Грязный

Глава Первая

Никс

— Я не то чтобы многого прошу. Все, чего я хочу, это чтобы ты немного привел себя в порядок перед ужином в канун Рождества.

— Ма, я привел себя в порядок. Чего ты еще хочешь?

Моя мать отвернулась от плиты и подошла ко мне, пока я сидел за стойкой.

— Ты мог бы сбрить это. — сказала она, дергая меня за бороду.

— Сейчас она даже не такая длинная. Я подстриг ее перед тем, как приехать сюда. Я не хотел замерзнуть, пока буду ехать.

— Николас Майкл Стратфорд, клянусь, в один прекрасный день ты сведешь меня в могилу, за беспокойство о том, как ты водишь мотоцикл посреди зимы.

— Не смешно.

Мной, младшим из пяти, всегда помыкали. Затем, три года назад, я уехал и впервые в жизни понял, кто я, черт возьми, такой.

Детство в Стратфорде, в нашем городе оставляло желать лучшего. Было слишком много ожиданий, которые я не был заинтересован оправдать. Теперь я работал в элитном тату-салоне в Нью-Йорке, ездил на своем Harley, куда бы я ни поехал мне было насрать, на кого я при этом натыкался.

Это было освобождение, это была жизнь, это был худший кошмар моей матери.

Задняя дверь открылась, и вошли мои засранцы-братья. Несмотря на то, что я выглядел так, словно мог надрать любому из них задницу в любой момент, меня щелкали, щипали и тыкали, когда они все проходили мимо.

— Ты ему уже сказала?

— Сказала мне что?

— Нет. Я хотела, чтобы это был сюрприз.

Моя мать ответила моему старшему брату Рашиду, прежде чем ответить мне.

— Какой сюрприз? — добавил Джулиус.

— Почему мне кажется, что я единственный человек, который не понимает, что здесь происходит?

— Потому что так и есть. Честно говоря, Никс, ты уже должен был привыкнуть к этому.

— Ты этого не делала. — сказал я, поворачиваясь к матери.

— Я так и сделала. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, в этом году все будет по-другому.

Я отодвинулся от стойки и подошел к холодильнику. С пивом в руке я даже не стал больше задавать вопросов. На улице было чертовски холодно, что делало поездку бессмысленной, если только я не хотел умереть от переохлаждения. Поэтому вместо этого я стоял на заднем крыльце и изо всех сил старался успокоиться. Я начал мысленно повторять, что не свалю все на свою благонамеренную мать. Каждое чертово Рождество она приглашала какую-нибудь девушку, с которой познакомилась, на ужин, чтобы свести меня. Я был самым младшим в семье, но я также жил на другом конце штата.

В своем безумном материнском воображении она думала, что если найдет кого-нибудь для меня здесь, то я перееду обратно. Я люблю свою семью, но я ни за что на свете не вернулся бы в этот город, и они это знали.

Задняя дверь с грохотом распахнулась, и я, обернувшись, увидел стоящего там Рашида.

— Ты же знаешь, что она ничего такого не имеет в виду, верно?

— Да, я знаю, но лучше от этого не становится. Ты помнишь прошлый год?

Он рассмеялся:

— Эта маленькая монашка бежала так быстро, что чуть не упала со ступенек, когда увидела тебя.

— Клянусь, иногда я понятия не имею, где она находит этих людей.

— В этом году ты можешь быть приятно удивлен.

— Ты с ней знаком? — спросил я.

— Ага.

— И?

— И я не собираюсь портить все для мамы. Ты увидишь, кого она выбрала для тебя, когда она приедет сюда сегодня вечером.

— Сегодня вечером? Рождество только завтра.

— У этой особые обстоятельства. Она остановилась здесь, в комнате Чарли.

— Прошу прощения?

— Да, они с Миком тоже не слишком рады этому. Что-то насчет храпа Мика и неспособности Чарли заснуть из-за этого.

— Она сошла с ума, не так ли?

— Кто мама? Да, но это случилось много лет назад после того, когда она вырастила пятерых мальчиков.

Я недоверчиво покачал головой. Она пригласила случайную женщину переночевать в наш дом в ночь перед Рождеством, чертовски хорошо зная, какой катастрофой это место станет завтра. Поскольку никто из нас не был женат и у нас не было детей, она всегда немного переусердствовала с праздником.

Я бы никогда никому в этом не признался, но она до сих пор заставляет моего папу наряжаться Сантой и разносить нам всем подарки. В этом году все может измениться. У папы был ужасный артрит, и я видел, как Рашид укладывал его спать прошлой ночью. Он отказался позволить мне помочь, вероятно, потому, что не хотел, чтобы я знал, насколько все плохо.

Хотел бы я быть для него таким сыном. Тот, к кому он приходил бы, когда ему что-то было нужно, но Рашид всегда был таким. В его глазах я был придурком, который сбежал и отказался оставаться рядом с семьей.

— Пошли. Я здесь до смерти замерзаю. Давай зайдем и посмотрим, как мама назовет миллион причин, по которым ты должен жениться первым.

К моему большому разочарованию, мама отправила меня умыться и переодеться до прихода нашего гостя. К тому времени, как я вышел из душа, я уже слышал шум внизу. Я приоткрыл дверь ванной, чтобы посмотреть, услышу ли я, кто черт возьми, устроил такой хаос, но меня остановил звук голоса, которого я не слышал больше двух лет.

Голос, который в равной степени преследовал мои сны и кошмары. Я захлопнул дверь и прислонился к ней, закрыв глаза от натиска воспоминаний, которые вторглись в мой разум. Из всех гребаных людей, которых моя мать могла бы пригласить сюда, это должна была быть она.

Я вытерся и обернул полотенце вокруг талии, пытаясь замедлить дыхание. Моя мать не знала, что произошло между нами в Нью-Йорке, так что мне не о чем было беспокоиться.

Но с какой стати Хэтти здесь?

У нас было соглашение, когда мы оба пошли разными путями. Дистанция была единственной вещью, которая могла сохранить нам обоим рассудок, потому что вместе мы были неразберихой. Мне нужно было положить конец этому безумию, пока оно не зашло слишком далеко.

Я открыл дверь ванной и направился к своей комнате, чтобы взять одежду, но вместо пустого коридора наткнулась прямо на Хэтти, которая взвизгнула, когда я схватила ее, чтобы она не упала с лестницы. Черт, от нее потрясающе пахло. Сладкие духи с ароматом ванили, которыми она пользовалась, проникли в мои ноздри, и мой член мгновенно затвердел.

Я посмотрел на нее сверху вниз и заметил потрясение на ее лице. Ее маленькие ручки лежали на моей влажной груди, а в глазах была паника. Именно тогда я понял, что в спешке, пытаясь удержать ее от падения, я потерял крошечное полотенце на своей заднице, которым прикрывался. Теперь мой затвердевший член прижимался к ней спереди, абсолютно ничего не скрывая.

— Если ты снова хотела увидеть меня обнаженным, то все, что тебе нужно было сделать, это попросить. Не нужно было лететь обратно в Западный Нью-Йорк. — сказал я со смехом, надеясь разрядить обстановку, но от этого стало только хуже.

Она отодвинулась от меня и наклонилась, чтобы схватить мое полотенце.

— Будь хоть немного порядочным человеком, Никс, твоя мать внизу. — она выплюнула это сердитым шепотом.

Я взял у нее полотенце и обернул его вокруг талии.

— Если бы ты беспокоилась о ней, тебя бы здесь не было.

Я обошел Хэтти и сделал несколько шагов к своей комнате, захлопнув за собой дверь. Я попытался выкинуть ее из своих мыслей, но ее запах все еще был на моей коже. Это сводило меня с ума от желания, и как раз в тот момент, когда я думал, что больше не выдержу, моя дверь распахнулась, и она ворвалась внутрь.

— Я не знаю, что по-твоему, здесь происходит, но что бы это ни было, забудь об этом.

То, как она пыталась одновременно кричать на меня и шептать, заставило меня рассмеяться:

— Что, по-моему, здесь происходит? А что насчет тебя? Не говори что не знала о ее планах. Черт возьми, Хэтти, не прикидывайся дурочкой. Мы оба знаем, что ты умнее.

Она сделала глубокий вдох и задержала его, потирая руками плечи — старая техника расслабления, которую она использовала, когда мы спорили. От этой фамильярности у меня защемило в груди.

— Послушай, я пыталась дозвониться тебе, но твой старый номер был отключен. Я позвонила в магазин, но там сказали, что ты уже уехала на каникулы. У меня не было другого способа предупредить тебя о своем приезде. Я здесь только из-за своей матери. Поверь мне, если бы мне было где остановиться, я бы так и сделала, но когда твоя мама позвонила и предложила мне провести Рождество здесь, в городе, чтобы я могла провести время со своей мамой в доме престарелых, я не смогла от этого отказаться. Я знаю, что она задумала, и я очень ясно дала ей понять, что между нами двумя ничего не произойдет. То, во что она предпочитает верить, это ее собственная проблема.

— И моя.

— Но не моя. Моя проблема в том, что, по твоему мнению, произойдет пока я здесь.

— Ничего. Абсолютное, гребаное ничего.

— Может быть, тебе стоит сказать это своему члену. — сказала она, наклонив голову.

Это было безумием. Я сократил расстояние между нами и обхватил ее за шею, прижимая к стене.

— Послушай меня, малышка. Если бы я хотел тебя, я бы тебя получил. Мы оба это знаем. У нас было соглашение, а ты его нарушил. Теперь ты здесь, в доме моей семьи, и думаешь, что можешь командовать? К черту это. — прорычал я ей на ухо, когда она потянулась к моим рукам и заскулила.

Я знал, что делал и мне было все равно. Я бы снял с нее слишком много одежды, которая была на ней, прикрывая все эти мягкие восхитительные изгибы, и выебал бы ее до чертиков прямо сейчас, если бы мне нужно было что-то доказать.

Но я этого не сделаю. Она поняла это много лет назад, когда ушла от меня.

— Просто сохраняй дистанцию, Хэтти. Так будет легче для всех нас. — сказал я, отпуская ее и наблюдая, как ее тело прислонилось к стене.

Я отступил назад, глядя на нее сверху вниз, и будь я проклят, если мне не хотелось подхватить ее на руки и удовлетворить ту потребность, которую я видел в ее глазах.

Внезапно сожаление и тревога отразились на ее лице, и я почувствовал себя так, словно только что пнул щенка. Я провел рукой по волосам и повернулся к ней спиной. Мы делали это раньше, потребность, боль, душевная мука — все это порождено похотью.

Минуту спустя я услышал, как закрылась дверь, и что-то внутри меня снова умерло.