Грызня за берса (СИ)

Глава 16

Настил из ветхой от старости соломы ничуть не смягчил силу удара, и копчик об жесткие доски, при неуклюжем приземлении, я отбил себе знатно.

Но боль в ушибленной спине мгновенно отошла на задний план, стоило первой чернильной «градине» грохнутся с неба на солому по соседству, выплеснув из расколовшегося чрева мутно-серые брызги, с пробирающей нутро живого человека до самых пяток нашатырной вонью. А следом за первой зловонной «градиной» на крышу посыпались еще и еще… Разумеется, не все промахнувшиеся по Заразе снаряды зомби-кур спикировали на излете на крышу птичника, но не меньше полусотни их расплескалось по длинной крыше точно, и очень скоро смрад вокруг меня сгустился еще крепче, чем сбросивший меня пару-тройку секунд назад с залитого убойным гнильем питомца.

Картинка перед глазами снова поплыла. И, как утопающий за соломинку, я попытался скастовать седьмую стойку Стального вепря, в описании которой упоминалось о формировании вокруг воздушного защитного доспеха (идеально усовершенствованного в предыдущих шести стойках защитной техники) специальной отражающей сферы, превращающей доспех в герметичный скафандр.

Всего примерно полчаса назад в идеальных условиях: на арене хранилища под присмотром опытного наставника, я десятки раз тщетно пытался воспроизвести эту непокорную стойку. Сейчас же, со слезящимися глазами, с путающимися в тяжелой голове мыслями, с непослушными пальцами и с единственной первой и последней попытки, у меня, наверняка, шансы были равны нули. Но мне в тот момент было так чертовки паршиво, что был готов ухватиться за любую самую завалящуюся, но хотя бы теоретически спасительную, соломинку… Потому я попытался, как смог, сформировать вбитую Психом в память сложную фигуру седьмой стойки Стального вепря, и в процессе этого отчаянного порыва позорным образом отключился…

Однако фортуна вновь улыбнулась мне в, казалось бы, матовой ситуации. Имелось лишь одно объяснение тому факту, что я не задохнулся насмерть в ядучих миазмах концентрированного нашатыря и, очнувшись через несколько секунд на той же крыше, вдруг перестал обонять окружающее лютое зловонье… у меня таки получилось модернизировать воздушный доспех в герметичный скафандр. И отчаянный каст на грани потери сознания седьмой стойки Стального вепря обернулся грандиозным успехом.

Преодоление зловонья позволило мне наконец нормально осмотреться и разузнать: что там сталось с местной люто-тысячей и моим основательно загаженным вонючими яйцами зомби-кур грома-быком.

Из положения лежа разобраться в ситуации, увы, не представлялось возможным. Заразу над собой в небе я не обнаружил, а зомби-кур на земле и вовсе можно было увидеть лишь подобравшись к краю крыши.

Но едва я стал подниматься на ноги, как услышал сзади жуткий грохот. Обернувшись, увидел столб пыли на месте одной из местных бревенчатых избушек (примерно метрах в ста от моего птичника), из которой постепенно проступили очертания развалин крестьянского дома, порушенного таранным ударом упавшего на землю питомца.

Судя по вразнобой дергающимся полотнищам крыльев и неуклюжим попыткам пита подняться на ноги, определенно не меньше моего оглушенный нашатырным зловоньем грома-бык, очухавшись после падения, теперь отчаянно боролся с последствиями интоксикации и пытался вернуть контроль над пока еще непослушным телом.

Меж тем к поверженному исполину, пока он не неуклюж и почти беспомощен, по улице фиолетовым потоком уже со всех ног рванули пережившие бомбежку зомби-куры. И, призвав топор, я собрался тоже прыгнуть сверху в эту толпу, чтобы, оттянув на себя большую часть врагов, дать питомцу время на восстановление. Но, подковыляв к краю крыши, вдруг заметил на изрытом воронками взрывов земляном дворе перед воротами птичника ставший видимым прямоугольник гранитной плиты.

Зная из предыдущего опыта, что освобождение от скверны алтаря, мгновенно нейтрализует в локации аномалии всех порожденных Изнанкой стражей, я передумал задирать богатую на смертоносные сюрпризы люто-тысячу и, понадеявшись на то, что толстая роговая броня зверя стадии динозавр выдержит пару-тройку минут натиска толпы зомби-кур, решил сыграть на опережение в ином направлении. Зафиксированная же краем глаза перед спуском вниз сцена, как ловко встречным ударом длинного языка Зараза сбил с ног пару самых шустрых зомби-кур, как мгновенно стянул добычу в единый ком, и как закинул его тут же в зубастую пасть, наглядно продемонстрировала мне, что грома-бык отнюдь не так беспомощен, как кажется со стороны, и вполне способен за себя постоять. Что стало дополнительным фактором в подтверждение правильности моего решения.

К защитной технике Стального вепря я скастовал еще четвертую стойку Дыханья Пепла, и под скрытом иллюзии стал бесшумно спускаться по бревенчатой стене птичника вниз.

На размолоченном бомбардировкой дворе зомби-кур, вроде, совсем не осталось — вся люто-тысяча укатила гасить рухнувшего неподалеку крылатого обидчика. Но, предосторожности ради, я все же подбирался к гранитной плите с оглядкой, без резких движений (чтобы не сбросить иллюзию) аккуратно огибая воротки.

В итоге, никем не замеченный, легко уложившись в запланированные пару минут, я благополучно достиг алтаря и, ступив на него, как водится, тут же провалился в огненную клетку хранилища.

— И чего, спрашивается, ты тут столбом встал⁈ — неожиданно неприветливо встретил меня материализовавшийся рядом Псих. — Вали скорей обратно! Выручай товарища!

— Че?..

— Из последних сил держится там Заразушка-то наш! Поспеши!..

И в следующе мгновенье меня вышвырнуло обратно на изрытую взрывами землю возле гранитной плиты.

— Да как так-то⁈ — заголосил я уже на бегу, устремившись к питомцу, вяло отряхивающемуся от облепивших его со всех сторон, как песок мокрый голыш, окончательно упокоившихся облезлых куриных тушек. — Бро, че молчишь-то⁈.. Слышь⁈ Не пугай меня, а!.. Да фигли ты молчишь-то, БРО⁈

Так и не услышав ответного рева, я стрелой примчался к Заразе, уже на бегу размяв и приготовив пальцы для каста Живого камня, но… Неожиданно сам был тут же коварно атакован встречным броском длинного языка грома-быка.

Вонючая мокрая гадость, мгновенно залепив мне всю нижнюю часть лица, ловко впрыснула в беспечно раскрытый рот горькую дрянь. От которой нейтрализованная Стальным вепрем нашатырное зловонье вдруг обнаружилось у меня прямо в гортани.

Шокированный столь коварным предательствам питомца — довольно о чем-то взревевшего, скормив хозяину бяку — я потерял сознание. Но не завалился, как водится, на землю, а остался в вертикальном положении, поддерживаемый «заботливым» языком.