Группа «Нада»

Глава 32

Кэш поднялась по лестнице и вбежала в комнату посла. Мейер стоял, держа в руке пистолет. Научно-фантастический роман валялся на полу. Официант пивного бара казался встревоженным.

– Что случилось? Кто кричал?

– Быстро! Нужно спустить посла вниз! – крикнула Кэш и подбежала к окну, выходившему на фасад дома.

Она увидела открытые двери гаража. С высоты второго этажа она увидела также на проселочной дороге, в шестидесяти метрах от фермы, группу черных касок, выделявшихся на белом снегу откоса.

– Черт! – сказала она Мейеру. – Слишком поздно. Не выходи отсюда. Сиди здесь и смотри за этим идиотом. Я сейчас вернусь.

Она стремглав бросилась в коридор и вбежала в свою комнату с неубранной кроватью. Сунув руку под кровать, вынула из-под нее свой "стен" и завернутые в тряпку обоймы. Кэш зарядила автомат. Внизу раздался выстрел из карабина, а в следующую секунду в заднюю дверь фермы начали стучать.

Тем временем Эполар стоял у окна кухни в состоянии полного замешательства. Он увидел, как закружился на месте каталонец, как он упал, снова поднялся, стал биться в дверь. Тогда он схватил белое полотенце и стал махать им...

– Прекратите ог...

Кэш стрелой выскочила из комнаты, разбила окошко в коридоре стволом "стена" и нажала на курок, разрядив всю обойму наугад. Пули терялись среди черных веток деревьев.

– Огонь! – крикнул Гоемон во всю силу своих легких.

Взвинченные криком, автоматной очередью, обломками деревьев, падающими на их каски, жандармы все до одного подчинились приказу. Вокруг Эполара зазвенели стекла. Удивившись, что пули не задели его, он бросился к двери кухни. Кто-то ударил его в спину, и он упал на кафельный пол, закрыв глаза. Пули свистели над ним, врезаясь в стены, отлетая рикошетом в буфет и холодильник, расстреливали парусник на настенном календаре.

– Где мой пистолет? – спросил Эполар слабым голо сом, но никто ему не ответил. Между тем огонь пожирал крольчатник, расположенный на заднем дворе фермы. Кролики взлетали на воздух, кружились, их разрывало на части. Воздух наполнился их агонизирующими криками, превращавшими ферму в кромешный ад.

Офицер жандармерии, побледнев от ярости, отошел на три шага в сторону, приказывая прекратить огонь. Половина второй обоймы, которую Кэш зарядила в автомат, застряла в бронежилете офицера, но другие пули попали ему в голову. Он упал на бок, крича от боли. Его крики были невыносимыми. Жандармы, поощряемые из мегафона Гоемоном, усилили огонь, чтобы не слышать крики и отомстить за своего шефа. Комиссар со своими помощниками ретировался к левому флангу жандармерии. Радист тем временем подполз к раненному офицеру. Он перевернул его на спину, но вопли только усилились. Радист обхватил офицера руками, чтобы оттащить его от пуль анархистов. Офицер потерял сознание и умолк.

Буэнвентура дополз на четвереньках до основания лестницы, превозмогая боль в левой руке. Окна фасада разлетались вдребезги.

В соответствии с полученными инструкциями в бой вступил новый отряд жандармерии. Снаряды зарывались в стене, в ступенях лестницы. Один из них попал в банку с пивом, стоявшую на столе.

– Здесь есть кто-нибудь? – спросил Буэнвентура.

– Да, – ответил Эполар из кухни, но каталонец не услышал его слабого голоса.

– Бросайте гранаты, тогда они вылезут из своей крысиной норы! – гремел голос Гоемона.

– Плинк! – ответили гранатометы. Два снаряда влетели в кухонное окно и разорвались, ударившись о кафель.

– У меня перебит позвоночник, – сообщил Эполар кафельной плите. – Я не могу пошевелить ни руками ни ногами. Меня нельзя даже транспортировать отсюда.

Обе гранаты разорвались одновременно, выпуская слезоточивый газ. Тело Эполара подбросило, осколки врезались в ребра, спину и ноги. Эполар закашлялся. Кухня наполнилась газом, который медленно улетучивался в окно.

Буэнвентура ощупал левую руку. Он нашел в рукаве свитера дыру, оставленную пулей, и разорвал рукав. Его бицепс покраснел и распух и причинял ему нестерпимую боль.

Кто-то спускался по лестнице.

– Не спускайся! – крикнул Буэнвентура.

Мейер не обратил внимания на предостережение. Полицейские продолжали расстреливать фасад дома. На шестой ступеньке лестницы пуля попала Мейеру в сердце. Он рухнул на ступеньки и заскользил вниз. Его тело упало на Буэнвентуру.

– Ты ранен, Мейер? Ты ранен? – спросил каталонец у мертвого.

Наверху стрельба прекратилась. Кэш никак не удавалось вынуть пустую обойму из оружия. Она видела, как Мейер выскочил из комнаты посла.

– С меня хватит! – крикнул он ей на бегу. – Я иду сдаваться! У меня есть жена!

Он скрылся. Кэш не упускала из виду дверь в комнату посла. Она подумала, что Мейер от волнения мог оставить свой пистолет в комнате. Она не знала, где Эполар, что делает д'Арси.

Гранаты, брошенные жандармами, попали в общую комнату и в три спальни верхнего этажа, где и разорвались. Кэш услышала крик в комнате посла, и в следующую секунду он выскочил в кальсонах, одной рукой закрывая лицо. В другой руке ничего не было.

– Не стреляйте в меня! – крикнул Пойндекстер, на которого Кэш направила дуло своего автомата с пустой обоймой.

– Ложись на живот к стене, дурак! И не двигайся.

– Я советую вам сдаться, – сказал посол. – Вы ведь видите, что сопротивление бесполезно. Хотя они не намерены вступать с вами в переговоры. Вам следовало сдаться раньше.

– Заткнись.

Буэнвентура схватил пистолет Мейера и стал подниматься по лестнице. В него не попали пули и он оказался наверху. Кэш нацелила на него дуло автомата, не узнавая его. Посол лежал на животе у стены. Буэнвентура был мертвенно бледен. Его левая рука повисла, кровь капала на пол.

– Буэн, это ты? Что с тобой? – спросила Кэш, сообразив наконец, что это каталонец. – Что ты делаешь?! – за вопила она.

Он оттолкнул ее, опустился на колено на пол возле Ричарда Пойндекстера и выстрелил ему в голову. Череп посла раскололся, волосы были обожжены порохом, кровь текла по его лицу на пол. Буэнвентура встал на ноги. Кэш стошнило от отвращения. Она смотрела на каталонца широко раскрытыми глазами.

– Они стреляют, чтобы убить, – сказал каталонец. – Они пришли, чтобы уничтожить нас, а не захватить.

Он задумался.

– По крайней мере, одним дипломатом будет меньше, – добавил он отсутствующим голосом.

Кэш уронила "стен" на пол.

– Я сдаюсь.

– Они убьют тебя.

Кэш обессиленно прислонилась к стене. Каталонец поднял автомат, высвободил заклинившую обойму, поставил на ее место новую.

Гранаты с шумом влетали в открытые окна и разрывались в спальнях и общей комнате. Газ заполнял коридор, расползаясь облаком по комнатам.

– Где Эполар? Где д'Арси? – спросил Буэнвентура.

Ему пришлось повторить свой вопрос из-за грохота и растерянности Кэш"

– Д'Арси в гараже, – ответила девушка, – А Эполар... я не знаю, где он.

– Но где же он может быть, я тебя спрашиваю?

– Он спустился вниз. Он внизу.

Кэш направилась к лестнице.

– Не спускайся! Мы можем пробраться в гараж через крышу.

Девушка в три прыжка оказалась на лестнице, объятая газовым облаком. Буэнвентура не видел ее, только слышал ее кашель.

– Черт! – сказал он. – Да здравствует смерть!

Сунув пистолет в карман брюк, и взяв "стен" в правую руку, он побежал в конец коридора, в противоположный конец здания. Боль в левой руке сводила его с ума, кровь по-прежнему текла из разорванной мышцы.

Кэш, давясь кашлем, спустилась вниз. Стрельба прекратилась. У подножия лестницы лежал труп Мейера. Кэш перешагнула через него и столкнулась лицом к лицу с Гоемоном, его помощниками и жандармом, вооруженным автоматом. На мужчинах были надеты противогазовые маски. Они смотрели на девушку сквозь бело-зеленое облако слезоточивого газа.

– Я сдаюсь, – сказала Кэш, кашляя и поднимая руки над головой.

Гоемон выстрелил ей в грудь. Девушка отлетела назад. Она упала на спину посреди общей комнаты.

– Ты этого не видел, – сказал Гоемон жандарму. – Думай о своей пенсии.

Одним прыжком Гоемон оказался у дверей кухни. Он бросил взгляд внутрь и увидел лежавшего ничком на полу Эполара. Офицеры полиции подошли к лестнице. Жандарм дал очередь вслепую, в туман, и офицеры стали подниматься по лестнице наверх.

Гоемон вошел на кухню. Он наклонился над Эполаром и приподнял за волосы его голову. Глаза раненого были красными и заплывшими, все лицо распухло.

– Не трогайте меня, – сказал Эполар. – У меня перебит спинной хребет.

Гоемон опустил голову Эполара, просунул под его туловище ногу и одним рывком перевернул его на спину. Эполар пискнул, как мышь, и изо рта вывалился язык. Гоемон потрогал его пульс и остался удовлетворенным.

Наверху Буэнвентура вошел в ванную комнату и повернул задвижку. Встав ногами на ванну, он осторожно приподнял черепицу крыши, чтобы оглядеть окрестности. Он находился в северной части главного здания, где крыша соприкасалась с крышей северного крыла, внутри которого находился гараж. Если бы у Буэнвентуры были с собой инструменты, он бы мог проникнуть в гараж, сделав дыру в стене ванной комнаты.

Стоя на ванне, Буэнвентура мог видеть крышу гаража. Справа от фермы находилась деревня. С этой стороны не было никакой атаки, так как ферма выходила к деревне торцовой стороной. Тем не менее в ста метрах от дома, за деревьями, скрывался взвод жандармов. Слева взгляд Буэнвентуры охватил оба крыла фермы и участок, выходящий на проселочную дорогу, занятую жандармами. Они прекратили огонь либо потому, что получили приказ, либо потому, что на ферме уже не отвечали на выстрелы. Они ждали инструкций, чтобы перейти в наступление.

Каталонец поднял свой автомат и ударил им по крыше. Около пятнадцати черепиц упали вниз. Молодой человек скользнул на животе вдоль откоса крыши дома и оказался на крыше гаража. Он яростно принялся приподнимать черепицы. Он был отличной мишенью для жандармов, столпившихся на проселочной дороге и притаившихся за деревьями с северной стороны.

– Эй, на крыше! – гаркнул мегафон. – Поднимите руки вверх и не двигайтесь! В противном случае мы будем стрелять!

Между тем Гоемон, прикончив Эполара, мысленно проклинал офицера жандармерии, давшего кому-то шанс остаться живым.

Буэнвентура оторвал еще три черепицы и нырнул в щель, прежде чем жандармы успели в него выстрелить. Он оказался на деревянном настиле, где раньше хранили сено. Подойдя к краю этой площадки, он увидел внизу зеленый "ягуар" с включенным мотором и открытой дверцей. Д'Арси сидел на месте водителя, свесив ноги из машины, и пил вино из горлышка литровой бутыли.

В другой руке алкоголик держал пистолет. Потягивая вино, он смотрел на Буэнвентуру.

– Это я, – сказал каталонец.

Д'Арси оторвал рот от бутылки.

– Я вижу, – заметил он. – Что происходит?

Буэнвентура спустился по лестнице с сеновала на земля ной пол.

– Они все погибли, я думаю, – сообщил он. – Я убил посла. Мы окружены и даже лишены возможности сдаться.

Д'Арси допил вино и швырнул бутылку о стену. Она разбилась.

– Ладно, – сказал он. – Сдохнем. Сдохнем в яме.

– Да здравствует смерть! – добавил Буэнвентура.

Он обошел "ягуар", открыл дверцу и сел в машину. Стволом "стена" он разбил ветровое стекло. Д'Арси захлопнул дверцу со своей стороны.

– Попытаемся прорваться по проселочной дороге, по которой мы сюда приехали, – предложил алкоголик. – Нас не достанут.

– О'кей!

– Прощай, друг.

– Прощай.

"Ягуар" медленно выехал из гаража, тут же повернул и направился к барьеру.

Жандармы как раз отодвинули барьер, чтобы подойти к ферме. Появление автомобиля застало их врасплох.

Д'Арси сидел за рулем, нажимая изо всех сил на стартер и не спуская глаз со щитка. Буэнвентура прижал "стен" к краю разбитого ветрового стекла и дал из него очередь по дороге. Он разрядил обойму раньше, чем они добрались до барьера. Жандармы в панике разбежались, зарывшись в снег и грязь кювета.

Полицейские, находившееся в доме, открыли по "ягуару" беспорядочный огонь из карабинов и автоматов: машина вся была изрешечена пулями.

– Цельтесь в шины! – крикнул офицер во весь голос.

"Ягуар" проехал барьер, пересек проселочную дорогу и выехал на тракторную колею, ведущую к полю, обсаженному кустарником. Боковые стекла машины рассыпались в мелкие куски. Представители сил порядка стреляли теперь по низу. На шинах не осталось живого места. Сзади кузов машины также был испещрен пулями.

Две пули попали д'Арси в грудь, еще одна – в шею и четвертая – в поясницу. Он упал головой на руль, его руки свесились вдоль туловища. Из сонной артерии выплеснулась кровь.

Нога д'Арси оставалась на стартере.

"Ягуар" продолжал мчаться по дороге, пропустив поворот, врезался в куст и свалился в глубокую яму, предназначенную для свалки. Сделав три кульбита среди мусора и отбросов, машина зарылась носом в дно ямы.

Буэнвентура стоял на четвереньках среди обломков, не понимая, как он сюда попал. Он смотрел на то, что осталось от машины, застыв в двадцати метрах от нее. Сначала загорелся бензобак, выплюнув извилистый столб пламени, затем вспыхнул мотор, после чего бак взорвался, подняв в воздух над долиной облако дыма и осколков. Каталонец пытался взобраться по отвесной стене ямы, соскальзывая вниз.

Ошеломленные полицейские, стоявшие на проселочной дороге, не могли видеть машину. Она исчезла за поворотом и теперь горела внизу, за пределами их поля зрения. Офицер отправил десять человек посмотреть, что случилось, и они побежали, пригнувшись над своими карабинами.

Когда они увидели догорающий остов машины, каталонец уже скрылся в черном кустарнике, росшем за краем оврага. Он вышел на тропинку, ведущую в Кузи параллельно департаментской дороге. Благодаря деревьям беглеца не было видно. Он бежал изо всех сил. Далее тропинка сворачивала и выходила к департаментской дороге. Кузи находился в пятистах метрах по этой дороге, но в ста метрах была бензозаправка. Буэнвентура задыхался, но продолжал бежать по направлению к ней. У него кружилась голова, рука кровоточила. Запястье правой руки распухло, но он бежал, не останавливаясь. Возле бензозаправочной станции стоял старенький "пежо". Его владелец в синем комбинезоне разговаривал с рабочим бензозаправки, крупным парнем с испачканными смазкой руками. Каталонец подбежал к ним и вынул из кармана пистолет.

– Полный бак, – приказал он. – Не двигаться.

Мужчины остолбенели. Рабочий продолжал наполнять бак бензином. Буэнвентура прислонился к "пежо".

– Вы хотите взять мою машину? – спросил мужчина в комбинезоне испуганным голосом.

– Да.

Владелец машины попытался усмехнуться и закашлялся.

– Она старая и ржавая.

– Послушайте, – сказал Буэнвентура. – Я один уцелел из группы "Нада", захватившей в пятницу посла Соединенных Штатов. Полиция хладнокровно перебила всех моих товарищей здесь, на ферме, неподалеку отсюда. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Вы один из анархистов, похитивших американского посла?!

– Послушайте, – устало сказал Буэнвентура. – Не забудьте об этом. Скажите об этом журналистам, вашу фотографию напечатают в газетах... Полицейские перебили всех нас. Они расстреляли всех на ферме, а посла убили мы, потому что полиция не позволила нам сдаться. Вы понимаете?

– А кто убил посла? – спросил рабочий.

– Вот дурак, – вздохнул каталонец.

Бак был наполнен. Рабочий вынул шланг и закрутил крышку бака.

– Повернитесь спиной оба, – приказал Буэнвентура.

Мужчины повернулись спиной. Каталонец оглушил прикладом пистолета мужчину в комбинезоне, вскрикнувшего от боли и упавшего на землю. Рабочий бросился бежать. Он скрылся в своей конторке. Буэнвентура запрыгнул в "пежо", включил мотор, развернулся и взял направление на Париж. Выбежав из дверей бензозаправочной станции, рабочий дал очередь по "пежо" из своего "симплекса". Свинец седьмого калибра хлестнул по крылу автомобиля. Каталонец нажал на стартер, и "пежо" скрылся за поворотом. Было десять часов двадцать пять минут утра. Бойня на ферме продолжалась менее получаса.