп рабов. Большую часть населения Лайвенского Порта составляли вольноотпущенники и их потомки. Из благодарности они не собирались бунтовать против столицы края, но Совет мудро рассуждал, что рано или поздно здешние рыбаки, грузчики и торговцы могут передумать и отложиться от Лайвена, а это будет великим грехом! Греха в Лайвене боялись и старались не допустить.

Тем не менее, богатство изменило прежний убогий поселок. Порт вырос, раскинулся широко вдоль берега. Там, где когда-то ночевала армия Вентайна Последнего и где рыцари дрались за право ночевать под крышей, теперь стояли крепкие дома в два этажа, некоторые даже из камня. Ну а рыбацкие хижины, окруженные огородами и шестами для просушки сетей, теперь оказались оттеснены далеко в стороны. Складов у берега стало больше и среди них преобладали новые постройки, куда просторней тех, что были во времена имперского нашествия.

Пока Морт озирался и безуспешно пытался припомнить это место, Лайк быстро шел первым по причалу, и его посох громко стучал в позеленевшие пропитанные солью доски настила. Махаба размашисто вышагивал следом с каменным лицом. Он знал о море и кораблях не меньше любого другого, а вот семенящий следом Туйвин казался скорее напуганным, чем уверенным, хотя раньше строил из себя бывалого путешественника и утверждал, что не раз пересекал Долгое море.

Огромный корабль казался уснувшим. Позолота на его палубных надстройках давным-давно стерлась и выцвела, борта позеленели, они обросли морской травой и ракушками, но издали "Гнев Ирго" в лучах рассвета выглядел великолепно. Только вблизи становилось видно, что судно старое и побывало во многих переделках.

Трап на ночь убирали, и теперь пришлось ждать, пока зевающие, обленившиеся за время стоянки матросы, снова скинут его на причал. Потом пришлось ждать, когда соизволит выйти капитан, он же владелец галеона. Имя капитана было Варанго Хоэс, он был родом из Калатаны, второго по величине из Вольных Городов Юга. Варанго был рослым грузным мужчиной, давно миновали те времена, когда он карабкался по веревкам на мачту, словно юркий хажир, нынче он большую часть времени проводил в собственной каюте за столом, и стол не бывал пуст. Объемистое брюхо судовладельца обтягивал пестрый шелк - когда-то великолепный, а теперь покрытый сальными пятнами и засохшими каплями подливки. Бархатная, отороченная мехом безрукавка не сходилась на этом животе, зато хорошо был виден широкий кинжал в украшенных самоцветами ножнах. Нос капитана, кривой и красный, немногим уступал размерами и кривизной кинжалу, а круглые багровые щеки могли соперничать цветом и размерами с южными плодами, капли сока которых навеки пропитали шелковую тунику Варанго Хоэса. Эти замечательные щеки обрамляла не менее замечательная борода, выкрашенная по калатанскому обычаю в рыжий цвет. В Калатане почитали огонь, и тамошние жители красили бороды огненной краской - считалось, что это приносил удачу. Однако Калатана - большой город, благочестивых бородачей там слишком много, и удачи, по всей видимости, не хватало на всех. Варанго отрастил очень длинную бороду, и ему досталась немалая доля удачи, отпущенной калатанским морякам… хотя скорей всего успехи Хоэса объяснялись больше его отвагой и предприимчивостью, а вовсе не длиной бороды. Мало кто решался плавать к северному берегу Долгого моря весной.

- Тощий капитан в белом заказал места в каюте для четырех пассажиров, но он не сказал, что я буду перевозить оборванцев, - гулким басом объявил Варанго вместо приветствия. - Таким, как вы, приличней ехать в трюме. Каюты - для степенных и богато одетых путешественников.

- За наши места уплачено серебром, - спокойно ответил Лайк, - а не нашей внешностью.

Круст уже вручил Хоэсу задаток, часть жалованья за зимнюю службу на заставе, так что капитан галеона теперь попросту проявлял свойственную его соотечественникам предприимчивость и собирался повысить цену за проезд. Толпа матросов собралась вокруг, они с любопытством наблюдали за торгом, это было развлечением. Матросы скалились и толкали друг друга локтями в бока, предлагая сделать ставки на капитана или на гостей.

- Это верно, я получил алеры и обещал отвезти четверых отсюда в Байвенну, - согласился Хоэс, поглаживая холеную бороду, рыжую большей частью и черную у корней волос. - Но по пути я зайду в два порта, это значит, дорога вырастет вдвое.

- И все это время ты будешь нас кормить, - согласился колдун. - Таковы условия сделки.

- И кормить так, как заслуживают наши серебряные алеры, а не наша дорожная одежда, - поддакнул Морт. - Лично я собираюсь в Байвенне нарядиться как принц. Можешь считать, что я уже это сделал.

- Это невозможно, - возразил капитан. - Если дорога длинней вдвое, то и плата тоже удваивается.

- Тогда мы расторгаем сделку, - заявил серый маг, - верни серебро.

Капитан глянул на берег.

- Я вижу у пристани благочестивых людей в красном. Они пришли за вами, и вы не захотите возвращаться к ним на берег.

К двум верховым жрецам, сопровождавшим путников от Лайвена, уже присоединилось четверо из местного храма. Сейчас все шестеро стояли на берегу и внимательно глядели на "Гнев Ирго".

- Мы не хотим возвращаться, - не стал спорить Лайк, - но ты не хочешь возвращать задаток еще сильней. Когда ты отдашь швартовы?

- Маг на корабле - к несчастью, так всегда говорят, а теперь я это вижу воочию, - горестно сообщил Варанго Хоэс. - Мы отчалим с приливом. Эй, Галсар!

Из толпы зрителей выступил невысокий пожилой матрос.

- Галсар, покажи нашим гостям их каюту на корме. А вы, паразиты, рыбье отродье, готовьте лодки!

Такой большой корабль не мог покинуть причал под парусом, ему требовались буксиры. Повинуясь реву Хоэса, матросы бросились к шлюпкам, закрепленным на широкой палубе вдоль бортов, принялись распутывать узлы. Другие побежали за веслами. Сразу все пришло в движение, и четверо путешественников пробирались следом за Галсаром среди суеты, ругани и грубых шуток.

Туйвин подергал мага за рукав.

- А этот бородатый не прикажет своим людям убить нас и бросить в море? Как только мы удалимся от берега?

- Ты никогда не плавал по Долгому морю? - обернулся к напуганному коротышке Лайк.

- Плавал, но на маленьких судах, а здесь команда слишком многочисленная. Кто помешает им напасть на нас в открытом море?

- Не бойся, Варанго страшно рычит, но слово сдержит. Он не обманывает пассажиров, но, если бы мы сами, добровольно согласились заплатить больше, он счел бы, что поступает честно.

- Если бы мы собирались бросить вас в море, - обернувшись, оскалился Галсар, - мы бы не стали отходить от берега, а сделали бы это прямо сейчас. А что вы не поделили с красными жрецами? Они поглядывали на вас как собака на вскарабкавшегося по дереву кота.

Матрос не только обладал острым слухом, но и был любопытен.

- Мы - известные своим благочестием подвижники, - ответил Морт, - им жаль отпускать таких святых людей. Ведь мы могли многому их научить!

Махаба хохотнул.

- Вот ваша каюта, святые люди, - объявил, распахивая дверь, Галсар. - Но учтите, поклоняться огню вам здесь запрещено. Для этого существует закуток на баке, там все обмазано глиной, жгите свой костер, сколько угодно.

Каюта оказалась крошечной каморкой под лестницей, ведущей на второй этаж кормовой надстройки. В ней были четыре неудобный койки в два ряда и приколоченный к полу сундучище, который мог служить и скамьей, и столом. В нем же путешественники могли хранить свои пожитки. Сундук даже запирался, и Галсар вручил гостям здоровенный ржавый ключ. Впрочем, когда Туйвин спросил его, у кого еще имеются ключи от этого сундука, моряк честно ответил:

- Зачем ключи? Этот замок можно открыть гвоздем, я сам как-то пробовал. Замок - это чтобы ваши пожитки не разбросало во время шторма.

Тем временем команда спустила с борта две шлюпки, в каждую слезли по шесть гребцов, им швырнули канаты. Когда гребцы отвели суденышки от галеона, а канаты, роняя капли воды, натянулись достаточно, Варанго принялся зычным голосом отдавать новые распоряжения. Гребцы налегли на весла, канаты сильней проступили из воды, натянулись… тяжелый "Гнева Ирго" едва заметно покачнулся, душераздирающе скрипнул причал… плавание началось.

Верхние койки достались Морту и Туйвину, потому что маг был стариком, и ему было бы тяжело карабкаться наверх, а Махаба оказался слишком большого роста. Каюта сужалась к потолку, потому что часть ее срезала лестница. Эйбон был здоровенным парнем. Поскольку ночь они провели в пути, теперь всем хотелось спать. Забросив поклажу в сундук, путешественники растянулись на койках. Морт проспал большую часть дня и встал, когда солнце склонилось к закату. Туйвин указал ему миску на крышке сундука, кроме коротышки в каюте никого не было.

- Вот, вяленая рыба, - объявил Туйвин. - Ее давали на обед, ты спал, но я приберег твою долю.

Потом Морт вышел на палубу. Спутников он обнаружил на баке. Махаба уставился в море, а Лайк разглядывал берег. Ворон старика пристроился на бушприте.

- Мы плывем на юг, - заметил Морт, - но по правому борту у нас берег.

- Это большой полуостров, - объяснил Махаба, - на южной оконечности его построен город. Ну, не настоящий город, а так… чуть больше, чем просто куча лачуг. У них нет башни, но они собирают орехи. "Гнев Ирго" зайдет туда.

"Южная оконечность большого полуострова, - подумал Морт, - конечно, там немного теплее, и там тоже живут люди. Лайвен - самый северный город Грайлока. Я этого не помню, но теперь знаю достаточно, чтобы сделать такой вывод. Все приходится узнавать заново. Интересно, много ли я потерял? А может, я был неучем? Тогда убыток невелик".

- Поселок, к которому мы направляемся, называется Карашт, - изрек маг, и ворон каркнул с бушприта. - Там стоянка окажется недолгой, потому что нет ни товара, ни денег, чтобы уплатить. А вот после нам предстоит большой переход открытым морем, и в Далане мы простоим довольно долго.

- Что такое Далан?

- Остров. Большой порт. Ты ничего не помнишь?

- О Далане? Нет, ничего. Моя память осталась на Поле Греха. Зачем ты спросил, старик?

- Если к тебе начнут возвращаться воспоминания, скажи мне об этом.

Морт не стал отвечать. Если к нему начнут возвращаться воспоминания… Интересно, как это будет выглядеть? Что он поймет о себе? Что был простым подмастерьем, что вышел сражаться с имперскими солдатами, как все земляки? Что он стоял в строю, стискивая до боли в костяшках пальцев древко копья? Или что он был рыцарем, благородным воином, что разглядывал строй немытой черни, посмевшей встать у него на пути… разглядывал себя - ополченца, неумело сжимающего копье? Чью память обещает ему Лайк в конце этого пути?

От этих мыслей закружилась голова, и Морт крепче вцепился борт. Волны, серые, похожие одна на другую, катились навстречу, нос "Гнева Ирго" резал их, как тупой нож, взлетали брызги, а вдоль правого борта медленно-медленно полз заросший лесом берег полуострова, названия которого Морт не помнил. Между бортом и берегом в серых волнах что-то белело. Морт пригляделся - кусок льда и чайка на нем. На бушприте каркнул ворон. Да, скоро белые чайки останутся за кормой, а Морт поплывет с черным вороном.

Маг скоро оставил бак и убрался в каюту, а Морт с эйбоном стояли и глядели, как бегут навстречу серые волны. Солнце опустилось к черной полосе леса по правому борту… наконец Махаба сказал:

- Плыть на юг - это хорошо! Особенно, если вовремя дают ужин. Вон идет Туйвин, наверное, хочет позвать нас к столу.

И верно, толстяк пригласил их в каюту. Ужин, как и обед, состоял в основном из соленой рыбы. Поглядев в миску, Морт громко объявил:

- Я вспомнил!

Лайк уставился на него с тревогой.

- Что? Ты вспомнил прошлое?

- Да, что-то вроде этого! - Морту не понравилось, как насторожился серый маг. Тем интересней оказалось его подразнить. - Я уверен, что в прошлой жизни я не любил рыбу!

Когда солнце скатилось за полуостров по правому борту, Варанго приказал держать курс в открытое море. Рыжебородый собирался идти под парусами и в темноте, для этого "Гнев Ирго" должен был держаться мористей, подальше от прибрежных скал и отмелей. Когда окончательно стемнело, качка усилилась, галеон вошел в полосу зыби - отголосок шторма, бушевавшего где-то вдалеке. Капитан сам встал на носу и глядел прямо по курсу, не встретится ли кусок льда. Достаточно большая глыба могла утопить даже такой крепкий корабль, как "Гнев Ирго". Опасность обошла галеон стороной, что не мешало Варанго орать, он ругал команду, ветер, волны, лед и темноту.

Резкий влажный ветер налетал порывами, в темноте наверху хлопали паруса, когда рулевой менял курс - а делать это приходилось достаточно часто.

В каюте стало холодно, пассажиры закрыли дверь, чтобы удержать остатки тепла, потому что эйбон все еще покашливал, а Лайк жаловался, что его старые кости ноют перед непогодой. Им удалось не замерзнуть, но от дыхания четверых мужчин внутри сделалось душно и отсыревшие одеяла не давали тепла. Утром, когда Морт поднялся первым и распахнул дверь, внутрь ворвался холодный ветер, мигом выдувший спертую духоту. С ветром в каюту вплыли облачка серого марева, судно стояло на якоре посреди тумана. Паруса были убраны, и никто не ревел на палубе. Морт даже удивился, выйдя на палубу:

- Вопли нашего капитана мешали мне уснуть, но сейчас подозрительно тихо. Может, он сорвал голос? Или сиганул за борт?

- Первое - вряд ли, глотка у нашего капитана луженая, - ответил Лайк, - да и на второе я бы не рассчитывал. Он, видно спит. В тумане плыть нельзя.

- Интересно, долго ли нам так стоять? - Туйвин и прежде не был весельчаком, а оказавшись на борту галеона, вовсе превратился в нытика и брюзгу.

- Хорошо бы, туман рассеялся поскорей, - согласился Лайк. - Это плавание может слишком затянуться.

- Мы куда-то спешим? - заинтересовался Морт. - Я думал, наша цель никуда уже не денется.

- Это так, но лучше добраться туда летом.

- Старик, а ты не хочешь рассказать мне подробней? Куда ты меня позвал?

- Ты все увидишь сам, когда мы доберемся… э… лучше вернемся в каюту.

- Там душно, - возразил Морт.

Потом перед ним в тумане промелькнула фигура матроса. Белая завеса была такой густой, что он не узнал человека, прошедшего в пяти шагах. Так любой может стоять рядом и слушать. Когда Морт вошел внутрь, Лайк, понизив голос, объяснил:

- Мне нужны старые карты из имперского архива, я тебе говорил.

- Ну да, - Морт тоже заговорил тише. - Говорил, и в прошлый раз не предлагал скрываться.

- Тогда нас вряд ли могли подслушать. Ты что, не понимаешь, что первому встречному не позволят рыться в архиве подобного Солнцу? Туда придется проникнуть тайно, это может оказаться долгим делом. А цель наша лежит на территории Зимы, вот я и хочу успеть туда, пока в Грайлоке стоит лето.

Туйвин прислушивался к их беседе и тяжело вздыхал, эйбон то ли не слушал, то ли делал вид, что не слушает. А Морт задал себе вопрос: почему Лайк выбрал в спутники этих двоих. С ним-то все понятно, проверка со снежными волками, из которой он вышел победителем - серый маг сказал, что этот случай послужил причиной. К тому же Морт - одиночка, его забудут в Лайвене, а Туйвин? Он был заметным человеком. Что же касается Махабы, у него осталась на севере родня. В общем, их будут вспоминать. О том, куда они пропали, станут говорить.

Пока Морт раздумывал об этом, поднялось солнце, и туман начал быстро таять. Вскоре оказалось, что "Гнев Ирго" стоит посреди спокойной воды, а берег едва-едва виднеется.

Туйвин, разглядев тонкую полосу на западе, слегка успокоился, Махаба посмеялся над ним и назвал сухопутным хажиром. Толстяк начал оправдываться и преувеличенно расписывать, какие моря он пересек. По белозубой улыбке эйбона Морт понял, что Туйвин врет неумело. Это было неудивительно, а вот спокойствие, с которым этот разговор слушал Лайк, показалось Морту удивительным. Если старик пригласил в странствие Туйвина, который выдавал себя за опытного путешественника, это было бы понятно… но выходит, Лайк отлично знал цену толстяку? Значит, Туйвин обладает некими скрытыми достоинствами.

Потом на палубе объявился Варанго и принялся орать, теперь он бранил штиль, из-за которого галеону придется торчать здесь неизвестно сколько. Ворон Лайка, который всю ночь прятался неизвестно где, раскаркался, вторя хриплыми криками всякому взрыву брани Хоэса. Бас капитана оглушал.

- Либо я оглохну, либо привыкну, - заявил Морт.

- Привыкнешь, - пообещал эйбон.

А Лайк утешил:

- Он недолго будет орать. У меня с вечера ломит спину, значит, скоро погода переменится. Хотя нет… возможно, тогда он будет орать еще сильней.

Больные кости Лайка не подвели - к полудню задул легкий ветерок с севера, потом он окреп, небо потемнело, с ветром стали прилетать снежные заряды… Капитан несколько успокоился и велел ставить паруса, "Гнев Ирго" пошел при попутном ветре, но, когда до южной оконечности полуострова оставалось немного, ветер переменился. Северный и холодный встретился с теплым ветром с юга, галеон мотало на поднявшихся волнах, перепуганный Туйвин забился в каюту, а Махаба развлекался тем, что высмеивал толстяка и пугал: дескать, это еще не буря, а вот когда они пойдут к Срединным островам, тогда и встретятся с настоящими штормами.

Между тем, хотя Махаба отказывался признать разыгравшуюся непогоду настоящим штормом, "Гнев Ирго" то болтался на мертвой зыби под обвисшими парусами, то устремлялся, часто меняя курс, вдоль берега, пройти удалось совсем немного. Северный и южный ветры спорили между собой, небо время от времени заволакивала серая пелена, потом снова показывалось солнце, но галеон, в отличие от небесного Отца, с места не двигался. Всякий раз, когда удавалось поймать ветер, "Гнев Ирго" стремился отдалиться от прибрежных скал, но, едва капитан собирался сворачивать на юг, снова одолевал противный ветер, показывалось солнце, и паруса обвисали.

Варанго орал, будто его режут, в гневе вырвал красный клок из бороды, призвал тысячу казней на головы золотых магов островов, из-за чьих чар ветер поднимается там, где не положено… потом он накинул красную хламиду и удалился в выложенную плоскими глиняными кирпичами каморку под баковой настройкой, где возжег священный огонь. Галсар дважды приносил Хоэну корзинку с углем, огонь сжирал приношения, но пользы это не приносило, галеон едва-едва смещался на юг.

- Это в самом деле из-за золотых магов? - спросил Морт Лайка. - Острова далеко отсюда, как может ветер долетать от них к северному побережью?

- Да, кристаллы в островных городах создают новые ветры, - кивнул серый маг. - Это очень удобно, если находишься к югу от них, но… ты не веришь?

Видимо, Лайк по выражению лица понял, что Морт сомневается. Колдун ухмыльнулся.

- Что ж, ночью сам убедишься. Ночью кристаллы не шлют праведное тепло в полную силу, и северный ветер снова возьмет свое.

- Хорошо, подождем вечера.

И вечером в самом деле южный ветер пошел на убыль, паруса "Гнева Ирго" наполнились греховным холодом севера, и галеон устремился к южной оконечности полуострова. Ночью Морта разбудили громкие крики на палубе. Он выбрался из-под влажного одеяла и распахнул дверь. Над головой, на площадке рулевого, ревел Вранго Хоэс, с мачты доносились вопли впередсмотрящего.

Морт огляделся и заметил впереди по ходу судна крошечную багровую точку. Это жители Карашта, поселка на южной оконечности полуострова, жгли костер. Они ждали кораблей с юга и подавали знак. Морт подумал, что бедняги изводят кучу дров на поддержание сигнального пламени, но что остается им, живущим в таком захолустье? У них нет собственного золотого мага с кристаллом. В больших городах на южном побережье и внутренних островах кристаллы светятся ночью, играют роль маяков. Говорят, поддерживать свет в кристалле - одна из обязанностей старших учеников. Откуда Морт это знает? Он вспомнил что-то из прошлого? Нет, пожалуй, об этом успел рассказать во время плавания Махаба. Или Лайк? Или он узнал об островах из разговора матросов Хоэса? Или Морт все-таки вспомнил? Очень неудобно странствовать, когда не знаешь, что в твоей памяти твое собственное, а что взято взаймы у спутников. Морт тяжело вздохнул - он уже понял, что чем дальше на юг, тем больше его будет мучить эта путаница в мозгах.

На рассвете "Гнев Ирго" бросил якорь у границы мелководья. Серые валы, широкие и плоские, мерно катили к берегу, чуть-чуть приподнимая громаду галеона, бились в черные камни на берегу, разбивались и взметали ворохи ослепительно-белых брызг. Небо было таким же серым, как и волны, по нему проносились тучи, похожие на вереницы призрачных всадников, их изодранные в клочья плащи бились и трепетали. Поселок расположился на каменистых утесах, окружающих бухту. Вход в нее стерегли две черных скалы, и Морту не было видно, что происходит за ними. Между скалами можно было разглядеть лишь участок побережья и баркасы местных рыбаков. Вокруг суденышек копошились темные фигуры - галеон пришвартовался слишком далеко, чтобы можно было толком разобрать, чем заняты рыбаки Карашта. Ближе Варанго Хоэс не мог подойти, он опасался прибоя у черных скал.

Вот толпа на берегу облепила баркас, и он медленно пополз к линии прибоя. Внутри, в бухте, прикрытой скалами, волна была не такой высокой. Вот суденышко уже на плаву, промокшие рыбаки забрались в него, разобрали весла и пошли к выходу из бухты. Они миновали скалы, и баркас тут же закачался на серых пологих валах. Нос его взлетал вверх, когда судно встречало новую волну, открывался кусок черного просмоленного днища, взлетали брызги. Потом баркас скользил с водяного холма вниз, тогда были видны ряды гребцов и бочонки, занимавшие середину баркаса. И снова взлетала белая стена брызг, но рыбаки упрямо гребли против волны, держа курс на галеон.

Моряки Хоэса спустили сетку из толстенных канатов, внизу под сеткой болтались набитые упругими стеблями мешки, которые должны были смягчить удары баркаса о борт большого судна. Мешки были слишком тощими, их начинка промокла и свалялась. Еще несколько матросов закрепили на борту что-то вроде мачты, через блок на ее конце перекинули канаты с крючьями. Экипаж криками подбадривал смелых гребцов, а те мерно и неутомимо взмахивали веслами, выгребая к "Гневу Ирго". Первый баркас еще не успел пришвартоваться к галеону, а в устье бухты уже показался второй, тоже тяжело груженный.

- Смелые люди, - заметил Морт, глядя на усилия жителей Карашта.

- Они вынуждены быть смелыми, - буркнул Лайк, и ворон на его плече согласно каркнул. - А что еще остается, если ты живешь в маленьком поселке у края Зимы, таком маленьком, что у тебя нет и никогда не будет башни с золотым магом?

Морт промолчал, обдумывая слова мага. Тот заговорил снова:

- Красные жрецы учат, что тепло праведно, а холод греховен. Однако эти люди, жители севера, ведут суровую жизнь праведников. Разумеется, они грешат! Они обжираются, когда вдруг выпадает богатый удов после нескольких полуголодных недель, они без удержу пьют хмельное, вернувшись из стылого моря, потом, наевшись до отвала и напившись допьяна, прелюбодействуют, дерутся, сквернословят. В их жизни мало тепла и мало праведности. Но какие пороки цветут под сенью башен с кристаллами! Я уж не говорю о жарком Эйбе, откуда родом предки нашего Махабы.

- Да, - согласился эйбон, - там не считается грехом многое, что запрещают красные. Я не знаю, кто прав. В срединных странах я живу, оглядываясь на красных жрецов, а когда приплывал в Эйб, пил и веселился вместе с местными, словно один из них. Оставаться трезвым в день праздника урожая и не познать женщину последующей ночью - вот грех для эйбона!

Чернокожий улыбнулся, вспоминая далекий берег Эйба и тамошнюю веселую праведность.

Баркас пришвартовался у борта галеона и, если глядеть с берега, казался мухой, которая села на спину быка. Рыбаки Карашта полезли по веревочной сети, вскарабкались на палубу. На них были длинные крутки и брюки из шкуры котиков. С одежды стекала вода. Потом их товарищам, оставшимся внизу, спустили веревки с крюками, чтобы втащить товары на борт морского судна. Седой рыбак, старший из караштцев, стал торговаться с Варанго. Капитан горячился, ревел, угрюмый рыбак цедил слова словно неохотно. Наконец цены были установлены, и моряки принесли товар для обмена. На каменном берегу монета ни к чему, местным нужно было зерно, ткани, стальные инструменты и вино.

- Сегодня к вечеру они будут мертвецки пьяны, - бросил Лайк. - если сумеют возвратиться в бухту, не опрокинув баркас. Насколько я знаю, в Караште нет храма, и некому будет упрекнуть рыбаков в холодных грехах.

Серый маг повернулся и пошел в каюту, стуча окованным посохом в мокрые доски палубы. Эйбон последовал за ним, жалуясь на промозглую сырость и недолеченный кашель. Морт остался наблюдать за торгом. Он все видел впервые, и хотел увидеть как можно больше, чтобы заполнить черные дыры в голове - там, где у любого другого размещается память.

Баркасы загружались и разгружались полдня. Товары, привезенные северянами, спускали в необъятные трюмы галеона, а серые плоские валы били и били в борт корабля, как настойчивые гости, которым не отпирают, потому что в доме никто им не рад, но которые настаивают на своем праве войти…

От Карашта "Гнев Ирго" ушел на юг, больше Варанго на севере ничего не было нужно, да вряд ли на севере было еще хоть что-то, достойное его внимания. Конечно, Карашт был не единственным поселением на холодном берегу, но туда, в самую южную точку побережья, всю зиму свозились товары в ожидании прихода корабля из большого мира. По мере продвижения судна на юг холодный попутный ветер слабел, "Гневу Ирго" приходилось маневрировать, менять галсы и ловить переменчивые воздушные потоки.

На юге ветер был теплей, а море зеленей, потом вслед за морем начало менять цвет небо - в прорехах между полчищами призрачных серых всадников все чаще и чаще мелькала голубизна.

Махаба объяснил Морту, что при попутном ветре они на второй день достигли бы островов, но, идя в бейдевинд, галеон тратит втрое больше времени. К исходу четвертого дня небо очистилось от туч, солнце стало пригревать, и даже у вечно недовольного Варанго настроение слегка улучшилось. Но потом Морт снова услыхал его громовой рык над головой - на площадке рулевого.

- Что случилось? - с тревогой спросил Туйвин. Толстяк почти не покидал каюту, и всегда держался настороже.

Махаба сходил на палубу, переговорил с матросами. Возвратившись, коротко объяснил:

- Дым.

- Из-за этого орет наш капитан? Огнепоклонник не рад дыму? - попытался пошутить Морт, но его веселья никто не разделял.

- Весна, - объяснил Лайк. В этих водах уже судоходство в разгаре, и если корабль горит так, что дым видно издалека - значит, беда. Скорей всего, морские короли из Дахоса.

Варанго задрал голову, так что его борода, выставленная, как флаг, затрепетала на ветру, и заорал впередсмотрящему, чтобы тот глядел внимательней.

- Ничего не вижу! - прокричал тот в ответ. - Дым мешает!

Матросы столпились на палубе, глядя на капитана.

- Идем прежним курсом! - рявкнул тот. - Эй, Ламжит, Галсар, раздайте людям оружие!

Названные члены экипажа побежали отрывать оружейную, остальные потянулись следом. Махаба широко улыбнулся и отправился в каюту расчехлять лук. Морт с Лайком остались на палубе и глядели, как приближается дымный столб. Потом они перешли на баковую надстройку, откуда было лучше видно.

Дым, подхваченный ветром, двигался с юга навстречу "Гневу Ирго". И вскоре уже можно было разглядеть в основании растрепанного ветром лохматого черного столба низко сидящее судно. К пассажирам на баке стали присоединяться вооруженные матросы. На них были стальные шлемы и проклепанные кожаные куртки, в руках - круглые щиты, топоры и копья, многие добавили к этому кинжалы, кое-кто - даже по два. Вид у моряков был довольно грозный, но Морту показалось, что они предпочли бы не сражаться. Не было в их глазах кровожадного огня.

У него из оружия был при себе только нож покойного Венча, и Морт уже собрался попросить у матросов что-нибудь побольше ножа, но вокруг загалдели:

- Погребальная ладья! Погребальная ладья!

В дыму, плывущем по волнам, уже проступил нос судна, изображающий драконью голову на изящно выгнутой шее. Голова еще не загорелась, хотя огонь вовсю лизал шею у основания, и прокоптившийся дракон почернел от сажи. Теперь уже было непонятно, какого цвета он был, прежде чем ладью подожгли. Потом из дыма проступили борта, ряды банок для гребцов, но весел не было, только обломки… посередине корабля лежали тела.

Варанго велел рулевому свернуть левей, чтобы разминуться с горящим судном, "Гнев Ирго" прошел в каком-то десятке шагов от погребальной ладьи, и Морт хорошо разглядел мужчину, лежащего на приподнятой баковой площадке головой к резному дракону. Язычки пламени пробивались вокруг него, лизали пластинчатый доспех мертвеца, отражались в полированной поверхности конического шлема, украшенного золотыми завитушками. Борода уже начала тлеть - а она была длинной, опускалась до середины груди, где усыпанные перстнями пальцы сжимали рукоять меча. Яблоко рукояти сияло в свете пламени жирным красным блеском.

- Смотрите на меч! - выкрикнул молодой матрос. - Это же рубин! Лед меня возьми, огромный рубин! Если спустите лодку, я полезу туда и возьму меч!

- Нехорошо брать с погребальной ладьи, - заметил матрос постарше.

Между ними протиснулся коротышка Галсар. Он надел широкую долгополую кольчугу и высокий шлем, украшенный рогами и перьями. Снизу кольчуга имела разрезы, половины подола были захлестнуты вокруг бедер и стянуты ремешками. Морт подумал, что моряк вооружился как рыцарь.

- Кто берет у мертвеца, тот берет взаймы, - буркнул Галсар. - И очень скоро прибежит отдавать долг.

- Морские короли умеют хранить свое добро и после смерти, - поддакнул пожилой моряк.

Потом горящий корабль остался за кормой, и Морт еще не раз оглянулся, чтобы бросить еще один взгляд на дымный столб, уносимый ветром.

Потом Морт покинул бак, разошлась и часть матросов, но оружие они держали под рукой. Лайк догнал Морта, они пошли вдоль палубы к корме. Старик буркнул себе под нос:

- Кто-то из морских королей получил по заслугам. Это хорошо. Разбойники из Дахоса - твари хуже вражцов. Но…

Над их головами захлопал парус, то провисая, то снова наполняясь ветром и упруго раздуваясь, "Гнев Ирго" снова менял курс.

- Что ты сказал? - спросил Морт.

- Я говорю, если ему устроили огненное погребение по всем правилам, значит, было кому этим заняться. Сколько трупов было на горящем судне? Десяток?

- Вроде, около того.

- Такая ладья берет на борт не меньше сорока человек. Вполне возможно, мы встретимся с остальными еще до захода солнца.

Не успели дойти к каюте, как подал голос впередсмотрящий - он видел судно. Матросы снова потянулись на бак, чтобы разглядеть чужой корабль, едва он попадет в поле зрения. Морт сделал еще шаг по направлению к корме, и серый маг его окликнул:

- Ты не хочешь посмотреть вместе со всеми?

- Если там будет что-то интересное, меня позовут. Какой смысл смотреть, если я не вспомню того, что увидел? О морских королях из Дахоса я не знал, пока не увидел погребальную ладью. Теперь знаю, что эти люди существуют и хоронят своих мертвецов в погребальных ладьях.

- Я обещал вернуть тебе память, - с некоторой торжественностью в голосе напомнил маг.

- И я отправился в путь, хотя ничего о тебе не знаю и не уверен, что могу тебе доверять. Что за способ возвращения памяти? Ты же ничего не объясняешь. Даже о себе не рассказывал!

- Мне нечего рассказать о себе. Я серый маг, это и есть рассказ обо мне.

- Короткий рассказ.

Они уже пришли к каюте, и Морт взялся за дверную ручку.

- Другого не будет. Когда доберемся к цели нашего странствия, ты вспомнишь, кто такие серые маги. Вспомнишь, что серым магам запрещено собираться вместе, оставаться в одном городе, владеть недвижимостью и заводить семью. Что может рассказать о себе человек ниоткуда, не владеющий собственностью, не имеющий ни родных, ни друзей? Он только и может, что сказать о себе: я - серый маг.

У Морта тоже не было ни родины, ни семьи. Имя, которым он называет себя, подарила немая девушка. Единственный человек, которого он мог бы называть другом, Эдрик - остался на севере, а единственная собственность - мятый кусок металла на цепочке. Может, и он, Морт, серый маг? Может быть, все люди Грайлока в той или иной степени серые маги, потому что все они в той или иной степени - одинокие странники?

Дверь каюты распахнулась, Морт едва успел отдернуть руку - на пороге стоял Махаба. На нем была кольчуга, кожаный шлем, усиленный стальными ободками, в руке эйбон держал свой знаменитый лук, а над плечом топорщилось оперение стрел. Колчан висел за спиной.

- Что там? Скоро ли схватка?

- А с чего ты взял, что вообще будет схватка?

- Мне скучно, - объяснил Махаба.

Тут из вороньего гнезда заорал матрос:

- Хозяин! Это не морские короли! Корабль большой!

- Что ты еще видишь? - тут же заорал с кормовой надстройки Варанго. - Какой у него курс? Сколько мачт? Какие паруса?

- Не вижу! - донеслось сверху. - Он в дрейфе!

Лайк скрылся в каюте, а Морт решил остаться на палубе и послушать. Они с Махабой не пошли на бак, потому что впередсмотрящий все равно увидит лучше и крикнет капитану. Прошло немного времени, и матрос заорал, что у корабля нет мачт, похоже, срублены.

- На них напали морские короли, - рассудил Хоэс. Он обращался к рулевому и говорил негромко, Но стоявшие внизу пассажиры услышали. - Должно быть, это купеческий корабль, его взяли, срубили мачты, а команду перебили. Если так, то, возможно, в трюмах найдется что-нибудь и для нас. Это удача! Огонь насытился моими приношениями, и шлет мне прибыток! Курс на дрейфующий корабль!

Немного погодя Варанго показался на палубе. Несмотря на уверенный тон, каким он отдавал приказ рулевому, Хоэс вооружился. На нем были латы, богато украшенные позолотой и эмалью, красные и черные змеи свивались на груди, их головы поддерживали корону, которая располагалась посередине нагрудника. Позолота изрядно вытерлась, и корону было плохо видно, зато эмалевые змеи выделялись отлично. В руке Варанго был двулезвийный боевой топор, на поясе короткий кривой меч. Капитан готовился встретить удачу во всеоружии. Потные волосы, прижатые кожаным подшлемником, прилипли ко лбу, Варанго запыхался, пока облачался в доспехи.

- А, эйбон, - Хоэс окинул взглядом пассажиров, - Ты с луком можешь понадобиться на баке.

- Там и без меня хватит людей, чтобы толкаться и мешать друг другу, - ответил Махаба. - А поищу себе местечко посвободней.

- А для меня не найдется оружия? - спросил Морт.

- На борту "Гнева Ирго" ты под моей защитой, - важно ответил Варанго. - Но если тебе будет спокойней, когда в руке какая-нибудь острая железяка, то я ссужу тебе что-нибудь. Взамен ты поможешь перегружать добычу.

Морт уже понял, каковы правила этой игры и с деланным равнодушием пожал плечами.

- Согласен. Только если половина того, что я принесу на "Гнев Ирго" будет моей долей.

- Зачем ты такой скупой… - Хоэс нахмурился. - Вот я весьма щедр. Можешь взять оружие бесплатно, но не смей прикасаться к моей добыче. Я пришлю сюда Галсара, он сведет тебя в оружейную.

Варанго Хоэс протопал на бак, вскоре оттуда прибежал Галсар.

- Идем, гость моего хозяина, я дам тебе оружие. Но господин Хоэс велел напомнить: ты не прикоснешься к его добыче!

- Хорошо, я возьму только свою, - улыбнулся Морт.

Хотя экипаж "Гнева Ирго" состоял из восьмидесяти человек, и все они вооружились, оставшегося железа могло хватить на небольшую армию - так подумал Морт, оглядывая запасы Хоэса. Он выбрал меч-бастард, потому что не помнил, каким оружием сражался прежде. Полуторный бастард, пригодный для рубки как одной, так и двум руками поможет вспомнить - так рассудил Морт. Галсар несколько раз поторопил его, но Морт выбрал еще круглый щит, небольшой, чтобы не мешал в рукопашной. Лишь потом объявил, что готов.

Когда они вышли на палубу, корабли уже сблизились достаточно, чтобы матросы могли разглядеть, что мачты дрейфующего судна в самом деле срублены. Вскоре кто-то более зоркий сумел прочесть название: "Сердце пламени". Это был большой корабль, лишь немногим уступающий размерами "Гневу Ирго". Галсар побежал на бак, чтобы присоединиться к товарищам, а Махаба предложил Морту остаться с ним.

Они встали у борта между шлюпок, закрепленных на палубе толстыми канатами, и, перегнувшись через борт, стали разглядывать обломки, качающиеся на зеленых волнах. Детали такелажа, длинные щепки, пестрое тряпье, застрявшее в перепутанных снастях - все это вяло извивалось и переворачивалось. Махаба заметил мертвеца, застрявшего между переплетенных канатами обломков. Он весь погрузился в воду, только рука, перехваченная петлями оборванных снастей, торчала над поверхностью, канаты и держали утопленника на плаву. Эйбон указал пальцем, Морт кивнул. Что произошло с "Сердцем пламени", пока что было не вполне ясно, но если вспомнить погребальную ладью, то можно предположить, что парусник стал жертвой морского короля.

"Гнев Ирго" снова сменил галс, от закругленного носа галеона побежала длинная волна, подбросила обломки, рука мертвеца высвободилась из петли, и человек ушел под воду. Всплыл и лопнул пузырь. Потом по приказу Хоэса паруса убрали, и теперь "Гнев Ирго" медленно скользил к чужаку, постепенно замедляя ход.

- Не думаю, что это был разбойник с Дахоса, слишком темная кожа, - заметил эйбон. Он говорил об утопленнике.

Морт пождал плечами - он не помнил, каков должен быть цвет кожи дахосских воинов. Когда галеон завершил маневр, приятели увидели чужое судно. Корабль выглядел даже лучше "Гнева Ирго", краска на бортах была новенькая, позолота сверкала на солнце. Но мачты его были срублены, и красавец парусник беспомощно качался на волнах. От кормовой пристройки отделился человек. Он, медленно двигаясь боком, сделал несколько шагов и встал, широко расставив ноги. Голова выбрита, а широкая борода выкрашена красным, как у Варанго. Он был рослым и грузным, туника на груди разорвана, а из длинного пореза на шее медленно стекала кровь.

Лайк и Туйвин вышли из каюты и остановились у борта рядом с Махабой и Мортом. Все разглядывали бородача на палубе "Сердца пламени". Тот гулко прочистил горло и выкрикнул несколько слов.

- Эй, "Гнев Ирго", помогите нам! - перевел Туйвин. - Он южанин, судя по языку, откуда-то с западного побережья.

- Что случилось? - проревел с бака Варанго. - На вас напали морские короли?

Наречия, на котором общались корабельщики, Морт не знал, но Туйвин исправно переводил каждое слово.

- Да, но мы отбились! - крикнул незнакомец. - Помогите дойти к Далану, и половина моего груза будет вашей!

- Кто ты? И откуда?

- Мое имя Лахатто Туйл, из порта Вастахо!

- Сколько человек на борту? И какой у тебя груз?

Рулевой на корме "Гнева Ирго" переложил штурвал, и галеон стал разворачиваться, чтобы пройти вдоль борта "Сердца пламени".

- Берегись! - крикнул один из людей Хоэса. - Позади него кто-то стоит!

Корабли сейчас разделяло десятка два шагов, нос "Гнева Ирго" уставился в кормовую надстройку "Сердца пламени", и галеон продолжал разворачиваться. Человек небольшого роста, стоявший позади Лахатто, оттолкнул бородача и вскинул топор на длинной рукояти. И тут же за бортами и из-за шлюпок на палубе "Сердца пламени" встали три десятка человек. Они молча и деловито раскрутили над головой веревки с крюками. Морту казалось, что морские разбойники должны грозно вопить, но эти действовали тихо. "Кошки" взвились в воздух, со свистом пролетели над сужающимся просветом между бортами кораблей и впились в палубные ограждения "Гнева Ирго". Из-за резной позолоченной кормы "Сердца пламени" выскользнул красный дракон - ладья морского короля на веслах вышла из-за неподвижного парусника и перерезала курс галеону.

Махаба вскинул лук и послал первую стрелу. Она ударила в плечо человека, который стоял на палубе, прячась за спиной Лахатто. Разбойник наносил удар топором, это помешало эйбону взять верный прицел. Топор врезался в основание шеи Лахатто, и тут же убийца повалился рядом с жертвой, рыча и хватаясь за оперенное древко, возникшее в его плече. Только теперь поднялся крик. Разбойники на борту "Сердца пламени", хрипло ревя, уперлись ногами и натянули канаты "кошек", подтягивая свой парусник к "Гневу Ирго", морской король, стоявший на носу ладьи, у шеи резного красного дракона, громко отдал команду, его гребцы развернули ладью, чтобы не подставлять борт галеону. Варанго Хоэс выкрикивал приказы на разных языках попеременно. Как и предсказывал Махаба, его людям оказалось тесно на баке, часть бросилась вдоль правого борта, чтобы попытаться отцепить "кошки", несколько матросов, вооружившихся луками, послали стрелы в разбойников на борту "Сердца пламени", но ни один не попал.

Ладья тем временем обогнула нос "Гнева Ирго" и подошла к галеону слева. Часть дахосцев бросила весла, они схватились за веревки с крюками, а большие корабли неуклонно сближались. Махаба послал еще одну стрелу, человек, в которого он метил, бросил канат и закрылся щитом. Теперь все орали - и разбойники, и матросы на мачтах, и умирающий на палубе "Сердца пламени" Лахатто, и вооруженные люди Хоэса, а сам бородач ревел громче всех.

Когда корабли разделяло с полдесятка шагов, разбойники выпустили веревки и схватили оружие. Топорики и короткие копья полетели в матросов Варанго, которые торопливо выстраивались вдоль борта, чтобы помешать абордажной команде. Новый взрыв воплей - четверо моряков свалились, а разбойники уже перемахнули через борт "Сердца пламени". Одного люди Хоэса успели столкнуть прежде, чем он оказался на палубе их корабля, дахосский воин с воем полетел в щель между сходящихся бортов. Остальные оттолкнули или свалили на палубу защитников, началась рукопашная. На миг вопль упавшего в море разбойника заглушил остальные звуки, потом борта кораблей с грохотом сошлись, и крик оборвался - тогда зазвенела сталь.

Махаба успел пустить еще одну стрелу, потом пригнулся, и над его головой пролетело копье. Эйбон бросился к кормовой надстройке, а Морт уже встретился с первым дахосцем. Это был коренастый парень, почти до самых глаз заросший пегой бородой. Он носил легкий пластинчатый доспех и конический шлем с бармицей и стрелкой, прикрывающей нос. Разбойник взмахнул топором, рубанул сверху, Морт отступил - его щит был легким и мог не выдержать такого удара. Бородач взревел и снова раскрутил тяжелое оружие. Три десятка дахосцев с "Сердца пламени" оказались против вдвое большего числа моряков на палубе "Гнева Ирго", но они теснили людей Хоэса. А по левому борту уже карабкались гребцы с боевой ладьи. Варанго призвал своих людей биться смелей, но сам пока в бой не вступал.

Морт отступил еще раз, и еще… Присел, пропуская широкий взмах топора над головой, и длинным выпадом подрезал ногу противника. Тот зашатался, но устоял. Морт увидел его глаза в тени под обрезом шлема - белые, бешеные. Разбойник тяжело дышал, снова занося топор, и Морту показалось, что перед ним безумец - дахосский воин вряд ли даже почувствовал, что меч рассек его ногу. Куда подевались Лайк с Туйвином, Морт не видел. Только что они стояли рядом, но, когда на палубу перепрыгнули разбойники, эти двое исчезли. Теперь Морт сосредоточился на поединке. Меч в руке придавал ему уверенности, он не сомневался, что уже сражался таким оружием. Вот он первый раз попытался парировать выпад дахосца, лезвие тяжелого топора проскрежетало по клинку, но Морту пришлось отступить еще на шаг. Противник теснил его к корме. Еще взмах топора, Морт снова отступил и ударил сам. Потом взмахнул левой рукой, его щит врезался в бородатое лицо - и новый удар мечом. Теперь уже он теснил разбойника, а тот, слегка оглушенный, пятился. Рядом пронзительно вскрикнул матрос - разбойник отсек ему руку, Морт снова отпихнул своего противника щитом и ударил в бок того, кто ранил моряка, едва дотянулся острием, но этого было достаточно, чтобы разбойник замешкался, трое моряков дружно напали на него, осыпая ударами и тесня от упавшего товарища. Тут бородатый дахосец с бешеными глазами пришел в себя и снова взмахнул топором, Морт шагнул навстречу, столкнулся с врагом грудь в грудь, и впечатал колено в пах воину. Тот захрипел и отшатнулся, Морт шагнул следом, ударил сверху, потом справа, и снова сверху, бородач уже не успевал парировать, его доспехи выдержали удары меча, но теперь дахосец был обречен. Морт наносил удар за ударом, разбойник гнулся, наконец Морту удалось разрубить его колено, и воин рухнул на палубу. Морт поднял меч, чтобы добить, но сзади заорал Туйвин, и Морт посторонился, позволяя коротышке всадить копье в глаз разбойнику.

Рядом дахосец, что дрался с тремя моряками, отшвырнул одним широким взмахов всех противников, и тут в середину его груди вошла длинная стрела, Махаба со своим луком уже устроился на площадке рулевого, палуба была перед ним как на ладони - до самой мачты.

Морт, переводя дыхание, опустил щит и огляделся - бой шел по всей палубе, матросы пытались помешать дахосцам перебраться с ладьи на высокий борт галеона, но те уже карабкались в нескольких местах, Варанго Хоэс устремился в рукопашную и ревел, как бык. Однако капитан дрался с дахосцами на баке, туда карабкались воины с ладьи, а у кормы Морту и матросам противостояли те, кто перепрыгнул с "Сердца пламени".

- Вперед! - пискнул Туйвин, - вали их на палубу, а я стану заканчивать дело.

Коротышке понравилось добивать тех, кого сбил с ног Морт. Они вдвоем врезались в рукопашную. На тесном пространстве палубы между натянутыми снастями и шлюпками моряки "Гнева Ирго" не могли воспользоваться численным перевесом. Они нападали на дахосцев, и, нанеся удар, старались отступить, укрыться за спиной товарища, зато разбойники не боялись драться в одиночку, смело преследовали отступающих и раздавали удары направо и налево. Время от времени Махабе удавалось послать стрелу, потом схватка сместилась к мачтам, и лук эйбона стал бесполезен.

Морт схватился с новым противником, моряки Варанго Хоэса больше путались под ногами и не давали маневрировать, из-за этого Морт лишился щита. Был вынужден парировать удар топора, щит раскололся, и лезвие задело руку. Однако и Морту удалось ранить противника, что позволило Туйвину ткнуть дахосца копьем в живот. Кожаные доспехи смягчили удар, и Морту снова пришлось пустить в ход меч. Наконец и этого разбойника удалось одолеть, и тут же рядом рухнули еще двое, зарубленные моряками - они дорого продали свои жизни, прихватив с собой пятерых матросов. Сражаясь, Морт пытался понять, испытывает ли он азарт? Вроде бы, схватка его не опьяняла, и он снова и снова бросался в бой, чтобы отыскать в душе хоть что-нибудь похожее на боевое безумие, которое он заметил в глазах первого сраженного им дахосца. Каково это? И бывало ли с ним подобное прежде, до Поля Греха?

Тут налетел порыв ветра, наполненного вонючим дымом, Морт, переводя дыхание, огляделся - дым поднимался из-под левого борта галеона, оттуда, где стояла боевая ладья. Она горела. Дахосцы тоже это поняли, пожар на ладье не добавил им ярости - они уже достигли предельного накала свирепого веселья, однако заорали разбойники громче.

Рядом с собой Морт увидел серого мага. Тот взмахнул посохом, посылая струю ревущего пламени в лицо разбойнику, дахосец выронило оружие и метнулся в сторону, прижимая ладони к изуродованному лицу, между пальцами выплеснулись струйки дыма, потом потекло красное… Ослепленный разбойник столкнулся с моряком галеона, оба рухнули на палубу, дахосец рычал от боли и ярости, матрос визжал и тыкал разбойника ножом, но острие скользило по кольчуге…

Лайк отступил, поднимая посох над головой, от кристалла поднимался дымок. Разбойники уже растеряли напор, теперь их теснили к носу "Гнева Ирго", там ревел, перекрывая прочие звуки, Варанго Хоэс. Моряки по-прежнему старались избегать поединков, они то нападали, то уклонялись, запрыгивали на шлюпки, отступали, снова нападали. Но с каждым сраженным северянином становилось очевидней, как сильно разбойники уступают числом. Зато ближе к баку, куда вскарабкались гребцы ладьи, они, как будто побеждали. Постепенно схватка откатывалась к передней мачте, наконец две толпы - дахосцы и люди Хоэса - расступились. Разбойники сошлись тесной группой спиной к левому борту, позади них с горящей ладьи поднимался дым. Их оставалось около полутора десятков, и командовал ими здоровенный воин в шлеме, закрывающем верхнюю часть лица. На его изрубленном щите скалилась металлическая клыкастая морда, высунутый язык служил умбоном. Он что-то проорал, и Туйвин, снова оказавшийся позади Морта, перевел:

- Предлагает поединок.

- Зачем? - спросил Морт.

Он не понимал смысла - разбойников победят в любом случае, их ладья горит, а Варанго Хоэсу нужно покончить с врагом поскорей, чтобы не дать пламени перекинуться на галеон. Вопрос его потонул в воплях и стуке - дахосцы выкликали имя своего вождя и колотили рукоятями оружия в щиты. Матросы "Гнева Ирго" в ответ орали:

- Варанго Хоэс! Варанго Хоэс!

Потом они попятились, чтобы освободить участок палубы для боя. Капитан остался один на залитых кровью досках. Толстяк легко взмахнул топором, вызывая морского короля на бой. Дахосские воины подались назад, и их предводитель остался один перед капитаном Хоэсом. Морской король был довольно крупным мужчиной, он лишь немного уступал ростом Варанго. Он поднял щит с маской демона, отвел назад руку с топором и двинулся к краснобородому толстяку.

Крики зрителей смокли, и в наступившей тишине первые удары прозвучали особенно звонко. Противники кружили, присматриваясь друг к другу, били они не в полную силу, и оба отражали удары щитами. Постепенно темп боя стал нарастать, Жирный Варанго, тряся обтянутыми сталью телесами, двигался так же быстро, как и его поджарый противник. Капитан хрипло выдыхал воздух при каждом выпаде. Он нанес особенно сильный удар сверху, и дахосец пошатнулся, потом, развернувшись, краснобородый ударил снизу. Его двулезвийный топор с шорохом прошелся над палубой, но морской король не стал отступать или парировать - он высоко подпрыгнул, пропустив вражеский топор под ногами, а его собственное оружие обрушилось на шлем Хоэса. Толстяк попятился, тряся головой, на его шлеме образовалась порядочная вмятина, а из носа на красную бороду брызнула кровь.

Разбойники восторженно взревели, а король двинулся на Варанго, размахивая секирой над головой. Варанго высоко задрал щит, чтобы отразить новый удар сверху, а дахосец ударил его в живот щитом. Варанго содрогнулся и снова попятился, его брюхо тряслось под латами, как желе. Удар был силен, но Морт заметил, что язык демонической маски, служивший умбоном, согнулся. Противники снова закружили по палубе, теперь дахосец теснил, а Варанго пятился. Неожиданно он ринулся на морского короля, их щиты столкнулись, Варанго взмахнул топором, но изменил движение и вместо рубящего удара ткнул обухом противника в лицо. Удар был нанесен без замаха, но при такой массе, какой обладал Хоэс, вышло очень мощно. Теперь и борода дахосца окрасилась кровью. Варанго снова бросился на врага всей массой, и снова тот, более легкий, не выдержал столкновения. На третий раз он попытался уйти от прямой стычки, и Варанго задел его топором, лезвие прорубило чешуйчатый доспех на плече, над самым обрезом демонского щита. Теперь своего предводителя громкими криками приветствовали матросы. Но оба бойца оказались примерно равны по силам. Хотя дахосец был ранен, исход поединка по-прежнему оставался неясен.

- Огонь! - взревел Хоэс. - Дай мне сил!

Лайк, стоявший в толпе рядом с Мортом, чуть приподнял посох. Морту показалось, что солнечный луч, отразившись в кристалле, ударил в лицо дахосского короля. Но вспышка была такой короткой и слабой, что он не мог быть уверен, что серый маг нарочно вмешался в ход поединка. Может, случайность? Как бы там ни было, луч света ослепил разбойника, и тут топор Варанго настиг его. Первый удар расколол шлем, второй выбил топор из руки. Оружие морского короля и обломки шлема рухнули на палубу одновременно, и тут же на них закапала кровь. Разбойник еще держался на ногах, но он был скорей мертв, чем жив - топор Хоэса расколол череп вместе со шлемом. Капитал взревел, потрясая над головой окровавленными лезвиями своего страшного оружия - и дахосец стал заваливаться на спину, не сгибая коленей. Выглядело это так, будто крик Варанго сбивает его с ног.

- Огонь! - вскричал краснобородый.

Дахосские разбойники вскинули щиты, смыкая стену из дерева и стали, Лайк выбросил вперед руку с посохом и окатил их строй полосой ревущего огня. Следом за огнем матросы "Гнева Ирго" бросились толпой на врагов. Рубили, кололи копьями, сбрасывали за борт - в струи дыма, которыми исходила горящая ладья.

- Бросайте на ладью! На ладью их швыряйте! - покрикивал Варанго, когда на палубе не осталось способных сопротивляться разбойников, только обобранные трупы. - Они подарили мне славный поединок и заслуживают почетного погребения.

Морт, вытирая клинок обрывком чужого плаща, глянул через борт. Моряки Варанго отпихнули горящую ладью от борта, уже начинающего тлеть. Рядом стоял Лайк и полировал тряпочкой кристалл на посохе. К ним подошел Туйвин, он вертел на пальце кольцо с синим камнем, похоже, довольно дорогое. Морту показалось, что колец после боя на толстых пальцах коротышки прибавилось.

- На что они рассчитывали, нападая на нас? - спросил он.

- Не у каждого галеона в Долгом море такая боевая команда, как у Варанго Хоэса, - равнодушно проговорил маг, не прерывая своего занятия. Похоже, блеск кристалла занимал его больше всего прочего.

- По-моему, наши спутники дрались не слишком умело.

- Вполне прилично для моряков торгового судна.

- Они дрались, это главное! - вставил Туйвин. - Не у каждого хватает смелости противостоять морским королям.

Морт поднял меч и поглядел вдоль клинка.

- Жаль будет возвращать. Хорошая штучка, и мне как раз по руке.

- Оставь железяку себе! - пророкотал Варанго Хоэс. - Толстяк как раз проходил вдоль борта и услышал последние слова Морта. - У меня сегодня удачный день, и я хочу быть щедрым!

Варанго остановился, со стуком опустил топор на палубу и поковырял в носу. Потом посмотрела пальцы, выпачканные засохшей кровью, и пробормотал:

- Все клянут морских королей, а они подарили мне большой корабль с полными трюмами. "Сердце пламени" - хорошее название, огонь любит старого толстого Варанго Хоэса. Эй, Галсар! Возьми людей, проверь, что везли на этой посудине!

Когда капитан утопал, вскинув топор на плечо, Морт спросил колдуна:

- Ты сговаривался с ним заранее? Я имею в виду насчет поединка?

- Нет, конечно. Серый маг не вмешивается ни во что, во время странствий он иногда помогает людям и берет за это умеренную плату. Я немного помог Хоэсу, когда поджег ладью. Надеюсь на умеренную плату.

- Я имел в виду другое, когда сказал "поединок".

Старик пожал плечами.

- Варанго - великий воин, хотя, глядя на его брюхо, этого не скажешь. Надеюсь, он больше не станет говорить, что маг на корабле приносит несчастье.

Помолчав, Лайк продолжил:

- Теперь он будет хвастаться повсюду, что победил в честном поединке морского короля.

Старик выделил голосом слово "честный", и Морт понял намек. Варанго не потерпит, чтобы его победу объявили подстроенной. О вмешательстве серого мага лучше умолчать.

- Зачем ему это нужно? Зачем вообще поединок? Если бы, пока они дрались, огонь перекинулся на "Гнев Ирго", победителя бы вообще не было. Проиграли бы обе стороны.

- К счастью, Варанго управился достаточно быстро. Он молился огню, и огонь услышал.

Пока они беседовали, моряки подтянули корабли ближе друг к другу и отправились обследовать "Сердце пламени". Оказалось, что там осталось несколько выживших членов экипажа. Все были ранены - кто более серьезно, кто менее (а еще больше перепуганы) - и не могли помочь в ремонте судна, но они показали трюмы и в дальнейшем могли понадобиться Хоэсу как свидетели. Матросы с "Гнева Ирго" снесли лучшую часть добычи на свой галеон, потом занялись установкой мачты. К вечеру им удалось поднять парус - слишком маленький для такого большого судна, но Варанго собирался вести трофей на буксире, а парус требовался, чтобы "Сердце пламени" мог хоть немного маневрировать. Десяток моряков из команды галеона остался на захваченном судне, и борта разъединили, перекинув взамен толстые канаты с кормы "Гнева Ирго". Суда пошли на юг, оставив позади удаляющийся столб дыма над боевой ладьей. Вечером Варанго добавил к ужину вино, и довольно много.

- Это из бочонков с "Сердца пламени", - объяснил Туйвин. - Будут пить за павших. Если кто-то хочет, может присоединиться. Я не буду.

Пронырливый коротышка, хотя и редко покидал каюту, странным образом был лучше всех осведомлен о происходящем на борту. Если добавить к этому знание языков, становилось понятно, зачем Лайк взял его с собой.

- Почему не будешь с моряками пить? - поинтересовался Морт.

- Они сперва выпьют за павших товарищей, потом будут спорить, кто лучше отомстил, когда число перебитых ими дахосских головорезов превысит тысячу, они рассорятся, передерутся, схватятся за ножи… и к утру, возможно, будет, кого еще помянуть.

А когда стемнело по курсу "Гнева Ирго" зажглась яркая звездочка, низко, над самым горизонтом. Туйвин показал на нее и объявил:

- Это маяк Далана. Завтра будем в порту.

Ночью моряки в самом деле сильно шумели, но, вроде, обошлось без поножовщины. Туйвин, как это частенько с ним бывало, боялся зря. Утром, когда выдался удобный случай, Морт спросил Махабу, зачем Лайк взял с собой коротышку.

- У него большой опыт в торговле и морском деле, - ответил эйбон. - А вообще, не знаю. Мне он предложил присоединиться к нему, поскольку я хорошо стреляю из лука, о тебе говорил, что ты удачливый. Туйвин много плавал. Хотя и не так много, как утверждает.

- Ну да, он говорил, что плавал на маленьких кораблях, где не приходилось бояться команды.

- Еще бы, - Махаба показал в улыбке белоснежные зубы, - он плавал на собственных кораблях.

Утром, когда солнце поднялось из волн, свет маяка должен был исчезнуть из виду, но по курсу галеона по-прежнему виднелась светящаяся точка. Это был кристалл на башне золотого мага Далана. Матросы зашевелились, приходя в себя после вчерашней попойки. "Гнев Ирго", меняя галсы, медленно продвигался на юг, за ним, увлекаемый канатами, шел "Сердце пламени".

Лайк собрал спутников в каюте.

- Друзья мои, наше путешествие начинается отсюда. Хотя первая моя цель - столица Джагайи, но многое предстоит сделать и в Далане. Прислушивайтесь ко всем сплетням, запоминайте все, что говорят о Джагайе. В прошлом году, когда я покидал старую столицу, там было неспокойно. Беспорядки, бунты, междоусобицы - все это может помешать нам. Я хочу разузнать о том, что происходит в городе императоров прежде, чем попаду туда. Нужно подготовиться. И вот еще что…

Старик полез в свою поклажу, покопался в сумах и вытащил сверток. Когда он развязал тесемки и развернул сукно, у Морта зарябило в глазах, до того пестрые и яркие вещицы показались из-под серых тряпок.

- Махаба, наденешь это.

Эйбон с удивлением перебрал пучки ярких перьев, ножные браслеты - медные, но начищенные до блеска, ожерелье из раковин диковинной расцветки…

- Что это, зачем? Я эйбон, но родился в Лайвене, я полноправный член общины и…

- Наденешь, - с нажимом повторил Лайк. - Я хочу, чтобы ты пошел за мной на расстоянии, и понаблюдал издалека. Мне нужно знать, не следят ли за мной.

- Но мы еще не прибыли в Далан, - удивился Морт. - Кто знает о том, что мы на борту "Гнева Ирго"?

- Варанго всякий раз первым ходит на север, - терпеливо объяснил серый маг, - это известно. Возможно, за мной следили до того, как я направился в Лайвен, и сейчас знают, что я прибуду с севера. Если так, то меня ждут. Почему бы и не в Далане? Если никто не будет идти за нами - что ж, тем лучше… но если слежка объявится, я хочу об этом знать.

- А к чему эйбонская одежда? - спросил Махаба. Он уже увенчал кудрявую макушку круглой шапочкой, обшитой по краю миниатюрными колокольчиками, теперь они мелодично тренькали при каждом его движении. - И этот звон! Меня слышно за милю!

- Именно так, - снова пустился в объяснения маг, - если ты сойдешь за путешественника из Эйба, никто не свяжет тебя со мной, поскольку я приплыву с севера. А человек, звенящий при ходьбе, не вызывает подозрений. Послушай меня, сделай, как прошу. На островах довольно холодно, так что щеголять черной задницей тебе не придется, просто накинь это поверх обычной одежды. Да, и возьми копье! Свободный эйбон не расстается с копьем.

Морт подумал, что Махаба оказался с ними не только из-за его драконьего лука. Старик заранее продумал комбинацию с эйбоном, вот и барахло припас.

Махаба нарядился как обитатель далекого безгрешного Эйба, встал посреди тесной каюты и оглядел себя, приподнимая полы пестрой накидки, отороченной перышками диковинной расцветки.

- Жаль, что я не могу видеть себя со стороны, - заметил он. - Я бы посмеялся вместе со всеми.

- Никто не будет смеяться, - успокоил старик. - Ты будешь в накидке с капюшоном, а колокольчики… что ж, сверни шапку потуже и обмотай чем-нибудь. В свободного эйбона ты преобразишься, когда тебя никто не будет видеть. Я останусь на причале подольше, у тебя будет время отыскать укромный уголок, чтобы переодеться и снова найти меня.

Сперва берег казался ровной серой полосой на горизонте, и свет кристалла висел в небе, будто не имел отношения к полосе тверди, потом стали проступать очертания гор. Остров Далан, на котором раскинулся город, носящий то же название, поднимался из волн нагромождением скалистых холмов. Посередине высилась гора, увенчанная башней золотого мага, ниже располагались обнесенные стеной кварталы старого города, а на зеленых склонах тянулись рынки, склады, подворья богатых купцов и постоялые дворы. Еще ниже, у самого берега, теснились жилища рыбаков, в лощинах между скалистыми обрывами на зеленых лугах паслись козы и овцы.

Далан процветал. Говорили, что морские короли Дахоса заключили между собой договор: не нападать на богатый Далан, не разорять его, потому что если центр торговли падет, купцы перестанут появляться в здешних водах. По этой либо по какой-то иной причине город пользовался всеми благами мира, торговля процветала, в гавани Далана собирались суда со всего Грайлока. Население росло, город давно перерос старые стены, и камень, из которого они когда-то были сложены, потихоньку растаскивали для новых построек. Многие считали, что Далан превосходит все города Грайлока по числу жителей, что, разумеется, было неправдой, потому что едва ли не две трети всех, кто находился на острове, составляли приезжие. Отделить их от местных - и окажется, что собственное население Далана не так уж велико.

Варанго Хоэс направил "Гнев Ирго" к скалам, стерегущим вход в обширный залив. Это были морщинистые серые глыбы, каждая увенчана башней. Та, что слева - повыше, на ней по ночам горит огонь маяка. Правая башня давно заброшена. У подножия скал разбивались морские волны, вздымался белым пенным валом прибой, но, едва галеон проскользнул в устье, он оказался на спокойной воле, и здесь были совсем другие волны - невысокие, сглаженные, маслянисто блестящие. В них играли, перекатываясь с гребня на гребень, огоньки - отражение солнца и огня кристалла. Следом за "Гневом Ирго" в залив вошло "Сердце пламени", корабли медленно заскользили по гладким водам залива, постепенно теряя ход. Здесь не было ветра, и паруса галеона беспомощно обвисли.

И тут же от берега отвалили буксирные баркасы. Словно хищники к застрявшей в болоте добыче, они устремились к морским судам. Варанго Хоэс, перегнувшись через ограждение, стал препираться с гребцами. Он не хотел терять время на спуск собственных шлюпок, но не поторговаться он не мог - отдать монеты без спора не позволяла купеческая гордость. Наконец о цене сговорились, и матросы перекинули буксирные канаты на баркасы. Гребцы, весело галдя, навалились на весла, и корабли заскользили к причалам.

Даже весной в порту находилось несколько десятков крупных судов, да вдобавок - множество барок и парусных лодок, но "Гнев Ирго", пожалуй, был самым большим. На пристани началась суета. Грузчики и возчики с телегами стали подтягиваться туда, где швартовались прибывшие суда, они надеялись на заработок. Кроме них, стала собираться толпа зевак - в порту всегда найдется множество праздных людей, для которых новый корабль из дальних стран окажется развлечением. В толпе проталкивались нищие попрошайки, лоточники, предлагающие снедь, водоносы, дети в грязных лохмотьях, а также, несомненно, карманники. В целом толпа получилась внушительная.

Морт разглядывал собравшихся людей с высокого борта галеона. К нему подошел Лайк.

- Не нужно стоять здесь, уйдем.

- Почему?

- Не хочу, чтобы нас видели на борту вместе. Ты пойдешь с Туйвином отдельно от меня.

Морт послушно вернулся в каюту. Тем временем с галеона скинули трап, и Варанго Хоэс первым сошел на берег. Обеими руками он держал щит убитого им дахосца - тот самый, со стальной маской демона. Капитан оглядел толпу и высоко поднял трофей над головой.

- Приветствую славных жителей Далана! - заревел толстяк. Это крик было слышно и в каюте. - Это я, Варанго Хоэс, любимец Огня, герой моря! Я первым этой весной ступил на северный берег, я повидал диковины и чудеса границы Зимы! Я сразился с морскими королями Дахоса и отбил у них корабль "Сердце пламени"!

Толпа зашумела. Варанго охотно устраивал представления для бездельников.

- Вот хвастун, - улыбнулся Махаба.

- Нет, он правильно делает, - возразил Туйвин, - слух о его удаче разойдется по рынкам, перекупщики хлынут на борт "Гнева Ирго", как морской прибой. Они подумают, что Варанго пожелает отдать недорого добычу, взятую в бою, и что они смогут получить товары подешевле.

Хоэс выждал, чтобы гул на пристани пошел на убыль, потом продолжил:

- Я схватился с морским королем на палубе моего галеона! Его воины и мои, затаив дыхание, глядели, они не смели вмешаться, пока я обменивался ударами с безжалостным разбойником! И мой топор обагрился его кровью! Я вышвырнул побежденного за борт! Я устроил ему огненное погребение на его собственной боевой ладье! - Варанго ревел как морское чудовище. После каждой фразы он делал паузу, чтобы перевести дух, потом снова надрывался в крике. - Ему и его разбойникам! Мы перебили всех! Вот щит, смотрите!

Снова гул людских голосов взлетел над причалом - зеваки обсуждали трофей Хоэса. Щит был приметный.

- Тому, кто назовет мне имя морского короля, сраженного моей секирой, я подарю алер! Серебряный алер! - взревел капитан. - Это был славный поединок! Но он закончился прежде, чем я услыхал имя короля с Дахоса! Теперь я желаю знать, как звали воина, убитого моей рукой! Смотрите на щит!

Снова гул десятков голосов…

- Смотрите на щит! Кто знает имя короля, владевшего таким щитом? Кто назовет мне имя, тому достанется алер!

- Махаба, сейчас наш капитан отправится в город, потом галеон покинешь ты, - решил Лайк. Потом сойду я, и постараюсь задержаться на причале, пройдусь вдоль пирса, погляжу на корабли. Туйвин и Морт, наблюдайте за пристанью. Вы сойдете на берег, когда я буду далеко от "Гнева Ирго", и, стало быть, те, кто следит за мной, тоже будут далеко.

Ворон, который слушал речь хозяина, устроившись на сундуке, громко каркнул и перелетел на плечо Лайка.

Варанго закончил речь и, сунув щит под мышку, отправился в город, за ним шагала свита из полудюжины моряков. Другие собрались на причале у трапа и обсуждали с зеваками рассказ капитана. Махаба упаковал наряд свободного жителя Эйба, накинул темный плащ с капюшоном и отправился на берег. Эйбон проскользнул за спинами матросов, которые красочно расписывали схватку с морскими разбойниками, прошел вдоль кромки пирса, затем свернул - и растворился в толпе. Морт, присев над бортовым ограждением, следил за перемещениями темного капюшона, потом потерял Махабу из вида… и тут заметил ворона - птица серого мага, расправив крылья, описывала неторопливые круги над головами грузчиков и праздных зевак. Чайки суетились над пристанью, верещали хриплыми голосами, отважно бросались под ноги людям, выхватывали кусочки съестного, сталкивались между собой… но там, где появлялся ворон, чаек странным образом не оказывалось, как будто они избегали чернокрылого.

Затем ворон спикировал к трапу и уселся на плечо Лайка, тот как раз сошел на пирс и остановился, неспешно оглядывая суету на причале. Если за "Гневом Ирго" в самом деле наблюдают таинственные враги серого мага, они ни за что не пропустят этот момент.

Лайк постоял у трапа, будто слушал похвальбу моряков… потом, постукивая посохом, отправился вдоль берега. Ворон на его плече то и дело расправлял крылья и издавал хриплое карканье, посох стучал окованным концом в камни, кристалл поблескивал на солнце.

- Пошел… - протянул за спиной Морта Туйвин. - Скоро и нам двигаться. Ты, слышь чего, ты не выдавай, что мы вместе. Если старика или эйбона на берегу увидишь, в сторону гляди.

- Я знаю.

- В общем, держись меня, не отставай. Не то потеряешься! - в голосе Туйвина была озабоченность. - Здесь на склоне горы, такие лабиринты, недолго заплутать.

Морт так и не понял, по каким признакам Туйвин определил, что им пора сходить на сушу, но коротышка вдруг позвал в каюту, засуетился, перебрал какие-то свертки, что-то сунул в сундук, а что-то запихнул в карман…потом окинул взглядом Морта и велел:

- Меч оставь. А так - ничего, выглядишь сносно.

Бастард так понравился Морту, что он повсюду таскал его с собой, но Туйвин говорил очень серьезно, и меч остался на "Гневе Ирго". Они спустились по скрипящему трапу, миновали группу матросов. Тем уже наскучило расписывать подвиги, лишь двое, лениво перебивая друг друга, живописали:

- А когда этот верзила замахнулся своим здоровенным, как мачта, топором…

- Так вот, в это момент передо мной оказалось сразу двое…

- И оба были огромными и тяжелыми, как те две башни у входа в бухту! - успел вставить Морт. - Палуба трещала под их ногами, и при каждом шаге они проваливались сквозь настил по колено! У каждого было четыре руки, в каждой руке - по два топора!

Десяток зевак, все еще слушавшие матросов, хотя и без прежнего интереса, лениво перевели взгляд на Морта. Туйвин скорчил недовольную гримасу и потянул спутника за рукав:

- Идем, идем! Не нужно, чтобы на нас глядели. А парни с "Гнева Ирго" сами справятся с разбойниками.

- Еще бы, - согласился Морт, пристраиваясь рядом с коротышкой. - Им не впервой, каждый нынче уложил по сотне-другой, пока рассказывал дуракам свои байки. Если так пойдет дальше, Дахос совсем обезлюдеет!

Потом Морту стало не до болтовни. Они миновали полосу вдоль причала, которую торговцы обычно не занимали, чтобы не мешать грузчикам. Потом начались торговые ряды, и, стоило Морту пройти несколько десятков шагов, как он почувствовал, что у него кружится голова, и он в самом деле боится потерять Туйвина. Здесь было слишком людно, слишком шумно и слишком много всего. Морт ощутил неуверенность - было тягостно находиться среди такого количества народа. Базар Лайвена, который отпугивал его шумом и многолюдьем, ни шел ни в какое сравнение с торговыми рядами на пристани Далана. А ведь это не было рынком - так, мелочь. Сперва шли ряды, в которых рыбаки предлагали свежую рыбу из сегодняшнего улова, потом потянулись жаровни, на которых жарились, варились и выпекались немудреные яства. А потом…

Когда-то здесь местные рыбаки сбывали улов, потом рыбацкие жены стали тут же жарить рыбу, потом предприимчивые продавцы снастей стали предлагать рыбакам свой товар - здесь, прямо на месте, потому что здесь у рыбаков еще были деньги, и рядом находились жены, которые проследят, чтобы муженек потратил медяки на орудия лова, а не на крепкие напитки… потом к ним присоединились торговцы дешевыми украшениями, платками, накидками и медными брошками, а также появился ряд, где торговали кое-каким оружием. Мало-помалу, у пристани возник полноценный базар, и посреди него брел Морт, с трудом подавляя искушение вцепиться в плащ Туйвина, чтобы не потеряться в этом море голосов, звуков и запахов. А коротышка уверенно продвигался в толпе, иногда отталкивал встречных, иногда предпочитал уступить дорогу, а Морт никак не мог угодить в ногу, то утыкался в спину Туйвина, то отставал и прилагал отчаянные усилия, чтобы нагнать. Когда выпадала возможность, Морт вскидывал голову и смотрел поверх толпы - и всякий раз впереди мерцал кристалл на посохе Лайка.

Однажды Туйвин развернулся, метнулся мимо опешившего Морта и ухватил за плечо тощего подростка в драных лохмотьях. Морт с опозданием сообразил, что рука пацана сейчас находится в его, Морта, кармане. Туйвин резким движением развернул воришку и отвесил пинок пониже поясницы:

- Проваливай, косорукий, не то сейчас твоему атаману скажу, как ты худо справляешься. Сдрызни в лед, тыкач хлявый!

Глаза у парнишки округлились, он бросился бежать, столкнулся с толстой женщиной, вывернулся из-под ее руки, нырнул под прилавок, потом Морт потерял его из виду.

- Что ты ему сказал? Это какой язык?

- Воровской, какой еще, - отмахнулся Туйвин. - А ты в другой раз сам за своими карманами приглядывай.

- А, ну спасибо. Только у меня карманы пустые. Куда мы идем?

- А лед его разберет, старого хитреца… О, гляди правей, видишь?

Морт глянул и сперва не понял, о чем токует коротышка. Потом заметил пучок ярких перьев, плывущий над головами торговцев и покупателей. Сквозь оглушительный рев базарной публики прорезался тоненький звон колокольчиков. Махаба тоже заметил их и пробивался навстречу. В руке его было копье с широким наконечником, и он бесцеремонно расталкивал встречных. Никто не роптал, видимо, свободному эйбону так и полагается себя вести.

Когда они поравнялись, Махаба шепнул:

- Один есть. Молодой в сером.

Потом они расстались, разошлись в разные стороны. Когда наконец Туйвин с Мортом миновали торговые ряды и оказались на людной улице, Морт объявил:

- Кажется, этот рынок похож на Поле Греха. Я снова потерял память. Мое прошлое исчезло, вместо него только крики: "Свежие угри!", "А вот кому крабов?" и "Целебная печень морского демона, всего по алеру за ломтик!"

- Это хорошо, - буркнул Туйвин. Он не слушал спутника, "хорошо" он брякнул бы в ответ на любую тираду. Коротышка изо всех сил вертел головой, выискивая, куда подевался серый маг. Рынок они покинули вслед за Лайком, но на улице старика не было видно.

- Идем, - позвал Морт.

- Ты что ж, увидел старика?

- Нет, его ворона. Надеюсь, черных чаек не бывает? Тогда нам вон туда!

В самом деле, ворон примостился на карнизе и нетерпеливо пританцовывал, расправляя крылья. Морт и Туйвин свернули за угол, дальше улица поднималась по склону холма, и в самом деле - вдалеке сверкнул кристалл Лайка.

- Откуда ты знаешь воровской язык? - спросил Морт.

- Ты же говоришь, что потерял память на рынке?

- Точно. Но мне почудилось, что ты говорил с воришкой. У меня случаются странные видения.

Туйвин задумался, и Морту показалось, что он сейчас ответит, вместо этого коротышка решительно заявил:

- Да, так и есть, теперь и я вижу. Парень в сером плаще.

- А?

- Махаба не ошибся, молодчик в сером преследует Лайка, и к тому же не очень умело. Идем-ка за ним. Теперь нужно убедиться, что за этим малым не следят его приятели. Лед ведает, кому и из-за чего понадобился наш старикан.

Морту снова пришлось спешить, чтобы не отстать от толстячка. Он, вроде бы, тоже заметил человека в сером, который оказался между ними и Лайком. В общем-то, парень был одет как серый маг, но у него не имелось посоха с кристаллом. Лайк снова свернул, и так резко, что Морт прозевал маневр старика. Однако Лайк позаботился о них, оставив ворона на перекрестке. И снова прохожий в сером оказался перед ними. Морту показалось, что слежка - дело привычное для его спутника, Туйвин умело притворялся, будто не спешит, но двигались они очень ходко.

- А не слишком ли много шума из-за какого-то серого плаща? - решился спросить Морт. Мы бродим, теряем время.

- Варанго не отдаст концы, пока не пристроит товар с выгодой, к тому же "Сердце пламени" нуждается в починке. Значит, времени у нас хоть отбавляй. Если Лайку захотелось поиграть, то мы будем играть. О, гляди, снова свернул.

- Варанго не единственный капитан. Я так понял, что в этих водах ходит много судов. Это ведь только на севере у нас не было выбора?

- Отличная мысль, парень. Я скажу старикану. Внимательней, вон его ворон… ага, вот и наш друг в сером.

Теперь и Морт убедился: парень в сером преследует Лайка. После стольких поворотов он непременно должен был отстать, если не следит за магом, однако вот он, впереди. Каждая новая улица, выбранная стариком, оказывалась темней и безлюдней предыдущей. Если парень в сером оглянется, он тоже заметит слежку - так подумал Морт. Сходная мысль посетила и Туйвина.

- Пора, - заявил толстяк. - Сейчас, если не объявится прохожих, я обгоню этого типа, а ты окликнешь его сзади.

И, прежде чем Морт успел обдумать слова коротышки, тот поднажал. Теперь они шли по переулку, который еще круче взбирался в гору. Здесь не было окон, только длинные заборы выше человеческого роста, сложенные из камня. Под заборами пучками росла трава, но ее словно срезали, позади изгородей блеяли овцы. Морт догадался, что они вышли в часть Далана, занятую пастбищами. Овец в таком месте живет куда больше, чем людей. Интересно, что понадобилось Лайку в этом убогом месте? Туйвин воровато огляделся и обогнал парня в сером, вид у толстяка был озабоченный - сразу видно, человек спешит по делу. Обгоняя молодца в сером, Туйвин и не глянул в его сторону. Морт тоже поднажал, когда его от серого плаща отделяло пяток шагов, он окликнул:

- Эй, парень! Послушай, эй! Да-да, я тебя, серый плащ!

Тот сперва делал вид, будто не слышит, потом с неохотой оглянулся. Морт заметил, что правую руку незнакомец держит под полой и, похоже, там у него припрятано оружие.

- Чего тебе? Я спешу! - буркнул парень, потом его лицо странно изменилось.

Прохожий в сером выпучил глаза и, кривя рот, выгнулся, потянулся за спину, будто хотел ухватить что-то у себя под лопаткой. Так и не достал, завалился набок и медленно сполз на землю. При этом из руки, которую он прятал под плащом, выпал нож. Стальной клинок коротко лязгнул, ударившись о каменистую почву. Позади парня стоял Туйвин. Нагнулся, быстро вытер окровавленный нож о серый плащ убитого и проворно обшарил жертву. Выдернул из-за пояса перетянутый бечевкой кошель, нащупал на шее тесьму, вытянул из-под одежды крошечный кристалл в медной оправе. Потом поглядел на опешившего Морта и велел:

- Помоги.

Они, старясь не испачкаться в крови, оттащили мертвеца под стену, как будто человек прилег отдохнуть в тени. А может, вусмерть пьян.

- А кровь? - спросил Морт. Он ровным счетом ничего не понимал, но уже успел привыкнуть к тому, что утративший память имеет право не понимать.

- Кровь уйдет в землю. Совсем немного вытекло. Идем обратно.

- Идем… Как мы с Лайком встретимся?

- Сам найдет нас и поступит так, как сочтет нужным.

Серый маг нагнал их у поворота.

- Я видел тело, - буркнул он. - Хорошая работа.

- У него нашлось кое-что, - ухмыльнулся коротышка, - тебе будет интересно.

Туйвин протянул Лайку руку и разжал кулак, на ладони блеснул крошечный кристалл в медной оправе. Лайк осторожно взялся за тесьму, поднял добычу и всмотрелся в полированные грани.

- На этом парнишке был серый плащ, - напомнил Морт. - Он что же, из ваших? Серый маг?

- Серые маги свой кристалл носят на посохе, нам запрещено прятать знак принадлежности к братству. Этот несчастный был учеником местного золотого мага. Думаю, один из старших учеников.

- Наконец-то, - хмуро заметил Морт. - Почему бы сразу не сказать мне, что ты интересуешь золотого мага из башни Далана? Все ходил вокруг да около: за мной будут следить… меня будут ждать с севера…

Лайк опустил руку с кристаллом убитого юноши и внимательно поглядел на Морта:

- Я не знал, кто он, пока не увидел кристалл. На его месте могли быть с равным успехом представители одного из купеческих братств, местный воровской двор, красные жрецы или джагайские Ожидающие. Теперь мне кое-что известно, но…

Лайк поднял руку и издал негромкий хриплый звук. Ворон спикировал с ограды, подхватил кристалл на веревочке и, шумно хлопая крыльями, поднялся в небо.

- …Кое-что известно, но этого мало. Идите со мной, дальше будем держаться вместе. Никто не видел, как вы помогли парню прилечь?

- Ты же сам завел нас в такое место, где все свидетели с рогами и покрыты шерстью, - ответил Морт. - Могли бы и меня предупредить, что здесь готовится. Я же не знал, что придется убивать!

- Теперь знаешь. Куда теперь? - коротко поинтересовался Туйвин.

- В "Удачу моряка", - решил серый маг.

- Это постоялый двор?

- Нет, кабак. Варанго скорей всего будет там, постарайся не показываться ему на глаза.

Дальше они пошли втроем. Лайк уже бывал в Далане и дорогу знал. Морт попробовал расспросить старика, что здесь происходит. Почему ученик золотого мага следил за стариком, и зачем Лайк может понадобиться могущественным людям, которых только что перечислил.

Серый маг отвечал уклончиво. Единственное, что он объяснил: золотой маг сидит в башне и не может покинуть ее стен, таково условие. Поэтому он отрядил одного из лучших учеников, чтобы следить за приезжими.

- Маленький кристалл должен был помочь парню? - уточнил Морт. - В нем есть сила?

- Важней другое, золотому магу известно, где находится маленький кристалл, поэтому я отослал его с вороном.

Об остальном старик говорил очень скучно и уклончиво. Они уже покинули склоны холмов, огороженные каменными заборами, и возвратились в густонаселенную часть города. Здесь повсюду слышался говор на добром десятке наречий, сновали мужчины и женщины в одеждах различного покроя. Морт уже научился разбираться, что местные предпочитают свободные наряды зеленых оттенков. Но, похоже, чужеземцев здесь куда больше, чем местных.

Навстречу им по улице важно шествовал эйбон. И без того высокий, темнокожий держался так прямо и задирал подбородок так высоко, будто собирался пересчитать чаек в небесах и смотрел только вверх. Копье с широким наконечником в его руке отпугивало встречных, ему уступали дорогу и сторонились, едва заслышав перезвон колокольцев на круглой шапочке. Морт едва узнал в этом гордом воине Махабу.

- Эй, Махаба, тебе сказали взять одно копье! Зачем ты проглотил второе? Теперь ты не сможешь согнуться.

Туйвин дернул Морта за рукав:

- Не подавай вида, мы все еще незнакомы.

- Опять эти игры… и опять мне не сообщили правил.

В "Удачу моряка" они вошли вместе, но притворяясь, будто не знакомы между собой. Махаба был первым, он важно вступил в ярко освещенный зал и огляделся, как будто высматривает место получше. Лайк со спутниками проскользнул за его спиной, они выбрали стол в углу. Пока сам хозяин шумно приветствовал "благородного вождя" Махабу и, поклонившись пять или шесть раз, провел эйбона в ярко освещенную чистую половину зала, Морт устроился в тени под колонной и огляделся.

Зал был длинным и широким, посередине его проходила вереница поддерживающих свод каменных колонн, она делила помещение на две половины. Они с Лайком устроились в более темной и грязной части, и народ вокруг был в небогатой одежде, и кушанья подавали попроще. Столы здесь стояли близко друг к другу, но тот, который выбрал старик, располагался в тени колонны на границе чистой и грязной половин, так что можно было говорить, не особо опасаясь чужих ушей.

В чистой половине расстояние между столами было пошире, освещение ярче, и, разумеется, цены выше. Там раздавался рев Варанго. Толстяк орал так громко, что Морт отлично слышал каждое слово:

- Да, корабль твоего брата! Я отбил его у разбойников! Вырвал из их лап! Я сражался с их королем один на один, и все смотрели на наш поединок! Дахосцы, мои моряки и мои пассажиры! Любой подтвердит, я добыл "Сердце пламени" в честном бою! И он мой, и груз на нем мой! Не веришь, спроси уцелевших матросов с "Сердца пламени"!

- Говорят, у тебя на борту был серый маг, и это он сжег морского короля!

- Ложь! Был поединок!

Морт привстал, чтобы разглядеть, на кого орет их капитан. Перед Хоэсом за столом сидели двое в просторных халатах и высоких шапках, скрученных из разноцветных полос ткани. Концы этих полос обрамляли лица мужчин и мягкими складками ложились на плечи.

Еще несколько человек, вооруженные, сидели за столом позади мужчин в халатах и тряпичных шапках - видимо, охрана. Позади Варанго находились матросы с "Гнева Ирго".

- Вот щит дахосского короля! - Варанго ударил кулаком по щиту с маской демона, который лежал посередине между ним и собеседниками. - Брат отомщен! Но это твое дело, как отблагодарить меня за то, что я покарал убийцу брата. Если у тебя есть любовь к семье, ты сделаешь мне достойный подарок, если нет, то я не обижусь. Мне достаточно того, что я получил: славный поединок и трюмы "Сердца пламени", набитые товаром.

- Но товар принадлежал моему брату, как и сам корабль, - заметил бородач в пестрой шапке.

- Когда я нашел "Сердце пламени", он принадлежал вовсе не твоему брату.

Морт оглянулся на спутников - они внимательно прислушивались к крикам Хоэса.

- Зачем мы здесь? - спросил он Лайка.

- Мне нужно знать, каковы планы нашего крикливого капитана. Если он не сторгуется с этими людьми и не уступит им добычу оптом, то нам придется торчать в Далане, пока он не распродаст все небольшими партиями. Это плохо, потому что пойдет слух о сером маге, прибывшем с севера.

- Лайк, - вмешался Туйвин, - Морт сделал дельное предложение. В этих водах ходит много судов, из Далана мы можем отплыть и на другом корабле. А те, кто выследил тебя здесь, потеряют из виду хотя бы на время, а?

Тут к их столу подошла толстая женщина в переднике и скучным голосом поинтересовалась, что будут заказывать почтенные гости. Когда она удалилась, покачивая обширной талией, серый маг уставился на Морта. Потом кивнул:

- Хорошая мысль. Мы так и поступим. Морт, а ты стал очень здраво рассуждать. Неплохо для человека, лишенного памяти.

- Я бы рассуждал еще более здраво, если бы знал о нашем путешествии больше. Могли бы предупредить меня, что придется убивать.

Морт и сам не мог понять, возмущает ли его то, как хладнокровно Туйвин расправился с молодчиком, который выслеживал серого мага. А что, если этот парень сам собирался убить Лайка? Нож-то он держал наготове! Если так, то убийство - естественная самооборона. Если же нет…

- Всему свое время, мой друг, - спокойно рассуждал тем временем Лайк, - я расскажу тебе все, когда ты будешь готов. А если бы знал о предстоящем убийстве, то волновался бы и мог все испортить. Однако я слышу, брат убитого купца не хочет выкупить "Сердце пламени" со всем грузом?

Варанго Хоэс орал еще громче прежнего - и верно, ему не удавалось прийти к соглашению с бородатыми купцами. Появилась тетка в переднике, брякнула на стол перед "почтенными гостями" миски с козлятиной и кувшин местного вина. Разгрузив поднос, она протянула пухлую ладонь - в этом заведении полагалось платить сразу. Лайк сунул ей несколько монет и сказал:

- Сдачу оставь себе. Добрая женщина, мне нужен корабль, идущий в Байвенну, и чтобы капитан был согласен взять на борт пассажиров.

- Вон тот толстяк, что орет, как будто его режут, уже раз десять сегодня сказал, что торопится в Байвенну, - не задумываясь, ответила тетка, кивнув в сторону чистой половины зала, где надрывался Варанго.

- Сперва он будет продавать добычу, как я понял, - Лайк добавил еще медяк к плате за козлятину. - Мне нужен кто-нибудь, кто отплывает сегодня вечером или завтра утром. Пусть это будет не такая богатая посудина, как у толстяка, лишь бы капитану можно было доверять.

Женщина задумалась. Лайк сунул в ее пухлую ладонь еще монету.

- Я спрошу кое-кого, - кивнула толстуха, - потом подойду к вам.

- В любом случае, Варанго понадобится пополнить экипаж, - заявил Лайк. - Это его задержит. Морт, ты прав, нам лучше покинуть Далан с другим судном.

Морт только кивнул - он уплетал козлятину и снова думал о том, что не любит рыбу. Хотя бы это в его прошлом определилось наверняка. Толстуха вернулась довольно быстро, с ней пришел заросший парень с повязкой на глазу. Он был одет как моряк, но наряд его был грязным и потрепанным. Его сопровождало облако вони. Толстуха кивком указала ему Лайка и поставила на стол еще одну кружку. Моряк сел напротив старика и, не смущаясь, налил себе из кувшина.

- Это вы собрались в Байвенну? Я отплываю завтра на рассвете.

- Что за судно? - спросил серый маг.

- Моя старушка называется "Гончая". Славная посудина, уверяю вас! И очень быстрая! Каюту вам уступлю свою собственную. Десять алеров, и если Солнце пошлет попутный ветер, через пару дней вы будете на месте.

- Весь твой груз не стоит десяти алеров, - возразил Лайк. - Небось, везешь соленую рыбу? И твоя "Гончая" пропахла рыбой, а? Три алера, и считай, что тебе повезло, ты сумел облапошить чужеземцев, которые не знают цен. Но условие - не болтать, и матросам своим скажешь, чтобы не трепались. За три алера можно немного помолчать, верно?

- Ладно, старичок, тут ты прав. Помолчать можно. Желаете сейчас же перебраться на мою посудину?

Владелец "Гончей" одним глотком осушил кружку и налил себе снова.

- Посидишь здесь, я зайду за тобой, когда соберу вещички.

- Не хотите, чтобы я знал, с какого судна эти вещички сгрузят? - одноглазый ухмыльнулся. - Но я же обещал, что буду молчать.

- Морт, - обернулся к спутнику серый маг - тебе ведь ничего не нужно забирать? Посидишь здесь с нашим новым другом?

Морт пожал плечами.

- Если ты оставишь мне денег и не забудешь прихватить мою железку.

Лайк встал, бросил взгляд на чистую половину зала. Варанго все еще препирался с бородачами в халатах, но было очевидно, что сегодня они не придут к согласию. Еще Морт заметил, что перья на шапке Махабы качнулись, эйбон кивнул. Он заметил, что Лайк встал, и это было знаком для него - пора уходить. Морту серый маг оставил пару монет, этого должно было хватить, чтобы не скучать в ожидании.

Когда толстуха в фартуке проходила мимо, Морт подозвал ее и заказал еще козлятины для себя и вина для одноглазого. Потом мимо стола, задрав подбородок, прошел Махаба. Морт постарался не глядеть в его сторону.

- Давно ты служишь старику? - спросил одноглазый.

- Это он мне служит. Я сижу здесь в приятной компании, а он бегает за моей поклажей. Неужели не видно, кто из нас господин, а кто слуга?

Одноглазый ухмыльнулся, потом пришла толстуха со снедью, Морт заплатил и наконец попробовал местное вино. Кислятина - ему не понравилось. В бочонке из трюма "Сердца пламени" был куда более приятный напиток. Пока они ждали возвращения спутников Морта, одноглазый несколько раз пытался завести разговор, но безуспешно. Не находилось общих тем. В конце концов Морт сказал:

- Если тебе охота трепаться, расскажи мне о Байвенне. Что это за порт, какие люди там живут… ну и вообще, что там происходит?

- Порт как порт, - одноглазый задумался. Поболтать он был не прочь, но обычно темой его разговоров служили события, а не города. - Ну… порт такой.

- Неплохое начало.

- На южном побережье. Через Байвенну шла торговля со старой Джагайей, - одноглазый стал припоминать, что ему известно о об этом городе, - то есть в прошлые времена, когда старой Джагайе было, чем торговать. Когда сгинул Вентайн Последний, звезда Джагайи закатилась. Байвенне больше незачем служить императорам, тамошние люди подумывают о том, как бы отложиться и даже вступить в Братство Вольных Городов. Имперские рыцари, конечно, против. Вот…

Морт покачал головой - его собеседник попросту не умел говорить о чем-то, кроме событий. Он не мог описывать, перечислять и объяснять.

- Байвенна - большой город? Много в нем живет народу?

- А лед его знает. Поменьше, чем в Далане. И поменьше, чем в старой Джагайе.

Морту это ни о чем не говорило.

- А кто правит в Байвенне?

- Купеческие дома, кто ж еще!

Одноглазый удивился вопросу, как будтиро в большом городе некому править, кроме купцов, а Морта нашлись бы и другие варианты… но заняться было нечем, он прислушивался к рычанию Варанго Хоэса и лениво расспрашивал одноглазого капитана о Байвенне. Постепенно начала складываться картина: после падения Вентайна Последнего Джагайя стремительно пришла в упадок, город обеднел, провинции перестали повиноваться, а у нового императора не было ни сил, ни охоты вновь приводить их к покорности. Товары пошли другими путями, и постепенно Байвенна потеряла свой статус морских ворот империи. С каждым годом все меньше судов заходит в байвеннский порт, особенно теперь, когда подняли голову Ожидающие. Кто это такие, одноглазый не сумел толком объяснить, но зато охотно принимался рассказывать, кого и каким способом эти Ожидающие прикончили. Выходило, что они особенно не любят чужеземцев и, случается, убивают купцов. Это, конечно, не идет на пользу торговле. Байвенна охотно вступила бы в Братство Вольных Городов Юга и закрыла ворота для Ожидающих, но пока что этого не произошло.

- Так что вам еще повезло, - заявил одноглазый. - Хорошо, хоть соленую рыбу в Байвенне покупают исправно. Если так пойдет дальше, вскоре никто не захочет заходить туда и рисковать жизнью. Да и теперь в Байвенну не боятся ходить лишь такие отчаянные парни, как я.

- Ты хочешь сказать, такие, у которых дела идут настолько скверно, что они готовы рисковать?

- Называй как хочешь. Во всяком случае, дешевая жратва - вот что находит спрос в Байвенне, оттуда ее везут на юг, в старую столицу. Ну а что может быть дешевле соленой рыбы? Разве что пшено и рожь, но их в Джагайю доставляют сухим путем. И пшеницу тоже, так я слыхал.

- Хлеб? - удивился Морт. - Разве в Джагайе не хватает своего?

- С тех пор, как Солнце вознаградило столицу империи за понесенный ущерб, там и хлеба не бывает в избытке. Велики милости Солнца!

Морт тяжело вздохнул - он окончательно запутался.

- О каком ущербе ты говоришь?

- О великом грехе, о предательстве, с помощью которого был погублен Вентайн Последний! Грайлок сильно согрешил против Джагайи, и благое Солнце согрело старую столицу, чтоб возместить ущерб!

Тут наконец в зале объявился Туйвин, и Морт прекратил бесполезные расспросы. Тут только он вспомнил, что не спросил, как зовут одноглазого. Тот назвался Эгишем.

Лайк и Махаба ждали на улице. Эйбон снял свой броский звенящий наряд и снова укутался в плащ с капюшоном. Эгиш оглядел его единственным глазом и не подал виду, что узнает. Сказал только:

- Так вас четверо… нужно было стребовать с тебя четвертый алер, старичок.

Махаба протянул Морту укутанный в тряпки меч - единственное имущество, которое человек без памяти оставил в каюте "Гнева Ирго".

Капитан повел их к порту. Но не в ту часть, где причаливали большие морские суда, а ближе к рыбацкой гавани.

"Гончая" оказалась небольшим одномачтовым суденышком. Хотя она была куда крупней рыбацких баркасов, пришвартовалась среди них. Глубокая осадка указывала, что судно уже загружено. От него воняло гнилью. Весь причал пропах соленой рыбой, но миазмы, которые въелись в борта "Гончей", легко перешибали этот аромат.

- Вот и моя красавица! - с гордостью объявил Эгиш.

Трапа не было, на борт можно было без труда перепрыгнуть с пристани, что путешественники и сделали. Навстречу никто не вышел, никто не заинтересовался вновь прибывшими. Капитана это не смутило, он попросил гостей подождать на палубе, а сам прошел на бак. То, что Морт сперва принял за груды тряпья, оказалось моряками, уснувшими на палубе. Эгиш растолкал двоих и велел прибрать в каюте. Над палубой вились стаи мух, и каждого моряка "Гончей" сопровождал целый рой.

В чем заключалась уборка, Морт так и не понял. Когда Эгиш предложил им войти, в тесном помещении на корме было грязно и, конечно, воняло не лучше, чем на палубе. Похоже, сонные матросы только и сделали, что принесли два продавленных соломенных тюфяка вдобавок к двум сундукам, плоские крышки которых могли служить кроватями.

Эгиш разжег свечу, чтобы пассажиры могли оценить удобства.

- Я не знал, что вас будет четверо, - объяснил одноглазый, - для троих тут даже очень просторно, ну а четвертый… что ж, потеснитесь, а?

Морт пнул ногой тюфяк. Похоже, в то время, когда он не использовался в качестве матраса, его свешивали за борт при швартовке, чтобы смягчить удар судна о пирс. Но спутники не протестовали, а Лайк как будто казался даже довольным. Потом, когда Эгиш ушел спать на палубу, он объяснил:

- За этим судном не будут следить. Вряд ли кому-то придет в голову, что я прибуду на таком вонючем корыте.

Махаба дернул ставню, которой было закрыто небольшое квадратное окно. С душераздирающим скрипом она отворилась - похоже, уже давным-давно ничего подобного с этим окном не проделывал. Сразу стало светлей, и Лайк задул свечу.

- Эй, поглядите, - позвал эйбон, глядя в окошко.

Четверым было маловато места у окна, и Морт вышел из каюты. В красных из-за закатного солнца водах залива торчала шлюпка. Двое ныряльщиков то погружались в воду, то выбирались на суденышко, чтобы перевести дух. На корме маячила фигура третьего - этот ничего не делал и даже не менял позы, на нем был широкий плащ, и капюшон торчал над головой, как острие копья.

- Вроде, холодновато для купания, - заметил Морт, когда вернулся в каюту.

- Золотой маг платит хорошо, - ответил Лайк. - На корме - его ученик, тот, в плаще с капюшоном.

- И что ему здесь нужно?

- Ищут кристалл. Ворон бросил его здесь в воду.

- Нужно было поймать бродячую собаку и привязать кристалл ей на шею, - заявил Морт. - Тогда они избежали бы холодного купания, наоборот - согрелись бы, бегая за псом - Славная мысль, - одобрил серый маг. - В следующий раз мы так и поступим. Собаку будешь ловить ты.

"Гончая" снялась с якоря на рассвете. Прежде, чем отчаливать, Эгиш разбудил пассажиров и вытребовал у Лайка задаток - серебряный алер. Одноглазый вовсе не был настолько жаден или недоверчив, скорей всего, просто требовались деньги, чтобы расплатиться с гребцами буксира - даже такой мелочи у него не оставалось. Одноглазый довольно долго торговался с командой баркаса, упирал на то, что ему нужно отойти от причала совсем недалеко, потом долго пересчитывал сдачу с алера… наконец "Гончая" отвалила от пирса.

С гребцами буксира распрощались, едва отошли от берега. Заспанные матросы Эгиша поставили косой парус, и суденышко направилось к устью залива. Едва оно миновало скалы, волнение усилилось, "Гончая" шла по волнам тяжело, как загнанная лошадь. Скрип старого судна, похожий на хриплые вздохи, усиливал это впечатление. Казалось, парусник с неимоверным трудом взбирается на волну, потом скатывается с нее, едва не опрокидываясь, но парус исправно надувался, и волна за волной оставались позади.

- Да, этому судну нечего бояться разбойников с Дахоса, - заметил Морт.

Пассажиры собрались на носу, где вонь из трюма ощущалась меньше.

- Ты плохо знаешь морских королей, - возразил Туйвин, - они дерутся не из-за добычи. Даже если увидят, что здесь нечего взять, все равно нападут, просто чтобы убить еще пару человек.

- Да я не о добыче. Эта вонь - вот оружие "Гончей", любой дахосский злодей свалится после первого вдоха. Лайк, а кто такие Ожидающие?

- Зачем тебе?

- Ты вчера упоминал их, дескать, они тоже могут следит за тобой. Кто они?

- Знатные молодые джагаи, юноши из благородных семейств, потомки дружинников Ирго Ужасающего. Они говорят, что Вентайн вернется и восстановит империю. Ничем не лучше морских королей, разве что орудуют на суше.

- Настоящие разбойники, - поддакнул Туйвин. - Считают, что они имею право на все, что принадлежало империи.

- Наш капитан утверждает, что мы можем встретиться с ними в Байвенне.

- Если так выйдет, нам следует держаться от них подальше. Все в нашей компании, исключая тебя, им не понравятся.

"Какое совпадение, - подумал Морт, - вы оба мне тоже не нравитесь".

Вопреки обещаниям Эгиша, плавание продлилось три дня. Правда, он говорил, что за пару дней доставит пассажиров при попутном ветре, а его-то и не было… Сперва "Гончая" обогнула Далан, увенчанный башней золотого мага, за ним открылась цепочка островов поменьше. Судно, хрипя, скрипя и содрогаясь на волнах, ползло между островами, на второй день пути оно оставило позади еще один крупный остров, также имевший собственного золотого мага - Калахайсу. По пути через архипелаг часто попадались суда, в проливах между островами трудились флотилии рыбаков… Несколько раз капитан "Гончей" покупал улов прямо с лодок, и матросы на палубе занимались засолкой. Морт понял так, что на покупку рыбы ушли все наличные деньги Эгиша - серебряный алер, уплаченный Лайком, за вычетом медяков, которые достались гребцам буксирного баркаса.

- Бедный дурень, - так высказался Туйвин в адрес Эгиша. - Хочет прожить честно.

Морт не помнил, на что он жил прежде, до того, как потерял память, но, по всему было похоже, что он тоже был "бедным дурнем"… а может, он был наемным солдатом? Меч в руке придавал ему уверенности, и Морт проводил большую часть времени, полируя и оттачивая лезвие. И потом, когда режущая кромка сделалась идеальной, ему было трудно отказаться от своего занятия. Он без толку возил промасленной тряпкой по клинку, поднимал его и глядел поверх отточенной стальной полосы на бесконечную череду волн. В эти мгновения он не ощущал себя калекой, лишенным памяти.

Потом острова остались позади, и был еще один длинный морской переход. Наконец показался материк. Больше суток Эгиш вел "Гончую" вдоль берега, обходя небольшие городки и рыбацкие поселки. Здесь то и дело встречались каботажные барки, пару раз Морт видел большие суда. Дахосские пираты не объявлялись. Махаба сказал, что морские короли не любят мелководья. Наконец впереди показался большой город, но кристалл над ним не светился, хотя обычно высокие башни золотых магов были видны издалека. Над Байвенной висело густое облако дыма.

Матросы Эгиша стали оживленно обсуждать, что случилось в городе, почему такой дым. Когда "Гончая" подошла ближе, стало возможно разглядеть, что дымовые столбы поднимаются в нескольких местах, наверху сплетаются в широкую тучу, которая медленно расползается под ветром. Кристалл золотого мага скрывался где-то среди дыма.

"Гончая" причалила во Внешней Гавани - так назывался причал с наружной стороны длинной искусственной насыпи, ограждающей порт Байвенны. Море оставалось спокойным, и Эгиш спокойно подошел под парусом к пустому причалу.

- Пусто, - заметил он. - Обычно здесь толпа собирается, рыбаки, торговки, грузчики… Сойдете здесь на берег или как? Во Внутреннюю Гавань я не зайду все равно.

- Так зачем спрашиваешь? - равнодушно осведомился Лайк. Ворон на его плече тихо каркнул.

- Я схожу в порт, узнаю, куда все подевались. Можете подождать на борту. Если я не вернусь, покинете порт с "Гончей".

- Мы пойдем, - решил Лайк. - Что бы здесь ни произошло, я не могу терять время.

Он расплатился с Эгишем, тот долго что-то втолковывал своему помощнику - такому же грязному и заросшему, как и капитан. Наверное, отдал серебро. Для нищих матросов "Гончей" два серебряных алера - немалые деньги. Наконец они сошли на пустой пирс и двинулись к берегу. Шагать предстояло далеко, насыпь Внешней Гавани тянулась на добрые три сотни шагов. От порта ее отделяла крепостная стена с барбаканом. Ворота всегда были распахнуты, но сейчас Эгиш забеспокоился. Они вкарабкались на насыпь, которая представляла собой беспорядочное нагромождение каменных глыб, некоторые были здоровенными - целые скалы. При сооружении этой насыпи использовалась магия, иначе невозможно было бы соорудить такую громадину.

По другую сторону насыпи пирс также был пуст. За ним лежала Внутренняя гавань, а дальше - площадь, посреди которой высился громадный монумент. Он изображал мужчину в старинных доспехах. Головы у памятника не было, вокруг были разбросаны груды каких-то обломков, кое-где тлели костры, и дым серыми клубами поднимался над портом. Когда ветер разрывал эту пелену, можно было разглядеть еще одно украшение площади - длинную виселицу, на которой болталось с десяток тел. У берега стояло три небольших судна - слишком мало для богатой Байвенны. Еще Морт заметил несколько лодок, одна как раз направлялась к ним. Лодка была длинная, управлял ею единственный гребец.

Эгиш и пассажиры "Гончей" спустились на внутренний пирс, гребец уже направил посудину к ним.

- Вы не пройдете! - крикнул он, когда лодка ткнулась бортом в каменный причал. - Ворота форта заперты!

Путешественники собрались на краю пирса и глядели на гребца сверху.

- Зачем заперли? - спросил Лайк.

- Да низачем, - ответил человек из лодки, - стража показывает, что службу исполняет, а когда нагрянули Ожидающие, так сидели, носа не высовывали. Зато теперь - вон, строгости. Честному человеку и в ворота не пройти, Так-то. За пару грошей могу перевезти к площади.

Эгиш замялся, и Лайк быстро сказал:

- Я заплачу!

Они спустились в лодку, и Махаба, привстав, оттолкнулся от каменной стенки. При этом плащ, в который он кутался, распахнулся, и гребец тут же заявил:

- А тебе, эйбон, лучше не показываться в Байвенне.

- Разве Ожидающие еще здесь? - удивился Лайк.

- Нет, уже ушли. Но ведь могут и вернуться. И ты, маг, гляди! Таким, как ты, здесь тоже опасно появляться.

- Что здесь было нужно Ожидающим?

- Как всегда… - гребец развернул лодку и налег на весла, направляя суденышко через акваторию. - Кто-то пустил слух, что Байвенна не будет подчиняться старой столице.

- Слух? Или это правда?

- Слух - так сказали наши старшины, когда город оказался захвачен Ожидающими и старшин приволокли на площадь. Вот на эту самую.

- Что ж вы не сопротивлялись? - удивился Морт. - Вот так просто, приволокли старшин? А вы что, горожане, рыбаки, матросы?..

Гребец пожал плечами, не прерывая взмахов весел. Для него это было в порядке вещей.

- Не слушай нашего спутника, он издалека и не знает местных дел, - попросил Лайк, - рассказывай дальше.

- Дальше… Дальше, когда эти благородные герои, чтоб их лед взял, увидели, что у памятника Ирго снесена голова, они словно взбесились. Стали ломать и жечь лавки на рынке, били всех, кто попадался под руку, их латники сколотили виселицу из разломанных навесов… ну, которые в торговых рядах были, навесы-то… старшин повесили, заодно и несколько иноземцев, какие под руку подвернулись. Что-то в городе горело, но я не видел, что именно. Солнце милостиво, эти благородные разюойники бесчинствовали в центральных кварталах, а к нам, на окраину, даже не совались.

Морт хмыкнул. Конечно, раз в бедные кварталы налетчики не завернули, рыбаки и мастеровые не вмешались. Вслух он ничего не стал говорить, он же "издалека и не знает местных дел", как сказал серый маг. Конечно, издалека - он явился из прошлого. Куда уж дальше!

С каждым гребком лодка приближалась к площади, и ясней вырисовывалась в дыму виселица. Вокруг копошились люди, что они делали, Морт не видел. Вот и причал. Морт первым соскочил на пристань, бастард сам прыгнул в руку. Но на площади не сражались - рыдала женщина, причитали торговцы над разбитыми лотками и лавками… Путешественники двинулись через заваленную тлеющими обломками площадь. Толпа собралась огромная - несколько сот человек. Морт удивился, как тихо… Снова зашлась плачем женщина, она сидела на коленях среди грязи и золы, перед ней, раскинув руки, лежал толстый мужчина. Молодой парень взобрался на виселицу, он уже резал следующую веревку, а несколько человек, осторожно поддерживали другого покойника. Это был седой старик, и горячий ветер, насыщенный мелкими частичками золы, трепал его длинную бороду. Толпа молча наблюдала, лишь несколько человек - должно быть, родня повешенных, тихонько переговаривались. Особняком стояли вооруженные солдаты - похоже, городская стража. Между ними и зрителями соблюдалась дистанция, как будто там прошла невидимая граница, которую никто не желал пересекать.

Эгиш распрощался с ними и отправился по собственным делам, напоследок сказал:

- Не в добрый час вы явились в Байвенну. Если надумаете покинуть город на борту "Гончей", я здесь еще пару дней простою. Но задерживаться и ожидать вас не стану. Этот город… он плох даже для того, как я.

Лайк пошел первым, остальные - за ним. Они прошли рядом с виселицей, Морт разглядел, что рядом несколькими богато одетыми горожанами качаются люди, одетые как чужестранцы, почти все - эйбоны. Похоже на то, что южане вызывают особую ненависть Ожидающих. Перед серым магом расступались, потом толпа поредела, и Морт увидел еще мертвецов - много, десятка два, эти были в окровавленной изрезанной одежде, с рублеными и колотыми ранами. Среди убитых еще несколько оказались темнокожими. С краю лежал воин стражи, над ним тихо плакала женщина.

- Никто… никто… - расслышал Морт ее причитания. - Никто не вмешался, только мой Ахель, ну почему он полез? Зачем ему эти чужаки, когда дома остались двое детей? Они теперь сироты, зачем он полез? Ахель, Ахель, зачем тебе это было нужно?..

Люди отводили глаза, никто не отвечал женщине. Да и что можно было ответить? Среди городской стражи нашелся единственный смелый парень… Морт поглядел на меч - что в нем толку? Окажись они на площади прежде, чем Ожидающие покинули город - как поступил бы Морт? Тоже полез бы в драку? Он сунул меч в петлю на поясе и двинулся за спутниками, осторожно придерживая длинный клинок, чтобы никого не задеть. Площадь с виселицей и обезглавленным памятником остались позади. На улицах было еще тише, чем у причала. Малочисленные прохожие куда-то спешили - скорей всего, торопились возвратиться домой. Все шагали, опустив головы, не глядя по сторонам и избегая чужих взглядов.

- Куда мы идем? - спросил Морт.

- Для начала подыщем ночлег, - решил Лайк. - здесь был приличный постоялый двор… если его не сожгли.

По дороге им встречались пожарища. Огонь не распространился, соседи, должно быть, успели потушить, но несколько домов было уничтожено пламенем. Среди закопченных руин рылись люди, разгребали кучи угля, переворачивали обломки… "Приличный постоялый двор", о котором говорил серый маг, назывался "Ласковый голубь". Хозяин, едва увидев входящих, замахал руками и предложил уйти.

- Старик, - узнал он Лайка, - снова ты? Тебе мало неприятностей, которые у меня возникли в прошлый раз? По твоей милости возникли, по твоей!

Потом Махаба откинул капюшон плаща, и владелец заведения снова завопил:

- О Солнце, помилуй нас, нынче ты приволок с собой эйбона! Меня точно убьют! Эйбона, лед меня возьми! Эйбона!

Трапезный зал был пуст, и хозяин мог болтать что угодно - никто не слушал.

- Не суетись, Густиль, - заявил Лайк. - Я был в порту и видел, что натворили Ожидающие. Но завтра они не заявятся, потому что были сегодня. Ты понял? Завтра нас здесь никто не увидит!

- Хватит и того, что вас увидят сегодня, - буркнул Густиль. - А когда явятся эти молодые звери, кто-нибудь непременно покажет им мое заведение: здесь дают приют серым магам и чужеземцам!

- У тебя нет постояльцев, нас никто не увидит. А я хорошо заплачу, - пообещал маг.

- Наверняка кто-то видел, как вы сюда входили!

- Что с того? Густиль, нам нужен ночлег на одни сутки, самое большее - двое суток. Потом мы уйдем, и никто не узнает, что мы здесь останавливались. А если ты будешь орать, полгорода прослышит, как ты прогоняешь мага и эйбона. Тогда всякая мразь станет задаваться вопросом: почему эти двое явились именно в "Ласковый голубь"? Давай ключи от комнаты, мы запремся и носа не высунем. Ужин принесешь туда.

- Но…

- Густиль, - маг пристукнул посохом о пол, - я теряю терпение. Я все равно никуда не уйду на ночь глядя! Ну?

- Ладно, вот, возьмите ключ. Но, умоляю, не выходите днем. Ночью уберетесь отсюда, ночью!

Они прошли по полутемному коридору, Лайк отпер дверь и впустил всех в комнату.

- Огня не зажигать, - сказал серый маг, - не шуметь и не выходить. Учтите, я говорю очень серьезно. Вы видели, что произошло сегодня в городе.

- Не понимаю, почему они терпят, - сказал Морт.

- Раньше Ожидающие такого себе не позволяли, насколько я помню, - объяснил Туйвин. - Хотя и прежде от них горожанам доставалось… Но кому понадобилось дразнить этих одержимых, ломая памятник Ирго Ужасающему?

- Все верно, - подтвердил Лайк. - Я побывал здесь в прошлом году, и было куда спокойней. Жители Байвенны не бунтовали, а Ожидающие не позволяли себе подобного. Сегодняшняя выходка может многое изменить. Тем лучше нам отправляться скорее. Я думал задержаться на пару дней, поглядеть, не выслеживают ли меня здесь, но сейчас вижу: придется покинуть Байвенну как можно скорее.

- Да уж, - криво улыбнулся Махаба, - фокус с человеком из Эйба здесь не пройдет.

- За нами никто не следил по дороге из порта, - добавил Туйвин. - Улицы были пусты, и я никого не заметил.

- Что ж, будем надеяться на это, - кивнул серый маг. - Махаба, ты сам видишь: тебе опасно появляться в Джагайе. Если хочешь, можешь поискать корабль, идущий на север. Я дам тебе денег, чтобы…

- Нет, я проделал достаточно долгий путь с вами, хочу посмотреть, что будет дальше.

- Тогда нам нужно тебя спрятать. Я подумаю, как это сделать.

Потом в коридоре раздались шаги, и все притихли. Морт положил ладонь на рукоять меча, Махаба вытащил кривой нож. Но это был всего лишь хозяин "Ласкового голубя" с ужином. Он молча отдал поднос Лайку и удалился, тяжело шаркая по полу… в пустом коридоре эти негромкие звуки казались едва ли не оглушительными. Когда с едой было покончено, Лайк велел всем ложиться спать.

Проснулся Морт в темноте. Рядом похрапывал Туйвин, и тихо протяжно вздыхал во сне Махаба. Морт уже собрался снова закрыть глаза, но вдруг услышал негромкий шорох, кто-то шелестел одеждой совсем рядом, здесь, в комнате. Потом скрипнула половица. Морт, стараясь не шуметь, сунул руку под подушку и нащупал рукоять ножа. Потом тонкий лучик лунного света, пробивающийся сквозь щель в ставнях, сделался шире, в темной комнате вырисовались серебристые очертания мебели и спящих людей на кроватях. И еще один человек - этот стоял у окна, он-то и распахнул ставни. Седая белая борода - это Лайк. Ворон слетел с плеча серого мага на подоконник, и тут же снаружи захлопали крылья. Старик нагнулся и выглянул в окно. Он молчал и больше не двигался - должно быть, ждал чего-то, что зависело от действий птицы. Потом поставил колено на подоконник, сунулся наружу… исчез.

Морт окончательно проснулся и думал: "Может, я просто не помню, что в обычае людей Грайлока вставать среди ночи и лезть в окно? Или это обычай серых магов? А вовсе не всех людей?" Это рассуждение навело его на новую мысль: при старике не было посоха с кристаллом. Точно - вон он прислонен в углу, и лунный свет играет на граненом навершии, рассыпается тонкими серебристыми лучиками. Морт знал, что серым магам воспрещается оставлять этот знак ремесла. Выйдя на улицу без посоха, Лайк совершает серьезное преступление. Ставни медленно сошлись, и в комнате опять стало темно.

Морт еще раз прислушался - снаружи не доносилось ни звука. Тогда он сел в кровати, нашарил на полу башмаки, обулся, торопливо влез в брюки. Нож он тоже прихватил с собой.

Тихо встал, подошел к окну, приоткрыл ставни и выглянул - никого. Ни звука, ни движения, серебристые лунные блики чередуются с чернильно-черными тенями. Вот в конце улицы между коньками крыш мелькнула тень, тихо захлопали крылья, и все смолкло.

Морт тихонько выбрался следом за Лайком. Крадучись двинулся вдоль стены, при этом он держался в тени. На перекрестке выглянул за угол - старика не видно, но зато Морт снова заметил ворона, птица слетела на раскинутых крыльях в переулок. Морт последовал за ней. Стараясь двигаться как можно тише, подобрался к угловому зданию. Стоп. Слышны тихие голоса. Морт распластался, прижимаясь к стене, и стал слушать.

- Почему ты тянул так долго? - это с недовольством спрашивает Лайк. - Что, если бы я появился в Байвенне раньше? У нас был уговор: к моему приезду статуя должна быть обезглавлена.

- Но ведь так и случилось!

- Говори тише! По твоей милости я угодил в самый центр заварухи! Все должно было пройти гораздо раньше, чтобы шум улегся.

- Вот именно, шум! Ты думаешь, легко сбить голову статуи, которая торчит посреди самого людного места в порту? Да еще уволочь эту болванку… Зачем ее нужно было забирать?

- Чтобы статую не смогли восстановить к моему приезду! Я ж думал, ту управишься скорей! Кстати, куда ты дел голову?

- Утопил там же, у пирса. Ты собираешься вручить мне остальные монеты, старик?

- Вот они, держи.

Морт не решался высунуться и поглядеть на Лайка и его собеседника, так что он напрягал слух и как будто разобрал тихое звяканье, когда старик вручил наемнику плату. Потом звякнуло еще раз, человек подкинул кошель на ладони.

- Проклятые деньги! И проклятая работенка. Ты знаешь, сколько народу полегло в Байвенне из-за этой выходки?

- Они сами виноваты, что позволили себя безропотно казнить.

- Они же не знали! Не были готовы! Проклятье! Лед бы тебя взял, старик…

- Ты можешь истратить монеты на помощь семьям погибших, - буркнул Лайк, - раз уж у тебя вдруг проснулась совесть.

- Оставь мою совесть в покое, старик, - в голосе незнакомца звучала злоба. - Верно говорят, кто связался с магом, тот уронил душу в лед.

- Придержи язык, Шкура, - сказал Лайк, теперь и в его интонациях звучала угроза. - Не то пожалеешь.

- А что ты мне сделаешь, старичок? Без своего посоха ты всего лишь дряхлая развалина. Может, мне стоит сейчас убить тебя, а после объявить, что это ты изувечил статую Ирго в порту? А что, все поверят! От вашего брата, магов, только и жди беды! Все будут рады, если я прирежу колдуна. Вот я сейчас…

- Ну что ж, ты сам напросился.

- Чего?

Захлопали крылья, Морту этот шум показался ужасно громким. Незнакомец, которого маг назвал Шкурой, коротко вскрикнул, потом раздались звуки борьбы, шорох, хруст и наконец - падение тяжелого тела. Морт осторожно выглянул - в переулке лежал человек, над ним склонился серый маг. Ворон клевал лицо покойника, устроившись у него на лбу. Лайк взмахнул рукой, сгоняя птицу:

- Не надо, друг мой, не теперь! Ты славно поработал, и заслужил награду, но у нас нет времени на это… не нужно, что следы твоего клюва были слишком заметны. Старик накинул на лицо Шкуры полу плаща - не своего, а плаща, принадлежавшего мертвецу. Потом в его руке блеснул нож. Клинок мерно взлетал и опускался - Лайк наносил удары по закутанному лицу. Ворон расхаживал рядом.

Морт торопливо отшатнулся, тихонько попятился, потом повернулся и побрел к "Ласковому голубю". Кажется, теперь он совсем ничего не понимал. Даже меньше, чем ничего.