Гром над Тверью

Глава 11

Положив трубку, я долго не решалась к ней прикоснуться, боясь, что опять прозвенит звонок. Мысли метались как звери в клетке.

– Зачем он позвонил?!!! – слезы сами покатились из глаз. Тот вечер, когда я приехала домой, снова вспомнился во всех красках.

В день моего поспешного, вынужденного возвращения я, недоумевая, вошла в дверь родного дома. Меня уже ждал отец. Его строгий силуэт вырисовывался на фоне высокого окна, лицо пряталось в тени…

– Ольга, – произнес он бесстрастным тоном, – я рад, что ты не доставила мне дополнительных неприятностей и вернулась по первомумоему требованию домой…

– Да, пап, но я не понимаю… – в замешательстве попыталась я прояснить хоть что-то.

– Будь добра, помолчи, сейчас говорю я! Ты уже сказала и сделала достаточно! Сейчас ты наберешь своего ухажера и сообщишь, что больше вы не увидитесь, что никакого общения с ним у тебя не будет…

– Но, папа!..

– Никаких но! Ты, Владеющая – и какой-то безродный пустой!??? Я тебя не понимаю. Лучшие женихи всей Империи мечтают общаться с тобой, а ты выбрала этого, этого… Звони!

– Не буду!!! Хватит уже помыкать мной. Я сама могу решить с кем мне встречаться!!!

– Ты-ы-ы-ы можешь решать!… – презрительно выдохнул он, – Как ты могла так унизить меня и весь наш род?! Я думал, Сава рассказал мне все, о твоих прогулках с этим… А ты пошла дальше?! Мне! Мне – князю Николаю Сергеевичу Долгорукому – рассказывают с усмешкой, как проводит время моя юная дочь с неким пацаном, без роду, без племени, плебеем! Как он хватает ее, полуобнаженную, как целует на виду у половины города!!! И я вынужден выслушивать это, не имея даже возможности возразить! И все ты!!! – он вскинул руку, потрясая кулаком. Потом, с усилием взяв себя в руки, продолжил, – Больше я не позволю тебе пользоваться такой свободой, как прежде, поскольку ты доказала, что не способна достойно вести себя и ценить преимущества принадлежности к такому роду как наш. Я считал, что сумел донести до своих детей, сколь важно сохранять достоинство и честь фамилии Долгоруких, но ты разочаровала меня. Где твой хваленый ум? Где рассудительность? Ну что ж, с тобой мы решим вопросы по своему, но этому выродку я должен указать его место! Кто там его приютил? Изборины? Тоже, знаешь ли, не самая известная фамилия… Вроде бы есть такой артефактор… Ну что ж, рискованная профессия. И думаю, вряд ли их ждет улучшение положения в обществе… Как ни прискорбно, но такие мелкие семейства, увы, чаще разоряются и надолго пропадают из виду… – мстительная полуулыбка заиграла на лице моего отца. А я похолодела от страха.

Все мы, домочадцы и самые близкие друзья семьи, знали – люди, оказывавшиеся волей или неволей на пути моего отца, иногда пропадали совсем… Несчастный случай, трагическая случайность, стихийное бедствие – за всем этим могли стоять люди Николая Долгорукого. Достичь таких высот в политике и бизнесе мой отец смог благодаря острому уму, незаурядным деловым качествам и – абсолютной жестокости и умению буквально идти по головам своих врагов. И если сейчас он видит врага в Сергее и его родных… Мамочки, что же делать?!!!

Исподлобья глядя на отца, я сжимала в руках телефон, не решаясь набрать заветный номер. Но где уж мне, девчонке с едва оперившимся магическим даром и только-только проклюнувшейся надеждой на счастье, бороться со стальной волей моего отца, распланировавшего мое будущее на многие годы вперед, без учета моих пожеланий, стремлений и чувств?!

– Папа, – дрожащим голосом начала я, – пожалуйста, оставь Избориных в покое! Я обещаю… Нет, я клянусь тебе, я никогда больше не позволю ему приблизиться ко мне, не буду с ним общаться… Я сделаю так, что он не будет искать со мной встреч! Я поставлю его на место! Я поняла, пап, как ты был прав! Он мне не ровня, это было просто… ну… помутнение какое-то! – страшная боль сдавила мое сердце, пока я произносила эти слова. Я, я сама сейчас, своими руками рушила все то, что могло между нами сложиться! Но так было нужно. Ради Сергея. Ради его семьи. Я должна любой ценой защитить их, пусть так, пусть больно будет мне… я выдержу!!

Мне было очень больно, обидно. Я позвонила, не могла не позвонить, хотя, когда я разрыдалась посреди разговора с Сергеем, я увидела, как отец недовольно поморщился.

«Ничего», – думала я, – позже я смогу все объяснить Сереже, он поймет, он обязательно поймет… Главное сейчас – усыпить бдительность отца, ослабить эффект от слов идиота Савы…

Уйдя в свою комнату, я заперлась и бросилась на кровать. Перебирая в памяти два счастливых дня, проведенных с Сергеем, я беззвучно плакала в подушку. Ну почему, почему все должно было вот так закончиться? Устав от горестных переживаний, я тихо скользнула в объятия сна, где на меня требовательно и с надеждой смотрели голубые как небо глаза…

Говорят, утро вечера мудренее… Мое утро преподнесло очередной сюрприз. Дверь в мою комнату распахнулась, и в нее влетела вторая жена отца, пылая гневом.

– Отец мне все рассказал, бесстыжая девчонка! Понравилось гулять с простолюдином и позорить род?!!

Глядя в ее пылающие гневом глаза, я неосознанно потянулась за поддержкой, просто в никуда, и почувствовала отклик – от своей стихии, воды. На таком уровне я еще не ощущала единения с ней, я словно максимально внутренне раскрылась, призывая, взывая о помощи, даже требуя – силы, спокойствия, выдержки. Мне так это было необходимо!

Внезапно я почувствовала, как в меня вливается поток живительной силы, холодный, отрезвляющий, смывающий все эмоции… Температура воздуха вокруг меня заметно упала, я вытянула руку и с интересом разглядывала ее – кожа едва заметно искрилась, словно покрытая инеем. Мне было так спокойно. Так тихо. Переведя изучающий взгляд на нее, я увидела в ее глазах легкое замешательство.

Я плавно повела рукой, и вдруг аквариум позади меня словно взорвался, выпустив на волю гибкую струю воды. Моментально заледенев, она рассыпалась на множество сверкающих осколков, среди которых беспомощно билось тельце рыбы-ангела… Я вспомнила, как мама вручала мне ее в подарок, говоря – она такая красивая… И как мы вдвоем выбирали украшения для аквариума, подчеркивавшие яркую окраску рыбки, как восхищенно следили за ее беззаботным плаванием… И безучастно перевела взгляд на непрошеную гостью.

– Тебя это не касается. И впредь, прежде чем войти в МОЮ комнату, извольте стучаться. Иначе, может произойти несчастный случай, вода такая непредсказуемая.

И, глядя в ее испуганные глаза, прошипела:

– Пошла вон, еще раз посмеешь со мной так разговаривать, убью. Не тебе, низкородной, соблазнившей моего отца, рассуждать о чести рода. – Та испуганно шарахнулась за дверь и послышался грохот быстро бегущего по ступенькам человека.

– Гадина, никогда мне не нравилась, может, упадет и шею себе свернет?

Оставшиеся до учебы недели прошли как в тумане. Я что-то делала, с кем-то говорила, но все происходящее было совершенно мне безразлично. Лед, что сковал душу, запер все эмоции глубоко внутри. Отец попытался в очередной раз меня с кем-то познакомить, но наткнувшись на мой холодный взгляд, отступил и старался не попадаться мне на глаза. Прислуга стала от меня шарахаться, но мне было все равно.

На приеме в академию я стояла в первом ряду, с безразличием оглядывая ряды поступающих, пока не прозвучала фамилия Избориных. Глядя на красивую девушку, что улыбаясь, легко прошла тест и показала высокий результат, я вспомнила, что это сестра Сергея. Жадно вглядываясь в ее лицо, я пыталась найти семейное сходство, но не находила. Они были совершенно разные.

– Может, не она, – с сомнением подумала я, пока не фамилия не прозвучала во второй раз. – Нет, точно она, сестры близняшки, как он и говорил.

От волнения лицо запылало, и лед, поддерживавший меня столько дней, дал трещину. Я ведь знала, что они будут поступать.

– Интересно, он рассказал им обо мне? Точно, рассказал. И как себя с ними вести? А почему меня вообще должно это заботить? Я княжна, они мелкопоместные дворяне. Начнут зарываться, поставлю на место. Хотя хотелось бы с ними подружиться. – Мысли беспорядочно заметались, и я почувствовала, что холод внутри начал медленно отступать, а мир приобретать краски.

Все остальное прошло как в тумане. В себя пришла уже в своей комнате, и, бессильно упав на постель, задумалась. Надо выкинуть все лишние мысли из головы, через месяц выборы в студенческий совет, и у меня есть хорошие шансы стать его председателем. Надо сосредоточиться на этом. Буду решать проблемы по мере их поступления. Все, я спокойна, холодна, я лед.

Незаметно погрузившись в себя, успокоилась, дыхание стало ровным. Привычно вернулся покой и уверенность в себе. Из медитации вырвал звонок телефона. Не глядя, сняла трубку.

Услышав любимый голос, я едва не сорвалась. Нет, нельзя, я – лед, я – айсберг, я – зима. Нет эмоций, нет желаний, только стужа. Быстро удалось взять себя в руки и жестко его отшить. Как справилась, сама не знаю и лишь отключившись, поняла, что я наделала. Слезы брызнули из глаз и сердце сдавило болью. Он не поймет и не простит, и конечно, больше не позвонит. Я сама поставила на всем крест, у нас бы все равно ничего не получилось. Все правильно, но почему же так больно…

Какой садист придумал вставать по утрам? Наверное, тот же, что и школу. Как назло, спать хотелось ужасно, хотя я и лег накануне рано.

Позволив себе поваляться еще две минутки, я резво подскочил и рванул в душ. После переоделся, быстрый завтрак, и я, выйдя из дома, отправился в сторону школы. Идти было не далеко, погода стояла теплая, так что я, наслаждаясь движением, легким шагом и хорошим настроением, намеревался грызть гранит науки.

Школа встретила меня шумом, криками детей и воплями учителей, пытавшихся навести хоть какой-нибудь порядок.

Младшие классы строились перед входом в здание, а старшие проходили внутрь. На входе на меня налетел возбужденный чем-то Гриша и, пытаясь перекричать шум, что царил везде, что-то быстро проговорил. Увидев мое непонимающее лицо, махнул рукой и, как ледоход, попер внутрь, жестом показав следовать за ним. Поднявшись на второй этаж, он остановился у двери класса и смахнул пот со лба.

– Каждый раз одно и тоже, – устало проговорил он. – Первые классы пытаются разнести школу в начале учебного года. Так, это наш класс, мы здесь занимаемся весь год, шкафы для одежды находятся внутри, выберешь себе свободный. Из класса мы не выходим, учителя приходят сами. Так, что я забыл? А, выбери себе парту, потом поменять ее можно будет только с разрешения учителя. Идиотское правило, но оно как-то связано с контрольными вариантами. В общем, не заморачивайся, где сядешь, там и будешь сидеть весь год. Остальное узнаешь в процессе. Ничего сложного, если что – я подскажу. Все пошли, ща классная придет, будем знакомиться с тобой и, улыбнувшись, открыл дверь класса.

Зайдя внутрь, я увидел большое помещение, рассчитанное человек на тридцать и занятое где-то на две трети. Большие фасадные окна выходили на школьный двор, и место возле одного из них было свободным. Ученики сидели по одному и с интересом посматривали на меня. Девушек было больше, чем парней и, ловя на себе их удивленные взгляды, я занял свободную парту у окна. Гриша сидел в среднем ряду за второй партой.

– Привет, Сереж, – услышал я голос и, повернувшись вправо, увидел в крайнем ряду Машу, махавшую мне рукой. Улыбнувшись, я помахал в ответ.

Она уже было встала, чтобы подойти ко мне, но вошедшая учительница прервала ее попытку, и девушка поспешно села на место. Как оказалось, это была наша классная руководительница – Валентина Николаевна Светлогорская. Молодая, лет 25, она была одета в строгий черный костюм с юбкой ниже колен. Стройная, высокая, с серьезным выражением на милой мордашке.

– Доброе утро, класс. Рада видеть вас всех здоровыми и хорошо отдохнувшими. Этот год станет для вас выпускным, поэтому расслабляться не стоит. Необходимо будет максимально налечь на учебу, чтобы набрать нужные баллы для поступления. Но это вы и так все знаете, поэтому повторяться не буду. У нас в классе новенький, перевелся из Мурманска. Сергей, пожалуйста выйди и представься классу.

Выйдя к доске, я с легкой улыбкой оглядел класс и, увидев ободряющий кивок Гриши, представился:

– Привет, народ, меня зовут Сергей Изборин. Перевелся из Мурманска. Люблю спорт и хорошее общение. Надеюсь, мы подружимся. – И, вспомнив классику про ОЯШей, решил слегка пошутить.

– Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, – и поклонился.

– Узкопленочный, значит, – с пренебрежением потянул парень с первой парты.

– Выражаясь вашим языком, – усмехнулся я, – узкопленочными или узкоглазыми, можно назвать всех представителей монголоидной расы. Дабы конкретизировать ваше негативное отношение ко мне, вам следовало бы назвать меня япошкой. Что, хотя и будет в принципе неправильно, так как налицо мои славянские корни, но будет все же ближе к тем поспешным выводам, к которым вы пришли в отношении меня. Хотя, как я вижу, вы сидите на первой парте и, возможно, у вас плохое зрение, поэтому вы и не смогли все рассмотреть более подробно и составили неверное мнение о моей персоне. Мне просто импонирует менталитет жителей Страны Восходящего Солнца, чьи ученики на первом уроке никогда не позволят себе оскорбить незнакомца.

Под конец речи смешки в классе переросли в громкий смех, и даже учительница улыбалась, прикрыв рот рукой. Парень сидел красный как рак и бормотал какие-то невнятные угрозы, но достаточно тихо, чтобы его не слышали.

Еще раз поклонившись, я отправился к себе за парту, по пути хлопнув ладонью по подставленной ладони Гриши.

– Вот и познакомились, – довольно произнесла учительница. – Надеюсь, вы нас так же порадуете знаниями, как и своим остроумием.

– Итак, расписание предметов вам выдаст староста после урока, те, кто посещает кружки и секции, должны дополнительно уведомить ее об этом, чтобы мы могли максимально эффективно рассчитать нагрузку на вас. График дополнительных занятий будет составлен чуть позже, когда все выберут профильные предметы. Напоминаю, эти занятия необходимо посещать всем, кто не имеет дара. Имеющие дар посещают секцию контроля эфира в обязательном порядке. Те, кто прошел инициацию, могут посещать данную секцию факультативно.

Кто-то хочет занять место старосты класса или оставим без изменений? – она обвела взглядом учеников и, не услышав возражений или предложений, кивнула.

– Тогда у меня на сегодня все, следующий урок по расписанию математика, а пока можете заняться своими делами.

Попрощавшись, она вышла из кабинета, а ко мне немедленно подскочила невысокая девушка с папкой в руках.

– Значит, ты новенький? Меня зовут Наташа Гордеева, я староста класса. В прошлой школе ты хорошо учился, как мне сказали в учительской, значит, и тут проблем не будет. Программа такая же, если что – обращайся, чем смогу, помогу. Вот бланк анкеты, обязательно заполни его дома и завтра сдай мне. Она нужна для личного дела. Ты куда планируешь поступать после школы?

– В магическую академию.

– О, ты с даром? И какой? Сильный?

– Достаточный, чтобы быть уверенным в поступлении.

– В Московскую?

– Ага, она лучшая. Там уже учатся мои сестры, в следующем году я надеюсь к ним присоединиться.

– Я тоже планирую туда поступать, но с даром пока не все ясно, ну, я хотя бы попробую.

– Наташ, сбавь обороты, – к нам подошла Маша. – У Сергея сильный дар, и не только.

– Вы знакомы? – удивленно спросила староста.

– Побил бедную девушку, а жениться отказывается, – с улыбкой ответила она.

– Тебя побил? – в шоке спросила Наташа. И негодующе вопросила, глядя на меня: – Что ж ты за монстр такой???

– Ниче я не монстр, так получилось, – скромно ответил я.

– Ну да, чуть ли не зевал, пока я его пыталась достать, а потом еще и стриптиз устроил.

– Стри-и-иптиз, – с придыханием, чуть завистливо произнесла Наташа. – И как?

– Красавчик, зрелище то еще. Я бы еще раз посмотрела!

– Эй, а ничего, что я тут сижу? – возмутился я. – И вообще, нашли место, где обсуждать свои девичьи мечты. На нас уже все смотрят!!!

Действительно, класс затих, слушая разговор двух разгоряченных девчонок.

– И никакого стриптиза не было, Маша просто фантазирует.

– Ах, не было? – взвилась она. – А майку кто снимал? Кто хвастался своим накачанным мускулистым телом? Кто разбил девичье сердце? – мечтательно закатила глаза она.

– Да, кто? – заинтересованно подалась вперед Наташа.

– Не знаю, не помню, у меня частичная потеря памяти. Поэтому, кто там чего снимал – я не помню, хотя если бы Маша сняла майку, точно бы запомнил!!!

– А ты хочешь, чтобы я сняла майку?, – с надеждой подвинулась ближе она, проведя язычком по своим губкам.

С трудом оторвав взгляд от девушки, я постарался отодвинуться подальше.

– Не надо ничего снимать, ну, по крайней мере, здесь. Все, у меня теперь стресс, требую палату, симпатичную медсестру и койку пошире!…

Спас меня прозвеневший звонок, означавший конец урока, и я, под смех хулиганов, выбежал из класса. Прижавшись к стене, я стер пот, выступивший на лбу.

Вот засранки, чуть до греха не довели! И вообще, что-то они какие-то озабоченные все. Мимо прошли девчонки из нашего класса, глянули на меня, похихикали и пошли дальше, постоянно оборачиваясь.

– А ты явно имеешь успех, – одобряюще заметил Гриша, выходящий из класса.

– Да на хрен нужен такой успех? – с возмущением ответил я. – Теперь же не отцепятся?

– Это да, Наташка как клещ, если вцепилась, то не оторвать. А Маша меня вообще удивляет. Она никогда ни с кем не встречалась. Только учеба и тренировки на уме. Ты ее, вроде, по голове не бил, чтобы так сильно что-то поменять в характере. Ведет себя как-то странно. И кстати, ты поосторожней, Колька Старцев, ну, тот, кого ты отчитал на уроке – злопамятная сволочь. Может нагадить. Будет наезжать, сразу зови.

– Спасибо, друг, я ценю то, что ты сказал, но ты ж меня знаешь. Я человек абсолютно не конфликтный, но если что..

– Да знаю, – засмеялся он. – Наш мастер до сих пор руку бережет, хотя и вылечил. Только ты поосторожней, не прибей никого, а то школе статистику по убийству учеников испортишь, – пошутил он.

Знал бы он, что его слова, едва не стали пророческими.

Прозвучавший звонок, означавший окончание перемены, загнал нас в класс, и я, усевшись за парту, постарался сосредоточиться на уроке, не глазея по сторонам. То, что девчонки продолжат прикалываться – я не сомневался, поэтому надо было подумать, как их отвадить.

В целом, уроки прошли спокойно, но вот урок физкультуры преподнес сюрприз. Я как-то не обратил внимание на цвет формы, когда мы ее покупали, но оказалось, что пропустил целый пласт знаний об образовании в империи.

В школе классы изначально делились поровну на красные и синие фракции. То есть, всегда один класс был красным, другой синим. И их количество всегда было равным. Между классами существовала конкуренция абсолютно во всем: в учебе, в кружках и военно-спортивных играх. По итогам года фракция, набравшая наибольшее количество баллов, получала большой денежный приз, делившийся на всех, в зависимости от уровня достижений и вклада в общую победу. А первая тройка победителей имперских соревнований могла поступить в любой вуз империи вне конкурса.

Так вот, наша школа была самой большой в городе, и на ее арене и проводились как внутришкольные соревнования, так и городские. В Военно-спортивных играх участвовало по 5 человек с каждого класса, и к ним допускались лишь ученики последнего года выпуска. Победившая команда представляла школу на общегородских соревнованиях. Система эта поддерживалась на имперском уровне, и считалось, что дети с детства должны учиться сражаться и преодолевать препятствия. Защити честь школы, института, а когда придет время – и империи.

Так вот, стадион-арена представлял из себя большую площадку размером с поле для футбола, окруженную по краям зрительскими трибунами. Во время учебы на нем размещались беговые дорожки и различные снаряды для занятий.

Во время соревнований стадион трансформировался в полосу препятствий, строго индивидуальную для каждого из трех этапов – бег, полоса препятствий и рукопашный бой. Причем состав команд регламентирован не был, но принципиальным условием было, чтобы два игрока из пяти были противоположного пола. Различий между парнями и девушками не было. У кого был дар и так укрепляли мышцы с помощью него, так что девчонка с даром с легкостью могла обогнать парня без него.

Естественно, в команду набирали тех, у кого есть магические способности. С удивлением узнал, что в империи великое множество секций по единоборствам, причем они в обязательном порядке существуют в каждой школе. Предпочтение отдавалось исконно русским стилям – Боливак, Жива, но встречались и экзотические типа каларипаятту и капоэры. Каждая имела своих сторонников и противников, но основная масса изучала все-таки русские стили.

Мне же по духу был ближе Славянский Спас, берущий свое начало от казаков-характерников, которые по крупицам собирали знания о боевом искусстве древних славян. И, хотя я сам был носителем изначального стиля, существовавшего много тысячелетий назад, мне было интересно, что изменилось и что добавилось в него за прошедшие века.

Все это я узнал от Гриши, когда обратил внимание на злобные взгляды, кидаемые нам вслед ребятами в синей форме.

– Не обращай внимания, – прошептал он мне. – В том году наши здорово их потрепали, вот и надеются отыграться в этом. У нас уже есть команда, и тебя, к сожалению, не возьмут. Но в индивидуальных зачетах ты всех сделаешь.

– Да мне это, собственно, и не нужно. В академию я и так поступлю, а все эти соревнования будут только отвлекать от учебы.

– Ты что? Победить очень престижно. Тебя везде будут рады принять и от девчонок отбоя не будет!!!

Потом взглянул на меня и, увидев скептическое выражение лица, запнулся.

– А, х-м-м, ну да, с девчонками я лишканул, но все остальное точно пригодится. Да и деньги не маленькие дают. По тысячу пятьсот за первое, тысячу двести за второе и тысячу рублей за третье место. Есть на что погулять и отметить.

Увидев, что класс уже начал строиться в шеренгу, мы прервали разговор и стали в строй. Перед нами встал учитель и с довольной улыбкой оглядел класс.

– Ну, что, я смотрю, каникулы пошли вам на пользу. Все здоровы, довольны. Я прям чувствую ваш энтузиазм и стремление к повышенным нагрузкам. Надеюсь, все помнят, что у вас выпускной экзамен и соревнования. Верю, в этом году мы также утрем нос синим. Поэтому спуску не ждите, сачковать не получится. Давайте, два круга вокруг стадиона, кто придет последним, убирает раздевалки синих. Нале-во, бего-о-ом марш!

Мы повернулись и, не торопясь, побежали, пропустив мимо себя группу девчонок, пристроились к ним сзади, потому что смотреть, как они бегут, было приятно и полезно. Упругие, накачанные девчачьи попки в обтягивающих шортах плодотворно влияли на организм молодых парней, поэтому отстающих не было.

Пробегая мимо класса синих, которые расположились внутри стадиона и выполняли упражнения на перекладине и брусьях, мы услышали свист и оскорбительные крики в наш адрес. Не останавливаясь, мы продолжили бег, не обращая внимания на провокации, хотя у парней из нашего класса от гнева покраснели лица и стали сжиматься кулаки. Видя, что крики не возымели действия, от группы синих отделились троица парней и побежала наперерез, с явным намерением вклиниться между нами и девчонками. Резко ускорившись, я догнал и продолжил бег так, чтобы моя траектория пересеклась с ними. Они попытались меня обойти, но я все время двигался так, чтобы у них это не получалось, не переставая бежать. В конце концов, им это надоело и один из них, недолго думая, попытался ударить меня кулаком в лицо. Легкий уклон с захватом руки, полуоборот и резко отпускаю его. Тот летит вперед и падает на землю, пропахав ее лицом. От неожиданности все остановились, а идиоты кинулись на меня, размахивая кулаками и ногами.

Уклон, удар, подсечка, добивающий в печень. Разворот, тычок в грудь, упс, кажется, кому-то ребра сломал…

– Прекратить! – послышался резкий голос учителя синих. – Ты вообще соображаешь, что творишь? – стал орать он на меня.

– Конечно, защищаюсь от неоправданной агрессии. И кричите потише, а то совсем оглушили, – дружелюбно оскалился я.

– Считаешь себя самым умным и сильным, сопляк? – злобно прищурив глаза, спросил он.

– Ну, самым умным точно нет, а вот насчет сильным – наверное. Дураков надо учить, раз другой учитель не смог, может, мне повезет.

– Что, может и меня научишь?

Злость неожиданно всколыхнулась во мне.

– А чем ты отличаешься от тех уродов, что стонут на земле? Хочешь – научу, только потом не плачь.

– Ах ты, гаденыш! – с ненавистью крикнул он и атаковал тройкой прямых ударов по лицу и корпусу.

Ну, сам напросился! Щадить дебила, который не смог остановить своих уродов, я не собирался. Резкий уклон и снизу в челюсть. Увернуться у него шансов не было. Отлетев на метр, он замер сломанной куклой, потеряв и достоинство, и сознание. Перелом был гарантирован, а ударь я чуть сильней, точно бы убил.

– Так, класс, на сегодня урок закончен, все по домам, – раздался голос нашего учителя, – А ты, герой, задержись, пойдем со мной, есть разговор. И вызовите кто-нибудь уже лекаря, не нам же его тащить в медпункт!

Народ потянулся к выходу со стадиона, попутно кидая на меня восхищенные взгляды. М-да, репутацию с фракцией красных я сегодня прокачал, а вот с синими опустил до ненависти, да и похер. Прогибаться ни под кого не буду!

Пройдя по коридору школы, мы вошли в учительскую комнату, в которой никого не было.

– Рассказывай, – велел физкультурник. – Где так научился драться? Что за стиль? Кто твой учитель? Ты понимаешь, что мы не можем оставить этот инцидент без последствий?

– Конечно, понимаю. Нападение на ученика уголовно наказуемо. Надо полицию вызвать, да и тех уродов чтобы тоже забрали. Трое на одного – отличный расклад!!! У меня куча свидетелей, так что не отмажутся.

– Не ерничай, сам знаешь, что на каждого твоего свидетеля найдется свой.

– Ну да, кто ж поверит, что взрослого учителя избил 15 летний ученик, в то время как другой преподаватель стоял и молча за этим наблюдал. Если это вылезет, репутация школы серьезно пострадает, и в случае применения ко мне любых санкций со стороны администрации, я сделаю все, чтобы раздуть это дело по полной. Еще и компенсацию сдеру!!!

– Самый умный, да? Ну, положим, санкции к тебе никто применять не будет, в конце концов, он сам виноват, но врагов ты себе нажил лютых, и в покое тебя не оставят.

– Не оставят? – я резко приблизился к нему и заглянул ему в глаза, наполняя их тьмой Нави, – тогда они сдохнут.

Тот отшатнулся от меня, как от привидения, и в глазах его застыл ужас.

– Кто ты такой? – дрожащим голосом спросил он.

– Обычный ученик, который очень ценит личное пространство, и сильно не любит, когда в него лезут. И если у синих есть хоть капля мозгов, они усвоят урок. В следующий раз я щадить никого не буду.