Гремлин. Первый шаг (СИ)

Глава 11

Путешествовать в компании сиона оказалось быстро и комфортно. Да, человек разработавший Шаг не зря был увековечен — Шаг, это его имя и только потом удачное совпадение с названием для сионического действия. Только одна беда: протащить меня в созданный Антором прямо под навесом трактира тоннель не удалось и все щедро розданные сионом обещания, быть в Коллире к вечеру завтрашнего дня, пошли прахом. Я спокойно вошел в марево скрученного пространства и вышел из него там же, под навесом гостеприимного трактира. Антору пришлось вернуться обратно бурча себе под нос ругательства. Так что в Флейпуре мы застряли еще на сутки: ждали срочно высланных к нам, в качестве сопровождения, еще двух сионов.

Прибывшие сионы, в отличии от Антора, имели специализации сион-контролер и сион-наладчик, выглядели как типичные кабинетные ученые и, как объяснил Антор, в таком составе: инспектор, оператор и наладчик, представляли из себя классическую рабочую группу для пропихивания в тоннель Шага всяких непутевых артефактов, что иногда обнаруживали поисковые отряды. Так что я не уникален, в тоннель Шага далеко не все лезет. Почему? — не знаю. Вместе с так и не представившимися оператором и наладчиком пред наши очи явились еще два сиона, веселые и дружелюбные Дорел и Тармин. Я сразу же по их появлении, не смотря на улыбки и источаемое дружелюбие, почувствовал исходящую от них опасность, такую, что руки сами непроизвольно схватились за топоры. Этот жест не остался незамеченным Антором и он поспешил пояснить, что эта парочка сионов-менталов, боевой специализации сионической науки, приставлена к нам ввиду моей повышенной ценности. Мало ли что. Я сделал вид, что принял его заявление за чистую монету: заботитесь о моей безопасности? Да пожалуйста! Спасибо большое-пребольшое. Главное в Коллир доставьте, а я, тем временем, по дороге, постараюсь понять чего от вас ждать можно. Вдруг случиться назад с вами за спиной через всю страну драпать.

Не представившиеся, да и вообще всю дорогу державшиеся особняком ботаники, часа два вокруг меня топтались, махали руками, о чем-то вполголоса спорили, что-то записывали и высчитывали. Я попытался послушать их разговоры, но с употребляемыми ими терминами и оборотами мой внутренний переводчик видимо не справился. Иначе объяснить полившуюся на меня галиматью из «Флюктуации прострации темпиляции изоляции поляризации кореллизации дивергенции приляции поля Мозеля», я не могу. Постарался абстрагироваться и не обращать на них внимания, все равно аватар все вокруг происходящее пишет, а то от их «лапирации диференции» все мои многочисленные зубы сводит.

Опасности от ботаников я не ощущал и, пока они шаманили, спокойно сидел за столом поглощая очередного поросенка — магона, по-местному. И, смею заверить, заведение в котором я застрял, не зря именовалось «Жаренный магон»: поросятки, пардон — магоны, жаренные на вертеле, были просто восхитительны.

Когда я ополовинил, под удивленными взглядами распинавшихся о прелестях жизни в Коллире сионов, второго поросенка, ботаники сообщили что они готовы. Остальные даже не усомнились, получится или нет, никаких экспериментов, пробных шаров и прочего: вот просто — готовы и все. Вот зараза, уверены что все у них получится, словно каждый день гремлинов через тоннель Шага протаскивают! А ну как мою тушку растянет на полпути где-нибудь?! Размажет на все сколько их там сотен вириг Шага! На мое высказанное опасение Антор только улыбнулся, ботаники же похоже обиделись. Пришлось упереться и потребовать объяснений, вдруг Тени потом их рассказ понадобится, научит и меня тоннели строить.

Все гениальное оказалось просто: ботаники рассчитывали не как пропихнуть меня в тоннель, а как изолировать, поместить в некий стандартный шар который легко через тоннель Шага проскакивает. Далее ничего страшного: если они ошиблись, я снова останусь в трактире, а изолировавшая меня сфера распадется и все начнется заново; я буду поглощать очередного магона, а ботаники снова плясать вокруг выясняя в чем они ошиблись. Но ботаники не подвели и все получилось с первой попытки. Вот только что я был на веранде трактира и — хоп! стою под навесом другого, похожего трактира, в одном шаге от порта Свиллтун где нас уже дожидается корабль.

А пропихивание меня любимого не прошло для ботаников незамеченным, я их даже зауважал: оба, едва пройдя следом за мной повалились без сил и истекая потом. Так что пришлось задержаться, не на долго, всего минут на тридцать, но пришлось. Потом второй Шаг: меня, снова окутанного белесым маревом, пропихнули в новый тоннель и мы уже на пирсе в двух шагах от трапа… Этого…. Как угодно, но не корабля. Плот с бортами и одним большим парусом. Плоскодонка на которой детишки в пойме Дона ходят по камышам, сомов ловят. Да, очень большая, но все же плоскодонка, хоть и с гордой золоченой надписью на борту «Белый Ихтрон». Кто такой ихтрон — понятия не имею, но раз белый — круто. Однозначно круто.

Сам порт на меня впечатления не произвел. Не видно ни беса, то есть Хама, по-местному. Мы оказались на самом краю тянущейся от берега на добрых половину вериги в море скальной кишке вдоль которой и был сооружен грубый дощатый настил шириной махов пять. Плавучий монстр, «Белый Ихтрон», на котором видимо и предстояло плыть, был пришвартован дальше всех от теряющегося в каком-то нездоровом сером тумане берега. Стоял он вольготно расположившись вдоль писа в гордом одиночестве. Аналогичные ему, но более мелкие, плавучие несуразности толкались в доброй сотне вериг от нас за перекрывшими пирс стражниками.

Стражники, кстати, тоже ничего интересного: единообразный доспех с металлическим нагрудником и наручами, остроносые шлемы и что-то вроде уколоченной алебарды в руках. В общем скука: загаженный чайками пирс, сами чайки, отвратительный сырой и соленый туман, да называемый кораблем склад бревен с золоченой табличкой. Никакой романтики.

Вывалившихся из тоннеля ботаников подхватили окружающие точку выхода матросы, аккуратно уложили на носилки и утащили куда-то в недра этого парусного монстра. Ну а я завис с открытым ртом перед этим чудом, через букву «Ю», кораблестроения и думал только о том, что плыть это не может. Никак не может какие бы изменения в физике мира Мехди с товарищами не учудил. На воде держаться — пожалуйста. Даже если на него состав с углем загрузить и то не утонет. А вот плыть точно не сможет. Да оно, это корыто, развалиться если его с места стронуть!

— Уважаемый Джурссш ранее не видел кораблей? — Вопрос подошедшего сзади Дорела прервал мои размышления о превратностях экстремального кораблестроения, я обернулся и легко прочел в его глазах усмешку.

— Уважаемый Дорел думает, что Джурссш испугается плыть на этом бревне которое он называет кораблем? — Не пряча сарказма парировал я.

— Уважаемый Джурссш знаком с кораблестроением? — Немедленно оказался рядом практичный Антор. Он вообще не упускал ни одной возможности задать какой-нибудь вопрос вытягивая из меня все новые и новые сведения о гремлинах. Не зря парень носит перстень инспектора, ой не зря. На ходу подметки рвет!

— Если бы вы могли платить, гремлины могли бы сделать вам такой Корабль, как плавают у нас по водам подземного моря Имени Пушкина. — Гордо ответил я и задрал нос. Вообще я заметил, что постоянное общение с Антором очень благотворно сказывалось на моей речи и я уже легко справлялся с составление все более и более сложных предложений забывая о своих косноязыких «моя будет ходить». Антор это тоже подмечал и постоянно что-то за мной записывал, но не в блокнот, какой-нибудь авторучкой или карандашом, чем у них тут пишут, а незаметно сжимал в руке маленький кристалл и я видел, как потоки информации текут из его лба надежно им впитываясь. Этакий магический, тьфу — сионический, диктофон. Не удивлюсь если он записывал не только слова, но и образы, интонации, да и вообще все мои жесты включая мимику.

— Очень интересно, — продолжал он, — и как велико это море?

— Почти тысяча вириг в поперечнике. — Немедленно выдал я заготовленную Тенью сказку по мотивам «Путешествия к центру Земли» Жюля Верна. Бойтесь нас, вдруг известный вам выход не единственный. Та-да! И под звуки барабанов орды гремлинов вываливаются на поверхность практически в любой обжитой точке Желтого континента. — В центре моря большой остров на котором живут достойнейшие из нас. И я, когда верну Меч Дайтедва, буду там жить! — Закончив говорить я уверенно кивнул.

— Очень интересно, — задумчиво протянул Антор не переставая сливать в кристалл полученную информацию.

— А кто такой Пушкин? Неверное великий воин, раз его именем назвали целое море.

— Нет. — Я даже возмущенно мотнул головой. — Именами воинов не называют даже улиц! Быть великим воином уже честь. Пушкин — великий поэт и мыслитель! Он ушел две тысячи лет назад, но народ гремлинов до сих пор помнит его стихи и живет по его заветам! — Пафосно закончил я и победно посмотрел на очень заинтересовавшегося собеседника. Антор хотел продолжить расспросы, но капитан этого корыта по недоразумению называемого местными кораблем сообщил, что все готово к отплытию и мы поднялись на борт.

С палубы корабль, черт с ним, пусть будет корабль, смотрелся не так убого, если не смотреть вверх, на кошмарный одинокий парус болтающийся на толстенной рее намертво примотанной к циклопической мачте. Вполне приличная кормовая надстройка, через окна которой виднелось огромное рулевое колесо, как верхний слой круглого торта торчала из нижней, видимо предназначенной для пассажиров части, такой же круглой и не доходящей до бортов на пару махов. И пушки, натурально Единороги времен войны с Наполеоном. Много пушек, в два ряда прячущихся за высокими крепкими бортами. Плюс две не слабые катапульты: одна поменьше, на крыше рулевой рубки, вторая, просто огромная, такая что кажется легко могла бы закинуть на виригу добрый пяток матросов в полном вооружении, на носу.

Оценив размеры корабля, его некозистость и Боже мой! Вес этого монстра! Со всем вооружением и экипажем, я пришел еще больше утвердился в сделанном ранее выводе: плыть это не сможет. Тем более плыть так быстро, как заявил его капитан, пообещав, что уже к завтрашнему утру мы, обогнув горы Конкварк, прибудем в Коста. А это получается, что эта махина, на одном, пусть и очень большом, но неказистом и намертво примотанном парусе, будет всю дорогу чесать со скоростью около сорока километров, тьфу — вириг в час?! — Не верю, вот ну никак не верю и все.

— Уважаемому Джурссшу нравится корабль? — Подошел к нам мужчина в мантии и с таким значком сиона, который я раньше не видел. — Я сион-кэп Наргел, рад вас приветствовать.

— Уважаемый Джурссш, — снова не сдержал сарказм я, — не понимает как это может плыть. — Капитан только улыбнулся.

— А каковы ваши корабли, уважаемый Джурсш?

— Корабли, — я постарался мечтательно улыбнуться и от меня шарахнулся даже привыкший к моей улыбке Антор. — Да, у нас корабли. Они прекрасны! Они легки и прекрасны! Их паруса, как крылья птиц легко подхватывают и несут их вдаль словно звуки музыки.

— Ого. — Наргел щелкнул пальцами. — А вы поэт, уважаемый Джурсш.

— Нет, — я мотнул головой и помучившись для вида выдал:

— Ого! — Опять выдал Наргел и еще раз щелкнул пальцами. — Если это описание корабля, то хотел бы я посмотреть на него в море! — Он хохотнул. — Сколько он протянет!

— Наши корабли не тянут, они плывут! Летят над волнами! А эта куча бревен плыть никак не сможет! — Я демонстративно набычился и уперся взглядом в Наргела, он уже совсем хотел ответить что-то, но вмешался Антор.

— Поверьте, уважаемый Джурссш, — Антор жестом дал понять Наргелу, что пора и делом заняться, — может, очень даже может. Это один из лучших кораблей флота его Императорского Величества. Но позвольте вернуться к прерванному разговору. — Я намеренно проводил злым взглядом удаляющегося Наргела и согласно кивнул. — Вы говорили о Пушкине, не могли бы прочитать еще что-нибудь из его стихов? О кораблях, это же были его строки?

— Его, — буркнул я и переступил с ноги на ногу демонстрируя сменяющее раздражение смущение. — Я не уверен, что на языке людей это будет звучать столь же прекрасно, — поразмышляв для вида еще пару мгновений заговорил я, — но я попробую:

— Это прекрасно! — Откровенно восхитился Антор. — Но это не весь стих, я чувствую.

— Да, — кивнул я, — это только начало.

— А дальше. — Попросил он и тут же извинился за свою несдержанность.

— К сожалению я воин, не чтец. — Я покачал головой с покаянным видом. — Нас учат литературе и искусству, но больше внимания все же уделяется воинским дисциплинам.

— Хотя бы о чем там дальше. — Приняв мои извинения попросил Антор.

— О прекрасном что скрывает неизведанное. — Вздохнув, словно извиняясь, ответил я и, — Verfluchte![12] — неожиданно обнаружил себя в боевой стойке с топорами в обеих руках. Сионы шарахнулись в стороны окутавшись серой дымкой, матросы бросились врассыпную вмиг очистив всю палубу. Мне даже неудобно стало, так всех перепугать всего лишь из-за того, что корабль поплыл.

Но как поплыл! Он сорвался с места словно взбесившаяся лошадь! Заложил просто невозможный при его габаритах вираж разворачиваясь и помчался от берега все ускоряясь. Непонятно откуда взявшийся ветер дул точно в нужном направлении до треска надувая гигантский парус. Я смущенно убрал топоры и извинился. Сионы только улыбнулись.

— Сион Наргела видимо задели ваши рассуждения о корабле, уважаемый Джурсш. — Хохотнул Тармин. — Реши показать все, на что способна его лапочка.

— Да уж, такой прыти от этого плавучего корыта я никак не ожидал. — Согласился я, а про себя подумал, что вообще это не честно: судно набирало ход уверенно маневрируя среди прибрежных отмелей не за счет умения кораблестроителей и мастерства команды, а волей одного человека — сиона-кэпа Наргела, что стоял на мостике закрыв глаза и лишь шевелил руками меняя направление ветра. Двум крутившим за его спиной огромный штурвал матросам оставалось только подруливать.

— Да, — поддержал его Антор, — завтра утром уже будем в Коста.