Грешные ангелы

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ну молодчина, Алексис.

Как она могла поцеловать Дилана? Снова! Как глупо. Целовать кого-либо, кроме Винсента, ужасно при данных обстоятельствах, а Дилан еще и его адвокат, что ужаснее вдвойне.

Плохо. Совсем плохо.

А это его выражение лица… Дилан наверняка презирает ее за то, что она проявила слабость, ответив на его поцелуй. Да и она сама ненавидела себя за такое безволие.

Алексис побежала в комнату Винсента и только на половине пути поняла, что оставила еду в кухне. Ладно, она все равно намеревалась вынудить Винсента забыть о еде, пока сама будет забывать о Дилане.

Девушка постучала в дверь и продолжала стучать до тех пор, пока Винсент не открыл ей.

— Отключи телефон, — заявила она с порога, уверенно проходя в комнату.

Винсент покачал головой, и Алексис смерила его серьезным взглядом.

— Сейчас одиннадцать ночи, и нам нужно поговорить.

Очевидно, Винсент решил, что разговор последует о делах, и обеспокоенно поглядывал на Алексис, пока заканчивал беседу. Алексис могла поручиться, что он недоволен таким ее поведением, но через несколько минут простит ее.

Винсент положил мобильный на прикроватный столик.

— Что такого срочного?

— Вот что! — Алексис буквально набросилась на жениха.

Винсент потерял равновесие и упал на кровать. Шелковая пижама не позволила ему сразу встать. Алексис приподняла его за плечи, и Винсент с растрепанными — впервые на ее памяти — волосами в шоке уставился на невесту.

— Мне казалось, ты хотела поговорить. — Винсент поправил прическу и сел.

— Я соврала. — Алексис поцеловала его. Грубо. Агрессивно. Она сотрет из памяти поцелуй Дилана. Она сможет.

Девушка подалась к Винсенту всем телом. На этот раз они вместе медленно опустились на кровать. Его руки оказались на спине Алексис.

Как она уже поняла раньше, Винсент умел целоваться. Ему бы еще добавить страсти. Алексис провела руками по его груди, надеясь, что он так же погладит ее спину. Может, еще что-нибудь, но спина — хорошее начало.

— Алекс…

Она закрыла его рот поцелуем, одновременно расстегивая пуговки на блузке. Прикосновение к обнаженной коже должно его завести. Стараясь освободить себе побольше места, чтобы избавиться от одежды, Алексис случайно ушибла Винсента локтем.

— Прости. — Почему он сам не пытается раздеть ее? Может, потому, что она не дала ему такой возможности? Девушка склонилась над ним в ожидании, что он освободит ее от блузки.

Винсент потер ушибленное ребро. Нет. Он должен был бы ласкать ее. Алексис наклонилась и поцеловала то место, где ударила его локтем, потом поднялась выше, к губам.

— Ал…

И зачем Винсент говорит? Алексис не желала разговаривать. Она хотела поскорее приступить к делу. Она развязала пояс его пижамы, и та распахнулась. Грудь Винсента была покрыта волосами. Седыми волосами. Девушка закрыла глаза и запустила в них пальчики. Ладно, у Винсента седые волосы. Тоже мне, большое дело. Нужно просто считать их платиновыми. И все. Алексис покрыла поцелуями его подбородок и шею.

— Алексис. — Винсент обхватил руками ее бедра.

Хорошо. Она простонала, чтобы ободрить его. Притворно, ладно, но нужно поступить так себе же во благо. А вот Винсент не мог.

Через несколько минут, сидя на нем, Алексис поняла, что ее жених абсолютно не возбужден. Она сделала вид, что не заметила этого.

— О, Винсент, — произнесла Алексис с придыханием, изображая чувственность, — мне нужно несколько минут, чтобы подготовиться. — И тебе, возможно, тоже, подумала она.

Девушка поднялась с постели, встала и начала расстегивать блузку по дороге в ванную, чтобы Винсент понял, чего ему ждать.

Алексис вошла в ванную, прислонилась спиной к двери и закрыла глаза. Это больше чем катастрофа. Он что… неужели он… Слово на «и» даже мысленно не выговаривалось.

— Что же мне делать? — пробормотала она в пустоту.

— Могу преподать тебе пару уроков.

Алексис вскрикнула от неожиданности и открыла глаза. На краю ванны сидела Саншайн. Она разглядывала сорочку Алексис, которая висела на крючке за дверью.

— Я не знала, что ты здесь! Почему ты молчала?

— Кажется, у тебя неплохо получается.

— Почему ты здесь пряталась?

— Я не хотела вас прерывать, — рассмеялась Саншайн.

— Но мы… мы… — Алексис почувствовала, как поджались пальцы на ногах.

— Милая, в этом нет ничего такого, чего я не видела раньше.

Так вот что пытался сказать ей Винсент. Или… Может быть, он из тех мужчин, которым нравится, когда за ним подглядывают? Тьфу-тьфу-тьфу.

— Должна сказать, тут проблема гораздо серьезнее, нежели скромность.

— Теперь я это знаю. — Алексис покраснела. Ей не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять это.

— У твоего женишка слабовато с желанием.

Все это не наяву. Алексис не понимала, где она находится, но уж точно не в Колорадо, в ванной Винсента, болтая с горничной о… о…

— Но тебе повезло.

— Просвети меня, в чем.

— Пожилые мужчины — моя специализация. Они меня любят. И я очень хороша в том, чтобы ободрить их, если ты понимаешь, о чем я.

Нереально.

— Не думаю, что мы должны это обсуждать.

— Дорогая, но тебе ведь просто необходимо посоветоваться с кем-нибудь.

Саншайн права. Как же она права.

— Мы ведь одни здесь. Ты хорошо начала, — продолжала горничная. — Но иногда мужчины боятся продолжения, ты же знаешь.

— Ты была в комнате? Но… но где? — Алексис посетила ужасная мысль. — Здесь повсюду камеры, да? — Она гневно вскинулась. — Я иду в спальню. И если найду там хоть одну камеру, отелю конец.

Саншайн мгновенно преградила ей путь. Но это невозможно. Она ведь сидела сзади. Тут Саншайн снова оказалась за спиной Алексис.

— Как ты это делаешь?

— Круто, да? Я упорно тренировалась. Люди думают, что привидения могут появляться и исчезать, когда вздумается, но это не так! Этому приходится учиться, как и всему остальному. Но и времени у меня хватает. — Саншайн вздохнула. — Прошло уже больше ста лет. И я далеко не лучшая в освоении новинок. Каждый раз, когда я понимаю, как что-то работает, появляется еще что-нибудь. Кто же знал, что появятся беспроводные телефоны? А эти компьютеры! Я так и не могу разобраться, что там к чему. Но Розбад… ты ее видела — темноволосая такая, в очках. Она много читает, и ей все удается куда лучше. А я вот лучше работаю с погодой. Могу сделать так, чтобы в день твоей свадьбы не было дождя.

Боже, эта девушка сумасшедшая. И Алексис наедине с ней в крохотной ванной.

Если закричать, спасет ли ее Винсент?

Алексис мысленно проиграла в голове этот сценарий. Вот Винсент лежит в постели, пытаясь… ну, в общем, неважно, слышит крик, надевает пижаму, тапочки, зовет…

— Алексис? — Блондинка со старомодными кудряшками уставилась на нее.

— Кажется, у тебя интересная жизнь, — пробормотала девушка, надеясь, что Саншайн отойдет и ей удастся открыть дверь и выбраться из ванной.

— О, ты и половины не знаешь! Я как-нибудь расскажу тебе, а пока ты должна вернуться и показать этому мужчине, что стоишь всех его денег.

Алексис лишь молча открывала и закрывала рот. Лучше не спорить. Она кивнула.

— Ну я пойду. — Девушка опасливо добралась до двери и уже взялась за ручку, когда голос Саншайн заставил ее замереть:

— Ты не веришь мне, да? А я ведь представила тебя всем. Мы никогда так раньше не делали.

Саншайн выглядела такой несчастной, что Алексис стало ее жаль.

— Я верю, что ты веришь, будто ты привидение.

— Черт! Ты же видела Мисс Арлотту. Она заказала газовый канделябр, чтобы это место выглядело шикарнее. Потребовалось девять месяцев, чтобы его привезли сюда, а парни, которые должны были вешать его, отвлеклись, понимаешь?

О чем говорит Саншайн? И почему она, Алексис, поддерживает этот разговор?

— Они что-то напортили, и произошла утечка газа. Тогда было воскресенье, а у нас обычно по воскресеньям выходной. Это был отличный день. День пикника для нас. Вернувшись, мы все пошли спать, а проснулись уже мертвыми.

Проснулись мертвыми. Конечно.

— Я читала, что здесь произошла утечка газа в тысяча восемьсот девяносто пятом году…

— Нам потребовалось какое-то время, чтобы понять, что произошло… Мы были заперты здесь в ловушке. Мы можем вылезти на крышу, чтобы нас увидели люди, но не можем покидать здание. Когда дом был закрыт на реконструкцию, мы все переместились на чердак. Сначала на этом месте был пансионат, потом магазин, а около десяти лет назад открылся этот отель. Та часть, где находится твоя комната, сохранилась с давних времен, а другая уже новая. Как бы там ни было, Судья Ханген сообщил нам, что мы можем освободиться, помогая парам в том, что касается физического выражения их любви.

— А как вы узнаете, что освобождены? — Вопрос сам сорвался с губ.

— Это решают Судья, Мисс Арлотта и Посланник. Каждой из нас нужно помочь десяти парам. Мисс Арлотта записывает все в Постельной Книге. Если мы хорошо выполнили задание, то получаем золотую звездочку. А если нарушаем одно из правил, то черную метку. Слишком много меток стирают то доброе, что мы уже совершили.

— Ясно.

— Ты и Винсент — мое задание. Повторюсь, но это большая честь для меня.

— Странно… никто не говорил нам ничего о привидениях.

Саншайн пожала плечами.

— Люди верят в то, во что хотят верить. Да и что они станут с этим делать? Неверие в наше присутствие еще не значит, что нас нет.

— Но ты не похожа на призрака.

— А так? — с этими словами Саншайн начала рассеиваться, как туман.

Алексис могла поклясться, что видит… ванну сквозь Саншайн. Она зажмурилась. Наверное, Саншайн использует какой-нибудь запрещенный газ, вызывающий галлюцинации.

— Ты не сумасшедшая, правда?

Алексис удивленно распахнула глаза и уставилась на совершенно нормальную Саншайн.

— Разумеется, нет:

— Знаешь, я просто не могу позволить себе еще одну черную метку. Теперь, когда я уже так близка к цели.

— Тогда тебе лучше перестать шпионить за мной и появляться, когда тебе вздумается.

— Я же не подглядываю, когда ты раздета. Кем ты меня считаешь?

— Вопрос с подковыркой?

Саншайн рассмеялась. Она казалась такой юной, такой счастливой и полной жизни… Алексис улыбнулась. Да, пожилым мужчинам она непременно должна нравиться. Рядом с ней они наверняка чувствуют себя молодыми и счастливыми.

— Ладно. — Алексис глубоко вдохнула, не веря, что ввязалась в такой абсурд. — Что мне делать с Винсентом? То есть я хочу детей. Никогда не думала, что настолько сильно. И знаю, ты считаешь, что я получу кучу денег. Но я сама зарабатываю не меньше. Так что мне нет смысла менять свою жизнь, если Винсент не может… ну, ты понимаешь.

— Это очень просто узнать. Садись. — Саншайн опустила крышку унитаза и указала на нее Алексис. Это дальше от двери, но девушке уже было все равно. — Тебе нужно дождаться, когда он заснет. Потом возьми ленту, оберни ее вокруг его леденца и завяжи узелок. А утром, если узелок развяжется, ты поймешь, что плоть хочет, но желания маловато.

Винсент с лентой вокруг…

— А что, если он проснется?

— Скажи, что он выиграл первый приз, и импровизируй, — захихикала Саншайн.

Алексис тоже не сдержала смеха. Только представьте могущественного Винсента Кетерди с лентой! Девушка взяла себя в руки.

— А серьезно? Я бы с удовольствием послушала тебя.

Дальше последовала просветительская беседа. Алексис внимательно слушала, не обращая внимания, с кем доводится обсуждать свою личную жизнь.

Она встала.

— Ладно. Это я смогу.

— Разумеется! И мне нравится твоя сорочка. Надевай ее скорее! — Саншайн закатила глаза, заметив на себе взгляд Алексис. — Ухожу, ухожу.

— Правда уходишь? И не будешь подслушивать?

— А как же я узнаю, понадобится ли тебе моя помощь?

— Я сама расскажу тебе обо всем… после.

— Ладно, ладно. — Саншайн направилась к двери.

— Подожди! Винсент увидит тебя!

— Нет. Если я не захочу.

— Дай-ка я взгляну. — Алексис приоткрыла дверь.

Винсент оставил включенной только прикроватную лампу. Отлично. Он, наверное, читает, а когда на нем очки, он не видит дальше страницы.

Алексис открыла дверь пошире, потом помахала Саншайн, чтобы та проходила.

Винсент, казалось, ничего не видел и не слышал. Алексис оглянулась на Саншайн, но та уже ушла.

Надо же было настолько увлечься созерцанием Винсента, что даже не заметить, как Саншайн проскользнула мимо!

Девушка поспешила переодеться в сорочку. Она так долго пробыла в ванной, что сначала подумала, не выйти ли голой, но, вспомнив наставления Саншайн, не стала этого делать.

Она выключила за собой свет и вышла в спальню.

Ну вот. Шоу начинается.

Алексис приблизилась к кровати. Винсент определенно читал. Она надеялась, что он не слышал их разговора с Саншайн, потому что у нее не было для него объяснения.

И тут Алексис заметила, что голова Винсента упала на грудь.

Только не это. Снова.

— Винсент?

Нет ответа. Алексис постояла у кровати, а потом забрала бумаги из его расслабленных рук.

Некоторым вещам просто не суждено случиться.

Алексис сняла с жениха старомодные очки, выключила свет, собрала свою одежду и тихонько пошла к себе в комнату.

Не уходи! Да что такое с этой девушкой? А как же то, о чем они говорили? Как же лента? Могла бы хоть повязать ленту, если так не хочет оставаться.

Саншайн начала появляться перед Алексис, но передумала.

Она распознала облегчение на ее лице. Саншайн и сама не раз ощущала подобное. Поэтому позволила Алексис вернуться в свой номер, а сама погрузилась в размышления о том, что бы могло значить это облегчение.

Дилан потер живот и посмотрел на поднос с молоком и печеньем.

— Ммм… печенье сегодня пользуется популярностью.

Дилан не слышал, чтобы кто-нибудь входил. Блондинка, одетая в ретростиле, подошла к нему и взглянула на поднос. Он почувствовал себя виноватым оттого, что унес все печенье к себе.

— Попробуйте. Очень вкусно.

— Вы друг Алексис, так?

После всего, что было, мог ли он остаться ее другом?

— Да. Вы тоже?

— Мне нравится так думать.

— Вы приехали на свадьбу?

— Я здесь работаю. Видела, как вы репетировали с ней.

— Я шафер.

Девушка проницательно оглядела Дилана с ног до головы.

— Дорогой, я начинаю думать, что это не так.

На следующее утро Алексис проснулась рано, намереваясь еще раз попытать счастья с Винсентом. Вчера он устал. А сегодня должен быть в форме.

Но когда она вошла в его комнату, Винсент собирал вещи.

Она что, напугала его? Или испортила его мнение о ней тем, что хотела переспать с ним до свадьбы?

Винсент старше и консервативней, но разве он не вырос в эпоху свободной любви?

— Как тебя понимать?

— Алексис, это невозможно.

— Подожди! Мы можем все исправить. Прости, если я слишком грубо повела себя с тобой вчера.

— Нет, нет, нет, нет. — Он перестал собираться и поцеловал ее… в лоб. — Ты была великолепна. Я… отвлекся.

Больше было похоже на кому, промелькнуло у нее в голове.

— Тогда почему ты уезжаешь?

— Потому что я не могу так работать. Ни телефона, ни нормальной связи. Интернет медленный, факсы застревают на половине. Это немыслимо. Я собираюсь в Вайоминг. Сохраню нам время и деньги.

— В Вайоминг?

— Это недалеко. Мы же в Колорадо. Вернусь завтра днем.

— За три часа до свадьбы?

— Но ты ведь не начнешь без меня?

— Сегодня приезжают родственники. Что я им скажу?

— Я уверен, ты сможешь встретить их и без меня.

— А как же брачный контракт? — ухватилась за последнюю соломинку Алексис.

— Вы с Диланом сами справитесь. Алексис, не могла бы ты попросить принести завтрак в номер и упаковать вещи для меня?

Упаковать его вещи? Ха. Да она даже не знает его настолько, чтобы заканчивать за него сборы.

Алексис мысленно выругала себя. Ведь в состоянии же она положить пару вещей в чемодан?

Девушка заказала завтрак в номер, а потом просто положила в чемодан всего понемногу, за исключением свадебного костюма.

Винсент уехал прежде, чем подали завтрак, так что Алексис сама все съела. Все до последнего кусочка, включая бекон, который она не ела уже целую вечность.

После она позвонила Маргарет и отправилась искать Дилана, чтобы закончить с договором.

Алексис оставила ему сообщение о встрече в конференц-зале.

Лучше покончить с этим до приезда мамы и сестры.

— Прости, что… — Дилан наконец появился в зале со следами бессонной ночи на лице, — не целую тебя.

— Ты не жалеешь о поцелуе? — слетело с губ прежде, чем Алексис смогла подумать.

— Черт возьми, нет. Это было здорово. Но я прошу прощения за свои последовавшие за этим слова. Я хотел, чтобы ты ненавидела меня.

— Хорошая работа.

— Да. Я просто все свалил на тебя, а это неправильно. Маргарет скоро придет?

— Все так просто, а, Дилан? Я теперь должна простить тебя и забыть, каким ты был негодяем?

— Ты хочешь, чтобы я страдал? Ладно. Я страдал. И страдаю сейчас. Знаешь, что я сделал вчера? Напился. И объелся.

— Дилан!

— Молоком и печеньем. Куча молока и куча печенья.

Алексис представила себе эту картину, особенно кучу молока, и… рассмеялась. Смеялась до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. Она смеялась и когда появилась Маргарет. Хуже того — простила Дилана.

— Вот это мне нравится, — прокомментировала Маргарет. — Люблю, когда обе стороны в хорошем настроении.

Все сели за стол и разложили перед собой копии договора.

Алексис почти не слушала, что говорят ее коллеги. Она уже жалела, что Дилан извинился. Ей следовало бы влепить ему пощечину, а не целовать его. Но один взгляд в его сторону — и в животе начинали порхать бабочки.

А от нескольких поцелуев с Винсентом ей мерещились привидения в ванной.

Маргарет улыбнулась.

— Если это все, я сделаю копии и подпишем договор, как только Винсент вернется. В моем отеле есть бизнес-центр, так что я все сделаю. — Женщина встала.

Алексис и Дилан тоже поднялись.

— Я ценю то, что ты проделала такой путь. — Алексис пожала Маргарет руку. — Прости, что все это заняло больше времени, чем мы планировали.

— Рада помочь. Пока, ребятки. — Маргарет поторопилась выйти.

— Она встретила мужчину.

— Кого? — удивился Дилан.

— О, ну я не знаю. Но только мужчина может придать грациозности женской походке.

— А где же твой вдохновитель, Алексис?

— В Вайоминге.

— Но он ведь вернется? — Дилан вышел с Алексис в холл.

Девушке очень хотелось бы, чтобы Дилан исчез. Прощение — одно дело, а влечение — совсем другое.

— Если бы решил не возвращаться, то сказал бы мне. Увлечь и обмануть не в стиле Винсента.

— Может, у тебя найдется время съездить в Мэйден-Фолс? К водопадам.

Было бы здорово выбраться из отеля. Алексис повернулась к Дилану, готовая согласиться, но выражение его лица остановило ее.

Неприкрытое томление. Он даже не пытался этого скрыть. Неудивительно, что Дилан не жалеет об их поцелуе. Он хочет поцеловать ее снова. Хуже того, если он попытается, Алексис позволит ему.

Но как бы Дилан ни томился, ему нечего ей предложить. Впрочем, нельзя сказать, чтобы Алексис это очень уж интересовало.

— Мне нужно еще кое-что сделать перед приездом родных. Просмотреть винную карту, определиться с расстановкой столов для свадебного ужина и все такое.

— Алексис…

У нее перехватило дыхание. Дилан собирался сказать нечто, чего ему говорить не следовало. Может быть, даже предложить ей выбор.

— Не надо.

— Я просто собирался попрощаться. — Дилан протянул руку и погладил ее по щеке. — Если передумаешь, скажи только слово.

— И какое же?

— Погуляем. Если передумаешь насчет прогулки.

Они долго смотрели друг другу в глаза.

— Не передумаю, — сказала наконец Алексис.

Кивнув, Дилан ушел прочь.