Грязное обещание

Глава 3

Принимаю душ, как только возвращаюсь домой, и стараюсь не думать о слегка раздражающем, но великолепном мужчине, которого я только что оставила. Горячая вода стекает по моим плечам, и я думаю о руках Макса на мне, как он целовал мою спину, как все мое тело сотрясала дрожь после каждого им доставленного оргазма. Черт возьми, надо было остаться на второй раунд. Теперь я снова завелась.

После душа я надеваю халат, беру бутылку вина и бокал. Я возвращаюсь на крыльцо и сажусь за стол. Солнце начинает садиться.

Детский смех с другой стороны улицы наполняет окрестности радостными звуками. Прямо сейчас я воюю со своими эмоциями. С одной стороны, я на седьмом небе от счастья после веселого времени, проведенного с Максом, а с другой, меня тошнит от беспокойства, что окажется в следующем конверте. Я просто хочу открыть их все одновременно и покончить с этим, чтобы быть в курсе того, во что ввязываюсь.

Но я не могу сжульничать. Знаю, что Киа ожидает этого. Это же я.

Ненавижу сюрпризы, но у меня невероятный самоконтроль, когда это необходимо.

Смотрю вниз на второй конверт, боясь открывать его. Что может быть дальше? Каждое задание будет сложнее предыдущего? Уверена, что есть много конвертов, задания в которых ужаснее, чем переспать с незнакомцем, но прямо сейчас, я не могу думать об этом.

Я туже завязываю халат и делаю глубокий вдох. Была не была.

Открываю второй конверт и медленно выдыхаю воздух из легких.

Я смотрю на бокал вина перед собой. Она меня так хорошо знает. Я всегда хотела прочитать «Гордость и предубеждение», и могу поклясться, это из-за Кии. По какой-то причине, вспоминаю, как она говорила мне, что я должна прочитать эту книгу, потому что она любила ее. Думаю, я ошибаюсь. С тех пор, как я услышала об этой истории, я хотела прочитать ее, но никогда не могла найти время, чтобы сесть и побыть наедине с собой. Предполагаю, теперь у меня нет выбора. Не уверена, когда у меня появится время, но я найду его для нее.

*** Первое, что я делаю, как только просыпаюсь утром — иду в книжный магазин. Пока плетусь по проходу, прохожу мимо книги об истории татуировок и думаю о Максе. Это, действительно, классная книга, с рельефными золотыми словами на обложке. Она наполнена изображениями татуировок со всего мира, от традиционных американских, до японских и полинезийских. Вчера я была так помешана на нас с ним, что даже не нашла времени по-настоящему взглянуть на его тату. Его руки, ноги, грудь и спина были покрыты татуировками. Маленький участок его тела был не покрыт чернилами. Я нашла эти кусочки кожи такими же интригующими, как и те, что были в татуировках. Хочу исследовать их все.

Я кладу книгу обратно на полку. Не похоже на то, что я увижу его снова, поэтому моя маленькая фантазия об исследовании его тела, является всего лишь фантазией. Перехожу к разделу с художественной литературой.

Так много книг, которые я хочу прочитать. Я испытываю соблазн купить стопку книг, но если у меня занимает так много времени прочесть одну, сомневаюсь, что найду время, прочитать все остальные. Я покупаю последний экземпляр «Гордости и предубеждения» и направляюсь в парк вниз по улице.

Хороший день для чтения на свежем воздухе. Солнце светит, но не слишком жарко. Ветер колышет мои волосы, приподнимая края страниц книги. Рядом парень бросает фрисби, а его собака, преследуя его, бежит без поводка. В дальнем конце парка детская зона, которая достаточно хорошо огорожена, чтобы не отвлекаться на звуки криков и смеха. Но я отвлекаюсь.

Прямо сейчас стаканчик кофе звучит потрясающе, но в моей квартире беспорядок, и я должна навести там порядок, а не читать. Одновременно с желанием сделать что-то для себя, что-то пустяковое, что доставит мне удовольствием, появляется чувство вины.

Когда я думаю об удовольствии, то вспоминаю Макса, и мой разум снова начинает блуждать. В этот раз, возвращаясь прямо к нему. Хотела бы я выкинуть его из головы. Это был просто секс. Действительно, отличный секс. Прошло много времени с тех пор, как мне «взрывали мозг». Хотела попросить у него большего, но как бы я это сделала, не выглядя отчаянной?

Когда я сморю на собаку, гоняющуюся за фрисби, чувствую небольшое движение сзади. Ощущаю это больше интуитивно, чем физически. Затем раздается голос:

— Гарантирую, то, что происходит на этих страницах, гораздо интереснее, чем то, что сейчас происходит на этом поле.

Мое сердце чуть ли не выпрыгивает, и я изо всех сил стараюсь не уронить книгу. Несмотря на то, что я провела в его обществе меньше часа, я узнаю этот голос.

— Извини, — говорит Макс, обходя скамейку, чтобы сесть рядом со мной. Его запах доносится до меня по ветру, охватывая меня, такой мягкий и восхитительный, как кашемировый шарф. Не знаю, что это за запах, но помню его на диванных подушках. Хочу искупаться в нем. Поймать его в баночку и везде носить с собой, открывать, чтобы еще раз вдохнуть. — Не хотел напугать тебя.

На нем джинсы и футболка, но даже такая простая одежда на нем смотрит чертовски хорошо. Он мог бы появиться на страницах журнала, а женщины покупали бы всю одежду, которую он демонстрировал для своих мужчин. Хотя, ни один мужчина не будет так хорошо выглядеть в этой одежде.

Стараюсь не показать своего удивления и восторга при виде его, и пытаюсь сменить улыбку на моем лице на что-то более равнодушное.

— Ты читал ее? — спрашиваю.

— Конечно, читал. Остин — одна из великих.

Снова пытаюсь скрыть удивление на своем лице.

— Это история о любви…

Он смотрит на меня с приподнятой бровью.

— И что? — спрашивает он.

— Не думала что ты романтик, — признаюсь я.

— Причина посадить меня в коробочку на хранение, Фиона.

Мне нравится, как он произносит мое имя, убеждаясь, что каждое слово — это свой собственный остров, произнося его отчетливо и значимо.

— Я собирался извиниться за то, что был таким мудаком, когда мы впервые встретились, — продолжает Макс.

— Правда?

Он откидывается назад и ложит руки на спинку скамейки. Кончики его пальцев касаются моего плеча. Он кивает.

— Извинения приняты, — говорю я.

— Оу, я не извинялся. Я сказал, что собирался, а ты все испортила, — говорит он.

Смех зарождается в горле, но я не издаю ни звука.

— Ты забираешь их обратно?

Он смотрит на меня с серьезным выражением лица.

— Возможно, если ты будешь милой, я верну их тебе.

— Ты хочешь заставить меня заработать твое извинение?

— В жизни ничего не дается даром.

В этот раз мой смех становится громким, а живот дрожит. Его каменное выражение лица сменяется на широкую улыбку.

— Ну, ты и задница, — говорю я. — Хотя, я уверена, что для тебя это не секрет.

Макс пожимает плечами.

— Немного банально, но ладно.

Я качаю головой и продолжаю наблюдать за лабрадором, играющим со своим хозяином. Вместо того чтобы приносить игрушку, он убегает, а его хозяин гоняется за ним. Это очень трудно, сосредоточиться на человеке и его собаке, когда Макс сидит так близко ко мне. Кончики его пальцев все еще касаются моего плеча. Интересно, осознает ли он это, как я.

Ощущения такие, словно раскаленная кочерга прикасается к моей коже. Не больно, но невозможно игнорировать.

— Итак, что в следующем конверте? — спрашивает парень.

— Именно по этому я и здесь, — говорю я и поворачиваюсь, чтобы видеть его лицо. — Мне нужно переспать с десятью парнями в этом парке, прежде чем я смогу перейти к следующему заданию.

Его рот буквально раскрывается, и все его тело застывает, и мне так трудно удерживать серьезное выражение лица. В конце концов, он расплывается в улыбке.

— Ты ужасная лгунья, — говорит он.

— Что меня выдало?

— Твое лицо.

— А что с ним?

— Все.

Я хмурюсь. Киа всегда говорила мне, что я не умею делать нечитаемое выражение лица. Думаю, она была права.

Вытаскиваю листок из сумочки и протягиваю ему. Он прочитывает его и смотрит на книгу в моих руках.

— У девушки был отменный вкус, — говорит Макс.

— Но самое странное, я практически уверена, что она уже прочитала книгу, — говорю я, когда он возвращает письмо. — Она всегда говорила, какие романтичные книги Джейн Остин, вот поэтому я всегда хотела прочесть «Гордость и предубеждение». Почему эта книга в списке ее желаний, если она ее уже прочитала?

Он пожимает плечами.

— Возможно, она хотела прочитать ее в последний раз.

Я смотрю вверх на облака, которые образуют форму сердца.

Подходяще для этого разговора.

— Возможно.

— Так, если ты должна прочесть ее, — говорит он, беря книгу из моих рук и находя место, где я остановилась, — почему тогда ты все еще на первой странице?

— Я постоянно отвлекаюсь.

— Почему бы тебе не пойти со мной ко мне? И я почитаю тебе ее в кровати.

Когда смотрю на него, хоть и стараюсь не выдавать себя, не могу сдержать улыбку, расплывающуюся на моем лице. Думаю о том, как его руки и губы ощущались на моей коже, и по моему телу пробегают мурашки, из-за которых твердеют соски, что заметны под моей шелковой блузкой, несмотря на наличие бюстгальтера. Его глаза вспыхивают, и он посылает мне одобрительную улыбку, которая мгновенно делает меня мокрой. Я ерзаю, в одежде покрывающей мое нижнее белье.

— Веди, — говорю я.

*** Еще до того, как мы оказываемся внутри его квартиры, макс начинает раздевать меня, целуя мои голые плечи и запуская пальцы сквозь мои волосы. С молниеносной скоростью он расстегивает мой бюстгальтер, и стоя сзади обхватывает мою грудь, сжимая мои соски, что сразу же посылает импульс между моих ног.

— Я фантазировал о том, чтобы трахнуть тебя с тех пор, как ты ушла из моего дома, — теплым и прерывистым дыханием он говорит мне в ухо.

Чувствую запах одеколона на его коже, дорогой и острый.

Опьяняющий. Он расстегивает мои джинсы, достаточно припуская их, чтобы скользнуть пальцами в мои трусики и ниже, к моей киске. Макс двигается очень искусно. Как взломщик, пытающийся проникнуть, и я раздвигаю ноги для него. Он массирует, исследует и погружает в меня свои пальцы. Мои колени подгибаются, и ему приходится балансировать, удерживая мой вес. Небольшие, наполненные удовольствием звуки зарождаются в моем горле.

Его голос напоминает рычание, когда он произносит:

— Блядь, ты такая мокрая.

Судя по звукам, которые издают его пальцы, когда он трахает меня ими, они полностью покрыты влагой. Но мне недостаточно пальцев. Я хочу его, всего его. Мое тело болит из-за желания к нему.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Трахни меня, — я требую, потому что мне больше не до игр.

Его улыбка практически сбивает меня с ног. Не думаю, что он может быть сексуальнее, чем в данный момент. Макс толкает меня на диван, одним движением сдергивая с меня джинсы с трусиками, опускается на колени и притягивает меня к краю кровати так, что нижняя часть моего тела свисает. Удерживая одной рукой мою задницу, он дергает меня на себя и врезаясь своим языком сквозь мои складки, начинает упиваться мной, словно ему очень сильно хочется пить. Как только добирается до моего клитора, я полностью готова. Отчаянно нуждаюсь в этом.

Он сбрасывает с себя одежду и достав из прикроватной тумбочки презерватив, надевает его и забирается на меня. Не теряя времени, Макс с ворчанием врезается в меня. Мои глаза невольно закрываются, когда я восхищаюсь ощущением наполненности, которую чувствую. Но я пытаюсь держать глаза открытыми. Я хочу смотреть на его тело, изучать рисунки, которые его украшают. Это история, правда, я пока не уверена, о чем она.

На груди у него изображен олень, чьи рога спускаются через его грудные мышцы прямо к подмышкам. На руке волк. На передней части шеи орел с вытянутыми крыльями. Возможно, он любит животных, или за ними кроется какое-то особенное значение.

Он скользит в меня, и это ощущается так хорошо, что я забываю об изучении остальных татуировок. Возможно, позже у меня будет время для этого. Прямо сейчас, я буду просто наслаждаться. На самом деле, я с нетерпением жду этого. Он толкается в меня, в то же время потирая мой клитор, и я извиваюсь на кровати. Когда Макс хватает мои ноги и закидывает их себе на плечи, складывая меня пополам, уверена, что ощущаю, как он достигает самой глубокой точки во мне. Он настолько глубоко, что это практически причиняет боль, балансируя на грани боли и чистого блаженства. Обожаю это, его каждый пульсирующий дюйм.

Несмотря на то, что трахает меня Макс яростно, его поцелуи медленные и страстные.

— Такая красивая, — говорит он мне в губы своим красивым глубоким голосом. Меня уже много раз называли красивой во время секса, но с другими это было больше похоже на обычные постельные разговоры.

Но когда это говорит Макс, я почему-то верю его словам.

Я облизываю его губы, и он засасывает мой язык.

Когда он отпускает его, я шепчу ему:

— Так хорошо.

Он изменяет ритм своих движений, выходя из меня и вновь толкаясь внутрь, убедившись, что я чувствую всю его длину.

— Тебе нравится? — говорит он, немного дразня.

— Ты ощущаешься так чертовски хорошо.

Царапаю его спину, наслаждаясь тем, как он чувствуется внутри меня.

Затем, не отводя взгляда от моих глаз, Макс начинается вбиваться в меня сильнее. Он так сексуален, и есть что-то в том, как он смотрит на меня, словно изголодавшийся, что заводит меня еще больше. Еще три сильных толчка, и я выкрикиваю его имя и матерюсь. Такое чувство, будто я одержимая, когда оргазм накрывает меня. Мои ноги подгибаются, пока я отхожу от оргазма. Он слезает с меня, прокладывая поцелуями свой путь вниз по моим ногам, и целуя каждый пальчик, пока я медленно возвращаюсь на землю.

— Святое дерьмо, — говорю я, тяжело дыша. Я вытираю пот со лба.

Он наклоняется и целует меня.

— Ты еще не закончила, да?

— Ни единого шанса.

Он улыбается и переворачивает меня на живот. Я обхватываю руками подушку, держа ее так, словно обнимаю его, в то время как он целует мои коленки и бедра, поднимаясь к ягодицм. Макс крепко сжимает их, щипает, целует и кусает. Он, определенно, любитель задницы. К счастью, у меня есть с чем ему можно было бы поиграть.

Макс тянет мои бедра вверх так, что я стою на четвереньках, и входит в меня сзади. Сначала медленно, очень медленно. Он оттягивает мои ягодицы и скользит пальцем по анусу. Он дразнит меня. Я знаю, что он смотрит на реакцию моего тела, читая мою реакцию на его прикосновения к запретной области. И я реагирую — протягиваю руки назад и оттягиваю ягодицы так, чтобы он мог продолжать исследовать и делать то, что захочет.

Макс издает одобрительный звук и большим пальцем надавливает на задний вход. Не проскальзывает внутрь, а просто играет. Ощущения потрясающие, и когда начинают появляться первые импульсы оргазма, я сильнее толкаюсь навстречу ему. Он движется быстрее, ускоряя свой темп.

Внезапно, Макс шлепает меня по ягодице так, что я вздрагиваю, а затем успокаивает, нежно поглаживая. Я стону громче.

Он отвечает еще одним шлепком. На этот раз я готова к нему. Каждый раз, когда Макс делает это, я возбуждаюсь все больше и больше, пока не взрываюсь. И когда он скользит своим мокрым большим пальцем в мою задницу, мой оргазм вырывается, как бешеная собака, и я начинаю брыкаться в его руках. Он рычит и толкается сильнее, пока его собственный оргазм не накрывает его. Я чувствую, как он мощными толчками движется внутри меня и кончает.

Макс падает сверху на меня. Его вес прижимает меня, и мы лежим, тяжело дыша и пытаясь перевести дыхание. Мой мозг взорвался, мои кости слабые и бесполезные, и я с трудом дышу, так же, как и он. Макс скатывается с меня, и я встаю.

Он кладет свои руки на живот, пот стекает по его телу, а также доказательства моего оргазма.

— Дерьмо, презерватив порвался? — спрашивает он, глядя вниз и осматривая латекс, который еще на нем.

— Нет, — говорю я.

— Это все ты? — интересуется Макс, глядя на меня, затем на огромное мокрое пятно на кровати. Он выглядит заинтригованным.

Выражение его лица, которое так и говорит «это из-за меня?»

довольно милое.

Я пожимаю плечами.

— Ты меня возбуждаешь.

Макс наблюдает за мной, пока я хожу по комнате, собирая одежду.

Чувствую на себе его взгляд, и как он следит за моими движениями. Я не привыкла к такому вниманию. Как только мой бюстгальтер и трусики на мне, я начинаю надевать джинсы.

— Ты куда? — спрашивает Макс.

— Эм, домой?

Как и в прошлый раз, он не выглядит счастливым из-за того, что я ухожу. На самом деле, Макс выглядит разочарованным, когда я говорю ему, что иду домой.

— Что насчет того, чтобы я почитал тебе в кровати?

Я смеюсь, но когда смотрю на него, он держит мою книгу «Гордость и предубеждение» в руке.

— Ты серьезно говорил об этом?

— А ты думала, что это был подкат?

Я пожимаю плечами.

— Вроде как.

— И это сработало? — спрашивает он, звуча удивленно.

Правда в том, что ему не нужно было подкатывать, чтобы затащить меня в постель. Мои мысли были уже на полпути к этому, прежде чем он сказал хоть слово, но вместо того, чтобы сказать ему это и раздуть его и без того большое эго, я говорю:

— Это был лучший подкат, который когда-либо на мне использовали.

Он смеется.

— Тебе, действительно, нужно повысить свои ожидания и общаться с мужчинами получше.

Я машу рукой в его сторону.

— Очевидно.

Макс смеется и тянется вперед, хватая меня за руку и игриво дергая обратно на кровать. Я сворачиваюсь калачиком рядом с ним, прижимаясь к изгибу его руки, успокаиваюсь и вдыхю его запах, который есть исключительно у него. Запах, от которого я становлюсь зависимой.

Он начинает читать:

— Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену…

В течение следующих двух часов, он читает мне. Как только заканчивает, спрашивает:

— Ну, что думаешь?

— Все женщины описаны, как хладнокровные охотницы за деньгами.

От его улыбки по моему телу проходит теплая дрожь. Как и запах, его улыбка также вызывает зависимость. Хотела бы я быть веселой и умной, как Элизабет Беннет, так я могла бы заставлять его смеяться и улыбаться все время.

— Да, думаю, что они такими и были, но обещаю, это одна из лучших когда-либо написанных любовных историй, — говорит он.

Я поднимаюсь на локтях, испытывая желание поцеловать его руку. Но даже несмотря на то, что Макс читает мне любовную историю, и у нас только что был секс, этот маленький жест кажется слишком романтичным, словно я прошу его о большем, чем он мог бы дать мне. Не хочу его спугнуть. Даже, если это просто секс, я не против, чтобы он было постоянным.

Он смотрит на часы.

— У меня клиент через час. Не хочешь по-быстрому пообедать со мной?

После этой силовой тренировки, мне не помешало бы подкрепиться.

— Звучит замечательно.

Мы идем в закусочную рядом с его тату-салоном. Это милое место с сочетанием азиатского и американского. Все, кто работают там, знают его имя и что он обычно заказывает. Я беру корейский суп.

Как только нам приносят еду, он говорит:

— Нам надо делать это почаще, читать, я имею в виду.

То, как он это говорит, с прикрытыми глазами и хриплым голосом, заставляет меня думать, что он говорит вовсе не о чтении.

— Да, должны, — соглашаюсь я.

— Я слышал, что это важно… читать, я имею в виду.

Я смеюсь и качаю головой. Он улыбается, и трепет в моем сердце возвращается. Убирайся. Я не должна влюбляться в него.

— Я тоже это слышала, — признаюсь я.

Затем наступает неловкая тишина. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но быстро закрывает. Делает это пару раз, прежде чем спросить:

— Как суп?

Я совершенно уверена, что это не тот вопрос, который парень хотел задать, но по какой-то причине, он сдерживает себя.

— Острый.

Поднимая свой телефон, он смотрит на черный экран.

— Мы, вероятно, должны обменяться номерами телефонов, чтобы ты смогла написать мне, когда захочешь снова это сделать, — говорит он.

— Читать ты имеешь в виду? — спрашиваю я.

На его лице вспыхивает улыбка. Я вызвала ее. Посмотрите, люди, посмотрите, что я сделала. Я сделала это. Не благодарите.

Мы обмениваемся номерами и разделяем клубничный пирог на десерт. Он забирает счет, отказываясь даже позволить мне на него взглянуть. Если он платит за еду, значит, это считается свиданием.

Мы доходим до его работы пешком. Пока идем, наши пальцы слегка прикасаются друг к другу. Не знаю, это случайно или он делает это специально. Мои мысли и сердце запутались, и все то, что происходит между нами, ощущается так же, как и моя первая влюбленность.

Одновременно страшно и кружится голова.

Мы идем через переулок, и добравшись до его здания, останавливаемся у задней двери. Макс толкает меня спиной к стене и целует, его губы на вкус, как клубника. Это сладкий, нежный поцелуй, который заставляет меня чувствовать себя уязвимой и чувствительной. Это означает, что я влюбилась в него?

Когда мы отстраняемся, он дарит мне еще одну свою потрясающую улыбку.

— Не пропадай, — говорит он, до того, как исчезнуть внутри. Я знаю, что у меня на лице нелепая ухмылка, но мне все равно. Рядом никого нет, кто бы мог увидеть это.