Грязный

Глава Третья

Никс

Это была ошибка. Нам не следовало быть здесь. Слишком много воспоминаний крутились вокруг нас, и после четвертой рюмки Хэтти и большего количества пива, чем я мог бы сосчитать, мои руки продолжали нащупывать путь между ее ног под столом.

— Никс, прекрати. — она тихо рассмеялась, прежде чем я наклонился вперед и укусил ее за шею.

— Да ладно тебе, Хэтти. Скажи мне, что ты можешь сидеть здесь и смотреть на этот бильярдный стол без малейшего желания.

— Ш-ш-ш… Кто-нибудь тебя услышит.

— Спойлере. Все здешние взрослые ходили с нами в школу. Все знают, что я делал с тобой на том столе. Здесь это ни для кого не секрет.

Я посасывал нежную кожу у нее за ухом, не заботясь ни о чем на свете. Все, что я планировал сделать, это пропустить по паре стаканчиков, чтобы мы могли вести светскую беседу и пережить ужин с моей семьей. Сейчас был поздний вечер, я был слишком пьян, чтобы вести машину, и я хотел трахнуть ее сладкую киску, а не проводить время со своей семьей.

— Давай, давай выбираться отсюда. — сказал я, когда моя рука пробралась под ее огромную толстовку с капюшоном, но была остановлена тем, что ее тело напряглось в ту секунду, когда я добрался до ее мягкого живота.

— Остановись, не здесь.

— Да, здесь. Везде. Ты знаешь правила.

Я снова наклонил голову и провел языком длинную линию от ее уха вниз по шее, насколько смог, все время отталкивая ее руку, которая пыталась остановить меня, и хватая ее за бока.

— Ты само совершенство, Хэтти, и мне жаль, что я так давно не напоминал тебе об этом.

Ее резкий вдох заставил меня улыбнуться. Моя бедная милая девочка нуждалась в этом. Она нуждалась во мне, и на сегодняшний вечер… и, возможно, завтра я отдам ей все.

Два дня ничего не изменили бы между нами, я бы этого не допустил. Я отстранился от нее и устроился поудобнее, прежде чем встать. Мой член был чертовски тверд, и я злился, что не собираюсь раздевать ее перед всеми этими людьми. Я вытащил из бумажника две сотни и бросил их на стол. Я уверен, что это было не так уж много, но, черт возьми, в конце концов, это было Рождество, и, если слухи верны, Мэрайе не помешали бы дополнительные деньги.

Я протянул руку Хэтти и поддержал ее, когда она встала. Я знал, что она слишком много выпила, я тоже, но это был единственный способ для нас обоих ослабить бдительность. Я знал, во что ввязываюсь, и она тоже. Нам просто нужно было очень усердно потрудиться, чтобы вспомнить, что это было.

Я вытащил ее из бара на холод и смотрел, как она смотрит в небо, когда падает снег. Она улыбнулась, когда снежинка упала на ее темно-каштановые ресницы, и я клянусь, она была похожа на девушку, в которую я влюбился до того, как мир разлучил нас.

— Пойдем, я как раз знаю место, куда мы могли бы пойти. — сказал я, таща ее вниз по улице к офисному зданию моего брата.

К счастью, у меня все еще были ключи, и я открыла боковую дверь, спасая Хэтти от холода.

— Черт, этого было почти достаточно, чтобы протрезветь. — сказал я, стряхивая снег с ее волос и плеч.

— Хотела бы я сказать то же самое. — сказала она, хватаясь за мою руку, чтобы не упасть. — Почему ты позволил мне так много выпить?

— Потому что ты лучше относишься ко мне, когда пьяна.

— Это неправда. Я также хорошо отношусь к тебе, когда трезвая.

— Хочешь поспорить?

— Да. Ты тот, кто сегодня держал меня за горло.

— О, не притворяйся, что тебе это не понравилось.

Лицо Хэтти покраснело, и она отвернулась, пытаясь скрыть улыбку.

— Мне это не понравилось.

— Тебе понравилось. — я подошел к ней ближе и прижал ее к стене. — Единственное, что тебе во всем этом не понравилось, это то, что я оставил твою киску пустой и нуждающейся.

Мои губы коснулись ее губ в нежнейшем поцелуе, прежде чем я отстранился, глядя на нее, чтобы подтвердить свои подозрения. Хэтти была тем самым человеком на этой земле, которого мне было легко понять. После стольких лет секса и еще большей дружбы я знал ее лучше, чем самого себя.

— Ну же, малышка. Скажи мне, что я тебе нужен.

Я потянулся к ее куртке, стягивая ее с ее тела и сбрасывая свою со своих плеч. Хуже всего в зиме было то, сколько слоев одежды нам приходилось сбросить, прежде чем я смогу войти в нее.

— Скажи мне, Хэтти, скажи мне то, что я хочу услышать.

Мои руки забрались под ее толстовку, и я стянул чашечки ее кружевного лифчика вниз, пощипывая ее соски и слегка покручивая их.

— Скажи мне.

— Черт возьми, Никс. — она застонала и закрыла глаза под натиском эмоций. — Ты нужен мне.

Эти слова были больше, чем ответ. Они были криком о помощи, и я был готов откликнуться на этот призыв. Я наклонился и поднял ее на руки, потом ее ноги обвились вокруг меня. За эти годы у нас было так много ссор из-за того, что я носил ее.

Моя милая, маленькая Хэтти была убеждена, что ее тело слишком большое, и это убивало меня, когда она начинала стесняться рядом со мной. То, что она так легко позволила мне поднять ее и отнести в офис, было либо признаком того, что она слишком много выпила, либо того, что она наконец-то избавилась от части ненависти, которую испытывала к себе в детстве.

Я молился, чтобы последнее было правдой.

Я почувствовал ее губы на своей шее и ее руки в своих волосах, когда толкнул ногой дверь в кабинет моего брата. Я включил свет, потому что ни за что на свете не стал бы трахать эту красотку в темноте. Я был жадным и хотел увидеть все, что она могла мне предложить. Если бы все, что у нас было — это эти два дня, тогда я хотел бы создать миллион воспоминаний, которые пронесли бы меня через весь следующий год.

Я уложил ее на диван и прижался губами к ее губам, на этот раз более настойчиво. Давая понять, что я хочу ее. Ее губы приоткрылись, и наш язык слились в танце. У нее был вкус корицы и водки, и это был лучший афродизиак, который я когда-либо пробовал. Я отстранился и начал стаскивать с нас ботинки и одежду. Всякий раз, когда она протягивала руку, чтобы прикрыться, я смотрел на нее, и она улыбалась, когда я убирал ее.

— Сегодня не надо прятаться, Хэтти. Здесь только ты и я.

— Я знаю. Но прошло много времени.

Я посмотрел на нее сверху вниз, на ней не было ничего, кроме черного кружевного лифчика, который я пощупал ранее, и трусиков в тон.

— Да, но сегодня ты еще более великолепна, чем в тот день, когда я встретил тебя.

Ее руки потянулись ко мне, и я накрыл ее тело своим. Жар между нами горел, как печь холодной зимней ночью, и я ничего так не хотела, как сгореть от него. Я потянулся к ней сзади и расстегнул лифчик, схватив ее груди руками и поднеся одну ко рту.

Она застонала, когда я посасывал и покусывал ее так, как, я знал, ей нравилось. Когда я отстранился, она вскрикнула, но я улыбнулся, зная, какие у меня на нее планы.

Я стянул с нее трусики и стянул их вниз по ее ногам, поднимая их к себе, чтобы ощутить запах ее возбуждения, когда она закрыла лицо руками и покачала головой. Я знал, что это всегда смущало ее, но ее запах всегда приводил меня в неистовство, и сейчас ничего не изменилось.

Я откинулся на спинку дивана, когда она посмотрела на меня снизу вверх.

— Потрогай себя, Хэтти.

— Что? — спросила она.

— Ты слышала меня. Я хочу посмотреть, как ты заставляешь себя кончить.

— Никс, я…

— Не спорь. Дай мне посмотреть. — сказал я, потянувшись к ее руке и переместив ее между ног. — Покажи мне.

Поколебавшись, она медленно скользнула средним пальцем между ног и закрыла глаза от ощущения. Этого было недостаточно. Я уже хотел большего.

Я приподнял ее ноги, чтобы ясно видеть:

— Открой глаза, посмотри на меня. Я хочу, чтобы ты увидела, как сильно я тебя хочу.

Она подчинилась, и я чуть не умер, когда ее пальцы скользнули в складочки и начали ритмичные движения вокруг клитора.

— Вот и все, вот и моя хорошая девочка.

Я застонал, наблюдая за ней и слушая звуки, с которыми ее пальцы двигались по ее скользкой киске.

Движения загипнотизировали меня, и я ничего так не хотел, как оторвать ее руку и пососать ее клитор, но она была уже так близко, что я не посмел остановить ее.

— Черт возьми, Хэтти, ты такая красивая.

Ее дыхание участилось, а ноги задрожали, когда волна ее первого оргазма обрушилась на нее. Я больше не мог этого выносить. Радуясь, что уже избавился от одежды, я придвинулся к ее телу и убрал ее руку. Как только я выпрямился, я толкнулся в нее, чувствуя, как ее стенки дрожат вокруг моего члена, когда она схватила меня за руки и закричала от облегчения.

— Никс, черт возьми, пожалуйста…

Она хватала ртом воздух и задыхалась после каждого слова, но ей не нужно было ничего говорить. Я знал, что ей нужно. Мне тоже это было нужно. Я обхватил ее руками и притянул к себе, откидываясь назад, засунув свой член глубоко в нее, пока она брал свое.

Ее тело было расслаблено от водки и оргазма, и я воспользовался этим в полной мере, прижавшись к ее сладкой сердцевине, притянув ее к себе и крепко обняв.

Она ахала каждый раз, когда я касался этого чувствительного места глубоко внутри нее, и поправляла ноги, чтобы раздвинуть их еще шире, позволяя мне проникать глубже с каждым толчком.

— Да. Именно. Так. — сказала она, когда ее голова откинулась назад, и я взял ее грудь в рот, сильно посасывая сосок, она выгнула спину, придвигаясь еще ближе ко мне.

— Ты чертовски удивительная. — сказал я, продолжая входить в нее, и она начала покачивать бедрами, тереться клитором о мой пирсинг, который я сделал много лет назад специально для нее.

Мои яйца покалывало от ощущения, что я вот-вот сорвусь, поэтому я протянул руку между нами и крепче обнял ее за шею. Она ахнула от ощущения этого и потянулась к моей руке, но вместо того, чтобы оттащить меня, она толкнула меня вверх, давая понять, что хочет продолжения. Моя маленькая девочка хотела играть грубо, но я не мог оставить синяк.

Не сегодня. Я держал ее достаточно крепко, но она все еще не сдавалась. Я почувствовал, как она прижалась шеей к моей руке, и немного ослабил хватку, чтобы позволить ей взять то, что она хотела, не создавая никаких серьезных проблем для нас во время освобождения.

Последний толчок было всем, что ей было нужно. То, как быстро она была готова к новому раунду всегда впечатляло, но я знаю, что именно время между нами, позволило ей так быстро прийти в себя. Я собирался врезаться в нее и уже подумывал о том, чтобы перегнуть ее через стол во втором раунде.

Ее тело напряглось, и тогда я понял, что она готова. Я снова усилил хватку, и она опустила руку, дав мне контролировать то, что произошло дальше. Ее глаза закрылись, а тело задрожало, когда я замедлился, и на нее обрушилась волна удовольствия.

Я застонал и задвигал бедрами, опустошая себя в нее, затем ослабил хватку, и она сделала глубокий, судорожный вдох. Ее тело упало мне на грудь, и я крепко обнял ее, пока мой член дергался внутри нее, выпуская все до последней капли то, что я должен был отдать.